Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Феномен русского стихотворного перевода в контексте ускоренного развития русской литературы первой половины XIX века ... 20 - 50
Раздел 1.1. Этапы и принципы освоения достижений немецкой поэтической культуры 20 - 31
Раздел 1.2. Проблема выбора между творческим (вольным) и буквальным («точным») переводом поэтического текста в художественном сознании и практике первой половины XIX века 31-50
Глава 2. Культурно-эстетическая продуктивность основных форм перевода поэтического текста в русской литературе первой половины XIX века 51-134
Раздел 2.1. Специфика творческого поэтического перевода: В.А. Жуковский-переводчик И.В. Гёте и Ф. Шиллера 51 - 83
Раздел 2.2. Динамика взаимодействия «своего» и «чужого»: М.Ю. Лермонтов-переводчик Ф. Шиллера, И.В. Гёте и Г. Гейне 83 - 114
Раздел 2.3. Проблема передачи эмоционально-смыслового содержания подлинника: М.Л. Михайлов-переводчик И.В. Гёте, Ф. Шиллера и Г. Гейне 114-134
Глава 3. Русский стихотворный перевод в отечественной критике первой половины XIX века 135- 207
Раздел 3.1. Теоретической самосознание русской критики в сфере художественного перевода 135 - 176
Раздел 3.2. Спорные проблемы русского поэтического перевода в отечественной критике первой половины XIX века 176 - 197
Раздел 3.3. Переводческая деятельность как одна из продуктивных форм взаимообогащения культур 197 - 207
Заключение 208 - 213
Библиография 214 - 242
Приложение 243 — 261
- Этапы и принципы освоения достижений немецкой поэтической культуры
- Специфика творческого поэтического перевода: В.А. Жуковский-переводчик И.В. Гёте и Ф. Шиллера
- Проблема передачи эмоционально-смыслового содержания подлинника: М.Л. Михайлов-переводчик И.В. Гёте, Ф. Шиллера и Г. Гейне
- Теоретической самосознание русской критики в сфере художественного перевода
Введение к работе
В современном мировом «континууме» (А. Лилова) актуальна проблема «русского способа» восприятия и усвоения «чужого» опыта, то есть «русскости» заимствования. В связи с этим в отечественных и зарубежных исследованиях1 особое значение приобретают вопросы истории русского стихотворного перевода первой половины XIX века как самобытного феномена русской культуры (своеобразного «русского мессианства». - Н.В. Гоголь), как особого «вида поэтического творчества», направленного на всеобъемлющее «перевыражение созданного его предшественником или современником поэтического текста в другой словесной форме, на другом языке»2.
Степень изученности проблемы. Переводная поэзия как органичное явление русской культуры первой половины XIX века ещё не становилась предметом специальных исследований. Она > изучалась эпизодически, фрагментарно, многие работы имеют узконаправленный (с точки зрения тематики, хронологии и жанра) характер и посвящены изучению переводов отдельных авторов3, при явном недостатке внимания исследователей к истории самой русской переводческой мысли. В связи с этим в современной науке назрела необходимость систематизации накопленного материала для создания целостного научного подхода в этой области, основанного на «историко-переводческой концепции» (Ю.Д. Левин), способствующей уточнению особенностей переводческого искусства, открытию специфических черт русского национального мышления и мировидения отдельных поэтов и критиков, что, несомненно, должно способствовать дешифровке образа русской классической литературы в отечественном и мировом сознании.
Идея создания фундаментальной истории русского поэтического перевода впервые была высказана и обоснована ещё Н.Г. Чернышевским, но до сих пор не реализована, несмотря на всеобщее признание учёными того факта, что чаще "См, например, современные исследования А. Маркова, Р. Дутли, В. Махлина, Е. Абдуллаева, С. Серебряного, акцентирующие внимание на философских, метафизических, психологических, методологических проблемах перепода, опубликованные во втором номере журнала «Вопросы литературы» за 2009. 2Эгкинд Е.Г. Стихотворный перевод как проблема сопосташітельноіі стилистики. Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук.—Л., 1965.— С. 3.
Предметом внимания ученых в основном становилась переводческая деятельность Н.И. Гнедича, В.А. Жуковского,
А.С. Пушкина и др., в исследовании которой выделялся какой-то один наиболее значимый аспект, что лишало переводное творчество данных поэтов-переводчиков объективного осмысления. всего именно через переводы стихов осуществляется воздействие творчества иностранных поэтов на читателей и в них же отражаются характер и сам процесс восприятия иноязычной литературы.
Такая ситуация в науке связана с рядом объективных трудностей, ибо переводческая деятельность в России преимущественно рассматривалась как своего рода «школа», способствующая развитию и обогащению национальной литературы, как органичная форма художественного саморазвития, слитая с собственным творчеством поэтов-переводчиков. Кроме того, переводческая теория в первой половине XIX века была развита значительно слабее практики, между ними было лишь слабое взаимовлияние. Вопрос о критериях качества стихотворного перевода, ожидающий и в современной науке своего универсального решения, находился в обозначенный нами период на стадии активного зарождения и оперирования такими субъективными понятиями, как: «дух произведения», «торжество духа над буквой», «точность» перевода и др. В современном литературоведении необходимо установление объективных критериев оценки переводов поэзии, в связи с этим важно обратиться к критическому наследию прошлого и, прежде всего, к отечественной литературно-критической мысли первой половины XIX века, в которой происходило интенсивное осмысление и утверждение переводческих принципов.
Отметим, что эстетическая концепция поэтов-переводчиков и критиков указанного периода редко выражалась в форме развёрнутых, теоретически выдержанных, системных суждений4, что создаёт дополнительную сложность при изучении их литературно-критических взглядов. Тем не менее, такое исследование необходимо, ибо даёт «ключ» к специфике конкретного стихотворного перевода, по-новому раскрывая основы литературной эстетики и художественной практики его автора. Нам думается, что литературно-критический материал писательских и профессиональных высказываний о поэтическом переводе, будучи систематизирован5 и тщательно 4См., например, теоретические работы В.Л. Жуковского, А.С. Пушкина, K.H. Батюшкова, Н.И. Гнедича, Н.В. Гоголя, B.K. Кюхельбекера, Л.Л. Бестужева, Н.Л. Полевого, В.Г. Белинского и др. 5Огмегим, что в основном такой материал собран в труде: Русские писатели о переводе XVIII - XX вв. / Ю.Д. Левина и A.B. Фёдорова. - Л.: Советский писатель, I960. - 696 с. проанализирован по каждому представителю первой половины XIX века отдельно, может иметь особую ценность, так как позволит уловить закономерности обращения того или иного поэта-переводчика к определённому иноязычному тексту, поможет выявить его связи с ведущими принципами современного переводоведения.
Основной вклад в изучение истории переводческого искусства был сделан в советской науке. В монографических трудах (Г.Т. Гачечиладзе, П.И. Копанева, Ю.Д. Левина, А.В. Фёдорова, К.И. Чуковского, В.Е: Шора, Е.Г. Эткинда и др.) и многочисленных сборниках , не утративших своего значения до настоящего времени, была намечена советская историко-литературная переводческая концепция. Главные её достоинства заключаются в установлении органичной связи между оригиналом и вторичным текстом, в раскрытии эволюции принципов некоторых переводчиков, в выявлении ключевых этапов переводческого искусства; в ней намечено рассмотрение специфики «русского воссоздания» иноязычной поэзии, его связей с мировыми достижениями в этой области, закреплена необходимость передавать в тексте-близнеце органичную взаимосвязь всех элементов оригинала (смысл, форма, ритм, звук, образ). В советский период также была установлена динамика смысла в самом понятии «перевод» поэзии, воспринимаемый в первой половине XIX века русскими поэтами-переводчиками и их современниками как полноценная замена подлинника (его «присвоение»), как «второй оригинал», полноправно входящий в русскую литературу, были уточнены требования, предъявляемые к нему в этот период. При этом учёными принимались во внимание органичная связь неприравниваемых друг к другу перевода стихов и оригинального творчества поэтов-переводчиков; зависимость интерпретации «чужого» текста от литературных направлений эпохи (классицизм, сентиментализм, романтизм, реализм); взаимообусловленное всем предшествующим ему контекстом эволюционное развитие истории переводческого искусства.
Тем не менее, многие труды советского времени при всех их несомненных достоинствах по ряду причин (ограниченность временными и тематическими 6См., например, сборники: «Мастерстгю перевола», «Международные связи русской литературы», «Тетради переводчика» и др. рамками, идеологическая маркированность и др.) нуждаются в- существенном методологическом уточнении, так как в целом не позволяют объективно выявить специфику русско-немецкого поэтического перевода и не вполне приемлемы для создания единой современной истории русской переводной поэзии.
Фундаментальным предприятием в изучении русского перевода стал двухтомник «История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век»7, куда вошли работы Д.М. Буланина, СИ. Николаева, Р.Ю. Данилевского, Ю.Д. Левина и др., выявившие и обосновавшие основные этапы и принципы построения истории перевода в России от древнерусской литературы до XVIII века. К сожалению, данный научный труд ограничен хронологическими рамками, которые, как указывает Ю.Д. Левин, не являются «непреодолимыми», ибо: «русская переводная художественная литература интенсивно развивалась в последующих XIX и XX вв., и ее история подлежит исследованию. Такое исследование, разумеется, должно быть предварено обширной и тщательной библиографической подготовкой, которая займет немалый срок» . Необходимо констатировать, что на сегодняшний день такая подготовка не осуществлена и в дальнейшем потребует длительной коллективной работы учёных из разных областей знания. В своём исследовании мы делаем некоторые необходимые шаги к детальному изучению истории и критики русского поэтического перевода первой половины XIX века.
В последнее десятилетие появились работы по истории перевода (Л.Л. Нелюбина, Г.Т. Хухуни, П.М. Топера, А.Н. Гиривенко и др.), в которых формулируются общие принципы изучения истории русской переводной художественной литературы и переводческой мысли, однако, как правило, на ограниченном (ряд авторов, эпоха) или уже известном ранее материале. Особо следует отметить четыре сборника статей, опубликованных на основе «Федоровских чтений» (последний вышел в 2008 году), продолживших 'История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век: В 2 т. Т. I. Проза. / Ю.Д. Левина. -СП., 1995. - 314 с; Т. 2. Драматургия. Поэзия. - СП., 1995. - 267 с. 8История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век: В 2 т. Т. 2. Драматургия. Поэзия / Ю.Д. Левина. - СП., 1995. - 267 с. традицию широко известных изданий «Мастерство перевода» и «Тетради переводчика».
В литературоведении неоднократно предпринимались попытки рассмотрения переводов поэзии в исторической перспективе в исследованиях, посвященных восприятию в России того или иного зарубежного автора или отдельных литератур , но они отличались тематической ограниченностью, что придавало проблеме перевода частный характер. В отдельных работах обособленно от целостного литературного контекста исследовались развитие переводческой мысли в России или эволюция переводческого мастерства
10 тт поэтов-переводчиков . Но этим история переводной поэзии не исчерпывается. Здесь необходимы дополнения и уточнения с учётом исследований в смежных областях знания (философия, психология, искусствоведение, лингвистика, переводоведение и др.), активно подключившихся к осознанию проблемы стихотворного перевода. Несмотря на то, что такие обращения достаточно редки и специфичны по своему характеру, тем не менее, это, несомненно, важный этап для осмысления проблемы поэтического перевода, намечающий новые пути её изучения". В целом вопрос о специфике поэтического перевода остаётся ещё открытым, ждущим своего непростого комплексного решения.
Актуальность настоящей работы обусловлена, во-первых, недостаточной разработанностью избранной нами темы в отечественном и зарубежном литературоведении1"; во-вторых, широким интересом современного 9См., например: Жирмунский B.M. Гите в русской литературе. - Л., 1937; Егунов А.Н. Гомер в русских переводах XVIII -XIX веков. - Л., 1864; Шекспир и русская культура / Под ред. Акад. М.П. Алексеева. - М.; Л., 1964; Гордон Я.И. 1. Гейне в России: (1830 - 1860-е годы). - Душанбе, 1973; 2. Гейне в России: (1870 - 1917). - Душанбе, 1979; 3. Гейне в России: XX век. -Душанбе, 1983 и др. 10См., например: Федоров A.B. 1. Введение в теорию перевода. - М., 1953. - С. 27 - 62 (Гл. 2. Из истории перевода и переводческой мысли); 2. Основы общей теории перевода: (Лингвистические проблемы). 4-е изд. - M., 1983. - С. 36 - 70; 3. Русские писатели и проблемы перевода// Русские писатели о переводе: XVIII-XX вы. -Л., 1960. - С. 6-27; Левин Ю.Д. Об исторической эволюции принципов перевода: (К истории переводческой мысли в России) // Международные связи русской литературы. - М.; Л., 1963. - С. 5 - 63; Гачечиладзе Г. Введение в теорию художественного перевода. - Тбилиси, 1970. - С. 26 - 42 (К истории художественного перевода п России); Копанев П.И. Вопросы истории и теории художественного перевода. - Минск, 1972. - С. 165 — 174, 208 — 255; Эткинд Е.Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина. -Л., 1973 и др. иСм, например: Эко У. Сказать почти то же самое. Опыты о переводе / Перевод с итал. А.Н. Коваля. — СПб., 2006— 574 с; Автономова H.C. О философском переводе // Вопросы философии, 2006. - № 2. - С. 89 - 101; Нелюбин Л.Л. Толковый перенодоведческий словарь. - М., 2003. — 318 с; Либерман Я.Л. Как переводят стихи (заметки о переводе еврейской и не только еврейской поэзии). - Екатеринбург, 1995. - 90 с; Лотман Ю.М. Проблема стихотворного перевода // Ю.М. Лотман тартуско-московская семиотическая школа. — М., 1994. — С. 235 — 239; Колшанский Г.В. Контекстная семантика. — М., 2007. - 152 с. и др. 120гмстим, что в современном литературоведении предпринимаются попытки к воссозданию целостного образа русской литературы первой половины XIX века в мировом (в основном немецком, английском, итальянском) контексте, в связи с чем проблема специфики поэтического перевода затрагивается лишь косвенно и решается локально, на материале творчества отдельных авторов. См., например, диссертационные исследования следующих учёных: Ачкасова А.В. Русская переводческая культура 1840 — 1860-х годов: на материале У. Шекспира и лирики Г. Гейне (Великий Новгород, 2004); гуманитарного знания к поэтическому переводу как искусству, к его феноменальной, воссоединяющей культуры, специфике и его критическому осознанию, что связано с насущной потребностью в создании истории поэтического перевода XIX века; в-третьих, назревшей необходимостью пересмотреть ряд идеологизированных стереотипов в освещении истории русских переводных текстов И.В. Гёте (1749 - 1832), Ф. Шиллера (1759 - 1805) и Г. Гейне (1797 - 1856). С этой точки зрения актуальный смысл в работе имеет акцентирование особого внимания на проблеме соотнесённости переводческих принципов В.А. Жуковского (1783 - 1852), М.Ю. Лермонтова (1814 - 1841) и М.Л. Михайлова (1829 - 1865), выработанных ими преимущественно на текстах немецкой поэзии (И.В. Гете, Ф. Шиллера и Г. Гейне), с оригинальными поэтическими открытиями этих художников слова и критической рефлексией «золотого века». Избранный нами подход позволяет наметить возможные пути исследования истории поэтического перевода, уточнить существующие положения, касающиеся степени оригинальности переводной поэзии В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова и М.Л. Михайлова в современном литературоведении, указать на содержательные формы взаимовлияний («немецко-русского родства душ». - Л.З. Копелев) двух стран (Германии и России) в культурологическом и философском аспектах.
Признавая целесообразным для всестороннего анализа переводческой культуры первой половины XIX века привлечение материала из разных научных областей, включая многообразие форм рецепции зарубежных авторов в России, необходимо подчеркнуть, что данная работа сконцентрирована на исследовании истории русского перевода немецкой поэзии, конкретно - на лирике И.В. Гёте, Ф. Шиллера и Г. Гейне в поэтической интерпретации
Губскоіі Т.В. Ф. Шиллер в русской литературе XIX века: проза, поэзия (Орск, 2004); Жердевой O.H. Образы немецкого мира в творчестве А.Л. Фета (Барнаул, 2004); Никоновой Н.Е. Стихотворные повести В.А. Жуковского 1830-х гг.: Проблемы перевода и мифопоэтики (Томск, 2005); Никаноровой Ю.В. Поэма Н.В. Гоголя «Мёртвые души» в немецкой рецепции (Томская филологическая школа, 2007) и др. См., например, современные научные сборники в области русско-европейских связей: Гамлег: антология русских переводов: 1883 - 1917, 2006; Петрарка в русской литературе, 2006 и др.; современные монографические исследования в области взаимосвязей мировых литератур: Данилевский Р.Ю. Г.Э. Лессинг и Россия: Из истории русско-европейской культурной общности», 2002 -2008; Пильшикова И.Л. Батюшков и литература Италии», 2003; Лукова Вл.А. Русская литература: генезис диалога с европейской культурой, 2006; Катаева В.Б. и др. Сравнительное литературоведение: Россия и Запад. XIX век, 2008; Хлодовского Р.И. Италия и художественная классика России, 2008; Вольнерта Л.И. Лермонтов и литература Фраишш, 2008; Селлгриной Т.Л. Преемственность литературного развития и взаимодействие литератур, 2009; Фукс-Шаманской Л.П. Фридрих Шиллер и русский шиллеризм. Рецепция творчества Шиллера в России 1800 - 1820 годов, 2009 и др.
В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова и М.Л. Михайлова, которая системно не изучалась. Основное внимание при изучении русской переводческой культуры первой половины XIX века уделялось рецепции зарубежных авторов в России, тому, как их творчество приспосабливалось к разным эстетическим и идеологическим позициям (работы Н.Я. Берковского, Я.И. Гордона, В.М. Жирмунского, Ю.Д. Левина, А.В. Фёдорова и др.). При активном внимании к разным версиям русской рецепции, сами переводы произведений этих поэтов исследовались неполно13 и во многом тенденциозно. По этой причине необходимо сосредоточиться на анализе конкретных переводов, что поможет сделать более объективные обобщающие выводы, имеющие принципиальное значение для понимания процессов, протекавших в первой половине XIX века в области перевода. Внимание учёных довольно редко концентрировалось на проблеме синтезирования «своего» и «чужого» в едином тексте, почти не исследовалась степень влияния переводческой деятельности поэтов-переводчиков на их оригинальное творчество14, не рассматривался акустический15 аспект воссоздания оригиналов, ставший в современном научном континууме особенно актуальным16.
Материалом и объектом исследования в диссертации стали: оригиналы немецких поэтических текстов И.В. Гёте («Wanderers Nachtlied», «Erlkonig», «Vor Gericht»), Ф. Шиллера («Der Handschu», «An***» («Teile mit mir, was du wei(3t», «Freund und Feind») и Г. Гейне («Ein Fichtenbaum steht einsam», «Sie liebten sich beide, doch keiner...»); русские поэтические переводы немецкой поэзии в интерпретации В.А. Жуковского («Лесной царь» И.В. Гёте, «Перчатка» ,Ф. Шиллера), М.Ю. Лермонтова («Горные вершины» («Из Гёте»), «К*» («Делись со мною |3См. работы о переводческом мастерстве В.Л. Жукопскою - Л.Н. Егунова, И.М. Семенко, В.Е. Чешихина-Ветринского и др.; исследования о переводах М.Ю. Лермонтова — Н.Я. Берковского, Я.И. Гордона, А.В. Фёдорова и др.; общие научные труды о деятельности М.Л. Михайлова — Ю.Д. Левина, Л.С. Рязановоїі, П.С. Фатеева и др. 14Отметим в этой связи концептуальные, методологически значимые до сих пор, исследования Р.Ю. Данилевского и
Е.Г. Эткинда. 15При изучении акустических аспектов русских поэтических переводов нами принимались во внимание теоретические работы следующих исследователей из разных областей гуманитарного знания: К.Д. Бальмонта, В.Я. Брюсоыл;
0.10. Бешенковской, И.А. Герасимовой, O.H. Жердевой, А.П. Журавлева, М.Л. Лозинского, А.В. Мансуровой,
А.Е. Махова, Н.М. Мышьяковой, T.M. Николаевой, Б.М. Эйхенбаума, Е.Г. Эткинда и др., на основании взглядов которых и делались конкретные выводы, соотносимые нами с переводческим искусством. 16С.м, например, исследование об акустических аспектах перевода с итальянского языка Беловой Т.С. «Сопоставительный анализ системы звукоизобразительных средств итальянского и русского языков» (Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук). - М, 2009. -22 с. тем, что знаешь...», «Перчатка» Ф. Шиллера, «На севере диком стоит одиноко», «Они любили друг друга так долго и нежно...» Г. Гейне) и М.Л. Михайлова («Перед судом» И.В. Гёте, «Друг и враг» Ф. Шиллера, «На северном голом утёсе...» Г. Гейне);
3) переводческие декларации, критические отзывы и статьи важнейших представителей указанного периода (Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, П.А. Вяземского, П.А. Катенина, Н.А. Полевого, В.Г. Белинского и др.), в которых обозначались и типологически общие, и . специфически индивидуальные позиции переводчиков по отношению к иноязычным текстам, посвященные как анализу конкретных переводов немецкой поэзии, так и обобщающего характера.
Перечисленные русские интерпретации рассматриваются нами в сравнительно-сопоставительном аспекте как русские поэтические переводы и в соответствии с представлениями об этом виде деятельности в первой половине XIX века как оригинальные русские тексты. В диссертационном сочинении уделяется внимание рецепции немецких авторов (И.В. Гёте, Ф. Шиллер, Г. Гейне) в России; переводческим декларациям' важнейших представителей указанного периода (Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, П.А. Вяземского, П.А. Катенина, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Н.А. Полевого, В.Г. Белинского и др.), в которых обозначались позиции переводчиков по отношению к иноязычным текстам; критическим отзывам и статьям, как посвященным анализу конкретных переводов немецких текстов, изданий, так и обобщающего характера.
Критериями отбора поэтических, литературно-критических, литературоведческих текстов для непосредственного анализа послужили следующие факторы: 1) репрезентативность доминирующей семантической архитектоники (их объединённость нравственно-этическими, универсально- общечеловеческими онтологическими проблемами) и жанровой структуры (эпиграмматические и балладные жанры) интерпретируемых нами русско- немецких поэтических переводов для отечественной литературной традиции и русского эстетического сознания, маркированная множественностью заключённых в этих текстах потенциальных ч смыслов, что объективно провоцирует различные их интерпретации и позволяет им стать важным этапом в истории русско-немецких литературных отношений; 2) указанные нами лирические тексты позволяют объективно судить о поэтапной эволюции В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова, М.Л. Михайлова как гениальных поэтов-переводчиков, о специфике их поэтического мышления; 3) осознание критиками первой половины XIX века уникальности русских поэтических переводов немецких текстов и представляемый ими уровень рецепции русского переводческого искусства (в соответствии с этим исследовательское внимание было сконцентрировано на рассмотрений критических текстов В.А. Жуковского, П.А. Вяземского, В.Ф. Одоевского, Д.В. Веневитинова, Н.А. Полевого, В.Г. Белинского и др.).
В работе представлен современный поэтам-переводчикам и критикам историко-литературный и культурный контекст: привлекаются художественные произведения немецких поэтов (И.В. Гёте, Ф. Шиллера, Г. Гейне) в оригинале и в выполненных нами подстрочных переводах, а также используется широкий спектр отечественных и зарубежных литературно-критических и философско-эстетических статей, эпистолярия (Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, В.К. Кюхельбекера, В.Г. Белинского, и др.; И.В. Гёте, Ф. Шиллера, Г. Гейне и
В качестве предмета исследования избран сам динамичный процесс создания русских поэтических переводных текстов и эстетическая рефлексия по этому поводу в литературной и профессиональной критике, приведшая к формированию базовых принципов отечественного переводоведения, что обусловлено рядом факторов: спецификой «русского восприятия» «чужого» текста (своеобразного «переселения душ из иностранных языков в русский». -П.А. Вяземский); преимущественно «мифологическим» (Новалис) методом перевода; особыми задачами поэтов-переводчиков рассматриваемого периода, направленными на обогащение русской самобытной национальной литературы; универсализмом их поэтического мышления; уникальными продуктивными, ещё до конца не изученными современной наукой открытиями в сфере теории и практики переводной поэзии.
Цель нашего диссертационного исследования - обозначить этапы и принципы освоения немецкой поэтической культуры; выявить тенденции развития русских поэтических переводов немецкой поэзии; установить парадигмы их оценок в отечественной литературно-критической мысли первой половины XIX века; наметить основные проблемы и возможные пути для дальнейшего более глубокого осмысления данного культурного феномена в контексте национальной специфики развития русской поэзии.
В соответствии с этим решается ряд задач: определить этапы и принципы освоения отечественной литературной и критической мыслью достижений немецкой поэтической культуры; установить мотивы выбора между «самодержавной субъективностью» («волъничаньем») и «вассальной преданностью» (С.С. Аверинцев) (буквальностью) с учётом интерпретации немецкой поэзии в художественном сознании и практике поэтов-переводчиков первой половины XIX века; выявить своеобразие «индивидуально точного» (термин наш. - И.В.) поэтического перевода периода «золотого века», гармонично синтезировавшего «своё» и «чужое» в едином текстовом пространстве; рассмотреть стихотворные переводы как целостную систему, как процесс «взаимопроникновения» всех уровней, как гармоничное воссоединение «высокой объективности» и «крайней субъективности» (Е.Г. Эткинд) и, в соответствии с этим, сопоставить вторичный текст с его первоисточником;
5) исследовать эволюцию переводческих принципов В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова и М.Л. Михайлова в контексте всего творчества поэтов;
6) обозначить место и значение переводных текстов указанных нами поэтов- переводчиков в литературном контексте классического периода на основе трансформации немецких открытий в русском поэтическом мире;
7) осмыслить спорные проблемы перевода поэзии, на основе которых формировались важнейшие открытия переводческой критики изучаемого столетия;
8) изучить взаимосвязи между теоретическим и практическим восприятием проблем поэтического перевода в первой половине XIX века, выявить актуальность и продуктивность этих взглядов для современной науки.
Основные методы исследования. Характер задач диссертации, а также современный подход к изучению материала обусловили её методологию.
В соответствии с проблематикой работы её методологическим основанием стало сочетание сравнительно-типологического и историко-литературного подходов. Наряду с этим в диссертации использованы приёмы эстетического, онтологического, культурологического и акустического анализа, позволившие установить базовые переводческие принципы, своеобразный «мифопоэтический» (Новалис) кодекс В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова и М.Л. Михайлова как уникальных поэтов-переводчиков своего времени.
Методологической базой исследования русских поэтических переводов немецкой поэзии и их оценки в отечественной литературно-критической мысли первой половины XIX века стали историко-литературные и теоретические труды русских и зарубежных критиков (Ю.И. Айхенвальда, И.Ф. Анненского, В.Г. Белинского, А.С. Грибоедова, Н.С. Гумилёва, Н.А. Заболоцкого, Д.С. Мережковского, Н.А. Полевого и др.; Г.В.Ф. Гегеля, СТ. Кольриджа, С. Цвейга и др.) и литературоведов (С.С. Аверинцева, Н.Я. Берковского, М.Л. Гаспарова, Б.Ф. Егорова, А.С. Янушкевича и др.; Л. Венути, К.О. Конради, Д.Л. Купера, П. Ланштейна и др.), работы компаративистов (А.Н. Веселовского, В.М. Жирмунского, Р.Ю. Данилевского, В.И. Кулешова и др.), переводоведов (Ю.Д. Левина, Л.Л. Нелюбина, П.М. Топера, А.В. Фёдорова, Е.Г. Эткинда и др.), философов (Н.С. Автономовой, А.Ф. Лосева, М.К. Мамардашвили, Б.Н. Тарасова и др.) и культурологов (Ю.Б. Борева, А.В. Михайлова, И.В. Можайсковой и др.).
Теоретической основой представленного исследования являются научные работы по теории (B.C. Виноградова, И.А. Кашкина, Я.Л. Либермана, Н.М. Любимова, Ю.Л. Оболенской, B.C. Сорокина и др.), истории (Г.Т. Гачечиладзе, А.Н. Гиривенко, Ю.Д. Левина, А.В. Фёдорова, Е.Г. Эткинда и др.) и критике (В.Н. Комисарова, А. Лиловой, Л.Л. Нелюбина,
П.М. Топера, О.П. Холмской, Г.Т. Хухуни и др.) русского поэтического перевода.
Научная новизна работы состоит в следующем:
1) в диссертации впервые в сфере перевода поставлена проблема системного исследования специфичности русских поэтических прототекстов классического периода, рассмотрены отношения «взаимодополняемости» (А.В. Михайлов) двух национальных культур (Германии и России);
2) поэтические переводы В. А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова и М.Л. Михайлова изучены в контексте параллельного им критического осмысления и оценены в соответствии с переводческими и общеэстетическими принципами первой половины XIX столетия;
3) системно исследован механизм немецкого влияния на русскую переводную поэзию и соотнесён с самобытным культурно-историческим процессом в России; произведён целостный многоуровневый (семантический, структурный, стилистический и акустический) анализ «своего» и «чужого», их динамичного равновесия в поэтических переводах с немецкого языка на материале «заёмных» текстов В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова и М.Л. Михайлова; обозначены и рассмотрены в широком контекстуальном поле русской национальной культуры и в соответствии с собственной творческой эволюцией поэтов-переводчиков важнейшие переводческие трансформации (грамматические, стилистические, лексические), максимально репрезентативные для оригинальной русской поэзии в целом; исследован процесс критического осмысления феномена стихотворного перевода в первой половине XIX века, указано его основное векторное развитие, обозначены крупнейшие достижения и причины невнимания к тем или иным аспектам пересоздания иноязычного текста; предпринята попытка привести русские поэтические переводы немецкой поэзии в соответствие с общим движением самобытной русской литературы и её феноменальной спецификой как «индивидуально точное» (термин наш. — ИЗ.) «восстановленье» (Н.В. Гоголь) иноязычного текста, учитывающее, с одной стороны, «дух» и смысл оригинала, с другой - собственные цели поэтов-переводчиков;
8) систематизировано и проанализировано литературно-критическое наследие «золотого века» в сфере поэтического перевода, обозначены его магистральные направления, отмечены крупнейшие достижения и просчёты критиков рассматриваемого периода, выделены научные положения, которые могут быть полезны при создании истории и критики переводческого искусства в современном литературоведении.
Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что избранный нами подход к исследованию «заёмных» поэтических текстов намечает новые перспективы в осмыслении истории русского поэтического перевода и русской поэзии первой половины XIX века. Основные положения и выводы диссертационного сочинения могут найти применение в исследованиях в области теории, истории, критики и практики художественного перевода, межкультурной коммуникации, сравнительного литературоведения, истории и критики русской литературы, истории и теории русской культуры. Материалы работы могут быть использованы при разработке курсов по истории русской литературы и переводоведению (история, теория, практика, критика) первой половины XIX века, в спецсеминарах по творчеству В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова и М.Л. Михайлова, по историко-функциональному изучению литератур.
В своём исследовании (концептуально и структурно) мы придерживаемся рекомендаций В.Е. Шора17, указывавшего на то, что в истории переводческого процесса необходимо решить следующие задачи: 1) рассмотреть развитие взглядов на задачи и методы поэтических переводов; 2) изучить творчество крупнейших поэтов-переводчиков; 3) указать на те теоретические аспекты в сфере стихотворного перевода, которые сохраняют свою актуальность и продуктивность до сих пор. В соответствии с этими задачами и выстраивается наша диссертационная работа. 17Шор В.Е. Как писать историю перевода? // Сборник 9. Мастерство перевода. - M.: Советский писатель, 1973. - С. 277 -295.
Структура и объём исследования определяются поставленной целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии, насчитывающей 400 наименований, и приложения, включающего основной корпус рассматриваемых в работе оригинальных и переводных текстов.
В первой главе «Феномен русского стихотворного перевода в контексте ускоренного развития русской литературы первой половины XIX века» проводится анализ культурно-исторических предпосылок для создания самобытной концепции русского поэтического перевода.
Первый раздел посвящен рассмотрению этапов и принципов освоения достижений немецкой поэтической культуры, определению актуальной для современного «социокультурного континуума» (А. Лилова) проблемы духовной сопряжённости («взаимодополняемости». - А.В. Михайлов) русской и немецкой культур в сфере перевода, сходства и различий картин мира обеих стран через осмысление национальных парадигм - времени, пространства, человека.
Во втором разделе определяется отношение русских поэтов-переводчиков к двум крайним, соперничавшим друг с другом, позициям в передаче оригинала — буквализму и вольности, указывается на создание в первой половине XIX века национальной концепции «индивидуально точного» поэтического перевода.
Вторая глава диссертационного исследования «Культурно-эстетическая продуктивность основных форм перевода поэтического текста в русской литературе первой половины XIX века», состоящая из трёх разделов, направлена на конкретный, проведённый на семантическом, стилистическом и акустическом уровнях, сопоставительный анализ поэтических переводов В.А. Жуковского (первый раздел), М.Ю. Лермонтова (второй раздел) и М.Л. Михайлова (третий раздел) и их немецких прототекстов (тексты И.В. Гёте, Ф. Шиллера и Г. Гейне), выявляющий эволюцию переводческих принципов данных поэтов-переводчиков в соответствии с развитием взглядов на воссоздание иноязычной поэзии в первой половине XIX века и эстетическими установками самих поэтов.
В третьей главе «Русский стихотворный перевод в отечественной критике первой половины XIX века» предпринята попытка систематизации накопленного теоретического переводческого опыта «золотого века», прослеживается преемственность во взглядах дальнейших последователей, выявляются продуктивные пути изучения переводческой мысли в критике рассматриваемого периода.
Данная глава состоит из трёх разделов, в которых в соответствии с хронологическими рамками проводится исследование философского, синкретичного по своему характеру теоретического самосознания русской критики по интересующей нас проблеме, рассматриваются спорные суждения о русском стихотворном переводе первой половины XIX века, решение которых наметило тенденцию к более «точному» (смысл - стиль - звук - размер) воссозданию первоисточника, обозначается основная функция переводческого искусства указанного периода, заключающаяся во взаимообогащении культур.
Таким образом, в практике и критике русского поэтического перевода первой половины XIX века совершалось магическое таинство идеального воссоединения с оригиналом и другой мировой культурой, их «чудодейственное объединение» (Р. Дутли), помогшее русской литературе самоопределиться, стать в мировом сознании «достойной обожания» (Т. Манн).
В заключении подводятся наиболее значимые итоги предпринятого нами исследования, намечаются дальнейшие перспективные тенденции в изучении данной темы.
Положения, выносимые на защиту:
В русских переводах первой половины XIX века (К.Н. Батюшкова, Н.И. Гнедича, В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова, М.Л. Михайлова и др.) восходящих к каноническим текстам немецкой поэзии (Г. Гейне, И. Гёте, Ф. Шиллер), открывших России неповторимое своеобразие западной поэзии, новые грани русского поэтического слова, немецкий мир стал неотъемлемой частью русской самобытной культуры.
Осмысляя предшествующий ей поэтический и переводческий опыт, русская литература в первой половине XIX века предложила свою национальную концепцию поэтического перевода, доминирующее положение в которой заняла гармонизация «эквидуховного» пространственного и временного перемещения подлинника, «точное» следование (индивидуально-) авторскому поэтическому восприятию действительности при стремлении максимально близко воссоздавать его смысл, форму и художественные детали, не только передавая своё впечатление от «чужого» текста, но и обогащая оригинальную русскую поэзию новыми жанрами, мотивами, образами, идеями, и формами.
Специфика русских переводов поэзии первой половины XIX века в максимальной степени воплотилась в творчестве трёх русских поэтов-переводчиков: В.А. Жуковского (1783 - 1852), М.Ю. Лермонтова (1814 - 1841) и М.Л. Михайлова (1829 - 1865), поэтический переводческий «кодекс» которых, в целом подчиняясь русской национальной гармонизирующей концепции перевода, существенно отличался по своей эволюционной- методологии, динамично развиваясь от подражания и талантливого копирования до соперничества и пересотворения выбранного оригинала, через учительство и сотворчество - к идеальному воспроизведению и углублению мысли автора подлинника, к внутреннему сближению культур и их взаимному обогащению.
В.А. Жуковский как поэт-переводчик эволюционировал от вольного перевода поэзии к более «точному» воссозданию «духа», мыслей, стихотворной формы и акустики оригинала; М.Ю. Лермонтов, напротив, в переводном творчестве «высвобождался» из-под влияния иноязычного автора, тем самым чётче проясняя содержание, структурные особенности и образы используемого им литературного материала, усиливая в нём лирические и драматические элементы, размывая границы подлинника, создавая свой собственный поэтический стиль и русские национальные жанры; М.Л. Михайлову же, как профессиональному поэту-переводчику и критику, был свойствен более «точный», уравновешивающий эстетические, поэтические и переводческие составляющие, подход к избранному им каноническому тексту.
5. Теоретическое самосознание русской критики первой половины XIX века (В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, Н.А. Полевой, В.Г. Белинский и др.) в сфере «таинства» (Р. Дутли) поэтического перевода сумело осмыслить (а поэты-переводчики смогли каждый по-своему их выразить на практике) важнейшие диалектически сложные аспекты проблемы стихотворного перевода (метафизический, эстетический и акустический) и определить продуктивные принципы переводческого искусства, ещё не до конца осмысленные современной наукой.
Этапы и принципы освоения достижений немецкой поэтической культуры
Специфика русской литературы первой половины XIX века, её самобытность и удивительная «всеотзывчивость» на «чужие» поэтические миры, отмечалась многими исследователями, среди которых для нас значимы следующие имена: В.Ы.. Аношкина, Н.А. Бердяев, М.Л. Гаспаров, Р.Ю. Данилевский, В.К. Кантор, И.В. Карташова, В.В. Кожинов, В.И. Кулешов, Ю.В. Лебедев, Д.С. Лихачёв, Ю.М. Лотман, И.В. Можайскова, Е.Г. Эткинд и Др.
Отмечая константные черты русской литературы «золотого века», Е.Г. Эткинд писал: « ... ни одна из великих европейских литератур не овладевала чужим богатством с такой настойчивостью, с такой спокойной уверенностью в собственной силе, в неизменности своего (высшего, божественного. — И.В.) назначения, как русская»1. Думается, что этому способствовал сам универсальный характер первой половины XIX века и специфика русской литературы, в которой интенсивно формировался в многочисленных журнальных баталиях профессиональный статус художественной критики: создание собственного терминологического языка и выработка оценочных критериев. В русле этого процесса шло активное развитие эстетического сознания и вкусов читателя, происходило самоопределение русской « ... универсальной (общечеловеческой. - И.В.) культуры, изучающей и усваивающей лучшие стороны всех культур человечества»2. Указывая на специфику творческого проникновения западного опыта в русское сознание, Д.С. Лихачёв отмечал, что познание «чужой» культуры в русской рецепции трансформировалось особым способом — «не становясь этим чужим», ибо заимствование в России не было простым копированием иноязычного текста, а «сопровождалось общим подъёмом уровня собственной культуры, развитием её познавательных способностей, ... увеличением диапазона творческого выбора» . Одна из причин такого своеобразного восприятия наследия западноевропейских культур, по замечанию В.В. Кожинова, заключается в том, что «Россия встречалась с предметами своего освоения (Византия, Европа), не покоряя и уничтожая их физически, а как с живыми (не мёртвыми, уничтоженными), самостоятельными творцами культуры ... » , вела с ними живой, проникновенный, «всечеловеческий», равноправный диалог, вбирая в себя всё лучшее, что было в зарубежных мирах.
Первая половина XIX века в России связана с активным формированием русского национального самосознания, начавшимся в петровскую эпоху и достигшим зрелости в пушкинскую. В это время русская литература, стремясь утвердить себя в общечеловеческой культуре, необычайно остро осознаёт свою самобытность на фоне мировых цивилизаций.
Именно поэтому в этот период возник вопрос об историософском осмыслении пути России, условно сводимый в русской мысли к двум основным моделям: западноевропейская, западническая (П.В. Анненков, В.П. Боткин, А.И. Герцен, Т.Н. Грановский, К.Д. Кавелин, Н.П. Огарёв, И.И. Панаев, И.С. Тургенев), в основе которой лежит понимание русской культуры (=литературы) как одной из мировых, но отставшей в своём развитии, в связи с чем задача России заключалась в ускоренном освоении наследия западных цивилизаций; славянофильская (К.С. и И.С. Аксаковы, И.В. Киреевский, Ю.Ф. Самарин, Н.Н. Страхов, А.С. Хомяков), строившаяся на восприятии русской культуры как принципиально отличной от западных, цель которой -развёртывание своих самобытных основ, стремление к равноценному или, в идеале, ещё более высокому развитию и созданию единого славянского мира с русской культурой во главе.
Тем не менее, обе модели развития России были направлены на освоение достижений западноевропейских культур и установление связей с ними. Здесь особое место по праву принадлежит конкретным5 (простые - перевод, подражание; сложные - влияние, заимствование и др.) литературным контактам, так как именно они позволяют выявить степень оригинальности русской культуры (=литературы). Эти формы межкультурного взаимодействия в русской поэзии первой половины XIX века связаны с творческим переосмыслением подлинника, с его «переселением» на русскую почву, с гармоничным синтезом «чужого» и «своего» в едином поэтическом контексте, явившем миру высокое «искусство быть другим, оставаясь самим собой» (Л.А. Озеров).
Формирование и развитие русских литературных связей было на протяжении первой половины XIX века неравномерным, подчинялось историческим, культурным и литературным целям эпохи. I. 1800-е годы6. Это период активной работы журнала «Вестник Европы», основанного в 1802 году Н.М. Карамзиным, имеющего для нашей работы особое значение. Именно с журнала со столь характерным названием, выполнявшего сначала информативную и «ориентационную» на Запад функции, а затем (с приходом в журнал В.А. Жуковского) совершившего незаметный поворот от французской литературы к немецкой, следует вести начало регулярной информации России о зарубежной политической и литературной жизни. В этот период было очень сильно французское влияние, поэтому в журнале печатались сентименталистские произведения Ф.Г. Дюкре-Дюмениля, А. Лафонтена, Ж. Делиля и др. В «Вестнике Европы» также давались ценные рекомендации переводчикам по выбору иностранных текстов с учётом мнения читателей оригинала. С переходом этого издания в руки В.А. Жуковского на его страницах стали появляться (с 1808 года) тексты немецких мыслителей и поэтов: И.К. Лафатера, Ф.Г. Клопштока, И.В. Гёте, И. Канта. Не поднимаясь до принципиального философского обоснования своего предромантизма.
Специфика творческого поэтического перевода: В.А. Жуковский-переводчик И.В. Гёте и Ф. Шиллера
Отталкиваясь от европейких достижений и, прежде всего, трансформируя основные открытия немецкой поэтической (И.В. Гёте, Ф. Шиллер, Г. Гейне) и философской (Г.В.Ф. Гегель, А. Шопенгауэр и др.) мысли, используя переводческие тенденции Древней Руси и поэзии XVIII века (М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова, В.К. Тредиаковского и др.), русская литература в первой половине XIX века предложила миру свою национальную концепцию поэтического перевода, доминирующее положение в которой заняла гармонизация «эквидуховного» восприятия подлинника (соответствие его «духу») и «точность» (индивидуально-) авторскому отражению действительности (соответствие эпохе, задачам собственного творчества и «духу» русской поэзии) при стремлении не только максимально близко передавать своё впечатление от «чужого» текста, но и воссоздавать его смысл, форму и художественные детали.
Суммируя свои замечания по поводу перевода поэзии, Е.Г. Эткинд сделал вывод о том, что, начиная с реализма, можно говорить о «взаимопроникновении» всех элементов слова: смысл становится стилем и звуком, рождая гармоничное единство различных сторон поэтического текста1. Думается, что при изучении русского поэтического перевода «золотого века» целесообразно учитывать неразрывную взаимосвязь всех элементов стиха (смысла, звука, стиля, ассоциации), не выделяя какой-либо из них особо, на что указывали многие учёные (М.Л. Гаспаров, Б.Ф. Егоров, Ю.М. Лотман, Т.И. Сильман, Е.Г. Эткинд и др.).
Специфичность русского переводческого искусства критики первой половины XIX века (А.С. Пушкин, П.А. Вяземский, Н.А. Полевой, В.Г. Белинский и др.) видели в таланте перевоплощения, в гениальной восприимчивости, в непостижимой тайне стирания чётких границ между оригинальным творчеством поэтов и их переводами. Данная диалектически сложная проблема является до сих пор центральной для русского переводческого искусства в целом и требует своего специального научного освещения. Мы считаем, что специфика русского перевода поэзии первой половины века максимально воплотилась в творчестве трёх русских поэтов-переводчиков: В.А. Жуковского (1783 - 1852), М.Ю. Лермонтова (1814 - 1841) и М.Л. Михайлова (1829 - 1865). Отметим, что поэтический переводческий «кодекс» обозначенных нами художников, в целом подчиняясь русской национальной гармонизирующей концепции перевода, существенно отличался по своей эволюционной методологии. Многие авторитетные исследователи2 указывали на то, что В.А. Жуковский как поэт-переводчик эволюционировал от вольного перевода поэзии к более «точному» (насколько это соответствовало его целям и культурным задачам века) воссозданию оригинала. М.Ю. Лермонтов, напротив, в позднем творчес/гве всё больше и больше «высвобождался» из-под влияния своего образца . М.Л. Михайлову же, как профессиональному поэту-переводчику, был свойствен более «точный» (в соответствии с оформлявшейся уже тогда терминологией критики перевода) подход к избранному им каноническому тексту4.
На протяжении всей истории русского поэтического перевода происходил поединок5 двух крайних переводческих тенденций — «вассальной службы при оригинале» (буквализма), преследовавшей просветительские задачи, и «самодержавной субъективности» (вольного обращения с текстом), имевшей культурно-эстетические функции, неограниченной какими-либо внешними мерками, подчинявшейся духовному прозрению художника. В XVTTT веке обращение к светской литературе привело к преобладанию вольного перевода, особенно укоренившегося на рубеже XVIII — XIX веков и вполне жизнеспособного до 20-х годов XIX века. Затем, в 20-е годы XIX столетия идея перевода абсолютного, объективного, внеличностного постепенно (особенно остро в критике) обрела свою суверенность. И это набиравшее силу направление привело к пониманию перевода как верного отражения исходного текста, к стремлению более «точно» передавать его стилистические особенности, замысел переводимого автора, «букет» его художественных интенций.
Постепенно синтезируясь, крайние переводческие тенденции вызвали стремление к индивидуальной «точности» в поэтическом переводе, к верности себе и законам своего творчества, к органичному сращению «своего» и «чужого», при удивительном «воскресеньи» (Н.В. Гоголь) «духа» и идеала подлинника. Обозначенные нами тенденции в тот или иной период творчества имели место в переводческой практике и В. А. Жуковского, и М.Ю. Лермонтова, и М.Л. Михайлова, пока они находились в поисках своего индивидуального пути «точного» следования «чужому» поэтическому тексту.
Таким образом, специфика русского стихотворного перевода первой половины XIX века заключалась в том, чтобы творчески, «индивидуально точно» воссоздавать-переживать «чужой» текст, делая его при этом «своим», избегая буквализма и крайнего произвола в стихотворном переводе, обогащая и развивая оригинальную русскую поэзию новыми смыслами, идеями, образами, мотивами и формами.
Проблема передачи эмоционально-смыслового содержания подлинника: М.Л. Михайлов-переводчик И.В. Гёте, Ф. Шиллера и Г. Гейне
Резкое количественное увеличение издававшихся в России середины XIX века переводных произведений привело к изменению статуса переводной поэзии по отношению к поэзии оригинальной, к профессионализации переводческого искусства, воспринимаемого теперь как особый род литературной работы, обладающий собственной спецификой. Исходя из этого, задачей переводчика стала полноценная замена поэтического текста, воссоздание всего спектра его эмоционально-смыслового содержания в органичном синтезе с художественной формой. При этом стихотворный перевод в середине века продолжал оказывать влияние на собственное творчество поэтов-переводчиков.
Среди блистательных имён XIX века (Н.И. Гнедич, В.А. Жуковский, Е.А. Баратынский, К.Н. Батюшков, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, А.А. Фет, Ф.И. Тютчев, А. К. Толстой и др.) особое место занимает Михаил Ларионович Михайлов (1829 - 1865), совмещавший в себе дар талантливого поэта-переводчика и оригинального, требовательного, эстетически чуткого, всегда верного себе критика, подвергавшего свои и чужие поэтические тексты глубокому критическому осмыслению.
Изучением жизни и творчества русского переводчика занималось сравнительно небольшое число исследователей (Н.С. Ашукин, П.В. Быков, Н.В. Головко, Г.Г. Елизаветина, А.В. Кушаков, Ю.Д. Левин, Л.С. Рязанова, П.С. Фатеев, Е.Г. Эткинд и др.). Ыо до сих пор нет всестороннего, системного исследования специфики поэтического перевода в творческом наследии М.Л. Михайлова, хотя с его именем связаны многие творческие поиски и достижения в области русского стихотворного перевода ХТХ века. Среди них можно отметить следующие: профессионализация и периодическая критика перевода, интерес к психологии переводчика и переводческой теории, расширение русско-европейских творческих контактов, обращение к новым поэтическим именам, начало широкого освоения поэзии Гейне. На наш взгляд, такое изучение необходимо, так как оно намечает новые пути в осмыслении истории русского художественного перевода, помогая осознать его практический и теоретический феномен. В данном параграфе делается попытка рассмотрения специфики поэтического перевода М.Л. Михайлова с немецкого языка в соответствии с культурным процессом середины XIX века и собственными творческими исканиями русского переводчика.
Диапазон интересов Михайлова в сфере гуманитарного знания поражает воображение: русская и зарубежная литература, философия, история, эстетика, критика, переводческая деятельность. Здесь он явно продолжает традиции лучших представителей «золтого века» (В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова и др.). По словам Н.В. Шелгунова, он «был ходячей библиографией иностранной литературы, и не было в английской, французской и немецкой литературах такого писателя или поэта, которых он не знал»1. Кроме того, Михайлов был уникальным переводчиком, обратившимся к произведениям более чем шестидесяти поэтова немецких (Шубарт, Гёте, Шиллер, Уланд, Гейне, Рюккерт, Шамиссо, Ленау, Гартман и другие), английских (Марло, Берне, Байрон, Э.Эллиот, Теннисом и другие), французских (Шенье, Беранже, Гюго и др.), американского (Лонгфелло), украинского (Т. Шевченко), польских (Мицкевич и Красинский), венгерского (Петефи), древнегреческих (Эсхил, Сафо, Анакреонт и другие), индийского (Бхартрихари) и других. Поэт также переводил произведения устного народного творчества — шотландские, литовские, сербские и новогреческие песни. Стихотворные переводы (свыше 400 произведений) составляют по объёму более трёх четвертей поэтического наследия Михайлова. В истории русской литературы он по праву занял почётное место в числе лучших поэтов-переводчиков.
Опираясь на научные исследования (Н.С. Ашукин, Н.В. Головко, Б.Ф. Егоров, Г.Г. Елизаветина, А.В. Кушаков, Ю.Д. Левин, Л.Л. Нелюбин, Л.С. Рязанова, Г.В. Стадников, П.С. Фатеев, А.В. Фёдоров, Г.Т. Хухуни, Е.Г. Эткинд и другие), в творчестве М.Л. Михайлова можно выделить три переводческих периода (1) романтический (ранний) (1845 - 1854); 2) реалистический (творческая зрелость) (1855 - 1861); 3) сатирический (поздний и ссыльный) (1862 - 1865)) периоды. Самыми продуктивными в переводческой сфере были второй и третий периоды, когда поэтический перевод воспринимался самим поэтом-переводчиком как основа собственной литературной деятельности, развивался в органическом единстве с идейно-эстетическими взглядами самого переводчика, культурными запросами общества и задачами литературы тех лет.
Важным этапом в творчестве Михайлова стала долголетняя работа над переводами Гёте, которого переводчик считал «одним из величайших представителей не только своего времени и своей страны, но и всего человечества во всех веках»". По точному замечанию Б.Н. Тарасова, Гёте как «трёхглавая вершина (поэзия, философия, наука) европейской культуры»3, оказал воздействие на личность и творчество самых разных деятелей русской культуры (Н.М. Карамзин, А.С. Шишков, В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, Д.В. Веневитинов, А.И. Тургенев, В.К. Кюхельбекер, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов и др.). В этом ряду стоит и М.Л. Михайлов.
Теоретической самосознание русской критики в сфере художественного перевода
История критики первой половины XIX века представляет собой в высшей степени оригинальное, в своём роде уникальноечявление русской культуры, особую «форму» её литературной жизни. В связи с этим её константными чертами в рассматриваемый период стали философичность, рефлективность, научная и художественная синкретичность, дискретность, недифференцированность, публицистичность, органичное переплетение истории, теории, эстетики и критики (занимающей в этой цепи долшнирующее положение), хаотичность, предельная откровенность суждений, их нераздельная связь с актуальными проблемами эпохи, в центре которой находилось строительство национальной литературы и её соотнесённость с мировой традицией1. Как справедливо заметил IQ.B. Манн, критика первой половины XIX века стремилась к мобильному применению открытых эстетических законов и была «главной лабораторией, в которой эти законы нащупывались и облекались в понятия»". Это время формрования основных тенденций литературы и автокритики (своеобразной поэтической исповеди, беседы с читателем, предисловий и послесловий, включаемых в состав текста), проницательной оценки художественных произведений самими авторами, интенсивных рассуждений по поводу собственного творчества. Но развитие литературы протекало столь стремительно, что критическая мысль не успевала адекватно осмыслить протекавшие в литературной жизни процессы. Данные замечания особенно характерны для критики перевода первой половины XIX века, органично включавшейся как важнейшая составляющая в любой из критических жанров (монографическая рецензия, обзорная статья, проблемная статья, синтетический жанр статьи) и в целом не становившейся единственным и всеобъемлющим объектом исследования (исключая монографические рецензии В.А. Жуковского и В.Г. Белинского).
В современном научном мире постижение истории русской литературной критики первой половины XIX века представляет значительные трудности, так как включает в себя огромный объём богатого, разнообразного фактографического, ещё мало исследованного материала. Обобщающих трудов, посвященных изучению этого литературного феномена традиционно мало. За исключением небольшого числа работ (Б.Ф. Егоров, В.И. Кулешов, Н.И. Мордовченко, В.Д. Морозов, A.M. Штейнгольд и др.) основной корпус текстов составляют академические издания и учебники, целью которых является общее ознакомление читателей с её историей. В перечисленных монографиях либо вовсе не рассматривается специфика критики переводов данной эпохи, либо она лишь упоминается, например, в процессе анализа критической деятельности В. А. Жуковского (Н.И. Мордовченко, Ю.М. Прозоров). Поэтому системное описание русской переводческой критики первой половины XIX века имеет для современного литературоведения по-прежнему актуальное значение.
Укажем, что «переводческая критика» - это научное определение, принятое на Западе (К. Райе, В. Вилс, В. Колер, Дж. Хауз и др.) для обозначения неоднородных принципов и методики «переводчески-критической деятельности». Думается, что данный термин, под которым мы вслед за А. Лиловой понимаем «специфическую оригинальную творческую деятельность, отражающую субъективное восприятие, толкование и оценку критиком художественно-эстетических качеств оригинального текста и художественно-эстетической передачи его в новом языковом бытии его перевода» , может быть применён и к русскому литературному процессу первой половины XIX века.
Учитывая, что в современной науке проблема методологии критики остаётся открытой, думается, что необходимо создание универсального комплексного подхода (включающего лингвистический (анализ макро- и микроуровня); компаративистский (трансформация отдельных текстовых уровней оригинала в тексте перевода); герменевтический (рецепция читателя, интертекстовые связи); литературоведческий (эстетическая природа художественного текста); культурологический (культурные функции переводного текста); философский и психологический уровни), основы которого были заложены в критике первой половины XIX века (в работах В.А. Жуковского, декабристской критики, Н.А. Полевого и В.Г. Белинского).
В своём исследовании, в соответствии с концепцией А. Лиловой4, мы рассматриваем критику перевода в трёх взаимосвязанных друг с другом аспектах: 1) как самостоятельный текст, возникший на базе сопоставления и толкования двух интерпретирующих начал у автора и переводчика, двух разноязычных текстов; 2) как реализованную новую «интерпретацию интерпретации» переводчика, выраженную в различных типах текста - в жанрах, присущих критике; 3) как мнолсественностъ интерпретаций, охватывающих в качестве необходимой предпосылки понимание авторской позиции в оригинальном тексте. Думается, что для русской критики перевода первой половины XIX века доминантным был последний аспект данной системы, включавший в себя и оценку того, каким образом текст в качестве эстетического феномена воплощён переводчиком средствами другого языка, в какой степени социокультурный континуум, национальная культура, поэтика вместе с лингвостилистическим потенциалом способны - через переводчика и его перевод - перенести, усвоить и воспринять художественный текст, принадлежавший другой культуре.
