Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Русский национальный характер в прозе Н.С. Лескова 16
Глава 2. Инонациональный характер в прозе Н.С. Лескова 99
Заключение 150
Список использованной литературы 156
Введение к работе
Н.С. Лесков - незаурядная и яркая фигура в русской литературе. Ему присущи необыкновенная чуткость и неподдельный интерес к природе национального и к миру национального. Созданные им образы отличаются четко выраженной национальной характерностью. В художественном мире Лескова привлекает максимальная открытость и толерантность к чужим культурам. При этом автор «Очарованного странника» и «Левши» остается глубоко русским художником. Все это обусловливает повышенный интерес к проблеме национального характера в творчестве Лескова.
Для исследования важно определить понимание терминов «национальный характер», «народ», «нация», «этнос», «ментальность». Это необходимо потому, что изучаемая проблема является предметом исследования не только литературоведения, но и философии, социологии, психологии, лингвистики и т.д. В словаре современного русского литературного языка термин «характер» имеет следующее толкование: «Характер. Совокупность основных психических свойств особенностей личности человека, чей-нибудь нрав» [211; XVII; 39]. Это определение относится к отдельной человеческой единице, но в определенной мере может быть применимо и к обозначению характера нации в целом. Неслучайно ещё" В.Г. Белинский утверждал: «Каждый народ имеет свою субстанцию, как и каждый человек, и в субстанции народа заключается вся его история и его различие от других пародов» [22; 123]. Под «национальным характером» понимаются исторически сложившиеся нравственные свойства, качества того или иного народа, его психологический склад. При этом следует заметить, что слово «народ» используется в работе, как правило, в широком смысле, тождественном «нации». А «нация» определяется как «исторически сложившаяся устойчивая общность людей, характеризуемая общностью языка, территории, экономической жизни и психологического склада» [211; VJI; 647].
Термины «нация» и «этнос» (греч. «племя») [83; IV; 1540] близки, но не тождественны по своему значению. «"Этническое"— вневременной субстрат, неизменное в изменяемом, онтологически значимые «кровь» и «почва», а «национальное» — определенное состояние этноса, одна из фаз его развития, предполагающая превращение народа из «природно-этнографического материала» в субстрат истории» [215; 8]. Вместе с тем, иногда эти понятия нами применяются как синонимы.
В последние годы активно используется и термин «ментальность», под которым понимается «совокупность психологических, интеллектуальных, идеологических, религиозных, эстетических и т.п. особенностей мышления народа, социальной группы или индивида, проявляющихся в культуре, языке, поведении и т.п.; мировосприятие, умонастроение» [35; 533]. В принципе, этот термин отличается от сочетания «национальный характер» тем, что в его значении акцент делается на мировоззрении народа, национальном складе ума. Рассмотренные понятия и составляют терминологическую базу исследования.
В последние десятилетия отмечается повышенный интерес к проблеме национального характера, связанный, в основном, с глобализацией, ведущей к установлению стандартных универсальных норм поведения людей в межличностных и международных контактах. Процесс унификации вызывает у народов разных стран желание сохранить этническую индивидуальность, подчеркнуть уникальность собственной культуры и психологического склада.
Большую роль в постижении того или иного национального характера играют художественные произведения, так как, пользуясь точным определением Д.П. Николаева, «литература - это прежде всего и главным образом форма художественного познания человеком себя и окружающей действительности; что это вместе с тем форма самопознания и самосознания нации» [174; 7]. Ещё в первой половине XIX века А.И. Тургенев писал, что одна из главных задач художника - «вникать в характер российского народа» [147; 44]. Художественное произведение представляет собой широчайшее поле для исследования проблемы национального характера. Стоит отметить, что «в рамках литературоведческой компетенции должны актуализироваться прежде всего поэтические аспекты проблемы: Как изображён тот или иной национальный характер? Каковы художественные функции того или иного национального характера в художественной системе конкретного произведения или в рамках художественного мира конкретного писателя, школы, направления, метода? Но правомерны и неизбежны в литературоведческом исследовании и вопросы о влиянии идеологических, мировоззренческих аспектов понимания тем или иным писателем природы национального характера вообще и конкретных проявлений в частности на его художественные решения» [251; 9].
Отдельного внимания заслуживают и общие, универсальные подходы для выражения природы национального в литературном произведении. Так, этнокультурное своеобразие может быть раскрыто в художественном тексте как «извне» (описание внешних, характерных особенностей этноса), так и «изнутри» (освещение психологии народа через размышления, эмоциональное восприятие мира героями произведения).
Кроме того, в аспекте исследуемой темы, на наш взгляд, можно выделить три основных приема в постижении национального, которые используются в той или иной мере многими писателями, поэтому и представляют собой общие подходы в воссоздании этнокультурных особенностей в художественном произведении. Условно их можно назвать:
- прием этноописания;
- прием этносравнения;
- прием этнозаимствования.
Прием этноописания представляет собой иллюстрацию внешних этнокультурных особенностей, освещение автором уникальных явлений в жизни определённого народа. Предметом описания могут быть традиции, обычаи, черты национального характера, местный быт. Значимость приема этноописания в том, что он несёт не только информативную функцию (знакомство читателя с этническими особенностями конкретного народа), но и позволяет художнику создать атмосферу национальной жизни, нередко связанную с реализацией важнейших авторских интенций.
Прием этносравнения осуществляется в оппозиции «свой-чужой» или «мы-они». С помощью этого приема может строиться как всё произведение, так и отдельные его фрагменты. Данная оппозиция дает возможность сравнить этнические особенности разных народов, убедиться в уникальности каждой культуры, отметить позитивные и негативные стороны своего национального характера.
Сущность третьего приема заключается в обращении писателя к этноопределителям с целью использования их ресурсов или, точнее, сконцентрированных в них национальных черт для воссоздания этнокультурного колорита, отсюда и название приема - прием этнозаимствования. Взятый нами из психологии термин «этноопределитель» означает сложившуюся систему отличительных признаков одного этноса от другого. К этноопределителям относят язык, мифы, религию, нормы и ценности нации, народное и профессиональное искусство, каждый из которых дает возможность автору раскрыть уникальные стороны характера народа, его мировоззрение и мировосприятие. К наиболее часто используемым в литературном произведении этноопределителям относятся язык, миф, символика, фольклор.
Так, в языке реализуется национальное сознание этноса, а язык, в свою очередь, обусловливает границы и формы этого сознания, поэтому использование этнокультурных особенностей языка позволяет художнику органично вплетать в ткань своего произведения этнические компоненты, которые предстают в художественном тексте во всех связях и ассоциациях, передавая особые грани национального характера и души любого этноса. А миф во взаимосвязи с архетипом и символом являются в истории культуры одними из древнейших способов обобщения реальной жизни и человеческого бытия, в них саккумулированы народная психология, форма мышления, следовательно, они предоставляют художнику благодатный материал для творческого постижения глубинных, бессознательных пластов национального менталитета. Например, в русской литературе наиболее используемы архетипьг с положительной семантикой: «дом», «заступник», «мудрец», «праведник».
Неотделимо от истории и миропонимания отдельного этноса и устное народное творчество. Фольклор каждой нации обладает своими неповторимыми особенностями. В нем находят отражение философское понимание жизни, народный быт, исторические события. Потенциал в передаче национального в устном народном творчестве велик, поэтому фольклор не остается без писательского внимания в изображении этнокультурной атмосферы.
Национальный колорит присущ и имени. В его организации актуализируются народные особенности в наречении человека. Особенно значимыми в воссоздании национального становятся прецедентные имена: известные широкому кругу имена исторических лиц, представителей культуры и науки, литературных героев и персонажей. Их использование в художественном произведении влечет за собой ряд внетекстовых связей с национальной и общечеловеческой культурой, создает в сознание читателя прецедент.
Список этнодифференцирующих признаков велик. В их качестве могут выступать не только представленные выше язык, миф, архетип, символ, фольклор, имя, но и религия, философия.
Рассмотрев три основных приема воссоздания национального в художественном произведении, можно сказать, что он прошел длительный путь формирования, и его постижение - непростой процесс.
Интерес к феномену этнического своеобразия проявился уже в средневековой литературе о путешествиях в виде простого описания особенностей жизни этноса.
В принципе, в далеком прошлом авторы и не ставили перед собой задачи поэтического воссоздания национального характера в тексте, хотя осознание своей этнической самобытности и её значимости, несомненно, было. Так, ещё Геродот в V веке до нашей эры приводил обращение афинян к спартанцам, в котором первые уверяли собеседников в важности сохранения своей национальной индивидуальности: «Нет на свете столько золота, нет земли, столь прекрасной и плодоносной, чтобы мы ради этих благ захотели перейти на сторону персов и передать Элладу в рабство. Много причин, и притом весьма важных, не позволять нам так поступать, если бы мы даже пожелали этого... наше кровное и языковое родство с другими эллинами, общее святилище богов, жертвоприношения на празднествах и одинаковый образ жизни. Предать все это - позор для афинян» [56; 416]. Мыслителей нового времени интересовало не только этническое различие людей, а и причины его возникновения. Это было преимущественно философское постижение проблемы, которое получило серьезное развитие лишь в XVIII - XIX веках в работах Монтескье, К.А.Гельвеция, Д. Юма, И. Канта, И.Г.Гердера, Г. Гегеля, Ф. Шеллинга.
Интенсивное обращение к природе этнического своеобразия и конкретного национального характера началось с приходом романтизма и продолжалось на протяжении всего литературного процесса. В России оно достигло своего расцвета в XIX веке, когда появились произведения, раскрывающие тончайшие нюансы русского менталитета и психологического характера других национальностей. В этот период и появилось известное высказывание Н.В. Гоголя о том, что «истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа» [62; 60]. Отсюда выводится главная задача писателя в воссоздании национального в художественном произведении, которая не ограничивается лишь передачей внешних этнических характеристик, а заключается в творческом постижении сложных вибраций национальной души. Художественное изображение этнической самобытности в тексте достигается путем гармоничного соотношения сюжетной линии и его поэтической составляющей, демонстрирующей этнохудожественное самосознание. Последнее осуществимо лишь при полной разработанности автором в произведении национальной природы человека во всех её проявлениях: в психологическом поведении, в нравственных устоях семейной жизни, в социальных взаимодействиях, интересах, потребностях, искусствах, обычаях.
Как видим, многое зависит от степени понимания темы самим писателем, перед которым стоят серьезные задачи решения проблемы национального в художественном творчестве, знания и талант которого раскрывают читателю глубокие тайны национальной души. Личность автора заслуживает большого внимания, так как, являясь представителем определенного этноса, она создает на каждом этапе народного развития произведения, знаменующие определенные уровни постижения национального духа. Так, А.Н. Веселовский, анализируя эпос, в частности французские chansons de geste, выводит несколько стадий развития поэтов и, следовательно, форм «поэтической продукции» [45; 56]. Сначала это анонимный период устного народного искусства, где личность автора неотделима от народа. Его творчество предстает как результат коллективного поэтического освоения действительности. Следующий эволюционный этап определяется тем, что личный почин уже допустим, «при отсутствии заявления о нем. Личный поэтический акт уже возможен, но ещё не ощущается, как таковой, поскольку личный ещё не объективировался в сознании, как индивидуальный процесс, отделяющий поэта от толпы. Дар песен не от него, а извне: к нему приобщаются, отведав чудесного напитка, или это наваждение нимф-муз. Это период великих анонимных начинаний» [45; 57].
Для национально-художественного стиля мышления полуличного певца, по мнению ученого, характерно то, что «он бессознательно берется за материалы старых преданий и песенных типов, которые поколения певцов и служителей постепенно приближали к своему пониманию, к уровню времени. Император Карл сделается народным властителем Франции тем же путем, как Илья Муромец богатырем-крестьянином; сарацины, саксы стали врагами Франции вообще, поэту оставалось только овладеть этой совершившейся без него, но и в нем самом, идеализацией - и явился французский исторический эпос; исторический не в том смысле, что в нем выведены действительные исторические лица, а в том, что в формах прошлого он выразил народное настроение настоящего» [45; 57].
Совсем другой подход к воссозданию этнического у поэта, который в своем творчестве свободен в проявлении индивидуальности. Для выражения национального самосознания своего народа создает «вымышленные типы, либо современных исторических деятелей с поправкой под стиль типа» [45; 57]. Такое неограниченное творческое проявление автора, несомненно, является показателем степени развития культуры, которое, по верному высказыванию Ю.М. Лотмана, «связано с усложнением структуры личности, индивидуализацией присущих ей кодирующих информацию механизмов» [157; 114].
Таким образом, между развитием этноса и формированием творческой личности, её произведениями существует четкая взаимообусловленная связь. Культура народа воспитывает человека сообразно своим исторически сложившимся нормам и требованиям, в то время, как личность, в нашем случае - писатель, своими творческими достижениями стимулирует культурное развитие нации. Литературно-художественное произведение же не демонстрирует только внешних характеристик этноса, а представляет собой «воплощенное в слове отношение к этническому и национальному, процесс осмысления-переосмысления - то, что позволяет говорить о творческой природе авторского видения. Здесь важен виток спирали (художественной мысли), открывающий в сфере тех или иных этнических или национальных предпочтений систему ценностных ориентации... При таком подходе "этническая ментальность" выступает как явление поэтики, как категория именно художественного сознания, закодированная в целостности произведения» [215; 9].
Большой интерес представляет и сам литературно-художественный текст, в котором воссоздан национальный менталитет, потому что в нем заключено не только целостное авторское видение сущности народного бытия, но и сама национальность писателя, так как он «свои творческие замыслы черпает, прежде всего, из жизни своего народа, воплощает их в искусстве методами и средствами, выбранными на протяжении веков родным ему этносом» [57; 10]. Ярким доказательством данной мысли может служить пример, представленный в книге И.Н. Конрада «Запад и Восток». Речь идет о переводе отрывка описания рощи в рассказе «Свидание» И.С. Тургенева писателем Хасэгавой Фтабатэем на японский язык. В переводе литературный образ русской природы существенно отличается от оригинала, так как каждый писатель владеет свойственным только для его национального менталитета постижением окружающей действительности. Поэтому «не русская березовая роща как таковая была перенесена на японскую землю, а приемы описания рощи .. . . Представим себе рощу, написанную японским художником в красках или тушью. Перед нами будет пейзаж, выписанный в характерной для восточной живописи линейной перспективе. Это - одно видение внешнего мира. Представим себе такую рощу, написанную европейским художником. Перед нами будет пейзаж, выписанный с добавлением воздушной перспективы, соединенный со светотенью. Это - другое видение внешнего мира. Японские писатели, рисуя средствами языка пейзаж, привыкли воспринимать этот пейзаж в линейной перспективе; соответствующим образом выбирали они и языковые приемы. В тургеневском же пейзаже они почувствовали глубину пространства, светотень» [120; 341]. Фтабатэю пришлось приложить огромные усилия, чтобы подобрать необходимые приемы для передачи несвойственного для японцев восприятия мира.
Следовательно, литературно-художественный текст являет собой демонстрацию нескольких форм выражения национального. Во-первых, этнические особенности выступают как предмет внимания автора, а, во-вторых, они реализуются в самом творческом освоении писателем реальной действительности. Поэтому и получается, что «художник - это живая призма, отграненная народной жизнью, - вновь обращается на эту же народную жизнь и космос, в котором она протекает, и строит из этого второй мир... Художественное произведение - это как бы национальное устройство мира в удвоении» [54; 44].
Серьёзный вклад в постижение русского национального характера во второй половине XIX века был сделан Н.С. Лесковым. На страницах своих произведений ему удалось создать колоритные национальные образы, причём не только представителей русского народа, но и других национальностей. Для писателя характерно тонкое чувство народной стихии, её психологии, духа. Н.С. Лесков достоверно представляет этнокультурные особенности, при этом он не ограничивается раскрытием лишь положительных сторон народной жизни, он предельно объективен. Эта особенность дарования Н.С. Лескова, естественно, представляет большой исследовательский интерес. Неслучайно художественный мир писателя становится объектом изучения многих литературоведов, занимающихся проблемой природы национального.
Так, А.А. Горелов в работе «Н.С, Лесков и народная культура» [67] рассматривал творчество Н.С. Лескова в контексте русской народной культуры, определял взаимосвязь прозы писателя с фольклором. Л.А. Аннинский в книге «Лесковское ожерелье» [8] и ряде ярких критических статей рассуждал об интернациональной позиции Лескова, выразившейся в произведениях писателя, анализировал воплощённые в творчестве художника народную психологию, уклад жизни представителей разных этносов, межнациональные отношения. СМ. Телегин в статье «Национальное и мифологическое у Лескова. "Очарованный странник"» [218] акцентирует внимание на мифологическом аспекте прозы писателя, устанавливает взаимосвязь мифологического и национального. Рассказ Лескова «Железная воля» исследовался Г.Д. Гачевым [54] в русле его известных работ о национальных образах мира. В статье сопоставляются немецкий и русский характеры. Исследованию оппозиции «свой-чужой» в рассказе писателя «На краю света» посвящена статья Н.Ю. Заварзиной [102], в которой она рассматривает реализацию бинера на всех уровнях организации текста. А.В. Кузьмин в диссертационной работе «Проблема межнационального диалога и её художественное воплощение в творчестве Н.С. Лескова» [128] основной акцент делает на теме межкультурного диалога и её художнического выражения в творчестве писателя.
Вместе с тем, следует заметить, что особенности постижения и воссоздания национального характера в прозе Н.С. Лескова изучены недостаточно, а существующие знания по теме научной работы требуют систематизации и обобщения. Этим и обусловлена актуальность нашего исследования.
Объектом исследования является проза Н.С. Лескова. Естественно, что в рамках одной исследовательской работы невозможно охватить все творчество писателя, поэтому мы остановились на анализе тех произведений, где проблема национального и инонационального выражена наиболее ярко и являет собой оригинальное авторское решение. При этом произведения писателя рассматриваются не в хронологическом порядке, поскольку в процессе творческой эволюции существенных изменений в изображении национального характера у Н.С. Лескова не наблюдается (лишь только суровее, жёстче становится его сатира в освещении отечественного быта и отрицательных сторон русского характера).
Предмет исследования - художественное воплощение проблемы национального характера в прозе Н.С. Лескова.
Методология исследования опирается на культурно-исторический, сравнительно-типологический подходы. Теор етико-методологическую основу работы составили труды С.С. Аверинцева, СМ. Арутюняна, Ю.Б.Борева, Ф.И. Буслаева, А.Вежбицкой, А.Н. Веселовского, Г.Д. Гачева, И.О. Глазуновой, Л.З. Копелева, Д.С. Лихачёва, Ю.М. Лотмана, Е.М.Мелетинского, А.В. Михайлова. Учтены методологические подходы к творчеству Н.С. Лескова в работах Л.А. Аннинского, Б.Я. Бухштаба, И.П.Видуэцкой, А.А.Горелова, Л.П. Гроссмана, Б.М. Другова, Б.С.Дыхановой, О.В.Евдокимовой, И.В. Столяровой, В.Ю. Троицкого и других.
Цель работы - выявить своеобразие постановки проблемы национального характера в прозе Н.С. Лескова. Намеченной цели соответствуют следующие задачи:
- выявить основные приемы изображения национального в литературном произведении;
- определить индивидуальные подходы воссоздания национального характера в творчестве Н.С. Лескова;
- рассмотреть особенности воплощения русского характера в прозе писателя;
- выявить особенности постижения инонационального характера в произведениях Н.С. Лескова.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нём впервые предпринимается попытка определить основные приёмы воссоздания национального в прозе Н.С. Лескова и рассмотреть степень выраженности национального характера в персонажах автора. При этом максимально актуализируется взаимосвязь . между поэтическим воплощением национального характера и мировоззрением художника.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что материалы и результаты исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении прозы Н.С. Лескова» в преподавании учебных курсов и спецсеминаров по истории русской литературы второй половины XIX века.
Апробация материалов диссертации состоялась на научных конференциях регионального, всероссийского и международного уровней: региональной научно-практической конференции «IV Давлетшинские чтения».- Бирск: БирГПИ, 2005; региональной научно-практической конференции «Язык и литература в поликультурном пространстве». -Бирск: БирГСПА, 2005; IV межрегиональной научной конференции «Молодежь в науке и культуре XXI века». - Челябинск: ЧГАКИ, 2005; X межвузовской научно-практической конференции «Художественный текст: варианты интерпретации». - Бийск: РИО БПГУ им. В.М. Шукшина, 2005; всероссийской заочной конференции «Актуальные проблемы изучения литературы на перекрёстке эпох». - Белгород: БелГу, 2006; международной научной конференции «Классические неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах». - Волгоград: ВолГУ, 2006; I международной научно-практической конференции «Европейская наука XXI столетия: стратегия и перспективы развития -2006».Т. 25. Филологические науки. - Днепропетровск: Наука і освіта, 2006; Международной конференции «Наследие Н.С. Лескова и проблемы литературоведения в изменяющейся России». Основные положения работы отражены в 11 научных публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Русский национальный характер в прозе Н.С. Лескова
Гению Лескова всегда был присущ интерес к феномену национального, к различным его проявлениям. Это нашло широкое и яркое отображение в его прозе. Очевидно, Лесков глубоко русский художник. Его исконный русский язык, любовь к высокой православной лексике, стремление создавать неологизмы исключительно в рамках русского словаря и русского словообразования нисколько не мешали, а скорее даже помогали увидеть ему как своеобразие чужого этнического мира, чужого этнического характера, так и своего - русского.
Можно отметить три важнейших особенности в создании различных национальных образов в прозе Лескова.
Во-первых, это этнографизм, заключающийся в том, что представленные в художественном тексте национальные особенности основываются на пристальном изучении писателем традиций и обычаев той или иной этнической группы, представители которой включены в художественный мир писателя. Неслучайно А.А. Горелов, исследователь творчества Лескова, называет его «писателем-этнографом» [67; 106]. Обогащенный опытом работы в публицистике, обладающий большим жизненным опытом, Лесков, по словам В.А. Богданова, «стремится к определенной, документальной - как сказали бы мы сегодня -достоверности, и бытовой, и даже этнографической в изображении русской жизни» [33; 9].
Вместе с тем, не следует воспринимать этнографизм писателя как исключительно эмпирический. Дело в том, что Лесков стремился не просто к демонстрации достоверных этнографических особенностей, а исследовал заложенные в них глубокие ментальные пласты народной жизни. Этнографические элементы необходимы были художнику для серьезного анализа национальной психологии человека, для раскрытия его внутренних качеств с целью создания колоритных литературных портретов. Ярким доказательством сказанному может служить описание национальной забавы в рассказе «Грабеж» (1887): «На кулачки биться мещане с семинаристами собирались или на лед, на Оке под мужским монастырем, или к Навугорскои заставе, тут сходились и шли, стена на стену, во всю улицу. Вивались часто на отчаянность. Правило такое только было, чтобы бить в подвздох, а не по лицу, и не класть в рукавицы медных, больших гривен. Но, однако, это правило не соблюдалось. Часто случалось, что стащат домой человека на руках и отисповедовать не успеют, как уж и преставился. А многие оставались, но чахли... Сила моя и удаль нудили меня, и если, бывало, мещанская стена дрогнет, а семинарская стена на неё очень наваливается и гнать станет, - то я, бывало, не вытерплю и остановлюсь. Сила у меня с ранних пор такая состоялась, что бывало, чуть я в гонимую стену вскочу, крикну; "Господи благослови! бей, ребята, духовенных"» [142; XIII; 133]. В этом фрагменте находят свое отражение и русская неуемная сила, и азарт, и удаль. Все эти характеристики имеют большое смысловое наполнение. «Удаль - это русская храбрость в широком движении. Это храбрость, умноженная на простор для выявления этой храбрости» [148; 419]. Это и богатырская сила, нескованная, нестесненная, готовая заполнить собой безграничное, родное пространство, это и мощный эмоциональный всплеск, требующий простора. Такое душевное переживание в понимании русского человека всегда было символом абсолютной свободы, достижения наивысшей степени счастья, поэтому в русском дискурсе «свобода» и «простор» имеют и синонимическое значение. Сравните у В.И. Даля: «Простор свобода, воля, раздолье. Душа на простор просится! [83; III; 1914] и «Свобода - своя воля, простор, возможность действовать самому» [83; IV; 69]. Именно взаимосвязь этих столь значимых для русского менталитета категорий гармонично выражена в национальной игре. Г.Д. Гачев объясняет глубоко заложенный в ней психологический смысл следующим образом: «"Кулачки" - стенка на стенку — космическая игра открытого пространства, где тучи и ветры собираются и гуляют по широку-чисту полю российскому» [54; 123]. Кроме того, по мнению ученого, в игре отражено и народное понимание социального положения личности: «Индивид здесь сам по себе аморфен, а силен, когда "один за всех, все за одного", коллективизм, хор, мир, община сход, собор - все русские принципы... "Кулачки" как артельный принцип игровой борьбы: эй, ухнем, ребята! Наддай, навались! - аналогичен и артельному принципу труда, что воплощен в "Дубинушке"» [54; 122]. То есть человек сливается в своем удалом порыве с народом. И в этом единстве коллективного действия находит упоение, «высвобождение» души, достигает эйфории.
Таким образом, этнографизм писателя представляет собой не только описание национальной забавы, но и раскрытие с помощью неё формы национального мировоззрения, заложенного в игре. Емкое философское содержание народных традиций позволяет Лескову расширить смысловые границы текста, продолжить развитие мысли уже во внетекстовом пространстве, где значение национальных обычаев получает полную трансформацию в читательском сознании, тем самым максимально насыщая литературное произведение и точно отражая авторский замысел. Очевидно, что в творчестве Лескова именно идея этнографического подхода положена в основу приема этноописания.
Инонациональный характер в прозе Н.С. Лескова
По сложившемуся правилу все, что находилось в поле зрения Лескова и вызывало у писателя интерес, непременно находило свое выражение в его произведениях. Насыщенная встречами, знакомствами, наблюдениями и впечатлениями жизнь писателя позволила ему постичь не только сущность русского менталитета, отразившегося на страницах его художественных текстов, но и понять особенности иных национальных характеров. При этом следует заметить, что «прославляя многие коренные черты русского характера, Лесков был далек от национального самодовольства, в полной мере отдавая дань здравому национальному критицизму. "Единство рода человеческого, - что ни говорите, - не есть утопия, - писал Лесков, - человек прежде всего достоин участия, потому что он человек, - его состояние я понимаю, к какой бы национальности он ни принадлежал"» [223; 13]. Эта участливость Лескова к человеческой беде, страданиям, по точному замечанию Л.А. Аннинского, «приковывает его к "вытолкнутым". Он охотнее осмысляет быт переселенца, чем быт коренного жителя. Он чуток к душе скитальца, странника, изгнанника, человека сдвинувшегося, сорванного с корня... С этим связана, конечно, заметная тяга Лескова и к изображению так называемых «инородцев», и к осмыслению контактов русских людей с «инородцами». Классические сюжеты Лескова: Левша у англичан, немцы на Васильевском острове, очарованный странник среди татар, русский миссионер «На краю света» — среди «темняков»-язычников, Лесков безукоризненно чуток, бережен и тактичен, когда пишет «инородцев», иногда он касается саднящих ран, например, описывая тех же поляков или евреев, но он делает это так, что национальное достоинство людей у него бывает не только не унижено, но даже и подчеркнуто. Теперь бы сказали, что Лесков органично интернационален» [9; 8].
Однако, это не значит, что писатель в изображении иностранцев был необъективен, выделяя только их бедственное положение на чужбине и восхваляя положительные качества, вызывая тем самым у читателей уважение или сострадание в зависимости от контекста. «Он указывал и на недостатки других народов, но не для того, чтобы превознести собственный, а для того чтобы добиться нормальной совместной их жизни там, где Бог судил им жить вместе и разрешать общие задачи. Он часто указывал на национальные недостатки... таким образом, выяснял истинные причины существующих разногласий» [206; 58].
То, что писатель предельно чуток к проявлению национального, стремится к достоверному, точному, даже научно обоснованному знанию в этой области, доказывает и его желание совершить экспедицию на юго-восток России, чтобы произвести этнографические и статистические исследования по низовьям Волги и по восточному берегу Каспийского моря. О своем намерении он говорил в письме 1862 года В.П. Безобразову, которого просил передать его просьбу Совету Географического общества. «Я (сообщал далее в письме Лесков. - С.З.) буду вести мой походный журнал живыми сценами, как пишу свои рассказы. Опыт убедил меня, что у нас это самый удобный способ описания. Он не исключает возможности научного метода в исследованиях и дает произведению тот характер, к какому привыкли наши читатели, убегающие от книг, написанных в виде чистого исследования. Я надеюсь доказать, что в заключениях моих нет ошибки» [139; 207]. Как видно, Н.С. Лесков не только стремился создать достоверные картины национальной жизни в художественном произведении, но и хотел привлечь к своим текстам широкий круг читателей, чтобы поделиться с людьми своими знаниями и наблюдениями.
Представляя инонациональный характер, писатель чаще всего, что естественно, сопоставляет его с русским, или же это сопоставление, как правило, подразумевается. Поэтому оппозиция «свой - чужой» почти всегда присутствует в произведениях автора, посвященных национальной тематике.
В художественном мире Лескова нашел свое отражение немецкий характер («Железная воля», «Колыванский муж», «Островитяне»), английский («Язвительный», «Сказ о Левше», «Запечатленный ангел»), польский («Антука, «Некуда», «Смех и горе»), еврейский («Ракушанский меламед»), цыганский, татарский («Очарованный странник»), северного народа - «туземский» («На краю света»).
