Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Трагическое и ужасное в поэтической структуре прозы гоголя как теоретическая проблема 19
1. Теоретико-эстетические основы категории трагического 19
2. Трагическое и ужасное в литературоведческих исследованиях о Н.В. Гоголе 36
3. Ужасное и художественные формы его выражения в прозе Н.В. Гоголя 52
ГЛАВА II. Художественное выражение трагического и ужасного в повестях Н.В. Гоголя 66
1. Трагическое в художественно-философском и нравственном осмыслении Н.В. Гоголя 66
2. Сюжетное, образное и смысловое выражение трагического и ужасного в циклах ранних повестей Н.В. Гоголя 83
3. Своеобразие поэтики трагического и ужасного в петербургских повестях і 11
Заключение 138
Библиография 143
- Теоретико-эстетические основы категории трагического
- Трагическое и ужасное в литературоведческих исследованиях о Н.В. Гоголе
- Трагическое в художественно-философском и нравственном осмыслении Н.В. Гоголя
- Сюжетное, образное и смысловое выражение трагического и ужасного в циклах ранних повестей Н.В. Гоголя
Введение к работе
Современная литературоведческая наука располагает огромным количеством работ, посвященных Н.В. Гоголю, что свидетельствует о неугасающем интересе к творческому наследию этого необычного художника. Произведения Н.В. Гоголя продолжают ставить на сцене, предлагаются различные их кинематографические версии, идёт достаточно активная работа по выявлению новаторских черт Гоголя-художника с учётом новых положений теории литературы, выработанных в последнее десятилетие.
Литературоведы XX века дали ряд интереснейших работ о творчестве Гоголя, среди которых отметим монографии М.Б. Храпченко, Г.Н. Поспелова, Н.Л. Степанова, Ю.В. Манна, СИ. Машинского, Г.А. Гуковского, В.В. Ермилова, В.Ш. Кривоноса, А.А. Елистратовой и других1.
И, тем не менее, многое в творчестве Гоголя продолжает вызывать живой интерес, ибо Гоголь-художник, как принято говорить по отношению к авторам такого уровня, - писатель шекспировского масштаба. В самом деле, Н.В. Гоголь оказывается неисчерпаем с точки зрения вселенских и мировых идей, к которым он обращался. Его интересовали вопросы вечные, противоречивые, неразрешимые до конца. Произведения Н.В. Гоголя стоят в таком ряду, как «Гамлет» Шекспира, «Дон Кихот» Сервантеса, как творения Лопе де Вега, Гёте, Дефо, Свифта.
'Храпченко М Б Николай Гоюль Литературный путь Величие писателя М ,1984, Поспелов Г Н I ворчество Н В Гоголя М ,1953; Степанов Н Л Гоголь Творческий путь М., 1955, Манн ЮВ Поэтика Гоголя Вариации к теме М,1996, его же Гоголь Ірудьіидни 1809-1845 — М , 2004, Машинский С И Художественный мир Гоголя М , 1979, Гуковский ГА. Реализм Гоголя М , 1959, Грмилов В В Гений Гоголя М , 1959, Глистратова А А Гоюль и проблемы западноевропейскою романа М, 1972, Кривонос В Ш Проблема читателя в творчестве Гоголя Воронеж, 1981; его же Мотивы художественной прозы Гоголя С-Мб, 1999 и другие работы.
Давно признан сатирический дар писателя. Н.В. Гоголь как сатирик действительно велик, необычаен и неповторим. Причём сатира его в большинстве случаев рассматривается в контексте натуральной школы и в русле перспектив развивающегося реализма XIX века.
Д. Николаев в своей известной книге «Сатира Гоголя» настаивает как раз на этой мысли: «...Нужно со всей определённостью сказать, что он (Гоголь) был сатириком прежде всего, сатириком по преимуществу» . При этом сатирическую линию Н.В. Гоголя исследователь связывает с важнейшими тенденциями историко-литературного процесса 30х-40х годов XIX века, и, прежде всего, конечно же, с традициями натуральной школы, которую, собственно говоря, Н.В. Гоголь создал и практически возглавил. Это важное положение указывает нам на действительно новаторский характер творчества писателя.
Основные усилия литературоведов, обращающихся к наследию Н.В. Гоголя, сводились преимущественно к тому, чтобы подчеркнуть реалистический характер творчества писателя, проявленный в самых различных жанрах. Авторы «Истории русской литературы XIX века. 1800-1830-е годы» указывают на то, что «в советском литературоведении Н.В. Гоголя долго рассматривали почти исключительно (курсив наш -А.Ж.) как реалиста»2. В самом деле, в большинстве работ, посвященных Н.В. Гоголю, главной является мысль о близости писателя реалистической поэтике. Всё это так. Однако, как отмечают авторы указанного труда, «ряд сложных вопросов творчества Н.В. Гоголя до сих пор остаётся недостаточно исследованными и продолжают вызывать споры» . В частности, ещё предстоит большая работа по изучению стиля и художественного мастерства писателя. В данном случае авторы считают
1 Николаев Д Сатира Гоголя М Художественная литература, 1984 С 3.
2 «История русской литературы XIX века 1800-1830-е годы» М Просвещение, 1989 С 380
3 Там же С 379
необходимым детальное рассмотрение своеобразия творческого метода Н.В. Гоголя и его связей с романтизмом. Согласимся с тем, что это необходимое и продуктивное направление.
Однако при рассмотрении своеобразия поэтики Н.В. Гоголя в целом нам представляется и ещё одно значимое направление, связанное со спецификой выражения у Н.В. Гоголя ужасного как крайней формы проявления трагического в исключительных с точки зрения эмоционального и экспрессивного воздействия образах.
И, тем не менее, следует указать ещё на одну малоизученную, но важную сторону гоголевской поэтики, органически присущую ей, -выражение трагического и ужасного в предельно яркой, эмоционально-образной форме, которую целесообразно рассматривать в следующем ряду: комическое (но комическое особенное - «смех сквозь слёзы»), сатирическое и, наконец, собственно трагическое. Причём трагическое в разных его проявлениях и, прежде всего, в виде сверхтрагического или ужасного.
В данном случае можно говорить о сложности художественных явлений подобного рода. Собственно творчество Н.В. Гоголя и символизирует переход к новой литературе (эта мысль была высказана ещё В.Г.Белинским в его статье «О русской повести и повестях г-на Гоголя»), литературе реалистического направления, получившей известное наименование «натуральная школа».
В этой связи необходимо сказать о новых тенденциях современной литературоведческой науки, когда мы касаемся сложных теоретических и историко-литературных вопросов. Так, авторы солидного труда «Освобождение от догм»1 предлагают новые подходы в решении вопроса о
1 Освобождение от догм История русской лигературы состояние и пути изучения Том первый М Наследие, 1997-312с
литературных направлениях и методах. В частности, петербургский исследователь В.М. Маркович склоняется к мысли об универсальности реалистического метода, который вбирает в себя самые различные явления окружающей действительности, художественно их переосмысливает и выдаёт в виде выразительных образов: «В кругозор русских реалистов-классиков (Гоголя, Достоевского, Толстого, Лескова) входит категория сверхъестественного, а вместе с ней и дореалистические по своему происхождению формы постижения запредельных реальностей -откровение, религиозно-философская утопия, миф»1. Кроме того, В.М. Маркович утверждает, что рядом с эмпирическим планом в реалистическом произведении может появится план мистериальный: «Общественная жизнь, история, метания человеческой души получают тогда трансцендентальный смысл, начинают соотносится с такими категориями, как вечность, высшая справедливость, провиденциальная миссия России, конец света, Страшный суд, царство Божие на земле» . На наш взгляд, это теоретически очень ценная, точная мысль, которая может быть применима и в объяснении трагической и ужасной сторон поэтики творчества Н.В. Гоголя.
В самом деле, «энергия духовного максимализма», так свойственная Н.В. Гоголю, действительно не просто отразилась в его произведениях, но нашла довольно удачное поэтическое сочетание с сатирическим, трагическим, а также ужасным и мистическим.
Поэтому отметим, что выводы, сделанные авторами указанного коллективного труда, необходимо учитывать в практике литературоведческого исследования и, в частности, в изучении творчества Н.В. Гоголя.
1 Освобождение от догм История русской литературы состояние и пути изучения Гом первый. М.. Наследие, 1997. С. 244. Іамже
Таким образом, мы можем отметить существенный поворот в литературоведческой науке к новой методологии исследований, по которой заслуги наших авторов в развитии реалистического метода не могут быть сведены лишь только к констатации важности изображения действительного, реального и социально значимого, то, что в принципе органично входило в целом в реалистическую поэтику того или иного автора.
Если в советский период заслуги писателей часто рассматривались по известной схеме: «область достижений - область заблуждений» (Гоголь, а также Достоевский и Толстой, в этом случае являлись классическими примерами), то сейчас заметна тенденция к расширению исследовательского поля. «Область заблуждений» становится не просто интересным предметом изучения, а, порой, и необходимым звеном, где возможно, как ни парадоксально это будет звучать, найти средоточие истины. Не является ли «область заблуждений» Н.В. Гоголя как раз той сферой, где писатель достиг определённых вершин в поиске духовного смысла? Вопрос весьма непростой! Поиск же духовного мог получить своеобразное художественное выражение у Н.В. Гоголя, по нашему мнению, именно в форме трагического и ужасного.
В этом плане интересно отметить, что ещё Б.М. Эйхенбаум в статье, посвященной гоголевской «Шинели» (1919), высказал мысль о том, что «композиция новеллы в значительной степени зависит от того, какую роль в её сложении играет личный тон (курсив Б.М. Эйхенбаума) автора, то есть является ли этот тон началом организующим» . Под личным тоном Б.М. Эйхенбаум понимал манеру сказа, то есть повествовательную манеру. Личный тон, или повествовательная манера произведений Н.В. Гоголя, имеет различные выражения в зависимости от того, какую задачу ставит
1 Эйхенбаум Б.М. Как сделала «Шинель» Гоїоля // Б М Эйхенбаум О проіе О поэзии Сборник сшей. Л Художественная литература, 1986 С 45
автор. Личный тон во многих произведениях Н.В. Гоголя обретает трагическое звучание, и эта трагичность во многих повестях писателя действительно становится организующим началом, то есть слагает сюжет, определяет характер лиц и выразительность образов. Наше внимание в данной работе будет как раз и сосредоточено на проблеме того, как личный трагедийный тон не просто «откладывает» своеобразный художественный отпечаток на то или иное произведение Н.В. Гоголя, но как этот личный тон в целом организует его, согласуясь с главной идеей автора. Это тем более важно отметить в связи с возросшим в последнее время вниманием к поэтике «художественной модальности», эстетической категории, привлекающей внимание современных теоретиков литературы . Так, В.Е. Хализев считает, что трагическое является едва ли не важнейшей формой «эмоционального постижения и художественного освоения жизненных противоречий» . Отсюда совершенно очевидна необходимость всестороннего рассмотрения специфики художественной модальности трагического и ужасного как наивысшей формы трагедийного.
Среди наиболее крупных работ новейшего времени, которые также имеют отношение к указанной нами проблеме следует назвать Гоголевский сборник под редакцией Е.И. Анненковой, О.М. Буранка, С.А. Гончарова, В.Ш. Кривоноса . Так, в статье В.Ш. Кривоноса «Портрет в «Портрете» Гоголя» дано весьма интересное направление исследования знаменитой гоголевской повести. По мнению автора, особую значимость приобретает «мифологическая семантика самого акта творчества»4. Учёный обратил внимание на то короткое мгновение, когда явно выразило себя «страшное лицо старика» - мистический, страшный и даже ужасный момент.
1 Броитман С Н. Историческая поэтика М , 2001. С 253-359 Хализев В Г Теория литературы М , «Высшая школа», 1999 С 74
3 Гоголевский сборник - Спб , Самара Изд-во СТПУ, 2003 - 284 с , Гоїолевский сборник
Вып 2 (4) СПб, Самара Изд-во СГПУ, 2005 - 360 с
4 Кривонос В Ш. «Портрет» в «Порірете» Гоголя // Гоголевский сборник Вып 2 (4) СПб,
Самара. Изд-во СГПУ, 2005. С 73
В.Ш. Кривонос прибегает к оригинальному сравнению выходящего из рамы старика («Портрет») с встающей из фоба панночкой («Вий»). Что это, реальное или ирреальное? И то и другое имеет место, выражает особый духовный смысл, сводящийся к тому, что злое и враждебное реальны и мистически постоянно присутствуют в человеке, проявляя себя в жутких, страшных, ужасных картинах.
Так, в последнее десятилетие в литературе о Н.В. Гоголе всё более интенсивно разрабатывается религиозно-философская сторона мировоззрения писателя и её отражение в творчестве автора. Причём отметим, что внимание к религиозным аспектам гоголевского творчества стало неотъемлемым элементом и современных монографических исследований1.
Актуальность работы. Н.В. Гоголь принадлежал к тем художникам, творчество которых скрывало много тайн и загадок, возбуждающих воображение, вызывающих споры, но никого не оставляющих равнодушными. Творческое наследие писателя в советское время литературоведческой наукой преимущественно толковалось с точки зрения значимости социально-обличительной стороны, что, конечно же, верно, но недостаточно. Гоголевская поэтика содержит в себе множество элементов (порой скрытых), которые ещё требуют своего научного объяснения. К их числу, несомненно, следует отнести ужасное как высшую форму трагического. Художественная значимость трагического и ужасного в поэтической структуре произведений Н.В. Гоголя не вызывает сомнений, однако этот вопрос не получил в
Виноградов И А Гоголь — художник и мыслитель христианские основы миросозерцания, М , 2000, Воропаев В А Духом схимник сокрушенный Жизнь и творчество II В Гоголя в свете Православия, М , 1994, а также другие многочисленные работы этого авюра, Лазарева М II Духовный опыт II В Гоголя - М ,1993, Дунаев М М Православие и русская литература 43 М, 2002; Гсаулов И А. Спектр адекватности в истолковании литературного произведения ("Миргород" II В Гоголя) - М , 1995, Кривонос В Ш. Мотивы художественной прозы Гоголя С -Пб, 1999 и друї ие работы
литературоведческой науке необходимого объяснения, в особенности это относится к категории ужасного. Осмысление её сложной природы как раз и определяет актуальность диссертационного исследования.
Кроме того, глубокое и всестороннее изучение поэтической роли трагического и ужасного в произведениях Н.В. Гоголя, на наш взгляд, немыслимо без учёта религиозных воззрений писателя, которые давали ему возможность постигнуть всю катастрофическую сущность этого явления.
Гоголевская религиозная система взглядов на мир основана, как известно, на известных библейских заповедях. Писатель стремился как бы открыть глаза своим соотечественникам на их заблуждения, ещё раз напомнить о незыблемости нравственных истин. Однако попытки передать светской читательской публике подобные взгляды (иногда несколько прямолинейным образом) писателю не всегда удавались, так как его высокий идеал, причудливо скрывающийся за комическим содержанием (а читатель, как правило, в первую очередь воспринимал именно комическое содержание), порой был чужд и непонятен современникам1.
Противопоставление внешнего и внутреннего, мнимого и истинного, ничтожного и высокого, художественно выражающееся в разрыве между мечтой и действительностью, - это те цементирующие содержание повестей проблемы, которые находятся в центре внимания писателя. Герои Н.В. Гоголя тем или иным путем приходят к пониманию несовершенства бытия, чувствуют свою вину за сделанное.
Н.В. Гоголь в своём творчестве живописно представил широко распространённые предрассудки, страхи и острое ощущение несправедливости, опровергая то, что казалось приемлемой формой
Примером тому может служить выход в свет «Выбранных мест из переписки с друзьями»
жизни, но в действительности не было ей, а представлялось прозябанием, безумием, жутким сном наяву, сном, который следовало во что бы то ни стало рассеять. Оттого во многих его произведениях ещё задолго до петербургских повестей, «Мёртвых душ», «Выбранных мест из переписки с друзьями» так сильно и ярко звучат полные трагизма слова: «Гром, грохот, песни слышались тише и тише. Смычок умирал, слабея и теряя неясные звуки в пустоте воздуха... Не так ли и радость, прекрасная и непостоянная гостья, улетает от нас, и напрасно одинокий звук думает выразить веселье? В собственном эхе слышит уже он грусть и пустыню и дико внемлет ему... Скучно оставленному! И тяжело и грустно становится сердцу, и нечем помочь ему»1, «Грустно, мне заранее грустно!» (2, 6), «Скучно на этом свете, господа!» (2, 234) и т.д.
Иронизируя над наивным желанием людей принимать за чистую монету то, чем казалась окружающая жизнь, Н.В. Гоголь показывал, что смешное, трагическое, а вместе с тем и ужасное всегда уживаются рядом, составляя причудливое единство противоположностей, отражающее существо жизни действительной. Писатель отчётливо понимал, что земная человеческая жизнь - симбиоз добра и зла, но чаще всего зло действует куда эффективней и поэтому баланс сил не всегда возможен, а чаша весов непрестанно склоняется к трагическому, оставляя смешное позади себя.
Н.В. Гоголь разоблачает общество, в котором судьбы людей определяют те, кто хочет преуспеть и возвыситься, отрекаясь о г принципов справедливости, но, главное, от христианской морали. Тот, кто сам не сделался чудовищем, неизбежно окажется жертвой нечистой силы, которую Н.В. Гоголь изобразил с такой художественной
1 Гоголь II В Собрание сочинений в восьми томах М «Правда», 1984 Т 1 С 91-92 В дальнейшем цитаты по этому изданию Ссылки даются в самом тексте в скобках с указанием тома и страницы
убедительностью, показал современникам, что они находятся во власти самого дикого, зверского, чудовищного и мертвящего зла.
Становится совершенно очевидно, что по-человечески жить в таком обществе нельзя, а приспосабливаться к нему, служить ему гибельно. Но люди не воспротивились такому порядку вещей, ибо сами не ведали, где живут и с чем мирятся. Для Н.В. Гоголя это было очевидно, он познал действительное положение вещей. Это было, на наш взгляд, одной из причин обращения Гоголя к православию. Поэтому он с особой силой своего художественного воображения в своём творчестве «ужасал» читателей зрелищем мерзостей и унижений, иногда в гипертрофированном, фантастическом, гротескном виде. Тем самым, он хотел пробудить человечество от спокойного, безмятежного сна-жизни. Раскрывая мрачные тайны царства ночи, писатель лишал их ореола неприкосновенности. Озаряя людей светом знания того мира, где они прозябают, Н.В. Гоголь желал рассеять их страсти перед неведомым, непонятным, неуловимым. Поэтому совершенно справедливы слова В.Ш. Кривоноса о том, что «средством единения с читателем оказывается для Н.В. Гоголя проповедническое слово (курсив наш - А.Ж.), обличающее и наставляющее каждого отдельного человека, побуждающее его внутренне измениться и самосовершенствоваться» .
К таким оценкам склоняются и другие исследователи, анализирующие творчество Н.В. Гоголя уже с чисто богословских позиций. По мнению М.М. Дунаева, Н.В. Гоголю «дан был особый дар: столь обострённое видение и ощущение мирового зла, какое редко кому даётся в мире. Это и дар - и испытание души, призыв свыше к внутреннему ратоборству с открывшимся человеку ужасом обострённого
Кривонос В Ш Проблема чиїателя в творчестве Гоголя Воронеж, издаїельсіво Воронежского университета, 1981 С 18
видения и ведения» . Это-то, возможно, и явилось причиной загадочности и трагичности Гоголя-художника и Гоголя-человека.
Известное высказывание Н.В. Гоголя о «смехе сквозь слёзы» есть образное выражение всей сложности и многогранности его поэтического credo. Всё, что относится к категории смеха и смешного, а соответственно и комического, нам достаточно ясно и понятно. А в отношении «слёз» требуются дополнительные объяснения.
Иначе говоря, «смех» - комическая сторона, связанная с сатирическим переосмыслением действительности, а «слёзы» представляют нечто иное, другую стихию, относящуюся уже к категории трагического.
Научная новизна исследования состоит в том, что трагические мотивы, трагизм и ужасное как особая художественная форма в творчестве Н.В. Гоголя не являлись ранее предметом отдельного исследования, а входили в труды литературоведов как составная часть общего анализа поэтики писателя, о чём будет сказано в первой главе.
Мы исходим из понимания, что трагическое и производное от него ужасное - один из способов осознания и художественного воплощения жизненных противоречий. Вот почему в нашей работе трагическое рассматривается, во-первых, как определённая форма авторского сознания, придающая творчеству писателя особые поэтические черты, и, во-вторых, как фактор, активно влияющий на образную, композиционную и сюжетную структуру его произведений.
Подчеркнём, что его знаменитая фраза о смехе и слезах высказана не случайно. Это есть своеобразный творческий, поэтический манифест самого Н.В. Гоголя - заявление о своих намерениях и художественных принципах, объявление открытия своего метода в литературе.
1 Дунаев М М Православие и русская литература 42 М: Христианская литература, 1996 С 97
Трагическое как явление эстетики и литературы вполне изучено, на этот счёт мы располагаем весьма солидными исследованиями . Однако, считаем необходимым уточнить некоторые теоретические стороны проблемы, затронутые нами в исследовании. Для этого предлагается рассмотреть следующую группу вопросов:
трагическое как свойство мироощущения автора;
трагическое как стилеобразующий фактор;
связь трагического с категорией «ужасное».
Таким образом, очевидна необходимость всесторонне рассмотреть трагическое и ужасное как высшую форму трагического в качестве важной художественной константы поэтики писателя, определяющей творческую манеру Гоголя-художника в целом.
Освещение этих вопросов определяет цель исследования, сводящуюся к тому, чтобы выявить своеобразие художественного выражения трагического и ужасного.
В ходе реализации указанной цели решались следующие задачи:
Показать неразрывную связь гоголевской художественной системы с трагическим и ужасным.
Аргументировать правомерность понятия «ужасное» как теоретико-литературной категории, определив её художественные стороны.
Раскрыть связь трагического и ужасного с реалистическими тенденциями в творчестве Н.В. Гоголя.
Показать роль трагического и ужасного в широком контексте развития стиля писателя.
1 Поспелов ГН іеория литературы М, 1978, Руднена ВI. Пафос художественного произведения. М, 1977, Лазарева МА Трагическое в литературе М, 1983, Лосев АФ Траіическое // Философский энциклопедический словарь 2 издание М , 1989, Волков И Ф Теория литературы М, 1995, Хализев ВП Теория литерагуры М, 1999, Ьорев К) Б Эстетика М,2002
5. Определить место и значение трагического и ужасного в творчестве Н.В. Гоголя в целом и в отдельных произведениях в частности.
Первая глава диссертации посвящена теоретической стороне проблемы, где раскрыта сущность трагического, его природа и разные формы художественного воплощения.
В этой связи важно подчеркнуть, что трагическое в своём художественном развитии имеет несколько ступеней или фаз. Соответственно, уровень трагического выражается самыми различными художественными формами. Крайним проявлением, ярко выраженной формой трагического является ужасное.
Мы рассматриваем ужасное как раз с позиции того, что трагическое в наивысшем развитии, в своей наивысшей концентрации обретает форму ужасного.
Но если явление трагического достаточно изучено с точки зрения эстетики, философии, литературоведения, что мы и показываем в первой главе на примерах развития воззрений на трагическое от Аристотеля до наших дней, то ужасное как художественная форма трагического теоретически не осмыслена с необходимой полнотой и глубиной. Хотя все исследователи, которые обращаются к трагическому, в той или иной степени касаются ужасного или упоминают об этой категории, но ужасное как таковое не являлось предметом специального рассмотрения в их работах.
К этому добавим, что ужасное и художественная форма его выражения в литературе, в том числе и у Н.В. Гоголя, не есть какие-то вспомогательные, дополнительные черты оживления действия или нагнетания обстановки. Ужасное как явление в творчестве Н.В. Гоголя -это своеобразный конечный вариант развития трагических мотивов. С
этой точки зрения, ужасное у Гоголя включает в себя разные элементы: религиозно-философские идеи и мотивы на самой высшей ступени их абстракции («Страшная месть», «Вий»). Во-вторых, ужасное в художественном сознании Н.В. Гоголя ассоциируется с хаотическим, апокалипсическим, с концом мира («Невский проспект», «Портрет»), с вопросом об историческом пути человечества («Выбранные места из переписки с друзьями»).
Следовательно, мы имеем дело не со второстепенным поэтическим приёмом, но с целой системой художественного осмысления греховного человеческого бытия в глобальном масштабе. Отсюда возникают самые разные нравственно-этические вопросы, требующие объяснения природы и сущности категории «ужасное» как явления не только художественного, но и духовного порядка.
Если иметь в виду Н.В. Гоголя, то логика его творчества такова: ужасное не просто игровой приём, рассчитанный на яркие внешние эффекты, а художественная категория, важная составляющая поэтики писателя. Осмысление этого явления с художественной точки зрения выводит нас и на глубокое понимание идейной позиции Н.В. Гоголя.
В нашей работе уделяется особое внимание разработке теоретических положений, касающихся ужасного как художественного явления в творчестве Н.В. Гоголя. Мы обратили внимание на то, что ужасное в литературе чаще всего передаётся в виде каких-то дисгармонических, кошмарных картин, выступает в роли некой таинственной, враждебной и агрессивной сущности по отношению к человеку. Причём, ужасное у Н.В. Гоголя проявляется достаточно активно, вмешивается в жизнь героев, калечит их души, повергает их в страх и трепет, или наоборот - представляет их жизнь в виде кривого зеркала, абсурда, хаоса, бессмыслицы. Кроме того, ужасное выполняет
своеобразную ироническую роль. Оно иронизирует над человеческим обликом, мыслями, поступками. Ужасное зачастую проявляет себя в виде невидимого, незримого, но активно участвующего в событиях явления.
Объект исследования - трагическое и ужасное в структуре повестей Н.В. Гоголя.
Предметом исследования является художественное выражение трагического и ужасного в повестях Н.В. Гоголя.
Исходя из сказанного, на защиту выносятся следующие положения:
Трагическое и ужасное как высшая форма проявления трагедийного органически входит в общую структуру поэтики Н.В. Гоголя, сообщая ей неповторимое своеобразие. Трагическое и ужасное ещё резче оттеняют социально-критические аспекты прозы Н.В. Гоголя, обогащая её как со стороны психологического анализа, так и со стороны сатиры и юмора, удачно сочетаясь при этом с гротеском и фантастикой.
Трагическое и ужасное в творчестве Н.В. Гоголя не противоречат принципам реализма и поэтике натуральной школы.
Трагическое и ужасное определяются в диссертации как значимые художественно-эстетические категории, органически входящие в поэтику Н.В. Гоголя и позволяющие писателю выходить на самый высокий уровень философско-религиозных обобщений, выражать идеи, относящиеся к области сакрального.
Всё то, что в творчестве Н.В. Гоголя относится к мистическому, религиозно-философскому и, соответственно, ужасному, в советский период рассматривалось преимущественно как «область заблуждений». Однако «область заблуждений» Н.В. Гоголя вмещает в себя огромное количество таких вопросов, решение которых требовало от автора
глубоких знаний в сфере религии, художественной эстетики и философской мысли.
5. Трагическое и ужасное рассматриваются в зависимости от творческого периода и жанра и имеют вследствие этого различную основу: народно-фольклорную - в раннем творчестве («Сорочинская ярмарка», «Ночь перед рождеством», «Майская ночь, или утопленница» и другие повести) и философско-религиозную, художественно-эстетическую - в более поздний период, в частности, в петербургских повестях.
Методологическую и теоретическую основу диссертационной работы составили исследования Храпченко М.Б., Поспелова Г.Н., Степанова Н.Л., Гуковского Г.А., Манна Ю.В., Воропаева В.А., Виноградова И.А., Кривоноса В.Ш., Буранка О.М. и других. Диссертационное исследование опирается на теоретические положения Аристотеля, Гегеля, Лессинга Г.Э., Белинского В.Г., Чернышевского Н.Г., теоретические труды Бахтина М.М., Лихачёва Д.С., Хализева В.Е.
Теоретическая и практическая значимость диссертации обусловлена возможностью использования её материалов и результатов на лекционных и практических занятиях по истории русской литературы XIX века, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров, посвященных творчеству Н.В. Гоголя.
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Первая глава носит в основном теоретический характер и посвящена исследованию категории трагического в эстетике и литературоведении. Во второй мы попытались дать анализ художественных произведений Н.В. Гоголя, где трагическое и ужасное получило своё наиболее яркое художественное выражение.
Теоретико-эстетические основы категории трагического
Трагическое, как правило, связывают с несчастиями, различными формами страданий и апокалипсическими событиями истории. Однако источник трагического не может быть сведён лишь к простому отождествлению с перечисленным. Трагическое с философской и эстетической точки зрения довольно сложная категория, отражающая различные конфликты социального, нравственного и этического порядка.
Трагическое в литературе отражает драматизм самой действительности, которое, художественно трансформируясь, из жизни реальной переходит в жизнь вымышленную, которая с большей или меньшей степенью достоверности, но всегда глубоко индивидуально для каждой эпохи или общественной среды воспроизводит трагическое мироощущение и трагические конфликты. Не случайно трагедийное искусство получает своё наиболее широкое развитие в периоды социальных бедствий и революционных взрывов, когда особенно наглядно обнажаются коренные общественные противоречия.
Выражение трагических мотивов в творчестве того или иного художника может быть обусловлено не только соответственным общественным состоянием, но и индивидуальными причинами; среди них можно обозначить идейный или духовный кризис, глобальный перелом в мировоззрении, во взглядах на жизнь, наконец, изменения в личной жизни, которые нередко в той или иной степени получают отражение в произведениях. Можно считать определённым правилом, что в биографии каждого художника есть моменты, связанные с кризисом, переломом, разнообразными изменениями, которые они сознательно или бессознательно отражают в своих творениях, тем самым вкрапляя трагические интонации в ткань художественного произведения. Достаточно вспомнить творческую эволюцию таких художников, как Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Толстой.
С теоретико-философской точки зрения, трагическое - это форма драматического сознания, отражающая переживания человеком конфликта с силами, угрожающими не только его интересам, но и жизни в целом. Эти силы активно вмешиваются в повседневную жизнь индивидуума, нарушая её стройность, становясь причиной болезненного волнения, а с другой стороны, активизируют стремление к активной борьбе против этих сил, которые к тому же часто становятся причиной потери человеком важнейших духовных ценностей. Враждебные силы ставят человека в позицию выбора между добром и злом. Они могут быть настолько могущественны, что способны довести человека до критического, катастрофического и ужасного состояния, когда герой не может найти выход из сложившегося конфликта и ему ничего не остаётся, как уйти в мир одинокого существования или вообще погибнуть.
Кроме того, понимание трагического во многом определяется социально-историческим типом мировоззрения. Но важно учитывать и то, что конфликты человека с обществом, с самим собой - это лишь одна сторона вопроса, но есть и другая - сакральная, которая была принципиально значима для определённого круга писателей. Так, общеизвестно, что для Н.В. Гоголя и, скажем, Ф.М. Достоевского отсутствие в людях страха перед Богом представлялось именно тем источником, который порождал трагические ситуации и ужасные последствия. Взывая людей обратиться к Богу и таким образом очистить свои души от уныния, слепого следования за дьявольскими искушениями, которые всегда являются причиной несчастий в жизни человека, Н.В. Гоголь писал: «Начало, корень и утверждение всему есть любовь к Богу. Но у нас это начало в конце, и мы всё что ни есть в мире, любим больше, нежели Бога»1. Художественное выражение категории трагического в литературном произведении часто обретало сакральный смысл, связанный в сознании автора с идеей первородного греха, являющегося в конечном счёте причиной всего трагического и ужасного на земле. Врождённое влечение человека к искушениям ведёт к отрицанию, попранию божественных заповедей, что, конечно, является одной из причин трагического в жизни человека.
Трагическое как один из типов художественного содержания проявилось ещё в древнерусской литературе. Своеобразным выражением его было мученичество, физическая или духовная гибель человека; источником трагических коллизий часто являлись противоречия телесного и духовного, мирского и религиозного2. В древнерусской литературе, как правило, изображалась не трагедия отдельного индивидуума, не личная, а коллективная трагедия, преимущественно связанная с войнами, славными походами, гибелью героев. Трагическое чаще отражало исторические ситуации (трагедия, связанная с конкретными историческими событиями, конкретными историческими личностями). Трагизм с этой точки зрения в древнерусской литературе в большинстве случаев связан с глобальным восприятием мирового и вселенского. С течением времени проявление трагического в литературном произведении менялось под воздействием эпохи, но смысловая составляющая этого явления, думается, осталась прежней.
Трагическое и ужасное в литературоведческих исследованиях о Н.В. Гоголе
Трагическое и ужасное как характерная черта творчества Н.В. Гоголя, не являлись ранее предметом отдельного исследования, а входили в труды литературоведов в качестве составной части анализа творчества писателя. Чаще всего изучение различных аспектов творчества Н.В. Гоголя ведётся, как правило, без дополнительного учёта трагического как неотъемлемого элемента его произведений. В основе многих научных работ лежит анализ творчества писателя преимущественно с точки зрения комического. Комизм, сатира, часто сопровождаемые фантастическим и ирреальным, - вот основные интересующие исследователей категории, но отметим, что они - лишь оболочка произведений писателя, а ядром их является нечто иное: то, что скрывалось в душе писателя в момент их создания. Это позволяет нам выделять внешнюю, часто затрагиваемую в исследовательской литературе, и внутреннюю стороны произведений Н.В. Гоголя. При этом надо подчеркнуть, что, только учитывая обе стороны такой поэтики, можно понять всю глубину творческого миросозерцания Н.В. Гоголя.
Однако нужно отметить, что в последнее время в научной литературе о Гоголе всё более интенсивно разрабатывается религиозно-философская, православная сторона мировоззрения и творчества писателя, что нашло отражение в работах В.В. Зеньковского, М.М. Дунаева, В.Ш. Кривоноса, В.А. Воропаева, И.А. Виноградова, И.А. Есаулова, и других.
Одновременно с этим религиозно-философское направление литературоведческой мысли открывает перед исследователями творчества Н.В. Гоголя много неразрешённых, неразработанных проблем, исследование которых, возможно, объяснит нам всё то, что принято относить к загадочной и таинственной стороне этого автора.
Одной из таких, на наш взгляд, является проблема художественного выражения трагического и ужасного в творчестве Н.В. Гоголя, которая ещё не была подробно рассмотрена в обширной литературе о писателе, поскольку исследователи касались этой темы в основном частично, в связи с общей характеристикой творчества и мировоззрения художника.
Осмысление ужасного как своеобразной художественной стихии, свойственной многим произведениям Н.В. Гоголя, находим уже у А. Белого в книге «Символизм как миропонимание». Причём, осмысление это осуществляется весьма специфическим образом: через постижение,
прежде всего, природы гоголевского смеха, его наиболее характерных выразительных черт: «И самый страшный, за сердце хватающий смех, звучащий, будто смех с погоста, и всё же тревожащий нас, будто и мы мертвецы, - смех мертвеца, смех Гоголя» .
Итак, смех у Н.В. Гоголя - страшный, тревожащий, то есть отражающий такие стороны действительности, которые ассоциируются с чем-то неясным, пугающим и даже кошмарным, что относится к области ужасного. В самом деле, что может быть красноречивее следующего определения: «Смех Гоголя переходит в трагический рёв, и какая-то ночь наваливается на нас из этого рёва...»
Наряду с этим, А. Белый обратил внимание на специфику художественного пространства и образов гоголевских повестей, где трагическое и ужасное получило достаточно определённое стилевое выражение. Рассматривая сюжеты и ситуации таких произведений, как «Майская ночь», «Вий», «Страшная месть», А. Белый писал: «Что за образы? Из каких невозможностей они созданы? Всё перемешано в них: цвета, ароматы, звуки. Где есть смелее сравнения, где художественная правда невероятней?»3
Постигая наиболее сложные поэтические стороны прозы Н.В. Гоголя, А. Белый, несомненно, понимал, что трагическое, а вместе с ним ужасное, занимало в творчестве писателя одно из центральных мест и, в конечном счете, определяло новаторский характер его творчества. Кроме того, А. Белый, судя по его эмоциональным и образным определениям, глубоко чувствовал ужасное, как особую стихию, обладающую своими специфическими признаками, и органически входящую в поэтику Гоголя-прозаика.
Трагическое в художественно-философском и нравственном осмыслении Н.В. Гоголя
Мировоззрение Н.В. Гоголя бесконечно сложный и многогранный мир. Эта сложность особо отразилась в его представлениях о человеке, в поисках идеала добра и красоты, которому он посвятил всю свою жизнь. В его художественно-философских размышлениях находим самые разные настроения: надежда и ожидание, боль и отчаяние, негодование и глубокая тоска по утрате настоящего, истинного и ценного.
Художественное творчество Н.В. Гоголя было обусловлено своеобразным творческим мышлением и мировосприятием. В его мировоззрении духовность есть определяющий элемент внутреннего мира человека и способа его художественного создания.
Во многих своих произведениях Н.В. Гоголь рисует как прекрасные, чарующие стороны жизни, так и её обратные проявления. Эта амбивалентность касается, прежде всего, человеческой души, исследованию которой Гоголь уделял особое внимание. Писатель считал, что назначение человека состоит в том, чтобы привносить в мир гармонию, добро, красоту - всё то, что есть наиболее дорого для человечества, и благодаря чему человек сможет обрести смысл бытия в мире. Проникаясь идеей гармонии между личностью и миром, между культурой и природой, между культурным и естественным в самом индивидууме, Н.В. Гоголь обращается к анализу переломных моментов в жизни человека на пути от веселости «Вечеров на хуторе близ Диканьки», где мир души включается в вечную жизнь природы, к трагичности бытия
«Мертвых душ», где истинные ценности «расщепляются» в потоке социальной жизни. Этот процесс начинается уже в идеализированном мире «Вечеров...» и раскрывается Н.В. Гоголем через целый ряд тем и мотивов, среди которых тема дьявольского искушения, присутствия в жизни иррационального, непостижимого выдвигается на первый план. Наличие иррационального зла, воплощенного в обличий дьявола, ощущается почти во всех повестях «Вечеров...», где он способен перевоплощаться в разные существа: в мужчин и женщин, животных (свиней, собак, котов), а функционально даже в предметы (например, в красную свитку, которая вызовет не менее сильный страх, чем он сам). Н.В. Гоголь глубоко ощущал присутствие зла в этом мире и его гибельные, разрушительные последствия.
Наблюдая за природой, он видел, что в ней царит гармония и порядок. Красота и гармония, по его мнению, имеют ту силу, которая нужна для оживления «проклятых мест», здесь природа справится сама. Но как же человек?
Обращения Н.В. Гоголя к душе человеческой свидетельствует о глубоком осмыслении всей сложности, двойственности жизненного пространства человека, который не может (или не хочет?) вырваться из мира "мертвых душ". "Оживление" человека, установление гармонии с миром "живых душ", то есть преодоление трагического разрыва между мирами - вот в чём, думается, суть гоголевских исканий. Писатель видел весь беспорядок и бессмыслицу, которые вносит человек в мир природы (в том числе и своей). Ярким примером этого может служить тихая жизнь старосветских помещиков, которая была знакома ему ещё с детства: «Жизнь их скромный владетелей так тиха, так тиха, что на минуту забываешься и думаешь, что страсти, желания и неспокойные порождения злого духа, возмущающие мир, вовсе не существуют и ты их видел только в блестящем, сверкающем сновидении». (2, 5) Где же ещё, как не в этом тихом мирке, можно найти гармонию, духовную свободу и покой? Кажется, автор искренне любит Афанасия Ивановича Товстогуба и его жену Пульхерию Ивановну Товстогубиху. Их образы овеяны невероятной глубиной чувств, красотой и человечностью. В них есть что-то чистое, светлое, искреннее; всю свою жизнь они прожили в согласии и гармонии, их любовь не была пылкой и страстной, но была крепкой и постоянной. Они настолько родные друг другу люди, что Н.В. Гоголь наделяет их даже одним и тем же отчеством. Они никогда и никому не делали зла, жили тихо и спокойно. Но Н.В. Гоголь знал и другое, что чрезмерная доброта и щедрость души «создала» и хапугу приказчика, и ненасытную ключницу, прохиндеев и лжецов. Товстогубов обкрадывали и обманывали, а они будто ничего не замечали, жили в мире идиллии, и тем самым создали вокруг себя огромное опустошение и недосмотр в хозяйстве. Самая тихая и кроткая жизнь старосветских помещиков, вся их история приводит к неожиданному выводу, что добро имеет и обратную сторону. «Наивно» проявляя себя, добро становится источником зла.
Нужно иметь в виду, что творчество Н.В. Гоголя носит двуплановый характер в исследовании проблем, связанных с нравственным развитием личности. Благодаря фантастическим элементам он проводит границу между добром и злом, отделяет "обворожительность" от "демоничности". Обратная сторона человеческих душ (роль которой принадлежит нечистой силе) является своеобразным фоном, который оттеняет красоту и величие "чистой души". Например, в "Страшной мести" чистота души Катерины раскрывается через духовные страдания и искренность чувств к отцу.
Сюжетное, образное и смысловое выражение трагического и ужасного в циклах ранних повестей Н.В. Гоголя
Произведения Н.В. Гоголя «смешны, когда вы их читаете, и печальны, когда вы их прочтёте». В этих словах Белинского заложено идейное зерно всего гоголевского наследия, они стали лейтмотивом многих исследований, посвященных творчеству писателя. В эгой фразе сосредоточена принципиально важная для понимания творчества Н.В. Гоголя мысль о трагическом элементе, заполняющем художественное пространство «Вечеров на хуторе близ Диканьки», «Миргорода», «Арабесок» и «Мёртвых душ». Потому-то сложившееся однажды мнение о гоголевском наследии как сатирическом, стало почти аксиомой. Следует сказать, однако, что в исследованиях Г.А. Гуковского, Ю.В. Манна, М.Б. Храпченко, СМ. Машинского элементы трагического отмечались, но и у них основное внимание было сосредоточено на комической стороне.
Такой аспект исследования, думается, связан с творческой индивидуальностью Н.В. Гоголя, с «двойственностью» его эстетической позиции. Здесь нужно сказать о соприкосновении романтического и реалистического начал в раннем творчестве писателя, что даёт основание полемизировать с теми исследователями, которые утверждали приоритет сатирической линии в произведениях Н.В. Гоголя, не уделяя должного внимания категориям трагического и ужасного как неотъемлемым свойствам его поэтики.
Двойственность эстетической позиции Н.В. Гоголя заключается и в его мировосприятии: с одной стороны, он мечтал о трансформации стагнацированного общества, погрязшего в пороках, мелочности и меркантилизме; мечтал об идеальном человеке, который был бы способен преобразить общественное устройство; а с другой стороны, он понимал, что в настоящем этого сделать невозможно. Невозможно принципиально изменить общественные отношения, не уничтожив порока и разврата. Человеческий эгоизм агрессивен и пытается ограничить любые посягательства на него.
Именно этот разрыв мечты и действительности, выражавшийся часто в противопоставлении высокого романтического и низкого реального, многие исследователи справедливо трактуют как главную причину духовной драмы художника, на основе которой и сформировалось трагическое мироощущение, отразившееся в поэтике многих художественных произведений Н.В. Гоголя.
Следует обратить внимание и на тот факт, что категория трагического в полном её масштабе и художественном выражении у раннего Гоголя ещё не имела окончательного эстетического оформления. Да это и естественно, поскольку сам Н.В. Гоголь говорил о том, что создавал свои первые произведения с целью «развлекать себя самого»: «Причина той весёлости, которую заметили в первых сочинениях моих... заключалась в некоторой душевной потребности... Чтобы развлекать самого себя, я придумывал себе всё смешное, что только мог выдумать. Выдумывал целиком смешные лица и характеры, поставлял их мысленно в самые смешные положения, вовсе не заботясь о том, зачем это, для чего это и кому от этого выйдет какая польза. Молодость, во время которой не приходят на ум никакие вопросы, подталкивала. Вот происхождение тех первых моих произведений...» (7,437).
Путь от комического к трагическому, а от него к ужасному для Н.В. Гоголя был далеко не лёгким. Автор сам многое пережил, переосмыслил. Гоголевские представления об идеалах и ценностях изменялись, усложнялись на протяжении всего его творческого пути. Это был не простой путь, в котором можно обозначить определённые последовательные «переходы», своеобразно отражающие творческую эволюцию автора. Н.В. Гоголь от картин весёлой, радостной, счастливой жизни обратился к противоположной стихии, к стихии трагического бытия. Но весь этот путь, каждый «переход» сопровождался «святой, чистой любовью к человечеству» (4, 239). Именно эта фраза из «Театрального разъезда» стала лейтмотивом ко всему творчеству Н.В. Гоголя.
