Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Австралия и Харбин в жизни и творчестве С. Я Алымова 17-52
1.1. Биографические сведения о СЯ.ІАльшовее Становление и развитие таланта 17-32
1.2. Поэтическое наследие харбинского периода. Ранняя лирика 1911-1917 гг. 33-52
1.2.1. Рукописная книга «Снеготай» 33-38
1.2.2. Разрозненные стихи и поэмы 38-40
1.2.3. Циклы стихотворений «Духи и женщина», «Дурманы джесса» 40 - 52
Глава 2. Художественно-эстетическое своеобразие книги «Киоск нежности» 532 -131
2.1. Тематика. Архитектонические особенности поэтического сборника «Киоск нежности» 53-93
2.2. Сквозные образы и мотивы книги. Литературные взаимодействия Алымова с творчеством современников 93-104
2.3. Композиция и синтаксис лирических стихотворений 104 - 113
2.4. Жанровые формы «Киоска нежности» 113 - 124
2.5. Рифмы и их разновидности 124 - 131
Глава 3. Советский Союз. Второе рождение поэта 132 - 188
3.1. Неопубликованные стихи 193 0-х годов 132-149
3.1.1. Сборник стихов «78-я» 149-151
3.1.2. Постижение связи времен. «Ленинград» 151-158
3.1.3. Любовная лирика. «Разлука» 15 8 - 169
3.1.4. «Весна без милой». Трагедия эпохи 169 -179
3.2. Жизнь и творчество в годы Великой Отечественной войны 179 -188
Заключение 189 -190
Библиография 191-203
- Биографические сведения о СЯ.ІАльшовее Становление и развитие таланта
- Поэтическое наследие харбинского периода. Ранняя лирика 1911-1917 гг.
- Тематика. Архитектонические особенности поэтического сборника «Киоск нежности»
- Неопубликованные стихи 193 0-х годов
Введение к работе
Сергей Яковлевич Алымов (1892-1948) был широко известен в Советском Союзе как поэт-песенник. В 1930-1960-е годы его песни звучали по радио и с эстрады. Поколения советских людей, свидетели событий предвоенной и послевоенной поры, хорошо знали «По долинам и по взгорьям», «Самовары-самопалы», «Пути-дороги», «Вася-Василек», «Соленая вода», «Хороши весной в саду цветочки», «Лучше Родины на свете не найдешь!», «Россия». Последний сборник избранных стихотворений Алымова вышел в 1953 году, и до конца XX века его произведения не печатались.
Жизнь поэта была сложна и драматична. Родился Алымов в с. Славго-род Харьковской губернии, учился в харьковском коммерческом училище. В юности занимался революционной деятельностью, за что в 1911 году был приговорен к каторге и сослан в Енисейскую губернию «на вечное поселение», но оттуда бежал в Китай, а потом в Австралию. С 1917 - житель Харбина.
Будучи поэтом, известным всему Дальнему Востоку, он воспевал любовь, красоту и нежность. По возвращении в Советскую Россию (1926 г.) С.Я. Алымов стал советским поэтом-песенником, вскоре прославившимся облетевшей весь мир военной песней «По долинам и по взгорьям», а позднее - полюбившейся всем лирической «Хороши весной в саду цветочки». Советская тюрьма, в которой он оказался в 1930 году, научила его мучительной «красоте страдания», беспощадной и жестокой - он воплотил ее в гулаговских стихах. В светлом, но трагическом пути поэта можно увидеть преломление общей судьбы российской интеллигенции в XX веке.
Его зарубежные стихи в XX веке не издавались на Родине. Несколько стихотворений публиковалось в журналах «Домашняя энциклопедия
для вас» и «Роман-журнал XXI век» , книге «Поэзия русского футуриз-ма»3.Стихотворение С. Алымова «Опять» было помещено в сборнике «Серебряный век. Чувственная лирика»4,
Австралия и Харбин - первый этап поэтического пути, включающий творчество 1911-1926 годов. С 1917 по 1926 Алымов, поэт-эмигрант, в течение почти десятилетия житель Харбина, города, славящегося своей красотой, тенистыми аллеями, красочными клумбами, фонтанами, прудами и перекинутыми через них ажурными мостиками, зелеными скверами, множеством кустов душистой сирени, жасмина, черемухи; отчего воздух был наполнен чудесным ароматом. А по «размаху культурной жизни Харбин называли восточным Петербургом»5, да и улицы обоих городов носили одинаковые названия, и только главная улица называлась Китайской. Алымов ведет бурную литературную, редакторскую, издательскую деятельность, и уже в начале 1921 возглавляет Харбинское Литературно-художественное общество, где изучалась русская, немецкая, французская и английская литература. Здесь талант Алымова засверкал всеми своими гранями.
Об эмигрантском творчестве Алымова, а также о книжечках стихов, написанных в ГУЛАГе, в советские годы сознательно умалчивалось.
Следует отметить, что интерес к творческой личности, литературному наследию Алымова проявлен: имеются публикации стихов и статьи
1 Домашняя энциклопедия для вас. М.: Звонница, 2001. № 11. С. 38-39.
Роман-журнал XXI век: Путеводитель русской литературы. М., 2001. № 8. С. 42-43.
Поэзия русского футуризма / Сост., подг. текста В.Н. Альфонсова и СР. Красицкого. СПб., 1999. С. 16, 549-552.
Серебряный век. Чувственная лирика. М; Ульяновск, 2004. С. 141. 5 Агепосов В.В. Литература русского зарубежья (1918-1996). М.: Терра; Спорт, 1998. С. 51.
}
Л.Ф. Алексеевой6, докторская диссертация (2001 г.) Олега Бузуева «Литература русского дальневосточного зарубежья» (творчеству С.Я. Алымова, к сожалению, уделено лишь три страницы (102-104).
С.Я. Алымова упоминают Ю.А. Азаров , В.Н. Фомин, К.В. Фомин .
Имя С.Я. Алымова, его творчество харбинского и гулаговского периода для отечественного читателя остается малоизвестным и не оцененным; до настоящего времени не существует объективного изучения его литературного наследия в полном объёме. Думается, его заслуги в развитии отечественной культуры неоспоримы, пришло время научно осмыслить стихи и прозу поэта.
Таким образом, актуальность исследования определяется малой степенью изученности творчества С.Я. Алымова в целом, поэтических и прозаических произведений австралийско-харбинского периода и созданного в советском ГУЛАГе; отсутствием научного описания материалов о них, необходимостью пересмотра односторонней трактовки его наследия
6 Алексеева Л.Ф. Алымов Сергей Яковлевич. // Литературная энциклопедия русского зарубежья. 1918-1940. Писатели русского зарубежья. М: РОССПЭН, 1997. С. 24-25; её же. Неизвестные страницы поэта Сергея Яковлевича Алымова. По материалам РГАЛИ // Литература на рубеже тысячелетий. Сб. научных статей. Материалы международной научно-практической конференции 9-Ю апреля 2001. Выпуск 1. Орехово-Зуево, 2001. С. 113-125; её же. Автор неизвестных песен и неизвестный поэт Сергей Алымов // Роман-журнал XXI век.2001. № 8. С. 40-43; её же. Поэзия любви: Рукописная книга стихов С.Я. Алымова «Запретосад» («Пьяное сердце») // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. Выпуск 17. Воронеж, 2001. С. 172-180; её же. «Хороши весной в саду цветочки» // Домашняя энциклопедия для вас. №11. Ноябрь 2001. С. 36-37. 1 Азаров Ю.А. Диалог поверх барьеров. М.: Совпадение. 2005. С. 226.
Фомин В.Н., Фомин К.В. Российская эмиграция в Китае с 1920 г.и до окончания Великой Отечественной войны (1941-1945). М., 2005. С.192.
как поэта-песенника, определения истинной значимости лирики Алымова
в контексте русской литературе 1920-1940-х годов. -^
Основным предметом исследования следует считать поэтическое творчество С.Я. Алымова эмигрантского периода и лирику, созданную в заключении и на строительстве Беломорско-Балтийского канала, а также тексты песен и стихотворений для эстрады и советской печати.
Биография Алымова изучена мало. Короткие, сухие строчки в предисловиях к сборникам песен, статьи в справочных изданиях, где указывается, что главным для него является песенное творчество9. Имеется скупая информация о поэте в Большой Советской Энциклопедии, в Литературной энциклопедии русского зарубежья (1997)10, в Библиографическом словаре, изданном во Владивостоке в 2000 году11.
В 1930-е - 1940-е Сергей Алымов широко и шумно известен как поэт-песенник. Тогда уже мало кто знал поэта как автора виртуозной любовной лирики. «Он никогда не рассказывал о раннем (эмигрантском) периоде своего творчества. Это могло иметь более роковые последствия, чем пребывание в Бутырской тюрьме, на Соловках, в сталинских лагерях. Как вспоминает Феликс Сергеевич Алымов, сын поэта, - в 1937-ом был расстрелян брат Сергея Яковлевича Михаил, в том же страшном 37-ом поса-
9 Алымов С. Песни советских поэтов. М.: Государственное Музыкальное Издательство,
1948. С. 3.
10 Алексеева Л. Ф. Алымов Сергей Яковлевич // Литературная энциклопедия русского
зарубежья. 1918-1940. // Писатели русского зарубежья. М.: РОССПЭН, 1997. С. 24-25.
11 Хисамутдипов А.А. Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и
Южной Америке // Библиографический словарь. Владивосток, 2000. С. 173.
дили родную сестру его жены Марии Фёдоровны, а мужа сестры как врага народа уничтожили ещё более страшным способом: заморозили живым» .
Видимо, такие мрачные обстоятельства вынудили поэта замолчать и никогда не вспоминать о творчестве австралийского и харбинского периодов. Стихи, созданные там, стоят особняком. Между тем, с зарубежьем связан расцвет оригинальной личности С. Алымова.
Остались неопубликованными стихотворения, написанные на Востоке и не включенные автором в сборники и периодику.
Литература дальневосточного зарубежья (представителем которой был и Алымов) является неотъемлемой частью общекультурного процесса, выражения русской духовности в XX веке: русская эмиграция Китая в настоящее время рассматривается как духовный и культурный феномен XX века. Многие литературоведы теперь пришли к выводу о том, что русская эмиграция на Дальнем Востоке (представителем которой являлся Алымов) была не менее талантлива, нежели западноевропейская, и что Харбин должен занять почетное место на карте русской культуры.
Время пребывания Алымова в Харбине в 1920-е годы, судя по публикациям периодической печати, было временем максимального расцвета русской литературы и искусства. На вечерах выступали известные поэты, ученые (особенно часто проф. Н.В. Устрялов). Огромное место в периодической печати уделялось мемуарно-биографическим и литературоведческим материалам о Блоке, Маяковском, Ахматовой и др. Русский Серебряный век служил эталоном для харбинских поэтов. Показателен в этом плане журнал (редакторы Алымов, Устрялов) «Окно», два уникальных номера которого хранятся в РГБ. В журнале как ярком отражении вкусовых при-
Жаворонкова Т. Ф. Как денди и поэт. О любовной лирике Сергея Алымова // Поэзия. Литературно-художественный журнал. М: Московская организация Союза писателей РФ, 2005. №2 (25). С. 213.
страстий энергичного редактора Алымова, создателей, утверждающих высокие цели искусства, но не уходящих от жизни в мир грез, печатались стихи, рассказы, статьи, помещалась хроника искусства и культуры, библиография. Имена весьма известны, заголовки показательны: Be. Н. Иванов, его философские сонеты (№ 1,с. 12), Н. Устрялов, «Лик века сего», в эпиграфе слова В.В. Розанова (№ 1, с. 25-29). Среди авторов Н. Асеев, В. Март, Л. Астахов, Н. Алл, С. Третьяков, А. Несмелое, Ф. Камышнюк и др. С. Алымову принадлежит несколько статей: «От редакции» (№ 1, с. 3-4), «В Окно» (№ 2, с. 3-5), «Скрябин и мы» (№ 1, с. 30-33), «Пламенная эра» (№ 2, с.31-33), «Зверенье надснежное» (№ 2, с.11-15).
То, что «литературная и издательская жизнь русского Китая была насыщенной и плодотворной»13, отмечали и авторы книг о дальневосточной эмиграции. Китайский исследователь У Нань Линь называет харбинскую прессу «уникальным явлением, хорошо характеризующим жизнь русских в полосе отчуждения»14, считает 1920-1930-е годы «периодом расцвета науки и культуры во всех центрах российской эмиграции»15, указывает на «пробелы», «недостаточную полноту исследований» в изучении русской диаспоры в Китае.
Следует назвать работы, которые прочно вошли в научный обиход. Это вышедшие в 1980-е годы за рубежом воспоминания В. Перелешина «Два полустанка» (1987), М. Волина «Русские поэты в Китае» (Континент, 1982, № 34), книги В. Петрова «Город на Сунгари» (1988)17и В.В. Агено-
13 В.Н. Фомин, К.В. Фомин. Русская эмиграция в Китае с 1920 до окончания Великой
Отечественной войны. М.: 2005. С. 192.
14 У Нань Линь. Русская диаспора в Китае. 20-30-е годы XX в. М.: МАКС Пресс, 2001.
С. 164.
15 Там же С. 152.
16 Там же С.9.
17 Петров В. Город на Сунгари. М., 1988.
сова «Литература Russkogo зарубежья» . Значительна книга Г.В. Мелихова «Белый Харбин»19.
Своеобразными центрами по изучению дальневосточной эмигрантской культуры стали у нас в стране Москва, Новосибирск, Владивосток, Хабаровск (в Москве создана ассоциация «Харбин» при непосредственном участии бывшего харбинца, китаеведа Г.В. Мелихова).
Большую роль в восстановлении исторической значимости Харбина для развития русской культуры сыграли работы Е.П. Таскиной . Ее книги не только характеризуют общее направление развития дальневосточной эмигрантской литературы в рамках культуры зарубежья, но и содержат богатый фактический материал, малоизвестный даже для специалистов по
изучению истории «харбинской эмиграции». В книгу «Русский Харбин» включены воспоминания Н.К. Рериха, Н.А. Байкова, Вс.Н. Иванова, Н.В. Устрялова, а также Е.П. Таскиной, повествующие о жизни русского Харбина в 1920-е годы, его литературно-художественной и театрально-музыкальной деятельности. В свою очередь Елена Таскина выделила антологии («Остров Лариссы», Орендж, 1988; «Песни Востока», Аделаида, ,1989), воспоминания В. Перелешина, Е. Рачинской, Ю. Крузенштерн-Петерец , в которых представлена специфическая литературная жизнь Харбина и Шанхая.
Агеносов В.В. Литература russkogo зарубежья (1918-1996). М.: Терра, Спорт, 1998.
19 Мелихов Г.В. Белый Харбин. М.: Русский путь, 2003.
20 Таскина Е.П. Литературное наследие русского Харбина // Харбин. Ветка русского
дерева / Сост. Селькина Д.Г., Таскина Е.П. Новосибирское книжное издательство, 1991;
Таскина Е.П. Неизвестный Харбшг.'М.: Прометей, 1994.
21 Русский Харбин / Сост., предисловие и комментарий Е.П. Таскиной. М., 1998.
22 Таскина Е.П. Литературное наследие русского Харбина // Харбин. Ветка русского
дерева / Сост. Селькина Д.Г., Таскина Е.П. Новосибирск, 1991. С. 35.
Воспоминания Ю. Крузенштерн-Петерец для нас представляют особый интерес, так как содержат сведения о жизни и творчестве С.Я Алымова (журналистка и поэтесса Юстина Крузенштерн-Петерец (1903-1983), отец которой был офицером царской армии и служил с начала XX в Харбине, провела в этом городе свое детство и молодость; ее воспоминания опубликованы в ежегоднике «Россияне в Азии», Торонто ). Следует учесть и воспоминания о Харбине поэтессы Натальи Резниковой24.
Наталия Ильина (1914-1994), которая приехала в Китай в 1920 г., жила и училась в Харбине, работала журналистом в Шанхае и в 1947 г. возвратилась в СССР, в 1957 г. опубликовала в Москве свой первый роман «Возвращение» - о жизни русских эмигрантов в Китае.
В 1990 г. на родине был опубликован сборник стихотворений и прозы харбинского эмигранта Арсения Несмелова «Без Москвы, без России».
В первой половине 1990-х годов, когда в России вышли такие книги о Харбине, как «Маньчжурия далекая и близкая» Г.В. Мелихова (1991) и «Неизвестный Харбин» Е. Таскиной (1994), китайские ученые также опубликовали монографии о русских в Китае. В 1993 г. - «Хорват и КВЖД» У Вэнсяня и Чжан Сюлань, а в Шанхае в том же 1993 г. была издана «История русских эмигрантов в городе Шанхае» Ван Чжичжэна, в которой немало страниц посвящается и Харбину, и русским эмигрантам. У Нань Линь издал несколько работ: «Русская диаспора в Китае 20-30 г. XX в.», «Проблемы адаптации русских эмигрантов в Китае 1920-1930 г.».
В 1997 г. опубликована в Пекине книга нескольких авторов «Ряска на ветру и под дождем - российские эмигранты в Китае» (1917-1945). Это книга об истории пребывания россиян в Китае, воссоздающая широкую
Русская поэзия Китая: Антология / Сост. Крейд В.П., О.М. Бакич. М.: Время, 2001. С. 682. 24 Резникова КС. В русском Харбине // Новый журнал. 1988. № 7. С. 9.
картину жизни российских эмигрантов не только в Северо-Восточном Китае и в Шанхае, но и в Синьцзяне и в других городах. Китайский ученый, профессор Хэйлунцзянского университета, Дяо Шаохуа изучал историю русской литературы в Харбине, бытовавшую там до 1925 г. Будет уместным сказать еще о книге «Запретный хлеб» (1930), которая повествует о событиях, происходящих в Харбине в 1920-е годы. Книга вышла в Париже. Автор ее, Лев Викторович Гойер (1875-1939), близкий родственник Н.А. Тэффи, знал город и героев-харбинцев не понаслышке.
Процесс освоения литературного наследия Китая приобрел интенсивный характер в период подготовки и проведения международной конференции, посвященной 100-летию со дня образования Харбина (конец 1990-х годов) , что было ознаменовано выходом в свет изданий, содержащих энциклопедические статьи, представляющие несомненную ценность. В них представлены такие дальневосточные авторы, как: А. Ачаир (Гры-зов), Н. Байков, А. Вертинский, С. Гусев-Оренбургский, Вс. Иванов, А. Несмелов, В. Перелешин, С. Скиталец . К сожалению, о С.Я. Алымове информации нет.
Мелихов Г.В. Международная научная конференция Годы. Люди. Судьбы. История российской эмиграции в Китае (К 100-летию Харбина и КВЖД). Проблемы Дальнего ^ Востока. 1998. № 4 (отчет о конференции); Дальний Восток России. Северо-Восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества // Проблемы Дальнего Востока. 1998. № 5 (отчет о конференции).
26 Литературная энциклопедия Русского зарубежья.(1918-1940) Т.1.Писатели Русского Зарубежья. М.: РОСПЭН, 1997; Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века: Энциклопедический биографический словарь. М.: РОССПЭН, 1997; Литературная энциклопедия Русского Зарубежья (1918-1940) / Т.2. Периодика и литературные центры. М.: РОССПЭН, 2000; Литературная энциклопедия Русского Зарубежья (1918-1940) / Т.З. Книги. М.: РОССПЭН, 2002.
Серия «Русская зарубежная поэзия», в частности книга «Русская по-
эзия Китая» , открывает творчество поэтов Харбина и Шанхая, давая портрет восточной ветви русского Зарубежья. Издание снабжено обширным справочно-библиографическим материалом, в том числе и о С.Я. Алымове (с. 664-665).
Несомненный интерес при исследовании темы, заявленной в диссертации, представляют «Восточная ветвь русской эмиграции» 28, «Духовная культура русской эмиграции в Китае»29 В.Ф. Печерицы. Выделяется на фоне других изданий книга отечественного исследователя А. Чагина «Расколотая лира»30. Обширные сведения о русской эмиграции в Китае в 20-40-е годы представлены в книге «Исход и возвращение» О.И. Кочубей и В.Ф. Печерицы. В работе профессора Мэрилендского университета, пере-водчика Джона Глэда дана оценка русской прессе в Харбине. Краткая информация о восточной ветви русской эмиграции содержится в статье американского исследователя Э. Штейна «В поисках исчезнувшей Атлантиды»33. Тема «Русская эмиграция в Китае» нашла отражение и в работах таких китайских исследователей, как: Ли Мэн, Цзяо Чень, Сюй Гохун34.
Русская поэзия Китая: Антология / Сост. В.П. Крейд, О.М. Бакич. М.: Время, 2001. 720 с. (Поэтическая библиотека. Русская зарубежная поэзия). Печерица В.Ф. Восточная ветвь русской эмиграции. Владивосток, 1994.
29 Печерица В. Ф. Духовная культура русской эмиграции в Китае. Владивосток. 1999.
274 с.
30 Чагип А. Расколотая лира.(Россия и зарубежье: судьбы русской поэзии в 1920-1930-е
годы) М.: Наследие, 1998. 272 с.
у і
Кочубей О.К, Печерица В.Ф. Исход и возвращение. Владивосток. 1998. 32 ГлэдДж. Беседы в изгнании. М., 1991.
Штейн Э. В поисках исчезнувшей Атлантиды» // Новый журнал. 1999. № 214. С. 266-277.
Ли Мэн. Харбин - продукт колониализма // Проблемы Дальнего Востока. 1999. №1. С. 96-103 (к 100-летию Харбина).
Поэзия «первой» эмигрантской волны складывалась в достаточно благоприятных условиях: в отличие от эмиграции Запада харбинские поэты имели отлаженную систему издательской деятельности (что подробно освещено Е. Таскиной) , харбинцы имели массового русскоязычного читателя, а относительная «изолированность» от парижан, не признававших «окраин», придавала наследию дальневосточных поэтов неповторимые специфические особенности.
Г. Струве подчеркнул, что «будущему историку зарубежной литературы предстоит сделать какие-нибудь неожиданные открытия: ...до Европы дошли лишь немногие из дальневосточных поэтов...»36. В.В. Агеносов одной из особенностей харбинской поэзии считал неприятие поэтами Харбина парижской меланхолии; харбинцев «больше привлекала энергичная манера В.Маяковского (при полном неприятии его политических взглядов) и Б. Пастернака.
В настоящее время дальневосточная эмигрантская поэзия общепризнанна в лице наиболее талантливых ее представителей. «...По крайней мере, пишет В.В. Агеносов, четыре имени следует назвать как вошедшие в золотой фонд литературы русского рассеяния: Арсений Несмелов, Алексей Ачаир, Валерий Перелешин и Be. Н. Иванов»37. В эту поэтическую элиту Алымов не входит. Справедливо ли это, литературоведам предстоит разобраться.
Цзяо Чень. Русский литературный Харбин 1920-1930-х годов. Диссертация на соискание ученой степени канд. филолог, наук. Иваново, 1994.
Сюй Гохун. Литературная жизнь русской эмиграции в Китае (1920-1940-е годы). Диссертация на соискание ученой степени канд. филолог, наук. М., 1996.
Таскина Е.П. Литературное наследие русского Харбина // Харбин. Ветка русского дерева / Сост. Селькина Д.Г., Таскина Е.П. Новосибирск, 1991. С. 3. 36 Струве Г. Русская литература в изгнании. М.: Русский путь, 1996. С. 370.
Агеносов В.В. Литература russkogo зарубежья (1918-1996). М.: Тера; Спорт, 1998. С. 54
Наследие поэта нуждается не только в конкретном истолковании, но и требует определения места, принадлежащего ему по масштабам дарования, художественной значимости его творчества, по его социально-нравственной позиции в литературном процессе Русского зарубежья и Советской России 1920-х - 1940-х годов.
Целью диссертации является исследование поэтического творчества С.Я. Алымова, выявление основных тем, идей, художественных и жанровых особенностей его наследия 1910-1940-х годов в контексте русской поэзии указанных десятилетий. Для этого необходимо решить ряд задач:
прояснить мировоззренческие основы поэзии С.Я. Алымова;
изучить систему поэтических образов и мотивов, выразивших представления поэта о смысле добра и зла, красоты и нежности;
выявить традиционное и новаторское в образах и мотивах лирики.
определить художественное своеобразие лирики С.Я. Алымова, созданной вГУЛАГе;
проследить эволюцию форм выражения авторского сознания в стихах С.Я. Алымова, осмыслить своеобразие его лирического дарования;
обозначить роль С.Я. Алымова в общенациональном литературном процессе XX века.
Научная новизна работы обусловлена выбором объекта исследования и комплексным подходом к осмыслению феномена С.Я. Алымова как представителя литературы дальневосточного зарубежья и участника официального и подпольного творческого процесса в 1920-1940-е годы. Диссертация является первым опытом отечественного литературоведения в целостном изучении поэтического наследия С.Я. Алымова, с включением харбинского периода творчества, а также произведений, созданных им в советском ГУЛАГе. В научный оборот вводятся многочисленные, не привлекавшиеся ранее архивные материалы. Поэтическое наследие С.Я. Алы-
мова рассматривается в соотнесении с идейно-эстетическим процессом развития русской литературы XX века. В ходе исследования раскрываются важнейшие особенности творческой индивидуальности автора, художественной специфики его поэзии. Впервые в диссертации освещено поэтическое творчество С.Я. Алымова как художественное целое, с учетом прижизненных критических отзывов о нем, подвергнуты литературоведческой интерпретации сборник «Киоск нежности» (Харбин. 1920), а также рукописные книги и разрозненные стихотворения, хранящиеся в РГАЛИ. Впервые в диссертации выстроена хронологическая последовательность основных событий и вех жизненного и творческого пути С.Я. Алымова, открыты прежде утаиваемые страницы его биографии.
Методология и методика работы обусловлена спецификой предмета. Применяется биографический, историко-эстетический, сравнительно-типологический методы. Принципы системного анализа поэтического наследия позволили рассмотреть лирику в аспекте реализации в ней художественного образа авторской личности. В системном единстве рассматривается общественно-культурная, издательская, критическая, литературно-творческая деятельность Алымова и его связи с другими русскими дальневосточными эмигрантами и культурными деятелями советской России. Методологической основой исследования послужили труды М.М.Бахтина, В.М. Жирмунского, Ю.М. Лотмана, М.Л. Гаспарова, и др. Философский аспект творчества вызвал необходимость обращения к трудам Н.А. Бердяева, Вл. Соловьева, А. Белого, Вс.Н. Иванова, Н.В. Устрялова, В.В. Розанова и др. Первоначальный этап исследовательской работы вызвал необходимость библиографического описания книг, рукописных сборников. Вовлечены в оборот архивные документы, в том числе автографы стихотворений, литературно-критические материалы, мемуары, эпистолярий.
Практическое значение исследования. Содержание диссертации, ее теоретические положения, конкретные выводы могут быть использованы
для дальнейшего изучения русской поэзии XX в., а также в процессе вузовского и школьного преподавания истории русской поэзии XX века и русского зарубежья, проведении спецкурсов и спецсеминаров.
Биографические сведения о СЯ.ІАльшовее Становление и развитие таланта
Об эмигрантском творчестве Алымова в советские времена умалчивалось. А между тем в Австралии и Китае, где он провел свои молодые годы с 19 до 36 лет, его поэтический дар сформировался и расцвел. Поэт издал в Харбине несколько книг своих стихов, которые сейчас являются библиографической редкостью. Судя по публикациям в харбинской и дальневосточной периодике, Сергей Алымов был широко известен среди харбинской молодежи, которая восхищалась изданной в Харбине в 1920 году книгой его стихов «Киоск нежности».
Харбинская поэзия испытала на себе воздействие теорий и художественных произведений модернизма, формировалась под влиянием В. Брюсова, А. Белого, А. Блока, М. Цветаевой, Н. Гумилева. Ранний Алымов во многом следовал основоположнику эгофутуризма И.Северянину, осваивал его поэтические находки, вступал с ним в диалог.
В 1919 году Василий Каменский, «вечный искатель и звонарь» молодости, «великий футурист», участвуя в знаменитом турне футуристов, курсируя по Сибири, ездил с лекциями до Дальнего Востока. Там стали известны и желтая кофта «дикого крупного самородка» Маяковского, и аэроплан на лбу «старейшего футуриста» Каменского, и собака (знак чутья) на щеке «мотора» группы Бурлюка, и знаменитая формула Каменского: «Поэзия - праздник бракосочетания слов». Борьба поэтов-акмеистов за сохранение культурных ценностей, живописную четкость образов, отточенность деталей, любование «милыми мелочами», - все это доходило до по этов Восточной ветви Русского зарубежья, оказывало неизбежное влияние на их творчество.
Все, что характерно для литературы русского модерна, свобода духовных поисков, острота и страстность в искании новых образов, «погружение» в стихию слова, увлечение новыми, наиболее сильными средствами выразительности, - все это нашло отражение в творчестве, своеобразно растворилось и получило оригинальное преломление в русской поэзии Китая.
В пору своего расцвета творчество дальневосточной диаспоры для большинства русскоязычных читателей оставалось в тени. Многие писатели и поэты эмигрировали в Европу. Парижскими «китами» русские Харбин и Шанхай воспринимались как «провинция». Тем не менее, талантливые поэты сумели привлечь к себе внимание. Несмелов, Перелешин, Ача-ир, Щегол ев были включены в антологию Адамовича «Якорь» (1936).
Литературовед Павел Коган, отмечая высокий уровень стиховой культуры зарубежных поэтов, говорил о русских «китайских» поэтах как об открытии целого пласта неизвестной русской поэзии. А председатель Союза писателей России Валерий Ганичев назвал китайскую литературную эмиграцию непознанным нашим современным читателем айсбергом, где за каждым персонажем русской словесной истории своя отдельная, подчас фантасмагорическая судьба. Это как нельзя лучше относится и к сложному творческому пути поэта Сергея Алымова.
Родился Сергей Яковлевич Алымов в 1892 г. в с. Славгород Харьковской губернии. С раннего детства у него проявились горячий темперамент, мятежная натура поэта. Описание его детства и юности содержит факты детективно-экзотического характера. В 1905 году в знак протеста против жестокости самодержавия он с несколькими сверстниками организовал взрыв запаса варенья в погребе полицмейстера. Неприятности у матери-учительницы, которая одна воспитывала четверых детей (отца не ста ло, когда мальчику исполнилось 8 лет), были нешуточные. Далее он был исключен из Харьковского коммерческого училища за организацию «забастовки» учащихся, занимался революционной деятельностью, в феврале 1910 г. арестован, в марте 1911г. приговорен к каторге за принадлежность к группе анархистов-коммунистов. Ввиду несовершеннолетия каторга была заменена ссылкой. Летом 1911 г. С. Алымов был отправлен в Енисейскую губернию «на вечное поселение»38, но оттуда бежал с группой революционеров. По сведениям Феликса Сергеевича Алымова, сына поэта, «это произошло благодаря помощи дочери начальника тюрьмы, которая влюбилась в высокого, красивого, с большими выразительными татарскими темными глазами стройного энергичного юношу» 9.
Дальше путь его лежал за границу, «сначала в Китай (побывал во многих странах: Япония, Корея и др.)»40. «Живу я один, - писал Сергей Алымов в письме к матери. Все товарищи поразъехались. Кто в Австралию, кто в Америку, кто в западную Европу. Один я задержался. Скучно. Все время общаюсь только с преподавательницей русского языка у японцев, очень симпатичной девушкой, да со своим квартирным хозяином, порядочным мизантропом, за 4 года проживания в Дальнем (Dairen) разучившимся общаться со своими двуногими собратьями. Учу английский язык. Уже говорю немного. Объясняюсь сносно по-японски; нужно всему научиться за короткий срок»41. И уже в письме из Шанхая сообщает матери о женитьбе, о переезде в Австралию - с целью заработать денег и перебраться в Западную Европу42.
Поэтическое наследие харбинского периода. Ранняя лирика 1911-1917 гг.
Рукописная книга «Снеготай», подготовленная С. Алымовым к печати в 1919 г. в Харбине, осталась неизданной. Отдельные стихи из нее («Смарагдовые трансы». «Черемуха на асфальте», «Концерт ДЭ-СВЭРТА»), несколько измененные, доработанные, вошли в сборник «Киоск нежности», что свидетельствует о строгости эстетических критериев автора. От начала творческого пути сохранились стихи различные - талантливые и менее, иногда незрелые, но уже искрящиеся непосредственными чувствами, неординарные; в них выразилась импульсивная натура поэта, страстно мечтающего о счастье, достижении гармонии между человеческой душой и природой. Тема книги «Снеготай» - весна и любовь. Пристрастие к фразеологическим «изыскам», театральность, эксцентричность - характерные особенности не только книги, но и рукописных стихов 1919 года, хранящихся в архиве в папке вместе с рукописной книгой «Снеготай» (фонд 1885, опись № 3, ед.хр. № 2). Уже в раннем творчестве почти в каждом стихотворении есть что-нибудь привлекающее внимание, останавливающее взгляд: смелость, своеобразие выраженных в нем любовных чувств, новые эпитеты, оригинальное сочетание слов. Выразительны, например, зарисовки, передающие весеннее настроение лирического героя («Талое сердце»). Картин природы самих по себе нет, но они своими мелкими вкраплениями придают стихам музыкальность, подчеркивают душевное состояние, радость живо выплеснувшегося чувства: Сердце - ручей, Талый плясун. В кубке очей Пение струн. Очи - бокал, Полный вина. Кинут причал, Радость без дна.85 В стихотворениях нашла отражение и излюбленная бальмонтовская теория мига, волшебного мгновения. Для литературной позиции поэта, при несомненной его близости к футуристам, характерны независимость, широта интересов, стремление к цветовой красочности, нарядности стиха, с одной стороны, с другой - склонность к словотворчеству, лексическим изыскам, живописной экзальтации. И дни, и ночи одинаковы Пьянее пьяного вина. Аллюриость дней - напиток маковый, А мигобег - фиал без дна (л. 20). «Снеготай» - это экспрессионистские картинки поэта-урбаниста, лирика, умеющего словом, звуком очертить жесткие парадоксальные образы. В стихотворении «Город на рассвете» находит отзвук «Адище города» В. Маяковского: И тихо - тихо в сердце ада В порту чуть дремлют пароходы. И утра раннего прохлада Сливает Город и Природу (л.8). Яркому, лубочно щедрому миру природы, «красоте рассвета» контрастно противопоставлена картина города, продажной любви. «Утра раннего прохлада» (л.8) , «молитвенно синий туман» (л.8), «нежащий бриз», «голубой океан» (л.8), «на небе розовые ленты» (л. 8), «безмолвны улицы пустые» (л.8), «каменные монументы» (л.8), «устало фонари мигают» (л.8) - таковы контрастные приметы Города и Природы в стихотворении. Здесь люди - «исступленно ждущие видений» (л.8) и не желающие «грезить об-лаками» (л. 8). Подобно Брюсову, рисует С. Алымов город как средоточие пошлости, серой и бездумной жизни, застойного быта: «И рассвет колдует грустно одинокий. / Улыбнется чутко дрема переулка / И уйдет от камней и людей жестоких / Поступью крылатой, легкой и не гулкой (л. 8). Но человеческие чувства, женская душа, обаяние красоты не меньше занимают поэта, чем городские мотивы: Кто эта женщина в узко обтянутом платье С грацией томной, лежащая в модной коляске? Чьи она знала, и где она знала объятья, Кто подарил ей и взял ее острые ласки? Так почему же грустна ты и смотришь так жутко... Разве тебя твоя сказка на небо умчала?.. «Это - рабыня, в любви без любви, проститутка», - Утро прохладное мне за нее отвечало (л. 9). Поэт, отрицающий навевающую тоску действительность, не презрительно, но даже с сочувствием относится к падшей женщине, откровенно воссоздает зримые картины действительности; событие и чувства воспевает с явным тяготением к романтически сгущенным преувеличениям: Мы присели с ней на камень грешный, как мы сами, И следили за рожденьем розового утра. Ей не слышать в жизни слова ласкового «мама», И ссыпалась неопрятно с щек дрожащих пудра (л. 9). В стихотворении прослеживается и путь «одиноко бредущего, бездомного» поэта, открытого горьким житейским переживаниям. Для него характерна жажда солнечного бытия, живущая в его душе, несмотря на будничные и отвратительные явления, от которых нельзя отвернуться. Я бульвары, тротуары, спящие таверны... И лучи зари невинной в рвоте пыльной пьяниц, Я один, со мной нет друга, и не будет, верно, Но в душе моей не выцвел солнечный багрянец (л. 9). Иначе представлена урбанистическая тема в стихотворении «Городская весна», где отчетливо вырисовывается светлое настроение, обилие воздуха, свежести. Индивидуальная алымовская черта - развернутая эстетическая параллель пейзажа и любовно-эротических переживаний: Дрожат деревья в скверах, Как девушки раздетые. А в пятнах улиц серых Есть счастье не пропетое. И что-то опускается На душу нежно-нежно, И сердце распускается, Как ландыш среброснежный (л. 16). Метафорические параллели здесь очень смелые и выразительные, например: «Девушкино сердце почкой набухало» (л. 16). В проявлениях природы автор видит величие совершенной жизни. Образность, изысканная поэтичность каждого стихотворения производит светлое впечатление, влечет за собой целую цепь разнообразных картин и ассоциаций. Даже отдельные строфы из этих стихотворений дают представление о многокрасочной палитре автора: на небе «розовые ленты»; туман «молитвенно синий», «серый»; жакетка «рыжая»; утро «розовое»; небо хрустально-прозрачное»; оправа рассвета «жемчужная»; улицы «серые»; ландыш «среброснежный». Как знаток красок, С. Алымов выбирает точные сравнения, метафоры, которые играют важную роль в повышении эстетической чувствительности читателя.
Тематика. Архитектонические особенности поэтического сборника «Киоск нежности»
Сергей Яковлевич Алымов, человек феноменальных энциклопедических знаний. Его стихи, по словам мемуаристов, дальневосточных критиков, поэтов-современников, отличались изысканностью, экстравагантностью, иногда нарочитой вычурностью, вобрали не только культуру российской и западной литературы, к которой поэт относился с живым интересом, но и культуру Эллады, Древнего Рима.
В 1920 году в Харбине издана книга стихов С.Я. Алымова «Киоск нежности», включающая 117 стихотворений. Хотя к тому времени Алымов уже был поэтом, широко известным на Дальнем Востоке по отдельным стихотворениям и статьям по искусству, печатавшимся им в периодических изданиях, эта книга - его первое крупное выступление.
Выпущена она издательством «Окно», открывшемся в 1920-м году. При издательстве выходил одноименный журнал. Книгу отличает изящное полиграфическое оформление: великолепная бумага, прекрасно исполненная обложка работы московского художника Н. Гущина, на редкость хороший шрифт и распределение материала служили образцом вкуса для Дальневосточных книголюбов. В 1919 году во Владивостоке Алымов познакомился с пользующейся необыкновенной популярностью так называемой «Железной когортой» футуристов, огромным влиянием которой проникнут сборник стихов «Киоск нежности».
Несмотря на то, что оценки, которые давались современниками, подчас были полярны: от принципиального отрицания до восторженного приятия, Сергей Алымов, завоевав публику, именно после выхода в свет первой книги стал кумиром харбинской молодежи.
B.C. Соловьев писал: «Лирическая поэзия нисколько не отличается от других искусств: и ее предмет есть существенная красота мировых явлений, для восприятия и воплощения которой нужен особый подъем души над обыкновенными ее состояниями. Способность к такому подъему, как и всякое индивидуальное явление, имеет свои материальные физиологические условия, но вместе с тем и свою самостоятельную идеально-духовную причину, и с этой стороны такая способность справедливо называется дарованием, гением, а актуальное проявление ее - вдохновением»130.
Проблема творчества, по словам философа Н.Бердяева, связана с проблемой свободы. «Творческий экстаз (творческий акт есть всегда экс-стаз) есть прорыв в бесконечность»131.
«Творческий акт в своей первоначальной чистоте направлен на новую жизнь, новое бытие, новое небо и новую землю, на преображение мира. Но в условиях падшего мира он отяжелевает, притягивается вниз, подчинятся необходимому заказу, он создает не новую жизнь, а культурные продукты большего или меньшего совершенства. Создается книга, симфония, картина, стихотворение, социальное учреждение. Есть несоответствие между творческим взлетом и творческим продуктом».132
В творчестве С. Алымова мы также наблюдаем подобное.
Приведем точку зрения Н. Бердяева: «Когда я начинаю писать, я иногда чувствую настолько сильный подъем, что у меня кружится голова. Мысль моя протекает с такой быстротой, что я еле успеваю записывать. Я не кончаю слов, чтобы угнаться за своей мыслью».133 Эти слова Н. Бердяева как нельзя лучше относятся к творческому состоянию Алымова (судя по черновикам, хранящимся в РГАЛИ, рукописям литературных произведений, созданных в Харбине).
Следует отметить, однако, что свобода слова - вещь «внешняя», т. е. ее можно добиться географическим перемещением прочь от диктата, свобода же творчества, т. е. свобода духа определяется прежде всего масштабом личности, масштабом таланта.
Алымов лирик. М. Цветаева так характеризовала специфику лирического творчества: «Лирику не за что ухватиться: у него нет ни костяка темы, ни обязательных часов работы за столом; нет матерьяла, из коего он черпает, коим занят и даже поглощен в часы отлива; он целиком держится на волоске доверия. Лирику дана лишь воля исполнения: ровно столько, чтобы разобраться в дарах прилива. Чистая лирика - всего лишь запись наших снов и ощущений. Чем лирик больше - тем запись чище». Читая стихи Алымова, чувствуешь: «запись снов и ощущений чиста», а тематика стихотворений предопределена названием сборника: «Киоск нежности».
Тема любви - главная тема книги Алымова. Обратимся к философским размышлениям В. Соловьева из книги «Смысл любви»: «Общий смысл вселенной открывается в душе поэта двояко: с внешней своей стороны, многокрасочность, и с внутренней, как любовь, и именно в ее наиболее интенсивном и сосредоточенном выражении - как любовь половая... Всякая ли так называемая любовь может быть содержанием лирической поэзии? Хотя многие настоящие поэты от Горация до Гейне талантливо воспевали половую необузданность, но произведения их в этом роде только остроумные шутки, чуждые вдохновения. Это последнее само может быть (с материальной стороны) превращением полового инстинкта (подобно тому, как механическое движение может превращаться в теплоту и свет), но оно никогда не имеет его своим предметом. Настоящим поэтическим мотивом может служить только истинная человеческая любовь, то есть та, которая относится к истинному существу любимого предмета» .
Алымов, по словам Крузенштерн-Петерец, вел разговоры с начинающими поэтами о «хаосе, из которого родится космос, о звуках сфер, слышных лишь артисту, о том, что говорил Блок», но у Сергея Яковлевича не было того, что называется «культом вечной женственности», и о чем модно было говорить, ссылаясь на культ Прекрасной Дамы, в начале XX века.
Неопубликованные стихи 193 0-х годов
Желание вернуться в Россию осуществилось в 1926 году. Сергей Алымов - поэт, служивший идеалам утонченного эстетизма, едва ли нужен был России, строившей социализм. Но он был талантлив, он не мог не писать. Сознание своего призвания было очень сильным. И было достаточно силы воли для осуществления своей задачи. Он был бойцом по темпераменту, стремился реализовать свои возможности. Его, как и многих, мучил вопрос - почему он, десятилетие рвущийся на родину, истинный патриот, внутренне отдавший себя служению идее (ссылка за революционную деятельность, «Оклик мира» - патриотическая поэма, включающая пролетарские стихи, прославляющие «Совдепию», 1921), почему он оказался ненужным на своей родине. После возвращения из Харбина у Алымова поначалу все складывалось удивительно удачно: и женитьба на актрисе Марии Федоровне Корниловой, и работа в толстых журналах СССР, и публикация рассказа из китайской жизни «В атласной темнице» ; политическим обозрением Алымова «КВЖД» был открыт только что построенный (1929) Центральный Театр Красной Армии, по сценарию Алымова снят фильм «Клеймо Креста». В военных частях начали исполняться песни на слова Алымова -нового советского поэта, у которого за плечами было зачеркнуто прошлое. Мы можем отметить, что песенное творчество для Алымова не было незнакомым жанром. В харбинский период творчества печатались его песни. Например, песенка «ВИГ ВАМ», (слова Алымова, музыка М Бакалейнико-ва) . Была сформирована «социальным заказом» его новая, официально преданная гласности биография: поэта, шедшего «от народной основы»265: Подчеркивалось, что он родился в семье крестьянина, мать - народная учительница. Далее цитируем дословно статью о С.Я. Алымове, которую написал Сергей Островой: «в 1911 году за революционную деятельность он был приговорен к каторге, замененной вечной ссылкой в Сибирь. Из Сибири в том же году Алымов бежал в Австралию. В Австралии ему пришлось испытать всю тяжесть капиталистического рабства. После Великой Октябрьской социалистической революции поэт решил возвратиться на Родину. Но нелегок был путь из Австралии в Россию для человека, едва зарабатывающего на хлеб. Лишь в 1926 г. Алымов сумел приехать в Москву». О харбинском периоде даже не упоминается, но выпукло представлена его деятельность после возвращения. «Огромные преобразования, происходившие в стране, захватили Алымова. Весь свой поэтический талант, все свое дарование отдает он работе над песнями, запечатлевая в них красоту русской природы, героику гражданской войны, патриотические чувства народа, его любовь к Родине. В своих песнях поэт шел от народной основы. С 1928 года поэт связал свою судьбу с Краснознаменным ансамблем Советской Армии. С этого времени он приобретает все большую и большую популярность как поэт-песенник. Основное песенное творчество Алымова посвящено армии и флоту. Его песня «По долинам и по взгорьям» завоевала любовь и признание советского народа. Эта песня стала грозным оружием борцов сопротивления. С нею сражалась республиканская Испания, ее пели партизаны Франции, Италии, боровшиеся противфашизма. Оборонная тематика занимает большое место в его творчест-ве». В 1929 в Харькове был издан роман «Нанкин-Род». Как и в годы эмиграции, Алымов насыщает роман «Нанкин-Род» излюбленной этнографической экзотикой, не скрывает внимания к аристократическим кругам, утонченным любовным переживаниям героев, роняет слова, нелицеприятные для власть имущих («коммунизм - идеальная утопия», «диктатура пролетариата - жесточайшая из тираний» и многое другое. Роман был переведен на немецкий язык, издан за рубежом. «Нанкин-Род» был написан в то время, когда следовало прославлять трудовые подвиги народа, высокие достижения строящего коммунизм государства. Очевидно, поэт еще не «переродился» в активного созидателя советской России, но уже начал активно участвовать в ее культурной жизни. В этом сложность и запутанность судьбы. «Жестокая судьба государства есть, в конце концов, судьба человека, его борьба с хаотическими стихиями в себе и вокруг себя...»267, - писал Н. Бердяев. Тонкому, изысканному лирику, только что вернувшемуся на Родину, не мыслящему себя без поэзии, чтобы не дать погибнуть силе творческого огня, чтобы адаптироваться, благоразумнее всего было срочно перестроиться. Над первой в мире коммунистической державой «реяли алые знамена, пропитанные и освещенные кровью, пролитой за светлое будущее. Красный флаг над Кремлем, над обкомами, горкомами, райкомами, исполкомами, красные полотнища на демонстрациях, красные лоскуты пионерских галстуков, красные флажки комсомольских значков, красные косынки первых ударниц, красные скатерти президиумов торжественных собраний - это были святыни, знаки и символы наших будней и праздников ...» , -писал В. Шенталинский. Алымов сблизился с Краснознаменным ансамблем. (Это было его вторым рождением, второй жизнью после эмиграции). Он стал писать другие стихи, в которых оживали великие личности, герои гражданской войны, стихи, прославляющие Родину и ее революционных вождей. «Конец 20-х - 30-е годы характеризуются значительным усилением партийного контроля над средствами массовой информации. Только в 1928 г. в принятых многочисленных постановлениях ЦК ВКП(б), в том числе «Об отделе партийной жизни «Правды», «О мероприятиях по улучшению юношеской печати», «О реорганизации радиовещания», «Об обслуживании книгой массового читателя» неизменно подчеркивалось, что главной задачей средств массовой информации является коммунистическое воспитание трудящихся, внедрение в среду читателей «боевых традиций большевистской партии», что СМИ - это «острейшее большевистское орудие на идеологическом фронте».
