Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование лондонского текста первой трети XX века в документальной литературе 17
Раздел 1.1. Образ Лондона в «Зимних заметках о летних впечатлениях» Ф. М. Достоевского как пролог к документальной и художественной прозе первой трети XX века 17
Раздел 1.2. Формирование лондонского текста русской журналистики первой трети XX века 33
Раздел 1.3. Лондонский текст русской очерковой прозы первой трети XX века 55
Раздел 1.4. Образ Лондона в мемуарной прозе русской эмиграции первой трети XX века 79
Глава 2. Лондонский текст русской художественной прозы первой трети XX века 93
Раздел 2.1. Английский эмпиризм как методологическая основа организации лондонского текста в повести А. И. Куприна «Жидкое солнце» 93
Раздел 2.2. Модернистская модель лондонского текста в творчестве Е. И. Замятина 105
Раздел 2.3. Реализация лондонского текста в массовой литературе первой трети XX века: детективная проза 145
Заключение 168
Список использованной литературы 171
- Образ Лондона в «Зимних заметках о летних впечатлениях» Ф. М. Достоевского как пролог к документальной и художественной прозе первой трети XX века
- Образ Лондона в мемуарной прозе русской эмиграции первой трети XX века
- Английский эмпиризм как методологическая основа организации лондонского текста в повести А. И. Куприна «Жидкое солнце»
- Реализация лондонского текста в массовой литературе первой трети XX века: детективная проза
Введение к работе
Город как структурный и многоуровневый механизм всегда привлекал к себе внимание исследователей. Являясь частью духовной и материальной культуры, центром переплетения социальных и экономических отношений, город стал предметом исследования различных областей знаний: филологии, истории, философии, политологии, социологии, экономики, географии.
Исследование городского текста актуально для российской науки последних десятилетий. Разрабатывая методологию функционирования текстовых структур, литературоведение опирается на достижения в области лингвистики, где понятие «текст» стало использоваться гораздо раньше. Понятие «городской текст» было разработано в трудах В. Н. Топорова и введено в научный оборот в 1973 г. в работе «О структуре романа Достоевского в связи с архаическими схемами мифологического мышления»1.
В отечественном литературоведении уже сложилась определенная традиция исследования городских текстов.
Впервые город стал предметом филологического анализа в работах Н. П. Анциферова. Особое внимание исследователь уделяет образу Петербурга, изучая воздействие города на судьбы людей, писателей и художников.
Топоров В.Н. «О структуре романа Достоевского в связи с архаическими схемами мифологического мышления» / В.Н. Топоров // Structure of Texts and Semiotics of Culture. The Hague-Paris, 1973.
2 Анциферов H. П. Быль и миф Петербурга. / Н.П. Анциферов. - Пб., 1924; Анциферов Н.П. Душа Петербурга. СПб., 1923; Анциферов Н.П. Пути изучения города как социального организма: Опыт комплексного подхода / Н.П. Анциферов. - Л., 1925; Анциферов Н., Анциферова Т. Город как выразитель сменяющихся культур: Картины и характеристики / Н. Анциферов, Т. Анциферова. -Л., 1926; Анциферов Н., Анциферова Т. Современные города / Н. Анциферов, Т. Анциферова. -Л., 1926; Анциферов Н., Анциферова Т. Жизнь города / Н. Анциферов, Т. Анциферова. - Л., 1927.
Образам городов уделяется значительное внимание в трудах семиотической школы (Ю. М. Лотман, А. Пятигорский, В. Топоров, Б. Успенский и др.)3.
Многоаспектному исследованию структуры «городского текста» как литературному и культурному явлению уделяется пристальное внимание в трудах В. Н. Топорова и Ю. М. Лотмана4.
В понимании термина «текст» мы опираемся на труды Ю. М. Лотмана, который говорит о том, что «текст предстает перед нами не как реализация сообщения на каком-либо одном языке, а как сложное устройство, хранящее многообразные коды, способное трансформировать получаемые сообщения и порождать новые, как информационный генератор, обладающий чертами интеллектуальной личности»5. Таким образом, текст обладает несколькими функциями: коммуникативной, смыслопорождающей и функцией, связанной с проблемами памяти культуры6.
По мнению Ю. М. Лотмана, текст является сложной динамической системой: имея внешние границы, текстовое сообщение внутренне неоднородно. В своих работах исследователь выстраивает определенную модель текста, в рамках которой необходимо, чтобы «текст функционировал как нечто единое, не распадаясь в процессе разнообразной семиотической
3 Лотман Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Избранные
статьи. Т. 1. Таллин, 1992. С. 129 — 132; Пятигорский A.M. Некоторые общие замечания
относительно рассмотрения текста как разновидности сигнала / A.M. Пятигорский //Структурно-
типологические исследования. М., 1962. С. 145; Топоров В.Н. Заметки по реконструкции текстов.
Текст города-девы и города-блудницы в мифологическом аспекте / В.Н. Топоров // Исследования
по структуре текста. М., 1987; Топоров В.Н. Петербургские тексты и петербургские мифы / В.Н.
Топоров // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области
мифопоэтического. М., 1995; Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Отзвуки концепции «Москва —
третий Рим» в идеологии Петра Первого: (К проблеме средневековой традиции в культуре
барокко)/ Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский // Художественный язык средневековья. М., 1982.
С.236-249.
4 Топоров В. Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» / В.Н. Топоров // Труды
по знаковым системам. Тарту, 1984, Вып. 18; Лотман Ю. М. Символика Петербурга и проблемы
семиотики города / Ю.М. Лотман // Труды по знаковым системам. Тарту, 1984. Вып. 18.
5 Лотман Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. История и
типология русской культуры. - С.-Петербург: «Искусство - СПБ», 2002. - С. 162.
6 Лотман Ю.М. К современному понятию текста / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. История и
типология русской культуры. - С.-Петербург: «Искусство - СПБ», 2002. - С. 188 - 191.
5 актуализации на части» . Ю. М. Лотман полагает, что это достигается благодаря тому, что «по отношению к окружающему его контексту он выступает как существенно однородное, то есть семиотическая неоднородность его актуализируется при имманентно-внутреннем описании и стушевывается при сопоставлении с контекстом» . Таким образом, текст, по мнению Ю. М. Лотмана, есть «момент равновесия между тенденцией функционального распадения его на два или несколько текстов и полной унификации как внутренне однородного»9.
В свою очередь, В. Н. Топоров подчеркивает, что «пространство есть текст (т.е. пространство может быть понято как сообщение)»10. В. Н. Топоров, исследуя Петербургский текст русской культуры, рассматривает его генезис и структуру, описывает сферу смыслов, выявляет специфику языка Петербурга. Исследователь полагает, что единство Петербургского текста «определяется не столько единым объектом описания, сколько монолитностью (единство и цельность) максимальной смысловой установки (идеи) <...> Именно это единство устремления к высшей и наиболее сложно достигаемой в этих обстоятельствах цели определяет в значительной степени единый принцип отбора «субстратных» элементов, включаемых в Петербургский текст»11. Такая уплотненная реальность может усиливаться многочисленными мифопоэтическими «сверхтекстами». По мнению В. Н. Топорова, благодаря определенному положению города, города на краю, вокруг Петербурга концентрируются эсхатологические мифы.
В своей статье «Символика Петербурга и проблемы семиотики
1 *?
города» Ю. М. Лотман также отмечает два возможных положения города в семиотическом пространстве: «концентрическое» и «эксцентрическое».
7 Лотман Ю.М. Триединая модель культуры / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. - С.-Петербург: «Искусство - СПБ», 2002. — С. 203. Лотман Ю.М. Триединая модель культуры ... С. 203.
9 Лотман Ю.М. Триединая модель культуры ... С. 203.
10 Топоров В.Н. Пространство и текст... С. 227.
11 Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы... С. 27.
12 Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города... С.208-222.
Концентрическое положение города Лотман связывает с образом города на верху (на горе). «Такой город, - говорит Лотман, - выступает как посредник между землей и небом, вокруг него концентрируются мифы генетического плана, он имеет начало, но не имеет конца»13. Эксцентрическое положение города Лотман связывает с образом города «на краю» (на берегу моря, в устье реки). Исследователь считает, что в таком городе «актуализируется оппозиция «естественное - искусственное». Это город, созданный вопреки Природе и находящийся в борьбе с нею, что дает двойную возможность интерпретации города: как победы разума над стихиями, с одной стороны, и как извращенности естественного порядка, с другой» . Вокруг эксцентрического положения города концентрируются эсхатологические мифы о гибели города, как правило, связанные с потопом, с погружением на дно моря. Ю.М. Лотман определяет такое семиотическое положение города как эксцентрическое.
Ю. М. Лотман рассматривает город как одновременное сосуществования синхронии и диахронии. Он полагает, что «город -механизм, постоянно заново рождающий свое прошлое, которое получает возможность сополагаться с настоящим как бы синхронно. В этом отношении, город, как и культура, - механизм, противостоящий времени»15.
Методология изучения Петербургского текста русской литературы, предложенная в трудах Топорова и Лотмана, стала достаточно продуктивной для современного литературоведения, что обусловило появление различных трудов отечественных16 и зарубежных17 исследователей. Углубили и
Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города... С.209.
14 Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города... С.212.
15 Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города... С. 213.
16 См.: Барабаш Ю.Я. Подтексты «петербургского текста» (-их», -ов»). «Невский проспект» и
«Портрет» // Н.В. Гоголь: Загадка третьего тысячелетия: Первые Гоголевские чтения: Сб. докл.
М.: Книжный дом «Университет», 2002. С. 19-33; Каган М.С. Град Петров в истории русской
культуры. СПб, 1996; Качурин М.Г., Кудырская Г.А., Мурин Д.Н. Санкт-Петербург в русской
литературе: В 2 т. СПб, 1996; Шубинский В.И. Город мертвых и город бессмертных. Об
эволюции образов Петербурга и Москвы в русской культуре XVIII-XX веков // Новый мир, 2000.
N 4. С. 145-156; Петербург как феномен культуры. СПб., 1994.
17 См.: Меднис Н.Е. Душа города. Рецензия на сборник статей «Moscow and Petersburg. The city in
Russian culture». Edited by Ian K. Lilly. Nottingham: Astra Press, 2002 // Сибирский филологический
журнал. 2003. № 2. Новосибирск: НГУ, 2003. С. 114 - 119; Europa Orientalis XVI (А. Д'Амелия, А.
7 обогатили методологию изучения городского текста работы, в которых были выделены в самостоятельный объект исследования итальянский (С. Л. Константинова)18 и венецианский (Н. Е. Меднис)19 тексты русской литературы.
Географическое пространство осмысляется как элемент культуры в работах В. В. Абашева, Н. В. Осиповой, А. А. Митягина, Е. В. Милюковой и
др. , где рассматривается ряд провинциальных и локальных текстов русской литературы. Данные исследования носят синтетический характер, совмещающий литературоведческий и культурологический подходы к проблеме городского пространства.
Последнее десятилетие разработкой научной проблематики городских текстов русской литературы активно занимается томская филологическая школа (О. Б. Лебедева и А. С. Янушкевич21, Т. Л. Владимирова22, Л. С. Прохорова23).
Все вышесказанное свидетельствует о том, что разработка теории городского текста стала плодотворным направлением современного литературоведения. Понятие «текст» также является базовым инструментом в нашем исследовании.
Конечный, Дж.-П. Пиретто). Рим, 1997. № 2; Pietroburgo Capitale Delia Cultura Russa // Сб. статей под ред. А. Д'Амелия. Салерно, 2004.
18 Константинова С. Л. «Итальянский текст» В. Ф. Одоевского // текст в гуманитарном сознании:
Материалы межвузовской научной конференции 22-24.04 1997 г. М., 1997. С. 113-127.
19 Меднис Н. Е. Венеция в русской литературе. Новосибирск, 1999.
20 См.: Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX в. Пермь: Изд-
во Пермского ун-та, 2000. 404 с; Давыдов А.Н. Архангельск: семантика городской среды в свете
этнографии международного морского порта // Культура русского севера. Л., 1988. С. 86 - 99;
Осипова Н.В. Вятский текст в культурном контексте. Бинокль. Вятский культурный журнал. № 16, февраль, 2002; Митягин
А.А., Тарабукина А.В. К вопросу о центре России (топографические представления жителей
Старой Руссы) // Русская провинция: миф - текст - реальность. М., СПб., 2000. С. 334 - 346;
Милюкова Е.В. Челябинск: окно в Азию или край обратной перспективы // Русская провинция...
С.347-361.
21 Лебедева О. Б., Янушкевич А. С. Германия в зеркале русской словесной культуры XIX — начала
XX века. Кельн; Вена, 2000. 274 с; Янушкевич А. С. Петербургский текст В. А. Жуковского //
Русско-итальянский архив, 3. Салерно (Италия), 2004. С. 138-149.
22 Владимирова Т. Л. Римский текст в творчестве Н. В. Гоголя: Автореф. дис. ... канд. филол.
наук. Томск, 2006. 22 с.
23 Прохорова Л. С. Лондонский городской текст русской литературы первой трети XIX века:
Автореф. дис.... канд. филол. наук. Томск, 2005. 21 с.
В основе исследования лондонского текста в данной работе лежит понятие текстового кода, разработанное в трудах Ролана Барта24. В статье «Текстовый анализ одной новеллы Эдгара По» Р. Барт предлагает «попытаться уловить и классифицировать не все смыслы текста, а, скорее, те формы, те коды, через которые идет возникновение смыслов текста»25.
Как таковой «текстовой анализ» отнюдь не нов, он давно уже является достоянием литературоведения. В работе текст понимается и как структура, и как процесс. Структуру городского текста исследуют представители структурализма. На современном этапе развития изучения городского текста к структурализму подключаются постструктуралисткие подходы и тенденции. Такой подход явлен в работах Н.Е. Меднис. В своих работах Н. Е. Меднис вслед за Бартом вводит категорию кода. Таким образом, на сегодняшний момент, исследования городского текста являются методологическим сочетанием структурализма и постструктурализма, основанном на категории текста.
Коды интерпретируются как структурообразующие и
смыслопорождающие элементы городского текста, которые, в свою очередь, включают в себя определенные доминанты и коннотации. Доминантами городского текста являются те реалии пространства, с которыми связано узнавание города. При этом каждый код, взаимодействуя с доминантами, порождает определенные смысловые коннотации.
В работе представлено трехуровневое моделирование городского текста в русской литературе. Первый уровень - разрозненные образы, функциональные доминаты- свидетельствует о дискретном характере восприятия. Второй уровень характеризуется восприятием города как некоего смыслового единства, и здесь выявляются коннотации городского пространства. Третий уровень восприятия- это конечный уровень
Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994 - 616 с.
25 Барт Р. Текстовый анализ одной новеллы Эдгара По // Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. - С. 425.
9 выявления кодов лондонского текста, который осуществляется как некое объединение подходов к тексту первого и второго уровня: доминанты функционируют здесь и как самостоятельные точки текста, и во взаимосвязи между собой и с коннотациями. Здесь осуществляется взаимодействие статичности и процессуальное в подходе к лондонскому тексту. Город начинает восприниматься как некое целостное начало, организованное определенным кодом и состоящее из фиксированных отдельных фрагментов, реалий и смыслов, доминант и коннотаций.
В литературоведении существует ряд работ, в которых осмысляется место и роль Лондона в русской культуре, английские реалии в творчестве русских писателей (Г. Д. Гачев, Н. А. Ерофеев, Э. М. Жилякова, П. В. Акулыдин, В. И. Копельник и др. ).
Неоценимый вклад в изучение русско-английских культурных и литературных связей первой половины XX века внесла О. А. Казнина .
В своей монографии «Русские в Англии: Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине XX века»28 О. А. Казнина изучает культурное, политическое, научное, духовное наследие тех русских, которые волей судьбы оказались в Англии. Работая в архивах Англии, исследователь пытается определить точную численность русской общины, проживающей в Лондоне, обнаружить факты присутствия и влияния эмигрантов на культурную, научную, духовную жизнь англичан.
См: Гачев Г. Д. Национальные образы мира: Курс лекций. - М., 1998. 432 с; Ерофеев Н. А. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских 1825-1853 гг. М., 1982. 320 с; Жилякова Э. М. Англия глазами Н. М. Карамзина и В. А. Жуковского / Э.М. Жилякова [и др.]// Карамзинский сборник: Национальные традиции и европеизм в русской культуре. - Ульяновск,
С.8-15.; Акулыдин П. В. Образ Британии глазами князя П. А. Вяземского. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: science/conferences/2003/Russia-Britain/thesis/Akulshin/; Копельник В. И. Биологическое и социальное в характере героев английских повестей Е. И. Замятина / В.И. Копельник [и др.] // Тр. Тамб. гос. техн. ун-та. Тамбов,
Вып. 6. С. 275-276.
21 Казнина О.А. Русские в Англии: Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине XX века / РАН ИМЛИ. -М.: Наследие, 1997. 416 с. «Я берег покидал туманный Альбиона...» Русские писатели об Англии. 1646 - 1945 /Подготовители Казнина О.А., Николюкин А.Н. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001.684 с.
28 Казнина О.А. Русские в Англии: Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине XX века/РАН ИМЛИ. -М.: Наследие, 1997. - 416 с.
О. А. Казнина отмечает, что «эмиграция русских в Великобританию в начале XX века представляет собой уникальное историческое явление, отражает сложные процессы ассимиляции и выживания русской интеллигенции в условиях иного социокультурного контекста»29. Рїменно воздействие английского опыта помогает русским по-новому осмыслить себя как нации.
Наиболее значимыми являются статьи О. А. Казниной, посвященные творчеству русских писателей в Англии. Это такие работы, как «Борис Пильняк и ПЕН-клуб; Английский эпизод в биографии и творчестве Бориса Пильняка» , «Н. С. Трубецкой и кризис евразийства» , «А. В. Тыркова-Вильямс: писатель и политик в эмиграции»32, «Н. А. Тэффи и А. В. Тыркова-Вильяме: из переписки» , «Москва глазами англичан (Материалы к исследованию)»34, «Русская эмиграция в Англии: 1920-1930-е гг»35, «Русские в Англии (эмиграция 1920-30-х гг.)» .
Также неоценимый вклад О. А. Казниной в современное литературоведение представляет подготовка книги «Я берег покидал
29 Казнина О.А. Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой
половине XX века. [Электронный ресурс]. - Режим доступа:
30 Казнина О.А.Борис Пильняк / О.А. Казнина // Борис Пильняк: Опыт сегодняшнего прочтения:
По материалам научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения писателя. КОМЛИ
им. М.Горького. РАН.-М.: Наследие, 1995.-С. 134-152; 187-206.
31 Казнина О.А.Н.С.Трубецкой и кризис евразийства / О.А. Казнина // Славяноведение. - 1995. -
№ 4. - С. 89-95.
А.В.Тыркова-Вильямс: писатель и политик в эмиграции / О.А. Казнина // Литература русского зарубежья: 1920-1940. -Вып. 2. -М.: Наследие, 1998. - С. 297-316.
32 Казнина О.А. А.В.Тыркова-Вильямс: писатель и политик в эмиграции / О.А. Казнина //
Литература русского зарубежья: 1920-1940. - Вып. 2. - М.: Наследие, 1998. - С. 297-316.
33 Казнина О.А. Н.А.Тэффи и А.В.Тыркова-Вильямс: из переписки / О.А. Казнина // Творчество
Н.А.Тэффи и русский литературный процесс первой половины XX века. - М.: Наследие, 1999. -
С. 294-299
34 Казнина О.А. Москва глазами англичан (Материалы к исследованию) / О.А. Казнина //Москва в
русской и мировой литературе. Сборник статей. - М.: Наследие, 2000. С. 193-209.
Казнина О.А. Русская эмиграция в Англии: 1920-1930-е гг. / О.А. Казнина // Русский мир. - № 1,2000.-С. 81-88.
36 Казнина О.А. Русские в Англии (эмиграция 1920-30-х гг.) / О.А. Казнина // Зарубежная Россия. 1917-1939 гг. Сборник статей. - СПб.: Издательство "Европейский Дом". -2000. С. 53-58.
туманный Альбиона..." Русские писатели об Англии. 1646 - 1945»37, в которой собраны наиболее значимые высказывания русских писателей о жизни, культуре и литературе англичан, их национальном укладе жизни.
О. А. Казнина полагает, что отношение к западному миру становится одним из основных вопросов русской культуры первой трети XX века. Чужая цивилизация выступает для русской культуры как своеобразное зеркало. Интерес к «чужому» в России становится методом самопознания.
Впервые попытку реконструировать лондонский городской текст предприняла Л. С. Прохорова38 на материале русской литературы первой трети XIX века. Именно в это время, по утверждению исследователя, зародился лондонский текст русской литературы, что было тесным образом связано с развитием литературы путешествий. Исследователь отмечает перекличку двух текстов русской культуры — Лондонского и Петербургского. Опираясь на методологию В. Н. Топорова, Л. С. Прохорова выявляет конститутивные субстраты лондонского городского текста, его словесно-образные структуры, составляет глоссарий текста. Делая выводы о структуре лондонского городского текста, исследователь вычленяет ряд лейтмотивных словестно-образных структур: лейтмотив социальных контрастов, прагматически-деловой, пространственно-пейзажный и физиогномический.
Также Л. С. Прохорова выделяет три доминирующие темы города: город-магазин, город-театр и город-тюрьма, которые формируют общую типологическую парадигму ментального восприятия Лондона.
Таким образом, мы можем говорить о том, что в начале XIX века русская литература только начинает осваивать пространство Англии. В связи с этим закономерным является то, что Англия и Лондон как столица
37 «Я берег покидал туманный Альбиона...» Русские писатели об Англии. 1646 - 1945 /
Подготовители Казнина О.А., Николюкин А.Н. - М.: «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН),2001.-684с.
38 Прохорова Л. С. Лондонский городской текст русской литературы первой трети XIX века...
12 государства не разграничиваются между собой, а представляют собой в русской культуре единое синонимичное пространство.
В начале XX века Лондон становится активным местом действия произведений русской литературы и нуждается в системном изучении и структурировании. Репрезентативность лондонского текста русской культуры обеспечивает широкий разножанровый круг текстов. В данной работе актуальным представляется исследование таких жанров, как путевой очерк, повесть, сатирический рассказ, детектив, мемуары, пьеса.
«Английская тема» в творчестве русских писателей первой трети XX века становится самостоятельным объектом исследования в работах таких исследователей, как И. И. Шпаковский, О. Михайлов, К. Д. Гордович, Н. В. Кизименко, И. М. Попова, Л. И. Зверева, В. И. Копельник и др . Исследователи описывают произведения авторов как модель антиутопии. Тем не менее, лондонский текст в творчестве русских писателей первой трети XX века до сих пор не выявлен и не описан.
Актуальность предпринятого исследования обусловлена возросшим интересом к теории текста, к проблеме межкультурной коммуникации, а также необходимостью прояснить роль и функции модернистской поэтики в осмыслении образа другой культуры.
Шпаковский И.И. Метафоризация сюжета в рассказе Е.Замятина "Ловец человеков" / И. И. шпаковский // Творческое наследие Е.Замятина: взгляд из сегодня: науч. Доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: в 6-ти книгах. Kh.V / под. ред. проф. Л.В. Поляковой. - Тамбов: изд-во ТГУ Г.Р. Державина.- 1997; Кизименко Н. Еретик из Лебедяни / Н. Кизименко // Подъем.-1991.-№6. С. 25-34; Гордович К.Д. Жанр антиутопии в литературе 20-х годов и развитие его традиций / К. Д. Гордович // Творческое наследие Е.Замятина: взгляд из сегодня: науч. Доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: в 6-ти книгах. Kh.V / под. ред. проф. Л.В. Поляковой. - Тамбов: изд-во ТГУ Г.Р. Державина.- 1997; Попова И.М. "Чужое слово" в творчестве Е.И.Замятина (Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин, Ф.М. Достоевский),-М,-1998; Зверева Л.И. Предметный мир в "английских" произведениях Е.Замятина// Творческое наследие Е.Замятина: взгляд из сегодня: науч. Доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: в 10-ти книгах. КнЛТП / под. ред. проф. Л.В. Поляковой. -Тамбов: изд-во ТГУ Г.Р. Державина.- 2000. Копельник, В.И. Биологическое и социальное в характере героев английских повестей Е.И.Замятина // Тр. Тамб. гос. техн. ун-та. - Тамбов, 2000. - Вып. 6. - С. 275-276.; Копельник, В.И. Функции «чужого слова» в повестях Е.И.Замятина «Островитяне» и «Ловец человеков // Художественное слово в современном мире: сб. науч. ст. -Тамбов, 2000. - Вып. 2. - С. 25-26.
Предметом исследования стали тексты русской литературы первой трети XX века, посвященные столице Великобритании и представленные произведениями разных жанров.
Целью данного исследования является реконструкция лондонского текста русской литературы первой трети XX века.
Указанная цель обусловила постановку и последовательное решение ряда научных задач:
выявить круг репрезентативных текстов русской литературы первой трети XX века, тематически связанных с Лондоном;
определить коды, доминанты и коннотации лондонского текста русской литературы первой трети XX века;
обнаружить точки соприкосновения между текстами и их различия, т. е. выявить лондонский текст русской литературы первой трети XX века;
выявить роль и значение модернизма в формировании лондонского текста русской литературы первой трети XX века.
В соответствии с поставленной целью материалом исследования стали разножанровые тексты русской литературы первой трети XX века, наиболее репрезентативные в аспекте выявления лондонского текста.
Методологическую базу диссертации составили теоретические исследования ученых структурно-семиотической школы (Ю. М. Лотман, В. Н. Топоров, Р. Барт); работы по изучению локальных текстов русской литературы (Н. Е. Меднис и др.); сравнительного литературоведения (А. Н. Веселовский, А. В. Смирнов, В. М. Жирмунский и др.).
Научная новизна исследования обусловлена тем, что в нем впервые на материале разножанровых произведений эпохи осуществляется монографическое исследование лондонского текста русской литературы первой трети XX века. Помимо этого, в научный оборот введен ряд текстов, ранее не исследовавшихся в семиотическом аспекте с точки зрения их
14 миромоделирующей функции. Впервые также для изучения городского текста русской литературы использована методология текстового анализа Р. Барта.
Теоретическое значение диссертационного исследования определяется предложенным в работе подходом к анализу городского текста, основанным на методологии текстового анализа Р. Барта.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы при чтении вузовских курсов и спецкурсов по истории и теории литературы, по проблемам компаративистики.
Апробация работы. Основные положения исследования изложены в виде докладов на Международной научно-практической конференции «Язык в поликультурном пространстве: теоретические и прикладные аспекты». [Томск, ТПУ, 2001]; на конференции Межкультурная коммуникация: теория и практика [Томск, ТПУ, 2001]; на Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» [Томск, ТПУ, 2002]; на III Международной научно-практической конференции «Прикладная филология и инженерное образование» » [Томск, ТПУ, 2005]; на Всероссийской конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики» [Томск, ТГУ, 2005]; на IV Международной конференции «Прикладная филология и инженерное образование» [Томск, ТПУ, 2006]; на V Международной научно-практической конференции Прикладная филология и инженерное образование [Томск, ТПУ, 2007].
Основное содержание работы отражено в 14 публикациях.
Положения, выносимые на защиту 1. В русской литературе первой трети XX века происходит трансформация лондонского текста XIX века, в результате чего «Лондон» начинает функционировать в качестве самостоятельного структурно-образного элемента, не синонимичного «Англии».
Лондонский текст в русской литературе первой трети XX века представлен в документальных и художественных жанрах русской словесности и характеризуется структурно-образным единством устойчивых элементов.
Лондонский текст русской литературы первой трети XX века определяется модернистской поэтикой и вписывается в контекст русского модернизма.
Методологической основой организации лондонского текста в русском модернизме первой трети XX века явился английский эмпиризм и рационализм.
Специфика лондонского текста русской литературы первой трети XX века обусловлена функционированием в нем социального, научного, мифологического, библейского кодов, которые включают в себя такие доминанты, как Британский музей,. завод, Темза, богатые и бедные кварталы, единое стадо, и такие коннотации, как прошлое / будущее, эюизнъ / смерть, традиция, день / ночь, чистота / порок, война, богатство / бедность, научность, технология, эксперимент.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Во Введении излагаются основные предпосылки настоящего исследования, рассматривается ключевое понятие «текст», обозначаются принципы изучения лондонского текста. Далее во введении обосновываются выбор темы исследования, актуальность и научная новизна, определяется объект изучения, излагается история вопроса, формулируются цель, задачи и методологические основы исследования, указываются положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Формирование лондонского текста первой трети XX века в документальной литературе» на материале русской журналистики, очерковой и мемуарной прозы рассматривается формирование лондонского текста русской литературы первой трети XX века.
В документальной прозе фиксируется позиция очевидца, его присутствия в городском пространстве. Лондон видится воплощением новых технологий, ассоциируется с новой развивающейся научной жизнью, Англия же связана с размеренным пасторальным образом жизни, следованием традициям. Причиной этому становится изменившаяся позиция путешественника, целью которого становится не просто знакомство со страной, а выполнение определенных задач: освещение в русской прессе действий союзника, коим выступает Англия, чтение лекций для русской диаспоры, написание научных работ, знакомство с политическими силами Британии и т.п.
Во второй главе «Лондонский текст русской художественной прозы первой трети XX века» рассматривается художественная реализация лондонского текста.
В работе исследованы тексты как классической, так и массовой литературы первой трети XX века, что дает объективное представление о лондонском тексте. Русская литература выдвигает на первый план научный код. Лондонское пространство осваивается русскими писателями в рамках модернизма, научная составляющая лондонского текста актуализирует традиции английской методологии. Лондонский текст русской литературы эпохи модернизма во многом определяется сочетанием эмпирического и рационалистического метода изображения города с мифологическим подходом. Английский эмпиризм становится методологической основой организации лондонского текста в русской прозе первой трети XX века.
В Заключении подводятся основные итоги исследования, выделяются общие для всех текстов ключевые доминанты и коннотации каждого из четырех кодов лондонского текста русской литературы первой трети XX века: библейского, мифологического, социального и научного.
Образ Лондона в «Зимних заметках о летних впечатлениях» Ф. М. Достоевского как пролог к документальной и художественной прозе первой трети XX века
Становление отношений Британии и России в XVIII - XIX веке достаточно полно исследовано как отечественными, так и британскими учеными. Культурные, экономические, политические отношения двух стран на протяжении многих веков носили неустойчивый и изменчивый характер.
Зарождение лондонского городского текста русской литературы, по мнению Л. С. Прохоровой, произошло в начале XIX века на страницах «Писем русского путешественника» Н. М. Карамзина. Именно данное произведение является первым текстовым образцом описания столицы Англии. Дальнейшее конструирование образа Лондона, по мысли Л. С. Прохоровой, осуществлялось с опорой на модель, предложенную Карамзиным.
В середине XIX века русская культура продолжает художественно осваивать пространство Великобритании. Это находит отражение в творчестве таких писателей, обращавшихся к образу Англии, как В. С. Печерин («Переезд в Англию» 1846 г.)40, А. С. Хомяков («Письмо об Англии» 1848 г.)41, А. П. Заболоцкий («Воспоминания об Англии» 1849 г.)42, И. А. Гончаров («Фрегат «Паллада» 1858 г.)43, И. С. Тургенев («Обед в Обществе английского литературного общества» 1859 г.)44, М. Л. Михайлов («Лондонские заметки» 1859 г.)45 и др. Большинство этих произведений носит характер путевых заметок. Сам жанр помогает писателям раскрыть пространственный образ города. Писатели продолжают осваивать лондонское пространство в рамках модели, заданной Карамзиным. Эта модель включает, прежде всего, историко-культурное и образовательно-воспитательное наполнение.
Иная модель освоения пространства была предложена А. И. Герценом и представлена в произведении «Былое и думы»46. Наполнение этой модели существенно отличается от модели, предложенной Карамзиным, базой для которой послужил культурный код города. В свою очередь, Герцен актуализирует социально-политический код лондонского пространства. Знаковым является тот факт, что на страницах произведения Герцена «Былое и думы» анализируется внутреннее политическое состояние русской эмиграции в-Лондоне, которая представляет собой часть русской культуры. Лондон как столица также синонимичен с образом Англии. Для Герцена Лондон важен как средоточение политических идей и взглядов, но не как целостное городское пространство. Социально-политический код, ярко представленный в «Былом и думах», не дает возможности выявления лондонского текста, позволяя говорить лишь об образе Лондона. Целью Герцена является не анализ города как таковой, а представление о политической жизни русской эмиграции внутри иной культурной ситуации.
Тем не менее, выделенные модели позволяют согласиться с предположением Л. С; Прохоровой, которая заявляет о том, что в первой трети XIX «в русской литературе Лондон выступает как репрезентативный образ Англии»47. Действительно, многие путешественники, а также эмигранты, останавливались и жили только в Лондоне, что повлияло на их восприятие целостного образа страны через ее столицу. Говоря о лондонском тексте русской литературы первой трети XX века, мы принципиально разграничиваем лондонский и английский текст русской культуры. На наш взгляд, столица Британии в первой трети XX века начинает функционировать как отдельный элемент, обладающий своей структурой и своеобразием, отличным от образа Англии в целом. Писатели первой трети XX века чувствуют новый климат эпохи и в своем творчестве решают задачи, которые диктует новый контекст времени, заказ общества. В связи с этим начинает формироваться иная парадигма описания лондонского городского текста.
Мы полагаем, что лондонский текст первой трети XX века подготовлен, прежде всего, произведением Ф. М. Достоевского «Зимние заметки о летних впечатлениях» , где намечаются новые подходы при описании Лондона. Достоевский продолжает уже сложившуюся в русской литературе жанровую традицию путевых заметок, опираясь при этом на «Письма русского путешественника» Карамзина. Тем не менее, Достоевский отходит от историко-культурной онтологии Лондона, заданной Карамзиным, а также от социально-политической модели Герцена. Для писателя становится важна историософская картина мира, что находит полное воплощение в пространстве Лондона. Освоение лондонского пространства в литературе первой трети XX века происходит на основе традиции, предложенной Достоевским.
В 1862 г. Достоевский, путешествуя по Европе, побывал в Англии. Достоевский находился в Лондоне с 27(9) июня по 7(19) июля 1862 года. Писатель описывает свои впечатления от путешествия на страницах «Зимних заметок о летних впечатлениях». Исследователи определяют жанр этого произведения как путевые заметки.
Анализируя влияние Англии на Россию, Г. И. Померанц в статье «Загадочная английская душа» отмечает, что «англичане у Достоевского 20 странные чужаки, иногда симпатичные, чаще непонятные, требующие разгадки и оставшиеся неразгаданными. Европа в целом представлялась ему страной дорогих могил, среди которых бродят измельчавшие потомки. В «Зимних заметках о летних впечатлениях», в самом начале взрыва европофобии, это высказано очень резко. О французах Достоевский пишет раздраженно, полемически, сверху вниз, с совершенной уверенностью, что все про этих людей известно и ждать от них нечего. В Англии тон резко меняется. Тут не могилы, тут жизнь - может быть угрюмая, но жизнь, Вопреки схеме, Достоевский почувствовал силу, еще не исчерпанную»49. Безусловно, что в «Зимних заметках о летних впечатлениях» воплощается проблема взаимоотношений России и Запада. Тем не менее, социальный аспект, как нам кажется, является частью возможных линий, отраженных в произведении.
Напомним, что само произведение состоит из 8 глав. Необходимо перечислить названия всех глав: 1 глава. Вместо предисловия. 2 глава. В вагоне. 3 глава. И совершенно лишняя. 4 глава. И не лишняя для путешественника. 5 глава. Ваал. 6 глава. Опыт о буржуа. 7 глава. Продолжение предыдущего. 8 глава. Брибри и Мабишь. Свои впечатления о Лондоне Достоевский описывает в 5 главе «Ваал». Название данной главы является знаковым, поскольку оно не соответствует общему принципу, положенному в основу наименований, и относится к области мифологического. В название главы, посвященной Лондону, вынесен мифологический код, который влияет на анализ текста. Историческое заключается в рамки мифологического, что дает возможность множественной интерпретации текста.
Образ Лондона в мемуарной прозе русской эмиграции первой трети XX века
Как показывают исследования О.А. Казниной, русские эмигранты в Лондоне зачастую ассимилировались с местным населением: общались на английском языке, дети учились в английских школах. Это затрудняло определение численности русской диаспоры в Англии. Однако в Англии сохранялась и продолжала развиваться русская литература. Социально-исторические обстоятельства определили её специфику, выдвинув на первый план публицистические жанры и ряд известных имен, таких как Д. Л. Святополк-Мирский, А. В. Тыркова-Вильямс, П. Н. Милюков, П. Б. Струве и др. Произведения писателей русской эмиграции в Англии печатались не только на русском, но и на английском языках.
Для выявления специфики лондонского текста русской литературы первой трети XX века в мемуарной эмигрантской прозе проанализированы воспоминания П. Н. Милюкова (1905 г.), А. Тырковой-Вильямс (1920 г.) и князя С. М. Волконского (1924 г.). Данные авторы мемуаров являются представителями разных политических взглядов, что дает возможность объемного исследования лондонского текста в литературе русской эмиграции.
Отметим, что самую заметную группу белой эмиграции в Лондоне по своей роли в политической и культурной жизни в первой половине XX века представляли кадеты - поклонники английской демократии, политические «англофилы». Они находили общий язык с британским- правительством, имели связи в деловых кругах Англии. Лидером кадетов был П. Н. Милюков, в России он не раз проявил себя как убежденный сторонник английской демократии. Кадеты основали в Англии Комитет освобождения России и выпускали журналы и брошюры на английском языке, рассчитанные на английского читателя. На первых порах, когда новая власть в России казалась недолговечной, некоторые английские политики считали кадетов наиболее перспективными представителями будущей власти в России, поскольку Программа партии провозглашала необходимость превращения России в конституционную монархию, народное представительство с законодательными правами, отмену сословных привилегий, установление демократических свобод. Национальная часть программы, отстаивая идею единства российской империи, вместе с тем включала право на свободное культурное самоопределение.
Впервые П. Н. Милюков побывал в Англии в 1905 г., где находился в течение нескольких месяцев. Основная цель поездки в Лондон - обучение, что связано традициями русской политической эмиграции. Впечатления от поездки нашли отражение в «Воспоминаниях» Милюкова: жизни в Лондоне посвящена отдельная- глава.«Зимовка в Англии».
Глава начинается с объяснения" цели визита в столицу Британии: «Это была моя первая длительная остановка в Англии, и я имел теперь возможность ближе ознакомиться с английским бытом и сойтись с деятелями тогдашней русской эмиграции» . Таким образом, социальный код становится базовым при анализе воспоминаний. Встречи с представителями русской эмиграции различных политических направлений способствуют формированию собственного политического мировоззрения Милюкова. Он подчеркивает, что «наиболее сильное впечатление на меня произвела, во время этой зимовки в Лондоне, не столько русская эмиграция в ее разнообразных представителях, сколько английская политическая жизнь, за которой я впервые мог наблюдать внимательно. Эти наблюдения в очень значительной степени помогли мне выработать в подробностях мое собственное политическое мировоззрение, — и только впоследствии я мог оценить всё значение для меня моих лондонских наблюдений» (Милюков, 162).
Милюков подробно описывает свою встречу с И. Шкловским, в то время сотрудником «Русских ведомостей» в Лондоне. По мнению Милюкова, «благодаря фельетонам Шкловского вся Россия следила за успехами прогрессивных идей в старой стране политической свободы» (Милюков, 162 - 163). В Лондоне он встречался с представителями русской эмиграции, которые представляли разные политические взгляды: Н. В. Чайковским, П. А. Кропоткиным, Е. К. Брешко-Брешковской, Р. Макдональдом и «с английскими радикалами». Например, Чайковский являлся одним из идеологов народничества, основателем «Фонда вольной русской прессы» в Лондоне. Кропоткин — один из главных деятелей русского и международного анархизма, социолог, географ и геолог. Выживание и приспособление к иной культурной- среде в первые годы существования русской колонии в Англии не были самоцелью. Политическая и культурная элита эмиграции верила в свое возвращение на родину, боролась за политическое возрождение России и выполняла свою миссию сохранения русского культурного наследия на чужой стороне.
В «Воспоминаниях» Милюков развивает традицию, заданную Герценом. Пространство Лондона позволяло мирно сосуществовать различным политическим партиям. Истоком такого «содружества» является положение и культурная работа русской эмиграции, которая во многом строилась на том фундаменте, который был заложен «лондонской вольницей» предшествующих лет.
Образ Лондона как политического центра складывается у Милюкова благодаря многочисленным встречам с различными политическими деятелями и собственными наблюдениями за политической жизнью Лондона. В Лондоне мирно уживаются представители разных, зачастую враждебных, партий. По мнению Милюкова, основной отличительной чертой Лондона является его либерализм, который позволяет сосуществовать различным взглядам и идеям.
Тем не менее, воспоминания Милюкова качественно отличаются от традиции Герцена введением линии, связанной с культурным освоением пространства города. Доминантой Лондона для Милюкова становится Британский музей, который является воплощением вековых хранилищ знаний цивилизации: «Другим направлением моих лондонских занятий служила работа в Британском музее. Я решил продолжить там третий том моих «Очерков», остановившийся перед эпохой Екатерины П. Никак не мог я ожидать, что это единственное в мире книгохранилище окажется таким богатым и для моей темы. Соответственная часть «Очерков» (увы, последняя, которую я успел написать) почти целиком составлена по материалам Британского музея» (Милюков, 164). Для Милюкова Британский музей как носитель культурного знания является символом Лондона. Город способен не только продуцировать новое знание, но и бережно сохранять культурные ценности.
Английский эмпиризм как методологическая основа организации лондонского текста в повести А. И. Куприна «Жидкое солнце»
Пространство Англии для каждого побывавшего в этой стране писателя делится на свои сегменты со своей системой отношений, но место Лондона остается особым. Город — пространство, сотворенное и упорядоченное человеком, воплощающее определенную культурную среду. Узнаваемость города - это его отличительное свойство, которое складывается в процессе исторического развития.
Побывав в Англии по приглашению Ариадны Тырковой-Вильямс в 1911 г., А. И. Куприн создает повесть «Жидкое солнце» (1912 г.), посвященную описанию западного уклада жизни, и, в частности, акцентирует внимание на пространстве как средоточении особых смыслов. В это же время А. И. Куприн пишет цикл новелл «Листригоны» (1908-1911 гг.), повесть «Гранатовый браслет» (1911 г.), рассказ «Телеграфист» (1911 г.) Больше всего в этот период Куприна-писателя занимает тема утверждения человеческой личности и тема любви.
Повесть «Жидкое солнце» (1912 г.) резко отличается от привычной манеры повествования автора. Куприн сознательно использует модернистские приемы при конструировании географического пространства повести. Сознательное использование научного кода становится методом освоения другой культуры. Более того, в название повести вынесен научно 94 фантастический продукт - жидкое солнце, призванный помочь человечеству обрести постоянный поток природной энергии. Главные герои повести -Генри Диббль и лорд Чальсбери - стремятся выделить из солнечной энергии элемент под названием «жидкое солнце».
Меняющееся пространство Лондона, его технологизация, бурно протекающая в XX веке, неизбежно приводит к тому, что сам город «подталкивает» писателей разных направлений использовать методологию эмпиризма и модернистские приемы при его описании. Таким образом, Лондон как центр научного, рационалистического метода познания становится для русской культуры воплощением идеологии модернизма. Так научная методология английского эмпиризма была актуализирована в русской литературе начала XX века как способ познания и изучения лондонского пространства.
Приступая к работе над повестью, Куприн тщательно собирает и систематизирует научные факты. С этой целью он переписывается с Ф, Д. Батюшковым. В письмах Куприн просит сообщить разнообразные сведения по физике. Писателя интересуют вопросы: какую самую низкую температуру можно получить лабораторным путем, при помощи чего это можно сделать, какие газы были сгущены, кроме водорода, какой материал самый огнестойкий, индукция и т.д.
Можно предположить, что в основу сюжета повести положен любимый пример Ф. Бэкона. Ф. Бэкон является известным «английским мыслителем XVI века, родоначальником английского эмпиризма, рационализма и методологии опытной науки. Философ впервые в своих работах объединил рационализм и эмпиризм, опыт и эксперимент. У Бэкона проблема индукции приобретает главенствующее значение и выступает первостепенным средством познания природы. В индуктивный метод английского эмпиризма входит также и проведение эксперимента» Начальным этапом индукции Бэкон называл «сбор фактов и их систематизацию, результаты которых записываются в 3 таблицы: таблица присутствия, таблица отсутствия и таблица промежуточных ступеней. В качестве иллюстрации своей идеи Бэкон часто приводил следующий пример. Если кто-то хочет найти формулу тепла, то он собирает в первой таблице различные случаи тепла, стремясь отсеять все то, что с теплом не связано. Во второй таблице он собирает вместе случаи, которые подобны случаям в первой, но не обладают теплом. Например, в первую таблицу могут быть включены лучи солнца, которые создают тепло, а во вторую -лучи, исходящие от луны или звезд, которые не создают тепла. На этом основании можно выделить все те вещи, которые наличествуют, когда тепло присутствует. Наконец, в третьей таблице собирают случаи, в которых тепло присутствует в различной степени.
Следующим этапом индукции, по мнению Бэкона, должен быть анализ полученных данных. На основе сравнения этих трех таблиц мы можем выяснить причину, которая лежит в основе тепла, а именно, по мысли Бэкона, движение. В этом проявляется так называемый «принцип исследования общих свойств явлений»120.
Главные герои повести Куприна «Жидкое солнце» в своей научной работе по выделению жидкого солнца используют методологию и терминологию, предложенную Бэконом. Они наблюдают за солнцем на протяжении долгого периода времени, тщательно записывая полученные данные в разные таблицы. Далее, на основе анализа полученных фактов, пытаются создать новый физический элемент. В индуктивный метод английского эмпиризма входит также и проведение эксперимента.
Реализация лондонского текста в массовой литературе первой трети XX века: детективная проза
Согласно X. Ортеге-и-Гассету, массовая культура возникает вместе с появлением массового общества, массового сознания и «массового человека», т.е. на рубеже XIX - XX столетий. В это время в мире зарождаются абсолютно новые отношения и условия существования, связанные с внедрением современных технологий. В работе Воробьевой Л.П. отмечается, что «массовая культура является непосредственным выражением образа жизни индустриального и постиндустриального общества, нуждающегося в воспроизводстве специфического типа сознания, ориентирующего человека в пространстве стандартных ситуаций. При отнесении того или иного явления к массовой культуре или искусству главным является не его художественный уровень. Он может быть довольно высоким»192.
Причины возникновения массовой литературы исследовательница видит «в точке пересечения нескольких линий развития: как становления урбанистического образа жизни, так и связанной с ним индустриализации, развития как демократических институтов, так и средств массовой коммуникации»193. Р. Гвардини писал: «Масса в сегодняшнем смысле слова ... это не множество неразвитых, но способных к развитию отдельных существ; она с самого начала подчинена другой структуре: нормирующему закону, образцом для которого служит функционирование машины»194.
Воробьева Л.П. полагает, что «точкой отсчета в появлении и развитии массовой культуры следует считать конец XIX - начало XX века. Феномен массовой культуры не просто некая разновидность традиционной культуры, но существенная трансформация культуры в целом. Ряд сущностных черт массовой культуры (например, формирование стереотипного сознания), безусловно, присутствовал в различных культурных явлениях прошлых эпох. Однако массовая культура как феномен индустриального общества приобретает такие важные черты, которые ранее в культуре не обнаруживались. Изменения, произошедшие в конце XIX - начале XX века, привели к тому, что культура приобрела специфические сущностные черты, выработала особый знаковый код в репрезентации и восприятии смыслов, стала мощным фактором в трансформации мировоззрения. Массовая культура осмысляется как принципиально новое состояние культуры» .
В начале XX века в массовой литературе русской культуры знаковым кодом становится тема Англии и «чужой» культуры. Экономические, политические изменения в жизни Англии привлекают внимание многих писателей, которые порождают ряд текстов, посвященных этой стране. Непосредственное влияние на процесс развития лондонского текста в русской литературе оказали детективные рассказы о Шерлоке Холмсе Конан Дойля.
Англоязычный аналитический детектив берет истоки из рассказов Э. По и развивается в романах Ч. Диккенса и У. Коллинза. Диккенс создает первого сыщика-инспектора Бакета в романе «Холодный дом», хотя и не считает себя автором детективного жанра. Первый детективный роман на английском языке (Э. По писал только рассказы) был написан У. Коллинзом в 1868 году.
В период рубежа XIX - XX вв. в Англии наблюдается всплеск читательского интереса к литературе детективного жанра. По данным энциклопедии «Британника», с 1841 г. (т.е. со времени выхода в свет первого детектива - новеллы Э. По «Убийство на улице Морг») до 1920 г. на английском языке вышло более 1300 различных криминальных романов, или mystery stories, как их и теперь называют в англоязычных странах. С начала 80-х годов XIX века в лондонском издательстве Визителли регулярно публикуются книги Э. Габорио (1832-1873 гг.), создателя «полицейского романа». Его произведения печатаются в виде «фельетонов» (литературных страничек в газетах), активно переводятся на другие языки. Профессор Ю. И. Кагарлицкий отмечает, что сохранилась картинка, на которой изображена большая компания, собравшаяся вместе, чтобы послушать очередной «фельетон». Отметим, что Конан Дойль читал «фельетоны» Э. Габорио, даже давал им свою оценку: «Прочитал «Сыщика Лекока», «Золотую шайку» и «Дело Леружа» Габорио. Все очень хорошо. Тот же Уилки Коллинз, но лучше»196. Русская литература не обходит вниманием детективный жанр. Например, Куприн давал такую оценку творчества Конан Дойля: «Конан Дойль, заполнивший весь земной шар детективными рассказами, все-таки умещается вместе со своим Шерлоком Холмсом, как в футляр, в небольшое гениальное произведение Э. По «Преступление на улице Морг» .
Данные высказывания позволяют построить определенный ряд: Э. По -Э. Габорио - А. Конан Дойль - А. И. Куприн и ряд других русских писателей. Основанием для такого сближения служит не столько знание о том, что с творчеством Э.По были знакомы все эти писатели, сколько определенный тип персонажа, созданный Э. По. Впервые индуктивный метод, разработанный Ф. Бэконом, художественно осваивается Э. По. Дюпен - главный герой произведений Э. По - пользуется индуктивным методом (другими словами, переходит от частного к общему, отталкивается от деталей, и таким образом воссоздает картину происшедшего). Конан Дойль актуализирует дедуктивный метод познания мира, который является основой его творчества.
Герои Э. По, Конан ДОЙЛЯІ Г. Уэллса, Е. И. Замятина, А. И. Куприна, используя индуктивный метод Бэкона при миромоделировании лондонского пространства, опираются на английскую научную традицию. Задача детектива-аналитика и аналитического философа схожа — построить идеальный метод, при помощи которого можно обнаружить истину. Метод здесь важнее, чем результат.
