Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. История изучения проблемы художественных источников в цикле «Стихотворения в прозе» («Senilia») 17.
ГЛАВА II. Литературные реминисценции, связанные с творчеством русских писателей, и их функции в тургеневских миниатюрах 49.
ГЛАВА III. Литературные и философские реминисценции, связанные с твор ческим наследием зарубежных писателей и философов 124.
Заключение 183.
Библиография 188.
- История изучения проблемы художественных источников в цикле «Стихотворения в прозе» («Senilia»)
- Литературные реминисценции, связанные с творчеством русских писателей, и их функции в тургеневских миниатюрах
- Литературные и философские реминисценции, связанные с твор ческим наследием зарубежных писателей и философов
Введение к работе
«Стихотворения в прозе» («Senilia») - необычное явление в русской литературе XIX века. Это - мгновения жизни, остановленные Тургеневым, его воспоминания о прошлом, таком далеком, скрытом за легкой дымкой грусти. В тургеневских «Senilia» оживают люди и тени, образы и события, философские раздумья и земная реальность. На первый взгляд, всё кажется сумбурным и нелогичным. Но это не сборник афоризмов или тургеневских сентенций, а душа гениального писателя, прозаика и поэта, реалиста и романтика, художника и философа. В «Стихотворениях в прозе», как в зеркале, отразилось творчество Тургенева, его индивидуальность, непохожесть на других писателей. Мозаика миниатюр, составляющих этот цикл и дополняющих друг друга, создает целостную картину бытия вообще и тургеневской жизни, в частности.
«Стихотворения в прозе» - своеобразное «путешествие во времени и пространстве», построенное по принципу «живой беседы» автора с читателем; недаром Тургенев пишет вступление к этому циклу, озаглавленное «К читателю», в котором подчеркивает: «не пробегай этих стихотворений сподряд: тебе, вероятно, скучно станет - и книга вывалится у тебя из рук. Но читай их вразбродь: сегодня одно, завтра другое, - и которое-нибудь из них, может быть, заронит тебе что-нибудь в душу».1 «Senilia» дают возможность разностороннего охвата действительности через воображаемое «путешествие». Лирический герой, рассказчик, совершая его во времени и пространстве, рассматривает отдельные его этапы (стихотворения) как повод для размышлений. Он описывает не просто события, нравы, человеческие типы, природу, а на основе каждой миниатюры возникает философская тема общего характера. Она возникает как бы случайно, но случайность её
1 Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 30-ти томах. М.-Л. 1979 - издание продолжается. Ссылки на это издание даются в скобках (С - сочинения, П - письма, Т -том, С - страница). С. Т. 10. С. 125.
возникновения - мнимая. Тургеневский цикл тесно связан со всем его творчеством. Лирический герой, «путешествуя» по своему жизненному пути, объединяет тургеневские миниатюры в единый цикл. В то же время это -«история души человеческой», построенная как ряд «сцен из жизни» рассказчика. Эти эпизоды отличаются определенной автономностью, даже замкнутостью, сюжетной самостоятельностью, но они одновременно и тесно примыкают друг к другу. Это хорошо почувствовал П. В. Анненков, написав Тургеневу о своих впечатлениях от «Стихотворений в прозе»: «Общий их характер просто ослепил меня; темные кружки пошли в глазах, а из этих кружков стал выделяться удивительно симпатичный образ автора - что за гуманность, что за теплое слово, при простоте и радужных красках, что за грусть, покорность судьбе и радость за человеческое свое существование. Вы написали себе панегирик, Иван Сергеевич, этими стихотворениями и очень ошиблись, думая, что в них нет ничего личного, субъективного. Личное-то в них и играет первую и самую блестящую роль; личное-то и составляет их parfum и прелесть. Некоторые из рассказцев мне показались бессодержательными, или я их не понял. Таковы «Соперник» и «Конец света», но сохрани Вас бог дотронуться до них или выкинуть их: весь чудесный аккорд будет нарушен, они необходимы в нем, как, пожалуй, неправильности в ином лице, которые составляют часто его красоту. Да и за один их язык они должны остаться там, где стоят, - и от них несется та же очаровательная нота, как и от всех других»(ПССиП<2>. С. Т. 10. С. 455).
Стихотворения в прозе появляются у Тургенева ещё в его ранних произведениях, в виде лирико-философских «вкраплений» в текст, как правило, в описании пейзажей, вызывающих у читателя размышления о бренности человеческого бытия, о смерти, одиночестве, любви, счастье, истине и многом другом. Для Тургенева его «Senilia» очень важны. Они завершают его творческий путь. От лирических стихотворений - к прозе, а потом, через прозу - к стихотворениям в прозе - таков творческий итог
писателя-художника, писателя-философа. Особенность этого произведения состоит в том, что до Тургенева такого жанра в русской литературе не было.
Миниатюры написаны, в основном, в последний период жизни Тургенева, с 1877 по 1883 годы. Они названы «Posthuma», «Посмертные». Это первое заглавие цикла говорит о том, что свои «Senilia» автор при жизни публиковать не собирался.
Первая часть цикла начинается со стихотворения в прозе «Деревня» и заканчивается стихотворением в прозе «Русский язык». Она впервые появилась в печати в двенадцатом номере «Вестника Европы» за 1882 год под заглавием « «Стихотворения в прозе» И. С. Тургенева» и с предисловием «От редакции». Миниатюра «Порог» была изъята из журнала по цензурным соображениям. Вторая часть цикла открывается стихотворением в прозе «Встреча (Сон)» и завершается стихотворением в прозе «Мои деревья». В парижском архиве Тургенева сохранилась большая тетрадь, посвященная данному циклу, в которой приводится также перечень стихотворений в прозе под названием «Сюжеты». Среди перечисленных названий известный интерес представляют четырнадцать стихотворений в прозе, рукописи которых не обнаружены. По мнению академика М. П. Алексеева, это, скорее всего, неосуществленные замыслы писателя. К ним относятся: «На распутье (Герк<улес>)», «Завидово», «Деревня.2.», «9 фев<раля> 1821», «Умирающая мать», «Капля», «Форум (с головой Цицерона)», «Два плода», «Светляк», «Пришитые крылья (?). Две птичьи смерти», «Встреча близ сада, 18-й и 20-й в.»; из раздела «Сны»: «Арабески. Дорога к солнцу. Планета».
Известна нерешительность Тургенева в связи с изданием «Стихотворений в прозе». Он сомневается в успехе своих «Senilia», что видно из его писем. Так, например, в письме к П. В. Анненкову от 4 (16) сентября 1882 года Тургенев писал: «<...>Насчет моих «Стихотворений в прозе», которые я озаглавил было сперва «Posthuma», потом «Senilia» - но которые Стасюлевич <...>желал бы назвать «Зигзаги». Месяц тому назад я выбрал из сотни 50
(исключив все личные) и дал ему (Стасюлевичу - Т. Т.) - но с непременным условием, чтобы они были посланы Вам - и чтобы Вы разрешили следующие вопросы:
а.) следует ли их вообще печатать?
в.) следует ли выставить мое имя?
с.) если печатать, то какие выкинуть?» И далее: «<...>если Вы все-таки найдете cette publication intempestive*, объявить это мне - и экземпляры будут уничтожены — хоть и на веленевой бумаге». Известно, что именно Стасюлевич предложил назвать эти миниатюры «Стихотворения в прозе».
Первыми читателями и критиками тургеневского цикла, ещё до появления их в печати, были друзья и знакомые Тургенева. Интересен отзыв П. В. Анненкова, с мнением которого писатель всегда считался: «А вещь, по всей вероятности, прелестна, ибо и вообще вся его проза есть одно сплошное стихотворение и всегда поразительное своей красотой. Как же не отличаться ею и статье, специально названной «стихотворением». В другом письме к М. М. Стасюлевичу Анненков, ещё до знакомства с тургеневскими миниатюрами писал, что «зигзаги Тургенева, <...>кроме прелестной формы, на что он такой мастер,<...>должны заключать автобиографический смысл, а у такого ума и таланта повесть ощущений и представлений в высшей степени поучительна». Получив рукопись, Анненков благодарит Стасюлевича за эту «ткань из солнца, радуги и алмазов, женских слез и благородной мужской мысли, которая называется «Стихотворения в прозе». «<...>он доживает век свой, -пишет Анненков, - наполняя атмосферу русской литературы благоуханиями своего таланта. Явление редкое и обычное только у гениальных людей,
2 Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 28-ми томах. Наука. М.-Л. 1968.
П. Т. XIII. Кн. 2. С. 28.
* «эту публикацию несвоевременной» (франц.).
3 М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке. Под ред. М. К. Лемке. Т. III. СПб.
Тип. М. Стасюлевича. С. 402 - 403.
кончавших жизнь на 30-35 году - Пушкин, Лермонтов, Рафаэль и др. А тут 65-летний господин, становящийся с годами всё свежее, юнее, крепче. Черт его побери, только бы бог его не прибрал от нас преждевременно!».4 Творческой молодости Тургенева, в его последние годы, Анненков удивлялся и до «Стихотворений в прозе». В письме к Стасюлевичу от 3 декабря 1880 года он писал: «Не хочет стареть Тургенев, и новый его рассказ («Старые портреты» -Т.Т.) также свеж и прелестен, как будто писан до подагры и до возведения в сан Оксфордского доктора».5 Позднее, 10 мая 1882 года в письме из Парижа он пишет снова: «<...>увидал зрелище совершенно неожиданное, именно человека в полном обладании всех своих способностей и которого все окружающие, начиная с докторов, объявляют всеодержимым очень серьезной и опасной болезнью, хотя ... такая ясность головы и обычная игривость ума...».6
Анненков, что очень важно, отметил в своем отзыве на тургеневский цикл два главных момента, определяющих своеобразие «Стихотворений в прозе»: их «личный», лирический характер («личное-то в них играет первую и самую блестящую роль») и внутреннее единство всех миниатюр, внешне очень различных.
Отзывы Д. Григоровича, Л. Толстого, И. Гончарова известны по косвенным источникам. Так, о мнении Григоровича можно узнать из письма Тургенева Я. П. Полонскому от 22 ноября (4 декабря) 1882 года: «Ты пишешь, что Григорович говорит, что не понимает моих «Стих<отворений в прозе»>. Выражение: «я не понимаю этого - есть не что иное, как вежливый оборот слов: «это мне не нравится». Мнение Григоровича, вероятно, разделит громадное большинство русской публики - и это так и следует. «Стих<отворения> в пр<озе>» написаны мною для самого себя - а также и для
4 М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке. Т. III. С. 400, 406.
5 Там же. С. 393.
6 Там же. С. 400.
небольшого кружка людей, сочувствующим такого рода вещам». Возможно, именно этим следует объяснить отмену публичного чтения Григоровичем нескольких стихотворений в прозе. Из письма Тургенева к Ж. А. Полонской от 12 (24) декабря 1882 года известны одобрение и похвала Гончарова. Для писателя этот отзыв был неожиданным. Свидетельство оценки Гончаровым «Стихотворений в прозе» содержится в письме Стасюлевича к жене от 12 (25) сентября 1883 года: «Сегодня он (Гончаров - Т. Т.) говорил о Тургеневе без
горечи и очень хвалил его «Клару Милич» и стихотворения в прозе». Оценка Гончаровым «Стихотворений в прозе» известна и в передаче А. Ф. Кони: «<.. ,>говоря о «безбрежном неисчерпаемом океане поэзии», писал Гончаров, в него надо чутко всматриваться и вслушиваться с замирающим сердцем и заключать точные приметы поэзии в стих или прозу - это всё равно: стоит вспомнить тургеневские «Стихотворения в прозе»».9 Отзыв Л. Н. Толстого тоже не сохранился, но известно, что он выделил два стихотворения «Воробей» и «Морское плавание», которое в 1904 году включил в «Круг чтения». Для Тургенева мнение Толстого, видимо, было важным, так как после публикации «Senilia» тяжело больной писатель отметил в дневнике: « «Стихотворения в прозе» имели больше успеха, чем я ожидал - если не в публике вообще, то в кружках людей «de lettres» и в скобках: «Очень меня порадовало одобрение Льва Толстого».10
Найденное и воплощенное Тургеневым в его произведениях до цикла «Стихотворения в прозе» нашло свое отражение в его миниатюрах, созданных в последнее десятилетие жизни. Поэтому многоплановая, богатая идейно-художественная и философская проблематика этого цикла с учетом тех находок, которые были творчески развиты Тургеневым в других произведениях, может быть определена в её наиболее полном объёме на
7 Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 28-ми томах. П. Т. XIII. Кн. 2.С.108.
8 М.М. Стасюлевич и его современники в их переписке. Т. III. С. 235.
9 Кони А. Ф. На жизненном пути. СПб. 1913. Т. П. С. 489.
10 Литературное наследство. М. АН СССР. 1964. Т. 73. Кн. 1. С. 393 - 394.
основе конкретного анализа большинства стихотворений, составляющих этот цикл, взятых в контексте эпохи, в контексте мировой культуры и тургеневского творчества в целом. В основе тургеневского миропонимания, а значит и его творчества лежит особое представление о жизни, согласно которому жизнь не может быть определена какой-либо одной истиной. Жизнь, считатет писатель, слишком разнообразна. Необходимо подчеркнуть и тот факт, что для мировоззрения Тургенева-художника характерно определенное внутреннее постоянство, определенная целостность его взглядов. Его понимание искусства, его эстетические и этические идеалы неизменны и это прослеживается при изучении всего творчества писателя. Эта тургеневская черта проявляется, главным образом, через сквозные темы и мотивы, постоянные образы, превращающиеся в символы, переходящие из одного произведения в другое, своего рода «авторские реминисценции», которые помогают глубже понять их философский смысл, обозначить из роль в творчестве, определить их значение для понимания мировоззрения и мировосприятия писателя. Конечно, анализ некоторых «автореминисценций» и различных реминисценций не позволяет полностью раскрыть всё многообразие творческого мира писателя, его художественного мышления, его философских взглядов, но всё-таки делает возможным более полное и глубокое изучение творчества Тургенева, его писательскую индивидуальность.
Важно отметить и тот факт, что Тургенев скептически относился к понятию «система». Он неоднократно высказывал свое отношение к этому понятию. Например, в письме к Л. Н. Толстому в январе 1857 года он писал: «Вы становитесь свободны, свободны от собственныйх воззрений и предубеждений. Глядеть налево так же приятно, как направо - ничего клином не сошлось - везде «перспективы»... Дай бог, чтобы Ваш кругозор с каждым днем расширялся! Системами (курсив мой - Т. Т.) дорожат только те, которым вся правда в руки не дается, которые хотят её за хвост поймать;
система точно хвост правды, но правда как ящерица: оставит хвост в руке, а сама убежит: она знает, что у ней в скором времени другой вырастет» (Т. ПССиП<2>. П. Т. 3. С. 180).
Попытка определить значение литературных и философских реминисценций в творчестве Тургенева делалась неоднократно, но, в основном, при анализе отдельных произведений. Что касается цикла «Стихотворения в прозе», то, как правило, современные сравнительно-литературные исследования, посвященные этой проблеме, сосредоточены на изучении выборочных стихотворений, анализе существующих в них цитат, аллюзий и т. д. Естественно, приступая к изучению роли реминисценций, необходимо помнить, что «внимание наше приковано к текстам без контекстов, термин вытесняет живую атмосферу слова; мы, по сути дела, не вычитываем из текстов адекватный им смысл, а вчитываем в них собственные стандартные понимания».11 Учитывая это, надо стараться анализировать данный текст с объективной точки зрения, что достаточно сложно. Изучение проблемы реминисценций и «автореминисценций» в тургеневском цикле «Senilia» потребует обращения, фактически, ко всему контексту тургеневского наследия.
В настоящее время, благодаря успехам тургеневедения как отечественного, так и зарубежного, стала возможной обощающая работа о цикле «Стихотворения в прозе» в литературном и философском направлениях, а также исследование его в контексте тургеневского творчества и его взаимодействия с творческим наследием зарубежных и отечественных писателей и философов. В современном литературоведении проблема взаимодействия различных культур, их влияния друг на друга, становится всё более актуальной.
Приступая к исследованию проблемы роли реминисценций и «автореминисценций» в цикле «Стихотворения в прозе», следует обозначить
круг вопросов, к разрешению которых мы постараемся приблизиться в данной работе.
Типология литературных реминисценций требует отдельного и самостоятельного изучения, особого исследования. Реминисценции могут быть литературными, музыкальными, живописными, графическими и т. п.; в виде цитат, аллюзий, тем, мотивов, пересказов сюжетов и т. п.; отечественных и иноязычных. Уже такой опыт классификации реминисценций в литературных произведениях приводит к возникновению ряда вопросов, касающихся языка и стиля художественного произведения, особенности поэтики писателя: соотношение стилей поэзии и прозы (стихотворные цитаты в прозаическом тексте), полилингвизм писателя или принципы художественного перевода. Реминисценции при всем своем многообразии могут быть явными и скрытыми. Последние очень трудно обнаружить, особенно, если в своем тексте писатель только намекает на связь с каким-либо другим произведением (мы имеем в виду не только литературный текст, но произведения других видов искусства). Отсюда неизбежность догадок, спорных и зыбких предположений, гипотетических решений. В ответах на эти вопросы помогают черновые рукописи текста, их варианты, отвергнутые писателем по тем или иным причинам, но в которых реминисценции гораздо ощутимее, чем в окончательных редакциях; письма писателей, комментирующих свои произведения; дневники, мемуары и другие материалы. Исследование скрытых реминисценций тесно связано и с текстологией, и с восприятием художественного произведения с точки зрения интуиции и эстетических взглядов художника. Явные реминисценции распознаются без особого труда: писатель прямо цитирует или перефразирует того или иного автора, часто называя его имя. Внутренняя структура реминисценций связана с их ролью в данном тексте. Художественные функции реминисценций различны. Писатель, используя фразовые
11 Свасьян К. В. Гёте. М. 1989. С. 81.
конструкции другого автора, усиливает, подчеркивает значительность описываемой ситуации, её трагизм, её философский смысл, выделяет тот или иной момент в тексте, давший повод вспомнить нечто созвучное, воплощенное в других произведениях. Иногда, наоборот, писатель хочет показать комизм ситуации или никчемность своих персонажей, используя реминисценции из текстов других художников. Часто «заимствования» играют сюжетообразующую роль, участвуя в композиционном построении произведения.
Проблема реминисценций в тургеневском художественном тексте, несмотря на целый ряд исследований, речь о которых будет идти в первой главе данной работы, всё-таки остается одной из мало изученных и наиболее трудных проблем не только в тургеневедении, но и в литературоведении вообще. Она не может быть сведена к простому установлению первоначального источника, что тоже достаточно трудно, так как их может быть несколько одновременно. Это зависит от общности тем, которые рассматриваются в один и тот же временной период, от общности взглядов художников на раскрытие этих тем, на решение вопросов, поставленных в художественном произведении. Первоначальный источник может быть общим для писателей, может быть воспринят одним из них опосредованно, через творчество другого. Таким образом, проблема так называемого «чужого» слова, «имеет прямое отношение к очень сложным явлениям - явлениям литературной или, шире говоря, культурной традиции».12
Тургенев, как известно, был одним из самых образованных и эрудированных людей своего времени. Его начитанность удивляла окружающих. Обладая поистине энциклопедическими знаниями, прекрасной памятью, он мог использовать в процессе творчества цитаты, аллюзии, ассоциации, образы и т. п. в любом варианте и виде, творчески преобразуя их,
12 Ветловская В. Е. Проблема источников художественного произведения // Русская литература. 1993. № 1.С. 105.
создавая свое оригинальное, ни на кого не похожее произведение, отмеченное печатью гениальности. Благодаря «вкраплению» в текст реминисценций, писатель углублял философский смысл своих творений, расширял границы их восприятия, создавал собственный художественный мир. Опираясь на реминисценции из разных областей искусства, Тургенев усваивал «чужое» слово, творчески трансформировал его и создавал свое, собственное произведение, что является одной из важных и характерных черт его поэтики.
В своих «Senilia» Тургенев как бы подводит творческий итог определенному этапу своей жизни, оглядываясь в прошлое, интересуясь настоящим и, надеясь на возможность творить в будущем, размышляя над всеми вопросами человеческого бытия, которые он пытался разрешить. Опираясь на свои собственные постоянные образы, сквозные темы и мотивы, словесные обороты, повторяющиеся во многих произведениях, Тургенев создает свой цикл «Стихотворения в прозе», связанный невидимыми нитями с его творчеством. Многие постоянные тургеневские образы, как правило, в «Senilia» превращаются в символы. Именно в насыщенности текстов реминисценциями и «автореминисценциями» проявляется особенность тургеневской поэтики.
В данной работе будут исследоваться два аспекта:
а) литературные реминисценции, связанные с творчеством русских
писателей;
б) литературные и философские реминисценции, связанные с
зарубежными источниками;
Цель работы состоит в анализе поэтических текстов цикла «Стихотворения в прозе» и роли реминисценций и «автореминисценций» в этом произведении, а также их связи с творческим наследием других авторов; в исследовании «литературности» писателя, особенно ярко проявившейся в данном цикле, сконцетрировавшем в себе особенность творческого метода И. С. Тургенева; в выявлении специфики использования «своего» и «чужого» слова в
тургеневском цикле на основе его детального исследования в контексте мировой культуры и творческого наследия самого писателя.
Задачи, которые призвана решить диссертация, обусловлены поставленной целью, особенностями выбранного для исследования материала и состоянием его изученности в тургеневедении . Они сводятся к следующим:
а) выявить реминисценции из русских художественных источников и
проанализировать их функции в тексте тургеневских миниатюр цикла
«Стихотворения в прозе»;
б) выявить реминисценции из художественных западноевропейских
источников и проанализировать их значение для стихотворений в прозе в
изучаемом цикле;
в) изучить особенности введения в текст автореминисценций и
исследовать их связь с предыдущими текстами писателя;
г) установить причины, повлиявшие на востребование писателем тех или
иных реминисценций и автореминисценций.
Методология исследования предопределяется поставленными целями и задачами. В качестве основного используется метод последовательного анализа текста отдельных миниатюр в контексте рассматриваемого цикла «Стихотворения в прозе» , а также в контекстах других авторов и более ранних произведений самого И. С. Тургенева.
Биографический метод используется лишь отчасти для конкретизации условий и причин возникновения того или иного текста стихотворения в прозе, при анализе проблематики данного стихотворения.
Метод сопоставительного анализа применяется при определении сходства или различия мотивов, образов и т. п. цикла «Стихотворения в прозе» с мотивами, образами и т. п. более ранних произведений И. С. Тургенева, а также произведениями других авторов.
Методологическую и теоретическую базу диссертации составляют научные работы в области сравнительного анализа, в области теории и
истории литературных жанров, в частности, жанра стихотворений в прозе, а также научные исследования, посвященные проблеме изучения источников художественного произведения (М. П. Алексеев, А. С. Бушмин, А. Бем, В. М. Жирмунский, М. М. Бахтин, Л. Дюришин, В. Е. Ветловская, Н. Н. Мостовская, Г. Б. Курляндская, Ю. Кристева и др.).
Новизна и научная ценность нашего исследования заключается в том, что, опираясь на предшествующий в этой области литературоведения опыт, что в каждом отдельном случае оговаривается особо, мы пытаемся изучить проблему реминисценций цикла «Стихотворения в прозе» как художественного целого. В диссертации впервые под углом зрения выдвинутых задач анализируются стихотворения в прозе И. С. Тургенева, их связь с другими произведениями писателя, а также интертекстуальная связь данного цикла с художественными произведениями русских и западноевропейских авторов. Конечно, наши размышления не претендуют на то, чтобы стать единственно верными, так как в изучении творчества того или иного писателя всегда будет присутствовать субъективный момент, зависящий от интересов и мировосприятия автора научной работы. С точки зрения методологии важно отделить эти аспекты один от другого и разработать, по возможности, приемы объективной оценки писательского текста, что также входит в нашу задачу.
Надеемся, что это исследование станет небольшим, но всё-таки полезным вкладом в изучение творчества писателя-философа и писателя-художника, каким был Иван Сергеевич Тургенев и, в частности, - в изучение проблемы реминисценций и «автореминисценций» как одной из характерных черт его поэтики. Автор надеется, что результаты исследования найдут практическое применение в отечественном тургеневедении, в преподавании истории русской классической литературы, а также в дальнейшей разработке теоретических вопросов поэтики и стилистики.
Диссертация состоит из следующих разделов:
ВВЕДЕНИЕ.
I глава. История изучения проблемы художественных источников в цикле «Стихотворения в прозе» («Senilia»).
II глава. Литературные реминисценции, связанные с творчеством русских
писателей, и их функции в тургеневских миниатюрах.
III глава. Литературные и философские реминисценции, связанные с
творческим наследием зарубежных писателей и философов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
История изучения проблемы художественных источников в цикле «Стихотворения в прозе» («Senilia»)
«Стихотворения в прозе» были опубликованы в декабрьском номере «Вестника Европы» за 1882 год и почти сразу на них появились отклики в печати. Так, например, в «Новостях и Биржевой газете», выходившей в Санкт-Петербурге, было написано о стихотворениях Тургенева «как о большой, выдающейся литературной новости».1 В декабре 1882 года газета «Голос» опубликовала статью Аре. Введенского, в которой, высоко оценив мастерство Тургенева, и отметив, что в «Стихотворениях в прозе» много той энергии, ума и воображения», которые всегда отличали писателя, автор статьи в то же время подчеркивает их «осенний», стариковский характер и противопоставляет «Senilia» романам Тургенева: «Автор «Стихотворений» -не тот Тургенев, который с такою силой волновал нас вопросом о наступлении настоящего дня; это - не автор «Накануне»».2 При жизни Тургенева появилось несколько подробных критических разборов «Стихотворений в прозе». Например, Н. Невзоров в своей статье назвал этот цикл «калейдоскопом составленных из разнообразных по величине и качеству бриллиантов». По его мнению, «необычайная сила выраженных в этом калейдоскопе мыслей и чувств производит впечатление скорее стихов, чем прозы. Это - то элегии, то басни, то эпиграммы». Затем Н. Невзоров делает краткий обзор стихотворений, разделив их на четыре группы: «1. Стихотворения, в которых отразилась духовная физиономия Ивана Сергеевича как поэта-художника; 2. Стихотворения, в которых он со свойственною ему тонкостью ума подмечает разные черты нашего общества, клеймя их ядовитой эпиграммой; 3. Стихотворения, в которых поэт рисует картины приближающейся смерти, и наконец; 4. Стихотворения, в которых он всею силою своей души выражает симпатию к родному краю и заботится о благе народном». Как справедливо отмечает академик М. П. Алексеев, Н. Невзоров, выделив несколько стихотворений в прозе, впервые, сопоставил их с другими произведениями Тургенева или с произведениями современной ему литературы (курсив мой - Т. Т.; ПССиП 2 . С. Т. 10. С. 462). Так, основную мысль стихотворения в прозе «Воробей», Невзоров увидел в близкой формулировке в рассказе «Довольно», а стихотворение в прозе «Чернорабочий и белоручка» сопоставил с одним эпизодом романа «Новь», в котором Нежданов рассказывает Марианне о своей деятельности по распространению агитационных брошюр вроде «Сказки о четырех братьях». Другое стихотворение в прозе «Два четверостишия» прокомментировано автором статьи цитатой из полемической заметки Тургенева «По поводу «Отцов и детей»». Особенно необходимо отметить и тот факт, что Н. Невзоров замечает сходство выражений из тургеневского стихотворения в прозе «Воробей»: «Только ею, только любовью держится и движется жизнь», с одним из последних произведений Л. Н. Толстого «Чем люди живы».4 Несмотря на высокую оценку тургеневского цикла, критик считает, что причина страха смерти объясняется «барской любовью Тургенева к народу», тем, что он не любит народ «настоящей любовью ... любовью сердца», а «любовью воображения и рассудка... Вот и разгадка, - делает вывод Н. Невзоров, - почему Тургенев в виду близкой смерти не может охватить народное сердце, народную душу и найти в этом покой и мир. От его «Стихотворений» получается именно такое впечатление, будто великий наш поэт не может сказать о себе, подобно Инсарову: «Мы с своею землею связаны...».5 С одной стороны, попытка анализа текста стихотворений в прозе, а, с другой стороны, попытка установить их идейную и тематическую связь с другими произведениями Тургенева, выделяют статью Н. Невзорова. Правда, следует отметить тот факт, что критик называет Тургенева «поэтом-идеалистом», не замечая тесной связи последних произведений писателя с его жизнью, с реальной действительностью, точнее, с мировым культурным наследием. Тем не менее, статью Н. Невзорова можно считать первой попыткой отметить связь «Стихотворений в прозе» с другими произведениями самого Тургенева и произведениями других авторов.
Ещё одна работа, посвященная «Стихотворениям в прозе», принадлежит А. Незеленову, который был знаком с Тургеневым и переписывался с ним.6 В своих публичных лекциях о покойном писателе в 1883 - 1884 годах он говорил, что «Стихотворения в прозе» - «это небольшие заметки, в поэтической форме высказанные мысли, чувства, из которых, как из зерна, могли потом развиться целые произведения или эпизоды произведений» и что «самые разнородные настроения духа писателя нашли здесь, как и следовало ожидать свое выражение, свой отзвук: здесь и мрачные мысли ... , мечты и надежды, и любовь к родине, и сомнения в русском обществе, и раздумья о себе самом и своей судьбе».
Литературные реминисценции, связанные с творчеством русских писателей, и их функции в тургеневских миниатюрах
Изучение реминисценций, так называемого «чужого» слова, в оригинальном тексте дает возможность наиболее полно рассмотреть творчество писателя во всем литературном контексте, получить о писателе более глубокое знание, более точно проанализировать его произведения. Повторяемость сюжетов, образов или коллизий отнюдь не свидетельствует о слабости таланта или зависимости писателя от творчества другого художника. Ещё Гёте так характеризовал положение творца: «В наши дни вряд ли возможно сыскать ситуацию, безусловно новую. Новой может быть разве что точка зрения на искусство её изображения и обработки».
Приступая к исследованию тургеневского цикла «Стихотворения в прозе», отметим, что часть анализируемых миниатюр содержит реминисценции из русских и зарубежных источников одновременно, поэтому тексты таких стихотворений в прозе будут рассмотрены ещё раз в третьей главе данной работы.
Тургенев придавал большое значение литературной преемственности. Он, как и Белинский, видел в этом источник литературного прогресса, и вслед за Пушкиным, который считал, что «открыть новые миры» возможно лишь «стремясь по стезям гения», призывал не бессмысленно преклоняться, а сознательно изучать и пропагандировать творческое наследие таких писателей как Гёте, Шекспир, Сервантес, Шиллер, Пушкин, Гоголь, но «не для того, чтобы подражать им, а для того, чтобы возбудить честное соревнование.. .».При этом он сознавал, что прогресс искусства и литературы осуществляется за счет развития оригинальных или, вернее, национальных сторон художественного сознания того или иного народа. Так, в письме к Вильяму Рольстону от 7 (19) октября 1866 года Тургенев писал: «Я не могу не порадоваться вашему намерению более широкого знакомства ваших соотечественников с нашей литературой. Не говоря уже о Гоголе, я полагаю, что произведения графа Льва Толстого, Островского, Писемского, Гончарова могут представить интерес, поскольку в них отразилось новое понимание поэтического начала и способов его выражения; нельзя отрицать, что со времени Гоголя наша литература приобрела оригинальный характер» (ПССиП 2 . П. Т. 7. С. 242).
Известно, что для Тургенева на протяжении всей его жизни Пушкин был «высшим проявлением русского поэтического гения» (ПССиП 2 . С. Т. 12. С. 348). В одном из писем к М. М. Стасюлевичу в 1874 году он писал: «Вас Пушкин не может занимать более, чем меня. Это мой идол, мой учитель, мой недосягаемый образец - и я, как Стаций о Виргилии, могу сказать каждому из своих произведений: Vestigia semper adora («Следы его всегда почитай»)» (ПССиП 2 . П. Т. 13. С. 40). В декабре 1882 года, фактически, незадолго до смерти, Тургенев так определил свое отношение к Пушкину в письме к А. И. Незеленову: «Вам, конечно, известно мое благоговение перед нашим великим поэтом. Я всегда считал себя его учеником и моё высшее литературное честолюбие состоит в том, чтобы быть со временем признанным за хорошего ученика его».
Действительно, тургеневское творчество всё проникнуто «пушкинским» словом, часто прямым и открытым, реже - скрытым, невидимым. Диапазон этих связей достаточно широк. Это и обращение к уже разработанным «пушкинским» темам, но в собственной оригинальной трактовке, и обилие реминисценций в их разнообразном виде. Теме «Тургенев и Пушкин» посвящены многочисленные работы, в которых анализируется не только природа преемственности, но и выясняется, какую роль «пушкинский» элемент играет в тургеневском творчестве.84 Частое обращение Тургенева к творческому наследию Пушкина вызвано сходством их этических и эстетических идеалов. На это обращали внимание ещё современники писателя. Так, уже после смерти Тургенева, М. Е. Салтыков-Щедрин писал, что он «был человек высоко развитый, убежденный и никогда не покидавший почвы общечеловеческих идеалов. Идеалы эти он проводил в русскую жизнь с тем сознательным постоянством, которое и составляет его главную и неоцененную заслугу перед русским обществом. В этом смысле он является прямым продолжателем Пушкина и других соперников в русской литературе не знает».
Тургенев часто цитировал строки из пушкинского сонета «Поэту», подчеркивая, что «каждый начинающий писатель должен вытвердить наизусть и помнить, как заповедь: «.. .дорогою свободной
Литературные и философские реминисценции, связанные с твор ческим наследием зарубежных писателей и философов
Литературные и философские реминисценции из зарубежных источников имеют определенную особенность. Использование той или иной фразовой конструкции из «родного» одноязычного источника не создает при анализе каких-нибудь языковых затруднений. Аналогичное же обращение к тексту зарубежного автора представляет определенные трудности при установлении источника. Реминисценции этого типа разнообразнее в структурном отношении. Часто они «вплетены» в русский текст в виде точной цитаты на том или ином языке, или в форме неточной, часто усеченной цитаты. Такого рода реминисценции могут представлять точный перевод строк или, наоборот, неточный. В связи с этим возникает вопрос: сделано это преднамеренно или случайно и чем вызваны эти несоответствия. Кроме «цитирования» существуют реминисценции в виде пересказа сюжета того или иного источника (парафраз), вкрапленные в текст, а также ассоциативные реминисценции, «спрятанные» в подтекст, по тому или иному поводу, важному для автора текста. Но в реминисценциях этого типа уже не важно - одноязычные они или иноязычные. В этом отношении Тургенев -писатель уникальный, если, можно так выразиться, полиязычный. Знание почти всех европейских языков значительно облегчало ему использование иностранных источников в своем творчестве, а обширные познания в области мировой культуры делали их применение оригинальным и своеобразным, способствуя в то же время «внедрению» тургеневских произведений в мировой культурный контекст.
Стихотворение в прозе «Nessum maggior dolore» датировано июнем 1882 года. Первоначально отрывок был назван в рукописи немецким заглавием: «Stopsseufzer» («Тяжкий вздох»). В письме к Людвигу Пичу от 13 (25) октября 1882 года Тургенев так называл это стихотворение в прозе (ПССиП. П. Т.ХШ. Кн. 2. С. 134).
Стихотворение озаглавлено усеченной цитатой из «Божественной комедии» Данте Алигьери. Полностью цитата звучит так: «Ed ella a me: Nessun maggior dolore I Che ricordarsi del tempo felice I Nella miseria, te cio sa il tuo dottore». Тургенев вспоминает эпизод из кантики «Ад», где перед поэтом появились души Паоло и Франчески. И дело, на наш взгляд, не в том, что со времен Пушкина дантовская цитата стала расхожей и даже применялась без перевода. У Тургенева в подтексте общеизвестных выражений, литературных клише часто скрыты мощные культурные слои, о которых можно только догадываться. Для Тургенева характерна «тайнопись» текстов.
Имя Данте сопровождало писателя всю его жизнь. Хорошее знакомство Тургенева с творчеством итальянского поэта не подлежит сомнению. Письма Тургенева содержат дантовские цитаты, в основном, из первой кантики «Божественной комедии» («Ад»). Небольшие неточности в этих цитатах явно свидетельствуют о том, что писатель приводил их по памяти, то есть они хранились в его сознании и не были чем-то чуждым, неорганичным для Тургенева. Так, например, в письме к Луи и Полине Виардо от 18 (30) сентября 1850 года он писал: «На сердце у меня тяжело. Воспоминания теснятся толпою, многочисленные, ясные, но мимолетные; я не могу остановиться ни на одном из них... «Guarda е passa»». (ПССиП 2 . П. Т. 2. С. 359).
В письме к П. В. Анненкову от 15 (27) июня 1855 года Тургенев снова цитирует Данте: «Время здесь стояло ужасное; такая было сделалась засуха -что должно было опасаться голодного года; все мы ходили в одних рубашках, сидели в темных комнатах - это было нечто ужасное, вроде тюремного заключения - и напоминало даже Уголино и другие жестокие случаи» (ПССиП 2 . П. Т. 3. С. 32). Тургенев имеет в виду один из эпизодов «Божественной комедии», в которой Уголино рассказывает Данте о заточении его с детьми в Голодной Башне. В письме к В. П. Боткину от 19 февраля (3 марта) 1862 года Тургенев упоминает о скульптурной группе «Уголино и его дети», выполненной французским скульптором Ж.-Б. Карпо в 1860-1862 годах в Риме (ПССиП 2 . П. Т. 3. С. 32). Отправляя письмо Ф. М. Достевскому, в котором он высказывает свое мнение о «Записках из Мертвого Дома», Тургенев пишет: «Картина бани просто дантовская» (ПССиП 2 . П. Т. 4. С. 394). В одном из писем он беспокоится о присылке книги М. Пинто «Исторические очерки итальянское литературы, извлеченные из лекций, читанных в Санктпетербургском университете. Данте и его век (ПССиП 2 . П. Т. С. 383). Эта книга сохранилась в библиотеке писателя и находится в Государственном музее Тургенева в Орле. Вспоминает он о Данте и в письме к баронессе Ю. П. Вревской от 18 (30) января 1877 года: «Я знаю про себя, что если бы я находился в положении Некрасова, получить такое письмо при такой обстановке было бы равнозначаще для меня с: «Lascia ogni speranza»» (ПССиП. П. T.XII. Кн. 1. С. 70). Интересуется работой Т. Карлейля «Героическое значение поэта. Дант», переведенной В. П. Боткиным (ПССиП 2 . П. Т. 3. С. 429). 11 (23) сентября 1881 года Тургенев писал Стасюлевичу: « «Сороковые» годы можно заменить: около «половины» или «середины» (памятуя дантовское «in mezzo del camin» и т. д.) (ПССиП. П. Т. XIII. Кн. 1. С. 119). Приведенные отрывки из нескольких писем свидетельствуют о том, что, как мы уже сказали, творчество великого итальянца было хорошо знакомо Тургеневу.
