Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Французские «страницы» жизни и творчества И.А. Бунина .
1. Жизнь и творчество И.А. Бунина в первые годы эмиграции 18
2. И.А. Бунин и французская литература. К проблеме осмысления образа «другого» 40
3. Нобелевская премия как подтверждение значимости вклада И.А. Бунина в мировую литературу (по материалам французской прессы) 72
Глава 2. Специфика восприятия творчества И.А. Бунина французскими писателями, исследователями, критиками .
1. Личность и творчество И.А. Бунина в монографии Шарля Ледре (Charles Ledre) и во французской критике 30-х годов 95
2. И.А. Бунин и французские писатели-современники 129
3. И.А. Бунин в современной Франции 151
Заключение 183
Список литературы 190
Приложение 205
- Жизнь и творчество И.А. Бунина в первые годы эмиграции
- Нобелевская премия как подтверждение значимости вклада И.А. Бунина в мировую литературу (по материалам французской прессы)
- Личность и творчество И.А. Бунина в монографии Шарля Ледре (Charles Ledre) и во французской критике 30-х годов
- И.А. Бунин в современной Франции
Введение к работе
Творчество И.А. Бунина периода эмиграции до недавнего времени в силу известных исторических обстоятельств оставалось малоизученным «пластом» русской литературы и в то же время особенно привлекательным для читателей, критиков, литературоведов, которых не могла не интересовать судьба первого Нобелевского лауреата среди русских писателей. Еще в меньшей степени известной была реакция эмигрантской и французской критики на появление созданных в этот период значительных произведений И.А. Бунина, таких, как «Окаянные дни», «Жизнь Арсеньева», «Темные аллеи», «Митина любовь», и на его дооктябрьское творчество. Публикация в 1980-е – 2000-е годы воспоминаний о Бунине – В.Н. Муромцевой-Буниной, Г. Кузнецовой, М. Бахраха, Т. Муравьевой-Логиновой и др., статей о нем писателей - эмигрантов первой «волны» - Г. Адамовича, В. Ходасевича, Ф. Степуна, П. Струве, В. Вейдле, П. Бицилли, обращение к откликам и исследованиям французских писателей и критиков, современников Бунина - А. Жида, Ф. Мориака, Р. Роллана, А. де Ренье; выход в свет новых научных трудов о Бунине как российских - А. Бабореко, Д. Николаева, О. Сливицкой, О. Михайлова, О. Коростелева, Т. Двинятиной, О. Бердниковой, так и зарубежных – Ю. Мальцева, Т. Николеску, С. Крыжицкого, К. Ошар, Г. Симонова, Р. Герра, исследователей, архивистов, коллекционеров, приоткрыл «завесу» над ранее запретной темой.
В настоящее время не существует научного труда, в котором были бы широко представлены и обобщены оценки личности и творчества Бунина во Франции. Поскольку именно с Францией связаны более тридцати лет жизни Бунина, и именно во Франции он, покинув Россию, продолжал писать о ней, создавать шедевры, позволившие ему претендовать на Нобелевскую премию и получить ее, восполнить этот пробел в воссоздании картины жизни и творчества Бунина нам представляется необходимым.
Актуальность исследования состоит в осмыслении инонациональной рецепции творчества И.А. Бунина в межкультурном диалоге, в насущной потребности российской литературоведческой науки, для которой творчество писателей - эмигрантов в целом, и «первой волны» в том числе, остается одной из малоизученных и перспективных проблем.
Научная новизна диссертации определяется следующим:
а) для создания более полной картины развития русской литературы первой половины ХХ века исследуется «образ другой страны», внедренный в иноязычное поле писателями - эмигрантами;
б) И.А. Бунин, сохранивший приверженность классической традиции, наиболее полно воссоздавший образ утраченной родины, первым из русских писателей получивший Нобелевскую премию, представлен как «медиатор поколения» писателей - эмигрантов;
в) в работе впервые вводится в научный оборот, подвергается систематизации и типологизации новый материал (из российских архивов – РГБ, ИМЛИ, ОГЛМТ – в переводе автора), касающийся осмысления французской критикой творчества И.А. Бунина.
Цель работы: рассмотреть весь «комплекс» оценок, которые получило творчество И.А. Бунина во французской (включая эмигрантскую) критике, а также степень воздействия на писателя двух культур – русской и французской.
Для достижения цели необходимо решение следующих задач:
Рассмотреть влияние факта эмиграции на творчество русских писателей, Бунина в том числе, «поля власти» - на «поле литературы»;
Представить творчество И.А. Бунина как неотъемлемую часть литературы «русского зарубежья»;
Рассмотреть поэтапно восприятие бунинского творчества во Франции, обосновать это восприятие инонациональной спецификой критического подхода;
Определить комплекс основных характеристик личности и творчества И.А. Бунина во французской критике;
Определить сферу воздействия французской культуры на творчество русского писателя.
Объектом исследования стали монографии, статьи, очерки, воспоминания, интервью, корреспонденции французских писателей, критиков, литературоведов, в которых дается оценка произведений И.А. Бунина, формируется представление о личности писателя. В отдельных случаях, когда возникает необходимость воссоздания более обстоятельной характеристики творчества И.А. Бунина в иноязычной критике, привлекаются источники на других языках.
Предметом рассмотрения в диссертации стала проблема формирования имиджа русского писателя в инонациональном поле и функционирования в нем русскоязычных произведений.
Материалом исследования явился обширный материал франкоязычных и русскоязычных (изданных во Франции) критических работ, посвященных творчеству И.А. Бунина, фактам его биографии, творчеству других писателей русского зарубежья. Автор широко привлекает архивный материал, а также предлагает собственный перевод французских источников, ранее не публиковавшихся на русском языке.
Основными методами исследования стали: биографический, функциональный, историко-литературный, сравнительно-типологический. Использование данных методов позволяет создать целостную картину восприятия личности и творчества И.А. Бунина во Франции.
Теоретическо-методологическую базу диссертации составили научные труды в области теории художественного текста (А. Потебня, Ю. Лотман, Б. Томашевский, Ш. Ледре, К. Ошар), функционирования литературы (И. Тэн, Г. Плеханов, А. Скафтымов, Д. Лихачев), сравнительно - исторического литературоведения (А. Веселовский, В. Жирмунский, Р. Барт), герменевтики (П. Рикёр, М. Бахтин, П. Бурдье).
На защиту выносятся следующие положения:
Писатели-эмигранты «первой волны» свою миссию видели в том, чтобы вдали от родины сохранить русскую культуру. И.А. Бунин оказался в числе тех, кто наиболее плодотворно способствовал решению этой задачи.
Жизнь Бунина на долгие годы оказалась связанной с иноязычной культурой, и «поле власти» не могло не оказать на него влияния. Но и в этих условиях Бунин оказался верен ранее сформировавшимся принципам жизни и творчества, и «адресатом» его произведений, в первую очередь, оставался русский читатель.
Французской критикой Бунин был воспринят как наиболее яркий представитель «чужой» культуры, с которой, вследствие происшедших исторических событий, неизбежно должен был сблизиться французский читатель и критик.
Отношение к творчеству Бунина во Франции менялось в разные исторические периоды: от незначительного интереса к нему в 20-е годы - до вспышки внимания в 30-е годы - к новой «волне» интереса в 90-е годы, результатом чего стали серьезные научные исследования его творчества.
Личность и творчество И.А. Бунина стали объектом внимания многих известных французских писателей, критиков, литературоведов. Восприятие творчества Бунина иноязычной аудиторией определяется спецификой подхода к нему: образ «осознанного другого» проходит проверку сформировавшимися в данной языковой группе художественными представлениями и принципами.
Структуру диссертации определяют ее цель и задачи. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка литературы и Приложения, которое составляют неизвестные ранее российскому читателю статьи о Бунине на французском языке. Общий объем работы составляет 220 страниц. Список литературы включает 190 наименований.
Теоретическая значимость работы состоит в уточнении представлений о рецепции, о «диалогичности» литературного процесса, о соотношении оригинального текста и перевода.
Практическая значимость работы. Положения и выводы диссертации могут быть привлечены для дальнейшего исследования произведений И.А. Бунина и критического осмысления его творчества на родине и за рубежом, а также найти применение в практике вузовского преподавания: при подготовке лекционных курсов по истории русской литературы, литературы русского зарубежья, спецсеминаров и спецкурсов, посвященных творчеству И.А. Бунина.
Апробация результатов работы проводилась на аспирантском объединении и заседаниях кафедры русской литературы XX – XXI веков и истории зарубежной литературы Орловского государственного университета в ходе обсуждения материалов и результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования были представлены в докладах на международных научных конференциях в Орле: «Литература XX – XXI веков: история и поэтика» (2002), «Центральная Россия и литература русского зарубежья» (2003), «Творчество писателей-орловцев в истории мировой литературы» (2004), «Творческое наследие И.А. Бунина: традиции и новаторство» (2005), «Славянских чтениях» (2005); в Воронеже в 2004 г. - на международной научной конференции «Мир идей и взаимодействие культур в литературе нового времени». Основные положения диссертационного исследования отражены в 6 публикациях.
Жизнь и творчество И.А. Бунина в первые годы эмиграции
И.А. Бунин и В.Н. Муромцева-Бунина покинули Россию в январе 1920 года, то есть «стали, наконец (в начале февраля 1920 года), эмигрантами» [26,384]. На французском пароходе они доплыли до Константинополя. Из Турции Иван Алексеевич и Вера Николаевна отправились в Болгарию, а затем в Сербию.
В марте 1920 года Иван Алексеевич и Вера Николаевна приехали в Париж. На первых порах они жили в квартире своих друзей, Михаила Осиповича и Марии Самойловны Цетлиных в доме 118 по улице Фазаньего двора (Rue de la Faisanderie), пока им не представилась возможность снять в хорошем районе, на улице имени Жака Оффенбаха (Jacques Offenbach) в доме № 1, квартиру, по соседству с их хорошим знакомым по Одессе - художником Нилусом. Эта квартира стала постоянным парижским адресом Буниных.
В Париже Бунин сразу же включился в жизнь русской эмиграции. Свыше трех миллионов человек уехали из России. Почти вся русская культурная элита очутилась за границей, и здесь теперь создавались издательства, газеты и журналы различных направлений, союзы, ассоциации, общества, созывались конференции и собрания, устраивались лекции, доклады, велись горячие дискуссии о причинах происшедшей трагедии, строились прогнозы на будущее. Большинство эмигрантов были уверены, что большевистская диктатура обречена.
И.А. Бунин, приехав во Францию, активно выступал в эмигрантской печати со статьями на социально-политические темы. Как и все, он старался понять смысл происшедшего и объяснить Западу, что же происходит в России. С такими же призывами обращались к иностранцам и другие русские писатели и общественные деятели, например, Леонид Андреев в своем призыве «S.O.S» или Дмитрий Мережковский в книге «Царство Антихриста. Большевизм, Европа и Россия», а позже Николай Бердяев в книге «Истоки и смысл русского коммунизма». Однако Запад был зачарован строительством социализма и оставлял безо всякого внимания эти обращения [94,264].
«Едва ли не самым ценным вкладом зарубежных писателей в общую сокровищницу русской литературы должны будут быть признаны разные формы нехудожественной литературы - критика, эссеистика, философская проза и мемуарная литература» [143,371], -с этим мнением Г.П. Струве соглашались многие исследователи. Действительно, после революции за пределами России оказалось множество видных писателей и критиков. Среди них были и те, кто писал о жизни и творчестве И.А. Бунина: В. Ходасевич, Г. Адамович, В. Вейдле, П. Бицилли, Ю. Айхенвальд, А. Левинсон и др. В эмиграции заявили о себе Ю. Терапиано, Ю. Мандельштам и др. Заслуживают внимания и критические работы 3. Гиппиус, Д. Мережковского, М. Алданова, Ф. Степуна и др.
По мнению О. Коростелева, главным содержанием литературно - критического процесса в эмиграции были споры о кризисе культуры, о двух ветвях русской литературы XX века, о причинах этого разделения, о традициях и о поколении, идущем на смену Серебряному веку. Разброс суждений был исключительно широк [74,5]. Почти каждый эмигрантский критик предлагал свои пути преодоления кризиса. Сохранение достижений культуры для будущей России большинством эмигрантов стало осознаваться как главная миссия после того, как они окончательно почувствовали себя вне родины. Так, Г. Адамович писал: «Последний, важнейший долг нашей жизни - передать в Россию или даже хотя бы только сохранить для России все то, что после самых строгих внутренних проверок представляется нам великим духовным сокровищем, то, ради чего мы изгнанниками и оказались» [3,4].
По утверждению О. Коростелева, приписываемая Зинаиде Гиппиус фраза Н. Берберовой: «Мы не в изгнании, мы в послании» - стала «общеэмигрантским лозунгом» [74,8].
О. Коростелев отмечает, что в сложившейся обстановке эмигрантами ставилась еще одна важная задача: познакомить Запад с русской культурой. Знакомство зарубежного читателя с культурой России происходило по-разному: в иностранной печати публиковались монографии и научные статьи, осуществлялись переводы, велась преподавательская деятельность и т.д. [74,8-9].
Одним из путей преодоления кризиса для писателей русского зарубежья была возможность принять иноязычную культуру. Как известно, популярностью у иностранцев пользовались многие писатели русского происхождения. Среди них Владимир Набоков, Анри Труайя (Лев Тарасов), Владимир Познер, Жак Круазе (Зинаида Шаховская), Натали Саррот (Наталья Черняк), Иосиф Кессель и др. Но большинство эмигрантов «предпочли создавать свою, не иностранную и не советскую литературу, практически литературу несуществующего государства» [74,9]. В «Парижской школе» прозаиков (Г. Газданов, С. Шаршун, Ю. Фельзен, Б. Поплавский и др.) смешивались традиции русской классической литературы, воспринятой через Бунина, и новые веяния западноевропейских литератур, особенно французской, воспринятой преимущественно через Пруста, - отмечает О. Коростелев [74,11].
В эмиграции, как и в России, Бунин лишь изредка выступал на критическом поприще, публикуя статьи и рецензии в «Возрождении», «Последних новостях» , «Современных записках» и других изданиях. Однако язвительность и страстность тона всякий раз вызывали многочисленные отклики и запоминались надолго.
По мнению Д.Д. Николаева, И.А. Бунин, Д.С. Мережковский, А.И. Куприн, Н.А. Тэффи и многие другие писатели обратились к публицистике в надежде, что их призывы скорее будут услышаны, если они станут говорить открыто, каждый день со страниц газет и журналов взывая к совести и к здравому смыслу. «В то время когда политики продолжали спорить об идеологии, писатели защищали веру, честь, долг, истину. Они всей душой, всем сердцем любили и ненавидели, боролись за свое отечество, за свой народ, без оглядки на партийные программы и политическую ситуацию, - искренне, страстно, жертвенно» [105,22-23].
События 1917г. на какое-то время «разводят» бунинскую художественную прозу и публицистику. Писатель ведет дневник, выступает в эмигрантских га 21 зетах с открытыми письмами, публицистическими заметками, отвечает на политические анкеты. Дневниковые записи, сделанные в Москве и Одессе, перерастают в самое значительное произведение этого времени - «Окаянные дни» [24,578].
Уже в мае 1920г. И.А. Бунин выступил с публичной лекцией. О его выступлении газета «Последние новости» сообщила заблаговременно - 3 мая 1920г. А 12 мая 1920г., в день выступления Ивана Алексеевича, в заметке «Лекция академика Бунина», напечатанной в «Последних новостях», говорилось: «Сегодня в 8 час. веч. в «Salle de societes Savantes» недавно приехавший из России академик Иван Алексеевич Бунин прочтет лекцию о русской революции и один из новых рассказов. Лекция вызывает оживленный интерес среди членов русской колонии. Как нам сообщают, лекция И.А. Бунина будет переведена на французский язык» [85,1].
Позицию, занимаемую И.А. Буниным в отношении новой власти в России, хотели узнать многие, но далеко не все были согласны принять его точку зрения. Эмигранты по-разному смотрели на способы борьбы с большевиками и на причины возникновения большевизма. Отголоски подобного настроения отражены и в отчете о вечере, опубликованном «Последними новостями». «Художественная проза, как назвал лектор свое чтение, была облечена такой мастерской формой, присущей Бунину, что невольно захватывала слушателей и не разделяющих взглядов автора. Как бы ни относиться к этим взглядам, во всяком случае, в ясном чеканном языке Бунина, в каждом слове с неподдельной страстностью, проникнутой временами излишней желчью и гордостью, сквозила жгучая боль за Россию и любовь к родине», - говорилось в заметке [86,3].
По мнению Д.Д. Николаева, выступление Бунина в Париже лишний раз \ доказало факт разрозненности русской эмиграции, и именно поэтому на протяжении 1920г. Иван Алексеевич активно занимается организационной деятельностью, он стремится сблизить всех тех, кто своим словом и делом может способствовать объединению эмиграции. Бунин принимает участие в деятельности Комитета помощи литераторам и ученым, а также в создании Союза русских литераторов и журналистов в Париже. Следует отметить, что первое собрание Союза русских литераторов и журналистов прошло 10 июля в помещении «Последних новостей» под председательством редактора газеты М.Л. Гольдштейна. И.А. Бунин, наряду с прочими, вошел в состав избранного для выработки устава временного правления Союза, а 3 августа Иван Алексеевич уже председательствовал на заседании правления. В качестве делегата от Союза русских литераторов и журналистов И.А. Бунин должен был участвовать и в организационном собрании Русского Общественного Комитета в Париже [105,7].
Нобелевская премия как подтверждение значимости вклада И.А. Бунина в мировую литературу (по материалам французской прессы)
До революции Бунин был во Франции мало известным писателем, так как до 1917г. не было переводов его произведений на иностранные языки. Но со времени своего прибытия в Париж в марте 1920 года Бунин прилагал все усилия к тому, чтобы обрести репутацию русского писателя европейского масштаба. Это желание усилилось, когда в 1922 году у Бунина появилась надежда стать первым русским писателем, удостоенным Нобелевской премии по литературе. Уже в первые годы эмиграции три тома произведений Бунина выходят в переводе на французский язык. Автором перевода был Морис (псевдоним Мориса Донзеля): «Le Monsieur de San-Francisco» («Господин из Сан-Франциско») (1921), «Le Village» («Деревня») (1922) и «Le Calice de la vie» («Чаша жизни») (1923). Они привлекают внимание известнейших зарубежных писателей и критиков.
Изданный в 1921 году в Париже сборник рассказов И.А. Бунина «Господин из Сан-Франциско» вызвал многочисленные отклики во французской прессе. Приведем некоторые из отзывов, которые воспроизводятся нами по газетным вырезкам, хранящимся в архиве Бунина в ИМЛИ.
В газете «Nervie» («Носильщик») в декабре 1921 года журналист Ренэ Дюно (Rene Dunau) писал: «Господин из Сан-Франциско». Иван Бунин (издательство Боссар). Новеллы. Антибольшевистского характера. Талант. Настоящий русский талант, кровоточащий, неровный и вместе с тем мужественный и значительный. Его книга содержит несколько рассказов, которые достойны Достоевского» [159].
«Revue de l Epoque» («Журнал эпохи») опубликовал заметку журналиста Марсело-Фабри (Marcello-Fabri), в которой отмечено: «Господин Бунин, писатель великолепно одаренный, ... прибавил еще одно имя, мало известное во Франции, к именам больших русских писателей» [178].
Газета «Aujourd hui et demain» («Сегодня и завтра») напечатала статью под псевдонимом «L.D.»: «Весь талант Бунина, бесспорно, очень великий, направ 73 лен на то, чтобы изобразить перед нами картину всего человечества в целом и русского народа в частности ... — в пессимистической манере» [170].
В другой газете - «Clarte» («Свет») - критик Жан Бернье (Jean Bernier) сообщал 1 апреля 1922 года: «...Иван Бунин - настоящий писатель, великий поэт и романист» [152]. (см. Приложение 12)
На появление этого сборника сразу же откликнулся поэт и прозаик Анри де Ренье (Henri de Regnier) (1864-1936). Любопытно, что имя Анри де Ренье упоминается в дневниках Буниных за 1919г., то есть еще до эмиграции. Так, В.Н. Бунина записала 17 февраля/ 2 марта 1919г.: «... Волошин производит приятное впечатление. ... Рассказывал, что он два раза был в Риме... Потом говорили о том, у кого хорошо изображен Рим: у Ренье, у Гонкуров. ...» [25,1,176].
В дневниковой записи от 25 апреля/ 8 мая 1919г. Вера Николаевна отметила: «Вечером у нас Волошин со своей приятельницей... Волошин читает на этот раз не свои стихи, а переводы Анри де Ренье. Это новый для меня поэт. Чувствуется, что Волошин хорошо и точно передает его.
- Французы, - говорит Ян после чтения, - отличаются от русских в поэзии.
Они слишком все договаривают, тогда, как мы много оставляем работы читателю. Кроме того, кто из романских поэтов скажет:
Для берегов отчизны дальней //Ты покидала край чужой...
- Да, - соглашается Волошин, - но зато никто из русских поэтов не скажет, как Ренье, - и прочел «Прощание» [25,1,205].
В период эмиграции имя Анри де Ренье в дневниках Буниных упоминается лишь однажды. Так, 12 февраля 1945г. И.А. Бунин записал: «... Все перечитываю Пушкина. Всю мою долгую жизнь, с отрочества не могу примириться с его дикой гибелью! Лет 15 т.н. я обедал у какой-то герцогини в Париже, на обеде был Анри де Ренье в широком старомодном фраке, с галльскими усами. Когда мы после обеда стоя курили с ним, он мне сказал, что Дантес приходится ему каким-то дальним родственником — и: «que voulez-vous? («что вы хотите?») Дантес защищал свою жизнь!» Мог бы и не говорить мне этого [25,2,380]. В своем обозрении «La vie litteraire» («Литературная жизнь»), которое вел Анри де Ренье в парижской газете «Figaro» («Фигаро») в 1920-1925гг., он комментировал все появлявшиеся произведения Бунина. Так, 19 декабря 1921 года Ренье писал о сборнике рассказов «Господин из Сан-Франциско»: «Сборник новелл господина Ивана Бунина приводит нас в недавнюю Россию. Первой из его новелл - «Господин из Сан-Франциско», название которой послужило всему тому господина Бунина, - я предпочитаю те, где он рисует людей своей страны. Господин Бунин - автор романа «Деревня», в котором он старался без притворства изобразить русского крестьянина. Реалистическими подробностями насыщены многие рассказы настоящего сборника г-на Ивана Бунина, некоторые из них, такие, как «Le Soir de Printemps» («Весенний вечер») или «Propos nocturnes» («Ночной разговор»), наполнены трагической и редкой красотой. В этих рассказах, как и в других, менее жесткого и менее драматичного характера, искусство г-на Бунина представляется исключительно своеобразным и захватывающим» [183].
Отзыв о повести «Деревня» появился в газете «Фигаро» 20 февраля 1923 года: «...Тихон, Кузьма! г. Бунин так изобразил портреты этих двух персонажей своего чудесного и страшного романа, что больше их не забыть - так живо они запоминаются. Кузьма, Тихон - около них вращается жизнь всей деревни в ее угрюмой и жалкой заурядности, а вокруг деревни времена года сменяют друг друга: суровая зима, жаркое лето, опьяняющая весна, меланхоличная осень. А деревень, как Дурновка, тысячи и тысячи, и, как говорит один из персонажей романа г-на Бунина, «... Россия? Да она вся - деревня...», а Тихон и Кузьма, разве не показывают они двойственности русской души с соединением в ней смирения и необузданности. По крайней мере, именно таким мне представляется смысл превосходного романа г-на И. Бунина» [184].
Статья Ренье о сборнике «Чаша жизни» появилась 8 января 1924 года. На этот раз критик начинает свой литературный обзор с книги молодого французского писателя Огюстена Каба «Язык вещей», далее он рецензирует рассказы А. Куприна, подчеркивая чувство природы у русского писателя. Говоря о Бу 75 не, критик сравнивает его с Куприным и отмечает: «Это чувство природы я замечаю также у г. Ивана Бунина. Им глубоко проникнуты его рассказы, которые он предлагает нашему вниманию под заголовком «Чаша жизни»; то же заглавие имеет первая повесть сборника, одна из самых захватывающих своей беспощадной суровостью. Мы здесь находим также рассказ «Пастух» и удивительный рассказ «В стране мертвых», где искусство г. Бунина с его глубиной, с его изобразительной силой, с его таинственной и неуловимой властью предстает во всем блеске мастерства» [185].
Если обратиться к собранию сочинений И.А. Бунина на русском языке, то мы не найдем названий двух последних произведений. Тем не менее, в «Литературном наследстве» есть указание, что под названием «Le Berger» («Пастух») и «Au pays des morts» («В стране мертвых») в сборнике «Le calice de la vie» («Чаша жизни») (Paris, 1924г.) были напечатаны рассказ «Игнат» и часть очерков из цикла «Тень птицы» [79,378].
А. де Ренье продолжает свой комментарий, проводя параллели с книгой О. Каба, с которой начинался данный литературный обзор. «У господина Ивана Бунина восприятие пессимистическое, его наблюдения окрашены горькой иронией. Именно с этих позиций в «Чаше жизни» он показывает молчаливое соперничество протоиерея Иорданского и ростовщика Селихова, соперничество, которое заполняет все их существование. И эта мрачная, упорная, немая ненависть - все, чем заполнена их жизнь, жалкий гнилой фрукт, который она им дала в руки! Конечно, люди не прекрасны и не добры, но разве в мире, их окружающем, нет красоты? Есть деревья и цветы, небо и солнечный свет, струящаяся вода, плывущие облака; ведь есть времена года: весна с ее постоянным обновлением, осень с ее увяданием, лето с его изобилием, зима с ее бесконечными снегами, сковывающей стужей, с короткими днями и долгими ночами, усыпанными ледяными звездами, с темными алмазными ночами, когда чувствуется присутствие мороза и его запах - все это в изображении господина Бунина становится реальностью, ощущаемой физически. Господин Бунин глубоко понимает язык вещей, который так чутко слышит господин Огюстен Каба в своей милой книжке, о которой я только что говорил. С этим пониманием природы господин Бунин сочетает горькое и проницательное знание человека» [185].
Личность и творчество И.А. Бунина в монографии Шарля Ледре (Charles Ledre) и во французской критике 30-х годов
И.А. Бунин - один из трех русских романистов, которым посвятил свою книгу французский критик Шарль Ледре - «Trois romanciers russes: I. Bounine, A. Kouprine, М. Aldanov» («Три русских романиста: И. Бунин, А. Куприн, М. Алданов») [169].
В книге «И.А. Бунин: pro et contra» содержится библиография, включающая в себя литературу о жизни и творчестве И. Бунина за 1892 - 1999 годы. Книга Ш. Ледре в данном библиографическом указателе ошибочно помещена среди изданий за 1930 год [63,868].
Действительно, единственный экземпляр этой книги на французском языке, хранящийся в Российской государственной библиотеке, не имеет указания на год издания. Не указан год ее издания и в откликах во французской прессе, которые вызвало появление монографии Ш. Ледре. Однако, тщательно изучив данную монографию, можно сделать вывод, что книга Ш. Ледре вышла не ранее 1934 года. Обратимся к переводу, сделанному нами, и отметим несколько фраз, позволяющих подтвердить этот факт.
Предисловие к своей книге автор начинает с небольшой цитаты, взятой из «Пиковой Дамы» А.С. Пушкина: «А разве есть русские романы?» - дерзко спрашивает старая графиня Анна Федоровна у своего внука, который ей предлагает для чтения книги [121,480]. Ледре обращает наше внимание на то, что эти строки были написаны в 1833г. К этому времени Гоголь еще не опубликовал «Мертвые души». Толстой «едва родился». Итак, отмечает французский критик, лишь полвека спустя (в 1886г.) Эжен-Мелькиор де Вогюэ (Е.-М. de Vogue) сможет посвятить всю свою книгу русскому роману. «А в прошлом году, - продолжает Ледре, — ровно через сто лет после появления «Пиковой дамы» (то есть в 1933 году) - именно один из романистов, с которыми мы познако 96 мимся далее, получил Нобелевскую премию по литературе. Какой острый апофеоз!» - восклицает автор [169,9]. (см. Приложение 15)
Ш. Ледре акцентирует внимание на том, что произведения Бунина позволяют читателям глубоко проникнуть в его прошлое и открыть главные черты его характера. Такова «Жизнь Арсеньева», «прием глубокой изворотливой автобиографии, первый том которой появился вот уже 4 года тому назад», - отмечает автор [169,22]. В своей книге Ледре приводит список опубликованных произведений Бунина, указывая год их издания во Франции; среди прочих «Жизнь Арсеньева» -1930. (см. Приложение 16)
Таким образом, вышеперечисленные факты подтверждают наличие ошибки в библиографических сведениях о книге французского автора и указывают на истинную дату ее написания - 1934 год.
Прозаик и поэт, романист и автор новелл, Бунин, по словам французского критика, «выкроил себе царское место» в литературе своей страны, которое никто из ныне живущих, как кажется, и не думает оспаривать. Это место ничем не обязано ни интригам, ни снобизму, ни чьей-либо фантазии. Бунин живет далеко от мира, в благоухающем уголке Прованса, куда после мрачных революционных дней он приехал обрести душевный покой и право писать. Именно здесь в конце 1933г. его «застигла» Нобелевская премия по литературе. Именно здесь, несмотря на суровое время, он продолжал без устали добавлять новые страницы в уже значительный сборник своих ярких творений.
Особый акцент Ледре делает на то, что русский писатель использовал многое из своей жизни в книгах, вышедших из-под его пера. Но надо иметь наметанный глаз, чтобы осознать это. По мнению французского критика, это проявляется лишь в некоторых способах описания, которые предпочитает автор, в выражениях, в которых его душа «то угадывается, то утверждается».
С точки зрения Ш. Ледре, чтобы понять суть Бунина, следует обратиться к «Жизни Арсеньева» и «извлечь образ писателя со страниц, где он описал своего двойника». Действительно, Бунин позаботился о том, чтобы разъяснить нам и свое происхождение, и свои стремления, и свою жизнь. Он сделал это в корот 97 кой заметке, которая появилась в предисловии к французскому переводу «Господина из Сан-Франциско» [47,6,543].
Вышедший из «старого дворянского рода, давшего России немало видных деятелей, как на поприще государственном, так и в области искусства», который, к тому же, был на протяжении веков всегда «связан с землей», И. Бунин родился в Воронеже, в самом центре России, в стране Тургенева и Толстого. Его детство и юность почти полностью прошли в имении отца. И, несомненно, именно там он непосредственно испытывал всякого рода ощущения, которые так тонко проанализировал в «Жизни Арсеньева». А не является ли Бунин последним из этих писателей-дворян, из этих земельных собственников, которые на протяжении второй половины XIX века пополняли русскую литературу столь интересными и знаменитыми новобранцами? - задается вопросом французский критик [169,23].
«Деревенского воспитания, но имеющий страстную восприимчивость», будущий автор «Деревни» совсем юным стал сочинять стихи, начал печататься и получать высокие награды. Однако, как признается он сам, широкая известность пришла к нему достаточно поздно. В своих произведениях он не касался политики, поэтому он не мог интересовать всех тех, для кого в дни социальных волнений вставал лишь один вопрос: к какой политической партии принадлежит писатель? За народ ли он? За самодержавие ли? Впрочем, Бунин не принадлежал ни к одной литературной школе. Он «не называл себя ни декадентом, ни символистом, ни романтиком, ни реалистом» [47,6,544], не выступал ни под каким флагом, «не надевал никакую маску». Кроме того, отмечает критик, Бунин много путешествовал. Он будет путешествовать вплоть до 1914г. Италия, Сицилия, Турция, Греция, Египет, Алжир, Палестина предлагали «постоянно обновляющуюся палитру своих чарующих цветов» - эти яркие и точные цвета наложат отпечаток на большую часть его творчества, всегда столь скрупулезного, отличающегося подлинным мастерством. Особое внимание обращает Ледре на следующую фразу Бунина: «Я, как сказал Саади, «стремился обозреть лицо мира и оставить в нем чекан души своей». «Деревня», которая появилась в 1909г., принесла ее автору не только аплодисменты. «Неважно! — восклицает Ледре, - Бунин теперь знаменит. Отныне всё, что он писал, вызывало самый оживленный интерес. Почетный член Академии наук, этот страстный поклонник земли, прозорливый знаток своей родины, с радостью остался бы в своей стране, где продолжил бы изображать «без прикрас» тонкости русской души, если бы...» [169,25]. Но, может быть, предполагает автор, так и должно было случиться, так надо было, чтобы Бунин был вынужден не только побывать в других странах, но и пожить среди других для того, чтобы лучше оценить глубину достоинств и недостатков своего народа. «Мне кажется, что я у себя дома», - писал из Парижа один из самых великих русских писателей», - говорит о Бунине Шарль Ледре.
Главу «Русская природа и русская жизнь» французский критик начинает со строк Тургенева, адресованных Аксакову: «В вашей книге птицы изображены более жизненно, чем люди в моей». Опираясь на эту фразу, Ледре, тем не менее, не осмеливается назвать бунинские описания «живыми» или сказать, что изображенные персонажи, напротив, выходят за рамки действительности. Но в них, - отмечает автор, - есть одно достоинство: точность. Бунин не тот, кто довольствуется расцвеченными во все цвета словами, чтобы изобразить хозяйский двор, заснеженный сад, пейзаж в лунном свете. Если он говорит о дереве, он называет его особым образом, даже если это название мало знакомо читателю и может его обескуражить. Как правило, Бунин видел то, что он описывает, и не только видел, но и внимательно изучил и показал со сторон настолько строго разграниченных, что никакая путаница невозможна. Цвета, запахи, звуки - он находит удовольствие их уточнять, пренебрегая малосодержательными эпитетами, интересуясь, скорее, точной передачей особых ощущений, которые он испытывал. Ледре обращает наше внимание на то, что Бунин старается сохранить у вещей те черты, какими они обладали в момент, когда он их видел. Он отмечает такие фразы, как «высокий зеленый огонь семафора, - особенно прелестный в такие сумерки в березовом голом лесу» [47,4,343]; «до голубизны бледный весенний снег» [47,4,346], Бунин открывает нашему взору эту «сим 99 фонию» цветов, которые поразили молодого Митю («Митина любовь»): «Сплошная темно-зеленая чаща ельника, стоявшая перед ним, казалась от яркости дня почти черной, и небо сквозило в ее острых верхушках особенно великолепной синевой. Молодая зелень лип, кленов, вязов, насквозь светлая от солнца, всюду проникавшего ее, составляла по всему саду легкий радостный навес, сыпала пестроту тени и ярких пятен на траву, на дорожки, на поляны; жаркий и душистый цвет, белевший под этим навесом, казался фарфоровым, сиял, светился там, где солнце тоже проникало его» [47,4,354]. Ледре безмерно восхищается художественным мастерством Бунина, говоря при этом: «Он не оставит ничего - драгоценный камень или- ничтожную вещицу — не заперев ее в тщательно подобранный ларчик» [169,28].
И.А. Бунин в современной Франции
Как известно, И.А. Бунин с В.Н. Муромцевой-Буниной в марте 1920 года приехали в Париж. Сменив несколько местожительств, Бунины сняли квартиру на улице Ж. Оффенбаха в доме №1, где прожили с небольшими перерывами более тридцати лет.
В ней после долгой болезни 8 ноября 1953 года скончался Иван Алексеевич. На отпевании не только собор Александра Невского был переполнен наро 152 ли И.А. Бунина, скончавшегося после продолжительной болезни 8 ноября 1953 года, Веру Николаевну Муромцеву-Бунину, скончавшуюся 3 апреля 1961 года.
Русское православное кладбище расположено в парижском пригороде Сен-Женевьев-де-Буа. И.А. Бунин и В.Н. Бунина нашли здесь, позади храма Успенья Богородицы, свой последний приют (могила № 2961) [55,121].
На юге Франции, в старинном городе Грассе, где Бунин с 1923 по 1945 год жил и где были написаны самые значительные его произведения эмигрантского периода творчества, где 9 ноября 1933 года (на вилле «Бельведер») писатель узнал о присуждении ему Нобелевской премии, по инициативе художницы Т.Д. Муравьевой-Логиновой в 1973 году была установлена стела. Она стоит у начала дорожки, ведущей в вилле «Бельведер», где Бунины жили с 1925 по 1939 год и где бывали у них в гостях многие видные представители русской эмиграции.
27-29 ноября 1973 года, в связи с 50-летием приезда Бунина в Грасс, с 40-летием Нобелевской премии и с 20-й годовщиной со дня кончины писателя, были устроены «Дни Бунина в Грассе», где присутствовали, среди прочих, Т.Д. Муравьева-Логинова, С. Лифарь, 3. Шаховская, мэр города Грасса Эрвэ де Фонмишель (Herve de Fontmichel) и многие другие почетные гости. В «бунин-ские дни» были открыты мемориальные доски на дорожке, ведущей к вилле «Бельведер», и вблизи входа на виллу «Жаннэт», где Бунины провели тяжелые военные годы (1939-1945). Потом в переполненном зале прочли воспоминания о Бунине писатели-эмигранты Зинаида Шаховская, Марк Слоним и Сергей Лифарь. Мероприятия завершились выступлением русского хора [135,268].
С. Лифарь, вспоминая «Дни Бунина в Грассе», писал 6 февраля 1974г., что при открытии мемориальной доски мэр города Эрве де Фонмишель «почтил... достойно Ивана Алексеевича, его поэтический литературный дар, его сродне-ние с французской нацией и культурой. С гордостью приобщил он Бунина к грасским гражданам, любившего эту свою вторую родину!» [9,391].
Т.Д. Логинова-Муравьева надеялась, что, благодаря успеху «Дней Бунина в Грассе», имя великого русского писателя не будет забыто во Франции. Но и после торжественных памятных событий бунинская тема во Франции не получила развития, до начала 1990 -х годов не было защищено ни одной диссертации по творчеству писателя. Положение изменилось, когда, по счастливой случайности, встретились два незнакомых до того любителя творчества И.А. Бунина: Гавриил Симонов и Клер Ошар.
Гавриил Симонов - французский ученый русского происхождения - родился в 1930 году в Париже. После окончания физико-математического факультета Сорбонны работал в лабораториях Ирины и Фридриха Жолио-Кюри и Нобелевского лауреата Сиборга в Калифорнийском университете, защитил первую во Франции докторскую диссертацию в области высоких энергий, основал лабораторию ядерных исследований в Бордо, опубликовал ряд книг по физике и биологии. Последние его научные труды посвящены проблемам старения и долгожительства, а книга «Как дожить до 120 лет, или Новая вечность» переведена на другие языки, в том числе и на русский.
Г. Симонов умело сочетает научную деятельность в области точных наук с интересом к литературе. Он является основателем международной «Ассоциации друзей Ивана Бунина» («Association des amis d Ivan Bounine»), организатором и участником международных Бунинских конференций.
Итак, в декабре 1993 года Гавриил Симонов создал совместно с другими почитателями Бунина «Ассоциацию друзей Ивана Бунина», члены которой активно занимаются изучением и пропагандой творчества писателя во Франции.
В это время в Грассе, как выяснилось, о Бунине совершенно забыли. На вопросы, заданные Гавриилом Симоновым в туристическом агентстве и прочих соответствующих местах Грасса, ответ был один: «А кто такой Бунин?» Где находится вилла писателя, никто не знал. Лишь библиотекарь, мадам Франсина Гибер, смогла приблизительно обозначить направление поиска. Найдя стелу, установленную в 1973 году, учредители ассоциации смогли обнаружить и виллу «Бельведер».
Вот как описывает Г. Симонов свое первое впечатление от «Бельведера»: «К вилле ведут узкие, неровные тропинки, устланные мелким гравием. По краям их теснятся седоватые оливковые деревья и густо заросшие лавровые кусты, которые закрывают от глаз старые каменные стены. Несколько поворотов — и вот, наконец, небольшая дверь, справа от которой висит мраморная доска с наименованием виллы. Два ветвистых дерева сторожат вход.
Волнение охватывает путника в тот момент, когда нога ступает на ветхие, покосившиеся ступеньки. ...Вот он, скромный покосившийся дом, фасад которого пересекают морщины-трещины, царапины времен, следы холодных мистралей и палящего солнца. У калитки серебрятся на ветру оливы, - их много на территории виллы, и каждая из них помнит Бунина. На верхней террасе спокойно стоит каменная скамья, известная каждому, кто видел фотографию Ивана Алексеевича, сидящего на ней в тени такой же старой оливы... А во дворе дома — пень от знаменитой «чайной» пальмы, постоянно упоминаемой в дневниках обитателей «Бельведера»: Бунина, его жены, Зурова, Рощина и Галины Кузнецовой...» [135,269].
С помощью мэра Грасса Гавриил Симонов и Клер Ошар устроили в марте 1994 года встречу с жителями города и его окрестностей, целью которой было возвращение памяти о великом русском писателе. В 1995 году с 25 по 29 сентября «Ассоциация друзей Ивана Бунина» организовала Международную конференцию по случаю 125-летия со дня рождения Бунина, в работе которой приняли участие исследователи и любители его творчества из России, Германии, Италии, Франции. Первые два дня конференция проходила в Институте славянских исследований в Париже и закончилась торжественным открытием памятной доски на фасаде дома № 1 по улице Жака Оффенбаха.
После этого работа конференции переместилась в Грасс, где заседания проходили во Дворце конгрессов. Там, кроме научных сессий на русском языке, вниманию публики были предложены доклады о Бунине на французском языке. Для жителей Грасса конференция оказалась чрезвычайно интересной и привлекла много слушателей. По итогам конференции были опубликованы ее материалы [135,270].
На конференции Г. Симонов выступил с докладом на французском языке «La vie des Bounine a Grasse pendant la Deuxieme guerre mondiale» («Жизнь Бу 155 ниных в Грассе во время Второй мировой войны»). Тезисы доклада опубликованы в сборнике материалов научной конференции [188,147-151]. Перевод тезисов доклада Г. Симонова на русский язык, сделанный Соколовым Е.А., опубликован в сборнике «Творчество И.А. Бунина и русская литература XIX-XX веков» [134,48-53].
На прием по случаю конференции Г. Симонов пригласил владелицу виллы Бельведер - мадам Берно. Она с радостью вспоминала Бунина в Нобелевские дни и была рада, что в Грассе вновь стараются восстановить память о нем. С тех пор Г. Симонов стал приезжать в Грасс. Там он встречался с мэром и всегда звонил или навещал мадам Берно. Под рождество 1997 года Г. Симонов встретился с ней и спросил, не думает ли она продавать виллу «Бельведер»? Она ответила: «Нет, я по отцовскому обычаю сдаю ее квартирантам», - но неожиданно прибавила: «Если когда-нибудь я решу «Бельведер» продать, то я оповещу вас в первую очередь». Г. Симонов сердечно поблагодарил милую даму и вскоре забыл об этом разговоре.
Что касается виллы «Жаннэт», то ее положение оказалось еще хуже. Вскоре после войны владельцем виллы стал некий корсиканец, который несколько лет в ней не жил, а позже разделил ее на три квартиры и продал. Но отношения между владельцами квартир испортились. Только один из них позволил членам «Ассоциации друзей Ивана Бунина» посмотреть сад во время конференции 1995 года. После этого визита владельцы виллы окончательно поссорились. С тех пор Г. Симонов виллу «Жаннэт» не посещал.
По словам Г. Симонова, приходилось мириться с мыслью, что в тех местах, где жил Бунин в Грассе, увековечить его память невозможно. Тем не менее, четвертого июля 2000 года в Грассе, в ста метрах от «Бельведера», в небольшом городском саду принцессы Полины (сестры Наполеона, любившей бывать тут), «Ассоциация друзей Бунина» с участием нового мэра Грасса Ж.-П. Леле, консула Российской Федерации и многочисленной публики торжественно открыла бюст И.А. Бунина [135,27].
