Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальный конфликт города и деревни и его художественное воплощение
1.1. Категория художественного конфликта и его место в малой прозе В. Шукшина 14
1.2. Феномен «сельского жителя»: социальные и художественные аспекты 24
1.3. Антитеза города и деревни: истоки, причины, осмысление 38
1.4. Образ города: идеальное и реальное 53
Глава 2. Анатомия психологического конфликта: структура и типология
2.1. Герой-мечтатель: столкновение с «пошлым миром» 71
2.2. «Чудик» непредсказуемый: трагический финал 80
2.3. «Античудик» – изнанка трагедии 86
Глава 3. Экзистенциальный конфликт в мире В. Шукшина
3.1 Антиномия жизни и смерти 98
3.2 Человек и Бог: диалектика взаимоотношений 108
3.3 «Боль души»: квинтэссенция темы смысла жизни 116
Заключение 127
Библиография
- Феномен «сельского жителя»: социальные и художественные аспекты
- Антитеза города и деревни: истоки, причины, осмысление
- «Чудик» непредсказуемый: трагический финал
- «Боль души»: квинтэссенция темы смысла жизни
Феномен «сельского жителя»: социальные и художественные аспекты
В литературном произведении основную роль играет художественный конфликт. «Конфликт художественный – это противоречие между изображенными в произведении действующими силами – характером и обстоятельством, несколькими характерами или разными сторонами одного характера; в структуре художественного произведения оно выступает как идеологически значимое противопоставление (оппозиция) соответствующих образов» [188].
В любом художественном произведении присутствует один из этих типов конфликтов. Роль художественного конфликта заключается в том, что он делает содержание произведения более значимым. В теории литературы существует и другой термин – «коллизия», схожий с понятием конфликта, однако надо уяснить разницу между этими двумя терминами. Коллизия – это художественное выражение противопоставленных событий, образов, характеров, идей и чувств. Однако нужно обратить внимание на то, что коллизия никогда не приобретает характера острого конфликта.
Воплощение конфликта в литературе имеет свою историю и постоянно развивается со временем. В первой половине ХIX в. основным содержанием конфликта в произведениях А.С. Грибоедова, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова являлся «идейный антагонизм двух групп русского дворянства: отживающей, помещичье-патриархальной и нарождающейся, умной, критически мыслящей» [70, c.89]. Вслед за тем в ХIХ веке такие писатели, как Н.В. Гоголь и А.П. Чехов, обратили внимание на понятие «мелочи» в жизни, на трагизм повседневных ситуаций, из которых складывается вся жизнь героя и из плена которых он не может вырваться. Чрезвычайно ярко, с поистине документальной убедительностью картина замкнутого круга будничных обстоятельств представлена в творчестве А.П. Чехова, демонстрирующем сущность «парадоксальности» жизни, заключающейся в том что «ненормальной является сама норма жизненных отношений».
Однако со временем в художественной литературе начала ХХ века обостряются основные глобальные противоречия времени, приходящие на смену изображению личной трагедии отдельно взятой личности. Во второй половине ХХ века общественно-бытовые и политические конфликты в творчестве неореалистов отходят на второй и третий план. В Советском Союзе развитие содержания художественного конфликта сделалось основной темой соцреализма в искусстве. В 1920-1970-е годы в советской литературе происходило развитие темы социального конфликта «личность – среда» и «характер – коллектив». Раскрытие содержания таких конфликтов, как «человек и общество», «город и деревня», «новатор и консерватор», отныне стало выступать в качестве главной задачи писателей советского времени.
Как полагает А.Г. Коваленко, «История русской литературы ХХ века есть, по сути, история утраты принципа амбивалентности, найденной художниками ХIX века (Пушкиным, Достоевским), в монологическом «одноакцентном» (М. Бахтин) мире соцреалистической эстетики и ее последующего обретения в литературе 60–80-х годов ХХ века, характеризующейся последовательной борьбой за принцип диалогизма художественного сознания (В. Гроссман, В. Шукшин, Ю. Трифонов и др.)» [70, с.15]. И здесь мы подходим к непосредственному анализу творчества В. Шукшина, у которого в центре сюжета в первую очередь оказывается обычная жизнь обыкновенного человека. Герои В.Шукшина – энергичные люди, любящие труд, науку, будни и праздники и, самое главное, народ.
Автор говорит: «Нравственность есть Правда. Не просто правда, а Правда. Ибо это мужество, честность, это значит – жить народной радостью и болью, думать, как думает народ, потому что народ всегда знает правду» [166, с.401-413]. Таким образом, модно прийти к очевидному выводу, что центральное место в творчество В.Шукшина занимает нравственная эстетика.
Шукшинский «чудик» – это воплощение амбивалентности. Феномен амбивалентности означает, что «чудик» вызывает у читателя в одно и то же время два диаметрально противоположных чувства. Яркий пример такого амбивалентного персонажа – Спирька Расторгуев, герой рассказа «Сураз». Парадоксальность его характера заключается в том, что, с одной стороны, он необыкновенно добр: «Пришел – такой же размашисто красивый, дерзкий и такой же неожиданно добрый. Добротой своей он поражал, как и красотой. Мог снять с себя последнюю рубаху и отдать – если кому нужна. Мог в свой выходной поехать в лес, до вечера пластаться там, а к ночи привезти машину дров каким-нибудь одиноким старикам»1. [169, c.450]. Однако кульминацией рассказа становится запретная любовь Спирьки к замужней женщине, приводящая к трагическому финалу – самоубийству Расторгуева. В.А. Чалмаев пишет: «Самоубийство Спирьки – от стыда перед хрупкой (и сильной) женщиной, спасавшей сразу двух мужчин: мужа – от пули, Спирьку – от неотмолимого греха, гибели нравственной – итог крайнего потрясения героя» [149, c.97].
Этот пример демонстрирует невозможность однозначного деления героев В.Шукшина на положительных и отрицательных. В характере одного «чудика» можно найти одновременно весь спектр позитивных и негативных качеств. Исследователи говорят о парадоксальности в сюжетах произведений и характерах героев В.Шукшина: «Везде Шукшин ищет необычности и неожиданности, вторгающихся как бы помимо воли рассказчика в пласт его повествования, как в «Суразе» или в «Веселом» рассказе «Жена мужа в Париж провожала»» [149, c.77]. Именно таков герой вышеупомянутого рассказа: Спирька Расторгуев – «поразительно красивый» человек, который не несет зла, бескорыстный, добрый, но реакция окружающих на его пронзительную искренность приводит к трагедии.
Эстетический, художественный конфликт – явление, кардинально отличающееся от конфликтов, имеющих место в реальной действительности. Очевидно, что нельзя считать тождественными явлениями окружающую нас реальность и ее изображение в искусстве. Внутренний мир литературного произведения самодостаточен и в значительной степени автономен, и на различных его уровнях происходит реализация бесконечного множества и разнообразия внутренних связей. Поэтому то понимание сути конфликта, которое вкладывают в данное понятие литературоведы, далеко не всегда может помочь осмыслению внутренних отношений между элементами художественного текста, несколькими различными произведениями либо между произведением и автором.
«Конфликт в каждом конкретном произведении есть отражение авторской позиции. С этой точки зрения он может быть валентным, если в нем присутствует ценностное заинтересованное участие автора и его пристрастия очевидным образом маркированы, и амбивалентным – в том случае, если автор находится в отношении вненаходимости к представляемому конфликту и изображает его с позиции максимальной отстраненной объективности» [70, c.15].
Антитеза города и деревни: истоки, причины, осмысление
Идеализация вообще не свойственна творчеству В. Шукшина, стремящегося говорить обо всем просто и прямо. Автор показывает человека таким, каков он есть, со всеми слабостями, недостатками, иногда нерешительностью, а иногда необдуманной спонтанностью и т.д. Ни у кого из персонажей В. Шукшина нет полноты обладания правдой, и автор не стремится к нравственному суду над ними. Ему важнее другое – объяснить причины социальных и межличностных конфликтов, взаимного непонимания между людьми.
Наряду с человеком «от земли» в произведениях В. Шукшина присутствует и другой тип деревенского персонажа, которого привлекает городской быт, стиль жизни, материальное благополучие и даже некоторая, с его точки зрения, роскошь, которой в деревне не увидишь. Эти «беглецы из села» в данный момент живут в городе, с головой окунувшись и в блеск, и в проблемы городской жизни. Как правило, они работают продавцами, буфетчицами, шоферами, иногда это – студенты, уехавшие в городские вузы. Временами, кто чаще, кто реже, они скучают по деревне, по оставленному ими родному дому, их охватывают воспоминания детства – но в силу жизненных обстоятельств эти люди уже не могут вернуться обратно. Они как бы находятся между двумя мирами: городом и деревней.
Никто не заставлял их уезжать из дома, они сами сделали свой выбор, но теперь не могут найти для себя место в новой жизни. Нестабильность, моральная неудовлетворенность порождают в «новых горожанах» внутренний конфликт, выливающийся в конфликты внешние, межличностные, социальные.
В России в период послевоенного восстановления основное внимание уделялось развитию промышленности и индустриализации, что вынуждало людей перебираться в активно растущие города. Официальные источники советского периода в качестве объяснения причин этого процесса предлагали версию «избытка невостребованной рабочей силы», возникшего
по причине механизации сельского хозяйства. На самом же деле миллионы, десятки миллионов крестьян вынуждены были покидать землю, на которой жили и работали поколения их предков, из соображений элементарного выживания в первой половине ХХ века и в стремлении сохранить более или менее приемлемый уровень жизни – в 1960–80-х годах. Вполне понятно желание людей, активно мигрировавших из села, получить достойное образование, высокооплачиваемую работу, комфортное жилье, бытовое и культурное обслуживание, которое мог предоставить только большой город.
Как видим, внутренние, общечеловеческие мотивы, послужившие причиной миграции сельского населения в города в России, и породили неизбежные проблемы, возникающие в процессе адаптации деревенского человека к новым для него условиям мегаполиса. Процесс превращения крестьянина в один из «винтиков» огромного механизма неотвратимо сопровождается как внутренним психологическим конфликтом собственного перерождения, так и социальным – между тем, кому удалось адаптироваться к новому стилю жизни (или, по крайней мере, он считает, что ему это удалось), и тем, кто, по его мнению, остался «за бортом». Яркую иллюстрацию этих конфликтов мы видим в образах и взаимоотношениях главных героев рассказов «Чудик», «Выбираю деревню на жительство».
В 1974 г., беседуя с корреспондентом газеты итальянских коммунистов «Унита», В. Шукшин указывает на социально-нравственные проблемы современной деревни, отраженные в фильме «Калина красная»: «Больше интересует меня история крестьянина. Крестьянина, который вышел из деревни. Ладно, если ты уходишь – то уходи, но не надо терять себя как человека, личность, характер… Когда происходит утрата – происходит гибель человека, нравственная. … В деревне, наверно, оставаясь там, где он родился, он был бы, наверно, хороший человек. Но так случилось, что он ушел от корней, ушел от истоков, ушел от матери.… И, таким образом, уйдя – предал. Предал! Вольно или невольно, но случилось предательство, за которое он должен бы поплатиться…» [165, с.232-233].
Таким образом, в большинстве своих рассказов с целью раскрытия внутреннего мира своего деревенского героя В. Шукшин показывает его в обстановке социального конфликта с персонажами чуждого ему мира. Именно противоречия, возникающие при этом столкновении, выявляют высокие нравственные качества деревенского персонажа, утрата которых всё больше прослеживается у жителей современных городов. Нет, В. Шукшин не делит два мира, городской и деревенский, на «плохой» и «хороший», на «черное» и «белое», подобная категоричность писателю не свойственна. Но он убежден, что человек, оторванный от своих корней, теряет частицу души, оставляя ее там, в родном доме, в далеком селе, он растворяется в безликой толпе большого города, теряя ту индивидуальную значимость, которой обладал там, в теплом маленьком мирке родной деревни. Кто-то озлобляется, кто-то просто опускает руки и начинает день за днем «плыть по течению». Даже те, кто, казалось бы, достигают жизненного успеха, не могут полностью отречься от своего деревенского «Я», прошлое всю жизнь будет преследовать их, не давая покоя и заставляя снова и снова задавать вопрос: а правильно ли я живу?!.
«Чудик» непредсказуемый: трагический финал
Динамичность многих характеров «мечтателей» заставляет их задумываться о собственной их роли в истории и, как следствие, обусловливает их общественно-политическую активность. «Шукшинский герой часто не знает, куда себя деть, как и на что использовать собственную душевную удаль, он мается от собственной бесполезности и бестолковости. Герой, живущий в деревне и занятый привычной, по-деревенски монотонной работой, не может и не хочет раствориться в сельском быту» [96, c.150]. Васёка в рассказе «Стенька Разин», мастеровой человек, чувствует в себе «талант», ему не нравится место, где «души нет в работе» [c.30]. Единственная работа, которая ему по душе – вырезание деревянных фигурок людей: смолокура, артистки... Его мечта – вырезать фигуру Стеньки Разина, хотя окружающие считают это бесполезным делом. И он создает-таки свой шедевр, в который вкладывает всю душу. Основная мысль этого рассказа: жизнь имеет смысл, когда у человека есть мечта, но еще важнее, когда он думает не только о мечте, но и о своем народе: «Он любил свои родные края, горы свои, Захарыча, мать… всех людей. И не понимал Васёка, что нужно делать для людей. Чтобы успокоиться» [c.34] .
В. Шукшин как автор в его мыслях, идеях, мечтах неотделим от своих персонажей, у них одинаковое «рассуждение, размышление, человеческие волнения». В. Коробов говорит об этом: «Василий Макарович мечтает о том, чтобы свести людей в такой ситуации, где бы они решали вопросы бытия, правды». Критик видит в большинстве шукшинских рассказов следующий смысл: «десятки рассказов с «крайними» ситуациями, в которых люди размышляли отнюдь не о том, как на лишний кусок хлеба заработать, а решали, волновались, мучились, размышляли – о душе, о смысле жизни, об иной жизни и судьбе…» [76, с.345]. Стремление чудика-мечтателя Васёки, по сути, схоже со странным поступком столяра Андрея Ерина из рассказа «Микроскоп», потому что окружающие видят в их мечтаниях лишь что-то бесполезное и напрасное. Андрей соврал жене, что потерял деньги, отложенные на зимние шубки для детей, а сам купил микроскоп. Его мечта – борьба со всеми микробами, которые «на каждом шагу окружают нас». Он подозревает ученых в склонности к конспирологии и сетует, что они в свои лучшие микроскопы «все видят. И молчат. Не хотят расстраивать народ» [c.393] . Андрей, простой деревенский человек, мечтает сделать «научное дело» для всего человечества: с помощью микроскопа уничтожить все зло в мире. Для автора не важно происхождение героя или его профессия, самое главное в жизни – это доброе дело, высокая мечта, которая есть в его душе. Сам В. Шукшин так говорит о мечтах своих героев: «…душа человеческая мечется и тоскует, если она не возликовала никогда, не вскрикнула в восторге, толкнув нас на подвиг, если не жила она никогда полной жизнью, не любила, не горела» [74, с. 149].
Еще одним ярким примером «чудика-мечтателя» является Митька Ермаков из рассказа «Сильные идут дальше». Односельчане говорят о нем как о «выпивохе» и «ходячем анекдоте». Странный человек, с детства слишком много мечтавший, «Митька превратился в самого нелепого, безнадежного мечтателя – великовозрастного» [c.537]. Одна, может быть, самая причудливая его мечта – о том, как он найдет травку, которая способна излечивать все формы рака за три дня, и будет лечить ею всех, в первую очередь – бедных. Разумеется, в фантазии этого нелепого человека никто не верит. В рассказе сначала раскрываются некоторые отрицательные стороны характера Митьки, но постепенно становится очевидной добродушная мечта героя: помогать людям, в первую очередь бедным и женщинам. Вот и в конце рассказа он, похоже, изобрел машину для печатания фальшивых денег – опять же в помощь неимущим... В. Чалмаев так говорит об этом типе рассказов В. Шукшина: «По сути дела он создаёт антиновеллы, цепочки «случаев», часто абсурдных, веря, что невероятности, причуды его «чудиков» всё же истинее, живее банального скучного хода событий» [149, с.70-71].
Главная особенность шукшинских «чудиков» состоит в том, что они всегда ищут для себя дело по сердцу, приносящее искреннее удовлетворение, даже если для этого нужно сменить десяток профессий. И когда, наконец, находят, то отдаются ему всеми силами и со всей страстью – как, например, Сергей Иванович Кудряшов из рассказа «Психопат». «Он и правда какой-то ненормальный» [c.860] – так характеризует его автор в первых же строках рассказа: не зря же в селе все его зовут Психопатом. У Психопата есть одна страсть: «...он убежден, что делает великое дело – книги собирает. У него целая теория на этот счет» [c. 876]. Он хороший библиотекарь, «любопытный и с неистребимой энергией», который постоянно ходит по дальним деревням, где скупает старинные книги. И убежден, что человек, не читавший классики, – пропащий и никчемный человек, даже если он имеет высшее образование. Конфликт с медсестрой, которой никак не удается сделать Кудряшову укол в вену, и последующий скандал с врачом основаны на парадоксальной аргументации: «Она не читала Льва Толстого, поэтому не умеет» [c.865]. Судя по всему, этот человек ожидает, что каждый член общества обязан относиться к своей работе с такой же полной самоотдачей, как он сам. Странные причинно-следственные связи между не имеющими ничего общего событиями, которые выдумывает Психопат, его особенная философия – все это непонятно для окружающих, но в конце концов пробуждает интерес врача и заставляет его задуматься о жизни.
«Боль души»: квинтэссенция темы смысла жизни
В. Шукшина, приходит к выводу, что «Шукшин теперь не столько различает «хороших» и «плохих» людей (как он не без щедрого благодушия делал это в начале 60-х и не без азартного перехлеста в конце 60-х годов), сколько ищет в разных, пестрых, несхожих людях какой-то общий психологический секрет, какую-то объединяющую загадку, присутствие какого-то хитрого «беса», который всех обманул, все характеры исказил, все связи подменил....» [5, с.254]. Опираясь на слова Аннинского, можно сказать, что В. Шукшин не идеализирует своих героев, каждый из его персонажей в одной и той же ситуации поступает по-своему, и автор не судит их поступки, предоставляя это делать читателю.
Шукшинские герои ищут правду всегда и везде. Яркий пример такого героя – Максим Яриков в рассказе «Верую!», который идет к родственнику соседа – заезжему попу, чтобы тот растолковал ему свое видение Бога и смысла жизни. А что такое правда с точки зрения В. Шукшина? В «Словаре языка Василия Шукшина» В.С. Елистратова дает следующее толкование этого понятия: «Прежде всего, правда есть истина, т. е. некое высшее знание о мире, которое существует помимо нас, наших взглядов, опыта, мнений.
Традиционно правда для русского человека проецируется на справедливость как основу земного миропорядка, максимально соответствующую истине, и главный закон отношений между людьми. Наконец, под правдой понимается приобщенность личности к истине и Богу, Святость» [51, с.398]. В итоге можно сказать, что поиск правды для героев В. Шукшина означает поиск Бога, истины, смысла жизни и т.д.
В. Шукшин не только изображает различных героев в общественном и историческом антураже того периода, но и раскрывает нравственный облик правдивого человека. Для Максима Ярикова жизнь – это вечный поиск правды, к которой он идет всеми доступными ему путями; герой – простой деревенский человек, но это не мешает ему размышлять о Боге и истине. Коробов говорит: «в деревне дело происходит, а не про деревню, персонажи 112 чего-то хотят, чего-то ищут, мучаются, тоскуют, «выступают», а почему, спрашивается, и зачем – они и сами толком не знают. «Мужики, мужики и мужики», а жизнь ведут какую-то немужицкую, то ли дурью маются, то ли…» [76, с.306]. Вечным поиском правды была и жизнь самого В. Шукшина, и вывод, к которому он пришел, звучит следующим образом: «нравственность есть правда». Шукшинские герои разнообразны, противоречивы, и многообразие их несхожих, зачастую антагонистических характеров в конечном счете является олицетворением личности самого автора. Н.А. Бличенко отмечает: «Именно герой определяет «лицо» писателя, его литературная «беззаконность», вызвавшие бурю разногласий, явились символом творческого дерзания Шукшина» [18, с.227]. Эта парадоксальность проявляется в характерах героев рассказов, в их мнениях и поведении. Зачастую в малой прозе В. Шукшина соседствуют серьезность и юмор, как в рассказах «Гена Пройдисвет» и «Верую»: разбитной, жадный до жизненных удовольствий деревенский мужик на старости лет обращается в веру, а дискуссия со священнослужителем о высоких материях заканчивается трагикомическими плясками под частушки. В.А. Апухтина об этих образах В. Шукшина говорит так: «Характеры в подобных ситуациях ведут себя необычно, бросая вызов общепринятому. Чаще всего поступки и действия героев направляет стремление к счастью, к справедливости, духовный поиск» [6, с.54].
Главной целью героев В. Шукшина является поиск смысла жизни, просветленно-нравственное отношение к миру и окружающим. Сам автор говорит, что в его персонажах «вечное чувство любви к людям, как вечное движение солнца, живет неистощимо» [168, с.662]. Герой В. Шукшина любит жизнь, людей, совершает нравственные поступки, верит в справедливость и Бога. «Человек стремится к Абсолюту – единству правды личной, правды общественной и правды высшей» [96, с.152]. Кто-то из этих персонажей ищет правду в обществе, как Николай Николаевич Князев («Штрихи к портрету»), который хочет с помощью своей теории об устройстве государства навести порядок в стране. Другой, подобно молодому врачу Солодовникову («Шире шаг, Маэстро!»), увидев однажды желтый квадрат солнца в окне, решает найти новый смысл в собственной жизни. Третьи, как дядя Гриша («Гена Пройдисвет»), ищут истину в религии.
Понятия «правда», «истина» всегда вызывали повышенный интерес в людском сознании. Исследователи и писатели по-разному толкуют этот термин. В.С. Елистратова говорит о правде: «Мироустройство без истины несправедливо, а человек без приобщенности к истине не может существовать. Общество, построенное на расчете и без человеческой праведности, – безнравственно. Такой русский «фатальный» синтетизм можно назвать замкнутым кругом, «бесконечным тупиком», утопией. Но он национально реален. В нем слабость, но в нем и непреодолимая сила русского духа: вера, пусть и кажущая наивной, в неразрывную связь Правды бога и Правды мира и Правды человека» [51, с.398]. Это жизненный поиск мы видим у многих простых героев В. Шукшина, от которых читатель не ожидает рассуждений о возвышенных, эстетических материях. Например, смешной и простодушный Алеша Бесконвойный в одноименном рассказе каждую субботу подолгу налаживает русскую баню и, парясь в ней, глубинно размышляет о жизни и ее смысле: «Алеша любил детей.… Иногда он подолгу внимательно смотрел на кого-нибудь, и у него в груди ныло от любви и восторга. Он все изумлялся природе: из чего получился человек?! Ведь ни из чего, из малой какой-то малости» [c.757]. В бане он не только смывает грязь с тела, но и словно бы очищает свою душу.
