Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Природа и человек в прозе К.Паустовского 1910 - начала 1930-х гг.
1.1. Проза 1910 - 1920-х гг. как попытка конструирования концепции единства человека и природы 12
1.2. Неизведанная природа — герой-первооткрыватель в повести «Кара-Бугаз» 48
1.3. «Ошибающаяся» природа - герой-преобразователь в повести «Колхида» 84
Глава II. Эволюция взглядов К.Паустовского на взаимоотношения человека и природы в прозе второй половины 1930 - 1940-х гг.
2. 1 «Счастье в Мещорском краю»: свойства и функции героя- странника 123
2.2. Мотив сотворчества в «Повести о лесах» 163
Заключение 205
Примечания 213
Список использованной литературы 221
- Проза 1910 - 1920-х гг. как попытка конструирования концепции единства человека и природы
- «Ошибающаяся» природа - герой-преобразователь в повести «Колхида»
- «Счастье в Мещорском краю»: свойства и функции героя- странника
- Мотив сотворчества в «Повести о лесах»
Введение к работе
Проблема взаимоотношений человека и природы для истории русской литературы не нова. К ней в разное время обращались многие поэты, прозаики, литературные критики, философы. Практически все ныне существующие исследования прозы К. Паустовского в той или иной мере касаются проблемы взаимоотношений человека и природы. В работах Л.С. Ачкасовой, Г.П. Трефиловой, А. Ивича, В.С. Ильина, С.Ф. Щелоковой, Л.П. Кременцова, Л.А. Левицкого уделяется значительное внимание поэтике природы, натурфилософским воззрениям и их отображению в эстетике писателя.
Однако до сих пор проблеме эволюции натурфилософских воззрений писателя не уделялось должного внимания, тема взаимоотношений человека и природы в творчестве Паустовского 1910-1940-х годов не раскрывалась в рамках широкого философского и литературного контекстов. Творческая эволюция объяснялась, большей частью, лишь сугубо внутренними, психологическими или только внешними причинами. Нет ясности и в вопросе об истоках и направленности развития натурфилософских воззрений писателя. Действительность ставит перед исследователями новые задачи, необходимость нового прочтения литературной классики, к разряду которой по праву принадлежат многие произведения К.Паустовского.
Актуальность исследования эволюции натурфилософских воззрений Паустовского, типологии его героев, специфики конфликтологии его произведений обусловлена новой социально-исторической парадигмой, изданием ранее неизвестных его произведений, а так же необходимостью связать интерпретацию проблемы «человек – природа» с широким философским и литературным контекстом, со складывающимися современными подходами к изучению литературного процесса первой половины двадцатого века. Актуальность исследования обусловлена также его связью с развивающимся научным направлением кафедры литературы Мичуринского государственного педагогического института «Исследование национального самосознания и национального характера в русской литературе».
Научная новизна исследования заключается в том, что предметом его специального системного изучения является проблема творческой эволюции натурфилософии К.Паустовского, типология его героя, специфика его конфликтологии.
Объектом исследования являются эволюционирующие натурфилософские воззрения К.Паустовского, реализовавшиеся в персонажной сфере его художественных произведений, в их конфликтах и композиционно-поэтических приёмах.
Материалом исследования является разножанровая проза К.Паустовского 1910 – 1960-х гг. («Золотая нить», «Кара-Бугаз», «Колхида», «Мещорская сторона», «Повесть о лесах», рассказы, дневниковые записи, письма и т.п.), связанная с творчеством писателя литературная критика, историко-литературные работы о нем.
Творческая эволюция взглядов Паустовского на взаимоотношения человека и природы, специфика воссозданного в них конфликта, типы и разновидности героев его этапных произведений являются предметом исследования данной диссертации.
Цель исследования: проследить эволюцию взглядов Паустовского на взаимоотношения человека и природы в системе натурфилософских воззрений писателя, философского и литературного контекстов, охарактеризовать наиболее актуальные для писателя типы героев, их связь с развитием мировосприятия художника 1910 – 1940-х гг.
Для достижения поставленной цели требуется решить следующие задачи:
выявить особенности взглядов Паустовского на проблему конфликта человека и природы в десятые - сороковые годы;
интерпретировать Паустовского как автора оригинальной натурфилософской концепции и охарактеризовать эту концепцию;
дать характеристику наиболее актуальным для писателя типам героев, проследить их связь с развитием мировосприятия художника 1910 – 1940-х гг.;
соотнести эволюцию натурфилософских воззрений писателя с литературным и социокультурным контекстом;
определить адекватность поэтических приемов прозы Паустовского сложности решаемых философских проблем.
Методологическую базу исследования составляют философские и культурологические труды Н.А. Бердяева, Л.Н. Гумилева, Д.С. Лихачева, Е.М. Мелетинского, Ж.-Ж. Руссо, В.С. Соловьева, О. Шпенглера, К.Г. Юнга. Учтена актуальная для общественного сознания России и Европы 1910 – 1940-х гг. марксисткая философская доктрина. Методологической основой диссертации являются также историко-культурные и литературоведческие исследования А.Н. Афанасьева, М.М. Бахтина, Н.В. Борисовой, А.Н. Веселовского, Л.П. Кременцова, Т.А. Никоновой, Г.Н. Поспелова, В.Е. Хализева, К.В. Чистова и других. Определяющим для нас является историко-литературный способ интерпретации художественного творчества как традиционно ведущий метод отечественного литературоведения и как метод, наиболее адекватный теме исследования.
В литературоведении давно уже сложилась и периодизация творчества К.Паустовского. Однако натурфилософские воззрения Паустовского не вмещаются в ставшие уже традиционными классификации. Здесь нам близка точка зрения Л.П. Кременцова: «Важнейшей особенностью творческой манеры Паустовского является постоянное – в течение всей жизни – возвращение к излюбленным темам и образам. Но, возвращаясь, писатель не повторяется. На каждом этапе его творческой эволюции происходит дальнейшее развитие, обогащение, углубление темы. В ней отыскиваются новые и неожиданные оттенки» 1.
1Кременцов Л.П. Книга о Паустовском. Очерки творчества. М., 2002. С. 116.
Действительно, в творчестве писателя оригинальным образом сочетаются и переплетаются темы, идеи, много реминисценций не только из произведений других писателей, но и собственных. Достаточно обратиться к истории создания упомянутых выше произведений, чтобы сделать вывод: натурфилософию писателя нельзя «разрывать» на «хроно-топографические» от-
резки, связывая только с определенным периодом творчества и местом. Для Паустовского проблема взаимоотношений человека и природы была актуальна всегда. Разнообразные же решения этой проблемы связаны с идейными и художественными исканиями, а также с особенностями таланта писателя: всегда возвращаться к излюбленным темам.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Проблема взаимоотношений человека и природы всегда была в центре оригинальных философских размышлений Паустовского и складывалась как под воздействием социально-исторических изменений, так и под влиянием философских идей, органически воспринятых писателем.
-
Представляя собой целостную систему, натурфилософские воззрения К.Паустовского на протяжении десятых - сороковых годов не были статичны, органично развивались, корреспондируясь как с литературным и философским контекстом, так и с контекстом собственного творчества писателя предшествующих периодов.
-
К.Паустовский создал свою оригинальную натурфилософскую концепцию героя, в которой природное всегда соотносится с «человеческим» как оппозиция или гармоническое единство.
-
Главенствующие свойства героя определяют его отношения с природой, которые в разные периоды рассматриваются и оцениваются писателем под разным углом зрения. На первый план последовательно выдвигаются идеи бегства в природу, преобразования природы, гармонии человека и природы, сотворчества и единения с природой.
-
Натурфилософские воззрения писателю помогают выразить характерные мотивы сюжетов его произведений, символика природных образов, индивидуализация героев, пейзаж.
-
Описания природы имеют в произведениях самостоятельные функции, не только указывая на место и время, выражая оценку автора, раскрывая внутренний мир героев, но и приобретая сюжетообразующую функцию, самоценность и значимость.
-
Художественно-изобразительные приемы поэтики прозы К.Паустовского в наибольшей степени нацелены на выражение его сложных натурфилософских взглядов.
Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена разработкой положений о связи творчества писателя с доминирующими общественными идеями, уточнением понятий «эволюция творчества», «конфликт», «литературный тип», определением нетрадиционных функций пейзажных описаний.
Практическое значение результатов исследования заключается в возможности их использования в процессе преподавания курса истории русской литературы первой половины ХХ века на филологических факультетах, в школьном изучении творчества К.Г. Паустовского.
Апробация работы осуществлялась на международных научно-практических конференциях «Наследие К.Г. Паустовского и современность: экология, культура, нравственность» (Рязань, РГУ им. С.А. Есенина, 2007); «Аспекты исследования языковых единиц и категорий в русистике XXI века» (Мичуринск, МГПИ, 2007); «Литературоведение на современном этапе» (Москва, МГГУ им. М.А. Шолохова, 2008); «М. Шолохов в современном мире» (Москва, МГГУ им. М.А. Шолохова, 2008, 2010); «Человек и природа в русской литературе» (к 95-летию С.П.Залыгина) (Мичуринск, МГПИ, 2008); на научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава МГПИ (Мичуринск, МГПИ, 2007, 2009, 2010); на страницах «Вестника Тамбовского университета» (2010). По теме исследования опубликовано 11 работ.
Структура работы включает в себя введение, две главы, заключение и список использованной литературы, состоящий из 238 наименований.
Проза 1910 - 1920-х гг. как попытка конструирования концепции единства человека и природы
Первый рассказ К.Паустовского «Народе» появился в киевском журнале «Огни» (1912, 11 августа, № 32). Этим рассказом датируется: начало литературной деятельности писателя. В- главе «Рассказ ни о чем» повести «Далекие годы» (1946) автор пишет об обстоятельствах создания и публикации этого произведения: «Я писал новый рассказ — о Полесье и "могилевских дедах". Я возился с ним, и чем дольше возился, тем больше рассказ "уставал" - делался, вялым и выпотрошенным. Но все же я окончил его и отнес в редакцию журнала "Огни"» [1]. Оценка зрелого художника достаточно критическая, однако уже в первом напечатанном рассказе явно прослеживаются особенности творческой манеры, характерные для Паустовского более позднего, периода тридцатых-сороковых годов.
В рассказе можно увидеть качества, образовавшие художественный облик писателя и обнаружившиеся в зрелых его произведениях: лиризм, сопричастность описываемым событиям, когда автор-рассказчик является одновременно и героем повествования, острый взгляд в изображении природы. Согласимся с Л.А. Левицким, считавшим, что уже в первом рассказе наметились черты зрелого стиля Паустовского: «акварельные пейзажи, пронизанные взволнованным настроением лирического героя, видящего в природе своего рода экран, на котором отражается то, что он сам испытывает, гибкое и подвижное построение, основанное не на динамичном, и напряженном развитии событий, а на свободных и неожиданных ассоциациях, глубокий подтекст, раскрывающий выношенные пристрастия автора» [2].
Вірассказе факультативную роль играет сюжет в смысле «человеческой истории», сюжетообразующую функцию»выполняет пейзаж, что сближает «На, воде» с «Мещерской, стороной» с. «Михайловскими рощами». Герой путешествует по реке на пароходе, любуется- природой, размышляет о жизни. Рассказ начинается пейзажной зарисовкой, не только определяющей место действия, но создающей настроение: «На реке серо: Дымно разостлалась даль, уходя, к чернеющему лесу. Клочьями, сгрудившись, плывут к югу тучи, несут с собой серебристые полосы теплых дождей. Падают они где-то за лесом, там, где все сине и тускло, а до города доходят, обессиленные и не прибивают теплую, мягкую пыль» [Т. 6, с. 6]. Собственно, изображение русской природы с ее неяркими красками, связанные с картинами природы настроения героя, его чувства и составляют существо рассказа.
Природа спокойна и гармонична: «Шелестят березки, такие нежные, девственные, как на картинах Нестерова, трепещут потемневшей опадающей листвой» [Т. 6, с. 7]. Тишиной и умиротворением, тонким знанием предмета наполнено это краткое описание. Мир людей, в отличие от природы, несправедлив и тяжел. Сотни верст пути полны грязи и ругани: «Везде идет нудная, надоевшая работа, везде пот и ругань, пьяные крики и тоскующие люди, родимые просторы, затянутые пеленой дождей. Шумят по вечерам под зелеными вывесками, спят среди кулей, дерутся долго и тяжело, играют на гармонике, дико поют "Погиб я, мальчишка", а целыми днями таскают полосы жести, разгружают, подсыпают полотно дороги, штукатурят дома» [Т. 6, с. 6]. В отличие от картин природы, люди в рассказе (помимо фигуры автора-рассказчика, напоминающей лирического героя) не изображаются в деталях, частью обезличены, автор не прописывает не только «истории», но и портреты героев. Для их номинации используются лишь обобщенные понятия: «люди», «молодежь», «девушки», «парни». Да и героями их назвать можно лишь условно - они не действуют, у них нет характеров, нет имен. Люди изображены работающей массой. Тяжелый, изнуряющий, надоевший монотонный труд, не приносящий ни радости, ни благополучия, превращает их лишь в подобие людей.
В рассказе звучит еще одна идея многих произведений писателя: о губительном воздействии на человека города, цивилизации. Город, «маленький , грязный, торговый», олицетворяет собой разрушение человеческой личности. Один город похож на другой,1 герой, сразу же забывает название: везде открываются картины нищеты деградации: «Смотрит вековечный голод, беспредельная скорбь, принесенная из деревень, где белые церквушки и цветущие овсы, тяжелая тупая ненависть № хмельной угар -забвение» [Т. 6, с. 7]. Скорбь, ненависть, угар, забвение - вот те основы, наї которых, по мысли Паустовского, покоится современная цивилизация.
Очевиден социальный аспект размышлений героя, оценивающего материально неустроенный внешний мир. Стоящие рядом наименования «люди», «толпа», «стадо» выявляют эмоционально-негативное отношение героя и автора. На пристани «выливалась густая толпа поддевок и армяков, пахло потом и махоркой. Люди, сгрудившись, толкались, как стадо у загона» [Т. 6, с. 7]. Однако в стадо превращает людей не только тяжелый труд и бытовые проблемы. Человек разучился радоваться, жизни, он теряет, утрачивает ценности прошлого.
«Где праздники? Где села с пьяными, шальными улицами, на которых девушки играют ярые песни, водят хороводы, а парни целуют их в бледные лица? Где огни, что плетутся с бабьими ожерельями, узорчатые сказки о лазоревом крае, где вихрь красок, яркость жизни, синяя тревожная ночь и ржавая луна над перелесками?» [Т. 6, с. 8], - размышляет герой рассказа. Ему жаль, что рушится связь времен, люди забыли о праздниках, традициях, в ночь на Ивана Купалу он не видит горящих костров и плывущих венков, олицетворяющих глубинную духовную связь поколений.
Иван Купала - главный летний праздник- восточно-славянского календаря. Еще в языческие времена в день Ивана Купалы славяне разжигали костры и прыгали через, пламя, чтобы очиститься от зла [3]. Не совершая очистительных обрядов своих предков, не радуясь жизни в праздники, люди, о которых повествуется в рассказе, по мысли писателя, утрачивают возможность изменить свою жизнь к лучшему, спастись от физического и нравственного опустошения. Спустя годы, определяя тему произведения («о Полесье и могилевских дедах»), Паустовский выявляет принципиально значимую для него идею: необходимо сохранить лучшее, созданное предшественниками, «дедами», не потерять - на уровне представлений, традиций мышления и чувствования - соединяющую поколения нить.
Размышления героя претендуют на философское содержание, оказываясь созвучными идейным исканиям девятнадцатого — начала двадцатого веков. В них слышен и пессимизм декаданса рубежа столетий. Новое поколение утратило задор юности: «Наша молодежь — вялая, усталая от жизни, которой не знает, взвалила на свои плечи всю тяжесть прожитых отцами годов» [Т. 6, с. 7]. В этих словах не столько конфликт поколений, сколько характеристика эпохи как времени утраты надежд.
Русский публицист М.О. Меньшиков в статье «Кончина века» (1900) пишет о невозможности противостоять губительным ожиданиям двадцатого века, потому что изменился сам человек: «Я не вижу в приближающихся молодых поколениях новой породы людей. Это порода старая и, может быть, старее нас. Они непременно повторят все человеческие безумства, хотя бы истина им и была открыта. Они разовьют инерцию наших ошибок и нашего сознания. Они все более и более будут сливаться в стихию, в безбрежную и бесформенную человеческую толпу, в которую постепенно перерождается древнее общество» [4]. Меньшиков считает, что девятнадцатый век; оставил LB наследство двадцатому «старого» человека, обремененного грузом: проблем. Неизбежное: подчинение, человека толпе; массовому началу, по мнению публициста одно из самых драматических ожиданий.
В рассказе Паустовского слышны подобные интонации: проблема; будущего человечества, пусть лишь намеченная; позволяет сделать вывод об идейно-нравственных= исканиях молодого писателя; созвучных философским поискам его современников.
«Ошибающаяся» природа - герой-преобразователь в повести «Колхида»
В 1933 году, не «остыв» еще от острополемического «Кара-Бугаза», Паустовский совершает поездку в Мингрелию. Тогда же он приступает к работе над повестью «Колхида»-(1934), во многом, продолжающей и развивающей проблематику «Кара-Бугаза». Главный конфликт обеих повестей - борьба человека с «ошибками природы». В качестве такой «ошибки» предстают в новой повести полные опасности непроходимые болота Западной Грузии. Природа совершила «ошибки», сделав непригодными для жизни районы «мертвых пространств» [Т. Г, с. 461] с богатейшими5полезными. ископаемыми-(нефтью; газом, мирабилитом), заболотив плодородные колхидские земли, превратив, их в «непроходимые т мертвые» леса [Т. 1, с. 506]. Человеку не нужно приспосабливаться к окружающей действительности. Он может влиять на природу, изменять ее на благо человечеству. Пафосом научного поиска проникнуты и «Кара-Бугаз», и «Колхида».
Но При всей близости тем и сходстве пафоса Кара-Бугаза» и «Колхиды» можно увидеть и немало отличий между произведениями. Исследователи отмечали творческую эволюцию писателя и указывали на различия повестей. Так, Л.А. Левицкий писал о разных задачах, стоящих перед автором: «В "Кара-Бугазе" К. Паустовский, впервые столкнувшийся с новыми пластами действительности, искал форму органического слияния художественного и научного материала. В "Колхиде" он поставил перед собой более высокую задачу — сделать познавательный материал неотъемлемой частью судеб героев, раскрыть его в столкновении живых характеров» [II]. Л.П. Кре-менцов увидел различие и структуры повестей. В «Кара-Бугазе», по мнению ученого, все персонажи равны в композиционном отношении. И Жеребцов, и Прокофьев, и Шацкий, и Давыдов, и Хоробрых связаны с повествователем, их контакты между собой влияния на ход события почти не оказывают. В «Колхиде» же «один из персонажей явно претендует на роль композиционного центра» [2]. Это инженер Габуния.
Отличие «Колхиды от «Кара-Бугаза» проявилось и в том, что в своей новой повести писатель развертывает историю преобразования природы как историю развития и становления человеческих характеров. Один из героев восклицает: «Главное - то, что мы создаем новую природу для; людей свободного труда. Мы здесь покажем такую силу нашей эпохи, о какошвыжне подозреваете» [Т. г, с. 515]; М.Горький говорил; что в .жизни происходит успешная борьба «активно - организуемого разума» с механическим разумом природы». В этой борьбе: создается действительно новый человек «но мы; литераторы», все еще не- умеем его изображать и «рассказываем анекдоты или длинные скучные истории о том, как люди работают, но не умеем показать, для какой высокой цели они работают».
Одно из важнейших достоинств «Колхиды», по мнению С.Ильина; состоит именно в том; что «автор не рассказывал историй; как люди работают, не вдавался в подробности, приемов, техники труда: он хорошо показал, как, преображая Землю; люди сами преображаются» [4].
Сам К.Паустовский не раз бывал в краях, о которых пишет в «Колхиде», и впечатления от поездок нашли отражение в его произведении. Еще зимой 1922 г. К.Паустовский совершает поездку в Севастополь, Сухуми, Батуми; в качестве корреспондента газеты, в 1925 году он командирован в порты Абхазии и Аджарии; в мае 1933 года отправляется в творческую поездку в Поти и Мингрелию для написания книги о Колхиде.
Поездка 1922 года во многом была связана с материальными трудностями; голодом и лишениями; двадцатых годові «Я присмотрелся, все взвесил, и мне ясно, что если мы хотим спасти себя от голода, изнурительной работы и вечных дум о завтрашнем дне, — то единственное, что нужно сделать, — это остаться в Сухуми. Это какой-то благословенный угол» [Т. 9, с. 60], - сообщал в это время К.Паустовский жене. Начинающий писатель был поражен красотами края:«Я вышел на палубу, и у меня закружилась голова - такой красоты я еще не видел. Было жаркое утро, синь, блеск, и маленький город весь тонул в цветущей громадными гроздьями; желтой мимозе, в громадных пальмах и эвкалиптах. А за городом — горы в сосновых лесах и ослепительная снеговая цепь» [Т. 9, С. 61]. Красота природы, буйное изобилие растительности, море, дешевые продукты — все это вселяет надежды на безоблачную жизнь.
Но уже следующее письмо Е.С. Загорской-Паустовской наполнено неуверенностью в целесообразности переезда в Абхазию. Чем же вызваны сомнения? Тяжелые тропические дожди, сырость, сильная малярия летом заставляют К.Паустовского задуматься и отметить не только позитивное, но и отрицательное жизни в Сухуми: «Плюсы. Красота (тропическая зелень, горы), тепло, пока довольно сытно. Минусы. Красота чужая, ее хорошо посмотреть, пожить месяц-два; зная, что уедешь (наверное) отсюда. Во время всех моих скитаний (теперешних, последних) я понял, что единственный город, родной нам по душе, - Москва, рязанские деревни, все такое милое и родное» [Т. 9, с. 62]. Человеку хорошо не только там, где благополучно. По-настоящему счастлив он может быть на родине, среди близких людей и природы. Тропическая же пышная природа воспринимается как «чужая» -в этом ключ к пониманию натурфилософских воззрений Паустовского тридцатых годов. Незнакомая, неродная (пусть и яркая) природа не может быть источником, совершенства, а если она еще непригодна для жизни, несет болезни и бедствия, то преобразование ее человеком воспринимаются как необходимость и благо.
Из писем К.Паустовского мы узнаем о противоречивости природы Абхазии. С одной стороны красота пейзажа - море, заросли бамбука, олеандры, магнолии, агава, с другой - жаркий тропический климат с дождями и малярией. Климат, благоприятный для роста экзотических растений и привлекший писателя при первом знакомстве, оказывается губительными для человека: «Климат здесь очень тяжел для европейцев. Вот уже две недели стоит жара, доходящая до 56 градусов, духота одуряющая, чувствуешь себя как в парилке. А внизу - поголовная малярия, от которой русские мрут, как мухи» [Т. 9, с. 64]. О болезнях, упоминаемых в «Колхиде», Паустовский знал не понаслышке. Он сам болел малярией, приступы которой возобновлялись несколько раз. Тяжело болела и его жена Екатерина Степановна.
Впечатления от пребывания в Абхазии в»двадцатые годы, от поездок в Поти и Мингрелию весной 1933 года, размышления об их будущем, наблюдения за разворачивающимися там преобразованиями, собственно1 и воплотились в «Колхиде». Герои4 повести живут в тяжелых климатических условиях: заболоченные земли, повышенная влажностью связи с частыми дождями, суховеи, поэтому их желание преобразовать природу - это оправданное и естественное стремление изменить жизнь к лучшему.
Первым подступом к повести «Колхида» считается очерк «Погоня за, растениями» (1931), в котором говорится о необходимости выращивать на юге нужные растения, отправлять в этот край научные экспедиции: Отдельные рассказы и- очерки, в которых угадываются сюжеты и герои «Колхиды», были опубликованы в газетах. Некоторые из этих очерков и рассказов почти без изменений вошли в «Колхиду» (как, например, «Речь Артема Коркия»), другие стали подготовительными этапами в работе над повестью. В проблемно-тематическом плане «Колхида» перекликается также и с другими произведениями Паустовского: «Будни в Колхиде» (1933), «Три рассказа» (1933), киноэтюд «Колхида» (1933), киносценарий «Колхида» (1935), очерк «Новые тропики» (1937). В 1970-е гг. в архиве К.Паустовского было обнаружено несколько неопубликованных рукописей писателя, связанных с «Колхидой»: «Батум», отрывок (1923), «Ван-Боотен» (1933).
В повести «Колхида» выразились мысли и чувства, высказанные писателем в первых его произведениях о Грузии. И.Е. Адеишвили считает, что «Колхида» - новое произведение Паустовского - «было продолжением его очерков и рассказов» [5]. На первой странице рукописи 1933 г. имеются два заглавия: «Колхида», а ниже «Ван-Боотен». И.Е. Адеишвили, исследовавшая рукопись, делает вывод, что надписи на титульном листе сделаны позже: «Вначале в произведении главное место отводилось природе Колхиды, а потом - образу Ван-Боотена. Отсюда "два заглавия". Библиограф, разбирающий архив во время серьезной, болезни писателя, не ознакомившись содержанием текста, посчитал ее главой "Колхиды" и написал на титульном листе "Глава, отсутствующая в печатном тексте"» [6].
«Счастье в Мещорском краю»: свойства и функции героя- странника
Произведения Паустовского начала тридцатых годов — выражение натурфилософских воззрений, основанных на антропоцентристских подходах. Повести «Кара-Бугаз» и «Колхида» получили признание критиков и читателей, однако писатель постепенно отходит от идеи необходимости и благотворности покорения человеком, героем-преобразователем природы. По словам сына писателя Вадима Паустовского, «хотя после успеха "Кара-Бугаза" и "Колхиды" перед Паустовским открылась широкая дорога преуспевающего советского писателя, он делает резкий поворот. Решительно впредь отказывается от темы социалистического строительства, чтобы, как он говорил, не превратиться в "индустриального дрозда" и не потерять себя как писателя» [1]. Паустовский возвращается к симпатичному и прежде мотиву единения человека с природой, но развивает его уже по-другому, на новом уровне.
В 1936 году выходит в свет повесть Паустовского «Черное море». Ее можно назвать связующим звеном между повестями начала тридцатых годов («Кара-Бугазом», «Колхидой») и «Мещорской стороной». С одной стороны, в повести воспевается созидательная деятельность человека, с другой - звучит мотив странствий, «ухода» в природу - море. Переходный характер повести ощутим и на персонажном уровне. Один из главных героев повести — метеоролог, изучающий циклоны, бури, облака. Это своеобразный шаг к герою «Мещорской стороны», любующемуся различными видами дождя, шумом ветра посреди России и т.п. Но в этой повести герой еще полон преобразовательского пафоса. Он мечтает освободить новороссийский порт от разрушительного ветра - боры простым способом: «Надо прорыть у подошвы .хребта два-три туннеля. Они дадут постоянный и, незаметный, сток холодного воздуха из долины в бухту, и бора кончится, на вечные времена. Напишите о боре так, как вы умеете писать о всяческих невероятных происшествиях. Нанесите удар по нелепостям природы. Мы добьемся, что туннели, пророют» [Т.2, с.24]. Вместе с тем, Гарт — человек тонкой душевной организации. Он живет в придуманном мире «пестрых снов» и-фантазий, бежит «в Севастополь от промозглой московской осени» [Т. 2, с. 8]. Герой проходит путь от романтической оторванности от жизни к постижению обыкновенного счастья человека, умеющего видеть и ценить красоту мира природы, общения с друзьями, будничного труда.
Паустовский ищет гармонию между миром природы и миром людей и не жаждет «победы» человека над природой. Цивилизация (город) не противопоставляется природе, речь идет о возможности и необходимости их «сосуществования»: «Нужно, чтобs город был создан на обдуманном разнообразии отдельных частей . В нем должны быть памятники, сады, фонтаны, повороты улиц и лестниц, перспектива, - чтобы всюду был свет, тишина, ветер и воздух. Город должен быть прекрасен так же, как прекрасные парки, леса и море. Иначе не может быть. В городах живут люди нового времени. Здесь рождаются гениальные идеи и создается будущее. Нужно, чтобы город не угнетал сознание, чтобы мы не мирились с ним, как с печальной необходимостью, чтобы мы не ненавидели его как нечто, что сокращает жизнь, а приходили в него, как в свой дом, полный друзей, книг и работы» [Т. 2, с. 92]. Красоту и гармонию мира нужно пытаться сохранить, строя города, вмешиваясь в природу, и необходимо это прежде всего самому человеку. В повести возникает мотив «эстетической» значимости природы, который впоследствии будет развит в «Мещорской стороне» и «Повести о лесах».
Согласимся с Н.Коварским, который отметил, что «Паустовский написал превосходную книгу о романтической земле; которая называется "Черное море"» [2]. Паустовский задумывал написать, своего рода художественную энциклопедию Черного моря; поэтому в повести описаны разнообразные состояния моря восприятие мора в разное время суток, разными героями. Природный образ постепенно- превращается в: центральный — так складывается натурфилософия Паустовского второй: половины тридцатых годов:
Во второй половине тридцатых годов К. Паустовский расстается с экзотическими для русского читателя краями, на фоне которых разворачивались события его прежних, принесших ему известность произведений. Он обращается к внешне неприметной; но покоряющей- своей, скромной красотой природе Средней России. Этот край" станет центром художественных интересов писателя. «Паустовский склонен даже думать, что встреча с Мещерой произвела полный переворот в его художественном сознании», — отмечает ЛЛевицкий [3]. Сам К.Паустовский пишет: «К зрелым своим годам я полюбил Среднюю Россию. Возможно, что толчком к этой любви была свежесть, ее природы, обилие чистых и прохладных вод, сырые лесные чащи, моросящие, пасмурные дожди» [Т. 3, с. 204]. Склонный к простоте в жизни и. творчестве, писатель любил бродить по лесам Мещеры, удить рыбу. «Мы приходили к выводу, что лучше всех городских улиц и вообще лучше всего на свете то место в Солотче, где за линией узкоколейки начинается сосновое мелколесье. Там светло и чисто, а под мягкими мшистыми кочками полно маслят» [4], - вспоминал Вадим Паустовский.
Интересно, что аналогичные тенденции присущи развитию западноевропейского общественного сознания. М.Хайдеггер в эссе «Творческий ландшафт: почему мы остаемся в провинции» так изображает и оценивает истоки своего творческого вдохновения в южном Шварцвальде: «Луга и пастбища тянутся вверх по склону до самого леса с его высокими, темными, старыми елями. А над всем этим стоит ясное летнее небо, в сияющие просторы которого широкими кругами .взмывают два ястреба. Вот мой мир — мир, в котором я тружусь, если» смотреть на него созерцательным взором гостями отпускника, Я же, собственно, никогда не рассматриваю этот ландшафт. Я постигаю его В опыте жизни: ежечасно, денно и нощно плавает он в великих волнах времен года. Тяжесть гор крепость их первобытных пород, задумчивый рост елей, светлая безыскусная роскошь цветущих горных лугов, шум? ручья, бегущего по камням бескрайней осенней ночью, суровая простота занесенных снегом равнин - все это теснит и торопит одно другое, ведет свою ноту сквозь каждодневность существования» [5]. Человек XX столетия, независимо от его принадлежности к политической «системе», экономической «формации», «утомленный», вероятно, индустриальными пейзажами, проникнувшись сомнениями во всесилии техники, ищет для себя такой «творческий ландшафт», который позволил бы ему осмыслить его «опыт жизни». Такой ландшафт он находит не в городе, не в столице, а в провинции.
Художественные искания К. Паустовского второй половины 1930 годов нашли наиболее полное выражение в повести «Мещорская сторона» (1939). Новое поэтическое видение мира формировалось у писателя постепенно и воплощалось в произведениях, связанных с Рязанской землей. В 1931 г. в журнале «Наши достижения» выходит очерк «Мещорский край», затем появляются, очерки «Вторая родина» (1936), «Мещора» (1938), очерковый рассказ «Оправдание» (1939). С 1935 года до самой войны К.Паустовский каждое лето приезжал в Мещеру, жил там вместе с Аркадием Гайдаром, Рувимом Фраерманом, М.С. Навашиным. Как видим, знакомство с краем состоялось задолго до написания «Мещорской стороны».
В 1938 году писатель надолго поселяется в Солотче, опасаясь, вероятно, гонений из-за повести «Маршал Блюхер». Эта небольшая по объему повесть вышла отдельной книгой в 1938 году. В ней писатель рассказывает о событиях гражданской войны — боях, в которых принимал участие Блюхер и аттестует героя как выдающегося полководца: «Страна спокойна за Дальний Восток. Его охраняет маршал Блюхер — человек высокой революционной закалки; воспитанный ленинско-сталинскои эпохой; человек громадного личного мужества: и спокойствия, прямоты и военного таланта, человек нового времени и новой социалистической культуры, человек; облеченный; высоким доверием трудящихся» [6]. Примечательно, что среди достоинств маршала Паустовский выделяет любовь к поэзии — это является для писателя мерилом любого таланта. Маршал вскоре подвергся репрессиям и был расстрелян. Это, вероятно и стало одной из причин «бегства» Паустовского в Мещерский край.
Мотив сотворчества в «Повести о лесах»
В сороковые годы К.Паустовский, всё более утверждается в идее необходимости гармонии человека и природы. Вероятно; война, её разрушения и опустошения, способствовали кристаллизации его натурфилософских взглядов. Мысль художника эволюционирует, не стоит на месте движется вперед, а иногда возвращается на новом витке, новом этапе к уже известным, ранее найденным, и, казалось бы, уже «пройденным», «отработанным» мотивам.
Здесь есть основания еще раз обратиться к вопросу о конфликтологии К.Паустовского и литературы в целом; поскольку это может открыть важнейшую сторону индивидуального метода, стиля писателя; СИ. Кормилов утверждает, что конфликт в литературном произведении — это «столкновение между персонажами- либо между. персонажами и средой, героем и судьбой а также противоречие внутри сознания, персонажа или. субъекта лирического высказывания» [1]1 Но повести и рассказы К.Паустовского дают нам примеры совершенно иных типов, конфликта, не между «персонажами», не между «персонажами и средой», понимаемой как среда социальная, а между «персонажем» и природой: Из области «персонажной» конфликт и проистекающая из него коллизия в «Кара-Бугазе», в документальной повести «Теория капитана Гарнета»; в «Колхиде», в «Черном море», «Мещорской стороне», в «Повести о лесах» переносятся в область.. бытийную, субстанциональную, глобальную, в конфликт между человеком и природой. Естественно, что этот конфликт «не отменял»иных коллизий (между симпатичными и несимпатичными автору персонажами, например). Но в основе авторских симпатий у Паустовского оказывается позиция персонажа в этом глобальном столкновении, а изменение позиции самого автора ведет к перемене авторских симпатий по отношению к типологически «родственным» действующим лицам. «Исключенный» из числа действующих лиц «Колхиды», скептически настроенный по отношению к проектам осушения Колхиды Ван-Боотен — это персонаж, близкий по своему мироощущению лирическому герою «Мещорской стороны», а иронически оцениваемый автором «преобразователь» «мещорских болот» генерал Жилинский предельно близок героизированным преобразователям Колхиды. Оказывается, что в основе конфликтологии К.Паустовского, как и в основе идеологии его произведений, находятся отношения между человеком (воссозданным в литературном произведении в виде героя) и природой. Изображаемое Паустовским угасание этого конфликта, наметившееся в «Мещорской стороне», в «Повести о лесах», оказывается для их персонажей шагом по пути преодоления противоречий между человеком и природой, к гармонии между ними.
Многие произведения зрелого и позднего К.Паустовского Проникнуты идеей единства всего живого на земле. На натурфилософские размышления настраивает и рассказ «Телеграмма» (1946). Пейзаж здесь так же, как и во многих произведениях, этого времени, соотнесен с действиями, поступками, состоянием героев И является выражением настроений авторами персонажей.
В пейзажах «Телеграммы» доминируют «небесные, явления», метеорологические феномены. Дождь назойливо сыплется из «рыхлых туч», снег то хлещет в лицо героине, то падает колкими снежинками; то легко перепархивает за оградой. Образ стихии воды в рассказе явно ассоциируется с народными представлениями. Славяне считали воду одной из стихий мирозданья, источником жизни и вместе с тем «границей между миром живых и мертвых» [2], неслучайно в финале рассказа героиня умирает, проходит через эту «границу». Осень в природе изображается в параллель с осенью жизни - старостью Катерины Петровны. В этом Паустовский не оригинален: мотив потери, смерти традиционно ассоциируется в русской поэзии именно с осенью (лирика Г.Державина, А.Пушкина, Е.Боратынского, П.Вяземского, проза И.Тургенева, поэзия И.Бунина и др.). Это своего рода «общее место» русской литературы. Здесь оригинальность иного рода: с увяданием природы сопряжена одна конкретная судьба, поэтому трагизм судьбы этого человека предельно усиливается. Мир увядает: «Спутанная трава в саду полегла, и все доцветал, никак не мог доцвесть и осыпаться один только маленький подсолнечник у забора. Над лугами тащились из-за реки, цеплялись за облетевшие ветлы рыхлые тучи. Из них назойливо сыпался дождь» [Т. 6, с. 377]. Катерина Петровна тоже доживает свой век в старом доме, в ее глазах «уже появилась темная вода». В этих параллелях и метафорах («доцветал» — «доживала», «дождь» — «вода» в глазах) видим акцентирование связи человека с первоосновами жизни, выражение представлений автора о единстве мира.
Природное и человеческое перекликаются» на протяжении всего рассказа. Холод на улице, холод в мастерской художника Тимофеева, шу Насти «большие холодные глаза» [Т. 6, с. 381]. Настя заботится о художнике, устраивает его выставку, а о родном человеке — матери - не хочет и думать, утешая свою совесть отговорками о занятости : Настя в суете большого города утратила связь с природой, представление об истинных ценностях. Воспоминания, о родном, доме рисуют ей картину запустения со- скукой сельских дней" и неудобствами, иона откладывает поездку к больной матери. Образы природы передают и состояния героини и авторское отношение к событиям рассказа. Пейзаж подчеркивает и момент нравственного взросления героини, усиливая чувство невосполнимости утраты. С опозданием Настя решается ехать к умирающей Катерине Петровне. Пейзаж помогает передать состояние, душевную тяжесть и тоску, символически предвосхищая трагические события в жизни героини: «Валил водянистый снег. На Исаакиевском соборе выступила серая изморозь. Хмурое небо все ниже опускалось на город, на Настю, на Неву» [Т. 6, с. 385]. Пейзаж наполнен скрытой тревогой, создает атмосферу сиротства, бесприютности. Утро хмурится, словно природа выражает героине свое порицание. Настя, наконец, понимает, что в жизни нет и не будет человека роднее матери, но ей уже не увидеть Катерину Петровну. Проплакав всю ночь после смерти матери, она встретила «мутный и тяжелый рассвет» с чувством непоправимой вины и невыносимой тяжести.
Осень, доцветающий подсолнечник не исчерпывают ряда образов-параллелей к жизни и судьбе Катерины Петровны. Жизнь Катерины Петровны Паустовский изображает похожей на жизнь старого клена в саду: «Он стоял облетевший, озябший, ему некуда было уйти от этой бесприютной, ветреной ночи» [Т. 6, с. 380]. Чувствующая приближение конца женщина тоже одинока, устала от холода «осени жизни», истосковалась по дочери. Может быть, поэтому ее смерть не изображается, и не воспринимается трагически. Наоборот, со смертью Катерины Петровны состояние природы ощутимо меняется, вместо тоскливого дождя идет снег: «ВыпалІ тонкий снежок. День побелел, и небо было сухое, светлое, но серое,, будто над головой-, протянули вымытую, подмерзшую холстину. Дали за рекой стояли сизые. От них тянуло острым и веселым запахом снега, схваченной первым морозом».ивовой коры» [Т." 6, с. 387]. Для Катерины Петровны смерть стала избавлением от страданий, в обыденном сознании снес ассоциируется с чистотой, светом, покоем, и героиня Паустовского обрела покой. Для Насти же наступило время раскаяния.
Пейзаж в произведениях Паустовского, имеющих своим композиционным центром человеческие «истории», - не только- способ" изображения. времени и места действия, не только средство психологического анализа поступков, жизни, сущности героев, не просто способ воздействия на читателя, выражение настроений и мировосприятия-автора и персонажей в целом. Пейзаж, описания природных процессов оказываются не в подчиненной роли, а в роли самостоятельной — как своеобразная «параллель» человеческому существованию. Образные, зрительно осязаемые описания природы не комментируются художником. В подтексте, символике, восходящей к глубинам народного мировоззрения, они сами выражают концепцию автора - гуманизм, любовь ко всем проявлениям жизни, мысль о единстве природы и человека.
Символическое и вполне самостоятельное значение приобретают образы природы и в «Повести о лесах» (1948), выражая идеи единства природы и человека, сопричастности всего живого к творчеству, создавая и усиливая мотив сотворчества человека и природы. Мотив сотворчества в этой повести становится доминирующим. Герой-беглец, герой-первооткрыватель, герой-преобразователь, герой-странник здесь потеснен фигурой персонажа, воспринимающего в качестве главной задачи своего существования сотворчество - созидание, сбережение красоты и гармонии «рука об руку», вместе с природой.
