Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Рациональное и эмоциональное в эстетике и творчестве Л.Н. Толстого 1870-х годов 13
1.1. Основное содержание проблематики соотношения «ума» и «сердца» в эстетическом сознании писателей второй половины XIX века 13
1.2. Концепция личности Толстого в аспекте соотношения рационального и эмоционального 18
1.2.1. Нравственно-философские искания Толстого в 70-е годы XIX в 18
1.2.2. «Ум» и «сердце» в системе философских ценностей Л.Н. Толстого 27
Глава II. Личность Льва Толстого и его роман «Анна Каренина» в русской философской мысли 39
Глава III. Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» 72
3.1. Значение чувства в познании человека 72
3.2. Эмоциональный мир героев Л.Н.Толстого 74
3.3. Страсть как центр философско-этической проблематики романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Противоречия сердечной жизни героев 78
3.4. Роль эмоций стыда и вины в системе художественной мотивации поведения героев 115
3.5. Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе 125
3.6. Роль нравственно-философского содержания произведения в его художественной феноменологии 147
Заключение 155
Библиографический список использованной литературы 160
- Основное содержание проблематики соотношения «ума» и «сердца» в эстетическом сознании писателей второй половины XIX века
- Концепция личности Толстого в аспекте соотношения рационального и эмоционального
- Личность Льва Толстого и его роман «Анна Каренина» в русской философской мысли
- Значение чувства в познании человека
Введение к работе
Феномен Льва Толстого является предметом научного осмысления на протяжении более ста лет, а его творчество стало объектом пристального внимания и глубокого анализа не одного поколения литературоведов. Исследователей привлекают философские, эстетические, художественные взгляды писателя.
С момента публикации первых глав роман «Анна Каренина» вызвал огромный интерес. Действительно, сложность и многогранность произведения способствовала появлению обширной критической литературы о нем.
Среди многочисленных исследований одним из первых, кто высказался о романе, был М.С. Громека. Его работу «Критический этюд по поводу романа «Анна Каренина» Л.Н. Толстой высоко оценил. В своем этюде М.С Громека проводит наиболее полный и глубокий анализ характеров главных героев романа, а также оценивает нравственно-философскую проблематику романа.
Среди современников, осуществивших собственно литературоведческий анализ произведений Толстого, был К. Леонтьев. В работе «Анализ, веяние и стиль» он обратил внимание на глубокий психологизм Толстого, а также на значимость деталей в его произведениях. Б.Эйхенбаум давал высокую оценку леонтьевскому анализу произведений Толстого, в том числе романа «Анна Каренина».
Наследие Толстого 1870-х годов вызывало противоречивые мнения исследователей. Для разрешения спорных вопросов в определении концепции творчества автора «Анны Карениной» Г.А. Бялый избирает сопоставительный метод. В работе «Вечные» темы у Достоевского и Л.Толстого («Идиот» и «Анна Каренина»)» литературовед прослеживает «черты близости» романов «в самой схеме» произведений на примере образов главных героинь, их трагических судеб (Анна и Настасья Филипповна), а также героев-носителей «идеи общего благополучия и счастья» (Левин и Мышкин). Но еще более
4 сближаются романы и мировоззрения великих писателей в «постановке и разрешении коренных вопросов человеческого существования - вопросов о сущности и смысле жизни и смерти»1. В этом исследовании Г.А. Бялый одним из первых намечает принципиально новые подходы к изучению наследия Л.Толстого.
В свою очередь Б. Эйхенбаум в работе «Лев Толстой. Семидесятые годы» изучает историю романа, противоречия самого Льва Николаевича в период его написания и, глубоко анализируя произведение, приходит к важному выводу, что главный принцип «Анны Карениной» заключен «в проповеди двойного зрения на жизнь»2. На это направлены все художественные приемы Толстого: символика, параллелизм, композиционное построение и др. Работа Б.Эйхенбаума явилась неоценимым вкладом в изучение наследия писателя.
Работа Б.И. Бурсова «Роман «Анна Каренина» посвящена исследованию духовной жизни героев Л.Толстого, анализу структуры его произведений и художественного мастерства писателя. Б.И. Бурсов отмечает заслугу Л.Толстого в изображении искусственной и естественной жизни. По мнению Б.И. Бурсова, образы главных героев (Анны и Левина) сближает их способность «строить свою личную жизнь соответственно своим взглядам и понятиям о ней»3. Б.И. Бурсов пишет: «Анна Каренина» - роман о людях большой судьбы,
0 благородстве и чистоте человеческого сердца, которое хочет только
бескомпромиссного счастья, о величии и бесстрашии человеческого ума,
способного дойти до истины и признать истину, чего бы это ни стоило»4
Неоценимый вклад в толстоведение внесла Г.Я. Галаган. Одной из самых ярких ее работ является «Л.Н. Толстой. Художественно-этические искания». Объектом анализа в монографии становится личность писателя, его художественно-этическая система в движении. Анализируется художественный и нравственный мир автора «Анны Карениной» с опорой на характер
1 Бялый Г.А. «Вечные» темы у Достоевского и Л.Толстого («Идиот» и «Анна Каренина») // Русский реализм
конца XIX века. - Л., 1973. С. 58.
2 Эйхенбаум Б. Лев Толстой: Семидесятые годы. Л., 1974. С. 179.
3 Бурсов Б.И. Лев Толстой и русский роман. - М.; Л, 1963. С. 226.
Бурсов Б.И. Там же.
5 толстовского осмысления культуры и истории философии. Художественно-этическая система Л.Толстого и его философско-историческая система соотнесены между собой.
Нельзя не отметить работу Э. Бабаева «Анна Каренина» Л.Н. Толстого», в которой автор рассматривает роман в его соотнесенности с эпохой. Критиком не оставлены без внимания история написания произведения, анализ философского содержания романа, характеры героев.
Заметной фигурой в толстоведении является И.В. Чуприна. Ее монография «Нравственно-философские искания Л. Толстого в 60-е и 70-е годы» представляет собой работу, где осуществлен анализ поиска Л. Толстым смысла человеческой жизни, состоящий, по мнению И.В. Чуприной, в «сознательном самопожертвовании». «Толстой доказывает всем содержанием романа, - пишет автор исследования, - что на эгоизме строить жизнь нельзя. Личные страсти не могут быть здоровой и прочной основой человеческого существования»5. С этих позиций рассматривается роман «Анна Каренина»: «Личное» у Толстого «должно быть подчинено высшей внеличной цели».
Психологическому анализу романа и творческого метода Л.Н. Толстого посвящены некоторые разделы работы Л.Я. Гинзбург «О психологической прозе». Она называет творчество Толстого «высшей точкой аналитического психологизма XIX века», а одним из открытий Л.Н. Толстого, по мнению Гинзбург, стало «открытие нового отношения между текучим и устойчивым началом душевной жизни»6.
Большой вклад внесла в изучение творчества Л.Н. Толстого, в частности романа «Анна Каренина», Г.Б. Курляндская, посвятившая свои работы сравнительно-типологическому изучению произведений великого писателя. Так, в работе «Нравственный идеал героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского» ею сопоставлены творческие манеры гениальных мыслителей, их способ видения мира, рассмотрено своеобразие в изображении социально-
5 Чуприна И.В. Нравственно-философские искания Л.Толстого в 60-е и 70-е годы. Саратов. 1974. С. 234.
6 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1977. С. 285.
исторических и индивидуально-психологических особенностей персонажей в произведениях Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. Монография «Тургенев и Толстой» посвящена сопоставлению этико-философских воззрений писателей, а также специфике их художественных систем.
В. Днепров в работе «Идеи, страсти, поступки» рассматривает творчество
великого писателя с точки зрения изображения им сферы бессознательного
героев, причем переход «сознательного» в «бессознательное» у Толстого
В.Днепров сопоставляет с психологическим анализом Достоевского. «Толстой
и Достоевский художественно доказали, что перестройка человека может стать
подлинной лишь в том случае, если затронет не только его сознательную, но
также и его бессознательную сферу». Причем эти «внутренние
перемены»...входят в круг непременных предпосылок общества, покоящегося на началах справедливости и добра» .
Среди современных исследователей творчества Л.Н. Толстого особый интерес представляют работы О.В. Сливицкой «Об эффекте жизнеподобия в «Анне Карениной»: ритм композиции» и «Мотивированное и немотивированное в психологической прозе: Стендаль и Толстой». Так, в первой статье О.В. Сливицкая предпринимает попытку рассмотрения «фундаментальных законов бытия» в контексте композиционного построения романа: «Случайное, конкретное, индивидуальное не отрицает законов всеобщего, но, обращаясь к индивидуальному в читателе, актуализирует индивидуальное в каждом из них», что находит отражение в «самой крупной
эстетической категории романа - композиции» . Во второй работе О.В. Сливицкая рассматривает такое понятие, как «минус-прием» в мотивации поведения героев Толстого, причем в сопоставлении с творческой манерой Стендаля.
Во многом по-новому помогает взглянуть на творчество великого писателя анализ соотношения эмоционального и рационального начал в личности его
7 Днепров В. Д. «Идеи, страсти, поступки» Л., 1987. С. 60.
8 Сливицкая О.В. Об эффекте жизнеподобия в "Анне Карениной": Ритм композиции // Русская литература. -
2002. №2.-С. 28-40.
7 героев, включающий в себя не только инструментарий собственно литературоведческого исследования, но и учитывающий некоторые аспекты психической жизни личности (что является предметом психологии), а также мировоззренческую позицию автора, сформированную христианской антропологией, включающей в себя и святоотеческую традицию. Примером такого анализа являются работы A.M. Буланова «Ум» и «сердце» в русской классике», «Художественная феноменология стыда в романе Достоевского и Толстого («Идиот» и «Анна Каренина»)», «Логика сердца в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и ряд других.
Однако до сих пор не существует комплексного исследования, посвященного рассмотрению эмоций стыда и вины, являющихся доминантными в структуре личности персонажей Толстого, несущими в себе и сюжетообразующую функцию. Этим и обусловлена актуальность нашего диссертационного исследования.
Объектом исследования послужил роман Л.Н. Толстого «Анна Каренина». В качестве вспомогательного материала привлекаются черновые материалы романа, дневники Толстого 1870 - 1880 гг., эпистолярное наследие писателя, а также его философско-публицистические работы.
Предметом исследования стала художественная феноменология эмоциональной жизни в романе.
Целью диссертационной работы является анализ эмоциональной сферы героев и выявление ведущей роли эмоций стыда и вины, являющихся показателем нравственного начала личности.
В соответствии с целью исследования формулируются следующие задачи работы:
раскрыть основы художественной феноменологии эмоциональной жизни героев романа в изображении Л.Н. Толстого, свидетельствующие о синтезе эстетического, философско-религиозного и этико-социального содержания;
выявить своеобразие поэтики писателя в изображении индивидуальных форм поведения героев «ума» и героев «сердца», выражающееся в создании
8 оригинальной системы образов, символов, мотивов, призванных повлиять на эмоциональную сферу читателя, а также на достижение «эффекта жизнеподобия» в романе;
охарактеризовать механизм взаимодействия, диалектичности в антиномии понятий «эмоциональное» и «рациональное» в художественной ткани произведения Л.Н. Толстого.
Выявление ведущей роли эмоций стыда и вины в художественной феноменологии изображения эмоциональной жизни героев Л.Н. Толстого впервые становится объектом специального исследования. Этим обусловлена научная новизна работы.
Методологической основой диссертации является историко-функциональный подход, в рамках которого используются разнообразные методы современного литературоведения. Кроме того, важным составляющим методологии исследования стал интегративный подход, а также идеи и работы ведущих ученых, посвященные исследованию различных аспектов творчества Толстого (A.M. Буланов, Б. Эйхенбаум, Л.Я. Гинзбург, В. Днепров, О.В.Сливицкая и др.), работы психологов, раскрывающие механизмы работы эмоций и мотивов в поведении индивидуума (А.Н. Леонтьев, Е. П. Ильин, Изард К. и др.), а также труды ведущих отечественных философов (В.В. Зеньковский, о. Г. Флоровский, Н.О. Лосский и др.) и святоотеческое наследие. Прежде всего нас интересовали такие фундаментальные труды восточных отцов, как «Лествица» прп. Иоанна Лествичника, «Поучения» прп. аввы Дорофея, «Добротолюбие». Также мы привлекали творения св. Игнатия (Брянчанинова).
Теоретическое значение настоящей работы связано с дальнейшей разработкой методологии и методов изучения художественного творчества как выражения мировоззренческой позиции автора, сочетающей в себе глубокий психологизм, религиозно-философскую рефлексию и выдающийся художественный талант.
Результаты исследования имеют практическое значение и могут найти применение в общем курсе русской литературы XIX в., в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных изучению творчества Л.Н. Толстого.
Апробация работы осуществлялась в форме докладов на Всероссийской научной конференции «Медико-биологические, культурологические и психолого-педагогические аспекты адаптации зарубежных студентов» (Волгоград, 2001); на VII региональной конференции молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград, 2002); на Международной научно-практической конференции «Обучение иностранцев на современном этапе: проблемы и перспективы» (Волгоград, 2003); на Региональной научной конференции «Художественно-историческая интеграция литературного процесса» (Майкоп. 2003); на Международной научной конференции «История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания» (Ростов-на-Дону - Адлер, 2003 г); на Международной научной конференции «Соотношение рационального и эмоционального в литературе и фольклоре» (Волгоград, 2003 г); а также на Всероссийской (с международным участием) научной конференции «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи» (Соликамск, 2004). Основные положения работы представлены в семи публикациях.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка научной литературы, включающего 242 наименования.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Концепция личности Толстого, сформированная к 70-м гг. XIX в., включала в себя понятие, которое можно определить как «категорический императив». «Категорический императив» по Толстому предопределил систему его жизненных ценностей и нравственно-философскиое содержание последующего творчества писателя, в том числе оказал влияние на роман «Анна Каренина». Суть «императива» - в стремлении «жить не для себя, а для других, по Божьи». Таким образом, отличительной чертой «диалектики души» и психологического анализа в романе «Анна Каренина» становится постоянное
10 присутствие в анализе каждого поступка и чувства «стрелки компаса», указывающей «надлежащее направление». Поиск регулятора поведения человека, оценки его поступков Толстой ищет в понимании соотношения рационального и эмоционального. «Сердце», таким образом, становится регулятором поведения человека, критерием оценки его поступков, нравственным ориентиром и определяет систему собственно этических ценностей. Поскольку в человеке головное и сердечное не проявляется обособленно друг от друга, гений Толстого развивает свое исследование «внутреннего Я» не столько в сторону противопоставления чувственного и рационального, сколько стремится к гармоничному сочетанию того и другого.
Толстой показывает очевидное различие законов внутренней жизни и правил внешней жизни человека. Именно внутренняя и внешняя направленность разводит понятия нравственности и морали. Мораль - это некий свод правил, созданных обществом для регуляции взаимоотношений между членами этого общества, регламентированный и формализованный. Мораль, безусловно, систематизирует, рационализируя тем самым знание о поступке. Нравственность - это внутренние законы, тот стержень, основа личности, базирующаяся на совести и регулируемая религией. Нравственность - это то, что продолжает за скобками духовное. Так, категория морали рассматривает долг, честь, религиозность, стыд и т.д. В этом рационалистическая направленность морали. Составляющими нравственности являются совесть, вера, сострадание, вина, смирение, покаяние, прощение и любовь, что имеет «сердечную» мотивацию. Причем ценностные критерии самого Толстого определяются преобладанием той или иной доминанты в мотиве, чувственной или рациональной. Толстой отдает предпочтение категории нравственности и «сердечной» мотивации. «Сердце» оказывается критерием ценностно-нравственного восприятия мира.
В зависимости от изменения внешней ситуации в произведении и внутренней жизни героев, Толстой обращает внимание на сдвиги и изменения в соотношениях приоритетов в структуре личности, наблюдает, как
происходит процесс рационализации чувства героев и каким образом проходит мысль через чувство. Внутренняя борьба, связанная с эмоцией стыда, основывается на прочных связях личности с обществом. Испытывая чувство вины, герои Толстого проводят сложнейшую внутреннюю работу. Внутренний конфликт героев Толстого приводит в действие механизмы совести. Совесть - способность личности, критически оценивая свои поступки, мысли и желания, осознавать и переживать свое несоответствие должному как собственное несовершенство. В отличие от страха (перед авторитетом) и стыда (в котором также отражается осознание человеком своего несоответствия нормам) совесть выражает ответственность человека перед самим собой. Толстой утверждает, что, только если личность пропускает через себя проступок и испытывает чувство вины, только тогда она является субъектом высших нравственных ценностей. Наряду с совестью, как высшей константой личности, Толстой выделяет сопряженные с ней понятия, а именно: раскаяние и покаяние. Покаяние определяется как осознание собственной греховности, признание в проступке, исповедание в грехе. Автор показывает возможность нравственного перерождения тех героев романа, которые способны не только к раскаянию, но и к покаянию.
4. Герои Толстого узнают свое сердце через «духовную» любовь. Только через любовь к Богу они находят в себе силы прощать и сострадать, что становится «источником их духовной радости» и приносит «душевное спокойствие». Любовь-страсть разрушает личность, даже если изначально личность обладает внутренним единством, цельностью. Таковой она является только если «сцеплена» нравственными законами. Любовь-страсть разрушает «психическое Я» героя и приводит его к гибели. Пограничная ситуация между жизнью и смертью ставит героев перед нравственной дилеммой: пойти по пути жертвенной любви, не желая ничего для себя, заботясь о счастье других, или обратиться к разрушительной любви-страсти. Толстой дает возможность герою сделать свой выбор, но показывает, что второй путь неизбежно ведет к гибели. В этом заключается ведущая роль живого нравственного начала в
12 концепции личности писателя. Толстой противопоставляет эгоистичную любовь, любовь для себя и любовь-самопожертвование, заботу, дарение.
Эмоциональная составляющая личности основана на нравственном законе, в котором любовь-сострадание обладает созидательной силой, а любовь эгоистичная, любовь-страсть разрушает внутреннюю структуру личности, потому что вмешивается в сферу чувственного. Такая любовь-страсть разрушает внутренний стержень личности - совесть. Руководствование христианской моралью дает возможность личности жить в ладу со своей совестью. Особое отношение к смерти как к «краюшку», к границе между бесконечностью и сансарой, задает соответствующий тон теме любви и смерти в концепции личности. Образы Эроса и Танатоса проходят через большинство произведений Толстого. Рационализированное чувство направляет любящих героев по пути нравственной деградации, духовного регресса. Вместе с тем у Толстого наблюдается парадоксальная, но вполне объяснимая с точки зрения его отношении к смерти как к началу новой духовной жизни, обусловленность любви смертью. Здесь смерть является своеобразным нравственным выздоровлением, может быть, даже возрождением, «воскрешением». Сама же пограничная ситуация между жизнью и смертью заставляет героев под влиянием эмоций вины и стыда нравственно измениться. Эмоции вины и стыда часто являются пружинами многих действий и поступков, которые влияют на судьбы персонажей. Причем Толстой показывает различные по содержанию чувства: при нарушении нравственных норм, глубоко укорененных во внутренней природе человека и при нарушении внешних «норм-приличий».
Основное содержание проблематики соотношения «ума» и «сердца» в эстетическом сознании писателей второй половины XIX века
Проблематика рационального и чувственного в русской художественной и философской мысли была напряженной всегда. Поиск нравственной опоры бытия определял сущность индивида как средоточие головного и сердечного. Причем противоречие плоти и духа осмысливалось скорее в традициях восточной христианской аскетики, хотя и было пронизано идеями европейского Просвещения. Европейская философия занималась проблемой соотношения «ума» и «сердца», однако глубокое осмысление ее русской философской мыслью становится основой изучения «внутреннего Я» человека, его психоментальной структуры. Это объясняется прежде всего особенностями национального менталитета. Национальная самобытность определила феноменологию русской этической мысли в целом и выделила как нечто особенное в мировой культуре. «Тот тип духовности, который формировался в христианской Руси, нес в себе особое мирочувствие, пропитанное религиозным лиризмом и одновременно заботой об устроении земного мира. Этот новый тип духовности и новый тип человека соединяют в себе христианский гнозис и стремление к мирской святости, в нем «ум» и «сердце» едины».
Осмысление писателями и философами проблемы соотношения «ума» и «сердца» в последней четверти XIX века начинается прежде всего с проникновения в культурно-исторические традиции и общественно-психологические тенденции общества. Логика общекультурного развития мыслящего общества этого времени показала антиномичность русской культуры. В самом общем виде идеологическое пространство России определяли следующие важнейшие для общества темы: самосознание нации, самосознание личности, самоопределение интеллигенции.
Социальный фон 70-х годов девятнадцатого столетия представлял собой дисгармоничную картину. 60-е годы оставили в истории идеи детерминизма, а просветительские иллюзии народников трансформировались в радикализм. Переход естествознания на качественно иной уровень и развитие общественной и философской мысли предопределил кризис веры в разумность рационализированного миропорядка и поставил вопросы нравственности и морали. Вопрос о вере в значимость каких-либо общественных идеалов становится особенно острым и определяет мироощущение человека того времени. Устойчивый мир изменял привычные очертания: раздвигались его пространственные рамки, нарушался привычный рационалистический подход ко всему, соотношение рационального и эмоционального перемещалось в центр проблемы человеческого «Я». Предметно-практическая сопричастность человека с миром начинает восстанавливать права чувственности, эмоциональной природы личности.
Вообще 70-е годы становятся началом того периода истории человечества, когда происходит едва ли не самый разрушительный процесс в мировосприятии человека, в философском осознании им своего истинного места. Открытия ученых-естествоиспытателей позволяли проникнуть в тайны биологического строения тела, объясняли процессы психической жизни с позиций теории рефлексов головного мозга. В свою очередь философы и писатели по-своему пытались проникнуть в тайны человеческой души. Проблемы человека, соотношение головного и сердечного в нем, особенности его внутреннего мира и духовного статуса активно разрабатываются в это время.
Это было время самобытных мыслителей. Представления о человеке, исследование человеческой души излагают в своих работах Н.Н.Страхов, К.Н.Леонтьев, Н.Г.Данилевский и др. По мнению последнего, сила общества в нравственной народной самобытности, которой русская культура обладает в полное мере. Он осуждал Запад в навязывании им всему миру однолинейной схемы общественного прогресса и рационализированной идеи самосовершенствования личности. В конце 1870-х годов Данилевский работает над монографией «Дарвинизм», в которой отвергает дарвиновскую теорию эволюции организмов, быстро завоевавшую признание в русском обществе. Свой неоконченный труд философ определял как «естественное богословие». В нем жизнь природы рассматривалась на основе принципа единства плоти и духа. Н.Н. Страхов вел длительную публичную полемику, отстаивая антидарвинистскую концепцию Данилевского. Он считал, что любое развитие в природе есть «процесс внутренний, таинственный».
Также одной из существенных проблем, занимавших Н.Н.Страхова, является соотношение Запада и Востока. Он обосновывает религиозно-идеалистическое воззрение на мир, создавая неославянофильскую доктрину. Страхов считает, что западная культура представляет собой торжество рационализма, что противостоит духовной самобытности русской культуры. В 1870-х годах он пишет книги «Борьба с Западом в русской литературе» и «Мир как целое», где излагает свою позицию.
В эти годы происходит стремительное развитие русской религиозной и философской мысли. Предметом исследования русских философов становится духовная природа человека, в которой противоречивое единство «ума» и «сердца» играет существенную роль. Активно развивают гуманистические традиции христианской антропологии П.Д.Юркевич, а позже В.С.Соловьев. Так, Юркевич определяет «сердце» как «средоточие душевной и духовной жизни человека. ...в сердце зачинается и рождается решимость человека на такие или другие поступки».10 Он считает, что «ум» - это «вершина, а не корень духовной жизни человека», но только тогда «ум» становится «вершиной», когда он возникает из основ жизни духовной: «жизнь духовная зарождается прежде и раньше этого света разума».
Практически все исследователи русской культуры данного периода времени отмечают ведущую роль литературы в общекультурном контексте эпохи. Общим настроением для всех писателей было ощущение катастрофичности происходящего. Характерной приметой этого времени становится осознание трагедийной основы мироздания и поиск необходимого мировоззренческого фундамента. В литературе этих лет наряду с просветительско-рационалистическим литературным течением, представленным творчеством Н.Г. Чернышевского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, и др., сосуществует философско-психологическое течение. Определяющим оказывается вопрос о духовном опыте личности.
Концепция личности Толстого в аспекте соотношения рационального и эмоционального
Философско-этические проблемы второй половины XIX в. сводились к смыслу человеческого бытия и рассматривались Толстым через призму общественной жизни. Объективная реальность, отражаясь в творческом сознании писателя, демонстрировала оригинальное преломление в его художественном методе. В. В. Зеньковский пишет, что Толстой «был поистине гениален в своих моральных суждениях, в своей исключительной моральной чуткости».15 Георгий Флоровский отмечает, что «сила Толстого - в его обличительной откровенности, в его моральной тревоге. У него услышали призыв к покаянию, точно некий набат совести».16 Это выделяло фигуру Толстого среди других мыслителей его времени. Его справедливо называли «совестью мира». Современники Толстого отмечают «подчинение всех творческих движений души моральной сфере».7
Философско-этические искания Толстого наиболее полно отражены в его творчестве. Нет более биографичного писателя и мыслителя в русской литературе. «Толстой был писатель очень личный», «эгоцентрический», «...к литературе он подходит от дневника».18 Именно самонаблюдение дает Толстому прочную основу для изучения человеческого характера, для раскрытия внутренних пружин его действий. Он стремится добраться «до того глубинного слоя, который связан с абсолютной духовностью, объединяющей его с другими людьми». Толстой развивает свое творчество в сторону персонализма. Персонализм по Толстому есть основа личностного подхода к человеку, к герою, признание личности первичной реальностью и высшей духовной ценностью, причем личность понимается как духовный первоэлемент бытия
Толстой - личность масштабная, яркая, один из самых сложных мыслителей эпохи, великий мастер слова и тонкий психолог души человеческой. Если признание в нем великого художника сопровождало его всю жизнь, то религиозно-нравственное учение Толстого до сих пор вызывает споры. Необходимо выяснить, чем была занята мысль Толстого, из каких нитей плелась ткань его мировоззрения, какие реальные жизненные факты оказали влияние на формирование его этической программы.
Следует отметить, что внутренняя позиция и события внешней жизни, послужившие импульсом к мыслительной и художественной деятельности Толстого в 1870-х годах, подчас контрастны и не сочетаемы. Но именно такое разнообразие интересов является ключом к постижению феномена художественного творчества писателя, в том числе — и к роману «Анна Каренина». С.А. Толстая вспоминает об этом периоде в своих дневниках: "Все лето он читал и занимался философией; восхищался Шопенгауэром, считал Гегеля пустым набором фраз. Он сам много думал и мучительно думал, говорил часто, что у него мозг болит, что в нем происходит страшная работа; что для него все кончено, умирать пора и прочее. Потом эта мрачность прошла. Он стал читать русские сказки и былины. .. . После чтения былин и сказок ...он перечитал бездну драматических произведений. И Мольера, и Шекспира, и Пушкина «Бориса Годунова...».19 Действительно, жизнь его разнообразна: в это время Толстой увлечен философией Шопенгауэра и занимается педагогической деятельностью, изучает древнегреческий язык и читает древних греков в оригинале, восхищается красотой и лаконичностью народной речи и создает «Азбуку». 30 августа 1869 года Толстой написал А.А.Фету: «Знаете ли, что было для меня нынешнее лето? Неперестающий восторг перед Шопенгауэром и ряд духовных наслаждений, к[оторых] я никогда не испытывал. Я выписал все его сочинения и читал и читаю (прочел Канта), и, верю, ни один студент в свой курс не учился так много и столь много не узнал, как я в нынешнее лето. Не знаю, переменю ли я когда мнение, но теперь я уверен, что Шоп[енгауэр] гениальнейший из людей».20 Из философии Шопенгауэра в этическую систему Толстого, как недостающее звено, включается закон двуединства, выведенный из афоризма: «Истина в том, что и смерть, и жизнь представляют одно неразрывное целое». Философия Шопенгауэра дала Толстому ключ к собственному описанию явлений мира и человека. Позже взгляд Толстого, сфокусированный на духовном пробуждении индивида, устремится на диалектическое единство «ума» и «чувства».
А пока Толстой окрылен свободой и возможностью осуществления новых планов после окончания осенью 1869 года романа «Война и мир». Однако чувство свободы очень быстро превращается в осознание исчерпанности идей и реализации художественных планов. Это-то и предопределило направление творческих поисков писателя, в том числе и новых приемов письма.
В начале 1870-х произошла принципиально важная для всего последующего творчества Л.Н.Толстого смена стилистических ориентиров.
Предельная простота изложения без стилистических излишеств будет критерием последующего периода. Изучение языка Эзопа и Гомера показало Толстому несовершенство собственного языка по сравнению с классическими образцами. В начале января он сообщает А.А.Фету о своем предыдущем творчестве: «...писать дребедени многословной вроде Войн[ы] я больше не стану. ... Прошлое, но невольное сравнение - отварная и дистиллированная теплая вода и вода из ключа, ломящая зубы - с блеском и солнцем и даже со щепками и соринками, от которых она еще чище и свежее».21 Постижение красоты русского народного языка также нашло отклик в сердце писателя. Он собирает в это время обороты речи, пословицы и поговорки яснополянских крестьян, перечитывает прозу Пушкина.
Такая смена стилистических ориентиров предшествовала предстоящему мировоззренческому перевороту и религиозному реформаторству.
70-ые годы являются переломными в мировоззрении писателя. Кризис, переживаемый Толстым в период написания «Анны Карениной», изменяет его взгляды и открывает новую страницу в его творчестве. Владимир Набоков отметил в своих «Лекциях по русской литературе»: «В сущности, Толстого-мыслителя всегда занимали лишь две темы: Жизнь и Смерть. А этих тем не избежит ни один художник».22 Вопрос о смысле жизни трансформируется в постижение ценности смертного, конечного бытия. Он не находит ответа в христианстве, которое утверждает ценность личностного начала и смысл жизни в ее бесконечности и духовном совершенствовании, заключенном в стремлении к Богу. Однако «из всего христианства ему была близка только мораль, а метафизика христианства осталась непонятной и ненужной».23
В это время ему становится «нечем жить», и жизнь видится «глупым обманом»: неотвратимость смерти лишает ее смысла. «Есть ли в моей жизни такой смысл, который не уничтожился бы неизбежной, предстоящей мне смертью?» — задается вопросом Толстой, близкий в то время к самоубийству. Сознание конечности человеческой жизни и бесконечности мира - это конфликт, не находящий разрешения в его сознании. Письма к Фету в октябре 1860 года обнажают мир внутренних переживаний Толстого. Он вспоминает о последних минутах жизни брата Николая: «...Он задремал и вдруг очнулся и с ужасом прошептал: «Да что ж это такое?» Это он ее увидел - это поглощение себя в ничто. А уж ежели он ничего не нашел, за что ухватиться, что же я найду?».25
Личность Льва Толстого и его роман «Анна Каренина» в русской философской мысли
Стремительно меняющиеся воззрения интеллигентной части современного писателю общества не могли не повлиять и на мировоззренческие установки самого Толстого. Достаточно вспомнить о множестве «нравственных» учений, имеющих самый различный смысл, и пользовавшихся большим успехом в русском обществе. «Мы все ищем, все жаждем новых идеалов, - пишет о своем времени Н.Я. Грот, - ...мы все полны отвращения к существующему нравственному порядку, все чувствуем, что на свете совершается что-то неладное, странное, болезненное, не могущее быть долго терпимым. Каждый из нас так пытается выйти из круга сомнений, победить болезнь духа времени, преодолеть свое недоверие к жизни, свой пессимизм и отыскать или создать себе новый, добрый и прочный идеал существования. Отсюда такой огромный и быстрый успех в наше время всех новых учений о жизни».48
Время было требовательно к личности: ее нравственная ответственность заметно возрастает, актуализируя тем самым вечную проблему соотношения «головного» и «сердечного», поднимаемую Толстым в романе «Анна Каренина». Отсюда и высокий интерес современников писателя к личности Толстого и его роману. Н.Я. Грот в своей работе «Нравственные идеалы нашего времени. (Фридрих Ницше и Лев Толстой)» пишет: «То, что было прежде скрыто от глаз толпы, становится... открытым и явным. ...Грех, вина, преступление и даже проступок личности делаются рано или поздно общим достоянием. Жизнь личности становится все более и более насквозь прозрачной, особенно когда эта личность представляет какой-нибудь интерес».
«Усилия разгадать загадку гения всегда обречены фатально скольжению по поверхности», - пишет о Толстом В.Н. Ильин50. Однако в данной главе диссертационного исследования предпринята попытка взглянуть на личность Льва Николаевича Толстого и его роман «Анна Каренина» глазами его современников, в анализе его религиозно-философской деятельности не исключавших, подобно самому Толстому, иррациональную составляющую человека (мы имеем в виду отсеченную Л.Толстым составляющую дух в триаде дух-душа-тело), а также рассматривавших художественную феноменологию произведений писателя в соотнесении с контекстом эпохи. Поэтому мы обратились к трудам таких мыслителей, как Н.А. Бердяев, А. Белый, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, Н.О. Лосский, Г. Флоровский, С.Л. Франк, Л. Шестов, В.Ф. Эрн и др.
В.Ф. Эрн в работе «Толстой против Толстого» приходит к выводу, что «невысказанная трагедия жизни Толстого состоит в скрытом, но постоянном столкновении в нем двух стихий: художественной и рассудочной. Если в первой стихии он гениален, то во второй упорен. Если в художественном периоде своей жизни он с божественной щедростью рассыпает дары своих созерцаний и своих вдохновений, то в периоде рассудочном он с нехлюдовским упрямством «прет против рожна» и, не смущаясь бесплодием и явным оскудением своего духа, ни за что не хочет сознаться в главном своем грехе: в волевом избрании пфулевского ума за высшего судью и за высший авторитет»51. Заметим, что роман «Анна Каренина» был написан именно в тот переломный момент, который разделяет жизнь и творчество Л. Толстого на периоды «художественный» и «рассудочный». Именно поэтому роман, впитавший в себя черты и одной, и другой временных систем, вызывает споры среди мыслителей о противоречиях в мировоззрении Л. Толстого в этот сложнейший отрезок его жизни. Так, сам В.Ф. Эрн считает, что «жизнь Толстого с конца 70-х годов - это непрерывное духовное самоубийство, постоянная плененность его орлиного духа добровольно надетыми путами»52.
Проблема мировоззрения Л.Толстого интересовала и С.Н. Булгакова. Обратимся к его очерку «Л.Н. Толстой», в котором автором рассматривается не только художественное дарование великого писателя, но и его личность как религиозного мыслителя, причем в сопоставлении. «Толстой был великим художником слова, и, как таковой, долгое время он, естественно, считал высшим призванием своим служение искусству. Но когда он вступил на путь нового, религиозного самоопределения, перед ним стала задача, высшая, чем это служение, он почувствовал, что отныне он должен перестроить свою жизнь, стать художником своей души. Религиозная личность вступает в борьбу с человеческой гениальностью и усиливается либо поднять ее до себя и растворить в себе, либо умертвить» . Исключительная требовательность к себе заставляет Толстого подняться над призванием художника. Именно после «Анны Карениной» Л. Толстой обратился к прежде мало свойственному ему жанру проповеди и начал создавать публицистические произведения, давшие толчок такому движению как «толстовство». Однако, по мнению С.Н. Булгакова, великому писателю не удалось превзойти в себе мастера слова и «всецело перейти на путь религиозного действия»54 : «Толстой отрекается от своего художественного творчества, хочет убить в себе художника, хотя до конца это художественное самоубийство и никогда ему не удается»55.
Продолжает эту тему Андрей Белый в статье «Лев Толстой и культура», где он рассуждает о гениальности художественного таланта автора «Анны Карениной». Его взгляд на проблему осмысления художественного таланта Л.Н.Толстого интересен тем, что Андрей Белый не восхваляет талант великого писателя, а пытается разобраться, почему произошел так называемый «перенос центра тяжести в личности Л. Толстого» в сторону проповеди. «Изумляет нас, пишет он, - подчас полное косноязычие проповедника, красноречивейшего художника слова»56.
Анализируя же собственно литературное творчество писателя, Андрей Белый отмечает, однако, огромное нагромождение художественных средств изобразительности в его произведениях. Он считает их «ненужным затемнением его идей»57. (На этот факт обращал внимание и К. Леонтьев). Во взгляде на художественное творчество Л. Толстого мнение Белого во многом созвучно с оценкой Вл. Соловьева. В статье Андрея Белого «Лев Толстой и культура» мы читаем: «Еще покойный Владимир Соловьев, в художественном вкусе которого я не могу сомневаться, как раз утверждал противное общему мнению о романах Толстого. В откровенных разговорах с друзьями он признавался, что «Война и мир» и «Анна Каренина» вызвали в нем скуку»58.
Затем Белый размышляет, как соотносятся подобные высказывания в адрес Льва Толстого с тем, что большинством писателей, в том числе Тургеневым и Достоевским, он признается великим мастером слова, пытается разгадать тайну феномена Льва Толстого как гениального писателя. Разгадка кроется, как считает Белый, в неумении Толстого «воплотить в слове полноту ... волнующих содержаний»: «не найдя формы выражения известной стадии внутреннего развития, нельзя говорить о преодолении этой стадии во имя следующей, более глубокой и содержательной»59. Идеологическое же наполнение произведений Л.Толстого, по мнению Белого, было не новым по своей сути, а в том или ином виде встречалось у Конфуция, Будды, Шопенгауэра и др.
Значение чувства в познании человека
Природа чувств человека многогранна. Она является предметом философии, психологии и других наук. Литература также не может исключить вопрос о «внутреннем» человека. Бессознательные психологические процессы являются звеном в развитии и течении жизни любого индивидуума. Литература фиксирует те моменты, когда личность сталкивается с условиями собственного бытия. Толстой стремился выяснить духовно-нравственные возможности личности в их развитии, в самом процессе внутренней жизни, отыскать ее источники вовне, показать взаимосвязь субъективного и объективного начала. Само проявление феномена личности у Толстого возникает, так сказать, «на входе» и «на выходе», определяя тем самым тот или иной поступок, совершаемый индивидуумом: то, что «на входе» было объективным условием и интересом, становится «на выходе» субъективным мотивом поступка. И бессознательное нередко у Толстого преобразует первое во второе. Об этом писатель прямо не говорит, но оно ощущается в атмосфере его произведений.
Лев Николаевич Толстой достигает небывалой высоты в художественном изображении эмоциональной сферы человека. Великий психолог с необыкновенной проницательностью фиксирует важнейшие моменты в отношениях между сознательными и бессознательными проявлениями психики, предвосхитив тем самым открытия современной науки. Автор «Анны Карениной» понимает, что внутренний строй личности, ее психология, складывались в большей своей части независимо от воли и разума. Нравственные посылы личности только контролировались ими, но основа структуры «внутреннего Я» - совесть - формировалась независимо от воли. Нравственные побуждения личности всегда заключают в себе момент бессознательного. Толстой понимает, что истина познается не рационалистическим путем, а путем интуитивным, подсознательным, подсказанным чувством. Совесть представляется им как идущий из глубины бессознательного голос нравственного чувства.
Главным мотивом творчества Толстого становится следующий вопрос: каким образом меняется человек? Где именно происходят изменения, чтобы новое коснулось героя и изменило его личность: в голове или сердце? Где искать отправную точку этой внутренней перемены: на уровне мыслей или на уровне эмоций, на уровне сознательного содержания или же в привычках, на уровне высших целей или на уровне инстинктов?
Толстой отрицает характер-схему, он не приемлет четкие характеристики героев и выдвигает мысль о «многомерности» характера, о его развитии. Писатель глубоко изучает динамику характеров. Главной его целью является не описание самого характера, а проявление особенностей его характера через демонстрацию состояний, чувств героя, его сердечной жизни. Понятие «сердечной жизни» включает в себя не только сферу эмоций, но и сферу нравственных понятий человека. Сердце является тем «краеугольным камнем», которым испытываются и поверяются поступки человека. «Сердце есть такое средоточие духовной жизни человека, из которого возникают стремления, желания и помыслы непосредственно или тою стороною, которая не вытекает с математическим равенством из внешних действующих причин», - пишет П.Д.Юркевич127. Только сердце может «упрекнуть» человека муками совести, что тот сделал ошибку в том или ином своим разумном решении. Нравственное начало в сердце является основанием «неограниченных стремлений человеческого духа к совершенному благу, к Богу»1 8.
Таким образом, Толстой показывает определенные нравственные побуждения, возникающие у героя, или, напротив, отказ от таковых. Гений художника проявляется здесь в движении от истока, толчка, первомотива. Ему интересен сам психологический процесс душевной жизни человека, мотивы его поведения, сочетание различных, зачастую противоречивых чувств, мыслей и образующихся на их основе сложных, неоднозначных состояний своих героев.
Психологи выявляют законы, определяющие мотивацию поступков индивидуума. Однако уникальность «психического Я» предполагает возможную вариативность этих мотиваций, которая зависит от состава и соотношения элементов структуры «психического Я» и является определяющей в иерархии чувств и эмоций.
Л.Н. Толстой известен всем как гениальный художник и психолог. В. Днепров очень точно говорит о художественном методе Толстого: «Хорошо знакомой и характерной для всего строя его прозы является фраза типа: ему казалось то, а в самом деле его влекло совсем другое. В такой фразе, как в клеточке, заключено основное отношение между сознательным и бессознательным. Для сознания существует мотив кажущийся. Именно о нем он знает. А о мотиве действительном не знает и, что не менее важно, не хочет знать. Однако он реален в психике, он активен и определяет поступок, используя кажимость в роли своего прикрытия и агента. Возникает двойственность мотивов, направленных к одному и тому же поступку, но часто совершенно противоречащих друг другу» .
Исследование мотивов, определяющих поступки, Толстой делает главным принципом изображения внутренней жизни человека, показывая, какую роль в мотивации действий героя играет его «психическое Я», формирующее многочисленные эмоции. Эмоция - производное многих обстоятельств. К ним относятся особенности характера и темперамента, его физическое состояние, внешнее воздействие или, скорее, сочетание внешних воздействий, оценка этих воздействий (как личная, так и социальная), самооценка и ряд других факторов. Каждому чувству соответствует строго определенная деятельность вегетативной нервной системы, желез внутренней секреции, подкорки и коры головного мозга, а также сокращение определенных мышц, в том числе и мимических.
Писатель рассматривает сопряжение мотивов, их сцепление и, в конечном итоге, влияние на поступки, определяющие судьбы персонажей. Эмоции выполняют важную функцию в мотивации, но сами не являются мотивами. Мотивация поступков человека представляет собой весьма сложный процесс. Прежде всего, следует различать мотивы и цели. «В отличие от целей, которые всегда, конечно, являются сознательными, мотивы, как правило, актуально не осознаются субъектом: когда мы совершаем те или иные действия - внешние, практические или речевые, мыслительные, то мы обычно не отдаем себе отчета в мотивах, которые их побуждают. Правда, мы всегда можем дать их мотивировку; но мотивировка это объяснение основания действия, которое вовсе не всегда содержит в себе указание на его действительный мотив», - пишет А.Н. Леонтьев130.
Похожие диссертации на Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина": стыд и вина
