Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Д.И. Стахеев в кругу русских писателей 15
ГЛАВА 2. Поиски «героя времени» в романе «наследники» 29
2.1. Купеческий мир глазами русских писателей XIX века .. 29
2.2. Формирование «героя времени» в раннем романе Д.И. Стахеева «Наследники» 34
ГЛАВА 3. «Женский вопрос» в романах Стахеева 60
3.1. Взгляды критиков и писателей XIX века на женскую эмансипацию 62
3.2. Типология женских образов в романах Д.И. Стахеева 80-х гг 67
ГЛАВА 4. Церковь и вера в мировоззрении Д. И. Стахеева 98
4.1. Проблема церкви в русской жизни конца XIX века 98
4.2. Образы священнослужителей в романе «Обновлённый храм» 103
4.3. Обыватели города N 115
4.4. «Новый человек» в романе «Обновлённый храм» 118
Заключение 137
Примечания 146
Библиография 158
- Д.И. Стахеев в кругу русских писателей
- Купеческий мир глазами русских писателей XIX века
- Взгляды критиков и писателей XIX века на женскую эмансипацию
- Проблема церкви в русской жизни конца XIX века
Введение к работе
Имя Дмитрия Ивановича Стахеева, незаслуженно забытого в нашем литературоведении, было возвращено читателю лишь в конце XX века в некоторых отдельных публикациях его художественных текстов (1,2), а главное, в целостном исследовании жизни, личности, творчества в работах Н.М. Валеева (3-7). Двенадцать томов произведений Стахеева, изданных после его смерти, - это рассказы, повести, лирика, драматургия, 12 романов, критические статьи и многие другие публикации, а, кроме того, остались за рамками издания материалы, связанные с журналистской деятельностью писателя.
Актуальность исследования. Творчество Д.И. Стахеева (1840-1918), самобытного писателя второго ряда яркой литературной эпохи, весьма значительно по объёму и жанрово разнообразно.
Его художественное наследие, существенно обогащающее литературный процесс второй половины XIX века, исследовано далеко не полно. Оно открывается сейчас по-иному в результате обращения отечественного литературоведения к духовным пластам культуры, к религиозным и нравственным исканиям русских писателей.
Уже в середине XIX в. русская литература ощутила грядущие исторические перемены, нашедшие отражение в таких художественных образах, как Базаров (Тургенев), Раскольников (Достоевский), Болконский (Толстой). Именно эти писатели первыми выразили тревогу за судьбу человечества, когда возникла фанатичная вера в науку, в её абсолютную безупречность, когда радикально настроенные мыслители считали, что силой разума можно устранить общественные несовершенства. Однако к предупреждениям русской классической литературы о понижении духовного уровня жизни век глобальных и социальных потрясе-
4 ний оказался не очень чутким.
Уроки русской классической литературы до сих пор ещё не усвоены и даже не поняты вполне, современное общество на рубеже ХХ-ХХІ в. только пытается осознать их, переживая горький опыт потрясений ХІХ-ХХ в.
В последнее время наблюдается усиленное внимание к духовной стороне общества: месту женщины, значению церкви в жизни России. Эти проблемы, актуальные и на рубеже ХІХ-ХХ веков, нашли отражение в творчестве Д.И. Стахеева, чем и обоснован возрастающий интересе к наследию романиста и значению литературной деятельности писателей второго ряда, которые решали глобальные проблемы особым образом, изображая картины провинциальной жизни, «малую родину» (Иван Панаев, Николай Полевой, Николай Языков, Мельников-Печерский, Мамин-Сибиряк, Дмитрий Стахеев).
Важная черта современной литературоведческой ситуации: обращение к творчеству своих земляков. Исследователи Татарстана по существу впервые в науке открывают имена Стахеева, Каменева, Невоструева, Дьяченко, арзамасцы - Марии Жуковой, орловцы изучают не только вечных «своих» Лескова, Тургенева, Бунина, Андреева, но и в последнее время Иосифа Каллиникова.
Степень изученности темы: произведения Д.И. Стахеева высоко ценили современники, такие как Н.Н. Страхов, видевший в творчестве писателя: «... по меткости, выпуклости и юмору типов нечто гоголевское» (8, с.800); биограф романиста И. Гурвич, более других изучивший творческое наследие и жизненную судьбу писателя, обстоятельно осведомленный об отзывах критики о нем в текущей периодике, так говорит о причинах, повлекших за собою столь тягостное замалчивание стахеев-ских произведений: «Молодой писатель, очевидно, хорошо взвесив все данные своего дарования, хорошо проанализировав свои влечения, остановился на области русского быта, русских нра-
5 bob и, чтобы оставаться ее объективным и прямым художником, решил ни к какому лагерю не приставать, а ходить без партийных указок, лишь туда, куда направит его художественное чутье. Такое решение было для того времени слишком смело и не могло не оказаться чреватым весьма реальными последствиями. Критика, лучшими и всевластными представителями которой были люди прямые и последовательные, и не подумала простить Стахееву его самостоятельность и объявила ему бойкот, выражавшийся в замалчивании произведений ...» (9, с.155). Согласен с Гурвичем и В. Русаков, который писал: «... Я всё больше и больше прихожу к заключению, что Стахеев далеко не оценён по достоинству и что непременно должно прийти время этой оценки...» (10, с.220). С. Крившенко в своей книге «Берег отечества» заметил: «... В произведениях Стахеева бьется живая мысль...» (11, с.146), (12), (13).
Период забвения с 1918-1980 гг. объясним философской позицией автора.
С начала восьмидесятых годов XX века Н.М. Валеев занимается литературно-краеведческими поисками. В своих трудах и исследованиях, посвященных творчеству Д.И. Стахеева,он обозначил основы литературно-краеведческого исследования творчества писателя, дал новую методологию изучения забытого автора, открыл широкие пласты купеческой культуры, воссоздал научную биографию романиста, показал его место в литературном процессе XIX века, очертил существенно важную проблематику стахеевского творчества, ввёл в научный оборот неизвестные ранее архивные материалы. Н.М. Валеевым были инициированы исторические (Маслова) (14), филологические (Гра-хова, Данилова) диссертационные исследования последних лет.
В кандидатских диссертациях СИ. Грахова, О.Л. Данилова обратились к литературным параллелям: Стахеев и Максимов, Стахеев и Салтыков-Щедрин, анализируя раннее творчество, в
центре которого были малые жанры (очерки и рассказы). В работе СИ. Граховой, в опубликованных ею статьях, стахеевское наследие исследовано с точки зрения фольклорного начала и типологии образов писателя (15). В диссертационном исследовании О.Л. Даниловой сделана попытка выявления особенностей реализма Д.И. Стахеева на раннем этапе его творчества (16).
Однако за пределами исследований остаётся деятельность Стахеева - журналиста, редактировавшего в разные годы журналы «Нива», «Русский вестник», ежедневную петербургскую газету «Русский мир», не изучены десятки искусствоведческих статей писателя, посвященных живописи, большим ценителем которой он был, лирических и драматических произведений.
В стенах Елабужского государственного педагогического университета сформировалась школа учёных, которая занимается исследованием творчества забытых писателей под руководством Н.М Валеева. В последние годы он серьёзно и глубоко изучает судьбу и творчество другого великого елабужанина, члена-корреспондента Императорской академии наук, члена Сербского учёного общества в Белграде и Югославянской академии в Загребе, профессора-археографа - Капитона Ивановича Невоструева, написавшего десятки книг по древнерусской литературе и истории русской церкви. Семитомное «Описание славянских рукописей Московской синодальной библиотеки», - научный подвиг, оценённый первой Ломоносовской премией Академии наук. (17,18,19,20).
Елабужская земля богата талантами. В историю русской культуры и литературы возвращается ещё одно имя несправедливо забытого выдающегося сына Отечества - Виктора Анатольевича Дьяченко, создателя более двух десятков пьес, на полвека ставших основными на центральных сценах страны 1860 - 1870-х гг., несмотря на то, что это время совпало с расцветом творчества А.Н.Островского. Изучением наследия этого писателя под
7 руководством Н.М. Валеева занимается аспирант госпедунивер-ситета А.А. Деготьков (21), (22), (23).
Подводную часть айсберга историко-литературного процесса составляют именно писатели второго ряда, подобные К.И. Не-воструеву, Д. И. Стахееву, В.А. Дьяченко.
Данная работа является первым опытом изучения духовной жизни России в романном творчестве Д.И. Стахеева.
Цель работы: описать и ввести в активный научный оборот общественно и эстетически значимые сведения о Стахееве-романисте в контексте историко-литературного процесса последней трети XIX века, уяснить своеобразие его творческой индивидуальности.
Задачи диссертационного исследования:
охарактеризовать круг литературных знакомств писателя, их влияние на творчество Д.И. Стахеева;
определить степень участия романиста в литературном процессе своего времени;
раскрыть значительное по объёму и творческой специфике романное наследие Д.И. Стахеева;
очертить основные семантические аспекты романов писателя, которые помогают понять духовную жизнь России II половины XIX века;
выявить концепцию личности в зрелой романистике Д.И. Стахеева и проследить её эволюцию;
Предметом диссертационной работы стали эпические произведения писателя - его романы, раскрывающие духовную жизнь России второй половины XIX века: «Наследники» (1875), «Домашний очаг» (1879), «На закате» (1881), «Законный брак», «Походы на доходы» (1880-1882), «Избранник сердца» (1883), «Студенты» (1887), «Неугасающий свет» (1889), «Обновлённый храм» (1891), «Горы золота» (1892), «Торжество правосудия» (1894), «Духа не угашайте» (1896). Акцент сделан на тех рома-
8 нах Стахеева, в которых наиболее зримо прослеживаются духовные искания писателя
Во второй главе основополагающим для анализа становится ранний роман Д.И. Стахеева «Наследники», написанный в 1875 году, где писатель после реформы 1861 года делает первую попытку создать глубокий образ деятельного человека-купца, в котором видит «героя времени». Однако своей цели автор достигает в зрелом романе, написанном в 1891 году, «Обновлённый храм», который является итоговым произведением. Стахеев внимательно наблюдает за сложнейшим процессом нравственного взросления купца. Зайчиков - герой, воплощающий авторский идеал человека, возрождающий храм (не только вечное нетленное создание человеческого духа, а ещё и храм духовный внутри каждого человека).
Исследуя романы, мы обратили внимание на то, что только в двух из них главные герои мужчины, а в десяти из двенадцати романах - женщины, ибо женская проблема становится одной из основных в конце XIX века. В III главе для детального анализа мы выбрали опубликованный роман «Избранник сердца», так как в нём чётко прослеживается авторская позиция, отношение писателя к эмансипации, и, наконец, в этом романе заявлено новое видение героини, борющейся за свою независимость, за право самостоятельного выбора.
Последняя глава диссертации посвящена вопросу о нравственной роли церкви и религии в русской жизни конца XIX века, который содержательно представлен в предпоследнем романе «Обновлённый храм».
В 1896 году выходит в свет последний роман Стахеева «Духа не угашайте», а в 1905 году писатель переселяется в Ялту и больше романов не пишет, а занимается мемуарами «Группы и портреты». Более подробную информацию о личности Д. И. Стахеева можно найти в монографиях Н.М. Валеева (4), (5), (6), (7).
Целая галерея лиц и сословий проходит перед нами в романах, оживляя эпоху, воскрешая забытые картины прошлого, нередко ускользавшие из поля зрения более именитых современников. Романиста упрекали в излишней детализации, растянутости сюжета, в «топтании на месте». Однако такова художественная манера и метод писателя, таков способ видения мира и людей, таково художественное своеобразие миропостижения. Современным литературоведам это даёт драгоценную возможность исследовать микросреду, в которой протекала жизнь русского общества II половины XIX века.
Научная новизна диссертации: впервые специальному изучению подвергается духовная жизнь русского общества 70-90-х гг., отражённая в романах Д.И. Стахеева, привлекается малоизученный и неизвестный ранее историко-литературный материал, что позволяет решить поставленные задачи.
Методологической базой явились монографии классиков отечественного литературоведения: М.М. Бахтина, В.В. Кожи-нова, М.Б. Храпченко; Теоретические исследования в области жанрологии, поэтики, метода и стиля: Ю.М. Лотмана, В.М. Марковича. Работы критиков XIX века: В.Г. Белинского, Н.А. Добролюбова, Н.Н. Страхова, Н.Г. Чернышевского. В работе были применены сравнительно-типологический и системный методы изучения, принцип целостного анализа художественных произведений.
Основные положения, выносимые на защиту:
романист был связан с русской литературой своего времени и такими её представителями, как Страхов, Толстой, Достоевский, Леонтьев, Вольф и др., ставящих перед собой вопросы будущего развития нации, её духовного возрождения;
в своих произведениях Д.И. Стахеев, подобно писателям второго ряда (Фофанов, Мамин-Сибиряк, Мельников-Печерский, Гаршин), отдавал предпочтение частной жизни, раскрывая при
10 этом эпическую широту характера русского человека, его духовные первоосновы;
романы Стахеева - живая художественная летопись, очевидное доказательство стремительной смены передовых общественных и культурных типов, воскрешённых к жизни после отмены крепостного права и определивших духовную жизнь русского общества в 70-90-е годы XIX века;
Д.И. Стахеев, подобно русской литературе и критике последней трети XIX века, озабочен поиском нравственных решений «вечных вопросов», поэтому в его романах центральными стали проблемы «героя времени», эмансипации и «женского вопроса», значения церкви в русской жизни;
очевидна эволюция стахеевского героя, авторский идеал - образ русского купца, верующего, созидающего жизнь, множащего духовное богатство России. Подобный герой появляется в одном из последних романов «Обновлённый храм» (1891) - Зайчиков -«маленький великий человек», хотя предпосылки к его появлению обозначены писателем уже в первом романе «Наследники» (1875).
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что ее основные положения могут быть учтены в историко-литературных исследованиях.
Третья треть XIX в. - переходный период в истории русской литературы. Падение художественного вкуса, эклектизм почувствовали не только старшие «метры» русской литературы (Толстой, Салтыков-Щедрин), но и писатели второго ряда, такие как Случевский, Фофанов, Стахеев.
Менялся человек. Исчезло ощущение величия личности, сужаясь до индивидуализма, стремление к общественному благу принимало ограниченный характер: великое дело служения родине заменялось теорией «малых дел». С нарастающей тревогой говорила литература и критика о катастрофическом понижении
духовного уровня во всех слоях общества, в том числе и в среде интеллигенции - при внешнем уровне роста образованности.
Перед лицом этой опасности русские писатели (Толстой, Достоевский, Лесков) взывали к самосознанию человека, уповая на то, что совершенствование личности приведёт к совершенствованию общества.
Угасал интерес к жанру романа, он уходил в прошлое, как реализм исторический, на смену пришли малые жанры.
Потребности нового времени выразил Тургенев, создавая «Стихотворения в прозе», Толстой в рассказах и повестях 80-90-х гг., романе «Воскресение»... Не случайно в последней трети XIX в. и появление писателей, не лишённых литературного таланта. Убеждёнными сторонниками небольшого дела, немудрёного счастья выступают: В. Бибиков, В. Тихонов, А. Луговой, И. Потапенко и др. Изображение «текущей действительности» нашло отражение в творчестве Д. Мамина-Сибиряка; непреук-рашенная «правда факта» и субъективное начало отличают произведения В. Короленко.
Романное творчество Д.И. Стахеева приходится на 70-90-е гг. XIX века. Его романы нельзя назвать универсальными. Писатель не стремился к решению глобальных проблем бытия, не включался в философские дискуссии своего времени, не создавал масштабных героев, подобных Базарову, Раскольникову. Стахеевский герой - провинциальный человек, купец, множащий материальное и духовное богатство страны.
В 70-е гг. ведущим стал тип романа, в котором центральными проблемами явились поиски «героя времени», осмысление места женщины в обществе, роли церкви в духовной жизни нации. В нём ослабляется событийность, на первый план выходит исследование сознания героя, представленного в его нескончаемой динамике и психологических нюансах. Стахеев наряду с другими русскими писателями обращается к самосознанию чело-
12 века, утверждая необходимость построения духовного храма, способного противостоять пошлости жизни. Эпоха переоценки ценностей, разочарования в недавних программах спасения и обновления России отозвалась в творчестве Стахеева скептическим отношением ко всем попыткам уловить жизнь с помощью тех или иных общественных идей. Отсюда возникла неприязнь писателя к «догме» и «ярлыку».
В романах Д.И. Стахеева нет глобальных исторических событий, глубоких трагических конфликтов, как не было их в тихом течении провинциальной жизни, из которой вышли его герои. Писателя больше интересует внутреннее пространство человека. Русский романист хорошо знал и настойчиво показывал, что «потрясающие события» - меньшее испытание для человеческих отношений, чем будни с мелкими неудовольствиями.
Авторскую позицию Стахеев доносит до читателя, с помощью реминисценций из Библии, фольклорных источников, произведений современных ему писателей, героев - резонёров (Чух-лымов «Наследники», Зайчиков «Обновлённый храм» и др.).
Д.И. Стахеев, как и вся русская литература конца века, был озабочен поиском решений «вечных проблем», писатель видел в своих героях некие универсальные фигуры, сопряженные с «всечеловеческим» бытием. Противоречивость любой души, ее метания между «небом» и «землей», страстное желание обрести Истину, за познание которой любая личность платит страданием, — вот центральные мотивы его произведений.
Апробация результатов исследования осуществлена в 7 публикациях, в выступлениях на научных конференциях в ЕГПУ (Елабуга, 2002-2005 г.), на Всероссийской научно-практической конференции в МГУ «Русское литературоведение в новом тысячелетии» (Москва, 2004); VII Ручьёвских чтениях «Литературный процесс в зеркале рубежного сознания: философский, лингвистический, эстетический, культурологический аспекты»
13 (Магнитогорск, 2004); Международных Стахеевских чтениях (Елабуга, 2003); Толстовских чтениях (Тула, 2003); Прозоровских чтениях «Меценатство, благотворительность, предпринимательство и соц. политика государства (традиции и современность)» (Киров 2006). Сформулированные в диссертации концептуальные положения по зрелому творчеству Д.И. Стахеева апробированы в ходе чтения спецкурса по русской литературе XIX века, проведения практикумов по анализу художественного текста, в выполнении курсовых и дипломных работ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из «Введения», четырёх глав, «Заключения», «Примечаний», «Библиографии».
В первой главе «Д.И. Стахеев в кругу русских писателей» объектом внимания становятся литературные связи романиста.
Необходимость обращения к данной главе вызвана недостатком публикаций о литературном окружении автора романов, без которых понять творчество невозможно. Однако мы не ставим цели рассмотреть творческие параллели, а лишь делаем попытку очертить круг общения, тем самым, включая Стахеева в культурный и духовный процессы эпохи.
Во второй главе «Поиски «героя времени» в романе «Наследники» исследовались культурно - исторические и литературные предпосылки появления этого романа «Наследники», выявлены первые попытки создания образа «героя времени». В раннем творчестве (в очерках) будущее как категория отсутствует, и это подчёркивается открытостью финала, однако уже в романе «Наследники» отчётливо видна надежда автора на таких людей как купеческий сын Чухлымов. Писатель нашёл свою нишу, не повторяя предшественников, он обратился к русской провинции, которая особенно прельщала его, и в которой он видел залог будущего возрождения России, не случайно и то, что ста-хеевский «герой времени», «наследник» - купец из провинции.
Третья глава диссертации «Женский вопрос» в романах Д. И. Стахеева» посвящена анализу системы художественных образов более поздних романов писателя, здесь рассмотрены женские образы, даны различные грани понятий «эмансипация», «феминизм», «женский вопрос».
В четвёртой главе работы «Церковь и вера в мировоззрении Д.И. Стахеева» мы обратили внимание на проблему церкви в русской жизни конца XIX века. Автор пишет о непрочности современного храма, показывает противоречие между законами (?писания#и священнослужителями. Кризис русской церкви глубоко разработан в романе «Обновлённый храм» благодаря колоритным образам отца Никанора, отца Павла, дьякона Леонида и др. Каждый из этих героев создан индивидуально, с использованием разнообразных художественных средств. Им противостоит идеальный образ русского купца, верующего и созидающего жизнь.
В Заключении подводятся итоги исследования и намечаются перспективы научной работы в данном направлении.
Д.И. Стахеев в кругу русских писателей
Первый роман Д.И. Стахеева «Наследники» был опубликован в 1875 году.
Осталась позади бурная эпоха 60-х гг. с её либеральными реформами и надеждами на быстрое преобразование жизни России. Несмотря на это, 60-е. годы - переломный момент в истории России, ибо стало ясно, что реальных изменений в жизни можно достичь не революционными взрывами, а реформами. Монолог власти при Николае I сменился диалогом власти и общественных сил, диалогом, которого давно не знала Россия. Но, к сожалению, эра реформ оказалась кратковременной.
Убийство Александра II привело к прекращению роста общественных сил и сменилось укреплением самодержавия, искоренением всякой «крамолы».
Третья треть русской истории XIX века представлена тремя общественными силами: консерваторы, либералы, радикалы.
С полным основанием мы можем сказать, что мировоззрение Д.И. Стахеева было связано с русским либерализмом, он отстаивал идею либеральных свобод, основанных на развитии новых экономических форм жизни, подобных западным. Его идеал -просвещённый, цивилизованный купец, обладающий высокими моральными качествами, радеющий за богатую Россию. Романиста притягивал к себе человек, множащий материальное и духовное богатство страны.
Писатель общался с крупными художниками своего времени, не разделяя их стремлений к радикальным изменениям. Его влекло неторопливое течение жизни с её патриархальным укладом, свободным от всех новомодных течений.
Проблема «Стахеев и его литературное окружение» ждёт своего исследователя. Необходимость обращения к ней вызвана недостатком публикаций о литературном окружении автора романов, без которых понять его творчество невозможно. В данной главе мы стремимся включить личность Д.И. Стахеева в контекст эпохи, показать, что его знакомство с Толстым, Достоевским, Щедриным, Некрасовым, а главное, - Страховым - не сделало его эпигоном, а обогатило. До конца своих дней он оставался оригинальным русским писателем, надолго вычеркнутым из истории русской литературы. Однако мы сделали попытку очертить круг общения Д.И. Стахеева, а не проанализировать творческие параллели с писателями - современниками. Очевидно, что без личных встреч, согласия либо неприятия их точек зрения невозможен был бы и талант романиста. В «Биографии Д.И. Стахеева», составленной М. Никольским, прямо определился круг знакомств писателя, и особое место было безоговорочно отведено критику середины XIX века Н.Н. Страхову (1).
Страхов писал много и о многих. Лучшие его статьи о Пушкине, Тургеневе, Достоевском, Толстом сохраняют и ныне своё значение. С критиком писатель прожил вместе, в одной квартире в Петербурге, восемнадцать лет (1874-1892), поэтому они были особо близки и как друзья, и как творцы. Николай Николаевич посвятил произведениям Стахеева несколько своих работ. Страхов был один из немногих критиков, верно понявших Стахеева. Считал его прямым наследником Гоголя, «оригинальным подражателем великого писателя, но не копировщиком» (2, с. 18). Он часто говорил о том, что время Стахеева ещё придёт, и что вырастет поколение читателей, которое отдаст дань уважения его самостоятельному крупному таланту (1).
Из листочков воспоминаний «Группы и портреты» мы узнаём об отношении писателя к Н.Н. Страхову, об их многолетней дружбе, которую оценивает Д.И. Стахеев в своей статье «Станислав первой степени и енотовая шуба». Он говорит: «Пользуясь сим случаем, ещё раз скажу, что Страхов был человек необычайно редкой душевной чистоты, кстати сказать, иначе нельзя себе и представить, как с улыбкой ...» (2, с.11). О тёплых дружеских отношениях свидетельствует автограф в книге «Глухие места»: «Уважаемому и любимому Николаю Николаевичу Страхову от Дмитрия Стахеева» (3,с.187).
В письмах Стахеева из Ставрополя - Кавказского, куда молодого писателя, согласившегося от великой нужды на чиновничью работу в государственном контроле, отправили на три года, речь идёт о публикации фрагментов романа «Отец Варфоломей». Писатель предполагал поместить их в журнале «Заря», который редактировал Страхов. В это время романист писал: «Добрый Николай Николаевич! Я решил послать свои «Эпизоды» до получения Вашего ответа. Прошу Вас призреть их... Крепко верю в то, что Вы меня не забудете и скоро мне ответик пришлете... Прошу Вас, добрый Николай Николаевич, принять от меня уверение в моём истинном к вам уважении и прошу Вас быть ко мне таким же добрым, каким вы были прежде... Ваш Д. Стахеев» (5).
Эпизоды не были опубликованы в «Заре», потому что критик отдал их в «Вестник Европы», журнал более известный в России.
Писал Д.И. Стахеев и о работе над последними главами большого романа «Наследники»: «Уважаемый и предобрейший, Николай Николаевич! Некрасов приехал, я был у него, и он изъявил согласие прочитать несколько глав... Для этого необходимо завтра же или послезавтра с ним увидеться, ибо он к понедельнику готовит решительный ответ.
Купеческий мир глазами русских писателей XIX века
По свидетельству академика, исследователя Древней Руси Б.А. Рыбакова, история русского купечества берёт начало с IX-X вв., когда Русь установила торговые отношения с Византией, Древней Грецией, ведь уже Ярослав Мудрый вёл дела почти со всей Европой. Купцы привозили на рынок русские товары, а обратно везли заморские диковины и множество рассказов. Через Русь проходили пути с востока (2).
Н.М. Валеев в альманахе, выпущенном к 150-летию со дня рождения Д.И. Стахеева, приводит отрывок из книги Макензи «Россия», где купечество определяется как «сословие по преимуществу из крестьян и мещан» (3, с. 13). История предпринимательства в России столь же глубока, как и история самой России. Так, противостояние суровым условиям, огромный труд способствовали развитию таких черт национального характера, как энергия, предприимчивость, стойкость, терпение. История хранит множество славных имён. В их числе и целые семьи: Строгановы, Прохоровы, Демидовы, Смирновы, Щукины, Третьяковы, Мамонтовы, Бахрушины и многие другие (4), (5), (6).
К крупным купцам России с полным на то основанием можно отнести и династию Стахеевых, которая прославилась не только широкой благотворительностью и меценатской деятельностью, но, в первую очередь, талантливой постановкой торгового дела. Читаем в газете «Российскому купечеству посвящается»: «Фундамент материального благосостояния династии был заложен Иваном Кирилловичем Стахеевым на рубеже XVIII-XIX вв. На высокий уровень поднял престиж фирмы Иван Иванович (1802-1885), выдающийся в торговом мире человек. Был образован «Благотворительный комитет», на счетах которого сотни тысяч рублей, предназначенные для трат на строительство монастырей и церквей, зданий учебных заведений и приютов для нуждающихся... на благоустройство родного города ...» (3, с.67). Трудно было найти в России город, где бы ни было известно имя Стахеевых: они имели золотые прииски, нефтяные промыслы, громадные собственные пароходства, заводы и фабрики, мельницы и сотни магазинов по всей России. Весь хлебный рынок Прикамья был в их руках. «Благотворительная деятельность купеческой династии Стахеевых позволяет проследить культурный рост купечества во второй половине XIX в. Если в середине века благодеяния купцов затрагивали в основном сферы народного призрения, церковные учреждения, то к концу века чётко прослеживается новое приоритетное направление в их благотворительной деятельности, а именно поддержка и помощь образовательным учреждениям» (7, с.50), (8),(9).
Тема купеческой жизни не была случайной в литературе. Этот мир на протяжении всего XIX в. русский человек видел, прежде всего, глазами А.Н. Островского. Уже в первой своей пьесе «Свои люди - сочтёмся», которая была безоговорочно принята русским обществом, драматург показал два типа купцов. Большов - от крестьянского «большак» - глава семьи, в недалёком прошлом мужик, ведь сваха прямо заявляет, что он «не из благородных». Однако, разбогатев, Большов растерял нравственный народный капитал, доставшийся ему по наследству. Став купцом, он готов на любую подлость, мошенничество, живя по принципу - «не обманешь, не продашь». Но в герое не умерла вера в крепость родственных, семейных связей, потому что свои люди - сочтутся. Другая часть купечества - самодуры - подха-люзины, утратила и этот капитал: веру во все идеалы, в том числе и в крепость семьи. В них ничего не осталось от народной нравственности, они потеряли жизненную опору, превратились в «тёмное царство».
Добролюбов, анализируя пьесы Островского, больше всего принимал во внимание именно второй тип, ибо критика «тёмного царства» наиболее отвечала его революционно-демократическим убеждениям. Он провозгласил незыблемость «тёмного царства» в условиях самодержавной России, не желая увидеть купеческую среду с разных точек зрения. Тёмное царство - «это мир затаённой, тихо вздыхающей скорби, мир тюремного, гробового безмолвия» (10, с. 19).
Совершенно по-иному увидел творчество Островского Аполлон Григорьев, критические работы которого не нашли отклика в советском литературоведении XX века. Он писал: «Островский столь же мало обличитель, как он мало идеализатор. Оставимте его быть тем, что он есть - великим народным поэтом, первым и единственным выразителем нашей народной сути в её многообразных проявлениях» (11, с.29). Но григорьевская оценка творчества Островского тоже имела своих оппонентов, отмечавших «прописную назидательность», «поразительное непонимание человеческой души Островским» (12, с.71).
Считалось, что основным типом в русской литературе XIX века является личность рефлексирующая, но именно рефлексия не давала возможности центральному персонажу (Чацкий, Онегин, Печорин) найти своё место в жизни.
Взгляды критиков и писателей XIX века на женскую эмансипацию
Проблема женской эмансипации представлена в творчестве большинства русских писателей второй половины XIX века. Этот вопрос был одним из самых главных, актуальных, популярных, широко обсуждаемых в художественной и научной литературе, публицистике, частной переписке, дневниках, ибо женщина находилась в неравном правовом, экономическом, политическом, социальном, культурном положении, и русская интеллектуальная мысль не могла пройти мимо этой проблемы.
Неудовлетворённость гражданским и семейным положением русской женщины высказывали представители различных политических, философских и литературных течений - А. Герцен и Ф. Достоевский, Н. Соловьёв и А. Хомяков, Н. Чернышевский, и Л. Толстой, М. Михайлов и И. Тургенев, и др. Пути решения женского вопроса предлагались разные. В зависимости от мировоззренческих установок авторов, которые по-разному оценивают как сущность мужского и женского начал, так и место женщины в жизни общества.
В России «новое» отношение к женщине формировалось в демократической мужской среде. Толчком для развития русской эмансипации служили научно-публицистические работы В. Белинского, А. Герцена, Н. Чернышевского, Н. Добролюбова, М. Михайлова, Н. Пирогова, Д. Писарева и других писателей, критиков и учёных.
Выдающаяся роль в «подготовке почвы» для постановки женского вопроса в России принадлежит В.Г. Белинскому и А.И. Герцену. Взгляды Белинского на женскую эмансипацию претерпели сложную эволюцию. Критик убеждён, что бытие женщины должно ограничиваться сферой частной жизни. В рецензии на книгу неизвестного английского писателя «Призвание женщины» он отмечает: «Автор смотрит на свой предмет с истинной точки зрения, признавая великое влияние женщины на общество в качестве супруги и матери и порицая глупые бредни сенсимонистов, требующих непосредственного влияния на женщину, как на гражданина, выполняющего общественные обязанности наравне с мужчиной» (10, с.494).
В девятой статье цикла «Сочинение Александра Пушкина», посвященной Татьяне Лариной, В.Г. Белинский ставит вопрос об искажающем влиянии дворянского воспитания на женщину, когда в ней видят «только невесту и жену» (10, с.477). В том, что русская женщина замыкается только на узкосемейных интересах, критик обвиняет сильную половину человечества. Он пишет: «Желали ль вы когда-нибудь иметь друга в женщине, в которую вы совсем не влюблены, сестру в женщине вам посторонней? -нет! Если вы входите в женский круг, то не иначе для выполнения обычая приличия, обряда; если танцуете с женщиною, то потому только, что мужчинам танцевать с мужчинами не принято. Если вы обращаете на одну женщину исключительное своё внимание, то всегда с положительными видами - ради женитьбы или волокитства. Ваш взгляд на женщину чисто утилитарный, почти коммерческий: она для вас - капитал с процентами, деревня, дом с доходами; если не это, так кухарка, прачка, ключница, нянька, много, много, если одалиска ...» (10, с.477-478). Герцен продолжает линию Белинского в вопросах женской эмансипации и идёт дальше него. Проблемы природы и предназначения женщины рассматриваются им как в художественных произведениях («Доктор Крупов», «Кто виноват?», «Былое и думы»), так и в публицистике (в статье «Порядок торжествует»), (Изучению проблемы женской эмансипации в творчестве Герцена посвящены исследования Л.Н. Казани (11, с.6)). Герцен был одним из тех мыслителей, которые рассматривали женскую эмансипацию как сложный и противоречивый процесс. Он считал, что эмансипация не должна вести к потере женственности, утрате нравственных качеств, упрочению эгоизма. «Основные положения в вопросах женской эмансипации: ... получение равных прав для обоих полов на образование, труд, участие в общественной жизни, требование свободы развода, радикальное изменение женского воспитания» (11, с.7), (12).
Идеи Герцена о женской эмансипации оказали большое влияние на последующее развитие русской революционно-демократической мысли. Взгляды Чернышевского, Добролюбова, Писарева, Михайлова являются их логическим продолжением.
В статье М.Л. Михайлова «Женщины, их воспитание и значение в семье и обществе» изложены основные требования: «Первое требование касается воспитания... всякое знание, признаваемое для мужчины, должно быть признано полезным и для женщин. Надо открыть женщине свободный доступ ко всем родам деятельности ...» (13, с.483-486).
Чернышевский видел в женщине человека равного мужчине, участницу общественного движения. Писатель был поборником женской эмансипации с ранней молодости. Об этом свидетельствуют его дневники и переписка с невестой. Он был убеждён, что «жена должна быть равна мужу» (14, с.223). Чернышевский предлагает дать женщине не просто равные права с мужчиной, а большие. Новаторство Писарева во взглядах на женскую эмансипацию заключалось в том, что он в бесправном положении женщины обвиняет не только общественные отношения, но и конкретного мужчину. В статье «Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова» критик отмечает: «Мужчина гнетёт женщину и клевещет на неё... Пора, мне кажется, сказать решительно и откровенно: женщина ни в чём не виновата. Она постоянно является страдалицей, жертвой ...» (15,с.95).
В статье «Женщинам» Н. Соловьёв винит публицистов и писателей-эмансипаторов (Чернышевского и Писарева) в том, что женщина теряет лучшее женское качество - «чувство долга» перед мужем, детьми, обществом. Советы «развивателей», с его точки зрения, сильно путают женщину: «Свобода любви без границ равна проституции» (16, с.21).
Проблема церкви в русской жизни конца XIX века
Призывая своих соотечественников к серьёзному изучению страны, к постижению души народа со всеми её тёмными и светлыми проявлениями, Н.В. Гоголь в своей последней книге «Выбранные места из переписки с друзьями» пришёл к невесёлому выводу: «Велико незнанье России посреди России» (1, 76).
В 1918 году Александр Блок высказал своё «особое» отношение к этой книге, которая, по его мнению, «диктовала» не только «соблазн православия, боязнь, страх смерти», но самое главное, что он отметил - в ней во всей глубине выступал «гений Гоголя». «Мы опять стоим перед этой книгой», - утверждал поэт (2, с.26). Последняя треть XIX века - сложнейший период русской истории, когда страна после реформы 1861 года сделала рывок, проведя не только экономическую, но и военную, цензурную, судебную, реформу просвещения, а с гибелью Александра II всё вернулось назад. Ещё недавно владевшее умами народничество, теперь, перед лицом катастрофического «расстройства народных порядков» (3, с.48) переживало кризис и шло к распаду, его деятели видели выход в том, чтобы отказаться от больших задач и исполнять свой долг, служа ближайшим потребностям народных масс, творя малые дела. Однако в этом витке российской истории особое место необходимо отвести либеральной философии, искавшей пути будущего, сходясь в одном: настоящий путь к познанию будущего может идти только через проникновение в тайники характера народа российского. Конечно, убеждения философов были различными и предполагали серьёзную дискуссию, развернувшуюся в 80-90 годы.
Так, К.Н. Леонтьев, защитник византийского православия, иерархических и аристократических форм жизни, отрицал общечеловеческое единение («собирательное человечество»), ненавидел коллективизм и либеральный прогресс. Деспотический принцип общественной жизни («принцип византизма») он тесно связывал с принудительными началами, относя к ним «неравенство, иерархию, строгую дисциплину, смирение и послушание. Своих политических единомышленников философ призывал «учиться делать реакцию», «властвовать беззастенчиво» (4, с.388-389). Эти же начала К.Н. Леонтьев переносил и на жизнь русской церкви.
В 1888 г. в Париже В. Соловьёв прочитал доклад на тему «Русская идея», который стал концептуальным выступлением, обобщившим весь литературно - философский опыт России 70-80 годов. Никакого самолюбования, этноцентризма, официальной народности в докладе Соловьёва не было. Он откровенно обнажает язвы государственного устройства, церкви, казённого патриотизма и заявляет: «идея нации есть не то, что она думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности» (5, с. 185). Не разделение, а синтез, культурно— историческое единство человечества, призванного противостоять «множеству центробежных сил» - вот основная тема доклада: «не бегать от мира, а идти в мир, чтобы преобразовать его» (5, с. 186). Соловьёв не стремился обосновать какой-то присущий народу гипер-критизм, переходящий в социальный нигилизм - он выдвигает религиозно - универсалистскую концепцию преображения русской жизни, совершенствования и углубления христианского существования нации, которая мыслилась им как разумное самоограничение, развитие собственной свободы, служение вселенским идеалам добра и справедливости. В основе философии Соловьёва лежало учение о всеединстве. Он считал, что началом всякого бытия является Бог, а абсолютной идеей всеединства -вечная, божественная идея. Всеединство - это единство творца и творения, философ высоко ценит такие идеалы, как добро, красоту, считая, что Христос раскрыл человеку единственно правильный путь - усвоение всеобщих моральных ценностей, пробуждающих природные чувства человека - стыд, жалость, благоговение и др.
Русская философская мысль стремилась приспособить православие к новым условиям развития России, что нашло отражение в работах Л. Шестова, Н. Лосского, Н. Бердяева, С. Булгакова, Д. Мережковского, В. Розанова и др. Многие из них были выразителями воззрений буржуазно-либеральной интеллигенции, недовольной политикой К, Победоносцева, обер-прокурора Святейшего Синода, В то же время Н. Бердяев в своих работах (6) обосновал неоправданность социальных революций, бесперспективность изменения общественных условий жизни вне божественного творчества. По его мнению, марксизм превратил историю в процесс «окончательно лишённый души» (6, с. 12). Для философа любое учение о характере прогрессивного развития утрачивает смысл, если из него исключается религиозное воззрение и надежда, В «философии неравенства» Н. Бердяев выдвигает идею о революции как обмане и самообмане народа, потому что, по его убеждению, революция всегда враждебна свободе. Революция истребляет святость, уничтожает духовную культуру, науку, искусство. Революционное сознание оторвано от человека, лишено творческого порыва, ибо питается злобой и мстительностью. «Братство людей возможно только во Христе и через Христа» (6, с.93), коллективизм - «только в соборном сознании церкви, а без неё русская душа придёт к апокалипсису» (6).
