Содержание к диссертации
Введение 3
Глава 1. Русский социально-политический роман 23
1. Русский социально-политический роман XIX века .35
2. Русский социально-политический роман начала XX века 80
Глава 2. Дилогия Гиппиус в контексте развития русского
социально-политического романа 104
1. Художественная проза З.Н. Гиппиус: мировоззрение
и художественная концепция мира .... 104
2. Дилогия Гиппиус и русский социально-политический роман
XIX века .129
3. Дилогия Гиппиус в литературном процессе эпохи 151
Заключение .....177
Библиографический список использованной литературы 187
Введение к работе
Актуальность темы. Выбор для исследования темы «Дилогия
З.Н. Гиппиус в контексте развития русского социально-политического романа
XIX - начала XX века» не случаен. В последнее десятилетие интерес читаю
щей общественности к политическим проблемам современности и истории
заметно возрос. Одним из источников получения информации о политической
жизни России, естественно, стала художественная литература. В 80-е - 90-е
годы XX века были опубликованы публицистические произведения с крити-
~ кой советской власти и большевиков, прежде всего «Несвоевременные мысли»
М. Горького, «Окаянные дни» И. Бунина, «Петербургские дневники»
3. Гиппиус. Чуть позже стали появляться и художественные произведения, в
частности, социально-политические романы: «Бесы» Ф. Достоевского, «Неку
да» и «На ножах»Н.Лескова, «Кровавый пуф» В.Крестовского, «Санин»
М.Арцыбашева, «Петербург» А.Белого, «Творимая легенда» Ф.Сологуба,
«Чертова кукла» и «Роман-царевич» 3. Гиппиус и др. Как правило, эти издания
сопровождались емкими вступительными статьями и комментариями.
(<< Интерес к указанным произведениям сохраняется до сих пор, что дик-
тует необходимость изучения социально-политического романа и обусловливает актуальность исследования. Кроме того, актуальным является всестороннее рассмотрение дилогии 3. Гиппиус, ибо полного анализа ее романов, а тем более в общем контексте развития русского социально-политического романа, до сих пор нет.
Параллельно в исследовании сделана попытка объективного, непредвзятого рассмотрения наиболее интересных и значимых, по нашему мнению, социально-политических романов XIX и начала XX века.
Объект и предмет исследования. Каждый социально-политичес-
0^ кий роман несет в себе определенные индивидуальные черты. Это обу-
словлено и своеобразием творческого метода автора, и особенностями его политических и философских взглядов. Но есть и общие особенности, при-
4 сущие всем произведениям данного жанра. В связи с этим предметом исследования является социально-политический роман как жанр в целом, а объектами - его разновидности. Однако главный объект исследования -дилогия З.Н. Гиппиус, рассматриваемая в контексте развития русского социально-политического романа.
Цели и задачи исследования. В результате проделанной работы было, в частности, установлено, что в отечественном литературоведении нет четкого обозначения такой разновидности русского романа, как «социально-политический роман», что приводит к появлению массы определений, не отражающих в полном объеме жанровую специфику подобных произведений. В этой связи представляется целесообразным в качестве родового определения жанра произведений, которые созданы (хотя бы и по вдохновению художника) с определенной общественно-политической целью, имеют в качестве основной социально-политическую идею и сыграли (или могли бы сыграть) определенную роль в политической жизни общества, использовать термин «социально-политический» (в данном случае роман), хотя порой политические выводы могут быть сделаны и независимо от целей и замысла автора.
Исходя из такого взгляда, дилогия 3. Гиппиус должна расцениваться как социально-политическая. Социально-политическая проблематика дилогии и сравниваемых с ней романов тесно связана с мировоззрением и философской концепцией авторов, поэтому исследование не исчерпывается только социальным и политическим аспектами.
Намеренная деэстетизация романов Гиппиус, связанная с позицией, занятой писательницей в период создания дилогии, обусловила доминирование идейного содержания над художественной формой. Это нашло отражение в анализе дилогии, при проведении которого в исследовании акцентируется внимание именно на своеобразии идей произведений и сопоставлении их с идеями других романистов XIX и начала XX веков. При этом вопросы художественной ценности дилогии не остались в работе без внимания.
5.
*' Специфика рассматриваемой дилогии требует определения разно-
видности жанра романов писательницы, а параллели с предшествующей и современной 3. Гиппиус романистикой - сравнительного анализа.
Таким образом, основные цели исследования выглядят следующим образом:
Предложить определение социально-политического романа и его типологию.
Раскрыть особенности и структурообразующие начала этого жанра.
3. Определить место дилогии 3. Гиппиус среди русских социально-
" политических романов XIX и начала XX веков.
Для успешного достижения указанных целей в исследовании ставились следующие задачи:
Провести ретроспективный обзор русского социально-политического романа XIX и начала XX века, выявляя в ходе анализа основную тему и специфические черты жанра.
Предложить целостный анализ дилогии Гиппиус с учетом художественной прозы писательницы в целом и в контексте развития русского
ф) социально-политического романа.
Помимо перечисленных задач исследование призвано объединить в рамках социально-политического романа писателей разных художественных методов и политических взглядов, стараясь найти в рассматриваемых произведениях не только свидетельства борьбы, но и то, что делает их близкими. Думается, такой подход позволяет, с одной стороны, проследить идейно-политическую преемственность писателей начала XX века по отношению к романистам XIX столетия, а с другой, начать в области истории литературы реализацию актуальной для нашей страны задачи сближения крайних взглядов и позиций на основе высокого патриотизма, морали
Ф и общечеловеческих ценностей.
Источники исследования. Задачи исследования решаются на конкретном историко-литературном материале. Прежде всего, это социально-
политические романы российских авторов, написанные в периоды наивысшей популярности жанра (середина XIX и начало XX века). В центре внимания наиболее выдающиеся произведения («Отцы и дети», «Новь», «Дым» И. Тургенева, «Что делать?», «Пролог» Н. Чернышевского, «Трудное время» В. Слепцова, «Шаг за шагом» И.В. Омулевского, «Николай Не-горев, или Благополучный россиянин» И Кущевского, «Записки из подполья» «Преступление и наказание», «Бесы» Ф. Достоевского, «Андрей Кожухов» С. Степняка-Кравчинского, «Мать» М. Горького, «Петербург»
A. Белого, «Творимая легенда» Ф. Сологуба, «Санин» М. Арцыбашева и
др.), так как именно вершинные явления открывают художественные и
идейные возможности жанра. Однако канон (шаблон) и общие закономер
ности эволюции жанра возможно полно описать, опираясь на массовую
литературу, поэтому социально-политической беллетристике
(В. Аскоченский, Н. Бажин, А. Шеллер-Михайлов; Д. Мордовцев,
B. Крестовский, Л. Андреев, В. Ропшин, С. Фонвизин и др.) в работе также
уделено определенное внимание.
Анализ дилогии 3. Гиппиус дан в тесной связи с художественной прозой и публицистикой писательницы.
При подходе к изучению русского социально-политического романа, а также дилогии 3. Гиппиус в контексте развития этого жанра логичным является использование в качестве основного сравнительно-типологического метода исследования.
Научная новизна исследования. В работе впервые сделана попытка представить социально-политический роман как жанровую разновидность русского романа, описать теоретическую модель жанра на базе уже существующей в отечественном литературоведении его типологии. Кроме того, ранее не предпринималось попыток проанализировать с этой точки зрения произведения, написанные романистами различных взглядов, в разные эпохи и, таким образом, создать целостную картину существования жанра социально-политического романа.
7 С момента появления первого социально-политического романа
В.И. Аскоченского «Асмодей нашего времени» писатели и литературные критики давали оценки подобным по жанру произведениям прежде всего с общественно-политических позиций. Таковы характеристики романов XIX и начала XX столетия Н. Добролюбова, Н. Щедрина (М.Е. Салтыкова), Д.Писарева, Ф.Достоевского, В. Зайцева, Р.Иванова-Разумника, М. Горького, 3. Гиппиус и др. Не ослабла, а, напротив, усилилась политизация литературной критики в ранний советский период. Однако понятия социально-политический роман в литературоведении так и не появилось.
В конце 50-х - начале 60-х годов XX века ученые-литературоведы стали прибегать к использованию термина «социально-политический роман», но употребление последнего не имело никакой логики и обоснованности, ибо явно одинаковые по жанру произведения назывались то «социально-политическими», то просто «политическими», то романами о «новых людях», то «антинигилистическими романами». Традиционно назывался социально-политическим роман Н. Чернышевского «Что делать?», что же касается других произведений, то их жанр трактовали совершенно вольно.
Так, Н. Пруцков, называя роман В. Слепцова «Трудное время» социально-политическим (92. Т. 2. С. 37), спустя несколько страниц приходит к выводу, что последний - «ярко выраженный социально-психологический роман» (92. Т. 2. С. 46). Такое смешение понятий, на наш взгляд, недопустимо, ибо общеизвестно (это следует и из общего контекста рассуждений самого Н. Пруцкова), что в своем социально-политическом романе «Трудное время» В. Слепцов, как и многие другие романисты, для проведения общественных и политических идей прибегает к методам социально-психологического романа, рисуя, помимо взаимоотношений героев, духовную жизнь Марии Николаевны, меняющуюся под влиянием пропаганды Рязанова.
8 П. Пустовойт в исследовании романов А. Писемского определил
как социально-политические романы Н. Чернышевского, демократических
писателей и «Бесы» Ф. Достоевского, а «антинигилистические романы»
выделил в отдельную группу (134. С. 64).
Ф. Головенченко, анализируя «Пролог» Н. Чернышевского, неожиданно заявлял, что это произведение - «новая ступень в развитии русского политического романа» (92. Т. 2. С. 133). Отметим, что ни в академическом издании «История русского романа», ни у исследователей романа, в частности М. Бахтина, мы не находим такого жанра, как социально-политический или политический роман, поэтому говорить о новой ступени ее развития, на наш взгляд, по меньшей мере не совсем справедливо. К тому же, характеризуя роман «Пролог» как политический роман, ученый игнорирует социальный аспект произведения.
Н. Королева в предисловии к изданию произведений 3. Гиппиус «Опыт свободы» задается вопросом, на который сама же и отвечает: «Можно ли назвать романы-дилогию Гиппиус произведениями прежде всего политическими? Безусловно, да. Хотя в романах много героев, с партиями не связанных, принадлежащих к различным слоям общества, и они очерчены ярко, с массой увиденных в жизни деталей, говорят каждый своим языком, ведут себя в соответствии со своим социальным типом и характером, - но рассказы о них либо являются по отношению к сюжету романа вставными новеллами, либо подчинены общей умозрительной цели -еще и еще с какой-либо стороны очертить главных героев, еще с какой-то стороны дополнить главную политическую идею». Иными словами исследователь отстаивает справедливость оценки романов 3. Гиппиус как только политических, исходя из того, что социальный аспект подчинен задаче политической, что, по нашему мнению, не совсем верно.
Таким образом, можно констатировать, что романы, которые в данном исследовании предлагается классифицировать как социально-политические, трактовались литературоведами и историками литературы в
9
\r зависимости от собственных взглядов, а может быть и настроений, а не от-
талкиваясь от существующего в науке термина.
Вышеизложенное еще раз подчеркивает необходимость введения в науку обоснованного определения жанра социально-политического романа.
Новизной исследования является также всесторонний анализ дило
гии 3. Гиппиус, проведенный в контексте развития русского социально-
политического романа XIX - начала XX века и на фоне литературного
процесса серебряного века.
*' Период, известный в истории русской литературы как «Серебряный
век», сравнительно недавно начал входить в отечественное литературове
дение без изъятий, связанных с идеологией. В советский период термин
«серебряный век» практически не использовался, так как обозначал в пер
вую очередь творчество модернистов, а оно не вписывалось в тот литера
турный процесс, который создавался в рамках марксистско-ленинского ли
тературоведения. В связи с этим многие писатели и поэты XIX и XX веков
часто изображались однобоко и необъективно, а их творчество - в урезан-
!&) ном виде.
В настоящее время стала доступной большая часть того, что было изъято из литературного обихода; началась работа по серьезному и глубокому изучению богатого наследия «серебряного века». Этот процесс неизбежно сопровождается переоценкой творчества многих деятелей русской литературы; подчас предпринимаются попытки примитивного «переворачивания»: былые кумиры ниспровергаются со своих пьедесталов, а на их место воздвигаются новые. Не всегда такие перемещения осуществляются учеными и критиками аргументированно и объективно.
В числе «возвращенных» в русскую литературу писателей -
($ З.Н. Гиппиус, поэзия, проза и критика которой занимали далеко не послед-
нее место в литературном процессе рубежа XIX и XX веков. Долгие годы творчество этой писательницы было недоступно как читателям, так и
10
'У большинству исследователей. Краткие сведения о личности Гиппиус и ее
литературной работе в учебниках и хрестоматиях по русской литературе формировали образ прежде всего поэтессы, причем декадентского толка, выразительницы буржуазных упадочнических настроений, что, во-первых, не соответствует действительности, и, во-вторых, сужает творчество писательницы, ограничивая его поэзией. На самом деле художественная проза не только занимает достаточно большое место в литературном наследии Гиппиус, но и опровергает тезис об упадочничестве ее творчества.
Несмотря на переиздание ряда произведений Гиппиус, до сих пор
v нет целостного анализа ни поэзии, ни прозы, ни литературно-критической
деятельности писательницы, не говоря уже о всестороннем исследовании ее творчества. Суровое отношение литературоведения к Гиппиус предсказывал Г. Адамович: «История литературы может оказаться к З.Н. Гиппиус довольно суровой. Она почти ничего не оставила такого, что надолго людям запомнилось бы. Ее писания можно ценить, но их трудно любить» (51. С. 153). Признавая такую во многом справедливую оценку, оговоримся, однако, что без творчества, и в частности прозы, Гиппиус отечественная
4& литература окажется неполной, а «серебряный век» - лишенным одной
немаловажной составляющей. Отсюда вытекает потребность объективного и полного анализа хотя бы части творчества Гиппиус и актуальность данной работы, в которой анализируется дилогия писательницы (романы «Чертова кукла» и «Роман-царевич») в контексте развития русского социально-политического романа.
По словам исследователя Н. Богомолова, «Зинаиду Гиппиус можно было любить и можно было едва ли не презирать, относиться к ней уважительно и с пренебрежением, но нельзя было закрыть глаза и сделать вид, что ее нет в литературе» (62. С. 5).
№ Как утверждает критик Н.И. Осьмакова в статье «Неугасим огонь
души», если собрать все, что писали о Гиппиус в разное время и по разным поводам Блок, Брюсов, Маковский и многие другие, получился бы солид-
ный том (122. С. 169). Вместе с тем оценки творчества писательницы настолько разнообразны, что выработать на их основе целостное представление практически невозможно.
Представители марксистской критики подвергали творчество Гиппиус осуждению, усматривая в нём лишь свойственные декадансу упадничество, крайний индивидуализм и отказ от общественной жизни. Так, видный деятель русского и международного социалистического движения, выдающийся философ и пропагандист марксизма, Георгий Валентинович Плеханов в статье «Искусство и общественная жизнь» именно в лице З.Н. Гиппиус обвинил декадентские течения в крайнем индивидуализме и уходе от реальности: «Когда человек расположен считать свое "я" единственной реальностью, тогда он, как г-жа Гиппиус, "любит себя, как Бога". Это вполне понятно и совершенно неизбежно. А когда человек "любит себя, как Бога", он в своих художественных произведениях станет заниматься только самим собою. Внешний мир будет интересовать его лишь постольку, поскольку он так или иначе касается все той же "единственной реальности", все того же драгоценного "я"» (130. Т. 14. С. 168).
М. Горький дал Гиппиус краткую характеристику: «Зинаида Гиппиус, христианка, человек замечательно талантливый и столь же замечательно злой» (78. С. 56).
Такого рода высказывания отражали прежде всего идеологическую борьбу, перенесенную в начале века во все сферы жизни, в том числе и в литературу. Метафизические воззрения и идеи З.Н. Гиппиус, выраженные в ее произведениях, не могли иметь ничего общего с материалистическими установками марксизма, и этого было достаточно, чтобы предать писательницу анафеме.
Неодобрительно отзывались о произведениях Гиппиус и критики-народники. Так, Н.К. Михайловский в статье «Г-жа Гиппиус и "ступени к новой красоте"« осуждал писательницу за тяготение «ко всему таинственному, необъяснимому, неясному» и называл произведения, вошедшие в
12 книгу «Новые люди», безобидными рассказами «второго сорта» (115. Т. 1.
С. 40). Однако народники признавали талант Гиппиус как художника и сожалели о том, что талант этот растрачивается, на их взгляд, впустую. По мнению критика A.M. Скабичевского, непоправимый урон природному «весьма недюжинному и симпатичному таланту» Зинаиды Николаевны был нанесен тем, что «она имела несчастие попасть в очень дурной литературный кружок, во власть "злых, вредных колдунов, подвергших ее своим отвратительным чарам"«, произведения, вошедшие в сборник З.Н. Гиппиус (Мережковской) "Зеркала", он даже приписывает двум авторам - "г-же Гиппиус", создавшей рассказы, в которых "писательница является сама собою, в том виде, в каком она, очевидно, была в девушках, в каком создала ее природа", и "г-же Мережковской", сочинительнице "декадентских бредней", которые "являются именно навеянными супружескими чарами" (143. С. 25). Скабичевский не уловил многосоставности творческой личности Гиппиус, как не улавливали ее и Михайловский, и многие другие. Критики-народники очень чутко угадывали в творчестве писательницы мотивы "традиционной" литературы и хвалили автора, одновременно безжалостно бичуя все то, что выходило за рамки привычного и что определяло творческое лицо именно Гиппиус.
Своеобразие произведений Зинаиды Николаевны вызывало неприятие и у представителей новых модернистских течений. Видный акмеист М.А. Кузмин, отвергавший прозу Гиппиус, с неодобрением отмечал, что "все ее рассказы суть фельетоны, ставящие вопросы, которые иногда интересуют автора, а иногда просто им придуманы на случай" (99. С. 103).
Александр Блок, испытавший в начале своего творческого пути сильнейшее влияние Гиппиус, назвал в 1908 году ее и Мережковского болтунами, а их религиозные и мистические искания ханжескими и лицемерными. В статье "Литературные итоги 1907 года" поэт показал, как теперь чужды ему "образованные и ехидные интеллигенты, поседевшие в спорах о Христе и антихристе", а сами споры представлялись Блоку как "невооб-
13
(> разимая и безобразная каша, идиотское мелькание слов" (61. Т. 5. С. 210-
211).
Наряду с перечисленными выше достаточно резкими высказыва
ниями о личности Гиппиус и ее творчестве существовало и прямо проти
воположное мнение. «Одним из умнейших и даровитейших писателей сво
его времени» (148. С. 134) называл Гиппиус Г.П. Струве, а Д. Мирский в
1922 году указывал на то, что роль Гиппиус-поэта «огромна» и «недоста
точно еще оценена»: «На самом деле именно она, гораздо больше, чем
Бальмонт или Брюсов, сыграла наиболее плодотворную и личную роль в
% начале нашего поэтического возрождения 90-900-х годов» (112. С. 34). Ан-
дрей Белый, назвавший Гиппиус «умнейшей среди современных беллетристов», подмечал в ней «все черты художника-аналитика, вроде Леонардо да Винчи» (60. С. 445-446).
Таким образом, оценивая Гиппиус, бесспорно умнейшего человека
и талантливейшую писательницу, различные литературные критики, по
эты, писатели, общественные деятели исходили прежде всего из собствен
ных идеологических установок: противники писательницы, не вникая в ис-
^ токи ее творчества, опровергали его (со своей стороны Зинаида Николаев-
на демонстрировала такую же непреклонность). Сторонники Гиппиус, напротив, превозносили ее творчество. В результате и те, и другие уклонялись от объективной оценки писательницы и от анализа ее творчества.
Без нарочитой предвзятости писал о З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсов:
«Как сильный, самостоятельный поэт, сумевший рассказать нам свою ду
шу, как выдающийся мастер стиха, Гиппиус должна навсегда остаться в
истории нашей литературы» (64. С. 463). Такая высокая оценка поэзии
Гиппиус уживается у поэта рядом с критикой ее прозы за тенденциозность.
В отзывах Брюсова о творчестве 3. Гиппиус не чувствуется идеологиче-
іл ской подоплеки, но видно желание дать оценку поэзии и прозы писатель-
ницы с точки зрения художественной ценности.
14 Пытались определить особенности литературных произведений
Гиппиус Сергей Соловьев и Мариэтта Шагинян; некоторые критики выражали свое отношение к отдельным рассказам, повестям и романам писательницы, и все-таки целостного анализа творчества Зинаиды Николаевны и отдельных ее произведений нет до сих пор: идеологические противники Гиппиус, по всей видимости, и не задавались целью проанализировать ее произведения, сторонники ограничивались общими словами, восхваляя; попытки же разобраться в самом творчестве, в мировоззрении, его породившем, были слабыми и охватывали лишь малую часть проблем.
В течение долгих лет имя Зинаиды Николаевны Гиппиус в нашей стране было полузапретным в связи с ее непримиримой позицией по отношению к большевизму и новому строю в России. Несмотря на это, без упоминания о Гиппиус обычно не обходились даже самые сокращенные историко-литературные курсы, хотя чаще всего авторы учебников и хрестоматий лишь этим упоминанием фамилии и ограничивались. Однако с середины 60-х годов в учебных пособиях и литературно-критических работах стали появляться фрагменты, а иногда и целые стихотворения З.Н. Гиппиус как наиболее характерные произведения символизма. Именно в таком контексте рассматривает творчество Гиппиус А.А. Волков в своем учебнике «Русская литература XX века (дооктябрьский период)» (1964 год) (70. С. 386). Несмотря на вполне понятную отрицательную оценку деятельности Зинаиды Николаевны, сам факт ссылок на ее стихи, критические статьи и романы можно считать прогрессивным. Упоминания о Гиппиус в работах 60-х - 70-х годов чаще всего сопровождали такие определения, как «представительница наиболее реакционно-упаднического крыла символистско-декадентской литературы», «белоэмигрантка, ярый враг Советской власти» и так далее, но без этой личности авторы книг о литературе рубежа XIX-XX веков обходились все реже. Отношение к Гиппиус ученых-литературоведов и в этот период было неодинаково. В качестве примера можно сравнить работу И.Т. Крука «Поэзия Александра
15 Блока» (98) и учебное пособие Л.М. Фарбера «Советская литература первых лет революции 1917-1920 гг.» (153). Оба автора посвящают по несколько десятков строк разным периодам творческой деятельности З.Н. Гиппиус: первого интересует роль писательницы в литературном процессе периода, когда происходило становление Блока-поэта, второго -сборник «Последние стихи», созданный под впечатлением от Октябрьской революции. Крук, хотя и допускает некоторую иронию, в целом нейтрально рассматривает Гиппиус и ее стихи, а не выражая привычного негативного мнения. Фарбер же представляет Гиппиус только как врага, и не иначе; и хотя в его эмоциональных оценках сборника много справедливого и подчас весьма уместен сарказм, но слишком уж односторонне показана писательница.
В целом все упоминавшие в своих работах о Гиппиус непременно отдавали дань идеологическим установкам и устоявшемуся взгляду на писательницу как на представительницу упаднической, мистической, декадентской литературы, которая не достойна изучения.
Нужно сказать, что благодаря публикациям о Гиппиус 60-80-х годов создавалось мнение, будто она была только поэтессой, так как в основном говорилось о ее стихах; вскользь упоминалось о Гиппиус-критике и практически совсем не вспоминали авторы о художественной прозе писательницы.
В последние годы, когда повышенный интерес в обществе вызывают фигуры намеренно «забытые» в недавний период, возвращается к нам и творческое наследие З.Н. Гиппиус, и оказывается, что оно интересно не в качестве запретного плода, который всегда сладок, а как самобытная и оригинальная часть нашей литературы, то есть по сути.
Публикации конца 80-х годов, посвященные З.Н. Гиппиус, больше тяготеют к оценке общественной деятельности писательницы, к характеристике ее публицистики и дневников, в которых она выразила свое отношение к Октябрьской революции. Поэзия Зинаиды Николаевны представ-
№ лена лишь в небольшой части, а художественная проза и литературная
критика почти не упоминаются. Такое положение в журнальных статьях о Гиппиус объясняется приоритетом политики над литературой и культурой.
Юбилейным для З.Н. Гиппиус можно считать 1991 год, когда в свет
вышли сразу несколько ее произведений, в том числе «Забытая книга»
(13), включившая в себя стихотворения и очерки из мемуарной книги
«Живые лица»; «Чертова кукла» (17) - сборник, в который вошли стихо
творения, рассказы, роман «Чертова кукла» и ряд публицистических ста
тей; сборник «З.Н. Гиппиус "Сочинения"» (15) и др. Во вступительных
Щ статьях к этим сборникам критики Н.А. Богомолов, В.В. Ученова,
К.М. Азадовский и А.В. Лавров впервые за много лет дали краткую характеристику многосоставной деятельности З.Н. Гиппиус. Эти статьи, видимо, нужно расценивать как преддверие более глубокого и всестороннего анализа творческого наследия русской писательницы во всем его многообразии.
Как отмечалось, творчество З.Н. Гиппиус нуждается в непредвзя
той, объективной оценке в силу неисследованности. В полной мере это от-
..ф носится и к романам, составившим дилогию.
Отзывы критиков - современников Гиппиус - о романах «Чертова
кукла» и «Роман-царевич» были немногочисленны и скупы. В работе «Рус
ская литература XX века (1890-1910)» под редакцией С.А. Венгерова,
снабженной подробнейшей библиографией, упоминается шесть критиче
ских выступлений по поводу романа «Чертова кукла», среди которых ста
тьи В. Львова-Рогачевского (107. С. 238-257), Е. Колтоновской (95. С. 69-
83), Г. Чулкова (160. С. 267-268). В оценках, данных роману, практически
отсутствовало желание осмыслить цели и задачи автора. Колтоновская,
например, не поняла или не захотела понять трактовку и оценку писатель-
Щ ницей индивидуализма. Не случайно ее статья, посвященная роману Гип-
пиус, называется «Наследники Санина»:.Колтоновская верно увидела близость героев двух произведений, Санина и Двоекурова, но суть «Чертовой
17 куклы» определила неверно, как новую откровенность, с которой высказывается старая правда, что «себя надо крепко любить» (95. С. 168-175).
Приблизительно такой же взгляд выразили на роман и другие литературные обозреватели и критики, например, А. Редько в статье с характерным названием «О Чертовой кукле - мертвой красоте» В. Львов-Рогачевский в статье «Поворотное время» и другие.
Начинающий тогда критик К. Чуковский, очевидно, не вникая в сущность романа, отождествил главного героя - индивидуалиста Юрия Двоекурова — с Гиппиус (159. С. 63).
От углубленного разбора образа Двоекурова, да и романа в целом, большинство критиков уклонилось. Что касается второй части дилогии «Роман-царевич», то она вообще была проигнорирована.
О задуманной писательницей трилогии и уже написанных романах «Чертова кукла» и «Роман-царевич» лаконично писал В. Брюсов: «...в самые последние годы Гиппиус предпринимает работу над обширной трилогией, изображающей в форме романов судьбы русской революции; из этой трилогии пока напечатаны две части: "Чертова кукла" (1911 г.) и "Роман-царевич" (1912г.).
Эти новые опыты в повествовательном роде немногое изменяют в образе Гиппиус-романиста. По-прежнему надуманные, чуждые свежести вдохновения, новые рассказы и романы Гиппиус не показывают настоящего знания жизни. Герои Гиппиус опять говорят интересные слова, опять попадают в довольно сложные коллизии, но не живут перед читателем. Это не более как искусно сработанные марионетки, явно приводимые в движение рукою автора, а не силою своих внутренних психологических переживаний. Впрочем, несмотря на значительные размеры романов Гиппиус, она в своих позднейших повествованиях становится гораздо экономнее в распределении материала. В ее новых рассказах уже нет растянутости первых. Многие картины, нарисованные несколькими резкими чертами, выступают отчетливо. Некоторые характеры очерчены рельефно, ино-
18
№ гда не без тонкого юмора. Но надо признать, что основная задача, которую
Гиппиус поставила себе в своей трилогии - изобразить все русское общество нашего времени, разные его слои, включив в изображение и портреты многих известных общественных деятелей, - автору окончательно не удалась» (136. С. 183).
В такой оценке, бесспорно, чувствуется стремление к объективности, но нет, на наш взгляд, полного понимания задач, поставленных автором романов, ибо основной задачей писательницы, как представляется, было не только и не столько изображение всего русского общества того
'$ времени, сколько попытка через выявление и осмысление причин пораже-
ния революции и последовавшего за ней глубокого духовного и идеологического кризиса наметить принципиально новый путь дальнейшего преобразования России. Гиппиус писала в предисловии к роману «Чертова кукла», что ее книги «о вечных, глубоких корнях реакции, а для того, чтобы писать о революции, нужны иные знания», на которые она не претендует (133. С. 3, 5). Что же касается тезиса Брюсова о незнании Гиппиус жизни, то существует прямо противоположное мнение. В дневнике петербургско-
u-s го коллекционера и переводчика Ф.Ф. Фидлера имеется запись (от 15 но-
ября 1893 г.): «Вчера у нас был Мережковский (...). Зинаида Николаевна работает сейчас над какой-то повестью из мира кухарок. Я сказал, что эта область должна быть ей довольно чужда, но он возразил: "Она всякий раз усердно изучает свою тему, ведь она - натуралистка. Ей удается внушить этим людям доверие, и часто у нас в кухне сидят незнакомые кухарки и поверяют ей все свои тайны"» (87). Назвав супругу натуралисткой, Мережковский, видимо, имел в виду стремление Гиппиус к реалистическому изображению действительности в прозе. Сама писательница утверждала в письме к Д.В. Философову от 7-8 августа 1913 года: «Я лучше знаю Рос-
^ сию, чем ты и Дм(итрий) вместе взятые. Я ее двадцать лет тому назад мно-
го колесила, и в самых бедных условиях» (80).
й Таким образом, можно говорить о том, что писатели и критики на-
чала XX века уделили дилогии Гиппиус минимум внимания.
На современном этапе тоже еще никем не проведен подробный, глубокий разбор романов (в процессе работы над диссертацией нами не было обнаружено ни одной монографии или статьи, посвященный специально дилогии или одному из романов Гиппиус), хотя уже затрагивали эту тему М. Петрова, В. Ученова, К. Азадовский и А. Лавров, Н. Королева. Но это скорее отклики, которые не предполагают целостного анализа и даны односторонне: одни авторы ограничиваются при рассмотрении романа "Чертова
%J кукла" проблемой индивидуализма, другие - проблемами революции.
Так, В. Ученова во вступительной статье к книге «Чертова кукла» «Мне нужно то, чего нет на свете...» (152. С. 5) акцентирует внимание на образе индивидуалиста Юрия Двоекурова и его антипода Михаила Ржевского, героев романа «Чертова кукла», убедительно доказывая неприятие автором индивидуалистических идей и его уважение к самоотверженной позиции революционера. Такой подход исследователя справедливо опровергает мнения, например, Е. Колтоновской и К. Чуковского.
up Н. Королева в предисловии к сборнику произведений Гиппиус «Опыт
свободы» (96), едва упомянув роман «Чертова кукла», останавливает свое внимание на второй части дилогии «Роман-царевич». Критика интересует прежде всего образ стремящегося к единоличной власти Сменцева и противостояние последнего с Ржевским. Упоминает Королева и об одной из основных идей автора дилогии: «...без веры в Бога дело революции перестает быть святым делом» (96. С. 14).
М.Петрова в статье «Первая русская революция в романах предоктябрьского десятилетия» (125) с некоторой иронией рассматривает дилогию 3. Гиппиус в ряду многочисленных романов, посвященных первой русской ре-
//^ волюции. В кратком анализе романов, предпринятом исследователем, несмот-
ря на естественную для времени написания статьи идеологическую установку, прослеживается достаточно объективный взгляд на постановку и решение
20
ІЙ проблем дилогии. Автор статьи не оставляет без внимания проблемы индиви-
дуализма, справедливо отмечая разоблачительный пафос Гиппиус; права на убийство; новой революционной идеологии. Тем не менее, и этот анализ дилогии нельзя назвать исчерпывающим и полностью объективным.
К. Азадовский и А. Лавров во вступительной статье к книге сочинений З.Гиппиус (53) уделяют дилогии лишь несколько строк в контексте всего творчества писательницы.
Нет единства и в определении разновидности жанра романов
3. Гиппиус: Н. Королева определяет последние как политические,
Ф К. Азадовский и А. Лавров как идеологические. И то, и другое определение не
является, на наш взгляд, исчерпывающим, родовым, ибо наиболее полно отражает специфику дилогии понятие «социально-политический роман», включающее в себя и политический, и идеологический аспекты произведений, и, кроме того, не упускающее из вида их чисто социальную проблематику.
Интересным представляется взгляд на творчество Гиппиус с позиций
Православия. В работе «Православие и русская литература» (82) М. Дунаев,
отмечая стремление некоторых писателей начала XX века к богоискательству
,ьу и рассматривая в одном ряду С.Подъячева, Ф.Крюкова, М.Горького и
3. Гиппиус, пишет, что «в удаленности от Православия подлинного Бога обрести было невозможно, а в Православии Его и искать не было нужды (ибо в нем Он открыто являет полноту Своей Истины. Затея была обречена изначально» (82. С. 11-12). Такая жесткая позиция Русской Православной Церкви была характерна и для начала XX века: ни в каких реформах и изменениях в деятельности Церковь не нуждается. Именно поэтому попытка Гиппиус и Мережковского объединить официальную церковь и интеллигенцию с целью выработки нового религиозного сознания в конечном счете не удалась.
Анализируя современную критику о творчестве Гиппиус, необходимо
/^\ отметить, что публикации в периодической печати затрагивают, как правило,
только поэзию и публицистику писательницы.
21 Таким образом, говорить об оценке критической литературы о Гиппиус, а особенно о ее дилогии, очень сложно.
Научно-практическая значимость результатов исследования.
Данное исследование предполагает не только привлечение внимания ученых-литературоведов к русскому социально-политическому роману и творчеству 3. Гиппиус, но и выработку методики преподавания ее произведений в средней школе и вузе.
Результаты работы и содержащиеся в ней факты и наблюдения могут быть использованы в общих и специальных курсах, а также в учебных пособиях по сравнительному литературоведению, теории литературы (в частности, теории романа), истории русской литературы XIX — начала XX веков.
Апробация результатов исследования. Положения диссертации были представлены и обсуждались на различных конференциях и семинарах, в частности, на научно-теоретических конференциях Рязанского государственного педагогического университета имени С.А.Есенина в 2001-2003 годах, а также на заседаниях кафедры литературы РГПУ. По теме диссертации опубликованы 6 статей.
Результаты исследования прошли апробацию на уроках по русской литературе в педагогическом классе средней школы № 67 г. Рязани, на лекциях и практических занятиях подготовительного отделения Рязанского государственного педагогического университета имени С.А. Есенина.
Кроме этого, на отделении политологии факультета юриспруденции и политологии РГПУ материалы диссертации широко используются в рамках разработанного автором исследования спецкурса «Общественно-политическая проблематика в русской литературе». Интерес большей части студентов-политологов к проблемам, рассматриваемым на занятиях, говорит о практической значимости и актуальности диссертационного исследования.
Структура работы. Содержание задач обусловило структуру диссертационного исследования: введение; глава I («Русский социально-
22 политический роман»), состоящую из двух параграфов ( 1. «Русский социально-политический роман XIX века»; 2. «Русский социально-политический роман начала XX века»; глава II («Дилогия Гиппиус в контексте развития русского социально-политического романа»), включающая в себя три параграфа ( 1 «Художественная проза З.Н. Гиппиус: мировоззрение и художественная концепция мира»; 2 «Дилогия Гиппиус и русский социально-политический роман XIX века»; 3 «Дилогия Гиппиус в литературном процессе эпохи»); заключение; библиография.
