Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Норма как часть социально-языковой действительности 12
1. Эволюция взглядов НА НОРМУ 14
1.1. Норма- совершенный образец 14
1.2. Норма в понимании Л. ЕлъмслеваиЕ. Косериу 16
1.2.1. Теоретические построения Л. Ельмслева 16
1.2.2. Концепция Е. Косериу 18
1.3. Пражская школа и её роль в разработке понятия нормы 21
1.4. Современные взгляды на норму 25
1.4.1. Норма и кодификация 25
1.4.2. Объективный и аксиологический аспекты нормы 27
1.4.3. Языковая норма и норма литературного языка 29
2. Типология норм 33
2.1. «Внешние» классификации 33
2.2. «Внутренние» классификации 33
2.3. «Смешанные» классификации 38
2.4. Общая классификация норм 40
3. Эволюция нормы 46
3.1. Факторы, способствующие изменению нормы 46
3.2. Механизм формирования нормы 50
3.2.1. Зарождение изменения 50
3.2.2. Распространение изакрепление изменения 56
4. Статус прескриптивной и дескриптивной норм 62
4.1. Предпосылки выделения прескриптивной и дескриптивной норм ... 62
4.2. Прескриптивная норма 64
4.3. Дескриптивная норма, её особенности и функции 66
4.4. Корреляция прескриптивной и дескриптивной норм в статике 71
4.3.1. Прескриптивная и дескриптивная нормы и смежные понятия 71
4.3.2. Корреляция норм в социальном контексте 73
4.5. Корреляция прескриптивной и дескриптивной норм в динамике 77
Выводы по главе 1 81
ГЛАВА 2. Изменение норм в современном французском синтаксисе 83
1. Выявление дескриптивных норм французского синтаксиса 83
1.1. Специфика смены норм в грамматике 83
1.2. Критерии нормативности 84
1.3. Конструкция «дополнение-подлежащее-сказуемое» как элемент дескриптивной нормы современного французского языка 91
1.3.1. Конструкция O-S-Vu основные тенденции французского синтаксиса 91
1.3.2. Изменение нормативного статуса конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» 95
2. Функционирование конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» в социоречевом континууме современной франции...99
2.1. Объективация исследования 99
2.1.1. Лингвистический подход 99
2.1.2. Социологический подход 106
2.1.3. Содержание вопросника 108
2.2. Результаты исследования 111
2.2.1. Оценка употребимости конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» представителями различных социолингвистических групп 112
2.2.2. Функционирование в средствах массовой информации 115
2.2.3. Употребимость конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» представителями различных социо-лингвистических групп 120
2.2.4. Оценка нормативности конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» представителями различных социолингвистических групп. 126
Выводы по главе 2 134
Заключение 136
Библиография 140
Список источников иллюстративного материала 152
Приложение 1 153
Приложение 2 156
- Пражская школа и её роль в разработке понятия нормы
- Предпосылки выделения прескриптивной и дескриптивной норм
- Изменение нормативного статуса конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое»
- Употребимость конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» представителями различных социо-лингвистических групп
Введение к работе
Языковая норма, являющаяся основным объектом исследования настоящей диссертации, неоднократно оказывалась в центре внимания российских и зарубежных лингвистов. Исследованиям в этой области посвящены работы таких учёных, как Ф.П Филин, В.А. Ицкович, Н.Н. Семенюк, Ю.А. Бельчиков, К.С. Горбачевич, B.C. Шварцкопф, Л.К. Граудина, Л.И. Скворцов, В.Г. Гак, Т.В. Левина, А. Рэй, Л. Гильбер, С. Марчело-Нициа, А. Бэсс, Н. Гёнье, М. Глатини, Ф. Эльгорски, Ж. М. Пакетт, С. Алеонг, Б. Мюллер и других. Разные подходы, подчас противоречивые суждения и непрерывные дискуссии, ведущиеся вокруг нормы, свидетельствуют о живом интересе языковедов к данному явлению и о той степени сложности, которую представляет собой его осмысление и описание. В этой связи все выдвигавшиеся положения, касающиеся нормы, бесспорно, заслуживают внимания. Даже на первый взгляд непоследовательные и противоречащие друг другу утверждения представляют, тем не менее, интерес, так как затрагивают разные грани исследуемого явления и позволяют, вследствие последующего анализа, глубже проникнуть в его сущность. В настоящей работе мы уделяем много внимания теоретическим проблемам нормы, что совершенно необходимо для решения поставленных задач, учитывая противоречивость и сложность такого явления, как норма.
Несмотря на многочисленные попытки обобщения опыта в данной области и обширную литературу по теории нормы, тема по-прежнему остаётся актуальной, поскольку круг нерешённых проблем достаточно широк. Так, до настоящего времени спорными и неразработанными остаются вопросы типологии норм, а также вопросы, связанные со спецификой языковых уровней, в частности вопросы нормы в синтаксисе. Трудности теоретического плана в немалой степени обусловлены противоречием между императивным характером нормы и её произвольностью: с чисто научной
точки зрения невозможно объяснить привилегированность употребления той или иной формы, так как внутренне лингвистически это ничем не обосновано. В практическом плане, то есть в плане изучения действующих норм, основные проблемы связаны с колебаниями нормы, её нестатичностью и стремлением к эволюции. Это особенно ощутимо в современную эпоху, характеризующуюся ускорением процессов, наблюдаемых в обществе и в языке/речи. Стремительное развитие современного общества, появление новых электронных и технических средств массовой коммуникации оказывает существенное влияние на узус и способствует более быстрой смене норм речеупотребления, что непосредственным образом связано с динамикой языковой нормы и языковой системы.
Изучение взаимоотношений между такими понятиями, как система, норма и узус явилось основополагающим этапом в истории развития взглядов на норму. Большой вклад в разработку этой проблемы внесли Л. Ельмслев и Е. Косериу. Несмотря на определенные недостатки и последующую критику, их концепции послужили своеобразным толчком в истории теоретического осмысления нормы, способствуя дальнейшему исследованию триады система - норма-узус. Однако вплоть до настоящего времени не существует однозначного подхода к осмыслению этих явлений. Так, имеет место смешение понятий нормы и узуса: узус нередко трактуется как норма речи, в то время как в его состав входят не только нормативные, но и ненормативные элементы. С другой стороны, система и норма зачастую рассматриваются как близкие понятия, отражающие специфику языка в плане его внутреннего устройства, и противопоставляются узусу, отражающему специфику языка в аспекте его функционирования1; в этом случае норма выступает как абстракция, тогда как в действительности она реализуется в речи и не существует вне речевых реализаций. Эволюцию нормы традиционно рассматривают как проникновение в кодифицированную
Ср.: «Узус - наиболее динамичный и проницаемый аспект языка, изменения в нем, закрепляясь, превращаются в изменения системы (нормы)». [В.Я. Гак 1985, с 28]
норму отдельных явлений узуса, до определённого времени остававшихся за пределами нормативного поля. Однако возникает вопрос: каким образом происходит перемещение данного явления с периферии в центр нормативного поля и какой статус оно будет иметь в течение всего времени перемещения? Очевидно, между узусом и кодифицированной нормой существует определенное связующее звено, представляющее собой норму в процессе становления. Для обозначения такого промежуточного явления, которое можно рассматривать как «живую» норму, непосредственно функционирующую в речи, в настоящей работе используется термин «дескриптивная норма», в оппозиции к прескриптивной (кодифицированной) норме, зафиксированной в академических изданиях.
Таким образом, актуальность настоящего исследования обусловлена повышенным динамизмом процессов, наблюдаемых в обществе и в языке/речи: стремительное развитие электронных и технических средств массовой коммуникации, оказывающих существенное влияние на узус, способствует более быстрой смене норм речеупотребления, что непосредственным образом связано с динамикой языковой нормы и языковой системы. В связи с этим основным материалом исследования стали синтаксические структуры, употребляемые в текстах средств массовой информации и в разговорной речи (включая высказывания, используемые носителями языка при общении через интернет)1; в качестве иллюстративного материала используются также примеры, взятые из произведений художественной литературы, где разговорная речь присутствует в сублимированном виде. В нашем исследовании синтаксическая организация высказывания была избрана не случайно: как известно, грамматика является наиболее устойчивым звеном, обеспечивающим жёсткость языковой системы, и в силу этого реже претерпевает какие-либо изменения; таким образом, обновление норм на данном уровне представляет особый интерес, так как является результатом
1 Примеры этого типа отмечены в работе ссылкой oral.
длительной эволюции и свидетельствует о сдвигах внутри языковой системы. Предметом исследования являются синтаксические конструкции, построенные по модели «дополнение-подлежащее-сказуемое», в которых объектное дополнение предшествует глагольной группе. Таким образом, в центре внимания оказывается само ядро предикативной структуры (субъект -предикат - объект) как главньтй элемент, образующий и реализующий синтаксические признаки во французском языке и обеспечивающий пропозициональную функцию французского предложения.
Создаваемая многочисленным коллективом носителей языка (каждый из которых относится к той или иной социальной группе), норма не может существовать вне социоречевого континуума, под которым понимается непосредственная зависимость между социальной принадлежностью говорящего и особенностями речевых реализаций. Поэтому изучение динамики нормы должно вестись в соотнесении с неоднородным социальным контекстом языковой общности, на стыке социологии и лингвистики, то есть совершенно необходимы как лингвистический, так и социолингвистический подходы. Исходя из этого, в качестве основных методов исследования в настоящей диссертации используются метод сплошной выборки на основе функциональной грамматики, анкетирование и количественный анализ, а также метод непосредственного наблюдения.
Цель работы - определить нормативный статус некодифицированной конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» с точки зрения аксиологической проблематики, т.е. оценки её функционирования представителями различных социолингвистических групп. Иными словами, необходимо установить, во-первых, входит ли данная конструкция в дескриптивную норму современного французского языка, и, во-вторых, отмечена ли она продвижением с периферии по направлению к ядру нормативного поля1 (прескриптивной норме).
1 Под нормативным полем в настоящей работе понимается вся совокупность речевых реализаций, рассматриваемых в нормативном аспекте: ядро нормативного поля составляет кодифицированная норма, а несоответствующие ей речевые реализации относятся, соответственно, к периферии.
Цель работы обусловливает решение ряда задач. Основная задача -проанализировать функционирование в аксиологическом аспекте выделенной синтаксической структуры («дополнение-подлежащее-сказуемое») в социоречевом континууме и определить ее местоположение на социолингвистической шкале; это позволит наглядно представить соотношение прескриптивной и дескриптивной норм в данном звене языковой системы и охарактеризовать тенденцию развития исследуемой конструкции как положительную (имеет потенциальную возможность закрепиться в системе языка) или отрицательную (не имеет такой возможности). Попутно решаются следующие задачи:
проследить эволюцию в развитии взглядов на норму и осветить основные теоретические проблемы, связанные с осмыслением нормы как лингвистического понятия;
определить понятия «прескриптивная норма» и «дескриптивная норма» как основополагающие для данной работы, рассмотреть их особенности и отношения между ними с учетом социолингвистического варьирования;
выявить те факторы, которые влияют на изменение нормы, изучить механизм еб формирования в условиях современного общества и рассмотреть эволюцию нормы в свете прескриптивной и дескриптивной норм;
выделить базовые критерии нормативности, соответствие которым позволит определить нормативный статус лингвистической единицы.
Структура диссертации определяется основной целью и поставленными задачами. Настоящая работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и двух приложений. Во введении обосновывается выбор темы, формулируются цели, задачи и методы исследования. В первой главе освещаются общетеоретические вопросы нормы в языке, вводятся базовые понятия - прескриптивная и дескриптивная нормы и определяется подход к их изучению. Во второй главе выделяются основные критерии
нормативности, на основе которых исследуется соотношение прескриптивной и дескриптивной норм французского синтаксиса, определяющих местоположение объектного дополнения во фразе (на примере конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое»). В заключении подводятся итоги исследования и делаются обобщающие вьгеоды. Работа завершается библиографией, насчитывающей 167 работ российских и зарубежных учёных, списком источников иллюстративного материала, а также приложениями. Приложение 1 содержит социологическую анкету и лингвистический вопросник, адресованные носителям языка. Приложение 2 представляет собой сводную таблицу данных, полученных в ходе исследования.
Положения, выдвигаемые на защиту:
В языке/речи равнозначно сосуществуют две нормы -кодифицированная и некодифицированная, прескриптивная и дескриптивная, которые находятся в отношениях взаимообусловленности, взаимозависимости и взаимовлияния; соотношение прескриптивной и дескриптивной норм неодинаково и варьирует в зависимости от социально-ситуативного контекста.
Дескриптивная норма, представляющая собой норму в процессе становления, является более узким понятием, чем узус: к ней относятся только те некодифицированные реализации языковой системы, которые функционируют как норма в социоречевом континууме.
Эволюцию нормы можно рассматривать как процесс перехода дескриптивной нормы в прескриптивную, включающий несколько этапов: зародившись внутри одной из социолингвистических групп, изменение постепенно распространяется на всех носителей языка, начинает осознаваться ими как нормативное явление, а затем окончательно закрепляется в системе языка посредством кодификации.
Расширение границ функционирования некодифицированного варианта «дополнение-подлежащее-сказуемое», а также изменение его
оценки носителями языка (положительная оценка преобладает) свидетельствуют о колебаниях нормы французского синтаксиса, определяющей местоположение объектного дополнения во фразе, и создает предпосылки для включения данной конструкции в дескриптивную норму современного французского языка. 5. Перемещение синтаксической конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» с периферии в центр нормативного поля позволяет охарактеризовать её как перспективную, имеющую значение для дальнейшего развития языковой системы.
Новизна проведённого исследования состоит в том, что впервые определяется лингвистический статус понятия «дескриптивная норма» с описанием его основных свойств и характеристик, а также производится анализ функционирования дескриптивной нормы во французском синтаксисе на примере одной из основных синтаксических структур.
Теоретическая значимость диссертации заключается в разработке общей классификации языковых норм, которая может служить базой для дальнейшего исследования особенностей различных видов нормы и отношений между ними; предложенный график корреляции прескриптивной и дескриптивной норм может, по нашему мнению, облегчить анализ норм в рамках социолингвистических характеристик на любом уровне языка.
Практическая ценность результатов исследования определяется возможностью их использования при разработке курсов по теории языка, освещающих проблемы языковой нормы, спецкурсов по грамматике французского языка, для написания курсовых и дипломных работ, на занятиях по практической стилистике.
Апробация работы. Содержание работы отражено в пяти публикациях:
1. Проблема разграничения прескриптивной и дескриптивной норм и ее
методическое осмысление. //Актуальные проблемы языкознания и
методики обучения иностранным языкам (тезисы докладов научной конференции). - Воронеж, 2000, с. 186-187
К вопросу о норме и речевом варьировании. //Аспирант. Вып. 3. Часть третья. - Нижний Новгород, 2000, с. 18-24
Прескриптивная и дескриптивная нормы: борьба или взаимодействие? //Лингвистические основы межкультурной коммуникации (сборник тезисов международной научной конференции). Часть 2. - Нижний Новгород, 2001, с.28-30
Механизм формирования языковой нормы в соотнесении с социальным фактором. //Аспирант. Вып. 4. Часть третья. - Нижний Новгород, 2002, с.23-30
Проблема корреляции прескриптивной и дескриптивной норм. //Мост. - Набережные Челны, Нижний Новгород: Изд. НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2002, №9, с. 18-19
Основные положения и результаты работы обсуждались также на заседаниях кафедры французской филологии Нижегородского Государственного Лингвистического Университета им. Н.А. Добролюбова (1999-2002 гг).
Пражская школа и её роль в разработке понятия нормы
Лингвисты пражской школы сыграли немаловажную роль в описании нормы как явления функционального, лингвосоциологического и конкретно-исторического. Под нормой они подразумевали совокупность структурных средств, регулярно употребляемых определённым языковым коллективом. Подчёркивая принадлежность понятия нормы поколению современников и поколению их непосредственных предшественников, они указывали тем самым на нестатичность нормы, её изменчивость во времени. Кроме того, ими была отмечена функциональная вариативность нормы (для Пражской школы понятие функции предполагает роли, которые выполняет тот или иной вариант языка, исходя из потребностей общества). Например, противопоставляя язык литературный, просторечный и, как промежуточный вариант, городской разговорный, пражские лингвисты отмечают наличие у каждого из данных вариантов языка своей нормы. Норма литературного (стандартизированного) языка рассматривается как доминирующая, так как она позволяет удовлетворить самые разнообразные потребности общества, выполняя максимальное количество функций.
Лингвисты пражской школы приняли активное участие в разработке, описании и кодификации литературного чешского языка и его нормы. Выступая против тенденций пуризма, они квалифицировали выдвигаемую им норму как «фиктивную», базирующуюся на «романтических идеях», а не на реалиях объективной язъпсовой действительности. Реальную норму, по их мнению, можно наблюдать в непосредственной языковой практике, в работах современных авторов за последние пятьдесят лет. Таким образом, Пражская школа использовала в изучении нормы дескриптивно-научный подход, одновременно занимаясь описанием языка и разрабатывая теоретическую базу с целью определить место литературного языка и его нормы в лингвистической науке. Иными словами, норма изучалась ими именно как норма литературного языка в оппозиции к просторечному и разговорному.
Следуя дескриптивному принципу, Пражская школа уделяла особое внимание структурным характеристикам стандартизированного варианта языка, отличающим его от других вариантов и позволяющим литературному языку выполнять всё разнообразие своих функций. Наиболее важными из выявленных характеристик были названы «гибкая стабильность» [Матезиус 1967:381] и «интеллектуализация» [Гавранек 1967:349].
Понятие «гибкой стабильности» предполагает, прежде всего, наличие стабильной структуры, опирающейся на систему грамматических и орфографических правил, что позволяет литературному языку наилучшим образом выполнять культурную и образовательную функции. Эта стабильность - залог того, что литературный язык будет служить моделью, образцом для подражания. Такая стабильность может быть достигнута только путём кодификации литературного языка, которая должна быть достаточно гибкой, чтобы суметь учесть изменения и нововведения современной лингвистической реальности. Кодификация включает два этапа. Первый этап - это сам процесс формирования нормы с еб последующей фиксацией в учебных изданиях и нормативных словарях. В течение этого периода необходимо активное участие официальных организаций, таких как академия языка, министерство образования и др. Второй этап - налаживание механизма распространения кодифицированной нормы, её активного применения в лингвистической практике. Ведущую роль на этом этапе должна играть система образования. Для того, чтобы не допустить «замораживания» литературной нормы, чтобы позволить ей быть гибкой, подвижной, чувствительной к изменениям реальной жизни (в противовес пуристам, выступающим за жёсткость и незыблемость нормы), необходимо предусмотреть наличие механизмов, способных обеспечить её обогащение, как на уровне лексики, так и на уровне синтаксиса, а также в использовании стилистических средств.
Другой важной чертой, свойственной литературному языку, является характеристика, которую Б. Гавранек назвал «интеллектуализация»: «Под интеллектуализацией литературного языка мы понимаем такую степень развития языка, при котором высказьгаания становятся более определёнными и точными, а в случае надобности - абстрактными и способными выражать всю сложность мыслей и их взаимосвязь; следовательно, под интеллектуализацией понимается усиление интеллектуального аспекта языка» [Гавранек 1967:349]. Наиболее ярко интеллектуализация проявляется на лексическом и грамматическом уровнях. На уровне лексики она находит своё выражение в появлении и развитии специализированных терминологий, на уровне грамматики - в формировании специальных синтаксических механизмов, позволяющих строить сложные и логически организованные фразы. Следовательно, интеллектуализация обеспечивает развитие функциональных вариантов и стилей языка, представляя собой тенденцию к систематизации и эксплицитности в плане выражения, отвечающем более разнообразному, сложному и абстрактному содержанию.
Основные теоретические положения Пражской школы по проблеме нормы наиболее чётко были освещены в работе К. Гаузенбласа1, где норма, прежде всего, отграничивается от узуса, а также разграничиваются такие понятия, как норма и кодификация. Понятие узуса, согласно чешским лингвистам, предполагает частое, привычное использование носителями языка тех или иных лингвистических средств; сам факт их постоянной массовой встречаемости указывает на принадлежность узусу, которому не свойственно деление языковых фактов на «правильные» и «неправильные». Понятие нормы включает в себя, кроме массовой употребляемости, обязательное соответствие установленным правилам. Под нормой стандартизированного языка (хотя другие варианты языка также обладают своей нормой) понимается совокупность правил, объективное существование которых определяется взаимным пониманием между представителями данной языковой общности, и которые воспринимаются ими как обязательные. Кодификация же - это фиксирование и регуляризация нормы в учебниках, грамматиках, словарях общественным институтом, пользующимся непререкаемым авторитетом. Кодификация призвана унифицировать и стабилизировать норму, которая подвержена колебаниям.
Предпосылки выделения прескриптивной и дескриптивной норм
Функционирование разных типов нормы в социальном пространстве языковой общности отмечалось многими языковедами, как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике. Для их разграничения применялись неодинаковые подходы и предлагались различные термины: норма / отклонения от нормы (общепризнанные ошибки) [Степанов 1965:11], абсолютная норма / вариативные нормы [Гак 1984:10], реализованная норма / реализуемая норма [Скворцов 1980:28-29], нормы первого уровня/нормы второго уровня [Алексеев, Григорьева 1990:18-22]; la norme linguistique objective/la norme sociale prescriptive [Helgorsky 1982a:l], les normes implicites / les normes explicites [Aleong 1983] и др. Однако, как правило, подобное деление было лишь намечено в лингвистической литературе и, за редким исключением, не получало достаточного обоснования. Кроме того, не были с достаточной четкостью определены критерии выделения, функции, характерные черты, границы и статус исследуемых понятий. В большинстве случаев основным поводом различать названные типы норм послужила статистически подтверждённая разница между кодифицированными языковыми фактами и реальными речевыми реализациями; главное различие между ними определялось при этом степенью обязательности их употребления (распространённость на весь языковой коллектив или на отдельную его часть), что вызывает особый интерес к причинам различий между нормами, к особенностям каждой из них, а также к характеру их отношений.
Как уже было отмечено в разделе 2.4. (с.45), основная причина разнотипного проявления нормы внутри языкового коллектива - его неоднородный состав. Несмотря на определенную демократизацию современного общества, в нём по-прежнему выделяются группы говорящих, отличающиеся по возрасту, социальному статусу, роду занятий, источнику дохода, происхождению, образованию, культурному уровню и т.п. Вследствие этого их жизнь протекает в совершенно разных (зачастую не пересекающихся между собой) условиях, что не может не отразиться на выборе языковых средств, призванных отражать объективную действительность. Таким образом, лингвистическая норма каждой группы формируется, в первую очередь, под влиянием объективных условии, которые объясняют неидентичность различных имплицитньгх норм (мы будем придерживаться принятой в разделе 2.4. терминологии).
Другой важный фактор, обусловливающий размежевание норм, в данном случае на эксплицитную и имплицитную, - влияние образовательного процесса. Как правило, освоение родного языка ребенком начинается в семье, т.е. внутри определённой группы, что обеспечивает преемственность - воспроизведение имплицитной нормы данной группы в речи нового носителя языка. Однако процесс овладения языком продолжается в школе, где для воспроизведения предлагаются кодифицированные лингвистические факты эксплицитной нормы, зачастую существенно отличающиеся от уже усвоенных. Вследствие этого, учитывая обязательность и всеобщность образования, в речи каждого носителя языка функционируют как имгілицитная норма социальной группы, в которую он входит, так и эксплицитная норма данного языка.
Наконец, эксшшцитная норма также неоднородна. Различия между кодифицированной её составляющей и некодифицированной частью - следствие эволюции нормы, ее постоянного развития и обновления. Рассматривая кодификацию как один из этапов в процессе становления нормы, в синхронии можно представить некодифицированную часть эксплицитной нормы как предпоследний этап этого процесса, а кодифицированную часть - как его конечный результат. Таким образом, кодифицированную составляющую эксплицитной нормы можно назвать термином прескриптивная норма, тогда как некодифицированная её составляющая, как представляется, входит в дескриптивную норму.
Под прескриптивной нормой будем понимать норму, полностью прошедшую свой путь развития, зафиксированную в этом состоянии на определенный отрезок времени и в течение этого времени регламентирующую использование языковых средств в речи. Именно поэтому данная норма обозначается как «прескриптивная», т.е. предписывающая.
Сам термин «норма» происходит от латинского слова «norma» (перевод с греческого gnomdri), которое значило «наугольник», т.е. прибор для проведения правильных линий и углов - достаточно следовать контуру этого прибора, чтобы получить правильную линию. Впоследствии « norma » стало означать «руководящее начало, правило, образец». Таким образом, этимология термина определяет сущностные особенности прескриптивной нормы - императивность, авторитарность и образцовость (отсюда категоричное заявление Ш. Балли [Bally 1935:66-70], который определял норму языка как «императивное принуждение», сравнимое с полицейскими предписаниями, с необходимостью платить налоги, подчиняться запретам уголовного кодекса и т.п.). Другая релевантная черта - произвольность нормы, её непредсказуемость и «асемантический» характер [Гак 1984:11]: в чисто научном плане невозможно объяснить привилегированность употребления той или иной формы, так как внутренне лингвистически это ничем не обосновано.
Функционируя внутри языковой общности, прескриптивная норма определяется тремя важными факторами [Aleong 1983:270]. Во-первых, это мысленные репрезентации говорящих, совокупность представлений о нормативной речи, относительно которой речевые факты могут быть классифицированы как правильные, неправильные, плохие, хорошие, стандартные, ошибочные и т.п. Во-вторых, референциальный аппарат (appareil de reference), предоставляющий примеры функционирования данного типа нормы в источниках, обладающих авторитетом и престижем в плане языка. Эту роль могут играть академии, отдельные общественные организации; кроме того, данные реализации закрепляются в грамматиках, словарях, нормативных изданиях. Наконец, в-третьих, прескриптивная норма распространяется и в какой-то степени «внедряется» в сознание говорящих посредством таких общественных институтов как школа, средства массовой информации1 и т.д. Исходя их этого, можно выделить характерные особенности нормы в соотнесении с языковым коллективом: кодифицированность, осознанность и обязательность для всех говорящих, а также социальный престиж.
Изменение нормативного статуса конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое»
Конструкция дополнение-подлежащее-сказуемое была характерна для классической латыни; в народной латыни, и затем в старофранцузском (IX ХШ вв.) начали избегать таких литературных конструкций [Branot 1924:268, Доза 1956:437-438, Аллендорф 1959:98], хотя препозиция дополнения присутствует в речи вплоть до XV11 века, становясь всё более и более редкой [Brunot 1924:481, Guiraud 1966:98]. Начиная с XVII века, прямой порядок слов становится ведущим [Le Bidois 1935:9, Доза 1956:344, Druon 1963:97], составляет наиболее отличительную черту французского синтаксиса и рассматривается как единственно возможный и обязательный [Балли 1961:218-230]. Согласно установленной норме, объект, выраженный знаменательным словом, занимает позицию после субъекта и предиката: Elle oppose ses vleurs au dessein que je fais.1 Конструкция O-S-V, нарушающая прогрессивный порядок слов, практически полностью вытесняется из языка, однако не исчезает окончательно, продолжая существовать на периферии и удовлетворяя потребность языка в утраченной мобильности [Иванова 1976:22]. В XX веке, отмеченном демократизацией литературных языков, она возвращается в литературные источники в виде стилизации под разговорную ненормативную речь, а также используется в качестве стилистических фигур, синтаксически подчёркивающих дополнение (хиазм) [Иванова 1976:107]. Одновременно отмечается всё более частое употребление данной конструкции носителями языка: статистическое исследование, проведённое Ж.-К. Корбеем [Corbeil 1971:70-71], показывает, что по употребимости порядок O-S-V стоит в двадцать восьмом ряду среди исследуемых им тридцати семи конструкций, и его частота равна трём на общее количество фраз в составе 1333. В качестве причин его распространения, кроме демократизации литературной речи, можно назвать тенденцию к экономии и тенденцию к обновлению экспрессивных средств, а также ослабление валентности на дополнение у некоторых высокочастотных глаголов [Иванова 1976:107]. В работах, посвященных порядку слов, конструкция O-S-V упоминается, как правило, вскользь или не упоминается вовсе. На протяжении долгого времени в лингвистике господствовало убеждение, что препозицию дополнения следует рассматривать как нечто инородное, противоречащее структуре языка и допустимое только в просторечии (Ш. Балли, Р. Жоржей, А. Блинкенберг, В. Вартбург, М.-Л. Мюллер-Хаузер, О. Соважо, Б. Фраден и др.). Ш. Балли называет фразы такого типа «экстрапросторечными» [Bally 1941:35]; М.-Л. Мюллер-Хаузер характеризует их как провинциализм [Muller-Hauser 1943:94]; Р.Л. Вагнер и Ж. Пеншон относят эту конструкцию в разряд просторечных, зафиксированных в вульгарной речи малограмотных людей [Wagner, Pinchon 1962:520]. О. Соважо категорично заявляет: «Предложение не может начинаться с объектного дополнения... высказывания такого типа звучат странно. Они принадлежат тому, что называют petit-negre или sabir, но надо признать, что они напоминают также детскую речь, которая ещё плохо артикулирована». [Sauvageot 1972:94-95].
Однако постепенно отношение ученых к исследуемой конструкции менялось, тем более что предложения такого рода были отмечены в речи (как устной, так и письменной) той части французского общества, которая считается хранительницей языковой нормы (дикторы радио, телевидения, журналисты, писатели, лингвисты): «фразы типа Les flews j aime ...можно услышать в любой части Франции. И нельзя утверждать, что они реже встречаются в центре страны, чем в отдалённых областях и на периферии... в речи интеллектуала или рабочего... В них нет ничего диалектного» [РоЫ 1984:39]. В работах М. Коэна, Ж. Лебидуа, Р. Лебидуа, К. Бланш-Бенвенист, Ж. Поль, Ф. Сабио, Н.А. Шигаревской, Н.М. Васильевой, Т.А. Апполонской, Л.В. Ивановой и других учёных конструкция O-S-V описывается как живая, спонтанная, достаточно широко употребимая и характеризующая речь самых широких слоев населения, в том числе и образованных французов. Причём возможно вынесение вперёд как дополнения-темы, так и дополнения, составляющего рему высказывания, с точки зрения актуального членения предложения; в устной речи эти графически омонимичные конструкции различаются интонационно [Иванова 1974:14-15, Апполонская 1975:83-113]: 1. дополнение-тема: восходящий тон сегмента, пауза между сегментом и глагольной частью, плавно нисходящий тон глагольной части
На наш взгляд, функционирование конструкции O-S-V являет собой яркий пример перемещения языкового явления с периферии нормативного поля по направлению к его центру. В связи с этим нами была предпринята попытка исследовать нормативный статус данной конструкции в современном французском языке. Известно, что с точки зрения действующей прескриптивной нормы препозиция объектного дополнения без репризы недопустима. Однако предварительные наблюдения (анализ лингвистической литературы, наблюдение за устной и письменной речью носителей языка, интервьюирование), показали, что конструкция O-S-V не только встречается в речи, но и в большинстве случаев не воспринимается носителями языка как ошибка. Исходя из того, что полученные данные в целом отвечают выдвинутым критериям нормативности (см. пункт 1.2), мы предположили, что современная дескриптивная норма, в отличие от прескриптивной, допускает употребление данной конструкции. Чтобы проверить это предположение и обосновать сделанные выводы, мы использовали данные литературных источников, средств массовой информации, а также непосредственное наблюдение за речью носителей языка во время устного и письменного общения. Кроме того, чтобы дополнительно подкрепить эту гипотезу с аксиологической точки зрения, был составлен вопросник, адресованный носителям языка, который даёт возможность проверить конструкцию O-S-V на соответствие всем критериям нормативности и, таким образом, установить её нормативный статус. В случае, если наша гипотеза верна, препозицию объектного дополнения можно рассматривать не только как часть узуса, но как элемент дескриптивной нормы современного французского языка.
Употребимость конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» представителями различных социо-лингвистических групп
Последний вопрос, на который должны были ответить информанты, непосредственно касался нормативного статуса исследуемой синтаксической конструкции: «Считаете ли Вы, что приведённые фразы являются правильными и входят в норму французского языка?». Опрашиваемые выбирали из трех вариантов ответа: А) это неправильно; В) я думаю, что так можно сказать; С) это правильно.
Варианты А и С предполагают уверенный ответ, без сомнений зачисляющий тот или иной пример в разряд нормативных или ненормативных; вариант В предусматривает возможные колебания со стороны информанта в том случае, если он не может с уверенностью отнести некодифицированный вариант в разряд нормативных, но оценивает его как правильный. При обработке результатов мы в первую очередь учитывали количественное соотношение между первым ответом (А) и двумя другими (В и С). Мы сочли возможным объединить данные разрядов В и С, так как оба они являют собой положительную оценку со стороны информантов и их дифференциация на данном этапе несущественна (разграничение этих вариантов было необходимо на этапе заполнения анкет, чтобы помочь опрашиваемым определить своё отношение к заданным фразам в случае отсутствия однозначного ответа). Кроме того, в процессе анализа материала мы пришли к выводу, что средний носитель языка далеко не всегда дифференцирует варианты В и С. Нередко при выборе нужного ответа информанты ограничивались двумя вариантами — А и В, реалгаующими в их сознании положительную и отрицательную оценку (очевидно, колебаний с их стороны в этом случае не наблюдалось); показательно, что вариант В был использован ими как для оценки интересующих нас единиц, так и для оценки нормативных фраз, не подлежащих анализу, и включённых в вопросник с отвлекающей целью. Таким образом, «нормативный идеал», т.е. максимально возможная положительная оценка составит 100% ответов, приходящихся на долю вариантов В и С; максимально отрицательная оценка изучаемой язьпсовой единицы, свидетельствующая о её нахождении за пределами нормативного поля, составит 100% ответов, приходящихся на долю варианта А.
Результаты оценки исследуемой конструкции приведены в таблице, где во второй графе представлено количество ответов, приходящихся на долю каждого из предложенных вариантов, а в третьей графе - процентное отношение этого количества ко всей совокупности ответов, полученных в данной возрастной группе (480):
Сравнивая показатели варианта А (отрицательная оценка), мы приходим к выводу, что в младшей возрастной группе, где отрицательная оценка составляет менее 50%, статус исследуемой конструкции ближе всего к нормативному. Наибольший процент отрицательных оценок, превышающий 50%, обнаруживается в средней группе; однако в этой же группе мы встречаем наибольший процент ответов, с уверенностью относящих оцениваемые единицы к нормативным (вариант С). По сравнению с ней, в младшей и старшей возрастных группах значительную долю составляют ответы «сомневающихся» (вариант В). Как и при анализе ответов на предыдущие вопросы, в данных подгруппах мы наблюдаем явно выраженную тенденцию: очевидно, что по оценкам мужчин статус исследуемой конструкции гораздо ближе к нормативному, чем по оценкам женщин (в силу описанной вьппе специфики ответов в подгруппе женщин).
Показатели, отмеченные в группах гуманитариев и негуманитариев, также закономерны: более высокая оценка в группе негуманитариев и более низкая - в группе гуманитариев. Это неудивительно: будучи более осведомлены в вопросах, касающихся языковой нормы, гуманитарии (в отличие от остальных опрашиваемых) руководствуются при ответе не столько инстинктивными оценками, сколько знаниями; зная наверняка, что данное явление не входит в кодифицированную норму, они выбирают вариант А, хотя само по себе это явление может и не вызывать отрицательной оценки в сознании отвечающего. Но даже при таком подходе доля варианта А в данной подгруппе не намного превышает 50%; определённый процент приходится также на вариант С (твёрдая положительная оценка), что является важным показателем признания изучаемой конструкции.
Складывая количество ответов, приходящихся на долю вариантов В и С, мы получаем показатель положительной оценки - 51,6%, что составляет более половины полученных ответов и превышает показатель отрицательной оценки.
Таким образом, анализ ответов показал, что нормативная оценка конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» за последние годы заметно изменилась. Если несколько десятилетий назад её определяли как периферийный (ненормативный) вариант, характеризующийся крайне низкой частотностью употребления и встречающийся только в речи необразованной части населения, то в настоящее время более пятидесяти процентов ответов оценивают её как допустимую, из них 18,4% уверенно характеризуют данную конструкцию как соответствующую норме. Можно предположить, что результат мог бы быть и выше, однако зачастую знание кодифицированной нормы, оказывающее сильное влияние на выбор варианта ответа, не позволяет положительно оценить некодифицированный вариант даже в том случае, если в сознании говорящего он не имеет отрицательной оценки.
Из проведённого исследования становится очевидно, что конструкция «дополнение-подлежащее-сказуемое», распространившись на весь языковой коллектив, вплотную приблизилась к ядру нормативного поля (эксплицитной норме). При этом закономерно, что представители разных социальных групп оценивают её неодинаково, поэтому мы постарались наглядно представить зависимость функционирования изучаемой конструкции от социального фактора. Нижеприведённые графики (рис. 1,2,3) отображают положение конструкции «дополнение-подлежащее-сказуемое» на социолингвистической шкале, исходя из полученных в ходе исследования данных. Прямая линия на графике соответствует прескриптивной (кодифицированной) норме; чтобы занять эту позицию, изучаемой конструкции необходимо было бы достичь «нормативного идеала», т.е. набрать 100% положительных оценок. Кривая, соответствующая дескриптивной норме, располагается между нормативным и ненормативным полюсами (0% положительных оценок). Линия дескриптивной нормы строится с учётом градации социальных характеристик, определяющих её местоположение: начиная с группы, в которой показатель положительной оценки более низкий, по направлению к более высокому. Таким образом, становится ясно, в какой социальной группе нормативная оценка наиболее близка к «нормативному идеалу», и какой социальный фактор оказывает большее влияние на соотношение прескриптивной и дескриптивной норм.
