Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Архитектура информационного пространства исторического города 11
1.1. Роль городской культуры и урбанизированных цивилизаций в формировании информационного пространства исторического города 11
1.2. Анализ взаимодействия текста и знаков с поверхностью архитектурного объекта в историческом городе 15
1.3. Знаки навигации в архитектурном пространстве исторического города 29
1.4. Визуальные коммуникации в историческом городе 37
1.5. Идеологическая составляющая информационной роли архитектуры в историческом городе 43
1.6. Промышленная революция и предпосылки трансформации исторического города 45
Выводы 51
Глава 2. Становление визуального информационно-коммуникативного поля индустриального города 53
2.1. Архитектурно-художественные приемы русского авангарда и новая типология архитектурных объектов в городской среде революционного города (1917-30 г.г., Россия) 54
2.2. Информационная роль монументальных знаковых архитектурных сооружений в тоталитарном городе (1930-50 г.г., СССР, Германия) 67
2.3. Мегатекстура архитектурного объекта в коммерческом городе (1930-70гг., США) 86
Выводы 94
Глава 3. Постиндустриальный город: архитектура медиаполя
3.1. Предпосылки появления нового архитектурного пространства постиндустриального города 96
3.2. Медиафасад как часть постиндустриальной культуры 99
3.3. Новые художественные и социальные практики 109
3.4. Граффити как способ визуальной самоидентификации горожан в современном урбанистическом окружении 121
3.5. Новые подходы в развитии современных урбанистических систем навигации и ориентации 128
Выводы 141
Общие выводы 143
Библиография 146
- Роль городской культуры и урбанизированных цивилизаций в формировании информационного пространства исторического города
- Архитектурно-художественные приемы русского авангарда и новая типология архитектурных объектов в городской среде революционного города (1917-30 г.г., Россия)
- Предпосылки появления нового архитектурного пространства постиндустриального города
Введение к работе
В последние десятилетия стремительно меняется внешний облик городов мира, открывая себя влиянию новейших технологий, новых стилистических поисков, градостроительных концепций. Эти влияния, отражая характерные черты эпохи, ее идеи и эмоции, находят непосредственное отражение и материальное воплощение в архитектуре, которая комплексно и наиболее устойчиво характеризует состояние культуры общества, уровень его сущностных сил. Из сфер искусства, культуры, науки и технологий в архитектурное пространство городов выходят предметные результаты новой творческой деятельности людей, создавая совершенно новые пространственные и структурные единства, обладающие качеством динамики, преобразующие облик города и формирующие подвижные смысловые «поля» городской среды. Индустриальный модернистский город превращается в постиндустриальный мегаполис.
В конце XX - начале XXI века в городах-мегаполисах формируется принципиально новая среда обитания - информационная. Все сферы деловой активности непосредственно связаны с использованием и хранением информации. Это меняет условия жизни, культуру, стереотипы поведения. Как следствие, информация, особенно в ее медийной форме, становится одним из важнейших средств воздействия на общественное сознание и общественное поведение, то есть инструментом управления. Особенно значимым этот инструмент становится в региональном и муниципальном пространстве. Современная жизнь становится все более и более зависима от количества и качества социальной информации, которой обладают жители того или иного региона. От ее эффективного использования, достойного архитектурно-дизайнерского воплощения зависит не только развитие образования и культуры, но и экономическая, и властная составляющие развития российских регионов. В управлении социальными общностями информация может оказать стабилизирующее и мобилизующее действие, создать благоприятную, социально однородную толерантную среду обитания, стимулировать социально -экономическую активность. А может воздействовать прямо противоположно — создавать среду конфликтную, агрессивную, угнетающую.
Итак, научное исследование начинается с констатации научной проблемы. Для ее констатации достаточно будет вывести само определение медиа -коммуникации. Медиа - коммуникация - это несамостоятельный идеологический реальный интеллектуальный комплектор, деятельность которого - разнообразно структурированный феномен, имеющий возможность постоянно накапливаться и обновляться. Из самого определения медиа - коммуникации следует, что как идеальный продукт она не имеет отношения к реальности, а рассматривается лишь один из методов достижения ее, формирование которой существует в ряду различных картин мира общества. Картина мира, в свою очередь - это некая общая характеристика реальности, модель. Внешний мир - предметная реальность не дана человеку сама по себе, а только через посредство субъективных форм чувственности и деятельности. Всякое знание человеку дается в его чувственном образном восприятии.
Изучению и выявлению закономерностей формирования нового облика города в контексте влияния информационно-медийного феномена (поля) и посвящено данное исследование. Архитектурные и средовые объекты, принадлежащие к этим структурно-пространственным полям, объединяются общим признаком — в той или иной форме они содержат текстовую или иную визуальную информацию, которая транслируется в той или иной форме городскому социуму для ориентации в сложноорганизованной среде городского мегаполиса. Темпы распространения новой среды и новой архитектуры в городском пространстве усиливаются, меняя облик городов. Среди архитекторов и городских дизайнеров, позиционирующих себя как новаторы, работающие с новыми технологиями, известны такие архитекторы как Р.Коолхас, С.Холл, З.Хадид, Ж.Нувель, Ф.Мойзер, Д.Погаде и ряд других за рубежом и в России; архитектурные бюро ОМА, дизайнерские фирмы ag4, Meuser Architektur und Kommunikations-Design. В том числе и российские архитекторы и дизайнеры -А.Асадов, И.Воскресенский, Д.Савельев, другие. Все это свидетельствует о том, что явление использования информационной среды города как инструмента архитектурного и средового формообразования становится все более распространенным в России, а в мире - и общепринятым. Следовательно,
актуальность предпринятого автором исследования является достаточно высокой,
очевидной. .
Постановка проблемы исследования. Современная архитектурная наука
представляют обширное знание архитектуры города с древнейших времен до
.современности. Ві то же время реализуемые, на Западе новые технологии в
архитектурном формообразовании: создают впечатление чего-то абсолютно
нового^ не связанного с прошедшими эпохами развития городов и
информационной ролью архитектуры. Автор по мере сил постарался доказать, что
это не так. На многочисленных примерах истории: архитектуры,
градостроительства и дизайна .в диссертации доказывается;, что облик
современного города, его высокотехнологичной архитектуры - продукт
эволюционного исторического развития феномена— визуального информационно-
коммуникативного поля городов. '
Теоретическая база исследования. Информационная роль архитектурного объекта в городе освещалась в трактатах и трудах таких ученых архитекторов и градостроителей, как Витрувий, ЛБ.Альберти, Л. да Винчи; А.Палладио, Ф.Блондель, К.дю Кенси,. Дж.Рескин, Г.Вельфлин, Г.Земпер, К.Зитте, Э.Э.Виоле-ле-Дюк, Ь.Шуази, З.Гидион, П;Ауд, К.Линч, Н.Певзнер, Л.Кан, У.Харди, Ч.Дженкс, К.Фремптон, Б.Чуми, А.Латур, другие. Ее затрагивают и отечественные ученые, исследующие современные проблемы архитектуры и градостроительства в эволюции их развития, — И.Азизян; С.Айдаров; Г.Айдарова, И.Бондаренко, Ю.Бочаров, А.Вайтєнс, ВіВладимиров, Ю;Волчок, А.Гельфонд, В.Глазычев, Э.Данилова, ИІДобрицьша, М.Золотарева, А.Иконников, Т.Каракова, Ю.Косенкова, Л.Коган, А.Кудрявцев, И.Лежава- В.Нефёдов, СНоренков, О.Орельская, А.Раппопорт, Т.Ребайн, Г.Ревзин, Т.Славина, И.Страутманис, В.Хайт, С.Хан-Магомедов, Н.Шукурова, Д.Швидковский,.С.Шумилкин, 3;Яргина и другие.
Вопросы взаимодействия архитектуры и информационных технологий исследуются в работах таких авторов, как Р.Курал, К.Курокава, Р.Вентури и Д.Скотт-Браун, А.-С. Шульц, Р.Клокер, Д.Кулиш, И.Воскресенский, А.Ефимов, А.Вергунов, Н.Лекарева, Е.Смоленская, В :Текутьев, ряда других.
Информационное поле города как проявление законов синархии и управления массовым сознанием рассматривается в исследованиях философов, культурологов
и социологов - М.Хайдеггера, М.Фуко, М.Кагана, Г.Померанца, Ю.Борева, В.Бычкова, Д.Земляного, Е.Крашенинниковой, С.В.Норенкова, других.
Автор также опирался на труды ученых-инженеров, архитекторов, светодизайнеров, изучающих новые технологии в области создания комфорта городской среды - В.Келера, В.Лукхардта, Х.Божкова, Г.Папагалова, Л.Орловой, В.Филина, Н.Щепеткова и других ученых.
Цель исследования: выявить особенности исторической эволюции визуального
информационно-коммуникативного поля в архитектурной среде города на основе
его типологических, ментальных и архитектурно-пространственных
характеристик.
Задачи исследования заключаются в следующем:
- изучить историческую эволюцию текста и знака в архитектуре как средства
передачи информации и средства художественной выразительности;
-обосновать исторические этапы формирования визуального информационно-коммуникативного поля архитектурной среды города в зависимости от этапов социально-экономического развития общества;
- выявить особенности трансформации визуального информационно-
коммуникативного поля в архитектурной среде города на этапе перехода от
индустриального к постиндустриальному городу в контексте развития
информационных технологий в архитектурном формообразовании объекта.
Объект исследования: визуальное информационно-коммуникативное поле современного города как архитектурно-пространственный феномен.
Предмет исследования: исторические архитектурные закономерности формирования и трансформации информационного поля города и его типологические, ментальные (сущностные) и архитектурно-пространственные характеристики.
Границы исследования: процесс зарождения и развития информационного поля городской среды рассмотрен на примерах древнего, европейского, русского и американского городов в соответствии с хронологией развития фаз информационного обмена — от устно-письменной фазы (2 700 лет до н.э.) до электронной (начало XXI века).
Гипотеза исследования заключается в том, что информационная функция изображений, знаков и текста в структуре архитектурного объекта с древности влияет на формирование облика города и, отражая социальные, идеологические, навигационные, коммерческие задачи развития сообщества, активно участвует в изменении как собственно архитектурного объекта, так и самого облика (образа) города, на современном этапе выходя в открытое городское пространство и формируя новый архитектурно-пространственный феномен - визуальное информационно-коммуникативное поле города.
Методологическая основа работы - системный подход и историко-
эволюционный метод выявления закономерностей трансформации визуального
информационно-коммуникативного поля архитектурной среды города в сочетании
с графоаналитическим методом моделирования его архитектурно-
пространственных характеристик.
Методика исследования основана на комплексном изучении текстового, графического, иллюстративного материала в отечественных и зарубежных архитектурно-строительных изданиях, включая периодическую печать. В исследовании также используются визуальные и фотометрические методы изучения архитектурной среды, сравнительный анализ внутренней структуры и конструктивных особенностей объектов визуального информационно-коммуникативного поля на основе фотоизображений, чертежей и 3-Д моделей архитектурной среды города.
Научная новизна исследования в том, что в нем впервые на многочисленных зарубежных и российских примерах показано становление и трансформация визуального информационно-коммуникативного поля города в его архитектурно-пространственных параметрах и элементах; выявлена роль текстового и знакового слоя в формообразовании архитектурного объекта и городского пространства; определены тенденции изменения визуального поля городов в контексте развития информационных технологий в постиндустриальном обществе на современном этапе.
Научное и практическое значение работы. Проведенное исследование расширяет научное знание о новых направлениях развития современной высокотехнологичной архитектуры; показывает значение информационной роли
архитектурного объекта на пути трансформации его в визуальное информационно-коммуникативное поле городской архитектурной среды. Вводится и расшифровывается новая терминология, формирующая словарь новейшей высокотехнологичной архитектуры. Полученные результаты позволяют выявить значение формообразующей роли информационных технологий в новейшей архитектуре XXI века. Отдельные фрагменты исследования могут найти применение в учебных лекционных курсах.
Для теории впервые вводится понятие визуальное информационно-коммуникативное поле города как архитектурно-пространственный феномен, определяемый взаимодействием сложнодифференцированных потоков социальной, идеологической, навигационной, коммерческой информации, визуально выражающий в городской архитектурной среде уровень развития сущностных сил общества.
На защиту выносятся результаты исследования, раскрывающие теоретическое содержание эволюции текста, знаков и изображений в архитектуре на историческом пути их трансформации в визуальное информационно-коммуникативное поле городской среды:
Закономерности проявления взаимодействия текста и знака в архитектуре на каждом этапе исторического развития;
Исторические этапы формирования информационно-коммуникативного поля города в связи с социально-экономическим развитием общества;
Типы художественных образов города на основе эволюции его визуального информационно-коммуникативного поля;
4. Особенности современного визуального информационно-коммуникативного
поля в архитектурной среде во взаимосвязи с развитием высокотехнологичного
архитектурного объекта в городе-мегаполисе.
Апробация и внедрение результатов исследования выполнены в научных публикациях (всего 11, из них 2 - в изданиях, рекомендованных ВАК РФ), а также путем участия в 7 научно-технических конференциях - в СГАСУ в 2006, 2007, 2008 годах; во Всероссийской научно-практической конференции ««Конкурсы в профессии архитектора», Самара, 2007; международной конференции «Инновационные методы в архитектурном образовании», Самара, 2008;
международной конференции «Архитектура и туризм-2008», Самара, 2008; XI международной конференции «Архитектор. Город. Время» Санкт-Петербург, 2009. Результаты апробированы в учебном процессе по специальности «архитеїсгура» и «дизайн».
Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из двух томов: первый том включает текстовую часть (150 стр.) — введение, три главы, общие выводы, библиографический список (122 наименования, в том числе - 18 зарубежных и 15 сайтов Интернет); второй том включает 58 графоаналитических таблиц и приложения.
В первой главе «Архитектура информационного пространства исторического города» рассматриваются закономерности сложения информационного поля архитектуры исторического города в рамках развития классической ордерной системы.
Во второй главе «Становление визуального информационно-коммуникативного поля индустриального города» выявляются особенности формирования образов революционного, тоталитарного и коммерческого города как разновидностей модернистского индустриального города путем создания слоев мегатекстуры архитектурных объектов.
В третьей главе «Постиндустриальный город: архитектура медиаполя» рассматриваются особенности трансформации архитектурного объекта на современном этапе и его превращения в урбанистическом пространстве в медиаполе.
Роль городской культуры и урбанизированных цивилизаций в формировании информационного пространства исторического города
Город и письменность - вот два важнейших фактора, которые породили цивилизацию. Рассмотрим процесс этого вызревания.
Самым значительным шагом на пути человека к современному обществу стал переход кочевых племен, занимавшихся охотой и собирательством, к оседлому образу жизни и освоение ими земледелия и скотоводства. Приспособление к новым условиям жизни, разделение труда и организация общественных институтов стали основой для накопления материальных благ.
Это содействовало открытиям в науке и технике и, в конце концов, привело к гигантскому росту населения Земли за последние несколько столетий.
Возникновение и рост городов. Развитие городов во времени - обширное поле исследований ученых-градоведов. Учитывая, что многие современные города, особенно столичные, пришли из прошлых эпох и, если не произойдет глобальной катастрофы, будут жить и дальше, нам необходимо знать сущность города, силы, вызывающие его развитие, основную функцию, цель существования. [57, с. 13] Одна из функций города — информационная, как утверждается в Теории информационного общества Масуде, выдвинутой в 1983 году. Роль текста в информационном поле города может быть рассмотрена в историческом ракурсе, а образ города в историческом времени через архитектуру, городское пространство, подвижные элементы городской среды и арт-дизайн (таблицы 1, 76-83). Суть все они - объекты архитектонического творчества и морфологически связаные между собой в архитектоническое единство эпохи [50; 52; 33, с. 90-91]. Шрифт лежит в основе специфического ряда архитектонических искусств: искусства монумента, рекламы, оформительского искусства, текстовой информации. Антропологическое, формально логическое родство искусств предполагает возможность группирования произведений на основе средообразующих закономерностей. В процессе развития городского сообщества совершаются объединения их в лоне родственных форм архитектонического искусства в комплексных пространствах города.
Гипотеза исследования заключается в том, что информационная функция изображений, знаков и текста в органической связи с архитектурой в древнейших цивилизациях влияет на формирование облика города и, развиваясь в зависимости от социально-экономического и научно-технического прогресса общества, отражая социально-экономические, навигационные, идеологические, коммуникационные задачи развития общества, активно участвует в изменении и развитии как архитектуры, так и самого облика (образа) города, на современном этапе выходя в открытое городское пространство и формируя новый архитектурно-пространственный феномен — визуальное информационно-коммуникативное поле города.
Текст, цивилизация, архитектура и образ города взаимосвязаны. В мире выделились четыре субглобальные цивилизации: западная, арабская, индийская и дальневосточная. Все субглобальные цивилизации имеют с точки зрения современного российского философа Г.С.Померанца единый набор - это единая священная книга, единый язык этой священной книги, иногда два языка, которые понимаются элитой, и у них есть свой шрифт, как в сожительстве индуизма и буддизма. И возникает единое пространство информации. [54, с. 250-251]. С этой точки зрения границы Запада - это латиница (и кириллица), произошедшие от финикийского письма. Границы мира ислама - это арабская вязь. Дальневосточный мир характеризуется иероглифами. Границы употребления иероглифов - это границы дальневосточной субглобальной цивилизации. Тибет, например, в нее не входит, там иероглифами не пользуются. Наиболее последовательно единый набор цивилизации проявился в мусульманском мире: Коран, арабский язык, арабский шрифт. Складывание этого набора - долгий процесс, даже в случае исламской цивилизации, которая возникла поздно и могла пользоваться опытом своих соседей; все-таки потребовалась пара сот лет, чтобы все это уварилось. Первое время в канцеляриях пользовались греческим языком, потому что арабский был совершенно непригоден для цивилизационных нужд.
Дюркгейм в 1997 году дал такое определение цивилизации: «Это группа стран, связанных единой milieu (милье - то есть духовно-нравственной средой), которую каждая из них по-своему выражает». Однако Хантингтон мысленно реставрирует православную цивилизацию, которая когда-то была, имея в виду Византию. Но где же общее milieu у сегодняшних Греции, Грузии, Румынии и России? Очевидно, как считает Померанц, Хантингтону не хочется включать в свой союз обороняющегося Запада Россию и Сербию; он по традиции рассматривает Россию как врага и хочет ее разрушить, поэтому он придумал православную цивилизацию как объект для бомбежки. Участие России в экуменическом концерте будет возможно, если удастся восстановить отношения с западной ветвью христианства. Тогда возникнет двуединая христианская цивилизация наподобие индуистско-буддистской. Померанц полагает, что Россия принадлежит к двуединой христианской цивилизации. Кириллица и латиница в конечном итоге восходят к единому финикийскому источнику, как будет показано ниже.
Г.Померанц выделяет два типа развития - средиземноморский и индийско-тихоокеанский [51, с. 50], интересно проследить их судьбу, со всеми ее историческими этапами с первых шагов цивилизации, оторвавшейся от законов устной племенной жизни. Первые очаги цивилизации складывались в долинах Нила и Евфрата сравнительно близко друг к другу, и между ними возникло какое-то поле торговых и информационных связей. Инициаторы цивилизации - египтяне, гордые своими пирамидами и зиккуратами, не очень интересовались соседями. Но нашлись посредники. Важнейшими из них стали финикийцы; позже их вытеснили греки. Для торговых дел нужна была простая письменность, и финикийцы, познакомившись со сложным письмом великих культур, создали алфавит, в основном сохранившийся и сейчас (таблицы 2,3). Другие народы, войдя в зону формирующейся цивилизации, быстро усвоили новое письмо и приспособили его к своим языкам (евреи, греки).
Возникли города-государства, центры международной торговли, в них сложились условия для демократии: сравнительно широкая грамотность и возможность всем скопом собраться на площади, обсуждать свои дела (в России потом так было в Новгороде). Впоследствии тип города-государства распространился по всему Северному побережью Средиземного моря. Оно было изрезано полуостровами, располагавшими к мелкозернистой структуре человеческих общин. Само море, сравнительно тихое, пригодное для примитивного мореплавания, было большой дорогой, связывающей народы, не порабощая их. Финикийские и греческие колонии, рассыпавшиеся по берегам, показывали пример города-государства, и он был подхвачен повсюду. Можно назвать это первым шагом торгово-колониальной глобализации
Мелкозернистую структуру западных обществ никуда не денешь, так же как невозможно совершенно устранить крупнозернистую структуру Востока. Там все шло иначе. Там не было всего сложного процесса, подготовившего греческую философию. Там не было столкновения нескольких архаических традиций, в ходе которых архаика рухнула или отодвинута была на обочину, как Египет. Там не было общего поля первичных шагов цивилизации, поля, в котором возникли города-посредники. Между Северной Индией и Северным Китаем стеной встали Гималаи - а океан, по недоразумению названный Тихим, не соединял, а разделял народы своими тайфунами. Негде было сложиться новому древнему миру, миру городов-государств, из которых впоследствии сложился классический, рационалистический новый древний мир. ,
Средиземноморский тип развития благоприятствовал политической свободе - и извращенным поворотам свободы. Мелкозернистый разброс культур делил человеческую одаренность на три типа. Грекам достался гений философский и художественный, римлянам - политический и юридически-административный, евреям - религиозный, а целостная мудрость - никому. Ни в Китае, ни в Индии не было условий для господства философии, попытавшейся толковать мир без опоры на архаическую традицию, логически развивая отвлеченные принципы. И тем не менее, философская мысль там сложилась совершенно в одно время с греческой (думается, это определенный этап развития языка и письменности!). Никто не встречал никакого убедительного объяснения этой синхронности [54, с.55]. Диалог философских школ и религиозных течений был общей чертой Индии и Китая. Сами святыни традиции собирались в единство терпимо, без заглаживания противоречий, без какого-либо собора, отделявшего канонические тексты от апокрифов (таблица 2).
История - конкурс гегемонов. Только Запад мог связать все континенты единой системой экономических, финансовых, информационных связей. И он эту миссию выполнил. Никто другой этого сделать не мог. Китай и Индия десять тысяч лет не выходили бы из своих границ. Но решить следующую большую задачу, вдунуть дух в глину, Запад со своим постхристианством явно не способен. Если события заставят сегодня же строить империю, чтобы связать разрушительные силы и не допустить катастрофы, то гегемоном нового порядка будет не средиземноморский мир, расколотый на два враждебных лагеря, и не Россия, развалившая свой Третий Рим. Индия, подобно Древней Греции, не наделена политическим талантом. Остаются страны Дальнего Востока. Какие-то чрезвычайные меры, чтобы избежать катастрофы, возможно, станут делом Китая. Но выстроить храм единства ни одна субглобальная цивилизация не сумеет. Если он не рухнет, как Вавилонская башня, то будет строиться общими усилиями.
Архитектурно-художественные приемы русского авангарда и новая типология архитектурных объектов в городской среде революционного города (1917-30 г.г., Россия)
Исследователь русского авангарда Хубертус Гасснер в предисловии к каталогу выставки «Великая утопия» пишет: «Иллюзорный мир общества (западного), пронизанный средствами массовой коммуникации и индустрией культуры, был еще неизвестен художникам советского авангарда в 20-е годы. Однако изобретенная конструктивистами стратегия в средствах коммуникации и технические приемы моделирования во многом предвосхитили ту агонию реальности, которую мы переживаем сейчас. Это не случайно произошло именно в России у них на глазах, а вернее сказать, сделано их руками, вторая индустриальная революция была прообразом третьей революции, революции средств массовой коммуникации и индустрии культуры» [12, с. 124].
Феномен авангарда хорошо изучен отечественными и зарубежными исследователями. Творческие концепции мастеров российского авангарда проявили себя во всех сферах художественной, архитектурной и дизайнерской деятельности. Без новаций этих мастеров мировая архитектурно-художественная практика не могла бы состояться, не смотря на кратковременность и последующую трагическую судьбу российского авангарда. Но кроме множества новаций формообразования в пластических искусствах и архитектуре, получивших свое последующее развитие в творчестве мастеров многих направлений XX века, существует важный аспект, который выделяет российский авангард среди других модернистских течений. Этот аспект связан с развитием массовости, массового искусства, искусства для масс, массовых зрелищ, и в целом с гигантскими преобразованиями общества, а, соответственно, и сознания, и искусства, и среды _
Возможность реализации многих идей «Великой утопии» в гигантских масштабах в течение короткого промежутка времени обеспечила уникальный опыт российских мастеров, который невозможно получить в условиях эволюционного развития общества. Огромная страна Россия стала громадной лабораторией для великого эксперимента.
История этого эксперимента началась не с Октябрьской революции. Хроника тех лет демонстрирует, что сразу после Февральской революции в целях демонстрации смены власти представители творческой интеллигенции были призваны на службу новым Временным правительством. Вспоминая исторические слова Ленина о необходимости взятия почты и телефона, нужно сказать, что революционеры осознавали важность средств массовой коммуникации, и, как не менее значимого следствия, изменения визуального облика среды и презентации новой идеологии. Февральская революция свершилась 27 февраля (по старому стилю) 1917 года, а уже 4 марта М. Горький собирает совещание художников и деятелей искусства. Через день создается Комиссия по делам искусств, которая предлагает Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов «свои силы ... для проектирования новых памятников ...устройства народных празднеств... разработки проекта гимна свободы» [39, с. 330].
По инициативе Общества архитекторов-художников состоялось собрание всех многочисленных творческих организаций Петрограда. Многие представители этих организаций, несмотря на творческие разногласия и противоречия, объединились в одном предложении своих талантов новому правительству и сразу начали борьбу за власть в творческой сфере. Среди этих имен и академисты, и новаторы-футуристы, и представители декадентского «Мира искусства». В Москве скульпторы, предчувствуя или надеясь на новый государственный заказ, опережая знаменитый ленинский План монументальной пропаганды в марте 1917 года, объединяются в постановлении о важной роли скульптуры в области монументального строительства, столь необходимого новому обществу. В свою очередь, Московский Совет рабочих депутатов обращается к творцам со следующим призванием: «революция, открывшая демократии широкую дорогу к самостоятельному устроению жизни, сделала также возможным приобщением широких масс к высшим-ценностям искусства. Граждане, артисты, и художники! Глухая замкнутая стена долго отделяла вас от народа. Теперь стена пала, перед вами ... огромные массы людей, жаждущих света, добра и красоты, для каждого желающего из вас работы очень много. Приходите!» [39, с. 347].
Вряд ли какая-либо другая эпоха предлагала подобное воззвание. И, конечно, трудно представить, чтобы кто-то остался равнодушным к этому воззванию. Хроника того времени сообщает нам о постоянных дискуссиях, собраниях, организациях того времени среди творческих работников. Все эти коллективные действия были посвящены обсуждению вопросов новых форм и организации творческой работы. 21 апреля Исполнительным комитетом Совета рабочих и солдатских депутатов был объявлен первый архитектурно-художественный конкурс на составление проекта временной отделки братской могилы на Марсовом поле. Парадоксально, но после многих прошедших лет материальные следы революционного присутствия остались практически только на фотографиях, за исключением небольшого ряда объектов, среди которых, самый главный — могила, или мавзолей Ленина на красной площади.
Собравшийся 24 апреля «Совет организаций Москвы художников Москвы» постановил, что «работа ... за это время явилась чрезвычайно полезной для общей организации всех групп ... и почва для солидарной работы может считаться законченной» [39, с. 351]. Газета «Правда» от 11 мая в своем обращении к творческим работникам подчеркивает роль организации: «Пора собрать разрозненные силы художественного пролетариата. Надо дать возможность пролетарской художественной мысли проявить себя. Это можно сделать только организованно». Очевидно, что и власть, и творческие деятели были едины в своем порыве - силами массовой организации массового эстетического преобразования старого мира. Эти факты говорят не о политизации или активных революционных настроениях в творческой среде, но скорее о надеждах, выраженных в статье К.С. Петрова-Водкина в газете «Дело народа»: «В хаосе Строительства всякому ... проглядывающему за пределы временного замешательства, звучит надеждой одна струна: Будет прекрасная жизнь!» [39, с. 377]. Именно эстетика, преобладающая в данном случае над этикой, стала ведущей концепцией в творчестве будущих жизнеустроителей российского авангарда. Его последующая судьба стала
- - доказательством их изначальных замыслов. - - . _ Октябрьская революция 25 октября 1917 года предоставила уже сформированным, по сути, к этому времени творческим объединениям новый социально-государственный заказ. На следующий день после революции Наркомом просвещения был назначен А.В. Луначарский. Именно он, убежденный в необходимости государственного руководства художественной жизнью страны, в последующем во многом определил организацию художественной жизни нового советского государства. Один из первых декретов, подписанных Лениным и Луначарским 9 ноября, требовал «проводить в жизнь ряд мероприятий, имеющих целью обогатить и осветить, как можно скорее, духовную жизнь страны» [39, с. 266]. Для реализации этих целей создается Пролеткульт, которому была немедленно оказана помощь в размере 9 285 700 рублей, что было отнюдь немалой суммой на фоне тяжелых социальных условий того времени. Решая первостепенные задачи сохранения оставшегося без надзора художественного и исторического наследия, Луначарский проводит назначения творческих деятелей на государственные должности. Среди них идеолог авангарда К.С. Малевич, который стал комиссаром по охране памятников и старины. Это во многом предопределило как собственную судьбу Малевича, так и будущую реализацию «планетарного» супрематического эксперимента в масштабах города. Другой гениальный мастер авангарда В. Татлин был назначен в апреле следующего года председателем вновь основанной в Москве коллегии Отдела ИЗО. Таким образом, в 1917 году были созданы все необходимые условия - социальный и государственный заказ, возможности его реализации с точки зрения создания творческих организаций, материальной поддержки и определения полномочий -для будущего радикального изменения визуального облика российского государства.
Предпосылки появления нового архитектурного пространства постиндустриального города
В конце XX века индустриальное общество стало переходить на новую ступень развития к постиндустриальному обществу. Развитие науки и техники в течение всего XX века, особенно во второй его половине, появление новых компьютерных технологий, и самое главное, мировой сети Интернет определили новые экономические отношения. Международное разделение труда стало основой для создания транснациональных корпораций, чго позволило установить множество коммуникаций за пределами государственных границ. Мир постепенно стал превращаться в большую сетевую систему. Уровень жизни во многих развитых странах стал повышаться, и это, свою очередь, привело к не только росту потребления, но и к новым видам услуг. Цифровые технологии изменили саму систему производства, торговли и коммуникаций. Архитектура получила новое развитие, и все, что до этого периода представлялось нереализуемым, сегодня становится массовым явлением. Доступность и скорость распространения информации выравнивает стандарты жизни и уровень потребления. Процесс урбанизации распространяется по всему миру. Рост городов приводит ко многим новым проблемам. Плотность, социальные проблемы, увеличение количества автомобилей, загрязнение окружающей среды. Но все эти проблемы являются признаками неминуемой трансформации общества и городов в новых экономических и социальных условиях. Небоскребы и высотные здания становятся признаком развивающейся деловой жизни. Сетевые торговые центры появляются даже в небольших городах, а в каждом крупном городе торговые улицы демонстрируют одинаковый набор известных брендов, и по их представлению на рынке можно судить о развитии города. Бутики, как форма эксклюзивной торговли, становятся практически «музейными» и уникальными городскими пространствами. Все более возрастающая конкуренция на мировом рынке предъявляет новые требования к рекламе и изобретает новые способы продвижения его на рынок. Роль товарного знака растет, огромные средства затрачиваются на создание бренда, позволяющего увеличить продажи. Брендинг становится новой религией. Затраты рекламы в цене товара часто превышает стоимость его производства. Количество рекламы и информационных носителей на улицах городов становится таким большим, что увидеть архитектуру зданий в центральных и коммерческих районах практически невозможно. Реклама закрывает все свободные плоскости городской среды, биллборды становятся неотъемлемой частью дороги (таблицы 66-68). Но ориентация в таком городе затруднительна. В крупных городах невозможно ориентироваться без навигационных систем GPS. Гигантские торговые центры, аэропорты, вокзалы, офисные здания, эти города в городах, также не могут существовать без разработанных навигационных систем. Цифровые технологии делают доступными средства коммуникации, а Интернет позволяет мгновенно получать любую информацию, благодаря развитию поисковых систем. Не существует недостатка в информационных каналах, но существуют проблемы контроля и регулирования информационных потоков.
Постиндустриальным городом сегодня называют город, в котором доминируют глобальные финансовые и информационные потоки. Сам термин «постиндустриализм» появился в начале XX века, но был введен в научный оборот в конце 1950-х годов. Впервые концепция постиндустриального общества получила широкое признание в 1973 году после выхода книги профессора Гарвардского университета Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество». Концепция Белла во многом подтверждается практикой. Общество массового потребления определило появление сервисной экономики, а в ее рамках стал развиваться информационный сектор. Постиндустриальное общество сегодня находится в процессе своего становления. Индустриальное общество потребовало нескольких промышленных революций, а в случае с аграрными странами радикальных социальных революций, без которых их модернизация проходила бы более медленно. Так и постиндустриальное общество не может появиться одномоментно, но его признаки все больше, проникают в наше окружение. Мир, изменяющийся на глазах, его новый часто некомфортный облик, визуальное загрязнение среды, изменяющаяся культура становятся сегодня предметом исследования многих теоретиков и практиков, урбанистов, архитекторов, философов, географов, экологов. «Крупнейшим из предприятий Запада можно считать меркантилизацию мира: все ожидает судьба быть оцененным как товар. Это предприятие включает в себя также и эстетизацию мира, его космополитическое инсценирование, преображение как семиотическую реорганизацию. По ту сторону товарного материализма мы,живем в семиургии вещей благодаря масс-медиа. Даже маргинальное, банальное эстетизируется и культурализуется. Все можно высказать, все обретает форму и силу знака. Система все меньше как множество товаров и все больше - как множество эстетических знаков», - пишет французский философ Ж. Бодрийяр [7, с. 24]. Также и город становится сегодня все меньше архитектурой, но все больше пространством знаков, текстов, изображений. Физическое и виртуальное пространства переплетаются друг с другом посредством многочисленных электронных технологий, которые являются сегодня частью любого здания и города в целом. Новые исследования, феномена постиндустриального города часто находятся на стыке урбанизма, архитектуры и информатики. У. Митчелл исследует взаимодействие между электронными медиа и городской средой.. Он считает, что если когда-то архитектуру еще можно было понимать как автономный медиум, имеющий дело с массой, пространством и светом, то теперь она, несомненно, служит конструктивной основой, позволяющей находить и извлекать смысл из переплетенных потоков звуковой, текстовой, графической и цифровой информации, циркулирующей внутри глобальных сетей [44; с. 140]. .
