Содержание к диссертации
Введение 3
Глава 1. Идейно-художественные аспекты сложения и развития не
орусского стиля в храмовом зодчестве начала XX в 17
-
Идейно-художественные воззрения на неорусский стиль и их отражение в архитектуре 19
-
Храмовое зодчество неорусского стиля 51
Глава 2. Храмовое зодчество А.В. Щусева в неорусском стиле
(1901-1916 гг.) 67
-
Первые работы 1901-1905 гг.: в поисках стиля 68
-
Храмы и монастыри 1906-1916 гг.: сложение и расцвет неорусского стиля в творчестве А.В. Щусева 94
-
Экспериментальные проекты и постройки 1912-1916 гг.: расширение круга источников национального стиля в зрелом творчестве А.В. Щусева 140
-
Архитектурная графика А.В. Щусева 154
Глава 3. Творческое кредо архитектора А.В. Щусева и художест
венные взгляды его единомышленников, заказчиков и критиков 179
-
Архитектурно-художественные взгляды и творческие принципы А.В. Щусева 181
-
Круг заказчиков, соратников и сотрудников А.В. Щусева: его роль в формировании художественных взглядов и творчестве архитектора 189
-
Художественная критика о храмовом зодчестве и взглядах А.В.Щусева 210
Заключение 219
Примечания 231
Литература 246
Приложение 260
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена бурным ростом современного церковного строительства и возросшим благодаря этому интересом современных архитекторов к произведениям церковного зодчества А.В. Щусева. Щусев, несомненно, был и остаётся одной из центральных фигур отечественной архитектуры первой половины XX в. Однако его храмовое творчество никогда не становилось предметом специального исследования, и, по сути, остаётся мало изученным, тогда как на практике формально-стилевые достижения мастера всё чаще находят себе применение при возведении новых церквей.
Таким образом, можно говорить о недостаточной степени научной разработанности этой темы в отечественном архитектуроведении. Первые монографические работы об А.В. Щусеве появились почти сразу после его смерти в 1949 г. Его исключительное положение в отечественной архитектуре как автора главного архитектурного сооружения СССР — мавзолея В.И. Ленина — неизбежно требовало от исследователей основное внимание уделить советскому периоду его творчества, оценка которого должна была носить панегирический характер. Поэтому дореволюционные постройки Щусева в неорусском стиле, в основном церковные, были рассмотрены Н.Б. Соколовым, автором первой книги о зодчем (1952), достаточно обобщённо, а весь период работы до 1917 г. оценивался им как время накопления опыта и подготовки к расцвету творчества архитектора в 1920-1940-е гг. В целом этим работам дана положительная характеристика в духе эпохи: в идеологии — за поиск национальной самобытности и близость к народным традициям, соединённые с реализмом, в архитектурной форме — за способность к синтезу, соединению целесообразности и выразительности. Благодаря заслугам Щусева в развитии советской архитектуры он оказался единственным из мастеров неорусского стиля, чьи постройки оказалось возможным изучать и упоминать в положительном контексте, выводя их, однако, за рамки этого направления.
Научно-популярная монография Е.В. Дружининой-Георгиевской и Я.А. Корнфельда (1955) о Щусеве ценна прежде всего как источник фактической и бытовой информации о творчестве и произведениях архитектора, полученной из личных бесед и воспоминаний его родных, друзей и сотрудников. Здесь впервые представлен систематизированный перечень всех известных на тот момент проектов и построек мастера, список его выступлений в печати, а также упоминаний о нём в различных изданиях. Оценка дореволюционного творчества мастера сходна с предложенной Н.Б. Соколовым: это время созревания творческих сил, а его постройки в русском стиле являют собой воплощение народности и государственности в идейном плане и творческое «новаторское использование образцов русского зодчества» с «тонким пониманием его народной основы»1 — в художественном.
Последняя по времени монография о зодчем К.Н.Афанасьева (1978) близка рассмотренным выше трудам его предшественников: в ней также делается акцент на послереволюционном периоде творчества. Однако дореволюционные работы Щусева здесь впервые рассмотрены подробно как определённый стилевой период в развитии его творчества, основанный на обращении к традициям древнерусской архитектуры. Подробному и внимательному описанию памятников сопутствуют очень точные формальные характеристики. Впервые указано на значение построек В.М. Васнецова как предшественников неорусских построек Щусева. Одной из главных задач зодчего названо возрождение древнерусской архитектуры, «лаконизма, простоты и поэтичности её построек». Но творчество мастера рассматривается всё ещё вне художественного контекста времени, а церкви, построенные Щусевым, — вне круга памятников храмового зодчества неорусского стиля.
Обзор критических и полемических отзывов и суждений о неорусском стиле периода его существования будет дан в следующей части исследования. Начало собственно исторического исследования модерна и неорусского стиля ознаменовалось выходом книги А.А. Фёдорова-Давыдова «Русское искусство промышленного капитализма» (1929) — первого капитального ис- следования произведений эпохи модерна в отечественном искусствоведении. Это взгляд на модерн, уже завершивший своё существование на отечественной почве, из эпохи конструктивизма, это уже не художественная критика, а историография. Модерн в архитектуре, живописи, скульптуре принципиально оценивается здесь как единая эпоха и единое направление, обладавшее некоей общностью формообразования, основанного на едином принципе живописности. В рамках формального подхода Фёдоров-Давыдов первым в отечественном искусствоведении утвердил положение о едином стиле, в силу ряда причин так и не ставшем завершённым. Но он не принимал во внимание различия в мировоззренческих и художественных позициях деятелей искусства и оценивал все произведения этого времени как произведения стиля модерн. Автор не рассматривал также вопрос об эстетической ценности искусства, делая упор на социологические аспекты его развития.
Исследование стилевых направлений эпохи модерна началось в 1970-х гг. и долго носило сугубо формальный характер, поскольку авторы стремились в первую очередь найти положительные стороны явления. Таким образом, стало возможным исследовать и положительно оценивать именно неорусский стиль, выводя его в силу национальности, самобытности и традиционности формальных характеристик за пределы модерна, а иногда и противопоставляя ему. Так, например, в статье Т.П. Каждан «Архитектура и архитектурная жизнь в России конца XIX—начала XX века» (1969) анализируются гражданские постройки нового русского стиля, формирование которого связывается с кризисом модерна середины 1900-х гг.2
В монографии Е.А. Борисовой и Т.П. Каждан «Русская архитектура конца XIX—начала XX века» (1971) неорусскому направлению впервые посвящена отдельная глава, где дана формальная характеристика архитектуры неорусского стиля. Понятие «неорусский стиль» авторы оговаривают как условное, связывая это с изначальной надуманностью его форм и утопично-стью породивших его идей, носители которых зачастую отличались крайними политическими убеждениями. Неорусский стиль рассматривается вне контекста модерна, влияние которого прослеживается лишь в тех произведениях неорусского стиля, где зодчие стремились к созданию «рафинированной декоративной формы» . На основе формального анализа памятников сделан вывод о художественном методе неорусского стиля как стилизации, основанной на современном художественном кредо. Творчество Щусева рассмотрено в рамках этого стиля на примере нескольких наиболее ярких построек, в основном церковных (храмы в Почаевской лавре, на Куликовом поле, в На-тальевке и Марфо-Мариинской обители, а также Казанский вокзал). Это талантливые стилизации традиционных образцов,5 отличающиеся изысканностью и продуманностью форм.6 В таком же ключе творчество Щусева рассматривается и в написанном теми же авторами архитектурном разделе «Русской художественной культуры конца XIX—начала XX века» (1980).
В книге «Мастера архитектуры об архитектуре» (1975) впервые были опубликованы извлечения из наиболее значимых статей А.В. Щусева в профессиональной и общественной периодической печати 1900-1940-х гг. Составители сборника ввели в широкий научный обиход более 30 статей, посвященных различным вопросам архитектурного творчества.
В книге Е.И. Кириченко «Москва на рубеже столетий» (1977) творчество Щусева, проектировавшего до революции в основном храмы, отнесено к неоромантическому «богоискательству». Отмечено, что в его произведениях соединились утопическое «архитектурное мечтание» о сказочно-прекрасной Древней Руси и романтическое неприятие современности, а в качестве примера рассмотрена Марфо-Мариинская обитель. Автор указывает, что «впервые после двухвекового перерыва архитекторы [Бондаренко и Щусев] в 1900-1910-е годы всецело посвящают себя проектированию памятников культового зодчества, переживающего в начале XX в. недолгое, но блистательное возрождение».8
Об особом тяготении архитекторов к использованию национально-романтической вариации модерна именно в церковном зодчестве пишет и В.В. Кириллов в «Архитектуре русского модерна (опыт формологического анализа)» (1979). «Модерн внёс свою освежающую струю в храмоздание, возродив образную силу этого древнейшего искусства». Именно в храмозда-нии могли проявиться богатство возможных форм и разнообразие пластических решений, связанные в единую, иногда очень сложную композицию, требующую свободной постановки здания на участке и возможности кругового обхода. Первоочередной задачей было построение объёмной композиции , а если не удавалось подчинить структуру здания новым пространственным принципам, то использовались приёмы интерпретации декора в гротесковой манере или подчёркивания энергийного начала. Построенный Щусевым собор Марфо-Мариинской обители охарактеризован как обобщённый архитектурный образ, не имеющий конкретного прототипа, где изначальные формы стилизованы и трактованы в духе пластической экспрессии .
В дальнейших исследованиях анализ храмового зодчества Щусева ограничивался обращением к нескольким наиболее примечательным его произведениям (соборы в Почаеве и Марфо-Мариинской обители, церковь в На-тальевке) и перечислением их в ряду построек других мастеров неорусского стиля или национально-романтического варианта модерна. В статье Е.А. Борисовой, А.И. Бенедиктова и Т.П. Каждая «Архитектура и архитектурная жизнь» (коллективная монография «Русская художественная культура конца ХГХ-начала XX века (1890-1917)», 1980) впервые дана положительная оценка архитектуре неорусского стиля, особенно в части поисков монументальности и решения объёмно-пластических задач. Основные достижения неорусского стиля связываются с 1900-ми гг., за которыми последовал упадок 1910-х гг., когда неорусский стиль сделался официальным направлением, отчасти отражая пассеизм и разочарование интеллигенции.
Монография «Русская архитектура 1830-1910-х годов» (1982) Е.И. Кириченко включает неорусский стиль наряду с неоклассикой и неоренессансом в особое течение ретроспективизма, основывающееся на национальном и иррациональном. А.В. Щусев, как и другие представители направления, работая в русском национальном варианте ретроспективизма, часто «балансирует на грани между национально-романтическим вариантом модерна и ретроспективизмом».13 В произведениях раннего неорусского стиля, например, в почаевском соборе Щусева, отмечены «крупная форма, силуэт-ность и богатырско-элегический строй» , связь с традициями древнерусского зодчества, которое «импонировало модерну органической целостностью конструктивно-утилитарной художественной формы»,15 «...первоначальная подчёркнутость и нарочитость».1 Высоко оценивая светские постройки зодчего в русском национальном варианте ретроспективизма (Казанский вокзал, павильон в Венеции), автор постепенно отвоёвывала позиции на пути к полному признанию феномена неорусского стиля.
Работа B.C. Горюнова и М.П. Тубли «Архитектура эпохи модерна: Концепции. Направления. Мастера» (1992) посвящена изучению широких процессов сложения и развития архитектуры в конце Х1Х-начале XX вв. в целом и на примере отдельных стран. Неорусский стиль рассматривается как вариация одного из четырёх направлений модерна — национально-романтического, основанного «на неоромантических ценностях народа, нации, расы»,17 а в зодчестве опирающегося «на традиции средневековой и на-родной архитектуры». Щусев в разделе об архитектуре национального романтизма лишь упомянут.
В аналогичной по объёму материала и задачам книге британского исследователя К. Фремптона «Современная архитектура: Критический взгляд на историю развития» (1990) неорусский стиль рассмотрен в русле панславистского культурного движения, возникшего в России после 1861 г. В творчестве мастеров этого стиля, в т. ч., и в Казанском вокзале А.В. Щусева (храмовые постройки зодчего остались вне поля его зрения), автор видит прежде всего тесную связь с достижениями ар-нуво и влияние англо-американских зодчих Ч.-Ф.-Э. Войси, Ч. Таунсенда, Г. Ричардсона.19
В 1989 г. в журнале «Архитектура и строительство Москвы» сотрудниками ГНИМА имени А.В. Щусева Н.Т. Энеевой и Н.И. Лукьяновым были опубликованы воспоминания сотрудников мастерской А.В. Щусева — архи- текторов Н.Я. Тамонькина (1950) и И.А. Синевой (1974), — рукописи которых хранятся в архиве музея. Но дореволюционное храмовое творчество зодчего затронуто в них лишь фрагментарно.
Первым специальным исследованием направления стала монография «Русский стиль» (1997) Е.И. Кириченко, где широко рассмотрены связанные с ним явления художественной, духовной и общественной жизни России XVIII-XX вв. во всех видах искусства. Под «русским стилем» понимается одно из стилевых направлений историцизма и романтизма, «основанное на использовании традиций русского национального искусства»20. Подчёркнута принципиальная связь неорусского стиля с русской религиозной философией и русским религиозным ренессансом — в основе своей глубоко утопической теорией, предполагавшей возможность для поглощённой богоискательством интеллигенции достичь единения с народом на почве православия.21 Неорусский стиль в храмостроительстве — это искусство, служащее церкви в целях распространения христианских идеалов.
В рамках настоящего исследования важен культурологический аспект этой работы, внимание автора к философским, религиозным, эстетическим основам искусства в современном национальном духе. Также важны анализ новых принципов осмысления образцов, в т. ч. положения об усложнённости прототипов культовых сооружений и превращении их умножением форм в подобие и символ города, о формотворчестве на уровне самого здания, и анализ круга источников для архитектурного творчества в неорусском стиле.
В монографии В.Г. Лисовского «„Национальный стиль" в архитектуре России» (2000) направление представлено как результат самостоятельного творчества целого ряда талантливых мастеров (в т. ч. и А.В. Щусева), рассмотренного на примере общеизвестных памятников. Таким образом, церковное творчество мастера не получило всестороннего рассмотрения ни в одном из существующих исследований, а некоторые из них содержат и фактические неточности.
Актуальное состояние исследования неорусского стиля и модерна отражено в работах М.В. Нащокиной (монографии «Московский модерн. Проблема западноевропейских влияний» (1999), «Сто архитекторов московского модерна» и «Керамика Абрамцева в собрании Московского государственного университета инженерной экологии» (обе 2000), «Московский модерн» (2003), «Художественная открытка русского модерна» (2004), а также ряд статей в сборнике «Наедине с музой архитектурной истории» (2008)). На новом уровне обобщения накопленного предшествующими исследованиями материала автор создал последовательную и законченную картину зарождения и формирования мировоззрения и художественной системы модерна и неорусского стиля как важнейших явлений русской культуры рубежа XIX-XX вв. Храмовому творчеству А.В. Щусева посвящены небольшие сюжеты в монографии Нащокиной «Русская усадьба Серебряного века» (2007) и статья о часовне Н.Л. Шабельской (Архитектурное наследство-55), которую автор считает отправной точкой к формированию индивидуального творческого метода зодчего.
В рамках настоящей работы плодотворными оказались интерпретация неорусского стиля как особого стилевого направления с собственной системой формообразования и тезис о его сосуществовании в русской архитектуре с конца 1890-х гг. с традиционным модерном в качестве двух парадигм художественного мышления, ориентированных на освоение европейского или национального архитектурного опыта, а также идея о том, что «...в аспекте целеполагания [формирования нового национального стиля] вся русская архитектура с 1830-х до 1910-х годов может рассматриваться как единое культурное движение к постижению основ русской архитектурной специфики и созданию на их базе нового общенационального стиля, другими словами, как единый стилеобразующий процесс».2
За последнее десятилетие появился ряд работ, посвященных храмовому зодчеству второй половины XIX— начала XX вв. В них продолжаются накопление и систематизация фактического материала (выявление новых памят- ников, имен зодчих, материалов конкурсов) и расширение источниковедческой базы, а также привлекается обширный культурно-исторический, литературный и социологический материал, раскрывающий современный анализируемому явлению контекст. В монографиях Ю.Р. Савельева «„Византийский стиль" в архитектуре России. Вторая половина XIX — начало XX в.» (2005), Е.М. Кишкиновой «„Византийское возрождение" в архитектуре России» (2006), Н.В. Бицадзе «Храмы неорусского стиля: Идеи. Проблемы. Заказчики» (2009), а также ряде статей А.В. Слёзкина24, посвященных зодчеству и зодчим неорусского стиля (2008-2009), дана развёрнутая картина сложения и развития рассматриваемых ими стилевых направлений и проведён актуальный анализ имеющегося художественного материала. Однако названные исследования лишь упоминают А.В. Щусева в связи с его работами в том или ином стиле, перечисляя их в ряду произведений других мастеров вне зависимости от значимости и логики развития его индивидуального творчества.
Книга воспоминаний младшего брата зодчего П.В. Щусева «Страницы из жизни академика А.В. Щусева» (2011) представляет интерес для исследователей впервые опубликованными подписными проектными материалами из семейного архива, часть которых, в т. ч., представляющая храмовое зодчество, ранее не была известна. Однако они требуют осмысления в общей панораме проектных поисков зодчего в этом жанре.
Предметом исследования стало храмовое зодчество А.В. Щусева 1901-1916 гг. в контексте архитектурно-художественных и идейных исканий неорусского стиля. Это наиболее представительная по количеству и качеству и очень разнообразная по использованию архитектурных прототипов область его творчества. В то же время типологическая и хронологическая ограниченность избранного для исследования материала позволяла получить более «чистые» результаты, которые могли бы быть использованы при анализе других периодов и сфер деятельности архитектора.
Объектом исследования являются реализованные храмовые постройки Щусева (монастыри, храмы, часовни), монументально-декоративные ра- боты по оформлению интерьеров храмов, созданные для них мебель и предметы декоративно-прикладного искусства (от ворот и замков до церковной утвари), все осуществлённые и неосуществлённые проекты, дошедшие до нас в графических листах, описаниях, публикациях в периодических изданиях и на открытках, а также статьи, выступления и избранные письма Щусева по вопросам церковного зодчества и охраны памятников национальной старины.
Выявленное на сегодня общее количество проектов Щусева в храмовом зодчестве равно 29, тогда как число проектов для гражданских построек за то же время — вдвое меньше (14). В числе его церковных работ 6 проектов отделки интерьеров (достоверно осуществлены 2, для 1 (нижняя, «пещерная» церковь в Казани) материал отсутствует), 7 надгробий (осуществлено 3), 15 храмов и обителей (осуществлены 11), 1 восстановленный памятник древнего церковного зодчества (храм в Овруче). Для 1 проекта (надгробная часовня Терещенко), на который указывает К.Н. Афанасьев, отсутствует документальное подтверждение такой работы, для 1 осуществлённого храма (в Бай-рам-Али), приписываемого А.В. Щусеву устойчивой устной традицией, не найдено достоверных подтверждений его авторства.
Целью исследования стало изучение процесса сложения и развития храмового творчества А.В. Щусева в неорусском стиле, а также его значимости для формирования направления в целом.
Для этого в диссертации были поставлены следующие задачи: 1) с максимальной полнотой выстроить перечень церковных проектов и работ Щусева на основе проектных, архивных материалов и литературы; 2) провести формально-стилевой и иконографический анализ архитектурных и декоративно-прикладных произведений зодчего; 3) рассмотреть проектные листы А.В. Щусева как произведения художественной графики того времени; 4) проанализировать архитектурно-художественные взгляды Щусева; 5) охарактеризовать его творческие принципы и определить основные черты индивидуального стиля; 6) охарактеризовать заказчиков и сотрудников архитектора и определить их роль в сложении взглядов и стиля Щусева; 7) определить значение церковных работ для творчества А.В. Щусева и развития неорусского стиля в целом.
Методика исследования базируется на комплексном подходе — единстве исторических и эмпирических методов. Их сочетание позволяет шире взглянуть на творчество архитектора, объяснить его собственную точку зрения и разнообразие точек зрения художественных критиков в культовом зодчестве начала XX в.
Метод сравнительного анализа позволил выявить в творчестве А.В. Щусева общие закономерности, продиктованные особенностями художественного сознания модерна и концепцией формообразования неорусского стиля, и личные особенности творческого почерка мастера, а метод культурно-исторического анализа — определить его место и роль в формировании и развитии неорусского стиля.
Метод формально-стилевого анализа произведений позволил проследить стилевую эволюцию в творчестве архитектора и выявить её этапы, а также оценить их с точки зрения художественного качества, степени влияния среды и наличия собственных новаций и достижений зодчего.
Источниковедческий анализ позволил реконструировать наиболее значимые художественные, духовно-религиозные и идейные аспекты общественной и культурной жизни того периода и создать контекст творческих поисков и архитектурной практики А.В. Щусева в храмовом зодчестве неорусского стиля.
С помощью персонологического метода впервые проанализирован круг частных заказчиков Щусева, оказавших влияние на его дореволюционное творчество и творческие воззрения, а с помощью социально-исторического метода впервые исследована проблема социального заказа в дореволюционном творчестве Щусева на примере его храмовых построек.
Источниками исследования послужили проектные материалы А.В. Щусева, фотографии построек, строительная и персональная документация (автобиографии, воспоминания, переписка), каталоги юбилейных вы- ставок из фонда и архива А.В. Щусева в ГНИМА имени А.В. Щусева. Также в ходе работы были использованы материалы РГАЛИ, ЦИАМ, РГАДА, Музея МАрхИ, ОР ГТГ в Москве, ГРМ, НИМРАХ, РГИА, Государственного музея истории религии, ЦГАЛИ в Санкт-Петербурге, Музея-заповедника «Кие-во-Печерская лавра», ЦГИА Украины во Львове, ЦГА Республики Молдова. Некоторые уточнения фактического материала были сделаны по документам архивов новой церкви свт. Николая в Ницце, храма Христа Спасителя в Сан-Ремо и подворья РГЩ в Бари.
К исследованию широко привлекались материалы общероссийской, профессиональной и церковной периодической печати 1900-1910-х гг.: «Аполлон», «Архитектурно-художественный еженедельник», «Душеполезное чтение», «Ежегодник Московского архитектурного общества», «Ежегодник общества архитекторов-художников», «Зодчий», «Мир искусства», «Московские ведомости», «Московский архитектурный мир», «Московский листок», «Санкт-Петербургские ведомости», «Светильник», «Строитель», «Студия», труды съездов российских архитекторов, церковные ведомости различных епархий.
Изучение мемуаров современников Щусева, среди авторов которых были его заказчики, их родственники и друзья: С.Н. Дурылин, Н.Д. Жевахов, А.В. Комаровская, М.Ф. Мансурова, гр. Ю.А. Олсуфьев, СИ. Фудель, кн. С.А. Щербатов, кн. Ф.Ф. Юсупов; влиятельные современники: губернатор Москвы В.Ф. Джунковский, посол Франции в России М. Палеолог, члены императорской семьи A.M. и Г.К. Романовы, кн. СМ. Волконский, кн. М.К. Тенишева, протопресвитер армии и флота Г.И. Шавельский; коллеги-художники: А.Н. Бенуа, И.Э. Грабарь, СТ. Конёнков, П.Д. Корин, М.В. Нестеров, имело особое значение для характеристики заказчиков архитектора, а также для рассмотрения общественных взглядов на неорусский стиль и связанные с ним ожидания. Кроме того, привлекались специальные исследования по русской церковной истории Н.Д. Тальберга и В. Цыбина.
Хронологические границы исследования соответствуют 1901-1916 гг., т. е. периоду творчества Щусева от получения им должности внештатного архитектора Синода и первых самостоятельных заказов до революции 1917 г., когда было прервано развитие неорусского стиля и самого храмового зодчества. Географические границы исследования охватывают европейскую территорию бывшей Российской империи (Великороссия, Малороссия, Бессарабия), а также побережье Франции и Италии (Ницца, Сан-Ремо и Бари — традиционные места отдыха и паломничества русской публики).
Научная новизна исследования обусловлена отсутствием комплексных работ по церковному зодчеству А.В. Щусева, которое впервые рассмотрено монографически, как область сложения полноценного варианта неорусского стиля в творчестве мастера, оказавшего значительное влияние на формирование и развитие стиля в целом. В исследовании впервые обобщён для анализа весь доступный изобразительный (проектная графика) и архивный материал, публикации проектов и натурных съёмок в периодической печати того времени и современной, осуществлённые и сохранившиеся до сего дня постройки, в том числе никогда ранее не включавшиеся в исследования творчества А.В. Щусева церкви в Ракитной и в Сан-Ремо. Впервые рассмотрены произведения Щусева в области декоративно-прикладного церковного искусства и в оформлении иконостасов. Предложена новая интерпретация деятельности зодчего в рассматриваемый период, позволяющая заново оценить его произведения, отдельные этапы его творчества и всё творчество в целом. Проектные работы Щусева впервые рассмотрены как произведения художественно-графического искусства, ставшие одними из первых образцов архитектурного рисунка модерна и нового метода подачи проектов. Впервые исследован круг заказчиков церквей А.В. Щусева, представлявший среду, ставшую активной сторонницей внедрения неорусского стиля в архитектуру России начала XX в. и оказавшую значительное влияние на сложение взглядов и творческое развитие архитектора.
Значимость исследования заключается в том, что собранный в нём материал и предложенные выводы расширяют круг имеющихся представлений и знаний о художественном процессе в русской архитектуре начала XX в. и могут быть использованы в дальнейшей исследовательской работе по этой и смежной темам, при организации архитектурных, художественных и исторических выставок, для проведения экспертизы и атрибуции памятников архитектуры и проектной графики, в качестве справочного и учебного материала в преподавательской работе.
Апробация основных положений диссертации была проведена в лекциях «Культовое зодчество Русской православной церкви в XX в.» в Институте Восточной Европы университета Бремена (2008 г.), «Марфо-Мариинская обитель милосердия в Москве» и «Троицкий собор Почаевской Успенской лавры на Волыни» в Институте истории искусства университета Майнца (2008, 2009 гг.) и докладе «Ю.А. Олсуфьев и А.В. Щусев — заказчик и архитектор церкви Сергия Радонежского на Куликовом поле» на конференции в ГТГ к 130-летию со дня рождения Олсуфьева (2008 г.). Также основные положения исследования нашли отражение в ежегодных лекциях о творчестве А.В. Щусева в лектории ГНИМА и ряде публикаций автора.
Структура диссертации состоит из введения, трёх глав, заключения, примечаний, перечня литературы, приложения со списком церковных работ Щусева и тома с иллюстрациями.
