Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы анализа ненасилия как феномена культуры 15
1.1. Ненасилие: понятие и классификация 15
1.2. Концепции ненасилия в западной культурной традиции 35
1.3. Представления о ненасилии в русской философской мысли 53
ГЛАВА II. Ненасилие в современной российской культуре 77
2.1. Трансформация ненасилия в культуре современного российского общества 77
2.2. Религиозные аспекты ненасилия в межкультурной коммуникации современного российского общества 97
2.3. Принципы современного образования в контексте формирования культуры ненасилия 116
Заключение 137
Библиографический список использованной
Литературы 141
- Ненасилие: понятие и классификация
- Концепции ненасилия в западной культурной традиции
- Трансформация ненасилия в культуре современного российского общества
- Религиозные аспекты ненасилия в межкультурной коммуникации современного российского общества
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Распространение оружия массового уничтожения, большое количество террористических актов, неуклонный рост вандализма и жестокости, огромные масштабы организованной преступности, глобальное засорение Земли и околоземной атмосферы, а также манипуляция массовым сознанием посредством СМИ обострили проблему выживания человечества и потребовали отказа от насилия как средства решения противоречий и конфликтов. В связи с этим возросла необходимость разработки новых мировоззренческих ориентации, которые должны сменить ценности, порожденные техногенной цивилизацией. Отражением этих потребностей стало выдвижение в качестве доминантных принципов и ценностей, необходимых для мирного существования и свободного развития, — ненасилия, толерантности, диалога, взаимоприемлемого компромисса.
Признание ненасилия в качестве значимой социокультурной ценности на мировом уровне активизировало его исследование в современном отечественном социогуманитарном знании. Однако для российской культуры данная проблема является неоднозначной. С одной стороны, ненасилие было'развито целой плеядой русских философов, чьи идеи получили признание на мировом уровне, с другой - изучение его проблематики ограничивалось советской тота-литарной идеологией, оправдывающей насильственные способы классовый борьбы. Вследствие этого ненасилие долгое время воспринималось только в качестве этического принципа, выражающего абсолютный отказ от насилия, основанный на непротивлении, покорности и пассивности.
Наметившийся в современной российской культуре отказ от марксистской парадигмы, отрицательно оценивающей идею примирения и делающей упор на роль конфликта и борьбы, способствовал становлению ненасилия в качестве значимой категории не только этики, но и политологии, социологии, психологии, педагогики.
4 Выход проблемы ненасилия за рамки этики потребовал его философского обоснования и поставил новые задачи в его изучении: необходимость исследования ненасилия как социокультурного феномена современной эпохи с выявлением его историко-философских основ и аксиологического, религиозного, культурно-коммуникативного, образовательно-воспитательного аспектов.
Степень научной разработанности проблемы. Как нравственная идея ненасилие зародилось в древневосточных религиозных культах. Оно представляло собой неотъемлемую часть общемировоззренческой парадигмы, составившей основу индуизма, буддизма, конфуцианства.
Древнегреческие мыслители Сократ, Платон, Аристотель1 выяснили общие диалектические законы совершенствования человека в единстве сакрального, нравственного, эстетического отношения человека к Сущему, Благу, Богу, составившие нравственную основу ненасилия.
В эпоху Средневековья идея ненасилия нашла отражение в теологической этике смирения (А. Аврелий, И. Эриуген, П. Абеляр) , по существу представляющей собой концепцию непротивления, основанную на христианской заповеди «не убий».
Социальная концепция ненасилия получила развитие в новоевропейской философии, где анализируемое явление стало связываться с пацифистскими идеями мира, с разработкой морально-правовых норм социальных взаимоотношений в обществе. В качестве социально-политической программы ненаси-лие обнаружило себя в учении «о вечном мире» И. Канта . Выступив против войны, И. Кант не просто предложил ей ненасильственные альтернативы, но главное, одним из первых заговорил о ненасильственном диалоге народов, а также предложил вполне реальную мирную программу, ставшую первым шагом на пути современного прагматического ненасилия.
1 См.: Платон. Соч. в 3 т. Т. 1. -М., 19. - С. 342.
2 См.: Аврелий Августин, Абеляр Петр. Августин Аврелий. Исповедь: Петр Абеляр. История
моих бедствий. Человек в исповедальном жанре. - М., 1991. - 335 с.
3 «К вечному миру» И. Канта. - М., 1989. - С. 10.
В XIX веке социальные аспекты ненасилия разрабатывались американским мыслителем Г. Торо . Основные положения ненасилия он изложил в программе гражданского неповиновения, призывающей американцев не платить налоги правительству, тем самым, закрепив ненасилие в качестве важной общественной практики по мирному разрешению конфликтов.
В начале XX века проблема ненасилия нашла свое отражение в диалогической философии. Представители данного направления рассматривали преодоление насилия как признание «Другого» и, следовательно, изучали проблему ненасилия с точки зрения человеческих отношений. Исходя из ценностей этих отношений, возможно формирование и развитие познавательных, предметно-преобразовательных, ненасильственных отношений к миру. К западноевропейским представителям диалогического мышления относят М. Бубера, Ф. Розенцвейга, Г. Марселя, Ф. Эбнера, Э. Левинаса и др.
Сам термин «ненасилие» впервые употребил М. Ганди и интерпретировал его как борьбу (за справедливость) без причинения вреда, определяющуюся стремлением к общению и желанием делиться истиной с другими людьми. В учении М. Ганди ненасилие представлено не только как метод активной борьбы, организованной на отказе подчиняться несправедливым порядкам и законам, но и как философия, образ жизни, основанный на верховенстве правды любви, предполагающий, личные, социальные и межнациональные изменения ради преодоления несправедливости в достижении мира, примирения.
Последователем М. Ганди, развившим его учение, стал Дж. Неру4, который ввёл идею ненасилия в контекст политической борьбы.
Во второй половине XX века ненасилие активно разрабатывалось в теории и практике М.-Л. Кинга. Свою концепцию он строил на принципе ненасильственного действия, заключающегося в нейтрализации и парализации об-
1 См.: Thoreau H.D. On the duty of the civil disobedience. - New York, Bantam Books, 1962.
2 См.: 1) Бубер M. Образы добра и зла / Под ред. П.С. Гуревича, С.Я. Левий. - М.: Республи
ка, 1995. - 462 с; 2) Махлин В.Л. Я и Другой: к истории диалогического принципа в фило
софии XX в. - М., 1997. - 253 с.
3 См.: Ганди М. Моя жизнь. - М., 1969. - С. 250-268.
4 См.: Неру Дж. Автобиография. - М., 1955. - С. 554 -566.
щественных структур, путем отказа от сотрудничества, и зависящего от численности его участников. Ненасилие в его интерпретации это не просто стратегическая линия в борьбе за социальную справедливость, но и нравственная идея, утверждающая гуманистические и религиозные идеалы.
Среди современных ученых X. Госс-Майер и Ж. Ванье1 отвели большое место в своих работах изучению принципиального ненасилия, наполняющих его позитивным смыслом, и понимающих его как нравственную установку.
Анализ практической составляющей ненасилия, связанный с тактикой и реализацией ненасильственных действий, проведен в работах А. Гжегорчика, Дж. Ролза, Ж. Семлена, М. Уолцера, Дж. Шарпа и др. В своих исследованиях эти современные ученые, в большей степени, рассматривали социально-политический аспект ненасилия, подробно останавливаясь на описании и разработке его стратегий и технологий; отметили неразрывность теории и практики, цели и средств ненасилия, соответственно, нравственно-этических принципов и активной гражданской (невоенной) стратегии и техники борьбы против несправедливости.
Огромное значение рассматриваемая проблема имеет в рамках русской философии, где исследуемой проблеме отводилось значительное место - это учения Л.Н. Толстого, И.А. Ильина, B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, Н.О. Лос-ского, С.Л. Франка и др. Их внимание было положено на положительное раз-
См.: 1). Госс-Майер X. Основы ненасилия: пояснение понятия // Философские науки. -1990. - № 11. - С. 69-72; 2). Ванье Ж. Трудное созревание для ненасилия // Философские науки.-1990.-№ 11.-С. 73-77.
2 См.: 1) Ванье Ж. Трудное созревание для ненасилия // Философские науки. - 1990. - № 11. —
С. 73 - 77; 2) Гжегорчик А. Духовная коммуникация в свете идеала ненасилия // Вопросы
философии. - 1992. - № 3. - С. 54-63; 3) Ролз Дж. Теория справедливости. - Новосибирск,
1995.- 536 с; 4) Семлен Ж. Выход из насилия // Глобальные проблемы и общечеловеческие
ценности / Сост. Л. И. Василенко и В.Е. Ермолаева. - М., 1990. - С. 76 - 85; 5) Уолцер М. О
терпимости. - М., 2000. - 159 с; 6) Шарп Д. Ненасильственнная борьба: лучшее средство
решения острых политических и этических конфликтов // Философские науки. - 1990. - №
11. - С. 79 - 83; 198 methods of поп violent action from The Politics of Nonviolent Action by
Gene Sharp Boston, Porter Sargent, 1973. - 140 p.
3 См.: 1) Толстой Л.Н. Царство Божие внутри вас // Толстой Л.Н. Полное собрание сочине
ний в 90 т. Т. 28- М., 1955. - С. 5-309; Толстой Л.Н. О жизни // Толстой Л.Н. Полное собра
ние сочинений в 90 т. Т 26 - М., 1992.- С. 313-439; Толстой Л.Н. Не убий // Ненасилие: фило
софия, этика, политика. - М., 1993. - С. 162 - 167; 2) Ильин И.А. О сопротивлении злу силой
7 решение проблемы сопротивления/несопротивления злу. Способы преодоления насилия у каждого были свои: B.C. Соловьев, Н.О. Лосский строили их на религиозных основах, Л.Н. Толстой, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев - на синтезе нравственно-этических и силовых принципов, М.М. Бахтин разрабатывал качественно новые ненасильственные методы, основывающиеся на диалогизме.
Начиная с 1990-х гг. проблема ненасилия стала объектом изучения достаточного количества работ отечественных ученых (А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян, B.C. Степин, М.Т. Степанянц, А.П. Скрипник, А.П. Огурцов, P.M. Илюхина и др.)1. В их исследованиях было обращено внимание на возможные в современных условиях способы понимания содержания данного понятия, всесторонне показана роль насилия и ненасилия в общественной и духовной жизни, разработаны основы этики ненасилия, подчеркнуто преимущество ненасильственной
// Ильин И.А. Путь к очевидности.- М., 1993 - 356 с; 3) Соловьев B.C. Три речи в память Достоевского // Соловьев B.C. Сочинения в 2 т. Т.2. / Общ. ред. и сост. А.В. Гулыги, А.Ф. Лосева. - М., 1990. - С. 290 - 335; Соловьев B.C. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об антихристе и с приложениями // Соловьев B.C. Сочинения в 2т. Т. 2. / Общ. ред. и сост. А.В. Гулыги, А.Ф. Лосева. - М., 1990. -С. 636-762; 4) Бердяев Н.А. Судьба России. - М, 1990. - 240 с; 5) Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. - М., 1991. - 368 с; Лосский Н.О. Бог и мировое зло / Сост. А.П. Поляков, П.В. Алексеев, А.А. Яковлев. - М., 1994. - 432 с; Франк С.Л. Непрочитанное: Статьи, письма, воспоминания. - М., 2001. - С. 21-135. 1 См.: 1) Гусейнов А.А. Ненасилие и перспективы общества // Философские науки. - 1990. -№ 11. - С. 83 - 89; Гусейнов А.А. Этика ненасилия // Вопросы философии. - 1992. - № 3. - С. 72-81; Гусейнов А.А. Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. - 1995. - № 5. - С. 5 - 12; Гусейнов А.А. Ненасилие как правда жизни // Опыт ненасилия в XX столетии: Социально-этические очерки / Под. ред. Р.Г. Апресяна. - М., 1996. - С. 236 - 264; Гусейнов А.А. Террористические акты 11 сентября и идеал ненасилия // Насилие и ненасилие: Философия, политика, этика / Под ред. Р.Г. Апресяна. - М., 2003. - С. 71-85; Гусейнов А.А. Возможно ли моральное обоснование насилия? // Вопросы философии. - 2004. -№ 3. - С. 19-27; 2) Апресян Р.Г. Политическая социология ненасилия Дж. Шарпа // Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. Вып. 8. -М., 1995. -С. 234 - 246; 3) Степин B.C. Перспективы цивилизации: от культа силы к диалогу и согласию // Степин B.C. Эпоха перемен и сценарий будущего. Избранная социально-философская публицистика. - М., 1996. - С. 29 - 54; 4) Степанянц М.Т. Философия ненасилия: уроки Ганди. -М., 1992. - 39 с; 5) Назаретян А.П. Историческая эволюция морали: прогресс или регресс? // Вопросы философии. - 1992. - № 3. - С. 87 - 94; Назаретян А.П. Актуальные проблемы современности // Философские науки. - 2004. - № 7. - С. 5 - 33; Назаретян А.П. Антропология насилия и культура самоорганизации: очерки по эволюционно-исторической психологии. -М., 2007. - С. 202-234; 6) Скрипник А.П. Моральное зло в истории этики и культуры. - М., 1992. - 351 с; 6) Огурцов А.П. Научный дискурс: власть и коммуникация // Философские исследования. - 1993. - №3. - С. 6-59.; 7) Илюхина P.M. Пацифизм и ненасильственная альтернатива в истории // Принципы ненасилия: классическое наследие: Сб. / Отв. ред. В.М. Иванов. - М.: Прогресс, 1991. - С. 196-200.
8 практики перед насильственной не только в силу приоритета ненасилия как моральной позиции, но и по прагматическим соображениям необходимости выживания человечества, исходя из рационального понимания особенностей межкультурных и межцивилизационных взаимодействий.
В работах А.А. Гусейнова, Ш.Я. Амонашвили, А.С. Макаренко, В.А. Су-хомлинского, В.А. Ситарова, В.Г. Маралова, А.Г. Козловой1 разработаны теоретические основы педагогики ненасилия, приемы и способы ненасильственных педагогических действий, описаны условия формирования ненасильственного отношения учащихся к окружающей действительности и к самим себе, представлена диагностика ненасильственного взаимодействия в образовательном процессе.
Соотношение терминов «сила - насилие - ненасилие», представляющее цепочку действительных отношений общества и феноменов сознания, проникающих в эти отношения, исследовалось в работах Р.Г. Апресяна, А.А. Гусейнова2 и др.
Ценный обобщающий материал по исследуемой проблеме был представлен в нескольких коллективных монографиях: «Антология ненасилия», «Ненасилие: философия, этика, политика», «Опыт ненасилия в XX столетии», «Насилие и ненасилие: философия, политика, этика», «Ненасилие как мировоззрение и образ жизни» и др.
См.: 1) Гусейнов А.А. Об этическом образовании // Вестник Российского философского общества. - 2003. - № 2. - С. 53-55; 2) Амонашвили Ш.А. Размышления о Гуманной Педагогике. - М., 2001. - 464 с; 3) Макаренко А.С. Книга для родителей. - М., 1983. - 160 с; 4) Су-хомлинский В.А. Рождение гражданина. - М., 1979. - 335 с; 5) Ситаров В.А., Маралов В.Г. Педагогика и психология ненасилия в образовательном процессе. - М., 2000. - 216 с; 6) Козлова А.Г. За педагогикой ненасилия - будущее. - СПб., 1996. - 185 с.
2 См.: 1) Апресян Р.Г. Ненасилие от идеи к практике // Опыт ненасилия в XX столетии: социально-этические очерки. - М., 1996. - С. 5-13; 2) Гусейнов А.А. Мораль и насилие // Вопросы философии. -1990. - № 5. - С.127-137.
См.: 1) Антология ненасилия / Редкол.: Е.Алексеева и др. - М., 1992. - 254 с; 2) Ненасилие: философия, этика, политика // Отв. ред. А.А. Гусейнов. - М.,1993. - 188 с; 3) Опыт ненасилия в XX столетии: Социально-этические очерки / Под. ред. Р.Г. Апресяна. - М., 1996 - 288 с; 4) Насилие и ненасилие: Философия, политика, этика / Под ред. Р.Г. Апресяна. - М., 2003. -190 с; 5) Ненасилие как мировоззрение и образ жизни (исторический ракурс) / Отв. ред. Т.А. Павлова. - М., 2000. - 300 с.
Несмотря на активное изучение проблемы ненасилия в отечественной науке и закрепление этого понятия в общественно-политической лексике, начиная с 1990-х гг. в России, в отличие от стран Запада, тема ненасилия представляется малоизученной, что обусловлено: 1) традицией описания и анализа этого понятия в русской философской мысли, идущей от учения «о непротивлении злу насилием» Л.Н. Толстого и от трактовки этого учения в советском обществоведении и проставляемых им акцентов в направлении пассивности, запрета и ограничения; 2) советским восприятием ненасилия в качестве абстрактной категории, не имеющей никакого отношения к человеческой практике; 3) невключением ненасилия во все виды словарей советского периода, и следовательно, непризнанием его в качестве термина; 4) отсутствием стратегий и технологий ненасильственного сопротивления и мирного разрешения конфликтов, учитывающих особенности России; 5) многочисленными провалами методов ненасильственного решения политических, культурных и этнических вопросов в постсоветский период.
Таким образом, заявленная ' проблематика имеет как научно-теоретическое, так и практическое значение, что и обусловило выбор темы исследования, его объекта и предмета.
Объектом исследования является ненасилие как феномен культуры.
Предметом исследования выступают формы проявления и принципы формирования ненасилия в культуре современного российского общества.
Цель диссертационного исследования — выявить специфику ненасилия в культуре современной России.
В соответствии с объектом, предметом, целью исследования были поставлены следующие задачи:
уточнить понятие и произвести классификацию ненасилия;
раскрыть особенности ненасилия в западной культурной традиции;
определить специфику ненасилия в русской философской мысли;
выявить трансформацию ненасилия в культуре современного российского общества;
рассмотреть религиозные аспекты ненасилия в межкультурной коммуникации современной России;
определить образовательные принципы, способствующие формированию культуры ненасилия.
Теоретическую и методологическую базу исследования составляют концепции зарубежных философов и исследователей - «гражданского неповиновения» Г. Торо, «ахимсы» М. Ганди, «ненасильственных действий» М.-Л. Кинга, «ненасильственной борьбы» Дж. Шарпа, а также теории отечественных мыслителей и ученых - «непротивления злу насилием» Л.Н. Толстого, «Другого» М.М. Бахтина, «этики ненасилия» А.А. Гусейнова.
Методологическую основу исследования составил культурфилософский подход, использование которого позволило определить гносеологические корни ненасилия и основные этапы его смысловой эволюции.
С помощью сравнительного метода были выявлены особенности представлений о ненасилии в западной и отечественной философских традициях, их преимущества и недостатки, позволившие определить потенциал ненасилия.
Для определения роли ненасилия в системе ценностей был применен ценностный подход.
Использование социокультурного подхода способствовало раскрытию культурных, социально-политических и прочих элементов общественного целого, влияющих на становление ненасилия. Применение социокультурного подхода позволило по-новому оценить роль ненасилия в общественной и духовной жизни российского общества.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
- уточнено понятие ненасилия как принципа взаимоотношений в природе
и обществе, отрицающего любые формы принуждения по отношению к окру
жающему миру; на основе данного принципа выделены пассивное, активное,
принципиальное и прагматическое ненасилие;
выявлено, что в западной философской мысли доминирует понимание ненасилия как принципа социально-политического преодоления насилия в обществе, и обосновано преобладание активного ненасилия в культуре Запада;
определено, что в русской философской мысли ненасилие понимается, в первую очередь, как принцип религиозно-этического преодоления насилия в самом человеке, и установлено доминирование принципиального ненасилия в культуре России;
доказано, что в современной российской культуре наметилась смысловая трансформация ненасилия от принципиального к прагматическому, обусловленная переоценкой ценностей в российском обществе;
показано, что религиозные аспекты ненасилия проявляются в том, что внутренним ядром основных религий России выступает ненасилие как принцип любви к ближнему, который имеет свою форму выражения в каждой из религий;
установлено, что основными образовательными принципами формирования культуры ненасилия выступают принципы терпимости и диалога, как наиболее полно отражающие сущность ненасилия.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Ненасилие - это сложное и многоплановое понятие, представленное в нескольких различающихся значениями и смысловыми оттенками ракурсах. Во-первых, оно рассматривается как принцип взаимодействий в природе и обществе, предусматривающий неприменение действия с целью ненанесения вреда окружающим. Во-вторых, как принцип деятельности, направленный на преодоление ситуации, в которой возможны применение разрушительной силы, конфронтация, нетерпимость, недоверие. В культуре ненасилие может проявляться как: 1) пассивное ненасилие - принцип жизни, заключающийся в непричинении страдания ничему и никому, ни помыслом, ни словом, ни делом; 2) активное ненасилие - принцип социально-политических ненасильственных движений за справедливость; 3) принципиальное ненасилие - принцип нравственного самосовершенствования человека, проявляющийся в последовательном
12 неприятии зла и добром отношении к людям; 4) прагматическое ненасилие -принцип социальных действий, направленных на разрешение проблем и конфликтов без причинения физических страданий его участникам и без человеческих жертв.
В культурной традиции Запада преобладало понимание деятельности как активности, направленной на преобразование окружающего мира с целью подчинения его власти человека. Эти прагматические установки привели к доминированию в западной философской традиции активного ненасилия, основанного на социально-политических ненасильственных действиях (неучастие, неголосование, неуплата).
В русской культурной традиции под деятельностью понималась активность, направленная на преобразование самого человека с целью подчинения его власти некоего Абсолюта. Эти духовные побуждения способствовали преобладанию принципиального ненасилия в русской философской мысли, в основе имеющего нравственно-этические ненасильственные действия (непротивление, невреждение, несовершение).
Социокультурные трансформации современного российского общества актуализировали идею ненасилия в качестве возможного принципа социокультурных преобразований. Это привело к изменению принципиальных основ ненасилия, что способствовало его пониманию как принципа мирных действий по преодолению социокультурных барьеров и определило формирование прагматического ненасилия в современной российской культуре.
Идея ненасилия как принцип всесовершенной любви присуща всем основным религиям России. Буддистский этический принцип «ахимса», православный принцип непротивления, иудаистский принцип справедливого отношения к ближнему, исламский принцип воздаяния добром за зло проповедуют терпимость и человеколюбие, а следовательно, способствуют формированию культуры ненасилия в современном российском обществе.
На формирование культуры ненасилия направлены образовательные принципы терпимости и диалога. Первый способствует развитию невраждебно-
13 го, терпеливого отношения к иному мнению, взглядам, поведению, второй приводит человека к самооценке своего духовного состояния и поступков. В результате обучение, базирующееся на этих принципах, рассматривается не просто как познание и усвоение знаний, но и как общение-понимание, основанное на ценности Другого.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что оно может расширить представление о месте и роли ненасилия в культуре глобализирующегося общества. Теоретические обобщения и практические выводы исследования могут быть использованы в целях дальнейшей разработки и уточнения теоретических вопросов, связанных с идеей ненасилия, а также быть основой для выработки практических рекомендаций по принятию управленческих решений в области регулирования конфликтных ситуаций.
Отдельные положения и выводы работы могут использоваться в учебном процессе при чтении курсов социальной философии, философии, этнологии, философии культуры, религиоведения, а также при подготовке вариативных и факультативных курсов по проблемам культуры мира и ненасилия.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры социальной философии и этнологии Ставропольского государственного университета и рекомендована к защите по специальности 09.00.13 - Религиоведение, философская антропология, философия культуры.
Основные положения и выводы диссертационного исследования были представлены на шести международных, одной общероссийской и трех региональных конференциях и семинарах: XI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» - 2004 (г. Москва, 12-15 апреля 2004 г.), XII Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» -2005 (г. Москва, 12-15 апреля 2005 г.), на Международной научно-практической конференции «Проблемы обеспечения национальной безопасности, гражданского мира и согласия в контексте глобализационных вызовов и угроз постсовременности» (г. Невинномысск, 30 марта 2007 г.), на XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых
14 «Ломоносов» - 2007 (г. Москва, 11-15 апреля 2007 г.), на Международном междисциплинарном семинаре для молодых ученых и аспирантов «Образование и культура России в изменяющемся мире» (г. Новосибирск, 20-22 июня 2007 г.), на Международной научно-практической конференции «Элиты и будущее России: взгляд из регионов» (г. Ростов-на-Дону, 12-13 октября 2007 г.); на межрегиональной научно-практической конференции «Проблемы адаптации к процессам глобализации: страновый, общенациональный и локальный уровни (г. Невинномысск, 28 апреля 2006 г.); на региональном научно-практическом семинаре «Общественно-опасные аспекты деятельности нетрадиционных религиозных объединений в современной России» (г. Ставрополь, 30 ноября 2006 г.), на III ежегодной научной конференции студентов и аспирантов базовых кафедр Южного научного центра РАН (г. Ростов-на-Дону, 18 апреля 2007 г.), на 52-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону» (г. Ставрополь, 20 апреля 2007 г.).
Основные положения диссертационного исследования отражены в тринадцати публикациях общим объемом 4,3 п.л., в том числе в одной статье, опубликованной в ведущем рецензируемом научном журнале, определенном Высшей аттестационной комиссией.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы. Содержание работы изложено на 158 машинописных страницах, библиографический список включает 226 наименований, в том числе 11 на иностранных языках.
Ненасилие: понятие и классификация
Одна из трудностей в изучении ненасилия состоит в том, что до настоящего времени в отечественной и зарубежной науке отсутствует единство в понимании сущности этого феномена. В буквальном смысле ненасилие означает несовершение насилия, что делает очевидным его связь с понятием «насилие», без соотнесения с которым анализируемое явление будет раскрыто не полностью.
В настоящее время понятие насилия может пониматься и употребляться в нескольких- смыслах: во-первых, как управление и заведование; во-вторых, как напряжение сил; в-третьих, как разрушительная сила, применяемая против отдельных групп лиц, наций или против человечества. В связи, с этой многозначностью понятия насилия выделяют следующие его формы: прямое (личное, практикуемое во взаимоотношениях индивидов); структурное (заключенное в структуре наших институтов: предприятий, традиций, церкви, политики, экономической системы, военных организаций и т.д.); физическое (удары, пытки); психологическое (манипуляции, угрозы, принуждение, известные методы агитации и т.п.). Очевидно; что все перечисленные формы насилия могут осуществляться и осуществляются в человеческом обществе, а не вообще в живой среде, отсюда, в дальнейшем будет использовано понятие социального насилия, а не биологического. На правильность такого разграничения указал А.А. Гусейнов, отметивший, что насилие следует отличать от природной агрессивности, не апеллирующей к разумным основаниям, а осуществляемой на уровне инстинктов. Насилие же является обдуманным, ищет для себя законные основания1.
Все существующие научные определения «насилия» можно разделить на два вида: первые трактуют его как воздействие, использующее все формы принуждения как физические, так и моральные, вторые отождествляют его с физической силой.
Достаточно широкого подхода в определении насилия придерживается Г.Н. Киреев, по его мнению, «насилие существует там, тогда и постольку, где, когда и поскольку имеет место присвоение, подавление, подчинение воле субъекта, господство над ней»1.
В.В. Денисов определяет насилие как «применение или угроза применения различных форм, методов и средств прямого или косвенного принуждения и подавления (политических, экономических, военных и т.д.) в отношении других групп, классов, государств, общественных систем с целью обеспечения, захвата и удержания политической власти и экономического господства, приобретения и сохранения независимости и суверенитета, различного рода прав и привилегий, удовлетворения территориальных и других претензий, ограничения интересов противоположной стороны, навязывания кому-либо своей воли»2.
Такого подхода в понимании насилия придерживаются и составители многих философских и политологических словарей. Например, в словаре под редакцией И.Т. Фролова (2001) представлено следующее определение: «Насилие - общественное отношение, в ходе которого одни индивиды (группы людей) с помощью внешнего принуждения, представляющего угрозу жизни, подчиняют себе других, их способности, производительные силы, собственность; узурпация свободной воли в ее наличном бытии»3. В кратком словаре терминов и понятий «Основы политологии» (1993) находим: «Сущность насилия состоит в нанесении ущерба человеку, социальной группе, лишении свободы, собственности, здоровья, жизни»
Синонимичность насилия и физического воздействия отличает работу А.В. Дмитриева и И.Ю. Залысина, определяющих его как «физическое принуждение, используемое как средство навязывания воли субъекта с целью овладения властью, прежде всего государственной, ее использования, распределения, защиты»2.
Следовательно, в современной литературе можно обнаружить два крайних подхода в понимании насилия: широкий и узкий. С точки зрения первого подхода насилие трактуют как любое воздействие на человека, включая психическое и моральное, совершающееся против его воли, с точки зрения второго -насилие понимается как применение силы против человека (в радикальном выражении - это убийство). При широком толковании на первый план выступают цели человеческой деятельности, при узком - средства. Более того, при таких противоположных подходах к определению, этого явления из поля зрения пропадает содержание самого действия. Следовательно, существует необходимость в синтетическом определении, связывающем насилие и с целями и со средствами.
Первыми такое синтетическое определение попытались вывести идеологи ненасилия, например А.А. Гусейнов, который подчеркнул, что «насилие нельзя считать ни сферой целей, ни просто технологией деятельности. Оно является, прежде всего, определенным типом отношений между людьми, когда выгода, благо одних покупается ценной страдания других, и во имя этого используется сила, прямое принуждение»
Концепции ненасилия в западной культурной традиции
В культурной традиции анализ понятия ненасилия в основном базировался на выяснении природы человека. Западные мыслители, начиная с античности, пытались выявить детерминанты насильственного и ненасильственного поведения человека. В ходе этого выявления сложилось два противоположных подхода, которые условно можно обозначить как биологический и социальный. Сторонники первого подхода ратовали за то, что детерминанты насилия, и соответственно ненасилия, заложены в самой природе человека. Сторонники второго придерживались точки зрения, согласно которой насилие и ненасилие обусловлены социальными факторами, при этом роль биологических факторов не отрицалась.
Вплоть до конца ХЕХ в. в западной мысли превалировало мнение о двойственной природе человека: обыденной и духовной, эмпирической и идеальной, дьявольской и божественной, суетной и вечной. Считалось, что склонность к насилию обусловлена в человеке его животным (обыденным) началом и мало зависит от социальных обстоятельств, нравственное, ненасильственное поведение дано человеку либо его разумным (духовным) началом, либо божественной волей. Такая антропологическая позиция стала причиной того, что ненасилие в этот период рассматривалось как непротивление, под которым понимались, во-первых, пассивный отказ от насилия, во-вторых, внутреннее, духовное совершенствование человека. Соответственно, говоря о ненасилии с античной эпохи до XIX в, за редким исключением, мы имеем дело с этической и религиозной концепциями ненасилия.
С развитием в XIX и в особенности XX вв. западных биологическими со-циобиологических теорий морали, видящих ее предпосылки только в биологической природе человека и в эволюции, появляется антропологическая концепция ненасилия.
И только с середины минувшего столетия можно говорить о социальной концепции ненасилия, появление которой во многом обусловлено антропологическими теориями, в которых насилие и ненасилие детерминируется, прежде всего, социальными причинами.
Этическая концепция ненасилия берет свое начало в античную эпоху (Сократ, стоики). Философия ненасилия, представленная в трудах этих авторов, как отметил А.П. Скрипник, «строится на онтологизации добра (блага), и толкования зла как чего-то по сути своей чисто отрицательного, противоборствующего бытию и искажающего его»1. Противоположность зла и добра мыслится ими как абсолютная, что означает невозможность трансформации зла в добро и наоборот.
Сократ считал, что люди совершают насилие по двум причинам: во-первых, вследствие своего невежества и, во-вторых, по причине трусости. Его этика, основанная на принципе единства знания и добродетели, предлагала побеждать зло и насилие силой разума. Четко разграничивая природное (стихийное) и человеческое зло, он считал, что со вторым, необходимо бороться так же, как и с первым: «углублением познания, расширением образованности, совершенствованием счетно-измерительных умений»1. По мнению Сократа, 1) никто не творит зло добровольно; 2) тот, кто совершает несправедливость намеренно, лучше того, кто допускает ненамеренное нарушение справедливости; 3) чинить несправедливость значительно хуже, чем ее терпеть . Следовательно, Сократ выступил яростным противником понимания ненасилия как трусости и покорности.
Стоицизм оказал существенное влияние на развитие идеи ненасилия тем, что, по замечанию А.С. Капто, «провозгласил стремление быть свободным от страстей, уметь подчиняться необходимости и именно таким образом сохранять душевное спокойствие и равновесие у всех людей, которые равны в том, что в равной степени являются рабами судьбы .
В эпоху Средневековья этическая концепция ненасилия нашла отражение в теологической этике смирения (А. Аврелий, И. Эриуген, П. Абеляр), по существу представляющей собой концепцию непротивления, основанную на христианской заповеди «не убий». Философы этого направления исходили из идеи свободного выбора человека между добром и злом, однако четко обозначали, что если он выберет второй и впоследствии не раскается, то «высшее» наказание неизбежно. Для углубления человека в добре необходима не только вера, но и совершенная собственная воля, развитие которой возможно путем самоотречения, самоукрощения и самообуздания.
Трансформация ненасилия в культуре современного российского общества
Вплоть до 1990-х гг. в культуре российского общества ненасилие воспринималось только как нравственная идея, заключающаяся в абсолютном отказе от насилия, построенном на самоотверженном вызове несправедливости. В настоящее же время все чаще можно услышать о ненасилии как о принципе массовой социальной практики - как стратегическом принципе социально-политической борьбы, разрешения конфликтов и посредничества, гражданского (невоенного) сопротивления агрессору.
Второе понимание ненасилия связано с изменением базовых ценностей современного российского общества. Одну из главных причин изменений в ак-сиосфере ученые связывают с процессами глобализации1. Современный мир характеризуется «хаотизацией» ценностей, расшатанностью их былой иерархии, многозначностью связей между целями, средствами и результатами поступков. До недавнего времени глобализация сводилась в основном к экономическим переменам. В настоящее же время наиболее авторитетным стал взгляд на нее как на «переформирование всей системы социальных связей и отношений, системы жизненных миров обитателей экономически продвинутых регионов и, отчасти, развивающихся регионов планеты»2. Естественно, что и аксио-сфера не остается в стороне: проходя сквозь последнюю, глобализация оказы вает на нее преобразующее воздействие и, в то же время, испытывает обратное влияние духовных перемен на свой ход, направленность, темп и характер.
Современное глобализирующееся общество характеризуется культурной динамикой локальных цивилизаций, вызванной необходимостью адаптации к новой реальности западного типа. Адаптационные процессы в нормативно-ценностной сфере приводят к неизбежной трансформации базовых локальных ценностей под воздействием глобальных аксиологических установок (транзи-ция). Термин «транзиция» используется в научной литературе не только применительно к аксиологии, но и в более широком контексте, для обозначения современных изменений в любой сфере жизни того или иного общества, ведущих к установлению стабильной политической демократии и эффективной рыночной экономики. Д. Пантич под транзицией понимает «изменения почти во всех социалистических странах, охватившие не только область политической системы, но и глобальную общественную систему, включая и имущественные отношения, социальную структуру, политическую жизнь в целом, и все это отразилось на характеристиках сознания населения во всех отношениях, в том числе и на некоторых господствующих ценностных ориентациях»1. В настоящее время к странам транзиции причисляют страны Восточной Европы, Латинской Америки, страны же Южной Европы считают посттранзиционнными.
В качестве глобальных аксиологических установок в настоящее время все чаще стали признаваться западные ценности: демократия, индивидуализм, либерализм, социальная мобильность, открытость и гуманность, авторитетное положение международных институтов, толерантное отношение к инакомыслящим, свобода личности, права личности на выбор религии и философии и др. Однако, сводить общечеловеческую ценностную базу современного мира только к западным образцам - неверно, по причине того, что в настоящее время западные страны также находятся в процессе перманентных социальных изменений, не могущих не повлиять на их традиционные ценности. Глобальная аксиологическая система должна строиться на основе взаимной дополнительности национальных культур и на принципе - «не навреди!». Ю.А. Красин к глобальным, общечеловеческим ценностям относит следующие: «В сфере отношений общества с окружающей средой - это достигнутый уровень материальных и интеллектуальных производительных сил, характеризующий способность человека воспроизводить условия своего существования и прогресса; в сфере экономики цивилизационная база современного общества включает систему товарно-денежных отношений, наличие рынка; в политической сфере - это правое государство, действующее на основе демократических норм, представляющих собой завоевание всей человеческой истории; в духовной сфере цивилизацион-ные ценности - это великие достижения науки, искусства, культуры, плоды мысли и творчества многих поколений; в сфере нравственных отношений к общечеловеческим ценностям относятся веками выработанные нормы поведения, законы порядочности во взаимоотношениях людей»1. Надо отметить, что в последнее время к глобальным ценностям все чаще стали относить те ценности, которые направлены против эгоизма и отчуждения, утверждают приоритет общечеловеческого над национальным, классовым, групповым, могут предотвратить глобальные опасности и превратить человечество в единый субъект социальной активности и ответственности — в основном, это толерантность и ненасилие. Указанные универсальные ценности в основе, по большей части, имеют ценности западной цивилизации.
Диалектика глобального и традиционного в культуре оценивается современными учеными неоднозначно. Так, Д. Пантич, А. Маргери, С. Хантингтон считают, что в условиях интенсивной глобализации, имеющей целью образование мультинациональных культур, возникает угроза традиционному, приводящая к противопоставлению (конфликту) ценностей между культурами и цивилизациями (Д.Пантич), к столкновению цивилизаций (С. Хантингтон). Д. Пан-тич в современных странах транзиции видит конфликт между локальными (традиционными) и глобальными (модернизационными) ценностями, выра жающийся в конфликтах между свободой и равенством, между коллективизмом и индивидуализмом, между ксенофобией и открытостью к миру, между толерантностью и нетолерантностью. По мнению С. Хантингтона1, различия в культуре, в базовых ценностях и верованиях между Западом и другими цивилизациями очень значительны. Такие западные ценности, как индивидуализм, либерализм, конституционализм, права человека, равенство, свобода, верховенство закона, демократия, свободный рынок в исламской, конфуцианской, японской, индуистской, буддистской и православной культурах не имеют места. Надо заметить, что именно эти ценности выдвигаются на современном этапе развития общества в качестве глобальных. Естественно, что усилия Запада, выступающего модератором глобализации, направленные на пропаганду этих идей, «зачастую вызывают враждебную реакцию против «империализма прав человека» и способствуют укреплению исконных ценностей собственной культуры». В качестве подтверждения этого можно привести активную поддержку религиозного фундаментализма молодежью незападных стран. А. Маргери считает, что «иллюзия автоматически протекающего после окончания холодной войны процесса угасания конфликтов погребена под руинами Манхеттена вместе с фетишем единого образа мыслей как механизма автоматического достижения однородности современного мира»
Религиозные аспекты ненасилия в межкультурной коммуникации современного российского общества
Современная ситуация характеризуется учащением актов насилия, терроризма, нетерпимости, обострением межрелигиозных, межнациональных и других конфликтов. Реально существующая и все обостряющаяся проблема взаимоотношений между представителями разных культур актуализирует изучение принципов и условий формирования готовности к диалогу и ненасильственному взаимодействию культур.
По мнению Т.Ф. Кузнецовой1, проанализировавшей наиболее авторитетные в современной науке теории взаимодействия культур - Н.Я. Данилевского, А. Дж. Тойнби, П.А. Сорокина, С. Хантингтона , в настоящее время можно выделить следующие типы межкультурной коммуникации: 1) вестернизация, 2) модернизация, 3) овосточивание культур, 4) наличие «третьих культур» и взаимодействие с ними, 4) глобализация. Вышеперечисленные процессы взаимного влияния культур характеризуется определенным соотношением насилия и ненасилия.
Вестернизация - перенос элементов западной культуры в другую культуру, сопровождающийся подрывом традиционных основ последней. Э. Гидденс3 для обозначения этой формы использовал термин «глокализация», под которым понимал явление, сметающее иные культуры и распространяющее западные институты по всему миру. В концепции Н.Я. Данилевского вестернизация отражена в таких типах взаимодействия как «пересадка» - перенесение культур с одного места на другое посредством колонизации, и «прививка» - сравнение развития культуры с растением, привитым к дереву и развивающемуся за счет его соков. Очевидно, что вестернизация — это, в большей степени, насилие одной, западной, культуры над другими. С. Хантингтон, на примерах Египта и Филиппин, предупреждает об опасностях вестернизации. Насильственный характер вестернизация носит в силу того, что посягает на полный слом институтов социокультурной регуляции той или иной культуры (коалиционное правительство в Афганистане; экономический кризис Аргентины в 2001-2002 гг., ориентированной на МВФ).
Модернизация — «вариант развития, совершенствования, накопления позитивных качественных изменений, которые связаны с ростом, накоплением количественных изменений (экономических, социальных, демографических, культурных и других)»1. Похожий тип культурного взаимодействия можно обнаружить в теориях Н.Я. Данилевского - благотворное воздействие более развитой цивилизации на менее развитую, при этом сохраняется самобытность последней (тип «почвенные удобрения»); А. Дж. Тойнби - взаимодействие по типу «вызов» - «ответ», при котором одна из цивилизаций создает для другой ситуацию уязвимости, а другая способна превратить это негативное влияние в стимул (тип «столкновение цивилизаций-современниц»); П.А. Сорокина - тесное объедение разнородных, но находящихся в одном пространстве, элементов культуры, связанных не только этим пространством (тип «косвенная ассоциация под воздействием общего внешнего фактора»); С. Хантингтона - преобладающее влияние одной цивилизации на другие, при этом сохраняются исконно национальные ценности и институты (тип «взаимодействие и образование мультицивилизационыых систем»). Модернизацию в целом нельзя отнести к насильственному процессу, по причине того, что она направлена не на разру шение, а на преобразование культур, т.е. имеет позитивные цели. Успешными примерами ненасильственной модернизации могут послужить современные Япония, Китай, Индия и Южно-Африканская Республика. Эти страны, открыв границы Западу для модернизации своей экономики, используя результаты научно-технической революции, сумели сохранить свою традиционную культуру, свои базовые ценности.
Овосточивание культур — влияние культур Востока на культуру Запада. Такое взаимодействие представляется ненасильственным, в силу незначительного масштаба и изменчивости влияния: проявляется в стилях моды, художественной культуры, в интересе к научным взглядам незападных ученых.
Наличие «третьих культур» (термин М. Фезерстоуна)1 и взаимодействие с ними. Под «третьими культурами» понимаются культуры, которые нельзя отнести ни к западной, ни к восточной (российская, латиноамериканская, африт канская культуры). Зачастую, этим культурам отводится высокая коммуникативная роль, они выступают мостом между западной и восточной культурами. Такое взаимодействие представляется в большей степени ненасильственным, так как выступает продуктивным смешением своего и чужого
