Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Информационная революция и феномен этнического возрождения как важнейшие компоненты культуры человечества на рубеже столетий 15
1. Взаимодействие между традиционными и инновационными элементами в культуре, как методологическая проблема 15
2. Информационная революция и ее воздействие на культурные процессы в глобальном масштабе 32
3. Этнический парадокс современности и этническое возрождение как закономерное развитие культуры в конце XX века 46
Глава II. Этничность в контексте становления мировой информационной цивилизации 62
1. Взаимодействие между локальными и глобальными формами культуры в современном мире 62
2. Этнокультурный плюрализм и его роль в становлении современной цивилизации 78
3. Перспективы воздействия информационной революции на этнические компоненты культуры 103
Заключение 128
Примечания 135
Библиография 151
- Взаимодействие между традиционными и инновационными элементами в культуре, как методологическая проблема
- Информационная революция и ее воздействие на культурные процессы в глобальном масштабе
- Взаимодействие между локальными и глобальными формами культуры в современном мире
- Этнокультурный плюрализм и его роль в становлении современной цивилизации
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Развитие этнокультурных процессов на рубеже столетий протекает неоднородно и нуждается в разностороннем анализе, выявлении противоречий и тенденций их развития. С одной стороны, начиная с 1960-х годов, экономически наиболее развитые государства, прежде всего США и Япония, входят в стадию развития, которую можно назвать стадией формирования нового «информационного общества», причем возможности для таких процессов были получены с изобретением ЭВМ, которые появились в конце 1940-х годов и сразу стали предвестниками нового этапа научно-технического прогресса, названного впоследствии «информационной революцией». Развитие ЭВМ и информационных технологий стало символом научно-технического прогресса и значительно расширило горизонты интеллектуальных возможностей человека. За короткое время своего существования электронно-вычислительная техника сильно преобразилась: стала высокоэффективной, компактной, простой в обращении, относительно дешевой. Это позволило практически полностью изменить весь уклад жизни в постиндустриальной цивилизации Запада. В России этот процесс идет с определенным отставанием в силу исторических и социально-политических причин, но, тем не менее, набирает силу.
В масштабах всей цивилизации развертывается процесс информатизации, который активно влияет на основы человеческого бытия, т.е. это не просто технический или технологический, но социальный или даже социокультурный процесс.
Информационная революция изменила традиционную расстановку сил в современном обществе, заставив заговорить о едином мировом информационном сообществе - обществе, в котором, на первый взгляд, как будто бы нет места этническим факторам, нациям и национальным отношениям, национальным традициям, о едином информационном пространстве, о новой цивилизации без национальных границ. С другой стороны, во второй половине XX
4 века в американской, а затем и в европейской науке был зафиксирован рост этнического фактора в общественных процессах. Этот феномен получил название «этническое возрождение». Этнические ценности вновь приобретают серьезную значимость в современном мире. Активнее становится борьба этнических меньшинств за расширение своих этнокультурных прав в Америке, в Европе, а в 1980-90 годы этот процесс захлестнул и Россию. Причем такая социальная активность не всегда проходит в спокойной форме, иногда это выражается в форме открытых социальных конфликтов, сопровождающихся волной насилия.
В результате между двумя этими тенденциями возникает ряд противоречий: противоречие между модернизмом и традиционализмом; противоречие между «своим» и «чужим», которое особенно характерно в диалоге двух культур - европейской и азиатской, точнее, западной и восточной; противоречие между глобальными и локальными формами культуры, которое в свете информационной революции приобретает особый смысл; противоречие между техническими и гуманитарными аспектами культуры.
Необходимо отметить, что по отдельности данные противоречия уже получили определенное освещение в научной литературе. Актуальность рассмотрения вопроса взаимодействия информационной революции и современной этнической культуры определяется следующим: необходимостью анализа влияния информационной революции на культурные процессы в глобальном масштабе; необходимостью изучения взаимовлияния информационной революции и этнического возрождения; необходимостью изучения взаимодействия локальных и глобальной форм культуры в контексте информационной революции; - потребностью прогнозирования дальнейшего воздействия информационной революции на этнические компоненты культуры и наоборот.
На основании всех приведенных доводов обращение диссертанта к заявленной теме представляется актуальным.
Степень научной разработанности проблемы. Вопросы становления информационной цивилизации впервые были рассмотрены в работах западных исследователей. В научной литературе понятие «информационное общество» складывалось под влиянием развития фундаментальных социальных теорий, мощным катализатором развития которых стала работа Т. Веблена, на основе которой абстрактная идея противопоставления стадий технологической революции преломилась в новых условиях в структуризацию секторов общественного производства и выявление внутренних закономерностей хозяйственного развития, не зависящих от социальной и политической системы той или иной страны.1 В 1940-е и 1950-е гг. в работах экономиста К. Кларка «Условия экономического прогресса» и социолога Ж. Фурастье «Великая надежда XX века»3 были сформулированы важнейшие методологические положения теории постиндустриального общества. Это дало возможность рассматривать становление нового социального состояния с позиций повышения роли технологического фактора, науки и образования, качественным изменением места теоретического знания и информации в общественном производстве.
Термин «постиндустриализм» был впервые введен в научный оборот А. Кумарасвами, автором ряда работ по доиндустриальному развитию азиатских стран.4 В 1958 году Д. Рисман, анализируя перспективы труда в новом обществе, впервые в послевоенный период применяет термин «постиндустриальное общество»5. В начале 1960-х годов Ф. Махлуп и Т. Умесао ввели в научный оборот фактически одновременно в США и Японии термин «информационное общество»6. В конце этого же десятилетия Д. Белл предсказывал превращение индустриального общества в информационное.7 Теория «информа- ционного общества» была развита такими известными авторами, как М. По-рат, Й. Масуда, Т. Стоуньер, Р. Кац и др8.
В начале 1980-х гг. возникновение информационного общества в развитых странах Запада и Японии было зафиксировано профессорами американ-цем Дж. Мартином и японцем И. Масудой. По мнению японского профессора И. Масуды, компьютеризация изменяет природу человека, превращая его из Homo Sapiens в Homo Intelligens. Новый человек вызовет к жизни и новую цивилизацию. И этот переход свершится не путем революции в социальных структурах, а посредством «горизонтальной социальной трансформации» человеческого материала общества.9
После определенного периода непризнания и отвержения в советском обществоведении идеи информационного общества получили распространение, благодаря работам А.П. Ершова, Н.Н. Моисеева, А.И. Ракитова, А.Д. Урсула и др. Именно этим ученым принадлежит приоритет в исследовании роли информации в постиндустриальном обществе.10
В анализе понятия «информационная революция» складываются два основных подхода. Первый заключается в том, что «информационной революцией» можно называть только последнюю научно-техническую революцию, напрямую связанную с информатизацией всего общества, в основе которой лежат информационные технологии.
Второй подход, представляющийся наиболее интересным, кратко можно сформулировать следующим образом: в своем развитии человечество пережило несколько информационных революций. Например, А.И Ракитов выделяет пять таких революций в истории человечества.12.
Другой аспект исследуемой проблемы - феномен этнического возрождения - впервые был отмечен в работах американских ученых во второй половине 1960-х гг. У истоков формирования научного представления об этническом возрождении стоят Н. Глейзер и Д. Мойнихен, отметившие, что к 1970-м гг. концепция «плавильного тигля наций» более не работает в американском
7 обществе.13 Анализ роста фактора этничности в Америке привел к переосмыслению основ общества: появилось понимание значимости групповой идентичности в социальной жизни. Именно так оценивается значение этнического возрождения в работах О. Тоффлера,14 Д. Несбитта и П. Эбурдин,15 Б. Барбе-ра.16 В рамках европейской науки этническое возрождение рассматривается как закономерная реакция на глобальные процессы интеграции и централизации власти.17
Этнические аспекты современного культурного процесса получили широкое освещение и в отечественной литературе. Изучению особенностей этнических культур и их взаимодействия посвящены работы С.А. Арутюнова, А.К. Байбурина, В.И. Козлова, Н.Ф. Колесницкого, М.В. Крюкова, П.И. Куш-нера, СВ. Лурье, Э.С. Маркаряна, Ю.И. Мкртумяна, В.В. Пименова, А.А. Су-соколова, В.А. Тишкова, С.А. Токарева, И.А. Чебоксаровой, Н.Н. Чебоксаро- ва, Н.В. Чистова, Г.В. Шелепова. В философском и социологическом плане различные аспекты взаимодействия общечеловеческого и этнического в культуре исследуются в работах Р.Г. Абдулатипова, С. Атамуратова, Р.А. Ачило-ва, М.С. Джунусова, Л.М. Дробижевой, Ю.Г. Ершова, СТ. Калтахчяна, М.В. Капчели, Г.Г. Катожекова, М.И. Кучукова, П.С. Максимова, В.В. Мархина, А.Н. Мельникова, А.Г. Мельникова, В.В. Пименова, Ю.В. Попкова, Б.Н. По- пова .
В Северо-Кавказском регионе философский анализ этносоциальных проблем России и Северного Кавказа, а также уточнение категориального аппарата современной этнологии осуществлены в работах А.В. Авксентьева и В.А. Авксентьева. В работах этих авторов дано одно из немногих на сегодняшний день определений понятий «этническое возрождение» и «этнический парадокс современности». В работах М.Б. Беджанова предприняты попытки теоретического анализа феномена этнического возрождения, дано определе-ние «национального возрождения». В исследованиях по проблеме особенностей современных этнических процессов М.А. Аствацатуровой, А.Ф. Дашда-
8 мирова, В.Х. Болотокова, Ю.А. Жданова, В.Ш. Нахушева, Л.Л. Хоперской,
А.Ю. Шадже определяются причины возрастания роли этнического фактора в социальных процессах на Северном Кавказе, исследуются формы этносоци- альной активности и виды этнических конфликтов.
Анализ специфики этнорегиональных проблем в России дан в работе Г.С. Денисовой, в которой показаны тенденции развития этнических сооб-ществ, механизмы включения этносов в политические процессы. Социально-культурные проблемы народов Северного Кавказа рассматриваются в работах Н.Г. Айдемирова, Р.А. Ханаху, Ф.С. Эфендиева 4 и др.
Для исследуемой проблемы значительный интерес представляют диссертационные исследования СЮ. Ивановой «Взаимодействие этнического и общечеловеческого в современной культуре» и И.А. Ермошиной «Социально-философские аспекты анализа этнического возрождения», выполненные на кафедре социальной философии и этнологии Ставропольского государственного университета.
Подчеркивая основательность и высокий научно-теоретический уровень этих исследований, следует отметить, что большинство из них берут в качестве объекта лишь отдельные аспекты проблемы взаимодействия информационной революции и этнических аспектов культуры современного общества. Это обстоятельство диктует необходимость комплексного философского анализа взаимодействия двух фундаментальных основ современного социокультурного процесса - информационной революции и этнокультурного возрождения.
Предмет и объект исследования. Объектом исследования диссертант определяет механизмы воздействия информационной революции на духовную культуру современного общества и те изменения в культуре, которые происходят под влиянием формирующейся информационной цивилизации.
Предметом диссертационного исследования является проблема взаимодействия информационной революции и этнических аспектов культуры в современном обществе.
Цели и задачи диссертационного исследования. Основная цель диссертационной работы - исследование механизма взаимодействия информационной революции и этнической культуры в современном обществе. Диссертант ставит следующие исследовательские задачи: проанализировать влияние информационной революции на культурные процессы в глобальном масштабе; изучить взаимодействие локальных и глобальных форм культур в свете информационной революции; исследовать взаимовлияние информационной революции и этнического возрождения; выявить тенденции дальнейшего воздействия информационной революции на этнические компоненты культуры и наоборот.
Методология исследования. Основным методологическим подходом, используемым диссертантом, является социальная диалектика, включающая системный подход к изучению социальной реальности. Диссертант руководствовался также положениями классической диалектики и, прежде всего, диалектики единичного, особенного и общего, части и целого, а также диалектики абстрактного и конкретного, исторического и логического. Исходя из предмета, объекта, целей и задач исследования, использовались отдельные методы исторического, социологического, политологического и культурологического анализа. Выбор методологии и методов определялись диссертантом с учетом этапа исследования и задач, которые решались на данном этапе.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем: - в диссертации доказано, что традиционные элементы культуры, находясь под воздействием информационной революции, обнаруживают значитель-
10 ные адаптивные способности, порождая специфические национальные формы модернизации; уточнено понятие информационной революции и обосновано, что целесообразно считать информационной революцией только современный этап развития человечества, связанный с появлением новых информационных систем, информационных технологий и глобальных коммуникаций; изучены механизмы влияния информационной революции на отдельные элементы традиционной культуры и показано, что трансформация традиционной компоненты культуры происходит не в сторону ее нивелирования и уничтожения, а, наоборот, в сторону развития локальных культур с учетом современной реальности; доказано наличие причинно-следственной связи между информационной революцией и актуализацией этнической идентичности; показано, что глобальные трансформации, неизбежно приводящие к усилению доминирующих культур или цивилизационных доминант, не приводят к полной трансформации субдоминантных культур. При взаимодействии локальной и глобальной культуры проходит переработка культурных инноваций и приспособление их «под себя»; исследован механизм восприятия традиционными культурами современных модернизаций и обосновано, что каждая из культур оказывает, в свою очередь, обратное влияние на глобальное коммуникативное поле, приближая его к собственным общекультурным нормам и традициям.
Положения, выносимые на защиту.
1. При анализе различных подходов к вопросу о том, что можно считать информационной революцией, необходимо отметить, что сложившиеся концепции, затрагивая самые разные аспекты данного вопроса, не в полной мере учитывают роль информации в каждой из приведенных эпох. По мнению диссертанта, под информационной революцией целесообразно понимать только современный этап развития человечества, связанный с появлением но- вых информационных систем, информационных технологий, т.к. по информационной насыщенности, по темпам распространения и глобальному охвату аналогов этому процессу в истории человечества нет.
Традиционные общества и институты, реорганизуясь, эффективно приспосабливаются к изменяющимся под воздействием информационной революции условиям, а традиционные ценности не только устойчиво сосуществуют с современными институтами, но и приспосабливаются к их требованиям, видоизменяясь при этом как по существу, так и выступая в качестве проводников современности в условиях конкретной традиционной социальной организации. Благодаря традиции, в обществе происходит самосохранение, воспроизводство и регенерация этнической культуры как системы, и она, выступая, с одной стороны, как предохранительный механизм в структуре общества, с другой является одним из механизмов его изменения.
Анализ причин современного этнического возрождения во всемирном масштабе приводит к выводу, что развитие телекоммуникационных систем и технологий ведет к интенсификации межэтнических контактов как непосредственных, так и опосредованных современными средствами массовой коммуникации, и это, в свою очередь, актуализирует этническую идентичность. Наблюдается тенденция, в ходе которой народы реализуют свое стремление к утверждению своей идентичности за счет сохранения и культивирования своей самобытности, рассматривая этническую мобилизацию как средство расширения политических и экономических возможностей.
В современном мире происходит определенное изменение вектора духовного развития, что находит свое выражение в изменении основ традиционной культуры, для которой характерны приоритет слов над образами, рационалистический подход к творчеству, акцент на формальных аспектах, приоритет смыслового содержания, и, как итог, сознательное превалирует над подсознательным. В современной культуре ситуация выглядит следующим образом: визуальное превалирует над словесным, формальное отступает перед
12 повседневным, отвергаются рационализм и дидактизм, главным вопросом становится не смысловое содержание культуры, а сфера ее воздействия, подсознательное превалирует над сознательным, воздействие происходит через погружение потребителя, через стимулирование эмоциональной потребности в данном культурном продукте.
Культурная глобализация не является только распространением западной массовой культуры, на самом деле имеет место взаимопроникновение и соревнование культур. Навязывание стандартов западной культуры в тех национальных государствах, где особенно сильны историко-культурные традиции, приводит к этнокультурному подъему, который рано или поздно выразится в усилении национально окрашенных общественных идеологий. Государства, имеющие «слабые» корни культурных традиций в силу характера своей истории, переживают современный кризис общественного сознания намного слабее. Взаимодействие локальной и глобальной культуры в конечном этапе происходит по пути переработки культурных инноваций и приспособление их «под себя», при этом порог восприятия новаций цивилизационной системой определяется традиционализмом данного общества.
Многообразие культур позволяет задерживаться в обществе информационным потокам, которые, с точки зрения западной цивилизации, нерациональны. Традиционализм Востока, его «въедливость» позволяют тщательно анализировать поступающие информационные потоки, тем самым задерживать сущность, можно сказать, «корень» того, что несет в себе информация. В таком видении Запад и Восток представляют собой единый механизм развития информационного общества.
Модификация традиции является в каждом случае результатом самоструктурирования этноса в ответ на изменение внешних культурно-политических условий существования этноса. Благодаря этому, изменения, вызванные воздействием информационной революции, приводят не к разру-
13 шению этнической компоненты культуры, а, наоборот, к ее активной актуализации и приспособлению этнических структур к новым коммуникативным условиям.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в дальнейшей разработке и конкретизации ряда ключевых категорий философии культуры и исследовании научно-значимых проблем современного социокультурного процесса.
Материалы исследования и его выводы могут быть использованы органами государственной власти, занимающимися проблемами культурной политики и образования, в целях формирования культуры межнационального общения и межкультурной коммуникации с учетом тенденций развития современного общества и становления новой коммуникационной инфраструктуры. Материалы диссертации представляют определенный интерес для средств массовой информации как общественного института, непосредственно влияющего на весь спектр культурного процесса.
Теоретические и практические выводы диссертации могут быть использованы и уже используются в учебном процессе в преподавании как базовых курсов социальной философии, культурологии, концепций современного естествознания, так и в преподавании цикла спецкурсов и курсов по выбору. Отдельные разделы диссертационного исследования были положены в основу спецкурса «Философские проблемы информационной цивилизации».
Апробация исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры социальной философии и этнологии Ставропольского государственного университета.
Основные положения диссертации доложены научному сообществу в выступлениях на научных и научно-практических конференциях: международной научной конференции «Этнические процессы накануне XXI века» (21-22 мая 1998 г., Ставрополь); первом международном конгрессе конфликтоло-
14 гов «Современная конфликтология в контексте культуры мира: состояние и перспективы, практические задачи» (10-13 октября 2000 г., Казань); региональной научно-практической конференции «Северный Кавказ - регион повышенной конфликтности» (20-21 апреля 2001 г., Армавир); региональной научной конференции «Проблемы гармонизации межэтнических отношений в регионе» (14-15 сентября 1999 г., Ставрополь); 42-й научно-методической конференции преподавателей и студентов СГУ «Этнические проблемы современности» (22 апреля 1997 г., Ставрополь); 45-й научно-методической конференции «Университетская наука - региону» (20-21 апреля 2000 г., Ставрополь); 46-й научно-методической конференции «Университетская наука - региону» (20-24 апреля 2001 г., Ставрополь).
С отдельными положениями диссертации автор выступал на заседаниях методологического семинара аспирантов кафедры социальной философии и этнологии Ставропольского государственного университета.
Часть работ по диссертации выполнена в рамках научных программ: «Университеты России - фундаментальные исследования», проект № 015.10.01.22 «Этническая конфликтология» (1998 -2001гг.); проект № 990561 «Роль региональных элит в консолидации межнациональных отношений на Северном Кавказе» (2000 - 2001гг.); единый наряд-заказ Министерства образования РФ, проект «Концептуальные основы урегулирования этнических конфликтов» (на материалах Северного Кавказа) (1999-2001гг.). Результаты этой работы отражены в научных отчетах по проектам.
Основные положения и выводы диссертации изложены в 10 публикациях, общим объемом 6,5 п.л.
Взаимодействие между традиционными и инновационными элементами в культуре, как методологическая проблема
Развитие информационных и телекоммуникационных технологий привело к новой всемирной технологической революции, нисколько не уступающей научно-техническим революциям прошлого как по своему значению, так и по воздействию на общество. Отличительной чертой новой технологической революции является то, что она базируется на информации как на выражении человеческого знания.
Широкое использование современных средств доступа к информации и информационных технологий открыло принципиально новые возможности развития общества и приводит к существенно большей реализации индивидуальных возможностей его членов. Информационное общество несет в себе огромный потенциал для улучшения жизни людей, для усиления эффективности социального и экономического устройства государства.
Однако одним из следствий развития информационного общества может выступать потеря людьми своей культурной и национальной идентичности. Таким образом, приоритетной задачей в период его становления является подготовка общественного сознания к наступлению информационной эры. И это объясняет не снижающийся интерес к проблеме традиций, определенный нестабильностью переходной эпохи, которую переживает сейчас Россия и многие другие страны мира. Рассматривая традиции как элементы социального и культурного наследия, передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся в определенных обществах, социальных группах в течение длительного времени, существенно, что в качестве традиции выступают определенные общественные установленные нормы поведения, ценности, идеи, обычаи, обряды и т.д.1 В этом ракурсе особенно много значит не просто большой опыт минувших поколений. И даже не опыт разрешения конкретных проблем в процессе выхода из кризиса, установления атмосферы доверия между различными социальными группами. Особую значимость в такие исторические моменты имеет сам факт наличия традиций как таковых. Ибо опыт, пусть даже и большой, всегда имеет уникальный и рецептурный характер. Но именно поэтому он и не может быть просто оттранслирован в наше время, тогда как традиция это позволяет. Это является одной стороной проблемы.
С другой стороны, существует некоторая ограниченность традиции и традиционных механизмов передачи культуры, особенно в наше время. А значит, даже если мы и найдем в своем социуме традиции, например разрешения конфликтов, то они могут оказаться совершенно неприменимыми к нашему времени.
Таким образом, мы можем сформулировать научную проблему, решение которой будет иметь методологическое значение для всей дальнейшей работы: это проблема взаимодействия традиционного и инновационного в культуре, и ее можно представить в виде ряда вопросов: Как соотносятся и взаимодействуют статичная и динамичная, консервативная и активная стороны культуры? Как соотносятся локальные и глобальные формы культуры? Возможна ли «мягкая» модернизация традиций? Возможна ли комплиментарность традиционности и современности? И, как следствие, возможно ли гармоническое взаимодействие этничности как формы традиционности и современной информационной культуры или между ними неизбежен конфликт?
Известно, что в переломные моменты истории традиции и традиционные ценности обретают особый смысл, прежде всего, становясь нравственной опорой в поисках путей дальнейшего развития общества, государства и человека. Смысл традиций в их нормативно-регулятивной функции проявляется в социальной жизни в том, что они позволяют сохранить не только основу, содержательную наполненность тех конкретных исторических форм жизнедеятельности общества, которые их породили, но и специфические формы собственного существования. Это особо значимо и выходит на передний план в наше время.
Рост интереса к традиции и феномену традиционности начался с 60-х годов. В те годы было издано немало работ, среди авторов которых можно отметить имена Э.А. Баллера, А.Г. Спиркина, В.Д. Плахова, И.В. Суханова и др2. В исследованиях перечисленных ученых раскрывается социальная природа традиций, обычаев и ритуалов, прослеживается процесс их становления и функционирования, многообразие форм, диалектика единичного и общего, национального и интернационального.
Развиваемые в этих работах теоретические положения во многом носили постановочный характер, отражали первоначальный уровень понимания проблемы. В отдельных трудах философский и социологический анализ традиций и традиционного подменялся этнографической трактовкой, в которой объективно превалирует описательность. Поэтому вполне закономерна следующая оценка этого периода исследований: "Недостатком современного состояния проблемы традиций, - отмечал И.В. Суханов, - является то, что исследование ее лишено целостного подхода, ведется по частям, образующим систему традиций. Причем каждый автор, исследующий какую-то одну сторону традиции, выдает эту сторону за традицию в целом".3 Это было отмечено польским философом и социологом Е. Шацким в фундаментальном труде о традиции, изданном в Варшаве в 1971 году, где он отметил: «Враждебность к традиции как таковой может характеризовать основателей школы, но не сложившуюся школу... Традицией может стать все - даже антитрадиционализм». Данное замечание было во многом справедливо по отношению к советской официальной трактовке проблемы традиции, восходящей к К. Марксу и Ф. Энгельсу, известным своим критическим отношением к традиционным способам воспроизодства общественных отношений.
В 1960-е годы в СССР обозначился отказ от радикального революционизма: «Не все прежние традиции реакционны и должны быть уничтожены. Есть народные традиции, закрепляющие общечеловеческие нормы морали (любовь к детям, уважение к старшим) и прогрессивные национальные традиции, выражающие лучшие черты народа».5 Своеобразным итогом изысканий стал труд П. Кампарса и Н. Заковича «Советская гражданская обрядность», в котором была дана классификация обрядов и праздников с точки зрения идеологии «развитого социализма». Выделялись традиции безусловно реакционные, т.е. подлежащие искоренению (большая часть религиозных традиций, традиций враждебных классов), традиции устаревшие (неадекватные новому времени), традиции лояльные к требованиям современности, но сохраняющие при этом свой первоначальный смысл, наконец, прогрессивные народные традиции. Был выдвинут критерий пригодности старых традиций: «Если данный обряд или обычай в нашем представлении не связан с верой в сверхестественные силы, с религиозной мистикой или другими чуждыми представлениями, если он не противоречит нашим идеологическим и эстетическим принципам, не диссонирует с социалистической действительностью, значит, он для нас приемлем».
Далее проблема традиции продолжала активно обсуждаться в нашей стране в конце 1970-х - начале 1980-х годов. Что было вызвано, прежде всего, тем, что в это время в развитии советского общества все четче ощущалась ту-пиковость экстенсивного развития и общества в целом, и отдельных его сфер. Тогда о традиции первыми во весь голос заговорили этнографы. Им можно было это обсуждать в узко-предметной рамке с фольклорными мотивами, но, необходимо отметить, участники дискуссии не ограничивались этими рамками.
Информационная революция и ее воздействие на культурные процессы в глобальном масштабе
Вторая половина XX века выдвинула информацию на лидирующее место. Информация все больше становится мерилом всех сфер человеческого общества, в том числе и национальной культуры той или иной страны. Внедрение информационных технологий в индустриальное производство, социальную, экономическую и политическую сферу жизни привело, с одной стороны, к огромной потребности в знаниях для общества в целом, с другой стороны - к развитию и созданию средств для удовлетворения личностных потребностей отдельного человека. Скорость распространения информации и ее обработка сопоставляется с понятием прогресса в целом: с 1900 г. объем накопленной информации удваивается каждые 50 лет, к 1950 г. - каждые 10 лет, к 1970 г. - каждые 5 лет, к 1991г. - ежегодно.35 В 1999 году совокупный объём информации, выданной человечеством, учитывая печатную продукцию (книги, газеты), фотографическую (статичные фотографии, кино), контент, хранимый на магнитных (ленты, дискеты, жёсткие диски) и оптических (CD, DVD) носителях, составил примерно 1,5 миллиарда гигабайт.36 Относительно быстрое изменение суммы знаний за последние пятьдесят лет произошло, благодаря последней научно-технической революции, которую называют «информационной».
Существует несколько основных точек зрения относительно понятия «информационная революция». Одна из них заключается в том, что «инфор мационной революцией» можно называть только последнюю научно-техническую революцию, напрямую связанную с информатизацией всего общества, в основе которой лежат информационные технологии.37
В рассмотрении понятия «революция» на категориальном уровне имеется мнение, согласно которому последняя научно-техническая революция представляется «скачком внутри скачка», когда революционные изменения в области господствующих технологий подготавливают условия - технологические и социальные - для более кардинальных и действительно революционных (в глобальном плане) преобразований, способных оказать решающее влияние на саму культуру и цивилизацию в целом. Таким образом, переход от традиционных технологий к технологиям на основе науки можно считать революцией лишь условно, применительно к конкретной эпохе.39
Третья точка зрения, изложенная в работах Д.С. Робертсона40 и А.И. Ра-китова, заключается в следующем: в своем развитии человечество пережило несколько «информационных революций». Д.С. Робертсон отмечал, что информация ставит предел технологии, а следовательно, и возможностям человечества в адаптивном развитии. Знания и информация находятся, как и другие культурные феномены, в зависимости от технологии. Эту зависимость он показывает на примере пяти информационных революций. Первая была связана с изобретением языка, вторая - письменности, третья - книгопечатания, четвертая - с созданием электронных средств информации, и, наконец, пятая -компьютерная революция - с изобретением микропроцессорных средств и особых машиночитаемых носителей, запоминающих эту информацию. Каждый раз новые информационные технологии поднимали информированность общества на несколько порядков, радикально меняя объем и глубину знания, а вместе с ними и уровень культуры в целом. Культура, таким образом, оказывается связанной с технологией, понимаемой не в чисто инженерном, технократическом, а в гуманитарном смысле.
К третьему подходу относится и точка зрения американского социолога Питера Дракера: «Сегодняшняя информационная революция, вообще говоря, -четвертая информационная революция в истории человечества. Первой стало изобретение письменности пять-шесть тысяч лет назад в Месопотамии, затем - независимо, но несколько тысяч лет спустя - в Китае, и еще на 1.500 лет позднее - майя в Центральной Америке. Вторая информационная революция произошла в результате изобретения рукописной книги, сперва в Китае, вероятно, около 1300 г. до н.э., а затем - независимо и 800 лет спустя - в Греции, когда афинский тиран Писистрат распорядился записать в книгу поэмы Гомера, до этого передававшиеся изустно. Третья информационная революция произошла после изобретения Гутенбергом печатного пресса и наборного шрифта между 1450 и 1455 годами, а также изобретением гравировки примерно в то же время».43
В отличие от Д.С. Робертсона и А.И. Ракитова американский футуролог Оливер Марклей с каждой информационной революцией сопоставляет эру в развитии истории человечества и при этом выделяет четыре уже ставшие реальностью стадии или эры в развитии истории человечества: кочевничество, земледелие, индустриальная и информационная эра. Он обращает внимание на соотношение длительности периодов смены эр. Так, переход от кочевничества к земледелию занял тысячелетия; от земледелия к индустриальной эре -столетия; от индустриальной эпохи к информационной - десятилетия. Ключевым фактором смены эпох общественного развития явились изменения технологии и, конкретно, инструмента. Так, палки для сбора диких плодов и охотничьи копья уступили место плугу при переходе от эры кочевничества к эре земледелия. Развитие и распространение машинного производства вызвало смену эры землевладения индустриальной эрой. Компьютерные сети, обеспечивающие мгновенную связь разных точек мира, определили становление информационной стадии человеческой цивилизации.
Для информационной эры характерно доминирование, а также высокий темп роста информационного сектора в системе создания национального благосостояния, в структуре занятости населения, в структуре используемых технологий и в системе приоритетов государственной инвестиционной политики. Точкой роста современного информационного общества развитых стран являются информационные технологии - технологии создания информации и коммуникаций.44
Анализируя различные подходы к вопросу о том, что можно считать «информационной революцией», необходимо отметить тот факт, что все теории затрагивают самые разные аспекты данного вопроса, но не в полной мере учитывают роль информации в каждой из приведенных эпох. Представляется спорной точка зрения П. Дракера 5 на то, что современная информационная революция имеет свои аналоги в истории, несмотря на приводимые им доводы. Так, появление в Европе печатного станка не несло таких коренных социальных изменений во всех сферах общественной жизни, какие принесла информационная революция в XX веке.
Если рассматривать данный вопрос с точки зрения объема информации и ее доступности для общества, а также той революционности преобразований во всех сферах общественного бытия, то, строго говоря, ни одна классификация не вписывается в эти рамки. Не все научно-технические преобразования можно считать, на взгляд диссертанта, революционными, а именно первые три революции, по Ракитову, можно вполне объединить в первый, подготовительный, информационный этап развития человечества, этап развития способов передачи информации - письменность, книгопечатание, образование. Для решения этих, казалось бы, относительно несложных проблем человечеству потребовалось примерно пять тысячелетий.
Взаимодействие между локальными и глобальными формами культуры в современном мире
Становление постиндустриального общества представляет собой самое масштабное социальное изменение из всех, что выпадали человечеству на протяжении последних столетий. Переход к этому новому состоянию предполагает радикальные перемены во всех сферах общественной жизни, и, разумеется, важнейшими среди них являются изменения в социальной структуре и основных общественных институтах.
Информационная революция, порожденная возникновением высоких и, прежде всего, информационных технологий, оказалась переходом к принципиально новому цивилизационному состоянию, а следовательно, и к изменению содержания и статуса этнических, профессиональных, локальных и региональных культур всех уровней в глобальном масштабе.
В последнее десятилетие XX века бурное оживление незападных центров культур, также претендующих на универсальность собственных традиций и ценностей, мощное развитие информационно-телекоммуникационных технологий, транспортных коммуникаций, заставили исследователей обратить особое внимание на процессы взаимного проникновения локальных и региональных культур и на взаимодействие между локальными и глобальной культурами. Эти процессы выражены, в частности, в сопротивлении статической части (ядра) локальной культуры той динамической трансформации, которая происходит под влиянием глобализации культуры современного общества. Исследования данных процессов приобрели на сегодняшний день также и политическую актуальность.
Для раскрытия вышеуказанной проблемы необходимо раскрыть такие понятия, как локальная и глобальная формы культуры.
Особого внимания заслуживает взгляд на теорию локальной культуры шведского социолога Г. Терборна, который определяет локальную культуру как «совокупность конкретных норм поведения, способов выражения эмоций, жизненные цели и желания... каждая из этих составляющих по-своему важна». х Социолог считает, что локальных культур гораздо меньше, нежели предпочтений и вкусов. Принадлежность к той или иной локальной культуре означает усвоение определенной когнитивной и коммуникативной компетенции, определенного языка, социального горизонта, мировоззрения или совокупности верований, способа толковать и определять ситуации, справляться с неопределенностью и посылать сигналы. Объяснение, опирающееся на эту особенность культуры, обретает значимость в зависимости от того, насколько данная культура стабильна во времени и в разных ситуациях и насколько специфичны восприятие, обсуждение и реакция ее носителей на те или иные явления и события. Важнейший аспект принадлежности к конкретной локальной культуре состоит, по мнению Терборна, в том, что она определяется по двум измерениям - общему ощущению индивидом (носителем локальной культуры) его тождественности с одними людьми и отличия от других. Это положение он дополняет наличием ощущения «идентичности - дифференцированно-сти» и у других носителей локальной культуры. Идентифицировать себя с другими носителями своей же локальной культуры значит, что некто в некотором смысле не делает различий между собой и другими и, следовательно, готов на жертвы ради этих других, идентичных с ним.
Далее «идентичность - дифференцированность» функционирует так, что это неизбежно влечет появление общих, специфических для данной локальной культуры позиций доверия и недоверия. Объяснительная сила этого аспекта культурной принадлежности зависит от истинности положения о том, что люди предсказуемым образом отличают тех, с кем они себя идентифици руют, от других и действуют по отношению к первым иначе, чем по отношению ко вторым. Терборн считает, что «культуры всегда погружены одна в другую (иногда в очень сложных конфигурациях), в роли, ролевые комплексы, ролевые структуры в подгруппы, группы, этносы или «общества», «цивилизации» и /или во что-то иное. Культуры определяются скорее через их границы, чем через их внутреннюю сущность».3 Данный момент представляется особенно интересным в свете практического изменения таких границ посредством информационных технологий.
Своеобразный подход к понятию локальной культуры предложен в работе русского ученого Л.Н. Гумилева «Этногенез и биосфера Земли».4 Он рассматривает в качестве локальной культуры общность людей, населяющих определенную территорию и объединенную действием пассионарного духа (биопсихической энергии, рождаемой сочетанием собственно этнических, географических, климатических условий жизни этой общности). Из его подхода следует, что под локальной культурой подразумевается этнос. Далее Гумилев считает, что под влиянием пассионарного духа, космоса, локальная культура выходит из состояния равновесия с окружающей социальной средой, обретает динамику. Все это может привести к завоевательным войнам, созданию новых государств и трансформации локальных культур. По мере затухания пассионарной энергии, растрачиваемой в исторической деятельности, этнос снова растворяется в природной и социальной среде, становится добычей иных, поднимающихся цивилизаций (локальных культур), поглощается ими, приводит к бесследному исчезновению, входя в состав нового суперэтноса (культуры, принадлежащей нескольким этносам), т.е. фактически происходит трансформация ранее существующей культуры.
Иной взгляд на проблему трансформации традиционной культуры предложен японским историком Ш. Ито, который выделяет пять стадий глобальных трансформаций (антропную, аграрную, городскую революцию, революцию Осевого времени и научную революцию).5 Автора интересуют зоны, где происходят трансформации и процесс распространения культурного влияния.
Антропную революцию (5 млн. лет до н. э.) он связывает с Северной Эфиопией, аграрную революцию (11-5 тыс. лет до н. э.) - с центрами возникновения земледелия в Северной Сибири, Юго-Восточной Азии, Южном Китае, Мезо-америке и Западной Африке, городскую революцию (3500 - 1500 год до н. э.)
- с Шумером, Египтом, Индией и Китаем, революцию осевого времени, создавшую мировые религии и классическую философию (VIII - IV века до н. э.),
- с Израилем, Грецией, Китаем, Индией, Персией, научную революцию (XVII век) - с Западной Европой. В настоящее время в развитых странах мира происходит еще одна глобальная трансформация - городская и экологическая революции. Первая создала сегодняшнюю культуру, последняя должна породить культуру нового типа. Глобальные трансформации дают импульс к заимствованию культурного опыта из очагов преобразований. Этот опыт влияет на локальные культуры.
Что же обеспечивает устойчивость или изменчивость определенной культуры? Выделяются два фактора: - степень изолированности данной культуры; - степень родства двух и более культур, находящихся в контакте друг с другом.
Чем изолированнее культура, тем она стабильнее и меньше поддается попыткам что-либо изменить в ней, если таковые предпринимаются. Большая изоляция культуры влечет за собой большую вероятность того, что она будет детерминировать своих носителей.
Взаимоотношение неизолированных культур зависит от относительного, структурного местоположения принадлежащих к этим культурам индивидов, которое определяется извне. В первую очередь речь идет о способностях к принуждению, а также об уровне относительного благосостояния.
Этнокультурный плюрализм и его роль в становлении современной цивилизации
В современную эпоху взаимодействие локальной и глобальной культуры происходит в направлении активной переработки культурных инноваций, взаимодействия и взаимопроникновений культур. Вопросы, связанные с исследованием этнокультурного плюрализма, актуальны как для восточноевропейских стран, вовлеченных в водоворот этнических и других социальных конфликтов, так и для большинства развитых государств относительно стабильной части мира. Процесс объединения Европы и стремление к европейской независимости не снимают вопросы, связанные с поиском национальной идентичности, а в последнее время актуализировали проблемы региональной идентичности. К тому же европейские страны столкнулись с проблемой массового притока рабочих - иммигрантов из африканских и азиатских стран, в последние годы - из постсоциалистических стран, беженцев из республик Югославии и других государств, что способствовало превращению западно-европейских стран из мононациональных в полиэтнические.
Сегодня почти каждую европейскую страну можно назвать мультина-циональной. При этом мультикультурализм и полиэтничность, как правило, сосуществуют и взаимообусловливают друг друга. В каждой стране имеются группы, которые хотят сохранить свою культурную самодостаточность и требуют признания со стороны большинства населения.
На саммите Совета Европы 1993 года была принята декларация, в которой говорилось о том, что Европейскую конвенцию по правам человека нужно дополнить мерами, обеспечивающими права меньшинств.19. Эта декларация была поддержана Европейским Союзом на сессии Европарламента в 1995 году. Проблема культурной идентичности и прав меньшинств все активнее разрабатывается на теоретическом уровне. Например, Ч. Тейлор считает, что люди имеют фундаментальную потребность быть признанными не только как индивидуумы с общечеловеческими достоинствами, но и как существа, обладающие особой идентичностью, заложенной в культурной общности. Поэтому политика равенства, которая подчеркивает значение индивидуума и равных прав, должна быть подкреплена политикой различий, целью которой является публично и легально, т. е. на правовой основе, дать каждому возможность сохранить культурную идентичность20. В. Кимлика в качестве отправной точки принимает принцип политической автономии. При этом люди рассматриваются как ответственные индивидуумы, которым «нужно дать возможность жить такой жизнью, которую они считают приемлемой для себя, при условии, что это не вредит другим людям. Необходимо защищать их культуру, так как она обеспечивает выбор».21
Современную техническую цивилизацию многие аналитики называют «постчеловеческой» 22 за то, что, по их мнению, техническая среда формируется и развивается с использованием всех резервов индустриальной эффективности, а человеческая поддерживается кустарными усилиями, следовательно, ей не остается ничего другого, как деградировать и превратиться в придаток машинной системы. Английский исследователь Э. Смит к числу факторов, усиливающих неожиданный для развитых индустриальных стран рост этнического сознания, относил усиливающееся однообразие технотронной цивилизации и обезличенный нивелирующий, унифицирующий характер массовой культуры, бюрократизацию общества. Эти факторы в условиях повышения образовательного уровня представителей меньшинств привели к противодействию ассимиляции.23
Новая идеологическая ориентация на этнокультурный плюрализм на основе теории «возрожденной этничности» была подкреплена, как известно, во многих странах специальной государственной политикой «позитивных действий» (affirmative actions). Президентские указы в США 70-х годов предусматривали введение определенных квот для афроамериканцев и испаноязычных американцев при поступлении в высшие учебные заведения и при принятии на работу. Аргументом в пользу «позитивной дискриминации» стала необходимость компенсации за прошлую социальную несправедливость в отношении этнорасовых групп.
Ответом общественного сознания на процессы глобализации является появившаяся в последние годы концепция информационной культуры. Эта концепция выдвигает идею сочетания динамичного равновесия глобальной информационной культуры с мультикультурами различных этносов, наций, национально-государственных образований. Концепция информационной культуры становится теоретической основой идеологии и политики мультикультурализма, активно проводимой правительствами, общественными движениями и партиями многих стран и регионов. Этими проблемами все активнее занимаются и международные организации. Так, например, ЮНЕСКО придает большое значение разработке теоретических аспектов политики мультикультурализма. В частности под ее эгидой издана работа Кристины Айнглиз, директора мультикультурного исследовательского центра Сиднейского университета и Президента Комитета по проблемам этнических расовых отношений и отношений социальных меньшинств международной Социологической Ассоциации, которая называется «Мультикультурализм: новая политика ответов на различия».24
В России инициатором разработки концепции информационной культу-ры и политики мультикультурализма стал Л.В. Скворцов. В трактовке этих авторов мультикультурализм - это осмысленная и разработанная политика, выражающаяся в систематическом ответе на возникающее в современном мире культурное и этническое многообразие; политика, включающая образовательные, лингвистические, экономические и социальные компоненты, а также специфические институциональные и информационные механизмы. Эффективность политики мультикультурализма во многом определяется созданием механизмов включения групп этнического меньшинства в реализацию политики, созданием возможности принятия ответственности, созданием возможности принятия ответственности за решения, которые относятся к их общественной жизни. Политика мультикультурализма базируется на принципах равенства, свободы выбора и партнерства. Считается, что эти принципы дают эффект интеграции (взаимовыгодного взаимодействия при сохранении своеобразия). В трудах Д. Берри и М. Плизента делается вывод, что «открытое» общество более толерантно, чем то, в котором люди имеют ограниченные контакты лишь с немногими культурами. В их исследованиях, посвященных проблеме этнической толерантности в многонациональных обществах, установлено, что уверенность в своей собственной позитивной групповой идеи-тичности может дать основания для уважения других групп. По мнению этих ученых, для понимания и «принятия» других нужно уважать собственную культуру, быть уверенным в ее ценном и позитивном значении и чаще вступать в контакты с другими отличными от нее культурами. Таковыми видят они известные на сегодняшний день составляющие формулы межкультурной толерантности.
Культура не является однородной по своей сути, она динамична, она создается, разрушается, перестраивается. «Процесс взаимодействия часто ведет к изменениям, которые рассматриваются в качестве ценностей членами культурной группы. Сохранение культуры может превратиться в желание сохранить образ культуры, но оно же может лишить эту культуру возможности развития».27 С точки зрения человека, порожденного процессом глобализации, т.е. «усредненного» человека, культура обладает своим механизмом сопротивления ценностным индукциям, она селективна, и пропускная способность ее каналов всегда конечна и для каждого временного интервала своя.
