Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Философское содержание концепта «жизненное пространство личности»
1.1. Жизненное пространство личности: вариант категориального описания 9
1.2. Жизненное пространство: от замысла к реализации 24
1.3. Человек и среда: аспекты взаимодействия 40
Глава 2. Жизненное пространство современного человека: этос самоосуществления
2.1. Нормативные параметры жизненного пространства человека 63
2.2. Самоосуществление как сотворение жизненного пространства 75
Глава 3. Антропологическая модель жизненного пространства человека
3.1. Аксиология жизненного пространства человека 88
3.2. Антропологическое понимание целостности жизненного пространства человека 101
Заключение 122
Список литературы 124
- Жизненное пространство: от замысла к реализации
- Человек и среда: аспекты взаимодействия
- Самоосуществление как сотворение жизненного пространства
- Антропологическое понимание целостности жизненного пространства человека
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современная эпоха харак-теризуется как эпоха глобализации, унификации, дегуманизации. Все эти признаки в соотнесении с судьбой конкретного индивида образуют то, что принято называть антропологическим кризисом. Одним из его проявлений выступает деформация жизненного пространства человека: увеличение количества социальных ролей сопровождается их обесцениванием или (более корректно) девальвацией их ценностного содержания. Этот процесс до конца не осмыслен, но его негативные последствия уже проявляются в утилитаристских установках молодежи, прагматичности ценностных ориентаций, снижении культурных потребностей. При этом материальные маркеры жизненного пространства свидетельствуют о его расширении: новые эффективные средства связи и коммуникаций, доступность любого вида информации, увеличение количества бытовых благ, возможность реализовать карьерные устремления и т.п.
Внутреннее противоречие конструирования жизненного пространства личности, его ценностные и овеществленные параметры в современном социуме нельзя разрешить, рассматривая каждую из этих сторон отдельно. В то же время целостного представления о сущности жизненного пространства личности и закономерностях его развития пока нет. Как правило, объяснительные гипотезы данного феномена разрабатываются в категориальном поле противопоставления личности и социума. При этом делается вывод о некомплементарности жизненного мира человека некоторым, если не всем, социальным интенциям. Размышления, построенные на анализе противоречий, всегда эвристичны, но не всегда соответствуют потребностям практики. Между тем именно правильный выбор методологии исследования жизненного пространства личности может помочь в решении многих социальных проблем и, прежде всего, проблемы гармонизации отношений человека и общества.
Степень разработанности проблемы. Тема жизненного пространства личности на современном этапе становится одной из наиболее перспективных в разных областях знания. Это определяет многообразие методов ее исследования, позиций и подходов, позволяющих приблизиться к пониманию важнейших составляющих жизненного пространства, обеспечивающих гармоничное существование человека.
Началом разработки данной темы можно считать исследования в сфере геополитики Ф. Ратцеля и К. Хаусхофера, благодаря которым в научный оборот был введен термин «жизненное пространство», позволивший связать специфику жизни цивилизаций с условиями географической среды. Системообразующим элементом жизненного пространства для классиков геополитики выступает государство.
В философских работах, непосредственно обращенных к человеку, раскрывается связь жизненного пространства цивилизаций с ценностями культуры (В.И. Вернадский, Ф. Ницше, Г. Риккерт, З. Фрейд, Т.-де- Шарден, О. Шпенглер, К. Юнг, К. Ясперс). Мир человеческих ценностей предстает как конституирующий фактор жизненного пространства.
Философские основания категории «жизненное пространство» зало-жены в феноменологии Э. Гуссерля, фиксирующего в понятии «жизненный мир» значимый для человека мир допредикативных истин, очевидностей, конституируемых в деятельности трансцендентальной субъективности. Жизненный мир трактуется в данном случае как изначальное открытое пространство человеческого существования.
В работах Г.-Г. Гадамера, П. Рикера, М. Хайдеггера вопрос о пространственной организации «бытия-в-мире» рассматривался как сущностная стратегия в жизнедеятельности человека. Герменевтический подход в данном случае позволяет осмыслить опыт ориентации в мире, возможность всякого познания в качестве опыта «быть вблизи» какого-то сущего, удержания его «под рукой».
Под воздействием феноменологических размышлений А. Шюца в исследованиях П. Бергера и Т. Лукмана, А. Турена, А. Лефевра, П. Ансара заложена традиция изучения жизненного пространства как наполненного повседневными практиками взаимодействия мозаичного мира, конструи-руемого субъективностью.
Социальные измерения пространства исследовались в работах П. Бурдье, М. Вебера, Э. Гидденса, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, П. Сорокина, Ю.Хабермаса.
Психологические, индивидуально-личностные аспекты организации пространства в наибольшей степени разработаны авторами, предмет научного интереса которых – жизненная стратегия личности (К.А. Абульханова-Славская, Э. Берн, Ю.М. Резник, Л.Я. Рубина, М.Н. Руткевич, Г.А. Чередниченко, В.Н. Шубкин, Э. Фромм и др.).
В исследованиях социально-философского плана глубокую разработку получает тема противоречия человека и общества и отражение ее в рамках проблемы жизненного пространства личности (X. Ортега-и-Гассет, Р. Гвардини, Г. Маркузе, М. Фуко, Ж. Делез, Ж. Бодрийяр, М. Уолцер).
Обсуждение проблем жизненного мира, жизненного пространства как духовных образований, как мира ценностей, единого, целостного, личностного и, одновременно, надличностного ведется в работах с ярко выраженной антропологической направленностью (Н.А. Бердяев, М. Бубер, Г. Буркхард, И.А. Ильин, Н.О. Лосский, А.Ф. Лосев, П.И. Новгородцев, В.С. Соловьев, Е. Трубецкой, П. Тиллих, С.Л. Франк, М. Шелер, В.Ф. Эрн, П.Д. Юркевич).
Значимый вклад в разработку аспектов теории жизненного пространства внесли представители саратовской философской школы (В.П. Барышков, В.Н. Гасилин, И.М. Гуткина, Е.В. Листвина, В.П. Рожков, В.Б. Устьянцев, Ф.О. Филимонова, З.В. Фомина, М.Г. Шугуров, Е.Р. Ярская).
Несмотря на достаточно широкий контекст исследований жизненного пространства личности, в настоящее время не выработана методология, отвечающая требованиям современного процесса познания и адекватная практическим задачам человека и общества. Можно констатировать наличие альтернативных подходов, позволяющих описать отдельные грани исследуемого объекта, при отсутствии концептуального теоретического ядра, благодаря которому можно было бы объединить возможности разных методов исследования и продуктивно использовать накопленный потенциал. Актуальность данной темы, ее недостаточная разработанность определили цель и задачи диссертационной работы.
Цель исследования: обосновать выбор оптимальной методологии исследования жизненного пространства личности путем экспликации соответствующего понятия и компаративного анализа его философских интерпретаций.
Поставленная цель требует решения следующих задач:
1). Эксплицировать философское содержание понятия «жизненное пространство личности».
2). Провести категориальный анализ понятий «жизненное простран-ство» и «жизненная стратегия личности».
3). Описать модель жизненного пространства личности.
4). Доказать методологическое преимущество антропологической модели объяснения структуры и динамики жизненного пространства личности.
Объект исследования – жизненное пространство личности.
Предмет исследования – методология изучения жизненного пространства личности.
Гипотеза исследования. Жизненное пространство личности создается ею самой, благодаря реализации определенных жизненных стратегий. Это пространство триедино, оно включает телесность, ценностную конфигурацию личности и установки на повседневную деятельность. Оптимизация жизненного пространства возможна путем его антро-пологизации, что предполагает гармонизацию ценностного мира личности и социума. Идеал такой гармонии описан в русской философской антропологии, стремление к нему позволяет избежать деперсонификации и возможной деструкции жизненного пространства личности в эпоху антропологического кризиса.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
– предложена трактовка антропологизма, сочетающего в себе ответственно-активное отношение человека как к самому себе, так и к окружающему пространству;
– выявлена связь между стратегией освоения жизненного пространства и его результирующей моделью, жизненное пространство рассматривается как результат деятельности (в отличие от трактовки его в качестве масштаба деятельности);
– разработана динамическая модель организации жизненного пространства;
– обоснована необходимость учета наряду с социокультурными антропологических оснований как в процессе организации, так и в ходе исследования жизненного пространства личности;
– раскрыта инновационная роль ценностей как условия интенсификации освоения жизненного пространства.
Положения, выносимые на защиту.
-
Одним из возможных вариантов исследования жизненного пространства личности является опора на философскую антропологию, базирующуюся на идее антропологизма, предполагающего гармонизацию человека и окружающего его пространства в процессе интенсивного освоения человеком как самого себя, так и внешней по отношению к нему среды.
2. Пространство жизни личности можно рассматривать как целост-ность, обладающую определенным внутренним строением. Архитектоника жизненного пространства представляет собой триаду телесного пространства, ценностного пространства (пространства самоопределения) и повседневного пространства, сформированного в результате социализации и инкультурации.
3. Транзитивным понятием, объясняющим метод конструирования жизненного пространства, является понятие «жизненная стратегия личности». Оно систематизирует и иерархизирует личностно значимые ценности, вокруг которых и создается жизненное пространство личности.
4. Антропологическим основанием стратегии освоения жизненного пространства является этос самоосуществления, в котором раскрывается независимость человека, его открытость миру, самовосполняющаяся природа.
4. Системообразующим ядром этоса выступает любовь, трактуемая как чувственность, чувствительность, восприимчивость. Антрополо-гические аспекты данного состояния выражаются в способности человека вступать в непосредственный контакт с окружающим миром и активно взаимодействовать с ним.
Методологическая база исследования. Методологическую основу работы составляет философская антропология с ее принципами откры-тости, незавершенности бытия человека и мира, синергетические представления о самоорганизации бытия, нелинейности процессов и многовариантности их развития, герменевтический и феноменоло-гический подходы.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая ценность исследования состоит в выборе и обосновании методологии исследования жизненного пространства личности. Предложенный подход дает возможность обнаружить интегративное единство системы персональных ценностей и ожиданий социума. Это позволяет признать необходимым более широкое изучение философской антропологии в контексте преподавания гуманитарных дисциплин.
Выводы диссертации могут быть учтены не только в учебном, но и в воспитательном процессах. Материалы исследования возможно использовать в качестве методологического обоснования при разработке научных программ по подготовке кадрового состава руководителей всех звеньев, социальных работников, преподавателей, журналистов и юристов.
Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в выступлениях и докладах на международных конференциях «Проблемы современного общества глазами молодежи» (Ставрополь, 2010), «Психолого-педагогические технологии повышения умственной и физической работоспособности, снижения нервно-эмоционального напряжения у студентов в процессе образовательной деятельности» (Белгород, 2011), «Право, философия, социология и политология: теоретические и практические аспекты научных исследований» (Ростов-на-Дону, 2011). Материалы диссертации обсуждались в рамках научных семинаров аспирантов и соискателей, а также на заседаниях кафедры философии Волгоградского государственного университета.
Структура и объем диссертационной работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения и списка использованной литературы. Структура работы отражает логику постановки цели и решения задач при исследовании методологии жизненного пространства личности.
Жизненное пространство: от замысла к реализации
Личность ведется постоянное взаимодействие с жизненным миром. Язык, которым представлен данный диалог, по нашему мнению, состоит из жизненных ситуаций и деятельности человека. Человеком решаются вопросы, постанавливаемые перед ним миром. Данное толкование сходно с теорией личности Дж. Келли, исходя из которой, постоянным занятием человека является постоянное принятие или отвержение гипотез, которые он сам выдвигает [177]. Данный диалог и является сутью жизни. Он протекает непрерывно и является необходимым для развития личности. Изменение мира, окружающего человека, является результатом его деятельности, которая направлена на самого себя.
Жизненный мир возможно преподнести в качестве близлежащей области таких двух систем, как индивидуальность и объективная действительность. В данной области протекает взаимное превращение. Хотя и взаимоотношения мира и человека рассматривались различными авторами с разных позиций, их работы объединяются одной существенной мыслью. Ее смысл хорошо отражен в словах О. Кюльпе, одного из представителей психологии сознания, утверждающего, что обстоятельства не правят нами - это мы, сталкиваясь лицом к лицу с обстоятельствами, руководим, выбираем и упорядочиваем [60], т.е. то самое «человеческое», которое создает определяющую область пространства жизни, не поддается давлению действительности, существующей вне зависимости от человека.
Взаимоотношения пространства жизни личности и жизненного мира, в общем, поясняемы с помощью категорий возможного и актуального. Его пространство жизни выражается актуальностью, присутствующей здесь и сейчас. Трансформация возможного в действительное проходит при помощи человеческих ресурсов, его фактической деятельности. В данном процессе не последнее место занимает понимание. Жизненное пространство и жизненный мир взаимодействуют посредством определенных институтов, процессов, отношений, в которые вовлечена личность, посредством которых она осуществляет действия в данном мире. Область искусственных образований, как политические, экономические, религиозные, правовые институты и системы, Ю. Хабермас именует термином «системный мир». Системный мир отделился от жизненного мира в ходе общественно-культурного развития и по многим позициям находится с ним в противостоянии ввиду образования системы, представляющей анонимные отношения людей в разных областях общественной деятельности, в то время, как жизненный мир в качестве мира каждодневных контактов, ориентируется на становления взаимопонимания между личностями.
Формирование (помимо мира) реального мира возможного расширяет область возможного для личности, которое способно актуализироваться и присоединиться к ее жизненному пространству, если ею будут сформированы соответствующие жизненные ресурсы. В большей части концепций социальной философии, которые описывают персону в качестве системы личностных ресурсов, до настоящего времени рассматривалось разделение жизненных ресурсов на пять базовых разновидностей: гносеологический (познавательный), созидательный (творческий), аксиологический (ценностно-ориентированный), коммуникативный и эстетический. Постоянный технологический прогресс вызывает образование новых ресурсов человека, и если ранее человек пользовался ресурсами на протяжении всей жизни, то в обществе современности у личности нет гарантий востребованности его ресурсов со стороны общества и его самого. Информационные и виртуальные ресурсы личности делают возможным построение жизненного пространства в пространстве информационном. Но чем большими человек располагает возможностями для построения жизненного пространства вне реальности, тем больше он испытывает необходимость в стабильности жизненного пространства реального мира, так как в данной ситуации жизненное пространство способствует контролированию быстрых перемен и итоговому выбору того, в чем он действительно нуждается.
Жизненный мир предстает в качестве сцены и объекта действия и интерпретации личности. При помощи телесных движений модифицируются и изменяются его объекты с их взаимоотношениями. Границы непосредственных телесных манипуляций определяются социальными феноменологами как сфера работы. Она является областью действия в плане изменения повседневной реальности. Она является наиболее важной при конструировании повседневного жизненного мира. Как и А. Бергсон, А. Шюц именует ее «активным бодрствованием». Испытывая состояние, определяемое как «захваченность жизнью», человек являет собой неразделенную целостность, полную совокупность всего содержания опыта личности. Во время «работы» он является синтезом всех собственных дефиниций. Работа в сфере дает индивиду опыт переживания его личной телесности. Телом человека обретается положение центра, вокруг которого сосредотачивается двигательная активность. Чувственная деятельность в пределах прямого воздействия дает возможность получать представление о стандартных размерах вещей, а их удаленность от тела - степень доступности, полезности, подвластности телу. Ребенком еще не обретен опыт тела в качестве центра активности сенсорики. Результатом накопления подобного опята является то, что объекты внешнего мира воспринимаются активно и более избирательно. Формируется восприятие внешнего мира в качестве множества объектов, с которыми может взаимодействовать собственное тело. Наряду с этим, смена качеств чувственного взаимодействия вызывают изменения и в объекте восприятия "телесного" существа. Жизненное пространство является не тем, что думает индивид, а тем, чем он живет. Жизненное пространство личности является инструментом самореализации личности.
Человек и среда: аспекты взаимодействия
Антропоцентризм как парадигма рассмотрения проблемы взаимоотношений человека и общества, признающая исключительное место и роль человека в природе, заключает в себе некоторую ограниченность. Необходимо учесть, что утверждение о всесилии человека среди других обитателей нашей планеты может быть экстраполировано и на социальную сферу. В таком случае логическим образом додумываются и представления о национальной исключительности (расизме, шовинизме и ксенофобии). Дискурс о всемогуществе человека есть разговор с позиции силы, напоминающий мысли, получившие развитие в рамках античной софистики, согласно которой «сильный всегда прав». Представитель старшей софистики Фрасимах утверждал, что «справедливое есть не что иное как полезное более сильному». На наш взгляд, более уместной является позиция, постулирующая максимально возможную степень ненасилия в обществе и отношениях к природному комплексу и самому человеку, бережное использование его возможностей.
Мы полагаем, что для воссоздания адекватного современности образа человека, необходима направляющая идея, которая позволила бы интерпретировать всё многообразие проявлений человеческого. Одной из таких идей может являться отказ от антропоцентризма, но не антропологизма. Обожествление человека (антрополатрия) в неосознанном на уровне исторического бессознательного (М. Фуко), виде присутствует в основе многих современных представлений о человеке и является составным элементом многих социальных практик современности.
Признание за человеком исключительного положения в ряду других живых существ, на наш взгляд, должно быть отодвинуто в сторону более адекватным взглядом на положение homo sapiens в универсуме. Безусловно, антропоцентризм сыграл важную роль в развитии философских воззрений о человеке, однако, не все антропоцентристские установки могут быть приняты безоговорочно. Антропоцентристский тип экономики, характерный для этапов развития западной цивилизации в Новое и Новейшее время, акцентирует внимание на потребностях людей, а взаимодействие человека и природы рассматривает с позиций приоритета хозяйственных интересов человеческого сообщества: если преобразование природы дает экономическую прибыль, то оно считается целесообразными. Антропологизм исходит из того, что человек - незавершенное, свободно действующее существо, он постоянно находится в состоянии «зановорождения». Современный антропологизм не отделяет человека от мира, а раскрывает взаимообусловленность отношений «человек-мир». Антропоцентричные установки в конечном итоге сводятся к идее власти над миром, то есть экстенсивной стратегии овладения через власть. Отказ от власти как самоцели ведет к тому, что человек ищет власть над самим собой, формируя интенсивные стратегии освоения пространства.
По нашему мнению, эффективность общественного производства определяется не только объемами производства продукции для удовлетворения человеческих потребностей, а должна быть соотнесена с возможностями природы. В таком случае осуществляется забота о нуждах будущих поколений, которую антропоцентрический подход иногда не учитывает. Более адекватной для условий развития современной цивилизации, учитывая сложную экологическую ситуацию, видится интенсивная стратегия развития современного человека. Если рассматривать интенсивную стратегию развития современного человека в качестве антропологического основания этоса, то она представляет собой образ жизни, включающий в себя мировоззренческую позицию, призванную гармонизировать взаимоотношения человека с самим собой, обществом, природным комплексом.
Особенностью данной ценностной установки выступает то, что она не исключает антропологизма, важность которого для человека и общества очевидна, но необходимым требованием является также признание человека разумным участником биологического сообщества, способным ограничить свои экспансионистские цели в отношении природы. Природа, таким образом, должна стать не только средством, но и целью. Тем более, что человек, как и все живое, не является самодовлеющим, независимым от окружающей среды объектом.
При формировании интенсивной стратегии развития современного человека как этоса мы полагаем необходимым учет идей В.И. Вернадского, согласно которым человек не есть случайное, независимое от окружающего - биосферы или ноосферы - свободно действующее природное явление. Человек представляет собой неизбежное проявление большого природного процесса, закономерно длящегося в течение, по крайней мере, двух миллиардов лет. Таким же важным представляется использование «этики благоговения перед жизнью», сформулированной А. Швейцером. Принципы, сформулированные А. Швейцером, безусловно, распространяются и на социальные отношения. Вышеозначенные принципы органично взаимодействуют со структурными элементами интенсивной стратегии развития современного человека как этоса, значение которых является определяющим для ее формирования [161].
Одним из структурных элементов интенсивной стратегии развития современного человека как этоса является идея ненасилия. Ненасилие не означает квиетизма и безразличия к справедливости. Этика ненасилия представляется эффективным средством решения общественных конфликтов [41]. При этом мы, вслед за А.А. Гусейновым, считаем, что ненасилие - путь не слабых, но сильных. Ненасилие являет собой отказ от насильственных и террористических действий, но не от актов резистентности вообще, таких как акции протеста или борьба за формальные свободы.
Самоосуществление как сотворение жизненного пространства
Многие возможности, находящиеся в распоряжении современной медицины, не являются средствами излечения в их традиционном понимании, но являются средствами воздействия на природу человека, на те его свойства, которые всегда считались фатально заданными природой (телесные, умственные, психологические), В психологии даже появился термин «биологическая судьба человека». При этом одним из свойств человеческого существа и в философии, и в социологии (функционализм) признавалась волюнтаристичность человека.
Новые методы воздействия на человека дают возможность снять действительно фатальные ограничения жизнедеятельности индивида, с которыми он до этого вёл борьбу один на один. Таким образом, объективно его жизненное пространство расширяется. Но, с другой стороны, эти методы, будучи применимы в массовом масштабе, потребуют радикальных изменений в устоявшейся системе стереотипов массового сознания, морали, того, что всегда считалось незыблемым, природно-заданным, существующим на уровне инстинкта, родственного животному.
При этом, новый аксиологический смысл приобретают старые категории, всегда служившие для обозначения границ жизненного пространства человека. Такой категорией, в свое время активно изгоняемой из массового сознания, является понятие смерти и ее ценностно-смысловое поле. В ценностных конфигурациях разных культур она имеет разный облик и смысл, но в любых культурных контекстах она впаяна в жизнь, и сам облик ее в символическом выражении вполне человечен или антопомотфичен (она одета, ходит, умеет пользоваться человеческими орудиями, с ней даже можно договориться или напугать). То есть у нее есть гештальт. Имя, которое не произносимо, существует на границе конкретного, конечного бытия.
Современные технические возможности позволили раскрыть анатомию смерти, показав ее фазы и привязанность к личностному началу. Сразу же появились проблемы соотношения ценностей, конфигурирующих жизненное про странство человека, проблема ценности смерти. И здесь возникает ситуация аберрации ценностного поля. Инерционная масса ценности жизни в какой-то момент может сыграть роковую роль для ценности другого порядка - не любая жизнь предпочтительнее смерти. Непроясненность многих понятий, раскрывающих сущность жизни и смерти, большая инерция стереотипов массового сознания, мифологем, приводит к противоречию, которое имманентно всегда содержалось в этической сфере - между требованиями и правами индивида его способность и возможностью независимого конструирования своего жизненного пространства и общим интересом социума, который считается гарантом реализации интересов индивида. Новая этическая система, исходя из категории качества жизни способна дать позитивный императив, тем более, что необходимость его обусловлена предельной исчерпанностью содержания прежних абстрактно звучащих ориентиров, имеющих декларативный характер.
Историчность и релятивность ценностей - еще одна черта, на которую обратил внимание М.Вебер, который понимал ценности как исторически преходящие установки, характерные для большинства людей определенной эпохи и определенного общества. Такая черта у ценностных сущностей действительно есть, но существование транскультурных ценностей не оспаривается исследователями. Мы имеем дело с устойчивостью и динамикой ценностной структуры, которая прорисовывает образы социально - желаемых форм жизненных пространств людей в данном обществе. Одна и та же ценность, попадая в культурную конфигурацию, соотносится с другими ценностями или особыми реальностями, за которыми признается ведущая роль. Ценности друг к другу несводимы, и одна другой не заменимы, но именно их взаимодействие создает уникальный культурный фон, на котором разворачивается жизнь индивида как драматическое (в социальном смысле) действо. Определенный ценностные системы могут обладать свойством регуляции социальных отношений, субкультурных и субсистемных образований при условии создания единой сети значений и понимания причинной и целевой обусловленности поведения и действий индивида или группы. Иначе говоря, эффективность ценностной структуры в качестве подоплеки нормативной системы может проявиться только в условиях особой интеграции элементов социальной системы, допускающей в сферу действий по конструированию жизненного пространства, которые предусматривают ориентацию на ценности как цели.
Нормативная и ценностная системы общественного организма никогда не совпадают. Поэтому символы многих ценностей становятся удобной ширмой для сокрытия идеолого - политических монстров. Этот парадокс, при котором на ценности можно ориентироваться, но невозможно даже « близко к тексту» реализовать, выражен в старом афоризме: на смену праведнику приходит палач. Нисхождение или, лучше, эманация (в платоновском смысле) является проблемой, которая ни в рамках конкретной деятельности, ни в рамках отдельной исторической эпохи неразрешима. Смысл этой проблемы заключается в том, что ценностная сущность жизненного пространства индивида «вынесена за скобки» его социально единичного существования и выявляет себя либо в исторической перспективе, либо во взаимодействии множества социальных миров, в том числе и чужих для данной ценности.
При определении стратегии своего существования человек невольно обращается к культурной схеме, которая обладает информационной избыточностью, способна предложить выбор достаточного числа ценностных вариантов жизненных стратегий. Все эти стратегии имеют в культуре знаковое выражение и собственное имя. Определяя свое состояние, человек именует себя, дает себе новое имя и, разворачивая его в строку, интуитивно ищет собственное, новое жизненное пространство, в какой-то мере отрекаясь от себя прошлого. Наррация, обращенная к другому, придает этому экзистенциальному тексту реальность, укрепляет подлинность существования. Такая магия вербальной формы в культуре весьма существенна и неизбежна, но, будучи изгоняема из традиционных форм взаимодействия людей, находит неожиданное воплощение в тех сферах, которые хотя и весьма эффективны во многих отношениях, но не дают возможности реализации личностного потенциала.
Антропологическое понимание целостности жизненного пространства человека
В русской философии любовь понимается как свободный дар личности, понимаемый в связи с духом. Эти вопросы поднимаются с точки зрения экзистенциализма и феноменологии. Так, Н.А.Бердяев в работе «О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии» [14] определяет личность как экзистенциальный центр, несущий в себе образ высшего бытия. Его концепцию можно назвать религиозно-антропологической. Вопрос о существе человеческой личности не решается понятийно, а только в духовном и нравственном опыте. Экзистенциальное единство личности созидается духом. Бердяев характеризует личность как «целостный образ человека, в котором духовное начало овладевает всеми душевными и телесными силами человека». Личность есть победа духа над природой. Душа и тело едины, между ними нет дуализма. В этом целостность личности. В единство приводит душу и тело дух. Этим личность возвышается над детерминированным природным миром.
Дух - основа человеческой свободы, и личность есть определяемость изнутри, из свободы. Поэтому личность не есть субстанция, а некий идеал, цель самосозидания, осуществляемая через ряд творческих актов. Ее активность связана с тем, что личность не может быть самодостаточной, для ее существования необходим «другой». Это причина того, что личность реализуется через трансцендирование, выход за собственные границы. Человек в антропологии Н. Бердяева - это существо, себя превосходящее, трансцендирующее. Субъект нуждается в выражении своего внутреннего состояния и передаче его другому. Это возможно двумя путями. Первый путь -объективация, то есть выражение внутреннего содержания в общеобязательных, безразличных к личностному общению формах, как в обществе и науке; при этом происходит отчуждение человеческой природы, когда продукт свободного внутреннего творчества субъекта уже ему не принадлежит, и пути его употребления не контролируются. И второй путь - трансцендирование субъектом за пределы своей личности и транссубъективное, общее для двух трансцендирующих субъектов. Это уже не объективное сообщение, а экзистенциальное общение.
Основной вопрос мировоззрения, по Н. Бердяеву, состоит не в отношении человека и универсума, а в отношении между личностями. Сам универсум раскрывается в личности как экзистенциальному единству. Личность вне бытия, она противостоит бытию. Н. Бердяев ставит задачу произвести персоналистическую переоценку ценностей. Личность не подчиняется универсуму, она не есть часть целого, подобно отношениям в мире объективации. Объективация - царство детерминации, безличности. Зло Бердяев связывает именно с объективацией. М. Бубер, говоря о мире «Я-Оно», описывает то же явление [22].
Подлинная реальность - в экзистенциальном общении. Личность предполагает существование сверхличностных ценностей. Она существует в стремлении к ним. Они находятся не в некоей сверхличной сфере, а в личности же, в экзистенциальном плане, принадлежа к миру субъективности. Личность -средоточие всего. Трансцендируя, личность не входит в коллектив, не вступает в отношение раба и господина с высшим существом. Трансцендирование связано не с экстериоризацией, а с интериоризацией, это имманентный опыт человека.
Таким образом, Н. Бердяев (и в этом общее у него с М.Шелером) признает различие между организмом, жизненным существом и личностью, духовным существом. Личность не есть душа, она начало духовное и этическое, более высокое, чем душа.
Н. Бердяев употребляет в связи с личностью ряд экзистенциальных категорий. Личность как экзистенциальный центр способна чувствовать боль. М.Шелер связывает рост сознания с возрастанием страдания. Боль связана со свободой, т.е. с независимостью от детерминирующих начал. По М.Шелеру, это приобретается на пути освобождения от влечений, по Бердяеву, - освобождения от объективации. Понятно, что высвобождение от привычных и ставших как бы органическими для человека моментов связано с болью и страданием.
Способность чувствовать боль - экзистенциальное свойство личности. Коллектив часто ставят над личностью, но он не имеет подлинного существования, т.к. в нем нет экзистенциального центра. Коллектив - не личность, он не способен чувствовать боль. Боль неразрывно связана со свободой, рабство, вернее, внутреннее согласие на него, уменьшает боль. Коллектив не является экзистенциальным единством, следовательно, он не обладает единством мысли, воли и не может быть высшей ценностью. Высшая ценность -человеческая личность. Другими свойствами личности являются память и верность, единство судьбы и биографии. Оттого существование личности и болезненно.
Личности так же присущи страх и ужас. Страх - реакция на окружающий мир человека, лишенного любви. Ужас же испытывают перед трансцендентным. Существует также тоска по высшему, ощущение чуждости мира. Иными словами, это чувство богооставленности. Здесь человек чувствует себя чуждым не только внешнему миру, но и трансцендентному. Бывает тоска пола, потому что в объективном мире недостижима окончательная целостность человеческого существа. Все эти свойства характеризуют личность как экзистенциальный центр.
Личности присуща любовь. Но она - более фундаментальное свойство личности, чем вышеописанные понятия; кроме того, надо различать любовь как чувство и любовь как отношение. Для философского рассмотрения имеет значение любовь как фундаментальное отношение трансцендирующей личности. Любовь-чувство вторична, она может существовать, а может и не существовать при наличии любви как отношения; при отсутствии же последней является лишь иллюзией. Все это - свойства личности, но не индивидуума (человека, взятого в аспекте его объективированного существования).
