Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Ментальность как тип культуры 18
1.1. Ментальность в категориях философии культуры 18
1.2. Культурантропологический подход к исследованию ментальности как типу культуры 31
1.3. Особенности менталитета русского народа в национальном историко-культурном контексте 55
Выводы по главе 1 84
Глава 2. Антропофилософский анализ русской ментальности 87
2.1. Философско-антропологические характеристики ментальности русского человека 87
2.2. Роль Православия в становлении русского национального менталитета: социокультурный аспект 106
2.3. Проблема современной русской ментальности в прикладных исследованиях 128
Выводы по главе II 195
Глава III. Доминантные особенности ментальности русского человека 196
3.1. Идентичность русского человека как способ включения в этническую ментальность народов Дальнего Востока 196
3.2. Ментальность русского человека в этнокультурной среде Сахалинской области 242
3.2.1. Межкультурные контакты в контексте культурной антропологии 242
3.2.2. Антропо-психологические особенности структуры ментальности русских на Сахалине 249
Выводы по главе III 293
Заключение 296
Библиографический список 303
- Культурантропологический подход к исследованию ментальности как типу культуры
- Роль Православия в становлении русского национального менталитета: социокультурный аспект
- Идентичность русского человека как способ включения в этническую ментальность народов Дальнего Востока
- Антропо-психологические особенности структуры ментальности русских на Сахалине
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Исследование в философском контексте культурантропологических аспектов проблемы ментальности представляется актуальным во многих отношениях.
Во-первых, тема актуальна с теоретической точки зрения. Современная наука имеет в своем распоряжении ряд философских и психологических теорий, посвященных анализу организации и самоорганизации, личностной самоидентификации, инкультурации, социализации, самоистолкования, выявлению доминантных особенностей менталитета народов. Однако в культурных процессах важнейшее значение приобретают сегодня вопросы формирования и развития сущности российской ментальности в социокультурных и природных измерениях.
Во-вторых, тема исследования актуальна в методологическом отношении. В условиях радикальной переоценки социокультурных ценностей вполне закономерен анализ основных стереотипов русского национального характера и логики развития личности русского человека в современных культурно-институциональных изменениях. Поэтому из всех исследований личностного проявления человека в диссертации рассматриваются только те, которые раскрывают возможности культурфилософского анализа.
В-третьих, тема актуальна с позиций этнокультурных отношений. Культурантропологический анализ формирования устойчивых ментальных структур неразрывно связан с изучением социокультурных и социально-психологических комплексов полиэтнической среды, в том числе и на Дальнем Востоке нашей страны, поскольку мировоззренчески современный человек и общество уже переходят к глобалистским установкам видения мира, которые зачастую противостоят этнокультурным ценностям и традиционным установкам общества.
Наконец, актуальность исследования ментальности русского человека как феномена отечественной национальной культуры заключается в ее политико-правовой значимости. В настоящее время с большой остротой проходят дискуссии о национальных особенностях того или иного народа, о менталитете как о реальном феномене человеческой истории, об основных детерминантах, которые обуславливают и созидают менталитет. Культурная антропология в этом контексте ориентирует внимание исследователя на анализ институтов национальной культуры и общечеловеческих ценностей.
Повышенное внимание к исследованию ментальности объясняется, на наш взгляд, следующими причинами:
кризисом прежней системы ценностей социокультурного и этнокультурного плана (изменение ценностных ориентаций, связанных с ослаблением национальной идентификации личности, неустойчивость характера новых стереотипов мышления и поведения и т. д.);
сложностью происходящих изменений в ментальных структурах русского человека в условиях современных культурно-институциональных процессов;
беспокойством за исторические судьбы русского народа и необходимостью определения его места в мировом социокультурном процессе.
Степень разработанности проблем, поднимаемых в диссертации:
Духовная жизнь современной России, являясь результатом длительной выработки и накопления социокультурного опыта, протекает на фоне сложных интерэтнических процессов. Социальные, экономические и политические изменения в стране приобретают глобальный масштаб. Поиски ценностных ориентиров развития российского общества, моделей и средств его трансформации в условиях информационного «взрыва» требуют глубокого научного анализа закономерностей взаимодействия между духовной и материальной сферами жизни, между традициями и новациями, между универсальными характеристиками коллективного (родового) сознания и его конкретно-историческими культурно обусловленными особенностями.
Сегодня в мире коммуникативные процессы приобретают статус ключевых факторов социальных изменений. Поэтому исследование сферы национального менталитета, констант и детерминант его функционирования становится важным основанием для построения типологий культуры и выработки рекомендаций политико-правового характера. Интерес философов и культурологов к глубинным уровням сознания, которые определяются такими философемами как «дух эпохи», «народный дух», «русская душа», «коллективные представления» и т. д., свойственные для различных социальных и культурных общностей, отразился в трудах классиков философской мысли как западноевропейской, так и отечественной социогуманитарной традиции (А.И. Введенский, М. Вебер, И.Г. Гердер, Н.Я. Данилевский, В. Дильтей, Э. Дюркгейм, П.А. Сорокин, А. Тойнби, О. Шпенглер и др.). Их исследования создали исходные предпосылки для последующего анализа механизмов трансляции культур, антропокультурных аспектов самоидентификации как отдельной личности, так и этноса в целом.
Проблемное изучение национального менталитета и ментальности личности началась в рамках французской школы «Анналов». Приверженцы культурно-антропологического и историко-психологического направлений в обществознании (М. Блок, Л. Леви-Брюль, Л. Февр и др.) относили понятие «ментальность» к сфере автоматических форм сознания и поведения людей. Они полагали, что история ментальностей должна дополняться историей идеологий и ценностей. Ж. Ле Гофф отмечал, что прилагательное mentalis, происходящее от латинского слова mens, родилось в XIV веке в языке средневековой схоластики, а существительное mentality возникает только через триста лет в английской социальной философии XVII века.
В прошедшем столетии коррелирующие между собой исследования в философии, антропологии, лингвистике, психологии, культурологии, философии истории привели к введению в научный обиход проблематики ментальности и ментальных структур, в чем убеждает анализ трудов М. Блока, Л. Леви-Брюля, Л. Февра, М. Фуко, М. Шелера, К.Г. Юнга и др. Глубокий интерес к данным теоретическим проблемам нашел свое отражение в трудах отечественных и зарубежных мыслителей, в частности, в публикациях Я.М. Бергера, Н.А. Бердяева, М.М. Бахтина, Ф. Броделя, П. Бурдье, А. Вежбицкой, Ж. Ле Гоффа, Т. Лукмана, Ж.Ф. Ришара, Г.Г. Шпета и др. Известный энциклопедический словарь Webster определяет ментальность как «умственную перспективу», то есть как мировоззрение. В российской энциклопедии указывается на то, что «В настоящее время ряд отечественных авторов… не прибегают к понятию "культура духовная", раскрывая ее тематизм посредством более эксплицитных понятий и аналитических процедур (образ мышления, ментальность)».
Изучение особенностей ментальных структур находится в центре внимания исследований, предпринимаемых отечественными учеными в философии (А.С. Ахиезер, Т.В. Гребениченко, И.А. Громов, П.С. Гуревич, М.С. Каган, В.К. Кантор, А.А. Петраков, А.А. Розин, А.Н. Логинова, Ф.К. Пукроков, Т.И. Попова, Г.В. Стельмашук); культурологии и лингвокультурологии (М.А. Арефьев, К.К. Васильева, В.П. Воробьев, А.Я. Гуревич, В.В. Колесов, Д.С. Лихачев, В.В. Морковкин, А.А. Пелипенко, О.Г. Почепцов, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, Н.И. Толстой, А.Я. Флиер, В.П. Фурманова, Л.И. Харченкова, И.Г. Яковенко), социокультурологии (Б.С. Ерасов, Л.Г. Кузьмина, В.В. Сафонова, Н.Б. Шиканян), социологии (А.П. Бутенко, Ю.В. Колесниченко, З.В. Сикевич), этнопсихологии (А.О. Бороноев, В.Г. Крысько, С.В. Лурье, Т.Г. Стефаненко), психологии (К.А. Абульханова-Славская, И.Г. Дубор, Т.Д. Марцинковская), культурантропологии (А.Г. Давыденкова, Р.А. Зобов, А.Я. Кожурин, В.Л. Обухов, И.И. Пшеничникова), отечественной философии истории (Е.О. Зубков, А.И. Куприянов, С.В. Лебедев, И.К. Пантин, Л.М. Пушкарев), этносоционики (А.А. Баронин, А.В. Букалов, В.В. Гуленко, В.Д. Ермак) и др. Широкий спектр общественных и гуманитарных наук убедительно свидетельствует о том, что исследование особенностей национального менталитета и ментальности человека носит междисциплинарный характер.
В 1993 году журналом «Вопросы философии» был проведен «круглый стол» по проблеме соотношения понятий «менталитет» и «ментальность» в связи с широким использованием этих понятий в культурантропологии, философской антропологии, этнопсихологии. Тем не менее исследовано и выявлено далеко не всё в интересующей нас сфере научных изысканий. В частности, продолжают оставаться необходимыми научные работы, позволяющие выявить не только общее, но и национально-специфическое в ментальных структурах как отдельных людей, так и этносов в целом. До сих пор нет работ, ставящих своей целью изучение на уровне докторской диссертации ментальности русского человека как важнейшей составляющей феномена национальной культуры. Настоящее исследование призвано восполнить этот пробел в научной литературе.
Объект исследования – национальный менталитет как сложная многоуровневая социальная и культурная система.
Предмет исследования – ментальность русского человека: её сущность, структура; взаимосвязь ментальности и культуры личности в их взаимовлиянии и взаиморазвитии, проблема идентичности.
Цель диссертационного исследования состоит в выявлении общего и особенного в специфике ментальности русского человека как национального антропокультурного феномена. Для достижения этой цели в диссертации поставлены и решены следующие задачи:
1. Разработать основы культурантропологического подхода к исследованию феномена ментальности человека как творца и продукта культуры применительно к ментальности русского человека.
2. Выделить и проанализировать такие понятия философии культуры и философской антропологии как национальный менталитет, этническая культура, идентичность и самоидентификация, социализация, ментальность личности, структура ментальности русского человека и др.
3. Определить культурантропологические характеристики ментальности как сложного системного образования.
4. Дать концептуальный анализ теориям и воззрениям, раскрывающим основные ментальные характеристики русского человека.
5. Исследовать диалектику взаимоотношений индивидуальной ментальности и национального менталитета в условиях полиэтнической среды Дальнего Востока, выявить роль православной культуры в процессе формирования, функционирования и развития ментальности личности русского человека.
Методология исследования. Методологической основой диссертации является структурно-функциональный анализ институционально-ментальных процессов, что обусловило широкое использование культурантропологического и культурно-исторического подходов. В процессе анализа теорий ментальности применялись также принципы системности, историзма, диалектического понимания взаимосвязи и целостности. Комплексный характер проблем исследования обусловил необходимость применения междисциплинарного подхода.
Положения, выносимые на защиту.
Диссертационное исследование базируется на совокупности взглядов, концепций, положений, выводов, содержащихся в работах представителей отечественной и зарубежной философской антропологии, философии культуры и общегуманитарной мысли, связанных с раскрытием философских основ ментальности. Отметим, что в современной научной литературе нет, пожалуй, столь распространенных и, в то же время, столь неоднозначно трактуемых понятий, как ментальность и менталитет. Они часто используются при анализе общественно-исторических и политических проблем, вопросов развития мировой цивилизации; при рассмотрении национального своеобразия отдельных культур и этнокультурных особенностей; при изучении духовно-нравственного мира человека и его склада ума; при характеристике личностных особенностей индивида.
1. Понятие «национальный менталитет» выражает способность людей аккумулировать и передавать национальные культурные ценности и этнические стереотипы. Каждый представитель того или иного этноса: мыслит, переживает, общается и действует сообразно национальному менталитету и этнокультурной среде. Национальный менталитет обладает большей по сравнению с другими антропо- и социокультурными явлениями консервативностью и устойчивостью, мало изменчив.
2. Ментальность функционирует в сфере индивидуального (личностного) сознания, она обусловлена спецификой деятельности человека, поэтому естественно входит в круг проблем философской антропологии.
3. Философия культуры и культурантропология дают нам возможности научно-методологического характера при исследовании национально-специфического, этнокультурного, в том числе и в вопросах ментальности русского человека как феномена отечественной национальной культуры.
4. Формирование ментальности русского человека происходило под влиянием следующих факторов: места развития русского этноса; геополитического положения России как пограничной страны и локальной культуры; православной религии и культуры, языка, которые объединили Киевскую Русь и Россию в евразийскую цивилизацию.
5. Жизнь русских людей на Дальнем Востоке в полиэтнических условиях и межконфессиональных контактах способствовала формированию целого ряда ментальных особенностей.
Научная новизна диссертационного исследования:
1. Впервые разработаны теоретические основы концепции ментальности русского человека на основании культурантропологического подхода как системы понятий и ценностей индивидуального человеческого бытия в контексте социально-духовной атмосферы бытия этноса и социума.
2. Выявлено значение содержательных сторон ментальности как типа культуры, который включает в себя аспекты рациональности, характеристики активно проявленного мышления и эмоционально-ценностные доминанты.
3. На основе анализа исторического развития культурно-институциональных и этнокультурных процессов России раскрыто теоретическое значение понятия «ментальность русского человека».
4. Установлены и проанализированы существенные особенности ментальности русского человека в условиях полиэтнической среды Дальнего Востока, которые детерминируют культурно-историческую деятельность русских в этом регионе.
5. Доказано, что ценностные ориентиры русского человека исторически изменчивы, мир отечественной национальной культуры складывался под непосредственным влиянием православной культуры.
6. Установлены особенности трансформации, становления и развития авто- и гетеростереотипов русского человека в процессе межкультурного взаимодействия в этнокультурной среде Сахалинской области.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Данная работа вносит вклад в философскую антропологию и философию культуры формированием авторской концепции ментальности русского человека как феномена национальной культуры. Проблема возрождения традиционной культуры русского народа во многом дискуссионна, поскольку слишком серьезно изменились и деформировались народные традиции, а многие из них вообще исчезли. Сегодня вопросы изучения национального менталитета русского народа, его духовной культуры являются актуальными не только в философско-антропологическом и культурологическом, но и в политическом плане. Чем больше утрачивает современный человек национальные корни и национальный образ своей культуры, тем легче он подвергается националистической идеологизации. Включенность категории «ментальность» в философские исследования позволяет актуализировать и связать между собой культурный, антропологический и психологический факторы становления и функционирования того или иного социума.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его материалы и выводы могут быть использованы в политико-прогностической деятельности, в преподавании общих курсов по философии, философской антропологии, философии культуры, политологии, при чтении ряда специальных курсов, таких как «Ментальность русского человека», «Культурологические и социально-психологические особенности полиэтнической среды Дальнего Востока» и др. Рекомендации, содержащиеся в диссертационной работе, могут быть использованы философами, политологами, культурологами, социальными работниками.
Апробация результатов исследования. Настоящая диссертация является итогом работы автора по исследованию проблемы ментальности русского человека, русского национального менталитета. Основные положения и выводы диссертационного исследования сообщены автором на международных (Южно-Сахалинск, 1999; Пятигорск, 26–27 октября 2005; Южно-Сахалинск, 2005; Санкт-Петербург, 30мая–1июня 2006; Хабаровск, 2006; Пермь, 11–14 октября 2006; Пермь, 8–9 ноября 2006 г.; Санкт-Петербург, 2006; 2007), всероссийских (Биробиджан, 1994; Москва, 1998; Комсомольск-на-Амуре, 2002; Барнаул, 2002; Магнитогорск, 2003; Южно-Сахалинск, 2003; Санкт-Петербург, 2003; Южно-Сахалинск, 2006), межрегиональных и межвузовских конференциях (Хабаровск, 1994; Южно-Сахалинск, 1994, 1995, 1996, 1997, 2002, 2004, 2006), а также на третьем всероссийском съезде психологов (Санкт-Петербург, 2003).
Материалы диссертационного исследования нашли отражение в опубликованных статьях (более 50), в монографии «Российская ментальность в контексте этнокультурных особенностей», в коллективной работе в рамках международного научно-исследовательского проекта «Исследование русского характера и личности» (Тартуский университет (Эстония), Государственный Университет природы, общества и человека «Дубна» (Московская область), Сибирское отделение Российской Академии медицинских наук (Новосибирск). Основные идеи диссертации были использованы при проведении научно-исследовательской работы по заданию Министерства образования Российской Федерации «Изучение национально-региональной специфики стран Азиатско-Тихоокеанского региона в гуманитарных областях знания» (Е.А. Иконникова, А.А. Еромасова, М.А. Романова и др.) 2006 г. Код темы по ГРНТИ: 14.35.07, 16.21.47.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих восемь параграфов, заключения и списка использованной литературы, включающего более 500 наименований.
Культурантропологический подход к исследованию ментальности как типу культуры
Типологизация культуры - одна из сложных теоретико-методологических проблем философии культуры. Сложность этой проблемы заключается по преимуществу в неразработанности критериев типологизации культур. Зачастую в качестве таких критериев выступают: способ трансляции культур (традиционные и нетрадиционные культуры); специфика социальной солидарности (родоплеменные, этнические, национальные, конфессиональные типы культур); уровни технологии материального, социального и интеллектуального производства (доиндустриальная, индустриальная и постиндустриальная культуры) и т.д.1 В качестве одного из таких оснований типологизации закономерно обращаются и к проблеме ментальносте. Выдающийся отечественный философ-феноменолог Г.Г. Шпет подчеркивал, что принадлежность человека к своему народу определяется не биологической наследственностью, а сознательным приобщением к его культурным ценностям и святыням2. В процессе передачи опыта старшего поколения молодому огромная роль как посредника отводится культурной трансляции.
Понятия национальной культуры, души нации и ментальносте являются ключевыми в социально-философском и культурологическом наследии крупнейших представителей русского зарубежья. В русской религиозной философии наиболее полно учение об отечественном национальном характере представлено в работах философа-персоналиста Н.А.Бердяева: «Истоки и смысл русского коммунизма (1937), «Русская идея» (1949), «Самопознание» (1949). Национально-самобытное философствование, толкуемое как «цельное, органическое миро- и жизнепонимание», по мнению Н.А. Бердяева, дано еще в трудах Б.Н. Чечерина, А.А. Козлова и С.Н. Трубецкого. Анализируя труды своих предшественников, философ высказывает свое методологически-мировоззренческое кредо по национальному вопросу, суть которого в том, что: «Нация есть понимание духовное... национальный дух не может быть ограждаем и укрепляем никакими насильственными, материальными, политическими мероприятиями». В книге «Судьба человека в современном мире» (1934) Бердяев высказывает мысль о том, что «национальность есть одна из ступеней индивидуализации бытия, и имеет бесспорную и положительную ценность. Культура всегда имеет национальный характер и национальные корни»1. Этот момент подчеркивает современный петербургский историк философии, когда пишет, что на мировоззрение самого Бердяева как исторической личности решающее влияние оказал именно «русский духовный Ренессанс как замысел нового типа (выделено мною - А.Е.) культуры, основанный на ценностях христианского гуманизма».
В работах С.Н. Булгакова утверждается, что «национальная идея опирается не только на этнографические и исторические основания, но, прежде всего, на религиозно-культурные, она основывается на религиозно-культурном мессианизме, в который с необходимостью отливается всякое сознательное национальное чувство». В своей статье «Размышление о национальности» (1910) Булгаков впервые обращается к философско-методологической стороне национальной проблемы. Не удовлетворяясь одним лишь позитивистским подходом к исследованию проблем национальности, он настаивает на том, чтобы сделать дополнение в метафизическом аспекте, с учетом вопроса о природе человека, природе ценностей и идее нации. Он пишет: «Национальность вообще существует как совершенно особая, своеобразная историческая сила, об этом, конечно, никто не спорит...»3.
Антропология, основанная на эволюционной теории, считает Булгаков, не может объяснить происхождение национального чувства человека, проблему национальностей. Последние, признает он, возникают из сложных этнографических смешений, «но в то же время остается верным и то, что национальности родятся, т. е. что существует историческая грань, за которую этнографическая смесь превращается в нацию с ее особым бытием, самопознанием, инстинктом, и эта нация ведет самостоятельную жизнь, борется, отстаивая свое существование и самобытность»1. В заключительной части работы «Размышление о национальности» философ пишет о проявлении характеристик в культурном творчестве народа. Душа национальности запечатлевается, прежде всего, в его самобытном языке. По-славянски, например, язык прямо и обозначает народ. Язык, подчеркивает Булгаков «есть и отражение, и создание души народной»2. Национальной, по сути, является и вера; не случайно русских в обычном словоупотреблении называли православными. Поэтому правомочно, отмечали и Бердяев, и Булгаков, науку о человеке назвать не просто антропологией, а антропологией христианской. Недаром один из своих трудов Бердяев называет «Проблема человека. К построению христианской атропологии».
И.А. Ильин утверждает, что «во имя нашей национальной культуры мы нуждаемся в европеизации нашего общественного строя»3. В контексте рассмотрения идей национальности особо значимы взгляды Ильина, выявившиеся в ответе на вопрос: «Что нам делать?». Ильин пишет: «Изо всех сил способствовать возрождению России, помогать ей преодолевать глубочайший кризис, который парализовал экономику, политику, а самое главное - духовную жизнь великой державы»4.
Ильин убежден, что России суждено идти своей самобытно-оригинальной дорогой. Он специально подчеркивает: «И главное: воспитать в народе новый русский духовный характер» 5. Родина для Ильина - это стихия национального языка («хочу говорить по-русски»); ширь ландшафта острота климата и аромат быта. В исследовании «О сущности правосознания» Ильин пишет, что фундаментом народного духа является патриотизм. Национальный характер имеет массу граней, свойств и проявлений, но если все они не вырастают из цельного объединяющего начала, каковым является чувство привязанности к родной земле, вести речь о национальном духе невозможно. Углубляясь в специфику русского национального характера, Ильин выделяет совершенно особый культурно антропологический тип ментальносте - человека с предельно чутким сердцем, которому открыто все самое главное в мире. Русского человека философ воспринимает, прежде всего, как человека чувства, сердца.
Сердечный, эмоциональный импульс первичен в русском человеке по отношению к рационально-волевым движениям души. Русский культуротворящий акт это «сердечное видение» и «религиозно-совестливый порыв», - обобщает Ильин.
Труды Ильина в силу явной культурантропологической установки мыслителя замыкаются на духовном мире отдельного человека или целого народа. Говоря о культуре, он подчеркивает в ней объединяющее духовное начало. Национальное своеобразие народа объясняет как посредством религиозных начал, так и бытом, которые формируют уникальный духовный облик нации. «Так, каждый народ по-своему вступает в брак, рожает, болеет и умирает; по-своему ленится, трудится, хозяйствует и отдыхает; по-своему горюет, плачет и отчаивается... Словом, у каждого иной и особый душевный уклад и духовно-творческий акт. И у каждого народа особая, национально зарожденная, национально выношенная и национально выстраданная культура»1. Роль и значение творческой силы в философской антропологии подчеркивал и Бердяев. Он пишет: «Ошибка М.Шелера была в том, что он считал дух пассивным, а жизнь активной. В действительности верно обратное, дух активен, а жизнь пассивна. Но активным может быть назван лишь творческий акт. Самый малый акт человека есть творческий».2
К исследованию народного характера и духа нации обратился Л.П. Карсавин. По мнению Карсавина, «у каждой нации есть свои основные черты, свой характер, властно определяющий её конституцию»1. Он пишет: «Ясно острое и отчетливое сознание психических свойств народа как чего-то данного, понимание нации как живого организма» 2. Народы и нации относятся, по терминологии Карсавина, к коллективным историческим индивидуальностям, подобно семье, цивилизации и всему человечеству. В силу персоналистических установок его философии, народы, нации, семьи и т. п. есть личности. Самоопределение одной личности осуществляется через противопоставление её другим. «Личность данного народа, данной социальной группы и т.п. познаваема и определима через противопоставление её хотя бы одной из личностей того же порядка, т.е. через противопоставление её другому народу, другой социальной группе и т. п.»3. Особенности русского национального характера исследовал историк и философ Н.О. Лосский. В своих работах: «Воспоминание. Жизнь и философский путь», «Характер русского народа» Лосский подчеркивает, что характерологическая особенность, индивидуальность народа «может быть уловлена... только теми людьми, которые долго жили среди народа, знают и любят его»4. Трудность определения национальных характеристик народа, по Лосскому, обусловлена и тем обстоятельством, что основные общие свойства человечности присущи каждому народу.
Роль Православия в становлении русского национального менталитета: социокультурный аспект
В структуре менталитета в качестве определяющих моментов выделяют национальное сознание, народный дух или «внутренняя форма», «социальный архетип» и др. Значимыми для формирования национального менталитета являются и художественно-эстетическая составляющая, выраженная в народной культуре; верования и ритуализированные формы общения; эстетический идеал в контексте национальной культуры.1 Менталитет представляет собой структуру интеллекта, шкалу духовных ценностей, алгоритм духа, категорический императив граждан как следствие национальных, культурных, цивилизационных особенностей их жизни и деятельности, влияющих на их выбор.. По мнению петербургского исследователя истории и теории ментальносте Б.В.Маркова, формирование менталитета в традиционных обществах, а к ним относится и российское общество, основывается по преимуществу на регламентации: 1) внешней (форма одежды, поза, жесты, манеры, ритуалы, обряды, церемонии); 2) внутренней (неявные коммуникативные нормы через мифы, религию, фольклор, педагогику, художественную литературу, изобразительное искусство).
Конечно, человек должен и может сознательно контролировать свое поведение и воздерживаться от поступков, которые вызывали бы у окружающих неодобрение. Об этом говорил еще Сократ, будучи сторонником этического рационализма: нравственность основывается на знаниях, идеях, высших духовных ценностях. Однако напору витальности способны противостоять и сильные психические чувства, такие как страх, стыд, вина. «Менталитет не дается с рождения, а искусственно культивируется. Это касается не только мыслительных привычек и установок, но и культуры эмоциональной жизни, - пишет Марков в книге «Разум и сердце». - Когда нужно смеяться или плакать, кого любить или бояться, как себя вести в тех или иных обстоятельствах - все это издавна было предметом особой заботы мира взрослых и осуществлялось особыми способами, включающими ритуальные и символические акты. Старинный опыт приобщения и посвящения детей в мир взрослых расслоился на несколько потоков, наиболее важными из которых можно считать геометрические практики, разного рода обыденные знания и практические навыки, моральные и религиозные проповеди и наставления. Последние, в сущности выполняют важную функцию формирования специфических духовных переживаний, на основе которых выстраивается человеческая культура».1 Универсальным способом формирования ментальносте личности является общение. Бесконечно воздействие слова на мысль. Это одно из проявлений умственной опеки над человеком, указывал А.С.Хомяков.2 Под общением понимается не только вербальная коммуникация, но многостороннее взаимодействие: психическое отражение членами общения друг друга (познание), отношение их друг к другу (эмоциональный отклик) и обращение их друг с другом (особенности поведения).
Национально-психологические особенности русского народа формировались в течение многих веков. К условиям, в которых происходило становление русского менталитета, можно отнести природно-географическую среду, виды производственной деятельности, распространенные в России, идеологию и исторические события, оставившие след в психологическом облике русских. На территории, где в древности проживали русские, климатические условия характеризовались коротким теплым летом и достаточно продолжительной зимой. Влияние природно-географического фактора обусловило появление в национальном темпераменте таких особенностей, как уравновешенность, терпимость, сдержанность, интравертированность, чувствительность, умеренность в выражении эмоций и чувств. Основным видом производственной деятельности, которым было занято население Древней Руси, являлось сельское хозяйство. Такой труд формировал физическую выносливость, умение сконцентрировать свои усилия на определенный период и интенсивно работать в этот промежуток времени. Аграрная страна заставляла чтить такие ценности как «земля», «скот» и «хозяйство».
Решающее духовное влияние на формирование менталитета русского народа оказало православие. Введение христианства на Руси приобщило народ к евангельским культурным ценностям. В отличие от католицизма и протестантизма, православие формировало установки не на мирские дела, а на подготовку к вечной загробной жизни. Чтобы жизнь на земле была праведной, православие пропагандировало у верующих духовные ценности. Оно формировало у русских людей терпимость к земным тяготам, открытость в общении, скромность в поведении, всепрощение и самоценность отношений с другими людьми. Насколько велико было значение христианских моральных норм для русских людей свидетельствует такой факт: заповедь «не убий» подвигла Великого князя Владимира Святославича (Красное солнышко) запретить смертную казнь.
Православная религия и деятельность такого русского социокультурного института как РПЦ придает внутреннюю определённость менталитету русского народа. Православная вера по своему культурному значению - это духовная субстанция русской нации и русской культуры. Показательным в этом плане является вопрос книжной культуры. Книги на Руси приобрели непререкаемый авторитет, книжное наследие Европы было воспринято как откровение и оно произвело переворот в национальном сознании. Любовь к книжной мудрости - специфическая черта ментального строя русского народа. Современный автор пишет: «Переводные произведения попадали на Русь извне, в ходе двух южнославянских влияний и западного влияния (уже на исходе русского средневековья). Первое южнославянское влияние, связанное с переводческой деятельностью кирилло-мефодиевской школы, имело место в XI - XIII вв. ... в это время на Руси появились: «Шестодневы» Иоанна Экзарха Болгарского (IX-X вв.) и Василия Великого (XIII в.), «Слова» Григория Богослова... и небольшой флорилегий «Гранеса алфавитарь» (X в.), «Ефремова Кормчая» (XI-XII вв.), сборник изречений Иоанна Златоуста - «Златоструй (XII в.), отрывки из «Диалектики» ИОАННА Дамаскина под заглавием «Слово о правой вере» (XII в.)... Во время второго южнославянского влияния, которое имело место с середины XIV до середины XV в., интеллектуальная культура Древней Руси заметно обогатилась... производились переводы и исправления многих книг: Евангелия, богослужебной литературы, сочинения отцов церкви». 1
Уважение к печатному слову вошло в менталитет и постпетровской России. Оно наполнилось поистине благоговейным отношением к образованию, к образованным классам, к литературе в целом. Образование. Просвещение - вот синонимы культуры в недавнем прошлом. А.С.Пушкин писал слово «просвещение», а понимал его значительно шире - «культура» и «воспитание». В силу этого и современный русский человек легко поддается воздействию СМИ благодаря укорененному в народном менталитете почтительному отношению и к Слову православного священника, и к слову политика. Книжная мудрость Древней Руси - вот подоснова русской национальной культуры. А.Н.Соболевский отмечает: «Едва ли можно сомневаться, что без этих богатств мы не имели бы ни сочинений Нила Сорского, ни своего Хронографа, первого русского труда по всеобщей истории, ни Азбуковника с его статьями по грамматике и орфографии».1
Православное самоопределение связано также с особенностями религиозного мирочувствования славянских племен, которые впоследствии составили ядро русского народа. Православие, православная церковная служба соответствовала эмоционально-художественному строю менталитета славян. Рассказ о «выборе веры» из «Повести временных лет дает этому подтверждение. Пышность, эстетическая театрализованность, красота храмов и церковной службы пленила послов князя Владимира, пришлась она по душе и русским людям. Свойственное русским образно-символическое восприятие мира в полной мере соответствовало православной вере.
Культурантропологический подход к ментальносте дает возможность выявить и роль исторически значимых событий в России. Они также сказались на менталитете русского народа. Монголо-татарское нашествие на Русь, с одной стороны, привнесло в быт некоторые новые традиции и обычаи, способствовало развитию торговых навыков, а, с другой стороны, затормозило на века культурное развитие страны, формировало у населения приниженность и покорность. Победа на Куликовском поле, освобождение от ига, деятельность князя Ивана Калиты по собиранию русских земель, централизации княжеств и укрепление государственной власти - все это способствовало упрочению национального самосознания, менталитета русского народа. Реформы Петра I приобщили дворянство к западной культуре. Были заимствованы новые виды производственной деятельности, реформирована армия, заложены основы государственного строительства, образования и науки. Но большое количество приглашенных из европейских стран специалистов породило определенный пиетет по отношению к ним, иногда переходящий в комплекс неполноценности русских. Указы о крестьянах закрепили крепостное право.
Идентичность русского человека как способ включения в этническую ментальность народов Дальнего Востока
Идентичность, идентификация и самоидентификация - существенные категории философии культуры. Они напрямую связаны с культурантропологической проблематикой, поскольку затрагивают сущность человека, формирование личности, национальные и этнические отношения. Этническая идентичность становится актуальной в том случае, когда этнос, к которому причисляет себя определенный индивид, выполняет функцию информационной защиты от нестабильного окружения. Причем эту функцию этнос выполняет путем поддержания культурных традиций, своеобразных этнических маркеров, которые выработались за долгий период адаптации народа к природной и социальной среде. Поэтому этнос рассматривается как носитель культурных традиций, которые своим основанием имели достаточно функциональное значение в прошлом. Из этого вытекает необходимость такой роли этноса как носителя культурных и социальных традиций. «Устойчивый комплекс информации, каковым является традиция, может воспроизводиться лишь столь же устойчивой группой, сохраняющей свои границы, принципы идентификации принадлежащих к ней индивидов и передающей их (принципов) из поколения в поколение. Именно такой группой и является этнос».1.
Важный материал для анализа менталитета того или иного народа содержит мифология. Мифология как существенная часть этнокультуры, базируется на архаических формах ментальносте. Она несет в себе большой потенциал для понимания многих явлений общественной жизни и поведения конкретных индивидов, а именно мифических представлений, языка, обычаев, поскольку эти духовные явления и составляют структуру менталитета этнической общности. Такой подход предполагает рассмотрение в первую очередь как древней мифологии изучаемого этноса, так и современного мифотворчества.2 Миф можно считать источником этноидентификации, необходимым фактором смыслового основания этнической культуры. По мнению Ю.А. Калиева, этнические мифы по своему содержанию и сфере действия - мифы культуротворческие.3 Миф как таковой «окутывает» предметный мир, каждую отдельную вещь некоей «аурой», создает ее смысловой контекст. В свою очередь, смысловой мир мифа существует как содержание этнически уникальной, самобытной культурной традиции. Через миф происходит определение народом своего этнокультурного статуса, своего социального положения.
Самоидентификация человека в мифе является одним из следствий восприятия мира в соответствии с социумом, органической слитности человека и члена рода как единого целого. «Мы» - вот выражение этой слитности, тождества индивида и рода.
Миф, как институально закрепленная культурная программа, выступает общезначимой консолидирующей идеей этноса, установкой, регулирующей взаимоотношения внутри той или иной общности. Самоидентификация как уровень осознания своего социально-исторического бытия отражает понимание этнокультурной, языковой, социально-психологической и других составляющих самобытности. Поэтому любая этнокультурная общность, в том числе русские, в качестве духовно-цементирующей основы имеет не столько языковую особенность, сколько мировоззренческую основу, выраженную в древней мифологии. Анализ древнеславянской мифологии и является той точкой отсчета, с которой и следует начинать исследование русского этноменталитета. В основе русско-славянской мифологии как этномифологии лежат русские былины. Былины -неисчерпаемый источник русского фольклора. Герои древнерусских былин и есть по своей сути олицетворение ментальных качеств русского человека: Илья Муромец, Алеша Попович. Василиса Прекрасная и др. Русские былины - это классическая мифология русского народа и можно говорить о некоторых её типовых характеристиках: антропомофизм, этнологизм (причинность), гилозоизм как тотальное олицетворение бытия, анимизм, аллегоризм и т.д.1
Славянское начало выступает ядром русского типа менталитета. В исторической литературе немного свидетельств о ментальных качествах славян. Так, например, античный автор Маврикий Стратег определяющей чертой ментальности славянина считал присущую ему любовь к свободе. Борьба за свободу Руси, любовь к ней доходящая до самопожертвования - одна из центральных линий древнерусских былин. И Гердер такие свойства русско-славянской ментальности как милосердие, гостеприимство, послушность и покорность, веселый нрав и склонность к праздничному времяпровождению. В связи с этим ещё одна линия в древнерусских бьшинах - описание веселых пиров Великого князя Киевского Владимира Красное Солнышко и др.
Растущий интерес к традиционным составляющим культуры и, прежде всего, к мифологии, обнаруживает востребованность феномена мифа для современности. Осмысляя древнюю мифологию родного народа, изучая ее, человек оформляет свою этническую и культурную идентичность, осознает себя как тождественный этой культурно-исторической целостности элемент. В мифах обнаруживается неиссякаемый запас идей, вдохновляющих на творческие дерзновения мастеров культуры и дополнительный импульс в развитии традиционных основ культуры.
Ментальная неопределенность в момент смены идеологии, ценностей, смысла жизни на личностном уровне и на уровнях малых и больших групп приобретает судьбоносные значения. Ситуации ментальной неопределенности характеризуются кардинальными изменениями в сфере идеальных объектов, а также затрагивают сферы экономики, быта, времени, геополитические преобразования и т.д. Человек может всю жизнь самоопределяться либо во время личностных кризисов, либо между ними - и это во многом зависит от него самого. Но во времена революций, реформ, реальность «требует» самоопределения в принудительном порядке. Малые и большие группы в условиях ментальной неопределенности вынуждены самоопределяться на демонстрациях, забастовках, на выборах во властные структуры. Средства массовой информации осуществляют практически беспрерывное влияние на общественное сознание, мотивируя людей на социальную активность и процессы принятия и пересмотра принятых решений.
Существование религиозных представлений и мифологии у народа можно рассматривать как доказательство коллективного бессознательного.1
Религия не только основной хранитель мифологии, но и форма и способ (наряду с другими) бытия бессознательного коллективного. Для понимания мифологии, ее образов и смысла в первую очередь надо обращаться к религиозному опыту бессознательного. Без архетипов религия и мифология не существуют, и по этой причине каждый сколько-нибудь значимый религиозный образ представляет собой архетип, порожденный коллективным бессознательным. Например, страшные образы мифологических чудовищ (леших, демонов, дьяволов, драконов, упырей и др.) - это, по сути, архетипы бессознательного. Они созданы мифотворцем для разных целей, в том числе для устрашения детей и членов коллектива, и, в конечном счете, для воспитания и регулирования социального поведения. Мифологическое обуславливает устойчивость, стереотипность, канонизацию культурно-исторического опыта, практическую его востребованность и приложимость для сохранения устойчивости общественного целого. Этнический колорит мифологического сознания позволяет проследить характер, способ хранения и форму трансляции социально значимой информации.1
Архетипы этнического бессозательного формируются посредством социальных механизмов, например, через мифологию, через усвоение догматов, веры, знаков, смыслов, символов и т.д. Как стержни бессознательного они закрепляются в мифах, легендах, преданиях, сказках, поговорках и пословицах, в фольклорных символах, и тем самым обретают бессмертие, поскольку каждое новое поколение воспринимает их (путем целенаправленного, запрограммированного воспитания или стихийно) и закрепляет в своей психике и жизненной практике, в том числе в духовной. Мифология, как часть этнического бессознательного, входит в ту культурно-психологическую основу или менталитет, который цементирует нацию, народ, класс, семью, профессиональную группу и т.д., объединяет всех людей.
Антропо-психологические особенности структуры ментальности русских на Сахалине
Русский народ как этнически сложившаяся общность веками вынужден был отстаивать свою независимость, показывая при этом образцы воинской доблести и патриотизма. Что касается острова Сахалин с присущей его жителям ментальносте окраины государства (подобное исследователи наблюдают и в Калининградской области), то русские, проживающие в Сахалинской области, более ревностно (по сравнению с русскими материковой России) отстаивают принадлежность островной области к России. Чувство патриотизма русских островитян более развито, нежели у многих русских на материке. Патриотизм как социальный и культурный феномен касается и чувственной стороны жизни человека - это любовь к большой и малой Родине, проходит он и через рациональную рефлексию. Для островитян это любовь к своему Сахалину и Курилам, и осознание невозможности замкнутого бытия вне России.
Такие видные знатоки психологии русского человека, как русские писатели от Толстого и Достоевского до Шолохова и Распутина, другие отечественные мыслители подчеркивали, что отличительными чертами русского национального характера являются высокая гражданская солидарность, доброжелательность, храбрость, готовность прийти на помощь, способность к самоорганизации, общительность, мужество, неприхотливость и старательность. Важнейшими чертами менталитета русских являются также человеколюбие и терпимость. Как бы ни поворачивалась к русскому народу судьба, его никогда не покидали милосердие и сострадание к человеку. Испокон веков русский народ также славился своим хлебосольством, гостеприимностью. Эта черта русских людей была и остается неизменной. Особенно эти ментальные характеристики проявляются у сахалинцев и курильчан, обусловлено относительно закрытыми культурами общения отдельных островов области.
Однако, у русских как и у других народов помимо положительных качеств, есть и не совсем привлекательные черты. Это такие качества, как леность, несобранность, неумение доводить до конца начатое дело. Русская древняя классическая мифология в сказках и былинах дает нам прекрасное описание этих черт. Так же необходимо помнить о наличии элементов безответственности, свойственных некоторым русским людям. Однако для русских Сахалинской области приведенные черты менее значимы. Это конечно же обусловлено особыми климатическими условиями островного региона. Поэтому и по сей день замечательной чертой русских островитян остается трудолюбие, мастерство, которые среди русских всегда были мерой достоинства человека. В каждой русской семье (в том числе и островной) родители у детей воспитывают стремление жить в мире, дружбе, любви к труду, человеку, в духе высокой морали, а лень, тунеядство и плутовство всегда осуждались и осуждаются.
Формирование дружеских связей у русских основывается в первую очередь на основе межкультурных взаимодействий. В этом процессе главным критерием они считают индивидуальные качества коллег по совместной деятельности, а не их национальность1. Русские сахалинцы и курильчане как никто другой отчетливо воплощают в себе эти характеристики. Ведьь с у этнической точки зрения население острова это целый конгломерат различных национальностей. Сахалин - живой пример сотрудничества и сожительства представителей разных этнических рас.
Таким образом, можно отметить в качестве выводов, что русские Сахалина и Курил хотя и имеют много общего с русскими материковой части России, но все-таки отличаются по ряду ментальных характеристик. Объясняется это в первую очередь островным положением края, а также его историей и близостью с иностранными государствами. Сахалин как приграничье оказал несомненное влияние на своих граждан. На Сахалине проживает огромное количество представителей различных наций (русские, украинцы, белорусы, корейцы и т.д.) и они прекрасно уживаются между собой, что говорит о толерантности сахалинцев. Со стороны сахалинцы выглядят как очень гостеприимные, доброжелательные, отзывчивые люди. В основном для русских свойственен континентальный тип культуры, а ввиду нашего островного расположения, сахалинцы более мобильны, открыты и склонны к риску и переменам. Можно провести в этом плане некоторые параллели при всей их относительности, с менталитетом населения такого региона какТшлининградская область. В Калининградской области также по- \/ преимуществу русское население, хотя этническая мозаичность и имеет место. Это также анклав нашей страны, пусть и материковый, но отрезанный от России прибалтийскими государствами. В обоих случаях близки связи с иностранными государствами: Сахалин - с Японией, Кореей, Китаем; Калининградская область - с объединенной Европой, Европейским Союзом. Есть сходные черты в поведении и целевых установках групп населения этих регионов, хотя присутствуют и глубокие различия. Петербургский политолог пишет о современной ситуации в Калининградской области: «Пограничное положение региона, безусловно, решающим образом сказывается на ментальносте и самосознании его жителей. Ситуация анклава, отдаленной провинции, окраины, как отмечают исследователи, зачастую формирует чувство пребывания на границе и маргинальную социальную среду. В некоторых случаях население подобного региона может испытывать постоянное чувство дискомфорта, нестабильности и неуверенности в будущем... При либеральном визовом режиме разница в уровне жизни и оплата труда по обе стороны границы может вызвать существенную трудовую миграцию, которая тоже может воздействовать на региональную идентичность».1 И далее автор характеризует «калининградский казус», суть которого в прогнозе развития событий: 1. Отделение Калининградской области от России; 2. Взятие региона под опеку международным сообществом «Россия Евросоюз»; 3. Предоставление региону статуса республики в рамках РФ на основании действующей Конституции России. Что представляют собой сахалинцы? Некоторые сведения о количественной характеристике жителей можно почерпнуть из современной статистики. Численность постоянного населения области на 1.01.2006 г. составила 526,26 тыс. человек.2 В Сахалинской области сократился миграционный отток с 3222 человек за 2004 год до 2956 человек за 2005 год. При этом существенно (на 962 человека или на 5,3%) сократился миграционный оборот (сумма выбывших и прибывших) и составил 17340 человек, включая внутриобластное движение. Динамика численности сахалинцев определяет убыль (с 2002 по 2006 гг.) населения Сахалинской области. Непосредственными причинами убыли населения стали также объективные демографические процессы (в частности, процесс старения).3
Характеризуя особенности структуры ментальности русских, в том числе и жителей Дальнего Востока, подчеркнем еще ряд этих особенностей. Первое, что свойственно русским - это нежелание довести дело до конца, что связано с нежеланием брать на себя несоразмерную ответственность. Второе - природная лень, а иногда и боязнь властных структур. Например, многие деловые встречи, касающиеся введения в России новшеств (речь идет о покупке технологий и изобретений) проваливались. В то же время русские привыкли к заграничной роскоши, начиная от безделушек и заканчивая различной техникой. Это как раз является частью ментальности русского человека. Дело в том, что, будь это русский крестьянин или горожанин обыватель - они одинаково являются мечтателями по своей сути. И весьма часто эти мечты и фантазии настолько далеко отлетают от действительности, что убивают само желание что-либо делать по их осуществлению. Вспомним, что неоднократно и советское руководство характеризовали как «кремлёвских мечтателей».
На характер и ментальность русского человека исторически влияли природные, географические условия, ближайшие сородичи, отдаленность отдельных регионов от цивилизации, что формировало замкнутость, скрытость, подозрительность, в то же время вольность и раскованность в действиях, личную свободолюбивость, которая влияла на характер русского человека сотни лет. Все это повлияло на современного русского человека -предпринимателя или политика или простого человека. Современные русские на Сахалине имеют свой специфический характер и менталитет. Это вызвано, прежде всего, новыми экономическими отношениями с Японией, Америкой, Кореей и другими странами. Природные, непредсказуемые условия, особенно на Курильских островах, сделали сахалинца духовно закаленным, собранным, деловитым, энергичным, но согласно статистике физическое здоровье русских живущих на Сахалине оставляет желать лучшего. Как правило, это сердечные, желудочные болезни, ревматизм и артрит от сырости и холода. Но в целом сахалинцы жизнерадостны, выносливы, трудолюбивы, целенаправленны.
