Содержание к диссертации
Введение
Глава первая
Концептуальные основания учения о человеке в американском прагматизме 13-62
1.1 Поиски самотождественности американской философии 13-19
1.2 Исходные философские идеи американского прагматизма 20-29
1.3 Концепция человека как иерархической структуры У.Джемса 29-35
1.4 Концепция человека как динамической структуры Д.Дьюи 35-62
Глава вторая
Человек в проблемном поле американского неопрагматизма 63-119
1.1 Социокультурный контекст неопрагматизма 63-79
1.2 Методологические основы концепции человека Р.Рорти 79-119
Заключение 120-126
Список литературы 127-138
- Поиски самотождественности американской философии
- Исходные философские идеи американского прагматизма
- Социокультурный контекст неопрагматизма
- Методологические основы концепции человека Р.Рорти
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Актуальность исследования определена многими тенденциями современности, которые выдвигают в центр философского и научного анализа проблему человека и изучение различных антропологических концепций. Рассмотрение американского прагматизма и неопрагматизма способствует возобновлению в новых исторических условиях начала XXI века диалога между американской и русской мыслительными традициями.
Вполне очевидна актуальность изучения американского прагматизма в аспекте всего его проблемного поля и концептуальных оснований учения о человеке, так как это раскрывает духовные основы тех социальных процессов, ожиданий, политических и социальных действий, которые свойственны США и странам Запада.
Изучение концепций человека в американском прагматизме и неопрагматизме значимо для сравнительного анализа моделей человека, которые различаются в философско-антропологических учениях США, Запада и России. Философско-антропологический анализ прагматизма и неопрагматизма позволяет в полной мере поставить вопрос о том, сводима ли в принципе неповторимость индивидуального, субъективного «я» к набору функционально-теоретических установок (даже если речь идет о модных ныне социальных и политических технологиях); и может ли быть критерием полноты человеческого бытия категория «эффективности»; не оборачивается ли «крестовый поход» против классического онтологизма фатальным упрощением понимания социальной природы человека?
Обращение к философии американского прагматизма актуально в связи с тенденциями глобализации, в которых США играютзначимую роль. Гло-балистские претензии трансатлантического культурно-исторического комплекса, скрытое и явное навязывание экспансионизма, консюмеризма и индивидуализма в качестве единственно допустимой модели поведения и перспективы развития мировой цивилизации — все это в совокупности выходит
за рамки гуманитарного дискурса, и давно стало в полном смысле слова проблемой, имеющей выраженный футурологический аспект.
Философия американского прагматизма раскрывает тему человека на основе обращения к типологии взаимодействия индивида и социума. Данный подход является актуальным также, как актуальным становится в современной философии и социальной науке изучение вопросов человека как субъекта (социального действия, культуры и т.п.) и его субъектного потенциала с учетом изменившейся коммуникативной ситуации.
Актуально и значимо изучение американского прагматизма в философ-ско-культурологическом плане, поскольку это учение является достаточно уникальным и, вместе с тем, влиятельным, и исследование его важно в смысле развития межкультурных, межстрановых коммуникаций.
Современность и актуальность американского прагматизма наиболее ярко обнаруживает себя на фоне происходящей в настоящее время интенсификации коммуникативных процессов, которая влечет за собой интенсивность включения в их сферу человека и, соответственно, изменения его качеств и образа жизни. В связи с этим в современном мире, и в сфере коммуникаций и социального взаимодействия в особенности, многое зависит от того, как понимают человека, как относятся к нему.
В отечественной философской литературе на сегодняшний день не существует сколько-нибудь обстоятельного, целостного анализа данной проблемы в традиции американского прагматизма и неопрагматизма, и в частности — в контексте развития основных тенденций новоевропейской философии в целом, смены базовых философских парадигм, особенно в аспекте учения о человеке.
Между тем, именно ориентация на праксис и претензия на полезность со стороны классиков этих философских направлений делают необходимым и актуальным рассмотрение эффективности их рекомендаций, в части, касающейся социальной жизни, поскольку в современной России нередко слышны явные или скрытые призывы к адаптации западных (прежде всего,
американских) схем социального бытия, системы ценностей и стереотипов поведения.
Рассмотрение американского прагматизма и неопрагматизма может помочь углублению наших знаний о том, как происходит генезис современной либеральной мифологии, насколько реалистичны перспективы наступления «культуры нарратива» (Р. Рорти) и не является ли нарочитая внеметафи-зичность этого стиля философствования лишь разновидностью метафизического мышления.
В целом, философское изучение антропологической составляющей избранных направлений, в особенности с использованием аутентичных текстов, не переведенных на русский язык, по нашему мнению, будет способствовать лучшему пониманию причин отказа от классической модели философии в Новое и Новейшее время, а также определению тенденций к более взвешенной оценке перспектив методологии исследования человека в американской и западной философской мысли.
Степень научной разработанности проблемы. В диссертационном исследовании широко представлены произведения классиков американского прагматизма Ч.Пирса, У.Джемса и Д.Дьюи, а также труды представителя современной школы американского неопрагматизма Р.Рорти.
В философской литературе существует ряд работ, раскрывающих раз
личные стороны проблемы содержательного анализа антропологического ас
пекта американского прагматизма. В отечественной философии данной про
блеме уделяется явно недостаточное внимание. Среди работ, посвященных
анализу антропологического аспекта прагматизма можно выделить исследо
вания Ю.П. Барановой, В.В. Горшкова, А.Ф.Грязнова, А.В.Гуреевой,
А.Ф.Зотова, А.Б.Зыковой, А.М.Каримского, О.Л. Краевой,
И.П.Красненковой, Е.А. Митковец, Г.М. Нажмудинова, Л.Е. Павловой, А.В. Рубцова, Н.Л.Соколовой, А.А. Сыроедовой, В.В.Целищевой и др.
С публикациями монографий Ю.К.Мельвиля, Н.С.Юлиной, И.Д. Джо-хадзе, В.В. Кирющенко связан новый период в понимании антропологиче-
ского аспекта американского прагматизма, рассматривающий данную проблему с аксиологической точки зрения, с учетом социокультурных особенностей Нового Света и историко-философской преемственности.
В диссертации широко представлены разработки зарубежных исследователей по данной проблеме - Ф.Р. Анкерсмита, Р.Дж. Бернстайна, П. Курт-ца, Э.Лаклау, К.Нельсена, М.Хука, М.Феиербэнкса, Е.Нейдтела, М. Уайта. В них анализируются вопросы генезиса прагматической философии Америки, влияния на нее европейской традиции, широкий спектр воззрений философии Нового Света.
Таким образом, анализ источников и литературы по теме диссертации показывает, что накоплен достаточный материал по изучению различных аспектов американского прагматизма и неопрагматизма, его уровней, взаимосвязи с другими тенденциями развития новоевропейской философии. Вместе с тем приходится констатировать, что исследование американского прагматизма и неопрагматизма в части, касающейся социальной природы человека, методологии ее изучения еще не стали предметом антропологического анализа. Проделанное нами исследование должно стать определенным шагом в решении этой важной проблемы в современной истории западной философии.
Объектом диссертационного исследования выступает философия американского прагматизма в аспекте концептуальных и методологических оснований учения о человеке.
Предметом исследования выступают концепции человека американского прагматизма и неопрагматизма.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в выявлении особенностей концепций человека, концептуальных и методологических оснований трактовки человека в американском прагматизме и неопрагматизме. Рассмотрение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
определить характеристики самотождественности американского прагматизма и неопрагматизма, его связь с магистральными тенденциями развития философского сознания в Новое и Новейшее время;
выделить антропологическую составляющую этих направлений, обозначить круг проблем, входящих в контекст антропологического дискурса в рамках американского прагматизма и неопрагматизма;
дать анализ истолкованию человека как социального субъекта в различных концепциях человека прагматистского и неопрагматистсткого толка с учетом иерархической и динамической моделей последнего в традиции американского прагматизма и неопрагматизма;
определить общефилософские и методологические особенности понимания человека и общества в рамках избранных направлений.
Методология диссертационного исследования. Теоретическую и методологическую основу исследования составляет большой круг источников (произведения основных представителей указанных направлений, монографические исследования, статьи отечественных и зарубежных специалистов), в которых дается изложение философских позиций представителей американского прагматизма и неопрагматизма, оценка различных аспектов их творчества, анализ отдельных сторон антропологической составляющей их теоретических воззрений.
Методологической основой диссертации являются принцип историзма и компаративистский подход к истолкованию различных сторон философского дискурса в рамках избранных направлений. Среди методов, использовавшихся в работе, необходимо выделить метод системного анализа, позволяющий адекватно оценить типологические характеристики и модели отношения человека и общества, метод восхождения от абстрактного к конкретному.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
1. Определены типологические характеристики и специфические особенности американского прагматизма и неопрагматизма, связь этих на-
правлений с основными тенденциями развития философии Нового и Новейшего времени.
Выделена антропологическая составляющая этих направлений, дана ее интерпретация в аспекте проблем, относящихся к природе человека как социального субъекта.
Проанализирована типология взаимодействия индивида и социума как концептуальное основание учения о человеке американского прагматизма и неопрагматизма.
Впервые раскрыт генезис моделей человека в американском прагматизме и неопрагматизме.
В научный оборот введен ряд оригинальных, неадаптированных источников по указанной теме (непереведенные тексты американских классиков, новейшая монографическая литература 2005-2008 гг.).
Выявлена связь предложенных прагматизмом и неопрагматизмом антропологических рекомендаций с современной социокультурной ситуацией.
Обозначена актуальность содержательных аспектов прагматизма для современной социокультурной ситуации в России.
Положения, выносимые на защиту:
Американский прагматизм и неопрагматизм можно считать одним из следствий свойственного всему новоевропейскому сознанию процесса онтологического редукционизма, последовательного отказа от метафизической парадигмы реальности, восходящей к парменидовско-платоновской традиции с присущими ей эссенциальностью, фундаментализмом и универсализмом. Сведение бытия к вещественно-материальной одномерности означало истолкование социальных процессов, всего спектра отношений индивида и общества в модусе имманентного, без сколько-нибудь значимой отсылки к Абсолюту.
Рекомендательный, вероятностный характер антропологических теоретических положений американского прагматизма и неопрагматизма от-
вечает свойственной философии Нового и Новейшего времени тенденции отказа от «диктатуры идей», «тираний», «идеалов», во многом навязанных сознанию метафизическим ригоризмом классического философствования.
Вместо поиска неких раз и навсегда данных социальных законов в сугубо описательном ключе американские прагматики и неопрагматики исследуют ситуации, в которых индивид, взаимодействуя с окружающей средой, достигает наилучших результатов. Таким образом, деонтологизация реальности ведет к деонтологизации социальной сферы. Фиксизм классической философии меняется на конвенционально-ситуативный подход к описанию социальных процессов.
Вытекающие из этого заведомая субъективизация социальных процессов в рамках американского прагматизма и неопрагматизма может быть оценена как протестное движение в отношении свойственных классической философии антропологических моделей.
В американском прагматизме представлены разные типы взаимодействия индивида и социума: субъективно-психологический тип взаимодействия индивида и социума У.Джемса; основанный на принципе непрерывного роста и развития тип взаимодействия человека и общества Д.Дьюи и тип интеракции человека и социума Р.Рорти, в котором взаимодействие индивида и социума переводится в область языка и коммуникаций.
Американский прагматизм, исходя из непризнания за человеком какой-либо субстанциально неизменной «природы» и истолкования его как лабильного социального типа, видит задачу антропологии в поиске оптимальных способов адаптации индивида к существующему положению вещей, ради чего и провозглашается цель увеличить адаптивные возможности человека.
Типология моделей человека в американском прагматизме включает в себя: иерархическую модель человека У.Джемса, который склонен выделять телесное Я внизу и духовное Я вверху, а между ними экстрателесные материальные Я и различные социальные Я. В этом он верен западной тра-
диции дуалистического рассмотрения потенциала человека; американский прагматизм дает нам и пример динамического подхода к пониманию человека Д.Дьюи, который рассматривает природу человека, исходя из своей концепции развития, согласно которой все существующее, в том числе и человек, есть непрерывное взаимодействие и развитие. Современная модель ком-муницирующего человека Р.Рорти характеризует противоречивость генезиса моделей человека в традициях прагматизма в контексте новых веяний в философии, так как, с одной стороны, он все-таки редуцирует понимание человека в сторону натурализма, с другой — обращает внимание на творческий потенциал личности, большое значение и роль языка, языковой коммуникации.
Современная социокультурная ситуация характеризуется динамизмом и интенсификацией коммуникативных процессов, которой соответствует созданная американским неопрагматизмом современная модель ком-муницирующего человека Р.Рорти. Кроме того, современную социокультурную ситуацию отличает стремление создать такие модели человека, которые бы помогали ему адаптироваться к динамичному и постоянно изменяющемуся положению дел. На сегодня также достаточно рельефно выступает установка на успех, успешную модель поведения, которая свойственна американскому прагматизму. Современная эпоха склоняется в сторону человека как субъекта общественной жизни, поскольку увеличиваются возможности человека влиять на окружающий мир, особенно в условиях современного информационного общества с его интенсивными коммуникациями, и эта тенденция также привлекла внимание прагматиков и неопрагматиков.
Отмеченные особенности социокультурной ситуации характерны и для современной России. Актуальность антропологического подхода американского прагматизма для России связана с тем, что наша страна уже довольно длительное время находится в состоянии социальной трансформации, которая, с одной стороны, требует от человека максимальной развитости
адаптационных качеств и, с другой — дает возможность проявить себя, достичь успеха.
10. В диалоге идей, споре о человеке России, Америки, Запада осуществляет себя духовная жизнь современности, которая может, в случае развития этого диалога, оказывать влияние на характер глобализационных процессов. Исследование моделей человека для изучения этих процессов и их развития имеет большое значение.
Научно-практическая значимость работы. Положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы как теоретическая основа для подготовки лекций по философии, культурологии, межкультурной коммуникации и философии языка, а также при чтении курса по истории философии в разделе «Философия прагматизма». Кроме того, диссертационное исследование может служить основой для чтения спецкурса по философской антропологии.
Апробация диссертационного исследования. Основное содержание и выводы диссертации изложены в 7 научных публикациях автора.
Основные положения и результаты работы были представлены на научных конференциях:
Человек в системе коммуникации: VII международная научно-практическая конференция по региональной культуре. Нижний Новгород: НГЛУ, 6-8 июня 2006 г.
Молодёжь в современном мире: вызовы цивилизации: VIII международная научно-практическая конференция «Человек в системе коммуникации». Нижний Новгород: НГЛУ, 28-30 мая 2007 г.
Антропологический потенциал культурогенеза: Межрегиональная научно-практическая конференции. — Нижний Новгород: ННГУ, 2007.
XII Нижегородская сессия молодых ученых. Нижний Новгород: база отдыха «Татинец», 21-25 октября 2007 г.
Основные положения диссертационного исследования использовались также в процессе учебной работы в Нижегородском государственном лингвистическом университете им. Н.А. Добролюбова.
Диссертантом опубликовано 7 работ (в том числе, статья в периодическом научном издании, рекомендованная ВАК для публикации научных работ), каждая из которых имеет непосредственное отношение к теме исследования.
Структура диссертационного исследования. Диссертация изложена на 138 страницах машинописного текста, состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения и списка литературы, включающего 158 источников (из них - 98 на русском и 60 на иностранном языке).
Поиски самотождественности американской философии
При оценке антропологического аспекта американского прагматизма чрезвычайно важно выяснить, насколько последний соотносится с общими для новоевропейского философского сознания тенденциями, из какого источника произрастает прагматическая самобытность, и, наконец, насколько сформулированные американским прагматизмом рекомендации соотносятся с единой для новоевропейской философии тональностью. Комплексный анализ общетеоретических воззрений американских прагматиков (прежде всего У.Джемса и Д.Дьюи), на наш взгляд, позволяет высказать гипотезу, что пресловутая «самобытность» американской философии конца XIX-XX вв. в значительной мере преувеличена.
Американское концептуальное сознание, по существу, является одним из вариантов развития той магистральной для Нового времени тенденции, которая пришла на смену европейскому метафизическому мышлению и может быть обозначена как онтологический редукционизм. Это явление стало закономерным результатом развития тенденции секуляризации западноевропейского христианского сознания, которые постоянно нарастали на протяжении всего Средневековья и достигли апогея в эпоху Возрождения. В свою очередь возникновение этих процессов было обусловлено как базисными характеристиками средневекового европейского общества, так и причинами, лежащими сугубо в плоскости сознания, в частности, в западноевропейском христианском духовно-религиозном комплексе.
«Для западной мысли следующий после христианства этап в понимании человека, новое решение проблемы человека связаны с поиском и открытием сущности человека в реальной личности, а не в божественной, над-мировой личности, как это было в христианстве. Таков единый корень фило софских исканий гуманизма Возрождения, религиозной Реформации XVI века, философии Нового времени и Просвещения. При всем различии эти течения, эпохи в философии утверждали самостоятельное душевное начало, деятельное начало, разумное начало человека как сущностное. Интересно, что поиски большинства мыслителей этого периода осуществляются в антитезе духовного и телесного, для решения которой вводится понятие душевного, души. И эта категория оказывается ключевой для построения концепции человека в тот исторический отрезок, который, как известно, связан со становлением новых капиталистических общественных отношений»1.
Говоря о базисных характеристиках европейского общества, обусловивших переход от Средневековья к эпохе Нового времени, мы имеем в виду, прежде всего, развитие буржуазно-капиталистических отношений, неуклонный рост элементов урбанистической городской культуры и связанной с нею духовной философской традиции. Развитие этих процессов обусловило беспрецедентный для эпохи европейского Средневековья уровень эмансипации человека, раскрепощения его сознания, что в конечном итоге обусловило возникновение тех чрезвычайно благоприятных для развития новоевропейского философского сознания условий, без которых последнее вряд ли состоялось бы. «Открыв силу разума в самом человека, философия эпохи бурного развития науки и научной материалистической методологии не могла не обратиться к изучению материальных основ его функционирования, к изучению материального начала в человеке. ... Разумное, природное, социальное - вот круг проблем и понятий, в рамках которого разрешалось на протяжении последних веков проблема человека и, соответственно, противоречия его сущности и существования, обозначившиеся в XVI-XVII вв. и выразившиеся в обострении социальных противоречий и конфликтов, связанных с зарождением буржуазных общественных отношений в Англии и Франции» .
Что же касается специфики западного христианства, то здесь мы отмечаем нараставшую тенденцию отказа от интуиции абсолютного, надмирного «сверхсущества» (Бога) как в его религиозной, так и в философской редакции из-за присущей западной версии христианства особенности, а именно из-за отсутствия непреодолимой онтологической планки между Богом-Творцом и тварным миром. Тенденция постепенного преодоления онтологического дуализма, свойственного ригористически ортодоксальным версиям христианства (прежде всего греко-восточному православию), в рамках западно-европейской культуры на всем протяжении Средневековья и Нового времени постепенно набирало обороты, что, несомненно, способствовало понижению интенсивности, как религиозного восприятия Абсолюта, так и девальвации последнего в рамках сугубо философских спекуляций.
Кризис метафизического сознания в его классической формах, восходящих к парменидовско-платоновской традиции, в рамках западно-европейской культуры позднее был усвоен и философской традицией Нового Света. Без сомнения, он явился одним из ярких проявлений отмеченного выше онтологического редукционизма и привел, в конечном итоге, к торжеству материалистически-монистического истолкования реальности. Этапами этого сложного и подчас противоречивого процесса были пантеизм, панлогизм, гилозоизм, в совокупности означавшие перенос на вещественно-материальную одномерность (сферу имманентного) атрибутов христианского Божества, прежде всего вечности и разумности.
Исходные философские идеи американского прагматизма
Эволюция основных духовных, мировоззренческих тенденций, которые нашли свое развитие в рамках американского прагматизма и неопрагматизма уходят своими корнями в творчество Чарлза Сандерса Пирса (1839-1914). Это в равной мере относится как к проблемам гносеологии и социальной философии, так и к проблемам логики, философской антропологии и истории философии. Именно Пирсу принадлежит авторство самого термина «прагматизм» от греческого слова «прагма», что означает «дело» или «действие», а также основополагающий принцип этого философского направления, который позднее получил название «принцип Пирса», и формулировка которого относится к 1877-1878 годам. Именно в этот период были опубликованы две философские работы Пирса «Закрепление верования» и «Как сделать ясными наши идеи». «Наиболее же ярким отличием новой теории было признание ею неразрывной связи между рациональным познанием и рациональной целью; и это соображение обусловило предпочтение, оказанное в конце концов имени прагматизм» .
Классик американского прагматизм У.Джемс изложил принцип Пирса в своей книге «Прагматизм» следующим образом: «...наши убеждения (beliefs) суть фактические правила для действия; ... для того чтоб выяснить смысл какого-либо утверждения, мы должны лишь определить тот способ действия (conduct), которое оно способно вызвать: в этом способе действия и заключается для нас все значение данного утверждения»".
То обстоятельство, что философия американского прагматизма и неопрагматизма генетически связана с магистральными тенденциями развития новоевропейского философского сознания, становится особенно очевидным при учете генезиса философского мировоззрения мыслителя, при выявлении тех отправных точек дискурса, которые обозначают момент радикального разрыва философии Нового Света с классической для европейского рационализма картезианской парадигмой. Опубликованное в 1931-1935 годах собрание сочинение Пирса дает тому убедительное подтверждение.
Тема «размежевания» с традицией новоевропейской философии отчетливо звучит в рассмотрении Пирсом философского наследия двух культовых для Европы имен - Р.Декарта и И.Канта. Главные проблемы, которые вызывают потребность в дискурсе, с его точки зрения, - это проблемы, относящиеся к картезианскому философскому наследию и давно ставшие каноническими: это учение о методическом сомнении, об интеллектуальной интуиции, о непосредственном и опосредствованном знании.
Критика этих основополагающих для картезианства положений была инициирована Пирсом еще в 1868 году в «Журнале спекулятивной философии» («Journal of Speculative Philosophy»). Знаменитый картезианский принцип «cogito ergo sum» воспринимается Пирсом как искусственная и причудливая методология, которая ставит индивидуальное сознание субъекта в позицию «абсолютного судьи истины», причем совершенно неоправданно. Этот выраженный субъективистский крен картезианства, открывающий перспективу для развития субъективно-идеалистической тенденции в рамках новоевропейской философии, отвергается Пирсом как произвольный и безосновательный.
Ч.Пирс критикует декартово учение об интеллектуальной интуиции на том основании, что «... всякое знание детерминировано предыдущим знаниями»1, и мышление невозможно без помощи знаков. Акцентирование роли последних в познавательном процессе и даже попытка отождествить мысль и знак («всякая мысль есть знак») — является чрезвычайно важным моментом размежевания Пирса с Декартом.
В равной мере это относится и к базовому постулату европейского сенсуализма, касающегося трактовки ощущений или впечатлений (impressions), как источника непосредственного и достоверного знания о предмете. Согласно Пирсу, ощущения не дают и не могут дать непосредственного знания, поскольку определены предыдущими знаниями. Образцы предметов и реальности в целом, которые мы получаем с помощью ощущений, не являются достоверными и по существу оказываются лишь сконструированными умом картинами, дающие нам, в лучшем случае, лишь некие «намеки» на соответствующие предметы.
Таким образом, ставится под сомнение сама возможность интуиции и, прежде всего, интеллектуальной, а вся совокупность модификации сознания оказывается сведена лишь к разновидностям логического вывода. И хотя впоследствии Пирс уже не был столь категоричен и порою допускал самое возможность непосредственного знания, главные постулаты, выдвинутые им в полемике с Декартом, сохранили для него свое значение.
В высшей степени симптоматичной была позиция Пирса в отношении кантовского наследия. «Критика чистого разума» немецкого философа, которую сам Пирс (по его собственному признанию) «знал слово в слово» -вызывала особый интерес родоначальника прагматизма по двум причинам. Во-первых, Пирса привлекал кантовский вариант «точного» метафизического учения, исходящий из положений формальной, т. е. «точной» логики. Во-вторых, американского философа вдохновляло кантовское учение о категориях, которое он пытается осмыслить и обновить, начиная с работы «О новом списке категорий» (1867).
Социокультурный контекст неопрагматизма
Рорти противопоставляет либеральный реформизм левому экстремизму на примере истории своей страны: «Не было бы Дьюи и Сиднея Хука, американские левые интеллектуалы 1930-х годов были бы раздавлены марксистами так же, как их единомышленники во Франции и в Латинской Америке. Идеи, несомненно, имеют следствия»1.
В статье «Троцкий и дикие орхидеи» («Trotsky and the Wild Orchids», 1992), он описывает те сложности, с которыми ему пришлось столкнуться, при отстаивании своих философских и политические убеждений, причем как от нападок справа, так и слева. «Враждебность правых объясняется тем, что им кажется недостаточным просто предпочитать демократические общества. По их мнению, необходимо уверовать в то, что демократические общества Объективно Лучшие, что институты подобных обществ основаны на Первейших Рациональных Принципах. Преподаватель философии, как я, должен учить студентов не только тому, что их общество одно из лучших когда-либо придуманных, но и тому, что оно — само воплощение Истины и Разума. Того, кто отказывается так считать, обвиняют в измене, примерно как чиновника, который отрекся от профессиональной и моральной ответственности. Но мои философские взгляды — взгляды, которые я разделяю с Ницше и Дьюи, не позволяют мне говорить подобных вещей. Я не очень пользуюсь такими понятиями, как «объективные ценности» и «объективная истина». Я по большей части разделяю критику так называемых постмодернистов в отно шении традиционных философских разговоров о «сознании». Вот и получается, что мои философские взгляды задевают правых так же, как мои политические взгляды задевают левых»1.
Сформулированный Рорти принцип плюрализма дискурсов (словарей) применяется им не только в отношении различных культур, но и в отношении разных философских, идеологических и интеллектуальных традиций в рамках одной цивилизации. Таким образом, можно констатировать, что философская эволюция Рорти вряд ли может быть адекватно понята вне контекста того гуманитарного воспитания и той академической традиции, которую с одной стороны составляла активная политическая позиция родителей Рорти, с другой — его левое окружение. Этот мировоззренческий компонент его философии, в соответствии с терминологией Рорти, можно считать результатом «случайности».
Следует иметь ввиду и то обстоятельство, что в Новом Свете дистанция между академическим миром и миром политики значительно меньше, чем в Европе. Влияние академической среды на широкое общественное мнение Америки ощущается гораздо острее, чем в Старом Свете. В работе «Приоритет демократии над философией» он описывает взгляды своего философского учителя Дьюи и в этой связи отмечает: «Он [Дьюи] одобрял американскую традицию приоритета демократии над философией, задаваясь вопросом по поводу любого мировоззрения: «Не будет ли разработка такого мировоззрения противоречить возможности других заниматься собственным спасением?»".
Пытаясь приспособить левую традицию к прагматической философии (основой которой является антифундаментализм и отказ от любого метанар-ратива), Рорти пришлось закономерно столкнуться со многими проблемами. В числе этих проблем - наследие марксизма, игнорировать которое очень сложно, поскольку оно является частью левого движения. Рорти признает вклад и значение философии К.Маркса в развитие историцистской традиции от Гегеля к Ницше, и, тем не менее, не принимает марксистского фундаментализма как в политическом, так и в мировоззренческом аспектах.
С этой точки зрения, а также в смысле внутренней непротиворечивости либертарианство, возможно, было бы значительно лучшим компонентом для прагматистского мировоззрения. Исходной точкой либертарианства является как раз неприятие любого идеологического гностицизма, что имеет принципиальное значение и для неопрагматизма самого Рорти. Вместе с тем либеральная модель демократии и минимального государства интерпретируются им как наиболее эффективная система плюралистической самореализации индивида. Другими словами, принципы либертарианства изначально прагматичны, и это находит отклик в сознании Рорти.
Известно, что либертарианство, как и марксизм являются разновидностью социальными утопиями, но между ними есть важное отличие. Один из основоположников радикального либертарианства, глашатай построения т.н. анархо-капитализма (т.е. общества без государства в его современном понимании) Мюррей Ротбард (1926-1995) в книге, которая стала своеобразным катехизисом американского анархо-индивидуализма, четко определяет принципы либеральной утопии. В работе «За новую свободу. Либертарианский манифест» (1978)1 М.Ротбард предлагает модель либертарного, рыночного общества, в котором вообще отсутствует государство и даже про-тогосударственные институты. Функции обороны, суда, полиции, денежного обращения - все это является прерогативой частных агентов, осуществляющих свою деятельность на полностью конкурентной основе.
Безусловным отличием такой системы от коммунистической (или анархо-коммунистической) утопии является то, что в ее основе лежит частная собственность. Ротбард отрицает даже понятие прав человека, связывая все права с правами собственности. С его точки зрения, право на свободу слова, например, следует понимать, как право на собственность печатного издания или средства массовой информации и на свободу ими распоряжаться по собственному усмотрению.
Из всех либертарианцев Ротбард был наиболее близок к Рорти, так как относился к так называемому левому крылу этого движения. Среди его представителей особенно активными были те, кто ратовал за прекращение войны во Вьетнаме, поддержания прав афро-американцев, иммигрантов, женщин и сексуальных меньшинств.
В «Либертарианском манифесте» Ротбард проводит интересную генеалогию, в которой как бы переписывает историю американского пацифистского и антиколониального движения с точки зрения участия и влияния ли-бертарных, не левых активистов. Так, в частности, именно сторонники laissez-faire Грехам Саммер (Graham Summer) и Эдвард Аткинсон (Edward Atkinson) были основателями «Антиимпериалистической Лиги», а британские laissez-faire радикалы Ричард Кобден (Richard Cobden) и Джон Брайт (John Bright) из Манчестерской школы были одними из наиболее решительных сторонников прекращения колониального вмешательства и войн1.
Другое, не менее важное отличие либертарианской утопии от марксисткой или анархокоммунистической, с точки зрения Ротбарда, заключается в принципах функционирования т.н. частной полиции. Ротбард отвечает на возражение о том, что частная полиция не гарантирована от того, чтобы выступить не против преступников, а против мирных граждан. В отсутствие государства у общества может не оказаться эффективной гарантии от такого развития событий.
Методологические основы концепции человека Р.Рорти
Неопрагматизм Р.Рорти следует рассматривать в связи с классической американской философской традицией: прагматизмом, трансцендентализмом, персонализмом, что вписывает его философскую систему в контекст развития философской традиции Нового Света в целом. Вместе с тем не следует приуменьшать и влияние на формирование философских взглядов Рорти таких фундаментальных для философской традиции Нового и Новейшего времени тенденций, как постмодерн, экзистенциализм, герменевтика, интеллектуальное наследие М.Хайдеггера и Ф.Ницше.
Поиск путей самоидентификации его философии в значительной мере определяется тем, что доминирующая в духовной жизни современной Америки аналитическая философия воспринимается Рорти как в значительной мере утратившая свое былое значение. Она обвиняется им в канонизации фи лософского дискурса, замкнутости в жесткие дисциплинарные и профессиональные рамки, а также оторванности от исторического, культурного контекста и магистральных тенденций общественной жизни США.
Стремясь преодолеть эту оторванность, Рорти переходит от аналитической философии к новейшей версии прагматизма. Он находит в нем отклик своим собственным социально-политическим убеждениям и, погружаясь в атмосферу творческих поисков, обнаруживая внутреннее сходство в подходе к осмыслению проблем окружающей действительности, а также в подборе значимых для философской и общественной мысли тем и способов их философского осмысления, стремится к выработке новых подходов. При этом он обнаруживает новые творческие импульсы, которые смогли бы расширить спектр философской рефлексии, включив в нее актуальные проблемы политики и культуры в целом. Плодотворность этой установки обнаруживается уже тем, что с 1979 года и по настоящее время Рорти опубликовал целую серию значительных по своему характеру работ, таких, как «Философия и Зеркало Природы» (1979), «Последствия прагматизма» (1982), «Случайность, Ирония, Солидарность» (1989), «Обретая нашу страну. Политика левых в Америке» (1998).
Говоря о влиянии классиков американской философии на становление собственных воззрений Р.Рорти, можно констатировать, что многие важные моменты, которые определили неповторимость его творческой и идейной позиции среди мыслителей конца XX века отнюдь не обусловлены влиянием идей классиков, но часто противоположны их взглядам, находятся в довольно жесткой оппозиции им. Рорти обвиняли в том, что его увлечение классическим прагматизмом было продиктовано данью моде (Джон Пассмор, р. 1914, автор нашумевшей книги «Сто лет философии»), или даже в том, что в подтексте его философии скрыты некие расистские идеалы (Уильям Труитт). В частности, профессор университета Южной Флориды Уильям Труитт указывает на то, что в погоне за легитимностью своей философии, Рорти стремится превратить свою неопрагматическую концепцию в наследницу классического прагматизма, что в оценке Труитта оказывается «... болезненным случаем исторической амнезии»
Следует иметь ввиду, что философское содержание и метод раннего американского прагматизма, в частности у Ч.Пирса и Д.Дьюи во многом был обусловлен объективными и аналитическими методами экспериментальных наук, а также был свободен от иронии и скептицизма. Неопрагматизм Рорти, разрывает с фундаменталистской традицией любого рода, включая научный фундаментализм, в пользу солидарности, коренящейся в «расистской теории языка». Таким образом, Рорти оказывается скорее ближе к Хайдеггеру, Поль де Ману или Деррида, нежели к классикам американской философии.
Изменение философских подходов и в целом общекультурной парадигмы становится особенно заметно в связи с отказом Рорти от идеалов рациональности. Эти идеалы покоятся на метафоре объективности, под которой понимается некое соответствие идеи и не зависимой от нее вещи. Подобного рода установка в контексте философской мысли Рорти заменяется парадигмой интерсубъективности, делающей акцент на конвенциональную, договорную, генеалогическую природу знания. Отмеченное выше «бегство» от объективности, в полной мере, проявляет себя как в антропологической, так и в социально-философской составляющей наследия Р.Рорти.
Эволюция последнего может быть условно разделена на два периода: ранний - аналитическим и поздний - постмодернистский. Работы, относящиеся к первому периоду, были изданы до середины 70-х годов (в частности, антология «Лингвистический поворот», вышла в свет в 1967 г., и предисловие к ней)2. Все они продолжают развитие концепции прагматической аналитической традиции Н.Гудмена и У.Куайна. В центре их внимания находится изучении структур человеческого мышления в их отношении к структурам «реальности». Исходя из прагматистского подхода, Рорти полагает, что на учной верификации может подлежать лишь система в целом, а не отдельные теории или гипотезы.
Философские интересы этого времени побуждали мыслителя к занятию проблемами контекстуального употребления предложений и интерсубъективной интерпретации языка. Следуя отмеченной выше установки на разрыв с категорией «объективность», Рорти полагает, что предложение обретает значение лишь в контексте словоупотребления и не зависит от указания на объект. Таким образом, оказывается, что значение - это результат соглашения, «конвенции» конкретного сообщества. Контексты словоупотребления выражаются Рорти термином «словарь» (или в раннем варианте - «языковая система» или «концептуальная схема»). Эти термины были введены главой одной из школ философии анализа США П. Строссоном в работе «Индиви-дуалии. Опыт дескриптивной метафизики» (1959). Рорти вполне солидаризируется с Куайном, когда тот говорит: «Для Аристотеля вещи имели сущности, но только лингвистические формы имеют значения. Значение есть то, чем становится сущность, когда ее разводят с объектом и сочетают со словом»1.
Таким образом, можно констатировать, что на раннем этапе творческого становления Рорти им был вполне воспринят тот «лингвистический поворот» («linguistic turn»), который случился в американской аналитической философии в 60-е годы XX века. Вместо изучения природы самой реальности на первый план выходит исследование того, каким образом мы о ней высказываемся. Эссенциализм сменяется конвенциональностью. В центре внимания оказывается проблема значения, которая занимает господствующее положение в аналитической философии еще многие годы после «лингвистического поворота».
