Содержание к диссертации
Введение
Глава первая: Представленность пространства эстетической событийности Общие представления, характеризующие эстетическую систему бытия 25
1 Приемлемость и перспективность исследований онтологии эстетического свершения для разрешения проблем жизни культуры 25
2 Человек - Искусство - Культура: жизнь микросистемы в макросистеме как особого в общем 27
Онтологические и методологические результаты исследований в области эстетических явлений 32
1 Проблема пребывания эстетизированного сущего в культурном измерении как существование особого в общем (структурно модели эстето-бытийствования Д. Лукача, X. Ортеги-и-Гассета, Н. Гартмана, Р. Ин-гардена, Е. Волковой, М.С. Кагана) 32
2 Проблема определения специфики эстетического отношения: процессу-альность эстетического свершения (методологические принципы эстетического свершения Д. Лукача, X. Ортеги-и-Гассета, Н. Гартмана, Р. Ингардена) 38
3 Преемственность методологических и онтологических позиций М.М. Бахтина: заложенные в них потенциалы для предстоящего исследования эстетической системы бытия 42
4 Современная концепция представления эстетосистемы как метаинди-видуального мира: феномен человеческого инобытийствования в эстетическом измерении, свойство диалогичности эстетического отношения 47
Глава вторая: Антропологическая самопроблематизация и возможные способы ее разрешения Проблемность ценностности и целостности самоопределения 51
Возможности самоэстетизации в попытке целостного самоопределения 63
Глава третья: Онтология эстетической событийности Процессуальность эстетического свершения 73
1.1 Событие встречи с предметом эстетизации: от первичного созерцания к постепенному проникновению в сущностные просторы Другого 73
1.2 Этап эстетического завершения созерцаемого мира Другого 76
1.3 Воспроизведение в реальный план бытия эстетически завершенного материала восприятия 78
Архитектоника эстетически сотворенной целостности 79
2.1 Эстетический объект в поэтапности художественного становления: локализации его наполнения эстетической качественностью 79
2.2 Онтологические особенности эстетически порожденной целостности 81
Расширение пространства эстетической событийности84
3.1 Художественно ставшее событие в горизонтности становления 84
3.2 Активизация механизмов трансцендирования эстетизированного сущего 86
3.3 Процессуальность расширения пространства эстетической свершенности 89
3.4 Условия сохранения эстетической качественности при выходе в план самоосуществления в целостности культуры 91
Глава четвертая: Пространство со-творческой событийности Процессуальность со-творческой событийности 95
1.1. Позициональная отстраненность от художественно сложившейся целостности 95
1.2. Погружение в онтологические пределы сотворенной сущности 96
1.3. Открытие внутреннего содержания созерцаемого явления 97
1.4. Движение внутри художественной целостности, встреча с присутствующим здесь творящим началом 99
1.5. Выход за пределы эстетической самости 101
1.6. Состояние принятия транспонируемого эстетически сущностного содержания 102
2. Онтология сотворческой событийности 108
2.1. Завершительный этап про-художественной деятельности 108
2.2. Результаты продуктивности сотворческого отношения 120
Заключение 121
Список литературы 128
- Человек - Искусство - Культура: жизнь микросистемы в макросистеме как особого в общем
- Антропологическая самопроблематизация и возможные способы ее разрешения Проблемность ценностности и целостности самоопределения
- Процессуальность расширения пространства эстетической свершенности
- Завершительный этап про-художественной деятельности
Введение к работе
Актуальность исследования. Для полноценного развития любой жизненной системы необходимо, чтобы элементы ее внутреннего мира пребывали в гармоничной согласованности друг с другом. От того, как она организованна, от способа согласования «частей» составляющих ее целостность, от качественности их сцепления зависит уровень органичного самовоспроизведения системы в целом и каждого элемента ее внутреннего мира.
Особенность взаимоотношения между разнородными компонентами целого определяет характер жизненного свершения системы в спектре различных путей, где ее движение идет от одного уровня самоорганизации бытия к другому - от гармонии к хаосу, от хаоса к новой гармонии, от самоорганизации к реорганизации.
Этот процесс сопровождается непрерывным поиском оптимальных путей, способных вывести каждый этап становления к самосовершенствованию, т.е., способствующих переходу от устоявшейся упорядоченности (гармонии, качественный уровень которой уже, возможно, не удовлетворяет потребностям жизненного организма) к формированию более высокой степени организованности, порождению нового типа гармонии.
Развитие культуры как сложно системного образования зависит от качественного уровня взаимосогласования элементов ее внутреннего мира -жизненных подсистем целого, которые выделяются в жизни культуры как уже сложившиеся, уплотнившиеся в особо определенную форму бытия жизненные образования, одновременно или последовательно развивающиеся, наделенные уникальной онтологической своеобразностью, которые имеют собственную историю существования и организационного саморазвития. В силу такой разнородности, плановости, убежденности в исключительной самоценности они вступают в противоречие, неприятие друг друга, вызывая диссонанс, дисгармоничность внутри целостного организма. В то время как все проявленные формы бытия, живущие в едином для всех измерении, должны не подавлять, а взаимообогащать друг друга, способствуя созидательному приращению культуры в целом. Иными словами, многообразие структурных компонентов целостной системы должно пребывать в гармоничной совокупности, целокупно-сти друг с другом.
Тенденция к изменению, совершенствованию самоорганизации бытия -его гармонизации, применительно к современной ситуации жизни человечества актуальна, поскольку экокультурный, экологический кризис захватил своим разрушительным действием не только поверхностные (физические), но и более глубинные (метафизические) основания, отразившись на культуре мировосприятия, миропереживания, мироотношения и т.д.
Но качественные изменения отдельной внутренней системы бытия способны регенерировать целое. Пришло время осознания необходимости коэво-люционного развития всего сущего, поиска перехода на уровень онтологической со-бытийности с со-природно сущностным многообразием, населяющим этот мир. Этот этап можно назвать путем онтологического выживания человечества.
Как органично возвести способ согласования внутренней мировости культуры как целостной системы бытия на более высокий уровень самовоспроизведения, саморазвития?
В данное исследование направлено на выведение пути, способного привести к реорганизации, гармонизации, самоисцелению целостной системы бытия культуры на основе материалов, полученных в результате тотального изучения такой онтологической системы бытия, которая представляет собой идеальную модель гармонизированной событийности элементов ее внутреннего мира. Речь идет об эстетической модели существования как живительном источнике, исходящем из онтологически укорененной свойственности существа человеческого - уникальной способности быть эстетически настроенным по отношению к любому роду сущего; активизации своего деятельного начала к особого рода созиданию, процессуальность которого возводит содержимое порождаемого пространства к гармоничному сосуществованию.
Проблема исследования формулируется в виде вопроса: какова онтология эстетического свершения, как идеальной модели, исследование которой дает ключ к пути возводящему саморазвитие жизненной системы (культуры) к гармонизированной со-бытийности ее внутреннего мира? Предметом исследования становится эстетическое свершение как экзистенциально значимое событие в жизни культуры, как результат определенно направленной процес-суальнности, наделяемой порождаемое явление своеобразной онтологичной качественностью. Как происходит и в чем особенность такого рода свершения? В чем своеобразность онтологической качественности эстетизированно-го сущего: что несет оно в себе, излучает и чем напитывает вступившую с ним в со-бытийное отношение, другую самость? Каковы механизмы его жизне-осуществления, приводящие онтологическое многообразие к их созвучном> со-существованию друг с другом?
Изучение онтологии эстетического свершения как своеобразной системы бытия позволяет выработать гипотетическое представление о способе, воспроизводящем гармоничную модель существования и, о том к какому состоянию будет приближаться саморазвитие системы, вступившей на путь эстетической саморегенирации.
Степень теоретической разработанности темы исследования. Что касается прозвучавшей проблемы исследования - поиска гармоничного пут* развития жизненных систем, то можно сказать, что в основном попытки
ее разрешения сводились к выведению и указанию основных принципов и условий их эволюционного развития, выявлению структуры процессуального свершения, для того чтобы понять его закономерный ход в надежде предвосхитить нежелательные тенденции к разрушению. Так судьба культуры была предрешена представлением исторических типов культур («Закат Европы» О.Шпенглера) как эволюционно (хроноструктурно) развивающихся, неминуемо приближаемых к своей смерти — такое видение не допускало вообще никаких мотивов о реальной возможности регенирования культуры. Благодаря открытиям синергетики был отмечен всеобщий характер закономерности и единства развития сложных систем. Это позволило преодолеть две односторонние и противостоящие друг другу концепции историко-культурного процесса: его линейную трактовку как прогрессивного восхождения от одной ступени к другой (концепции Г. Гегеля, О. Конта, К. Маркса) и возникшую теорию локальных цивилизаций (О. Шпенглер, А. Тойнби, Л. Гумилев), что в 80 - 90 годы отразилось на разработке различных социокультурных программ. Но дело в том, что лишь только практическая реализация разных проектных программ может показать, насколько выбранный путь был оптимален. Поэтому внедрение каждой из них в переломные этапы жизни культуры может повлечь за собой пагубные результаты. Попытки разобраться в существе состояния культуры предпринимаются вот уже несколько десятилетий социологами, экономистами, политологами, культурологами, философами во всех странах мира, размышляющими над жизненными противоречиями бытия. Вполне ясно, какова суть и причины происходящего, куда ведет такой уровень жизненного развития, но как выйти из этой ситуации не нарушая органичности существования, какой путь может стать гарантом успешного результата -на этот вопрос еще не нашлось однозначного и полного ответа.
Если говорить о предмете исследования - эстетически организованной системе бытия (выступающей здесь в качестве модели, воспроизведение кото-' рой может гарантировать постепенное приближение к обретению гармоничного состояния), то здесь мы имеем богатую традицию ее философского осмысления.
С каких только сторон и позиций не рассматривалось это уникальное по своей природе явление культуры: со стороны присущности всего материального к эстетокачественности (такая тенденция прослеживается в «натуралистической» эстетике, «математической эстетике» Дж. Бикгофа, «информационной эстетике» М. Бензе, «космологической эстетики» Ю. Линника), со стороны эстетически деятельного субъекта, способного к эмоциональному восприятию и оцениванию видимого (И. Кант, неокантианцы, представители «теории вчувствования» и «экспериментальной эстетики») и со стороны субъ-ектно-объектного взаимодействия в целостности эстетической системы (Г. Гегель, М. Хайдеггер, М. Бубер, С. Франк, А. Лосев, Л. Столович, С. Раппорт,
К. Станиславский, С. Рубинштейн). Но дело в том, что сущностная глубина этого мира настолько многогранна, что она не может быть высвечена одним из вариантов представленности о ней и не может быть охвачена их многообразием. Вся история векового развития традиции изучения области эстетического представляет собой лишь частичное и многоаспектное приоткрывание видимого таинства. Так линия ее постижения удаляется все дальше и дальше в некую горизонтность целостного обретения сути этого мироявления. Но почему так происходит? Почему философская рефлексия, представленная в различных ее вариантах не может дать исчерпывающего, полноценного представления об онтологии эстетического? Чтобы ответить на этот вопрос нужно проследить, насколько методологические ее возможности отвечают запросам исследуемой природы бытия, т.е. насколько выбор целенаправленого отношения к предметности соответствуют ее онтологической своеобразности. Поэтому в данном случае уровень философского постижения эстетосистемы определяется на основе адекватности методически диалогического к ней отношения и степенью приближения к ее целостному постижению.
Так, к примеру, можно увидеть, что культурно-исторический подход В. фон Гумбольдта, применяемый позитивистами 19 в. к эстетическим явлениям растворял их в общей философской культуре, трактуя как бессубъектное отражение общественных и культурных закономерностей, что практически лишало их автономной самостоятельности существования. Эстетическая теория А. Потебни вывела эстетику за границы позитивизма, в результате чего посредником культуротворчества становится система мифических и поэтических образных представлений, которые способны концентрировать весь прошлый опыт сознания, т.е. вопрос о онтологической сути явления заменил вся вопросом о возможностях эстетической интерпретации события в рамках данного языка и данной культуры; при этом внутренняя самостоятельность конкретного акта эстетизации размывается, затмевается нечто большим - процесс и результат целепредрешается смыслами и ценностями, заложенными в самой культуре, потерялась чистота внутренней свободы эстетического свершения. В последствии в работах В. Харциева, Л. Лезина, С. Золатарева, Н. Котлярев-ского пытались освободить от ценностно-культурных привнесений индивидуальные истоки конкретной эстетической деятельности, но эти подходы совершались к с психологической, физиологической или интуитивной точки зрения, что так же не отвечало требованию адекватного отношения к предмету исследования.
Теоретики «формальной школы» (Ю.Н. Тынянов, Б.М. Эйхенбаум), считая нереальным проникнуть в сущность эстетической деятельности (в связи с несостоятельностью в этом плане методов психологии), переориентировали свое внимание на произведение-продукт, вычленяя его из линейности творче-
. ского процесса. Такого рода исследования, методологически основанные на конкретности познания, обернулись изучением истории искусства.
Г.Г. Шпет, подходя к эстетическому как к особого рода деятельност-ному явлению, пришел к признанию, что его онтологическая своеобразность есть результат проявления особого рода сознания. Его внимание направляется на изучение возможностей такого рода сознания, а специфика эстетического восприятия исследуется для понимания отдельных феноменов и способности приписывания им определенных смыслов, она определяется как особая форма смыслоозначивания видимого. Иными словами, движение к постижению эстетического перенаправилось к постановке проблемы возможности «чистого знания», идущей от Э. Гуссерля, к анализу герменевтических функций сознания.
Онтологический подход к эстетическому принес более продуктивные результаты, проявленные в трудах М. Хайдегера, Гуссерля, Л. Рубинштейна, Н. Бердяева, М. Мамардашвили, Е.Л. Волковой. Со своей стороны, работая в том же русле, Д. Лукач, следуя установкам теории подражания и основываясь на гегелевском диалектическом методе исследования, отказывается от рассмотрения эстетики как произвольного набора эстетических категорий и направляет свое внимание на вычленение фундаментальных проблем, формируя целостную категориальную систему, отражающую особенность проявленности эстетического, а также описывает структуру художественного объекта -ее одноплановий (одновалентный характер), хотя такое понимание заводит в тупик возможность объяснения «внемировости» такой онтологической системы в реальном плане бытия.
Выдающими работами в этом плане стали труды представителей неореализма. Так, X. Ортега-и-Гассет, придерживаясь герменевтического метода рассмотрения, сумел прийти к наиболее полному и глубокому описанию отличительных свойств эстетического объекта, предложил средства и механизмы, позволяющие превратить изображаемое в произведение искусства; акцентировал внимание на ирреальности и динамичной полиструктурности художественного произведения, перенося понимание природы эстетического бытия в сферу чувств, освободив ее от функциональности «мертвого воспроизведения» реальности, эстетизация становится способом самоосуществления в процессе чувственно художественно разворачивания осуществляющейся жизни творимого объекта.
Феноменологическая методология, применяемая Н. Гартмаиом, позволила исследовать эстетические феномены как структурные образования; увидеть причину онтолологической своеобразности в особой форме внутреннего существования этой системы, колеблющегося между двумя полюсами реального и ирреального, проявляемой в их взаимопереливании. В результате структура художественного целого мыслится раздвоенной, но действующая
как нечто единое и не расколотое. Обозначились условия жизненности такого рода существования - то, благодаря чему художественно-объективированное содержание становится текучим и живым.
В представлениях Р. Ингардена демонстрируется еще более сложная структура художественного бытия со своей внутренней подструктурой., где сущностные свойства эстетизируемого претерпевают трансформацию, деформацию, обретая художественно реконструированное состояние. При сохранении динамичности порождения эстетической качественности ему удалось вывести отношение к эстетическому из состояния непримиримости между реализмом и неореализмом, освобождая его от определения как нечто потустороннего и недоступного для понимания.
Также известна традиция осмысления художественного мышления как категории эстетики, наделяемой потенциально методологическим содержанием, характерной особенностью которой является движение от монологичности к полифоничности, здесь особую дань можно отдать Д.С. Лихачеву, С.С. Аве-ренцеву, изучающим символическую образность античности, средневековья, А.Ф. Лосева, О. Фрейдебенрга, посвещающих свои работы исследованию мифа и мифотворчеству.
На общем фоне философко-эстетических исследований как одно из самых ярких и впечатляющих событий современности выделяется творчество М.М. Бахтина, внутри которого сконцентрировалась результативность пониманий эстетического мироявления, охватив их в своеобразное единство, и органично продолжил диалог с миром эстетобытийствования. Усмотрел интонационную специфику, настроенность эстетического отношения, тем самым дал мощный толчок для становления новой методологии вхождения в пространство эстетического свершения. Он задает эстетическую методологию освоения действительности, с высоты которой открываются универсальные и исключительные возможности целостного видения не только личностного события, но и события культуры в целом. Что позволяет прочувствовать в творчески преобразованном виде исключительную своеобразность каждого из них, взятого в акте одномоментного становления. Такой подход удовлетворяет запросам современного гуманитарного диалогического типа мышления. В его концепции говорится о творческом акте как конкретном ответственно поступающем деянии, исходящим от мироисключительности конкретного человека, природа которого полифонична, и потому он творчески неисчерпаем, бесконечно продолжаем в художественном диалоге с со-бытийствующем миром, который сам по себе есть нечто иное как ставшее культурное событие, испытавшее на себе диалогизм миростановления. Объектом его исследовательского интереса становится содержание эстетической деятельности, направленной на произведение, особенность которой и обуславливает особенность порождения надбытийственного измерения и свойственную природную исключи-
тельность, обитающих в нем жизненных образований. Провозглашая принцип эстетической вненаходимости, он проводит изучение произведений искусства, диалогизируя с ним как личностным событием культурного бытия, тем самым органично вводя художественную реальность в недра культуры, где оно продолжает свою жизнь в бесконечности смыслового и ценностного разворачивания. Поэтому исследование художественного мышления разворачивается как ядро смыслопорождения и самообновления культуры, наделяется методологическим содержанием. Методологическую результативность эстетических идей М. Бахтина можно считать кульминационным моментом в культурной традиции философского освещения онтологической особенности эстетического. Развитие бахтинской традиции в более широком культурном контексте продолжили А.Ф. Лосев, B.C. Библер, М.С. Глазман, Л.Л. Челидзе, А.Я. Гуре-вич, А.В. Гулыга, Т.П. Григорьева.
Что касается неклассической философии искусства, то ее предметной областью становится творение как некое психически объективированное образование, существующее вне индивидуального сознания. Здесь исследования движутся в направлении выявления факторов, обуславливающих порождения и изменения внутреннего мира человека под воздействием художественных явлений. Актуальную значимость приобретает проблема сосуществования человека и искусства: проводится мысль об инобытийном существовании индивидуальности в художественной реальности, изучаются возможные связи-сцепления между реципиентом и художественным предметом, инициирующим его восприятие, а также результаты активностной полифонии, возникающей на основе эстетического взаимодействия между двумя настроенными друг на друга началами ( Д.А. Леонтьев, Д.Б. Эльконин, Л.Я. Дорфман, Л.С.Выгодский). Однако вопросы создания эстетического объекта и специфики индивидуального творчества не уходят в тень, а также попадают в центр внимания в освещении проблем эстетического восприятия произведений искусства.
В последние десятилетия эстетическая мысль стала рассматривать все чаще искусство как сложный системный объект и включила осознание искусства в более широкую системную цепь: художественное творчество - художественное произведение - художественное восприятие (такая программа комплексного изучения художественного творчества была создана в 1962 году во главе с Б. Мейлахом). Такая комплексная система изучения художественного творчества стала рассматриваться еще в более сложном контексте, именуемом «художественной культурой». Все же последовательное проведение системного анализа искусства, как эстетосферы культуры, еще сполна не осуществлено (попытки такого рода сделаны в книге И. Евина «Синергетика искусства», М., 1993, М.С. Кагана « Эстетика как философская наука»), не говоря
уже и о исследовании эстетобытия в целом как сложно событийном процессе, происходящем в культурном измерении.
Также в исследовании онтологии эстетического следует отметить работы М.С. Кагана, Ю.Б. Борева, Г.С. Батищева, А. Гулыги, Л. Зеленова, А. Зися, Н. Крюковского, Т. Савиловой, Е. Яковлева, Е.В. Волковой, К.М. Долгова, М.С. Глазмана, А.Ф. Еремеева, Н.А. Кормина, Б.С. Мелаха, И.И. Инишева, В.П. Рыжова. Однако разработанные варианты методологии, основанной на принципах эстетического видения, не были применены к исследованию эстетической предметности, несмотря на то, что этот путь удовлетворяет принципу адекватности и ведет к обретению целостного и ней представления.
Цель и задачи исследования. Цель исследования заключается в следующем: дать развернутое и целостное представление онтологии эстетического свершения как модели, указывающей на путь, ведущий к гармонизированному состоянию жизненной системы культуры.
Достижение поставленной цели предполагает разрешение следующих задач:
1 .Показать органичность взаимосвязи жизненных систем: человек - эстетическое - культура Обосновать приемлемость исследования онтологии эстетического для разрешения проблем жизни культуры (человека). Указать на причины методологической ограниченности предшествующих исследований онтологии эстетического. Показать преемственность, потенциальность и перспективность философско-эстетнческих позиций М.М. Бахтина как методологической и онтологической основы проведения диссертационного исследования;
-
Используя методологический комплекс, основанный на принципе обеспечения полноценного и адекватного отношения к исследуемой природе бытия (методология эстетического отношения М.М. Бахтина) развернуть видение эстетически свершаемого явления: проследить процессуальносгь порождения, становления, жизнеутверждения и самоприращения пространства эстетической событийности как поэтапной результативности особого диалогического отношения между двумя сущностными началами, при этом схватывая и укладывая каждый момент этого события в целостное представление;
-
Раскрыть онтологическую своеобразность эстетически (художественно) ставшей самости как модели пребывания всех элементов внутреннего мира в состоянии гармонизированной со-бытийности друг с другом, показать действие механизма, обеспечивающего такой способ существования;
-
Вывести методологию эстетического отношения за пределы функционирования только в пределах эстетически завершенной самости - расширить ее применение, исследуя условия и особенности жизнесуществования эстети-зированного сущего в реальных пластах бытия. Определить значимость эсте-
тически экзистирующей системы бытия для жизненности культуры (человека) в целом;
-
Показать, что происходит с двумя началами, входящими в пространство эстетической событийности, как происходит их взаимоизменение, взаимопревращение в переходе к метаиндивидуальному существованию; раскрыть потенциалы эстетобытийствования;
-
Основываясь на результатах исследуемой модели существования, предложить прогностическое видение пути, способного органично привести жизненную систему культуры к ее гармонизированному состоянию.
Методологические основания исследования. Такие подходы как социологический, психологический, кибернетический, педагогический, культурологический, информационный, по самой их научной причине, не способны осуществить целостный анализ эстетического как такового. Между тем как потребность такого анализа в культуре сохраняется. Методы познания в процессе исследования вступают в диссонанс с природной особенностью эстетического явления. Поэтому они должны нести не определяющую, а вспомогательную роль в процессе исследования эстетического феномена, подспудно дополняя и обогащая методологию адекватного отношения к эстетическому, поскольку, входя во владения эстетосферы, внеэстетический подход весьма ограничен в возможностях ее постижения.
Поскольку в данном случае приходится иметь дело с целостной и сложной системой эстетического бытия, то в силу этого обстоятельства не допускается по отношению к ней никакого первичного аналитического расчленения и исследования какой-либо одной из ее частей (принципы синергетики разработаны С. Курдюмовым, Е. Князевой раскрывают общие закономерности развития как процесса перехода от одного уровня организации системы к другому, более высокому, поэтому они носят философско-онтологический характер). Необходимо создать такой методологический комплекс для исследования, который удовлетворит требования такой живой системе в ее целостном бытии, способу ее существования, развития:
исследование базируется на методологии эстетического отношения к исследуемой предметности. Этот метод отражает современные тенденции гуманитарного способа мышления. Он позволяет входить и двигаться внутри онтологических пределов, не осуществляя насилия над живым телом анализируемого объекта, а, живя в нем, выявлять логику, специфику внутреннего движения, его сущностное своеобразие. Таким образом, открывается возможность, наиболее приблизится к целостному постижению эстетически созидаемой системы бытия, поскольку исследуемое, процесс исследования и средства его свершения оказываются в этом случае соприродны друг другу;
принципу адекватности прохождения к природе эстетического соответствует и определенность стилевого изложения, обусловленная эстетиче-
ски-диалогичным отношением к исследуемой предметности: активизируются способности образного мышления, поэтому в данном случае философской рефлексии предшествует движение последовательно выступающих и сменяющих друг друга образов, которые постепенно стягиваются к некоторой образно представляемой целостности, требующей какой-либо определенности авторского выражения. Образная структура видимого требует материализации - это идеально-реальная форма представления, это нерасчлененно целостное диалогическое мышление - переживание и трансгредиентное восполнение невидимого; исследование становится образным моделированием - только такая форма выражения позволяет адекватно говорить о природе эстетического, воссоздавать связи и отношения, восполняя необходимые звенья в цепи рефлексии - это разворачивание представления жизни в ее возможности. Только затем уже-выраженное образное представление становится предметом философского осмысления. В силу этого высказанное увиденное оказывается нагруженным эстетически-образной выразительностью, смысловой глубиной (само диссертационное исследование как текст приобретает черты, свойственные эстетическому объекту, требующего адекватного к себе отношения);
онтологическая направленность исследования позволяет выявить природные особенности эстетически бытийствующих объектах как индивидуально целостных образований, существующих в едином для всех пространственно-культурном измерении. Это позволяет говорить о ценностной значимости художественных произведений (выход к аксиологическому подходу) в мире культуры и о возможностях, условиях, принципах адекватного отношения к ним. Своеобразие онтологической структурности сотворенного сущего, наслаивающейся в результате последовательного воспроизведения поэтапности эстетизирования, проводится сквозь призму представленности ипостасно разворачивающегося бытия эстетического сущего;
в исследовании применяется деятельностный подход, т.к. объектом исследования становится нечто, рождаемое в процессе эстетизации бытия как результат особого рода субъективной деятельности; становится само содержание эстетической деятельности - сам процесс, направленный на создание эстетической реальности, а не только хужественно порожденное событие. Исследование онтологии эстетического со стороны процессуальное ее порождения позволяет обеспечить органичность вливания в, казалось бы, неприступную замкнутость эстетически ирреального пространства - это «просачивание» в неизведанное со стороны вседоступного каждому. Поскольку способность к творческому деянию есть онтологически присущая и исключительная качественность природы человеческой. Такое эстетически милующее вхождение не повлечет за собой разрушения внешних границ эстетического объекта, изоляции и размежевания исходных начал, составляющих его целостность;
- по отношению к данной системе проводится предметный анализ, который позволяет выяснить: из каких компонентов разных уровней состоит изучаемая система, выявить связи, соединяющих эти ее компоненты и раскрыть поведение каждого компонента системы в его взаимодействиях с другими в его собственном пространстве и бытия системы в целом на ее внешнем уровне. Речь идет о субстрактном и структурном анализе (архитектоническом): структурному рассмотрению подлежит функционирование системы и ее развитие. Таким образом, структурный подход, применяемый ко всему процессу развития системы дает возможность проследить «логику» самодвижения, самосовершенствования, саморазвития, выявить структуру порождения ее онтологической своеобразности. Здесь используются феноменологические и герменевтические возможности проникновения в сущностные глубины этой особого рода организованной системы бытия. Для того, чтобы обеспечить исходную онтологическую «чистоту» эстетического явления и создать ситуацию изнутри-присутсвия для процесса исследования, а также исключить какое-либо внешне теоретігческое навязывание на результативность исследования.
Такое комплексное сочетание подходов и методов дополняющих доминирующий методологический принцип эстетического отношения, взятые в единстве позволяют в процессе исследования достичь наиболее целостного раскрытия онтологию эстетического свершения. Что является условием для представления своеобразности пути к гармоничному самопребыванию жизненной системы в целом.
Научная новизна исследования и положения выносимые на защиту.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
Впервые к онтологии эстетического свершения был применен методологический подход адекватный исследуемой природе бытия;
Осуществлена попытка проследить процессуальность порождения эстети-' ческой качественности, представить целостную картину разворачивания эстетической событийности, дать видение механизмов, обеспечивающих онтологическую жизненность и своеобразие внутреннего содержания эс-тетизированного организма;
Впервые были раскрыты трансцендирующие возможности эстетобытий-ствующего образования, выявлены конфигуративные линии его качественного исхождения и прохождения через онтологичное пространство эстетизирующего начала;
Представлен процесс и результат со-бытийного отношения для двух начал, переведенный процессом взаимоэстетизации на метаиндивидуальный уровень существования;
На основе исследования онтологии эстетического смоделирован путь воз-
ведения уровня существования жизненной системы к ее гармонизированной со-бытийности.
Основные положения выносимые на защиту:
Эстетизация - это событие переведения жизненной системы бытия на уровень ее метаиндивидуального существования, возведение ее к состоянию гармонизированной событийности. Поэтому исследование, направленное на постижение своеобразности и процессуальности эстетического свершения - это органичный поиск пути, обеспечивающего идеального условия жизненного саморазвития онтологической целостности культуры;
Самоосуществление, воспроизводящее эстетическую модель существование есть способ органичного возведения себя и Другого на уровень метаиндивидуального существования на основе смыслоприрощающих и продуктивно порождающих отношений, способствующих гармонизации культуры в целом;
Методология эстетического отношения есть универсально действующий 6и уникальный в своем роде «ключ» к идеальности мироотношении, есть способ, ведущий к самооткровенному познанию Другого и обретение возможности самопостижения, сущностного самоприрощения, есть способ приближения к полноценному и самоценному самоосуществлению в онтологической мировости культуры.
Теоретическая и практическая значимость исследования: Диссертация вносит вклад в прояснение динамики порождения и онтологического своеобразия эстетического измерения, поскольку это явление рассмотрено как уникальное по своей природе явление - эстетически разворачиваемая событийность, представлена в горизонтности своего самоосуществления в пространстве культуры;
Результативность исследования показывает, что метод эстетически диалогического отношения расширяет пространство познавательных возможностей и может использоваться наряду с другими методами освоения действительности, выступая при этом как доминирующий либо как дополняющий другие методологии;
Исследование вносит вклад в прояснение идейного содержания творческого наследия М.М. Бахтина. К его текстам был осуществлен особый подход, воспроизводящий специфику эстетически диалогичного отношения на основе им же разработанной методологии. Поэтому философско-эстетические представления М. Бахтина получают здесь свое продолжение, обретают новое звучание через стремление проникнуть в смысловые пласты, заложенные автором в глубины его содержательно нагруженных контекстов;
В диссертационном исследовании представлена концепция органичного возведения способа со-существования мировости культуры к состоянию гармонизированной со-бытийности друг с другом. Это дает приращение к вариантам разрешения проблемы гармоничного существования многообразия жизненных форм в целостности культуры, их самоценного, полноценного, продуктивного существования, не разрушающего другого и культуру в целом; « На основании материалов диссертации могут быть разработаны как фило-софско-эстетические («Онтология эстетического»), методологические («Методология эстетического видения», «Специфика гуманитарного познания») так и проблемные курсы.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры религиоведения, этики и эстетики культурологического факультета ТГУ, на заседаниях аспирантского семинара КФ ТГУ. По теме диссертации были сделаны доклады на пятом Всероссийском семинаре молодых ученых «Дефиниции культуры» (Томск, 2000). По теме диссертации опубликованы две работы..
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав (девяти параграфов), заключения и списка литературы.
Человек - Искусство - Культура: жизнь микросистемы в макросистеме как особого в общем
Человек в многообразии своих жизненных проявлений как желающий, страдающий, волеизъявляющий, со своим ценно-смысловым центром самоосуществляется в культуре, мир которой теоретичен и строго практичен. Поэтому он вынужден действовать внутри этого пространства, ориентируясь на его законы, на высшие ценности, сверхценности. Но, благодаря этому, человек находит себя не как нечто изолированное и отстраненное от бытийной всеобщности, а изначально помещенное в ее структурность, где обнаруживает свою детерминированность культурным контекстом, непосредственную включенность в процесс транслируемое проходящих из поколения в поколение культурных символов, норм, обычаев и т.д.
Так культура человеческих деяний творится через призму ценностей и смыслов, заложенных в пластах бытия, которые также обретают характер всеобщности, но при этом находят свое пристанище и способы реализации только через индивидуальные деяния, складывающиеся в цепь жизненных событий. Надиндивидуальный теоретический мир оказывается бесчувственен, безразличен к каждой отдельной личности, он заботится о том, чтобы найти, усвоить и наложить различные способы, доступные для урегулирования бесконечности взаимоотношений. Для этого вырабатываются общие для всех правила, придерживаясь которых можно и нужно прийти к определенной цели. Культура обогащает индивидуальное бытие, смыслонаполняя его новым содержанием, расставляя ценностно-смысловые акценты человеческой жизни.
Так сфера нравственности становится внешним регулятором, теоретическим механизмом, сдерживающим безмерность трансцендирущей активности субъекта и ориентирующим каждое действие по отношению к самому себе и ко всему со-существующему рядом. Такое законодательное отношение к своему многообразному содержанию не может гарантировать, что свершаемое индивидуальное действие будет проводиться в соответствии с установленными нормами и правилами. Как поступить: так или иначе, зависит от волеизъявления каждого. Поэтому отдельные элементы иногда вступают в противоречие с целым, вызывая его внутреннее беспокойство. Однако поступание сообразно своему личному ценностному контексту не преломляет объективно действующего, безличного закона, сдерживающего и довлеющего над свободой индивидуальной проявленности. Человек вынужден принять условия обитания, чтобы не нарушать органичности своего пребывания.
Способность мыслить - источник сознания культуры. Но мысль, со своей стороны, может дать только общее представление об индивидуальном как природной наличности, носителем которой является каждый человек. Неповторимая, сущностная индивидуальность каждого не воспроизводится, ускользает от рефлексии при погружении в мир собственной живой конкретности. В то время как каждое Я есть в своем роде единственное, конкретное целое, исполненное многообразия бытийственных качеств. В познавательной деятельности для человека как отвлеченного гносеологического субъекта не представляет особой значимости имманентная исключительность в-себе-бытия и особенность положения по отношению к Другому. Здесь идет устроение единого и общего образа мира, который предполагает мыслимость всеми и общезначимость для всех. Поэтому мир, построенный в результате мыслительной деятельности, не может предстать для действительного восприятия какого-либо определенного субъекта как в своем роде единственное, конкретное целое, исполненное многообразия бытийственных качеств, тем более удовлетворить полноту целостного представления о культуре как его макросистемы.
Человек разрешает внутри себя проблему свободы и необходимости, идеальности и объективности в акте самоценного и самовыражающего посту-пания, движение которого не допускает каких-либо вмешательств извне, и не подпадает под общеруководящие правила. Эстетически выраэюенное выходит за рамки реальной природы бытия, поэтому не может быть оценено с точки зрения законов объективного мира. М. Хайдегер в «Происхождение произведения искусства» говорит об эстетическом как о неком чистом существовании, освобожденном от действующих законов действительности, которое не совместимо и не идентично тому, что присуще миру реальности; как о мире, независящем от общеприродных, общекультурных, общественных установок, истолковываемом только из самого себя (121. с. 56).
Эстетическое деяние - это модель внутренне ответственного и свободного поступания. Такая свобода не безгранична, она определена методологией внутреннего, индивидуального самоощущения, самовыражения; исходит от внутреннего волеизъявления, а не встает в подчиненное положение от внешних установок, ограждений, хотя и прислушивается к их авторитетному голосу, звучание которого не становится доминирующим для творчески поступательного акта. Эстетизированная деятельность не изолирована от внеэстетических ценностей действительности, она может охватывать, преобладать над ними, объединяя, оцельняя, и вовлекая в процесс собственного свершения, но не способно их отменить.
Такое жизнепоступание, прежде всего, есть следование индивидуально онтологическому закону жизни с использованием собственных механизмов и способов воплощения смысловой заданности предстоящего осуществления бытия. Эстетизация бытия позволяет самоутверждаться как свободно поступающей личности, не отказавшейся от таинственности индивидуального выбора и признающей себя свободно-созидательной клеточкой в организме культуры, что ведет к самопознанию онтологии личности, к самосозерцанию и утверждению ее в своей изначальной уникальной качественности, сущностной неповторимости. «Только изнутри действительного поступка, единственного целостного и единого в своей ответственности, есть подход и к единому и единственному бытию в конкретной действительности, только на него может ориентироваться первая философия», - пишет М. Бахтин (10. с. 102).
Эстетизация бытия - творческая активность человека, созидающая уникальные и неповторимые в своем роде сущностные порождения с присущей им онтологической качественностью, которые как эстетически объективированные образования, отстраненные от источника своего порождения, оказываются способны к самоценному существованию. Это проявление системообразующих сил человека с использованием всевозможных, доступных способов для всестороннего, стремящегося к полноте, образного воссоздания бытия.
Эстетическое видение как самосознание (самовыражение) человека, культуры способно дать целостное завершенное представление о созерцаемом мире: в силу отстраненности эстетизированного сущего от своего создателя человек может созерцать беспредельную проявленность своего творческого потенциала, обозревать свою ценностно-смысловую значимость. Это реальная возможность обрести вполне определенное завершенное самопредставление: пользуясь обстоятельством собственной исключительной неповторимости, он может эстетически воспринимать, восполнять столь же исключительного Другого и результаты свершенных им деяний тем, что самому действующему со стороны изнутри - своего видения оказывается недоступным, недосягаемым для создания завершенного самопредставления. Эстетическое собирает рассеянные смыслы мира, наделяя ими все бесконечно движимое и переходящее, придавая им ценностный вес, увековечивая настоящий момент бытия. Человек завершает все свои реакции на мир художественно эстетически. Язык эстетического видения окутывает все явления культуры.
Эстетический способ самовыражения есть самосознание личностной системы бытия, существующей в мире культуры. Такое сосуществующее множество выраженных самосознаний, стянутых в единство, представляют собой самосознание культуры.
Исследование онтологии эстетического свершения - это исследование порождения самосознания культуры. Поэтому для такого рода исследования важно не потереть чувство их органичной связуемости нерушимости органичности связей между этими системами бытия. Но для этого необходимо обеспечить условия для адекватного к ним отношения - увидеть условия открывания пространства эстетической событийности.
Антропологическая самопроблематизация и возможные способы ее разрешения Проблемность ценностности и целостности самоопределения
В чем, собственно, выражается особенность эстетического преломления активизирующего жизненного начала? Что дает основания говорить об эстетической модели существования как о пути, воспроизведение которого возможно приведет к разрешению проблемы гармоничного устроения существования в культуре?
Чтобы ответить на эти вопросы, следует сказать несколько слов о пребывании человека в состоянии онтологической самопроблематизации и указать на предельные возможности способов его самоопределения.
Человек встает на путь самоопределения с обнаружения факта самоприсутствия в мире, с вовлечения своей качественной индивидуальности в мировое событие. С принятием факта своего пребывания в мире, с погруженностью «моей» сущности в реальность присутствия, приходит освидетельствование себя как существующей наличной данности. Это момент встречи сущего с бытием - та отправная точка, с которой начинается созидание своего целостного единства, движущегося в едином потоке Бытия.
Так человек находит и воспринимает себя как процессуальность сущностной воплощаемости, вовлекаемой в мировое событие. Он воспринимает внутреннее пространство самобытия и все то, что простирается за пределами его (изнутри обозревающего), всю предлежащую данность сущего, приравнивая ее к себе как к соприродному, качественно являемому многообразию жизненных форм, существующих в заданных природой границах. То есть, человеку открывается мир-в-себе и вокруг себя в характерной общности соприродных черт, свойственных каждому. Существование протекает на границах своего внутреннего бытия - в точке выхода за пределы самого себя, а неразделенно - в себе и вне себя. Так как же достичь целостности самовосприятия, если оно ограниченно только внутренним из-себя-видением?
Таким образом, постоянно находясь в состоянии онтологической само-проблематизации, пытаясь воспринять себя как конкретное целостное единство, человек задается вопросом: каково мое Я? Каково сущностное своеобразие моей внутренней жизни? Как увидеть мою исключительную самость, отличающую и выделяющую ее из ряда природной подобности, чтобы обнажить для себя ценность самоопределения, раздвигающего пределы возможного самоосуществления?
«Изнутри меня самого души как данного, уже наличного во мне ценностного целого нет, в отношении к себе самому я не имею с ней дела, мой саморефлекс, поскольку он мой, не может породить души, но лишь дурную, разрозненную субъективность, нечто, чего быть не должно; моя протекающая во времени внутренняя жизнь не может для меня самого уплотниться в нечто ценное, дорогое, долженствующее быть убереженным и пребывать вечно (изнутри меня самого, в моем одиноком и чистом отношении к себе самому интуитивно понятно только вечное осуждение души, только с ним я могу быть изнутри солидарен), душа нисходит на меня как благодать грешника, как дар, незаслуженный и нежданный», - так видит проблему ценностного самоопределения М. Бахтин (5. с. 89).
Но есть особый способ преодолевать и выходить за пределы самого себя - к сущностным границам Другого. Это метод эстетического вхождения в действительность, который созвучен современному гуманитарному способу мышления, но генетически первичен по отношению к нему. Это вхождение в объект, предмет, процесс, не осуществляющее насилия над живым телом, а мягкое, милующее проникновение и слияние с его жизненным целым, переживание его внутреннего состояния. Позволяющее при выходе из него осмыслить логику его внутреннего движения, законы и сущностное своеобразие. Но каковым станет качественность содержания этого новообразования будет зависеть от исходной формы активного отношения-вхождения к сопредельной мировости Другого.
Обозначим два условия, на которые обращает наше внимание М. Бахтин, считая их исходными моментами, предрешающими адекватную настроенность к исследованию эстетических явлений: необходимыми для проведения метода эстетического самоотношения и вхождения в сущностное пространство Другого:
- следует подняться над реальным способом существования, отстраниться от всевозможных форм жизнедеятельного проявления (биологического, метафизического, социального и т.д.). То есть, пробиться к онтологической чистоте живого, конкретного человека, освобожденного от примесей и напластований метафизической мысли, которые породили спекулятивные понятия гносеологического, психологического субъекта. Действительно, сосредоточение на определении человека как источнике творческой активности - единственном среди живых существ наделенным способностью творить из мира жизни мир художественной культуры, позволит обеспечить «чистоту» отправной точки в осмыслении своеобразия эстетического самоотношения, процесса и результата эстетического со-бытия с Другим; позволит изнутри увидеть эстетически личностное свершение;
- следует исходить из признания единственности и исключительности каждого Я: Бахтин выделил весьма позитивный момент в о-пределенности человеческого существа для эстетического свершения (произошло как бы снятие негативности представленности о замкнутости в себе-пребывания как существования в отгороженности от внешнего проникновения - некоего заточения в материальных пределах своего Я). Здесь акцент ставится на ощущении единственности и незаменимости своего присутствия в бытии никем другим; на ощущений того, что сущностная полнота «моего» бытия нетождественна и непроницаема ни какому другому, пребывающему рядом, сущему; на ощущении того есть "мое" присутствие в бытии и «я» иду по своему пути и «я» являюсь единственным и исключительным свидетелем особого видения за-предельного «мне» мира, особого переживания этого жизненного осуществления. Такое отношение к позициональности пребывания человека в Бытии, изначальное признание своей неповторимости и исключительности становится опорной точкой в его эстетизированном самодвижении.
Теперь, следуя этим предписаниям, обратим проблематичность самоопределения к самому человеку (в его чистоте и беспримесной данности) - к источнику, изнутри задающему беспокойный ритм жизненной активности. А точнее, вслушаемся в то, что говорит обо "мне" как экзистирующем существе собственное самоощущение? Посмотрим как происходит движение в пределах онтологической самости и в точках выхода к Другому:
направляясь вглубь себя, Я чувствует изначально напряженно концентрированное притяжение всего себя к своему внутреннему центру - ядру, испускающему из себя поток жизненной потенциальности, некой бесконечной круговерти в пределах замкнутого пространства, требующей своего немедленного разрешения, самовоплощения, обнаружения факта самоприсутствия в мире. Первоначальная данность о себе приходит в момент актуального действия -волеизъявления моего Я, выхода к поверхности из глубин самозабвенного только в-себе-пребывания; в акте телесного самопоказывания, самовыражения -это есть одновременно момент вовлечения себя в мировое событие. Принятие факта пребывания в мире приходит с подвижностью телесной структуры и мысленного подтверждения этой свершающейся фактичности самобытия, т.е., с переживанием актуализации экзистирующей потенциальности внутреннего «я», осуществляемой через телесную форму выраженности - это есть момент столкновения внутреннего Я с актом своего существования;
дальнейшие действия, управляемые из центра субъективной активности, направляются на заполнение пространства внутреннего и внешнего самоотношения. Изнутри себя субъект расширяет пределы своей событийности (пространственные, временные, смысловые) в мировом сущем, например, через нарушение, вторжение-присвоение своей телесностью внешних пределов внутреннего обладания сущностного целого некого Другого. В результате появляется некоторое общее, пограничное для них событийное пространство, в котором уже нет только чистого Я и чистого не-Я, а есть нечто новое, рожденное этим слиянием. Но каковым станет качественность содержания этого новообразования будет зависеть от исходной формы активного отношения-вхождения к сопредельной мировости Другого;
обладание способностью изнутри себя живущее облекать во внешне данное, реализовать свои экзистенциальные возможности через форму телесности, заполняет пространство самоотношения на внешне материальном уровне бытия. Здесь усилия направляются на поддержание, сохранение, разрастание и приращение своей телесности, движимые к состоянию самождественности. Однако на уровне материального самоосуществления человек не может сполна завершить свою, становящуюся в Бытии, онтологичность. Поэтому он прибегает к использованию иных способов наполнения и расширения своего онтологического пространства. Это становится поворотным пунктом в экзистировании, определяющим особенность человеческого существования - устремление трансцендирующего начала к абсолютности жизнеутверждения, к целостному самообретению, требующего выхода в ирреальные сферы бытия.
Процессуальность расширения пространства эстетической свершенности
Каким образом эстетически трансцендирующая личность способна втягивать Другого в пространство событийного с ним отношения?
Эстетический объект есть источник излучения сущностной энергии самой жизни. Жизнь, бурлящая в недрах художественно сложившегося бытия, испускает развоплощенную сущностно-смысловую энергийность, уже обнаженную в своей, открывшейся творцу, исключительности и переведенную творческим актом в ирреальность эстетического измерения.
Эстетически-трансцендируемая качественность инициирует восприимчивость субъективного начала, побуждая приостановить его беспокойно блуждающую активность. Провоцируется реагируемость на особого свойства излучаемость. Возникает некая точка сосредоточения, "временной" разрыв в гори-зонтности личностного самоосуществления, продвижения в системе его мироотношения. Это неожиданно притягательное акцентирование обуславливает нарастание пространства некой отстраненности, отрешенности от всего неза-действованного в этой предметной захваченности, внутри которого создается атмосфера настроенности на нечто, окутанное ореолом завораживающей таинственности, возбуждающее эстетическую чувственность, вызывающее невольную реакцию, адекватную нахлынувшей волне необъяснимого возбуждения. Это чувственное прикосновение к оболочке источника излучения есть начало локализации однородного для них пространства, обростаемого взаимопо-глащаемостью, усиливающее увлеченность погружения в бурлящую чистоту «эстетически видимого». В результате чего границы формального заточения размываются. Так, эстетизированное сущее, несмотря на свою материальную неподвижность, входя в пространство событийного слияния с Другим, разжижает внешнюю закостенелость формы, становится пластичным, динамичным и живым, готовым к уплотнению в другие формо-выражения, тем самым запуская механизм актуализации исторического самоосуществления в измерении культуры.
Иными словами, определенность реакции на предмет содержится в самом продукте этой реакции. В данном случае излучаемой природной качественности объектов творчества свойственна именно такая уникальная форма отношения, притягивающая к себе другое трансцендирующее начало.
Что происходит в этом особом пространстве - в неком зазоре в ряду реально свершающихся событий, открывшимся в момент встречи с эстетически-притягательной сущностью эстетизированного Другого? Здесь локализуется точка выхода в ирреальный способ со-существования с Другим, где жизнь вступает в плоскость интимно-творческого диалога с миром, с другой жизнью, с другим эстетически со-природным себе началом, с самим собой. Это уровень со-бытийного существования, исходность на пути самообретения в спектре переживаний, узнаваний в предметах творения сокрытои-открытости истинного лика Бытия. Онтологическая своеобразность художественной системы бытия проявляет свою предрасположенность к продуктивным формоотношениям, открывая возможность смыслового обновления, насыщения и качественного приращения каждого из событийных компонентов.
Таким образом, механизм со-бытия, пульсирующий внутри художественной стихии и определяющий фундаментальную сущность этого явления, не теряет действующую силу и за пределами сотворенной целостности, сохраняя при этом свою особенность по отношению к совершаемым событиям реальной действительности.
Внешне интенциональную жизнь творения можно представить как продвижение в бесконечно сменяющейся периодичности его внутренних состояний: пассивного ожидания встречного действия и поэтапного самосвершения посредством вступления в со-бытийную связь с Другим жизненным образованием, которая выводит его из пребывания в настоящей наличной данности.
Как достичь целостного восприятия разворачиваемого пространства эстетически онтологичной событийности? Ведь жизненную целостность с ее при-рощающимся самосодержанием невозможно ухватить, объять, поскольку она всегда находится в процессе своего еще-неосуществления, встречается нами на этапе вечного становления в контексте культуры лишь в одном из многочисленных вариантов улавливаемого в нем смыслового события. Главное, чтобы история диалогических взаимодействий сохранила чистоту их эстетического воспроизведения, чтобы обновление не привело к утрате изначальной художественности, низведя произведение искусства до памятника омертвевшей некогда царствующей здесь духовно-творчески непревзойденной эстетичности.
Завершительный этап про-художественной деятельности
Уплотнившись в смысловом содержании, образная целостность приняла индивидуально ирреальную очерченность форм; и в таком виде укрепилась в сотворяющем ее сознании. Но творящая натура не может довольствоваться таким только в-себе обладанием незримого ни для кого присутствия, она желает открыться и осветить нечто, посетившее ее, и ставшее теперь неотделимым от ее существа. Она желает быть увиденной в преобразованном этим новым качественным содержанием состоянии. Но это возможно только через самоизливание, самооткрывание того, что есть «я», во что погружено и чем насыщено «мое» самоощущение, каково оно - образно уплотнившееся переживание эстетического со-бытия с Другим. Самотрансценденция преобразившейся содержательности, потребность открыться Другому осуществляется, таким образом, через активизацию процессов материализации сформировавшегося художественного образа.
С другой стороны, изначально сотворенная сущность, растворившись в чувственных тканях существа, благоприятно настроенного к его пребыванию, модифицировавшись в новое для себя образно-смысловое состояние, также желает быть извлеченной из пределов творящего сознания, которое только одно знает о его новом виде существования.
И поскольку диалог между творением и со творцом уже состоялся и все дальнейшие между ними взаимоотношения, происходящие в пределах одного онтологического пространства, по сути своей будут уже монологичны, утратят свою способность к взаимосозидательности, ничего не дополнят к тому, что уже состоялось, т.к. результатом свершенной диалогичности стало их слияние, породившее жизнь новой эстетически бытийствующей модальности, то нет особых причин для этого онтологического образования более оставаться в пределах сотворившего его события. Оно также требует трансцендирования и своей объективации во вне, чтобы быть обозначенным и утвержденыым в реальном плане бытия как нечто, пребывающее в своей природной и индивидуальной исключительности; чтобы выйти из состояния «бытия-в-Другом» в состояние «наличного бытия-для-Другого»; стать не только «звучанием», живущим внутри одного сознания, но и быть «озвученным» им - быть «слышимым-для-Другого», чтобы иметь возможность перехода на этап экзистенциального ожидания встречи с потенциальным носителем его последующего перерождения.
Но удастся ли, вновь обретенному, образно-смысловому наличию обрасти телесной оболочкой, прийти к состоянию художественной завершенности? Удастся ли обналичить удерживаемую «во мне» образность в реально выраженные формы? Ведь мир образов, созданный «моим» эстетическим сознанием гораздо богаче, глубже и насыщеннее того, что впоследствии художественного обрамления выводимо на первый план, того, что должно стать одеждой для перерожденного в новом для себя обличий смысла.
В этом и кроется проблема возможности о-художествления обновляющего «меня» эстетического содержания и способности самовыражения «меня» -качественного преобразованного эстетической со-бытийностью. Главное, чтобы переживаемая «мною» внутренняя гармоничность со-бытия с Другим стала органичным ее изливанием во вне. Чтобы все, что оживленно таится «во мне», покидая свою обитель, смогло всецело переместится в лоно чужеродного Бытия, перенеся с собой всю теплоту сотворящего его духовного тела, не утратив связи с чувственно питающими его корнями. Чтобы в своей отстраненности от пространства онтологической порожденности не оказаться бессвязно выброшенным существом, лишенным своей духовной изначальности. Во всем ее существе должно сквозить творящее начало - жизненный источник бытийствующего становления, трансцендирующий в пласты действительности, новой эстетической модальности.
Поэтому можно сказать, что художественная деяние есть нечто иное, как материализация трансценденции внутреннего эстетически-переполняющего самосодержания, с одновременным удержанием себя в состоянии внутренне напряженной связности с выносимым во вне «моим» духовно-зримым содержанием.
В этом выражается бессознательность художественного порыва, он не останавливается, перебирая и анализируя всевозможные способы и средства желаемого выражения. Это своего рода выбегающая за свои берега волна, не принимающая на своем пути преград, и затрагивающая собою пределы инобы-тийного измерения. Это непроизвольное сущностное самоизливание, говорящее о себе через материализованную в бытии эстетизированную ипостасность. Это уникальный в своем роде процесс, когда выразитель и выражаемое, вливаемые в один сосуд заполняют его неким однородным составом, поскольку, по сути, они есть одно; это точка показа реальности произошедшего «во мне» отождествления с созерцаемой «мною» Другостью (субъективного и объективного).
Это нечто вышедшее вовне в результате самотранцендирующего порыва есть еще пока некая формальная зацепка за реальностью, точка «вставленно-сти» сути выражаемого в инобытийное пространство, точка самозакрепления в нем. Это момент, когда выражаемое встает в позицию относительной вненахо-димости от своего выразителя, но пребывает пока еще в незавершенном, до конца не оформленном состоянии, ему еще предстоит пройти процесс обрастания внешне-художественной плотью. В состоянии же сущностной обнаженности, неприкрытости, лишенности дополняющего и оцельняющего себя окружения, без ограничения пространства внутренней со-бытийности, трансдендируе-мое содержание не может предстать в ряду реально существующих налично-стей полноценным для них образованием. Хотя точка его индивидуального присутствия в этом ряду уже обозначена.
Для «меня» точка фиксации транцендируемого, в свою очередь, есть ситуация органичного освобождения от чувственно-образной переполняемости, возвращающей к эмоционально внутренней уравновешенности. Теперь то, что было «мною» переживаемо, вжилось в «мою» сущностную ткань, обозначилось вне «меня», оказалось по ту сторону «моей» о-предленности. Теперь «мне» дано созерцание его явленной еще-неопределенности, и только «я» могу достроить «видимое мною» до определенного рода целостности, восполнив «не-потаенную-для-меня» сущностную открытость некой обналиченности всеми недостающими элементами, еще удерживаемыми в виде образов в «моем» сознании; и, более того, привести всю формирующуюся эстетически жизненную систему в вполне уравновешенное и гармонизированное состояние, свойственное эстетической природе бытия.
По мере перемещения накопившегося во мне чувственно-образного материала, его художественной трансформации в точку реально-пространственного обладания особо становящейся объективности, происходит наращивание пластов овнешнения внутренне-смысловой содержательности этой эстетически-органичной данности.
Это художественное оцельнение чувственного-смыслового трансценди-рования будет происходить до тех пор, пока выражаемое «мною» не впадет в точку соответствия с пережитым «мною»: пока не будет дано ощущение чистоты реальной тождественности некогда живущей «во мне» образности с тем, что теперь предстоит «мне» и обозреваемо «мною», и, в силу этого, может продолжить свою жизнь как вполне состоявшаяся и исключительная по своей природе наличность. В итоге событие эстетического со-бытия, переживаемое «мною», вытеснялось в план созерцаемого «мною» бытия в художественно объективированной форме и вступило на этап самостоятельного жизнеосуществления.
Эта утвержденная теперь в бытии онтологическая модальность есть проекция исхождения результата свершаемой эстетической со-бытийности. Эта художественно локализированная точка в реальном пространстве есть сгусток бесконечно разворачивающегося события эстетического становления, развлетв-ляющегося от одного изначально эстетизированного корня в направлениях многократного воспроизведения Другим, движимого путем диалогично развивающихся между ними эстетически природными отношениями, вызванными особого рода взволнованностью на реакцию «сцепления» друг с другом.
В действительном же плане бытия обыденному восприятию, не посве-щенному в объемность явленного здесь события бытийственного свершения, выводятся на поверхность лишь некоторые конечные пункты (прошедшие стаю художественного обновления) выхода из этой бесконечно со-бытийной процес-суальности.
