Содержание к диссертации
Введение
РАЗДЕЛ I. Политические и социально-экономические условия осуществления вероисповедной политики в 1929 — первой половине 1931 гг 15
РАЗДЕЛ 2. Деятельность органов власти, осуществлявших вероисповедную политику на рубеже 1920-х- 1930-х гг 25
РАЗДЕЛ 3. Меры, направленные против духовенства и руководителей христианских общин 52
РАЗДЕЛ 4. Вероисповедная политика в отношении религиозных общин 105
РАЗДЕЛ 5. Антирелигиозная пропаганда как метод вероисповедной политики 179
Заключение 191
Список использованных источников и литературы 199
- Политические и социально-экономические условия осуществления вероисповедной политики в 1929 — первой половине 1931 гг
- Деятельность органов власти, осуществлявших вероисповедную политику на рубеже 1920-х- 1930-х гг
- Меры, направленные против духовенства и руководителей христианских общин
- Вероисповедная политика в отношении религиозных общин
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется процессами, происходящими в государственно-конфессиональных отношениях Российской Федерации. В настоящее время происходит поиск наиболее подходящей модели вероисповедной политики Российского государства. Всестороннее изучение деятельности государственных органов в отношении религиозных организаций в советском прошлом поможет предотвратить подобные ошибки в настоящее время, а также будет способствовать более плодотворному взаимодействию государственных структур и религиозных объединений.
Степень изученности темы. Несмотря на отдельные ценные наблюдения и выводы, для большинства публикаций, вышедших в 1950-е -первой половине 1980-х гг. и посвященных государственно-конфессиональным отношениям в 1920-е - 1930-е годы, характерными были выводы о прямом и неуклонном восхождении к «массовому научному атеизму», о постоянном возрастании уровня партийного руководства антирелигиозной работой1 и т.п. Фактически, только партийному руководству разрешалось говорить об ошибках в антирелигиозной работе, нарушении свободы совести, росте в отдельные периоды религиозности. В источнико-вой базе исследований преобладали официальные, «парадные» материалы, тенденциозно подобранная газетная и другая информация, насыщенная обличениями религиозного актива и завышенными оценками успехов в преодолении религиозности.
Специально деятельность антирелигиозных организаций в 1920-х-1930-х гг. исследовал Б.Н. Коновалов . В 1967 - 1992 гг. весьма плодо- ' См. например: Воронцов Г.В. Из истории партийного руководства пропагандой атеизма в СССР (1921-1929 гг.) // Атеизм, религия и современность. Л., 1973. С. 103-116. 2 См.: Коновалов Б.Н. Союз воинствующих безбожников // Вопросы научного атеизма. М, 1967. Вып. 4; Он же. К массовому атеизму. М.,1975; Он же. Развитие массового атеизма в СССР. М., 1973. творно изучал деятельность антирелигиозных организаций С.Н. Савельев1. Он первым ввел в научный оборот некоторые протоколы АРК 1929 Г. Весьма интересен биографический очерк о ключевой фигуре в государственно-конфессиональных отношениях в рассматриваемый период - Петре Смидовиче . Первым исследователем, обратившимся к материалам протоколов АРК, а также к протоколам Постоянной комиссии по делам культов и начавшим вводить их в научный оборот, является М.И. Одинцов'. Другим исследователем, разрабатывавшим эту тему на рубеже 1980-х — 1990-х гг. является В.А. Алексеев5. Специально антирелигиозной пропаганде в 1920-е гг. посвятил свою небольшую монографию И.Я. Шимон6. Он коснулся пропагандистских кампаний, которые проводились в разных слоях советского общества в этот период. Впервые автор изучил особенности антирелигиозной работы в Красной Армии. В 1996 г. О.Ю. Васильевой был подготовлен сборник документов, где впервые был введен в научный оборот ряд источников по теме исследования: это некоторые протоколы АРК, материалы Постоянной комиссии по делам культов . Не раз государственно-церковных отношений на рубеже 1920-х - 1930-х годов касался в 1 Савельев С.Н. Ем. Ярославский и антирелигиозная пропаганда в конце 20-х - начале 30-х гг. // По этапам развития атеизма в СССР. Л., 1967. С. 158-167; Он же. Бог и комиссары (К истории комиссии по отделению церкви от государства при ЦК ВКГТ(б)-антирелигиозной комиссии) // Религия и демократия: На пути к свободе совести. М., 1993. С. 164-216. " Савельев С.Н. Протоколы антирелигиозных мудрецов // Религия и свобода мысли в культурно-историческом процессе. Л., 1991. С. 143-155. 3 Аманжолова Д.А. «Горячо живу и чувствую...» Петр Гермогенович Смидович (1874 - 1935). Опыт исто рического портрета. M.: Новости, 1998. 4 См.: Одинцов М.И. Государство и церковь (история взаимоотношении 1917-1938 гг.). М.: Знание, 1991. Одинцов М.И. Государственно-церковные отношения в России (на материалах отечественной истории XX века). Дисс... док-pa ист. наук. М., 1996; Он же. Государство и Церковь в России. XX век. М., 1994; Он же. Русские Патриархи XX в. М., 1999. 5 См.: Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991. Он же. «Штурм небес» отменяется? Критические очерки по истории борьбы с религией в СССР. М.: ИЦ «Россия молодая», 1992. 6 Шимон И.Я. «...плюс атеизация всей страны». (Государственно-церковные отноше ния в 1920-е- 1930-е гг. Дубна, 2002. 7 См.: Русская Православная Церковь и коммунистическое государство (1917 - 1941 гг.): Документы и фотоматериалы / Сост. О.Ю. Васильева. М., 1996. своих работах М.В. Шкаровский, им также подробно были изучены проблемы, связанные с преследованием церковной оппозиции государственными органами власти. Коллективная монография, вышедшая в 2005 г. , является попыткой общего рассмотрения вопросов истории государственно-конфессиональных отношений в рассматриваемый период. Все трое авторов этой монографии: А.Г. Далгатов2 и М.Ю. Крапивин3, Ю.Н. Макаров4 защитили докторские диссертации на темы, связанные с государственно-конфессиональными отношениями в 1920-е - 1930-е гг. Авторы справедливо выделяют шедший параллельно кажущемуся «смягчению» законодательства процесс его ужесточения. А.Г. Далгатов и М.Ю. Крапивин также рассмотрели феномен антивоенных настроений среди сектантов советской России в отдельном исследовании5. Деятельность Союза воинствующих безбожников получила хорошее освещение в последние пятнадцать лет в работах Н.Б. Лебиной , А.А. Слезина7, СВ. Покровской8, которая также является автором диссертации, специально посвященной деятельности 1 См.: Крапивин М.Ю., Далгатов А.Г., Макаров Ю.Н. Внутриконфсссиональные кон фликты и проблемы межконфессионального общения в условиях советской действи тельности (октябрь 1917 - конец 1930-х гг.). СПб., 2005. 2 См.: Далгатов, Л. Г. Политика Советского государства по отношению к неправослав ным вероисповеданиям: Октябрь 1917-го-конец 1930-х годов. Дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 2004. 3 См.: Крапивин М.Ю. Религиозный фактор в социально-политической жизни советско го общества (окт. 1917-го - конец 1920-х годов). Дисс... д-ра ист. наук. СПб., 1999. 4 См.: Макаров Ю. Н. Советская государственная религиозная политика и органы ВЧК— ГПУ-ОГПУ-НКВД СССР (октябрь 1917-го - конец 1930-х годов). Дисс... д-ра ист. наук. СПб., 2007; Он же. Внутриконфессиональные конфликты и проблемы меж конфессионального общения в условиях советской действительности (октябрь 1917 - конец 1930-х гг.). СПб., 2005. 5 См.: Крапивин М.Ю.*, Далгатов А Г. Сектантский антимилитаризм и проблемы строи тельства российских вооруженных сил (1918—1939 гг.) // Власть, общество и реформы в России (XVI-начало XX в.). СПб., 2004. 6 См.: Лебина Н.Б. Деятельность «воинствующих безбожников» и их судьба // Вопросы истории. 1996. № 5—6. 7 См.: Слезин А.А. «Безбожие» в 1930-е годы: апогей или кризис? // Труды кафедры ис тории и философии Тамбовского государственного технического университета: Сб. на учных статей. Вып. III. СПб., 2005. С. 115-120; Он же. Воинствующий атеизм в СССР во второй половине 1920-х гг. // Вопросы истории. 2005. № 9. 8 Покровская СВ. «Выстрел в будущее»: Союз воинствующих безбожников СССР // Преподавание истории в школе. 2007. № 7. С. 34-39.
СВБ . В последние несколько лет тематика атеистической пропаганды в СССР получила хотя и краткое, но весьма насыщенное и разностороннее освещение в «Православной энциклопедии», авторы которой коснулись как общих вопросов", организационных моментов, так и печатных органов3, выходивших в довоенный период.
Историография коллективизации и раскулачивания, с которыми связана наша тема, очень велика. Наиболее авторитетными являются работы В.П. Данилова . В монографии В.Н. Земскова3 широко представлена статистика всех контингентов спецпоселенцев. И.Е. Зеленин подробно изучил события в жизни СССР в 1930-1931 гг.6 Деятел ьность Комиссии по делам культов обзорно была рассмотрена в статье О.Б. Приказчиковой .
Тему снятия и переплавки колоколов впервые в историографии подробно рассмотрели П.Н. Кнышевский и О.Ю. Васильева8, которые привели хронологию событий, изучили экономическую составляющую этих акций. На материалах московских архивов эту тему плодотворно изучал В.Ф. Козлов . В журнальных статьях он осветил историю закрытия, разграбления и сноса десятков храмов и обителей Москвы и области10. Исто- 1 Покровская СВ. Союз воинствующих безбожников СССР: организация и деятель ность. 1925-1947: Дисс.канд. ист. наук. Москва, 2007. 2 Безбожная пятилетка // ПЭ. Т. IV. М., 2002. С. 443 - 444. 3 Петруня О.Э. «Антирелигиозник» // ПЭ. Т. II. М., 2001. С. 549; Головкова Л.Л. «Без божник»// ПЭ. Т. IV. М., 2002. С. 444-445; Никон (Лысенко), архим. Воинствующий атеизм // ПЭ. М., 2005. Т. IX. С. 210-211. 4 См. напр.: Данилов В.П. Коллективизация: как это было? // Страницы истории совет ского общества: Факты, проблемы, люди. М.: Политиздат, 1989. С. 228-253. 5 См.: Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР. 1930-1960. М., 2005. 6 См.: Зеленин И.Е. Сталинская «революция сверху» после «великого перелома». 1930- 1939: политика, осуществление, результаты. М., 2006. 7 См.: Приказчикова О.Б. Деятельность Постоянной комиссии по вопросам культов (1929—1938 гг.) // Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церк ви. 2009. Вып. 2 (31). С. 41-76. 8 См.: Васильева О.Ю., Кнышевский П.Н. Колокольный стон индустриализации // Ле нинградский рабочий. 1990. № 32 (2853); Они же. Красные конкистадоры. М., 1994. 9 Козлов В.Ф. Гибель церковных колоколов 1920-1930-е гг. // Отечество. Альманах. М., 1994. С. 143-160. 10 См.: Козлов В.Ф. Вакханалия: 1929-1930 гг. // Московский журнал. 1991. №5. С. 41- 51; Он же. Трагедия монастырей: Год 1929 // Московский журнал. 1991. № 1. С. 2-11; Черные годы московских обителей // Московский журнал. 1991. № 11. С. 8-15; Ивер- рию государственно-церковных отношений в рассматриваемый период в своих работах освещал священник А. Мазырин1.
В нашей стране уже двадцать лет идет активное изучение биографий священно и церковнослужителей, которые пострадали от политических репрессий. Материалы следственных дел, которые введены таким образом в научный оборот, позволяют проследить, как вероисповедная политика властей отражалась, часто трагически, на судьбах конкретных людей. Игумен Дамаскин (Орловский) за двадцать лет работы со следственным делами в своих работах житийного характера привел колоссальный объем материалов на эту тему". На материалах следственных дел группового характера 1929-1931 гг. в значительной степени основана книга И.И. Осипо-вой .
Важную роль для изучения вопросов, связанных с темой диссертации, играет анализ деятельности ОГПУ в изучаемый период, т.к. именно этому органу поручалось контролировать и репрессировать религиозные организации. Новые материалы из архивов спецслужб, которые приводят в своих работах исследователи этих органов, такие как А.Г. Тепляков4, О.Б. Мозохин и др. помогают правильно оценить их роль в общем контексте государственно-конфессиональных отношений. Представляют значительный интерес диссертационные работы, где, так или иначе, рассматриваются вопросы, связанные с изучаемой проблематикой. Более десяти лет назад екая часовня и другие святыни в мартирологе 1929 года // Московский журнал. 1991. № 4. С. 49- 59 и др. 1 См.: Мазырин А. свящ. К истории взаимоотношений церковной и государственной властей в конце 1920-х - 1930-х гг. // XVII Ежегодная Богословская конференция ПСТГУ: В 2 т. М., 2007. Т. 1. С. 256-264. 2 См.: Дамаскин (Орловский), игумен. «Мученики, исповедники и подвижники благо честия Российской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним» (1992-1999. 7 тт.); Жития новомучеников и исповедников Российских XX в., со ставленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Тверь, 2005-2008. (Январь-Июнь). (Издание продолжается). 3 См.: Осипова И.И. «Сквозь огнь мучений и воду слез..»: гонения на Истинно- Православную Церковь. М., 1998. 4 См.: Тепляков А.Г. Машина террора: ОГПУ-НКВД в Сибири в 1929 -1941 гг. М., 2008. 5 См.: Мозохин О.Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государст венной безопасности (1918-1953). М., 2006. в своем исследовании Н.В. Медведев впервые изучил деятельность Постоянной комиссии по вопросам культов . Однако изучаемому нами периоду в его работе уделено несколько страниц, ввиду поставленных этим исследователем широких хронологических рамок.
Большой материал в своих исследованиях накопили краеведы, изучавшие процессы государственно-конфессиональных отношений в своих регионах". Так, А. Потороев проследил процесс закрытия и ликвидации имущества храмов г. Арзамаса3.
Тема государственной политики в отношении неправославных христианских конфессий также изучалась в отечественной историографии. Общий обзор политики властей в отношении христианских сект представлен в работе А.Г. Далгатова, М.Ю. Крапивина и А.Я. Лейкина4. Т. Никольская в монографии, посвященной истории протестантских церквей в СССР, кратко касается и изучаемого периода5. Т. Филиппова опубликовала статьи об истории попыток выезда из СССР в 1929-1930 гг. немцев-меннонитов6. В указанных работах вероисповедная политика в отношении этих христианских деноминаций представлена достаточно полно, поэтому в нашей работе, мы не уделяем этим аспектам темы первостепенное внимание.
Ряд диссертационных исследований написаны на основе материалов местных архивов и касаются рассматриваемого периода. В этой связи, следует назвать работы А.Ю. Бунина7, СВ. Михайлова1, И.С. Полищука", 1 См.: Медведев Н.В. Государство и церковь в России (1924 - 1934 гг.): Дис.... канд. ист. наук. М., 1997. 2 См.: Кривонос Ф., священник. У Бога мёртвых нет. Неизвестные страницы из исто рии Минской епархии (1917-1939 годы). Мн., 2007. 3 См.: Потороев Л. Разоренные храмы. Очерки Арзамасского богоборчества. М., 2006. 4 См.: Крапивин М.Ю., Лейкин А.Я., Далгатов А.Г. Судьбы христианского сектантства в Советской России (1917 - конец 1930-х годов). СПб., 2003. 5 См.: Никольская Т.К. Русский протестантизм и государственная власть в 1905 - 1991 годах. СПб., 2009. 6 См.: Филиппова Т. «Исход братьев»: Переселение меннонитов из СССР в конце 1920- х годов // Родина. 2002. № 10. С. 89-92. 7 См.: Бунин А.Ю.Деятельность православного духовенства курского края в 1905-1929 гг. Дисс... канд. ист. наук. Курск, 2005.
М.Ю. Хрусталева , О.Н. Петюковой4, А.В. Проскуриной^, Е.С. Ревякина6 и др. Таким образом, с разной степенью полноты изучены региональные особенности государственной политики в отношении христианских конфессий в целом ряде регионов России, что дает существенную базу для обобщений.
В историографии пока не предпринималось попытки специального исследования проблем, связанных с особенностями государственной политики в отношении христианских конфессий в 1929-1931 гг. В то же время множество работ, касающихся разных аспектов темы, позволяют выйти на новый уровень анализа, предложить обобщенный взгляд на эту проблематику. Недостаточная разработанность темы предопределяет необходимость ее углубленного анализа.
Объект исследования - вероисповедная политика советского государства в 1929 - первой половине 1931 гг. Предметом исследования является деятельность органов государственной власти, осуществлявших эту политику в отношении религиозных организаций, духовенства, верующих христианских конфессий, прежде всего, Русской Православной Церкви.
Целью настоящего исследования является комплексный анализ деятельности органов власти в отношении христианских конфессий. Цель исследования определила и его задачи: 1) проанализировать основные на- 1 Михайлов СВ. Государство и церковь (Архангельский Север) 1918-1929 гг. Дисс.канд. ист. наук. Архангельск, 1998. С. 127-155. 2 Полищук И.С. Духовенство и крестьянство в политике большевицкой партии и советской власти в 20-х - 30-х гг. (На материалах Тверской губернии). Дисс.канд. ист. наук. Тверь, 2001. С. 100-104. 3 См.: Хрусталев М.Ю. Русская Православная Церковь в центре и на периферии в 1918-1930-х годах (на материалах Новгородской епархии). Дисс.канд. ист. наук. Ар хангельск, 2004. 4 См.: Петюкова О.Н. Русская Православная церковь в российской деревне в 1920-е го ды : (По материалам губерний Центр. России). Дисс.канд. ист. наук. М., 1997. 5 См.: Проскурина А.В. Политика советской власти в отношении религии и церкви в деревне Северо-Западной России в конце 1920-х -1930-е гг. Дисс.канд. ист. наук. Псков, 2002. 6 См.: Ревякин Е.С. Политика государственных партийных и общественных организа ций в отношении религии и церкви в 1919-1936 гг. (По материалам Ивановской обл.). Дисс.канд. исг. наук. Иваново, 1995. правления и результаты деятельности органов, осуществлявших вероисповедную политику государства в отношении христианских религиозных организаций; 2) осуществить анализ организационной структуры и методов деятельности государственных органов, призванных обеспечивать государственную вероисповедную политику; 3) определить роль различных государственных органов на осуществление вероисповедной политики Советского государства; 4) проследить изменения политического курса высшего советского руководства по отношению к религиозным организациям; 5) рассмотреть основные направления деятельности общественных организаций, осуществлявших борьбу с религией.
Хронологические рамки работы: 1929 — первая половина 1931 гг. Это обусловлено временем подготовки и проведения комплекса мероприятий, направленных на раскулачивание и коллективизацию на селе. В 1929 г. в «год великого перелома» началось решительное изменение политики власти в отношении к религиозным организациям. К началу осени 1931 г. основные мероприятия по раскулачиванию и организации «кулацкой ссылки» были закончены, в связи с чем, власть несколько скорректировала тактику поведения в отношении религиозных организаций.
Источниковая база исследования. Диссертационное исследование опирается на изученные соискателем документы и материалы, хранящиеся в следующих архивах: Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном архиве современной политической истории (РГАСПИ), Центральном архиве Федеральной службы безопасности РФ (ЦА ФСБ), Центральном государственном архиве Московской области (ЦГАМО).
В ГАРФ был изучен фонд 5263, в котором отложились документы Постоянной комиссии, непосредственно занимавшейся вопросами религии в стране в изучаемый период. Это материалы руководящего и организационного характера: копии постановлений Президиума ВЦИК и ЦИК СССР по вопросам культов, протоколы заседаний и решения Комиссии, справки с сообщенными сведениями о количестве действующих и закрытых молитвенных зданий, о служителях культов, переписка Комиссии с различными учреждениями и организациями по вопросам религиозной политики. Основную часть документов составляют материалы о закрытии молитвенных зданий в различных населенных пунктах, о налоговой политике в отношении религиозных организаций, о колокольном звоне, о состоянии церковных кладбищ и т. д. В ГАРФ изучались материалы, относящиеся к деятельности Союза воинствующих безбожников (Ф. 5407).
Важнейший источник по данной теме, протоколы АРК за 1929 г., были изучены по подлинникам, хранящимся в РГАСПИ. В этом же архиве изучались документы фонда 17 (Центральный комитет ВКП(б)): оп. 60 (Отдел агитации и пропаганды), оп. 112—ИЗ (Оргбюро и Секретариат ЦК), оп. 125 (Управление пропаганды и агитации). Личный фонд Е.М. Ярославского (Ф. 89) имеет опись 4, которая включает в себя материалы его деятельности как председателя СВБ, председателя Антирелигиозной комиссии, редактора журнала и газеты «Безбожник».
Были изучены ряд документов, хранящихся в ЦА ФСБ, где находятся уникальные сведения о преследовании ОГПУ представителей духовенства в 1929-1930 гг. В ЦГАМО изучены два фонда, связанные с закрытием московских храмов (Ф. 2157, 4570).
Важнейшим источником послужили информационные сводки ОГПУ за 1929-1930 гг., которые были направлены высшему руководству страны . В опубликованных работах особое внимание уделено состоянию и настроению общества, отношению крестьянства и духовенства к власти. Обзоры и сводки ОГПУ о положении в СССР содержат уникальные материалы о том, как относилось население к закрытию православных церквей и храмов, и о том сопротивлении, которое оказывалось проводимой государством антирелигиозной политике. Указанные сводки — в значительной 1 ««Совершенно секретно». Лубянка — Сталину о положении в стране (1922-1934)». Т. 7. (1929 г.) М., 2004; Т. 8. (1930 г.) М., 2008. (издание продолжается). степени достоверный источник, существенно расширяющий представления об этом сложном периоде государственно-церковных отношений. Другим важным сборником документов, опубликованных в последние годы, являются книги со сводками ОГПУ о ситуации в деревне в наиболее трагические для нее годы . Важнейшее значение для исследования имеет сборник документов, в котором увидели свет документы Политбюро из АПРФ и ФСБ по истории раскулачивания и крестьянской высылки". Интересен сборник документов «Советское государство и евангельские церкви в Си-бири в 1920 - 1941 гг.», под готовленный А.И. Савиным . Книга посвящена малоизвестной и практически неизученной проблеме взаимоотношений советского государства и церквей баптистов, евангельских христиан, мен-нонитов, адвентистов седьмого дня и молокан в 1920 — 1930-е годы. Были изучены номера многих антирелигиозных журналов за изучаемый период. В ЦГАМО были просмотрены несколько дел, касающихся закрытия московских храмов. Материалы следственных дел опубликованы во множестве сборников документов, изданных в последние годы. Многие из них свидетельствуют о попытках завербовать представителей духовенства органами ОГПУ4, трагических судьбах пастырей и их семей5.
Сборники документов, составленные на основе региональных архивов, помогают лучше понять как вероисповедная политика, вырабаты-вашаяся в Москве, проводилась на местах, опубликованы многие циркуля- 1 Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД. 1918 - 1939 гг.: Документы и мате риалы. / Под. ред. Л. Береловича, В. Данилова. В 4 т. Т. 2. (1923 - 1929 гг.). М., 2000; Т. 3. Кн.1. (1930-1931 гг.). М., 2003. 2 Политбюро и крестьянство: Высылка, спецпоселение. 1930—1940. В 2 кн. / Отв. ред. Н.Н. Покровский, В.П. Данилов, С.А. Красильников, Л. Виола. М., 2006. Кн. 1, 2. 3 Советское государство и евангельские церкви Сибири в 1920— 1941 гг. Документы и материалы / Сост. Савин А.И. Новосибирск, 2004. 4 Душу не погублю. Исповедники и осведомители в документах и ... о методах аген турной работы. / Сост. В. А. Королев. Фрязево, 2001; Простите, звезды Господни! Ис поведники и соглядатаи в документах, или Зачем русскому Церковь? / Сост. В. А. Ко ролев. Фрязево, 1999. s Новые мученики и исповедники Самарского края / Сост. А. Жоголев. Самара, 1996. ры и указания, присланные из Москвы1. В опубликованных документах Ленинградских архивов отражена судьба духовенства и храмов Ленингра-да в эти переломные годы".
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые в отечественной историографии на базе широкого круга источников, включающих ранее не изучавшиеся архивные материалы, проведено исследование вероисповедной политики советского государства в отношении христианских религиозных организаций в период 1929 — первой половины 1931 гг.
Отдельные аспекты темы, представленные в диссертации, впервые стали предметом целенаправленной научной разработки. К ним относятся: особенности работы спецслужб среди духовенства; изучение деятельности Комиссии по делам культов на основе всех сохранившихся протоколов ее заседаний.
Диссертация вводит в научный оборот целый ряд новых документов, что представляется важным моментом для дальнейших исследований в этой области. Впервые появляется возможность представить целостную систему источников, которая позволяет изучить вопросы, связанные с тем, как политика советского руководства, направленная на раскулачивание и коллективизацию, отразилась на духовенстве и верующих христианских конфессий.
Методологическую основу диссертации определяют принципы объективности, историзма, комплексности исторического исследования. Принцип историзма предполагает рассмотрение отдельных явлений и фактов в их взаимосвязи, в конкретно-исторической ситуации. Реализация ' Советское государство и евангельские церкви Сибири в 1920— 1941 гг. Документы и материалы / Сост. А.И. Савин. Новосибирск, 2004; Религия и власть на Дальнем Востоке России. Сборник документов Государственного архива Хабаровского края. Хабаровск. 2001; Неизвестная Карелия: Документы спецорганов о жизни республики, 1921-1940 гг.: Сборник. Петрозаводск, 1997; Документы по истории церквей и религиозных объединений в Алтайском крае. Барнаул, 1999. 2 См.: Санкт-Петербургская епархия в двадцатом веке в свете архивных материалов. 1917-1941. / Сост. НЛО. Черепенина, М.В. Шкаровский. СПб., 2000. принципа объективности заключается в учете всех точек зрения и подходов к изучаемой проблеме. Применен историко-хронологическии метод исследования.
Научная и практическая значимость заключается в том, что оно призвано восполнить определенные пробелы в изучении истории вероисповедной политики. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих и специальных трудов, учебников и методических пособий по истории государственно-конфессиональных отношений, а также в процессе преподавания общих и специальных курсов по истории России XX в., истории Русской Православной Церкви и других христианских конфессий.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры государственно-конфессиональных отношений Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации и рекомендована к защите. Основные положения диссертации отражены автором в научных публикациях общим объемом 1,6 п.л. В дальнейшем предполагаемой сферой научной апробации результатов исследования могут стать документальные публикации, монографические исследования.
Диссертация состоит из введения, пяти разделов, заключения, списка источников и литературы.
Политические и социально-экономические условия осуществления вероисповедной политики в 1929 — первой половине 1931 гг
Ужесточение вероисповедной политики явно проявившееся в 1929 г. было обусловлено рядом политических причин. Свертывание «религиозного НЭПа» было обусловлено свертыванием НЭПа экономического и политического1. Последний процесс начался в 1927 г., что привело к тому, что тогда же началось усиление антирелигиозной пропаганды.
Подготовкой новой волны антирелигиозного наступления 1929 г. стала антирелигиозная кампания, начавшаяся во второй половине 1927 г. В беседе с американской рабочей делегацией 9 сентября 1927 г. И.В. Сталин заявил: «Партия не может быть нейтральной против религиозных предрассудков, и она будет вести пропаганду против этих предрассудков потому, что это есть одно из важных средств подорвать влияние реакционного духовенства, поддерживающего эксплуататорские классы и проповедующего повиновение этим классам. Подавили ли мы реакционное духовенство? Да, подавили. Беда только в том, что оно не вполне еще ликвидировано»". Октябрьский циркуляр отдела агитации и пропаганды (АПО) ЦК ВКП(б) 1927 г. призывал «покончить с примиренческим отношением к религии»3.
22 ноября 1927 г. в «Правде» Е. Ярославский опубликовал статью «Не ослаблять борьбы с влиянием религии», в ней он, по существу, призвал покончить с «религиозным НЭПом», который начался в 1923 г. «Ослабление антирелигиозной пропаганды, несомненно, дало в руки мелкобуржуазной стихии могущественное орудие влияния на крестьянские массы...религиозные организации стали средоточием политически реакционных элементов, которые под прикрытием церковных советов, пытаются оказать влияние на всю общественную жизнь деревни, а кое-где и трудовых слоев города... Терпимо ли такое ликвидаторское отношение к вопросам антирелигиозной пропаганды, какое наблюдается в отдельных областях?». Особенно ярко изменение курса проявилось в выступлении И.В. Сталина на XV съезде ВКП (б) (2 — 19 декабря 1927 г.), резко критиковавшего ответственных работников, допустивших ослабление антирелигиозной работы1. На XV съезде также прямо заявлялось о том, что «ослабление антирелигиозной борьбы» является «одним из недостатков партийной работы»".
В апреле 1928 г. на собрании актива Московской организации ВКП(б) И. В. Сталин продолжил тему о наступлении на кулака и опять соединил его с необходимостью проведения «самой боевой антирелигиозной работы в массах», призвал к решительной борьбе с религией. Он сказал: «Дело в том, чтобы связать широкую массовую антирелигиозную компанию с борьбой за кровные интересы народных масс...» .
С конца 1928 г. партийно-государственные инстанции разного уровня безапелляционно заявляли, что церковные и сектантские структуры «стоят за спиной кулака», и что именно поддержка Церкви, превратившейся в центр притяжения реакционных элементов, увеличивает силы и идеологизирует частника в его противостоянии с советской властью.
На XVI партконференции, которая проходила 23-29 апреля 1929 г., к контрреволюционным проявлениям были причислены «антисемитизм, [и] элементы, не порвавшие окончательно с религиозными обрядами...»4.
Ужесточение вероисповедной политики не было поддержано «правыми» - партийной группой, фактический вставшей в оппозицию И.В. Сталину и большинству в Политбюро. «Правые» не соглашались с курсом И.В. Сталина на форсированную индустриализацию за счет крестьянства и в этом контексте не считали правильным отказ от политики «религиозного НЭПа» и переход к резкому ужесточению вероисповедного курса.
Сторонник осторожного подхода к наступлению на религию А.И. Рыков во время работы партконференции подал в отставку с поста Председателя Совнаркома и был замещен В.М. Молотовым. Конференция приняла пятилетний план развития страны, предполагавший осуществление мобилизационного проекта и требовавший значительных усилий и жертв.
Религия в 1929 г. в партийно-советских документах характеризовалась не иначе, как антипролетарская идеология, а борьба на антирелигиозном фронте фактически отождествлялась с классово-политической борьбой, которую ведет труд против капитала во всемирном масштабе.
Сталин рассматривал свой курс на ужесточение политики по отношению к Церкви, как неотъемлемую часть своего основного курса развития страны, поэтому любые «либеральные» подходы к антирелигиозной политике рассматривались им как «правый уклон», которому была объявлена беспощадная война. П.Г. Смидович в письме Ем. Ярославскому в августе 1929 г. следующим образом выразил свое видение характера «антирелигиозной деятельности»: «Приписать правому оппортунизму терпимость к религии и религиозным пережиткам - значит вызвать целый ряд недоразумений. Нетерпимостью к религии определить курс партии -это дать возможность прийти к заключению, что курс партии меняется, что начинается период открытого гонения на «религиозные убеждения»1.
В.В. Жижков указывает, что Сталин специально инициировал выступление Н.И. Бухарина на съезде от имени ЦК, тем самым, провоцируя его на проявление своей умеренной позиции в отношении наступления на религию, чтобы ярче проявилось его противоречие «генеральной линии» партии.
Деятельность органов власти, осуществлявших вероисповедную политику на рубеже 1920-х- 1930-х гг
Высшие партийные органы определяли вероисповедную политику в СССР. Высшим органом власти в СССР фактически являлось Политбюро ЦК ВКП (б), которое рассматривало и решало наиболее важные вопросы вероисповедной политики. Общее руководство антирелигиозной работой в значительной степени осуществляло Оргбюро ЦК1.
В 1928 г. произошел окончательный отход от принципов «религиозного НЭПа» к наступлению на религию. 10 декабря 1928 г. состоялось специальное заседание Оргбюро ЦК под председательством секретаря ЦК, члена Политбюро, Л.М. Кагановича, собравшееся с целью выработки конкретных мер, направленных на активизацию антирелигиозной работы. Участники совещания говорили о «недопустимой терпимости» и «потере бдительности» партийными ячейками, о «либеральничании» НКВД и Главлита по отношению к классовому врагу, т.е. «церковникам», о слабом использовании политико-административных мер борьбы с религиозным влияниям, о том, что решение важнейшей политической задачи переложено исключительно на плечи «Союза безбожников», вместо того, чтобы «навалиться на религию и церковь всем партийно-комсомольским миром»". Глава АРК Ем. Ярославский сказал на этом заседании заключи-тельное слово . «Мы в сто раз пассивнее, чем буржуазные революционеры Великой французской революции», - заявлял он, а также потребовал от советских структур «изжить практику хозяйственного обслуживания» конфессиональных организаций. Оргбюро были даны указания на места о прекращении производства и продажи предметов религиозного культа, а - НКВД отказывать религиозным общинам под тем или иным предлогом в аренде жилых и торговых муниципальных помещений .
28 февраля 1929 года Политбюро ЦК постановило: «...Внести на ближайший съезд советов РСФСР предложение об изменении пунктов 4 и 12 конституции РСФСР следующим образом: в конце параграфа 4-го слова «а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами», заменить словами «а свобода религиозных убеждений и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами». В конце параграфа 12-го, посвященного предоставлению политического убежища иностранцам, слова «подвергающиеся преследованиям за политическую деятельность или религиозные убеждения», были заменены словами «подвергающиеся преследованиям за революционно-освободительную деятельность»".
3 мая 1929 г. появился циркуляр ЦК ВКП(б), в котором партийные органы предостерегались от «административных мероприятий» в борьбе с религией и «малейших нарушений существующих советских законов»3. В самом высшем руководстве в первой половине 1929 г. не было единого мнения о том, насколько возможно ужесточить политику в отношении религии, были те, кого тогда называли «правыми», которые считали административные меры не допустимыми и настаивали на постепенном вытеснении религии путем убеждения и пропаганды. 23 мая 1929 г. Политбюро рассмотрело вопрос «О замене религиозных праздников другими днями отдыха»4.
Для пропагандистов-антирелигиозников неожиданным было специальное циркулярное письмо «О тактичном подходе в деле закрытия церквей», разосланное 5 июня 1929 г. за подписью одного из секретарей ЦК В.М. Молотова. ЦК ВКП (б) в категорической форме требовал жестоко карать за издевательство со стороны сотрудников партийно-советского аппарата над религиозными чувствами людей \ В директиве говорилось: «В борьбе с религией основное и решающее внимание уделять идеологической борьбе с религиозными предрассудками, не подменяя ее административными мероприятиями и не допуская ни малейших нарушений существующих советских законов», а также «Малейшие издевательства над верующими при подготовительной работе проведения закрытия должны встречать самый решительный отпор, как действия, выгодные нашим классовым врагам»". Эта партийная директива была вызвана многочисленными эксцессами на селе, которые произошли в первой половине 1929 г. и были вызваны грубым администрированием при закрытии храмов.
Постановление ЦК ВКП(б) от 3 июля 1929 г. «О недопустимости искажения партийной линии в области борьбы с религией», в котором осуждались различные перегибы в антирелигиозной работе, в том числе закрытие церквей в административном порядке . Содержащиеся в нем правильные призывы, указания и предложения, существенно на улучшение обстановки в «религиозном вопросе» не повлияли4.
8 августа 1929 г. на заседании Политбюро был заслушан доклад Ем. Ярославского о работе АРК . Принятое по этому докладу постановление, с одной стороны, предупреждало об опасности примиренчества по отношению к религии и Церкви, призывало к разоблачению контрреволюционной сущности всех и всяческих религиозных организаций, с другой, напоминало о решениях ХШ съезда РКП(б), ориентировавших антирелигиозников на преимущественное использование обще - просветительских и естественнонаучных форм и методов пропагандистской деятельности1.
Было решено в недельный срок выработать окончательную резо-люцию, оценивавшую религиозную ситуацию в стране". 14 августа 1929 г. Ярославский внес на рассмотрение Политбюро проект резолюции по вопросу об антирелигиозной пропаганде. В сопроводительной записке отмечено, что он был принят членами Комиссии «единогласно, кроме т. Смидовича, у которого имеется несколько поправок»3. Однако, вскоре П.Г. Смидович свои поправки снял . В проекте резолюции признавалось правильным два основных направления работы АРК — политика по разрушению Церкви и антирелигиозная пропаганда. 15 августа 1929 г. Политбюро рассмотрело этот документ и отложило его принятие до следующего заседания, предложив членам Политбюро подготовить поправки и возражения5. Однако и на следующем заседании Политбюро 22 августа 1929 г. вопрос был вновь отложен6. 16 августа 1929 г. Е.А. Тучков подготовил подробный доклад о состоянии «церковников», где сообщал об усилении репрессий «по отношению к церковникам на местах за их антисоветскую деятельность», а также об уменьшении тиражей периодики религиозных организаций7.
Меры, направленные против духовенства и руководителей христианских общин
Репрессии в отношении духовенства активизировались в 1928-1929 гг. в ходе подготовки к коллективизации. Духовенство часто подвергалось арестам по обвинению в контрреволюционной агитации и сопротивлении хлебозаготовкам. В 1928 г. в рамках подготовки к индустриализации велись активные хлебозаготовки, т.е. изъятие у крестьян почти всего произведенного хлеба. Сельское духовенство само подвергавшееся изъятию хлеба, видя несправедливые меры властей в отношении крестьян, начало выступать в ряде мест против хлебозаготовок. Агитация против хлебозаготовительной кампании осуществлялась, например, по мнению властей, в конце 1928 г. священником Ильяковым - в селе У колово Свободинского района Курского округа1.
В отчете, направленном ОГПУ высшему партийному руководству в 1929 г., говорилось: «Одновременно с усилением антисоветской деятельности кулачества повсеместно возросла и активность духовенства. Отказываясь от сдачи излишков хлеба, духовенство ведет антисоветскую агитацию в своих проповедях во время службы. В ряде мест попы систематически срывали собрания по хлебозаготовкам, намеренно устраивая в это время церковные службы с колокольным звоном, или провоцируя созванное обычно набатом население на массовые выступления под предлогом защиты церкви от безбожников. Отмечены многочисленные случаи участия духовенства в нелегальных собраниях кулаков»". С 1928 г. успехи и неудачи хлебоуборочной кампании руководство ОГПУ стало напрямую увязывать с успехами и недостатками в борьбе с кулачеством и духовенством1. Одними из самых распространенных обвинений в 1928-1929 гг. стало обвинение духовенства в срыве кампании по хлебозаготовкам.
Рост числа массовых выступлений на религиозной почве сотрудники отдела информации ОГПУ объясняли общим обострением классовой борьбы в деревне, «активизацией кулачества и анти-советских элементов, стремившихся объединить вокруг себя широкие слои населения и повести их на открытые антисоветские выступления, действуя на религиозные чувства крестьянства»". Руководящую роль в подавляющем большинстве выступлений аналитики отводили духовенству, торговцам и кулакам. Так, например, по 65 массовым выступлениям за 1928—1929 гг. непосредственными инициаторами являлись: духовенство и церковники - 44 случая, торговцы - 5, кулаки — 21, бедняки и середняки - 4. Основной контингент участников религиозных выступлений формировался преимущественно из женщин. Мужчины в числе участников выступлений состав-ляли лишь незначительный процент и обычно играли пассивную роль .
В 1929 г. ОГПУ значительно усилило внимание к сельскому духовенству. Репрессии против духовенства применялись часто без каких-либо оснований. В первой половине 1929 г. судьи в духе прежней традиции продолжали применять умеренные сроки наказания (например, лишение свободы на срок от трех до пяти лет). Постепенно, под давлением выступлений в печати, обвинявшей судей в мягкотелости и в «правом уклоне», многие судьи начали менять курс . Участники Второго всероссийского совещания местных судебно-прокурорских работников главным тезисом провозгласили: «минимум формы и максимум классового содержания в судебных делах, где речь идет о врагах нашего класса»5.
В селе Оздятичи Борисовского района Белоруссии по надуманному обвинению в антисоветской агитации в 1929 году власти арестовали настоятеля местной церкви Рождества Пресвятой Богородицы священника Василия Ажгирея, выслав его в Сибирь1. В марте-июне 1929 г. священник Петр Беллавин был арестован за то, что он отказывался служить в тех домах, где висел портрет В. И. Ленина, агитировал против выборов в со-вет бедняков, выступал против тяжелых налогов". Священник Михаил Пастухов был арестован 10 апреля 1929 года, а 14 августа 1929 года было вынесено решение Сарапульского окружного суда и коллегии Уральского областного суда: полтора года лишения свободы. В обвинительном заключении по его делу говорилось: «Школьникам, ходившим в церковь, давал пятаки отчего школьники отвлекались от регулярного посещения школы»3.
Репрессиям по этим обвинениям подвергались и обновленческие священники. В одном из сел Белоруссии 29 мая 1929 года лишили свободы обновленческого священника Феодора Вишнякова за то, что он посмел вступить в спор с местным учителем на тему о взаимоотношениях религии и науки. Его выслали на 3 года на так называемое вольное поселение в Воронеж . Тогда же арестовали священника Елисея Панурина, настоятеля церкви в селе Семежево Краснослободского района, обвинив его в том, что он организовал при храме сестричество, призывал не вступать в комсомол, а главное - допускал антисемитские высказывания. Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ от 26 июля его приговорили к ссылке в Сибирь5.
10 июля 1929 года протоиерей Константин Быстреевский был арестован по обвинению в «систематической антисоветской агитации, для которой использовались все средства: проповедь с амвона, своя собственная квартира, распространение листовок и хождение по квартирам прихожан». 3 сентября 1929 года отец Константин вместе с семьей был выслан на 3 года постановлением в г. Тара Омской области1.
В Белоруссии селе Михалево Бобруйского района 18 сентября 1929 г. по обвинению в «антисоветской агитации» арестовали настоятеля местной церкви протоиерея Иоанна Шимановского, выслав его на 3 года в Северный край2. В селе Новые Дороги Стародорожского района 21 сентября 1929 года власти арестовали протоиерея Иоанна Радзивановича. Ему предъявили обвинение в том, что он срывал «мероприятия советской власти в деревне». Он был приговорен к ссылке на 3 года в Сев-край .
15 октября 1929 года ОПТУ арестовало настоятеля храма в селе Горки Стародорожского района Белоруссии священника Григория Слуп-ского за то, что он выступал против создания колхозов. Его приговорили к 5 годам концлагеря . 31 октября обвинение в антисоветской агитации было предъявлено настоятелю церкви села Горно Борисовского района священнику Константину Будолю. В «Обвинительном заключении» говорилось о том, что «начиная с конца 1928 года... Будоль Константин Емельянович... устраивал в деревнях без разрешения сельских советов крестные ходы, во время богослужений в церкви в своих проповедях требовал от верующих усиленного посещения её и угрожал Божьей карой за неверие». За это его отправили на 3 года в концлагерь5.
Вероисповедная политика в отношении религиозных общин
Одной из форм давления на религиозные организации было ужесточение порядка регистрации общин. Согласно циркуляру НКВД и НКЮ № 153 от 15 апреля 1927 г., все молитвенные здания и культовое имущество передавались по договорам в бесплатное пользование верующих волостными, районными исполкомами и горсоветами в зависимости от того, на территории какого исполкома или горсовета расположено здание культа. При этом, договор составлялся и подписывался в двух экземплярах: один передавался лицам, подписавшим договор, числом не менее 20 человек, а второй - хранился в делах местного исполкома, передавшего верующим здание и имущество культа. При этом лица, подписавшие договор, должны были из своих средств производить оплату всех текущих расходов по содержанию храмов и находящихся в нем предметов, как-то: по ремонту, отоплению, страхованию, охранению, по оплате долгов, налогов, местных обложений и т.д. Все предметы должны были заноситься в инвентарную опись, в которую должны были вноситься не только те предметы, которые имелись в храме на момент подписания договора, а также все вновь поступающие путем пожертвований, передачи из других храмов и т.д. При этом представители советов должны были иметь беспрепятственный допуск к проверке и осмотру имущества.
Группам верующих вместе с зданиями религиозного культа по договорам в бесплатное пользование также передавались и церковные сторожки (не более 2 комнат), служащие для жилья сторожей и находящиеся внутри церковной ограды. В случае, если верующие не выполняли какое -либо условие договора, то они могли быть привлечены к уголовной ответственности, а сам договор немедленно расторгался.
Кроме того, договор мог быть расторгнут в случае использования зданий и имущества не по назначению: за допуск политических собраний, враждебных советской власти; за раздачу и продажу книг, брошюр, листков и посланий, направленных против советской власти и ее представителей; произнесение проповедей и речей, враждебных советской власти и т.д.
В дальнейшем этот перечень был еще больше расширен. Договоры могли быть расторгнуты и молитвенные здания закрыты в случае, если в той или иной местности ощущался острый недостаток в зданиях и помещениях для жилищных, санитарно - медицинских, культурно - просветительских и других целей, а также, если это мероприятие отвечало запросам трудящихся масс в форме многочисленных коллективных заявлений, резолюций, постановлений съездов и т.п.
Постановлением ВЦИКа и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях» был определен порядок обязательной регистрации религиозных обществ. Через процедуру регистрации должны были проходить все без исключения члены «религиозных обществ» и «религиозных групп». Священнослужители, приглашенные коллективами верующих в качестве наемных лиц, допускались к исполнению своих обязанностей лишь при наличии официального регистрационного удостоверения. Исполкомы получали право отвода сомнительных, с их точки зрения, кандидатур из состава исполнительных органов религиозных организаций или же из состава «двадцатки» членов - учредителей. После введения постановления со всеми общинами должны были быть заключены новые договоры на временное, а не на бессрочное, как раньше, использование церковного-здания.
Согласно постановлению, религиозные объединения могли приступить к своей деятельности лишь после регистрации в административном отделе местного исполкома или городского совета. Факт регистрации наделял религиозные объединения определенной правоспособностью, установленной законодательством о религиозных организациях. Но для нормального существования религиозные организации должны были также обладать и определенной дееспособностью. Однако осуществить свою деятельность в полном объеме религиозное объединение не могло до тех пор, пока не становилось сформировавшейся организацией. Религиозное объединение должно было сообщать соответствующему государственному органу сведения о своих выборных органах и служителях культа. Снятие с регистрации религиозных объединений на таком основании могло произойти только по инициативе государственных органов в результате нарушения религиозным объединением законодательства о культах.
Религиозным обществом признавалось объединение верующих в количестве 20 человек. Здания и культовые предметы не могли находиться в собственности религиозных объединений, религиозное общество могло их получать только от местного исполнительного комитета по договору в бесплатное пользование. Постановление от 8 апреля 1929 г. своей важной целью имело установление полного контроля над религиозными общинами.
Двадцатки, которые по новому законодательству могли подавать заявление на регистрацию прихода, должны были состоять из лояльных власти людей и иметь в своем составе «глаза и уши» режима, — осведомителей ОГГТУ. Специальным постановлением ЦИК и СНК СССР «О борьбе с контрреволюционными элементами в руководящих органах религиозных объединений» от 11 февраля 1930 г., принятом согласно директиве Политбюро от 30 января 1930 г., «регистрирующим инстанциям» было дано право требовать исключения (под угрозой отказа в регистрации) из списков членов исполнительных органов религиозных организаций кулаков, лишенцев и других враждебных советской власти лиц .
11 февраля 1930 года с этой целью было подготовлено Постановление ЦИК и СНК СССР о перерегистрации исполнительных органов религиозных общин. В разгар раскулачивания весной 1930 г. Комиссия решила эту меру отложить. 6 апреля 1930 г. на своем заседании она постановила: «Войти с докладом в Президиум ВЦИК о нецелесообразности проведения в жизнь постановления...» .
11 февраля 1930 г. ЦИК и СНК приняли постановление «О борьбе с контрреволюционными элементами в руководящих органах религиозных объединений». В этом документе говорилось: В «целях борьбы с попытками враждебных элементов использовать религиозные объединения для ведения контрреволюционной работы», оно предписывало государственным учреждениям при регистрации органов церковного управления исключать из них «кулаков, лишенцев и иных враждебных советской власти лиц»"". Однако ограничения на членство в двадцатке были сохранены. 15 августа 1930 г. Политбюро приняло решение оставить в силе прежнее постановление, по которому лишенцы, кулаки и все, принадлежавшие когда-то к «буржуазному» классу, как и сами священники не могли войти в двадцатку или образовать новую общину для открытия храма»".
