Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Государственно-национальные и этноконфессиональные особенности Удмуртии 15
Глава II. Конфессиональное пространство Удмуртии 32
1. Язычество удмуртов 37
2. Православие в современной Удмуртии 52
3. Ислам в конфессиональном пространстве Удмуртии 69
4. Протестантизм в современной Удмуртии 83
Глава III. Государственно-конфессиональные отношения в Удмуртской Республике 103
1. Концептуальные и правовые основы вероисповедной политики в Удмуртии 104
2. Практика региональной вероисповедной политики 113
Заключение 162
Список использованной литературы и источники 169
Приложение 187
- Государственно-национальные и этноконфессиональные особенности Удмуртии
- Язычество удмуртов
- Православие в современной Удмуртии
- Концептуальные и правовые основы вероисповедной политики в Удмуртии
Введение к работе
Актуальность темы исследования. За прошедшее десятилетие Удмуртия, как и другие субъекты Российской Федерации, испытала значительные социально-политические перемены, которые затронули и религиозную сферу, оказали существенное влияние на систему взаимоотношений "личность-общество-государство" в ходе реализации принципов свободы совести и свободы вероисповедания. Процесс религиозного возрождения в республике идет параллельно с ростом самосознания этнонациональных групп населения, поэтому стал актуальным вопрос о восстановлении этноконфессиональной идентичности граждан и о религиозном выборе национальных движений. Но недооценка органами власти роли религиозного фактора в данной сфере, несвоевременное реагирование на трансформацию этнополитической и этносоциальной ситуации усиливает конфликтогенность этноконфессиональных отношений в Удмуртии.
Новая религиозная ситуация, сложившаяся в регионе к настоящему времени, обусловлена ростом религиозности населения, демократизацией курса вероисповедной политики России и общим ходом российских реформ. За 1991-2002гг. в Удмуртии количество зарегистрированных в органах юстиции религиозных объединений возросло в 4 раза, что в целом способствовало укреплению конфессиональной инфраструктуры. Одновременно происходило появление в исторически сформировавшемся конфессиональном пространстве новых субъектов, не укорененных в регионе, но претендующих на лидерство в духовной сфере. В итоге религиозная жизнь в Удмуртской Республике в последнее десятилетие развивалась достаточно противоречиво.
Активизируя свою деятельность, религиозные объединения стремятся распространить влияние на все сферы общественной жизни, что вызывает неоднозначную реакцию общества и государства, привело к усилению конкуренции между конфессиями. Таким образом, сегодня религия и конфессиональные структуры действительно превратились в существенный фактор общественно-политической жизни в республике.
Еще одним явлением новой вероисповедной политики на региональном уровне стало и то, что управленческие структуры утратили свои некогда обширные полномочия в данной сфере. Идеология "перестройки" направляла усилия государственных институтов на разрушение ранее сложившихся взаимоотношений с религиозными объединениями. При этом из наследия прошлого были исключены не только явно негативные моменты, но и рациональная основа дальнейшей работы - положительный опыт государственного регулирования вопросов религиозной жизни общества. За эти годы не была сформирована последовательная конфессиональная политика постсоветской России со своей официальной концепцией, стабильной правовой базой и унифицированной системой деятельности управленческих структур. Одновременно с этим субъекты Российской Федерации также продолжали эксперименты по административному и правовому регулированию религиозных проблем.
Таким образом, представляется весьма актуальным научный анализ итогов развития государственно-конфессиональных отношений в Удмуртии за прошедшее десятилетие для формирования элементов будущей модели вероисповедной политики государства, в том числе - в субъекте Российской Федерации.
Степень научной разработанности темы. Совокупную научную базу по вопросам взаимодействия органов власти с религиозными
объединениями в России и в ее субъектах по заявленной темы можно подразделить на три основные группы исследований в соответствии с масштабом научного охвата проблем и территорий.
1. Работы по общероссийской проблематике. Основная масса авторов советского времени не выделяет вероисповедную политику в отдельный предмет исследования, рассматривая ее в контексте вопросов взаимодействия органов власти с религиозными объединениями и действующего законодательства.1 Особый интерес представляют монографии государственных служащих, непосредственно связанных с деятельностью Совета по делам религий при Совете Министров СССР. В некоторых из них содержатся попытки отойти от позиций "воинствующего атеизма.".2 Региональный компонент государственной вероисповедной политики в данных работах присутствует в виде отдельных примеров.
С изменением курса вероисповедной политики в конце 1980 -начале 1990-х гг. свои проекты предложили последние руководители Советов по делам религий СССР и РСФСР3, а также отечественные религиоведы, работающие в данном направлении. Здесь в первую очередь следует отметить научную деятельность М.И.Одинцова, чьи разработки
1 См.: Гидулянов П.В. Церковь и государство по законодательству РСФСР. М, 1923;
Дьяконов Л.П. Советские законы и церковь. Л., 1926; Каширин П. О свободе совести.
М, 1939; ГольстГ.Р. Религия и закон. М., 1975; Клочков В.В. Религия, государство
и право. М., 1978; Его же: Закон и религия: От государственной религии в России к
свободе совести в СССР. М., 1982; Розенбаум Ю.А. Советское государство и церковь.
М., 1985.
2 См.: Куроедов В.А. Религия и церковь в советском обществе. М, 1981; Барменков
А.И. Свобода совести в СССР. М., 1986; Калинин В.Н. Советское законодательство о
свободе совести и религиозных организациях. М, 1989.
3 См.: Иволгин М. Последнее интервью. // Наука и религия. 1992. № 1; Колесников Л.
В свете перемен. // Наука и религия. 1990. № 6.
по истории государственно-конфессиональных отношений в России XX века1 послужили основой для дальнейших исследований.2
В трудах ученых кафедры религиоведения Российской академии государственной службы при Президенте РФ (РАГС)3 представлена современная интерпретация вопросов истории, теории и практики взаимодействия органов власти и религиозных объединений, развития отечественной вероисповедной политики. Указанная проблематика также стала темой диссертационных работ 1990-х гг.4
Представляется важным, что отдельные авторы,5 разбирая вопрос о правовом статусе религиозных объединений в истории России, подчеркивают необходимость при формировании современной концепции государственно-конфессиональных отношений применять дифференцированно-региональный подход.
1 См.: Одинцов М.И. Путь, длинною в семь десятилетий: от конфронтации к
сотрудничеству (государственно-церковные отношения в истории советского
общества). // На пути к свободе совести. М, 1989; Его же: Государство и церковь
(История взаимоотношений. 1917-1938гг.) М., 1991; Его же:Государство и церковь в
России. XX век. М., 1994; Его же: Государственно-церковные отношения в России
(на материалах отечественной истории XX века). Дисс. ... докт.ист.наук: 09.00.06 /
РАГС. М., 1996.
2 См.: Володина Н.В. Конституционно-правовые основы государственно-церковных
отношений в России (XX век). М, 2000.
3 См.: Государственно-церковные отношения в России. Курс лекций. 4.1-2. М, 1995;
Государственно-церковные отношения в России (опыт прошлого и современное
состояние.) М., 1996 и др.
4 См.: Джораева СВ. Государственно-церковные отношения в России (опыт
исторического анализа). Дисс. ...канд.философ.наук: 09.00.06 / РАГС. М, 1997;
Кудрявцев А.И. Государственно-церковные отношения в Российской Федерации в
1990-е гг.(конституционно-правовой аспект). Дисс. ... канд.философ.наук: 09.00.06
/РАГС. М., 1999; Рагозина Л.Г. Исполнительные органы власти и религиозные
объединения России в 90-е гг. XX века: организационно-управленческий аспект
взаимоотношений. Дисс. ... канд.ист.наук: 09.00.06/РАГС. М., 1999.
5 См.: Куницын И.А. Правовой статус религиозных объединений в России:
исторический опыт, особенности и актуальные проблемы. М., 2000.
Динамика религиозности населения в постсоветской России прослеживается в материалах социологических исследований1, подготовленных кафедрой религиоведения РАГС, Центром "Религия в современном обществе", Российским независимым институтом социальных и национальных проблем (г.Москва).
Особое внимание уделено роли религиозного (конфессионального) фактора в многонациональном обществе в исследованиях В.Н.Рагузина, А.А.Нуруллаева, И.Т.Рябовой.2
2. Исследования конфессиональных проблем регионов России. Проблемы этнокультурной и этноконфессиональной идентичности народов на территории национальных субъектов РФ ( в том числе - в Удмуртии) в 1990-е гг. представлены в материалах исследований, проведенных отечественными (С.Б.Филатов, А.В.Щипков, В.Ю.Зорин) и зарубежными (Д.Льюис) учеными.3 Данные всероссийских опросов населения 1991,1993,1996 и 1999гг.4 раскрывают и проблемы регионального законодательства о свободе совести, в первую очередь -
1 См.: Лопаткин Р. А. Социологическое изучение религиозной ситуации и
государственно-церковных отношений. // Государственно-церковные отношения в
России. Ч.І. М.,1995; Элбакян Е.С., Медведко СВ. Влияние религиозных ценностей
на экономические предпочтения верующих россиян. // СОЦИС. 2001. № 8; Мчедлов
М.П., Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г. О социальном портрете современного
верующего. // СОЦИС. 2002. № 7.
2 См.: Рагузин В.Н. Роль религиозного фактора в межнациональных отношениях. М,
1998; Его же: На острие российской геополитики. М., 1999; Нуруллаев А.А.
Религиозный фактор в национальных процессах. // Государственно-церковные
отношения в России. 4.1. М., 1995; Рябова И. Т. Влияние конфессионального фактора
на развитие политической культуры общества (на материалах православия в России).
Дисс. ... канд.философ.наук: 09.00.06 /МГУ. М., 1996.
3 См.: Филатов С, Щипков А. Язычество. Рождение или возрождение ? // Дружба
народов. 1994. № 11-12; Их же: Языческий вызов христианству. // Дружба народов.
1996. № 3; Зорин В.Ю. Этноконфессиональная карта Приволжского федерального
округа и вопросы межэтнической коммуникации. // Этнопанорама. 2001. № 3; Льюис
Д. После эпохи атеизма. Религии и народы России и Средней Азии. СПб, 2001.
4 См.: Старые церкви, новые верующие: Религия в массовом сознании постсоветской
России. СПб, М., 2000.
антимиссионерские законы середины 1990-х гг. (что имело место и в Удмуртии).
Особенности религиозной ситуации в поликонфессиональном регионе исследуются в работах К.Д.Давлетшина, Р.А.Набиева, А.Б.Юнусовой, Я.С.Черняка1.
Региональная специфика государственно-конфессиональных отношений, конкретный опыт работы органов власти по взаимодействию с религиозными объединениями в первое постсоветское десятилетие рассматривались в выступлениях государственных служащих регионального звена.2
Л.Г.Рагозиной3 анализируются проблемы координации
управленческой деятельности федеральных и региональных структур, осуществляющих вероисповедную политику государства.
3. Исследования религиозной ситуации в Удмуртии. Книги
советского периода по этой теме имели идеологическую направленность,
а вопросы государственно-конфессиональных отношений
рассматривались в контексте атеистической пропаганды4 Более
1 См.: Давлетшин К.Д. Взаимодействие национального и религиозного факторов в
культуре и быту (на примере народов Поволжья и Приуралья, традиционно
исповедующих ислам). Дисс. ... докт.философ.наук: 09.00.06 /РАГС.М, 1998; Набиев
Р.А. Ислам и государство. Казань, 2002; Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане.Уфа,
1999; Черняк Я.С. Проблемы гармонизации межнациональных и
межконфессиональных отношений в социокультурном пространстве северного
города (на примере Ханты-Мансийского автономного округа). Дисс.
канд.философ.наук: 09.00.06/РАТС, М, 1999.
2 Российское законодательство о свободе совести в 80-90-х гг. XX в.: теоретические
споры, реформирование правовых основ, практическая реализация законодательных
актов. М., 1999; От политики государственного атеизма - к свободе совести. М.,
2000.
3 См.: Рагозина Л.Г. К вопросу о взаимодействии органов государственной власти с
религиозными организациями. // Религия и право. 1998. № 3(6).
4 См.: Ефимов И. Церковники и сектанты Удмуртии. Ижевск, 1960; Самсонов В.И.
Происхождение и вред религиозных обрядов. Ижевск, 1970; Андрусенко В.А.,
Трофимов В.К. Религия в современной идеологической борьбе. Устинов, 1986;
Болотов М.К. Подход индивидуальный. Ижевск, 1984.
объективно, на основе архивных материалов и полевых исследований были написаны работы Ю.М.Ивонина (ИжГСХА) по истории христианских конфессий Удмуртии.1
В исследованиях постсоветского периода вопросы религии и
государственно-конфессиональных отношений в Удмуртии
рассматривались преимущественно в культурологическом,2
этнографическом,3 правовом4 и иных аспектах. Наиболее обстоятельно в них представлены язычество и православие.
Тема этноконфессиональной идентичности населения республики в период современных социально-политических процессов была затронута в коллективном труде М.Н.Губогло и С.К.Смирновой5 и социологических опросах, проведенных сотрудниками Удмуртского государственного университета в 2000-2001гг.6
Цель и задачи исследования. Основной целью настоящего исследования является определение базовых характеристик вероисповедной политики и государственно-конфессиональных
1 См.: Ивонин Ю.М. Старообрядцы и старообрядчество в Удмуртии. Ижевск, 1973;
Его же: Православие в Удмуртии. Ижевск, 1980; Его же: Церковь ЕХБ в Удмуртии.
Ижевск, 1983; Его же: Христианство в Удмуртии: история и современность. Устинов,
1987.
2 См.: Шумилов Е.Ф. Православная Удмуртия. История Ижевской и Удмуртской
епархии. XX век. Ижевск, 2001.
3 См.: Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск,
1994; Владыкин В.Е.,.Христолюбова Л.С. Этнография удмуртов. Ижевск, 1991 (2-е
изд. - 1997); Поздеев Г.А.,Тронин Г.И. Очерки истории религии удмуртов.
Глазов, 1997; Шкляев Г.К. Межэтнические отношения в Удмуртии. Опыт историко-
психологического анализа. Ижевск, 1998.
4 См.: Кузнецов Н.С. Из мрака. Ижевск, 1994.
5 См.: Губогло М.Н., Смирнова С.К. Феномен Удмуртии. Парадоксы
этнополитической трансформации на исходе XX века. М., 2001.
6 См.: О результатах этносоциологического исследования "Удмуртия-2000". //
Этнополитическая и этносоциальная ситуация в Удмуртской Республике. Ижевск,
2000; Отчет по этносоциологическому исследованию "Этнокультурные
характеристики и межнациональные отношения в среде студенческой молодежи
Удмуртской Республики". // Этнополитическая и этносоциальная ситуация в
Удмуртской Республике. Ижевск, 2001.
отношений регионального уровня на примере Удмуртской Республики в условиях перехода от "советской модели" к демократическим формам взаимодействия органов власти с религиозными объединениями.
Для достижения поставленной цели в ходе диссертационного исследования решаются следующие конкретные задачи:
исследуется государственно-национальная специфика региона и значение этноконфессиональных факторов в Удмуртской Республике постсоветского периода;
дается общая характеристика конфессионального пространства Удмуртии, его основных субъектов и межконфессиональных отношений;
- анализируются особенности государственно-конфессиональных
отношений, концептуальных основ и практики вероисповедной политики
Удмуртской Республики, ее основные направления, опыт работы органов
власти.
Хронологические рамки исследования. Заявленная тема
исследования охватывает период перехода от "советской модели" отношений государства (его институтов) с религиозными объединениями к демократическим формам взаимодействия. Поэтому поставленные проблемы будут рассматриваться в рамках первого постсоветского десятилетия: с момента распада СССР (1991г.) до конца 2002г.. Но при этом следует учитывать, что начало трансформации вероисповедной политики было положено курсом "перестройки, гласности и демократии" с приходом к власти выразителя этих идей М.С.Горбачева (1985г.) и активизацией этих процессов с 1988г. (празднование 1000-летия введения христианства на Руси), что оправдывает смещение нижних границ хронологических рамок исследования.
Источники исследования.
Архивные документы и материалы. Диссертационное исследование опирается на изученные соискателем документы и материалы республиканских архивов - Центрального государственного архива УР (ЦГА УР): документы Верховного Совета УАССР (ф.620), Совета Министров УАССР (ф.Р-551), документы уполномоченных Совета по делам религий при СМ СССР по УАССР (ф.Р-1671); Центра документации новейшей истории УР (ЦДНИ УР): документы Удмуртского республиканского комитета КП РСФСР (ф.16), Ижевского городского комитета КП РСФСР (ф.54). К числу основных архивных источников относятся также документы текущего архива отдела по делам общественных и религиозных объединений Управления МЮ РФ по УР (1991-2002гг.), Управления Ижевской и Удмуртской епархии РПЦ (1988-2002гг.), Регионального Духовного Управления мусульман Удмуртии (1994-2002гг.)
Материалы социологических исследований. Итоговые материалы экспедиций НИИ при Совете Министров УАССР и Института этнографии АН СССР дают представление о религиозной ситуации в Удмуртии 1979-1980гг., в том числе - о жизнеспособности дохристианских верований среди удмуртов. Вопросы этноконфессиональной самоидентификации населения республики, роли религии как этноконсолидирующего фактора затрагивают результаты социологических опросов, проведенных сотрудниками УдГУ по заказу Министерства национальной политики УР по темам "Удмуртия - 2000" и "Этнокультурные характеристики и межнациональные отношения в среде студенческой молодежи Удмуртской Республики" (2000-2001гг.)
Материалы СМИ. Необходимым источником для раскрытия поставленной темы является периодическая светская и конфессиональная
печать. Указанные материалы содержатся на страницах общероссийских СМИ: "Независимая газета " и приложение "НГ-Религии" (Москва, 1997-2002гг.); в республиканских газетах "Удмуртская правда", "Известия Удмуртской Республики," "Неделя Удмуртии", "АИФ Удмуртии"; в районных СМИ (1996-2002гг.) 35 административно-территориальных субъектов УР; а также в зарубежных изданиях, распространяемых в РФ (газета "Русская мысль" с приложением "Церковно-общественный вестник," Париж, 1996-1998гг.) Информацию о внутрицерковной жизни, межконфессиональных и государственно-конфессиональных отношениях предоставляют конфессиональные издания и СМИ общественных объединений Удмуртии: газеты "Православная Удмуртия", "Вавож православный", "Воткинск православный", "Вера и жизнь", "Дело Веры", "Саф Ислам".
Методологическая основа исследования. Данное исследование проведено на основании общих принципов объективности, историзма, комплексности научного исследования. Сочетание хронологического и проблемного методов позволило диссертанту осуществить всесторонний конкретно - исторический, системный, структурно-функциональный анализ по обозначенной теме.
Научная новизна исследования и результаты, полученные лично соискателем. В диссертации на основе обобщения, анализа и систематизации разнообразного исторического, этнологического, социально-политического, правового и религиоведческого материала исследованы сущность и основные направления, становление и развитие вероисповедной политики на региональном (республиканском) уровне в 1991-2002гг. Исследовательская работа по такой теме в Удмуртской Республике проведена практически впервые. Поэтому к элементам новизны диссертации может быть отнесено следующее: рассмотрение
государственно-конфессиональных отношений в Удмуртии
постсоветского времени (1991-2002гг.) на фоне трансформации государственной вероисповедной политики Российской Федерации; определение взаимосвязи и взаимозависимости религиозного и национального факторов через их проявления в системе общественных отношений; проведение анализа конфессиональной структуры Удмуртии и процессов, происходящих в наиболее значимых ее вероисповеданиях (язычестве, православии, исламе, протестантизме); определение элементов модели вероисповедной политики регионального уровня; рассмотрение сфер отношений государства и религиозных объединений в Удмуртской Республике; выявление основных проблем взаимодействия органов власти с религиозными структурами; определение итогов и перспектив развития вероисповедной политики и государственно-конфессиональных отношений Удмуртской Республики; введение в научный оборот исследованных автором материалов архивов.
Практическая значимость исследования. Настоящая
диссертационная работа позволяет в определенной мере восполнить дефицит научных знаний по данной проблематике на республиканском уровне, может стать элементом большого комплексного исследования, которое объединило бы опыт субъектов РФ для формирования общефедеральной вероисповедной политики. Представленный материал может быть положен в основу рабочей концепции конфессиональной политики регионального (Удмуртской Республики) уровня, дальнейших исследований, лекционно-просветительской деятельности.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования формировались в процессе практической работы автора в Аппарате Правительства УР и Администрации Президента и Правительства УР (1995-2002гг.) Отдельные фрагменты исследования
послужили основой для курса лекций, прочитанного автором в разных аудиториях (1996-2002гг.), докладов на семинарах, совещаниях, научных конференциях разного уровня. Основные положения и выводы диссертационного исследования были отражены в публикациях автора по рассматриваемой теме общим объемом 8,3 печатных листов.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры религиоведения РАГС и была рекомендована к защите.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников, приложения.
Государственно-национальные и этноконфессиональные особенности Удмуртии
Удмуртская Республика (Удмуртия) - национальный субъект в составе Российской Федерации. 4 ноября 2000г. она отметила 80-летие своей государственности, формирование которой происходило в основном в советский период отечественной истории и продолжилось в первое постсоветское десятилетие переходного этапа развития новой России 1990-х годов. Анализ истории государственного строительства Удмуртской Республики позволяет выделить несколько существенных моментов, определяющих и специфику вероисповедной политики регионального уровня.
1. Удмуртия до образования государственности и в последующее время была субъектом более крупного (главенствующего) административно-территориального образования: Вятской губернии в Российской империи, затем - в РСФСР (до 1920г.); РСФСР (непосредственно, 1920-1929гг.); Нижегородской области - Горьковского края РСФСР в СССР (1929-1934гг.); Кировского края РСФСР в СССР (1935-1936гг.); РСФСР в СССР (1936-1991гг.); РСФСР-РФ (1991-2000гг.) Кроме того, с 2000г. Удмуртия вошла в состав Приволжского федерального округа (наряду с республиками Башкортостан, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Чувашия, Коми-Пермяцким АО, Кировской, Нижегородской, Оренбургской, Пензенской, Пермской, Самарской, Саратовской и Ульяновской областями), что позволило часть управленческих полномочий (в первую очередь, за деятельностью федеральных структур УР)1 передать аппарату полномочного представителя Президента РФ в округе.
Такое положение Удмуртской Республики (характерное и для других национальных регионов России) как "субъекта субъекта", "ведомого", на наш взгляд, определяет степень самостоятельности ее управленческих структур, в том числе - в сфере государственно-конфессиональных отношений.
2. Геополитический статус Удмуртии характеризуется рядом базовых моментов. Географически республика принадлежит в Волго-Уральскому региону и граничит с двумя национальными республиками (Татарстан, Башкортостан) и двумя полиэтничными субъектами - Кировской и Пермской областями. С этими соседними территориями Удмуртия имеет исторически сложившиеся контакты во всех сферах, включая конфессиональное взаимодействие местных религиозных объединений. К примеру, до образования самостоятельной Ижевской епархии РПЦ (1926г.), православные общины Удмуртии находились в управлении архиереев Вятской и Казанской епархий. А в 1970-1980-е гг. архиепископ Казанский и Марийский из Казани руководил делами приходов Удмуртской АССР, где тогда не было своего архиерея.
Дружественные и родственные отношения связывают старообрядцев Удмуртии со своими единоверцами в Кировской и Пермской областях. Настоятель общины РПСЦ с.Кильмезь Кировской области о.Сергий Бобков духовно окормляет верующих Сюмсинского района УР. Образование Казанско-Вятской епархии РПСЦ (1999г.) поставило старообрядческие общины под управление епископа Андриана (Четвергова), неоднократно посещавшего республику.
В большинстве случаев исторически руководителями мусульманской общин на территории Удмуртии становились выходцы из Татарстана (казанские татары). Муфтий РДУМУ Г.М.Мухамедшин родился в Агрызском районе ТАССР. Имамы из Татарстана были гостями религиозных праздников, памятных событий (открытия Ижевской соборной мечети в 1997г. и др.) в столице Удмуртии и иных местах. Многие мусульмане республики получили духовное образование в медресе "Иолдыз" (г.Н.Челны), а первая группа мусульман-паломников из Удмуртии в конце 1980-х гг. отправлялась к святыням Востока через Казань. С другой стороны, в республике проживает немало исповедующих ислам башкир и татар, родившихся в Башкортостане. А мусульманские общины на территории Удмуртии издавна находятся в юрисдикции Духовного управления мусульман в Уфе. Муфтий Т.Таджуддин неоднократно совершал пастырские визиты в г.Ижевск, а духовные лидеры мусульман республики участвуют в совещаниях ЦДУМ. Верующие Удмуртии также проходили обучение в медресе "Аль-Бурхан" и других исламских духовных школах Башкортостана.
Многообразны межрегиональные конфессиональные связи протестантов. Российские немцы-лютеране из г.Глазова общаются со своими единоверцами в Кировской области. До 2001г. существовало объединение ЕХБ Пермской области и Удмуртии (с центром в г.Перми) Союза ЕХБ России, а вообще религиозные объединения баптистов Удмуртской АССР наряду с другими автономными республиками (Татарстаном, Чувашией, Башкирией) в свое время входили в ведение регионального управления Волго-Вятского, Поволжского, Уральского районов структуры Союза ЕХБ.1 Общины адвентистов УР находились в составе Волго-Уральской, а с 1994г. - Уральской конференций ЦХАСД.
Язычество удмуртов
Самобытные дохристианские религиозные верования удмуртов, которые принято обозначать условно-собирательным термином "язычество", весьма сложное и многогранное явление, представляющее академический интерес для исследователей прошлого и современных ученых. Но в восприятии титульной нации Удмуртской Республики язычество - это не просто одна из ранних религиозных традиций: национальные верования органически вошли в менталитет народа, оказали значительное воздействие на его быт, историческую память и культуру. Так, например, для неоязычников Удмуртии конца XX - начала XXI вв. настольной книгой и методическим пособием стал фундаментальный труд профессора В.Е.Владыкина (УдГУ) "Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов" (Ижевск, 1994).
Хотя в советский период язычеству был нанесен существенный урон, национальные верования не смогли окончательно исчезнуть. Исследования общей религиозной ситуации в Удмуртии 1979-1980гг. экспедиций НИИ при Совете Министров УАССР и Института этнографии АН СССР (см.: Таблица № 8) подтвердили жизнеспособность религиозных верований среди удмуртов.
Интересный результат дал и анализ конкретной конфессиональной ориентации населения: 4 % верующих удмуртов (сельских и городских) придерживались древнеудмуртской религии, 6 % сельских удмуртов исполняли православные и языческие обряды (в основном поминальные), некоторые сохранили свои семейные святилища (куа).1
Материалы этнографических экспедиций УдНИИ и УдГУ (1964-1994гг.) на территории республики, в сопредельных регионах (Кировской, Пермской, Свердловской областях, в Татарстане, Башкирии, Марийской Республике) также доказали наличие архаических черт в комплексе современной духовной культуры удмуртов. Более ярко это проявлялось среди удмурского населения в иноэтнолингвистическом окружении. Так у удмуртов Янаульского и Татышлинского районов Башкортостана были записаны полные тексты языческих заклинаний-куриськонов. В Татарстане (д.Варклет-Бодья Агрызского района) сохранилась Быдзым Куала (Великая куала) - святилище массовых молений и жертвоприношений, куда собираются удмурты-язычники из соседних регионов. Только у карлыганских удмуртов (Марий Эл) этнографы обнаружили исчезнувшие уже в Удмуртии "священные мелодии", исполняемые на Быдзым крезь (обрядовых гуслях) во время языческих молений.
М.Г.Атаманов, также занимавшийся историей народных верований, выявил, что к настоящему времени среди удмуртов сохранилось около 50 тысяч "чистых", "ортодоксальных1 язычников (или 6,5 % всего этнического массива) , без учета крещеных удмуртов-двоеверов. Основная масса приверженцев древних верований проживает за пределами Удмуртии: в 7 районах Башкортостана (наибольшее количество), в Татарстане, на юге Пермской области ("куендинский куст") и на юге Свердловской области ("красноуфимский куст").3 По информации М.Г.Атаманова, в конфессиональном пространстве самой Удмуртии можно выделить следующие "языческие зоны": это несколько селений юга республики (Алнашский район: д.Кузебаево, д.Тоймобаш и др.); отдельные семьи приверженцев дохристианских верований живут в Киясовском, Малопургинском, Граховском районах. Именно в этих местах сохранились культовые объекты (молельни, священные рощи) и обрядовая практика. В целом география сакральных мест дохристианских верований удмуртов гораздо обширнее. Так Н.И.Шутова (УИИЯЛ УрО РАН) отмечает 42 выявленных объекта (святилищ, жертвенников, мест молений, культовых зданий, священных рощ, гор, озер и др.): 37 - на территории самой Удмуртии (больше всех - 21, в Алнашском районе), 4 в Кировской области, 1 - в Татарстане.4 Таким образом, мы имеем дело с традиционными, базовыми территориями естественной этноконфессиональной идентификацией населения. А внешним фактором усиления языческого присутствия в конфессиональном пространстве республики стала миграция в 1990-х гг. язычников удмуртской диаспоры Башкортостана в Камбарский, Каракулинский, Сарапульский районы Удмуртии.
Национальные верования сохранили свое значение и на уровне этнического самосознания удмуртов. Массовые статистико-этнографические исследования 1968 и 1979/80 гг., проведенные УдНИИ (рук. В.В.Пименов) показали ослабление этнических свойств языка, материальной и духовной культуры (национальных обычаев, привычек, обрядов). При этом достаточно высокий интерес к обрядовой жизни, по оценке экспертов, опрошенные обнаружили уже в период исследования 1968г.1 Катализатором этих процессов стал очередной подъем национального самосознания народов России конца 1980-х гг. в разных формах и направлениях, в том числе - на этноконфессиональном уровне.
Неоязычество современных удмуртов: особенности религиозной деятельности. Данный вопрос мы будем рассматривать в двух направлениях: как естественную активизацию вековых духовных ресурсов (т.е. истинное возрождение язычества в нормальной среде и с естественной мотивацией), и в виде использования языческой атрибуции для решения национально-политических задач.
Православие в современной Удмуртии
К концу 1987г. в УАССР действовало 18 общин РПЦ Московского Патриархата1 (из 36 зарегистрированных объединений). За 1975-1985гг. количество принявших обряд крещения уменьшилось с 5868 до 2591 человек, количество обвенчанных пар - с 294 до 172, число отпеваний - с 10050 до 9258.2 Обряды совершались в 5 городских действующих зарегистрированных культовых зданиях РПЦ Ижевска, Сарапула, Воткинска и Камбарки. Грядущий юбилей 1000-летия Крещения Руси и начало демократических перемен в свете курса "перестройки" активизировали церковную жизнь. Епархиальные торжества проходили в Казани, а 21-23.06.88г. - в Свято-Троицком соборе г.Ижевске. Постепенно ситуация менялась. Увеличилась численность участвующих в совершении таинств и обрядов: в 1985г. приняли крещение 2591человек, а в 1987г. - 2890.3 Произошло омоложение кадров духовенства. Увеличились доходы храмов: в 1987г. по республике они составили 2 млн.руб. (в 1977г. - 77 тыс.руб.).4 ТольксГіїа--ремонт культовых зданий было отпущено 470 тыс.руб. Таким образом в республике были все условия для подлинного возрождения православия, которое началось с официального восстановления самостоятельной Ижевской кафедры в 1988г.
Религиозная деятельность Ижевской епархии РПЦ. Ижевская и Вотская (Удмуртская) епархия была учреждена осенью 1926г. Под натиском воинствующего атеизма в 1937г. она практически распалась, не функционировала в 1938-1943гг. и ожила только в 1944г.5 С 1944г. епархия стала именоваться Ижевской и Удмуртской. В 1961г. она вновь утратила свою самостоятельность: делами епархии управлял епископ Казанский и Марийский. Определением священного Синода РПЦ от 30.11.88г. Ижевская епархия РПЦ была восстановлена: епископом Ижевским и Удмуртским стал викарий Киевской епархии Палладий (Шиман),1 который начал укреплять позиции православия в новых условиях. К настоящему времени приходы РПЦ в республике составили 8 благочинии (в 1988г. - 2), пределы которых совпадают с географическими районами Удмуртии. Таким образом конфессиональное пространство республики можно формально считать регионом доминирующего влияния православия по географическому охвату и количеству местных религиозных объединений.
По данным архивов и материалам исследований,1 в дореволюционной Удмуртии было 2 официально утвержденных Синодом монастыря (г.Сарапул), которые в годы советской власти закрыли.2 Постройки женского Благовещенского монастыря были разрушены, а в бывшем Иоанно-Предтеченском мужском монастыре сегодня размещается исправительная колония № 5 Управления исполнения наказаний МЮ РФ по УР. Таким образом для постсоветского возрождения монашеской жизни в Удмуртии не было ни подходящих объектов (бывших монастырей), ни живых хранителей монастырских традиций. Базой новых монашеских общин стали местные храмы. Сегодня в пределах Ижевской епархии РПЦ действуют 4 женских обители: Покровский монастырь в с.Каменное Заделье Балезинского района (основан в 1993г.), Свято-Успенский монастырь в с.Перевозное Боткинского района (1994г.), Мало-Дивеевский Серафимовский монастырь в с.Русский Пычас Можгинского района (1998г.) и Свято-Богородицкий монастырь в с.Люк Завьяловского района (строится с 1997г.) Современные монастыри Удмуртии, разумеется, нельзя сравнивать с утраченными обителями. Тем не менее, они играют существенную роль в жизни республики как духовные центры со всеми сакральными атрибутами.
До 1917г. на территории будущей Удмуртии действовало несколько объединений мирян и духовенства (епархиальные братства, миссионерские инородческие комитеты) для просвещения нерусских народов, координации действий местных попечительств и миссий в борьбе с инославием.1 За годы советской власти и эта традиция была утрачена. Когда появились условия для восстановления социального статуса Церкви, в 1991г. группа верующих г.Ижевска образовала Братство исповедника Сампсона. Но без реальной поддержки Церкви, государства и общества работа не шла и вскоре Братство распалось. Затем новый архиерей благословил возрождение организации под новым наименованием - во имя святого благоверного великого князя Александра Невского, которая, пройдя в 2000г. перерегистрацию в МЮ УР, взялась выполнять намеченные предшественниками задачи. Начались регулярные паломничества по святым местам России, субботники на общественных кладбищах (2000-2001гг.), визиты в Удмуртию известного миссионера о.Андрея Кураєва (1999-2001 гг.). В сферу деятельности миссионеров попали больницы, детские дома, дома для престарелых. Так Братство постепенно осваивало сферу социального служения.
До 1917г. религиозным просвещением "инородцев" (распространением духовной литературы среди удмуртов, переводами) занимались также комитеты Миссионерского общества при Казанской и Вятской епархиях, Миссионерские инородческие комитеты. За это время, по неполным данным, в Казани, Гельсингфорсе (Финляндия), Лондоне было издано более 2000 книг и брошюр на удмуртском языке, в основном богослужебного содержания. Но в связи с революционными событиями эти организации не смогли развернуться в полную меру, а в годы советской власти миссионерская практика РПЦ вообще прекратилась, религиозная литература на удмуртском языке была почти уничтожена. Прекратились и богослужения на удмуртском языке. Сегодня в Удмуртии традицию переводов библейских книг и духовно-богослужебных текстов взял на себя М.Г.Атаманов, выпускник удмуртского отделения филологического факультета УдГУ (1975), кандидат филологических наук, старший научный сотрудник УИИЯЛ УрО РАН (1978-1989). Перемены в обществе способствовали окончательному выбору М.Г.Атаманова: он ушел из института, в 1989г. стал певчим в Успенской церкви г.Ижевска, а в 1990г. посвящен в диаконы. Получив в 1991г. благословление Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, М.Г.Атаманов при методической и финансовой поддержке Института перевода Библии, в сотрудничестве с библейским редактором М.Картано (Финляндия), директором филиала А.Олликайнен-Лааксо осуществил большую работу по переводу духовной литературы. Так вышли в свет книги Священного Писания на удмуртском языке: "Марклэн гожтэм Евангелиез" (Евангелие от Марка, 1991), "Зеч Ивор" (Четвероевангелие, 1992), "Апостолъеслэн ужъессы" (Деяния апостолов, 1996), "Выль Сизен" (Новый Завет, 1997). Для проведения православных богослужений на удмуртском языке, М.Г.Атаманов также перевел ряд духовных книг: "Псалтирь. Восяськон гуръес" (1994,1999), "Данъяса кырзан гуръес" (Акафистик,1994), "Восяськонъес" (Молитвослов, 1994, 1995, 1998), "Часэн - часэн восяськонъес но кырзанъес"(Молитвы и песнопения, 1999). Переводы М.Г.Атаманова были сделаны в соответствии с нормами современного удмуртского литературного языка, а библейские термины и понятия были адаптированы к пониманию неискушенного читателя. Высокую оценку труду о.Михаила дали ученые Удмуртии, которые его хорошо знали еще до принятия сана (В.Е.Владыкин, А.Н.Уваров), представители национальной интеллигенции.
Концептуальные и правовые основы вероисповедной политики в Удмуртии
Характерным явлением для России и ее субъектов в постсоветский период, на наш взгляд, является сочетание традиций прошлого (самодержавной, советской моделей)1 с требованиями их модернизации, стремление идти в ногу с мировым сообществом, но сохраняя свою российскую самобытность, противоречие между конституционным равенством конфессий перед законом и реальной иерархией приоритетов в государственно-конфессиональных отношениях, реализуемой на практике вопреки действующему законодательству. Учитывая важность регионального уровня вероисповедной политики, к этому следует добавить стремление Центра унифицировать вероисповедную политику, что порой вступает в противоречие с интересами субъектов, имеющих свою этноконфессиональную специфику.
Выделим несколько определяющих факторов государственно-конфессиональных отношений в Удмуртии. В первое постсоветское десятилетие можно было наблюдать взаимозависимый процесс использования религиозного фактора и авторитета духовных лидеров в интересах политической элиты всех уровней, а с другой стороны -адекватные устремления со стороны религиозных объединений.2 Динамика этих явлений на региональном уровне шла вслед за развитием событий в федеральном центре. Но одновременно к этим общим для всех регионов явлениям политической жизни в национальных субъектах РФ добавлялась и местная специфика. И при господствующем положении национальной элиты курс региональной вероисповедной политики мог включать в себя некоторые особенные моменты в качестве сопутствующего этноконфессионального компонента общероссийского процесса.1 Однако на уровне Удмуртской Республики такого не произошло по объективным причинам, в том числе - из-за слабости этнонациональной (удмуртской) элиты, практически отстраненной от управленческой деятельности. Поэтому следует говорить о многонациональном (или вненациональном) составе государственных и муниципальных служащих, занимающихся вопросами вероисповедной политики. Как правило, это люди среднего и старшего возраста ("советское" поколение), из бывшей республиканской номенклатуры, в большинстве сохранившие индифферентное отношение к религии, либо оставшиеся формальными атеистами. Эти люди обладают управленческими полномочиями, поэтому отдельные рудименты "советской модели" (в сочетании с элементами "самодержавной модели") и в новых условиях вполне жизнеспособны, пока проявляет себя советское мышление и поколение людей, исповедующих его.
На реальную ситуацию в данной сфере значительное влияние оказывает и конфессиональная ориентация политической элиты Удмуртии. В 1990-1995гг. контакты руководящего звена с религиозными объединениями были еще минимальны, так как основное внимание уделялось реформированию системы органов государственного управления. В 1995-2000гг., когда поставленные политические цели были достигнуты, власть стала нуждаться в укреплении и защите от оппозиции. С усилением централизации управления, с превращением Удмуртии из парламентской в президентскую республику (2000г.), руководству потребовалась духовная поддержка, в первую очередь - православной элиты. Сегодня такой альянс стал уже реальностью и основой для регионального варианта государственно-церковных отношений. На основании анализа практической деятельности республиканских (и муниципальных) структур мы можем выстроить иерархию субъектов конфессионального пространства Удмуртии по степени их признания органами власти как элемент условной модели региональной вероисповедной политики.
1. Русская Православная Церковь (Ижевская епархия). Это ближайший союзник в борьбе за власть. Экономические льготы со стороны управленческих структур идут в обмен на поддержку духовенства. Однако отношения в основном конъюнктурного характера. На муниципальном уровне контакты более тесные: проправославный курс, например, открыто проявлялся в деятельности некоторых администраций (г.Воткинск, Завьяловский район и др.)
2. Ислам. Мы видим благожелательное отношение к духовному лидеру - муфтию Г.Мухамедшину и Ижевскому муфтияту, как центру влияния на татарско-мусульманское население республики. На мунициальном уровне также отмечено взаимопонимание, особенно в местах компактного проживания татар, по причине этноконфессиональной идентичности административных служащих. С другой стороны, существует особое отношение к исламу вообще - из-за его включенности в политику ("исламский экстремизм", "ваххабизм" и т.д.) Но на местах такой идеологический подход не имеет значения.
3. Старообрядчество. Общее благожелательное отношение органов власти к старообрядчеству обусловлено особым историко-культурного статусом конфессии в России. Общинам эпизодически оказывается экономическая помощь, а духовенству - знаки внимания в рамках политкорректности, хотя предпочтение отдается все-таки РГЩ. Здесь позиции республиканской и муниципальной элиты совпадают, но в случаях личной воцерковленности руководителей администраций поддержка старообрядческих общин более активна.
4. Протестантизм. Контакты с этими религиозными объединениями республиканских органов власти также осуществляются в пределах политкорректности, а практическая помощь государственных структур вообще минимальна. Одна из причин такого положения -особое отношение к протестантизму, как к "иностранной религии", "сектантству", со всеми вытекающими последствиями. Основная масса конфликтов протестантов с органами власти происходит на муниципальном уровне, но и тут, как в случае с исламом, идеологические мотивы не являются определяющими.
З.Язычество. Здесь имеет место отстраненность республиканских властей (за исключением оставшихся в политике представителей национальной элиты.) Контакты с язычеством и неоязычниками руководством Удмуртии осуществляются через протокольное участие в республиканском этнокультурном празднике Гербер. На первоначальном этапе национального подъема со стороны некоторых администраций наблюдалась целенаправленная поддержка возрождения духовных традиций удмуртов (Алнашский район). Но затем эти тенденции прекратились, а муниципальная элита стала ориентироваться на конфессиональные симпатии официальных властей республики.
