Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Психофизиологическая генетика: современные аспекты
1.1. Биологическое и социальное в иерархической индивидуальности 8
1.2. Психогенетические маркеры как предмет психофизиологического исследования 18
1.3. Постановка проблемы и задачи 24
Глава 2. Методы экспериментального исследования
2.1. Объект исследования и организация опытов 27
2.2. Методика психодиагностического исследования маркеров хромосомных дисфункций 28
2.3. Методы многоуровневого исследования иерархической-индивидуальности 39
2.4. Математико-статистическая обработка 46
Глава 3. Системные характеристики индивидуальных различий хромосомной недостаточности
3.1. Статистические показатели хромосомной недостаточности 49
3.2. Корреляционно-факторный анализ индивидуальных различий по хромосомным дисфункциям 64
3.3. Типы профилей хромосомных дисфункций (Q-факторный анализ) 70
3.4. Надежность и валидность теста 75
3.5. Выводы 77
Глава 4. Психогенетические индикаторы индивидуальности
4.1. Связь психогенетических маркеров с многоуровневыми свойствами индивидуальности 78
4.2. Регрессионный анализ 106
4.3. Общая факторная структура 111
4.4. Волновые закономерности 117
4.5. Выводы 124
Заключение 126
Общие выводы 134
Литература
- Биологическое и социальное в иерархической индивидуальности
- Объект исследования и организация опытов
- Статистические показатели хромосомной недостаточности
- Связь психогенетических маркеров с многоуровневыми свойствами индивидуальности
Введение к работе
Актуальность. Фундаментальные теоретические исследования крупнейших ученых современности (Н. Винер, 1968; Л. Берталанфи, 1969; А.А. Ляпунов, 1972; П.К. Анохин, 1973; А.И. Уемов, 1978; В.И. Вернадский, 1991; и др.) определили ведущее место системного подхода в разработке проблем психологии личности (Е.А. Климов, 1969; А.А. Крылов, 1972; Б.Ф. Ломов, 1975; А.Г. Асмолов, 1985; А.А. Бода-лев, В.В. Столин, 1987; В.В. Новиков, Ю.М. Забродин, 1990; В.В. Знаков, 1993; В.И. Слободчиков, Е.И. Исаев, 1995; К.А. Абульханова, Ю.И. Александров, А.В. Бруш-линский, 1996; и др.).
Интегральная психология рассматривает индивидуальность как многофакторную структуру с соподчиненными уровнями (U. Bronfenbrenner, 1951; R. В. Cattell, C.F. Stice, 1957; Л.М. Аболин, 1987; В.Г. Леонтьев, 1992; и др.), что особенно хорошо отражено в работах пермской школы (B.C. Мерлин, В.В. Белоус, Б.А. Вяткин, Э.И. Маствилискер, 1973; B.C. Мерлин, 1986; Б.А. Вяткин, 1992; Л.Я. Дорфман, 1993; М.Р. Щукин, 1994; и др.). В структуре выделяют следующие уровни: личностный, темпераментальный, нейродинамический, биохимический и генетический.
В настоящее время ни один из методологов и исследователей не противопоставляет социальные и генетические механизмы детерминации поведения [К.А. Абульханова-Славская, 1980; Р.Н. Чураев, 1981; И.В. Равич-Щербо, 1988; Р.В. Маг-жанов, 1988; Н.Ф. Талызина, СВ. Кривцова, Е.А. Мухамадулина, 1991; Х.С. Рафиков, 1993; СБ. Малых, М.С. Егорова. Мешкова Т.А., 1998; Э.К. Хуснутдинова, 1999; и др.]. Вопрос сейчас даже не в том, каков процент наследственной обусловленности, а в том, каковы конкретные социальные или генетические механизмы поведения и в какой мере можно ими управлять, а в последнее время позволяет по-новому ставить вопрос о биоинженерии поведения и развития (Г.А. Аминев, 1988).
В силу теоретической значимости проблемы многоуровневого исследования индивидуальности и неразработанности вопроса проблема генетического обеспечения психофизиологии индивидуальных различий является актуальной.
Цель исследования: изучить соотношение индивидуальных различий функциональной недостаточности хромосом (хромосомных дисфункций) с многоуровневыми свойствами иерархической индивидуальности.
Для достижения названной цели решались следующие задачи:
1. Разработать и апробировать психодиагностическую методику определения функциональной недостаточности хромосом, определить индивидуальные профили и их типологию.
2. Выявить статистически значимые связи функциональной недостаточности хромосом с многоуровневыми свойствами индивидуальности, найти общие и частные закономерности межсистемных связей хромосомной недостаточности по мере перехода от личностного уровня к биодинамическим.
3. Построить математические модели отображения хромосомных дисфункций на разноуровневые свойства индивидуальности, включая линейные, регрессионные и волновые модели.
4. Получить регрессионные уравнения для теоретического расчета хромосомных дисфункций по показателям физиологических замеров (артериального давления, ЭЭГ-индикаторов свойств нервной системы и темпераментальных тестов), и наоборот, решить задачу обратного моделирования для выявления групп риска (гипертен-зия, гиперлабильность) по психодиагностическим замерам хромосомных дисфункций.
Гипотеза. Функциональная недостаточность хромосом определяет свойства иерархической индивидуальности, начиная от личностного и завершая биодинамическими уровнями, и имеет волновые закономерности.
Альтернативой является представление о том, что функциональная недостаточность хромосом влияет лишь на биодинамические процессы индивида и не затрагивает высшие, личностные уровни субъективной реальности индивидуальности (Е.А. Будилова, 1972; Е.В. Шорохова, 1977).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Выявленные психодиагностическими методами дисфункции соматических хромосом образуют интегрированную систему, отличающуюся общими и специфическими закономерностями взаимодействия с другими уровнями иерархической индивидуальности.
2. Специфическая закономерность межсистемных связей хромосомных дисфункций заключается в том, что для различных уровней индивидуальности сущест вуют определенные группы хромосом, статистически значимо связанные с каждым свойством этого уровня.
3. Общая закономерность состоит в том, что коррелограммы связи свойств индивидуальности с хромосомными дисфункциями имеют статистически значимую волнообразную динамику с основным периодом, равным шести хромосомам и субгармоникам, и различными начальными фазами, характерными для каждого свойства индивидуальности.
4. Регрессионные уравнения для теоретического расчета ряда физиологических показателей (АД, ЭЭГ) показывают возможность использования характеристик хромосомных дисфункций в практике психологического консультирования, профессионального отбора, психокоррекции.
Научная новизна. Впервые в рамках теории интегральной индивидуальности (B.C. Мерлин, 1986; Б.А. Вяткин, 1993; и др.) и системно-субъектного подхода (Б.Ф. Ломов, 1975; А.В. Петровский, 1981; В.Д. Шадриков, 1982; А.Г. Асмолов, 1985; В.Н. Дружинин, В.Г. Ванярхо, 1989; А.В. Брушлинский, 1991; и др.) проведено психодиагностическое исследование хромосомных дисфункций и получены экспериментальные доказательства того, что функциональная недостаточность хромосом характеризует генетическую индивидуальность.
Впервые выявлены основные общие и специфические закономерности межсистемных связей хромосомных дисфункций с разноуровневыми свойствами индивидуальности, выражающиеся в наличии специфичных связей хромосомных групп со свойствами индивидуальности и волновой записи вдоль хромосомной «линейки».
Впервые показана возможность теоретического расчета ряда физиологических показателей (ЭЭГ, АД) по характеристикам дисфункций хромосом, определяемым по результатам психофизиологического скрининга.
Теоретическое значение. Доказана правомерность введения в теорию и практику дифференциальной психофизиологии понятия индивидуального профиля хромосомной недостаточности.
Практическое значение. Практическое применение учета индивидуальных особенностей дисфункций хромосом открывает новые направления в психодиагностике, профотборе и психокоррекции:
1. Разработанная психодиагностическая методика определения хромосомных дисфункций и их индивидуального профиля позволяет объективно диагностировать генетические предпосылки дезадаптивных свойств иерархической индивидуальности.
2. Учет фактора хромосомных дисфункций позволяет повысить эффективность тренингов и коррекции дезадаптивного поведения на основе выбора дополнительных адекватных программ биодинамического регулирования. Методика апробирована со студентами I курса Башкирского государственного университета, учащимися Первой уфимской политологической гимназии и в практике психологического консультирования населения г. Уфы.
Апробация работы. Основные результаты исследования представлялись и докладывались на Республиканской конференции «Опережающее образование - будущее республики» (Уфа, 1997), на Второй Российской конференции РПО «Методы психологии» (Ростов-на-Дону, 1997), на региональных научно-практических конференциях «Актуальные вопросы валеологии» (Екатеринбург, 1997), «Психология на службе республики Башкортостан» (Стерлитамак, 1998), на Первом Республиканском съезде психологов (Уфа, 1998), на третьей Российской конференции РПО «Психология и практика» (Ярославль, 1998), совместном заседании кафедр общей и клинической психологии БГУ и Уфимского филиала факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова.
Объект и методическое оснащение исследования. Обследовали 172 человек, в том числе студентов первого курса Башкирского госуниверситета 85 чел. в возрасте 17-18 лет, учащихся Первой уфимской политологической гимназии 45 чел. в возрасте 15-16 лет, психоневрологического диспансера г. Уфы в количестве 10 человек 12-14 лет. Обследование включало: психодиагностическое (тестовое) исследование хромосомных дисфункций; компьютерную диагностику личностных, психодинамических свойств интегральной индивидуальности, замеры нейродинамических покзаа-телей, включая ЭЭГ и психовегетативные (БАТ). Таким образом, на каждого испытуемого было рассчитано 98 характеристик.
Предмет исследования - индивидуальные различия субъективной реальности, обусловленные хромосомными дисфункциями.
Работа является частью системных исследований индивидуальности человека, проводимых в русле волновой концепции личности, разрабатываемой кафедрой
психологии Башкирского госуниверситета совместно с психофизиологической лабораторией Уфимского филиала факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова в рамках проекта «Биофизическая организация индивидуальности», утвержденного вице-президентом АН РБ, акад. Р.Н. Гимаевым. Исследования проводились на базе Первой уфимской политологической гимназии (директор Р.И. Аминева), за что автор выражает особую благодарность.
Биологическое и социальное в иерархической индивидуальности
По мнению известного психолога А.В. Брушлинского (1977, с. 55), «соотношение природного (в частности, биологического) и социального составляет одну из актуальнейших и сложнейших проблем современной науки». Необходимость изучения биологического и социального в личности подчеркивается многими авторитетными учеными как у нас в стране (Б.М. Теплов, В.Д. Небылицын, 1963; Б.Г. Ананьев, 1968; Е.Д. Хомская, 1972; В.В. Куприянов, Б.А. Никитюк, 1975; Н.П. Дубинин, Ю.Г. Шевченко, 1976; К.П. Дорожнова, 1983; Г.А. Глотова, 1990; Б.А. Вяткин, 1993; В.В. Белоус, 1994; К.А. Абульханова, Ю.И. Александров, А.В. Брушлинский, 1996; В.П. Зинченко, 1996), так и за рубежом (J. Fuller, W.R. Thompson, 1960; Т. Dobzhansky, 1973; Plomin R., De Fries J. C, G.E. McClearn, 1980; H.J. Eysenck, 1982; H.H. Goldsmith, 1983; S. Scarr, R. Carter-Saltzman, L., 1983; D.A. Hay, 1985 и др.). Определение детерминации поведения позволяет правильно выбирать способы коррекции, лучше строить работу психолога, педагога (Н.М. Амосов, 1983; Л.М. Аболин, 1984; И.В. Дубровина, 1991; И.А. Зимняя, 1991; В.Н. Дружинин, 1996; В.В. Рубцов, 1996).
Психика - многомерная, многоуровневая система, объединяющая комплекс свойств разной степени сложности, и в настоящее время ни один из методологов и исследователей не противопоставляет социальные и генетические механизмы детерминации поведения (И.В. Равич-Щербо, 1988; Р.В. Магжанов, 1988; Р.И. Аллагулов, 1991; Р.Ю. Мухаметов, 3.3. Мурзаханов, 1988; СБ. Малых, М.С. Егорова, Мешкова Т.А., 1998). Вопрос сейчас даже не в том, каков процент наследственной обусловленности, а в том, каковы конкретные социальные или генетические механизмы поведения и в какой мере можно ими управлять (Г.А. Аминев, 1988, 1997), а в последние годы по-новому ставится вопрос о биоинженерии поведения и развития (Г.А. Аминев, 1995).
Социальными детерминантами поведения занимались философы, социологи, социальные психологи, криминологи, педагоги, и о главных итогах этих исследований, наверное, лучше известного российского генетика В.П. Эфроимсона (1991) не скажешь: «О влиянии среды на формирование личности и психики человека напечатаны такие горы книг и статей, что из них, вероятно, можно было бы сложить вторую китайскую стену. Если бы эта вторая стена оказалась гораздо меньше первой, то ее все же хватило бы на то, чтобы заслонить достаточно важные обстоятельства: 1) каждый индивид чрезвычайно избирательно восприимчив к внешним явлениям; 2) индивид не семя, прорастающее там, куда его занесло, а существо, активно выбирающее себе свое окружение; 3) данная типичная среда сформировала людей с самыми полярными психикой и интеллектом; 4) каждый индивид обладает личной, особенной восприимчивостью и сопротивляемостью к различным средовым воздействиям».
Генетические детерминанты психики исследованы также тщательно (J. Fuller, W.R. Thompson, 1960; С. Vogel, A.G. Motulsky, 1979; A.R. Jensen, 1980; R. Plomin, J.C. De Fries, G.E. McClearn, 1980; С. Спрингер, Г. Дейч, 1983; А.А. Гинату-лин, 1984; В.Г. Колпаков, 1987; К.Б. Булаева, 1991 и др.). Изучена биологическая обусловленность различных уровней иерархической индивидуальности, включая личностные (В.П. Эфроимсон, 1978; В.М. Гиндилис, 1979; А.В. Утин, 1982; Ogara С. Ruiz, 1993), психодинамические (К.Б. Булаева, В.И. Трубников, 1983), нейротиполо-гические свойства (В.И. Елкин, С.А. Хоружева, 1974; Д.Н. Крылов, Т.П. Кулакова, 1974; Т.В. Василец, 1974; Л.А. Преображенская, 1993); а также психических процессов (L. Erlenmeur-Kimiling, L. Jarvik, 1963; R.C. Levontin, 1975; В.П. Эфроимсон, 1976; Г.С. Маринчева, Б.В. Лебедев, 1982; М. Yaeche, 1995; Н. Raynham, R. Gibbons, J. Flint, D. Higgs, 1996), функционирования мозговых структур (С. Спрингер, Г. Дейч, 1983; Annet Marian, 1993), девиантного поведения (J.L. Hamerton, 1976; Р.А. Jacobs, 1977; Ю.М. Антонян, М.В. Виноградова, 1979; В.П. Емельянов, 1980. М.В. и др.) и психопатий (G.J.S. Wilde, 1964; L.L. Heston, 1966; D. Rosenthal, P.H Wender, S.S. Kety, F. Schulzinger, I. Welner, L. Ostergaard, 1968, 1975, 1976 и др.).
Так, генетическая детерминация эстетического восприятии была установлена при помощи специального теста Баррона-Уэлша и теста Готтшальда (F. Barron, 1970). На фоне полного отсутствия роли наследственных факторов в «вербальной экспрессивности» (словесной выразительности) у испытуемых четко выявилось влияние кариотипа в «эстетической оценке зрительных ощущений»: h2 (доля изменчивости, обусловленная наследственным фактором ) в среднем по итальянской и американской выборке составила 0.60. Изучение роли наследственности и среды в музыкальных способностях (R. Shuter, 1966) показало, что корреляция между средними обоих родителей и ребенка составляет 0.48, причем значительно больше оказался коэффициент корреляции отец-ребенок (0.63), чем мать-ребенок (0.29). Изучение 50 пар MZ, выросших вместе, и 5 пар, выросших раздельно, позволило установить, что наследуемые факторы, по видимому, определяют быстроту обучения и верхний предел достижения. На двухстах парах близнецов этот вывод был подтвержден (R.E. Stafford, 1970).
Роль наследственности в формировании характерологических свойств -склонности к депрессии, мнительности, асоциальное, интровертированности, выявляемых по тесту MMPI, также оказалась значительной (0.27-0.37, см. (В.Г. Колпаков (1980))). Установлена высокая наследуемость показателей по шкалам лжи (L), депрессии (D), депрессивного поведения (НуЗ, D4), социального поведения (Pd4A, Pd3, Pd4B), уменьшения контакта с действительностью (Pal, Sc2A, Sc2B), фобиче-ской тревожности (РНО) теста MMPI (Н. Sloore, 1989); доминантности, толерантности и социабильности у мужчин и гибкости у женщин (Ch.J. Lumsdem, Е.О. Wilson, 1980).
Объект исследования и организация опытов
В экспериментах участвовали студенты первого курса социологического отделения экономического факультета БГУ и учащиеся Первой уфимской политологической гимназии в количестве 85 человек: девушек - 61, юношей - 24, в возрасте 17-18 лет.
Исследование включало два раздела: в первом проводилось тестирование психогенетических маркеров, во втором изучали разноуровневые свойства иерархической индивидуальности. При минимизации и стандартизации ориентировочного психогенетического теста использовали оригинальные компьютерные программы к.пс.н., директора Центра КВИнТО ГУНО г. Уфы Э.Г. Аминева.
Осуществлено четыре серии опытов, в которых исследовали: 1) психогенетические особенности индивидуальности, 2) личностные свойства, 3) нейротипологические свойства, включая ЭЭГ, 4) психовегетативные (биоэнергетические) свойства по показателям электропроводности биологически активных точек и с помощью специальных опрос ников.
В общей сложности выполнено 9 тестов, в которых на каждого обследуемого определяли 78 показателей (ориентировочный психогенетический тест Г. и Э. Амине-вых - 24 шкалы, тест Кэттелла - 17 шкал, тест Леонгарда-Шмишека в модификации Г. и Э. Аминевых - 10 шкал, тест Фрейда Г. и Э. Аминевых - 5 шкал, тест Айзенка - 3 шкалы, тест Спилбергера в модификации Ханина - 2 шкалы, тест И.Е. Шварца - 1 шкала, тест Стреляу - 4 шкалы, тест психоэнергетики меридиан Г. и Э. Аминевых - 12 шкал). Кроме того, рассчитывались 52 показателя по психофизиологическим методикам (ЭЭГ - 21 показатель, метод Риодораку по определению электропроводности биологически активных точек - 31 показатель). Итого - 130 показателей на каждого испытуемого.
В психогенетике изучение наследственных предпосылок развития производится методом близнецов (А.Б. Ройтман, Н.Г. Липовецкая, 1969; И.В. Равич-Щербо, 1978; Н.Ф. Талызина, СВ. Кривцова, Е.А. Мухамадулина, 1991; Е.В. Воробьева, В.Н. Дружинин, 1997; A-L. Lange, S. Fischbein, 1989; A.Lewis Barbara, A. Thompson Lee, 1992; N.L. Pedersen, 1989; H. Sloore, 1989; N. Pedersen, G.E. McClearn, R. Plomin, J.R. Nessel-roade,1992), а также методом маркеров, в качестве которых чаще используется антропометрические и дерматоглифические показатели, половой диморфизм (А.Г. Багдаса-рян, 1974; Г.И. Акинщикова, 1976; В.М. Русалов, 1980; С. Netley, 1983), о чем уже говорилось в гл. 1. Однако будет справедливо сказать, как это ясно из работ по общей и медицинской генетике (А.А. Прокофьева-Бельговская, 1969; Н.П. Бочков, А.Ф. Захаров, В.И. Иванов, 1984; Ф. Дж. Айала, Дж. Кайгер, 1987; К. Patau, 1965; К. Hiroaki, 1973), что приведенные выше методы обладают одним ограничением: они не выявляют связь отдельных качеств личности с конкретной парой или ассоциациями хромосом, что важно для поиска путей целенаправленной психофизиологической диагностики и коррекции. То есть установление даже тесных корреляций между психическими качествами монозиготных близнецов не дает нам возможности указать номер конкретной хромосомы или группы хромосом.
В данной работе для решения проблемы - выяснения связи психических качеств с отдельными хромосомами - впервые использовался метод сопоставления индивидуальных особенностей личности с признаками хромосомных дисфункций, определяемых с помощью специального вербального психодиагностического опросника (Г.А. Аминев и Э.Г. Аминев, 1994). В основу подобного тестирования положена достаточно прозрачная идея. Медицинской генетикой накоплен значительный фактический материал о хромосомных патологиях, в котором представлены наборы клинических, соматических и физиологических признаков, характерных для поражения каждой конкретной пары хромосом (А.Б. Кацнельсон, 1957; Е.Ф. Давиденко, Н.Н. Колосова, З.М. Муравьева, 1965; Л.О. Бадалян, В.А. Таболин, Ю.Е. Велтищев, 1974; Л.А. Бунимович, 1975; Ф.А. Самсонов, 1980; Г.Д. Головачев, 1983; Н.П. Бочков, А.Ф. Захаров, В.И. Иванов, 1984; В. Ленц, 1984; Ф. Фогель, А. Мотульски, 1989; А.С. Петру 29 хин, В.П. Никонов, 1984; А.А. Балахонов, 1990; Ю.Я. Беляков,1993; К. Patau, 1965). Далее можно полагать, что число признаков в каждом таком наборе свидетельствует о диапазоне регулирующего влияния данной хромосомы на развитие соответствующих функций организма. Например, при поражении (трисомии) 21 пары хромосом, ответственном за болезнь Дауна, клиницисты отмечают до 25 признаков (Л.О. Бада-лян, В.А. Таболин, Ю.Е. Велтищев, 1974; А.А. Балахонов, 1990). Следовательно, если у данного клиента наблюдается полный набор этих признаков, это будет указывать на патологию именно данной пары хромосом, и врач выставит соответствующий клинический диагноз. Но, если у клиента наблюдается меньшее число клинических признаков, то это уже не позволяет делать вывод о патологии хромосомы: скорее, речь может идти о функциональной недостаточности. Так, в обосновании теста формулируется понятие хромосомной дисфункции (дизгении), диагностируемой по частично проявляющимся фенотипическим признакам, характерным для данного хромосомного нарушения. Резонно также допустить, что степень нарушения тем выше, чем больше число наблюдаемых признаков поражения данной хромосомы, выявляемых с помощью теста. И, наконец, если подобным образом перебрать признаки поражений по всем парам хромосом, опрашивая испытуемого, можем составить психогенетический профиль индивида.
Статистические показатели хромосомной недостаточности
Генетика, медицина, биология располагают мощным арсеналом эффективных биохимических, иммунологических и т.п. методов выявления генных аномалий (А.Б. Кацнельсон, 1957; Л.А. Бунимович, 1975; Ф.А. Самсонов, 1980; Г.Д. Головачев, 1983; Н.П. Бочков, А.Ф. Захаров, В.И. Иванов, 1984; В. Ленц, 1984; Ф. Фогель, А. Мотуль-ски, 1989; А.С. Петрухин, В.П. Никонов, 1984; А.А. Балахонов, 1990; Ю.Я. Беляков, 1993; К. Patau, 1965), что и было описано в Обзоре литературы. В данном разделе ставилась задача проверить на практически здоровой выборке возможность психологической диагностики незначительных отклонений работы кариотипа, или как принято говорить в нашей лаборатории функциональной недостаточности хромосом, дисфункций, дизгений.
Подобная постановка задачи на первый взгляд неожиданна, так как представляется немыслимым определять средствами словесного опроса хромосомные аномалии. В то же время уместно напомнить, что клиницисты ставят свои диагнозы именно на основе опроса и наблюдения (Е.Ф. Давиденкова, 1965; Л.О. Бадалян, В.А. Таболин, Ю.Е. Вельтищев, 1974; и др.). А это означает, что для психологической диагностики необходимо только стандартизировать процедуру, приспособить ее требованиям экспериментальной психологии (Шванцара Й и Ко, 1978; А. Анастази, 1982; А.А. Бода-лев, В.В. Столин, 1987; Л.Ф. Бурлачук, 1989; В.Н. Дружинин, 1996; А.Г. Шмелев, 1997; СБ. Малых, М.С. Егорова, Т.А. Мешкова, 1998 и др).
Перспективность такого подхода была доказана ранее на примере психодиагностики дефицита метаболизма микроэлементов (Т.Б. Великжанина, 1998). Следовательно, можем ожидать успешность решения задачи тестирования и в случае с хромосомной недостаточностью. С этих позиций был составлен опросник, включающий вопросы по видимым признакам проявления дисфункции различных пар хромосом, связанным с их структурными «поломками» (Г. и Э. Аминевы, 1994).
В данной главе приводим материалы, связанные со статистическими характеристиками хромосомной недостаточности, корреляционно-факторной структурой отклонений системы хромосом, а также с оценкой надежности и валидности.
Объект и методики исследования. Кратко напомним, что в опытах участвовали студенты 1 курса БашГУ - 71 человек, 17-18 лет и учащиеся 11-х классов Первой уфимской политологической гимназии - 20 юношей в возрасте 16 лет.
Обследование проводилось при помощи специального «Ориентировочного психогенетического теста» из 195 вопросов, направленных на выявление признаков хромосомных аномалий в соответствии с клиническим данными по каждой из 22 пар соматических хромосом. Подробное описание теста было приведено во второй главе. Анализ данных производился на компьютерах IBM Pentium с использованием программ к.пс.н. Э.Г. Аминева, 1994-1996 гг. Результаты.
Ориентировочный психогенетический тест содержит вопросы, которые соответствуют клиническим признакам хромосомных аномалий. Очевидно, что частота (Р) положительных ответов на вопрос теста характеризует его значимость для психодиагностики функциональной недостаточности хромосом и может варьировать от 0 до 100%. В нашем исследовании оказалось, что F колеблется в пределах от 0 до 37 или в процентах от 0 до 82.2 %. Наличие нулевых частот свидетельствует о том, в здоровой выборке совершенно не встречаются некоторые признаки, которые клиницистами рассматриваются как внешние симптомы структурного поражения той или иной хромосомы. Очевидно, такие признаки затрагивают жизненно важные процессы и ведут к инвалидности, и потому среди практически здоровых людей они физически невозможны.
Напротив, другие симптомы могут встречаться в значительном проценте случаев (82.2 % случаев). По-видимому, эти признаки не столь важны для диагностики хромосомных аномалий.
Связь психогенетических маркеров с многоуровневыми свойствами индивидуальности
В предыдущей главе мы описали статистические характеристики психогенетических маркеров. Перейдем к рассмотрению связей с иерархической индивидуальностью.
Объект и методики исследования. В первой серии опытов участвовали студенты 1 курса БГУ - 71 человек, из них 60 девушек и 11 юношей в возрасте 17-20 лет. По полной программе компьютерного обследования по различным тестам испытания прошли не менее 45 человек. В силу этого критерий достоверности ужесточили и при РО.05 приняли критерий значимости г= 0.29 и при Р 0.01 г=0.38. На самом деле уровень достоверности коэффициента корреляции был значительно ниже.
Был проведен корреляционный и факторный анализ данных по психогенетическому тесту и батареей вербальных тестов, позволяющих изучить разные уровни иерархической индивидуальности: личностный, психодинамический, нейротиполо-гический, психовегетативный.
Порядок изложения: в начале рассматриваем полученный личностный материал для определения валидности использованных тестов на нашей выборке, затем переходим к сопоставлению с психогенетическими маркерами.
А. Корреляционно-факторная структура личностных свойств.
На каждого испытуемого по личностным тестам было подсчитано 26 показателей: 17 - по тесту Кэттелла, 4 - Леонгарда-Шмишека, 5 - по тесту Фрейда. В таблице 4.1. представлены результаты корреляционного анализа. Было подсчитано 325 коэффициентов корреляций, из них только 40 являются статистически значимыми. Коэффициент связности системы составил v = 100 40/325 = 12.3 %.
Таблица 4.1. Матрица интеркорреляций личностных тестов. Примечание: для теста Кэт-телла А - общительность, В - сообразительность, С - эмоциональная устойчивость, Е - независимость, F - беспечность, G - выраженная сила «Я», Н - склонность к риску, I - мягкость, L - подозрительность, М - непрактичность, N - прямолинейность, О - тревожность, Q1 - склонность к новаторству, Q2 - самостоятельность, Q3- высокая самооценка, Q4 - напряженность, MD - лживость; для теста Леонгар-да-Шмишека ДЕ - демонстративность, ПЕ - педантичность, ЗА - застреваемость, ВО - возбудимость; типы по Фрейду О - оральный, А - анальный, У - уретральный, Ф - фаллический, Г - генитальный. Жирным шрифтом выделены значимые корре ляции. Все коэффициенты умножены на 100. N=56, r05 = 0.27, r0i = 0.36.
Коннекционная активность показателей личностных тестов менялась от 0 до 24%. Наибольшее значение выявлено для шкал теста Кэттелла С(24%), G(24%), Н(20%), О и Г-типов Фрейда (24%), а наименьшее - у N(4%), Q2 (4%) и MD(4%) теста Кэттелла, А и У-типа Фрейда (4%). Шкала В теста Кэттелла, За Леонгарда-Шмишека не связаны с другими.
Опишем полученные статистически значимые коэффициенты. Все шкалы теста Кэттелла (за исключением одной) связаны между собой. Так, шкала А (общи тельность) положительно коррелирует с эмоциональной устойчивостью С (г=0.45, РО.01), беспечностью (r=0.34, РО.05), склонностью к риску (г=0.41, Р 0.01) и мягкостью (г=0.28, Р 0.05). Эмоциональная устойчивость (С) положительно коррелирует с независимостью (г=0.45, РО.01), склонностью к риску (г=0.51, Р 0.01), мягкостью (г=0.30, РО.05) и отрицательно связана с напряженностью (-0.38, рО.01). Независимость (Е) статистически значимо коррелирует со склонностью к риску (г=0.41, РО.01) и непрактичностью (г=0.33, РО.05). Беспечность (F) отрицательно коррелирует с силой «Я» (г=-0.31, РО.05) и тревожностью (г=-0.31, РО.05) и положительно со склонностью к риску (г=0.36, РО.01). Сила «Я» (G) положительно связана с самостоятельностью (г=0.31, РО.05), высокой самооценкой (г=0.38, РО.01) и лживостью. Склонность к риску (Н) отрицательно коррелирует с тревожностью (г=-0.34, РО.05) и положительно - с мягкостью (г=0.32, РО.05). Непрактичность (М) связана со склонностью к новаторству (г=0.28, РО.05), а прямолинейность (N) - с напряженностью (г=0.28, РО.05). Тревожность (О) положительно коррелирует со склонностью к новаторству (г=0.39, РО.01). Опишем связи с другими тестами: сила «Я» (G) положительно коррелирует с педантичностью по Леонгарду (г=0.30, РО.05) и отрицательно - с О-типом Фрейда (г=-0.30, РО.05). Подозрительность (L) положительно коррелирует с возбудимостью по тесту Леон-гарда - Шмишека (г=0.32, РО.05) и противоположно направлена связь с О-типом Фрейда (г=-0.32, РО.05). Тревожность (О) - отрицательно связана с демонстративностью (г=-0.27, РО.05). Высокая самооценка (Q3) положительно коррелирует с педантичностью (г=0.41, РО.01) и отрицательно - с возбудимостью (г=-0.28, РО.05) и оральным типом по Фрейду (г=-0.33, РО.05).
В тесте Леонгарда-Шмишека демонстративность и педантичность отрицательно коррелируют между собой (г=-0.33 РО.05). Демонстративность связана также с генитальным типом Фрейда (г=-0.27, Р,0.05), а педантичность статистически значимо коррелирует со шкалой О Фрейда (г=-0.28, РО.05). Возбудимость отрицательно связана с генитальным типом по Фрейду (г=-0.38, РО.01).
Внутри теста Фрейда также наблюдается внутренняя связность шкал. Так, оральный тип отрицательно коррелирует с анальным и уретральным (г=-0.42; -0.33, РО.05), а фаллический - с генитальным (г=-0.44, РО.01).
В целом результаты корреляционного анализа согласуются с литературными данными и подтверждают валидность полученных данных.
Б. Корреляции личностных свойств с хромосомными дисфункциями Для изучения связей хромосомных дисфункций с личностными свойствами провели корреляционно-факторный анализ. В результате получили матрицу корреляций дизгений со шкалами личностных тестов - Кэттелла, Фрейда, Леонгарда (см. табл. 4.2.).
