Содержание к диссертации
Введение
Глава I Радикальный консерватизм как политическое мировоззрение 12
1.1. Консерватизм как политическая идеология 12
1.2. Основные черты западноевропейского радикального консерватизма первой половины XX века в теоретическом освещении 26
1.3. Роль радикального консерватизма в западноевропейском политическом процессе первой половины XX века 43
1.4. Радикальный консерватизм как трансполитический феномен западноевропейских политических процессов первой половины XX века 68
Глава II. Конкретные радикально-консервативные политики в западноевропейской политической практике первой половины XX века 87
2.1. Французский радикальный консерватизм: технология политической мобилизации на примере "Аксьон Франсэз" 88
2.2. Итальянский фашизм: корпоративная практика 115
2.3. Германский национал-социализм: опыт национальной мобилизации и формирования политического движения 138
Заключение 166
Список литературы 173
- Консерватизм как политическая идеология
- Роль радикального консерватизма в западноевропейском политическом процессе первой половины XX века
- Французский радикальный консерватизм: технология политической мобилизации на примере "Аксьон Франсэз"
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется необходимостью обстоятельного политологического осмысления феномена радикального консерватизма как фактора политической деятельности. Как известно, наиболее репрезентативная реализация консервативно-радикальных социально-политических проектов осуществлялась в практике правых тоталитарных режимов в Западной Европе в первой половине XX века. Речь, в первую очередь, идет о германском национал-социализме и итальянском фашизме. В отечественной науке и традиции повседневного мышления, данные явления, зачастую, объединяются в номинации "фашизм" и расцениваются по определению как признаки абсолютно негативной политической деятельности.
В то же время рост экстремизма, как в мире (феномен "международного терроризма", современный американский экспансионизм), так и внутри нашей страны показывает, что в период крупномасштабного социально-политического кризиса и необходимости коренной трансформации политических институтов общества факты радикального консерватизма проявляются вновь и вновь. Таким образом, изучение радикального консерватизма и, в частности, социально-политический анализ особенностей его практики позволяет, во-первых, рассмотреть потенциал его в контексте этнополитиче-ской конфликтологии и национально-политических технологий, и, во-вторых, выработать осознание мер по предотвращению сползания общества в радикализм и экстремизм. Именно тезис "предупрежден, значит, вооружен" является одной важных мотиваций данного исследования.
Конечно, проблема радикального консерватизма весьма значительна. Консервативно-радикальная политика - продукт системных социальных кризисов, реформ и военных конфликтов. Поэтому ее невозможно локализовать региональными рамками. Выбор западноевропейского радикального консерватизма первой половины XX века в качестве объекта нашего исследования обусловлен, во-первых, репрезентативностью его манифестации, как в мыш-
4 лении, так и на практике, а, во-вторых, тем, что он оказал существенное воздействие на социально-исторические судьбы как Западной Европы, так и мира в целом. Более того, политические программы консервативных радикалов того времени обладают имманентным свойством оказываться знаменем последующего экстремизма и экспрессивной симпатии к социальной и национальной традиции (например, феномен европейских "новых правых", отечественные проекты в формате "РНЕ")
Конечно, объем проявлений радикального консерватизма, особенно в сфере практики превышает возможности данного исследования, поэтому автор останавливается на рассмотрении проблематике этнополитических конфликтных программ и политических технологий, присущих радикально-консервативным идеологиям того времени. По сути, они выступают как основное содержание или "органон" консервативно-радикальной политической деятельности. Существенным обстоятельством для диссертации является понятие "радикальный консерватизм", которое, во-первых, позволяет дифференцированно отнестись к феномену тоталитаризма и избежать формального тождества радикальных фактов в различных политических системах. А, во-вторых, предоставляет возможность более четко провести разницу между германским, итальянским и другими западноевропейскими радикально-консервативными политическими опытами.
Разработанность темы в научной литературе. Проблема исследования широко отражена в научной литературе. Автор диссертации здесь останавливается на перечислении тех ученых, работы которых оказали непосредственное влияние на формирование его научной концепции и на содержание диссертационного исследования.
Группу наиболее значимых социально-философских исследований образуют работы Августина, Фомы Аквинского, Аристотеля, Э. Берка, Г. Гегеля, Г. Гроция, Г. Зиммеля, И. Канта, Н. Макиавелли, К. Маркса, Дж. Ст. Милля, Ш. Монтескье, Платона, Ж.-Ж. Руссо, Г. Спенсера, А. Токвиля, Г. Фихте, М. Хайдеггера, Цицерона, Ф. Энгельса и др.
5 Заметную роль в формировании позиций автора исследования сыграли
произведения российских философов, политологов, социологов и историков Н.А. Бердяева, Л.Н. Гумилева, И.А. Ильина, М.М. Ковалевского, В.И. Красикова, В.И. Ленина, Н.О. Лосского, А.А. Овчарова, И.Л. Солоневича, С.Л. Франка, В.П. Щенникова и др.
Политологические аспекты анализа общих проблем социально-теоретического познания мы находим в исследованиях таких отечественных авторов как B.C. Барулина, А.С. Богомолова, И.А. Гобозова, Н.С. Некрасова, Л.В. Николаевой, Л.Н. Самойлова, Ю.Н. Семенова, Л.В. Скворцова и др.
Среди современных авторов следует отметить работы специалистов по методологии системного анализа В.Л. Алтухова, В.Г. Афанасьева, И.В. Блау-берга, Э.Г. Винограя, М.С. Кагана, В.П. Кузьмина, В.Н. Садовского, А.И. Уемова, В.П. Фофанова, А.А. Овчарова, Э.Г. Юдина и др., определивших методологическую базу исследования.
К группе исследований по методологии политических наук следует отнести работы Г. Алмонда, Ж. Бюрдо, М. Вебера, В.Г. Гречихина, К. Дейча, М. Дюверже, В.В. Желтова, Д. Истона, О. Конта, Т. Парсонса, К. Поппера, П.А. Цыганкова, Р. Шварценберга, В.А. Дцова и др.
Режимы функционирования политической системы и проблемы его регулирования рассматриваются в трудах Р. Арона, Д. Белла, П. Будона, И. Валлерстайна, М. Вебера, Э. Геллнера, Р.Дж. Коллингвуда, Ю.А. Красина, К. Манхейма, Р. Мертона, А.С. Панарина, К. Поппера, Д. Роулза, П.А. Сорокина, Э. Фромма, Ю. Хабермаса, С. Хантингтона и др.
Теоретико-методологические вопросы и эвристический дискурс консервативного политического анализа были даны Аристотелем, Э. Берком, л. де Бональдом, Г. Гегелем, Т. Карлейлем, Дионом Кассием, Ж. де Местром, Платоном, М. Н. Тихомировым, Г. Фихте, Цицероном и др.
Корпус работ в области национальной политической мысли составляют идеи М. Барреса, Р. Генона, Ж. Гобино, К. Лефора, Ф. Листа, Г. Ж. Мишле, Ш. Пеги, Ф. Ратцеля и др.
Группу работ изучающих феномен утопизма, его влияние на развитие общественного сознания и социально-политических механизмов образуют исследования таких авторов как Э.Я. Баталов, Э. Блох, Р.А. Гальцева, М.Дж. Ласки, Г.В. Флоровский, Е.Л. Черткова, Э. Шацкий и др.
Как известно, объектом научного познания феномен западноевропейского радикального консерватизма становится еще в период образования и развития тоталитарных государств в 20-е - 30-е годы XX столетия. В это время его оценки имеют, как правило, либо апологетический, либо критический, и даже инвективный, характер.
Так, апологеты усматривают в нем величайшую историческую и социальную справедливость, воплощение ницшеанского идеала о "воли к власти", свидетельством чему являются "Доктрина фашизма" Б. Муссолини, работы Д. Джентиле, взгляды А. Гитлера, А. Розенберга и др. Среди критических оценок, безусловно, на первом месте находятся классическое определение фашизма XI11 Пленумом ИККИ и сближение понятий "социализм" и "фашизм" П. Дрие ла Рошелем1.
Различные аспекты изучаемого феномена разрабатывали в своих трудах Т. Абель, Дж. Адлер, X. Арендт, Ф. Бауэл, Р. Бланк, А. Буллок, Дж. Кар-рочи, Д. Лукач, Т. Манн, Э. Нольте, И. Фест, У. Ширер, Э. Юнгер и др.
Из отечественных специалистов можно выделить Л.С. Белоусова, Ю.В. Галактионова, А.А Галкина, Ц. Кин, Н.П. Комолова, Ю.П. Лисовского, Б.Г. Лопухова, Ю.Ю. Пленкова, Г.С. Филатова и др. В данных работах достаточно широко представлена фактография радикального консерватизма, особенно исторические, социологические и экономические аспекты его практики. В то же время, существенным недостатком отечественных специалистов видится некоторая односторонность в изучении вышеуказанной проблемы: любые выводы делались либо в русле марксистско-ленинской теории развития общества, либо опираются на современную социокультурную мифологию и
Нестеров, А. Г. История итальянской социальной республики. - Автореф. дисс...д-ра ист. наук. - Екатеринбург: Издат Уральского унив., 2004. - С. 3.
7 публицистические идеологемы (антифашистский априоризм, идеи "общечеловеческих ценностей", " демократии" и т.д.).
Поэтому проблема исследования видится в том, что политологический анализ радикального консерватизма как фактора политической деятельности в исторической и философской литературе не рассматривался как политическое движение и мобилизационная технология. Радикальный консерватизм содержит в себе как позитивные, так и негативные черты. Как позитивный фактор политической деятельности он может способствовать выходу конкретной (национальной) политической системы из критической ситуации. В силу этого мобилизационные аспекты радикального консерватизма заслуживают серьезного политологического анализа. В тоже время, радикальный консерватизм располагает негативными признаками в лице обстоятельств потенциального риска. К таковым, относятся: гипертрофированный авторитаризм и антидемократизм, применение этнополитических конфликтных программ (разжигание межэтнической и расовой розни) и активные, наступательные внешнеполитические технологии (политика военной агрессии, провоцирование международной напряженности).
Объект исследования: идеология и практика радикального консерватизма в Западной Европе в первой половине XX века, на примере Италии, Германии и Франции.
Предмет исследования: влияние радикально-консервативной идеологии на процесс формирования политических движений и мобилизационных технологий в структуре праворадикальных движений в Италии, Германии и Франции в 30-е годы 20 века.
Цель настоящей работы — исследование радикального консерватизма как идеологии и платформы политического движения, выявление его специфического характера и показ общих и особенных сторон данного политического явления.
Для достижения этой цели применены следующие задачи:
1. Оценка радикального консерватизма как политического явления.
Анализ исследовательских подходов к пониманию сущности радикального консерватизма в политической мысли XX века.
Выявление специфики радикального консерватизма как специфической формы политического движения.
Рассмотрение особенностей формирования политической роли движений радикально-консервативного толка в Италии, Германии и Франции.
Методы исследования: системный, сравнительный, исторический, политический анализ.
Основная гипотеза исследования состоит в том, что конкретные национально-государственные образования (страны), равно как и мировая система политических отношений в целом в определенные периоды истории, в силу причин политического, военного, социально-экономического, культурного и иного характера переживает системные кризисы как комплексы крайне сложных политических, социально-экономических, культурных и иных противоречий. Их преодоление может задействовать радикальный консерватизм в качестве политической и, в частности, мобилизационной технологии. Суть ее выражена в политике ускоренной политической реорганизации и социально-экономической модернизации общества на основе реставрации политических институтов и реализации программ, находящих свое обоснование в традиционалистской идеологии.
Методологическую основу исследования образует системно-деятельностный подход. На основе данного подхода радикальный консерватизм рассматривается как фактор функционирования сложноорганизованной системы политической деятельности, испытывающей различного рода воздействия из внешней среды и внутренние импульсы к изменениям. С его помощью показывается субъект-субъектное взаимодействие участников радикально-консервативной политической деятельности, в частности взаимоотношение радикально-консервативных лидеров и масс. Этот метод применим при обращении к концепциям X. Арендт, Э. Нольте и И. Феста, давших, по
9 мнению автора диссертации, наиболее обоснованные образцы исторической,
психологической, социологической и философской рефлексии в отношении
феномена радикального консерватизма. В диссертации также используется
анализ политических технологий.
Научная достоверность исследования обеспечивается анализом социально-политических программ и мобилизационных технологий идеологов радикального консерватизма первой половины XX века: А. Гитлера, Ш. Морраса и Б. Муссолини.
Научная новизна исследования заключается в следующем: 1. Предложен анализ радикального консерватизма как фактора политической практики на материале западноевропейских политических процессов и технологий первой половины XX века; 2. Данное явление охарактеризовано как трансполитический феномен политической деятельности и исторически политическое движение, стремящаяся к тотальной реконструкции общества на основе формальной или косвенной реставрации политической традиции (как правило, в конкретно-национальной форме); 3. Радикальный консерватизм рассмотрен в качестве политической технологии национальной мобилизации общества по преодолению системных социально-политических кризисов; 4. Суть политической технологии выражена в политике ускоренной политической реорганизации и экономической модернизации общества на основе апелляции к политическим институтам и программам, находящим свое обоснование в идеологии традиционализма.
На защиту выносятся следующие положения:
В Радикальный консерватизм представляет собой способ политической деятельности, политический курс и политическое движение, возникающее в условиях, когда общество находится в состоянии системного социально-политического кризиса, и его преодоление требует крайних политических средств и технологий.
Ш Радикальный консерватизм представляет собой революционную политическую силу, реально стремящуюся к тотальному переустройству обще-
10 ства на основе формальной или косвенной реставрации политической традиции (как правило, в конкретно-национальной форме). Так, западноевропейский радикальный консерватизм первой половины XX века оказывается динамически выраженным традиционалистским протестом против либеральной и левой буржуазной модернизации общества.
Ш Существенной стороной радикального консерватизма является его трансполитичность как феномена политической деятельности, так он является опытом, переводящим теоретико-философские политические программы в конкретные политические программы и технологии. Радикальный консерватизм выступает как технология консервативной революции, стремящейся в форме относительного возврата к традиции осуществить на практике модернизацию буржуазного общества.
Ш Конкретные радикально-консервативные политики включают в себя технологии мобилизации, с помощью которых формируются праворадикальные движения первой половины XX века имевшие место в Италии, Германии и Франции.
Французский радикальный консерватизм отличается отвлеченным, абстрактным характером. Он по преимуществу остался в форме политической идеологии.
Итальянский фашизм занимает своеобразное промежуточное место: это опыт корпоративной практики, реорганизации частнокапиталистического общества с использованием архаико-коллективистских технологий мобилизации масс.
Национал-социализм, или гитлеризм представляет собой наиболее институционализированную практику национальной мобилизации. Радикальные принципы в нем получают наиболее конкретное воплощение. Однако радикально-консервативная практика нацизма терпит крах, так как в силу эт-нополитической конфликтности и внешнеполитического экспансионизма вступает в непримиримое противоречие, как с возможностями собственной нации, так и с интересами других систем политической деятельности.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что выводы диссертации могут иметь значение для дальнейших исследований особенностей возникновения и деятельности консервативных политических движений радикального типа и выявлении условий подлинно демократической и консенсусной политики, позволяющей избежать рецидивов политического экстремизма.
Практическая значимость диссертационного исследования выражается в возможности привлечении материала диссертации в социально-теоретическом познании и для преподавания дисциплин социально-гуманитарного цикла: политологии, социологии, истории, культурологи, философии.
Основные понятия, используемые в диссертации: радикальный консерватизм, система, политическая деятельность, субъект политической деятельности, социально-политический кризис, политические технологии.
Апробация диссертационной работы. Положения диссертации нашли отражение в работе автора на следующих конференциях: Научно- практической конференции, посвященной 60- летию Кемеровской области (Кемерово, 2003), 4-й Международной конференции молодых ученых и студентов (Самара, 2003),. Межрегиональной научно-практической конференции "Власть и общество", (Абакан, 2003), Международной научной конференции "Третьи Кузбасские философские чтения. Социальная агрессивность", (Кемерово, 2004).
Содержание диссертационного исследования неоднократно обсуждалось на заседаниях кафедры философии Кемеровского государственного университета и аспирантского методологического семинара кафедры философии.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух
глав, содержащих семь параграфов, заключения. Общий объем работы
страниц. Список литературы включает названия.
Консерватизм как политическая идеология
Возникновение консерватизма как политической идеологии относится к концу ХУ111 века и связано с событиями, потрясшими европейское общество: Великая французская революция и, набирающая силу, промышленная революция. Английский историк X. Сесил в 1912 году в книге "Консерватизм" писал: "Консерватизм возник для оказания сопротивления якобинству, и до сегодняшнего дня это остается его наиболее существенной и фундаментальной характеристикой"1. Эти потрясения вызвали к жизни новые принципы и реалии. Одновременно со свободой, из-за которой рядовой гражданин штурмовал Бастилию, он обретает состояние неопределенности, нестабильности. Общество, порожденное революцией, оказалось далеко от тех идеалов, которые планировали ее теоретики. Впервые основные положения консерватизма были сформулированы в работах Э. Берка, Ж. де Местра, Л. де Бональда, их сторонниками и последователями. Практически все базисные постулаты консерватизма того периода были озвучены Э. Берком в его зна-менитой работе "Размышления о революции во Франции" . Вот основные характерные положения консервативной мысли по Берку: "божественная тактика" в истории; предписание и традиция; неприятие абстракций и метафизики; недоверие к индивидуальному человеческому разуму; органическая концепция общества; приверженность человека злу; одобрение социальной дифференциации" . Суммируя все вышеизложенные признаки, Берк говорит:
"Суть консерватизма - рационализация существующих институтов в терминах истории, Бога, природы и человека".
Любая идеология - это модель, упрощение одних черт и игнорирование других. Для консерватизма, с самого начала, отправной точкой была конкретность жизненных реалий в противовес просвещенческому рационализму, поэтому работы консервативного толка выделяются скорее индивидуальностью авторов и описываемых положений, нежели причастностью к какой-либо "школе". Поэтому консерватизм отражает действительность, а не эволюцию идей, чем создает трудности при его изучении: с одной стороны нужно показать его особенность, ситуационную неповторимость, с другой требуется анализ и обобщение, ведущие к сокращению спектра консервативного подхода к действительности. Существует масса точек зрения на консерватизм как "изнутри", со стороны самих консерваторов, так и "снаружи", однако все они помещаются в интеллектуальном пространстве между полярными определениями этого течения, наиболее четко сформулированными Д. Алленом - консерватизм как набор идей и ценностей и С. Хантингтоном -консерватизм как "ситуационная" идеология . Промежуточной видится позиция К. Манхейма, считавшего консерватизм "конкретным историческим явлением, возникшим в качестве реакции на идеи Просвещения и Великую французскую революцию".
Основатели консерватизма противопоставили идеям индивидуализма, прогресса, рационализма взгляд на общество как на органическую и целостную систему. Эти взгляды появились потому, что в конце ХУ111 - начале XIX веков, наряду с верой в силу человеческого разума получает популярность мысль о неразрывной связи человека с прошлым, с вековыми традициями и обычаями, происходит историзация человеческого мышления. К этому же периоду относится разработка органической теории государства, в которой последнее отождествлялось с существом, имеющим автономное от отдельных личностей существование и стоящим над ними, имеющим внутреннюю жизненную силу и способность к самосохранению. Объясняя власть и общество волей божьей, Л. де Бональд рассматривал власть как живое существо, призванное сохранить общество. "Воля этого существа, - говорил он, - называется законом, а его действия - правительством" . Вопреки мнению Руссо и Канта, которые считали, что общество создано человеком для человека, де Бональд утверждал: "Человек существует только для общества; общество создается только для самого себя"2. Оппонируя индивидуализму, де Бональд говорил, что в отличие от философов Нового времени, создавших философию Я, он стремится создать философию социального человека, философию Мы. Реализация идей Просвещения и Великой французской революции, как утверждали сторонники консерватизма, должна была привести к разрушению унаследованных от предков традиций и обесцениванию моральных и материальных ценностей общества.
Главным пунктом в идеологии консерватизма была уверенность в греховной сущности человека. На этом основании классический консерватизм отвергал абстрактные идеи индивидуальной свободы, прав человека и общественного договора, а также утилитаризм и веру в прогресс. Э. Берк, например, считал, что над человеком довлеет проклятие первородного греха. В силу злой и греховной сущности своей природы он не ведает, что для него лучше и что хуже. Человек не только не способен переустроить общество, но и не должен стремиться к этому, поскольку такое стремление явилось бы насилием над естественными законами развития общества. Политические принципы следует приспосабливать к обычаям, национальным традициям, установившимся формам политических институтов. "Политические институты призваны осуществлять политическую социализацию, обеспечивать адаптивное взаимодействие с внешней средой и межсистемный обмен политическими ресурсами, поддерживать нормы и образцы, направляющие политическое участие и отношения с властью"1. "Цель общества не в придумывании мнимых свобод, которые могут обернуться всеобщей анархией, а в сохранении и защите существующих свобод, основанных на традиции" . Характеризуя общество как сплав традиций, обычаев, институтов, норм, сам по себе факт их единства консерваторы рассматривали как чудо истории, поскольку его невозможно было объяснить с рациональных позиций. Существующим институтам, по их мнению, следовало отдавать предпочтение любым абстрактным схемам, какими бы совершенными они не выглядели с рациональной точки зрения. Так как все формы политической и моральной приверженности основываются на ассоциациях и поскольку ассоциации нельзя искусственно создать за короткое время, то ликвидация унаследованных институтов крайне опасна. "В конструкциях основателей консерватизма естественным и законным считалось лишь общество, основанное на иерархической структуре, отдельные части которой обеспечивают жизнеспособность и целостность общественного организма, подобно тому, как отдельные органы человеческого тела обеспечивают жизнеспособность и целостность всего его организма" .
Роль радикального консерватизма в западноевропейском политическом процессе первой половины XX века
Рассмотрение западноевропейского радикального консерватизма первой половины XX века как целостности предполагает выделение некоторого "средостения" или ключевой позиции, позволяющей охарактеризовать спе-цификум данной политической деятельности. Конечно, любое социально-историческое явление может быть понято только в связи со своей эпохой. Проблема здесь состоит в том, какова эта эпоха и в каком отношении с ней находится данное явление - оно может быть следствием эпохи, может стать для нее характерным и может, в итоге, ее определять. Иными словами, социально-исторические события и явления детерминированы состоянием социальной реальности в целом, давлением общего поля социальных фактов. Вопрос радикального консерватизма не просто тема масштабного социального кризиса, его породившего; с самого зарождения данного феномена в социально-теоретической литературе о нем существуют разные мнения.
С усилением политической роли фашизма в Италии, после "похода на Рим" в 1922 году, научный мир Европы, недооценивая роль новой политической силы, не уделял серьезного внимания этому процессу. После этого еще несколько лет большинство европейской политической интеллигенции считало западноевропейский радикальный консерватизм преходящим явлением. Так считали и в Италии. По мнению Л. Лонго, фашистское движение понималось в стране как "результат бунта мелкой буржуазии, задавленной в схватке между крупным капиталом и рабочим движением"1. Подобной точки зрения придерживалась и вся европейская социал-демократия 20-30-х годов. После прихода к власти А. Гитлера эта точка зрения оставалась доминирующей, но с мюнхенским триумфом А. Гитлера и успехами Б. Муссолини даже противники допускали, что западноевропейский радикальный консерватизм может быть оправдан и "окажется способным властвовать не только в нашу эпоху, но и захватить целый исторический период"2. В 1932 году Муссолини утверждал, что "XX век будет веком фашизма, веком итальянского могущества, будет веком, в течение которого Италия в третий раз станет руководителем человеческой цивилизации, потому что вне наших принципов нет спасения ни для отдельных личностей, ни тем более для народов. Через десятилетие Европа станет фашистской или фашизированной: противоречия, которые пронизывают современную цивилизацию, могут быть преодолены только с помощью доктрины и мудрости Рима"3.
С завершением войны и поражением стран-носителей радикального консерватизма этот вопрос все еще оставался нерешенным. Действительно, если под "эпохой" понимается отрезок социального времени (истории), выделенный социально-значимыми или "эпохальными" событиями и отличающийся от других периодов не только внешними событиями, но и глубокими явлениями жизни, то рассматриваемое явление оказывается одним из ярких фактов европейского общества в период масштабного системного кризиса под знаком которого прошла вся первая половина прошлого столетия. По сути именно глубинная последовательность социальной реальности наиболее отчетливо определяет историческое значение определенного социального времени: без нее попытки понять эпоху европейского системного кризиса (по сути всеевропейской гражданской войны, охватившей континент в 1917-1945 гг.) могут привести только к волюнтаристским абстракциям. Рассматриваемая эпоха кризиса образует паттерн, сложную динамическую систему, находящуюся в непрерывном потоке времени, в обилии событий. И хотя они определяют деятельность субъекта, сами они выглядят полностью зависимыми от его суждений. В кризисной ситуации как никогда проявляются политические практики и этнополитические конфликтные программы - работа сознания по поиску ответов на вызов времени. Нельзя точно определить, что "поверхностно" и что "глубоко" в жизни людей рассматриваемого времени. То, что с одной точки зрения кажется эпохальным явлением, с другой точки зрения включается в массу обыденных явлений. Но в границах одной и той же области, под указанной чертой эпохи продолжается непрерывный поток социальной реальности и может наступить время, для которого он окажется важнее, чем столь явственная прежде черта. Атрибуты становятся акциденциями, и наоборот. В этом суть социальной революции, переворачивания смыслов привычного системного распорядка вещей. Радикальный консерватизм, безусловно, есть плод социальной бифуркации, но плод, вынужденный - продукт нужды потерянного поколения, пытавшегося в вызове теней прошлого обрести устойчивость в настоящем и грядущем. "Психология толпы, к инстинктам и чувствам которой обращались политические деятели фашизма, становится и практически политической задачей... Такие авторы как X. Кэн-трил отмечали "внушаемость" членов нацистской партии, развившейся параллельно с такими коллективными феноменами, как линчевание в США. А члены Франкфуртской философской школы стремились понять при помощи психоанализа... феномен обольщения Гитлером или Муссолини толпы. Разные аспекты взаимодействия личности и общества были проанализированы в работах Э. Фромма, Т. Адорно, а потом и Г. Маркузе"1. Вильгельм Рейх в книге, написанной в 1934 году, "Психология масс и фашизм" пытается объяснить его распространение психологическими причинами: фашизм - проявление иррациональной структуры человека, смоделированного в толпе, "са-дизм вытекает из ностальгии неудовлетворенного организма" . "Факт грубой власти становится настоящим богом эпохи, и, по мере того, как эта власть возрастает, капитуляция мысли перед фактом становится все более очевидной"3. Из всего многообразия практики данного времени только то может действовать определяющим образом - и тем самым иметь эпохальное значение, - что уже в известных пределах познано и признано экзистенциально не-обходимым, более или менее удовлетворяющим потребности субъектов, как индивидных, так и коллективных. И в итоге само отношение участников практики к данной эпохе приобретает черты, исконно присущие ей самой и неявно входящие в образование ее связи с прошлым и будущим. Иными словами, социальный раскол и напряженность в данное время имманентны внутреннему расколу и напряженности в сознании субъектов. Гражданская война протекает не только в материальной яви, но и сознании людей: в этом главная причина крайней радикализации практики в первой половине XX века. Таким образом, отношения человека и его эпохи представляют бесконечную цепь взаимодействий.
Французский радикальный консерватизм: технология политической мобилизации на примере "Аксьон Франсэз"
Если западноевропейский радикальный консерватизм - это тотальная экстремистская практика, стремящаяся уничтожить футуристическую оппозицию, то она не может ограничиться простым политическим подавлением определенной партии: она должна открыть ее "духовные корни" и включить их в свой приговор. То есть, реальности практической трансценденции радикально-консервативного трансполитического феномена должна соответствовать завершенная или совершенная реальность его теоретической трансценденции. Однако следует отметить то обстоятельство, что итальянский и немецкий радикальный консерватизм не совсем решили эту задачу. Итальянский радикальный консерватизм вообще отказался от последовательной разработки своей доктрины, предпочитая теории практику. "Фашизм не связан никакими принципами; перемена курса, стремление сообразоваться с изменчивой картиной властных отношений - его единственная неизменная программа. Истинные решения, которые принимает дуче, - говорит Джентиле, -это те решения, которые одновременно формулируются и выполняются"1. Что касается национал - социализма, то "Миф двадцатого столетия" Альфре да Розенберга, считающийся основной книгой национал - социалистической пропаганды, настолько проникнут протестанско — либеральными мыслями автора, что вместо критики политической и духовной действительности мы обнаружим только оригинальные экскурсы эстетического и историко-философского характера. Из этого часто делали вывод, что западноевропейский радикальный консерватизм "неидеологичен" по своему характеру и этим отличается от марксизма, всегда стремящегося примкнуть к конкретной традиции общественного мышления.
Уже на начальном этапе Муссолини требует от сторонников своего режима усматривать в западноевропейском радикальном консерватизме полное отрицание Французской революции, и это же отрицание является основным мотивом национал — социалистической полемики. "Фашизм противостоит всем индивидуалистическим абстракциям, основанным на материализме XVIII века. И он противостоит всем якобинским утопиям и нововведениям"1. Но борьба против революции, следствием которой и оппоненты, и сторонники ее одинаково считали марксизм, имела в Германии (как и в Италии) долгую предысторию. От Адама Мюллера до Поля де Лагарда, от братьев фон Герлах до социал — дарвинистов враждебное революции мышление развило практически все аргументы, которыми позднее воспользовался А. Гитлер. Он придал этим аргументам своеобразное направление, позволяющее также заметить, как мало для него значило протестантское и либеральное наследие, мешавшее наступлению против футуристической тенденции в становлении современного (буржуазного) общества.
Но экстремистский прагматизм А. Гитлера не знал в полном объеме той духовной традиции, на фундаменте которой он стоял, и потому был не в состоянии дать полноценное выражение своих мыслей. До конца жизни он не оставлял намерения посвятить себя формулированию своего учения. Именно это намерение доказывает, что национал - социализм не был ни законченной доктриной, ни движением без доктрины, а остался неосуществленной возможностью доктрины. Также обстояло дело и с итальянским радикальным консерватизмом. Поэтому западноевропейский радикальный консерватизм как совокупный феномен не может быть понят с точки зрения своего духовного значения из этих форм его проявления.
В этом и кроется причина, по которой к изучению западноевропейского радикального консерватизма должен быть привлечен Шарль Моррас, в мыслях которого, доктрина французского радикально-консервативного движения "Аксьон Франсэз" имела свое наиболее репрезентативное выражение.
Действительно, только о нем можно сказать, что он впитал в себя все контрреволюционное мышление с 1789 г., преобразовал его и придал ему новую форму для своего времени и своей политической партии. Только с привлечением его знаний, западноевропейский радикальный консерватизм становится чем-то, сколько-нибудь сравнимым со своим основным оппонентом. "Аксьон Франсэз" - важное звено в процессе генезиса фашизма, причем не только французского. Ее история, прежде всего, обнажает тесную генетическую связь между фашизмом и традиционной консервативной реакцией"1. Интеллектуалы из этой организации осуществляли своеобразный синтез многочисленных реакционных тенденций, существовавших в то время. Таким образом, у французского радикального консерватизма была собственная идейно-политическая генеалогия. "Если фашизм не достиг успеха во Франции в 20-х и 30-х годах..., - справедливо заметил американский историк Р. Сауси, - то уж во всяком случае, не потому, что фашистские и протофашист-ские идеи не имели четко различимых корней во французской политической и интеллектуальной традиции" . "Многие праворадикальные течения заимствовали свои идеи у традиционалистов. Например, "Аксьон Франсэз", - профашистская организация, ставшая в начале века сборным пунктом для всех врагов демократии.. ."
