Содержание к диссертации
Введение
1. ТРАДИЦИОННЫЕ ИНСТИТУТЫ СОЦИАЛЬНОЙ САМООРГАНИЗАЦИИ И ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ В ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ 20
1.1. Теоретические основы анализа политической институционализации системы власти 20
1.2. Традиционные формы социальной организации чеченского этноса и проблема национальной государственности 40
1.3. Кризис советской государственности и этнополитический конфликт в Чеченской Республике 63
1.4. Чеченская государственность и традиционалистские политические структуры в период сепаратистского режима 81
2. ИНСТИТУ ЦИ А ЛИЗ АЦИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫХ И РЕГИОНАЛЬНЫХ ОРГАНОВ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ В ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ 103
2.1. Российский Федерализм и проблема чеченской государственности: взаимоотношение федеральных и местных органов власти 103
2.2. Формирование и позиционирование легитимных органов власти Чеченской Республики в политической системе Российской Федерации 125
2.3. Пути развития чеченской государственности: традиционалистская, националистическая, теократическая и федералистская модели 146
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 169
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 174
- Теоретические основы анализа политической институционализации системы власти
- Кризис советской государственности и этнополитический конфликт в Чеченской Республике
- Российский Федерализм и проблема чеченской государственности: взаимоотношение федеральных и местных органов власти
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Политическая институциализа- ция системы органов государственной власти является важным фактором урегулирования конфликтов. В политической конфликтологии институты федерализма анализируются в аспекте стратегий управления конфликтом, обеспечения легитимного распределения власти. Особенно актуальным исследование политической институциализации системы органов власти представляется на материалах Чеченской Республики. В данном регионе России продолжается долгосрочный этнополитический конфликт, на отдельных стадиях которого существовала сепаратистская квазигосударственность (1991-1994 и 1996-1999 гг.). Система органов власти в условиях восстановления конституционного порядка постепенно обретает стабильные институциональные формы. Но для политической науки важно не только зафиксировать современное состояние институтов власти, но и осмыслить конкурирующие варианты институциализации. В традиционалистском сообществе, в т. ч. Чечне, социокультурные факторы (этнические и религиозные традиции, историческая «память», способы коммуникации) играют важную роль в функционировании системы органов власти. Соперничают проекты и тенденции институционального «строительства», которые выражают противоречивые интересы акторов политики. Среди последних - как внутренние для республики, так и внешние (федеральные, трансграничные) акторы.
На материалах Чечни ярко проявляется низкая корреляция между формально- правовыми и реальными политическими институтами власти, между «импортом институтов» и практиками политических отношений на исламском Востоке.
С учётом долгосрочности и разрушительности этнополитического конфликта в Чечне, институциональные методы его регулирования приобретают интерес не только для российской, но и для мировой политической науки. Приёмы преодоления сепаратизма и этнократии важны для многих полиэтничньтх и поликонфессиональных государств. Между тем в научной литературе до сих пор преобладает акцент на военных методах регулирования конфликта. Необходимо уделить внимание также культурно- символической компоненте институционального строительства, недопущения рецидивов терроризма.
Таким образом, анализ политической институциализации органов власти в условиях этнополитического конфликта в Чечне является актуальным.
Степень научной разработанности проблемы. Обширный комплекс публикаций можно классифицировать по тематике, выделив следующие направления: -исследования системы органов государственной власти; -работы о политической институциализации; -исследования этнополитических конфликтов; -комплексные исследования политического процесса и конфликта в Чечне; -научные работы, посвященные анализу отдельных аспектов институциализации органов власти в Чечне: историко-культурных, религиозных, этнических, геополитических, социальных.
Система органов государственной власти в теоретическом аспекте анализируется усилиями В.В. Мшвениерадзе, И.П. Кравченко, Е.В. Осиповой, В.Г. Ледяева, В.Ф. Халипова, В.Е. Чиркина1.
Институциональное строение системы власти в Российской Федерации, в т.ч. - на уровне регионов, стало объектом исследований И.А. Умновой-Конюховой, A.B. Зиновьева, Н.М. Добрынина, С.С. Митрохина, 'Власть: Очерки современной политической философии Запада / В.В. Мшвениерадзе, И.П. Кравченко, Е.В. Осипова и др.-М., 1989; Ледяев В.Г. Власть: Концептуальный анализ.-М., 2003; Халипов В.Ф. Введение в науку о власти.-М., 1996; Чиркин В.Е. Государствоведение.-М.,2002.
Р.Г. Абдулатипова, Р.Ф. Туровского, А.П. Овчинникова".
Системное исследование региональной политической власти провёл C.B. Бирюков.
Политическая институциализация теоретически осмысливается в работах С. Хантингтона, Г. Бен-Дора, Дж.Г. Марча и Й. Ольсена, Р. Гудина. На материалах Российской Федерации данный аспект освещают C.B. Патрушев, П.В. Панов, М.С. Ильченко, Н.В. Петров, В.Я. Гельман, Ш.Ш. Какабадзе и др. Названные аналитики доказывают, что формально- правовые институциональные нормы в России не совпадают с политическими правилами. Система отношений между федерацией и её субъектами регулируется эклектичным набором правовых норм, неформальных соглашений и традиций. В ряде макрорегионов (Севернгый Кавказ, Среднее Поволжье) зтнократия и клановость качественно деформируют институты власти, укрепились монократические режимы, практики взаимодействия субъектов политики авторитарны, как доказывают Ж.Т. Тощенко, Х.Г. Тхагапсоев, A.B. Лубский, В.Н. Шевелев и
Теоретические основы анализа этнополитических конфликтов созданы в работах зарубежных исследователей Дж. Ротшильда, Д.Горовица, Э.Азара, М. Эсмана, Э. Гелнера, Э. Смита, Э. Хобсбаума, Б. Андерсона. На материалах постсоветских обществ в т. ч. России, написаны концептуальные работы В.А. Тишкова, В.А. Авксентьева, A.B. Дмитриева, Л.М.
Дробижевой, М.Н. Губогло, Э.А. Паина, А.Г. Большакова, С.Д. Кавтарадзе и др .
Значительный вклад в развитие этнической конфликтологии, в исследование динамики этнических конфликтов, выработку мер по снижению этноконфликтной напряженности и постконфликтной реабилитации внесли A.B. Дмитриев, H.С. Слепцов, Е.И. Степанов, Ю.Г. Запрудский, А.Г. Здравомыслов, А.-Х.А. Султыгов и др. Авторы книги "Антропология насилия", а также В.О. Бобровников осмысливают насилие как социокультурный феномен и на материалах Северного Кавказа выявляют стереотипы насильственного поведения, их воспроизводство в политических практиках.
Системный анализ терроризма и экстремизма в регионе проведён в работах И.П. Добаева, З.С. Арухова, А.К. Алиева, K.M. Ханбабаева, В.Д. Дзидзоева, H.H. Левченко".
Анализ динамики и методов урегулирования конфликта в Чечне проводят В.А. Тишков, Н.Ф. Бугай и A.M. Гонов, В.Д. Дзидзоев, Л.Л. Хоперская, Г.С. Денисова, А.Н. Смирнов, Ж.Ж. Гакаев, H.H. Кравченко, Ю.Г.
Ефимов. C.B. Ушаков
Геополитические факторы институциализации системы власти в Чечне выявлены в работах К.С. Гаджиева, В.В. Дегоева, В.Н. Рябцева, В.А.
Авксентьева, Л.В. Батиева, В.Е. Мишина и др .
Системный анализ структур государственной власти в республиках Северного Кавказа, в т.ч.- Чечне осуществлен в работах Т.Н. Литвиновой, И.М. Сигаури, В.А. Кудрявцева, Т. Музаева, В.Ю. Верещагина, Л.В. Батиева, Д,Е. Фурмана и других исследователей.'1
Институционализация органов гасударственной власти Чечни рассматривается в качестве одного из аспектов регионального политическогго процесса, фактора регулирования этнополитического конфликта в работах Е,С, Сарматина, A.B. Малашенко и Д.Н. Тренина, А.И. Кольбы, В.Х. Акаева, И.Я. Касумова, A.A.- X. Ельсаева, Л.С. Басхаповой, В.Х. Акаева, A.B. Малашенко15.
Среди зарубежных исследований институтов власти Чечни можно отметить работы Дж. Данлопа, В. Беннет, С. Смита, М. Боукер, К. Блэнди, Р. Сили, П. Хлебникова, Р. Менона, Г. Фуллера16. Большинство из них создано с антироссийских позиций, их авторы расценивали сепаратистов в качестве легитимного актора создания государственности Чечни. Вмсете с тем работы ГГ. Хлебникова, М. Боукер, К. Блэнди содержат объективные оценки институтов власти Чечни, динамики этнополитического конфликта.
Роль ислама в современной политической институциализации органов власти Чечни установлена усилиями В.Х. Акаева, А.К. Алиева, З.С. Арухова, Ф.В Димаевой, И.ГТ. Добаева, К.И. Полякова, K.M. Ханбабаева,
В.А. Кудрявцева, JI.P. Сюкияйнена, Э.Ф. Шарафутдиновой .
Таким образом, в комплексе научной литературы по теме преобладают этноконфликтологические исследования, работы по проблематике религиозного экстремизма. Институционализация органов государственной власти Чечни остается малоизученным аспектом темы.
Объект диссертационного исследования - система органов государственной власти субъекта федерации.
Предмет диссертационного исследования — политическая институционализация системы органов государственной власти Чечни в условиях этнополитического конфликта.
Цель диссертации — определить сущность и тенденции политической институционализации системы органов государственной власти Чечни в условиях этнополитического конфликта (1990-2009 гг.). Задачи диссертационного исследования таковы: провести сравнительный анализ теорий институционализации региональной власти; установить влияние традиционных институтов чеченского общества на формирование системы органов государственной власти; определить роль кризиса советской государственности (1989 — 1991 гг.) в эскалации этнополитического конфликта в Чечне; выявить институциональные модели и строение органов власти Чечни в условиях сепаратистских режимов; раскрыть тип институционализации взаимоотношений органов власти Чеченской Республики и Российской Федерации в условиях восстановления конституционного порядка (2000-е гг.); установить закономерности формирования органов власти Чечни в контексте российского федерализма; сравнить альтернативные модели развития системы органов власти Чечни.
Этноконфессиональный фактор в чеченском конфликте: политологический анализ. Авгореф. дис.... канд. полит, наук. - Ростов н/Д, 2007.
Теоретико-методологическая основа исследования включает в себя совокупность подходов, методов и концепций политической науки. На уровне теоретических подходов применены системный, структурно- функциональный, сравнительный анализ. Исходя из выбранного ракурса темы, диссертация выполнена на основе неоинституционализма. Предпочтение отдано историческому «новому институционализму». Данный подход рассматривает институты в качестве формальных и неформальных процедур, норм и соглашений, определяющих устойчивые практики политического действия. Исторический неоинституционализм дает возможность учесть роль «траектории предшествующего развития», установить баланс формальной и неформальной институционализации органов власти. Исторический подход предпочтителеп на материалах Чеченской Республики в связи с высокой ролью этнорелигиозных традиций и норм в данном регионе. Он позволяет уделить больше внимания социокультурным детерминантам властного строительства, чем теории рационального выбора и теории организации.
В диссертации применена также конструктивистская парадигма этничности (Б. Андерсон, Дж. Ротшильд) , теория социального конфликта (Р. Дарендорф), модель политической институционализации (С. Хантингтон)" .
На уровне прикладных методик анализа проведено кросс- темпоральное сравнение моделей региональной власти в Чечне (1990-2009 гг.): советской, сепаратистской секулярной, сепаратистской теократической, современной. Выявлено влияние долгосрочных и ситуативных факторов на институционализацию региональной власти в рамках модели «воронки причинности» (А.Кэмпбелл)" .
Использованы количественные процедуры анализа этнического состава населения Чечни, итогов голосования на региональных выборах. Проведен вторичный анализ материалов анкетных опросов по проблемам этнополитического конфликта в Чечне.
Эмпирическая основа диссертационного исследования включает в себя следующие виды документов, классифицированные по цели создания и содержанию: законодательные акты Российской Федерации, в т.ч. Конституцию РФ, федеральные конституционные законы, федеральные законы; нормативно-правовые акты Российской Федерации, в т.ч. указы Президенты РФ, постановления Правительства РФ, ведомственные распоряжения; законодательные акты Чеченской Республики, регулирующие систему органов региональной власти: их структуру, порядок формирования, компетенцию, роль в политическом процессе; международно-правовые акты, договоры и соглашения по проблемам конфликтного урегулирования; статистические материалы (итоги Всесоюзной переписи населения 1989 г. и Всероссийской переписи населения 2002 г., итоги голосования на федеральных и региональных выборах); документы политических партий и этнополитических движений в Чеченской Республике; тексты выступлений политических лидеров; воспоминания активных участников политического процесса; результаты социологических исследований, проведённых различными исследовательскими информационно-аналитическими центрами (институт социально-политических исследований РАН Института социологии РАН,
Российского независимого института социальных и национальных проблем, Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов); опубликованные сборники документов по тематике конфликта в Чечне.
Сравнительный анализ моделей политической институционализации в условиях сепаратизма и восстановления конституционного порядка потребовал выявить в каждом виде источников влияние интересов и стратегий политических субъектов, сопоставить формальные полномочия органов власти с их реальной ресурсной базой и диспозициями в политической системе.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем: проведён сравнительный анализ теорий институционализации региональной власти; установлено влияние традиционных институтов чеченского общества па формирование системы органов государственной власти; определена роль кризиса советской государственности (1989 - 1991 гг.) в эскалации этнополитического конфликта в Чечне; выявлены институциональные модели и строение органов власти Чечни в условиях сепаратистских режимов; раскрыт тип институционализации взаимоотношений органов власти Чеченской Республики и Российской Федерации в условиях восстановления конституционного порядка (2000-е гг.); установлены закономерности формирования органов власти Чечни в контексте российского федерализма; сравнены альтернативные модели развития системы органов власти Чечни.
Положения, выносимые на защиту:
Политическая институционализация может быть определена как закономерный процесс изменений политической системы, путём которого организация и процедуры деятельности становятся устойчивыми, ценно- стоно легитимными в обществе. Институционализация системы органов власти относится к уровню институционализации политического порядка в целом, а не отдельных структур со специализированными функциями. Типология политической институционализации системы органов власти даётся по сочетанию критериев: уровня политического участия и степени модернизированности общества, меры интеграции общества, степени адаптивности норм и ценностей политической культуры.
Институционализация системы органов власти в Чечне, как и в других республиках Северного Кавказа, может быть по перечисленным критериям отнесена к типу с преобладанием неформальных традиционных норм, мобилизованным политическим участием, многосоставным характером общественных структур, низкой интегрированностыо сообщества.
За период 1990-2009 гг. политические институты Чечни изменялись не только вследствие динамики социальной и этноконфессиональной структуры сообщества, Нои под влиянием внешних импульсов политических систем более высокого уровня: российской, секулярной и исламско- теократической. В итоге формальные институты власти адаптируются к неформальным нормам и практикам регионального сообщества, что обеспечивает относительно высокую выживаемость политического порядка.
Традиционные формы социальной самоорганизации чеченского этноса рассмотрены в качестве активных символических ресурсов инсти- туциализации политической власти, позиционируемых заинтересованными политическими группами как потенциально имеющие тенденции возможного перехода на более высокий, государственный уровень. Обосновано, что тейповая структура чеченского этноса имеет значительные мобилизационные ресурсы и имманентные ограничения в процессе демократизации политических процессов, предопределяя электоральное поведение большинства представителей данного тейпа решением одного человека (старейшины), и потому более оправданным представляется учитывать особенности этого социального института на уровне местного социально- политического самоуправления. Современные формы общественного поведения чеченского этноса во многом ориентируются на традиционный тип социальной организации, принадлежность к тому или иному вирду и тейпу, верность тому или иному тарикату оказывает непосредственное влияние на реальные способы организации и функционирования властно- политических отношений.
Доказано, что кризис и делегитимация советской государственности, политическая борьба лидеров и их амбиций, осуществление декомму- низации после августовского путча, заинтересованность центральных (союзных и российских) политических групп в создании кризисных ситуаций привели к тому, что поиски новых форм институционального упорядочения властных отношений в Чеченской Республике приобрели собственную логику развития на основе этнократических установок, религиозных идеологий и геополитических факторов. Утрата центром своих позиций в сфере символического производства власти, способности регулировать политические процессы привели к продуцированию новых форм институционального упорядочения отношений между различными группами чеченского этноса, а символическим полем манифестации и позиционирования власти стали как религиозные, националистические, этнократические составляющие традиционной культуры так и современные глобальные геополитические тенденции и противоречия.
Выявлены социокультурные факторы как антироссийского так и внутричеченского противостояния, в период с 1991 г. по 1999 г., заключающиеся в противоречивом характере отношений между традиционными социальными формами самоорганизации чеченского этноса, религиозными течениями и объединениями, разноплановой структурой культурной идентификации, используемые политическими группами как основ для позиционирования собственных властных претензий.
Институциональное оформление сепаратистских тенденций в 1991 - 1999 гг., создание соответствующих политических, военных и экономических атрибутов происходило на фоне непродуманных и, потому непродуктивных, силовых попыток центральной власти вернуть Чечню в рамки правового поля России, что оправдывало в глазах значительной части чеченского общества неправовые силовые действия сторонников независимости Чеченской Республики, и привело чеченское общество к состоянию тотального противостояния.
С целью направить вовне негативную энергию межчеченского противостояния различных группировок, увязнувших в борьбе за власть и передел сфер влияния, не провоцировать возможную гражданскую войну в республике, лидерами сепаратистов летом 1999 г. принимается решение основную военную активность перенести на территорию Дагестана.
5. Доказано, что реальное становление российского федерализма в целом, и в Чеченской Республике в частности, происходило главным образом за счет политической практики, на основе существовавшего баланса политических сил, в том числе, его символического аспекта. Манифестация и позиционирование политической власти представляется необходимым условием ее институциализации и на федеральном и на местном уровне.
Обосновано, что формирование местных органов власти из представителей национальной политической элиты, "этнизация политической власти", носит противоречивый характер: с одной стороны возрастает доверие к власти со стороны населения, с другой - в силу традиционно-кланового характера политического процесса - представители этих кланов не всегда отстаивают общенациональные интересы.
На современном этапе становление легитимных органов власти Чечни в политической системе Российской Федерации предполагает необходимость комбинировании политических и силовых мер в сфере воссоздания системы государственного управления, что обусловлено весьма сложными последствиями этнополитического конфликта, и подразумевает их постепенный перевод в русло собственно политического процесса по мере нормализации ситуации.
Формальная институциализация политической власти, проводимая в русле федеральной программы формирования легитимных политических структур Чеченской Республики еще не является гарантией ее эффективности в условиях традиционалистского социокультурного контекста: признания первичности "естественных" связей (этнических, родственных, земляческих и т.д.) по сравнению с любыми иными (идеологическими, политическими, профессиональными).
Развивающиеся федеративные отношения, в условиях этнополитического конфликта, с неизбежностью сталкиваются с необходимостью распределения как формальных (институциональных) и неформальных (социокультурных) ресурсов власти, что подразумевает контроль за распределением символов власти.
Современная модель российского федерализма на Северном Кавказе в целом, и Чеченской Республике в частности, носит интерактивный характер, и проявляет себя как саморегулирующийся механизм, функционирующий в меняющихся условиях, призванный обеспечить взаимную адаптацию социально-политической действительности и конституционных предписаний по мере их приближения друг к другу.
Теоретическое значение диссертации состоит в анализе социокультурной обусловленности механизмов институциализации политической власти в Чеченской Республике.
Практическое значение диссертации состоит в том, что её материалы могут быть использованы органами государственной власти для решения задач укрепления конституционного строя в Чеченской Республике, стабилизации чеченского общества, налаживания продуктивного диалога между различными этнокультурными группами, проживающими в ареале этнополитического конфликта.
Значение диссертации состоит также в возможности использования ее материалов по следующим направлениям: в научно-теоретических исследованиях, посвященных проблемам этнополитического конфликта, как в методологическом, так и в содержательном плане; в исследовании процессов социокультурной динамики этнополити- ческих процессов; в преподавании политологии в высших учебных заведениях; в преподавании курса этнополитической конфликтологии.
Апробация исследования. Основные положения работы изложены автором в 5 научных публикациях общим объемом 3,2 печатного листа. Статья автора размещена в научном издании, рекомендованном ВАК России для публикации результатов диссертационных исследований.
Материалы диссертации были апробированы в сообщениях на международной научно-практической конференции "Социально- экономические и правовые аспекты развития ЮФО" (Пятигорск, 2006 г.), Международном Конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки и культуру» (Пятигорск, 2007 г.).
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры управления, политологии и социологии Пятигорского государственного лингвистического университета.
Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой изложения материала и включает в себя введение, две главы, включающие семь параграфов, заключение и библиографический список.
Теоретические основы анализа политической институционализации системы власти
Политическая институнационализация системы власти относится к приоритетным темам современных социогуманитарных наук. Если в первой половине XX в. Органы государственной власи изучались, прежде всего, в аспекте формально-правового строения и функционирования, то позже совершается пересмотр основ институционализма. Не претендуя проводить специализированное исследование институционального подхода на теоретико-методологическом уровне, мы проведем сравнение концепций институционализации власти, прежде всего - ее регионального (субгосударственного) уровня. Ракурс нашей работы требует сосредоточиться в основном на социокультурных аспектах институционализации.
Первоначальный (классический) институционализм применял описательно-индуктивный подход к правовым нормам, формализованной структуре и задачам системы государственной власти. Основное внимание в общей совокупности институтов политики уделялось государственным органам власти, их правовому статусу и официальным целям деятельности. Таковы работы В. Вильсона, К. Фридриха, Дж. Брайса, Т. Коула, М. Вебера". Например, М. Вебер считал институты общественными учреждениями, обладающими рациональными установлениями, на которые обязан ориентироваться любой индивид в обществе. Институт обладает аппаратом принуждения, обеспечивает посредством принудительных санкций поведение людей в соответствии с общественно принятыми нормами. М. Вебер различал институты как рациональные и формализованные объединении, а также союзы (семью, патриархальное политическое сообщество, религиозную общину) . Вплоть до 1980-х гг. институты расценивались в мировой политической науке как формализованные состояния объектов, законы или производные от них распределения компетенций, методы властвования .
В середине 1980-х гг. складывается обновлённый институционализм (неоинституционализм). Он отличается от классического институционализма по целому ряду важнейших аспектов . Источником воспроизводства институтов признаётся легитимность в массовом сознании, а не правовые нормы. Когнитивной основой политического порядка считается не обязательства, а привычки и практические действия. Формальная структура общества рассматривается как символически обусловленная, а не юридически заданная. Акцент смещается от анализа организаций к исследованию сообществ и пространств (полей). Особенности неоинституционализма проявляются в том, что политические институты трактуются в свете взаимодействия формальных норм и неформальных правил игры. В центре внимания оказываются социокультурные ценности символы, стереотипы и процедуры, воздействующие на структурирование макрополитики .
Кризис советской государственности и этнополитический конфликт в Чеченской Республике
Этнический национализм на постсоветском пространстве продемонстрировал огромную мобилизующую силу: «Для ее реализации имелись все условия: а) взлелеянная советским строем «национальная государственность» союзных республик с многочисленной и амбициозной интеллектуальной и чиновничьей элитой и набором официальных институтов государственности, которые нужно было только заполнить «высшей» властью, до этого узурпированной центром; б) вера радикальной российской демократии в идею этнонационального самоопределения как основы создания «нормальных» государств и их демократического устройства и отсюда — поддержка со стороны радикал-демократов националистических движений в советских автономиях; в) косвенная или прямая поддержка этого сценария со стороны геополитических соперников СССР и солидарность зарубежных диаспор вместе с международным пропагандистским аппаратом, созданным в годы холодной войны для пропаганды для борьбы с коммунизмом и «империей зла» . В этнологии достаточно распространена точка зрения, согласно которой актуализация этничности в том или ином сообществе является ответом на эволюционные и трансформационные социально-этнические процессы: «Первые выражаются в значительном изменении любого из элементов этноса, прежде всего языка и культуры. Например, возникновение явлений двуязычия и языковой ассимиляции, заимствование иноэтнических и интернациональных элементов материальной и духовной культуры и т.п. К эволюционным этническим процессам относятся также существенные изменения социальной (классово-профессиональной) структуры этносов (например, в ходе индустриализации и урбанизации), изменения демографической структуры и т.д. К трансформационным этническим процессам относятся такие изменения этнических элементов, которые ведут к перемене этнической принадлежности» . Активность политических деятелей в этих условиях является в значительной мере производной от конфликтных установок населения, которые в свою очередь обусловлены как объективными так и уникальными условиями развития конкретных этнических общностей. Культурные, социальные, политические и религиозные процессы в этнополитическом конфликте столь тесно переплетены, что их довольно трудно отделять друг от друга. Современные исследователи все чаще обращают внимание на эту проблему: «Моделирование региональных конфликтов представляет собой процедуру создания такого целостного образа конфликтной ситуации, в котором должно найти отражение вся реальная совокупность конфликтных процессов и отношений, которые зарождаются и развертываются в данном регионе» .
В ЧИАССР как и во многих других республиках того периода, так называемое «национальное движение» оформилось вокруг вопросов экологии, историко-культурных переоценок, политического представительства. Как отмечает В.А. Тишков: «Многие местные эксперты называют среди катализаторов чеченского национализма борьбу против «виноградовщины» - концепции «добровольного вхождения чеченцев в состав России», которая была выдвинута местным историком В.Б.Виноградовым и всячески насаждалась местной партийной машиной» . Показательно в этой связи свидетельство Д.Д.Гакаева: «Виноградов и К нанесли огромный вред межнациональным отношениям в республике, их советско-русский шовинизм стал катализатором чеченского национализма. Они, сами того не желая, активизировали обсуждение проблем развития чеченского народа, его истории, культуры. В местных теле- и радиопередачах, в статьях началась дискуссия о «белых пятнах» в истории чеченцев и ингушей, критика концепции Виноградова. Затем был поднят вопрос об экологических последствиях строительства биохимического завода по производству лизина вблизи г. Гудермеса. Так летом 1988 г. из неформалов возник Народный фронт, но, в отличие от прибалтийских республик, у нас его возглавил своего рода чеченский люмпен, а не представитель интеллигенции. Русские к этому движению не присоединились, и оно было чисто чеченским по этническому составу» .
К концу 80-х годов XX в. политическая обстановка в республике становится менее политически однородной, в том числе и по причине обнаруживаемой слабости союзного центра. И, хотя в это время не отмечалось серьезных эксцессов, националистическая доминанта на политическом уровне постепенно восстанавливается в сознании значительной части чеченцев и ингушей. Этому способствовало нарастающее недовольство национальной политикой союзного и отчасти российского руководства по подбору и расстановке кадров на влиятельных постах Республики (так, например, за время Советской власти первыми лицами Республики ни разу не были, ни чеченец, ни ингуш), клановость и коррупция на всех уровнях власти. Следует обратить внимание на тот факт, что, несмотря на занятие первых постов в республике не чеченцами, реальная власть находилась в руках самих чеченцев, чему в немалой степени способствовала традиционная тейповая структура чеченского общества. Уже отмечалось, что тейп, как организация, гибко сочетающая землевладельческий и кровно-родственный принципы, оказался устойчивой и способной защищать свои интересы в современных условиях, структурой. Данное обстоятельство стало весьма важным фактором в условиях политизирующейся жизни Чечни. Тейп, как социальная организация, аккумулирующая властные интересы определенного сообщества, оказался вовлеченным в политическую жизнь. В условиях Чечни, где в перестроечный период советская номенклатура оказалась не у дел, инициативу тейповых собраний вначале старались перехватить старые партийно-номенклатурные кадры. Так, активизация межтейповой борьбы за власть выразилась в создании в ноябре 1990 года Общенационального съезда чеченского народа. Съезд объединил представителей тейпов, недовольных засильем во властных структурах равнинных (надтеречных) чеченцев. Были созданы условия для открытой борьбы за власть авторитетов полутеневых кланов (в основном горных тейпов) против тогдашнего главы республики Доку Завгаева, представляющего равнинные тейпы.
Российский Федерализм и проблема чеченской государственности: взаимоотношение федеральных и местных органов власти
В настоящее время в политологической и правовой литературе существует множество представлений о том, что такое федерация и федерализм, какие его формы, виды и типы могут быть наиболее эффективны для решения проблем взаимоотношений федерального центра и регионов. Для Северного Кавказа в целом и Чеченской Республики в частности эта тема является более чем актуальной, поскольку она осложняется еще и этническим фактором, требованием реализации национально-территориального принципа федеративного устройства. Этнический фактор при этом используется элитой как один из ресурсов власти и один из инструментов давления на федеральные органы власти. «В этой связи весьма запутанным оказался вопрос о государственном суверенитете, который понимается, во-первых, как паритет, равноправие с Россией, во-вторых, как право на независимость в решении всех без исключения проблем в республиках, в-третьих, как право на полномочия субъекта международного права» . Таким образом, происходит подмена понятий «суверенитет» и «независимость», поскольку «по первичному происхождению суверенитет означает круг полномочий, который передает верховная власть нижестоящим структурам, в данном случае, Россия - республикам и другим регионам страны» , и потому должны рассматриваться в контексте федеративных отношений.
Этимологически понятия «федерализм», «федерация», «конфедерация», «федеративный», «конфедеративный» имеют общий корень и происходят от латинского «feodus», что соотносится с понятием соглашения, контракта, договора, союза . В узком смысле федерализм обозначает взаимоотношения между различными уровнями государственной власти, то есть ее функционирование по всей вертикали между федеральным центром и субъектами федерации; в более широком - сочетание самоуправления и долевого правления через конституционное соучастие во власти на основе децентрализации . Обращаясь к понятию «федерализм», американский политолог, специалист в области проблем федерализма профессор Д. Элазар указывает на многозначность данного понятия, которое применялось для характеристики нескольких разновидностей политического устройства: федерализм направлен на достижение как единства, так и разнообразия; федерализм означает как структуру, так и процесс управления; федерализм является как политическим, так и социально-культурным феноменом; федерализм касается и средств, и целей; при помощи федерализма преследуются как ограниченные, так и широкие цели. Сам Д. Элазар считает наиболее простым такое определение федерализма: самоуправление плюс поделенное управление, то есть управление, разделенное на два уровня - федеральный и региональный. В мировой политологической литературе можно встретить целый ряд не совпадающих между собой точек зрения на причины, ведущие к образованию федераций. Так, рассматривая федеративное устройство как результат своего рода сделки между федеральной властью и субъектами федерации, Уильям Райкер выделил два обстоятельства, побуждающих стороны заключить такую сделку. Первое - желание политиков увеличить территорию как сферу своего влияния с тем, чтобы либо ответить на внешнюю военную или дипломатическую угрозу, либо подготовиться к военной или дипломатической агрессии и расширению границ государства. Тогда предлагаются определенные уступки руководителям тех территориальных образований, которые становятся составными частями нового федеративного образования, что и составляет сущность сделки. По предположению тех, кто предлагает такую сделку, федерализм является единственным осуществимым средством достижения желаемого расширения границ без использования силы . Другое обстоятельство заключается в том, что те политики, которые соглашаются на сделку, отказываясь от независимости ради федеративного союза, готовы были сделать это в целях защиты от военно-дипломатической угрозы или с целью участия в потенциальной агрессии со стороны федерации. При этом У. Райкер исходил из гипотезы, что оба этих обстоятельства всегда присутствуют в федеративной сделке и каждое из них — необходимое условие создания федерации \ По нашему мнению, в основе создания федеративного государства существуют более широкие интересы, такие как: защита от внешних давлений, более благоприятные возможности обеспечения внутренней безопасности и стабильности на всей территории страны в интересах всех граждан, экономические выгоды от более широких рынков и скоординированного планирования, сохранение широко разделяемых ценностей относительно федерации и национального единства. На Северном Кавказе федерализм должен стать эффективным способом управления полиэтничным регионом. «Рефлексивная политика в сфере национальных отношений, как она складывается в современной российской действительности, исходит . из представления о высокой сложности российского общества, разнообразии ценностей и интересов проживающего в нем полиэтнического населения. Рефлексивная политика исходит из необходимости ведения постоянной работы, направленной на поиски конструктивных компромиссов, на налаживание соответствующих механизмов принятия и реализации политических решений» . Здесь наиболее явно проявляет себя этнический принцип формирования и развития российского федерализма, который и становится принципом распределения власти. Силу и стабильность власти можно оценивать лишь в той мере, в какой она способна соединить людей в сообщество, а сообщество, в свою очередь, - в государство с законами социальной жизни, безопасностью и порядком, соответствие которому гарантирует устойчивость социальных и политических институтов.
