Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические и методологические основы исследования политического экстремизма 13
1. Сущностные признаки и типология экстремизма 13
2. Политический экстремизм в контексте модернизации современной российской государственности 39
Глава 2. Политический экстремизм как форма институционализации регионального этнонационального конфликта (на примере Северного Кавказа) 57
1. Субъекты регионального политического экстремизма: этнокультурные особенности и динамика 57
2. Политические технологии противодействия экстремизму в Северо-Кавказском регионе 83
3. Чеченский вооруженный сепаратизм: силовые способы обеспечения региональной безопасности 101
Заключение 121
Литература
- Сущностные признаки и типология экстремизма
- Политический экстремизм в контексте модернизации современной российской государственности
- Субъекты регионального политического экстремизма: этнокультурные особенности и динамика
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Либерально-демократическое реформирование современной российской государственности, осуществляемое без учета ее национально-культурной самобытности, создало опасную напряженность в социокультурном и политико-правовом пространстве взаимодействия наций и этносов, проживавших столетиями на территории России в мире и согласии.
Принципы федерализма и самоопределения наций, этносов и народностей, проводимые в жизнь формально-правовым путем, начинают уже угрожать территориальной целостности и национальному суверенитету российского государства, а также "задают" конфликтогенность межнациональных отношений, противопоставляя в политическом и социально-экономическом плане титульные и нетитульные (коренные и некоренные) категории населения.
Особую значимость данные процессы приобрели на Северном Кавказе, где рядом веками жили в дружбе и взаимотерпимости десятки этносов и народностей, а ныне споры между некоторыми из них стали решаться вооруженным путем. Террористические акции, похищение мирных жителей, угон скота, автотранспорта стали обычными явлениями на территории Дагестана, Ставропольского края, Ингушетии и других субъектов федерации Южного федерального округа.
Кризис национально-государственной идентичности современного
российского общества активизирует этнократическую мобилизационную
стратегию в развитии федеративных отношений,
институционализирующую экстремистские формы региональной
политической субъектности и конфликтогенности. При этом многие региональные элиты в своих политических устремлениях и претензиях разрушают единое политико-правовое поле страны, поощряя местное нормотворчество, противоречащее федеральному законодательству; вводя этническое представительство в органах власти и кадровой политике, лоббируя в избирательном процессе интересы одних этносов и их лидеров в ущерб другим и т.д.
Вместе с тем в условиях переходного периода развития современного российского общества к политическому экстремизму начинают относить деятельность по распространению идей, направленных на ликвидацию легального идеологического и политического плюрализма, установление единой государственно-правовой идеологии, отрицание абсолютной ценности прав человека, признание деления людей по имущественному, национальному и религиозному признакам и т.д.1
Такая деятельность оценивается как экстремистская в силу своей антиконституционной направленности, хотя по многим своим параметрам она соответствует российской национальной политико-правовой традиции (единоличная власть как принцип государственного строения -самодержавие, православие, национальное самосознание и политический менталитет).
Отсюда, таким образом, вытекает исследовательская необходимость установления предметной определенности политического экстремизма, его генезиса и основных форм распространения, а также разработки
Доклад о целях и средствах противодействия политическому экстремизму в России. М., 1999. С. 10.
разноуровневых технологий противодействия экстремисткой
деятельности.
Степень научной разработанности проблемы.
В отечественной литературе политический экстремизм еще не стал предметом систематического научного исследования во всех своих измерениях и концептуальных основаниях. Монография Грачева А.С. "Политический экстремизм", изданная в 1986 году, в основном базируется на идеологических интерпретациях марксизма-ленинизма в рамках принципа классовой борьбы с преимущественной ориентацией на анализ западных концепций международного терроризма.
Отдельные аспекты проблемы определения понятия политического экстремизма в плане его соотношения с терроризмом, радикализмом, сепаратизмом, политическими преступлениями затрагиваются в работах Баранова П.П., Вакулы И.М., Витюка В.В., Воронцова С.А., Дементьева И.В., Кабанова П.А., Кожушко Е.П., Ляхова Е.Г., Мальцева В.Н., Манацкова И.В., Мартыненко Б.К., Помазан СВ., Салимова К.А., Тиводара А.И., Хлобустова О.М., Эфирова С.А. и других.
В зарубежной литературе общеметодологические проблемы терроризма и экстремизма обсуждаются в работах Белла Дж., Дженкинса Б., Добсона Ч., Карлтона Д., Лакера У., Пейна Р., Шмидта А., Уилкинсона П. и других.
Этнонациональная, этноконфессиональная и конфликтологическая обусловленность политического экстремизма отмечается в трудах Абдулатипова Р.Г., Акаева В.Х., Денисовой Г.С., Дегтярева А.А., Добаева И.П., Жданова Ю.А., Запрудского Ю.Г., Несмеянова Е.Е.,
Предвечного Г.П., Рябцева В.Н., Степанова Е.И., Хоперской Л.Л., Черноуса В.В., Шпака В.Ю.
Особое место занимают работы, касающиеся управления силами и средствами органов внутренних дел по противодействию политическому и религиозному экстремизму, подготовленные Бондаревским И.И., Козловым В.Б., Майдыковым А.Ф., Самойловым Г.В., Тагаевым Б.Л. и другими.
Кроме того, весомый вклад в осмысление политического экстремизма вносят научные дискуссии, организованные в рамках всероссийских научно-теоретических и научно-практических конференций "Политический экстремизм в Российской Федерации и конституционные меры борьбы с ним" (Москва, 1998), "Актуальные проблемы борьбы с терроризмом в Южном регионе России" (Ростов-на-Дону, 2000), "Круглого стола" по теме: "Государство. Этносы. Сепаратизм" (Москва, 1999) и других.
Вместе с тем проблема политического экстремизма еще не получила адекватного теоретического истолкования в политико-правовом, этнонациональном и социокультурном плане, а также в контексте конфликтологического моделирования и профилактики незаконного политического насилия, отличного от террористических методов достижения политических целей.
Об этом свидетельствует принятие правительством России федеральной целевой программы "Формирование установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в российском обществе (2001-2005 годы), в рамках которой в итоге необходимо разработать и внедрить
антиэкстремистские поведенческие установки во все слои реформируемого российского общества.
Объектом исследования выступает феномен политического экстремизма в единстве его субстанциальных и структурно-функциональных оснований, а предметом исследования является этнонациональная институционализация экстремизма с учетом его региональных особенностей (на примере Северного Кавказа).
Целью данного диссертационного исследования является теоретико-методологический и политологический анализ политического экстремизма в рамках его конфликтной природы и этнокультурной регионализации современного российского политического процесса.
Реализация поставленной цели достигается решением следующих задач:
- проанализировать основные понятийные трактовки экстремизма и
дать рабочее определение политическому экстремизму;
- выявить основные экстремистские тенденции в контексте
модернизации современного российского общества;
- обозначить этнокультурные особенности и динамику субъектов
регионального политического экстремизма;
обосновать этноконфликтогенную природу регионального политического экстремизма и технологию противодействия ее проявлениям;
дать экспертную политологическую оценку чеченскому вооруженному сепаратизму как крайней форме экстремистской деятельности, угрожающей национальной безопасности современной России и самобытному существованию чеченского этноса.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
- определены сущностные признаки экстремизма как политического
феномена;
- выявлены основные экстремистские тенденции в контексте
либерально-демократической трансформации современной российской
государственности;
- обоснована интерпретация политического экстремизма как формы
институционализации регионального этнонационального конфликта;
представлены политические технологии противодействия экстремистской деятельности в Северо-Кавказском регионе;
- дана характеристика чеченскому вооруженному сепаратизму как
крайнему типу этнополитического регионального экстремизма.
Основные положения выносимые на защиту:
1. Политический экстремизм представляет собой вид протестной
деятельности политических субъектов (партий, организаций, движений,
этнонациональных группировок, региональных элит и их лидеров),
осуществляемой с целью достижения публично-властных полномочий
нелегитимными и деструктивными способами, включая насильственные
действия и меры.
2. Политический экстремизм в контексте либерально-
демократической трансформации современной российской
государственности институционализирует этнонациональную и
государственно-правовую конфликтогенность, обусловленную
принципами конституционного федерализма, национального
самоопределения и суверенитета; отрицанием национально-культурной самобытности.
3. Политический экстремизм как форма институционализации
регионального этнонационального конфликта отличается следующими
признаками: а) антиправовой политической деятельностью за пределами
радикализма, доходящей до политического терроризма; б) отрицанием
инакомыслия и нетерпимостью к сторонникам .других взглядов,
предполагающий применение насилия; в) использованием в качестве
собственного идеологического обоснования аргументации "обновленных"
традиционных религиозных учений; г) апелляцией к чувственно-
эмоциональному, а не рациональному способу внедрения в
этнонациональную картину мира крайних политико-правовых взглядов; д)
созданием харизматических образов политических лидеров,
претендующих на непогрешимость и фанатическое повиновение
единомышленников.
Политические технологии противодействия региональной экстремистской деятельности включают в себя комплексную программированную профилактику, консенсусную методику разрешения конфликтов, нормативно-правовые ограничения девиантной политической субъектности на четырех основных уровнях (этнонациональном, этноконфессиональном, элитарно-этнократическом, социокультурном).
Чеченский вооруженный сепаратизм как крайний тип этнополитического регионального экстремизма, ориентированного на институционализацию этнократическои исламской государственности вне правового поля современной полиэтнической российской государственности, может быть преодолен, прежде всего, силовыми
способами, лишающими его ресурсной (материальной и людской) базы, в рамках одновременного разрешения этнонационального конфликта ("народ, отбывший наказание" - "репрессированный народ") на основе политико-правовых, этнокультурных и социально-экономических критериев.
Теоретико-методологической основой исследования выступают принципы диалектического детерминизма, политического моделирования и компаративистики, системно-структурного анализа и синтеза, а также методы политической этнологии и социологии, этнической конфликтологии, культурологический, феноменологический и региональный подходы.
В политологическом и этноконфликтологическом аспектах используются труды классиков философско-политической мысли, отечественных и зарубежных политологов, этнологов, культурологов, политических антропологов и конфликтологов, а также документы и материалы, касающиеся чеченского вооруженного сепаратизма.
Научно-теоретическая и практическая значимость
диссертационного исследования состоит в том, что его результаты позволяют адекватно оценить экстремистские проявления не только в политической жизни современной России, но и в субъектах федерации Северного Кавказа.
Основные положения и выводы диссертационного исследования представляют интерес для органов государственной власти и управления при разработке конкретных мероприятий по противодействию политическому экстремизму, а также нормативно-правовой базы по разрешению этнонациональных и межнациональных конфликтов.
Они имеют важное значение для выработки тактики и стратегии современных российских политических партий, а также для оптимизации деятельности органов внутренних дел в условиях этнонациональной конфликтогенности.
Содержательная часть диссертационного исследования может быть использована для разработки спецкурсов по политологии, этнологии, регионоведению, в учебно-методической работе образовательных учреждений и служебной подготовке постоянного состава органов внутренних дел и внутренних войск МВД России.
Апробация результатов исследования. Концептуальные основания диссертационной работы докладывались и обсуждались на следующих конференциях: "Современные проблемы национальной безопасности: Россия в XXI век с миром и согласием" (Ростов-на-Дону, 1999), "Русская философия права: основные проблемы и традиции" (Ростов-на-Дону, 2000), "Актуальные проблемы борьбы с терроризмом в Южном регионе России" (Ростов-на-Дону, 2000), "Политико-правовая культура и духовность" (Ростов-на-Дону, 2001), а также на занятиях по служебной подготовке постоянного состава Северо-Кавказского округа внутренних войск.
Диссертация апробирована на заседании кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Ростовского юридического института МВД России. Основные положения диссертационной работы изложены в трех публикациях автора.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой изложения материала и
включает в себя введение, две главы, состоящие из пяти параграфов, заключение и список литературы.
Сущностные признаки и типология экстремизма
Проблемы изучения экстремизма в целом, его основных форм, а также способов противодействия этому явлению продолжают оставаться актуальными в современной зарубежной и отечественной науке. Одним из наиболее перспективных в этой сфере представляется исследование экстремизма как целостного феномена с политико-правовых и этнонациональных позиций, позволяющее выявить основные сущностные характеристики экстремизма как такового и особенности его генезиса в конкретных регионах.
В процессе научного осмысления какого-либо сложного и многогранного социально-политического явления, к каким несомненно относится экстремизм, очень важную роль играет разработка понятийно-терминологического аппарата, который позволяет наиболее полно и в то же время емко определить различные смысловые аспекты рассматриваемого феномена.
Однако в настоящее время в научном толковании понятия экстремизма не существует общепринятой точки зрения. Понятие "экстремизм" почти не встречается и в действующем российском законодательстве.
В энциклопедическом словаре экстремизм определяется (от лат. "крайний") как "приверженность к крайним взглядам, мерам (обычно в политике)"2. Однако подобное объяснение чересчур расплывчато и не отражает всех особенностей этого сложного и противоречивого явления, имеющего разнообразные формы институционализации.
Во-первых, не до конца понятно, какие взгляды следует признавать "крайними", а какие - нет? Необходимо заметить, что в разнообразных политических условиях и для различных социальных и этнических групп толкования признака "крайние меры и воззрения" могут заметно отличаться.
Какого-либо универсального критерия для трактовки данного понятия пока не выработано, поскольку концептуальный анализ феномена экстремизма в целом и построение его теоретических моделей еще только начинают входить в исследовательские планы.
Во-вторых, сами понятия "взгляды" и "меры" несут в себе совершенно различную смысловую нагрузку. Под "взглядами" с определенным приближением можно понимать идеологию, идейные убеждения, не всегда связанные с какими-либо практическими, тем более противоправными, действиями. А "меры", в свою очередь, предусматривают совершение каких-либо конкретных действий, в том числе и насильственных, направленных на свержение политического строя или дестабилизацию ситуации в стране.
Необходимо также учитывать, что идейные убеждения, даже самые "крайние", не всегда подразумевают своим следствием использование подобных мер. Наиболее ярким примером в этой области может послужить христианское учение, которое во время своего возникновения крайне резко отличалось от всех существовавших идеологий и отрицало их. В то же время, оно прямо запрещало насильственное принуждение людей к христианству.
Типичным примером произвольного отношения к экстремизму в качестве крайнего варианта может служить следующее его определение: "это деятельность по распространению таких идей, течений, доктрин, которые направлены на ликвидацию самой возможности легального плюрализма, свободного обмена идеями; на установление единственной идеологии в качестве государственной; на разделение людей по классовому, имущественному, расовому, национальному или религиозному признакам; на отрицание абсолютной ценности прав человека".
Данное определение, по нашему мнению, не является универсальным по следующим соображениям:
- во главу угла оно ставит только "деятельность", в то время как и взгляды также могут быть экстремистскими. Это происходит в том случае, если подобные убеждения заведомо предполагают принуждение по отношению ко всем несогласным;
- далеко не все идеологии признают "абсолютную" ценность прав человека. В принципе это положение не разделяется всеми мировыми традиционными религиями, которые признают определенную значимость прав личности, но в качестве Абсолюта здесь выступает Бог, а не человек. Однако, вряд ли серьезный ученый рискнет называть проповедь христианства экстремизмом, хотя определенными кругами современной демократически настроенной российской интеллигенции такие попытки и предпринимаются.
Исходя из вышесказанного, следует признать, что и сами идеологии, и их распространение или даже какие-либо насильственные действия могут быть признаны экстремистскими в одних социально-политических условиях и не являться таковыми - в других. Поэтому, говоря об экстремизме, необходимо учитывать конкретную социальную и политическую ситуацию в стране, ее законы и общепринятые нормы и традиции.
Вместе с тем, понятие "экстремизм" может быть определено с правовых позиций с учетом современного государственного устройства Российской Федерации и основных положений ее Конституции, в рамках законодательного осуществления прав и свобод человека и гражданина.
Таким образом, в современной научной литературе экстремизм в его широком значении определяется как идеология, предусматривающая принудительное распространение ее принципов, нетерпимость к оппонентам и насильственное их подавление. Экстремизм при этом наделяется некоторыми основным сущностными характеристиками, к которым относят:
- отрицание инакомыслия и нетерпимость к сторонникам иных взглядов (политических, экономических, конфессиональных и др.);
- попытки идеологического обоснования применения насилия по отношению не только к активным противникам, но и к любым лицам, не разделяющим убеждения экстремистов.
Политический экстремизм в контексте модернизации современной российской государственности
Современная российская федерализация, осуществляемая в условиях перманентного кризиса российского общества, привлекла внимание прежде всего политологов и государствоведов своей сложностью в плане конструирования взаимоприемлемых отношений между центральной властью и регионами в едином политико-правовом пространстве. Разделения властей, распределение властных полномочий и предметов ведения, а также современный учет влияния этнического фактора на трансформацию современной российской государственности в рамках оппозиций "унитаризм-федерализм, "национализм-демократизм", "стабильность-конфликтогенность" и т.п. требуют серьезных исследовательский проектов, позволяющих найти модельные варианты консенсусной методологии разделения возникающих этнополитических и этнонациональных конфликтов.
Политический радикализм реформаторов либерально-демократического толка способствовал возникновению различных экстремистских тенденций, базирующихся на специфическом толковании принципа федерализма и права наций на самоопределение. Первоначально, в теоретическом плане экстремистские тенденции "укладывались" в объяснительную схему, заложенную в концепции "синдрома модернизации", где политическое развитие определяется как совокупное единство трех основных процессуальных потоков (дифференциация политических структур, движение ко все большему равенству и увеличение интеграционных и адаптивных свойств политической системы). При этом в качестве следствия возникают пять кризисов политического развития, представляющие "модернизационный синдром": кризис идентичности, легитимности, участия, проникновения и распределения21.
Каждый из кризисов обнажает те проблемы, которые должны разрешаться в любом модернизируемом обществе как развивающейся системе. Идентичность связна с осознанием каждым человеком или социальной группой своей государственно-политической принадлежности, легитимность касается авторитетности действий политической власти, утверждающейся среди граждан их добровольным подчинением и лояльностью, политическое участие способствует вовлечению в политическую жизнь все большего числа граждан, которые могут реализовать свободное волеизъявление по любому жизненно важному вопросу через институт выборов или другим путем. Распределение и проникновение позволяют обеспечить доступность материальных, статусных или иных ресурсов и ценностей всем членам политических общностей на равных основаниях и в рамках государственной поддержки, осуществляемой управленческим механизмом, распространяемом на разнообразные сферы (социальные, экономические, правовые и т.д.)22.
Синдром модернизации требует своевременных и адекватных форм разрешения конфликтов, возникающих на разных стадиях проявления обозначенных кризисов, что позволяет институционализировать конфликтность развития, а значит способствовать ее управляемости.
Сложность этнополитической ситуации в Российской Федерации состоит в том, что в условиях традиционного существования одного центра - государства в рамках политического плюрализма вдруг появляются конкурирующие властные структуры, для которых состояние конфликтности является нормой функционирования и способом утверждения разнонаправленных интересов. В данном случае большая часть возникающих конфликтов разрешается не только государством, но и другими многочисленными политическими институтами.
объединению людей и их политической общности, тем самым ориентируясь на различные крайние формы идентифицирования: этноцентризм, шовинизм, нациофобию и т.д.
Принцип федерализма в таком контексте в последнее десятилетие двадцатого века в России стал использоваться в качестве удобного механизма разрешения конфликтов между центральной и региональной властью, формы обеспечения баланса между общегражданской идентичностью граждан единого федерального правового государства и их гетерогенной этнической идентичностью. Наличие соответствия или пренебрежения им во взаимодействии федерального и регионального законодательства стало своеобразным индикатором, фиксирующим конституционный конфликт в рамках этнизации современной российской государственности23.
Среди основных противоречий региональных нормативных актов и законодательства федеральным законам и Конституции Российской в литературе отмечаются следующие:
- провозглашение верховенства законов республик, установление всей полноты государственной власти (законодательной, исполнительной, судебной) на территории субъекта Федерации;
- приостановление действий указов Президента РФ, федеральных законов, противоречащих суверенным правам и интересам субъектов Федерации;
- проведение референдумов по вопросам, находящимся в ведении Федерации;
- создание государственных органов, осуществляющих меры по вопросам обеспечения национальной безопасности, выходящих за рамки компетенции субъектов Федерации;
- создание органов, регулирующих внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность субъектов Федерации;
- ограничение прав и свобод человека и гражданина;
- ратификация законов и актов, относящихся к совместной компетенции субъекта Федерации и федерального центра, рассмотрение вопросов соответствия федеральных законов, изданных по вопросам совместного ведения Федерации и ее субъектов;
. - установление полномочий Конституционных Судов республик выходящее за рамки их компетенции, определяемой федеральным законом 4.
В целом, региональное нормотворчество как источник пролоббированной конфликтогенности при формально-правовом применении принципа федерализма инициирует экстремистские тенденции, выгодные для укрепления авторитета региональных элит.
Субъекты регионального политического экстремизма: этнокультурные особенности и динамика
Поскольку любое политическое экстремистское движение начинает представлять серьезную долговременную опасность для социума только в том случае, когда оно получает соответствующую базу среди некоторой части населения, т.е. обретает субъективную институционализацию и легитимизируется, необходимо особо проанализировать этнокультурную динамику и специфику субъектов политического экстремизма.
Под "субъектом" (от лат. subjectus - лежащий внизу находящийся в основе) в современной философии обычно понимается "носитель предметно-практической деятельности и познания (индивид или социальная группа), источник активности, направленный на объект"33. Таким образом, понятие субъекта подразумевает наличие определенного источника воли и действия (или познания), направленных на соответствующую созидательную (или разрушительную) деятельность в различных сферах, в том числе и в области политических институтов.
В нашем исследовании мы будем использовать категорию субъекта в ее широком значении, понимая под субъектами политического экстремизма отдельных лиц и организации, являющихся носителями экстремистской идеологии и деструктивной деятельности, ориентированной на овладение публичными властными полномочиями.
Следует еще раз подчеркнуть, что во многих случаях объект, испытывая внешнее воздействие, не только сам преобразуется, но и начинает, в свою очередь, активно воздействовать на субъект, добиваясь изменений внутри него. Таким путем образуются две противоположные пары, и во второй паре субъект и объект как бы меняются местами, причем противодействие в ряде случаев оказывается сильнее первичного действия и способно вызывать необратимые изменения в том феномене, который первоначально был субъектом, вплоть до его полного уничтожения как явления.
Впрочем, подобное абстрактное построение изначально является схематичным и приблизительным. Так, противодействие субъекту может, в некоторых случаях, оказывать не весь объект, но лишь какая-либо его часть, а другая часть способна испытывать столь сильное воздействие, что через некоторое время сама "присоединяется" к первоначальному субъекту.
Методическая значимость данных умозрительных построений подтверждается на примере экстремистских движений. Можно заключить, что изначально субъектами экстремистских движений являются их организаторы и яростные пропагандисты. В свою очередь, объектами политического экстремизма становится значительная часть социума (в том числе и его государственные структуры), на которую направлена экстремистская и сепаратистская деятельность. Рассматривая этот процесс во времени, следует отметить, что часть социума, первоначально являвшаяся объектом экстремизма в рамках прямого принуждения способна превратиться в его субъект. В свою очередь, другие части объекта могут либо пассивно относиться к экстремистской деятельности, либо им противодействовать с разной степенью активности.
Эффективность антиэкстремистской деятельности, обусловленной целым комплексом мероприятий и значительным числом причин, во многом определяет обратный процесс - трансформацию экстремистских организаций в объекты антиэкстремистского противодействия. Здесь также определенная часть участников экстремистских организаций постепенно отходит от участия в активных действиях, перестает быть субъектами экстремизма, зачастую, под влиянием шантажа и угроз бывших единомышленников, превращаясь в его объекты.
Подобная схема, конечно, не может служить идеальным методологическим основанием исследования, она лишь намечает некоторые общие закономерности, характеризующие развитие экстремистских проявлений и борьбы с ними. Это связано с тем фактом, что как генезис экстремизма, так и процесс противодействия ему, обусловлены целым рядом внутренних и внешних факторов, имеющих нелинейные связи между собой. Вместе с тем, такое построение позволяет определить динамику противодействия экстремизму и выделить ведущие тенденции его возникновения и развития.
Таким образом, следует отметить, что в качестве субъектов и объектов экстремизма могут выступать разнообразные силы и личности, (в том числе и различные политические институты), однако их активность неодинакова и имеет тенденцию к изменению во времени. Под воздействием ряда обстоятельств эти носители экстремистских свойств могут значительно трансформироваться вплоть до изменения их сущностных характеристик.
Рассмотрим теперь возможные классификации субъектов экстремизма. А.В. Макеев, в частности, использует для этих целей критерий "носители политических угроз" и считает, что в данном случае субъекты экстремизма предстанут как "внутренние политические субъекты":
- политические партии и организации деструктивного толка;
- террористические группы;
- организованную преступность;
- экстремистские организации, созданные на этнонациональной основе;
- тоталитарные религиозные секты;
- тайные общества эзотерической направленности, ставящие перед собой политические цели (очевидно, автором имеются в виду некоторые масонские ложи).
Кроме того, автор указывает на наличие определенных "политических лиц" (националистические лидеры, политические авантюристы и т.п.), которые фактически выступают в роли субъектов экстремизма.
