Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Оформление политического поля Европейского Союза 13
І.І. Анализ феномена поля политики: к теории вопроса 13
1.2. Исторические предпосылки оформления политического поля ЕС 21
1.3. Институализация политического поля ЕС 34
1.4. Политическая игра и борьба интересов между акторами за перераспределение капиталов и статусов 51
Глава II. Проблемы формирования европейской идентичности 61
2.1. Основные критерии европейской идентичности и способы их, продвижения 61
2.2. Роль и функции СМИ в формировании европейской идентичности 73
2.3. Этнонациональные проблемы и «культурные черные дыры» общеевропейского пространства 85
Глава III. Влияние территориально-пространственных изменений на статичность поля 100
3.1. Политика «нового измерения» 100
3.2. Противоречие между динамикой интеграции и инкорпорацией новых агентов в политическое поле ЕС 114
3.3. Проблематика границ поля ЕС 126
Заключение. 144
Список использованных источников и литературы 151
Приложения 172
- Анализ феномена поля политики: к теории вопроса
- Основные критерии европейской идентичности и способы их, продвижения
- Политика «нового измерения»
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Показателем уровня развития любой политической системы является сформированность и статичность ее политического поля, которое представляет собой совокупность отношений, наиболее устойчивых связей и взаимосвязей возникающих на разных уровнях взаимодействия политических агентов и институтов. Особенно это актуально, когда речь идет о такой сложной и динамично развивающейся политической системе как Европейский Союз (ЕС), привлекающий внимание ученых и экспертов самых разных областей, включая политологов.
Актуальность темы настоящей диссертации заключается в том, что несмотря на многообразие подходов к исследованию Европейского Союза как новой политической общности, проблемы оформления и эволюции его политического поля остаются малоизученными. Термин «поле», который широко применяется как российскими, так и зарубежными авторами, главным образом, выступает как вспомогательное понятие. Политические отношения, складывающиеся в Европейском Союзе, рассматриваются через призму политического пространства. Временной и пространственный параметры, характерные для политического поля, способствуют тому, что оно часто подменяется понятием «политическое пространство» или «политическая сфера».
Политическое поле - это относительно замкнутая область политических отношений и событий. Оно оформляется и эволюционирует в определенном времени и пространстве. Понятие «политическая сфера» характеризует то, что окружает поле, и отражает поверхностные параметры явлений, в то время как поле включает в себя содержательную составляющую политических практик. В этой связи, исследование условий и предпосылок возникновения политического поля ЕС, а также выявление факторов, влияющих на его развитие, приобретает особую значимость.
Об актуальности темы исследования также свидетельствует то, что европейская составляющая российской политики становится все весомее, поскольку идет процесс постепенного вхождения России в европейское экономическое, правовое и образовательное пространство. Поэтому пристальное внимание к внутриполитическим процессам в ЕС как нового типа политической системы может быть положительным опытом для России.
Важньїм обстоятельством, влияющим на ход исследования данной темы,
является и то, что отношения между ЕС и Россией, несмотря на партнерский
характер, обусловлены еще и растущей конкуренцией. Это предполагает
борьбу не только за чисто политические дивиденды, но и конкретные
материальные выгоды, то есть доступ к территориям с природными и
дешевыми трудовыми ресурсами. Такими территориями для ЕС и России
являются бывшие советские республики, которые каждая из сторон считает
сферой своего влияния. При этом Россия использует связи и опыт,
оставшиеся со времен СССР, а также энергетический ресурс для воздействия
на постсоветские страны, а ЕС действует в рамках территориально -
пространственной стратегии, которая представляет собой непрерывную
инкорпорацию политических акторов в поле ЕС. Данная проблема
актуализируется в научных публикациях как расширение, трансграничная
регионализация и европеизация. Однако, предпринятые в этом направлении
исследования не отражают целостной картины трансформаций,
происходящих в пространстве ЕС и оказывающих непосредственное влияние на статичность его политического поля. Формирование физических и виртуальных пространственных объединений или новых политических единиц, завуалированных под разными названиями: «треугольники», «зоны», «арки», «сети», «круги безопасности», с одной стороны, направлено на ослабление роли наций-государств внутри ЕС и укрепление наднациональных политических структур. С другой стороны, создавая особые зоны за своими пределами, ЕС обозначает свое геополитическое присутствие в этих регионах, в том числе в российском приграничье.
Имея опыт борьбы с фашизмом, европейцы осознают свои ограничения и проводят тонкую, сдержанную и осмотрительную политику, носящую игровой характер. В соответствии с этим политическая стратегия ЕС в диссертации раскрывается метафорой политической игры, которая является проявлением творчества политических акторов. Политическое творчество отличается от художественного тем, что первое осуществляется в пределах определенных правил." Чем искуснее политические акторы используют эти правила, тем больше дивидендов приносит игра. В связи с этим, концептуализация поля политики как пространства политической игры и определение основных игроков, ставок и правил политической игры является одним из значимых аспектов данной работы.
Актуальным представляется и круг проблем, связанных с формированием общеевропейской идентичности, или гомологичности недостигающей гомогенности, а также анализ информационно коммуникационных схем политического поля ЕС.
Степень научной разработанности темы. Интегрированный подход к исследованию проблем и противоречий политического поля ЕС дает основание дифференцировать обширную источниковую базу по данной теме на научные публикации и монографии, носящие методологический характер. К первой группе относятся научные труды П. Бурдье, Ю. Качанова и Н. Шматко1, в которых исследуются свойства и функции полей.
Вторая довольно обширная группа научных работ позволяет определить роль правовых, экономических, исторических, социальных и этнокультурных
'Бурдье П. Некоторые свойства пoлeй//; Бурдье П. Структуры, габитус, npaKTHKH//; Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть//Мр:/М\у\у.Ьоіш1іе.пап^.ш; Бурдье П. Делегирование и политический фетишизм// Социология политики. M., 1993.-с.231-262; Бурдье П. От правил к стратегиям// Начала. М., 16; Бурдье П. Политическое представление: элементы теории политического поля// Социология политики. М., 1993.- с. 179-230. Bourdie P. Identity and Representation: elements for a Critical Reflection on the Idea of Region. Cambridge M A, Havard University Press, 1991.-p. 56-98; Качанов Ю. Политическая топология: структурирование политической действительности.- M.:Ad Marginem, 1995.-223с; Качанов Ю. Опыты о поле политики.-М.: Институт экспериментальной социологии, 1994.-260с; Качанов Ю. Практическая топология социальных групп// Sociologos-96. М., 1996.-е. 49-93; Качанов Ю., Шматко Н. Как возможна социальная группа?// Социологические исследования. 1996. № 2.- с-131-134; Шматко Н. На пути к практической теории npaKTHKn//.; Шматко И. Генетический структурализм Пьера Бурдье// Очерки по истории теоетической социологии XX столетия / Давыдов Ю.Н. (отв. ред.). М., 1998.
факторов в оформлении политического поля ЕС. В этом смысле особую ценность представляют исследования М. Арах, Н.К. Арбатовой, В.Г. Барановского, Ю.А. Борко, И.М. Бусыгиной, В. Вайденфельда, Ю.Н. Гладкого, В.П. Лукина, И.Г. Пашковской, В. Швиммера и др. поскольку в них нашли отражение разные аспекты европейской интеграции.
Важное значение в рамках исследуемой ' темы имеют публикации Г.Вобруба, У. Ларсена и А. Макарычева", в которых поднимаются вопросы пространственного устройства ЕС.
В ходе исследования автором изучен и введен в научный оборот целый ряд работ зарубежных специалистов, существенно дополняющих и обогащающих новыми деталями подходы российских ученых к данной проблематике.
Особенно актуальными в этом смысле представляются работы Дэйвида Данкерли, Ричарда Льюиса, Эндрю Томпсон, Лесли Хэдсон , в которых представлен комплексный подход к интеграционным процессам в ЕС, а также рассматриваются исторические корни и основные параметры таких понятий как «европейский национализм», «европейская идентичность», «культурные черные дыры».
Определенное значение в рамках исследуемой темы представляет концепция гравитационной модели, в соответствии с которой ЕС это
Арах М. Европейский Союз.Видение политического объединения. - М.:Экономика, 1998.-160с.;
АрбатоваН.К. Новое в «восточной политике» стран западной Европы. Н.К. Арбатова, К.П.Зуева.-
М.:ИМЭМО,1991-236с; Барановский В.Г. Политическая интеграция в Западной Европе. М.:Наука,1983-
250с; Борко Ю.А. От европейской идее к единой Европе.-М.:Деловая литература,2003.175с; Бусыгина
И.М. Территориальный фактор в европейском
co3imHHii:http/www/rami/ru/cosmopolis/archives/2/busygina.html.; Вайденфельд В. Европейская интеграция после окончания холодной войны, перспективы нового порядка. В.Вайденфельд, И.Яннинг.-М.:ИМЭМО,1995.-167с; Гладкий Ю.Н. Основы региональной политики Ю.Н. Гладкий, А.И. Чистобаев.-СПб.: Изд-во Михайлова В.А, 1998.-659с; Лукин В.П. Центры силы. Концепция и реальность.-М.:Международные отношения, 1983.-210с.;Пашковская И.Г.Европейская экономическая и валютная интеграция .- М.: ЭЛЕКС-КМ, 2003.-231с; Швиммер В.Мечты о Европе. Европа с 19в. до рубежа третьего тысячелетия.- М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003.-253с
2 Макарычев А. Переферийность,окраинность,маргинальность? К проблематике внешних границ
EBponb[//http//> Вобруба Г. Границы «проекта Европа». От динамики
расширения к ступенчатой интеграции.// http// ;
ЛарсенУ. Моделирование Европы в логике Роккана// Полис.-1995.-№1-с.35-57
3 Dunkerly D. Changing Europe. Identities,Nations and Citizens.D.Dunkerly, L.Hadson, A.Tompson.-London and
New York.: Routhledge,-2002.-p. 187; Leweis,R.Crosscultural Imperative//http//www/crossculture/com/imperative.
«постстатичная движущаяся империя»1, основанная на концентрических кругах, и обладающая гравитационной силой притяжения.
Теоретической основой для раскрытия некоторых аспектов исследуемой темы стали также концепции транзакционализма К. Дойча2, многоуровнего управления Дж. Маркса3, взаимозависемости политической структуры, агента и среды А. Вендта, «перелива» экономических процессов в политические Е Хааса5.
В некоторых зарубежных исследованиях главным фактором формирования европейской политики определяется европеизация6, наделяющаяся статусом общей теории интеграции. В рамках данного исследования этот процесс рассматривается как идеологический фактор являющийся результатом функционирования политического поля ЕС.
Важной источниковой базой для настоящего исследования являются также многочисленные новостные и аналитические публикации в прессе. Так, проблемы Европейского Союза становились предметом пристального внимания таких отечественных и зарубежных журналов и газет как «Власть», «Итоги», «Полис», «Международные отношения», «Космополис», «Социологос», «Демократический журналист», «Социологический журнал», «Европа», "International Gerald Tribune", "Guardian", "The Times", "International Affairs", "New York Times", "The Sun", "Financial Times", "Wall Street Journal".
Несмотря на многообразие научных работ, посвященных ЕС, содержательный анализ большинства источников обнаруживает противоречие, суть которого сводится к тому, что ряд ученых и экспертов придают ЕС статус мирового политического центра, где осуществляется
1 Emerson М. The Wider Europe Matrix.//http//
2 Дойч К. Национальная интеграция:обзор некоторых концепций и исследовательских подходов. // Этнос и
политика.- 2000.-е.
4 Marks G. European Integration from the 1980s: State Centric v. Multi-level Governance/ G. Marks, L. Hoogle, K. Blank//Journal of Common Market Studies.-1996.-Vol.34.-№3.-p.341-378
4 Wendt A. Constructing International Politics II International Security.-1995.-Vol.20.-№1 .-p.71-81.
5 Haas E.B. The Uniting of Europe: Political, Social and Economical Forces 1950-1957.- Chicago, 2003.-p.l2-28.
6 См. об этом Коппитерс Б. Европеизация и разрешение конфликтов Б. Коппитерс, М. Эмерсон, М Хейссен.-
М.:Весь Мир, 2005.-е. 10-39.
европейский эксперимент, которому нет равных в истории человечества. Другие нивелируют роль ЕС в мировой политике и прогнозируют его скорый развал, так как политическое «многоголосие» из 27 стран способствует неупорядоченности процедур принятия политических решений. Кроме этого, при всей внешней разработанности отдельных аспектов европейской интеграции: роль национальных государств, наднациональных и межправительственных институтов, трансграничных процессов и др. исследования, посвященные внутренним механизмам политического производства и воспроизводства в ЕС, встречаются крайне редко. Предмет исследования — политическое поле ЕС как самовоспроизводящаяся и процессирующая структура, определяющая внутри - и внешнеполитическое развитие ЕС.
Целью исследования является анализ основных факторов, влияющих на оформление и эволюцию политического поля ЕС.
Для реализации этой цели в ходе исследования решались следующие задачи:
- актуализировать терминологию, характеризующую понятие «политическое поле»;
исследовать условия и предпосылки оформления политического поля ЕС и его трансформации в мегаколлективного политического агента;
проанализировать многоуровневые институциональные связи и обозначить основные интересы и правила политической борьбы между агентами поля за перераспределение капиталов и статусов;
-выявить социально-экономические и этнокультурные факторы, оказывающие дестабилизирующее воздействие на политические практики агентов политического поля ЕС;
- проанализировать некоторые аспекты общеевропейской идентичности и
информационно-коммуникационные схемы, направленные на формирование
европейства;
- рассмотреть механизмы взаимодействия между «ядром» и «периферией»
политического поля ЕС и обобщить территориально-пространственные
модели, характеризующие политику «нового измерения».
Методологическую основу исследования составляет концепция
социального пространства и полей Пьера Бурдье, в основе которой лежит
метод конструктивистского структурализма. Данный подход позволяет
рассматривать политические явления и структуры интегрально, то есть во
взаимодействии, анализировать объективные связи между различными
позициями и интересами задействованных в них политических акторов,
обладающих рациональностью и спонтанной ориентацией.
При рассмотрении условий и предпосылок оформления политического поля ЕС применены исторический и диалектический подходы, позволившие прояснить наиболее значимые этапы эмансипации политических акторов от старых связей и установления новых отношений.
Одним из значимых методов исследования выступает контент-анализ,
посредством которого выявлен характер воздействия социально-
экономических и культурных факторов на эволюцию политического поля ЕС. Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
впервые политические отношения, имеющие место в ЕС, позиционирующего себя в качестве единой политической системы, концептуализированы как политическое поле;
дан анализ многоуровневых институциональных связей и отношений, формирующих политическое поле;
выявлен комплекс социально-экономических и этнокультурных проблем, влияющих на топологию поля; доказано, что наибольшая концентрация проблем происходит ' в процессе инкорпорации новых акторов в политическое поле ЕС;
- обобщены основные тенденции и подходы к" определению феномена
«европейская идентичность»; представлены основные критерии европейской
идентичности и способы их продвижения; проанализированы информационно- коммуникационные схемы поля ЕС;
- рассмотрены механизмы взаимодействия между «ядром» и «периферией»
политического поля ЕС;
- раскрыта роль пространственно - территориальной политики «нового
измерения» в трансляции европейских ценностей и норм за и поверх границ
ЕС; показаны выгоды, и издержки политики «мягкой безопасности» в
геостратегическом противостоянии ЕС, США и России.
Положения, выносимые в защиту: ^
І.Институализация политического поля ЕС, как нового типа политической системы, характеризуется ростом числа и диверсификацией политических институтов, становлением корпуса европейских чиновников, объединенных общим габитусом. Процесс институализации основан на признании множественности интересов и позиций акторов и представлен, главным образом, как переговорная система с изменяющейся геометрией.
2.0собенностями политического поля ЕС является то, что в его оформлении и становлении политического производства и воспроизводства принимают участие мегаколлективный, коллективные и индивидуальные агенты/акторы, которые, обладая общим габитусом и доксой, ведут постоянную борьбу за перераспределение капиталов и статусов. Специфический характер политического поля ЕС заключается в том, что оно конгруэнтно экономическому полю. Это способствует переносу целого ряда экономических, управленческих и имплементационных механизмов на политические практики агентов, что в свою очередь, способствует созданию совершенно новых «гибридных» схем и моделей взаимодействия между политическими акторами.
З.В рамках политического поля ЕС идет процесс формирования, идентичности, основанной на универсальных демократических ценностях, концепции правового государства, уважения имеющихся различий и толерантности. На формирование общеевропейского габитуса оказывают
влияние этнокультурные факторы, на преодоление которых направлен мощный потенциал информационно-коммуникационной стратегии ЕС, включая СМИ.
4.0сновными факторами, влияющими на статичность поля, являются систематические экономические кризисы и безработица; политический и правовой протекционизм; разновекторные решения в критических и кризисных ситуациях во внешней политике; этносепаратизм и стремление к культурной и национальной обособленности.
5.Внешними факторами, влияющими на поле ЕС, являются динамичные территориально- пространственные изменения, выраженные в политике «нового измерения» и непрерывной инкорпорации новых акторов в политическое производство ЕС. Это ведет к обострению основного противоречия политического поля ЕС: несоответствию количества инкорпорирующихся и времени, необходимого для усвоения и присвоения новых связей, что в свою очередь нарушает равновесие между количественными и качественными параметрами поля, и влияет на адаптацию игроков к правилам политической игры и на статичность поля.
Практическая значимость исследования определяется актуальностью и
новизной подходов к изучению политических явлений,
концептуализированных как политическое поле, что дает возможность для
более глубокого и всестороннего анализа политических процессов такой
динамично развивающейся политической системы как Европейский Союз.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при
подготовке лекций и семинаров по таким дисциплинам как «Политология»,
«Международные отношения», а также в процессе подготовки спецкурсов
по политической топологии, межкультурной коммуникации,
международным информационно - коммуникационным системам.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в публикациях автора, докладах и выступлениях на межвузовских и междисциплинарных конференциях, проходивших в
Северо-Западной академии государственной службы (2006г., 2007г., 2008г.), Гуманитарном университете профсоюзов (2003г.) Ряд положений и идей диссертационного исследования был использован, автором при подготовке следующих практических занятий, семинаров и презентаций: «Политические аспекты европейской интеграции», «Межкультурная коммуникация в ЕС», «Международные отношения и теория многокультурия».
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Анализ феномена поля политики: к теории вопроса
Современное общество характеризуется увеличивающейся дифференциацией полей, когда экономические, социально-политические, информационно-коммуникационные, культурные и другие явления рассматриваются и анализируются с точки зрения их принадлежности или соотнесенности с одноименными полями: экономическими, политическими, информационно-коммуникационными, культурными и другими. «Поля выступают как структурированные пространства позиций (или точек), свойства которых определяются их расположением в этих пространствах и, которые можно анализировать независимо от характеристик тех, кто их занимает (и кто, отчасти, определяется этими позициями)»1. Любое поле -экономическое культурное и др. представляет собой объективные связи между различными позициями, интересами, задействованных в них людей, их вступление в противоборство или сотрудничество друг с другом за овладение специфическими выгодами поля. Выгоды поля могут быть самые разные - обладание властью, экономическими или интеллектуальными ресурсами, занятие доминирующих позиций и др. Знания о методах структурных расстановок (позициях и диспозициях), об универсальных и специфических механизмах полей дают ключ к изучению более глубоких и качественных свойств разных явлений, в том числе, и политических. В этой связи представляется необходимым актуализировать терминологию, характеризующую понятие политическое поле. Следует отметить, что в зарубежной, а в последнее время, и в российской политологической литературе использование таких терминов как «политическая практика» «габитус», «политическая позиция», «политический агент» 1 становится не просто данью модным тенденциям, а необходимостью более адекватной реакции на современные политические процессы. Применение данной терминологии, более распространенной в социологии, для характеристики политической жизни общества, еще раз подчеркивает взаимообусловленность- и взаимозависимость всех общественных явлений, что в свою очередь требует междисциплинарного подхода к исследуемым проблемам. Наиболее полно приведенные выше термины, безусловно, проявляются в контексте самого политического поля, поскольку каждый из них определяется и дополняется другим. Так, под термином «политический агент», используемым в работе наряду с «актором», подразумевается не просто действующий индивид, занимающийся политикой, а индивид, обладающий предрасположенностью действовать по правилам поля и имеющий определенный габитус, включающий в себя знание правил поля, готовность их признавать и адекватно действовать. Поскольку агенты поля проявляют себя через политические практики, то и в них содержится габитус. Габитус является одновременно и продуктом социальных условий (объективированных предыдущих практик) и средством, управляющим поведением индивида в определенных ситуациях, изменяющим и вновь упорядочивающим условия окружения (средством объективированных практик).
Известный исследователь данной проблемы Шматко Н.А. дает следующее объяснение понятия «габитус»: «он представляет собой структуру когнитивных и мотивационных систем; продукт наличных исторических условий. В этом смысле он объективен — отличен от индивида, находится «вне» его. Однако он инкорпорирован в сознание индивида, и в этом смысле он - неотъемлемая часть агента политического действия». "
Практики выступают продуктом взаимодействия габитуса и различных событий. Функция габитуса состоит в ограничении собственных устремлений агента, он задает пределы, в которых агент творит свои поступки. С одной стороны, габитус придает практикам агентов некоторую рациональность, что проявляется в постановке целей выборе средств и достижений этой цели. С другой, будучи совокупностью моделей практик, он обеспечивает структурированность импровизаций агента, упорядоченность его непреднамеренной изобретательности, которая находит точки отсчета и опоры в полностью готовых «формах». К таким относятся, например, такие бинарные позиции как господствующее/ подчиненное, форма/ содержание, сила/ слабость, центр/ периферия, высокое/ низкое.
Габитус - это способность свободно производить практики, но в то же время это жесткий каркас или матрица, ограничивающая эту производительную способность. Он не допускает ни создание чего-либо абсолютного нового, ни просто механического воспроизводства изначально заданного. С этой точки зрения, «... агенты никогда не бывают, свободны, но никогда иллюзия свободны (или отсутствие принуждения) не бывает столь полной как в случае, когда они действуют, следуя схемам своего габитуса, т.е. объективным структурам, продуктом которых является сам габитус: в этом случае агенты ощущают принуждение не более чем тяжесть воздуха».'Таким образом, политическая практика агента содержит в себе сознательные и спонтанные стимулы.
Основные критерии европейской идентичности и способы их, продвижения
Оформление политического поля ЕС - неразрывно связано с формированием европейской идентичности.
По определению П. Бергера и Т. Лукмана1 общество является резервуаром типичных идентично стей, конструирующих социальным образом реальность и, предлагающих индивидам адекватные способы поведения в зависимости от типичных условий, в которых те находятся; политическая идентичность выступает, таким образом, интерсубъективной и стабильной реальностью, индивиды могут соотносится с ней в той мере, в которой она выступает предметом консенсуса.
Идентичность может быть определена как «внутренняя операционная среда личности, состоящая из образов, концептов и суждений, отражающих отношения я/другой и социального политического мира» .
Существует два контроверсийных подхода к определению европейской идентичности, которые широко дискутируются в зарубежных и российских научных кругах.
Концепция так называемого «патриотического конституционализма» , наиболее яркими выразителями которого стали Хабермас и представители Франкфуртской школы, предлагает взять за основу европейской идентичности универсальные демократические принципы, концепцию правового государства и уважение имеющихся различий.
По мнению сторонников этой теории, связи между гражданами ЕС должны основываться на юридических, политических и моральных аспектах.
Представители этого направления полагают, что система ЕС способствует развитию множественных, нежели исключительных идентичностей. Гражданство ЕС становится дополнительным пластом идентификации, который не обязательно противоречит национальным идентичностям. Гражданином Европы можно стать благодаря приверженности принципам политической морали, а не благодаря общей культуре. Они считают, что национальные государства сыграли важнейшую роль в истории, позволив утвердится демократическим ценностям, а также концепции народного суверенитета, и сейчас настало время предпринять следующий шаг - отойти от доминирующей в Европе, начиная со Средневековья, модели национальных государств. Для этого необходимо абстрагироваться от национальной культуры, мифологии, истории каждой страны и стремиться к сосуществованию и сотрудничеству. В целом этот подход состоит в рассмотрении коллективной (наднациональной) идентичности через призму общности политических принципов и институтов. Речь идет об истолковании европейской идентичности как особой политической идентичности, являющейся результатом и одновременно предпосылкой межгосударственной интеграции.
Сознательный перенос акцентов с историко-культурных оснований европейской идентичности на ее политическую составляющую является следствием укрепления позиций социально-конструктивистского подхода. При таком подходе европейская политическая идентичность рассматривается как социальный конструкт или проект. По мнению бывшего президента Чехии Вацлава Гавела, проект европейской идентичности должен состоять в «новом и достоверном определении европейской ответственности, в усиливающемся интересе к подлинной европейской интеграции, в ее дальнейшей реализации в современном мире и обновлении ее харизмы»1.
Такая интерпретация европейской идентичности вписывается в американское видение этого явления и согласуется с идеологией глобализации. Глобализация в этой ситуации представляется как весомый аргумент в пользу углубления политической интеграции в ЕС. Как пишет У.Бек, «ключевое значение, ключевой подход таковы: без Европы нет никакого ответа на вызов глобализации. А значит то, чем является и чем должна быть Европа, не следует - как в фокусе — вытягивать из прошлого, оно должно политически набрасываться как политический ответ на вопросы будущего, причем во всех тематических полях: рынка труда, экологии, социального государства, международной миграции, политических свобод, основных прав. Только в транснациональном пространстве Европы политика индивидуального государства может превратиться из объекта угрожающей глобализации в субъект глобализации» .
Данный подход получил особый импульс в связи с началом европейского конституционного процесса. Однако подготовка проекта Конституции ЕС и начало ее ратификации на общенациональных референдумах и в парламентах обозначили другой подход к европейской идентичности - культуролистский, в основе которого лежит идея «союзного (коммунитарного) национализма» .
Представители этого направления в качестве критериев идентификации граждан Европы рассматривают культурно-исторические ценности и исходят из невозможности отделить культурную и этническую принадлежность от политической. Чувство общей принадлежности, а также ряд взаимных обязанностей - необходимые условия для политической и социальной справедливости. Эта теория находит оправдание в констатации того, что субъективные интересы европейцев все еще находятся на национальном уровне, при все возрастающей объективной взаимосвязи между европейскими странами. «Европейская идентичность должна основываться на общем прошлом с упором на культурную однородность, общую экономическую жизнь и общие цели социальной политики. В итоге должно появиться новое чувство принадлежности к единому целому, которое главенствовало бы над принадлежностью к одному государству»1. С культуралистской версией европейской идентичности связаны понятия «европейство» и «европеизация», суть которых сводится к усвоению гражданами европейских стран общих схем сознания" и поведения и изменению структуры когнитивных и мотивационных систем.
Политика «нового измерения»
Все политические отношения связи и взаимосвязи осуществляются в пределах определенного политического пространства, а наиболее устойчивые из них образуют политическое поле.
«Поле политики не есть абсолютное вместилище являющегося бытия, но контингентное пространство отношений — порядок сосуществования политических явлений, пространство, включающее множество всех своих состояний. Поле политики - есть универсум политических явлений с различиями и противоречиями между политическими явлениями»1.
Порядок сосуществования политических явлений (поле) может разрушаться или трансформироваться под воздействием внешних условий, как, например, расширение или сокращение территории государства или союза государств. Так, с распадом Советского Союза разрушилось и его политическое поле. В то же время пространство ЕС стало расширятся, что не могло не отразиться на его внутриполитических связях и отношениях, позициях и диспозициях агентов его политического поля.
Пристальное внимание к территориально-пространственным изменениям со стороны европейских институтов наблюдается еще с 60-х годов XX века когда Европарламентом была разработана «Программа Регионального Планирования». Позже эта проблематика находит отражение в закрытых документах Еврокомиссии «Европа 2000» ("Europe 2000" СОМ(90) 544) и «Европа 2000+» (Europe 2000+" СОМ(94) 354). Совещание в Льеже в 1993 году стало отправной точкой для поготовки полномасштабной стратегии под названием «Перспективы европейского пространственного развития».2 В 1999 году на закрытом Совещании ответственных министров в Потсдаме был утвержден так называемый «Комитет по пространственному развитию» (Spatial Development Committee)1, состоящий из представителей Еврокомиссии и спецпредставителей стран-участниц. Комитетом была обозначена главная цель пространственной стратегии ЕС: создание упорядоченного и сбалансированного пространства. В «Перспективах европейского пространственного развития», утвержденных Комитетом, впервые обозначены основные направления, цели и механизмы территориально пространственной стратегии ЕС, основанные на новых тенденциях, возможностях и вызовах, с которыми сталкивается эта новая политическая система. Политика ЕС, направленная на совершенствование своего пространства , обозначена здесь как «новое европейское измерение». ЕС, как актор мировой политики, обладает всеми неоходимыми инструментами формировать политический дискурс. В этом смысле политика нового измерения имеет широкий контекст. Во первых, она является геостратегической концепцией, когда речь идет об освоении и присвоении близлежащего окружения. Во вторых, новое измерение предполагает совершенно новые формы регионального сотрудничества и в третьих, она открывает уникальную возможность широкой транснационализации пространства, что способствует противодействию непредвиденным и рассчитанным глобализационным угрозам на европейском континете.
В «Перспективах европейского пространственного развития» подчеркивается, что «для углубления и расширения своей политики, ЕС, отныне, будет руководствоваться механизмом нового измерения для создания надежного и безопасного окружения в соответствии с основными целями' ЕС, направленными на достижение экономической и социальной сплоченности, конкуренции основанной на знании и информации, а также сохранении европейских культурных и духовных ценностей».
Геостратегически все пространство ЕС разделено на «северное измерение», которое охватывает регион Балтийского и Баренцова морей; «восточное измерение», охватывающее Россию, Белоруссию, Украину и Молдавию; «южное измерение», включающее в себя Средиземноморье, а также «специфическое балканское» и кавказское направления.
Следует отметить, что, несмотря на приверженность ЕС принципам «мягкой безопасности», в геостратегическом плане он находится все еще в формате «жесткой безопасности» США. В принципе, США (НАТО) присваивает территории, а ЕС их осваивает. Наглядным подтверждением этому является присутствие США, в той или-' иной степени, во всех вышеобозначенных «измерениях». Так, например, «Северное измерение» является трансформированным вариантом стратегии «Северо-европейская инициатива», разработанной Правительством США в период президентства Б. Клинтона в 1997 году. Оригинальное название данной стратегии «РАНД» (RAND) соответствует инициалам его авторов Рональда Асмуса и Роберта Нурека которые в статье, опубликованной в журнале «Выживание» ("Survival"), изложили приоритетные задачи США и НАТО в Балтийском регионе. Через данную инициативу США обозначили себя как военного покровителя балтийских стран. В то же время она стала инструментом смягчения позиции России относительно расширения НАТО на восток и подключения ее к полномасштабному сотрудничеетву в регионе. По словам бывшего госсекретаря США по безопасности М. Олбрайт, целью «Североевропейской инициативы» является сделать для Восточной Европы то же, что мы сделали для Западной Европы, исключить военное развитие событий в регионе и включить в этот процесс Россию, а не изолировать ее».
Европейский вариант широкомасштабной северной кооперации появился уже с подачи Финляндии в виде «Северного измерения Европейского Союза»1.
Географически «Северное измерение ЕС» охватывает регион, состоящий из государств Балтийского моря: Швеции, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, а также Исландии, Норвегии, Северо-Запада и европейского Севера России. В регионе проживает около 60 млн человек. Как пишет известный российский исследователь данной проблематики Александр Сергунин, «Северное измерение» «...замышлялось как своего рода лаборатория, в которой должны были проводиться эксперименты по выработке новых форм и моделей сотрудничества между ЕС с его восточными партнерами»".
Следует отметить, что существует определенная закономерность в инициировании того, или иного «измерения». Так, например, инкорпорация в ЕС Греции, Испании и Португалии привело к появлению «Южного измерения» и формированию среднеземноморской политики ЕС. В то же время, расширение ЕС на восток способствовало продвижению «Восточного измерения», целью которого является «упразднение существующих разделительных линий посредством оказания соседним странам помощи и тесного сотрудничества с ними на основе общих ценностей и интересов».3
Все эти проекты рассчитаны на то, чтобы обеспечить стабильность и устойчивость развития в прилегающих к ЕС территориях. Кроме этого, они имеют целью формирование новых региональных и субрегиональных образований.
