Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические аспекты исследования не формальных отношений в политико-правовом пространстве 15
1. Политико-правовой контекст неформальных отношений: концептуальные интерпретации 15
2. Институциональные искажения и этнонациональный кризис власти как источники формирования и развития теневых политико-правовых отношений 34
3. Институционализация неформальных политико-правовых практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в переходный период 56
Глава II. Юридические технологии противодействия институционализации теневых практик в современной российской государственности 68
1. Национальная безопасность и развитие теневых отношений в сфере государственного управления: правовая превенция 68
2. Стратегия институционализации неформальных отношений в контексте государственно-правового транзита 89
3. Социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых политико-правовых отношений в современной России 106
Заключение 130
Литература 139
- Политико-правовой контекст неформальных отношений: концептуальные интерпретации
- Институционализация неформальных политико-правовых практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в переходный период
- Национальная безопасность и развитие теневых отношений в сфере государственного управления: правовая превенция
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Процессы преобразования государственно-правовых основ российского общества, связанные с институционализацией принципиально новых этнополитических и социально-правовых реалий, инициировало развитие и расширение неправового пространства взаимодействия граждан, их групп, публичных институтов власти.
Действительно, установление либерально-демократических институтов, институционализация целого спектра новых политических, экономических и социальных прав и свобод граждан должны были настолько «растянуть» правовое пространство, легализовав различные виды социальной деятельности, что неправовым практикам не должно было остаться места. Однако, как показывают социологические исследования, неправовое пространство расширилось настолько, что для большинства населения стало более реальным, чем правовое . Более того, в современной правовой действительности новая система социально-нормативного регулирования значимых общественных отношений до сих пор не стала официальным эталоном справедливости для большинства граждан, не является она и эффективным механизмом реализации и защиты их прав, интересов, потребностей. В современных политико-правовых исследованиях отмечается, что теневое взаимодействие не только весьма широко распространено в современной России, но идет активный процесс его институционализации, что порождает процессы деформали-зации официального политико-правового пространства. Происходит непрерывная трансформация институтов, в ходе которой формальные правила в значительной мере замещаются неформальными, тем самым выстраивается устойчивая и целостная система неформальных отношений, тормозящая пра-
1 Заславская Т.И., Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность. 2001. № 5.
вовое и политическое развитие отечественной государственности, снижающая социально-правовую защищенность личности и в целом национальную безопасность. При этом сложившиеся традиции теневых отношений оказываются на практике сильнее юридического закона, а в некоторых случаях нормативные образцы поведения искажаются либо подчиняются практике неформального взаимодействия субъектов, нивелируя значение юридических институтов в упорядочивании и регулировании общественных отношений.
Таким образом, задача современной правовой политики сводится к тому, чтобы сократить «зазор» между легальными институтами государственной власти и существующими системами неформальных практик, обеспечив тем самым адекватность политико-правового пространства социально-юридическому быту и сложившимся моделям властно-правовой коммуникации российского общества.
Так, исследование сущности, источников и факторов, влияющих на формирование и развитие неформальных отношений в определенном этно-политическом и правокультурном контексте, позволяет сформировать политико-правовые технологии противодействия развитию процессов теневиза-ции в современной России. Именно постепенное вытеснение теневого, неправового элемента из публично-правовой организации общества с помощью адекватной и целостной правовой политики является необходимым условием восстановления законности и правопорядка в российском обществе, формирования устойчивых правовых основ развития отечественной государственности и обеспечения национальной безопасности.
Степень научной разработанности темы. В отечественной литературе политико-правовой феномен неформальных отношений не выступал в качестве комплексного предмета исследования, практически не подвергалось целостному научному исследованию развитие теневых отношений в сфере публично-правового управления. В российской и зарубежной политологической, юридической, философской и социологической литературе исследова-
лись отдельные аспекты формирования и развития теневых отношений. Данные научные разработки выступили предпосылками исследования неформальных отношений в современной России в контексте обеспечения ее национальной безопасности. Литература, использованная и указанная в диссертационной работе, в основном отражает различные аспекты данной проблематики и учитывает тенденции и результаты современного развития заявленной темы.
Сущность и природа неформальных отношений так или иначе затрагивалась в работах ряда зарубежных и отечественных юристов, политологов, философов и социологов, к таковым следует отнести Г.В.Ф. Гегеля, Р. Давида, Дж. Локка, М. Вебера, Т. Парсонса, Л. Фридмана, К. Шмитта и др. Антропологическое, социально-экономическое и политическое измерения неформальных отношений представлены в работах таких авторов, как Ю. Афанасьев, А.С. Ахиезер, П. Бергер, П. Бурдье, Ж.Л. Бержель, В.В. Воротников, А.Б. Дау-гавет, Д.И. Даугавет, Т.В. Заславская, В.В. Ильин, В.О. Исправников, И.М. Клямкин, В.В. Куликов, Т. Лукман, М.В. Масловская, Ю.С. Пивоваро-ва, В Радев, Н. Рулан, Р.В. Рывкина, Э.Л. Панеях, В.А. Подорога, В.М. Розин, Л.М. Тимофеев, М. Фуко, О. Хархордин, М.А. Шабанова и др. Проблематика институциональных искажений, этнополитических кризисов и иных причин деформализации официальных институтов, структур и норм разрабатывается в настоящее время такими исследователями, как И.Н. Игошин, Д. Норт, СВ. Патрушев, К. Оффе, А.Д. Хлопин, А.Е. Чирикова, Ш. Эйзенштадт и др.
Исследованию этнополитических, правокультурных и духовно-нравственных факторов, влияющих на институционализацию общественного взаимодействия, публично-правовых институтов власти, а также выявлению закономерностей и доминант отечественной государственно-правовой эволюции посвящены работы таких авторов, как: Н.Н. Алексеев, Н.А. Захаров, И.А. Ильин, В.Д. Катков, М.Н. Коркунов, С.А. Котляревский, К.Н. Леонтьев, П.И. Новгородцев, К.П. Победоносцев, М.М. Сперанский, Л.А. Тихомиров,
Н.С. Трубецкой, А.С. Ященко и др. Среди современных политико-правовых исследований, связанных с данной проблематикой, следует выделить работы следующих авторов: Р.Г. Абдулатипов, A.M. Величко, А.Б. Венгеров, В.Ю. Верещагин, А.А. Горшколепов, И.А. Иванников, А.Н. Кольев, О.В. Мартышин, А.С. Панарин, В.Н. Синюков, Н.Е. Тихонова, О.И. Цыбу-левская, М.В. Юрченко и др.
В теоретико-методологическом плане важны работы таких российских правоведов, как: В.М. Баранов, П.П. Баранов, Н.Н. Вопленко, Д.А. Керимов, В.Н. Кудрявцев, В.В, Лазарев, В.Я. Любащиц, А.В. Малько, Л.С. Мамут, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов, В.В. Момотов, А.Ю. Мордовцев, B.C. Нерсесянц, А.И. Овчинников, А.В. Поляков, В.П. Сальников, В.М. Серых, Ю.А. Тихомиров и др., посвященные институционально-правовому анализу национальной безопасности.
В современное время существует достаточно широкий спектр юридических исследований, посвященных тем или иным проявлениям теневых отношений, проблемам минимизации теневого пространства в современной России, среди которых следует выделить труды А.С. Быстровой, Я. Гилинского, В. Демина, С.А. Динисова, А.Б. Дуаговет, М. Катышева, М.А. Краснова, А. Куракина, Е.М. Прошина, В.Л. Римского, П.А. Скобликова, Л.Н. Тимофеева, А.А. Фомина, Д. Халидова, В.Н. Южкова и др.
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в исследовании неформальных отношений и теневых практик еще остаются значительные проблемы, обусловленные отсутствием комплексных разработок. Несмотря на существующее многообразие работ, посвященных данной проблематике, до сих пор в современном юридико-политическом корпусе знаний не сформулировано четких теоретико-методологических позиций исследования таких феноменов, как неформальные отношения, теневое право, теневые, неправовые практики, неправовое пространство, не определено их концептуальное содержание. Практически неизученной остается проблема разработки политико-правовых
технологий институционализации позитивных неформальных практик, а также противодействия развитию деструктивных теневых отношений.
Объектом исследования являются современные этнополитические и правокультурные процессы трансформации отечественных публично-правовых институтов.
Предмет исследования - процессы политико-правовой институционализации неформальных практик в современной России в контексте транзитивного состояния отечественного государства и права.
Цель и задачи диссертационного исследования. Цель диссертационного исследования состоит в теоретико-концептуальном анализе и систематизации юридических технологий противодействия институционализации теневых отношений в современной России в контексте обеспечения правопорядка и национальной безопасности.
В соответствии с поставленной целью в работе осуществляется решение ряда задач:
выявить политико-правовую сущность неформальных отношений;
позиционировать институциональные искажения и этнополитический кризис власти в качестве источников формирования и развития теневых отношений;
интегрировать процессы институционализации неформальных практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в период социально-политических кризисов;
представить процессы развития теневых отношений в сфере государственного управления как угрозу национальной безопасности;
- обосновать национальную стратегию обеспечения национальной
безопасности в контексте современного институционального демократиче
ского транзита;
- систематизировать социально-правовые и этнополитические техноло
гии противодействия развитию теневых отношений в современной России.
Теоретико-методологической основой исследования выступают классические и современные разработки в области общей теории права и государства, политологии, философии, социологии, а также такие методы научного познания, как историко-правовой, формально-догматический, сравнительно-правовой, системно-структурный, иституционально-правовой, а также принципы политико-правового моделирования и юридической конфликтологии.
Нормативно-правовая основа исследования. Диссертационное исследование основывается на обширном нормативно-правовом материале, а именно: Конституции РФ, федеральных законах и иных нормативно-правовых актах. Кроме того, в рамках сравнительно-правовых исследований в плане формирования технологий противодействия развитию теневого пространства используется нормативно-правовой опыт ряда зарубежных стран.
Эмпирическую основу исследования составляют социолого-правовые и политологические исследования отечественных и зарубежных ученых, отражающие особенности развития институционально-правовой организации в современной России, отношение российских граждан к действующим публично-правовым институтам.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
выявлена политико-правовая сущность неформальных отношений, концептуально определены смежные политико-правовые феномены - теневые отношения, теневые практики, неправовое пространство;
установлены основные источники и причины развития теневых отношений;
критически оценены позитивные и негативные процессы, связанные с институционализацией политико-правовых неформальных практик в переходный период;
систематизированы причины и факторы, влияющие на развитие теневых властно-правовых практик в сфере государственного управления;
обоснованы ориентиры современной правовой политики по формированию условий постепенного вытеснения теневых отношений в контексте обеспечения правопорядка, восстановления режима законности и легитимности публично-правовых институтов;
внесены предложения по формированию национальной стратегии ин-ституционализации позитивных неформальных практик и противодействию деструктивным, теневым отношениям с точки зрения обеспечения национальной безопасности;
систематизированы социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых отношений в современной России.
Основные положения, выносимые на защиту:
Неформальные отношения - это отношения частного характера, приватные, являющиеся закрытыми (скрытыми) для публичного наблюдения, обсуждения и лишь косвенно поддающиеся социальному нормированию. Неформальные отношения - это отношения, которые либо складываются и затем институционализируются в социуме, дополняя (обогащая) существующую институциональную структуру общества вследствие появления новых секторов социального взаимодействия, являясь результатом развития самого общества, ответом на возникающие интересы и потребности, либо те отношения, которые не могут быть институционализированы по разным причинам, среди которых отсутствие публичности, принадлежность только узкой группе людей, негативная оценка, с точки зрения интересов общественного развития, и скрытость от официального взаимодействия субъектов.
Теневые отношения представляют собой сознательный «уход» от существующих официальных форм и моделей отношений в экономике, политике, правовой жизни общества. Теневые отношения возникают там, где существуют актуальные для общества проблемы, не находящие нормальных
(официальных) форм и способов их решения, или там, где официальные способы вступают в противоречие со сложившимися практиками общественного взаимодействия, разделяемыми большинством социальных субъектов, а также там, где официальные способы устанавливают достаточно сложные или неизвестные (неапробированные этнополитическим и социально-правовым опытом) процедуры реализации субъективных интересов и потребностей.
Теневое право и неправовые практики являются разновидностью ин
ститутов теневых отношений в правовой жизни общества. Появление непра
вовых практик и частных неофициальных теневых систем (теневого права)
обусловлено этнополитическими и правокультурными конфликтами, возни
кающими из-за вакуума властно-правового регулирования или слабости и
разбалансированности функционирования институциональных структур, от
сутствия должной либо адекватной урегулированости определенного сектора
общественного взаимодействия. Неправовое пространство представляет со
бой совокупность неправовых практик, традиций, обычаев и различных спо
собов восприятия мира права, не отраженных объективированным (позитив
ным) правом или противоречащих ему. ч—-
3. Теневые отношения могут возникать вследствие: неадекватной урегулированости тех или иных видов общественных отношений или институ-ционализации юридико-политических форм и моделей этнополитического и социально-правового взаимодействия; общественной реакции на неэффективность публично-правовых институтов власти и самоорганизации теневых отношений и структур, имеющих более сильный потенциал в решении социальных интересов и потребностей. Развитие неформального политико-правового пространства является закономерным явлением первоначального этапа институциональной и общественной трансформации, представляя собой саморганизационные механизмы налаживания общественного взаимодействия в различных сферах жизни общества. Однако дальнейшее развитие и упорядочивание общественных отношений, выраженное в неформальных
формах, не способствует обеспечению предсказуемости и стабильности в этнокультурных и социально-групповых взаимодействиях, создает угрозу национальной безопасности, единству и целостности общества.
Формирование национальной концепции институционализации позитивных неформальных отношений должно основываться на четырех основных элементах: 1) понимание политико-правовой сущности неформальных отношений; 2) выработка юридических критериев оценки позитивности и негативности тех или иных видов неформальных отношений с точки зрения их полезности для обеспечения политического и правового порядков, безопасности и единства нации; 3) разработка юридических технологий институционализации наиболее успешных, прошедших историческую апробацию позитивных моделей общественного взаимодействия и разрешения конфликтов; 4) формирование эффективных процессуальных механизмов по санкционированному правотворчеству.
4. К социально-экономическим причинам развития теневых отношений в сфере государственного управления следует отнести некорректный переход от командно-распределительной системы экономики к рыночным отношениям, в ходе которого неконтролируемые процессы приватизации привели к криминализации государственной бюрократии; к идеологическим причинам - разрушение идеологического, духовно-нравственного, регулятивного пространства, вызвавшее ценностную дезориентацию государственного управления; к политико-правовым причинам - отсутствие кадровой профессионализации, ослабление системы политического, юридического и общественного контроля, усложнение нормативного регулирования, чрезмерность законодательства и информационно-правовой неразвитости общества. Также к причинам теневизации государственного управления относятся: во-первых, отставание институционализации публично-правовых форм политико-правового управления от развития общественных отношений и потребностей; во-вторых, высокий уровень неопределенности в процессах социаль-
ной, политической и экономической трансформации российской государственности; в-третьих, персонификация властно-правовых и институциональных отношений; в-четвертых, перманентно-ситуационный характер управленческих воздействий на общественное развитие; в-пятых, функциональная размытость властно-правовой деятельности.
Основной угрозой национальной безопасности является развитие теневого лоббизма в сфере государственного управления. При этом политико-правовой феномен лоббизма необходимо рассматривать в широком смысле: законодательный лоббизм, носящий не только внутрикорпоративный бюрократический, но и криминальный, олигархический характер; политический лоббизм, который является неформальной системой политических практик и в подавляющем большинстве случаев представляет собой источник, нейтрализующий социально значимые законопроекты; административный (управленческий) лоббизм, в рамках которого принимаются конкретные управленческие решения, искажающие законодательный смысл и государственную волю. Разновидностью политического лоббизма является этнополитическое давление, используемое для реализации собственных этнических интересов в ущерб национальным интересам России. В свою очередь разновидностью административного лоббизма является теневая кадровая политика, определяющая продвижение по службе, кадровые перестановки, пополнение кадрового состава государственных органов и увольнение, исходя из корпоративных теневых интересов, неформальных межличностных связей, экономических выгод.
К технологиям, обеспечивающим повышение открытости и эффективности институтов публично-правового управления, минимизацию стимулов и мотивов неправомерного поведения, противодействие развитию существующего теневого пространства, относятся: обеспечение прозрачности государственного управления, достигаемой методами трансляции информации о деятельности институтов публично-правового управления; формирование
института государственного контроля в системе разделения властей; инсти-туционализация идеологического, духовно-нравственного ориентирования и социально-правовой ответственности публично-правового управления; обеспечение стабильности и адекватности институционально-правовой структуры государственной власти посредством оптимизации структурной организации и функций государства; институционализация неформального лоббирования и его законодательного регулирования, принятие с этой целью Федерального закона «Об основах и механизмах лоббирования в Российской Федерации».
7. В целях обеспечения оптимизации государственного управления и минимизации теневого взаимодействия на законодательном уровне должны быть учтены следующие юридические коллизии: а) необоснованная диспози-тивность норм, которая определяет полномочия государственных органов по самостоятельному конкретному регулированию отношений (как правило, данные нормы затрагивают порядок осуществления полномочий, процессуальные и процедурные сроки); б) коллизионность правовых норм, создающая возможность должностного выбора той нормы, которая выгодна теневому актору; в) законодательная подмена понятия «полномочие» - «правом» должностного лица (право, в отличие от полномочия, не подлежит обязательному исполнению, во избежание злоупотребления должностным лицом в законодательстве должны быть четко определены дифференциации этих понятий); г) «широта должностного усмотрения», которая является теневым фактором в тех условиях, когда закон или подзаконный нормативно-правовой акт не устанавливают сроки принятия решения; д) отсутствие четких административно-правовых процедур способствует процессуальному злоупотреблению и создает дополнительные стимулы к теневому способу реализации законных интересов.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования выражена в том, что материалы, результаты и выводы диссертационной ра-
боты формируют перспективы для дальнейшего изучения проблематики неформальных отношений и процессов теневизации в политико-правовом пространстве современной России в контексте обеспечения национальной безопасности, оптимизации функционирования институтов государственной власти.
Содержание диссертационного исследования и многие его выводы и положения найдут применение при чтении учебных курсов по общей теории государства и права, политологии, юридической конфликтологии, социологии права, теории государственного управления, а также таких спецкурсов, как теория и история отечественной государственности, общая теория национальной безопасности и др.
Апробация результатов исследования. Основные идеи, результаты, выводы и практические рекомендации отражены в 5-й работах автора общим объемом 2 п.л., одна из которых опубликована в издании, рекомендуемом ВАК Минобрнауки РФ, и были представлены в докладах на международных, межвузовских и вузовских конференциях, на кафедральных и межкафедральных заседаниях, проходивших в Ростовском юридическом институте МВД России.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России.
Структура диссертации. Предмет, цель и задачи диссертационного исследования предопределили логику и структуру настоящей работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка использованного нормативно-правового материала и научной литературы.
Политико-правовой контекст неформальных отношений: концептуальные интерпретации
Обращаясь к научным работам, посвященным неформальному праву, вышедшим из-под пера как зарубежных, так и отечественных юристов, политологов, социологов, философов, можно утверждать, что в российской политико-правовой мысли не сформировано ни методологии их исследования, ни более или менее четкой прарадигмальной установки, репрезентирующей установки, категории, понятия, схемы осмысления этого сложного и многообразного феномена. С точки зрения сравнительно-правовых исследований следует констатировать, что практически в каждой правовой системе существует концепция соотношения формального и неформального права (официального и теневого правотворчества - если, конечно, данную проблематику мыслить с точки зрения широкого правопонимания, не сводящего право к совокупности нормативных требований, исходящих от государства). В рамках данной концепции есть относительно четкое понимание сущности неформального права, система критериев, по которым те или иные теневые отношения оцениваются обществом как позитивные или негативные. Кроме того, присутствует и концепция институционализации неформальных отношений, как признанных, а также соответствующий процессуальный механизм, переводящий позитивные правила и модели отношений из неофициальной (теневой) сферы в публично-правовые модели взаимодействия. В качестве примера можно привести юридическое исследование Л. Фридмэна, в рамках которого автор начинает изложение американской правовой системы и ее отдельных, конкретных, институтов с рассмотрения права формального и неформального, выделяет процессы их формирования, их общие социально-культурные основы и т.д., а уже затем он переходит к существующей системе позитивного права, отмечая, что именно неформальные отношения между людьми и формируемые ими неформальные правила и модели поведения являются основой становления позитивного права, постоянным источником его обновления .
Конечно, здесь можно говорить о том, что такой подход к формальному и неформальному пространству, официальному (государственному) и социальному («живому», действующему) праву характерен, прежде всего, для англосаксонской правовой семьи, в которой изначально сформировалась система общего права (common law), для которой характерны «казуальный» характер (case law) и преобладание «судейского права» (хотя это узкое понимание, поскольку право складывается в этой системе не только под воздействием судебных, но и административных и иных прецедентов) над статутным (statutum - нормативно-правовой акт, постановление государственных органов)3. Однако это не так. Даже в романо-германской правовой семье достаточно большое внимание уделяется обычно правовым способам регуляции общественных отношений. Вообще эффективность позитивного права здесь кардинальным образом связывается с совпадением или противоречием его с народными обычаями и традициями. Н. Рулан в недавно вышедшем фундаментальном юридическом исследовании отмечает, что «право не может сводиться к правовым нормам, в том числе и в наших обществах, поскольку норма включает в себя идею о нем, то есть представление и способ его применения, то есть практику. Тот, кто не принимает это во внимание, обрекает право на неэффективность»4. Другой французский юрист, Ж.-Л. Бержель, также говорит о том, что «не существует такого юридического порядка, который бы отдавал предпочтение исключительно одному из источников и пренебрегал всеми другими, но существуют системы, где одни из источников преобладают над другими» . Поэтому в той или иной правокультурной среде с течением времени кристаллизуется не одна, а целая система взаимосвязанных между собой, взаимодействующих друг с другом, взаимообусловливающих и дополняющих друг друга форм права. Каждая из них, как справедливо отмечает М.Н. Марченко, «занимает свое, строго определенное место в системе форм, опосредующих содержание различных правовых компонентов и права в целом, и играет определенную роль в их организационном оформлении и внешнем проявлении. Именно пребывание права в таком "организационно-оформленном виде", с его внешними и внутренними формами организации, отражающими его юридическое содержание, позволяют ему выступать как относительно самостоятельное социальное явление, оказывающее регулятивное воздействие на экономические, политические, духовные и иные отношения».
В современной отечественной юриспруденции пока еще не сложилось четкой концепции соотношения формального и неформального. Эти два правовых пространства как бы оторваны друг от друга, существуют практически изолированно, самостоятельно, только изредка сталкиваются в конкретных жизненных обстоятельствах, зачастую противореча друг другу. Современный российский гражданин живет как бы в двух жизненных пространствах, большую часть жизни он строит свое поведение, так как это принято с учетом либо общих духовно-нравственных принципов, либо исходя из собственного корыстного интереса, и меньшую часть жизненных практик он согласует с официальными (установленными государством) образцами поведения. Отсюда многие современные социологи, политологи и в меньшей степени юристы констатируют, что «неправовые взаимодействия не просто широко распространены в современном трансформационном процессе России: идет активный процесс их институционализации, т.е. превращения в устойчивый, постоянно воспроизводящийся феномен, который, интегрируясь в формирующуюся систему общественных отношений, становится нормой (привычным образцом) поведения акторов самых разных уровней и постепенно интернализуется ими».
Институционализация неформальных политико-правовых практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в переходный период
Наиболее сложной и одновременно с этим актуальной политико-правовой проблемой в современном Российском государстве следует признать существование наряду с легальными механизмами публичного управления теневых регуляторов общественных отношений. В этой связи многие теоретики права и политологии признают не только сам факт существования зеркальных механизмов социального управления, включая теневое право, политику, экономику и т.п., но зачастую выносят неоднозначную оценку подобным явлениям. Так, к типичным негативным аспектам неформальных практик относят:
1) воспроизведение субъектами публичной власти теневых антисоциальных актов;
2) конкуренцию, составляемую легальным институтам публичной власти и, соответственно, делегитимацию последних;
3) информационную закрытость теневых отношений, вследствие чего неспособность общества повлиять на процесс их институционализации ;
4) деформацию базисных политико-правовых институтов, связанную с институциональными искажениями форм, функций и социального назначения последних71.
В то же время некоторые ученые настаивают на позитивной социальной роли неформальных практик, рассматривают их в качестве своеобразной формы обычно-правовой самоорганизации населения в период острейших социально-политических кризисов. Например, А.Е. Чирикова на основании проводимого ею исследования отмечает, что «анализ полученных данных показал, что не всегда неформальные практики являются злом, а в некоторых случаях являются источником стабильности в регионе» . Соответственно, к числу позитивных моментов нелегальных каналов властной коммуникации, как правило, относят: во-первых, оперативность и гибкость неформальных практик, подменяющих нерезультативное функционирование официальных институтов публичного управления; во-вторых, тесную взаимосвязь неформальных практик с национальной политико-правовой ментальностью, т.е. пра-вокультурную адаптацию к внешним институциональным заимствованиям.
Современные изменения отечественной политической и правовой систем, изменения в содержании правовой жизни общества уже достаточно отчетливо открывают картину новой конфигурации социальных институтов. Однако следует ли признать, что юридически очерченное пространство действий и функционирования общественных институтов свидетельствует о триумфе демократии в нашей стране? Тем более, что целый ряд социальных практик все отчетливей день ото дня говорит об иллюзорности этого предположения.
Действительно, появление демократических институтов, новых политических, экономических и социальных прав должно было настолько «растянуть» правовое пространство, легализовав различные устоявшиеся виды социальной деятельности, что неправовым практикам (свойственным советской России) не должно было остаться места. Но очевидно, история сыграла с нами очередную злую шутку и пространство неправовых практик не только не уменьшилось, но и возросло до невероятных размеров.
Как уже отмечалось, одной из главных причин развития неправого пространства сегодня следует считать дисфункцию базовых институтов современного российского политико-правового режима. В этом контексте под дисфункцией институциональной системы принято понимать способность системы порождать в процессе своего существования следствия и эффекты, противоположные ее прямому функциональному предназначению . Другими словами, этому процессу сущностной эволюции политической и правовой систем в контексте ее функционирования в той или иной правокультурной и этнополитической среде. Впервые данное понятие использовал применительно к социальной проблематике американский социолог Р. Мертон, отмечавший о трех типах возможных функциональных последствий, характерных для любой системы - благоприятных, нейтральных и неблагоприятных,.т.е. дисфункциональных74. Как правило, категория «дисфункция» применяется для описания тех этнополитических и правокультурных процессов, когда имеется место противоречия между рационально сформированной установленной институциональной системой, с одной стороны, и имеющейся социальной средой, ценностно-духовным и нормативно-культурным кодом общественных отношений - с другой. В этих условиях формируются неблагоприятные условия для функционирования этой институциональной системы, заставляя ее в целях самосохранения адаптироваться к существующим условиям - следствием чего является искажение первоначальной функциональной направленности различных институтов.
Национальная безопасность и развитие теневых отношений в сфере государственного управления: правовая превенция
Проблема обеспечения национальной безопасности в современной России в условиях террористической угрозы, политической, экономической и культурно-духовной агрессии западного и восточного мира приобретает все большую значимость. Хотя многочисленные научные исследования акцентируют внимание на различных аспектах этой проблемы, тем не менее, они практически не затрагивают плоскость теневых отношений. В то же время одной из наиболее важных проблем в национальном развитии российского государства как отечественные, так и зарубежные ученые признают вопрос неформальных практиках в сфере государственного управления. Это особое измерение политико-правовой и социальной реальности государственного администрирования достаточно подробно изучено в рамках зарубежной теории и практики. В то же время деструктивные аспекты подобного явления освещены в отечественной научной литературе фрагментарно, без применения системного анализа, что в значительной степени субъективирует теоретическую оценку роли теневых отношений в институциональной трансформации Российского государства. В этой связи, обращая свое внимание на проблему неформальных практик в государственном управлении, российские ученые позиционируют данную проблему в двух измерениях86. К таковым, в частности, относят позитивные, а также негативные неформальные практики (теневые отношения). При этом следует отметить, что в зарубежной научной литературе основной акцент сделан на позитивные неформальные практики, в то время как в России более распространены теневые отношения . Соответственно, в последние годы в рамках различных научных исследований поднимается вопрос о роли теневых отношений в государственном управлении и их прямой, а также косвенной взаимосвязи с современными угрозами национальной безопасности. К тому же Президент РФ В.В. Путин не раз в своих публичных выступлениях акцентировал внимание общественности, государственных служащих и политиков на проблеме теневой юстиции, объявив одним из приоритетных направлений государственной деятельности борьбу с коррупцией88 как одной из центральных составляющих теневых отношений.
В этой связи проблема теневизации механизмов государственного управления начинает рассматриваться российскими учеными как специфическая, мало исследованная область неформальных практик, воспроизводимых на постсоветском пространстве. Так, подчеркивая национальную специфику негативных неформальных практик государственного управления, ряд отечественных ученых утверждают, что теневые отношения вошли в архетипы отечественного сознания, являясь, с одной стороны, следствием слабой российской государственности, исторической кризисности социально-политической жизни общества, а с другой стороны, стали социальным ответом на искусственное насаждение чуждых нашей традиции, культуре и духовности
Думается, что именно по этой причине западно-либеральная доктрина, применяемая в конструировании современной модели государственного управления, не имея серьезного практического и, соответственно, теоретического базиса политико-правовых технологий по противодействию теневым отношениям, в столкновении с углубленными теневыми связями, усложненными теневыми структурами и теневыми социальными коммуникациями российской государственности проявляет свою несостоятельность. прагматично-формалистических, эгоцентрических западных образцов поведения, ретранслируемых через право, политику и массовую культуру89. В результате подобного противостояния между легальными, но отторгаемыми обществом методами государственного управления, и неформальными, но принимаемыми социальной средой алгоритмами властного взаимодействия, победу одерживают неформальные практики, используя официальные институты в качестве политически значимой имитации западно-либеральных институциональных образцов90. Вследствие этого возникает парадоксальная ситуация, в рамках которой государство и общество существуют по правилам двойных стандартов, где реальным измерением являются неформальные отношения, в том числе и теневые.
Похожие диссертации на Институционализация неформальных политико-правовых практик в современной России как угроза национальной безопасности
