Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические аспекты изучения принципов организации и моделей деятельности сетевых структур закрытого типа 18
1.1. Определение понятий сетевого анализа организаций закрытого типа 18
1.2. Концептуальные основы построения модели развертывания сетевых структур применительно к крымско-татарскому национальному движению 36
Глава 2. Проблема сетевого развертывания пантюркистских структур на постсоветском пространстве (на материалах Автономной Республики Крым) , 58
2.1. Зарождение и эволюция пантюркизма как идеологии и политической практики 58
2.2. Деятельность крымско-татарского национального движения в контексте развертывания пантюркистских структур в Черноморско-Кавказском макро-регионе 81
Глава 3. Современное крымско-татарское национальное движение и его воздействие на политические процессы на Юге России: геополитический аспект 102
3.1. Крымско-татарское национальное движение как актор регионального геополитического процесса 102
3.2. Роль исламистского фактора в развитии ситуации в АРК и проекция ее влияния на Юг России и Северный Кавказ 125
Заключение 147
Библиография 154
Приложения: Карты, таблицы, справочные материалы 168
- Определение понятий сетевого анализа организаций закрытого типа
- Зарождение и эволюция пантюркизма как идеологии и политической практики
- Крымско-татарское национальное движение как актор регионального геополитического процесса
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Всеобщая трансформация системы международных отношений в конце XX столетия выдвинула на повестку дня обсуждение новых вызовов и угроз международной безопасности и стабильности. Изменения, произошедшие на региональном и субрегиональном уровнях в связи с перестройкой мирового порядка, способствовали формированию новых центров силы. Традиционные представления о государствах как главных акторах, имеющих монопольное право на ведение политики, торговли и войн, обеспечение безопасности, выстраивание экономических связей претерпевают существенные корректировки в связи с появлением нового типа организаций, строящих свою деятельность по сетевому принципу. В отличие от постепенно устаревающих структур иерархического плана, сетевые структуры могут вести более или менее самостоятельные политические игры практически на любых региональных «площадках», независимо от их географического положения.
Как правило, основой для интеграции данных структур является совокупность определенных идеологических, конфессиональных, духовно-нравственных установок, которые выражаются в виде неких проектов, зачастую получающих политическую окраску. Согласно мнению, бытующему в современной политологии и геополитике, наиболее мощными проектами, формирующими на сегодня комплекс угроз безопасности южных рубежей России, наряду с инициативами Запада (США и НАТО), являются исламистский и пантюркистский проекты. Их последовательная реализация осуществляется различными неправительственными структурами, благотворительными фондами, культурно-просветительскими и иными организациями, которые при определенных условиях могут менять рамку своей деятельности, приобретая характер радикально-экстремистских политических объединений.
Актуальность научного осмысления и анализа их деятельности обусловлена кардинальными изменениями социально-политических форм, а также существенным прогрессом в области массовых коммуникаций и кибертехнологий, которые способствовали выработке нетрадиционных принципов управления. Организации, которые издревле строились на основе иерархической пирамиды с жестким распределением властных полномочий, строгой регламентацией поведения индивидов, все чаще стали уступать современным сетевым структурам как по степени мобильности, так и динамике принятия решений и претворения их в жизнь.
Наиболее рельефно сегодня эта тенденция проявляется в деятельности организаций закрытого типа радикально-экстремистской направленности, поскольку они ведут сетевые войны против государственных структур, де-факто бросая вызов иерархическим институтам современного общества. В противостоянии закрытых сетевых организаций и государства мы видим столкновение между двумя диаметрально противоположными принципами функционирования социальных сообществ - иерархией и сетью.
Учитывая тот факт, что в настоящее время основными векторами развертывания сетевых структур радикально-экстремистской направленности на постсоветском пространстве являются исламизм и пантюркизм, организации, действующие в рамках данных проектов, представлены широким спектром национальных и религиозно-политических групп, партий и экстремистских объединений. Ими созданы широкие сети во многих регионах Евразии: от Балкан и Турции до Восточной Сибири и северо-западного Китая, охватывая Крым, Северный и Южный Кавказ, Поволжье, Центральную Азию и часть Среднего Востока.
В целях сегментации обозначенного пространства анализа нами выбраны организации пантюркистской направленности. Более того, в плане определения территориально-географических рамок исследования выделен Крымский полуостров, на котором сегодня активно представлена деятельность крымско-татарского национального движения, большинство аспектов которого формирует угрозы безопасности в отношении Юга России и Северного Кавказа. В течение последних десяти с лишним лет крымскотатарские структуры показали свою способность выступать как наиболее организованное в политическом плане движение тюркского мира, глубоко интегрированное в систему международных пантюркистских объединений. Учитывая близость Крыма к границам Юга России, а также важное геополитическое значение полуострова в целом для Черноморско-Кавказского региона, в данной работе делается особый акцент на том, какие именно вызовы и угрозы региональной безопасности России формируются на сегодня в результате деятельности национального движения крымско-татарского народа.
Степень научной разработанности проблемы. Приступая к изучению проблемы использования сетевых принципов в деятельности закрытых пантюркистских организаций, необходимо обратиться к анализу существующих наработок в области исследования. Учитывая тот факт, что в политологической и социологической науке рассматриваемая тема изучена недостаточно, в обзоре литературы мы сводим воедино два блока научных разработок.
Первый блок можно условно назвать методологическим. К нему, безусловно, необходимо отнести комплекс исследований, затрагивающих вопросы образования, функционирования и развития сетевых структур, анализ социальных сетей. Хотя основы сетевого подхода в гуманитарных науках были заложены еще в 70-х годах прошлого столетия, за столь короткий период он смог претерпеть серьезную эволюцию и обрести статус междисциплинарной области исследований. Сегодня сетевой анализ представляет собой самостоятельное научное направление в рамках социологии, политологии, социальной психологии и науки управления, которое представлено уже достаточно развитым профессиональным сообществом ученых и экспертов.
Значительные наработки в рамках сетевого подхода имеются в работах зарубежных ученых. Впервые о сетевых принципах в организации структур военного или полувоенного характера заговорили в 1996 году авторы концепции сетевых войн сотрудники американского «мозгового треста» «RAND Corporation» Дж.Аквилла и Д.Ронфельт. Помимо них в разработку сетевого подхода весомый вклад внесли таюке такие видные западные исследователи проблем деятельности террористических исламистских структур, как Д.Марш, Б.Оуэенс, Р.Родес, А.Сибровски, Дж.Смит, М.Сэйгман, А.Эдвард1.
Среди отечественных авторов, занимающихся проблемами сетевого анализа, стоит выделить таких ученых, как С.Ю.Барсукова, С.В.Бондаренко, Ю.А.Головин, Ф.Ю.Кушнарев, И.Л.Морозов, А.В.Олексин, И.П.Панарин, В.К.Петров, С.А.Проскурин, В.М.Сергеев, Л.В.Сморгунов, С.Г.Туронок, А.Н.Чураков2. В трудах указанных авторов, как правило, рассматриваются основные теоретико-методологические проблемы сетевого анализа. Вместе с тем, надо подчеркнуть, что ими уделяется сравнительно малое внимание рассмотрению сетевых принципов в деятельности организаций-экстремистского толка. Эта тематика до сих пор продолжает оставаться мало изученной, хотя в отечественной политологии существуют такого- рода серьезные разработки. В этой связи стоит отметить труды Э.Г.Соловьева, которые посвящены проблеме трансформации деятельности террористических структур в условиях глобализации3.
Наряду со сказанным стоит подчеркнуть, что вместе с изменениями в системе социального управления и политики, происходит глубокая трансформация структуры и форм деятельности закрытых организаций, в ряду которых сегодня на первое место вышли международные террористические и экстремистские группировки. Многие из них действуют в вышеуказанных регионах постсоветского пространства под прикрытием неправительственных организаций - фондов, центров, благотворительных организаций и обществ, учебных заведений религиозного характера, общественно-политических движений и т.д.
Как показывает анализ исследовательской практики, сетевой подход вполне применим к анализу современных форм т.н. «нового терроризма», глубокое изучение которого принадлежит И.П.Добаеву. Особый интерес в этом плане представляют его работы, посвященные проблемам исламского радикализма и терроризма в современном мире. В работе «Новый терроризм в мире и на Юге России»4 автором прослеживается эволюция современных форм международного терроризма, описываются основные направления его нынешней деятельности, а также дается весьма интересное объяснение особенностей его нынешней структурной организации.
Сетевой подход в равной степени позволяет научно заниматься разработкой проблематики экстремистских структур, что подтверждается даже при самом поверхностном анализе современного крымско-татарского национального движения, которое на сегодня представлено широким спектром национально-политических и радикально-исламистских объединений. Из современных отечественных ученых, выделяющих сетевой аспект в процессе, изучения проблем политического экстремизма, исламизма и пантюркизма, стоит отметить А.Г.Дугина, А.В.Бедрицкого, А.А.Игнатенко, Х.Т.Курбанова, М.З.Ражбадинова, Л.Р.Сюкияйнена и др.
В целом проведенный нами анализ научных разработок в рамках сетевого подхода, позволяет заключить, что они представляют существенный интерес не только в теоретико-методологическом, но и в научно-практическом отношении.
В этом плане необходимо обратиться ко второму блоку научных трудов в области нашего исследования. По проблеме пантюркизма и роли Турции в геополитических процессах на постсоветском пространстве в последние годы опубликовано много исследовательских трудов, защищен не один диссертационный проект. Однако из всего массива научных работ по указанной тематике, в первую очередь, хотелось бы выделить работу И.Беллер-Ханна «Пантюркизм. От ирредентизма к сотрудничеству» (1996), в которой автором проводится глубокое изучение феномена пантюркизма как политической идеологии и практики. При этом стоит подчеркнуть, что в своей работе автор основывается на анализе опубликованных в Турции материалах пантюркистских движений, а также на интервью и статьях различных деятелей указанного течения5.
Среди работ отечественных исследователей, серьезно занимающихся проблемой пантюркизма, особого внимания заслуживает труд А.Сваранца «Пантюркизм в геостратегии Турции на Кавказе» (2002), в котором дается комплексный анализ феномена пантюркизма в аспекте его реализации в регионе Большого Кавказа, а также форм построения и функционирования пантюркистских организаций6.
Частично автором затрагивается и крымская проблематика в связи с особенностями исторического развития данного политического течения. В настоящее время значительное число работ, посвященных крымско-татарской проблематике, носит описательный характер. Вместе с тем остается неисследованным ряд вопросов, связанных с организационной инфраструктурой основных сегментов, которые входят в орбиту данной идеологии. В то же время необходимо отметить, что современное состояние крымско-татарского национального движения является во многом отражением общей ситуации, характерной для пантюркистских движений в целом. Принимая во внимание факт деятельности на крымской «площадке» структур, функционирующих под эгидой данной идеологии, в широком смысле наше исследование конституируется вокруг анализа специфики, форм, методов и технологий построения структур национального движения крымских татар, его организационно-институциональной базы. При всей значимости указанной проблематики надо подчеркнуть, что в отечественной политологической литературе крымская проблематика освещена явно недостаточно, поэтому в своей работе мы будем опираться на те научные исследования и экспертные разработки российских и украинских авторов, которые вышли в свет в последнее время. Речь идет о работах В.Е.Григорьянца, И.П.Добаева, Н.И.Кирюшко, Ю.В.Кокина, Л.Б.Маевской, С.М.Червонной, а также некоторых других авторов7.
По вполне объяснимой причине общее количество работ турецких и крымско-татарских исследователей, публикуемых в последние годы, стремительно растет. В числе авторов фундаментальных исследований по крымской проблематике, в которых изучаются современные тенденции развития крымско-татарского национального движения, а также процессы репатриации, стоит отметить А.-И.Айдынгюна, М.А.Албайрака, С.Арыкана, Я.Бахадыроглу, Я.Калафата, Х.Кырымлы и К.Озджана.
За последнее время в ряде американских и турецких вузов было защищено значительное количество диссертаций, посвященных проблемам Крыма, современному положению крымско-татарского народа и деятельности национального движения. Среди них стоит выделить работы К.Абдулганиева «Институциональное развитие крымско-татарского национального движения» (Колумбийский университет, Нью-Йорк, 2002), Ф.Т.Айдын «Проблема национализма крымско-татарской диаспоры Турции» (Билькентский университет, Анкара, 2002), М.Б.Алтана «Крымско-татарское национальное движение и американская диаспора» (Нью-Йорк, 2001), Э.А.Аллу орта «Татары Крыма: возвращение на родину» (1997), Х.Кырьтмлы «Национальное движение и национальная идентичность крымских татар» (1996), М.Дж.Холл «Проблема национальной идентичности крымских татар» (Институт защиты языка, Калифорния, 2002)8.
Особого внимания заслуживает исследование известного в крымскотатарском и турецком научных кругах К.Алтынташа, посвященное анализу особенностей функционирования международной сети крымско-татарских диаспоральных организаций - «Виртуальное сообщество крымско-татарских диаспор» (Нью-Йорк, 2002), где автором весьма успешно применяются методы анализа социальных сетей.
Перечисленные выше работы представляют собой существенный материал для изучения современного состояния крымско-татарского национального движения. Вместе с тем необходимо отметить, что проблема использования сетевых принципов в деятельности крымско-татарских национальных организаций в контексте угроз безопасности Юга России продолжает оставаться мало исследованной. В числе вопросов, представляющих интерес с точки зрения политологического анализа, стоит выделить взаимоотношения между крымско-татарским национальным движением и международными пантюркистскими структурами, формы и сетевые механизмы взаимодействия между ними, процесс стремительной радикализации мусульманской общины Крыма, деятельность турецких неправительственных организаций в Крыму, на Северном Кавказе, а также в других точках зоны «Черноморье-Кавказ».
Объектом исследования выступает совокупность крымско-татарских национальных организаций, как часть международного пантюркистского движения.
Предметом исследования являются сетевые принципы в деятельности крымско-татарского национального движения, которое проецирует угрозы национальной и региональной безопасности России на ее южном направлении.
Целью диссертационного исследования выступает изучение основных характеристик и форм деятельности современных сетевых структур пантюркистской направленности на постсоветском пространстве для возможного использования при выработке системы мер по противодействию угрозам национальной и региональной безопасности России на ее южном направлении.
Задачи исследования:
1. Определить основные понятия, относящиеся к сетевому анализу закрытых структур: «организации закрытого типа», «сети», «сетевые акторы», «сетевое развертывание».
2. Сформулировать модель развертывания радикально-экстремистских сетевых структур («модель сетевого взаимодействия») применительно к крымско-татарскому национальному движению с выделением в указанной модели элементов сравнительного и ситуационного анализа.
3. Проанализировать формы эволюции пантюркизма как идеологии и политической практики. Рассмотреть феномен неопантюркизма и эволюцию организационных форм традиционных пантюркистских структур в контексте новых геополитических реалий (на материалах Автономной Республики Крым (Украина) и субъектов ЮФО РФ).
4. Рассмотреть место и роль крымско-татарского национального движения в системе развертывания пантюркистских объединений, действующих в Черноморско-Кавказском регионе.
5. Проанализировать приоритетные направления деятельности крымскотатарского национального движения как актора регионального геополитического процесса в современных условиях.
6. Определить роль исламистского фактора в развитии крымско-татарского национального движения, а также его влияние на ситуацию в Южном федеральном округе в аспекте национальной безопасности России.
Теоретико-методологическая основа исследования. Теоретико-методологический инструментарий исследования основан на использовании в работе элементов структурно-функционального, институционального и сетевого подхода. Кроме того, он включает в себя методы ситуационного анализа и анализа прецедентов (case study). При рассмотрении инфраструктуры крымско-татарского национального движения применяется методика анализа деятельности сетевых структур («модель сетевого взаимодействия»), разработке - которой фактически отводится первая глава диссертации. Обращение к данному методологическому инструментарию продиктовано спецификой объекта и предмета исследования. При комплексном рассмотрений і структур национального движения крымских татар с выходом на анализ аспектов общей ситуации в АРК и проекции ее влияния на Юг России и / Северный Кавказ нами используется методика факторного анализа, которая позволяет учесть наибольшее количество «переменных»,, влияющих на.-,., политические процессы в Крыму.
Эмпирическая база диссертационного исследования представлена документами организаций крымско-татарского национального движения, программными документами структур пантюркистской направленности, законодательными актами Российской Федерации и Украины, доктринами видных идеологов пантюркизма - Юсуфа Акчуры, Исмаила Гаспринского, Асана Сабри Айвазова. Наряду с этим, библиографической базой исследования послужили работы турецких авторов (А.-И.Айдынгюна, М.А.Албайрака, С.Арыкана, Я.Бахадыроглу, Я.Калафата, Х.Кырымлы и К.Озджана), посвященные крымско-татарской проблематике, решения «Курултая» и «Меджлиса крымско-татарского народа», официальные обращения Духовного управления мусульман Крыма к верующим, листовки просветительской организации «Маарифчи», данные социологических исследований, проводившихся в разное время в Автономной Республике Крым (АРК), документальные материалы и рассылки националистических крымскотатарских организаций, многочисленные информационно-аналитические материалы, опубликованные в Интернете. Кроме того, в работе использовались материалы полевых исследований автора, проводившихся во время его пребывания на территории АРК в июне 2008г.
Научная новизна диссертационного исследования:
1. Предложено авторское определение понятий сетевого анализа в аспекте деятельности структур радикально экстремистской направленности, уточнено содержание терминов «сетевой актор», «сетевая структура радикально-экстремистской направленности», «организация закрытого типа», «сетевое развертывание».
2. Разработана «модель сетевого взаимодействия» в приложении к анализу пантюркистских и исламистских объединений, действующих в таких регионах, как Балканы, Северный и Южный Кавказ, Среднее Поволжье и Центральная Азия.
3. На основе введения в научный оборот ряда оригинальных работ крымскотатарских и турецких авторов проведен анализ исторических форм эволюции пантюркизма как идеологии и политической практики, а также феномена неопантюркизма в контексте эволюции организационных форм традиционных пантюркистских структур (на материалах сравнительного анализа ситуации в Автономной Республике Крым (Украина) и субъектах ЮФО РФ).
4. Осуществлен комплексный анализ деятельности крымско-татарского национального движения. При этом, в его структуре выделено два типа сетевых акторов: а) «акторы первого уровня» (различные политические партии, культурно-просветительские фонды, неправительственные религиозно-политические организации и общественно-политические движения), б) «акторы второго уровня» (незаконные вооруженные формирования, криминальные сообщества, радикальные группировки и т.п.).
5. На основе принципов ведения современных сетевых войн «шестого поколения» (А.Г.Дугин) проанализированы основные направления деятельности крымско-татарского национального движения в контексте его влияния на состояние геополитических процессов на Юге России и Северном Кавказе.
6. С помощью применения «модели сетевого взаимодействия» рассмотрены вопросы формирования радикально-исламистскими структурами, действующими в Крыму, угроз безопасности России.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
1. В современных условиях деятельность большинства закрытых организаций, наносящих ущерб интересам и безопасности российского государства, строится по сетевому принципу, что во многом затрудняет процесс выявления и реагирования институтов власти на вызовы с их стороны. Сетевые • структуры являются более мобильными в организационном отношении и могут замыкаться на «центры силы», находящиеся за пределами национальных границ государства, на территории которого они ведут свою активную работу. В этой связи в работе дано определение понятий, относящихся к сетевому анализу закрытых структур: организации закрытого типа, сети, сетевые акторы, сетевое развертывание.
2. Модель деятельности структур закрытого типа, рассматриваемая на примере крымско-татарских национальных организаций, основывается на учете таких факторов, как наличие общей идеологии, объединяющей сегменты сетевых объединений, устойчивой системы коммуникации между ними, преобладание неформальных отношений, максимальная децентрализация, предполагающая автономию сетевых ячеек. В структуре их присутствуют «акторы первого уровня» (общественно-политические движения, некоммерческие и неправительственные организации, культурно-просветительские и благотворительные фонды и т.д.) и «акторы второго уровня» (радикально-экстремистские группировки, незаконные вооруженные формирования, ячейки преступных организаций, действующие в регионе изучения), зачастую взаимосвязанные между собой общей идейно-политической основой, межличностными контактами участников, финансовыми отношениями.
Современное национальное движение крымских татар, представленное «Меджлисом крымско-татарского народа», а также рядом подконтрольных ему структур, являет собой пример сетевой организации. Деятельность ее формирует целый комплекс угроз региональной безопасности России на южном направлении.
3. Современная идеология пантюркизма, которой придерживаются представители «Меджлиса крымско-татарского народа», а также ряд других структур, прошла длительную эволюцию, впитав в себя элементы национализма и идеи общетюркской исключительности. На сегодняшний день международные пантюркистские объединения (ряд турецких фондов, «Ассамблея тюркских народов», «Международное объединение тюркской молодежи», «Боз Курт» и др.) являются преемниками ранее активно действовавших в Турции структур и выступают с жестких антироссийских позиций, провоцируя рост сепаратистских тенденций на территории России.
4. Исторические связи между Крымом и Турцией, выразившиеся в длительном пребывании полуострова в составе Османской империи, а также культурно-этнической близости анатолийских турок и крымских татар, на протяжении последних десяти с лишним лет выступают почвой для укрепления позиций Анкары в АРК. В современных условиях главными рычагами, с помощью которых Турция оказывает влияние на ситуацию в Крыму в целом и в крымско-татарской общине, в частности, являются сеть объединений диаспор крымских татар Турции, а также Агентство по международному развитию и сотрудничеству при Совете министров Турции (ТЇКА). Именно при «посредничестве» данных организаций происходит развертывание пантюркистских структур на территории АРК, что во многом связано с активной работой в этом регионе множества объединений. Это, в частности, позволяет Анкаре при отсутствии прямых дипломатических контактов с крымскими татарами успешно проводить здесь различного рода операции долгосрочного характера.
5. Крымско-татарское национальное движение как актор регионального политического процесса действует сегодня по ряду направлений: 1) интенсификация процесса репатриации в Крым крымских татар, проживающих за пределами АРК; 2) развитие сети международных связей, 3) развитие информационной (медиа) инфраструктуры, а также 4) системы национального образования. Каждое из перечисленных направлений деятельности формирует специфические угрозы безопасности, связанные с последовательной реализацией крымскими татарами своих стратегических планов в отношении Крыма и нейтрализации позиций России на полуострове.
6. Интенсивные процессы сетевого развертывания наблюдаются также внутри крымско-татарской общины, отдельные институты которой постепенно становятся самостоятельным игроком на крымской «площадке». Действуя при поддержке исламистских структур, имеющих своей собственный политический проект в отношении Крыма, они активно работают в этой зоне Черноморско-Кавказского региона. Данные объединения вступают в острые противоречия со структурами пантюркисткой направленности в силу принципиальной противоположности их идейно-политических платформ и противостояния тех геополитических центров силы, на которые они замыкаются.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы при разработке спецкурсов по вопросам сетевого анализа деятельности политических структур, конфликтологии и политической регионалистики. Введение в научный оборот ряда терминов позволяет расширить понятийный аппарат политологии в плане изучения пантюркистских структур.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что модель сетевого взаимодействия, разработанная в диссертации, может использоваться в процессе анализа деятельности сетевых структур, аналогичных крымско-татарским объединениям, в других регионах. Отдельные выводы, излагаемые автором по результатам исследования, могут использоваться при выработке политических решений органами государственной власти на южном стратегическом направлении.
Апробация диссертации. Основные результаты диссертации докладывались автором на международном симпозиуме «Проблемы безопасности Северного Кавказа и международные организации: совместный поиск решений» (гііятигорск, 20-21 октября 2005г.), межрегиональной научно- практической конференции «Социально-политические и культурно- исторические проблемы современности: философская рефлексия и научный анализ» (г.Ставрополь, 2006г.), международной научно-практической конференции «Миграционные процессы на Юге России» (г.Ростов-на-Дону, 26- 27 мая 2008г.), а также на рабочем совещании Объединенного отдела социально-политических и экономических проблем южных регионов Южного научного центра РАН (г.Ростов-на-Дону, 20 марта 2008г.). Основные результаты исследования изложены в научной монографии, двух статьях, опубликованных в ведущих реферируемых журналах, а также в других публикациях, общим объемом 12,3 печатных листа.
Определение понятий сетевого анализа организаций закрытого типа
Приступая к изложению содержания предпринимаемого нами исследования, обратимся к формулировке основных рабочих понятий, которые будут использоваться в процессе анализа сетевых принципов организации и форм деятельности структур пантюркистской направленности в Крыму. Содержание некоторых терминов уточняется и концептуально дополняется автором, поскольку к настоящему времени понятийный аппарат сетевого анализа в отечественной политологии и социологии остается не до конца сформированным. В данном параграфе мы обращаемся к таким понятиям, как «организация закрытого типа» и «сетевой актор». В то же время термины «сеть» и сетевая структура, обстоятельная трактовка которых приводится в рамках современного сетевого подхода, подвергаются частичной доработке (сообразно предмету исследования). Наряду с обозначенными терминами, понятийный аппарат данного исследования включает в себя и такое важное понятие, как «сетевое развертывание». Это понятие впервые вводится в научный оборот и используется нами для обозначения основных векторов деятельности закрытых радикально-экстремистских структур на постсоветском пространстве.
В общем ракурсе, касаясь вопроса о природе организаций подобного рода, необходимо отметить, что на сегодняшний день в науке практически отсутствует комплексное исследование данного феномена. Различные науки {криминалистика, экономика, менеджмент, культурология и отчасти социология) в своих исследованиях .затрагивают отдельные аспекты деятельности структур закрытого типа и частично рассматривают их специфику.
Например, такая область научного знания, как террология, наиболее полно рассматривает организационные формы, структуру, особенности деятельности такого вида закрытых организаций, как террористические структуры, революционные политические партии, боевые организации и группы партизанского типа, радикальные религиозные группы и т.д. Определенный интерес представляют разработки ученых-экономистов и юристов, занимающихся изучением деятельности мафиозных структур, транснациональных наркокартелей, действующих в теневом секторе экономики. В этом плане большого внимания заслуживает работа отечественного ученого Ю.В.Латова «Экономика вне закона: очерки по теории и истории теневой экономики»9.
Весьма интересный подход к анализу деятельности закрытых организаций мы встречаем в трудах отечественного ученого-историка, философа, социолога и политолога А.Г.Дугина, который впервые в постперестроечной период стал употреблять для их обозначения термин «тайное общество». Вместе с тем, по-нашему мнению, он не совсем отвечает требованиям политологического анализа. Например, понятие «тайное общество» вряд ли можно использовать применительно к таким организациям, как Бильдербергский клуб или Трехсторонняя комиссия. Они, скорее, представляют собой элитарные объединения (с ограниченным доступом), куда входят влиятельные политики, финансисты, которые сегодня могут оказывать реальное и весьма значительное влияние на политический курс развития тех или иных государств.
Однако в рамках социологии и политологии, равно как и других смежных с ними гуманитарных дисциплин, отсутствует четкое и систематизированное исследование проблемы функционирования закрытых организаций, в то время как она являет собой средоточие целого ряда важных вопросов, к числу которых можно отнести следующие:
особенности организационно-институциональных форм (принципы построения организационных структур);
структурные отличия организаций закрытого типа от формальных, легитимных социальных организаций и институтов;
проблема рекрутирования неофитов (анализ социальной базы закрытых организаций),
причины возникновения закрытых структур (проблема девиации в обществе) и многие другие вопросы.
Безусловно, ответ на каждый из этих вопросов требует кропотливого сбора эмпирических данных и их тщательного анализа, что может стать отдельной темой исследования. В своей работе мы сосредоточимся на изучении особенностей организационно-институциональных форм построения структур закрытого типа. Более того, мы рассмотрим конкретный аспект их рассмотрения — сетевой принцип организации деятельности.
Согласно разрабатываемой нами концепции, организации закрытого типа (далее по тексту - ОЗТ) представляют собой объединения, которые не являются формально закрепленными и легитимными институтами общества, поскольку, как правило, действуют вне правового поля. Общепринятая социальная система не оказывает на них какого-либо регламентирующего воздействия. В зависимости от тех или иных условий, деятельность ОЗТ может выходить за рамки закона (например, мафиозные сообщества) или носить прямо подрывной, деструктивный характер (экстремистские и террористические группировки). Специфика закрытости указанных объединений заключается в ограничении доступа в их ряды, а также тщательной конспирации своей деятельности.
Зарождение и эволюция пантюркизма как идеологии и политической практики
Основным доктринальным положением идеологии пантюркизма («Ttirkculuk» в турецком значении) является тезис о единении всех тюркских народов Евразии в «тюркско-исламский союз» в рамках проекта «Великий Туран». Именно на этом положении базируется стратегия пантюркистских организаций, выступающих сегодня за создание общетюркской конфедерации.
Во времена зарождения пантюркизма как общественно-политического течения (конец XIX - начало XX века) большинство идеологов и лидеров пантюркистских организаций ориентировались на Османскую империю (позже на Турцию), притом, что регионы проживания тюркских народов как тогда, так и сейчас совпадают со сферой геополитических интересов современной Турции. В нее входят: Балканы, Крым, регион Черного и Эгейского морей, Восточное Средиземноморье, Ближний и Средний Восток, Кавказ, Поволжье, часть Урала, юг Сибири и Центральная Азия, Восточный Туркестан. Один из основоположников пантюркизма Ахмед Агаев (по происхождению поволжский татарин) впервые объединил все эти территории единым понятием «Turk Dunyasi» - «Тюркский мир». Сегодня, как и почти 100 лет назад, идеология пантюркизма предполагает политическую, экономическую, культурную, национальную и религиозную интеграцию тюркских народов при явно доминирующей роли Турции.
Несмотря на столь широкий охват регионов, проблема зарождения и эволюции пантюркизма как идеологии и политической практики необходимо изучать в непосредственной связи с вопросом о взаимоотношениях Крыма и Турции на рубеже XIX-XX веков. Этот период отражает наиболее яркие страницы истории развития как крымско-татарского национального движения, так и в целом национально-религиозного подъема в масштабах тюркско-мусульманского мира. Именно с конца XIX столетия начинает вестись отсчет процесса формирования национального самосознания тюркских народов, а также кристаллизации идеологии пантюркизма, возникновение которой предопределило смещение акцента политической борьбы от господствовавшего прежде исламизма в сторону пропаганды приоритета этнической общности тюрко-язычного мира.
Во многом процессы эти связаны с именем знаменитого крымскотатарского просветителя, философа и общественно-политического деятеля тюркско-исламского мира, издателя первой в России тюрко-язычной газеты «Терджиман» («Переводчик», регулярно выходила с 1883 по 1918 год) Исмаила Гаспринского, который считается одним из отцов-основателей пантюркизма. Несмотря на то, что сам он являлся по происхождению крымским татарином, а также тот факт, что деятельность его концентрировалась вокруг национального движения крымских татар, его фигура и сегодня продолжает восприниматься в качестве духовного вождя всего тюркско-мусульманского мира.
Наиболее ярко процесс общетюркской интеграции отразился на крымской «площадке». В течение нескольких веков Турция остается одним из наиболее значимых игроков в Крыму, рассматривая полуостров, являющийся центром северного Причерноморского региона, в качестве плацдарма для укрепления своих геополитических позиций. Влияние Турции в Крыму всегда было велико. Даже после утраты Османской империей Крыма в качестве своего вассала и его присоединения к Российской империи в 1783 году татарское население полуострова, а также национальная элита продолжали сохранять тесные связи со своими единоверцами и соотечественниками в Малой Азии.
Корни этих связей уходят во времена пятисотлетней давности, когда крымский хан Менгли-Гирей принял османское подданство. Вассалитет Крымского ханства не воспринимался крымскими татарами как захват или оккупация, чему во многом способствовали этническая, культурно-лингвистическая и религиозная близость тюрков Крыма и Анатолии, исповедовавших магометанскую веру, объединявшую их на тот момент в рамках единого исламского Халифата (после того, как османский Султан Селим, провозгласил себя Халифом, Османская империя стала не только центром притяжения для всего исламского мира, но и источником исламизации некоторых балканских и кавказских народов).
Многовековые национально-культурные, религиозные и расовые связи крымских татар с Турцией в той или иной степени поддерживались вплоть до упразднения в этой стране Султаната и ликвидации Халифата, что стало причиной ассимиляции татар анатолийскими турками. В условиях возникшего территориально-географического отрыва от основной массы татарского этноса (поволжских, астраханских и сибирских татар) после распада Золотой Орды, а также вхождения Крымского ханства в состав Османской империи, татары Крыма в течение нескольких столетий подвергались «отуречиванию», воспринимая турецкий язык и культуру, перенося турецкий социально-экономический и политический уклад на крымскую «почву».
На протяжении долгих лет официальным литературным языком в Крымском ханстве был османский язык. Произведения крымских поэтов, историков, философов, а также государственные документы писались на этом языке. Согласно меткому выражению одного из знаменитых деятелей национального движения крымских татар начала XX века Асана Сабри Айвазова, «татары в течение почти 500 лет думали по-турецки, читали и писали по-турецки, одевались по-турецки».
Крымско-татарское национальное движение как актор регионального геополитического процесса
Рассмотрение вопроса о влиянии крымско-татарского национального движения, как актора регионального политического процесса, на состояние безопасности и стабильности Юга России и Северного Кавказа целесообразно начать с анализа основных направлений его деятельности. Учитывая то, что совокупность национальных организаций, формирующих данное движение, охватывает широкий спектр общественно-политической жизни, в данной части исследования будет использована изложенная в первой главе модель сетевого взаимодействия.
Результаты осуществленных «замеров» показывают, что в настоящее время активность крымско-татарского национального движения концентрируется на следующих ключевых направлениях: 1) интенсификации процесса репатриации в Крым соотечественников, остающихся в местах депортации; 2) развитии сети международных связей, 3) информационной (медиа) инфраструктуры, а также 4) системы национального образования.
В теоретико-методологическом аспекте исследования подробное рассмотрение каждого из обозначенных направлений дает возможность вычленить собственно динамический аспект, раскрывающий функциональную сторону изучаемого объекта {институциональные особенности национального движения рассмотрены нами в предыдущей главе).
Интенсификация процесса репатриации соотечественников в Крым. Согласно оценкам экспертов, за пределами АРК остается еще значительное количество крымских татар (см.Приложение 7). Как отмечают лидеры национальных объединений, действующих в Узбекистане, «в настоящее время в данном регионе еще проживает порядка 100 тыс. соотечественников, которые не имеют возможности вернуться в Крым по объективным причинам: экономическим, а также проблемам гражданства»5 .
В этой связи «Меджлисом», во взаимодействии со своим представительством в Центральной Азии, прикладываются значительные усилия для ускорения процесса возвращения своих соотечественников на историческую родину, что должно, по их мнению, повлиять на изменение этно-демографического баланса в АРК в пользу крымских татар. Данная ситуация находится под наблюдением международных организаций. С 1998г. процесс репатриации отслеживается Верховным Комиссаром ООН по делам беженцев. С 1994г. реализуется разработанный ООН проект «Репатриация, обустройство и ре-интеграция депортированного крымско-татарского народа в крымское общество», в рамках которого осуществлялся регулярный мониторинг этнополитической и этносоциальной ситуации в регионе.
«Меджлисом» во взаимодействии с турецкими благотворительными фондами, а также правительственными структурами на грантовой основе оказывается поддержка возвращающимся в Крым крымско-татарским семьям. Значительную роль в этом процессе играет Агентство по международному развитию и сотрудничеству при Совете министров Турции (ТІКА)! Через возможности представительства «Меджлиса» в Центральной Азии осуществляются пропагандистские кампании с целью стимулировать процесс репатриации. Аналогичные акции проводятся с позиций крымско-татарских национальных организаций, действующих на территории АРК, в ходе которых активно используются возможности сети Интернет.
Вопрос о численности крымских татар, которые могут в ближайшие годы вернуться в Крым, до сих пор остается открытым. Назвать более или менее объективные цифры представляется весьма затруднительным, поскольку оцениваемые и Госкомнацем Украины, и самим крымскими татарами показатели разнятся.
Вполне очевидно, что одним из существенных факторов, который может повлиять на развитие конфликтогеного потенциала в Крыму и создание дополнительного очага напряженности на северо-западном стратегическом направлении Юга России, является увеличение численности крымскотатарского населения полуострова (см.Приложение 1). Проблемы, которые могут быть обусловлены этим процессом, связаны с усилением воздействия на социальную инфраструктуру (социальные службы, здравоохранение, образование), возрастанием напряженности на рынке труда, а также укрупнением вблизи границ России тюркско-мусульманского анклава, на базе которого стремительно развертываются структуры радикального ислама, пантюркистские объединения, националистические и иные деструктивные элементы.
Похожие диссертации на Сетевой принцип деятельности организаций закрытого типа в контексте угроз национальной и региональной безопасности России : на примере крымско-татарского национального движения
