Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения информационных войн 16
1.1. Основные понятия и подходы к изучению политического информационного пространства 16
1.2. Зарубежные и отечественные концепции информационных войн 45
Глава 2. Механизм информационной войны 69
2.1. Объекты и субъекты информационного противоборства 69
2.2. Роль СМИ в политике государства 86
2.3. Методы ведения информационных войн 101
Глава 3. Информационные войны второй половины XX — начала XXI века и их последствия 116
3.1. Опыт использования средств и методов информационной войны на международной арене 116
3.2. Место и роль России в глобальном информационном пространстве 128
3.3. Россия как объект информационной агрессии 140
Заключение 148
Список использованных источников литературы 155
- Основные понятия и подходы к изучению политического информационного пространства
- Объекты и субъекты информационного противоборства
- Опыт использования средств и методов информационной войны на международной арене
Введение к работе
Актуальность темы. Современный политический процесс характеризуется расширяющимся участием общественности в сфере массовой коммуникации. Этому способствует процесс глобализации информационных потоков, которые зачастую беспрепятственно проникают на суверенные территории. Фактически, наблюдается процесс повсеместной информатизации и возникновения всемирного информационного пространства. Наряду с положительными явлениями глобальной информатизации, более четко проступают очертания новых проблем. Прежде всего, это относится к сфере информационной безопасности и информационным войнам. Нельзя утверждать, что данные проблемы возникли только в условиях глобальной информатизации, но возникновение единого мирового информационного пространства позволило превратить его в еще одно поле противоборства международных субъектов. Используя свое информационное преимущество, отдельные государства или их союзы осуществляют информационное противоборство с менее сильными соперниками.
Эффективность осуществления власти в любом государстве, в том числе в Российской Федерации, в немалой степени зависит от его информационного обеспечения. Без информации невозможно представить позитивно функционирующую политическую структуру, развитие массового политического сознания, взаимодействие субъекта и объекта политики. В процессе информационно-коммуникативного воздействия в сознании народа формируется образ государственной власти, ее политических институтов и лидеров. И управляющие функции государства осуществляются с наибольшим потенциалом и наименьшими энергетическими затратами лишь тогда, когда достаточно хорошо развита система информационных связей между государством, гражданским обществом и личностью. Таким образом, изучение предлагаемой проблематики поможет выработать рекомендации по сохранению целостности и увеличению эффективности функционирования государственной власти.
Необходимость исследования данной темы вызвана тем, что в настоящее время межгосударственные и межнациональные конфлик ты все чаще протекают в информационном поле. На наш взгляд, это связано с угрозой массового, в худшем случае — тотального, уничтожения людей из-за возможности применения оружия. Следствием перехода основной массы межгосударственных конфликтов от открыто-вооруженной стадии к скрытно-информационной является увеличение психологического давления на индивидуумов. При этом давление оказывается с нескольких сторон. Например, если одно из государств пытается внедрить выгодные для себя настроения в другом, а это, в свою очередь, вызывает ответную, защитную реакцию, то в результате граждане второго государства становятся точкой приложения серьезных усилий со стороны представителей власти обеих конфликтующих сторон.
Проблематика информационных войн (далее — ИВ) носит междисциплинарный характер. Как научное направление она имеет несколько аспектов, в частности, управленческий, экономический, организационно-технический, психологический, правовой, культурологический и иные. Однако за последнее время, когда в геополитическом пространстве мира информационные технологии и информация в целом получили определяющее значение, политический аспект изучения информационных войн играет главную роль.
Для Российской Федерации информационная политика является дополнительным мощным ресурсом в осуществлении модернизации страны и решении многих текущих внутренних и внешних проблем. Однако в этой сфере у России нет стратегического задела на несколько лет. Поэтому от политической и научной элиты России требуется немедленное принятие решений по формулированию государственной стратегии, основанной на подлинных интересах общества, созданию системы реализации информационной политики и проведения конкретных мероприятий.
Вполне очевиден тот факт, что отставание страны в области технологий информационной политики не может содействовать успеху в решении поставленных задач. Ликвидировать отставание в данной области, как на теоретическом, так и на практическом уровне, возможно только при изучении мирового опыта субъектов противоборства в информационной сфере.
Не является секретом, что наше государство является участником подобных конфликтов. Причем зачастую оно занимает далеко не выгодную для себя позицию, что отрицательно сказывается на менталитете его граждан. Для того, чтобы снизить уровень психологического давления в ходе таких конфликтов, необходим, прежде всего, тщательный анализ складывающейся ситуации, знание закономерностей происходящих процессов и выработка адекватных мер по минимизации негативных последствий.
В качестве правовых норм закреплены положения Концепции национальной безопасности Российской Федерации1, в которой существенное внимание отдается информационных угрозам, а также Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, которая содержит в себе перечень информационных угроз и направления деятельности федеральных органов власти по их предотвращению2. Сам факт существования этих нормативно-правовых актов говорит о важности и актуальности разработок, в том числе научно-теоретических, касающихся межгосударственных конфликтов в информационной сфере. Конечно, следует учесть, что конфликты в информационной сфере напрямую связаны с политическими конфликтами и экономическим соперничеством. И, как правило, каждое из противоречий нужно рассматривать комплексно.
В современных условиях наряду с географическим формируется новое — электронное пространство. Традиционные противостояния между государствами осуществляются как в физическом, так и в новом — виртуальном, или киберпространстве. Сейчас становится все более очевидным, что несмотря на существование тенденции к унификации социокультурных процессов и к расширению экономического и военного сотрудничества на фоне геополитических изменений, происшедших в течение 1980-90-х гг. (развал СССР и социа
листического лагеря, гражданские и этнические войны, меняющие границы государств и т. д.) идеологическое противостояние соперников по «холодной войне» осталось. Безусловно, в конце XX — начале XXI века оно видоизменилось, как и традиционные формы классических идеологий. После падения «железного занавеса» и провозглашения «деидеологизации» международных отношений, политики СССР, а затем и России, предполагалось глобальное политическое сотрудничество, а значит, ослабление столкновений в области политики и идеологии. Тем не менее, конфликты идеологий не исчезли, но латентный характер их протекания не способствует активному изучению этого явления.
В таких условиях «мирные» институты (средства массовой коммуникации) являются проводниками различных идеологий и оружием в войнах нового поколения — «информационных», которые, в свою очередь, могут, рассматриваться как реализация конфликтов идеологий. Появляются современные термины: «информационные войны», «стратегии информирования», «информационная безопасность» и пр., но пока отсутствуют дефиниции этих понятий, как научные, так и правовые.
Степень научной разработанности темы исследования. По мнению диссертанта, научные знания об информационных войнах и сопутствующих им процессах представляют собой комплекс результатов исследований политологов, историков, социологов, философов, психологов, правоведов, теоретиков средств массовой информации и др. Информационные войны тесно связаны с общей природой массовой коммуникации, конфликтологией, психологическими свойствами политических отношений, поведением личности, социальных групп и общества в целом, воздействием средств массовой информации (далее — СМИ). Поэтому как научная проблема она в большей степени опосредованно — через призму смежных отраслей знания, находится в поле исследовательского внимания зарубежных и отечественных ученых достаточно давно.
Положения, которые легли в основу изучения темы работы, вырабатывались зарубежными учеными с начала XX века. Прежде все
го, это результаты исследований таких социологов, как Г. Лассуэл1, П. Лазарсфельд2, о влиянии средств массовой коммуникации на общественное мнение.
Само понятие «информационной войны» появилось в современной жизни сравнительно недавно, а в науке стало находить отражение в последнее десятилетие XX века: в 1992-1993 гг. тема войн в области информации возникла в западной литературе3, а в 1994-1997 гг. — в отечественной4. ИВ в публицистике приобрела много эпитетов («война нового типа», «война XXI века»), что не прибавило ясности в понимании сущности этого явления. Попытки теоретического определения ИВ были более успешными в военной сфере, что привнесло некоторую односторонность по отношению к проблеме. Согласно принятому в этой среде определению, информационная война является системой действий типа «подрыв — защита» средств связи и дезорганизацией населения противника во время военных конфликтов5. Если же учесть, что воздействие информации
1 Лассуэл Г. Коммуникативный процесс и его структуры // Современные проблемы социальной коммуникации. — СПб., 1996.
2 Lazarsfeld P. The varied sociology of Paul F. Lazarsfeld / Writings collected and edited by P. Kendall. New York: Columbia University Press, 1982; Lazarsfeld P. The art of asking why // National Marketing Review. — 1972. — Vol. 1. — P. 32-43.
через СМИ на индивидуума происходит ежедневно (а не только во время вооруженных конфликтов и не только на население противника, но и на внутреннюю аудиторию), приходится отметить, что такое понятие ИВ оставляет вне сферы анализа гуманитарный аспект информационного воздействия. Поэтому одной из целей данной диссертации является уточнение понятия «информационной войны».
Смежная проблема — феномен «психологической войны» — отражена в работах Н. И. Живейнова1 и Д. А. Волкогонова2. Среди концептуальных теоретических работ, затрагивающих проблемы философского осмысления сущности ИВ как одного из видов «нового оружия», необходимо отметить труды П. Вирильо3 и А. Зиновьева4. Большое значение имеют работы А. Каптерева5, И. Дзялошинского6, А. Манойло и Д. Фролова7 о международном информационном обмене, а также ряд публикаций последних лет стали основой для изучения международного аудиовизуального ландшафта — пространства «информационных войн».
Изменения концепции современной войны происходят на фоне кардинальных геополитических сдвигов. В конце 1980-х — 1990-х гг. перестал существовать социалистический лагерь, распался его лидер — СССР; западные страны также претерпели не менее глубокие изменения — примерно в это же время в наиболее развитых государствах осуществлялся переход от индустриального общества к постиндустриальному, или информационному; началась информационная «новая колонизация»1: в 70-80-х гг. XX века ей подвергались только страны третьего мира, сегодня она стала реальностью для новых государств Центральной и Восточной Европы, стран СНГ и России. Информационные войны — средство осуществления «новой колонизации» — идеологически обеспечивают расширение технологического и торгового присутствия развитых стран на новых рынках сбыта их продукции. Общественная психология — объект информационного воздействия — подвергается существенной трансформации2, причем роль СМИ, в том числе электронных, в этом процессе мало изучена.
Большой вклад в оценку положения, роли и места России в глобальном информационном пространстве внесли А. С. Панарин3 и С. Г. Кара-Мурза4. В конце XX века проблематика информационных войн вызывает более пристально внимание со стороны отечественных ученых (Н. Волковский5, В. Прокофьев6, В. Лисичкин,
Л. Шелепин1, А. Мухин2). Создается базис для разработки концепций, описывающих данный феномен.
В настоящее время вырабатываются концепции и подходы к пониманию природы процессов, происходящих в ходе информационного противоборства (Г. Почепцов3, С. Расторгуев4, И. Н. Панарин5, И. Михальченко6, Я. Мальцева7).
Актуальными становятся вопросы защиты от информационной агрессии. В последнее время интерес к проблеме информационной безопасности распространился на академические круги, свидетельством чему служит перечень диссертаций на очень близкие к проблематике «информационной войны» темы8.
Объектом диссертационного исследования являются противоборство субъектов информационного воздействия в современном мире.
Предмет исследования — глобальные информационные войны на международной арене.
Основная цель работы — выявление истоков и закономерностей развертывания «информационных войн» в контексте информационных процессов, реализующихся на международном уровне, и выработка практических рекомендаций для субъектов политики и информационного противоборства России.
В исследовании ставятся следующие задачи:
1) уточнить терминологию, описывающую феномен информационной войны с учетом социокультурных и идейно-политических аспектов;
2) рассмотреть содержание и особенности наиболее распространенных концепций ИВ зарубежных и отечественных авторов;
3) рассмотреть условия и методы ведения ИВ;
4) проанализировать общие закономерности деятельности субъектов и применения средств ведения информационных войн;
5) дать обзор текущей расстановки сил на глобальном информационном поле;
6) оценить положение России в международном информационном пространстве, складывающееся на сегодняшний день.
Источниковая база. Диссертационное исследование опирается на широкий спектр источников. Подавляющее большинство работ по теме ИВ — новой для современной отечественной науки, — информационной безопасности и современных геополитических изменений опубликованы в периодике.
Для решения поставленных задач были использованы различные виды источников, которые можно условно разделить на четыре группы.
К первой группе источников относятся нормативные акты зарубежных стран и Российской Федерации, затрагивающие условия формирования и функционирования информационного общества и информационной безопасности1.
Во вторую группу входят монографии, сборники научных статей, посвященные теории массовой коммуникации, пропаганды, ведения информационной войны и формирования системы информационной безопасности1.
Третья группа источников представлена статьями из периодических изданий научного и публицистического характера, конкретизирующими положения теорий и концепций понимания информационного пространства, его субъектов, конфликтов в информаци 13
онной сфере. К числу таких изданий относятся «Парламентская газета», «Российская газета», «Известия», «Социс», «Полис», «The Times», «The Observer», «Time», «The New York Times», « HongKongNews »1.
Четвертая группа источников — Интернет-издания, посвященные проблематике информационного противоборства, прогнозам и концепциям поведения в ходе латентного внешнеполитического противостояния2.
Теоретической и методологической основой диссертационного исследования, являются принципы современной теории политической науки. В диссертации использованы такие методы исследования как: диалектический, системный, компаративный, структурно-функциональный, институциональный, контент-анализ, дескриптивно-описательный и некоторые другие, в т.ч. на стыке теоретических и прикладных дисциплин (философии, психологии, социологии, истории, культурологи и др.) В этом деле главным для себя автор считает достижение оптимальной адаптации используемых методов других наук применительно к данному политологическому исследованию.
Научная новизна диссертации заключается в полученных автором следующих основных результатах:
1) изучение предпосылок возникновения информационных конфликтов;
2) выявление специфики понятия информационной войны;
3) систематизация методов осуществления внешней информационной агрессии;
4) определение тенденций изменения мирового порядка в сфере информационного влияния;
5) выработка рекомендаций по укреплению положения России в глобальном информационном пространстве.
Практическая значимость результатов исследования. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в процессе преподавания дисциплин социально-гуманитарного цикла. Проведенный анализ послужит теоретической и методологической основой для дальнейших исследований идеологических, политических и социально-философских аспектов возникновения и осуществления информационной агрессии. Представленные в диссертационной работе выводы будут полезны при экспертизе и прогнозировании политической и идеологической ситуации в международном и российском информационном пространстве.
Апробация работы. Основные положения работы были доложены на научно-практических конференциях:
1. V международная научно-практическая конференция «Виртуальный мир Инфосферы: практическое использование человеком», Владивосток, 13 мая 1998 г.
2. VI научно-практическая конференция молодых ученых ВФ РТА, Владивосток, 14-15 мая 2002 г.
3. VIII научно-практическая конференция молодых ученых ВФ РТА и ДВТУ, посвященная 10-летию ВФ РТА. Владивосток, 15 апреля 2004 г.
4. Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы развития отечественной истории, философии и политической науки», Уссурийск, 12-14 октября 2004 г.
5. Международная научно-методическая конференция «Проблемы славянской культуры и цивилизации», Уссурийск, 20-21 мая 2004 г.
6. IX научно-практическая конференция ВФ РТА. Секция: гуманитарные дисциплины. Владивосток, 20 декабря 2004 г.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, заключения и списка использованной литературы.
Основные понятия и подходы к изучению политического информационного пространства
Информационную среду в целом можно рассматривать как совокупность необходимых и достаточных условий для возникновения, передачи, приема и обработки различного рода сигналов. Рассматриваемые сигналы, которые могут быть посланы, восприняты и обработаны, создают понятие информации. Путь, по которому проходит сигнал от источника к приемнику, будет выступать в предлагаемой модели информационного пространства — каналом передачи информации. Основное требование, предъявляемое к каналу передачи информации, — его «чистота», то есть такое состояние, при котором во время следования сигнала не происходит его искажения, утери и приемник воспринимает его адекватно.
Одним из базовых понятий информационного пространства (далее — ИП) является его субъект, так как именно субъект определяет рамки восприятия и действия собственных сигналов, принципы взаимодействия с другими субъектами и иные характеристики информационного обмена.
Информационное пространство массовой коммуникации (далее — МК) имеет ряд индивидуальных признаков. Например, наличие конечных (определенных до какого-либо порядка) социальных групп. В сфере массовой коммуникации как раз они и будут являться активными субъектами информационного пространства. Отдельного внимания заслуживает тот факт, что группы могут быть совершенно не равнозначны по количественным и содержательным показателям. Это служит основой информационной асимметрии, которая будет рассмотрена подробнее в следующих главах.
Другой характерный признак массовой коммуникации — широкий диапазон каналов информации. Причем по мере внедрения технических новшеств диапазон этот расширяется. Примером в данном случае могут послужить радио, телевидение, Интернет.
Еще один признак массовой коммуникации — массовое сознание. При осуществлении МК следует всегда отдавать себе отчет в том, что сумма мнений каждого из членов социальной группы не равна среднему по показателям мнению всей группы. Скорее, здесь можно говорить об отношении группы к проблеме, чем о законченном сформулированном мнении.
Стоит затронуть виды ошибок, которые могут возникнуть при обмене информацией между социальными группами. Это важно в связи с тем, что ошибки, во-первых, влияют на эффективность массовой межгрупповой коммуникации. Во-вторых, они могут сказаться на характере межгруппового взаимодействия. В-третьих, зная причины возникновения таких ошибок, легче найти инструмент по их устранению.
К первому виду ошибок, связанных с информационным обменом, относятся ошибки исходящей коммуникации, когда субъект информационного пространства подает исходящие сигналы, которые не намеревается подавать. Возникает противоречие между намерением и действием. Такое возможно при неправильной формулировке исходящего сигнала, сбое при генерировании сообщения.
Второй вид ошибок — искажение передачи информации. В большинстве случаев это технические ошибки. Например, помехи на технических каналах связи, посредник, проявивпіии инициативу и изменивший смысл сообщения, переводчик, исказивший суть переводимого сообщения.
Третий вид — ошибки входящей коммуникации. К ним можно отнести шаблоны восприятия, искаженную интерпретацию полученного сигнала. Эти ошибки имеют в своей основе тот же фактор, что и первый вид, а именно — различное значение символов. Примером неправильной расшифровки сигналов может служить использование собственных традиций представителей различных культур для интерпретации невербального поведения. Так, американец имеет гораздо больший радиус личного пространства, чем японцы, и нарушение его рассматривает как вторжение. Японец при общении с американцем считает, что уклонение от близкого рукопожатия свидетельствует об отсутствии у последнего интереса к общению.
Таким образом, совокупность субъектов, участвующих в информационном обмене путем передачи и приема по соответствующим каналам сообщений, которые образуют единую систему, мы будем называть информационным пространством.
Политическая значимость информации определяется характером сведений, лежащих в ее основе, установлением источника, количеством потребителей, принявших ее, их социальным уровнем и уровнем их политической культуры. От последних признаков зависит степень использования информации в политической деятельности, эффективность политического воздействия, вызванного в процессе информирования. Применение понятия «политическая информация» становится актуальным в том случае, когда преследуется политический интерес, ставится конкретная политическая цель, имеется скрытая или явная пропагандистская направленность ее использования.
Объектом приложения информационных усилий являются человек, нации, народы, которые, в свою очередь, также являются «производителем» информации, то есть объект информационного взаимодействия должен пониматься одновременно как и его субъект. Главной задачей субъект-объектных отношений является не просто получение и передача информации. Сегодня никто не страдает от недостатка информации. Главное — придать ей определенный целенаправленный характер. Инфовоздействие может быть практически неощутимым, процесс протекает подспудно, путем количественного накопления. Но затем постоянное производство и потребление такой информации приводит к тому, что количественные накопления уступают качественным изменениям, что и соответствует целям по-литинформирования. Поэтому инфовзаимодеиствие в политическом пространстве уместнее определить категорией «политическая коммуникация». Западные политологи, настаивая на употреблении этого термина, утверждают, что политическая коммуникация — более широкое понятие и представляет собою процесс передачи определенных «смыслов». На сегодняшний день существует множество способов передачи смысла: знак, символ, сигнал, написанное и (или) произнесенное слово. Будучи полученным по индивидуальному адресу, он изменяет те или иные элементы сознания индивида и затем, через него, политическое сознание всего общества. А. А. Чичановский1, акцентируя свое внимание на той части социальной информации, которая циркулирует в процессе реализации политической власти и политического общения между людьми, употребляет понятие политико-коммуникативной информации. Так определена «сумма сведений, способная дифференцированно отображать состояние объекта с точки зрения нужд политической системы и ее целевого управления».
В настоящее время существуют три основных подхода к пониманию информационного пространства: геополитический, информа-ционно-ноосферный и социальный1. В рамках геополитического подхода информационное пространство — это территория, имеющая определенные границы, в частности границы государства, в пределах которых происходит информационный обмен. С позиций информа-ционно-ноосферного подхода информационное пространство описывается как система информационных взаимодействий и в любом явлении, субъекте выделяется носимая им информационная функция. Сторонники социального подхода утверждают, что информационное пространство — это система отношений между людьми, общностями, группами, возникающих по поводу информации. Очевидно, что каждый из подходов несет в себе нечто ценное, применимое на практике. Чтобы выделить такие моменты, рассмотрим каждый из подходов более подробно.
Геополитическое понимание инфопространства. Анализ контекстов использования понятия «информационное пространство» показывает, что многие политики и обслуживающие этих политиков аналитики трактуют «информационное пространство» как некую «территорию», то есть сознательно или интуитивно встраивают это понятие в некий геополитический дискурс, в рамках которого понятия «пространство» и «территория» выступают в качестве фундаментальных. Так, например, в книге Т. В. Закупень информационное пространство рассматривается как «территория, «покрытая», «охваченная» информацией, информационными ресурсами и инфраструктурой, в рамках которой все субъекты... имеют одинаковые возможности получения, передачи и всех других манипуляций с информацией в любой точке этого пространства»2.
Аналогичные определения использует Е. П. Прохоров. Однако он уточняет, что для журналистики информационное пространство — . это не просто территория, на которой действуют СМИ: «территория значима для СМИ населяющими ее людьми, составляющими реальную, расчетную, потенциальную аудиторию функционирующих в этом пространстве СМИ. Значит, пространство имеет не только географические, но и журналистско-аудиторные характеристики»1. Любопытно, что, оценивая наработки по проблеме «информационного пространства» (или «поля», «среды» — пока все эти термины используются практически синонимично), профессор Прохоров подводит промежуточные итоги разработки проблемы и формулирует следующие выводы.
«Во-первых, информационное пространство (ИП) — это некая территория, где действуют СМИ, располагающие информационными ресурсами (как национальными, так и международными), обращенными к наличной потенциальной аудитории;
во-вторых, в ИП должны быть налажены некие устойчивые отношения между СМИ и «потребителями информации»; в то же время аудитория («потребители») СМИ имеет одинаковые возможности для контактов со СМИ в любой точке ИП, а информационные ресурсы доступны каждому гражданину;
в-третьих, при этом существуют некие стандарты, определяющие правила взаимодействия СМИ и аудитории; СМИ функционируют на основе единых принципов и по общим правилам; их основа и суть — каким-то образом упорядоченное получение и обмен информационными ресурсами;
в-четвертых, смысл создания и функционирования ИП — реализация прав граждан на информацию, удовлетворение их информационных потребностей, причем со стороны СМИ обеспечиваются актуальность, доступность, полнота, достоверность, оперативность, сопоставимость информации. Искомый результат — демократическое массовое сознание.
Объекты и субъекты информационного противоборства
Объектом информационного противоборства является любой объект, в отношении которого возможно осуществление информационного воздействия (в том числе — применение информационного оружия) либо иного воздействия (силового, политического, экономического и т. д.), результатом которого будет модификация его свойств как информационной системы. Общим признаком объекта, который можно рассматривать как объект информационного противоборства, является любая форма использования информации в его функционировании. Родовые объекты информационного противоборства:
— система социальных отношений информационного общества;
— система политических отношений информационного общества;
— система психологических отношений информационного общества.
Объектом информационного противоборства может стать любой компонент или сегмент информационно-психологического пространства, в том числе следующие виды:
— массовое и индивидуальное сознание граждан;
— социально-политические системы и процессы;
— информационная инфраструктура;
— информационные и психологические ресурсы.
Под психологическими ресурсами понимаются следующие компоненты информационного пространства:
— система ценностей общества;
— психологическая толерантность системы ценностей (устойчивость системы ценностей по отношению к внешним или внутренним деструктивным воздействиям);
— психологическая толерантность сознания граждан (устойчивость сознания граждан к манипулятивному воздействию и вовлечению в противоправную деятельность манипуля-тивными методами тайного принуждения личности);
— психическое здоровье граждан;
— толерантность психического здоровья граждан (устойчивость психического здоровья по отношению к внешним или внутренним деструктивным воздействиям)1.
При рассмотрении субъектов информационного противоборства мы будем использовать типологию, предложенную отечественными учеными А. В. Манойло и Д. Б. Фроловым. Это связано, прежде всего, с тем, что она в наиболее полном объеме учитывает возможные виды субъектов. Итак, можно выделить следующие виды субъектов информационного влияния:
— государства, их союзы и коалиции;
— международные организации;
— негосударственные незаконные (в том числе незаконные международные) вооруженные формирования и организации террористической, экстремистской, радикальной политической, радикальной религиозной направленности;
— транснациональные корпорации;
— виртуальные социальные сообщества;
— медиа-корпорации (контролирующие средства массовой информации и массовой коммуникации — СМИ и МК);
— виртуальные коалиции2.
Используя рассмотренные выше подходы к пониманию информационного пространства, можно выделить следующие признаки субъекта информационного противоборства:
— наличие у субъекта в информационно-психологическом пространстве собственных интересов;
— наличие в составе субъекта специальных сил (структур), функционально предназначенных для ведения информа 1 Панарин И. Н. Информационная война и дипломатия. — М., 2004.
2 Манойло А. В., Фролов Д. Б. Информационно-психологическая война в системе политических отношений информационного общества. Государственная информационная политика: проблемы и технологии. Сб. статей. — М., 2003 — С. 85-s95. ционного противоборства или уполномоченных на ведение информационного противоборства;
— обладание и/или разработка информационного оружия, средств его доставки и маскировки;
— под контролем субъекта находится сегмент информационного пространства, в пределах которого он обладает преимущественным правом устанавливать нормы регулирования информационно-психологических отношений (на правах собственности, закрепленных нормами национального и международного законодательства) или государственным суверенитетом (национальный сегмент информационного пространства как часть государственной территории);
— существование в официальной идеологии положений, допускающих участие субъекта в информационном противоборстве.
Остановимся более подробно на характеристике каждого из указанных субъектов информационного противоборства.
Государства, их союзы и коалиции. Этот вид субъектов информационного противоборства:
— имеет, как правило, стабильные (постоянные) интересы в информационном пространстве;
— формирует и контролирует национальное (союзное) информационное пространство, которое, как правило, так или иначе интегрировано в глобальное информационное пространство и является его сегментом;
— создает как в силовом блоке, так и в гражданских государственных учреждениях специальные силы и структурные подразделения, в функции и задачи которых входит ведение информационного противоборства;
— при наличии необходимого научно-технического потенциала разрабатывает и испытывает образцы и системы информационного оружия, средств его доставки и маскировки, а также принципы боевого применения; в случае, когда собственный научно-технический потенциал не позволяет осуществлять подобные разработки, приобретает (легально или тайно) данные средства за рубежом; — разрабатывает и закрепляет на официальном уровне, в том числе в виде нормативных актов, концептуальные и идеологические положения, обосновывающие необходимость участия в информационном противоборстве, определяющие основные принципы и формы участия в нем для данного субъекта. Международные организации имеют, как правило, стабильные (постоянные) интересы в информационном пространстве, участвуют в формировании глобального информационного пространства и частично контролируют национальные сегменты информационного пространства. Они создают в рамках своих структур или использует национальные структуры, интегрированные в международные организации, в функции и задачи которых входит ведение информационного противоборства. Международные организации могут создавать и использовать собственный научно-технический потенциал и/или используют (стимулируют создание) потенциал стран, так или иначе интегрированных в данную международную организацию или ее деятельность для разработки и испытаний образцов и систем информационного оружия, средств его доставки и маскировки, а также принципов применения, и приобретают при необходимости (легально или тайно) данные средства у третьей стороны. Как правило, данный вид субъекта разрабатывает и закрепляет на официальном уровне, в том числе в виде нормативных актов, концептуальные и идеологические положения, обосновывающие необходимость участия в информационном противоборстве, определяющие основные принципы и формы участия в нем для данного субъекта.
Опыт использования средств и методов информационной войны на международной арене
Как правило, когда говорят о «холодной войне», чаще всего цитируют известное выступление Аллена Даллеса, в котором откровенно и тщательно описаны приемы усмирения «самого непокорного народа» в мире. Однако не столь часто вспоминают, что
сам Даллес был учеником и ставленником одной из самых таин ственных и влиятельных фигур в новейшей истории США (и не только США) — полковника Эдварда Хауса. И такая постановка — факт исключительной важности, так как сам Хаус был советником Вудро Вильсона, который доверительно писал ему в апреле 1917 года, вскоре после вступления Америки в европейскую войну: «Когда война окончится, мы сможем принудить их мыслить по-нашему, ибо к этому моменту они, не говоря уже обо всем прочем, будут в финансовом отношении у нас в руках1». Перед нами — эскиз нового мирового порядка, и Киссинджер, заканчивая свою книгу: «Конец «холодной войны» породил еще большее искушение переделать мир по своему образу и подобию. Вильсона ограничивал изоляционизм во внутренней политике, а Трумэн столкнулся со сталинским экспансионизмом. В мире по окончании «холодной войны» Соединенные Штаты остались единственной сверхдержавой, которая обладает возможностью вмешательства в любой части земного шара».
Информационную войну 50-80-х г.г. XX века сразу связывают с работой западных радиостанций, которые тщательно глушились СССР, но все равно накрывали своим вещанием почти всю территорию страны. Кроме этого и других очевидных примеров исследователи считают, что существенную роль в информационной войне играли нетрадиционные носители информации.
Основной коррозиционной составляющей стала пропаганда с помощью материального мира. Система пропаганды не была готова работать с таким срезом информационного воздействия. «Первым типом нового информационного влияния можно считать бытовые вещи, изготовленные на Западе, вещи лучшего качества. Вещи шли впереди, выполняя несвойственные им функции носителей информации. Опираясь на них, воображение рисовало уже совсем иной мир. Другим носителем информации также были вещи, только на экране кино или телевидения — второстепенная информация, не связанная с сюжетом. Третьим носителем становились люди, побывавшие за границей. Обсуждение этих вопросов происходило не на официальном уровне, а на уровне личных контактов. А именно личностный уровень является наиболее благоприятным, поскольку мы получаем информацию от знакомого человека, которому доверяем. Так мы стали получать западные стандарты»1. Таким образом, основным информационным конфликтом этого периода можно считать несоответствие потоков. «Противник» побеждал использованием необычных информационных носителей, которые активно генерировали в воображении реципиента новый для него мир в чрезвычайно идеализированном виде.
В СССР во время «холодной войны» также делались попытки повлиять на информационное пространство стран Запада и стран третьего мира. Служба «А» — служба активных мероприятий при КГБ СССР — в 1985 сосредотачивала свою работу на трех областях: материалах, рассчитанных на дискредитацию всех аспектов американской политики, кампании по провоцированию конфликта между США и их союзниками по НАТО, поддержке западных движений сторонников мира. Активные мероприятия были направлены против переизбрания Рейгана и Тэтчер.
Победа досталась США не в «горячей» войне, как думалось в 1950-е годы, а в «холодной». Все случилось так, как и предсказывал Марк Алданов: Россию расчленили на части1.
На сегодня РФ, конечно, еще не составляет одну пятую территории исторической России, но точность прогноза, откровенность линии наследования феврализму, торжество идеи нового мирового порядка и беспрецедентная скорость процесса заставляют с особым вниманием относиться ко всем признакам, свидетельствующим о том, что он еще не завершен. И речь не только о «ястребиной» откровенности Бже-зинского, в «Великой шахматной доске» назвавшего Евразию «призом для Америки», Россию— «черной дырой»: «распад в конце 1991 года самого крупного по территории государства в мире способствовал образованию «черной дыры» в самом центре Евразии. Это было похоже на то, как если бы центральную и важную в геополитическом смысле часть суши стерли с карты земли2» и предложившего, по сути, расчленение России под видом превращения ее в конфедерацию из трех слабо связанных между собой регионов. И это — отнюдь не только частная точка зрения, пусть и крупного политика.
В 1959 году Конгрессом США (по инициативе Украинского американского конгресса) был принят Закон о порабощенных нациях под номером 86-90. Закон был принят под давлением Совета по международным отношениям — параполитическая организация, в 1921 году созданная по инициативе Э. Хауса. Ее считают мозговым центром по разработке стратегии «нового мирового порядка», что лишний раз подтверждает устойчивое преемство «борьбы с империей» по отношению к «идеям Вильсона и Хауса». Закон действует до сих пор; и когда в 1991 году один из конгрессменов предложил, ввиду развала СССР, отменить его, подобная инициатива не была поддержана.
