Содержание к диссертации
Введение
2. Глава I. Семиотическое пространство: структура и исторические формы 13
3. 1. Семиотическое пространство: категориальный анализ 13
4. 2. Текст в структуре семиотического пространства 56
5. Глава II. Пространство музыкального текста: философско-герме-невтический анализ 84
6. 1. Соотношение пространства музыкальной культуры и пространства музыкального текста 84
7. 2. Компаративистский анализ музыкальных текстов 116
8. Заключение 145
9. Библиография 149
- Семиотическое пространство: категориальный анализ
- Текст в структуре семиотического пространства
- Соотношение пространства музыкальной культуры и пространства музыкального текста
- Компаративистский анализ музыкальных текстов
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В условиях современного мира, когда человечество переживает переход к новому этапу своего развития - к информационному обществу, проблема социокультурного пространства текста вызывает постоянно возрастающий интерес и порождает новые взгляды и точки зрения на тексты как основные носители информации. Современная социокультурная ситуация вызывает необходимость пристального, глубокого философского изучения процессов создания и циркулирования социокультурной информации, заключенной в тексты в закодированном виде. Будучи основными каналами трансляции культуры, тексты способствуют сохранению культурного наследия, так как заложенная в структуре текста многозначность позволяет им приспосабливаться к изменяющемуся социокультурному контексту.
Актуальность избранной темы обусловлена тем, что для философии XX века проблема культуры приобрела первостепенное значение. В этой связи тексты, как предметные формы культуры, представляют собой своего рода «знак» социального значения этих предметов, а также опредмеченную сущность человека. При этом сама сущность является «социально-деятельностной». Человек творит предметный мир культуры. В тексте отражается актуальное переживание мира, его действительное состояние, атрибутивное человеку и ни в одной ситуации не противопоставленное ему. Бытие в тексте дается как участие в мире. И так как текст становится материальным эквивалентом человеческой сущности, соответственно устанавливается эквивалентность между человеком, культурой и социальностью. Общественные отношения, которые формируют человека в процессе социализации, переходят через акт опредмечивания в предметный мир культуры. И, поскольку культура, человек и социальность эквивалентны между собой, постольку мы можем при анализе текстов культуры (при раскодировании их и дешифровке) выявить особенности социальных
4 отношений той или иной эпохи и понять ее человека. Поэтому столь значимым становится для философии анализ социального механизма (например, коммуникации) проникновения специфики общественных отношений в тексты. Именно в связи с этим текст трактуется нами как понятие, посредством которого устанавливаются социальные отношения.
На основании вышеизложенного можно говорить о несомненной актуальности философского анализа текстов, в том числе и для методологии ряда других дисциплин: семиотики, истории языкознания, истории искусств. Для семиотики важна специфика знаковых систем и их взаимоотношений, отражающая в тексте социокультурный контекст. Реальность непременно находит свое отражение в языках культуры, на которых создаются Тексты культуры, что и объясняет важность значения подобного анализа для современной эпистемологии, философии культуры.
Степень разработанности проблемы. Поставленная проблема включает в себя целый спектр различных вопросов, прежде всего касающихся проблемы семиотического пространства. В качестве базовой принимается модель семиотического пространства, представленная Ю. М. Лотманом1. Довольно близкой ей является модель С. С. Гусева. В области изучения знаковых систем современная зарубежная и отечественная наука располагает значительным числом идей Ф. де Соссюра, Ч. С. Пирса, Ч. У. Морриса, Л. Ельмслева, Р. Барта, Э. Гуссерля, Ж. Деррида, Ж. Делеза, У. Эко2; в России - Вяч. Иванов, А. Белый, И. А. Бодуэн де Куртенэ, Н. В. Крушевский, П. Флоренский, Л. С, Выготский, и представители московско-тартуской школы: Ю. М. Лотман, И. И. Ревзин, Г. П. Щедровицкий, В. Н. Садовский, Б. М. Гаспаров, Б. А. Успенский, Вяч. Вс. Иванов, среди
1 См.Лотман 10. М. Семиосфера. СПб., 2000.
2 См.: Пирс Ч.С. Логические основания теории знаков. СПб.: «Алетейя», 2000; Гуссерль. Э. Логические
исследования. Т. 2. Введение // Логос. М., 1997, №9; Деррида Ж. О грамматологии. М: «Ad margitiem», 2000.
5 последних исследований - работы Г. Г. Почепцова, В. А. Канке, В. Н. Агеева, В. М. Розина3.
Углубленное изучение социокультурного пространства привело к исследованию его и с позиций бытия социума: работы В. Г. Виноградского, В. Г. Черникова, В. П. Кохановского, А. Е. Чучин-Русова4, и с позиций бытия культуры: различные аспекты проблемы «пространства культуры» отражены в работах Л. Н. Когана, М. С. Кагана, В. С. Библера, В. Ю. Марченко, А. А. Боева, В. С. Захарова, Е. В. Рогожиной, А. А. Больбата, саратовских ученых И. М. Гуткиной, Г. Н. Петровой, 3. В. Фоминой, Л. В.Силкиной5.
Анализу коммуникативных процессов, обязательных составляющих семиотического пространства, посвящены исследования Ю. Хабермаса, Т. ван Дейка, В. Кинча, С. Болл-Рокет, Л. Фридланда, М. М. Бахтина, Р. Якобсона, Ю. М, Лотмана, Г. П. Щедровицкого, А. Пятигорского, М. К. Мамардашвили, С. Дацюка, Г. Г. Почепцова, А. В. Назарчука, Д. Б. Зильбермана, Т. В. Власовой, Е. Ю. Стриганковой, О. Л. Каменской6.
Проблема социальной памяти как некой формы организации познавательной деятельности в семиотическом пространстве
3 См.: Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994; Выготский Л. С. Развитие высших психических
функций. M., 1960; Розин В. Семиотические исследования. М.: «ПЕР СЭ»; СПб.: «Университетская книга»,
2001; Агеев В. Семиотика. М.: «Весь мир», 2002.
4 См.: Виноградский В. Г. Социальная организация пространства. М., 1988; Черников В. Г. Гегелевское
понимание «границы» и диалектика пространственного развития общества // Вест. Мое. Ун-та. Сер. 7.Философия. 1983,
№ 5; Кохановский В. П. Философия и методология науки. Ростов н /Д, 1999; Чучин-Русов А. Е. Единое поле мировой
культуры // Вестник РАН, 1996. Т. 66. № 10.
5 См.: Марченко В. Ю. Пространство культуры как социальная реальность. Автореф. канд. диссер. Ростов-
Дон. 1987; Библер В. С. От наукоучения к логике культуры. М., 1991; Каган М. С. Философия культуры.
СПб, 1996; Коган Л. Н. Теория культуры. Екатеринбург, 1993; Гуткина И.М., Петрова Г. Н. Категория
«культурное пространство» и бытие культуры // Категории и ценности культур. С, 1994; Силкина Л. В.
Социально-филос. основания анализа культурного пространства. Диссер.... канд. филос. наук. Саратов, 1999;
Больбат А. А. Человек в социальном пространстве информационной культуры. Автореф. канд. диссер.
Волгоград, 2000; Фомина 3. В. Проблемы человеческой духовности: онтолог. и аксиолог, аспекты // Дис. ...
док. филос. наук. СГУ. Саратов, 1997.
6 См.: Ball-Rokeach S. J., Е. Guttierrez Hoyt, Communication A.Technology and Community II Communication
Research. 2001. vol. 28. №4; Friedland Lewis A. Communication, Community and Democracy: Toward a Theory of
the Communicatively Integrated Community II Communication Research. 2001. vol. 28. № 4; Почепцов Г. Теория
коммуникации. M., 2003; Зильберман Д. Б. Традиция как коммуникация: трансляция ценностей,
письменность // Вопросы философии. 1996. № 4; Назарчук А. В. От классической критической теории - к
теории коммуникативного действия // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 7. Философия. 1993. № 4; Власова Т. В.
Структура смыслообразования в пространстве углубленной коммуникации. Автореф канд. диссер.
Владивосток, 1999; Стриганкова Е. Ю. Философские проблемы социальной коммуникации. Диссер....канд.
филос. наук. Саратов, 2002.
рассматривается в работах социологов - М. Хальбвакса , Э. Дюркгейма; психологов - К. Г. Юнга, И. С. Выготского8; философов - Я. Ребане, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, В. А. Колеватова, М. А. Розова, В. Б. Устьянцева, В. П. Барышкова ; вопрос «исторической памяти» поднимался М. Блоком, Ж. Деррида, М. Фуко.
Проблема «текста» очень емкая, поэтому непосредственно тексту и его структуре посвящены исследования философов, лингвистов, культурологов, социологов. Р. Барт, Ж. Делез, Ж. Деррида, М. Фуко рассматривали любое социальное явление как текст. Текст как результат речетворческого процесса, объективно существующего в виде письменного документа, изучался С. С. Аверинцевым, А. А. Потебни, В. Я. Проппом. Ю. М. Лотман и М. М. Бахтин10 разрабатывали направление, где текст связывается не с любыми социальными явлениями, а лишь с теми, посредством которых устанавливаются социальные отношения.
Обусловленная социальной сущностью функция текста как средства коммуникации исследуется В. А. Лукиным, И. Г. Ольшанским, О. И. Каменской, В. А. Храповой11. К проблеме пространства текста обращаются М. М. Бахтин, Ю. М, Лотман, Б. А, Успенский, В. Н. Топоров .
Различные вопросы, связанные с процессом понимания текстов, отражаются в работах А. И. Новикова, Г. И. Богина, Т. М. Михайлкжа, М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорского, М. Б. Раренко, В. Агеева. Принципы текстовой интерпретации раскрываются Э. Гуссерлем, М. Хайдеггером, Г.-Г. Гадамером, П. Рикером, Фр. Роди, Э. Ю. Соловьевым, Н. В. Мотрошиловой,
7См.: Hallbwahs М. The Collective Memory. Cambrige Univ. Press. 1950.
8См.: Юнг К. Г. Понятие коллективного бессознательного // Аналитическая психология. M: «Мартис», 1997;
Выготский И. С. Соч. в 6 т. Т. І. М., 1982.
9См.: Ребане Я. К. Информация и социальная память... // Вопросы философии, 1982, № 8,; Устьянцев В, Б.
Культура и социальная память // Закон возрастания роли культуры. С, 1998; Колеватов В.А. Социальная
память и познание.М: «Мысль», 1984; Розов М. А. Научное знание и механизмы социальной памяти //
Автореф. док. диссер. Новосибирск, 1990.
|0См.: Барт Р. Семиотика. Поэтика. M: «Прогресс», 1989; Потебня А. А. Слово и миф. М., 1989; Бахтин М.
M. Эстетика словесного творчества. M., 1979.
11 См.: Храпова В. А. Текст в системе коммуникативных связей общества: социально-философский анализ.
Автореф. канд. диссер. Волгоград, 2000.
12 См.: Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983; Лукин В.А.
Художественный текст: основы лингвистической теории и элементы анализа. М.: «Ось-89», 1999.
7 В. И, Молчановым, Г. Г. Шпетом, И. С. Вдовиной, К. М. Долговым, О. Б. Христофоровой, Е. А. Цургановой, В. Г. Кузнецовым, И. В. Рязановым13.
Философские проблемы музыкальной культуры рассматривались такими крупными мыслителями, как Пифагор, Аристотель, Р. Декарт, Г. Лейбниц, Ф. Шеллинг, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше14. Философско-эстетические проблемы музыки исследовали А. Лосев, И. Герасимова, 3. Лисса, В. Лукьянов, Л. Мазель, Г. Орлов, Н. Очеретовская, А. Фарбштейн, Ю. Холопов, Т. Чередниченко, С. А. Гудимова, О. Покотило15.
Вопросы музыкальной коммуникации изучаются специалистами по социологии и семиотике музыки. К первой группе авторов относятся: Б. Асафьев, Е. Дуков, Ю. Капустин, В. Петров, А. Сохор, В. Цукерман, Б. Яворский16. Ко второй - М. Арановский, Б. Гаспаров, Л. Мазель, В. Медушевский, С. Раппопорт, А. Фарбштейн, А. Якупов, И. Саяпина, Д. А. Силичев, Стангер С. .
Различные аспекты проблемы музыкального языка отразились в работах Б. Асафьева, В. Медушевского, Б. Гаспарова, Е. Ручьевской. М. Арановского, Ю. Кон, Л. Березовчук, И. Волковой, М. Бонфельд, Л. Акопян, В. Холоповой, Г. Тараевой, С. Мальцева, А. Денисова18.
13 См.: Роди Фр. Традиционная и философская герменевтика // Вестник РГГУ. М., 1996, № 3; Рязанов И. В.
Герменевтика текста: опыт социально-философского исследования. Автореф. канд. дисс. Пермь, 1998;
Вдовина И. С. Феноменолого-герменевтическая методология анализа... // Эстетические исследования:
методы и критерии. М.,1996; Христофорова О. Б. «Нормативная герменевтика»: цели и методы
исследования культуры // Наука о культуре: итоги и перспективы. М., 1997. Вып. 4.; Цурганова Е. А.
Герменевтика — наука о смысле текста // Вестн. РАН, М., 1994. Т. 64, № 12.
14 См.: Античная музыкальная эстетика. М., 1960; Музыкальная эстетика западноевропейского
средневековья и Воз рождения. - М., 1966; Руссо Ж-Ж. Об искусстве. - М., 1959; Шеллинг Ф. В .Й.
Философия искусства. - М., 1966; Хаазе Р. Лейбниц и музыка: к истории гармонической символики. M., 1999.
15 См.: Лосев А. Ф. Музыка как предмет логики // Из ранних произведений. М.: «Правда», 1990; Покотило О.
А. Содержание и структура музыкального процесса как целостного образования. Тюмень, 1998; Гудимова С.
А. Символы культур. М., 2002.
16 См.: Асафьев Б. Музыкальная форма как процесс. Ч. 1,2. Л., 1971; Сохор А. Вопросы социологии и
эстетики музыки. Л., 1981.
17См.: Stanger S. Species of writing: The semiographics of music and language II Seraiotica. Amsterdam ect., 1988. vol. 70, № y4. Саяпина И. А. Информация, коммуникация, трансляция в социокультурных процессах современного общества. Автореф. док. дисс. Краснодар, 2001; Гаспаров Б. М. Два Пассиона Баха: структура и семантика // Уч. Зап. Тарт. Ун-та. Вьгп. 515. Тарту, 1981; Арановский М. Музыкальный текст: структура и свойства. M. 1998; Якупов А. Н. Музыкальная коммуникация (история, теория, практика управления). Автореф. док. дисс. М., 1995; Силичев Д. А. Семиотические концепции искусства // Эстетические исследования: методы и критерии. М., 1996.
18 См.: Тараева Г. О построении теории музыкального языка // Муз. язык в контексте культуры. Вып. 106. M., 1989; Медушевский В. Исторический параллелизм в развитии вербального и музыкального языков // Слово и музыка (памяти А. В. Михайлова). Мат. науч. конф. М., 2002, сб. 36.; Денисов А. В. Музыкальный
8 Некоторые исследователи обратились к смыслонесущим элементам музыкального языка - изучению музыкально-риторических фигур, символики предметов и движений, вскрытию числовых закономерностей в музыкальных текстах: О, Захарова, В. Холопова, Е. Чигарева, Н. Цивинская, С. Дружинин, М. Бонфельд, В. Седов, Ю. Захаров, М. Лобанова19.
Объект исследования - социокультурное пространство. Специфика
объекта детерминирована пространственными формами его организации,
выраженными посредством знаковых систем.
Предмет исследования - тексты как одна из знаковых структур
социокультурного пространства.
Целью диссертационного исследования является рассмотрение текста
как философской проблемы в концепции социокультурного пространства.
Эта цель предполагает взаимосвязанное решение следующих задач:
исследовать категориальную структуру семиотического пространства как особой формы социокультурного пространства; рассмотреть текст в структуре семиотического пространства с точки зрения нескольких подходов к пониманию понятия "текст"; определить, чем является текст в структуре семиотического пространства и каким образом он входит в культурную среду; рассмотреть соотношение пространства музыкальной культуры и пространства музыкального текста;
исследовать сложную пространственную структуру музыкальной культуры с помощью метода, примененного при изучении семиотического пространства;
язык в семиозисе художественной культуры (на материале европейской музыки). Автореф. канд. дисс. СПб, 2002. Волкова И.С. Язык как проблема музыкознания // Вопросы интонационного анализа и формообразования в свете теории Б. Асафьева. М.,1985; Финкельштейн А. М. Языки науки и искусства // Петербург. Академия наук в истории академий мира. СПб, 1999. Т. I.
19 См.: Лобанова М. Западноевропейское музыкальное барокко: проблемы эстетики и поэтики. М., 1994; Захарова О. И. Риторика и западноевропейская музыка XVlI-первой половины XVIII в. М., 1983; Чигарева Е. И. Моцарт в контексте культуры его времени. Художественная индивидуальность. Семантика. Автореф.... док. искуств-ния. М., 1998; Чигарева Е. «Волшебная флейта» Моцарта в контексте культуры 18 века // Проблемы творчества Моцарта: мат. Науч. конф. МГК, М., 1993; Захаров Ю. К. Истолкование музыки: семантический и герменевтический аспекты. Автореф. канд. диссер. М.,1999.
9 провести компаративистский анализ музыкальных текстов эпох барокко, классицизма и романтизма с целью выяснения особенностей взаимоотношений между текстом и социокультурным контекстом.
Теоретические и методологические основания исследования составляют: метод философской компаративистики, используемый для проведения анализа текстов, как наиболее полно отвечающий цели и задачам данного исследования; структурный метод - для выделения элементов семиотического пространства и пространства музыкальных текстов; использованы принципы философского герменевтического анализа; характером исследования обусловлено и обращение к методологическим конструктам семиотики, лингвистики, культурологии, эстетики, теории музыки.
Конструктивную роль в процессе рассмотрения категории «семиотическое пространство» сыграли идеи Ю. М. Лотмана и С. С. Гусева. В диссертации использован информационный подход, имеющий методологическое значение для конструирования категории «информационного поля».
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
обозначен новый горизонт исследования знаковых систем с точки зрения «семиотических топосов» или «семиотических полей»;
проведен структурный анализ семиотического пространства как формы многомерного социокультурного пространства с выявлением основных его структурных элементов: языка, типов коммуникаций и социальной памяти;
дана авторская интерпретация семиотического пространства с учетом его «полевой» природы, обусловленной системой повышенных социальных взаимодействий определенных участков этого пространства;
установлено, что в структуре семиотического пространства текст является коммуникационным пространством значений и смыслов, несущим в себе закодированную социокультурную информацию, транслируемую средствами различных коммуникативных механизмов;
предпринято исследование пространства музыкальной культуры с позиций метода, использованного при изучении семиотического пространства: пространство музыкальной культуры структурировано взаимопересечениями разного рода музыкальных полей;
обоснована необходимость учета социокультурного контекста при изучении музыкальных текстов, так как особенности их смысловых конструкций обусловлены различными типами коммуникативных отношений, установленными в каждой эпохе.
Положения, выносимые на защиту:
семиотическое пространство обладает неоднородной, многоуровневой, топологичной структурой, что позволяет рассматривать его как форму социокультурного пространства. Коммуникационные процессы, протекающие в семиотическом пространстве, обеспечивают движение значений и смыслов внутри пространства, что способствует генерированию новой информации;
важнейшие элементы семиотического пространства - язык, типы коммуникаций, социальная память - являются пространственными системами, структурированными социальными полями на основе социальных взаимодействий, имеющих разное направление связей и силовые напряжения. Легитимность их социальных позиций обеспечивает институализацию семиотического пространства;
семиотическое пространство является единым Мегатекстом культуры, его знаки входят в конкретные тексты - семиотические поля - и осуществляют межтекстовое общение. Таким образам, текст -структурная единица семиотического пространства. Все тексты, будучи носителями закодированной в них социально значимой информации,
сохраняют традиционные компоненты культуры в постоянно развивающемся мире, что обусловлено существованием «ментального резерва», который заложен в структуре текста и объясняется его многозначностью;
обязательное условие любого текста - быть понимаемым, только посредством интерпретации текст входит в культурную среду и начинает жить, понимание выступает основой для социокультурной коммуникации. Каждый текст, понимаемый нами как коммуникативное пространство значений и смысла, обладает огромными семантическими возможностями и в значительной степени определяет динамику социального познания;
в пространственно-полевой структуре семиотического пространства немаловажное место занимает пространство музыкальной культуры. Для изучения этого чрезвычайно многоаспектного явления применяется метод, использованный при изучении семиотического пространства, соответственно: пространство музыкальной культуры организовано переплетением множеством полей музыкальных текстов и его структурными элементами являются музыкальный язык, музыкальная коммуникация и проблема хранения и передачи ценностей музыкальной культуры;
пути поиска адекватной интерпретации музыкальных текстов приводят
к выводу о единстве «текста» и «социокультурного контекста», так как
в тексте происходит знаковое выражение контекста. Смысловые
конструкции музыкальных текстов обусловлены совершенно
различными типами коммуникационных отношений, установленными
в каждой эпохе особенностями социокультурного контекста.
Музыкальный текст является своеобразным средством объективации
реальности, передающий социокультурную информацию
собственными коммуникативными кодами.
Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования состоит в том, что они могут быть использованы в качестве методологической базы для изучения знаковых систем. Полученные результаты имеют методологическое значение для интерпретации категории «семиотическое пространство». Материалы исследования могут быть полезными при подготовке учебных курсов по социальной философии, философии культуры, культурологии, социологии искусства. Содержание работы имеет непосредственную связь с теоретическими науками о музыкальном искусстве, что позволяет расширить границы искусствоведческого анализа конкретных произведений музыкального искусства.
Апробация результатов исследования. С положениями и выводами диссертации автор выступал на теоретическом семинаре аспирантов кафедры теоретической и социальной философии Саратовского государственного университета. Основные положения исследования были представлены на научных конференциях: «Культура и Искусство Поволжья на рубеже третьего тысячелетия». Саратов, 2001; «Жизненный мир человека». Саратов, 2002; Саратовская государственная консерватория им. Собинова в контексте Отечественной культуры». Саратов, 2002; «Комплексный анализ современных проблем науки и общества». Саратов, 2003; «Человек в глобальном мире». Саратов, 2003.
По теме диссертации имеются пять публикаций, в которых изложены основные положения.
Структура работы подчинена решению основных цели и задач данного исследования и состоит из введения, двух глав, в каждой из которых по два параграфа, заключения и списка литературы.
Семиотическое пространство: категориальный анализ
В настоящее время уже вряд ли у кого возникнут сомнения в том, что в жизни человеческого общества знакам принадлежит исключительно важная роль. С их помощью люди осознают окружающую действительность, выделяют и обобщают ее существенные стороны, связи и отношения, формулируют ее законы, систематизируют свой собственный опыт и знания, а также сообщают друг другу свои мысли, чувства и желания, знаки являются "необходимым орудием" человеческого познания и средства общения.
Семиотика «является наукой, изучающей все культурные феномены как если бы они были знаковыми системами»21 и имеет давнюю историю. Сам термин «семиотика» восходит к корню отцл- греческого происхождения. Интерес к знакам с древнейших времен связан с вниманием ученых к возникновению языков общения. У Платона мы встречаем мысль о том, что слова отражают природу обозначаемых ими предметов и что имена, названия вещей органически связаны с обозначаемыми этими именами вещами22. Аристотель придерживался иного взгляда. Он считал, что имена и названия с природой вещей никак не связаны, а возникают в результате соглашения23. Начиная с Аристотеля, изучение знаков постепенно обособляется в особую ветвь знания. Однако только в Средние века у Августина семиотика выделяется как самостоятельная дисциплина. В.В. Иванов пишет о том, что для Августина языковые знаки не менее важны, чем свидетельские. Он утверждает, что у Августина можно найти почти все идеи современной логической семиотики, но у него еще не была разработана терминология для теории знаков и отсутствовало общее для нее название24. Традицию продолжает Г. Лейбниц, у которого содержится наиболее глубокое изложение принципов общей семиотики как науки о знаках, представляющей одновременно область дискретной математики. Среди его логических трудов - «Основы исчисления рассуждений», где мы встречаем обоснование необходимости знаков: «Всякое человеческое рассуждение совершенствуется применением некоторого рода знаков, или характеров. Ибо не только сами вещи, но даже и идеи вещей нельзя, да и нет нужды постоянно отчетливо обозревать умом, а поэтому, ради краткости, для их выражения употребляются знаки»25.
Дж. Локк первым ввел понятие «семиотика» в современном смысле. Он придал термину широкое значение, предложив тройственное разделение наук на физические, практические и семиотические. Семиотический разряд наук следовало понимать как целую группу наук, предметом которых служат знаки. Локк рассматривал семиотику как философское изучение знаков, близкое к логике. Именно эта идея позднее была подхвачена Ч.С. Пирсом. Что касается проблемы языка, то следует отметить, что именно Локк ввел термин «знак» для обозначения слова как базисной единицы языка26. Сенсуалистическое направление оказало решающее воздействие на все последующее развитие лингвистики. Как самостоятельная дисциплина философия языка возникла в начале XIX века, ее основы были заложены В. Гумбольдтом. Язык представлялся ему как вечный и непрерывный процесс духовного творчества, как деятельность, выражающая дух народа. Его идеи оказали большое влияние на развитие языкознания и способствовали появлению направления, названного лингвистический структурализм.
Основоположником структурной лингвистики принято считать Ф. де Соссюра, которым были предложены некоторые идеи, оказавшие значительное влияние на развитие науки о знаках. В частности, он выделил три основных аспекта изучения знаковых систем: синтактику - внутренние, структурные свойства знаковых систем, правильность построения знаков, семантику - отношение знаков к обозначаемому (содержание знаков), прагматику - полезность, ценность знака с точки зрения пользователя. Соссюр в изучении языка точно различал два подхода: синхронный (изучение среза знака, взятого в определенный исторический момент) и диахронный (изучение изменений в языке в процессе его развития). Соссюром, а также русскими учеными И. А. Бодуэном де Куртенэ и Н.В. Крушевским были исследованы законы развития языка и обоснованы его системный и знаковый характер.
Окончательно наука, изучающая любые системы знаков, сформировалась благодаря работам Ч.С. Пирса, который и предложил для нее название семиотика. Важно то, что во главу угла он поставил человека как создателя и интерпретатора знака. По Пирсу, у любого знака существуют три основные характеристики: материальная оболочка, обозначаемый объект и правила интерпретации. Пирс создал классификацию знаков, разделяя их на три группы.27 К первой он отнес иконические знаки, имеющие сходство с обозначаемым (например, фотография или портрет человека). Ко второй -конвенциональные (условные), которые не имеют ничего общего с обозначаемым, это большинство слов любого разговорного языка. К третьей группе он отнес так называемые индексальные знаки. Это знаки, которые связаны с обозначаемым по смежности, т.е. не будучи похожими на обозначаемый предмет, они тем не менее вызывают определенные ассоциации с ним (например, дорожные знаки).
Ч.У. Моррис в своей работе «Основание теории знаков» высказывает идею об уникальности семиотики как науки среди других наук. По его мнению «всякая эмпирическая наука занимается поисками данных, которые могли бы служить в качестве надежных знаков; и бесспорен тот факт, что всякая наука должна воплотить свои результаты в знаке языка. Именно к семиотике должны обращаться науки за понятиями и общими принципами, существенными для решения их собственных проблем знакового анализа, потому что семиотика - это органон, или инструмент всех наук» .
Текст в структуре семиотического пространства
Среди обилия знаковых систем, наполняющих семиотическое пространство, а в более широком плане - социокультурное пространство, тексты являются основными носителями социально значимой информации. Тексты - это и вполне конкретная знаковая реальность, выраженная в предметной вещественной форме, и средство общения, выраженное различными языками культуры. Текст может и должен рассматриваться в структуре семиотического пространства, то есть на фоне иных текстов. Для воспринимающего сознания текст оказывается между другими текстами. И единственно реальный способ существования текста в этом пространстве основан на восприятии сознанием текста не как замкнутой изолированной системы, но среди других текстов и, значит, во взаимодействии с ними. При исследовании текстов возникает ряд вопросов, требующих решения: прежде всего, это проблема создания и понимания текстов и вытекающая отсюда проблема смысла, а также интерпретации смыслов. Важным представляется вопрос о том, какое значение имеет понимание текста в социокультурной коммуникации. И, наконец, что представляет собой текст в структуре семиотического пространства?
В современной философской мысли понятие «текст» приобрело исключительно важное и широкое значение. Этим словом может быть названа практически каждая вещь, попадающая в сферу внимания современного мыслителя. М. М. Бахтин трактовал текст как первичную данность гуманитарных дисциплин: «Текст является той непосредственной действительностью (действительностью мыслей и переживаний), из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления.... В этом основное отличие наших (гуманитарных) дисциплин от естественных (о природе), хотя абсолютных, непроницаемых границ и здесь нет.... Каждый текст (как высказывание) является чем-то индивидуальным, единственным и неповторимым, и в этом весь смысл его (его замысел, ради чего он создан)»99. Внимание М. М. Бахтина обращалось к «жизни духа», так как основа гуманитарной линии знания - человек, его собственное существо и творчество. Разработанное ученым понятие «диалога» помогает отделить вопросы гуманитарного знания от «овеществляющего» изучения природы. Следует отметить, что в связи с этим бахтинский вариант герменевтики отличается от немецкой герменевтики, на что и указывает Н. К. Бонецкая: «И таким образом, путь Бахтина предстает как переход от идеи диалога к пониманию текста...в немецкой герменевтике исторически осуществился ход обратный - от методологии интерпретации к уподоблению интерпретации диалогу»100.
Существующее в современности представление о текстуальности всякой вещи и понимание всего мира как Мегатекста имеет давнюю традицию, восходящую, по крайней мере, к средневековой концепции «двух Книг»: Книги Священного Писания и великой Книги Природы, которые Бог дал человеку. Сегодня среди многочисленных подходов к интерпретации понятия «текст» выделяется три основных. Первый подход представлен именами С.С. Аверинцева, А.А. Потебни, В.Я. Проппа. В соответствии с ним текст - это произведение речетворческого процесса, объективированного в виде письменного документа, имеющего определенную направленность и прагматическую установку. Второй осуществляется в работах Р. Барта, Ж. Делеза, Ж. Деррида, М. Фуко. «Мир как текст» - один из наиболее известных тезисов постмодернизма. В постмодернизме вся реальность мыслится как текст, дискурс, повествование. «Нарратив», «текстуальность», «интертекстуальность» - это важнейшие понятия, которые используются постмодернизмом для описания современной реальности. Культура любого исторического периода предстает как сумма текстов, или интертекст. Понимание текстов возможно только в связи с другими текстами. Пришедшее из постмодернистских исследований, применяющих для разработки теории в любой отрасли знания филологический анализ, понятие «текст» получило множество трактовок в работах современных ученых. Наибольший интерес для нас представляет третий подход, связывающий понятие текста не с любыми явлениями социальной жизни, а лишь с теми, посредством которых устанавливаются социальные отношения, осуществляется передача смысла и обмен информацией между двумя и более субъектами. В этом направлении теория текста разрабатывалась М.М. Бахтиным, Ю.М. Лотманом. В терминах московско-тартуской семиотической школы культура определяется как Текст (с заглавной буквы), в свою очередь, текст является важнейшей единицей культуры. Текст выступает как цель и средство исследования культуры, как способ проникнуть в ее сущность. Взаимосвязь текста и культуры обусловлена следующим. Во-первых, текст всегда предстает в виде «открытого сообщения» культуры, ее локализованного и одновременного подвижного фрагмента. При этом бытие текста в культуре обусловлено механизмами культурной трансляции, благодаря которой тексты культуры образуют Мегатекст - собственно пространство культуры и ее смысложизненных ценностей. Другими словами, текст является материальным носителем социокультурных смыслов, создаваемых, воспринимаемых и транслируемых в процессе социальной коммуникации. Смысл фиксируется в системе знаков на основе социокультурного кода, присущего определенному обществу и может быть выделен социальным субъектом из коммуникационного потока как дискретное образование. Во-вторых, текст играет важнейшую роль в организации семиотического пространства, т. к. семиотическое пространство предстает как соотношение множества текстов, посредством которых устанавливаются социальные связи и вырабатываются способы сосуществования субъектов деятельности в этом пространстве. В-третьих, текст и культура имеют ряд общих признаков: 1. Культура и текст одновременно и дискретны, и континуальны, целостны. 2. В тексте совмещаются язык и метаязык; любой текст «закодирован дважды»: один язык используется для описания ситуации -кодирования ситуации, а другой для его толкования. Текст биосемиотичен, культура также принципиально полисемиотична, она опирается на множество языков. 3. И текст, и культура нуждаются в интерпретации. Путем интерпретации текста происходит процесс его осознания. Культура в сознании носителей непрерывно видоизменяется, она живет постольку, поскольку ее компоненты - тексты - постоянно прочитываются заново. 4. В тексте и культуре присутствуют элементы объективного и субъективного101.
Функции текста в социальной сфере обусловлены социальной сущностью текста как средства коммуникации. Если понимать мыслительную деятельность в сфере значений и смысла как знаковую деятельность, включающую в себя создание и интерпретацию текстов, то можно говорить о масштабности значения этого вида деятельности, распространяющегося на все виды бытия. Тексты, будучи знаковыми формами, выполняя функции хранения, накопления, передачи информации, воздействуют на сознание, стремления, цели людей, позволяя им осуществлять и регулировать совместную жизнедеятельность. Поэтому взаимопонимание между людьми напрямую зависит от их способности понимать тексты. По мнению В.А. Лукина, тексты - «основополагающая категория человеческого бытия», и от понимания их «зависит и судьба человека, ведь современный информационный мир - мир текстов» . «Мир текстов» - это и есть то самое семиотическое пространство, в котором функционируют множество текстов, образующих различные смыслы, а пересечение и взаимопроникновение этих смыслов порождает новые тексты.
Соотношение пространства музыкальной культуры и пространства музыкального текста
В развитии современного музыкознания все чаще наблюдается тенденция к преодолению узкопрофессиональной направленности. Сегодня мы становимся свидетелями различных преобразований за счет расширения горизонтов исследования, выхода в сферу общегуманитарных идей и знаний. Серьезной причиной для этого выступает неспособность музыковедения полноценно охватить философскую проблематику - онтологическую, гносеологическую, социальную природу музыкальной культуры. Музыка не просто межпредметна в теоретическом плане, она органически пронизывает собой онтологию человеческого мира, многообразие форм человеческой деятельности, тем самым препятствуя традиционно-классификаторскому стремлению втиснуть ее в проверенную ячейку теории художественного видообразования. Музыка как искусство выступает подсистемой по отношению к системам более высоких уровней: художественной культуре общества, его духовной культуре, и, наконец, культуре в целом. Еще в 1941 году Р. И. Грубер ввел различие между понятиями «музыка» и «музыкальная культура общества». Дело в том, что музыкальная культура гораздо шире собственно музыкального искусства, ибо « в нее входят многоразличные проявления как самой музыки в ее социальном обнаружении, так и область ее воздействия, вся сфера музыкальной практики»128. Музыкальная культура -это совокупность созданных музыкальных ценностей, а также сам процесс их создания, распространения и усвоения обществом, иначе говоря, это « единство музыки и ее социального функционирования»129. Музыкальная культура предстает как банк, вмещающий в себе информационное богатство музыки, и именно в этом банке разнообразная информация накапливается, хранится и передается от поколения к поколению130. Этот аспект дает нам основание рассматривать музыкальную культуру в рамках философской проблематики.
Музыка - универсальное и одно из самых совершенных средств общения между людьми. Реализация этого общения протекает в многочисленных и разнообразных коммуникативных процессах, обеспечивающих жизнь музыкальной культуры. Музыкальная коммуникация является сложно организованной системой, обеспечивающей циркулирование неоднородной (слуховой, визуальной и иной) информации в обширном пространственно-временном континууме, охватываемом музыкальной культурой общества. Музыкальная коммуникация во многом адекватно моделируется с помощью обобщенной лингво-семиотической модели, построенной как отражение универсума культуры посредством взаимодействия знаковых, языковых, типологических структур информации. В связи с этим мы будем рассматривать музыкальную культуру как знаково-информационную систему. Для этого необходимо обратиться к музыкальным текстам, как основным носителям знаковой информации в пространстве музыкальной культуры.
Музыкальные тексты, как основные составляющие пространства музыкальной культуры, посредством коммуникативного универсума музыки выступают в качестве коммуникативного пространства значений и смыслов в структуре семиотического пространства. Семиотическое пространство создает необходимые предпосылки кодирования и декодирования музыкальных смыслов, оно играет важную роль как в продуцировании, так и в сохранении ценностей музыкальной культуры. Изучая семиотическое пространство, мы выделили в нем основные структурные элементы: язык, систему коммуникаций и социальную память, каждое из которых имеет собственную сложную пространственную организацию, образованную взаимодействием разного рода полей - языковых, коммуникативных, полей социопамяти (поле исторической памяти, поле памяти культуры). Рассматривая музыкальные тексты в структуре семиотического пространства, считаем целесообразным обратиться к этим же элементам, но уже с позиций пространства музыкальной культуры. Соответственно обозначим их: музыкальный язык, музыкальная коммуникация и проблема хранения и передачи ценностей музыкальной культуры.
Прежде чем приступить к непосредственному исследованию пространства музыкального текста, необходимо учесть тот факт, что музыкальный текст замысливается, реализуется и воспринимается в социокультурном пространственно-временном континууме. Для этого нужно обратиться к категориям собственно музыкального пространства и музыкального времени. Отметим, что вопрос о музыкальном пространстве и времени по сей день не имеет однозначного решения. Если категория «музыкальное время» является общепризнанной в музыковедении, культурологии и эстетике, то проблема пространственности музыки остается открытой.
Категория «музыкальное время» занимает особое положение, находясь на стыке философии, эстетики и музыкознания. Для раскрытия музыкально-философского смысла этой категории необходимо выделение онтологического, гносеологического и аксиологического аспектов музыкального времени.
Онтологический аспект связан с исследованием способа бытия музыкальных произведений во времени. При этом выявляются две стороны времени: акустическое время материальной основы произведения, т. е. звука, пространственно-временные параметры которого заданы и детерминированы инструментом или природными возможностями человеческого голоса (эти параметры не являются художественными), и собственно музыкальное время произведения, рассматриваемое в материально-физическом, но уже художественном качестве, обладающее эстетической значимостью. Метрические (количественно измеряемые) параметры музыкального времени, относящиеся к онтологической стороне произведения, имеют и качественные, смысловые значения, неразрывно связанные с художественным образом. Отсюда - необходимость единства исследования онтологического и гносеологического аспектов музыкального времени.
Компаративистский анализ музыкальных текстов
При исследовании различных философских традиций довольно часто используется компаративистский метод, направленный на поиск в них параллелей и различий. На философскую задачу сопоставлений и выявлений сходств и различий указывал уже М Мюллер174. Компаративистский метод является общенаучным, поэтому существует типология объектов сравнительного изучения (различные социальные структуры, сравнительное изучение литературы), в зависимости от характера которых варьируется и методика исследования . Но неизменным остается следующее: проблема заимствований и поиск типологического сходства. Компаративистская методология, занимаясь изучением трансформаций, которые возникают в результате социокультурных и исторических изменений, способствует выявлению коммуникативного характера гуманитарного знания, и тем самым утверждает диалог как норму современного философского мышления. Как отмечает В. В. Колесников, «философия как сущностный феномен культуры и цивилизации создает проблемное поле и определяет содержание представления о культурах ... и их носителях, о других цивилизациях (наше видение друг друга) и регионах в рамках идеи общечеловеческой цивилизации и диалога культур»176.
Применение компаративистского метода в изучении культуры имеет широкие перспективы, так как помогает выяснить сходства и различия между эпохами, которые развивались относительно независимо или, наоборот, под влиянием друг друга; в последнем случае задача дополняется выявлением источников и путей заимствования идей и той трансформации, которую они при такой трансформации претерпевают. Решение этих задач методом, самим по себе несущим идею «единства мирового историко-философского процесса», приводит нас к пониманию целостности социокультурного пространства. При переходе к более конкретному компаративистскому анализу применяется свойственная эмпирическим наукам методология: описание, классификация, эмпатия. Взаимодействие этих двух моментов (концептуально-теоретического и эмпирического) гарантируют сбалансированную связь теории и эмпирии.
Принятое нами за основу понимание музыкального текста как воплощения целостного опыта культуры обращает наше внимание к взаимосвязи любого музыкального произведения и социокультурного контекста. Значение этого единства при анализе нельзя недооценивать: оно позволяет понять, как протекает развитие музыкального искусства, связать отдельные элементы музыкального языка с художественным целым и, самое главное, проникнуть в смысл музыки. Осознанию непрерывности развития культуры способствует применение герменевтического метода, направленного на реконструкцию заложенных в тексты смыслов. Кстати говоря, это помогает избежать одного из худших недостатков анализа -описательности, эмпирического следования от ноты к ноте, когда анализ сводится к перечислению, констатации фактов, встреченных в произведении. Для понимания смысла необходимо уходить от описательности, т. е. подняться от констатации к объяснению.
В свете интересующего нас аспекта непрерывности развития культуры (а в частности, коммуникативного процесса генерирования и трансляции социокультурной информации, заключенной в музыкальных текстах) возникают вопросы о том, какова процедура формирования смыслов в определенных эпохах культуры и оказываются ли совместимыми созданные в них смыслы и смысловые конструкции? Поиски ответов на эти вопросы приводят нас к мысли о целесообразности проведения компаративистского анализа музыкальных текстов различных эпох. Наше внимание обращено на проведение компаративистского анализа музыкальных текстов эпох барокко, классицизма и романтизма. Это внимание объясняется тем, что в эти периоды были созданы столь совершенные произведения музыкального искусства, что интерес к ним не ослабевает и по сей день, а их влияние на развитие современного искусства так велико, что исследователей вновь и вновь влечет желание прикоснуться к тайнам и смыслам, позволяющим этим произведениям быть актуальными по прошествии столетий.
Итак, барокко. Для начала следует представить, каким же виделся мир в эпоху барокко? Главнейшей задачей художника барокко было представление мира во всей его полноте, создание некой реальности универсума. Все частные проявления человеческой жизни, воплощенные в определенном историческом времени или географическом пространстве лишались художественного смысла перед грандиозными масштабами мира. Важнейшая деталь: в культуре барокко человек отодвигается на второй план. Как отметил А. Михайлов, «в эпоху барокко человеку пришлось несколько «подрезать крылья» и поубавить оставшегося от возрожденческих времен своеволия...» . Даже если самостоятельным предметом изображения становилось отдельное событие истории, оно включалось в повествование, начинавшееся от сотворения мира. Таким образом, событие и человек теряли черты непредвиденности и занимали собственное место в картине мира. Следующая важная деталь: искусство эпохи барокко полностью аллегорично, оно являет собой сложную систему символов и аллегорий.
Одним из важнейших жанров, в котором фокусировались художественные тенденции и идейные устремления эпохи, был жанр эмблемы. Его предшественниками были «отличительные значки» - "impresa" (итал.) - с девизами, прикреплявшиеся к щитам, шляпам, оружию, которые получили распространение около XIV в. в Бургундии, а затем в Италии179. «Импрезы» в отличие от родовых гербов были индивидуальными. Смысл эмблемы возникал из триединства - изображения, надписи и подписи. Эмблема была зримой метафорой, обозначала не саму вещь, а то, что за ней стоит. Значение эмблемы не было строго фиксировано. Понимание реальных предметов как лишь смутного отражения божественной истины и стало основанием для аллегоризации видимого мира. Художнику эпохи барокко мир казался сложным узором из сравнений, клубком неразгаданных связей.
И еще одна важная деталь: огромная роль риторики и ораторского искусства в культуре барокко. Риторика принималась за высший образец, на который ориентировались разные, в том числе и невербальные искусства. Ставшее в XVII веке главной задачей искусства максимальное воздействие воплотилось в риторической триаде: docere, delectare, movere - учить, услаждать, волновать. Очевидным было стремление выработать универсальный язык, затрагивающий сразу несколько уровней восприятия. Показательно в этом отношение то, что именно в этот период, в XVII веке, возникает такой синтетический жанр как опера.
Власть, которую имела риторика над музыкой, объясняется следующим. Главенствующее место в риторике занимает то, что имеет универсальную сферу применения, а именно - искусство убеждать. То есть, риторика могла применяться в самых разных областях коммуникации, связанных с эмоциональным убеждением людей. Поэтому риторика в музыкальном искусстве нашла благодатную почву, т. к. здесь во главу угла поставлено воздействие на человека, особенно обращающееся к его эмоциям. Захарова О. И. выделяет ряд факторов, указывающих на природное родство красноречия и музыки. Прежде всего, общее средство воздействия - звук, а также характерная для музыки в целом обобщенность в отражении жизненных событий, усиливающая в ней роль общелогических принципов. И, наконец, свойственная только музыке и красноречию особая ситуация публичного исполнения с непосредственностью контактов исполнителя (оратора) и публики .
