Содержание к диссертации
Введение
I. Методологические ориентиры в познании сущности психики 10
1.1 Методологические и естественнонаучные основания концепции активности психического отражения 10
1.2 Образная репрезентация как отраженная упорядоченность 20
1.3 Релятивистская концепция феномена отражения 25
1.4 Две проекции отражения в мозге 36
II Действенность психического отражения. Детерминация и самоорганизация 46
2.1 Психика как саморегулирующаяся и многоуровневая система 46
2.2 Действенность психики и ее регулятивная активность 57
2.3 Смысловые детерминанты и их энергетические эквиваленты 70
III. Проблемы психической причинности 80
3.1 Онтологические основания психической причинности 80
3.2 Возможности внесенсорной детерминации 95
3.3 Личностная детерминация психики и поведения 107
3.4 Проблема достоверности описания субъективных явлений 127
Заключение 142
Библиографический список использованной литературы 144
- Методологические и естественнонаучные основания концепции активности психического отражения
- Образная репрезентация как отраженная упорядоченность
- Психика как саморегулирующаяся и многоуровневая система
- Онтологические основания психической причинности
Введение к работе
Формулировка основного вопроса философии в марксизме требует ответа на вопрос, что из двух реальностей: дух и материя, является базисной и что производной. Многих философов смущало понятие духа: означает ли оно, что существует наряду с материей особое духовное начало или под ним подразумевается что-то, что не подлежит научной расшифровке или что-то, что подлежит самой же материи. Традиционный материализм, размывая понятие души, ограничился отрицанием в отличие от дуализма, субстанциальности души, но сохранил расплывчатое, противоречивое определение ее как свойства самой же материи. Несовместимое противоречие, заключенное в этом определении, незаметно для себя обнажила философия диалектического материализма. Для последнего душа представлялась то как функция, то как свойство материи, достигшей высокой степени совершенства. Конечно, речь идет о мозге, получившем название высокоорганизованной материальной конструкции.
Актуальность темы исследования. Актуальность данной диссертационной работы продиктована рядом объективных причин, возникших после социально-экономической перестройки Российского общества.
Во-первых, после объявления демократизации сферы духовного творчества открылись «ворота» не только для свободы научного творчества, но и для легализации мистики. Сюда, в первую очередь, относится понятие души, получившее второе дыхание после перестройки и оживления религиозной жизни в нашем обществе. Вероятно, было не совсем справедливо вытеснение этого понятия при советском режиме. Оно вошло в «кровь и плоть» народного сознания. Устранение его из обращения в общественном сознании никак не способствовало укреплению материалистических убеждений возведенных в ранг единственно правильных представлений о мире.
Книжные полки магазинов и библиотек переполнены литературой, произведенной людьми, питающими патологическую ненависть к науке. В ситуации всеобщей экспансии антинаучной пропаганды, вращающейся в основном вокруг понятия души, в обществе появилась потребность отстоять право науки и вместе с ней материалистических убеждений иметь свою точку зрения. Отсюда следовала необходимость вновь вернуться к проблеме духовной жизни человека, т.е. психики, но уже в ином ракурсе освещения.
О каком новом варианте освещения проблемы психики или души может идти речь?
Определение психики, сознания как отражения действительности вошло в нашей философской литературе в традицию. Его нельзя было ни критиковать, ни обновлять и отходить от него. Хотя такого рода отдельные попытки в специальной литературе имели место, но они не трогали сущности укоренившейся традиции. Пошли по другой, еще неизвестной «дорожке». В сущности эта новизна сохранила понятие отражения, но отказалась от непосредственной связи психики с мозгом. С этой точки зрения, психика, оставаясь отражением, выходит за пределы мозга: она также является отражением, но только иначе: не как функция мозга, а лишь как собственная практическая деятельность исполнительных органов организма. К большому удивлению, эти попытки не вошли в сокровищницу марксистской философии, хотя в них принимали участие некоторые видные философы.
Во-вторых, выбор темы данного исследования исходил из осознания ограниченности определения психики как разновидности отражения. Верно, что базовой сущностью психики является отражение. Но понимание человека как «зеркало» было бы крайне не корректным. Психику подарило человеку его эволюционное развитие. Она оказалась нужна для выживания. Что бы это означало? При помощи органов чувств человек собирает информацию из внешнего мира и внутреннего хозяйства своего организма, мозг и его специальные центры перерабатывают ее, а потом принимают решение, как поступить практически в данной ситуации. Такие решения могут быть
разумными или неадекватными. Разумеется, выживание человека, преследующего определенные цели, зависит от того, какие решения им были приняты. Психика, запускающая исполнительные органы в ответ на практические запросы, должна быть не только отражением, а действенным «органом», обеспечивающим достижение практических результатов.
В-третьих, отвечая на вопрос, почему эта тема вышла на арену философского мышления, следует сказать, что до сих пор нет удовлетворительного разрешения парадокса: каким образом психика, будучи идеальным, регулирует материальные процессы, происходящие в организме?
Нами развита точка зрения, имеющаяся в нашей философской литературе, о том, что идеальность психики - это философская абстракция, элиминирующая видимость (наблюдаемость) мозга в интроспекции. В жизни, в действительности психика является лишь информацией, переносимой при помощи нейродинамического сигнала. Человек действует не благодаря энергии, производимой психикой, а благодаря нервному сигналу, запускающему энергию, накопленную в исполнительных органах организма.
В концепции действенности психики при научном подходе принцип причинности не нарушается. Понятие души - это эмпирическое обобщение функций психики, уходящее в глубокую древность.
Степень разработанности проблемы. Данная диссертационная работа представляет собой исследование, проделанное на стыке таких дисциплин, как гносеология, онтология, психология, социология, физиология. Попытки философского анализа сущности психического отражения и осмысления ее с применением философских категорий начинаются со времен древних греков (Демокрит, Пифагор, Платон, Аристотель), продолжаются в средние века (Августин, Фома Аквинский, Ибн Сина). На разработку проблемы психического отражения в философии Нового времени наибольшее влияние оказали труды Декарта, Лейбница, французских материалистов (Ламетри, Кабаиис), труды классической немецкой философии (Кант, Гегель).
Позитивные знания о психическом отражении существенно обогатились благодаря достижениям нейрофизиологии (И.М. Сеченов, И.П. Павлов) и экспериментальной психологии (Э. Вебер, В. Вундт, В. Джемс и др.).
Паша задача - не исследование взаимосвязи души и тела, ментального и физического, а лишь одного из узких аспектов проблемы - действенности психики.
В современной зарубежной философии представлен пестрый перечень многочисленных плюралистически ориентированных исследований (откровенно дуалистических и вульгарно материалистических).
К сожалению, нет специальных исследований, как в зарубежной, так и в нашей философской литературе, посвященных вопросу действенности психики. Лишь вскользь касаются этого вопроса такие известные ученые, как Г.Х. Шингаров и Д.И.Дубровский. Причиной пренебрежения этой проблемой является ставшее догмой определение психики как нематериальной реальности. Задача данной работы устранить этот пробел.
Объект исследования: действенность психики.
Предмет исследования: обоснование действенности психики, используя междисциплинарные данные по теме.
Цель настоящего исследования - провести объективный и детальный анализ действенности психики. Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:
Показать ограниченность определения психики лишь как отражения, лишь как информации;
Показать односторонность определения психики как разновидности отражения;
Обосновать положение о том, что основное назначение психики -обеспечение выживания в мире;
Методологическую и теоретическую основу исследования
составляют разработанные в процессе развития философии и науки следующие общедисциплинарные принципы, такие как: принцип объективности, принцип отражения, системности, синергетики. Диссертационная работа опирается на теоретические положения отечественных и зарубежных авторов в области философии, онтологии, гносеологии, психологии, физиологии, кибернетики.
В работе автор опирался на труды:
но философии (Аристотель, Декарт, Г. Лейбниц, Ламетри, И. Кант, Гегель, К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин, А.Ф. Ланге, Л.И. Аксельрод, Р. Рорти, Г. Моудсли, С.Л. Рубинштейн, В.П. Велихов, ШО. Вергилис, П.В. Алексеев, Э.В. Ильенков, Э.З. Феизов и др.);
но психологии (В. Вундт, А. Бергсон, Р. Хайнд, Дж. Брунер, X. Дельгадо, Э. Джон, Дж. Гибсон, В. Джемс, У.Р. Эшби, С.Л. Выготский, В.А. Петровский, СИ. Гальперин, Л.М. Беккер, А.А. Гаврилов, А.А. Братко, Л.И. Афтанас, В.В. Зеньковский, В.П. Зинченко, Э.А. Костандов, Л.В. Крушинский, А.Н. Леонтьев, В.А. Мазилов и др.);
по физиологии (Д. Вулдридж, Э. Кендель, Р. Бинг, В. Пеифилд, П.А. Бернштейн, И.И. Дейнеко, А.В.Вартанов, Б.Х. Гуревич, Л.П. Латаш, Р.А. Лурия, Г.А. Григорян, В.Д. Глезер, П.К. Анохин, Е.Н. Соколов, Д.И. Дубровский, A.M. Иваницкий и др.);
но кибернетике (Н. Винер, Ф. Джордж, Н. Линдгрен, А. Розенблют, Д.И. Кирвялис, Б.В. Ломов, B.C. Тюхтин и др.).
Научная новизна исследования отражена в следующих положениях:
1. Определение психики не только как отражения действительности, но
и как фактора организации поведения.
2. К отражению действительности присоединяется прошлый опыт
личности, информации, исходящей изнутри организма и личности.
3. Результаты исследования помогают самоорганизации,
самосовершенствованию, самосознанию, самообладанию личности.
Основные положении, выносимые на защиту:
Психическая жизнь не сводится к получению сведений, информации из внешнего и внутреннего мира. Имея свою базовую сущность отражения, она обрастает новыми свойствами, главным образом, смысловыми параметрами. К информации, поступающей из внешнего мира, присоединяется информация, полученная из внутреннего организма, куда относятся первичные потребности. Общаясь с внешним миром, человек приобретает личностные смысловые характеристики своей психики.
Психика но отношению к нуждам организма проявляет себя как действенный фактор, как смысловой детерминант. Будучи самоорганизующей системой, все решения личности проходят через систему мозга, обеспечивающую «санкцию», запуск практических действий, отвечающих заранее сформированным потребностям, интересам.
Практическая деятельность человека в обществе и личностные факторы являются высшими регуляторами всех интрапсихических и поведенческих актов. В этом проявляется общественно-социальная природа всех протекающих в субъекте психических процессов.
Научно-практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты служат философской основой для дальнейших междисциплинарных исследований человека как субъекта сознательной, целенаправленной деятельности. Обоснование действенности психики позволяет с качественно новых позиций взглянуть на проблему психики человека.
Результаты исследования могут быть использованы в практике преподавания в вузах, а также в исследовательской работе философов, социологов, психологов и представителей других областей знания, интересующихся философскими аспектами проблемы действенности психики.
Апробация результатов исследовании. Диссертация обсуждалась на теоретическом семинаре аспирантов и докторантов Чувашского государственного университета им. И.Н.Ульянова, на научной конференции, проходившей в Марийском государственном университете Основные положения диссертации опубликованы в монографии «Действенность психики».
Методологические и естественнонаучные основания концепции активности психического отражения
В какой мере теория отражения служит эффективной методологией сущности психики? Уже при определении восприятия мы указываем, что это форма отражения внешнего мира, доставляющая субъекту информацию о предметах и явлениях в их целостности и дифференцированности друг от друга. Иначе говоря, это форма непосредственного живого созерцания внешнего мира, при помощи которой обеспечивается предметное сходство впечатлений с действительностью, необходимое для организации адекватных действий субъекта в предметном окружении.
В ощущениях, в отличие от восприятия, качественное, «предметное» соответствие между впечатлениями и действительностью, как правило, маскируется биологической модальностью реакции организма или биологической «значимостью» внешнего раздражителя. Даже при этих условиях ощущение не перестает быть адекватным внешнему стимулу. Скрытая информационная адекватность ощущений сохраняется даже тогда, когда субъект в первую очередь осознает биологическую значимость раздражителя. Интегративное и дифференцированное предметное сходство впечатления и раздражителя - это уже результат сложной многоступенчатой переработки (фильтрации) сенсорной информации. Именно в этом заключается познавательная ценность восприятия, завершающегося, как правило, принятием решения, т.е. операцией, определяемой обычно как функция мышления.
Перцепция, как форма живого созерцания является фундаментальной функцией мозга. Основная масса, особенно «поверхность» мозга, предназначена именно для восприятия окружающего мира, для репрезентации его на нейродинамическом «экране». Всей своей сложной конструкцией мозг приурочен функциям отражения и поэтому функционирует нормально лишь при постоянном контакте с внешним миром и беспрерывном отражении его. Лишь благодаря непосредственному контакту с явлениями внешнего мира мозг снабжает личность адекватной информацией.
Источником когнитивной перцепции является чувственное отражение внешнего мира в форме ощущения, восприятия и представления. Человек не может быть связан с внешним миром иначе, чем через органы чувств.
У человека познание посредством чувств не выступает в изолированном виде, например, в виде чистого восприятия. Человеческое восприятие в отличие от восприятия животных опосредовано предшествующим познанием всего человечества, выраженным в языке, словах. Освоение человеческой речи вносит существенное изменение в чувственный опыт человека. В чувственное познание всегда вклинивается рациональное мышление не только как рациональная обработка данных чувств, но и как форма выражения их. Такой универсальной формой выражения всех данных познания является слово. Например, мы не только видим предметы, фиксируем их органами чувств, но и тут же автоматически называем их, подбирая при этом соответствующие слова.
В лице современной психологии и нейрофизиологии философская теория отражения получила поразительные подтверждения. Достижения этих наук в связи с развитием космической медицины и техники изобразительных средств представляют собой триумфальное шествие теории отражения.
Положение о том, что для нормального функционирования мозга и ориентации субъекта во внешнем мире требуется постоянное поступление извне сенсорной информации, подтверждено прямыми экспериментальными данными.
Для наглядности можно сослаться на следующие эксперименты. Группа испытуемых в специальных костюмах погружалась в водный бассейн. Находясь в таком положении в течение нескольких часов, они были лишены получения слуховых и зрительных раздражений. А кожа, вследствие адаптации к постоянному давлению и температуре среды, не имела каких-либо ощущений от воды. Вначале, в условиях такой изоляции, испытуемые погрузились в себя, затем, проснувшись, они обнаружили себя в полной пространственной дезориентации (не знали, где верх и где низ). Произошло странное изменение у испытуемых и в мышлении. Оно стало у них иррациональным. Их преследовала однажды появившаяся мысль. Испытуемые не могли сравнивать прошлый опыт с текущими ощущениями и восприятиями. Наконец, наступил полный провал памяти у испытуемых, которая восстановилась лишь спустя некоторое время.
Образная репрезентация как отраженная упорядоченность
В отечественной философской литературе отражение конкретизируется при помощи таких понятий, как упорядоченность, разнообразие, организация, структура, сложность и т.д. Авторы, предпринимая попытки ответа на вышеуказанный вопрос, отдают личные предпочтения этим понятиям. Мы будем пользоваться, главным образом, понятием упорядоченности, не исключая эвристической ценности остальных вышеуказанных моделей.
В динамическом плане процесс воспроизведения упорядоченности означает способность отражающего тела: 1) откликаться на внешнее воздействие упорядоченным изменением своих состояний; 2) удерживать внутреннюю упорядоченность при непрерывных возмущающих воздействиях внешних причин (если система обладает памятью); 3) реконструировать отраженную упорядоченность для сохранения и развития системы, «стремящейся» к равновесию с окружающей средой; 4) трансформировать извлеченную упорядоченность в программу предстоящего действия.
Необходимо различать две формы упорядоченности: 1) упорядоченность, представляющую собой собственную качественную определенность самого материального объекта и 2) упорядоченность как содержание отражения, как конфигурация следа, оставшаяся после прекращения действия стимула. Именно в этом смысле говорят, что отражение как специфическая форма материального взаимодействия представляет собой перенос упорядоченности от одного объекта к другому.
В нервом случае речь идет об упорядоченности как совокупности свойств, имманентно присущих самому объекту. Когда мы говорим, что один предмет отличается от другого, тогда в качестве критерия различия можно взять, например, структуру, организацию составных частей, и можно сказать, что эти предметы отличаются друг от друга своей внутренней определенностью, упорядоченностью.
Во втором случае имеется в виду отраженная упорядоченность, передаваемая от одного объекта к другому в результате их энергетического взаимодействия. Отсюда следует необходимость раздвоения единого на две противоположности: бытие предмета самого но себе и его инобытие в другом. Между этими двумя формами бытия лежит различие, которое мы находим между собственной упорядоченностью, извлеченной из предмета без самого предмета. Отраженную упорядоченность можно без колебания рассматривать как онтологический аналог гносеологической абстракции знания.
Если отражение определяется как воспроизведение упорядоченности объекта в упорядоченных изменениях состояний субстрата отражения, то следует считать вполне логичным предложение, что и субъективные явления представляют собой в своей незримой сущности особую форму проявления упорядоченности. Конечно, сознание но своей феноменологии (по своей эмпирической картине) не сводится к упорядоченности. Последняя, являясь лишь основой инобытия одного объекта в другом, не представлена субъекту в очевидной форме. В жизни мало кто думает об отношении упорядоченности упорядоченному состоянию элементов. В интроспекции они всегда выступают слитно, и эта слитность ошибочно воспринимается как тождественность. Восприятие, как правило, носит целостный характер. Однако аналитический ум вряд ли станет отождествлять форму и содержание, структуру их элементов. При необходимости даже обыденное восприятие отделяет (абстрагирует) форму содержания, структуру от ее опорных элементов, не причиняя никакого ущерба реализму целостной интерпретации исследуемого объекта. Одна и та же форма или структура может быть представлена различными по своей физической природе элементами. Форма, отделенная от собственного содержания, может приобрести статус инварианта. В этом смысле говорят о формовке, трафарете, матрице и т.д. Абстрагирование «хорошей» формы - привычная вещь, ни у кого не вызывающая сомнения.
Теперь вернемся к упорядоченности. Если ее можно абстрагировать от определенно расположенных материальных элементов, то, следовательно, можно представить себе презентацию «обнаженной», отделенной от материальных кодирующих элементов и обсудить ее так, как будто она могла существовать без них.
В любом более или менее адекватном объекту образе содержится упорядоченность, иначе бессмысленно говорить об адекватности образа оригиналу. Когда речь заходит о соответствии образа объекту, никто не подозревает о существовании упорядоченности, воплощенной в мозаике состояний нервных элементов. Люди могут рассуждать о свойствах переживаемых ими «сцен», образов сколько угодно, не «подозревая» о существовании своего мозга. Иначе поступает физиолог. Он исследует мозг, его функции, как будто восприятие и мышление не имели никакого отношения к тому, что он исследует, - к мозгу. Отсюда можно понять, каким образом упорядоченность, скрыто представленная в субъективной феноменологии, и упорядоченность, воплощенная в физических состояниях мозга, оказались отнесенными к двум разным мирам: идеальному и материальному, психическому и физиологическому.
Психика как саморегулирующаяся и многоуровневая система
Одной из специфических особенностей психического отражения является саморегуляция, т.е. превращение статистических изображений в оперативные единицы, с которыми имеют дело люди в своем представлении, воображении и мышлении. Одновременно это означает психологическую свободу личности действовать с «предметами» в идеальном плане сознания. Какое отношение имеет этот психологический феномен к проблеме саморегуляции? Пели такая форма активности проистекает из идеальности психики, является следствием ее духовности, то нейрофизиология не имеет ни малейшего основания исследовать механизмы, лежащие в основе подобного рода активности? Если же нейрофизиология ио-своему уже освоила эту проблему, если в ней уже имеются некоторые ощутимые достижения, то более правдоподобно рассматривать активность такого рода не как собственную функцию идеального, а лишь как проявление нейродинамических процессов, ответственных за информационную саморегуляцию мозга. Пейродинамические системы, ответственные за функции переработки информации и моделирования на основе потребного будущего, обладают собственной внутренней активностью. Даже при обычном, пассивном, созерцании объекта формирующиеся образы носят подвижный, динамический, т.е. оперативный характер. В отличие от неподвижного статистического отпечатка, эти образы приобретают функцию оперативных единиц, с которыми личность производит во внутреннем, идеальном плане учреждающие эксперименты. Как уже было сказано выше, после кратковременной фиксации впечатления в иконической памяти оперативные образы формируются при помощи механизма сканирования. Он предназначен для перевода информации, извлеченной из сетчатки и кратковременной памяти, на другие уровни процесса восприятия, в частности, в блок опознания. Речь идет о механизме периодического поискового воспроизведения исходного изображения с участием движений глаз, необходимых для многократного сличения проецируемого в данной момент изображения с эталонными, хранящимися в памяти. Опознание - это результат неоднократного сличения конфигурации текущего сенсорного сигнала с ранее сформировавшимся образом, отнесение ее к определенному множеству (обобщенному образу). Мозг как самоорганизующаяся система генерирует активность как форму разрешения внутреннего противоречия. Если принять во внимание, что образы восприятия представляют собой результат слияния изображения, полученного при живом созерцании объекта, с имеющимися в мозгу эталонами, то такие целостные образы следует рассматривать как следствие операции декодирования, т.е. перевода из формы, пригодной для потенциального хранения, в форму, воспринимаемую субъектом как чувственный образ (восприятие или представление). Субъективно процесс декодирования, т.е. перевода из формы, пригодной для потенциального хранения, в форму, воспринимаемую субъектом как чувственный образ (восприятие или представление), выступает как спонтанное появление образа, но в действительности он проходит несколько последовательных фаз уже внутри стадии кратковременного заиечатления. Каждая фаза имеет свою особую организацию сигналов мозга . В блоке познания решаются очень ответственные задачи преобразования и реконструкции входной информации. Здесь происходит оценка и отбор полезной информации, иначе говоря, этот блок предназначен для выделения и считывания признаков, информативных с точки зрения имеющейся в памяти перцептивной гипотезы, установки, задачи. Выполняя в некотором смысле роль фильтра, он не пропускает на более высокие уровни "интеграции образа иррелевантиую информацию. Обучающееся восприятие, в отличие от «порожденного» или уже обученного, эволюционизируст таким образом, что в начале оно обрастает конкретными деталями, а потом, меняя стратегию в противоположном направлении, начинает извлекать из объекта лишь его существенные параметры. Психологи выделяют два этана и два механизма формирования образов1. При обучающем восприятии первый характеризуется детальным обследованием объекта при помощи последовательного равномерного одноканального слежения по контуру. Результатом этого этапа является выделение и систематизация первичных кодов, отражающих дробные, детализированные свойства объекта. Дальнейший процесс обобщения -выделение смыслового инварианта - осуществляется путем фильтрации первичных кодов, извлеченных из памяти операций сличения и сканирования. Результатом этого этапа является выделение вторичных кодов, при помощи которых осуществляется сжатое описание изображения. Формирование вторичных кодов сопровождается изменением самой стратегии движения но контуру. Формируясь и закрепляясь в памяти, они приобретают способность оказывать обратное воздействие на процесс слежения. При этом стратегия восприятия видоизменяется таким образом, что движение но контуру происходит ио-прежнему одноканально, но в некотором смысле не последовательно, а скачкообразно, выделяя в ходе обследования лишь характерные точки объекта.
Онтологические основания психической причинности
Определение идеального (психики) как надстройки над физическим базисом принципиально непригодно для объявления причинности и действенности психики. Многие материалисты осознавали это и поэтому считали, что при таком подходе психика выпадает из цепи причинных связей, обеспечивающих жизнедеятельность организма, она превращается как бы в тень, в эпифеномен (побочное явление), сопровождающий нервные процессы. Сознание «само по себе собственно ничто», а лишь суррогат мозговых функций (Гексли, Моудсли) . В. Джемс, разъясняя и критикуя параллелизм, исходящий из принципа замкнутой причинности, писал, что психика, согласно этой концепции, - пассивный спутник мозговых физиологических процессов. Она «действует» на мозг так же, как мелодия, льющаяся со струн арфы, на замедление или ускорение колебания струн, как тень пешехода на скорость шагов. Чтобы детерминировать поведение или жизнедеятельность организма, сознание должно быть наделено энергией. По оно не располагает физически «силовыми» качествами. Поэтому физиологические процессы могут быть детерминированы только другими физиологическими или физическими процессами . В. Вундт выдвинул «принцип» замкнутости естественных причин. Этот принцип устранил из причинного объяснения всякие нематериальные причины3. В ходе дискуссии, ведущейся на страницах отечественных философских журналов, было высказано немало интересных соображений, способствующих позитивному решению психофизической проблемы. Однако дискуссия не лишена недостатков. Одним из недостатков этой дискуссии является отсутствие специфического критерия, по которому можно было бы оценить состоятельность предлагаемого решения. Такой критерий, на наш взгляд, содержится в ответе на вопрос, каким образом психическое, будучи нематериальным, оказывает воздействие на телесные процессы. Поэтому решение проблемы взаимосвязи телесного и психического может быть удовлетворительным только в том случае, если объяснение воздействия идеального на материальное полностью укладывается в рамки материалистического понимания причинности. Диалектический материализм, определяя сознание (духовное) как отражение, подчеркивает активность и действенность и, опираясь на достижения психологии и нейрофизиологии, ищет приемлемое теоретическое объяснение тому, каким образом оно вписывается в цепь причинных событий, происходящих в организме человека. Существуют эмпирические факты, свидетельствующие о достоверности причинной связи между поведением и сознанием, психикой и жизнедеятельностью организма. Эти факты могут быть теоретически поняты только в свете научно-материалистической концепции причинности. Воздействие сознания на поведение нельзя рассматривать как воздействие «силы на силу». Широко известно, что ощущение, чувство и всякая мысль порождаются в человеке, затрагивая одновременно все материально-энергетические процессы, происходящие в его организме. Доказано, например, что умственная деятельность, хотя и считается самой «отвлеченной», «неуловимой», «удаленной» и «бесшумной», оказывает влияние не только на скорость процессов дыхания, сердцебиения и т.д., но и на глубину физико- химических процессов обмена веществ, хотя много пишут о том, что «образ предмета невесом и невещественен», «мысленный образ огня не жжет», «воображаемая еда вовсе не безразлична к реальному процессу пищеварения». Установлено, например, что воображаемая еда в определенных пределах вызывает такую же физиологическую реакцию пищеварения, как и сама пища. Доказано экспериментально, что представление тяжести вызывает физиологические изменения в глубине организма, аналогичные тем, которые вызываются реальной нагрузкой; внушенное представление «раскаленной монеты», приложенной к коже, вызывает органический ожог, соответствующий ожогу второй степени. Объясняя действенность сознания, воздействия психики на жизнь организма, философы сталкивались с непреодолимыми трудностями. Пи для кого не секрет, что с традиционных философских точек зрения воздействие психического на телесные процессы означает влияние идеального на материальное. Признание такого воздействия выглядит в философии довольно парадоксальным: каким образом нематериальное могло бы оказать воздействие на материальное? Признает ли материализм реальность такого воздействия? Если да, то не противоречит ли это основным принципам материализма? Как известно, материализм считает, что материя первична, а сознание вторично, что материя существует через самое себя и не зависит от сознания.
