Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена усиленным тяготением философской онтологии к изучению своих социокультурных основ. В конце XX века эта проблематика усложняется тем, что культурология пытается подвести все осязаемые ей ценности и факты под обобщенную картину мира, а философская онтология более всего заинтересована подборкой именно таких частей, которые посредством своих уникальных свойств могли бы репрезентировать нечто целое.
Поскольку отражаемое (бытие) формируется в отражающем (культура), то исторические ипостаси бытия собирают его общий (в неисторический) облик. Если, к примеру, язык, по мнению М. Хайдеггера, есть «дом бытия», то культура, как особая сфера производства и сохранения языковых смыслов, становится его концентрированным выражением. Она не просто пассивно вмещает в себя какие-то онтологические формы, ио и активно проговаривает их, становясь, по мысли М. Мамардашвили, «искусством порождения порождающих текстов». А когда эта нарастающая семиотическая волна ставит общество в состояние информационной перегрузки, то оно самостоятельно запускает в ход очистительные механизмы, ограничивающие тотальную дистрибуцию смыслов.
Вопрос о структуре бытия, столь долгое время интересующий философов античности, средневековья и нового времени, после Хайдеггера, обретает несколько иную плоскость. Если бытие открывает себя через язык и сознание человека, а концентрированной формой диалога с откровениями бытия является человеческая культура, то тогда имеет смысл исследовать те структурные компоненты социокультурного менталитета, сквозь которые проявляются онтологические воззрения той ли иной эпохи. А это, в свою очередь, позволит расширить инструментальный теоретико-методологический аппарат, включить в работу новые философско-культурологические категории.
Недостаточность практической и теоретико-методологической проработки этого взаимодействия применительно к исследованию современного состояния культуры 1980-2000-х годов определяет актуальность данного исследования. И это обусловлено не только выбором малоизученного материала, но и целым комплексом вытекающих из процесса его аналитической разработки теоретико-методологических выводов философско-онтологического порядка.
В том или ином виде о современной культуре говорят много, но бессистемно, обрывочно, выводы делаются от случая к случаю, чаще всего они крайне ортодоксальны, либо, напротив, излишне субъективны. И до сих пор, несмотря
на столь, казалось бы, очевидную необходимость изучения самоидентификационных, онтологических процессов в российской культуре, они и по сей день так и не были рассмотрены в качестве самостоятельного предмета фундаментальных философско-культурологических исследований.
Во многом такую ситуацию можно объяснить особым характером современной философии, которая «теряет свойства замкнутости, пребывания в строгости рационального ядра культуры. Она развивается «по краям», вписываясь в литературу, кинофильмы, искусство, науку, религию, определяя их диалогич-ность. Такое «рассеивание» означает, что философия меняет свои акценты и свою направленность, а в средства собственно философского анализа вносит нечто от литературы, науки, религии и т.д.»1. Это и определяет необходимость анализа философского дискурса внутри тех форм художественной культуры, где он пребывает и сквозь которые реализует свои онтологические воззрения.
Автор исследования считает, что в связи с конкретной предметной направленностью его работы не имеет смысла слишком подробно останавливаться на выявлении специфики отношения философии культуры к философской онтологии, чтобы подчеркнуть особую актуальность этой связи в XX веке. Все это уже было сделано другими, достаточно крупными и авторитетными учеными. Поэтому наиболее оптимальным решением в данном вопросе может стать описание степени включенности их философско-культурологических воззрений в нашу методологию.
Предмет, цели и задачи исследования
Целью данной научной работы является изучение онтологических воззрений современной культуры с последующим выявлением ее структурно-функционального состава.
Реализация данной цели достигается через решение следующих задач: 1) поиска адекватной методологии, способной наиболее точно описывать состояние современной культуры, 2) определения характера ее хронотопа и ведущих коммуникативных стратегий, 3) выявление ведущих нравственно-эстетических ценностей и определение уровня ее этического развития:
В качества объекта исследования выступает преимущественно российская и частично западноевропейская культура 1980-2000-х годов, а предметом научной работы становятся се коммуникативно-аксиологические аспекты, фор-
1 Петрова Г. И, Современная философия: поиски образа культуры // Дефиниции культуры. №5. 1996. С. 58-59
мирующио онтологические воззрения на текущее состояние нашей действительности.
Методологические принципы исследования и состояние разработанности проблемы
Поскольку предметом данного исследования является ранее неисследованная область философско-культурологического знания, взятого как в теоретическом, так и в историческом измерении, трудно говорить о каких-либо специальных предшествующих разработках. Однако следует все же обозначить некоторые подходы к решению этой проблемы, которые уже делались ранее в отечественной и зарубежной философии культуры.
Часть научно-исследовательских работ, выполненных зарубежными учеными (Л. Мулен, Ф. Кардони, Ж. Ле Гофф) представляет для нас интерес с точки зрения практического использования в них тех концептуальных подходов, которые обозначил в своем фундаментальном труде «Закат Европы» еще О. Шпенглер, взявший курс на составление обобщенного портрета «физиогномики культуры».
Достаточно любопытные критерии идентификации «национальной картины мира» были разработаны Г. Гачевым. Однако они не могут быть в полной мере задействованы в нашей методологии по причине того, что Г. Гачев изучает национальный менталитет без исторической привязки к современной эпохе.
Из всех зарубежных концепций современной российской культуры, на наш взгляд, наиболее приближена к реальности позиция американского историка-культуролога Д. Биллингтона, который говорил о том, что «русское искусст- і во преодолевало отведенные ему временем границы. Это история не постелен- ] ных эволюционных преобразований, а непредсказуемых взрывов - всплохов пламени над; безграничной снежной пустыней, поразительных всплесков творческого гения на фоне бессмысленных народных страданий2». Само же становление русской культуры развивалось по следующей модели: сначала она совер- і шенно немотивированно и почти произвольно брала с Запада какой-либо далеко . не лучший образец, начинала ему подражать, а затем через преодоление данного і подражания создавала свой оригинальный художественно-эстетический продукт, доводи его почти до полного совершенства, а потом...бездумно разруша- ,
2 Биллипггон Д. Лики 1'осспи. М., 2001. С. 13
ла, и на обломках разрушенного, снова обращалась к Западу за новой моделью для подражания.
С нашей точки зрения, Д. Биллингтои прав в том смысле, что современный механизм культурогенеза может быть описан по его циклично-революционной модели, но тем не менее идентификация нового исторического состояния российского социокультурного менталитета с той или иной ее структурно-функциональной фазой не позволяет выявить специфичный характер эпохи.
Поскольку современная культура является движущимся, вечно развивающимся, становящимся феноменом бытия, ему нельзя приписать устойчивых и специфических доминант. Можно лишь типологически проанализировать общие свойства структурно-функционального состава «физиогномического портрета» социокультурной ментальное и попытаться прояснить, какую они обретают специфическую философскую нагрузку, актуализируясь в 1980- 2000-х годах. В этом направлении и проводится данное научное исследование, делающее попытку доработки на современном историческом материале некоторых теоретических пробелов в работах предшественников.
Изучить современную физиогномику культуры в своих повседневных, естественных проявлениях крайне необходимо, поскольку ее концепцию невозможно вывести исходя из анализа одного лишь художественного искусства. Понятно, что всесторонне осуществить данный научный проект крайне сложно, потому как «другая сторона общего дефицита исторической жизни, индивидуальная жизнь все еще не имеет истории. Псевдособытия, которые теснятся в зрелищной драматизации, не были пережиты теми, кто был о них информирован, и, более того, они теряются в инфляции их ускоренного замещения с каждым новым импульсом зрелищной машинерии.3».
В основе нашего теоретико-методологического подхода лежит уверенность в том, что онтологические воззрения культуры находят свое бытие в интегральной фокусировке тех представлений о мире, которые образуются через анализ его наиважнейших структурных компонентов: образа пространства и времени, коммуникативных стратегий поведения человека и социальной среды, культивируемых в ней нравственно-эстетических ценностей. ''
Для этого необходимо выявить некую точку сбора, сквозь которую можно попытаться реконструировать целостный облик эпохи, избегая.1 фрагментарной съемки ее отдельных структурно-функциональных частей. Именно поэтому
3 Дебор Г. Общество спектакля. М., 2002. С. 90 6
современному историко-культурологическому исследованию следует выбрать фшюсофско-онтологический ракурс, условная относительность которого в процедуре своего теоретико-методологического обоснования очевидна. Но тем не менее этот подход все-таки может быть взят за исходную точку отсчета при изучении современной культуры 1980-2000-х годов, и потому в дальнейшем мы попытаемся более подробно доказать ее эффективность.
С теоретико-методологической точки зрения, наш подход к таким онтологическим категориям, как «пространство», «время» и «коммуникация» заключается в том, что мы представляем их в качестве тех контуров, в которые отливаются те или иные формы бытия. Представления о них в культуре - это представление о бытии и его исторических формах, так как различный характер общественных нравственно-эстетических отношений между людьми тоже обладает существованием. Таким же объективным свойством мира является и красота, которая согласно теории Г. Гегеля имеет сугубо онтологический статус в отличие от нравственности, которая социальна и антропологична. Следовательно, эстетический подход к изучению проблем отражения и формирования образа современного бытия в контексте современной культуры тоже имеет свои специфические доминанты.
Если принять во внимание дефиницию ценности А. Кормина как некий
«характер отношения субъекта к объекту», а его, в свою очередь, подвести к
онтологии коммуникации, то правомерность включения в тематическое поле
нашего исследования этической компоненты современного образа культуры
вряд ли станет вызывать серьезные сомнения со стороны даже самых взыска
тельных критиков. В дальнейшем для ее продуктивного освоения нам пред
ставляется эффективным идти не только от традиционного этического катего
риального аппарата, выясняя новые представления о понятиях совести, свобо
ды, долга, отношения к любви, к жизни и к смерти, добру и злу, но и в том чис
ле попытаться определить уровень развития современной нравственной куль
туры, ее ключевые социально укорененные императивы («табу», «талион», «зо-
!) лотое правило морали», «категорический императив Канта»),
* В исследовании механизма формирования образа современной культуры
і- и некоторых функций ее философско-эстетического мышления мы обращаемся ' , . к целому ряду философско-эстетических концепций, объясняющих специфику v человеческой деятельности. При атом мы будем использовать дефиниции философского мышления, созданные в работах М Мамардашвили4,
'' Мамардашвклн М.Как я понимаю философию. М., 1992
В.Сагатовского3, Б. Рассела, К. Ясперса, Ж. Делеза, Ф. Гваттари и т.д.
Кроме того, большая часть методологии нашего исследования опирается на процесс отражения многочисленных феноменов современной культуры в зеркале художественной критики. Именно онаї изначально обобщает множество разрозненных произведений искусства и новоявленных форм повседневного бытия человека в некоторые, правда, не совсем целостные и весьма поверхностные концепции, имеющие, помимо философско-аксиологических, еще и фи-лософско-онтологические доминанты. Если культура - самосознание бытия и средство оптимизации коммуникативных процессов, то художественная критика - самосознание культуры.
Это самосознание метапозиционально, оно требует того, чтобы коммуникации в культуре изучались не только изнутри, но и извне ее, так как при постановке вопроса о контексте коммуникации его нельзя разрешить с точки зрения имманентного подхода.
Критика - промежуточная форма анализа, пролегающая между наукой, искусством и журналистикой. Самой по себе культурологии доверять трудно, она зависит от внутренней моды на.течения, направления, опирается на старые авторитеты. Заявления о том, что сама культурология - это тоже часть современной культуры, ничего не дают, потому как это именно часть, не всегда репрезентирующая целое. В этом плане художественная критика в какой-то мере снимает с гуманитаристики монополию на аналитическую деятельность.
Надо сказать, что собственно культурологическая тенденция художественно-критического мышления проявляется уже тогда, когда какой-либо отдельный критик заводит речь о ценностном отношении текста к контексту и контекста к тексту. Границы контекста (в каких масштабах мы собираемся оценить роль выдающегося произведения искусства в неком культурном сообществе) и текста (какие именно произведения из всего творчества выдающегося автора способны оказать такого рода воздействие) могут быть определены по-разному. Однако самосознание необходимости более четкой разработки самого характера этой ценностной связи свидетельствует о том, что философско-эстетические и культурологические тенденции в системе художественно-критической рефлексии функционируют в ней не только на бессознательном,
s Так, например, В. Саратовский считает, что, «осуществляя категориальную рефлексию ми
ровоззрения, философия выполняет две базовые функции: мировоззренческую и методоло
гическую. Мировоззренческая функция заключаегся в рефлексии мировоззренческого идеа
ла, методологическая - в рефлексии пути, то есть средств и способов движения к идеалу».
См. Сагатовский В. Философия развивающейся гармонии: философские основы мировоззре
ния. СПб., 1997. С. 45
но и на сознательном уровне.
Именно их подъем и определяет пробуждение самосознания как такового, философской воли к истине как постижения предельных оснований и сущностных свойств человеческого бытия. Осознание этой деятельности как творческого, эстетического процесса ведет искусство к новым горизонтам самосовершенства не только в своей узко предметной области, не только за счет разработки новых методов анализа своего объекта, но и за счет более углубленного становления личности автора как особенной культурно и эстетически развитой индивидуальности, способной к диалогичному проникновению в творчество любого писателя.
Современная художественная критика рассматривается нами как репрезентативная и как креативная форма художественно-эстетической и публицистической деятельности, обладающая способностью создавать свой образ современной культуры, наполняя его соответствующим содержанием.
Культурологические тенденции художественной критики проективны, философско-эстетические - интенциональны.
Анализ внутренних проблем художественной и повседневной культуры возможен на методологической базе исследования проблем эстетического сознания, в зону которых входят также и проблемы философских форм организации эстетической деятельности (одной из которых может, например, считаться концепция диалога, делающая попытку дать ответ на третий основной вопрос эстетики: как построить человеческую жизнь по законам красоты?). Для решения этой проблемы наше исследование опирается на те методологические основания, которые были заложены в работах западных философов: Р. Барта, М. Бланшо, X, Блума, В. Видгофа, Г. Гадамера, Г. Гегеля, Ж. Делеза, Ж. Лакана Г. Лукача, Ж-П. Сартра, Э. Фромма, О. Шпенглера и отечественных: Г. Батищева, М. Бахтина, В. Библера, В. Диденко, А. Панарина, Г. Петровой, Е. Попова, В. Тюпы и др.
Помимо анализа фактов, наиболее интересными формами фиксации самосознания современной культуры для нас являются те статьи, в которых данная проблема является самостоятельным предметом обсуждения и в которых авторы интересуются вопросами о том, что представляет собой .современное искусство, каковы его отдельные виды, каков их жанровый состав и особенности освоения художественной реальности, какие ему приходится ставить перед собой задачи и к каким перспективам может привести их дальнейшая реализация.
Сюда в первую очередь следует отнести статьи М. Ульбека, К. Хайна,
М. Брэдбери, Д. Быкова, М. Конша, А. Цветкова, А. Стасюк, И. Пруссаковой,
A. Наймана, Е. Хомутовой, Н. Ивановой, С. Костырко, С. Рассадина,
С. Ломинадзе, В. Березина, О. Славниковой, С. Куняева, Н. Елисеева,
Т. Сотниковой, В. Новикова, П. Басинского, Р. Арбитмана, С. Зверева,
Е. Ихлова, М. Ямпольского, А. Цветкова, В. Камянова, Л. Аннинского,
B. Курицына и т.д.
Помимо данного аналитического материала, в диссертационном исследовании изучались философско-эстетические взгляды таких представителей российской и зарубежной культуры, как Г. Жигунов, М. Круг, Д. Линч, М. Макларен, О. Митяев, А. Песков, К. Собчак, И. Талысов, Г. Хаза-нов, Ю. Шевчук. Большинство из них выражены в форме интервью по итогам беседы с российскими корреспондентами центральной и региональной прессы.
В целях теоретико-методологического анализа социокультурных факторов, определяющих развитие современной культуры, мы используем работы сторонников коммуникативно-аксиологического подхода к культурологии (В. Библер, Д. Биллингтон, Т. Имамичи, М. Каган, А.Кармин, В. Конев, и т.д.), частично корректируя их взгляды.
С точки зрения изучения социальных факторов формирования современного западноевропейского менталитета были рассмотрены труды таких знаменитых философов, как И. Берлин, М. Сендел, Ч. Тайлор, Д.Уолдрон и Ф. Фукуяма, в работах которых были проанализированы исторические и теоретические аспекты становления либеральной демократии.
Также при разработке данной проблемы мы будем руководствоваться
новейшими достижениями западноевропейской социальной философии конца
ХХ-го века, представленными в трудах Клиффорда Гирца, долгие годы изу
чавшего символико-мифологические и социокультурные функции идеологи
ческого дискурса, Ги Дебора и Пьера Бурдье, разработавших свою оригиналь
ную теорию о специфических коммуникативных формах взаимодействия со
циальных групп, борющихся за обретение символического и экономического
капитала. а
В рамках социологии довольно полно описывается стадиальность жизни российского сообщества в 1990-е годы, но ее достижения все же имеют только косвенное отношение к идентификации основных)'онтологических воззрений <нашей культуры, поскольку в книге Докторона Б., Ослон А., Петренко Е. «Ельцинская эпоха: мнения россиян» описана преимущественно реакция общественного мнения на ведущие политические события, действия лидеров, смену экономической ситуации в стране, но практически ничего не
говорится о репрезентации их ценностных ориентации в области искусства, образования, СМИ и повседневной жизни человека,
Использование предшествующей социологической традиции в постижении онтологических аспектов функционирования современной культуры продуктивно в том плане, что она уже очерчивает какие-то контуры исторического пространства новой эпохи, формирует грани той объектной плоскости, к которой устремлен наш поиск. Однако предметность методологических установок требует выявления отношения к социальным процессам именно российской культуры, которая, конечно же, частично была ими детерминирована, но все же не может быть полностью к ним сведена, так как, во-первых, старалась оказать свое собственное влияние на общество и власть (С. Говорухин «Так жить нельзя», «Великая криминальная революция», телепрограмма «Взгляд» и т.д.), осуществляя тем самым ряд креативных тенденций, а, во-вторых, в связи с сильнейшим влиянием со стороны зарубежной культуры ее репрезентативные функции были настроены не только на свой, российский, но и на другой пространственный контекст, содержание которого совершенно не совпадало с ценностными традициями российского народа.
Следовательно, нам необходимо понять внутренний мир современного человека, представленный не только в форме статистики соцопросов, но и в художественно-эстетических или повседневных формах своего бытия, которые формируют образ современной культуры, тот образ, сквозь который раскрываются онтологические воззрения широких социальных групп. Ее изучение предусматривает не только анализ конкретного содержания, но и осмысление мировоззрения. Иначе говоря, нас интересуют не какие-то творческие персоналии и направления и не то, что культура думает о самой себе, а то, каким способом через формирование своего уникального образа она осваивает современный мир, в чем и прослеживается акцентировка именно философско-онтологических аспектов в методологии нашего исследования.
Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что в ней впервые предпринято системное теоретическое рассмотрение самого новейшего периода становления российской культуры (1980-2000-е года); выявлена специфика ее, хронотопа и ключевые нравственно-эстетические ценности, а также коммуникативные стратегии их реализации в социальной среде.
Основные результаты отражены в следующих положениях,' вынесенных на защиту:
1. Обоснована правомерность рассмотрения состояния современной культуры с точки зрения ее онтологии и проведена реконструкция основных струк-
турных компонентов современного социокультурного менталитета России с последующим выявлением их специфики.
-
Внутри современной социокультурной рефлексии нами выделяются две разновидности философско-эстетической реакции на ее полицентрическое положение в системе современного общества: 1) позитивная реакция на распад унифицированного мышления как необходимого условия для возникновения свободно ищущего сознания; 2) негативная реакция, берущая свои идеи в мировоззренческих идеях Г. Лукача, провозглашающая какофонический характер современного полицентризма, который, не дает возможности систематизации и поиска общего ценностного центра внутри современного хаоса российского искусства. В результате конкурентной борьбы иа рубеже веков в России доминировала вторая реакция. В итоге обретение индивидуальной свободы ценой утраты целостности мироощущения обернулось к 2000-м годам кризисом российского либерализма. Он привел к построению нелиберальной демократии, ставящей благо превыше права и позиционирующей прагматическое мышление как основу стабильности и безопасности человеческого бытия.
-
В начале 1980-х годов советский социокультурный менталитет стоял перед ситуацией онтологического выбора между унификацией и плюрализмом, в то время как онтологические поиски западноевропейской культуры осуществлялись в движении между полюсами плюрализма и какофонии. В отличие от России плюрализм в социокультурном менталитете Запада рассматривался как статичное, но не динамичное образование, утрачивая статус идеала и основного механизма межличностного и межкультуриого саморазвития.
-
После отказа от унифицированного советского мышления постсоветская российская культура ожидала наступления полифонического бытия, но состояние массового сознания изменилось в противоположную сторону, приводя к ощущению какофонии. Восприятие мира как хаоса, освобождающего сознание от унифицирующих тенденций социального коллективизма стало доминирующим как в искусстве, так и в российской культуре 1990-х годов. Однако оно
і» еще не утвердило себя в качестве нормы, посколвку начало нового века озна-1 меновалось отказом от анархического либерализма эпохи Б. Ельцина и сопро-' вождалось некоторой реабилитацией чувства национальной солидарности иа основе патриотизма. Из социокультурного менталитета россиян постепенно вытесняется представление о мире как какофонии,/но надежды 1980-х годов на пребывание в полифонической, плюралистичной действительности («свободно ищущее сознание в гармонии незавершенного динамичного мира») оцениваются как все более нереалистичные.
-
При изучении в западноевропейской и российской философской традиции различных интерпретаций взаимодействия индивидуального, Я с миром Другого доказывается, что при идентификации коммуникативной стратегии современной российской культуры наиболее пригодна онтологическая концепция Ж-ГІ Сартра («Ад - это Другие»), а не М. Бахтина, М. Бубера, Ж. Лакана и Э. Левинаса («Другой - это мое все»). Абсолютизация друговости и диалога как самого важного механизма духовного роста человеческого Я принижает значение .монолога как интровертного процесса самосохранения внутреннего мира индивида за счет себя самого без самоотдачи внешнему миру.
-
В ситуации столкновения высокоразвитой личности с дегуманизиро-ванным миром диалог с ним может обернуться потерей собственной самобытности, что и происходит в современной культуре конца ХХ-го века, где формальный рост средств массовой коммуникации (телевидение, реклама, интернет и сотовая связь) не привел к пропорциональному возрастанию человеческой духовности. В результате массовая культура становится все более поверхностно-коммуникативной, а элитарная -- замкнуто-монологичной. Однако ни та, ни другая не могут реализовать глубинный диалог как норму своей жизнедеятельности и художественного творчества.
-
Определена специфика хронотопа современной российской культуры. Он предстает как остановленное время, в котором аксиологическое пространство после распада Советского Союза и кризиса футурологии реанимирует ряд архаических черт полуфеодального социокультурного менталитета, некий постдинамичный взгляд на современную картину мира. Изменилась пространственная ориентация «фаустовской души» западноевропейской культуры нового времени, которую О. Шпенглер определял как «взгляд, направленный в бесконечность, но не достигающий ее горизонтов». Технические возможности современной виртуальной культуры позволяют реализовать прежде неосуществимые интенции сознания, трансформируя онтологическую картину мира. Виртуальная культура изменяет традиционные представления о бытии, времени и пространстве. Ее хронотоп можно определить как сознание, соприкоснувшееся
с бесконечностью, но пока еще окончательно не растворившееся в ней. у
8. Определены аксиологические доминанты новой исторической эпохи *»
для россиян: разочарование в либеральных принципах демократии, ограничен
ный патриотизм, выдвигающий вместо этики долга ценности коллективной и
личной безопасности, чувство десакрализации смерти и переосмысления смы
слового содержания любви в сторону понижения ее нравственного статуса. Вы
явлена особая элегико-ироническая направленность современной российской
культуры и обоснованы перспективы выхода из данного кризиса через реализацию драматического мироощущения.
Структура научного исследования
Структура научного исследования «Онтология современной культуры: философско-методологические аспекты» состоит из введения, трех глав и заключения. Во введении обосновывается необходимость анализа проблемы формирования новых онтологических воззрений в российской и зарубежной культуре 1980-2000-х годов и разработки общей теории взаимодействия их структурно-функциональных компонентов.
Первая глава посвящена изучению коммуникативных стратегий российской и зарубежной культуры. В ней рассматриваются смена методов освоения изменившейся социальной действительности, трансформация философско-культурологических приоритетов, а также попытки реформирования целей и задач как художественной критики, так и самого искусства, сопровождающегося реальным изменением самого характера его функционирования в современных социокультурных условиях. Во второй главе изучается специфика хронотопа российской культуры 1980-2000-х гг. Третья глава обращается к освещению ключевых нравственно-эстетических ценностей современной культуры.
Апробация работы
Основные положения диссертационной работы отражены в монографиях
«Апология монолога» (Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2004), «Философия совре
менной культуры» (Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2006), «Культура и хронотоп» (в
соавторстве с А.В. Малафеевым (Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2004), а также в
ведущих рецензируемых научных журналах РФ: «Вестник молодых ученых»
(СПб., 2000), «Вестник Томского государственного педагогического универси
тета» (Томск, 2001), «Интеграция образования» (Саранск, 2003), «Вестник Том
ского государственного университета» (Томск, 2003), «Вестник Самарского го
сударственного университета» (Самара, 2006). :» .
Большая .часть проделанных исследований отражается в материалах всероссийского семинара молодых ученых «Дефиниции культуры» (Томск, 1997, 1998, 1999, 2001), в трудах Международной конференции «Вторые копнинские чтения» (Томск, 1998), в материалах всероссийских конференций «Культура как способ бытия человека в мире» (Томск, 1998), «Проблемы этнофобии в
контексте исследования массового сознания» (Москва, 2004) «Толерантность и полисубъективная социальность» (Екатеринбург, 2001), «Методология науки» (Томск, 2002), в сборниках трудов региональных конференций: «Традиционализм и модернизм в русской литературе ХХ-го века» (Томск, 1999), «Тоталитаризм и тоталитарное сознание» (Томск, 2001).
Часть наиболее важных концептуальных положений неоднократно освещалась на международных конференциях: Third International Crossroads in Cultural Studies Conference (21- 25 June 2000, Birmingham, UK ), на секции «Cultural Dialogues and Dialogic Cultures: Mikhail Bakhtin and the Communication of Cultural Studies» и на всемирном философском конгрессе по эстетике в Японии (15th International Congress of Aethetics, 2001, Japan, Токіо, 27-31 august).
В 2000 г. работа обсуждалась на Международной летней школе молодых ученых «Коммуникативные стратегии культуры»; в 2001-м году одержала победу по направлению 1.5. «Поддержка обучения и стажировок наиболее способных студентов и аспирантов» ФЦП «Государственная поддержка интеграции высшего образования и фундаментальной науки» (per. № 173).
Итоги научной работы соискателя данного диссертационного исследования получили одобрение и поддержку государственных комиссий и научно-технических советов, что, в частности, нашло свое выражения в присуждении автору в 1999 г. звания «Лауреат премии Томской области в сфере науки и образования», в 2001 г. - гранта РГНФ (№ 01-04-16277а), в 2001 г. - именной стипендии Президента РФ (№ 3184), в 2002 г. - именной стипендии ЫК «Юкос».
