Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические источники современной алетиологии точного знания 16
1. Истинное и виртуальное в западноевропейской патристике и схоластике 16
2. Гоббс и Декарт об отношении истины и реальности 22
3. Локк - противник врожденных истин 26
4. Теория адекватности дедуктивных идей Спинозы 38
5 Виртуальный мир Беркли 51
6. Исчисление понятий Лейбница: истины разума и математика 59
7. Юм о дедуктивных истинах 64
8. Кант о достоверности математики, философии и синтетических априори 67
Глава 2. Современная эпистемология об истине 76
1.Философский формализм и истина: от антионтологизма Нагеля до эмпирического формализма Карри 76
2. Логицисты об истине и природе точного знания 98
3. Лингвистическая доктрина точных истин Р. Карнапа 112
4. Семантическая теория истины А. Тарского 126
5. Теория истины для неформальной логики П. Бенацерраффа и М. Марковича 132
6. Куайн о виртуальном существовании и формализованных истинах 137
7. Субстанциональный фактуализм Хао Вана 167
8. Диалектико-материалистическая трактовка природы дедуктивных истин в советской философии 182
9. Российская школа виртуалистики 188
Глава 3. Истина, существование и виртуальность 197
1 .О смыслах существования в философии, теологии, логике, математике 197
2. Понятие виртуальности и умножение миров 222
3. Истина в дедуктивном знании 229
4. Процесс теоретизации и математизации человеческих знаний 242
5. Вариант формализации онтологии: мири его атрибуты 258
Глава 4. Точная истина как философская категория в контексте научного знания (теория и современная практика) 264
1. Субъективизация истины в логике и математике 265
2. Виртуализация истины в информатике 277
3. Виртуальные истины в естествознании 285
4. Виртуализация экономики 290
Заключение 299
Список литературы 307
- Локк - противник врожденных истин
- Теория истины для неформальной логики П. Бенацерраффа и М. Марковича
- Истина в дедуктивном знании
- Виртуальные истины в естествознании
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Характерной особенностью современной цивилизации, стоящей на пороге нового тысячелетия, является информационная революция, охватившая мир с момента изобретения и внедрения в практику быстродействующих вычислительных машин — компьютеров и пронизавшая человеческие коммуникации компьютерными информационными сетями.
Сегодня трудно представить инженера, ученого, управленца, финансиста, предпринимателя, торговца, преподавателя, врача, библиотекаря или государственного чиновника без компактного персонального компьютера в сочетании с самыми разнообразными дополняющими электронными устройствами, оснащенного мощными программными средствами, обширными базами данных.
Процесс компьютеризации и информатизации общества выступает главным фактором, создающим новую, невообразимую ранее, инфраструктуру социума, перестраивающую материальные и общественные отношения, социальную психологию и идеологию. По социальным последствиям его можно сравнить с подобными предыдущими революциями, связанными с изобретением письменности и книгопечатания.
Компьютерная индустрия становится ведущей отраслью материального производства, а программное обеспечение оттягивает на себя многочисленную рать специалистов: исследователей, прикладников, конструкторов, технологов, основой же программного обеспечения выступает логика и математика.
Человеческая культура, материальная и духовная, пройдя ряд закономерных этапов, начиная с первобытной, орудийной и вербальной получает свое логическое завершение в таком мощнейшем информационном и коммуникационном орудии как компьютер. Вот почему современный этап развития человеческой цивилизации можно назвать компьютерной культурой, учтя, что это, преобразовавшее ноосферную деятельность людей, орудие давно переросло уровень вычислительного устройства.
В рамках информационной революции происходит компьютеризация сферы науки и образования. В связи с этим усиливается закономерный процесс символизации и математизации научных теорий, формализации их языка, повышается роль абстрактного мышления и его креативной функции в научной и практической деятельности. Тем самым, утверждения науки должны приобретать более высокую степень объективности и достоверности, а научные теории - более доказательный характер.
Последнее возможно только при отсутствии сомнений в объективности, достоверности и доказательности самой логики и математики, лежащих в фундаменте, как информатики, так и других формализуемых наук. Открытие логико-математических парадоксов, продолжающиеся дискуссии по поводу статуса существования логических и математических сущностей, метопов и
РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА С.Петербург іУ(Гл
оэ rctfj и*/- ((
приёмов аргументации показало, что в основаниях логики и математики не всё благополучно в данном отношении.
Кроме того, точные языки логики и математики призваны охватывать все более расширяющиеся и умножающиеся конкретно-научные картины мира, его нестандартные модели, следовательно, классических логико-математических теорий уже недостаточно.
В цепи философских проблем точного знания важным звеном является проблема статуса существования формализованных сущностей, а также формализованных истин, потому, что понятие истины в формализованном знании призвано играть роль компонента, связывающего любой научный формализм через его интерпретации с объективной действительностью. Говоря о формализованной истине нельзя не иметь в виду и логической истинности, а вместе с логико-математическими способами описания реальности и, внедрения формального и модельного метода в конкретные научные теории, в науку вошла точность. Точные истины, начав своё уверенное шествие с логики и математики, постепенно преобразуют содержание различных теорий в область точного знания.'
Что же описывают эти точные истины? Это уже не эмпирические приближённые утверждения о самом мире (объективной реальности), а точные знания о формализованной ментальной модели этого мира, объективированной посредством компьютера в специфическую для конкретной теории виртуальную реальность.
Таким образом, исследование взаимосвязи объективной и виртуальной (объективированной субъективной) реальности в области точного знания посредством категории истины представляет собой актуальную проблему современной эпистемологии.
Объектом диссертационного исследования является научное познание истины.
Предмет исследования формируется через углубление и расширение объёма и содержания философской категории истины на современной информационной базе точных (в первую очередь, фундаментальных) теорий и их методологии, т.е. предмет исследования - онтологические и гносеологические аспекты точной истины
Состояние исследования проблемы. Проблемами алетиологии точного знания специально или в числе других, связанных с ними проблем, занимались и занимаются как отечественные (В этом отношении можно отметить работы М. С. Акперова, И.А. Акчурина, Л. Б. Баженова, М.С. Бургина, Д. П. Горского, А.А. Зиновьева, А.В Корниенко, В.И. Кураєва. Б. Е. Ледникова, А. М. Мостепаненко, И. С. Нарского, А. Н. Нысынбаева, А.В. Нуждина, АЛ. Огурцова, В.Е. Осипова, Ю. А. Петрова, М. В. Поповича, Г. И. Рузавина, Е. Д. Смирновой, В.А. Суровцева,
' В современной западной науке появилось даже Общество точной философии, под эгидой которого M. Бунте с 1971 г. издает многотомник Library of Exact Philosophy. Издан учебник Бургина М.С, Кузнецова В И. "Введение в современную точную методологию науки" М.: Аспект-пресс, 1994. Переведена работа Э. Гуссерля "Философия как строгая"наука" M., 1994. В области техники можно говорить о точных нано-технологиях
А.К. Сухотина, П. В. Таванца, А. И. Уемова, В. В. Целищева, Э. М. Чудинова, И. Я. Чупахина, В. С. Швырева, В. А. Штоффа, С. А. Яновской и др.), так и зарубежные философы {А. Айер, П. Бенацерраф, X. Ван, Л. Витгенштейн, К. Гедель, С. Гемпель, Р. Карнап, Г. Карри, С. Клини, В. Куайн, Р. Мартин, Р. Монтегю, Э. Нагель, И. Ниинилуото, X. Патнэм, Б. Рассел, П. Строссон, А. Тарский,. Р. Туомела, Я. Хинтикка и др.). Особенно велик в этом отношении поток англоамериканской литературы позитивистского характера. Это и не удивительно: именно при разработке философских проблем формализованных наук позитивизм смог уйти от примитивного эмпиризма в сторону, широко представленную такими известными направлениями, как логицизм, интуиционизм, формализм и аналитическая философия. Относительная неполнота и фрагментарность разработки вышеназванных проблем в отечественной философской литературе требует расширения и углубления исследований в данном направлении.
Специальные вопросы формализованной логики, классической и девиантной, исследуются в работах Д.А. Бочвара, Е.К. Войшвилло, Ю.Л. Ершова, Ю.В. Ивлева, А.С. Карпенко, А.В. Кузнецова, Л.Л. Максимовой, А.А. Маркова, П.С. Новикова, О.Ф. Серебрянникова, Е.А. Сидоренко, Я.А. Слинина, В.А. и А. В. Смирнова, В.К. Финна, Н.А. Шанина и др.
Постановку и собственные решения общегносеологических (в том числе, общеметодологических) проблем можно найти в работах классических философов: Лейбница, Канта, Юма, Спинозы, Декарта, Беркли и др., в трудах современных отечественных философов: Р.Ф. Абдеева, И.С. Алексеева, В.А. Бажанова, Б.В. Бирюкова, В.П. Бранского, Ю.М. Горского, П.П. Гайденко, М.П. Завьяловой, Э.В. Ильенкова, И.Т. Касавина, А. С. Кармина, В. Н. Карповича, Б.М. Кедрова, Н.И. Кондакова, Н.С. Коноплева, А.В.Корниенко, Н.П. Копцовой, А. М. Коршунова, А.Н. Кочергина, В.М. Кузнецова, СП. Курдюмова, В. А. Лекторского, А.Ф. Лосева, В. В. Мантатова СТ. Мелюхина, Л.А. Микешиной, В.Н. Молодшего, М.В. Мостепаненко, Н.А. Носова, В.П. Огородникова, Ю.А. Петрова, Ю.В. Пегрова, Г.И. Петровой, В.И. Поруса, О.С. Разумовского, А.И. Ракитова,' В.Н. Садовского, Э.А. Самбурова, Ю.В. Сачкова, B.C. Степина, З.А. Сокулер, А. Д. Урсула, А.И. Уёмова, И.В. Черниковой, В.В. Чешева. и др.
Материалом для обобщения и систематизации послужили, в первую очередь, данные логико-математической эпистемологии, а также сведения из смежных областей науки, кроме того, для сравнения, контрастирования и иллюстраций бралась информация из истории философии, археологии, теологии, естествознания, экономики, социологии и других сфер человеческой деятельности.
Цель и основные задачи диссертации. Дель исследования заключается в выработке, развёртывании и обосновании целостной концепции взаимосвязи категорий истины, существования и виртуальности в точном знании.
Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие проблемы:
1. Разработать собственную точку зрения на статус и роль точных истин, виртуальных миров формализованных сущностей, учитывая
положительные наработки предшествующих исследователей данной области эпистемологии. Оформить её в виде концепции истины в точном знании.
Проанализировать взгляды на истину и виртуальность тех европейских философов-классиков, которые, по мнению автора, оказали существенное влияние на становление и формирование современной алетиологии точного знания.
Обобщить и систематизировать мировые достижения современной эпистемологии в отношении решения вопросов обоснования математической и логической истины, статуса существования логических и математических сущностей, специфики логической и математической картин мира, их взаимосвязи с объективной реальностью, ибо, именно, эти науки в истории человеческого познания первыми претерпели формализацию и дедуктивизацию своих истин.
Дать обоснованную критику неадекватных, по мнению автора, философских концепций формализованного знания, которые благодаря тому факту, что формализованные логика и математика служат, как методом, так и языком научных исследований, могут повредить всему зданию современной науки.
Выявить и систематизировать то новое в содержании категории виртуальность, что внесло компьютерное моделирование во многие области человеческой деятельности, которое предполагает широкую формализацию и математизацию (оцифровку) человеческих знаний.
Методологические предпосылки исследования. В своей работе диссертант опирался на диалектико-материалистический метод исследования, основания которого заложены трудами Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса, Ф. Энгельса, а существенное развитие получил в работах советских философов: М. Н. Алексеева, Б.А. Ахлибинского, Э.В. Ильенкова, Б. М. Кедрова, П. В. Копнина, A.M. Коршунова, B.C. Молодцова, З.М. Оруджева, М.Б. Митина, Т. И. Ойзермана, B.C. Тюхтина, В.И. Ульянова, И. Т. Фролова, А.П. Шептулина, Й. Эйлеза и др. Фундаментальными трудами, подводящими итог советскому периоду развития российской диалектической философии, стали книги серий
Марксистско-ленинская диалектика. В 8 кн. М.: Изд-во МГУ, 1983, Кн. 1. Материалистическая диалектика как научная система. Кн. 2 Диалектическая логика, Кн. 3. Диалектика процесса познания;
Материалистическая диалектика. В 5 тт. Т.2. Субъективная диалектика. М.: Мысль, 1981;
Материалистическая диалектика как общая теория развития. В 4-х кн. Кн. 2. Диалектика развития научного знания. М.: Наука, 1982.
История диалектики. М.: Мысль, 1974-78.
Теория познания. В 4 тт. - М.: Наука, 1992-1994 и др.
Определённое методологическое влияние на исследователя оказали отечественные работы последнего десятилетия, среди них: B.C. Степин
Теоретическое знание. - М.,1999, Научные и вненаучные формы мышления. -М. :1996, И.П. Меркулов Когнитивная эволюция. - М.,1999, Истина и благо: универсальное и сингулярное. - М., 2002 и др.
Широкое применение в работе нашел системно-структурный подход П.В. Алексеева, А.В. Корниенко, Н.Н. Моисеева, А.В. Панина, М.А. Розова, В.Н. Садовского, Ю.А. Урманцева, В.Н. Сагатовского, А.И. Уёмова, А.Д. Урсула, Г.А. Югай, Э. Г. Юдина и др. Использовались методологические достижения синергетики (И. Пригожий, Г. Хакен, СП. Курдюмов, В.И. Аршинов, В.Г. Буданов, В.В. Тарасенко и др.) и виртуалистики (В. С. Бабенко, С.А. Борчиков, О.И. Генисаретского Н. А. Носов, Н.П. Петрова, В.М, Розин, и др.), кибернетики и информатики (А.А. Богданов, Л. фон Берталанфи, Н. Винер, А.А. Ляпунов, Дж. фон Нейман, А.И. Ракитов, К. Шеннон, У. Эшби, и др.).
Автор использовал и эпистемические (алетические) достижения классической русской философии в трудах Н. А. Бердяева, Вл. С. Соловьёва, В.В. Розанова, А.Ф. Лосева, А.А. Потебни, П.В. Флоренского, В.Ф. Эрна, П.Д. Юркевича, С. А. Франка, Г. Г. Шпета, П. Я. Чаадаева и др.
Научная новизна исследования. Развитие науки перманентно поставляет теории познания материал, нуждающийся в философском обосновании, в то же время, научное познание, уменьшая объём нашего конкретно-исторического незнания, позволяет систематически расширять горизонты философского осмысления реальности, в первую очередь, через категорию истины.
На современном (компьютерном) этапе развития науки по-новому формулируется фундаментальная проблема философии: как соотносятся научная истина и объективная реальность. Автором выдвигается такая её конкретная экспликация: истина на виртуальном полионтичном универсуме точного знания, его отношение к объективной реальности как к конечной интерпретации.
При этом научная новизна работы состоит: => в системном исследовании сущности и границ точного знания, синтезирующем онтологические и гносеологические аспекты точных истин; => в анализе значительно расширенного комплекса различных подходов к точной алетиологии, представленных как в истории философии, так и в современной западной и отечественной эпистемологии, что позволило выявить нерешённые проблемы, их взаимную корреляцию, сделать новые обобщения и выводы, объединенные в концепцию истины в точном знании, результирующую диссертационное исследование
=$ в выявлении и взаимосогласовании методов стриктизации2 научного знания, а именно, формализации, идеализации, дедуктивизации и математизации;
=> в применении методов стриктизации к содержанию базисного раздела самой философии - атрибутивной онтологии, как демонстрации преимуществ; предлагаемого эпистемического подхода к фундаментальным утверждениям
от strict - ограничивать, уточнять, наводить строгость
=> в определении роли и значения компьютеризации и информационных
технологий в процессе превращения утверждений конкретных наук в точное
знание;
=> в установлении четкой связи между элементами и структурой объективной
реальности и соответствующими компонентами производных виртуальных
миров- универсумов рассуждения формализованных теорий.
В рамках выполненного исследования получены и защищаются следующие результаты, составляющие базисное ядро предлагаемой концепции истины в точном знании:
I. Взаимосвязь и взаимовлияние конкретнонаучных и философских идей осуществляется, по мнению автора, так: эмпирические данные приводят исследователя или идеолога к определённым мировоззренческим принципам, а последние, становясь религиозными догматами или философскими догмами, далее ведут последователей определённой дорогой, которая часто суживает их исследовательский кругозор, ограничивает смелость и оригинальность мышления, не соответствует изменившейся области изучения. Противоречие, в соответствии с законами диалектики, снимается принятием новой мировоззренческой и методологической парадигмы. В точном дедуктивно-построенном знании специфика расширения области исследования и смены формализма протекает по законам, описанным К. Гёделем: утверждение, сформулированное в терминах данного языка и не обеспеченное обоснованием средствами принятой аксиоматики, периодические заставляет пересматривать последнюю в сторону расширения, что является внутренней пружиной прогресса в развитии точной теории. Внешний прагматический интерес помогает поиску и формулировке таких, вызывающих ревизии формализмов, перспективных пограничных утверждений. П. Психологически, в терминах виртуалистики, виртуальные миры точного знания обладают, по отношению к личности исследователя, всеми характеристиками индивидной психики: порождённостью, актуальностью, автономностью, интерактивностью. Но главное то, что виртуальные миры точных теорий имеют родовой (по Бекону) антропоморфный характер и, благодаря формализации, могут иметь много точных интерпретаций, при этом их адекватность рационально или эмпирически и прагматически обосновывается.
III. Относительно формального метода и объекта точной теории выносятся на защиту следующие тезисы:
1. Объект формальной теории не имеет остенсивного определения.
Следствие 1. Формальная теория не эмпирична, но невозможна без прагматической интуиции.
2. Формализованные истины дают опосредованное знание о мире (не
безинформативны).
Следствие 1. Принципы и Аксиомы не могут быть внешне аналитичны (т.е.
внешне общезначимы, их общезначимость постулируется внутри теории
тем, что они принимаются с соблюдением ряда условий:
непротиворечивости, независимости и т.д.) Следствие 2. Конвенциональность аксиом имеет вынужденный характер,
объективно определяемый интуицией виртуального объекта. Следствие 3. Развитие точной теории, в конечном счете, определяется
реальным миромл
3. Необходимость формализованных истин определяется точным указанием
области их приложения: например, математические теоремы необходимо
верны только на тех универсумах, на которых справедливы аксиомы,
экономический прогноз оправдан, если экономические показатели точно
отразили хозяйственную жизнь.
Следствие 1 .Нет абсолютной общезначимости, всякий формализм обладает определённой областью, на которой его утверждения общезначимы.
Следствие 2. Адекватность данной аксиоматизированной теории конкретному фрагменту реальности определяется объективно (хотя не эффективно).
Объект формализма строится телеологически (т.е. целенаправленно, имея в виду определённый фрагмент мира) интуитивно- прагматическим методом, путём виртуального ментального моделирования. Последующее исследование построенного виртуального объекта ведётся объективно, строгим дедуктивным методом.
Виртуальный объект - это носитель всех и только тех свойств, которые выражены в принципах, аксиомах, явных определениях теории. Всякая дополнительная экспликация противоречит понятию формальной науки.
Следствие 1. Всякое интерпретирование (эксплицирование) виртуального объекта разрешено делать только вне данного формализма.
6. Отличие формальной теории от всех неформальных наук в том, что у неё
объект и предмет слиты, потому, что она строит свой объект сама. Это и есть
суть формального метода, а также объяснения эпистемической необходимости
точных истин. В точной науке следует говорить не о соответствии предмета -
объекту, а приложимости формализма к тем или иным фрагментам мира.
Следствие 1. В точной теории вместо проблемы классического соответствия стоит проблема интерпретации (выполнимости, приложимости).
Следствие 2. Всякая противоречивая внутренне, теоретическая система актуально неприложима (немоделируема).
Следствие 3. Всякая непротиворечивая система точных утверждений потенциально приложима. Вопрос к чему? Та виртуальная реальность, которая выступает очередной интерпретацией, строится по прагматическим соображениям, исходя из интересов прикладных наук.
Следствие 4. Первичные утверждения (Аксиомы) - есть неявные определения, однозначно задающие объект формализма.
7. Относительно одного и того же фрагмента действительности возможна целая
серия формализмов, куда могут входить и альтернативы.3
Любой фрагмент реальности может быть предельной интерпретацией альтернативных формализмов (благодаря разным моделирующим (интерпретирующим) функциям). Поэтому все неклассические формализмы и исследуются, т.к. в конце концов, им находится приложение в земных условиях.
Следствие 1. Выбор альтернативы ad hoc определяется оптимизацией субъективных характеристик (некоторые из них: разработанность формализма, простота, эффективность, доступность прикладнику, автоматизируемость и т.п.)
Интенсионалом теоретической категории является совокупность свойств, выраженных в аксиомах. Экстенсионалом категории данного формализма является совокупность виртуальных объектов всех его интерпретаций одного порядка общности.
Интерпретантом виртуального объекта будет тоже виртуальный объект.
Исключение: Конечная интерпретация (см. п. 11).
10. Серия преднамеренных интерпретаций (виртуальных реальностей) может, как
угодно близко подходить к любому фрагменту объективной реальности (т.е. с
точностью, не меньше любого, наперёд заданного уровня). В этом, и только в
этом, ответ на вопрос: почему формальная теория приложима к внешнему
миру.
11.Вводится понятие конечной интерпретации. Только конечная интерпретация не является виртуальным объектом, а является пределом сколь угодно близко приближающейся к ней серии виртуальных объектов. 12.Фрагмент реального мира и есть конечная интерпретация. Конечные интерпретации не фигурируют в формализмах, а являются отправным пунктом и конечной целью всякого формализма.
Ш.Через компьютеризацию любых областей человеческих знаний, происходит символизация (в том числе и числовая) и формализация их утверждений, последнее приводит к полионтологизации их универсума рассмотрения. Логико-математические методы помогают взаимосвязан все уровни системы виртуальных реальностей, а затем перейти к конечной интерпретации конкретной теории. Тем самым эмпирические теории приобретают, кроме бывшей у них эмпирической подтверждаемости, необходимую формальную точность и обоснованность, что повышает степень их достоверности.
1 Поверхность Земли можно изучать по законам трехмерного евклидова пространства, если считать её конечной интерпретацией евклидовой сферы, либо по законам римановой геометрии, если считать её конечной интерпретацией - риманову двумерную плоскость. А обе геометрии альтернативны, т.е. имеют несовместимые аксиомы о параллельности
Научно-практическая значимость исследования. Проблема желаемого и необходимого, возможного и действительного, идеального и реального всегда волновала человечество. Особая актуальность этих дихотомий прослеживается в такой форме общественного сознания как наука. Научная деятельность как особая жизнедеятельность человека имеет своей конечной целью "улучшение" мира в интересах человечества, приспособление сферы обитания человека к его потребностям. Вот почему конечный продукт научной деятельности - теория -предназначен обеспечивать совершенствование общечеловеческой практики.
Этот процесс совершенствования как раз и протекает в рамках вышеуказанных категорий. Рассмотрение взаимосвязи этого процесса с развитием мировоззренческой и методологической базы сферы точных знаний (с соответствующим им понятийным аппаратом точных наук) является важной философской проблемой.
Данное исследование решает эту проблему через её обобщение в двух основополагающих категориях, а именно: истина - как единство необходимого, действительного и объективно-реального, и виртуальность - как воплощение желаемого, возможного и субъективно-реального, которые высвечивают социальный, онтологический и гносеологический аспекты этих двух категорий,
Такой подход обеспечит требующееся для диссертационного исследования этого уровня квалификационное требование - стать теоретическим обобщением и решением крупной научной проблемы, имеющей важное мировоззренческое и социально-культурное значение
Теоретические выводы автора могут использоваться в научных исследованиях по эпистемологии, по истории евро-американского позитивизма (логический эмпиризм, логицизм, формализм, интуиционизм и др.), по методологии конкретнонаучного знания, по основаниям логики и математики, других точных наук, в стадиях формализации и математизации эмпирического знания, в т.ч. гуманитарных и экономических.
Материалы диссертации можно включать в педагогическую практику при изложении курсов философии будущим бакалаврам, специалистам, магистрам и аспирантам. Без них не обойтись в таких спецкурсах, как "История и философия науки", "Философия математики", "Философия физики", "Философия кибернетики и информатики", "Логика и методология науки и техники", "Логика и риторика", "Современные концепции естествознания", "Философия хозяйства", "Философия права" и др.
Апробация работы. Выводы и результаты .исследований прошли апробацию на ряде научно-теоретических и научно-практических конференций международного, всесоюзного, всероссийского и регионального уровней в городах Иркутске, Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Красноярске, Благовещенске. Кроме того, результаты исследований автора докладывались и обсуждались в Институте философии АН СССР (1986 г.), на философском факультете МГУ (1991 г.).
Локк - противник врожденных истин
Для Д. Локка актуальной была проблема дихотомии врождённого и приобретённого знания. Всё знание он считал приобретённым, в том числе приобретённым и знание истин логики, типа р=р; всё наше познание начинается индукцией от простого к сложному, от единичного к общему, а не наоборот.
Научные принципы, в том числе и принцип логики и математики не врождены, ибо состоят из неврождённых конституент (идей), а все примитивные идеи возникают либо из внешнего опыта, путём ощущений, либо из внутреннего опыта путём рефлексии [110, кн. 1, гл. 2].
Идеи - это непосредственные объекты восприятия, мышления или понимания. Они делятся на простые и сложные, последние образуются из простых идей путём соединения, сравнения и абстракции.
Подвиды сложных идей -модусы, субстанции и отношения обладают следующими дихотомическими свойствами: быть реальными или фантастическими, адекватными или неадекватными, истинными или ложными в зависимости от своего онтологического статуса [110, кн. 2, гл. 31].
Идея реальна, если она имеет прообраз, как объект ощущения или рефлексии, идея фантастична, если она не реальна.
Идея адекватна, если полностью соответствует своему прообразу и неадекватна, если является лишь частичным (неполным) представлением того прообраза, к которому её относят.
Что касается истинности или ложности, то он скорее относятся к предложениям, а не к идеям, как таковым. Только отнесённые к чему-либо идеи могут метафорически считаться истинными или ложными, точнее истинными или ложными считаются те подразумеваемые предложения, которые неявно образуются при таком отнесении. Обычно свои идеи мы соотносим с идеями других людей и с предполагаемыми или действительными реальными сущностями.
Примитивные идеи всегда реальны, ибо вызываются только реальными вещами, всегда адекватны и истинны в силу своей примитивности и благодаря тому, что они не являются повторениями (копиями) своих оригиналов. Они сходны со своими прообразами также, как их имена сходны с ними самими. Ведь хотя примитивные идеи в умах разных людей очень близки и неразличимо сходны, в наши идеи не было внесено ничего ложного, если бы вследствие различия органов, одно и тоже производило на разных людей разные впечатления, лишь бы для каждого индивида соблюдался принцип: различные (одинаковые) воздействия объектов ощущения и рефлексии на органы чувств порождают различные (одинаковые) ощущения и рефлексии.
Не всякие сложные идеи реальны, адекватны и истинны [110, кн. 2, гл. 31].
Модусы Локк формально определяет также, как Спиноза, т.е. как такие сложные идеи, причины существования которых вне их, в отличие от субстанций - сложных идей, существующих самостоятельно и независимо, т.е. чья сущность включает в себя атрибут существования. Но тот фактический смысл, который Локк вкладывает в них при экспликации, несколько отличен от спинозовского. Практически под модусами он понимает произвольные комбинации простых идей, образуемых творческой деятельностью разума безотносительно к каким-либо реальным прообразам, хотя фантастическими он их не называет, потому что они не имеют целью быть образами вещей, это скорее формы, образцы, созданные умом для классификации и поименования вещей. Именно поэтому они, также как примитивные идеи всегда реальны, адекватны и истинны, хотя их реальность имеет ментальный характер, и они не могут быть ни ложными, т.к. "являются копиями самих себя", ни неадекватными, т.к. "образуются так, как образуются".
Модусы бывают простые и смешанные, простые модусы - это модификации простых идей. Примерами модусов являются математические объекты7 . Понятие сила - простой модус, понятие многоугольника, расстояния площади, объёма - смешанны модусы. Таким образом, для математических понятий вроде нет истинности, как соответствия реальности, но у ментальных прообразов (математических сущностей) есть свой ограничитель адекватности - непротиворечивость. Их существование необходимо обосновывать, ибо есть недопустимые в математике и логике "фантазии". Учтя последнее, Локк даёт уточнение: Смешанные модусы, в качестве исключения, могут быть ложными, если составлены из несовместимых (противоречивых друг другу) идей (круглый квадрат, четырёхсторонний треугольник).
Под субстанциями он понимает сложные идеи реальных вещей, иногда он сами реальные вещи называет субстанциями75, они делятся на единичные (идеи индивидов) и собирательные (идеи множества индивидов). Субстанциональные идеи реальны, когда соответствуют реально существующим вещам, и фантастичны, когда им ничего не соответствует в мире. Фантастические субстанциональные идеи бывают возможными (кентавр)76 и несовместимыми (круглый квадрат).
Реальные субстанции неадекватны в двух смыслах: 1) в силу того, что невозможно дать полного описания неизвестного прообраза, 2) в силу неисчерпаемости свойств и отношений известного прообраза, их список никогда не может быть закончен в конечное время.
Относительно адекватности фантастических субстанций Локк ничего не говорит, но можно предполагать, что возможные фантастические субстанции вероятно адекватны, а противоречивые фантастические субстанции -достоверно неадекватны и не истинны.
Субстанции бывают ложными, когда (а) соединяют реально несовместимые идеи, (б) пропускают какую-либо простую идею, необходимо входящую в данную субстанцию (53, кн. 2, гл. 33-34].
Всё вышеизложенное диктует также и локковской концепцией определения: определение - это указание значения одного слова при помощи нескольких других, не синонимичных с ним термов. Очевидно, что Локк ограничивается только определениями-сокращениями, где сложный дефиниендум приравнивается к конъюнкции простых идей дефиниенса. Действительно, далее он утверждает, что определимы только сложные идеи, а простые идеи не определимы, ибо означают неразложимые далее сущности, и все попытки сконструировать для них определения, в конце концов, приводят к прочному кругу, т.к. компонентами дефиниенса могут быть только сложные идеи, которые предварительно определялись при помощи (участии) определяемой в данный момент простой идеи. Поэтому простые идеи лучше указывать остенсивно или, в крайнем случае, ограничивать их (не определять!) через род и видовое отличие [110, кн. 3, гл. 4].
Определение полезно, когда сложная идея известна, но не известна её имя; когда этот неизвестный знак определяется через знакомые знаки дефиниенса.
Здесь Локк переходит от диады "идея-идеат" к триаде "знак-идея-идеат". Люди способны произносить членораздельные звуки и делать их знаками идей, соответствующих реальным объектам. Существуют имена идей реальных референтов, в частности, слова для обозначения отсутствия каких-либо идей (негативные выражения типа "бесплодный", "незнание" и т.п.), но и эти слова, в конце концов, косвенно происходят от имён чувственных идей.
Локк поднимает две проблемы семантики: (А) Чему непосредственно дают имена в языке? (В) Как происходит переход от имён конкретов к именам абстрактов?
Определяя слова, как чувственные знаки, необходимые для коммуникаций, Локк утверждает, что процесс первичного наименования вещей произволен; между знаком и обозначаемым нет необходимости связи и пока человек остенсивно не ознакомится с референтами знаков, у него нет понятия о них77. Когда человек соглашается с чьим-либо предложением, он вкладывает в его концептуальные знаки свои собственные идеи [110, кн. 3, гл. 2].
Теория истины для неформальной логики П. Бенацерраффа и М. Марковича
В большинстве предлагавшихся теорий формализованной истины при достаточно внимательном их изучении заметить две различные точки зрения на природу точной истины:
(1) Стандартный взгляд, согласно которому универсум исследования представляет собой идеальный мир абстрактных сущностей (теоретических объектов), находящихся друг с другом в определенных отношениях. Этот мир познаваем с помощью научной интуиции. Теоретик, изучая этот мир, открывает его закономерности и приводит свое знание о нем в стройную научную систему. Значимость подобной системы определяется ее соответствием с этим универсумом абстрактных объектов, обладающих платонистской независимостью существования.
Основная проблема для сторонников этой точки зрения состоит в удовлетворительной экспликации понятия "соответствие", " универсум", "существование".
(2) Конвенциалистский взгляд акцентирует внимание на лингвистических средствах достижения научной истины, при этом предполагается, что все, что можно и нужно знать теоретику об исследуемых абстрактных объектах, заложено в конвенциально принятых предложениях (аксиомах) дедуктивной теории. Причем, принятие любой системы аксиом оправдано, если она не ведет к противоречиям. Истинность любого высказывания аксиоматически построенных теорий определяется чисто синтаксически, путем дедукции его из базисных постулатов.
Фактически, каковы бы не были объекты теории, наше знание о них, по мнению конвенционалистов, мы получаем только из общепринятых доказательств. В конечном счете, теории представляет манипулирование с точно определенными символами согласно строгим правилам.
С целью преодоления крайностей этих двух альтернативных точек зрения на точную истину П. Бенацерраф [235], предложил при построении теории формализованной истины руководствоваться следующими двумя требованиями: A. Любая теория точной истины должна согласовываться с метатеорией истины или "общей теорией о теориях истины". Понятие точной истины должно относится к общему понятию истины как часть к целому, а семантический аппарат конкретной точной теории должен органически входить в аппарат общей семантики.
B. Приемлемая семантика теории должна иметь и приемлемую эпистемологию, иначе говоря, точное познание должно образовывать часть общего познания.
По мнению Бенацерраффа, требование (В) помогает преодолеть недостаток стандартной точки зрения, заключающейся в невозможности достижения средствами человеческого познания каких-либо истин об абстрактных объектах и, тем более, объяснения условий их истинности. Требование (А) ослабит слишком субъективную конвенциональную точку зрения.
В связи с вышеизложенным возникает вопрос о том, как представить эту общую теорию истины (соответственно, общее понятие истин, общую семантику): (а) либо как объединение взаимонепересекающихся частных теорий логической истины, математической истины, физической истины и т.п. (соответственно, понятий истин конкретных наук, семантик отдельных наук); (б) либо в виде общей абстрактной теории истины (соответственно, абстрактного понятия истины, абстрактной семантики), генетически связанной с конкретными теориями истины (соответственно, понятиями истин отдельных наук, семантик отдельных наук)?
В первом случае все равно придется начинать с изучения частных истин отдельных наук, а во втором случае мы недалеко уйдем от платонизма, и все его проблемы вновь приобретут актуальное значение.
Нельзя не отметить, что в результаты исследований по проблеме истины в дедуктивных теориях оказали большое влияние на их приложения. Это вызвало появление различных прагматических теорий формализованной истины, определяющихся практическими методами, которые необходимо употреблять для обоснования истинности суждения. Истина при этом отождествляется с "полезностью", "утилитарностью", "целесообразностью", "подтверждаемостью" (верифицируемостью).
Все подобные теории основное внимание обращают на доступность проверки суждения на истинность, оставляя в стороне исследование самого понятия точной истины. Следствием этой точки зрения является то, что возможны ситуации, при которых два взаимнонесовместимых условия могут быть оба "полезны" и "целесообразны" в зависимости от того, какие интересы они призваны удовлетворять.
Это ведет к тезису о плюралистичности истин. В качестве примера попытки избегнуть всех недостатков разобранных точек зрения можно рассмотреть теорию М. Марковича. [373]
Цель его работы - дать общее определение истины для неформальной логики, для этого он предлагает ввести в рассмотрение логики трех различных уровней.
Теория. Сюда относятся различные формальные исчисления, использующие объектный язык, т.е. различные синтаксисы.
Метатеория. Сюда относятся различные интерпретации этих формальных исчислений, использующие метаязык, т.е. различные семантики.
Метаметатеория. Она содержит общую теорию логики, использующую метаязык. Эта теория образуется путем формализации наивной (интуитивной, неявной) логики научного познания, т.е. представляет собой неполную формализуемую теорию.
При этом предполагается, что синтаксис имеет дело с общезначимостью логических формул, семантика затрагивает логическую и эмпирическую истинность предложений, выраженных этими формулами относительно данной логической системы, а общая логическая теория имеет дело с истиной вообще или объективной истиной.
Что касается метаязыка, в котором должна выражаться неявная логика научного исследования, то он не должен быть обыденным языком, ибо, как показал А. Тарский, любое определение истины в обыденном языке ведет к парадоксам. Поэтому рассматриваемый метаметаязык не должен предполагать никаких других символических выражений, кроме тех, что обычно приняты в научной методологии, и будет представлять собой неполный формализованный язык.
Строя определение истины в метаметаязыке, Маркович предлагает следующий "критерий объективности".
Предложение х является синтетической истиной, если оно выражает утверждение s , удовлетворяющее условиям: (a) s - общепризнанно (эпистемологически обосновано); (б) s - проверяемо (практически обосновано); (в) s согласуется с предшествующим знанием (теоретически обоснованно).
На уровне метаязыка вводится два понятия истины (L-истины и Е-истины). Предложение х является L- истинным (логически истинным), если X есть множество общепринятых символов, которое выражает утверждение S , удовлетворяющее следующим условиям: (a) s - интерпретировано, (б) s -доказуемо, т.е. является либо аксиомой, либо теоремой дедуктивной системы, (в) s выражает приложимое правило, т.е. применимое к классу дескриптивных символов.
Предложение х является Е-истинным (эмпирически истинным), если выражает эмпирическое утверждение s , т.е. такое утверждение, истинность которого проверяема практически.
Для предложения х существует три возможности, при которых оно рассматривается как О-истинное (объективно истинное) на уровне метаметаязыка:
(1) х является Е-истинным, но не L-истинным, это означает, что х утверждается в некоторой содержательной теории, но не обязательно доказуемо внутри, соответствующей ей, формально-дедуктивной системе; х проверяемо практически;
(2) х является L-истинным, но не Е-истинным. Отсюда следует, что х выражает правило, которое само по себе не может переводиться в эмпирическое утверждение, но может употребляться для получения эмпирических утверждений, и вопрос об истинности х возникает на столько, насколько реально выражает х правило, посредством которого мы получаем эмпирически истинные предложения.
Истина в дедуктивном знании
Формализация и дедуктивизация языковых средств свойственна, в первую очередь, математическим теориям.
Для того чтобы ясно представить себе роль и место теории дедуктивных истин в общей алетиологии необходимо знать как классическую теорию истины, так и её альтернативные концепции.
Классическая теория истины Аристотеля.
3.1. Определение истины
Для классической теории истины характерны два существенных условия:
(а) различение объекта познания (прообраза) и представления о нем (образа) в человеческом знании,
(б) созданный в процессе познания образ соответствует прообразу.
Таким образом, в классической теории истины положительно решается вторая сторона основного вопроса философии. К настоящему времени имеется значительное число философских интерпретаций истины (в том числе и идеалистических), удовлетворяющих этим условиям, и еще более значительное число концепций, отклоняющихся от классической. Чтобы подчеркнуть важность понятия "соответствия" для классической теории истины, часто ее интерпретации называют теориями соответствия, или корреспондентными теориями, а когда хотят указать на родоначальника этой теории, то называют ее аристотелевской теорией истины.
В качестве неклассических концепций истины функционируют когерентные, утилитаристские и конвенционалистские теории35, возникшие позже классической.
Естественность теории соответствия делает ее привлекательной для гносеологов любого философского направления, но по настоящему последовательным её воплощением является материалистическая экспликация.
Различия в философских трактовках теории корреспонденции определяются расхождениями в интерпретациях всех ключевых понятий в условиях (а) и (б): "прообраза", "образа" и "соответствия". Уже идеалистическое решение вопроса о первичности материи и сознания заставляет менять местами образ и прообраз; образом становится природа, и прообразом -трансцендентальный "платоновский мир идей" . Каноническая {томистская) интерпретация истины основана на представлении о двух типах истин: онтологической и логической, связывающих три различных мира сущностей -мир идей, мир идеатов (вещных воплощений идей) и мир человеческих представлений об этих идеатах-вещах. Идеат является онтологически-истинным отображением идеи, а человеческие понятия должны быть логически-истинными отображениями вещей. Вообще, конечная цель человеческого познания - поставить свои понятия в отношение адекватности с вечным, неизменным и самосовершенным миром идей, но может она это сделать только через посредство промежуточного мира смутных, текучих материальных идеатов.
Многочисленны экспликации понятия соответствия: подражание, причастность, подобие, адекватность, сходство, отображение, изоморфизм, воспроизводство, копирование и т.п. Одной из последних трактовок теории корреспонденции выступила гносеологическая модель ее "минимальной базы", предложенная О Коннором [394, р. 130-131]. Он поделил универсум рассуждения (онтологию) этой теории на три подмира (виртуальная полионтичность):
А-мир или status rerum (мир как он есть, как "вещь в себе"), В-мир вещей, их свойств, ситуаций, событий, факторов сенсуализированный и концептуализированный (избирательный и отредактированный) образ А-мира,
С-мир утверждений: лингвизированное (избирательное и отредактированное) отражение В-мира. Связь между В- и С-мирами осуществляется при помощи эмпирико-лингвистических конвенций, связь между А- и В-мирами является когнитивным процессом ощущения, восприятия, памяти и понятийного оформления.
Избирательность означает отбор только существенных структурных черт status rerum, а отредактированность означает специфически человеческую их передачу. Истинностное отношение связывает А- и С-миры, оно чрезвычайно схематично и поверхностно, но достаточно для обеспечения возможности нашего существования в А-мире.
Концепция подтверждения истинных знаний. Необходимость поиска средств проверки на истинность человеческих знаний могла быть осознана только после обнаружения двух гносеологических факторов: (1) процесс отражения неизбежно испытывает на себе влияние субъекта познания — "ощущения есть субъективный образ объективного мира" [4,с. 120], (2) само отражаемое не является чем-то неизменно пребывающим в пространстве-времени, в силу чего его образ также текуч и неоднозначен.
Эту субъективность и относительность познавательного процесса люди пытались нейтрализовать, минимизировать тем, что не всю информацию, полученную в процессе познания, фиксировать как истинный результат этого познания. Поэтому потребовалось некоторое мерило (kriterion) истины, проверка полученной информации на истинность, которое обладало бы самостоятельностью; достаточной независимостью от определения истины.
Здесь весь объём знаний расслаивался по степеням обладания этими двумя свойствами (относительностью и субъективностью): на нижней ступени располагались "мнения", полученные "темным", чувственным путём, абсолютность и объективность которых считалась равной нулю, а на верхних ступенях - "максимы", полученные "ясным", рациональным путем, которые не несли в себе никакой относительности и субъективности.
К последним принадлежали все точные истины, в т.ч. истины логики и математики.
Искомый критерий истины должен удовлетворять одновременно требованиям универсальности, эффективности и объективности, причём ещё Секстом Эмпириком было отмечено, что критерий истины следует искать вне области познания, ибо никакой гносеологический критерий не будет окончательным, так как мы окажемся в условиях парадокса Нельсона.
Поэтому из широкого спектра предложенных философами критериев ни один не оказался приемлемым, удовлетворяющим сразу всем вышеприведенным условиям: 1) объективности, 2) универсальности, 3) эффективности и 4) внетеоретичности.
Действительно, протагоров "человек" (как мера всех вещей), уравнивает любые суждения, отвергает какое-либо их расслоение по степеням истинности и, по существу, отождествляет истину с ложью, делая бессмысленным сам критерий; локков "опыт" не универсален, прагматистская "польза" - не объективна, пифагорово "число" - теоретично, конвенциалистское "согласие экспертов" - не эффективно из-за возможности разногласий в силу ограниченности любой компетентности; Гераклитов "логос" - не эффективен, так как находится вне человеческой компетенции и т.п.
Неклассическим концепциями истины свойственно подменять истину ее критерием, отождествлять их. Поэтому такие теории, как когерентная, утилитаристская, конвенциалистская и в этом смысле уже заведомо несостоятельны.
Виртуальные истины в естествознании
Физика, в отличие от метафизики, всегда старалась минимизировать количество изучаемых реальностей, полагая, как правило, существование единственного эмпирически данного мира. Эмансипацией от христианского догматизма стал деизм с доктриной двойственности миров и соответствующих им истин, а сомнения, возникающие при сравнении антропоморфной эмпирической картины мира с миром, как он есть,12 мнимо преодолевались концепцией первичных и вторичных качеств.
" Думая о материи ... я не чувствую разумной необходимости, чтобы она была белой или красной, горькой или сладкой, звучащей или беззвучной, обладала приятным или неприятным запахом. Эти определения несущественны для нее, все эти вкусы, запахи, цвета являются по отношению к вещам ни чем иным, только пустыми именами и имеют своим источником только наши чувства. С устранением живого существа, были бы устранены и уничтожены все эти качества...Я думаю, если бы устранили уши, языки, носы, то остались бы только фигуры, число, движение" - известное мнение Галилея. Оно показывает, что эмпирики-практики в эту эпоху склонялись к большей объективности абстрактного, чем эмпирического, которое здесь выступало своеобразной виртуальной реальностью.
Удвоение реальности по Ньютону в "небесной механике". К концу ХУП века в европейской философии и естествознании особого напряжения достигло противоречие между умозрительной схоластической онтологией, носителями которой считались картезианцы и нарождающейся новой механической картиной мира, базирующейся на эмпирических и математических методах исследования.
В программной работе И. Ньютона Математические начала натуральной философии[\] провозглашался переход на иные "позитивные" методологические установки.
Прежний теологический догматизм требовал пассивности телесного (материального) мира", исключал какую-либо самостоятельность существования и взаимодействия телесных (материальных) фактов, которые нуждались в божественном постоянном мониторинге и руководстве. Никакой, независимой от создателя корреляции, но беспрерывное управление и наблюдение за их существованием единственной, активной и всеблагой центральной Воли.
Своеобразно был представлен механизм этого управления в теории эфирных вихрей Декарта: волей Божией был сотворен повсюду заполненный эфирной жидкостью мир с тем, чтобы все действия в природе совершались посредством течений этого таинственного эфира, который сам по себе не наблюдаем и не необходим природе вещей.
Хотя непонятно, с какой целью бог положил руководить пассивно плавающими в космическом эфире телами с помощью многообразия вихрей и сталкивающихся течений, но это надо считать подтверждением свободной воли все предопределяющего и всем управляющего божества, ибо такой мир будет "отличаться прекраснейшими формами и разнообразием движений".
Кроме этой концепции, изложение физики могло идти двумя направлениями. Одно из них было связано с Аристотелем и перипатетиками, которые утверждали, что отдельные действия тел происходят вследствие особенностей их природы, которой приписывали многочисленные виртуальные (скрытые) качества и виртуальные (скрытые) механизмы воздействия на взаимодействия отдельных тел. В конце концов, виртуальных субстанций и качеств измышлено было достаточно, чтобы убедиться в фантастичности и эвристической бесплодности такого подхода.
Мало дала и корпускулярная точка зрения, которая все многообразие явлений сводила к многообразию виртуальных (скрытых) частиц, их форм и положений, состоящих из единственной субстанции, ибо не было чёткого понимания необходимости создания строгих методов обоснования существования вводимых научных объектов и их плодили без необходимости.
Вот почему английский эмпиризм в лице Ньютона, требуя от исследователей природы наблюдаемости вводимых сущностей, или редукции их к минимальному и простому набору наблюдаемых первоэлементов, был шагом вперед в развитии науки и, в конце концов, привел к смене общепринятой картины мира.
Новые теории обязаны быть только "положительными", то есть допускающими однозначную эмпирическую проверку своих объектов исследования, или однозначного логического сведения теоретических конструктов к наблюдаемым сущностям. Пользоваться бритвой" номиналиста Оккама и "гипотез больше не измышлять". При этом творец становится механиком: механизировав весь тварной мир, он устраняется от ежемгновенного управления им, и мир, после первотолчка "Божией длани", существует и изменяется без его участия.
Фундаментальным свойством телесного мира была признана гравитация - всеобщее тяготение тел друг к другу, перманентное в пространстве и во времени, мгновенно действующее на тела через окружающую их пустоту. Причиной, порождавшей тяготение тел, неявно предполагался бог, но вопрос об этом Ньютон считал некорректным из-за ненаблюдаемости этой причины14. Гравитация постулировалась sui generis и causa sui, а оправданием ее введения была стройность и простота гравитационной теории, а также ее соответствие с данными опыта.
Двойственность "земного и небесного" стабилизировалась Ньютоном в противопоставлении двух типов всех базисных понятий физики
Абсолютные категории не требуют наличия вещей, относительные имеют место только в мире материальных вещей. Интересно, что математический тип соответствовал миру до сотворения телесных вещей, фактически это указывало на предельную абстрактность математических сущностей, суррогатом качественного различения (в телесном мире) выступал метод координации (оцифрованного нетварного мира), а центром системы координат - Бог.
В современной механике и квантовой теории используются понятия:
виртуального перемещения, - при рассмотрении системы взаимосвязанных элементов, у которых остаются свободными некоторые направления для бесконечно малых перемещений без нарушения этих взаимосвязей или равновесия этой системы.
виртуального перехода. Переход физической микросистемы из одного состояния в другое, связанное с рождением или уничтожением виртуальной частицы
виртуального состояния. Оно возникает при столкновении микрочастиц в том кратковременном промежуточном состоянии микросистемы, когда нарушается обычное соотношение между энергией, импульсом и массой системы в связи с наличием виртуальных частиц.
виртуальной частицы. Все элементарные частицы были разделены на реальные и виртуальные, где последние имели отличие от реальных частиц только в краткости своего существования, а потому невозможности фиксироваться классическим (приборным) способом. Предполагать же их несуществующими мешал подход - представлять всякое взаимодействие между реальными частицами, как обмен виртуальными частицами между ними. Этот подход следовал из математического аппарата и постулированных базисных формул. Отказ от виртуальных процессов в микромире привёл бы к признанию теории дальнодействия, что неприемлемо для современной науки.
Более того, по мнению В. И. Кураєва [100, с.226] современное эмпирическое познание обращается к новым пластам реальности, для адекватного постижения которых требуется более глубокий учет субъективной реальности, рефлексия над микромиром квантовой механики заставляет физиков вырабатывать общепринятые представления своего внутреннего опыта, методологически оснащать переход от одного виртуального уровня теоретических представлений к другому.
