Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Сущность двоеверия 15
1.1. Проблема гармоничности или противоречивости мировоззрения и веры как особого его вида 15
1.2. Место двоеверия в системе философско-культурологических терминов для описания религий 26
1.3. Рефлексия двоеверия в отечественной культуре 43
1.4. Христианизация Руси (христианство в язычестве и язычество в христианстве) 68
Глава II. Черты двоеверия в бытовой и духовной культуре Руси 89
2.1. Черты двоеверия в бытовой культуре 89
2.2. Опосредованное влияние язычества на христианскую веру 123
Глава III. Воздействие двоеверия на художественную культуру Руси 134
3.1. Черты языческого мировоззрения в «Слове о полку Игоре ве» 134
3.2. Языческие мотивы в творчестве поэтов, писателей и художников XVIII-XIX веков 140
3.3. Черты язычества в художественном творчестве серебряного века 156
3.4. Черты язычества в современной художественной культуре. Тенденции этнокультурного ренессанса в Европе и России 169
Заключение 180
Список литературы
- Место двоеверия в системе философско-культурологических терминов для описания религий
- Христианизация Руси (христианство в язычестве и язычество в христианстве)
- Черты языческого мировоззрения в «Слове о полку Игоре ве»
- Черты язычества в художественном творчестве серебряного века
Место двоеверия в системе философско-культурологических терминов для описания религий
Наиболее значимой работой другого известного исследователя Николая Михайловича Гальковского является двухтомный труд «Борьба христианства с остатками язычества на Руси» (1913).
Представляют интерес работы русского этнографа Д.К.Зеленина. В 1906-1913 гг. выходят в свет его исследования по духовной культуре восточных славян, в которых автор, анализируя современные ему обряды и верования, обращает ретроспективный взгляд на их древнейшие мифологические основания. Таковыми являются его работы «Народный обычай греть покойников» (1903), «Русские народные обычаи со старой обувью» (1913), «К вопросам о русалках» (1911). В 30-е годы выходят труды известного религиоведа Н.М.Никольского. В работе «История русской церкви» первые главы он посвящает истории славянского язычества и двоеверию. В этом плане также интересны работы по истории русской церкви отца Макария, О.М.Рапова и др.
На базе приведенных выше исследований главными и, во многом, определяющим в изучении двоеверия, являются труды Б.А.Рыбакова, основными из которых - две капитальные монографии «Язычество древних славян» (1981) и «Язычество древней Руси» (1987). Значительный интерес представляет книга Я.И.Баровского «Мифологический мир древних киевлян», посвященная мифологическим воззрениям славян. Ценность, с точки зрения выделения в славянском фольклоре мифологических обрядов, относящихся к дохристианским воззрениям славян, представляют работы В.Я.Проппа, Э.В.Померанцевой, В.В.Милькова. Этнолингвистическим исследованием в области славянской языческой культуры является работа Б.А.Успенского «Филологические разыскания в области славянских древностей» (1982). Что же касается философского осмысления проблемы, то оно на сегодня мало исследовано.
Следует отметить, что широкое использование термина «двоеверие» в научных исследованиях началось лишь в конце XIX-XX вв. При этом термин используется не всегда для обозначения того или иного явления. Иногда он обозначает пустое множество, ибо ряд ученых считает его абсурдным и говорят о невозможности бытования такого явления в рамках одной национальной культуры. Поэтому, перед тем, как дать определение, соответствующее этому явлению, хотелось рассмотреть различные взгляды на понимание данного термина. Следует отметить, что оно отнюдь не однозначно. В научных трудах существуют различные взгляды на эту проблему, при всем разнообразии которых можно различить две обобщающие тенденции. Сторонники первой рассматривают такой синкретизм как полуавтономное существование язычества в православии при приспособлении последнего к первому. Отчасти этот взгляд на проблему характерен для такого известного ученого, исследователя древнерусского язычества, как Е.В.Аничков («Язычество и древняя Русь»). Наиболее ярко соответствующий подход проявился, прежде всего, в работах Б.А.Рыбакова. Утверждая позднее и поверхностное проникновение христианских догм в сознание средневекового русича, представители этой школы характеризовали его как «крещеного язычника». По их мнению, менялась лишь форма религиозных представлений, а существо оставалось близким к прежнему, к примеру, в отношении церковно-прикладного искусства З.В.Ильиной декларировалась «контрабанда язычества в христианство».
Другая точка зрения воплощена в работах И.М.Гальковского (Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси), Г.К.Вагнера (Скульптура Древней Руси XII в.), Д.С.Лихачева (Стилеобразующие доминанты древнерусского демонологического искусства и литературы // Средневековая Русь). Здесь на первый план выступает усвоение православием предшествующего мировоззрения и модификация новой религии в древнерусской культурной среде. Ученые этого направления признают имеющийся синкретизм христианства и язычества в целом, но подвергают критике сам термин «двоеверие», указывая невозможность существования «двух вер» в реальной жизни. В отношении язычества подразумевается не ликвидация народных верований, а их изменение, приемлемое для православия.
Важно отметить и трактовку двоеверия в богословских работах. Установившийся термин «двоеверия», характеризующий состояние религиозного сознания, в последнее время по-разному трактуется в богословии. Православные богословы в своих работах опираются в основном на следующие положения: I - православие утверждалось на Руси, полностью одолев язычество. II - принятие православия в его полноте стало определяющей чертой духовного облика русских, украинцев, белорусов, сформировав сущность «славянской души». Вывод о принципиальном различии православия и язычества, об отсутствии в православном вероучении элементов языческого наследия очень важен для церковно-богословских кругов, как момент, усиливающий мистическую значимость самого процесса христианизации Руси. Между тем, еще архиепископ Макарий (Булгаков), автор многотомной «Истории русской церкви», признавал, что многие из христиан практически оставались язычниками, исполняли обряды Святой Церкви, но сохраняли обычаи и верования своих отцов. Мало что изменилось и в последующие столетия. Характеризуя церковную жизнь XV-XVI вв., тот же автор отмечал, что, хотя со времени приобщения к новой религии жителей древнего Киева прошли века, язычество еще не сдало своих позиций. Как верно заметил Н.М.Гальковский: «Наше древнерусское язычество вымирало и забывалось постепенно: церковь и государство боролись с остатками язычества по ме 10 ре своего разумения. Борьба, тянувшаяся на протяжении всей истории Древней Руси, не закончилась и теперь»1. Несмотря на различные подходы и оценки этого явления мы можем выделить общее в них - это признание факта взаимопроникновения славянского язычества и христианства в русской культуре и ментальности. Различны лишь оценки значимости этого явления, степени проникновения язычества в христианство. Но и здесь важно отметить, что двоеверие в русской культуре эволюционно развивалось, и на различных этапах значимость его была различной. Поэтому все перечисленные выше позиции отображают те или иные стороны или этапы развития этого явления. В данном случае спор не о том, было или не было двоеверие на Руси, а о его значимости и влиянии на русскую культуру. Все это дает основание для философского анализа понятия двоеверия.
Христианизация Руси (христианство в язычестве и язычество в христианстве)
Наиболее активное проникновение христианства на Русь произошло после официального крещения Руси, когда христианство стало официальной религией. Тогда мы можем говорить о том, что двоеверие вступило в новую фазу своего развития. С этого момента, получив официальный статус, христианство активно проникает во все сферы жизни русского общества, взаимодействует со старой языческой культурой, часто идя при этом на компромиссы с ней ради укрепления своего влияния.
В эволюции двоеверия после крещения Руси можно выделить три этапа. Важно отметить, что такая периодизация весьма условна, так как двоеверие развивалось на окраине и в центре Руси разными темпами, на юге позиции язычества были более слабыми, нежели на севере, распространение христианства у различных слоев населения шло также разными темпами и т.д.
Первым этапом является обособленное существование христианства и язычества (конец X в. - начало XIII в). Христианство господствует в городах - княжеских центрах, на окраинах же государства сохраняется поклонение старым богам при полном непринятии христианства. В годы неурожаев в некоторых областях происходит временное восстановление языческой религии. Например, Никоновская летопись сообщает под 1227 г.: «Явившаяся в Нове граде волхвы, ведуны, потворницы и многая волхования и потвора и ложная знамения творяху и многа зла созеваху, многих воратяху. И собравшиеся новгородцы изымали их на архиепископ двор. И ее мужи княжи Ярославич вступился о них» . Значительная часть населения Руси принимала христианство под нажимом официальных властей, но в случае бедствий, которые объяснялись народом как гнев богов за непочитание их, возвращались к язычеству. Митрополит Илларион (XI в.) был свидетелем этих колебаний и потому молился: «Не попущай ни нь скорби и глада, и напрасных смертей, огня, потопления, да не отпадут от веры не 47 твердий верою»1. Дело доходило до того, что князья не преследовали своих подданных за исповедание язычества, ограничивая взиманием с язычников особого налога - «забожничья».
О сложности и постепенности принятия христианства на Руси на этом этапе свидетельствует археологический материал. Хотя реконструкция по остаткам материальной культуры процессов, происходящих в области духовной культуры, а тем более в религиозной жизни - дело в достаточной степени сложное. Тем не менее, археологический материал позволяет нам оценить некоторые аспекты процесса христианизации благодаря тому, что знаковый язык средневековой литературы в той или иной мере нам известен, как по синхронным источникам, так и благодаря традиции. По результатам раскопок, произведенных в Новгороде, мы видим, что первое крещеное поколение (конец X в. - первая четверть XI в.) почти не пользовалась христианской атрибутикой, оставаясь в основной своей массе еще языческим. «Реальная массовая христианизация начинается со второй четверти XI в., причем состояние неофитства переживается новгородским обществом довольно долго, - по крайней мере, до первой трети, если не до второй половины XII в.» , - полагает Е.Е.Голубинский.
Важно заметить, что процессы синкретизации христианства и язычества начинаются уже в этот период: элементы языческой культуры вливаются в христианскую обрядность, христианство постепенно адаптируется к местным традициям. Проявлениями этого служат сочетания христианских и языческих мотивов на амулетах - змеевиках и прочих украшениях, скульптурный декор соборов Владимирской земли, происходящие в XII в. споры между русскими князьями и митрополитом, ... грехами о мясоеде-нии в Рождество и в другие господские и богородичные праздники, в которых верх одержали князья, выступавшие за мясоедение. На втором этапе развития двоеверия на Руси христианство повсеместно занимает господствующие позиции, но при необходимости крестьяне все же обращаются к старым богам, не переставая считать себя христианами. Это период с XIII по XV вв. В качестве примера можно привести фрагмент из «Слова некого христолюбна»: «Христианин не мога терпети христьян двоеверно живущих, верующих в Перуна и Хорса, и в Макошь и в Симаргла, и в вилы...» .
Языческие обряды проникают в православный культ, формируется специфическая русская церковная обрядность, главным образом, в той своей части, которая связана с календарными праздниками.
Примерами могут служить некоторые ритуалы, хотя и не вошедшие в современную литургику Русской православной церкви, но долгое время существовавшие в ее обиходе.
До XVI в. на жертвенник в алтаре клали кутью, сыр, блины и прочие продукты, а также ставили сосуды с квасом, пивом, брагой. Такой обряд очень сильно по своей форме напоминает жертвоприношение богам в языческом храме, и, скорее всего, имеет языческие корни. Немаловажно отметить и месторасположение алтаря в русском православном храме. Алтарь располагается всегда в восточной стороне храма. Восток - как сторона света, откуда восходит солнце, издавна почитался славянами-язычниками. Почитание славянами восточной стороны света подтверждают и данные археологических раскопок. «Возможно, сакральность восточной стороны света объясняет тот факт, что капище X в., найденное в Киеве в 1975 г. имело вход с западной стороны и абелуобразный выступ (алтарь) на востоке, как это позже принято в христианском культовом зодчестве»2.
Черты языческого мировоззрения в «Слове о полку Игоре ве»
Перед началом рассмотрения важно отметить, что двоеверие повлияло не только на бытовую сферу жизни русского народа, но и способствовало на определенных этапах исторического развития формированию его мировоззрения. Конечно, народные праздники, особенности культового почитания христианских святых, произведения декоративно-прикладного искусства дают нам некоторые представления о мировоззрении русских на том или ином этапе развития двоеверия. Но все же мы не всегда можем сказать, насколько было осознанным следование тем или иным обрядам и традициям. Хотя предположить, что обряды продолжают быть соблюдаемы даже и после того, как позабыты их смысл и назначение, довольно сомнительно. Человек, включенный в то или иное обрядовое действие, становится его участником, он познает его изнутри, переживает его смысл порой на подсознательном уровне. Именно в этом и есть цель и значение обряда.
К сожалению, культурные традиции, сложившиеся у восточных славян на протяжении веков, предшествующих христианству, прослеживаются теперь с трудом, так как новая религия, получившая значение государственной, принудительно навязывала народу обычаи и обряды византийской церкви. И, хотя старые верования еще долгое время бытовали в народной среде, в письменные источники, создаваемые христианскими книжниками, они проникали редко. И все же пережитки язычества, сохранившиеся в быту, нашли в какой-то мере отражение на страницах древнерусских книг. Так, культ святых, введенный с христианством, продолжал сосуществовать с древним почитанием предков не только в народных массах, но и в феодальных верхах. Судя по тем упоминаниям князьями своего рода, которые летописец счел возможным занести на страницы летописи, в значении «предки употребляются обычно сочетанием отца и деда. По свидетельству повести временных лет», Ярослав Мудрый в 1054 г. завещал сыновьям: аще ли будете ненавистью, живуще в распрях кторающеся, то и сами погибнете и землю ць своих и дедъ погубите иже но зь зоша трудом великим» . В летописях сохранились фрагменты, где княжеские предки в представлении летописца уравнивались с персонажами христианской религии (Богом, Богородицей, Христом, святыми и мучениками). С.М.Соловьев отметил место Лаврентьевской летописи 1169 г., где в сражении с половцами к Михаилу Юрьевичу приходит на помощь его умерший отец. Как указывает историк, отец Михалки «Князь Юрий Долгору-кий никогда не был причислен церковью к лику святых»". Таким образом, считает другой исследователь В.Л.Комарович, «его посмертная помощь сыну представляет не церковный культ святых, а нечто иное» . Исследователь подметил в Лаврентьевской летописи еще ряд моментов, когда «дедня и отня молитва» помогает тому или иному князю из потомков Владимира Мономаха. Он связывает проникновение полуязыческого культа княжеских родоначальников с периодом реформаторской деятельности Андрея Боголюбского, обострившего разногласия в княжеской среде.
Другим элементом, нашедшим отображение в письменных источниках, который в народном сознании не мог утратить свою сакральность и значимость, является имя человека. Имя, данное человеку при рождении, во многом определяет судьбу человека, дает ему небесного покровителя.
Такое значение имени придается как в христианстве, так и в язычестве. Поэтому при выборе имени новорожденному просто не могло быть слепого следования традициям. К счастью, летописи сохранили нам важ 94 ный фактор истории русского общества - собственные имена русского народа, выступающие, к тому же, отображением психологического облика личности. «В IX-XII вв. собственное имя давалось новорожденному не случайно, а вполне сознательно. Его функциональное значение определялось преимущественно стремлениями, желаниями, надеждами родителей повлиять на судьбу своего чада» . В древности настоящее имя давалось человеку волхвами по достижении совершеннолетия, согласно его заслугам перед родом: Огневез, Ратибор, Ярослава и т.д. Эти имена имели или языческое происхождение - Богдан = данный богами (прим. Известный полководец Богдан Хмельницкий носил имя Зиновий), Белояр - священная ярость, Белун - по белорусскому преданию бог, помогающий только днем, податель богатства и плодородия, Ведислав - славящий веды, Дедослав -славный предками. Ончутка - чертик, Яволод - повелитель яви. Ими отражали свойства характера этого человека: Бестуж - бесстыдный: от «стоуж» - стыд; Верен - верный, Важин - уважительный, степенный, Вадим - заводила: от вадати - сеять смуты (прим. Татищев объясняет имя «Вадим» как вождь, предводитель. В 864 г. князь Вадим Храбрый поднял народно-освободительное восстание в Новгороде, пытаясь свергнуть Рюрика и его разбойничью дружину), Ярун - яростный и т.д. Дачу славянских имен человеку жрецами (волхвами) отмечает в своих работах А.Н.Афанасьев -«Понежи мнози от человек приходяще к волхвам и чародеям... Понеже чародеи и волхвы, написующие бесовские (т.е. славянские) имена, дают их простым людям, повелевающе им тая имена носити...» . Обряд названия новорожденного, был связан у восточных славян, как и у других народов, также с почитанием предков и других близких родственников по отцовской и материнской линии.
Черты язычества в художественном творчестве серебряного века
Правда, непосредственный интерес к языческому наследию появился лишь в конце XVIII - начале XIX вв., и потому именно тогда началось исследование славянской мифологии; одновременно мифологические сюжеты появились в произведениях российских поэтов и писателей, в картинах русских художников.
К тому времени язычество в чистом виде в России не сохранилось. Мифы и обряды давно утратили свое первоначальное значение и особенно сакральность. Мифологические сюжеты, присутствующие в устном народном творчестве, давно трансформировались в сказки и былины. Это связано с тем, что народное сознание уже не являлось языческим, в нем тесно переплетались христианские и уже не очень ясные языческие представления. Крестьяне XIX в., хотя и искренне верили в леших, домовых, кикимор и т.д., т.е. в языческих духов, все же считали себя христианами, поскольку не верили в языческих богов.
Российские писатели и ученые, обращаясь к язычеству в своих произведениях и научных трудах, опирались в первую очередь, на материалы устного народного творчества. Поэтому в их работах прослеживается влияние скорее не языческих, а двоеверных традиций. Эти традиции авторами осмысливаются с позиций современника - человека XIX в., сознание которого уже далеко ушло от языческого и двоеверного.
Еще с XVIII в. вместе с первыми опытами изучения древних славян появляются художественные произведения, в основу которых положены славянские мифологемы. Мифология как особый уровень сознания и осмысления человеческого мира играет важнейшую роль в становлении и развитии любой национальной литературы. Показательна в этом смысле древнегреческая мифология, ставшая «фундаментом и почвой не только античной, но и в целом европейской литературы». При своем возникновении и последующем развитии русская культура попала под мощное церковное влияние, что отразилось на ее жанрах (жития, поучения), художественной идеологии и стилистике. Естественно поэтому, «высокая» литература этого периода все лее в своем большинстве прошла мимо мифологии как языческого феномена, не соответствующего духовным и нравственным постулатам христианства. Когда же в литературу активно проникали светские темы, Россия испытывала сильное воздействие западной, прежде всего, немецкой и французской культур, получалось, что некоторые русские писатели лучше знали античную мифологию, нежели свою. Долгое время носителем мифологического сознания оставался фольклор во всем его многообразии жанров. Именно благодаря фольклору, который соединил в себе языческие и христианские представления, литература обрела способность увидеть и понять коренные начала народной жизни.
Ярким примером такого произведения является поэма М.М.Хераскова «Владимир Возрожденный» (1775 г.), в которой было использовано большинство известных тогда славянских мифов. Она интересна не столько как источник по изучению славянской мифологии, (к сожалению, в ней много вымышленного, использованы сомнительные материалы), сколько как великолепное художественное произведение, пытающееся воссоздать богатую славянскую мифологию во всей ее красе. Вот как М.М.Херасков описывает храм Лады: «Храм ладие пестрыми горящими столпами Сплетен из роз, обвешен вкруг цепами Богиня, отрока державшая в руке, У ней распущены власа подобно злату За щедрости ея цветы приносят в плату»1. Богатым на произведения с языческой, народной тематикой был XIX в. Он ознаменовался не только достижениями отечественных исследователей мифологии славян (А.И.Афанасьев, А.А.Потебня, Ф.И.Буслаев), но и глубоким интересам поэтов, писателей к истокам национальной культуры. К народным верованиям проявляли интерес такие известные поэты как В.А.Жуковский, А.С.Пушкин и многие другие. С изумительной яркостью В.А.Жуковский описывает русские гадания, которые сохранили в себе элементы древних поверий: «Раз в крещенский вечерок Девушки гадали: За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали; Снег пололи; под окном Слушали; кормили Счетным курицу зерном; Ярый воск топили: В чашу с чистою водой Клали перстень золотой, Серьги изумрудны; Расстилали белый плат И под чашей пели в лад Песенки подблюдны»1. Другой величайший русский поэт А.С.Пушкин, уже с детства знакомый не только с античной мифологией, но и со славянской, посвящал свои стихи домовому, русалке и многим другим славянским персонажам. Огромен интерес поэта к фольклорному творчеству. Он слушал и записывал песни, сказки, былины, бытовавшие в народной среде. В письме к брату Л.С.Пушкину, он скажет «...до обеда пишу записки, обедаю поздно, после обеда езжу верхом, вечером слушаю сказки - и вознаграждаю тем недостатки своего воспитания».
Похожие диссертации на Двоеверие как философская проблема : На примере отечественной культуры
