Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Образы знания в истории философской мысли 13
1.1. Образ знания в восточной философии 13
1.2. Образ знания в античной и новоевропейской философии 25
1.3. Образ знания в русской философии 44
Глава 2. Чувствознание в структуре знания и познания 61
2.1. Современная теория познания: переосмысление основных положений и принципов 61
2.2. Феномен чувствознания 78
2.3. Чувствознание в структуре знания 94
Глава 3. Музыка как феномен чувствознания 115
3.1. Философские представления о сущности музыки 115
3.2. Чувствознание в музыкальном опыте 134
3.3. Музыкальный опыт в свете апофатики 161
Заключение 174
Список литературы 177
- Образ знания в восточной философии
- Образ знания в античной и новоевропейской философии
- Современная теория познания: переосмысление основных положений и принципов
- Философские представления о сущности музыки
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Философия XX столетия, открывая новые измерения в человеке, вскрывавшие его глубинную сущность, выявляла отношения «разума» и «неразума», сознательного и бессознательного, вербального и невербального. Пути и способы вхождения этого знания в логику современной науки, в том числе и науки о познании, связаны с существенным расширением и пересмотром не только проблемного поля, но и понятийного аппарата науки. В гуманитарных науках наметился интерес к неявным формам знания, к неречевым актам, что повлекло за собой анализ природы и гносеологического статуса невербальных структур сознания, несловесного мышления, к рассмотрению вопросов о специфике артикуляции внерациональных структур сознания. В философии познания исследования стали выходить на глубинные уровни анализа и понимания природы и структуры знания, изучая неявные, арефлексивные, неартикулируемые когнитивные структуры, выступающие условиями возможности и реализации познавательной деятельности и составляющие скрытую основу восприятия и понимания.
Изучение особых когнитивных феноменов, явно не осознаваемых и четко не артикулируемых, составляет особую методологическую проблему, и рациональных методов в раскрытии всей специфики сложного пласта неявного знания оказывается недостаточно. Складывающаяся когнитивная парадигма знания, исходя из целостной структуры человеческой активности, включающей внутренние неявные структуры человеческого сознания, оказывается наиболее адекватным подходом к исследованию данных феноменов.
Каждая эпоха задавала свои «доминанты», определяя границы доступного познанию. Современная философия познания, сменив акцент с исследования внешней предметной реальности на поиск внутричеловеческих оснований, обращает внимание на внутренний опыт и его составляющие, на
постижение механизмов, порождающих такой опыт. Одним из компонентов внутреннего опыта оказывается чувствознание. Именно как внутренний опыт, основанный на чувствознании, следует рассматривать музыкальный опыт с присущими ему специфическими свойствами и закономерностями в его различных аспектах - восприятия, исполнения или сочинения.
Проблема заключается в том, что на основе классической теории познания, которая в целом сложилась в европейской философии в эпоху Нового времени, невозможно адекватно понять и объяснить когнитивные потенции многих направлений и областей человеческой деятельности, и прежде всего искусства, в сфере которого особое место и роль принадлежит музыке. Музыка, как и несловесные искусства в целом, не укладывается в традиционную дуальную схему рационального — иррационального, разумного (логически осознанного, рефлексивно-дискурсивного) -чувственного и т.д. Обладая когнитивным потенциалом, музыка предоставляет знание принципиально иное, чем то, которое производится в сфере науки — внеличностное, эксплицированное и логически дискурсивное. Знание, которое производится музыкой, предельно специфично (по отношению к научному), обладает целым рядом характеристик, не имеющих аналогов в массиве научного знания, и опирается на существенно иные познавательные механизмы и способности человека. Данные формы знания, механизмы и способы познания до сих пор не нашли адекватного отражения в современной теории познания, чем и вызывается необходимость их исследования, с тем чтобы расширить и уточнить имеющиеся представления, каким образом человек познает окружающий мир.
Сегодня теоретико-методологическая мысль приходит к осознанию потребности в определении статуса и метода постижения музыки, в разработке новых способов получения знания о музыке, не утрачивая глубинной сущностной природы специфически музыкального. Специфика постижения музыки, по верному замечанию Ю.Н. Холопова, требует особого подхода, который бы схватил и репрезентировал сущность познания в
музыке, отражая специфику музыкального опыта и обретаемого в нем
знания. Данный поиск становится возможным в контексте современных подходов к феномену знания, к анализу объективных сущностных структур и механизмов его образования, при которых вскрываются глубинные
компоненты познавательного процесса.
Степень разработанности проблемы. Осмысление знания в аспекте
рассмотрения проблемы соотношения в нем рационального и чувственного,
рефлексивного и дорефлексивного наметилось на самых первых этапах
развития философского знания и, не утратив своей актуальности, прошло
через всю историю философии. Первые теоретические основы изучения
феномена знания были заложены философами античности: Гераклитом,
Парменидом, софистами, Демокритом, Сократом, Платоном, Аристотелем и
ф др. Вопросы о человеческом познании и его возможностях находились в
центре проблематики новоевропейской философии в учениях Р. Декарта, Ф. Бэкона, Дж. Локка, Д. Юма, Дж. Беркли, Б. Спинозы, Г.В. Лейбница, Б. Паскаля, Ф. Якоби, представителей немецкой философии XVIII - XX вв. И. Канта, В. Шеллинга, Г. Гегеля, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, В. Дильтея и др.
Русская философия, для которой были близки основные проблемы,
Ф поднимаемые в мировой философии, сформировала свой взгляд на вопросы о
человеческом познании и знании. В работах И.В. Киреевского, А.С. Хомякова, П.Д. Юркевича, С.Н. и Е.Н. Трубецких, B.C. Соловьева, С.Л. Франка, Н.О. Лосского, В.Ф. Эрна, Н.А. Бердяева, Б.П. Вышеславцева, И.А. Ильина, Н.К. Рериха, А.Ф. Лосева и других показано, что новоевропейский образ знания является существенно неполным, ограниченным, односторонним.
Вопросы познания активно включались в сферу осмысления в восточной философии, о чем свидетельствуют исследования данной философской традиции в работах А. Говинды, Э. Конзе, С. Радхакришнана, Б.Т. Судзуки, К.Г. Юнга и отечественных исследователей А.А. Базарова, Т.П. Григорьевой, СЮ. Лепехова, В.Г. Лысенко, Е.Н. Молодцовой, Л. Мялля,
СП. Нестеркина, Е.П. Островской, A.M. Пятигорского, В.И. Рудого, Е.А. Торчинова, В.К. Шохина, Ф.И. Щербатского.
Современный подход к анализу познавательной деятельности человека и складывающиеся в качестве основы изучения феномена знания более сложные представления о структуре, динамике познавательного процесса представлены в работах Н.Т. Абрамовой, С.С. Абрамова, Е.Я. Басина, Г.С. Батищева, И.А. Бесковой, И.А. Герасимовой, Дж. Гибсона, А.В. Иванова, И.Т. Касавина, С.Л. Катречко, СБ. Крымского, А.С Майданова, Л.В. Максимова, М.К. Мамардашвили, И.П. Меркулова, Л.А. Микешиной, Н.С Мудрагей, У. Найсера, В.В. Налимова, А.П. Огурцова, М. Полани, Л.Н. Роднова, B.C. Степина, Г. Фолмера, B.C. Швырева, И.М. Юсупова и др.
Осмысление не обнаруживаемых ранее компонентов в познавательной активности, в структуре знания оказывается сопряженным с поиском новых понятийно-логических форм для адекватного обозначения и выражения специфики их проявления. К числу таких понятий относится понятие «чувствознание», представленное в концепции «проникновенного умозрения» И.А. Герасимовой. Обращение к выработанному в русской философской традиции в конце XIX - начале XX вв. понятию «чувствознание» (Н.К. Рерих), близкое к понятиям «живознание» (А.С. Хомяков) и «живое знание» (С.Л. Франк), в конце XX - начале XXI столетия оказывается в русле современных подходов в философии познания по переосмыслению обсуждаемых вопросов, а также расширению и дополнению основных философских категорий на основе диалога различных философских традиций и различных подходов.
Говорить о существовании единой концепции и достаточно обоснованной, содержательно развернутой гносеологической характеристике феномена чувствознания пока преждевременно. Можно утверждать, что данная проблема, скорее, подвергается (в явном и неявном виде) глубокой философской рефлексии в работах Н.Т. Абрамовой, И.А. Бесковой, Ж. Бокашова, А.В. Иванова, И.П. Меркулова, Л.А. Микешиной, Ю.М.
Сердюкова, Ю.А. Урманцева и решение ее находится в стадии формирования. Вместе с тем исследование и критический анализ феномена чувствознания могут реализоваться при изучении динамических характеристик процесса познания, осуществляемого в музыкальном опыте.
Философские представления о сущности специфически музыкального, обнаруживаемые еще в древних культурах, свои первые формализованные модели обретали в философии пифагорейцев, Платона, Аристотеля, Боэция, Августина. В начале XIX века музыка становится особым предметом философской рефлексии в работах представителей немецкой философии: И.Г. Гердера, И. Канта, Ф.В.Й. Шеллинга, К.В.Ф. Зольгера, Г.В.Ф. Гегеля, представителей немецкого романтизма Э.Т.А. Гофмана, Л. Тика, Новалиса, И.В. Риттера, А.В. Шлегеля. Философское осмысление музыки осуществлялось в работах А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Р. Ингардена, Н. Гартмана, Э. Курта, С. Лангер, А. Пайка, К. Прайса, П. Хамеля, а также в работах русских мыслителей А.Ф. Лосева, А. Белого, П. Флоренского, А.В. Михайлова.
Различные аспекты проблемы восприятия и понимания музыкального искусства нашли свое отражение в работах М.Г. Арановского, М. Аркадьева, Б. Асафьева, Е.Н. Астафьевой, Л.Г. Бергер, Л. Березовчук, В.П. Бобровского, Й. Бурьянека, СТ. Ваймана, Г. Воронцова, Б.М. Галеева, А.Л. Готсдинера, Т.А. Дьяковой, Т.В. Зеленковой, К. Зенкина, М.В. Карасевой, Н.П. Коляденко, Г.И. Кечхуашвили, А.Н. Круглова, Л. А. Мазеля, В.В. Медушевского, Е.Н. Назайкинского, Г.А. Орлова, И.А. Перфильевой, В.И. Петрушина, В.В. Петухова, Ю. Рагса, В.Г. Ражникова, М.С. Старчеуса, Р.А.Тельчаровой, Б.М. Теплова, А.В. Топоровой, Ю.Н. Холопова, В.Н. Холоповой, Б.Л. Яворского и др.
Объектом исследования является процесс человеческого познания в целом и знание как его результат.
Предметом исследования являются неявные компоненты знания (нерефлексивный слой, невербальные структуры знания), именуемые чувствознанием и наиболее полно проявляющиеся в музыкальном опыте.
Цель и задачи исследования. Основной целью диссертационного исследования является: анализ невербальных структур знания, которые представляют собой сложный когнитивный феномен чувствознания; раскрытие его роли и значения в структуре знания и познания в целом на материале музыки, музыкознания и музыкального опыта.
Реализация указанной цели связана с решением следующих исследовательских задач:
Экспликация образов знания в истории философской мысли с целью выявления прототипов и аналогов чувствознания;
Анализ основных подходов в современной теории познания, связанных с переосмыслением феномена знания;
Определение места и роли чувствознания в структуре познавательной деятельности и в системе знания, а также его составляющих;
Исследование музыкального опыта в когнитивном аспекте и определение его как проявления феномена чувствознания;
Анализ специфики музыкального опыта в его отношении к гносеологическому статусу и эвристическому потенциалу чувствознания.
Методологической основой исследования выступают методы категориального анализа, сравнительный, исторический, структурно-функциональный. Использованы основные положения современной теории познания, опирающейся в изучении феномена знания на более сложные представления о структуре и динамике познавательного процесса, о социокультурных основаниях, взаимосвязи субъективных и объективных структур в формировании и развитии знания, представленные в работах Н.Т. Абрамовой, И.А. Бесковой, И.А. Герасимовой, СБ. Крымского, И.П. Меркулова, Л.А. Микешиной.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
1. Осуществлен сравнительный анализ образов знания в восточной,
античной, новоевропейской и русской философии. Выявлено и обосновано,
что во многих философских учениях прошлого указывалось на
существование неявного, нерефлексивного и невербализуемого пласта
знания, несводимого к рационально-рефлексивному и основанному на
показаниях пяти органов чувств. Это особенно свойственно восточной,
античной и русской философии, апеллирующим к целостному образу знания,
характеризуемому нераздельностью мысли и чувства, рационального и
сенсорного, рефлексивного и нерефлексивного, самосознания и до-сознания,
вербализуемого и принципиально невербализуемого знания.
2. Обосновано, что классическая теория, абсолютизирующая субъект-
Ф объектное видение познания, не исчерпывает всего содержания и не
охватывает реального и многоаспектного процесса познания. Применительно к сфере культуры и искусства возникает необходимость анализа экзистенциальных составляющих познания.
3. Выделен и проанализирован особый пласт знания и уровень
познания - чувствознание, базирующийся на более широких сенсорных
ф. основаниях, включая всю психофизиологическую сферу человека. Раскрыты
внутренние основания и составляющие чувствознания, к которым относятся: «психическое осязание», мышление-переживание, знание о незнании, синестезия, эмпатия («вживание»), эмоции, аффектации, интуиции, ритмы мысли и биоритмы.
4. На материале музыки как «образцового искусства»
продемонстрированы гносеологический статус и роль чувствознания как
основания, на базе которого формируются когнитивные потенции
музыкального опыта, отличающегося органичностью, цельностью,
нераздельностью «ощущения и понимания».
Основные положения, выносимые на защиту. В соответствии с полученными результатами исследования на защиту выносятся следующие положения:
феномен чувствознания не является открытием последних лет; в разных философских системах прошлого фиксировалось в познавательной деятельности и системе человеческих знаний наличие особого рода неявного знания, характеризующегося интуитивностью, чувственностью, эмпатичностью, целостностью, включенностью в познавательное отношение всей сферы человеческого опыта;
особую роль и значение чувствознанию в процессе познания придавала русская философия Серебряного века, которая признавала опыт живого, непосредственного переживания истины, характеризующегося слиянием знания и переживания в «живознании», «живом знании», «чувствознании», «цельном знании»;
классическая новоевропейская теория познания, в которой чувствознанию фактически не находится места, может и должна быть дополнена положениями философских систем прошлого, признающих особую роль знания, в котором нет места противопоставлению мысленного — чувственного, рационального — иррационального, логического — интуитивного, понятийного - образного;
особый гносеологический статус и эвристический потенциал чувствознания выражается в культуре и искусстве, наиболее полно проявляясь в музыкальном искусстве и обусловленном им опыте. Именно феномен чувствознания определяет когнитивность музыки и музыкального опыта, существенно расширяя диапазон человеческого познания и знания.
Теоретическая значимость исследования заключается в переосмыслении отдельных положений классической теории познания применительно к области культуры и искусства, что способствует расширению проблемного поля и понятийно-категориального аппарата
современной теории познания. Поставленный вопрос о познавательном потенциале культуры и искусства в целом и музыкального опыта в частности способствует дальнейшему поиску новых подходов и философско-методологических оснований для исследования когнитивного потенциала музыки.
Практическая значимость исследования определяется
возможностью использования результатов исследования в вузовских курсах философии, культурологии, философии искусства, в разработке современных подходов к преподаванию музыкально-теоретических дисциплин.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в публикациях автора, в выступлениях на Международной научно-практической конференции «Региональные особенности подготовки педагогов народного художественного творчества: методика, опыт, проблемы» (Барнаул, 2000), Областной научной конференции «Молодые ученые Кузбассу. Взгляд в XXI век» (Кемерово, 2001), Всероссийской школе молодых ученых «Картина мира: язык, философия, наука» (Томск, 2001), I Всероссийском семинаре молодых ученых им. П.В. Копнина (Томск, 2001), I научной конференции аспирантов и молодых ученых КемГАКИ (Кемерово, 2003), II Областной научной конференции «Молодые ученые Кузбассу» (Кемерово, 2003), Всероссийской конференции «Художественная культура: теория, история, критика, методика преподавания, творческая практика» (Красноярск, 2003), Всероссийской научно-практической конференции «Искусствознание и художественное образование» (Красноярск, 2003), Всероссийской конференции «Религиозность в современной России и Православие» (Кемерово, 2003), региональной научно-практической конференции «Театральное пространство Сибири» (Кемерово, 2004) и других научных и научно-практических конференциях.
Диссертация в полном объеме обсуждалась на кафедре философии и на
кафедре теории и истории музыки Кемеровского государственного
университета культуры и искусств.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав,
содержащих девять параграфов, заключения и списка литературы,
насчитывающего 281 наименование.
Образ знания в восточной философии
В философии познания осуществляется выделение и изучение различных типов знания. Гносеологический принцип для разграничения научного, донаучного и вненаучного знания опирается на степень познавательной значимости и познавательной функции выделенных типов знания. Соответственно выделятся гносеологические образы донаучного, вненаучного, научного знания. Культурно-исторический подход к изучению различных типов знания рассматривает вышеназванные в качестве социально-культурных подсистем, включенных в общую систему человеческой культуры.
В гносеологический и методологический аппарат философии понятие «образ знания» было введено сравнительно недавно, в частности, авторитетным отечественным исследователем B.C. Степиным. Полагаем, что данное понятие обладает высоким эвристическим потенциалом.
Социокультурный образ знания рассматривается как принимаемый в определенную эпоху в научных традициях и вненаучных сообществах. Понятие «образ знания» включает эталоны теоретических построений, нормы и идеалы исследования, типичные интерпретации, вписывающие знание в общую картину мира эпохи. Методологическая значимость данного понятия состоит в фиксации того важного обстоятельства, что разные виды научного знания - математическое и гуманитарное, естественнонаучное и техническое, а также отдельные дисциплины и исследовательские традиции внутри их предполагают существенно различающиеся образы знания.
B.C. Степиным «образ знания» формулируется как культурная матрица сложной, динамически развивающейся системы знаний, в которой историчеекая изменчивость затрагивает все компоненты, начиная от уровня эмпирических фактов и теорий и кончая методами науки, ее целями и ценностными установками, выражающими тип научной рациональности.
Сегодня принято различать три исторических типа научной рациональности: классическая, неклассическая, постнеклассическая (218).
Классическая и неклассическая наука были глубоко ориентированы на ценности новоевропейской культурной традиции, синтезировавшей достижения Античности и европейского христианского Средневековья. Мировоззренческим основанием выступала демаркация между миром человека и миром природы. Вовне направленная человеческая активность, преобразующая мир природы (218, 672). В современной ситуации, констатирует B.C. Степин, формируется новый взгляд, опирающийся на идею взаимосвязи и гармонического отношения между человеком, обществом и природой, составляющими единое целостное образование (218, 674). Представления о мире как едином организме, различные части которого находятся в своеобразном резонансном отношении друг к другу - эта онтология имманентно полагает идеал гармонии человека и природы и их внутреннего единства (218, 690).
Развитие современной научной картины мира обосновывает в качестве своих мировоззренческих следствий новые способы понимания мира, которые перекликаются с забытыми достижениями традиционных культур. Пост-неклассическая наука значительно расширяет поле своих мировоззренческих аппликаций. Современная картина мира соответствует не только тем новым менталитетам, которые постепенно формируются в недрах западной культуры конца XX - начала XXI столетий, но и соответствует философским идеям, выросшим на почве самобытной культуры России и ее Серебряного века, а также философским и мировоззренческим представлениям традиционных культур Востока (218; 16). Идеи восточной философии о «резонансе» различных частей единого космического целого находят новое прочтение и понимание в современных представлениях научной картины мира, реализующей «синергетический» подход к описанию различных процессов природы, социальной жизни и человеческого духа (218, 693; 73; 164).
Попытаться обозначить некий «образ» знания в восточной философии, представленной многообразием философских школ, систем, направлений, порождающих большое количество расхождений в частностях, оказывается достаточно сложным. И вместе с тем, возможно говорить о наличии единой восточной доктрины в отношении вопросов познания. При всем многообразии восточной философии, ее объединяет непреодолимое стремление к идеалу познания — Истине, стремление «видеть вещи такими как они есть». С. Радхакришнан это стремление определяет как «борьбу за истину против заблуждений», имеющую место во все века и во всех школах (199). В признании неделимого Единого начала, обусловливающего и постижение Истины, усматривается одна из фундаментальных особенностей восточной доктрины, выражаемая в сжатой до предела гносеологической формуле - «Ты и То - одно». Понимание единства и вместе с тем взаимосвязи всех вещей и всех явлений в мире, где человек входит в это единство как один из важнейших компонентов, соответственно порождало особое мировосприятие и особые способы получения знания - мы человек идет путем не отбрасывания предмета познания во внешнюю сферу по отношению к человеческому сознанию с последующим опосредованным рассмотрением, а, напротив, происходит слияние сознания со всем окружающим, поскольку и сознание, и познаваемый предмет представляют собой в пределе одно целое.
Решение проблемы поиска истины и истинного знания может начинаться либо с рефлексии об объекте познания, либо с самого субъекта познания. Восточная философия начинает всегда с субъекта. «Атманам виддхи» -«познай самого себя» гласит древнейшая индийская истина. «Просветление -в знании себя самого» - говорил Лао-Цзы. «Будьте сами светом для себя» -таковы слова Будды. «Тот живет в мудрости, кто видит себя во всем и все в себе» (из II главы Бхагаватгиты). В постижении Истины Восток большое значение придаёт Пути - Дао в китайской философии и «Истина Пути» как один из четырех постулатов доктрины в буддизме.
Образ знания в античной и новоевропейской философии
Обратимся к периоду становления античной философии, поскольку именно тогда было сформировано то идейное пространство, в котором зародилась философско-рефлексивная мысль и ее проблематика. «В исторически первых проявлениях философского мышления природа философского знания генетически развернута и обнажена, четко просматриваются те генеалогические истоки философии, которые в ее развитых вариантах представляются неочевидными и загадочными» (209, 13). Греческая философия развивалась, вовлекая в сферу анализа все источники духовной культуры греков - мифологию и выросшее на ее основе мифопоэтическое творчество. Исторически миф возникает как попытка построения на интуитивно-образном уровне восприятия целостной картины мироздания, и в этом качестве его можно рассматривать как исторически первой формой знания. В исследованиях по антропологии, психоанализу, в рамках структурализма обсуждение вопросов об истоках мифологии перекликаются с вопросами о природе человеческого мышления.
В концепции К.Г. Юнга выдвигаются предположения о связи мифологического мышления с архетипическими представлениями «коллективного бессознательного», где мифология рассматривается в качестве интуитивного развертывания чувственно открытых символов (271). Л. Леви-Брюль определяет архаические формы мышления как мышление «дологическое» или пре-логическое, подчиненное законам сопричастности и отличающееся тесной связью мышления с эмоциями и мистицизмом (124).
Другой составной частью духовной культуры древних греков, помимо мифологии, является возникающий и развивающийся мистицизм. Доподлинно известно, что мистерии в Античности играли важную роль, как в духовной, так и в общественной жизни. Кроме Элевсинских мистерий, а также культа Диониса, орфиков - представляющих собой массовые культы, где большую роль играл ритуал, существовал мистицизм иного рода. Как пишет С.Н. Трубецкой, мистика VII и VI веков внесла новый элемент в духовную жизнь греков, вызвала новые глубокие нравственные запросы и идеалы, дала могущественный толчок развитию философской мысли (233, 95). И действительно, влияние орфиков на ранних философов - Анаксимандра, Пифагора, Гераклита, Эмпедокла и даже на Платона значительно. П.Флоренский отмечал, что идеализм Платона «ориентируется на культе, что его терминология чаще всего есть терминология мистериальная, что его образы имеют посвятительный характер и что Академия как-то связана с Элевсиниями» (209, 158). В первых философских системах обнаруживаются в переработанном виде основные проблемы орфической мистики: учение о матампсихозе, учение о двух началах в человеке, приведшее позднее к разведению божественного и земного, вопросы о природе божественного начала и др.
Помимо этого, корни греческой философии уходят в древние религии Востока. Космологическая проблематика первых древнегреческих философов во многом схожа с «космическим» мировоззрением индийских Вед, учение Пифагора тесно связано с ведийским каноном, философия Парменида по многим пунктам совпадает с философией Упанишад, у Платона находят комплекс идей, созвучных идеям Упанишад и буддизму (260). Сами греки не отрицали влияния философской мысли Древнего Востока на развитие своей философии (252, 41).
Принято считать, что античная философия дала рождение европейскому рационализму. Но античный рационализм — это рационализм особого рода, «дедуктивный», представляющий собой иерархическое движение сверху вниз. При этом движении «общее мыслится первичным по отношению к частному: первичным прежде всего гносеологически, т.е. более познаваемым, более достоверным, но по большей части и онтологически, т.е. более реальным» (3, 11). Поэтому у Платона существует истинное знание как все знание вообще - мир идей, подчиненных идее Блага. У Парменида Бытие выступает в качестве основного принципа, для Гераклита Логос является выражением Мудрого и ото всего обособленного, но пребывающего во всем; для Анаксагора - это Ум, Демокрита — атом, Сократа - понятие, Аристотеля - форма.
Безусловно, в античной философии были заложены основы теоретического обоснования знания, была выработана, по словам С.С. Аверинцева, «культура дефиниции», были заложены критерии формальной логики. Но, в целом, философское знание древнегреческих мыслителей предстает в виде целостного знания, выраженного в совпадении онтологии и гносеологии, вплоть до присоединения к ним и этики. Этическая проблематика в своей взаимосвязи с гносеологической и онтологической часто встречается у философов Античности: у Пифагора знание выступает в качестве средства на пути к «чистой» жизни, к спасению (примером тому служат особые условия жизни в пифагорейском союзе); Сократ говорит о тождестве знания и морали; у Платона высшее знание есть абсолютное Благо.
В учениях Гераклита, Парменида, софистов, Демокрита, Сократа, Платона шел процесс складывания и осознания гносеологической проблематики. Сам термин «знание» («гносис») появляется в учении Гераклита. Именно им впервые обращается внимание не на предмет познания, как это было у милет-цев, искавших непреходящую основу бытия, а на познание предмета. У античных философов вслед за идеей различения умопостигаемого и чувственно данного миров в гносеологической проблематике намечается преобладание интеллектуального начала над чувственным. Но, какова природа этого интеллектуального начала? Каковы пути получения истинного знания? Какие форы выражения приобретает полученное знание? Здесь необходимо сделать предварительную посылку о том, что всей античной философии присуще изначально заданное тождество макрокосмоса и микрокосмоса. В вопросах, связанных с познанием данное тождество выражается в виде того, что «...познающее и сознаваемое - не две разнокачественные природы, а всего лишь две проекции - внутренняя и внешняя - единой и неделимой мысляще-мыслимой цельности (истины)» (209, 172). В учении Гераклита границы индивидуальной души простираются к общему разумному началу: «Пределов души тебе не отыскать, по какому бы пути ты ни пошел: столь глубока ее мера» (238, 231). Парменидом было высказано положение о тождестве Бытия и мышления. Ум у Платона, присущий лишь немногим, есть способность души, которая сама по себе причастна истине. Ум не является только рассуждением, поскольку оно дискурсивно; он интуитивен и познает сущность вещей.
Парменид описывает философское умозрение как божественное откровение. Метод познания Гераклита называют «духовным взором». По выражению Ф.Х. Кессиди, Гераклиту не хватает дискурсивного описания, которое расчленяет и умерщвляет единое и живое целое. «Мышление Гераклита образно-понятийное. Сочетая художественный образ с отвлеченным понятием, ...удается воздействовать одновременно и на интеллект, и на воображение человека» (111, 191). Даже у Платона постижение истинного знания происходит через воспоминания, и уместить его в словах невозможно. «Всякий имеющий разум никогда не осмелиться выразить словами то, что явилось плодом его размышления, и особенно в такой негибкой форме, как письменные знаки...
Современная теория познания: переосмысление основных положений и принципов
На протяжении длительного периода развития отечественной философии XX века ведущей философской концепцией являлся диалектический материализм. Рассматривая процесс познания как форму взаимодействия человеческого сознания и объективного мира, в решении вопросов познания, гносеология диамата придерживалась в целом рационалистической традиции, сохраняя выработанную схему субъект-объектного взаимодействия, предполагающую в качестве непременного условия внеположенность реальности субъекту, а так же основные формы познания, исследованные западноевропейской классической философской традицией. Диалектическим материализмом, который исповедовал теорию отражения, познание представлялось как отражение объективной реальности, детерминированное социокультурными факторами. Выявляя общее направление познания «от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике», по сути дела, была задана универсальная форма движения познания от низшей ступени к высшей, где чувственное познание рассматривалось как «генетически», так и логически в качестве низшей ступени познания, а основной и определяющей ступенью выступало логико-дискурсивное. Указывая на взаимосвязь данных ступеней, подчеркивая объединение чувственного и рационального в познании, провозглашенный синтез, однако, не был явлен в полной мере, и значительный прирост знания виделся за счет развития сугубо теоретического мышления.
Доминирующей формой познавательной деятельности признавалось научное мышление. Иные формы понимания и описания мира представали сквозь призму научного познания как предельного инварианта (или образца), что неминуемо приводило к применению научных методов познания к внена-учным формам мышления и познания. Осуществлялся процесс «нивелирования» всего того, что лежит за пределами рациональности, и в первую очередь того, что во многом определяет условия функционирования самой рационалности - нивелирование жизни. Сциентистский подход, рассматривающий весь мир в аспекте предметности, обобщения и схематизации, неизбежно привел к выхолащиванию духовного мира человека. Познание представало как процесс извлечения информации из объектов, и складывалось видение познания лишь как одного из видов освоения мира - фрагмента, вырванного из контекста жизни, «куска разорванной ткани» целостного, единого бытия.
Деятельность сознания или духовная активность, постулированная западной классической философской традицией, в диалектическом материализме обрела статус ценностно-практической, дополнилась материальной деятельностью, направленной на преобразование мира. Подмена внутреннего опыта (духовной активности) познающего его внешним предметным взаимодействием с миром, понимаемым как исходным и основным, нередко приводила к утрате ценностного и нравственного аспектов, как не имеющих отношения к процедуре установления объективной истины. Но как известно, сфера опыта человека не ограничивается взаимодействием с одним лишь внешним предметным миром. И, несмотря на тот факт, что многими исследователями повергается сомнению сама возможность существования внутреннего опыта, ввиду отсутствия соответствующих органов взаимодействия (126), именно на данном основании базировались наиболее значительные философские системы, как в европейском, так и общемировом философском континууме.
Одной из основных проблем, поднимаемых в гносеологии диамата, наряду с изучением природы, возможностей и границ познания, являлась проблема отношения субъекта и объекта познания, рассматриваемого как познавательное отношение. В свете теории отражения познавательное отношение представало не в качестве непосредственного отношения познающего субъекта к объекту, а как опосредованное. Соответственно, опосредованный характер носил как сам процесс познания, так и его результат. В рамках указанного познавательного отношения возникло и развивалось центральное и ключевое в гносеологии диамата понятие - «образ», охватывающее как чувственные формы отражения, так и рациональные. Рассмотрение познавательного про цесса осуществлялось с точки зрения последовательности и поэтапности формирования познавательных образов, складывающихся посредством основных форм чувственного познания - ощущения, восприятия, представления, а затем мысленного отражения действительности (рационального), осуществляющегося посредством понятия, суждения, умозаключения.
Выступая явлением целостным, посредством которого осуществляется отражение окружающего мира, образ наделялся свойствами предметности, оперативности, оценочности (206, 289-291). В связи с этим определилась мно-гоструктурность познавательного образа - соотношение в нем чувственного, эмпирического и теоретического компонентов, а также ценностно-смыслового компонента. Отмечая синтетичность познавательного образа, в котором осуществляется «сплав» чувственного и рационального, вместе с тем, в гносеологических исследованиях выделялись качественно различные формы образов, дифференцирующиеся по уровню отражения объекта - чувственные и логические (мысленные) как формы познавательных образов, с присущими им своими специфическими чертами (224, 48-52). Чувственные образы выступали в качестве формы непосредственной связи субъекта с реальным миром. Мысленные образы характеризовались как более абстрактные и относительно самостоятельные по отношению к чувственному опыту. Но, как было отмечено А.В. Славиным, что понятие «чувственное познание» и «чувственный образ» - это научно-теоретическая абстракция, в которой оказывается отвлеченной, выделенной только одна сторона сложного нераздельного процесса (210, 18).
В изучении механизмов формирования познавательного образа так же намечалась тенденция к выявлению последовательности и поэтапности в переходе от внешнего плана как особой системы предметно-практических операций - к внутреннему, при этом подчеркивая роль языка в данном процессе. Исходный тезис о взаимосвязи чувственного и мысленного образов нередко ограничивался речью об опосредованном влиянии мысли на чувственные восприятия и представления (117). Указывая на взаимосвязь рационального не только с чувственным, а также иными нерациональными формами познания воображением, эмоциями, интуицией, в общей схеме познавательного процесса данное взаимодействие не было представлено, а обсуждалось среди частных проблем познания.
Философские представления о сущности музыки
Исследования по философии искусства, эстетике, искусствознанию на сегодняшний день реализуют различные подходы к изучению музыкального искусства. Это и изучение со стороны его семантического, содержательного порядка. Кроме того, изучение в аспекте семиотическом, рассматривающим музыку как вида искусства, обладающего особым языком. Рассматриваются проблемы интерпретации музыкальных произведений. Поднимаются вопросы, связанные с раскрытием сущности художественного творчества и эстетического переживания. Одним из традиционных остается вопрос о способе существования произведений музыкального искусства. Изучаются вопросы о возможности познания произведений искусства, какими средствами это познание осуществляется, что является основанием для их понимания. Затрагивается проблематика познавательных функций музыки, изучение музыкального искусства в ценностном аспекте. Возникает вопрос о том, в каких категориях возможно и необходимо определять и характеризовать музыкальное искусство - как непосредственно воспринимаемое и соответственно описываемое либо перцептуальными категориями, либо общекультурными (философскими, эстетическими, социологическими) или сугубо музыковедческими.
В философской традиции вопрос о своеобразии опыта, доступного нам благодаря искусству, в том числе и музыкальному, представлен в аспекте, что специфику данного опыта следует искать именно в не-эстетическом воздействии, иными словами, рассматривать не только как эстетический феномен. X.-Г. Гадамер выводит положение, что действительный опыт любого произведения искусства способствует чему-то большему, нежели вообще способно воспринять «эстетическое сознание». Согласно его высказыванию, искусство является познанием, и опыт произведения искусства приобщает к этому познанию (49, 55-56). В соответствии с этим метод и сам статус познания искусства, а в данном случае - музыки, неразрывно должны быть связаны с сущностью объекта (предмета) познания. И все имеющиеся подходы к изучению музыкального искусства также должны опираться, прежде всего, на представления о специфике и сущности предмета, поскольку именно на основе данных представлений возможно выявление адекватности того или иного подхода, метода.
Музыка в качестве предмета - явление сложное, многомерное и противоречивое, по словам А.Ф. Лосева, как сама жизнь (135). Следовательно, поиск и выявление единого основания оказывается весьма затруднительным. А.Н. Кругловым было выделено несколько основных направлений в понимании сущности музыки. Объединенные в парные категории, они представлены как психологическое и онтологичское понимание, менталистское и реалист-ское, символическая и феноменалистская интерпретации (119). Данным автором раскрывается, что, например, психологическому пониманию свойственно представление о музыке как выражении чувств, внутреннего мира художника. Для онтологического понимания характерны представления о музыке как об объективации воли (А. Шопенгауэр), как сама жизнь (В. Дильтей), как явление самого мира (И. Кеплер). Согласно менталистскому пониманию музыка предстает как факт действительности нашего сознания (А.Ф. Лосев), как ин-тенциональные акты композитора (Р. Ингарден), как выражение субъективных чувств. Реалистическое понимание музыки трактует музыку как явление самого мира (музыка сфер пифагорейцев, И. Кеплера), где музыка сама есть действительность, а не выражение и отражение чего-то. Для символического понимания характерны представления о музыке как о некоторых знаках, особом языке, который выражает или отражает некий стоящий за ним предмет, значение. Феноменалистское понимание не ищет стоящего за музыкой предмета. Согласно данной концепции, музыка сама его создает.
В целом, данный подход к рассмотрению основных направлений в понимании сущности музыки неслучайно в свой основе имеет принцип парного представления выделенных типологических единиц. А.Н. Круглов опирается на концепции, выработанные европейской культурной традицией. Для европейской культуры в целом, согласно представлениям Л.К. Бетиной, свойственно наличие двух парадигм мироощущения и мировосприятия, отличающихся различным соотношением «внутреннего и внешного». Периоды, когда восприятие осуществлялось через осознание внешнего, сменялись периодами, когда мир виделся как бы изнутри. Внимание к внешней форме уступало место погружению во внутренний мир человека, на смену постижения мира через внешнее подобие приходило обращение к внутреннему, поиски характерного во внешних явлениях чередовались с направленностью к выражению специфики каждого явления (32, 3) .
Традиция рассматривать музыку как мировую существовала с древнейших времен и была представлена во всех культурах: Египта, Индии, Китая, Двуречья. Как отмечает С.А. Гудимова, по мифологическим представлениям, музыка наиболее полно воплощает в себе Абсолют и таит в себе сокровенные знания (79, 94). Это вызывало по истине священное и сокровенное отношение к звуку как первозвуку, рассматриваемому в качестве проявления высшего мирового творческого начала - энергии, давшей начало жизни. Кроме того, тем же автором приводится высказывание современного индийского музыковеда Менона Рагхава о том, что для древних культур музыка была способом вызывать «состояния в высшей степени тонкого постижения действительности» (80, 109). Исторически первыми аспектами изучения музыки стали представления о музыке как модели мироздания и музыке как искусстве в человеческом «измерении». Формализованные модели понимания музыки появились в Древней Греции и были связаны с именами Пифагора и Аристотеля. Если для Пифагора в основу был положен космически-онтологический принцип, то для Аристотеля таковым стал эстетический принцип. В последующие эпохи выявленные два начала в музыке послужили основой для абсолютизации сугубо одной из них и обрели направленность в изучении и представлении о музыке со стороны формально-структурной, в том числе и внутренней структуры, и в аспекте аффективности (причем, нередко лишь натуралистической).
