Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Методологические и теоретические основы исследования мифологических страхов 15
1.1. Ценности мифологии и религии, ценностные принятия мифа и религиозной веры 15
1.2. Современная психологическая наука в выявлении особенностей влияния религиозного и мифологического мировоззрения на специфику личностного развития 32
1.3. Психология воздействия религиозных учений и тоталитарных культов на личностные особенности в контексте различных психологических подходов. Психоаналитическая и клиническо-психологическая интерпретация деформаций личности под влиянием религиозных практик 53
Выводы по Главе 1 69
ГЛАВА II. Экспериментальное диагностическое исследование переживания мифологических страхов юношей и девушек в период студенчества 72
2.1. Характеристика основных этапов исследования 72
2.2. Методы и процедура психологического эмпирического исследования мифологических страхов в молодежной среде 83
Выводы по Главе II 91
ГЛАВА III. Особенности переживания мифологи ческих страхов и технологий по снижению рисков их возникновения 94
3.1. Анализ диагностических результатов исследования 94
3.2. Основные характеристики реципиентов с разным уровнем переживания мифологических страхов 108
3.3. Психологические технологии по снижению рисков возникновения мифологических страхов в молодежной среде 118
Выводы по Главе III 133
Заключение 137
Литература
- Современная психологическая наука в выявлении особенностей влияния религиозного и мифологического мировоззрения на специфику личностного развития
- Психология воздействия религиозных учений и тоталитарных культов на личностные особенности в контексте различных психологических подходов. Психоаналитическая и клиническо-психологическая интерпретация деформаций личности под влиянием религиозных практик
- Методы и процедура психологического эмпирического исследования мифологических страхов в молодежной среде
- Основные характеристики реципиентов с разным уровнем переживания мифологических страхов
Современная психологическая наука в выявлении особенностей влияния религиозного и мифологического мировоззрения на специфику личностного развития
Вопрос о соотношении религии и мифологии по-разному решался учеными разных направлений. К примеру, мифологическая (астрально-мифологическая, натуристическая) школа, которая впервые начала систематически исследовать мифологический материал, рассматривала мифологию как древнюю поэзию, а религией в то время считались лишь сложные вероучения -христианство, ислам, иудаизм и др. При этом сторонники мифологической школы не разграничивали мифологию в этом понимании и народные религиозные верования [154].
Если говорить о сходство религии и мифа, можно выделить то, что обе эти сферы глубоко личностные. В религии люди ищут веры, спасения, оправдания, утешения. В мифе люди также стараются проявить себя, высказаться, иметь свою историю. Однако это же сходство рождает и различие. Различие между мифом и религией состоит в том, что религия - это всегда утверждение личности в вечности, попытка спасения. Поэтому все религии включают в себя культ, вопросы, точнее, мифы о спасении души, о грехе, оправдании и т.д.
В мифе отсутствует самый нерв религии - жажда утешения и искупления. Мифы описывают жизнь и деяния личностей, правда, каких-то особенных, весьма энергичных, но совсем не религиозных. Мифические персонажи не ищут спасения или утешения. Они действуют и очень активно: сражаются, мирятся, женятся, рождают детей, устраивают пиры и т.д. Миф по сути своей есть выражение внешней стороны личности, а религия и религиозные мифы - выражение внутренней, духовной стороны [111].
Миф возможен без религии, в то время как религия без мифа невозможна. Содержание мифов само по себе не религиозно, но когда миф пытается объяснить причины многих непонятных явлений, он сам становится религиозным. Если же говорить об основной функции мифа, необходимо отметить то, что она заключается в объяснении причин происхождения того или иного явления и оправдании сущности этого явления. На вопрос о том, обладает ли миф способностью к познанию и насколько соответствующим реальности является полученное знание, многие исследователи (такие, например, как Ф.Х. Кессиди, А.Ф. Лосев и др.) отвечают отрицательно, так как если объяснение не является «нормальным» (рассудочным, рациональным), т.е. научным или философским, то оно не является объяснением вовсе [111]. По мнению О.М. Фрейденберг, миф не может считаться объяснением чего-либо, ибо всякое нормальное объяснение предполагает корректную постановку вопросов и рациональную попытку ответов на них. А поскольку ничего подобного в мифе не наблюдается, значит, «первобытный человек вовсе «не ставил природе вопросы» и вовсе не отвечал на них» [111].
Впервые попытку снять мифические наросты и наслоения с облика «исторического Иисуса» предпринял крупный историк религии, либеральный богослов Д. Штраус («Жизнь Иисуса», 1835), который и применил понятие «миф» к христианскому вероучению [179]. Больше сблизили мифологию и религию этнографы эволюционистской школы. По мнению Э. Тэйлора, в основе всей мифологии лежит примитивное анимистическое мировоззрение, из которого и вся религия черпает своё содержание. Этот взгляд по-разному варьировался этнографами-эволюционистами. Н. Харузин видел в мифологии главный источник для познания религиозных верований народа, поскольку мифологический материал используется в культе. Согласно Н. Харузину, без мифологии - своего рода мировоззрения первобытного человека - нельзя уяснить себе и религию. Американский этнограф Д. Бринтон тоже подчёркивал тесную связь мифологии с религией, считая, что сама мифология по существу религиозна; однако, по его мнению, не религия происходит из мифологии, а мифология происходит от религии; подлинные мифы являются плодами того проникновения в божественное, которое составляет реальную и единственную основу всех религий. К. Прёйс полагал, что миф - необходимая составная часть культа [179].
Сходные взгляды высказывались и в марксистской литературе. Так, русский фольклорист Н. Познанский, изучавший народные заговоры, писал, что словесная часть заговора (содержащая в себе мифологические отрывки) «развивается из колдовского действия». Ту же точку зрения защищали И.И. Скворцов-Степанов и особенно обстоятельно Ю.П. Францев. Подробное изложение ритуальной теории мифа дали американский этнограф Дж. Фонтенроз и советский фольклорист Е.М. Мелетинский [179]. Г.В. Плеханов находил, что религиозные представления - это мифологический элемент религии [224, с. 329]. При этом он признавал этиологическое значение мифов -«первого выражения сознанием человека причинной связи между явлениями». П. Лафарг не проводил разграничения между понятиями «миф» и «религия». По А.Б. Рановичу, мифология - всегда один из элементов религии.
Однако уже с конце XIX в. делались попытки отграничить мифологию от религии, даже противопоставить одну другой. Эти попытки выражали тенденцию обелить религию, освободить её от компрометирующего мифологического элемента, от наивных или забавных рассказов, над которыми смеялись уже древние мыслители. Ф. Джевонс писал о том, что миф - это ни религия, ни источник религии; это - первобытная философия, наука, а частью художественный вымысел; религия может только отбирать мифы, отбрасывая то, что с ней несовместимо. С. Рейнак проводил резкую грань между мифами и религией; мифология представляет собой, по его мнению, лишь собрание рассказов, тогда как для религии характерны эмоции и выражение их в действиях, чего нет в мифах [224, с. 329].
Настойчивее всего пытались размежевать религию и мифологию сторонники теории прамонотеизма - Э. Лэнг, В. Шмидт и их последователи. Они видели свою основную задачу в том, чтобы представить религию как чисто моральное мировоззрение, лишённое низменных, грубо мифологических мотивов, и освободить от таких мотивов в особенности первобытную религию, состоявшую будто бы в почитании единого бога-творца. Основоположник теории пра-монотеизма Э. Лэнг писал о двух течениях - религиозном и мифическом - в религии; религиозное течение даже у дикарей свободно от магических обычаев умилостивления духов; мифологическое же полно магии, обмана. В. Шмидт, глава венской школы, старался доказать, что мифологические элементы в религии представляют собой поздние наслоения, лишь затемняющие, загрязняющие первоначальный образ небесного единого бога - образ, по его утверждению, возвышенный, морально чистый, лишённый вначале всяких мифологических черт [224, с. 329].
Представители теории прамонотеизма только выразили наиболее откровенно ту мысль, которая, быть может, неосознанно для самих авторов, сквозит и в сочинениях других буржуазных учёных: примесь мифологии загрязняет религию. В апологетической тенденции, однако, нельзя обвинить тех авторов, которые разграничивали миф и религию путём сужения понятия религии; так, например, В. Вундт считал, что религия налицо лишь там, где есть вера в богов, а мифология охватывает веру в духов, демонов, в души людей и животных, и она представляет собой не более как начатки религии. Близок к этому взгляд П. Эренрейха, согласно которому мифология вначале не была религиозной и лишь на поздних ступенях связывается с религией. В противоположность теоретикам прамонотеизма марксисты признают религию явлением отрицательным, мифологию же - положительной культурной ценностью, считая, что именно примесь религии «портит» мифологию. Ту же приблизительно мысль высказывал М. Горький; он был склонен сближать, почти отождествлять мифологическое и сказочное творчество и резко разграничивал, даже противопоставлял друг другу мифологию и религию. Он считал, что мифы, как и сказки, вырастали на почве трудового опыта народа, выражали мечту трудящегося человека о покорении природы; а религия возникла из отрыва идеологического мышления от практики, от труда [224, с. 329].
Психология воздействия религиозных учений и тоталитарных культов на личностные особенности в контексте различных психологических подходов. Психоаналитическая и клиническо-психологическая интерпретация деформаций личности под влиянием религиозных практик
Религиозность накладывает отпечаток на индивидуальные особенности личности, так как религиозное поведение воспитывает в человеке характер определенной направленности. И поэтому эмпирическое исследование данного аспекта требует применения комплексной исследовательской стратегии и разных, дополняющих друг друга методов и подходов.
Выбор методик для нашего исследования определялся по критериям максимально информативным, диагностирующим интересующие нас качества при наименьшей затрате времени; взаимодополняющим и взаимопроверяющим друг друга с целью повышения достоверности и надежности полученных данных.
Для определения необходимых нам методик мы обратились к гипотезам, в которых стоит вопрос о ресурсе как на позитивного (защитного), так и негативного религиозного влияния на ценностные установки, провоцирующего гиперболизацию, стремление абсолютизировать религиозные каноны, отрицать государственные, гражданские и общественные ценности, а также о выявлении рисков отрицательного религиозного воздействия, рассмотрении специфики восприятия и оценки крайних форм личностных изменений (фанатизм, одержимость) в молодежной среде. Главными аспектами нашего исследования явились выявление религиозности молодежи, ее веры в Бога и дьявола, потусторонние силы, феномен одержимости человека дьяволом (джинном), а также индивидуальные особенности личности, такие как тревожность, локус контроля, тип темперамента (ин-троверсия/экстраверсия, эмоциональная устойчивость/неустойчивость), акцентуации характера.
Порождающий агрессию и неадекватную самооценку, высокий уровень тревожности влечет за собой и ряд психологических деструктивных трансформаций, выражающихся не только внутренне, но и во внешних, поведенческих признаках. Благодаря исследованию локуса контроля можно судить о склонности личности быть зависимой, ведомой или ответственной за свою жизнь. Тип темперамента является базовым, генетическим задатком, свидетельствующим об основных тенденциях в формировании и развитии индивидуальных особенностей личности. Так и акцентуации личности выявляют те или иные стереотипные тенденции в поведении человека.
В соответствии с избранными направлениями исследования религиозно-мифологической и индивидуально-психологической сферы респондентов нами были выбраны соответствующие диагностические методики:
1. Тест анализа уровня тревожности Тейлора (адаптация Т.А. Немчинова). Опросник состоит из 50 утверждений. В 1975 г. В.Г. Норакидзе дополнил опросник шкалой лжи, которая позволяет судить о демонстративности, неискренности в ответах [109]. Нами был использован дополненный В.Г. Норакидзе вариант опросника. Для удобства пользования согласно инструкции нами был предложен бланк ответов с двумя столбцами для ответов «да/нет», где обследуемый мог просто проставить галочки в зависимости от выбранного варианта ответа. Тестирование продолжается 15-30 минут. Оценка результатов исследования по опроснику производится путем подсчета количества ответов обследуемого, свидетельствующих о тревожности. Опросник используется при индивидуальном и групповом обследовании и способен решать как теоретические, так и практические задачи [109].
Достоинством методики является удобство в выборе вариантов ответов, экономичность в проведении обследования и обработке результатов, а также достоверность результатов.
2. Методика Айзенка по определению темперамента. С помощью методики Айзенка определяют экстраверсию (направленность личности на внешний мир) и нейротизм (результат неуравновешенности процессов возбуждения и торможения) - свойства, лежащие в основе темперамента. Полученные результаты сопоставляют с ключом, в котором есть три шкалы: экстравер-сия/интроверсия, нейротизм, шкала лжи [108]. Принадлежность к типу темперамента выявляется при помощи системы координат, на которой отмечаются результаты по шкале «нейротизм» и шкале «экстраверсия».
Опросник Айзенка содержит 57 вопросов. На вопросы необходимо отвечать «да» или «нет». Из этих 57 вопросов 9 представляют шкалу надежности (лжи), 3 из них положительные («да»), 6 - отрицательные («нет»). Например, если на шестой вопрос испытуемый отвечает «да» («всегда исполняю»), такой ответ, безусловно, не соответствует действительности, так как нет человека, который всегда бы исполнял невыгодное для него обещание. Ненадежный ответ на 5 вопросов из 9 (более 50%) в шкале надежности означает, что остальные ответы ненадежны, поэтому проведенный опыт непригоден.
Для заполнения опросника испытуемому дается 10 минут, время по секундомеру. Время можно продлить, но это обстоятельство должно быть принято во внимание при оценке.
На заполнение опросника много времени затрачивают сдержанные, внутренне конфликтные субъекты, налаживающие контакт с внешним миром не непосредственно, естественным ритмом, а на основе акта напряженной объективации [108]. Достоинство методики состоит в том, что вариантов ответа только два, а также в экономии времени проведения обследования и обработки результатов. С помощью методики Айзенка мы получаем не только результаты по типу темперамента, но и показатели экстраверсии и нейротизма.
3. Тест по выявлению локуса контроля респондентов по Дж. Роттеру. Тест включает в себя пары высказываний, и нужно решить, с каким высказыванием в паре респондент согласен в большей степени. На бланке ответов необходимо обвести кружком одну из букв - «а» или «б».
В практике психодиагностики по локусу контроля судят о когнитивном стиле, проявляющемся в сфере обучения, в том числе и профессионального. Но поскольку когнитивные компоненты психики присутствуют во всех ее явлениях, то представления о локусе контроля распространяются и на характеристики личности в ее деятельности.
Для экстерналов свойственно внешне направленное защитное поведение, в качестве атрибуции ситуации они предпочитают иметь шанс на успех. В общем плане это указывает на то, что любая ситуация экстерналу желательна как внешне стимулируемая, причем в случаях успеха происходит демонстрация способностей. Экстернат убежден, что его неудачи являются результатом невезения, случайностей, отрицательного влияния других людей.
Интерналы имеют атрибуцией ситуации чаще всего убеждение в неслучайности их успехов или неудач, зависящих от компетентности, целеустремленности, уровня способностей и являющихся закономерным результатом целенаправленной деятельности и самодеятельности.
В структурировании процесса целеобразования и его стратегий ведущей мотивацией для интерналов является поиск эго-идентичности, независимо и ортогонально по отношению к экстравертированности или интровертированно-сти. Вследствие большей когнитивной активности интерналы имеют более широкие временные перспективы, охватывающие значительное множество событий как будущего, так и прошлого. При этом их поведение направлено на по следовательное достижение успеха путем развития навыков и более глубокой обработки информации, постановки все возрастающих по своей сложности задач. Потребность в достижении, таким образом, имеет тенденцию к повышению, связанную с увеличением значений личностной и реактивной тревожности, что является предпосылкой для возможной большей фрустрированности и меньшей стрессоустойчивости в случаях серьезных неудач. Однако в целом в реальном, внешне наблюдаемом поведении интерналы производят впечатление достаточно уверенных в себе людей, тем более что в жизни они чаще занимают более высокое общественное положение, чем экстерналы, как считают Дж. Дигман, Р. Кеттелл и Дж. Роттер [94].
Методы и процедура психологического эмпирического исследования мифологических страхов в молодежной среде
Правило «Уважение к говорящему» способствует достижению взаимоуважения участников, терпению выслушать мысль говорящего до конца. Создает поочередность высказывания, благодаря чему все участники оказываются услышанными и у каждого остается возможность высказаться.
Правило «Принимать активное участие во всех упражнениях» облегчает работу тренера в те моменты, когда возникает сложность из-за того, что кто-то из участников отказывается выполнять упражнение по субъективным причинам. Тогда тренер, просто сославшись на принятое самим же участником правило, провоцирует его на работу.
Правило «Конфиденциальность». Одно из важных правил, возлагающих ответственность на участников за конфиденциальность хода работы в тренинге, за сохранение в группе той личной информации, которая может озвучиваться участниками в тренинге.
Правило «Не оценивать, не осуждать» воспитывает в участниках толерантность в отношении субъективной точки зрения человека.
Правило «Закон "ноль-ноль"» обеспечивает тренеру соблюдение установленного регламента времени как всего тренинга, так и для своевременного выполнения упражнений.
Правило «Отключать телефоны» не только помогает тренеру урегулировать вопрос с использованием во время тренинга мобильного телефона, но и облегчает работу как самого тренера, так и участников группы.
Упражнение 2. «Самопрезентация». Выполнение упражнения «Самопрезентация» направлено в первую очередь на знакомство участников. Дополнительно к знакомству с остальными участник приобретает опыт уверенной и креативной презентации своей персоны новым людям, а также благодаря дру 126 гим участникам получает пример того, какие еще есть способы самопрезентации.
Упражнение 3. «Стаканчики». Данное упражнение рассчитано на облегчение участникам вхождения в групповой тренинг через игру, требующую от них только сосредоточенности, воображения, креативности и раскрепощения. Таким образом, упражнение не только способствует развитию у участников нестандартного, творческого мышления, но и налаживает между ними первоначальную коммуникацию.
Упражнение 4. «Ветер дул...». Игра «Ветер дул...» активирует участников физически и снимает психологические зажимы. Игра подразумевает физическую активность и получение информации о группе в целом. Благодаря выполнению этой недлительной игры достигается результат в выбросе накопленного физического и психологического напряжения, а также активации нервной деятельности участников.
Упражнение 5. «Говорю, что вижу». Участие в данном упражнении развивает навык уверенно и тактично высказывать свою точку зрения. Развивает произвольную наблюдательность и умение объективно сообщать о своих наблюдениях (в форме описательного высказывания о действиях другого человека, без приписывания ему мотивов действий, оценки установок, личностных черт в целях достижения конструктивной манипуляции над ним).
Упражнение 6. «Коллаж:». Создание коллажа является самой длительной, основной частью программы тренинга и подразумевает как диагностическую, так и коррекционно-терапевтическую работу. Преимущество данного упражнения состоит в том, что оно позволяет выполнять задачи в зависимости от поставленной цели и несет посттренинговую функцию, когда созданный участником коллаж еще длительное время служит для него стимулом к саморефлексии и позитивной проекции на будущее.
В рамках достижения общей цели и задач тренинга коллаж может создаваться на тему настоящего («Я сегодня!») и планирования будущего («Я зав 127 тра!») для диагностики существующих проблем каждого из участников и их коррекции с помощью позитивной проекции на будущее.
Упражнение 7. «Волшебная рука». Цель упражнения - развитие толерантного отношения к восприятию своих личностных качеств другими. Благодаря новой информации объект узнает о себе то, как он воспринимается его социальным окружением и насколько его знание и мнение о себе сходятся с мнением о нем других. Такая рефлексия способствует конструктивному самоанализу, коммуникации и личностному росту человека.
Упражнение 8. «Завершение тренинга». Обратная связь (рефлексия) является важной частью завершения всего тренинга. Благодаря рефлексии тренер и все участники тренинга приходят к логическому завершению работы и выносят для себя выводы о проделанной работе.
Упражнения могут меняться в зависимости от запроса участников (если таковой предусмотрен тренером), а также от решения самого тренера, работающего с группой.
Преимущество программы данного тренинга состоит в том, что он может применяться даже обычным учителем, поскольку несет полную информацию: название тренинга, логическая структура, цель и задачи, названия и цели к каждому упражнению, время, необходимое как для тренинга в целом, так и для каждого упражнения в отдельности, и, что немаловажно, четкая инструкция для каждого упражнения. А с помощью рефлексии «незаконченных предложений» тренер получает не только мощную обратную связь с участниками, информирующую о тренинге, но и материал для дальнейшей работы с группой.
Основные характеристики реципиентов с разным уровнем переживания мифологических страхов
Еще одним из важных этапов в реализации психолого-педагогического сопровождения является модуль, включающий в себя работу индивидуального психологического консультирования.
Индивидуальная работа психолога здесь направлена на дополнительную диагностику (при необходимости), терапевтическую работу или психокоррекцию. Индивидуальная психотерапия и психокоррекция - это длительная сов 128
местная работа психолога и клиента, которая строится на взаимопонимании и доверии клиента и психолога. Но при этом основная задача построить такие отношения лежит, безусловно, на специалисте. От уровня взаимоотношений и уровня доверия клиента зависит терапевтический и коррекционныи результат индивидуальной работы.
В рамках индивидуального консультирования для психолога становится возможна направленная работа по терапии, реабилитации или коррекции психологического здоровья клиента, а при необходимости - его перенаправление к специалистам другой области.
Важной частью психологического консультирования является сбор анамнеза из разных сфер (в зависимости от решаемого запроса) жизни клиента.
Психолог в структуре предлагаемой нами программы психолого-педагогического сопровождения не только играет важную роль для клиента, но и служит связующим звеном между его семьей и социумом.
Использование результатов работы психологов в индивидуальном консультировании сделает возможным внесение дополнений и корректировок в программы тренингов, предназначенных для подобного контингента, для еще большего и продуктивного результата работы в групповых тренингах.
Так как сложившаяся ситуация требует качественно новых подходов к реализации представленных 4 модулей психолого-педагогического сопровождения учащихся, то одной из приоритетных задач в их осуществлении должна стать технология убеждающих воздействий, творчески и эффективно действующих в настоящих условиях. Важнейшей составляющей технологий убеждающего воздействия является субъект-субъектное взаимодействие убеждающего с убеждаемым. Особую роль в этом контексте играет метод, используемый в осуществлении воздействия технологий убеждения.
Апробация технологий убеждающих воздействий в учебном процессе в диссертационном исследовании А.И. Воскобоева выявила алгоритмы следования определенным правилам: логика убеждения должна быть доступной интел 129
лекту объекта убеждения; убеждать надо доказательно, опираясь на факты, известные объекту убеждения; помимо конкретных фактов и примеров (без которых нельзя убедить тех, кому недостает широты кругозора, развитого абстрактного мышления), информация должна содержать обобщенные положения (идеи, принципы); убеждающая информация должна выглядеть максимально правдоподобной; сообщаемые факты и общие положения должны вызывать эмоциональную реакцию объекта убеждения [29].
В качестве критерия результативности убеждающего воздействия А.И. Воскобоев выделяет убежденность. Здесь убежденность - это глубокая уверенность в истинности усвоенных идей, представлений, понятий, образов, позволяющая принимать однозначные решения и осуществлять их без колебаний, занимая твердую позицию в оценках тех или иных фактов и явлений. Благодаря убежденности формируются установки объекта убеждения, определяющие его поведение в конкретных ситуациях.
Важной характеристикой убежденности является ее глубина. Она прямо связана с предыдущим опытом объекта убеждения, его информированностью, жизненным опытом, способностью анализировать явления окружающей действительности. Глубокая уверенность характеризуется большой устойчивостью. Для того чтобы поколебать ее, недостаточно одних только логических выводов. Убеждающее воздействие эффективно лишь при том условии, если его объект в состоянии понять и оценить то, что ему преподносится. Отсюда важность учета национально-психологических особенностей объекта, всего комплекса социальных, национально-религиозных, культурных факторов, оказывающих влияние на восприятие им содержания сообщения.
Для того чтобы убедить человека в чем-то, особенно в том, что выгодно противоположной стороне, как правило, требуется время. Изменения в сфере рационального мышления людей происходят лишь после сопоставления и обдумывания фактов, что предполагает значительные временные затраты. Помимо этого, разнообразное содержание убеждающего воздействия требует много кратного подтверждения различными аргументами и фактами, что также «растягивает» процесс.
Необходимо выделять этапы убеждающего воздействия, которые включают в себя: воздействие источника информации; воздействие содержания информации; воздействие ситуации информирования.
Ситуация убеждающей коммуникации характеризуется тем, что убеждающий изначально ставит своей целью изменить отношение убеждаемого. Но любая установка, направленная на убеждение, характеризуется определенным знаком (положительным или отрицательным) и силой выраженности такой установки.
Закономерно то, что задача изменить отношение на противоположное труднее, чем задача лишь усилить, подкрепить уже имеющуюся у убеждаемого позицию. Убеждающий, изменяя установки убеждаемого в процессе обсуждения материала, создавая ситуацию ценностного противоречия между его позицией и позицией объекта убеждения, создает ситуацию смыслового дисбаланса. Если при этом предлагаемая для принятия ценность вступит в противоречие с какими-либо другими ценностями, то убеждаемый просто не примет, не интерпретирует ценности усваиваемого содержания. Следовательно, убеждающий должен заботиться о том, чтобы его воздействие, нарушающее баланс ценностей, было каким-либо образом компенсировано и система ценностей убеждаемого при принятии последним ценностей сохранила бы подвижное равновесное состояние. Это возможно при условии, что убеждающий, которому необходимо сформировать у объекта убеждения положительное отношение к чему-либо, при этом сформирует положительное отношение и к себе лично, тогда взаимодействие будет проходить на субъект-субъектном уровне. В противном случае, когда убеждения воспринимаются нейтрально или враждебно, предположить, что высказывания приведут к переоценке ранее сложившихся ценностей, нельзя.
Таким образом, получается, что убеждающее воздействие начинается в тот момент, когда объекту убеждения предлагается определенное содержание ценностей убеждающего, подлежащее усвоению. Убеждающее воздействие не ориентировано на смысловой консонанс, а предполагает определенное усилие со стороны убеждающего как преодоление диссонанса, как преодоление определенного ценностно-смыслового барьера со стороны убеждаемого. Еще одним из принципов убеждающего воздействия является «синхронизация смысловых полей» убеждаемого и убеждающего.
А.И. Воскобоев предлагает рекомендации по реализации в практике технологий направленного убеждающего воздействия, учитывающих особенности развития смысловых ориентиров определенного сензитивного периода, которые становятся в дальнейшем смыслообразующими основаниями жизнедеятельности объекта убеждения. Однако необходимо учитывать, что любой из методов воздействия преломляется через личность убеждающего, выступая основным элементом окружающей социокультурной среды, которая воздействует на личность убеждаемого в ходе убеждающего процесса [29].
В диссертационном исследовании Н.Ю. Зильбербранд в целях определения технологий убеждающего воздействия рекомендуется составлять задачи на смысл в соответствии с ценностно-смысловыми приоритетами убеждающих [67]. Одним из предложенных автором методов воздействия является метод сформулированных требований к творческим задачам.
