Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Тендерная самоидентичность женщины как объект исследования 13
1.1. Проблема тендерной самоидентичности в психологии 13
1.2. Тендерная самоидентичность и самореализация 33
1.3. Особенности формирования материнской роли в структуре тендерной идентичности 53
1.4. Материнство как фактор развития ребенка 67
Глава 2. Исследование влияния соответствия тендерной роли матери на эмоциональное благополучие ее дочери 84
2.1. Методология, методы и организация исследования 84
2.2. Исследование субъективной значимости тендерной самоидентичности и тендерных ролей 92
2.2.1. Обоснование выделения групп на основе тендерной самоидентичности 92
2.2.2. Исследование особенностей тендерной самоидентичности женщин 95
2.2.3. Интерпретация результатов опросника «Я-женщина» 103
2.3. Исследование тендерной принадлежности женщин с различной тендерной идентичностью 109
2.4. Индивидуальные особенности и черты личности женщин, в зависимости от их принадлежности к исследуемым группам 114
2.5. Исследование влияния тендерной идентичности матери и ее самореализации на эмоциональное благополучие дочери 124
2.5.1. Влияние тендерной самоидентичности женщины на ее отношения с дочерью 124
2.5.2. Влияние тендерной самоидентичности женщины на уровень тревожности девочек 132
Заключение 141
Список использованной литературы 142
Глоссарий 156
Приложение 158
- Проблема тендерной самоидентичности в психологии
- Особенности формирования материнской роли в структуре тендерной идентичности
- Исследование особенностей тендерной самоидентичности женщин
- Влияние тендерной самоидентичности женщины на уровень тревожности девочек
Введение к работе
Интерес психологов к проблеме взаимоотношений матери и ребенка закономерен — роль матери в формировании психически здоровой личности отмечен многими исследователями. Существует большое количество работ, посвященных вопросам взаимодействия матери и ребенка, особенностям существования диады «мать-дитя», (М. Айнсворт, 1994; Дж. Боулби, 1958, 1988, 2003; Д. Винникотт, 1998; М. Кляйн, 1997, 2001; А. Фрейд, 2004; К. Хорни, 1995, 1997; Р. Шпиц, 2000; Э. Эриксон, 1996 и др.). В отечественной психологии акцент делался на эмоциональном аспекте взаимоотношений ребенка и взрослого (Л.И. Божович, 1997; А.И. Захаров, 1995, 2000; М.И. Лисина, 2002 и др.). Последние годы появилось достаточно исследований в области девиантного материнства, нарушения материнско-детских отношений, которые служат причинами эмоционального неблагополучия ребенка и отклонений в его психическом развитии (Т.В. Бармина, 2006; В.И..Брутман, М.Г. Панкратова, С.Н. Еникополов, 1994; Г.Г. Филиппова, 2002). Эти исследования позволяют сделать вывод, что дисгармоничный характер взаимоотношений в системе «мать-дитя» в общем, и «мать-дочь» - в частности, является критерием тендерного неблагополучия, отмечаемого рядом авторов (В.В. Абраменкова, 2003; С.Г. Айвазова, 1998; О.В. Здравомыслова, М.Н. Арутюнян, 1998; Н.К.Радина, 1999; Г.Г. Филиппова, 2001). Показано, что только положительное эмоциональное отношение матери к ребенку, принятие ею материнской роли, позволяет ребенку испытывать чувство эмоционального комфорта и благополучия, которые необходимы для нормального эмоционального состояния ребенка.
Следует отметить, что существующие подходы к проблеме затрагивают в основном проблему зависимости психологической готовности к материнству, мотивации к материнству, влияния особенностей материнского воспитания на успешность развития ребенка. Однако крайне мало
исследований, посвященных изучению влияния того, как удовлетворенность матери своей женской ролью, сформированность ее тендерной самоидентичности влияет на эмоциональное благополучие ее ребенка, в особенности дочери, так как именно женщины обеспечивают межпоколенную передачу и сохранение нравственных ценностей, культурных традиций. Соответственно, эмоциональное благополучие дочери может являться критерием наличия у женщины позитивной некризисной тендерной самоидентичности, которая выражается как адекватно сформированная тендерная самоидентичность, принятие своей тендерной роли. Она является одной из определяющих составляющих психического здоровья личности и связана с процессами самоотношения, самопринятия и самоуважения. По мнению онтопсихолога А. Менегетти (2003), чтобы быть хорошей матерью, надо прежде быть счастливой женщиной, т.е. способной к \ самостоятельному функционированию, действующей в интересах своей индивидуальности. В то же время тендерная неопределенность женщины оказывает негативное влияние на развитие ее дочери в процессе социализации, нарушая идентификацию и процесс формирования
'С
самоидентичности, в том числе и тендерной.
Э. Гидденс (1991) отмечает, что самоидентичность все больше воспринимается сегодня не как твердая и навсегда сформированная данность, а как незаконченный развивающийся проект. Меняются правила и нормы, меняются критерии самореализации. Для женщины в настоящее время все более важным становится достижение определенного уровня самореализации. Женщина должна быть самодостаточной и видеть в детях только одну из возможных форм самореализации, одновременно реализуясь в других сферах жизни, в том числе и профессионально. Именно профессиональная самореализация может дать женщине психологическую и экономическую самостоятельность, независимость, самоуважение,
личностный рост и является одной из наиболее доступных и одобряемых обществом форм реализации личности.
Процесс формирования тендерной самоидентичности вызывает пристальный интерес психологов, социологов, философов, культурологов (С. Бем, 1981; С. де Бовуар, 1997; К. Гиллиган, 1992; Л. Иригарей, 1999; П. Куттер, 1997; Ю. Кристева, 1997; М. Мид, 1989; Д. Пайнз, 1997; Т. Парсонс, 2000; 3. Фрейд, 1989, 1991, 2001; К. Хорни, 1995, 1997; Н. Чодороу, 2000; Э. Эриксон, 1996). В работах отечественных исследователей интерес к проблемам тендерной идентичности и самоидентичности, тендерной роли, тендерных стереотипов проявился не так давно, в 80 - 90 годах прошлого века, однако благодаря научным изысканиям Айвазовой, 1998; Е.Ю. Алешиной, 1989, 1991; О.А. Ворониной, 1997, 2000; И.С. Клециной, 1998, 2005; И.С. Кона, 1981, 2003, 2004; Я. Л. Коломинского, Мелтсаса М.Х., 1985; М. Ю. Арутюнян, 1997, 1998; М.Н Губогло, 2003; Н.В. Дворянчикова, С.Н. Ениколопова, 2001; И.А. Жеребкиной, 2000; О.М. Здравомысловой, 1996, 1998, 1999, 2003; Д.Д. Исаева, В.Е. Кагана, 2000, 2002; Ф. Лэонтиу, 2002; А. Роткирх, 2002; Е.Т. Соколовой, 2000, 2002; А.А. Темкиной, 1996, 1999, 2002 и других гендерное знание приросло российским опытом.
Формирование и функционирование тендерной самоидентичности основывается на трех стратегиях: 1) постоянно изменяющееся представление о тендере, которое включает в себя гендерное сознание и гендерное самосознание; 2) большое количество форм поведения, реализуемых при исполнении социальных и гендерноых ролей; 3) наличие тендерных установок и предрассудков. При этом гендерное самоосознание или тендерная компетентность складывается из представлений о себе самом, о ролях связанных с полом индивида. Гендерное поведение проявляется в процессе исполнения ролей, биологически заданных или приобретенных в ходе социализации, с их помощью реализуются стремления, интересы и потребности личности (М.Н. Губогло, 2003).
Актуальность изучения проблемы тендерной самоидентичности женщины продиктована множеством противоречий, существующих в отношении так называемого женского вопроса.
Все разнообразие существующих направлений и концепций можно выразить в двух основных подходах. Первый, называемый традиционным или патриархальным, рассматривает предназначение женщины с точки зрения природно-биологических позиций и представляет материнство как единственную форму самореализации женщины, предназначенную ей от природы, что ограничивает ее права на самореализацию, свободу выбора.
Иная позиция представлена в работах сторонников феминистского направления, в котором самореализация, личный успех связываются исключительно с профессиональными достижениями, карьерным ростом, социальным статусом, в то время как материнство противопоставляется самораскрытию и самореализации женщины, рассматривается как «потеря себя», помеха к личностному развитию, жертва, лишение привычных радостей жизни. В результате происходит снижение ценности материнства, его девальвация, утрачиваются межпоколенные связи.
Однако, несмотря на утверждения сторонников фемининизма о полном равенстве мужчин и женщин, биологически обусловленная способность к продолжению рода, материнству остается прерогативой женщин. Женщины продолжают рожать детей и очень важно, чтобы мать обладала тем уровнем развития личности, который дал бы ей возможность воспитать психически здорового и эмоционально благополучного ребенка.
Мы предположили, что особенности тендерной идентичности матери
должны влиять на особенности эмоционально-личностного самочувствия
ребенка. Полноценное развитие дочери определяется наличием
привязанности, стилем эмоционального общения, участием матери в эмоциональной жизни дочери.
Опираясь на утверждение К. П. Эстес, что у большинства женщин присутствует аспект души, называемый внутренней матерью, который «действует и реагирует соответственно опыту, который женщина получила в детстве, рядом со своей матерью». Мы считаем, что именно дочери в большей степени должны аккумулировать в себе особенности материнской позиции своей матери. В каждой женщине «накоплены» разнообразные модели взаимодействия между матерью и дочерью, которые не только определяют особенности взаимоотношений со своими собственными детьми, но и, в свою очередь через феномен трансгенерационной передачи влияют на систему родительских отношений последующих поколений.
Все сказанное позволило нам сформулировать гипотезу исследования:
Тендерная самоидентичность женщины, сформированная под влиянием характерных для современного общества противоречивых установок, привела к формированию трех типов женщин: гендерно-зависимые; феминистки, самоидентичные.
Тендерная самоидентичность матери влияет на эмоциональное благополучие ее ребенка.
Особенности эмоциональной сферы дочери выступают критерием позитивной (сгармонизированной) тендерной самоидентичности матери.
Объект исследования: позитивная тендерная самоидентичность современной женщины.
Предмет исследования: эмоциональное благополучие дочери как критерий позитивной тендерной самоидентичности матери.
Цель исследования состоит в том, чтобы раскрыть содержание зависимости, существующей между тендерной самоидентичностью матери и эмоциональным благополучием ее дочери.
Задачи исследования:
1. Провести теоретический анализ различных подходов и раскрыть
психологическое содержание понятия «тендерная самоидентичность».
Исследовать влияние феминистических идей и социальных ожиданий на формирование тендерной самоидентичности современной женщины.
Исследовать межиндивидуальные различия и особенности индивидуальных особенностей женщин - матерей в зависимости от типа тендерной самоидентичности.
Установить закономерные соотношения между типом тендерной самоидентичности женщин и эмоциональным благополучием их дочерей.
Методологической основой исследования явились: системный подход, изложенный в трудах Б.Г. Ананьева (1968), Б.Ф. Ломова (1984), С.Л. Рубинштейна (1957), который позволил рассматривать проблему тендерной самоидентичности как систему и, соответственно, выделить, описать все составляющие ее признаки, рассмотреть меж- и внутрисистемные взаимосвязи; тендерный подход, в рамках которого рассматривалось положение о социо-культурной детерминированности тендерной идентичности (Э. Гидденс, 1995; М.Н. Губогло, 2003; В.Е. Каган, 1987; И.С. Кон, 1999; Б. Эллиот, 1986). Тендерная самоидентичность женщины рассматривалась в парадигме уникальности женской психологии, сформированной под влиянием психоанализа и других классических психологических концепций (К. Гиллиган, 1992; А. Менегетти, 2003; 3. Фрейд, 1989; К. Хорни, 1995, 1997; Н. Чодороу, 2000; Э. Фромм, 1991; Э. Эриксон, 1996; К.П. Эстес, 2003; К.Г. Юнг, 1994). Проблема взаимодействия матери и дочери рассматривалась, прежде всего, в русле теории привязанности (М. Айнсворт, 1994; Дж. Боулби, 2003; Д. Винникотт, 1998; М. Кляйн, 2001; А.Фрейд, 2004; Р. Шпиц, 2000); положение культурно-исторического подхода Л.С. Выготского () о том, что эмоциональный опыт
ребенка является продуктом взаимодействия ребенка с окружающим миром, где мать выступает как посредник этого взаимодействия.
В соответствии с гипотезами и задачами исследования нами был выбран комплекс взаимодополняющих методов исследования:
теоретический анализ психологической, социологической, этнологической литературы по теме исследования;
интервью для выявления степени удовлетворенности материнской и профессиональной ролью;
комплексная методика для выявления личностных характеристик 16 факторный опросник Кеттелла ;
опросник «Я - женщина» для определения тендерных стереотипов;
опросник исследования тендерных стереотипов на основе метода личностного семантического дифференциала В.Ф. Петренко (автор О.Л. Кустова);
опросник «Кто Я?» М. Куна и Т. Макпартленда для выявления роли тендерных характеристик в структуре Я-концепции личности, а также для изучения содержательных характеристик идентичности личности;
тест тревожности Р. Теммла, М. Дорки, В. Амена для детей дошкольного и младшего школьного возраста, для определения общего уровня тревожности ребенка;
проективная методика «Рисунок семьи» для выявления взаимоотношений в семье, показывающая восприятие испытуемым других членов семьи и свое место среди них.
Достоверность и обоснованность полученных результатов и сделанных на их основе выводов обеспечены использованием валидных, надежных и апробированных в отечественной психологии психодиагностических методик, адекватных предмету, цели и гипотезам исследования; репрезентативной выборкой; корректным применением
статических методов с использованием U-критерия Манна-Уитни, коэффициента корреляции Пирсона, факторного анализа (метод главных компонент, Varimax - вращение). Расчеты выполнялись с использованием программ «Statistica 6.0» и SPSS 12.0.
База исследования.
Эмпирическую базу исследования составили 128 человек, из них 64 женщины - жительницы г. Владивостока в возрасте от 28 до 45 лет и их дочери - 64 человека (возраст от 5 до 8 лет).
Научная новизна исследования заключается в том, что в результате исследования уточнено понятие тендерной самоидентичности женщины, проведен его анализ и дано определение; изучена структура тендерной самоидентичности женщины, выявлена связь между позитивной тендерной самоидентичностью и самореализацией; выделены типы тендерной самоидентичности женщин; выявлены различия социально-психологических характеристик личности женщин в зависимости от выделенных нами типов гендерной самоидентичности; показана важность позитивной адекватной тендерной самоидентичности женщины для эмоционального благополучия ее дочери.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что проведенное исследование расширяет представление о структурно-содержательных характеристиках гендерной самоидентичности женщин; выводы, сделанные в работе, развивают идеи А. Менегетти (2003), К.П. Эстес (2003) о важности самореализации для позитивной гендерной самоидентичности женщины.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования в качестве критерия позитивной адекватной гендерной идентичности матери эмоциональное благополучие ее дочери.
Полученные в исследовании выводы могут быть использованы в качестве теоретической основы для создания коррекционных программ для
женщин, планирования эффективных воздействий с целью формирования позитивной тендерной самоидентичности и успешной самореализации, в семейном консультировании.
Материалы диссертационного исследования используются в преподавании курсов «Социально - психологическое консультирование», «Конфликтология», «Психологическая антропология».
Положения, выносимые на защиту:
Структура позитивной самоидентичности женщины определяется следующими факторами: осознание и принятие своей тендерной роли, выражающейся в положительном отношении к себе, своему основному предназначению; самореализация в рамках тендерной роли одобряемыми обществом способами, к которым относятся материнство и работа.
Тендерная самоидентичность женщины может быть представлена тремя типами женщин: гендерно-зависимые; феминистки, самоидентичные.
Существуют межиндивидуальные различия и личностные особенности женщин в зависимости от типа тендерной самоидентичности.
Определена структура позитивной тендерной самоидентичности.
Эмоциональное благополучие дочери является критерием позитивной тендерной самоидентичности женщины.
Материалы диссертационного исследования были представлены в докладах и статьях и обсуждались на научно-теоретических и научно-практических конференциях: Международная научно-практическая конференция «Яцковские чтения» (Владивосток, 2004); Международная научно-практическая конференция «Естествознание и гуманизм» (Томск, 2005); Заочные электронные конференции РАЕ (Москва, 2004, 2005). Результаты исследования были использованы в учебном процессе Дальневосточного государственного университета.
Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, приложений,
включает 13 таблиц и 5 рисунков. Список используемой литературы содержит 208 наименований.
Проблема тендерной самоидентичности в психологии
Тендерная самоидентичность - осознание своей принадлежности к мужскому или женскому полу - относительно новое, но уже ставшее весьма популярным в психологии личности понятие. Тендерная самоидентичность является одной из базовых структур самосознания, причинно связанной со своеобразием строения личной самоидентичности. Прежде чем более подробно рассматривать особенности формирования собственно тендерной самоидентичности представлется целесообразным развести понятия идентичности и самоидентичности.
Собственно термин «идентичность» нередко используется как синоним понятий «самосознание», «самоопределение», «Я-концепция», «образ Я». Однако, несмотря на его широкое употребление, значение его не всегда ясно, «в одном случае термин «относится к сознательному чувству уникальности индивида», в другом - «к бессознательному стремлению к непрерывности жизненного опыта», в третьем - к «солидарности с идеалами группы», и, наконец, в ряде случаев идентичность совпадает с тем, что включается в понятие «Я» психологии и социальной психологии» (М.Н. Губогло, 2003. С. 79). Согласно Э. Эриксону (1996), впервые разработавшему феномен идентичности в работе «Детство и общество», под идентичностью следует понимать внутреннюю непрерывность и тождественность личности; процесс организации жизненного опыта в индивидуальное Я; сложное личностное образование, имеющее многоуровневую структуру. На индивидном уровне идентичность - это результат осознания человеком собственной временной протяженности; на личностном уровне идентичность - это ощущение человеком собственной неповторимости, уникальности своего жизненного опыта; на социальном уровне - это личностный конструкт, отражающий внутреннюю солидарность человека с социальными и групповыми идеалами и стандартами. В процессе формирования идентичность «постепенно объединяет конституциональные задатки, базовые потребности, способности, значимые идентификации, эффективные защиты, успешные сублимации и постоянные роли» (Н.В. Антонова, 1996. С. 132). N. Josselson (1988) определяет идентичность преимущественно как бессознательный процесс, являющийся важнейшим аспектом самости, она утверждает, что идентичность -это «стабильное стойкое чувство того, кто есть человек и его значение в этом мире» (N. Josselson, 1988. р. 10). А.С. Paranjipe (1975) предлагает наиболее полное определение психологической идентичности, которая выступает как «центральный организующий принцип системы личности, она отвечает за единство, самотождественность и целостность личности, за устойчивость образцов поведения на протяжении жизни индивида» (А.С. Paranjipe, Р. 36). Кроме того, Paranjipe (1975) указывает на то, что идентичность отвечает за тождественность и единство индивида с сообществом, которому он принадлежит. Отсюда идентичность выступает как неотъемлемая составляющая личности, необходимая для ее существования, изменяющаяся на протяжении всей жизни человека и выполняющая адаптационную функцию и сопровождающаяся ощущением целенаправленности и осмысленности собственной жизни, уверенности во внешнем одобрении. Возникая из взаимодействия детских идентификаций, идентичность рассматривается как первостепенная потребность в принадлежности и поиска идентичности с другими, в том числе принадлежности к группе. То есть для идентичности характерно совпадение, тождественность с одним или несколькими другими реальными или абстрактными сущностями или явлениями по основным или общим признакам.
В то время как самоидентичность - это самосознание, понимание своей самобытности, неповторимости, отличия от других субъектов, субъективный эквивалент Я. Самоидентичность противостоит идентичности как самоопределению через соотнесенность (отождествление) себя с кем-то или с чем-то. Самоидентичность в самом общем виде может быть определена как самотождественность личности и непрерывность ее самовосприятия во времени и пространстве. Важно указать, что самоидентичность представляет собой большее, чем просто сумма социальных ролей или результатов внутрипсихических процессов. Следовательно, процесс формирования самоидентичности представляет собой восприятие и самоопределение индивида в соотношении личного и социального в структуре Я. Формирование представлений о себе, своем месте в обществе, своей системе ценностей, означает поиск своей индивидуальности, осознание и реализация ее потенциала. Дж. Марсиа (1980) на основе работ Эриксона выделяет четыре статуса, или уровня, развития самоидентичности индивида. Каждый статус выражает основной способ переживания мира. Эти статусы являются с одной стороны результатом процесса формирования самоидентичности, с другой - зависят от качеств в структуре личности. Кроме того, что каждый из статусов различается степенью прогресса в развитии, все они имеют как положительные, адаптивные элементы, так и негативные патологические, за исключением статуса достигнутой самоидентичности, являющегося наиболее позитивным. Итак, Дж. Марсиа (1980) указывает четыре статуса самоидентичности: 1) диффузная самоидентичность, размытая самоидентичность - состояние, когда индивид еще не сделал ответственного выбора, что делает его образ Я расплывчатым и неопределенным;
2) неоплаченная самоидентичность, «предрешенность» - состояние, когда человек принял определенную идентичность, миновав сложный и мучительный процесс самоанализа, он уже включен в систему взрослых отношений, но этот выбор сделан не сознательно, а под влиянием извне или по готовым стандартам.;
3) отсроченная самоидентичность, или идентификационный мораторий -состояние, когда индивид находится непосредственно в процессе профессионального и мировоззренческого самоопределения, но откладывает принятие окончательного решения на потом; 4) достигнутая самоидентичность -состояние, когда личность уже нашла себя и вступила в период практической самореализации. Марсиа (1980) также отмечает, что самоидентичность развивается на протяжении всей жизни человека. Достижение происходит двумя, описанными им, путями: 1) постепенное осознание некоторых данных о себе, ведущее к формированию предрешенной или присвоенной идентичности; 2) самостоятельное принятие человеком решений каким ему быть, которое ведет к формированию достигнутой идентичности, наиболее успешный путь развития.
Самоидентичность включает две последовательно развивающиеся фазы: социальную и личностную, которые, в свою очередь, составляют два аспекта, где социальный - это определение себя как члена какой-либо социальной группы, а личностный - определение себя через личностные качества (Н.В. Антонова, 1997). Исследования подтвердили, что разные уровни самоидентичности соотносятся с широким спектром индивидуально-личностных черт, включая стиль общения и личных отношений. Включаясь в различные области деятельности, имеющие свои особые практики, способы преобразования мира, критерии успешности и социальные диспозиции, индивид для каждой из них использует свой набор личностных качеств, соответствующий той области жизни, в которой происходит действие. Е.П. Ильин (2002), опираясь на многочисленные исследования психологов, утверждает, что процесс самоидентичности включает в себя также формирование представления о себе, исходя из половых признаков, то есть обретение тендерной самоидентичности.
Тендерную идентичность можно определить как «осознание индивидом своей принадлежности к одному из двух полов, становящееся достаточно сложной со временем» (В. Elliot, 1986. Р.110). Это осознание происходит в процессе взаимодействия индивида с социумом и зависит от принятых в данной культуре определений мужественности и женственности. Понятие действует в пределах субъективного опыта, является одной из базовых характеристик личности и служит психологической интериоризациеи мужских или женских черт, возникает в результате процесса взаимодействия «Я» и других в ходе социализации. Тогда как тендерная самоидентичность связана с нашим представлением о своем поле - чувствуем ли мы себя в действительности мужчиной или женщиной, тесно связана с понятием Я-концепции и может быть представлена утверждением «Я как женщина» или «Я как мужчина». Пол как биологическое явление определяется в момент зачатия и является неизменным. В то время как тендер, являясь социальным конструктом, предполагает самосознание и самоопределение, принятие или отвержение своего пола, позитивное или негативное переживание его, может происходить по-разному под влиянием культурно-социальных влияний: ожиданий значимого окружения, собственных представлений о предназначении в рамках собственного пола, его ценности.
Особенности формирования материнской роли в структуре тендерной идентичности
Безусловно, стремление к профессиональной самореализации, реализация индивидуальных потребностей, сохранение автономности, индивидуальности и свободы необходима для полноценного функционирования личности. Но необходимо учитывать и тот факт, что человек может «найти себя» и реализоваться только в диалоговых отношениях. Именно материнство, как ничто другое для женщины, дает этот смысл. В общественном сознании глубоко укоренилось понимание того, что материнская роль как возможность реализовать свои материнские функции, изначально присутствует в структуре тендерной идентичности женщины. Женщина - в первую очередь мать, поэтому в наибольшей степени женщина способна реализоваться лишь в материнстве. Изучение материнства как психологического феномена началось в отечественной психологии сравнительно недавно, хотя детско-родительские отношения всегда представляли собой актуальную тему для отечественной психологии развития (Н.Н. Авдеева, СЮ. Мещерякова, 1991; Ю.Б. Гиппенрейтер, 1995; А.И. Захаров, 1995, 2000; B.C. Мухина, 1999; Г.Т. Хоментаускас, 2003; Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкис, 2001). Появляются исследования, посвященные изучению материнства как самостоятельного феномена (В.И. Брутман, 1994; О.Р. Ворошнина, 2002; Н.Л. Пушкарева, 2001; В.А. Рамих, 1995; Г.Г. Филиппова, 1999, 2002; И.Ю. Хамитова, 2000). Предпринимаются попытки создания фундаментальной психологической теории материнства. В современной психологии личности материнство изучается в аспекте удовлетворенности женщины своей материнской ролью в структуре тендерной самоидентичности.
Такие понятия как «материнская роль», «принятие материнской роли» нередко встречаются в исследованиях, касающихся проблемы материнства (М. Айнсворт, 1994; Дж. Боулби, 2003; Д. Винникотт, 1998; В.А. Рамих, 1995; Г.Г. Филиппова, 2002 и др.). Однако сущность этих понятий довольно сложна и включает в себя как изменения в женской роли, происходящие после рождения ребенка, так и изменения ее личности. К тому же в процессе принятия материнской роли женщина встречается с рядом трудностей, обусловленных противоречиями собственно ролевых компонентов, таких как ожидания, связанные с материнской ролью, собственное понимание этой роли, насколько данная роль приемлема для самой женщины. В материнстве женщина реализует свой социальный статус, социальный уровень материнства носит характер обмена отношениями, в основе которых лежит жертва, трата жизни, трата себя в ответ на привязанность со стороны ребенка, спасение от одиночества, преодоление отчужденности, сближение. В норме материнство включает чувство любви и ответственности за своего ребенка, а также способность к психологическому сопровождению его развития. Материнство - сложный феномен, имеющий в своей основе физиологические, а также культурно-исторические и индивидуальные механизмы, объединенные для реализации задачи репродукции. С одной стороны материнство обуславливается биологическими предпосылками, с другой - выступает как социальный заказ, сформированный в процессе развития общества и определяющий самосознание и чувства женщины-матери. Объединяя природу и культуру, материнство является важнейшим механизмом трансляции культуры, способствуя перенесению культуры на индивидуальный уровень.
Однако процесс это хрупкий, и материнство является одной из главных ипостасей женского стереотипа только в привычной нам культурной среде. Как показали наблюдения этнографа М.Мид (1989) за жизнью племен в Новой Гвинее, такое положение вещей вовсе не обязательно в других культурах. Женщины в этих племенах исполняли различные роли, зачастую прямо противоположные принятым в современном западном обществе стереотипам, то есть каждой культуре присущ свой стиль материнства и воспитания. В то же самое время М. Мид (1989), основываясь на своих исследованиях в области материнства и детства, утверждает, что материнская забота и привязанность биологически заложена в процессе зачатия, вынашивания, родов и кормления грудью, и только сложные социальные установки могут полностью подавить их. «Общество должно исказить их самосознание, извратить врожденные закономерности их развития, совершать целый ряд надругательств над ними в период воспитания, чтобы они перестали заботиться о своем ребенке, по крайней мере, в течение нескольких лет, ибо этого ребенка они уже кормили в течение девяти месяцев в надежном убежище своих тел» (М. Мид, 1989. С. 315). И.С. Кон (1988) отмечает, что исторические и этнографические данные свидетельствуют и о решающей роли матери в выхаживании и воспитании ребенка, что социальные характеристики материнской роли очерчены более определенно, чем отцовской, именно матери приписывается большое значение в деле первичной социализации. Дальнейшие исследования в области материнства также свидетельствуют о влиянии принятых и имеющихся в данной культуре моделей семьи, детства и ценностей на материнское поведение, отношение к ребенку и переживание женщины, которые в свою очередь обеспечивают формирование необходимых в данной культуре личностных качеств.
Однако, несмотря на их значимость, исследования в области материнства институционализировались как самостоятельное направление только к концу 70-х годов XX столетия. До этого пристальное внимание уделялось в первую очередь именно отцовству, а не материнству, так как материнство считалось скорее социобиологическим феноменом по сравнению с полностью «социальным» отцовством, которому приписывалась большая ценность для развития личности. В материнстве видели «естественную» «биологическую» предопределенность женщины как матери. Предполагалось, что материнство должно складываться само собой под влиянием биологических факторов, происходящих в женском организме во время беременности. Для объяснения данного феномена, по аналогии с животным миром, существовал термин «материнский инстинкт», предписывающий появление привязанности, нежности, любви к ребенку автоматически, непосредственно после появления его на свет. Исследователи (Дж. Боулби, 2003; Р. Докинз, 1993; Р.Шовен, 1972) придерживались убеждения, что материнская привязанность подчиняется во многом врожденным биологическим механизмам. Однако не все так однозначно, женщина может не быть эмоциональной, нежной и заботливой, или не проявлять эти качества по отношению к ребенку.
Эта область является до настоящего времени наиболее проблемной в психологии материнства, поскольку само содержание понятия «материнский инстинкт» пока не определено. Например, Элизабет Бадинтер (1995) доказывает, что материнский инстинкт - это миф. Материнская любовь может появляться и исчезать, меняться и преобразовываться в зависимости от культуры, к которой принадлежит мать, а также ее амбиций или фрустраций. Исследования материнского поведения в русле культурно-исторического подхода (И.Кон, 1985, Ф. Арьес, 1978) показали, что образ «правильной» матери наполняется разным содержанием в различные периоды истории. Понятие «материнская любовь» наполняется содержанием в зависимости от эпохи и ценностей общества, воспитавшего мать. В целом женщина становится «плохой» или «хорошей» матерью в зависимости от того, ценится или обесценивается в обществе материнство. Следовательно, материнское поведение не является врожденным, не возникает автоматически с беременностью, а постепенно складывается из ее личностных особенностей, предыдущего опыта. На сегодняшний день приоритетным является утверждение, что материнство не обеспечивается полностью врожденными механизмами, а включает в себя биологически обусловленное стремление, преобразованное и скорректированное социальными нормами. Это подтверждает и факт существования такого явления как девиантное материнство, наличие инфантицида. Исследования показали, что женщина становится хорошей или плохой матерью в зависимости от того, насколько ценится в обществе материнство. Материнство - это одна из социальных женских ролей, поэтому, даже если потребность быть матерью и заложена в женской природе, общественные нормы и ценности оказывают определяющее влияние на проявления материнского отношения.
Материнская любовь представляет собой наиболее труднодостижимую форму любви. Проблема состоит в том, что материнская любовь не появляется одновременно с рождением ребенка, возможен такой вариант - ребенок есть, а материнской любви нет. Добиться любви со стороны матери «здоровыми» способами ребенок не может, ему остается только возможность использовать невротические способы, такие как, например, регрессия, инфантилизация.
Исследование особенностей тендерной самоидентичности женщин
Методика «Кто Я?» М. Куна и Г. Макпартленда позволила выявить субъективную значимость тендерной самоидентичности женщин, осознание своей принадлежности к женской социальной группе. Для обработки данных теста, несомненно, важными являются рассмотренные нами в главе 1 категории тендерной самоидентичности, составляющие содержание как социальной, так и личной идентичности испытуемых. Социальная идентичность включают в себя:
- семейные и межличностные роли;
- профессиональные роли;
- другие социальные роли. Составляющими личной идентичности являются:
- фемининные характеристики - личностные черты, традиционно приписываемые образу женщины;
- маскулинные характеристики — личностные черты, связанные с образом мужчины;
- нейтральные характеристики, к которым относятся личностные черты, не связанные с характеристиками маскулинности - фемининности.
Значимость вышеперечисленных категорий для тендерной самоидентичности проявляется в субъективном выборе наиболее важных характеристик, являющихся критериями близости испытуемых к своей тендерной группе.
Количественные и качественные результаты исследования представлены в таблице № 2.
После подсчета процентного соотношения выделенных характеристик в каждой из категорий к общему количеству характеристик в самоописании в исследуемых группах, можно сделать следующие выводы.
Первая категория - семейные и межличностные роли: полученные результаты указывают на то, что женщины первой группы «гендерно зависимые» (34,8 %) и женщины третьей группы «самоидентичные» (31,2%) в качестве ролей с которыми они себя соотносят и идентифицируют выбирают, прежде всего, семейные и межличностные, тем самым разделяя существующие в обществе традиционные представления о ролевом предназначении женщин. Они осознают себя членами женской социальной группы и являются носителями женских качеств. В самоописаниях они отмечали преимущества своей женской роли, выражали положительное отношение к своей принадлежности к женской группе, принятие своей женственности, положительное отношение к ней.
Во второй группе «феминистки» всего 11,4% женщин ориентированы на - семейные и межличностные роли, ощущение значимости принадлежности к женской группе выражено слабо, характеристики, связанные с семейными ролями: «жена», «мать» - не значимы. Женщины этой группы в большей степени характеризуют себя в сугубо индивидуалистических характеристиках. Возможно, это связано с противоречием, существующим между подструктурами идентичности: «Я -как индивидуальность» и «Я - как представитель женской социальной группы». Цель такой женщины - карьера, успех, но существующие в обществе нормативы и правила выстраивают барьеры на пути такого жизненного устройства человека. Возникает внутриличностный тендерный конфликт, представленный противоречием между потребностями и невозможностями реализовать эти потребности. Поэтому женщина не стремится отождествлять себя с женской группой.
В рамках нашего исследования особое внимание уделяется такой характеристике как материнство. С этой целью мы исследовали, присутствует ли в самоописании характеристика, обозначающая материнство (я - «мать», «мама») и определили порядок ее упоминания (первые три места свидетельствуют о ее значимости). Анализ результатов показал, что отличия в группах 1 и 3 незначительны. Практически все женщины, относящиеся к группе «гендерно зависимых» и группе «самоидентичных», придают большое значение своей роли как матери. Однако, если в группе «гендерно зависимых» 92% женщин упомянули о своем материнстве в числе первых трех характеристик, то в группе «самоидентичных» это сделали 78% испытуемых.
В отличие от них во второй группе «феминистки» 44% женщин упомянули о роли матери вообще, и только 28% поставили эту характеристику в числе первых трех. Это говорит о том, что женщины группы «феминистки» в меньшей степени склонны отождествлять себя с ролью матери, что позволяет нам предполагать, что в их «Я-образе» материнство не является значимой категорией. Значимость профессиональной роли наиболее высока для третьей группы «самоидентичных» женщин (32,2 %), в группе 2 «феминисток» этот показатель несколько ниже (28 %), и практически незначителен в первой группе «гендерно зависимых» (3 %). При этом, как это ни парадоксально, в группе женщин «феминисток», ориентированных на карьеру, реализующихся в работе, этот показатель оказался несколько ниже, чем в группе «самоидентичных» женщин. Возможно, женщины группы 2, вытесняют профессиональные категории из «Я-образа», так как, с одной стороны, испытывают вину и беспокойство перед детьми из-за того, что они не принимают своей женской и материнской роли, их установки и поведенческие стереотипы не соответствуют традиционному предназначению, представления о которых в обществе все еще сильны. С другой - они в неполной мере реализуют свои профессиональные амбиции. Имеет место конфликт между предпочтениями женщины и традиционными взглядами на место женщины в обществе, что, возможно, ведет к конфликту с собственным представлением о себе как личности. У «самоидентичных» женщин, вероятно, этот конфликт выражен в меньшей степени, так как они выполняют семейную и материнскую роль в полном объеме.
В отношении составляющих личной идентичности мы рассматривали три категории: феминные характеристики, маскулинные характеристики и нейтральные характеристики. Анализ результатов по данным категориям показал, что личностные черты, традиционно приписываемые женщинам, в большей степени присущи первой группе (29,4%), что подтверждает их традиционную тендерную ориентацию. Маскулинные характеристики для самоописания выбрали женщины второй группы (18,9%). Однако преобладают во второй и третьей группе нейтральные характеристики, то есть личностные черты, не включаемые в стереотипные характеристики маскулинности-фемининности (44% и 41,5% соответственно). Это можно объяснить уходом данных типов женщин от традиционных образцов фемининности,
Качественный анализ данных опросников выявил следующие характерные признаки трех групп женщин.
Качественный анализ «Я-образа» женщин, позволил выделить общие характеристики каждой из исследуемых групп. Женщины группы 1 описывают себя в фемининных характеристиках, самореализуются в микросреде, сконцентрированы на доме и детях, «Я-образ» содержит специфические женские модели, связанные с семьей, любовью. В индивидуализированных характеристиках, соответствующих традиционной тендерной роли, выявлено преобладание фемининных характеристик над маскулинными. Часто встречались высказывания, в которых женщины отмечали преимущества своей женской роли и высказывали положительное отношение к своей принадлежности к женскому полу, позитивное осознание и переживание позиции Я по отношению к образцам и эталонам пола. Все это подтверждает наличие у данной группы женщин полотипизированной Я-концепции, с приоритетом семьи перед прочими видами деятельности.
Влияние тендерной самоидентичности женщины на уровень тревожности девочек
Под тревожностью в психологии понимают склонность человека к частым интенсивным переживаниям состояния тревоги, то есть эмоциональное состояние, возникающее в ситуациях неопределенной опасности и проявляющееся в ожидании неблагополучного развития событий. Очень высокая тревожность является субъективным проявлением психологического неблагополучия. Высокая тревожность может быть вызвана невротическим конфликтом, эмоциональными срывами, а также переживаниями угрозы стабильности самооценки, самоуважения. В данном разделе сравнивались три группы обследуемых девочек по результатам тревожности по методике Р. Теммла, М. Дорки, В. Амена.
Наиболее высокие средние оценки тревожности были получены у девочек группы 2. Достоверность полученных различий определялась с помощью критерия Манна-Уитни, в результате выяснилось, что статистически значимые различия были получены по показателям тревожности между группой 3, с одной стороны, и группами 1 и 2, с другой, причем на очень высоком уровне: р=0,0012905 и р=0,002 соответственно. Между группами 1 и 2 различия статистически незначимы.
Можно предположить, что «тендерно зависимые» женщины из-за большей тревожности, более высокого уровня беспокойства и неуверенности, пониженной самооценки передают дочери чувство беспокойства и страха. С одной стороны, такие женщины нередко именно в лице ребенка имеют доступный объект для проявления, своего недовольства, беспокойства и раздражения, компенсируют свое эмоциональное состояние, создают у дочери дополнительное напряжение. С другой стороны, она видит в дочери смысл своего существования, уделяет ей много времени и сил. Чаще всего именно матери данного типа, не имея возможности самореализации вне семьи, окружают ребенка излишней заботой, тревожными предохранениями, привязывают его к себе, создавая нерушимую, обособленную диаду «мать-дочь». Возникает созависимость, которая проявляется в общей тревожной зависимости дочери и матери друг от друга, непереносимости отделения, одиночества и изоляции.
Женщины «феминистки» группы 2 по всей вероятности, с одной стороны, не имеют возможности уделять много времени воспитанию дочери, за воспитание берутся время от времени, как выяснилось в ходе беседы, нередко подменяют проявления любви, заботы материальными поощрениями, подарками. С другой стороны, сдержанные в выражении чувств, не обладающие достаточным уровнем терпимости, привязанности, возводящие эмоциональные барьеры между собой и ребенком, выдвигающие большое количество запретов, они также способствуют проявлению страхов у дочери. Как указывает А.И. Захаров (1995), нередко это распространяется на непосредственность в выражении чувств, запретах на эмоциональную и двигательную активность. Отсутствие эмпатии, толерантности нередко приводит к авторитарным моделям воспитания, что в свою очередь способствует формированию высокого уровня тревожности. Исследование показало, что у женщин «феминисток» получены высокие значения по фактору «эмоциональности», из чего мы можем предположить, что женщины данного типа могут быть непостоянными в проявлении любви, раздражаться по пустякам, срывать свой гнев на ребенке. Понять причину таких перемен ребенку довольно сложно. Такое непостоянство родительской любви, перепады настроения, противоречивое поведение (например, женщина может срываться из-за недостаточной удовлетворенностью жизнью, что может порождаться отсутствием самореализации или наоборот испытывать чувство вины, вследствие загруженности на работе и невозможности дать полноценное материнское отношение своей дочери) могут явиться причиной недоверия к родителям или привести к возникновению у ребенка чувства вины и тревоги.
Факторный анализ показателей эмоционального благополучия девочек — дочерей.
Для получения более полного представления о характеристиках эмоционального благополучия девочек - дочерей из исследуемых групп был проведен факторный анализ. В результате факторного анализа эмоционального благополучия по группам были выявлены значимые факторы, вобравшие в себя 44,9% общей дисперсии. Это высокий процент для того, чтобы говорить о значимости выделенных факторов в целом. Остальные факторы были незначимы по объясняемой дисперсии или по факторным нагрузкам шкал.
В первой группе детей, матери которых относятся к группе «гендерно зависимые», были выявлены два фактора, включающие следующие шкалы, перечисленные в порядке убывания веса факторной нагрузки. В составе первого фактора оказались следующие составляющие эмоционального благополучия: благополучие в семье, тревожность, чувство неполноценности и враждебность. Данный фактор является фактором эмоциональной неустойчивости, поскольку высокие факторные нагрузки имеют следующие свойства: тревожность (0,811), чувство неполноценности (0,719), враждебность (0,719). Первый фактор характеризует, как нам кажется, девочек - ощущающих зависимость от матери, неуверенных в себе, тревожных, но при этом испытывающих враждебность по отношению к матери. Можно предположить, что матери данной группы, с одной стороны, настолько опекают своих дочерей, что девочки растут тревожными, у них отсутствует ощущение благополучия, с другой стороны, матери этой группы полностью поглощают их, не давая проявляться, реализоваться им как личностям, отсюда имеет место враждебность, вследствие желания освободиться от опеки.
Второй фактор, обозначенный нами как «Конфликтность», также характеризует чувство неполноценности, вызывающий высокий уровень конфликтности, так как зачастую именно ощущение собственной неполноценности вызывает у человека желание компенсировать ее, в том числе и повышенной конфликтностью.
Высокие показатели тревожности, чувства неполноценности и враждебности в данной группе свидетельствуют о проблемах в восприятии себя как личности, являющееся следствием тревожности, а также проявления враждебности к окружающим как компенсаторная реакция на давление и мелочную опеку со стороны матери.
Во второй группе девочек, матери которых относятся группе 2 «феминистки» были выделены два фактора. Фактор, имеющий больший удельный вес, был обозначен нами как «Тревожность. Неполноценность. Враждебность». Этот фактор обращает наше внимание на то, что когда мать не занимается дочерью в силу своей загруженности и при этом еще и не получает удовлетворения от своей женской и материнской роли, у ее дочери это вызывает повышенную тревожность, фрустрированность, ощущение ненужности, неполноценности, что опять-таки вызывает ответную враждебность. Обращает на себя внимание и тот факт, что все составляющие фактора имеют примерно одинаковый удельный вес в факторе (тревожность 0,811; чувство неполноценности - 0,719; враждебность - 0,719). Второй фактор, обозначенный нами как «Неблагополучие» (-0,81) , характеризующий отсутствие ощущения благополучия в семье и отношениях с матерью.
В группе девочек, матери которых относятся к группе 3 (С) был выделен один фактор, обозначенный нами как «Конфликтность». В этой группе из всех выделенных нами признаков наблюдается конфликтность, которая, вполне возможно, обусловлена особенностями выбранной нами возрастной группы. При этом эту группу отличает от других отсутствие тревожности (это также было установлено по результатам факторного анализа). Личностные особенности девочек данной группы в отсутствии тревожности, враждебности в семейной ситуации, а отсюда ощущение большего эмоционального благополучия.
