Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Система личностных конструктов как объект психологического исследования 9
1.1. Система личностных конструктов как компонент структуры сознания 9
1.2. Система личностных конструктов в структуре когнитивной сферы личности . 17
1.3. Деформация системы личностных конструктов 26
1.4. Выводы 41
Глава 2. Теоретические и методологические основания исследования проблем аддиктивного поведения 44
2.1. Основные теоретические подходы к исследованию аддиктивного поведения 44
2.2. Формы аддиктивного поведения 63
2.3 Исследования психологических особенностей аддиктов 81
2.4. Выводы 92
Глава 3. Экспериментальное исследование особенностей системы личностных конструктов при аддиктивном поведении 96
3.1. Методы и организация исследования 96
3.2. Характеристика особенностей системы личностных конструктов при аддиктивном поведении 100
3.3. Особенности системы л ичностных конструктов в зависимости от стажа злоупотребления алкоголем 119
3.4. Характеристика особенностей системы личностных конструктов при нехимических формах аддиктивного поведения 137
3.5. Выводы 143
Глава 4. Экспериментальное исследование трансформации системы личностных конструктов в ходе психологической коррекции аддиктивного поведения 146
4.1. Методы и организация когнитивной коррекции аддиктивного поведения 146
4.2. Динамика структурных компонентов системы субъективного опыта в процессе психологической коррекции 151
4.3. Рекомендации по когнитивной коррекции лиц с аддиктивным поведением 159
4.4. Выводы 163
Заключение 165
Библиографический список 170
Приложения
- Система личностных конструктов в структуре когнитивной сферы личности
- Исследования психологических особенностей аддиктов
- Особенности системы л ичностных конструктов в зависимости от стажа злоупотребления алкоголем
- Динамика структурных компонентов системы субъективного опыта в процессе психологической коррекции
Введение к работе
Актуальность исследования.
В современном обществе происходят серьезные изменения социально-экономической сферы, культурных норм и идеологических позиций, происходит изменение условий жизни граждан. Все это заставляет адаптироваться человека к изменяющимся условиям. Общество предъявляет новые требования к личности человека, что подразумевает постоянное движение к новым формам взаимодействия и существования в изменяющемся мире. Постоянная адаптация к изменяющимся условиям требует гибкого и многостороннего отношения к действительности. Отношение к миру формируется как результат предыдущего субъективного опыта взаимодействия с ним. Опыт взаимодействия отражается в способах восприятия ситуаций, явлений и событий действительности. Восприятие и осмысление мира осуществляется посредством конструктов, оценочных категорий, которые отражают основные способы объяснения и прогнозирования происходящих в жизни человека событий. Таким образом, существуют различные способы объяснения и соответствующего им отношения к миру.
Неудовлетворенность своим положением в мире, нехватка психологических ресурсов для преодоления возникающих трудностей и решения проблем в определенных случаях порождает такую форму ухода от действительности как аддиктивное поведение. Привлекательность такой технологии решения проблемных ситуаций заключается в ее простоте, в том, что на фоне ухода в аддиктивные реализации формируется «иллюзорная действительность», реализующая компенсаторную функцию и заставляющая человека в дальнейшем прибегать к данным способам разрешения возникающих проблем. Аддиктивное поведение, являясь компенсаторно-иллюзорной деятельностью, в конечном итоге ведет не только к изменениям личности, но и трансформации восприятия действительности, что находит свое отражение в построении специфического когнитивного образа мира и дальнейшем его
восприятии на данной основе. В связи с этим возникает необходимость изу-_ чения когнитивной сферы личности при аддиктивном поведении, а также изучения категориальной системы сознания, лежащей в основе восприятия действительности. Поскольку, когнитивная сфера (ее особенности) при аддиктивном поведении практически не представлена в психологической литературе. Таким образом, актуальность исследования обусловливается, с одной стороны, потребностью в эффективных методах психологической коррекции аддиктивного поведения, а с другой — недостаточной изученностью проблем аддикции.
Цель работы: выявить особенности системы личностных конструктов при аддиктивном поведении.
Объект исследования: Система личностных конструктов.
Предмет исследования: Особенности системы личностных конструктов при аддиктивном поведении.
Гипотеза: В основу исследования легли следующие положения:
1. При аддиктивном поведении происходит трансформация системы личностных конструктов, в которой в результате когнитивного упрощения, преобладают «конкретные» конструкты и происходит поляризация оценочной позиции субъекта.
2. В процессе психологической коррекции путем воздействия на когнитивную сферу личности возможна оптимизация системы конструктов и деполяризация иррациональных схем.
Задачи:
1. Изучить особенности функционирования системы личностных конструктов при аддиктивном поведении.
2. Исследовать динамику системы личностных конструктов при аддиктивном поведении.
3. Исследовать обратную динамику системы личностных конструктов в процессе деполяризации.
4. Дать рекомендации по психологической коррекции аддиктивного поведения, а также по работе с аддиктивным поведением в рамках психологического консультирования.
Исследование проводилось в период с 2002 г. по 2005 г. В экспериментальную группу вошли пациенты наркологического отделения Беловского психоневрологического диспансера - 114 человек с диагнозом «хронический алкоголизм». Контрольную группу составили студенты Беловского института (филиала) КемГУ и жители города Белово — 127 человека, в ней выделились две подгруппы: в первой подгруппе 81 испытуемый без признаков аддиктивного поведения, во вторую подгруппу вошли испытуемые с признаками нехимических форм аддиктивного поведения - 46 человек.
Методологические и теоретические основания исследования.
В основу исследования были положены методологические принципы системности, а также единства сознания и деятельности.
В исследовании мы опирались на следующие теоретические положения:
- представление о системе личностных конструктов как компоненте когнитивной сферы личности и как семантическом уровне сознания, изложенные в трудах Дж. А. Келли, В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелева, Е.В. Улыбиной, Е.Ю. Артемьевой;
- представления об аддиктивном поведении как стремлении к уходу от реальности путем изменения своего состояния посредством иллюзорно-компенсаторной деятельности, изложенные в трудах Б.В. Зейгарник, B.C. Братуся, Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриевой, Д.В. Четверикова;
- представления об аддиктивном поведении как форме измененных состояний сознания, изложенные в работах С. Грофа, Ч. Тарта, СВ. Дремо-ва, И.Р. Семина, А.В. Россохина.
Методы исследования: метод репертуарных решеток, разработанный Дж. Келли; тест СЖО Д.А. Леонтьева; анкетный опрос. Достоверность и обоснованность результатов исследования достигалась за счет использова ния надежных и достоверных методов исследования и современных методов математической обработки результатов (корреляционный анализ, кластерный анализ, факторный анализ, t-критерий Стьюдента, G-критерий знаков).
Научная новизна.
Впервые описаны особенности функционирования системы личностных конструктов при аддиктивном поведении; описана динамика системы конструктов в зависимости от стажа злоупотребления алкоголем; сформулированы принципы и апробированы технологии когнитивной коррекции ад-диктивного поведения.
Теоретическая значимость заключается в том, что результаты данного исследования помогут расширить современные представления о функционировании системы личностных конструктов при аддиктивном поведении. Опираясь на положение Б.В. Зейгарник о том, что экспериментальное исследование сформировавшихся процессов довольно затруднительно и в известном плане легче проследить и доказать их особенности при анализе различных форм нарушения психической деятельности, данное исследование поможет решить ряд общетеоретических вопросов связанных с функционированием системы конструктов.
Практическая значимость. Решение поставленных задач позволило сформулировать принципы психологической коррекции аддиктивного поведения, а также психологического консультирования по проблеме аддикции.
Положения, выносимые на защиту:
1. Система личностных конструктов является операциональным уровнем системы субъективного опыта, посредством которой осуществляется взаимодействие субъекта с действительностью. Изменения в системе конструктов отражают изменения в других компонентах системы (когнитивные процессы, сознание, система смыслов).
2. Аддиктивное поведение, связанное с изменением состояний сознания приводит к трансформации способов категоризации и формированию нового когнитивного образа действительности.
3. В основе трансформации системы конструктов лежит феномен поляризации оценочной позиции. Поляризация конструктов идет путем укрепления связей между конструктами и формирования монолитной системы, что обуславливает ригидное и жесткое восприятие событий, явлений, ситуаций. В дальнейшем по мере погружения в аддиктивную деятельность происходит разрушение оценочного конгломерата и формирование диффузной системы конструктов.
4. В процессе коррекции посредством воздействия на когнитивную сферу субъекта происходит деполяризация иррациональных схем, а также оптимизация функционирования системы конструктов.
Апробация. Результаты исследования представлены на Международной конференции «Наука и Образование», 2004 г. (Белово, Россия), Международной конференции «Валихановские чтения - 10», 2005 г. (Кокшетау, Казахстан), Региональной конференции «Наука и Образование», 2005 г. (Белово, Россия).
Ряд положений диссертации используется в преподавании студентам Беловского института (филиала) КемГУ, по специальности «Психология», дисциплин: «Психологическое консультирование» и «Основы психологической коррекции»; технологии когнитивной коррекции внедрены в практику психологической службы наркологического отделения Беловского психоневрологического диспансера (БПНД), о чем имеются соответствующие акты внедрения.
Структура диссертации. Диссертационный проект изложен на 223 страницах текста, состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка и 3 приложений.
Система личностных конструктов в структуре когнитивной сферы личности
Связь системы личностных конструктов с когнитивной сферой личности (в частности, с мышлением) проявляется во взаимосвязи значений и мышления. Л.С. Выготский рассматривает значение как единицу речевого мышления. Он утверждает, что слово относиться не к отдельному предмету действительности, но к целому классу предметов. Таким образом, слово уже обобщает, «…и с психологической точки зрения значение слова прежде всего представляет собой обобщение. Но обобщение, как это легко видеть, есть чрезвычайный словесный акт мысли, отражающий действительность совершенно иначе, чем она отражается в непосредственных ощущениях и восприятиях» [25, 269]. Т.е., посредством речи, как мы отмечали выше, происходит не только познание окружающей действительности, но и создание дополнительного плана отражения (субъективный образ действительности). Но в любом случае (даже при разных субъективных образах действительности), слово и обозначаемая им вещь образуют единую структуру. Л.С. Выготский замечает, что «обобщение и значение слова суть синонимичны», и поскольку образование любого понятия есть несомненный акт мышления, постольку правомерно рассматривать значение слова как феномен мышления [25, 464]. Таким образом, система личностных конструктов как операциональная сторона системы значений может рассматриваться нами как феномен мышления в равной степени, как и феномен сознания.
О когнитивной функции языка говорили не только психологи, но и лингвисты. В. Фон Гумбольт говорит, что язык – это своего рода особый мир, который выступает посредником между телом и духом. Восприятие, мысль и язык выступают как неразрывное единство, позволяющее преобразовать субъективное в объективное и обратно. Данные процессы осуществляются посредством языка. Слово реализует когнитивную функцию, п о-скольку слово есть не просто отпечаток предмета действительности, но его образ создаваемый данным предметом [цит. по 74].
Еще одним примером, иллюстрирующим связь языка и мышления, являются исследования, проведенные Б. Уорфом. Он полагает, что структура языка взаимосвязана со структурой мышления и способом познания мира в зависимости от культурной принадлежности. Т.е. человек говорящий на одном языке воспринимает мир иначе, чем человек, принадлежащий к другой языковой культуре. Однако абсолютизировать данное положение не стоит. Дж. Р. Андерсон по этому поводу справедливо замечает, «хотя язык, несомненно, влияет на мышление, похоже, что он не определяет типы понятий, над которыми мы размышляем» [7, 355]. Данное положение справедливо в том смысле, что знак и значение имеют произвольную взаимосвязь, т.е., даже при различном звучании слова на разных языках, значение будет достаточно устойчивым. Например, значение слов «яблоко» и «apple» будет одинаково таким образом, значение (понятие) в меньшей степени зависит от структуры языка. Хотя следует помнить и то, что «структура языка различными способами отражает структуру того, как наш разум обрабатывает информацию об окружающем мире» [7, 356]. Следовательно, язык, находясь во взаимосвязи с процессами мышления, не является универсальным содержанием мыслительных процессов. «С мыслительной деятельностью связаны (ней участвуют) все виды эмоциональных явлений – и аффекты, и собственно эмоции, и чувства» [121, 88]. Т.е. мышление – это комплексный психологический процесс, который включает в себя (в качестве содержания) разнообразный материал, полученный индивидом в ходе взаимодействия и познания объективной действительности.
Рассматривая слово (знаковый материал) как содержание мышления, можно согласиться с Б. Уорфом, что именно структура языка определяет особенности построения когнитивного образа мира, однако этот подход к объяснению процессов мышления, на наш взгляд, является слишком упр о-щенным. Ведь кроме самого слова есть еще и значение, которое часто скрыто от непосредственного наблюдения. Значение, присваиваемое индивидом слову, и является подлинным содержанием мышления. Актуальное значение, которое выбирается субъектом из существующих вариантов, О.К. Тихомиров называет «контекстуальный смысл» [121]. Понять, как происходит выбор одного значения из множества других – это актуальная задача исследования мышления.
Выбор актуального значения, которое используется индивидом в данный момент для объяснения наличной ситуации можно рассмотреть с точки зрения теории когнитивного диссонанса. Понятие когнитивного диссонанса в психологию ведено Л. Фестингером для объяснения изменения когниций как способа устранения смысловых конфликтных ситуаций [20]. Состояние когнитивного диссонанса характеризуется осознанием того , что деятел ь-ность, выполняемая субъектом, не имеет достаточных оснований, т.е., смысл деятельности и поступков неясен или же неприемлем. Ответом на сущ е-ствующее проти воречие является стремление переинтерпретации события, выбора такого способа объяснения и оценки ситуации, который вызывает меньше беспокойства и делает ситуацию удобной для восприятия. Когнитивный диссонанс может возникать и в результате несоответствия реализуемого человеком поведения и новых фактов деструктивности данного поведения. Например, человек злоупотребляющий алкоголем узнает о деструк тивности такой формы поведения ведущей к личностному распаду и деградации, на этой основе возникает диссонанс, но поскольку любая жизненная ситуация достаточно многозначна, то существуют различные варианты устранения существующего противоречия: во -первых, причисление себя к категории умеренно пьющих, во -вторых, объяснение своего поведения внешними причинами. Таким образом, формируется приемлемое для субъекта объяснение ситуации, т.е., по сути, субъект выстраивает определенный когнитивный образ действительности, оперируя значениями. Когнитивный образ действительности – это своеобразная схема, сквозь призму которой субъект воспринимает мир.
Исследования психологических особенностей аддиктов
Проблема аддиктивного поведения достаточно многогранна. Поскольку в основе формирования и развития аддиктивного поведения лежит комплексное (а не изолированное) действие множества факторов, постольку достаточно трудно дать единое представление о феномене аддиктивного поведения в рамках частной теории.
При попытках дать определение аддиктивного поведения мы столкнулись с разнообразными трактовками данного феномена. Одним из наиболее старых определений является следующее: аддиктивное поведение – это поведение, развивающееся вследствие злоупотребления химически активными веществами [100]. Но в тоже время, данное определение весьма узкое, так как к классу аддикций относятся и иные состояния не связанные с употреблением психоактивных веществ. Например, зависимость от азартных игр , зависимость от компьютерных игр, работоголизм, сексуальные адди кции, переедание и голодание и т.п. так же являются формами аддиктивного поведения. И исходя из выше обозначенного определения совершенно непонятно, что может быть общего между алкоголизмом, наркоманией и, например, работоголизмом или кибераддикцией?
В настоящее время наиболее общепринятым определением является следующее п онимание аддиктивного поведения, которое мы находим в большом психологическом словаре: это – «особый тип форм деструктивного поведения, которые выражаются в стремлении к уходу от реальности п о-средством специального изменения своего психического состояния» [20, 23]. Авторами делается еще одно важное дополнение: «При формировании ад-дикции происходит редукция межличностных эмоциональных отношений» [там же, 23]. Важность данного положения заключается в том, что оно помогает в определенной степени раскрыть специфику аддиктивного поведения. Несмотря на то, что в ходе формирования аддикции происходит нарушение межличностных отношений, нельзя отрицать факта наличия трудностей и до формирования аддикции. Поскольку в данном случае становиться более понятно, почему человек начинает прибегать к подобному способу устранения психического напряжения. В дальнейшем сталкиваясь с проблемными ситуациями в жизни, человек, имея опыт быстрого устранения психологического дискомфорта, вновь обращается к аддиктивным реализациям, тем самым закрепляя «облегчающий» эффект воздействия аддиктивного агента. На фоне принятия психоактивных веществ или вовлеченности в разнообразную деятельность возникает чувство иллюзорного благополучия и разрешения проблем, однако на самом деле это далеко не так. Фактически проблема не разрешается, а вытесняется из сознания субъекта, теряя свою актуальность на данный момент. В результате подобных изменений утрачивается значимость межличностного общения и взаимодействия в контексте разрешения пр о-блемной ситуации, что и определяет редукцию межличностных отношений, а в частности эмоционального компонента. Однако общение на формальном уровне без эмоционального содержания также является неудовлетворительным и приводит к возникновению психологического дискомфорта. И на данном этапе аддиктивное поведение становится уже не только способом разрешения проблем, но и способом формирования определенного уровня отношений между людьми, как правило тоже вовлеченных в аддиктивные реализации. Говоря словами Ц.П. Короленко – аддиктивное поведение является суррогатом межличностного общения [63]. Поскольку на фоне аддик-тивных реализаций возникает опять же иллюзорное чувство причастности к некоторой группе, к тем событиям которые в ней происходят, к о бщению членов группы аддиктов, постольку данные межличностные отношения являются надуманными, н еискренними (т.к. в ситуации не употребления а д-диктивного агента процессы межличностного общения и взаимодействия очень затруднительны и в целом направлены на то , как вновь аддиктивно реализоваться). Все это позволяет нам сделать вывод о том, что зависимость формируется не из факта наличия алкоголя, наркотиков, азартных игр, работы, а из факта их возможностей по устранению психологического напряжения и дискомфорта, а также из возможностей организации совместной деятельности. При этом следует отметить, что устранение дискомфорта заключается не в реальном разрешении лежащего в его основе противоречия, а скорее в имитации устранения проблемы. Все выше сказанное еще раз говорит об актуальности исследования психологических особенностей аддик-тивного поведения.
Еще одна трудность, связанная с адекватным определением понятия «аддиктивное поведение» заключается в многообразии подходов к анализу аддикций. Таким образом, определение аддиктивного поведения должно исходить из тех теоретических построений, в которых ведется анализ проблемы.
По аналогии с представлениями Н .В. Дмитриевой и Д.В. Четверикова основные подходы к исследованию аддиктивного поведения можно представить в двух основных направлениях: биомедицинская парадигма и социально-психологическая.
Биомедицинская парадигма. Основной акцент делается на фармакологическом воздействии ПАВ (психоактивных веществ), динамике физиологических процессов. По сути, проблема зависимости упрощается и сводится к понятию физической зависимости, обусловленной действием биохимических механизмов. Помимо этого, современные взгляды на феномен аддик-ции в рамках биомедицинской парадигмы представлены следующими подходами:
Генетические теории, объясняющие химическую зависимость. Наиболее полно данные взгляды представлены в работах И.П. Анохиной. Согласно ей, злоупотребление ПАВ и формирование зависимости наблюдается: «… преимущественно у лиц имеющих наследственную отягощенность этими заболеваниями» [8]. Путем экспериментального скрещивания животных были получены линии особей предпочитающих и отвергающих алкоголь. При дальнейшем исследовании этих животных отмечается: «… недостаточность мезолимбической ДФ (дофаминовой) системы мозга» [там же]. В другой работе, автор обозначил то, что «нейрофизиологические механизмы развития зависимости от наркотиков базируются в стволовых и лимбиче-ских структурах мозга» [9]. Данные структуры регулируют эмоциональные состояния, мотивационную сферу и психофизический тонус. ПАВ оказывают активирующее действие на эти системы и влияют на метаболизм нейро-медиаторов [там же]. В связи с чем, выработка нейромедиаторов в обычном состоянии блокируется и для нормального функционирования необходимо принятие ПАВ. Автор приходит к однозначному выводу: «Влияние алкоголя и наркотиков на нейрохимические процессы мозга являются основой развития синдрома зависимости» [там же]. Причем генная информация передается по наследству, тем самым, определяя у потомства определенный уровень функционирования мозговых структур и создавая фон, предрасполагающий к злоупотреблению ПАВ.
Особенности системы л ичностных конструктов в зависимости от стажа злоупотребления алкоголем
Б.В. Зейгарник, опираясь на работы Б .С. Братуся, описывает свойственные алкогольному аддикту особенности [48]. Во-первых, это сдвиг мотива на цель, когда алкоголь как мотивационная сила приобретает самостоятельное значение. Во-вторых, происходит изменение структуры потребностей, в норме потребности опосредованы (т.е. ими можно сознательно управлять). У алкоголиков потребности теряют свою опосредованность, становятся неуправляемыми и приобретают строение влечений. Также при алкоголизме отмечается некритичность, которая отличается от критичности других аномалий тем, что «… она более избирательна, сочетается с агрессией по отношению к тому, что мешает удовлетворению их патологической ведущей п отребности» [48, 160]. В целом изменение мотивационно-смысловой сферы объясняется Б.С. Братусем [21] как переход на более низкие уровни функционирования, когда «коллективистские» просоциальные ориентации разрушаются и доминировать начинают сначала «узкогруппо-центрические» а затем «узкоэгоцентрические», а как конечный вариант деградации смысловой сферы – переход на уровень «ситуативных» смыслов. Автор указывает на тот факт, что в качестве предпочитаемых черт личности других людей больные алкоголизмом называют такие черты как: честность, справедливость, товарищество и т .п. На первый взгляд , данные черты вполне нормальны, но в дальнейшем Б.С. Братусь приводит данные объяснения этих черт больными. Исходя из описаний, полученных в ходе беседы с аддиктами, становиться ясно, что несмотря на используемую форму высказываний, они наполняются новым значением, связанным сугубо с употреблением алкоголя. Если обратиться к вышеизложенным данным о предпочитаемых ценностях, можно сказать также об изменении значения вкладываемого в понимание таких ценностей как аккуратность, честность, здоровье, работа и т.д.
Таким образом, мы выходим на проблему значений и мышления (которое осуществляется в знаковом материале) и их роль в структуре развития и формирования аддиктивного поведения. Мышление, являясь деятельностью, опирается на систему понятий и значений выражаемых в языке. Зная о возможности трансформации значений в ходе развития алкогольной аддик-ции, мы можем предположительно сказать о существенной роли когнитивных процессов в структуре аддиктивного поведения. Роль мышления в структуре аддиктивного поведения, на наш взгляд, довольно значима, пото му как за счет системы значений происходит формирование отношения к действительности вообще и трансформация значений, связываемых с доминирующей деятельностью (в данном случае аддиктивной), может объяснить те изменения личности, которые наблюдаются при аддикциях.
Если к непосредственным факторам формирования и развития аддик-тивного поведения мы можем отнести разнообразные психотравмирующие ситуации, изменяющие отношение человека к различным аспектам действительности (неполная семья, сиротство, увольнение с работы, исключение из учебного заведения, дезадаптация, алкоголизация в семье и другие ранее обозначенные причины), то , как правило, особенности системы ценностей, эмоциональная ри гидность, различные поведенческие реакции, гедонистическая направленность на мгновенное удовлетворение потребностей , д е-формация потребностно-мотивационной и смысловой сфер, специфические смысловые установки, особенности волевой регуляции, нарушение временной перцепции и ряд других должны рассматриваться как свойства, приобретенные в процессе формирования аддикции. И именно включение в структуру анализа когнитивных процессов позволяет найти связующее звено между теми состояниями, которые были характерны до сформированной ад-дикции с теми состояниями, которые характеризуют уже оформленное ад-диктивное поведение. Суть данного перехода видится следующим образом – воздействие негативных факторов на личность пр иводит к необходимости как-то их интерпретировать, формировать отношение к ситуации. Данное отношение строится опосредованно через систему значений, отражающих специфику ситуации. В тоже время совокупность значений не только характеризует ситуацию, но и включает в себя возможные варианты ее разрешения. Например, интерпретация событий как порождающих психоэмоциональное напряжение, предполагает выход из данной ситуации путем устранения этого напряжения. Но на первых порах пока еще не совсем уместно говорить о том, что система значений предполагает также и конкретные средства разрешения ситуации. Лишь после того, как человек использовал какое-либо средство, оно в дальнейшем начинает отражаться в ситуации восприятия и осмысления событий, как эффективный способ разрешений сложившихся противоречий. Но следует заметить, что еще одним аспектом данного процесса является не только изменение отношения к ситуации (сначала она вызывала напряжение и дискомфорт, а затем дискомфорт исчез и ситуация рассматривается как разрешенная), не только изменение системы значений описывающих данную ситуацию, но и то, что стоит за процессом изменения значения. В качестве такого элемента нами рассматриваются измененные состояния сознания.
Как отмечает С. Гроф Термин «измененные состояния сознания» предполагает наличие искаженного способа восприятия действительности [31]. Таким образом, субъект вызывая ИСС начинает воспринимать людей, события и явления совершенно по-другому. Аддиктивно измененные состояния сознания создают фон, на котором переживаемые события воспринимаются как приятные, что и обуславливает повторное стремление вызвать данное состояние.
Динамика структурных компонентов системы субъективного опыта в процессе психологической коррекции
«Межличностные отношения». Экспериментальная группа. 1-ый фактор – 17,76% общей дисперсии, коррелирует с элементом «мать». В целом, данный фактор представлен разнонаправленными дескрипторами: «личностные черты», «стилевые конструкты», «социально–ролевые конструкты», «аффилиативные конструкты» [116]. Однако достаточно часто встречаются такие конструкты как , добрый – злой, хороший – плохой, щедрый – злой, добрый – лживый.
5-ый фактор – 13,17% об щей дисперсии. Фактор коррелирует с элементами «несчастный человек», «враг». Дескрипторы, характеризующие фактор, представлены различными по содержанию конструктами: «личностные черты», «аддиктивные конструкты», «социально–ролевые конструкты», «стилевые конструкты» (любят выпить – не любят, общительный – замкнутый, ласковый – жестокий, добрый – жесткий, скупой – не скупой, любящий – не любящий, смиренный – скандальный и т.п.).
Контрольная группа. Построение системы межличностных отношений характеризуется в первую очередь тем, что выявленные факторы (1-ый – 16,82%), коррелирует с элементом «Я». 3-ий фактор – 13,08% коррелирует с элементами «враг», «несчастный человек». Среди конструктов преобладают «личностные черты», но так же используются «стилевые конструкты», конструкты отношения», «аффилиативные конструкты», «социально – ролевые конструкты».
В проведенном нами ранее исследовании [37] было установлено, что особенности семантического конструирования межличностных отношений сводятся к единой тенденции воспринимать другого человека, сравнивая его с собой или противопоставляя себе. Доминирующим элементом данной системы восприятия является элемент «Я», что отражает активность субъекта в построении системы отношений с другими людьми.
И в контрольной группе и в экспериментальной выявляется наличие довольно разнообразных по содержанию конструктов. Т.е. человек воспринимается и оценивается с точки зрения его личностных черт, поведенческих особенностей, стилевых характеристик и т.д. Основные различия в содержательной части системы конструктов между аддиктами и неаддиктами заключаются в следующем: при аддиктивном поведении преобладает негативация восприятия – это проявляется в наличии конструктов, описывающих человека как плохого, злого, скупого, ненавидящего, раздражительного и т.д. Система конструктов аддиктов практически не содержит конструктов мотивирующего характера, тогда как для неаддиктов характерно наличие категорий отражающих собственную активность (активный, жизнеустремленный, настойчивый, независимый, чувство долга и т .д.). Также конструкты неад-диктов отражают разнообразные эмоциональные оценки людей.
В целом, существенное отличие в сфере межличностных отношений проявляется в выпадении элемента «Я» из структуры восприятия, что существенно сказывается на способе категоризации. Аддикты рассматривают межличностные отношения не как результат собственной активности, а как навязанные из вне, независящие от самого человека. В результате ухода от построения системы отношений, аддикт начинает относиться к большинству людей враждебно, потому как считает их виноватыми в навязывании позиции, которая не удовлетворяет его и доставляет неудобство. Почему именно «мать» выступает элементом замещающим «Я»? Мать аддикта играет д о-вольно существенную роль в его жизни. Это и реализация роли «покровителя» [62], когда мать осуществляет чрезмерную деятельность по оказанию помощи (дает деньги под разными предлогами, помогает выйти из состояния запоя, устранить признаки абстиненции и т.п.). Либо реализация роли «противника» пристрастий аддикта, когда всячески порицаются отношения с пьющими товарищами и предпринимаются попытки устранить своего р е-бенка из их окружения. Таким образом, и в первом и во втором случае, мать является тем человеком, который оказывает существенное влияние на формирование отношений и с родственниками и с друзьями.
Различия в восприятии «врага» и «несчастного человека» проявляются в том, что для неаддиктов – это люди «непохожие на меня», а для аддиктов врагом является тот человек, который всячески препятствует аддиктивным реализациям, а несчастным человеком, скорее всего, является тот, кто входит в окружение аддикта и похож на него.
На рисунках 5 и 6 представлено положение конструктов в семантическом пространстве, которое свидетельствует о наличии поляризации и в структуре семантического конструирования межличностных отношений. Возвращаясь к таблице 3, можно отметить деформацию когнитивной диф-ференцированности по типу монолитности системы конструктов.
В заключение следует отметить, что восприятие людей и формирование структуры межличностных отношений у аддиктов осуществляется в системе «свой – чужой», а для неаддиктов характерно конструирование в континууме «Я – другой».
«Психологическое время». Экспериментальная группа. 1-ый фактор – 20,105% общей дисперсии, характеризует специфику восприятия худших событий прошлого, настоящего и будущего. Данный фактор коррелирует с элементами «худшее событие прошлого», «худшее событие настоящего», «худшее событие будущего», «событие о котором мне не хочется думать», «хуже всего мне было…». Фактор включает в себя дескрипторы, которые характеризуют обозначенные события как печальные, плохие и грустные. В целом конструкты по данному фактору отражают только эмоционально окрашенное представление о психологическом времени, и совершенно о т-сутствуют конструкты, характеризующие причины данных событий и субъективную активность. Таким обр азом, данный фактор может быть назван «эмоциональная оценка худших событий жизни».
Похожие диссертации на Особенности системы личностных конструкторов при аддиктивном поведении
