Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические основы исследования этнического самосознания личности 13
I.1.Проблема самосознания личности в отечественной и зарубежной психологии 13
I.2. Этническое самосознание как элемент структуры самосознания личности 25
I.3.Моральная составляющая самосознания личности 41
I.4. Особенности развития этнического самосознания личности в условиях иноэтноса 56
ГЛАВА II. Эмпирическое исследование особенностей этнического самосознания дагестанской молодёжи в иноэтнической среде: начало XXI века 69
II.1.Методы исследования самосознания личности, использованные в работе: описание и обоснование 69
II.2. Психологический анализ результатов исследования этнического самосознания дагестанцев в условиях иноэтнической среды 83
II.3.Анализ материалов исследования содержания структурных звеньев этнического самосознания в процессе межэтнического взаимодействия 97
II.4. Результаты анализов типов этнической идентичности 114
II.5. Результаты анализов типов этнической аффилиации 124
II.6.Анализ результатов исследования морального самосознания дагестанцев в условиях традиционной и иноэтнической среды 127
II.7.Особенности стратегии поведения молоджи Дагестана в процессе межэтнической аккультурации в иноэтнической среде 143
Выводы 149
Библиография
- Этническое самосознание как элемент структуры самосознания личности
- Особенности развития этнического самосознания личности в условиях иноэтноса
- Психологический анализ результатов исследования этнического самосознания дагестанцев в условиях иноэтнической среды
- Результаты анализов типов этнической аффилиации
Этническое самосознание как элемент структуры самосознания личности
Главные концепции К.Роджерса можно выделить в следующие константы. Так, самосознание он видит в системе самовосприятия. Суть феноменологической теории личностного «Я» заключается в том, что человек живет в своем индивидуальном и субъективном мире. Самосознание формируется благодаря влиянию окружающей социальной среды, как наиболее важной детерминантой. Вместе с самосознанием активизируется притязание в позитивном отношении со стороны окружающих, независимо от того, является ли данное притязание приобретенным или врожденным.
Так как позитивное отношение к себе зависит от оценок окружающих, возможно несоответствие между действительным «Я» индивида и его притязанием в позитивном отношении к себе. При таком несоответствии или дезадаптации, как следствие, индивид стремится уйти от столкновения с реальностью, которая не согласуется с его опытом. Самосознание выражено как взаимозависимая система. Трансформирмация одного из аспектов системы самосознания ведт полному изменению природы целого. Роджерс разделяет структуру самосознания на две состовляющие: идеальное «Я» и реальное «Я». Центральным компонентом теории личности К.Роджерса является категория самооценки1.
Р. Бернс объясняет «Я-концепцию» как сумму всех суждений индивида о себе. Так, «Я-образ» в этой концепции представляет собой описательную составляющую Я-концепции. В Структуре Р.Бернса существует и самооценка2.
X. Ремшмидт3 использует схожее понятие: «самость» и объясняет его как совокупность индивидуальных восприятий и воспоминаний; «идентичность» в его понимании есть осознание личностью тождественности самой себе, постоянности во времени и объединенное с этим чувством, что другие также признают этот процесс.
Однако во-избежании неясности в понимании данных феноменов, ряд учных подразумевают, что самосознание есть производное из «Я-концепции»1. Разночтения в этом вопросе являются, по меньшей мере, спорной попыткой структурировать сферу самосознания2.
Т. Шибутани утверждает о существовании пяти основных измерений, которые позволяют выразить уникальность «Я-концепции» того или иного индивида, также они могут представлять и критерии выделения различных уровней самосознания. Исследователь предлагает в некоторой степени объединение элементов: уровень их осознания, особенности самооценки, адекватности представлений о себе3 в единый образ «Я».
И.С. Чеснокова рассматривает два аспекта самосознания: первый аспект самосознания предполагает соотнесение «Я» и психологических особенностей другого индивида. На первом этапе определнное свойство осознается в другом индивиде и только после этого преренаправляется на себя. Самовосприятие и самонаблюдение реализуют процесс самопознания. Второй аспект предполагает соотнесения «Я» и «Я». На этом этапе приемами самопознания являются самоанализ и самоосмысление4.
В.В. Столин анализирует данную проблему соотнося уровни самосознания с разными степенями активности человека как организма, индивида, личности. На первом уровне происходит процесс самовыражения в перцептивных действиях.
На втором уровене происходит принятие точки зрения другого на себя, соотнесение себя с поэтапной идентификацией, меняющееся с возрастом идентификацией с родителями, овладением нормы поведения и развитием самооценки, формированием самоидентичности в рамках отношений с семьй и со сверстниками, развитием самоконтроля, половой и профессиональной идентичности. Такой уровень характеризуют как самосознанием индивида.
Наконец, на высшем уровне развития самосознания, по мнению автора, происходит изменение и создание представлений о прошлом настоящем и будущем, раскрытие социальной ценности и смысла бытия1.
Представленные концепции развития самосознания рассмотриваются с точки зрения иерархической системы – от низших фаз развития, которые связанны с деятельностью человеческого организма, к высшим, совпадающим с фазами его развития в онтогенезе и определяющим становление личности.
Выделение отдельных элементов в структуре самосознания является ещ одним важным аспектом рассмотрения феномена. Эти элементы называются в различных работах структурными звеньями (Мухина В.С. 1975, 2010), компоненты, стороны (И.И.Чеснокова, А.М. Силивестру, А.М. Прихожан М.И. Лисина, П.Р.Чамата и др.)2.
Среди прочих выделяют следующие подходы к изучению данного вопроса:
1. Выделяют в структуре самосознания два ключевых компонента: когнитивного, который связан с процессами самопознания, и эмоционального, который ответственен за развитие самоотношения личности (Лисина М.И., Силиверсту А.М. 1983, Ольшанский 1984, Петрулите А.М. 1984);
2. Рассматривают действенно-волевой (регулятивный) (Чамата П.Р. 1966), волевой (Чеснокова И.И. 1977), функционально-поведенческий (Прихожан А.М 1980) компоненты самосознания, которые ответственны за оценку и регуляцию собственной деятельности. Схожее мнение высказывают Вачков И.В., 1980 и Бернс Р., 1986, которые рассматривают динамический или поведенческий компонент в качестве одного из компонентов «Я концепции», который связан с проявлением в процессе аффективного и познавательного компонента.
Особенности развития этнического самосознания личности в условиях иноэтноса
Третий вариант рассматривается как сегрегация. Под сегрегацией обычно понимается раздельное развитие групп. Однако, в современном понимании самый оптимальный вариант последствий межкультурных контактов – это интеграция, т.е. сохранение групповой культурной идентичности и одновременно обьединение в единое сообщество1.
В отечественной науке аккультурация рассматривалась в работах Н.М. Лебедевой (1993, 1997), которые посвященны психологическому исследованию проблемм этнических миграций на групповом уровне2. Результаты исследования русских вынужденных переселенцев в период с 1987 по 1991 г. в Закавказье, Казахстане, Узбекистане и Эстонии показали, что:
1) основными социально-перцептивными показателями эффективной или неэффективной аккультурации могут являться этническая толерантность и интолерантность (терпимость и нетерпимость);
2) основную роль играет позитивная этническая идентичность при сохранении внутри и межгрупповой гармонии в процессе аккультурации.
Анализ исследования показал, что этническое самосознание русских в Закавказье изменилось. Так, ответы испытуемых подтверждают, что мигранты не отождествляют себя с остальными русскими в результате воздействия этнокультурной адаптации.
Н.М. Лебедева видит особенность эффективной адаптации с иноэтническим окружением посредствам межэтнической интеграции (где позитивная этническая идентичность и этническая толерантность являются социально-психологическими показателями), при которой у каждой группы сохраняется собственные этнокультурные особенности, но в тоже время формируется общее самосознание.
Работая в русле школы В.С. Мухиной1, И.А. Шолохов изучал возможности психологических особенностей при адаптации учащейся молодежи за рубежом. Студенты российских вузов от 18–27 лет выступали в качестве испытуемых2. Были исследованы студенты-иностранцы, обучающиеся в Российской Федерации и за рубежом (Великобритания, Франция, Германия, Испания, Мальта, Италия).
На основе результатов исследования было выявлено, что в ситуации фрустрации внутри общения с другим этносом у русской учащейся молодежи толерантность повышается (к своим и иностранцам). Находясь на территории иностранного государства, у молодежи заметно увеличивается число опций сепарации и снижается готовность к интеграции, которая демонстрировалась при депривации членами своей этнической общности.
Анализ результатов, полученных с помощью проективного метода B.C. Мухиной депривации структурных звеньев самосознания в изменнных условиях межэтнических взаимоотношений выявил, что человек как личность проходит ряд этапов адаптации к иной этнической идентичности, к иной ментальности. Личностные проявления в период адаптации носят универсальный характер. Они проявляются в типичных поведенческих изменениях и оценках.
Этническое самосознание претерпевает некоторые изменения в процессе этнокультурной адаптации, как свидетельствуют данные современных исследований Дж. Берри (1980), Н.М. Лебедевой (1997), И.А. Шолохова (2002), Т.Л. Смолиной (2006) и других.
Работая в направлении выявления влияния среды на самосознание личности, В.Г.Крысько выделяет три основных вида межэтнического взаимодействия: воздействие проявляется преимущественно в однонаправленном, одностороннем влиянии одной группы на другую (другие), когда одна группа (этнос) является активной, доминирующей, другая же — инертна, пассивна по отношению к данному влиянию (в частности может проявляться в форме принуждения, манипулирования и т.п.); содействие проявляется в равноправных началах двух или нескольких групп (этносов), которые оказывают друг другу помощь, поддержку, достигают единства в намерениях и делах; сотрудничество представляет собой высшую форму содействия;
противодействие или препятствие действиям, противоречие в позициях, блокирование усилий другой группы (этноса) или создание ей помех, а также активное противостояние, вплоть до военных действий; однако, чтобы иметь возможность противоречить, препятствовать, вступать в столкновение с кем-то, необходимо непременно иметь и определенные волевые качества, способность проявить энергичность и боевитость.
Вероятность такого противодействия возможна, если общность (этнос) или е член6ы сталкиваются с чем-то необычным, новым, нетрадиционным, в частности, с иными нравами и порядками, альтернативными взглядами, непривычным складом мышления 1.
Однако процветание этноса зависит не от чувства опасности и не от меры конфликтности по отношению к миру, а от того, как эффективно действуют психологические защитные механизмы этноса и его отдельных представителей, как они развиты, адекватны, гибки.
Психологический анализ результатов исследования этнического самосознания дагестанцев в условиях иноэтнической среды
На преподавателей «другого» этноса повышается количество агрессивных реакций и составляет 53% (на 5% уровне тенденции (Р 0,05), что гораздо больше, чем на педагогов «своего» этноса, где эта реакция составляет 33%. Число адекватно-лояльных реакций снижается на педагогов «своего» этноса составляет 31% , (на 1% уровне значимости, Р 0,01), на педагогов «чужого» этноса приходится 14%. Количество игнорирующих реакций на педагогов «другого» (28%) этноса преобладает над таковыми в отношении «своего» (22%) этноса.
Неадекватно-лояльные реакции доминируют (61%) при взаимодействии с родителями. Адекватно-лояльные реакции составляют 12%, на педагогов «своего» этноса эти реакций равны 32%; игнорирующие реакции составляют 15%, на педагогов «своего» этноса эти реакций равны 22%; пассивные реакции выражаются 12%, на педагогов «своего» этноса эти реакций равны 2%. На родителей агрессия не прослеживается, хотя на педагогов «своего» этноса составляет 33%.
При депривации имени со стороны «своих» и «чужих» сверстниц резко усиливается на уровне тенденции (на 5% уровне значимости, Р 0,05) доля агрессивных реакций на 49% и на 64% соответственно. Это происходит за счет тенденции к уменьшению игнорирующих реакций на «своих» (45%) сверстниц и на «чужих» (30%). В общем, на «другой» этнос количество агрессивных реакций усиливается (на 1% уровне значимости), число иных реакций уменьшается малозначительно.
Депривация притязание на признание. Игнорирующий тип, являясь основной реакцией на депривацию, со стороны препо давателей «своего» этноса проявляется ниже (31%), чем на педагогов «чужого» (47%) этносов, на 5% уровне значимости. На педагогов иноэтноса агрессивные реакции выше (29%), чем на «своих» педагогов (20%). Количество адекватно-лояльных реакций на преподавателей «чужого» этноса уменьшается (4%), по сравнению с педагогами «своего» этноса (23%), что достоверно на 1% (Р 0,01) уровне значимости. На педагогов «своего» этноса проявляений неадекватно-лояльных типов реакции больше (17%), чем на преподавателей «чужого» этноса (14%).
По отношению к родителям доминируют следующие типы реакций: неадекватно-лояльный, который проявляется в 54% и игнорирующий, который составляет 20%. Проявление пассивного (19%) и адекватно-лояльного (5%) типов реакций являются приоритетными для дагестанцев по отношению к родителям, тем не менее, наименьшее число лояльных реакций свидетельствует о значительности данного звена для девушек.
Депривация половой идентификации. Доля игнорирующих реакций на «свой» (29%) и на «чужой» (33%) этносы при депривации со стороны педагогов, очевидно, преобладают над остальными реакциями. Количество неадекватно-лояльных реакций на педагогов «чужого» этноса меньше (10%), чем на «своих» (31%), достоверно на 1% (Р 0,01) уровне значимости. Данная реакция уменьшается за счет увеличения агрессивных реакций на педагогов «своего» (19%) и на педагогов «другого» (35%) этносов.
На родителей преобладают неадекватно-лояльный (55%) и игнорирующий (19%) типы реакций. Агрессивные реакции не обнаружены, их заменяют пассивные (избегающие) реакциями (18%), на уровне тенденции (Р 0,05).
Выявляется существенное увеличение количества игнорирующих реакций на «своих» (60%) и на «чужих» (65%) сверстниц. Агрессивные реакции составляют (20% – на «своих», 29% – на «других»). В общем, тенденция сохраняется: число неадекватно-лояльных реакций на «чужой» этнос уменьшается, число агрессивных реакций за счт этого увеличивается на 1% уровне значимости (Р 0,01).
Количество агрессивных реакций при депривации перспектив личности на педагогов «чужого» (24%) этноса увеличивается значимо больше (на 1% р 0,01 уровне значимости), чем на «своих» преподавателей (11%) На сверстниц «чужого» этноса количество агрессивных реакций составляет 41%, в то время на «своих» эта реакция обнаруживается в 33% , что свидетельствует на индивидуальное значение перспектив личности для дагестанских девушек.
Психологический анализ типов реакций, которые были проявленны как реакции на методики проективных фрустрирующих ситуаций, позволил выделить и обобщить некоторые тенденции развития самосознания у дагестанских девушек. Доминирующим типом социального реагирования на ситуацию фрустрации у девушек Дагестана является агрессия. Сравнение серий с различными депривирующими персонажами обнаружило, что максимальное большинство агрессивных реакций обращено на любых сверстников и существенно меньше на педагогов.
При сравнении реакций на фрустрацию со стороны «своего» и «иного» этносов у молодых дагестанок чаще проявляются агрессивные реакции на преподавателей и сверстников иного этноса. Различия статистически значимы по Т – критерию. (см. приложение 3, табл. 3.1.5. НЖ).
Сравнение распределения типов реакций в ситуации фрустрации у дагестанцев (юношей) и дагестанок (девушек) на представителей «своего» и «чужого» этносов
Несомненно, что по сравнению реакций молодые дагестанцы во всех сериях отличаются от молодых дагестанок. При реакциях на педагогов «чужого» этноса и сверстников отличие достоверно на 0,1% (Р 0,01) уровне значимости. (см. приложение 3, табл. 3.1.6).
По отдельным реакциям отличия заметны, в основном, по большей частоте у дагестанских юношей, чем у девушек агрессивных реакций на педагогов 32% - «своего» тноса и 49% - «другого» этноса и на сверстников 58% - «своего» этноса и 67,3% - «другого» этноса; во всех случаях достоверно на 1% уровне значимости (Р 0,01). Тем не менее на сверстников у юношей явно меньше игнорирующих реакций на «свой» (38,3%) и на «чужой» (32%) этносы, чем у молодых дагестанок, у которых на «свой» этнос приходится 49,3%, на «чужой» 45,3%, что также достоверно на 1% уровне значимости (Р 0,01). У дагестанских юношей на «своих» и на «чужих» сверстников неадекватно-лояльных реакций проявляется также меньше (последовательно 2%; 0,3%), чем у дагестанских девушек, где 6,3% проявляется на «свой» и 2,3% на «другой» этносы.
Результаты анализов типов этнической аффилиации
Для выявления различий в распределении частот выбора ответов 1 и 2 между двумя независимыми группами был применен критерий X2.
Как видно из таблицы, у дагестанцев, проживающих в традиционной среде (68,5% от N = 100) и в иноэтносе (60% от N = 100), доминируют выборы, характеризующие установки на интеграцию.
В традиционной среде (30,5% от N=100) и в условиях иноэтноса (39,5% от N=100) молоджь Дагестана во вторую очередь выбирает сепарацию.1
Было выявлено, что исследованные нами молодые люди, проживающие в Дагестане, тяготеют в большей степени к интеграции с ценностями мирового содружества, чем молоджь, проживающая за пределами Дагестана. Различия в выборах статистически значимы на уровне p 0,01 (X2 = 7,616).
На втором месте у дагестанцев, независимо от места и условий проживания, стоит сепарация. При этом молоджь, проживающая на исторической родине, менее привержена к данной опции, чем та, которая находится в условиях иноэтнического окружения. Различие статистически значимы на уровне p 0,01.
Остальные опции: ассимиляция и маргинализация в обеих группах выражены незначительно или равны нулю.
В процессе исследования нами также были выявлены гендерные различия: юноши в обеих исследованных группах и в Дагестане и в иноэтносе менее склонны к инт еграции (последовательно: 52% от N=250 и 47% от N=50), чем девушки (59% от N= 250, 41% от N=50) (см.таблица1).
Выявлено, что у юношей в Дагестане выбор интеграционной стратегии выше (68% от N = 250), чем выбор у юношей вне Дагестана (52% от N = 50). Выбор стратегии сепарации у юношей в Дагестане существенно ниже (30% от N = 250), чем у юношей в иноэтнической среде (47% от N = 50).
Выявлены статистически значимые различия между выборами стратегий поведения юношами Дагестана и юношами, проживающими вне Дагестана (X2 = 5,882 на уровне значимости p 0,01).
У девушек в двух исследуемых группах наблюдаются следующие различия: выбор стратегии интеграции у девушек в традиционной среде (69% от N = 250) выше, чем у девушек в иноэтнической среде (59% от N = 50). Выбор стратегии сепарации в традиционной среде (с 31% от N = 250) ниже, чем в иноэтнической среде (41% от N = 50) (см. Таблицы 1). В женской части общей выборки значимых различий в частоте выборов ответов не выявлено (X2 = 2,17).
Интеграция как стратегия поведения у исследованной нами молоджи, снижается в иноэтносе, как мы полагаем, по причине того, что на поведенческом уровне истина проявляется в условиях проживания с людьми другой ментальности.
Представляется, что в условиях иноэтноса личность с большей силой чувствует свою инаковость, непохожесть на людей нового окружения. В этом причина выбора частью молоджи сепарации как приемлемой формы поведения в новой среде. Здесь и намерение держать людей из другой группы «на свом месте», и сопротивление навязыванию образца поведения доминирующей группы.
Этническая самооценка и самоотношение растут в данных условиях пропорционально снижению стремления стать частью нового сообщества. Дагестанской молоджи присущи высокий уровень адаптивно ст и и умение приспосабливаться к новым условиям, что говорит о способности молодых людей к формированию идентичностей в постоянно меняющемся мире. Одновременно это говорит об их стремлении к независимости, сохранению ценностей и культурной целостностей своей этнической группы.
Очевидно, что в условиях иноэтноса большая часть молоджи готова стать неотъемлемой частью нового сообщества, в котором она проживает, но при неприменном условии сохранения своей этнической идентичности. Проведнное нами исследование позволило сформулировать следующие выводы: 1. Дагестанская молоджь, проживающая в иноэтносе в меньшей степени, чем молоджь, проживающая в Дагестане сенситивна к социальным влияниям извне и ценностям стремительно изменяющегося мира, но при этом стремится сохраненить свои традиционные ценности. 2. Значительная часть дагестанской молоджи, проживающая в иноэтносе, более склонна к сепарации, то есть к независимому существованию и сохранению традиционного стиля жизни, чем молоджь, проживающая на исторической Родине.
Амбивалентность ответов отображает столкновение двух условий: с одной стороны, – отношение к традиции, консерватизм; с другой стороны, – принятие идей, которые типичные для глобализируемого общества. Указанная противоречивость на декларативном уровне выражается в сформулированной готовности интегрироваться с новыми идеями мирового сообщества, и носит внешний, не преобразующий характер, а на поведенческом уровне выражается в стремлении сохранить свою самобытность через адаты, традиции, религию и прочее.
