Введение к работе
Актуальность проблемы обусловлена необходимостью научного осмысления феноменологии и выявления закономерностей субъектной активности личности в переговорах (ее понимания, самопонимания, переживаний, поведения) с позиции фундаментальной закономерности ее бытия и со-бытия с Другим – ее направленности на обретение и поддержку своей идентичности.
Значимая роль переговоров в разнообразных жизненных ситуациях, важность знаний об этой области проблем вызывают повышенный интерес к их изучению (А.Г. Асмолов, Г.В. Солдатова, М.М.Абдуллаева, О.В. Аллахвердова, О.А. Митрошенков, Н.Ю. Белоусова, В.И. Курбатов, А.С. Евдокименко, В.А. Кременюк, М.М. Лебедева, Р.И. Мокшанцев, М.А. Хрусталев, Г.Г. Почепцов, Р.Э. Волтон, Р.Б. Маккейрси, Р. Фишер, У. Юри, У.Ф. Линкольн, О.Дж. Бартос, Дж.К. Харсани, А. Рапопорт, П.Р. Янг, С.Б. Бачарач, Э.Дж. Лавьер, М.Р. Берман, Дж. Брокк, П.Х. Гуливьер, У. Зартман, Д.Г. Пруит, Г. Раиффа, A. Страусс, М.Х. Базерман, Г.O. Фор, В. Мастенбрук, К. Джонсон и др.), но этому интересу свойственен преимущественно инструментальный подход. То есть, с одной стороны, личностному фактору придается все большее значение в анализе социальных, культурных, экономических и прочих процессов. На протяжении XX в. кардинально изменялись представления о психологической составляющей человеческого ресурса, вовлекаемого в выполнение социальных задач, профессиональных и прочих функций, так как «неосязаемые» ранее аспекты человеческого фактора становятся все более важными и все более способствующими эффективности социальной и профессиональной деятельности (Ю.М. Забродин, Н.А. Носов). С другой стороны, в анализе переговоров преобладает инструментальная интерпретация, не чувствительная к достижениям и теоретико-методологическим трендам современной психологической науки о личности.
В предпринятом исследовании анализ активности личности в переговорном процессе осуществляется с позиций субъектно-бытийного подхода, в котором продолжены традиции гуманистической интерпретации личности со свойственным ей акцентом на самоактуализации, экспансии внутреннего во внешние пространства бытия личности (К. Гольдштейн, А. Ангьял, А. Маслоу, Г. Олпорт, К. Роджерс и др.); диалогической ориентации в рассмотрении личности – акцент на роли отношения с Другим в ее бытии (Л. Фейербах,
Э. Гуссерль, М. Бубер, Ж. Лакан, Л.С. Выготский, М.М. Бахтин, В.Н. Мясищев, М.К. Мамардашвили, Б.Ф. Ломов, А.А. Бодалев, Ж. Деррида, Ю. Хабермас, А.Г. Асмолов, Дж. Шоттер, Д.А. Леонтьев, В.А. Янчук, Г.В. Дьяконов и др.); субъектного подхода к человеку – акцент на активной, преобразовательной позиции в отношении к бытию (Б.Г. Ананьев, С.Л. Рубинштейн,
А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова-Славская, А.Г. Асмолов, В.В. Знаков, А.Л. Журавлев, В.А. Петровский, З.И. Рябикина, Л.Н. Ожигова, Е.А. Сергиенко, Г.Ю. Фоменко и др.); психологии человеческого бытия – акцент на нераздельности, целостности личности и ее бытия (В.В. Знаков, А.О. Прохоров, Д.А. Леонтьев, Ф.Е. Василюк, З.И. Рябикина, В.А. Лабунская, Т.П. Скрипкина, Л.Н. Ожигова, Г.Ю. Фоменко, Н.В. Гришина, А.Р. Тиводар и др.).
В субъектно-бытийном подходе личность рассматривается как полипространственная система, ориентированная в своей субъектной активности на обретение, поддержку целостности, и, одновременно, на расширение своей бытийности. К важнейшим из процессов бытия личности относится становление и поддержка субъектом своей личностной идентичности (З. Фрейд,
Э. Эриксон, Дж. Марсия, Х.Маркус, Дж. Мид, Х. Тэджфел, Г. Олпорт,
К. Роджерс, А. Маслоу, К. Левин, А.Г. Асмолов, Р. Бернс, Д. Мак-Адамс,
Т.Г. Стефаненко, З.И. Рябикина, Л.Н. Ожигова, О.В. Лукьянов, Е.Г. Сомова и др.). Современные российские психологи при изучении проблем идентичности обращают внимание именно на ее онтологический аспект (В.В. Знаков, Е.А. Сергиенко, Ф.Е. Василюк, О.В. Лукьянов и др.). Бытийность предстает как повседневность, в которой личность продолжает (продлевает) себя, подтверждая субъектной активностью свою реальность, объективируя свой субъективный мир и утверждая непрерывность своей личностной идентичности во времени и в изменяющихся системах отношений с другими людьми. Л.С. Выготский, М. Фуко, Ж. Делёз и др. подчеркивали важность акцента на процессуальности, если мы хотим понять истинную природу изучаемых явлений. Личность – это интегрирующая инстанция психики (К. Юнг, А. Адлер,
Б.Г. Ананьев, С.Л. Рубинштейн, С. Мадди, К.А. Абульханова, А.В. Брушлинский, В.В. Знаков, Е.А. Сергиенко, В.А. Петровский, З.И. Рябикина и др.) и одновременно процесс непрерывающейся бытийности. Личностная идентичность – это «mainstrim», т.е. процесс, направляющий интеграцию и в этом качестве выполняющий системообразующую (соединение прошлого, настоящего, будущего личности; гармонизация исполняемых ролей и др.), регуляторную, смыслообразующую функции. Рассмотрение личностной идентичности как процесса предполагает постоянный вектор субъектной активности, обусловливаемый направленностью личности на самоопределение, на поиск поддержки и подтверждения своей идентичности. Названный фактор является существенным регулятором и объяснительной причиной многих особенностей понимания мира, самопонимания, переживаний, поведения человека. (Триада «понимание – переживание – поведение», к которой мы обращены в исследовании феноменологии субъектной активности личности в переговорах, является, по словам А.В. Юревича, «фундаментальной психологической триадой», сложившейся в истории научного осмысления психологической феноменологии). При этом поддержка личностной идентичности – не вполне рефлексируемый личностью, зачастую не явный мотив, обусловливающий ее субъектную активность. Сложившееся, исполненное гармонии со-бытие личности с Другим предполагает усиление чувства идентичности у каждого из партнеров (Э. Эриксон, К. Роджерс, А. Лэнгле, В.А. Лабунская, Ю.А. Менджерицкая, З.И. Рябикина, Е.Г. Сомова, А.Р. Тиводар и др.). Это происходит в близких, дружеских отношениях, в отношениях любви и принятия. Но мир отношений также наполнен противоречиями, неприятием, конфликтными коллизиями, возникающими из-за того, что сталкиваются интересы взаимодействующих индивидов. Такие ситуации, в которых оппонент стремится ослабить другую личность, разрушая с этой целью ее чувство идентичности, – также реальность повседневной жизни.
Переговоры – особый случай со-бытийности, в котором предваряющей характеристикой является знание участников о столкновении их интересов, о возможной конфронтационной настроенности оппонента. В этой ситуации, когда Другой видится «противником», он продолжает оставаться важной частью бытия личности, как актор, способный подтвердить ее идентичность и таким образом продолжить ее бытийность в том качестве, в котором личность видит (самопонимает) себя, или «прервать» ее бытийность в этом качестве.
Таким образом, переговоры – конкретная актуальная ситуация общения, со-бытийности, в которой личность продолжает оставаться субъектом, ориентирующим свою активность на достижение и поддержку личностной идентичности. Эта не явная, не вполне рефлексируемая мотивация сохраняет роль регулятора в понимании и интерпретации оппонента, в самопонимании, в актуализации сопровождающих переговоры переживаний, в действиях по самопрезентации, а также в иных действиях, направленных на оппонента. Неизученность этого влияния и его важнсть для понимания и прогноза возможных эффектов переговорного процесса, а также возможных следствий для личности, как субъекта переговоров делают обозначенную проблему актуальной и в теоретико-методологическом, и в практическом плане.
Новизна и значимость поставленной проблемы обусловлены неявным, закрытым для обыденной рефлексии характером влияния потребности личности в поддержке своей идентичности в различающихся обстоятельствах переговорных отношений. К таким обстоятельствам относится статусное соотношение субъекта переговоров и его оппонента (статус равный или статус оппонента выше) и соотношение гендерной идентичности субъекта (мужчина/женщина) с гендерной идентификацией оппонента (мужчина/женщина). Непрояснённый характер этих зависимостей, неопределенность психологической феноменологии (понимание, переживания, поведение субъекта переговоров) и сопутствующих эффектов переговорного процесса обусловливают значимость исследований в этой области.
Цель диссертационного исследования – разработать концептуальные основы нового научного направления, ориентированного на рассмотрение, анализ и интерпретацию субъектной активности личности в переговорах (понимание, переживания, поведение) с позиции субъектно-бытийного подхода, создающего возможность понимания личности как субъекта, обусловленного потребностью в поддержке своей личностной идентичности в отношениях с оппонентом; выявить и интерпретировать характер опосредования субъектной активности (понимание, переживание, поведение субъекта переговоров) и эффектов, возникающих в переговорном процессе, ориентацией личности переговорщика на поддержку своей идентичности и характер влияния на это опосредование факторов пола и статуса субъекта переговоров и его оппонента.
Объект исследования – личность в переговорах.
Предмет исследования – субъектная активность личности (понимание, переживания, поведение) в различающихся обстоятельствах переговорных отношений (различное статусное соотношение субъекта переговоров и его оппонента и различное соотношение гендерных статусов).
Для достижения цели были поставлены следующие задачи исследования:
– осуществить теоретико-методологический анализ, обеспечивающий переход от современных философских обобщений, от фундаментальных психологических теорий к более конкретной теоретико-феноменологической конструкции субъектной активности личности в переговорах;
– осуществить экскурс в историю рассмотрения проблемы переговоров в психологии и проблемы личностной обусловленности общения и переговоров с целью постановки проблемы и создания теоретико-методологического основания исследования;
– обосновать актуальность и эвристичность субъектно-бытийного подхода к анализу субъектной активности личности в переговорах;
– выделить, описать и концептуализировать обусловленность субъектной активности личности в переговорах (понимание, переживания, поведение) потребностью личности в поддержке своей идентичности;
– сформировать категориально-понятийный аппарат исследования;
– осуществить подбор и апробацию методик исследования, сформировать авторские методические процедуры, адекватные исследовательским задачам;
– провести подбор и апробирование методов математического и качественного анализа эмпирико-экспериментальных данных;
– выявить особенности субъектной активности личности в переговорах, обусловленные соотношением статусов с оппонентом;
– выявить обусловленные полом (гендерной идентичностью) особенности субъектной активности личности в переговорах в зависимости от пола оппонента (такой же или противоположный);
– определить влияние возрастающего опыта участия в переговорах на обусловленность полом (гендерной идентичностью) субъектной активности личности в переговорах.
Теоретико-методологической основой исследования послужили:
– принципы системности (Б.Г. Ананьев, Л. Берталанфи, Б.Ф. Ломов,
А.А. Бодалев, А.А. Деркач, А.Л. Журавлев и др.), развития (Л.С.Выготский, Л.И. Анцыферова, А.В. Брушлинский, Е.А. Сергиенко, Н.А. Логинова и др.), детерминизма (С.Л. Рубинштейн, А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский и др.), целостности (Б.Г. Ананьев, К.А. Абульханова-Славская, В.Н. Мясищев и др.) и методологическое единство принципов личности (Б.Г. Ананьев, С.Л. Рубинштейн, Б.Ф. Ломов, А.А. Бодалев, К.А. Абульханова-Славская, А.Г. Асмолов и др.), общения (В.М. Бехтерев, Л.С. Выготский, Б.Ф. Ломов, А.А. Бодалев, Б.Д. Парыгин и др.), субъекта (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев,
Л.И. Анцыферова, А.В. Брушлинский, В.В. Знаков, А.Г. Асмолов, Е.А. Сергиенко, З.И. Рябикина и др.);
– гуманистически ориентированные и экзистенциальные подходы к личности как субъекту самоактуализации, самоутверждения, стремящемуся к аутентичному бытию, обретению и поддержке идентичности (К. Гольдштейн, А. Ангьял, Г. Олпорт, А. Маслоу, К. Роджерс, К.А. Абульханова-Славская, Д.А. Леонтьев, Н.Е. Харламенкова, Э.В. Галажинский, З.И. Рябикина,
Л.А. Коростылева и др.);
– диалогическая ориентация в рассмотрении личности (Л. Фейербах,
М. Бубер, Ж. Лакан, М.М. Бахтин, А.Г. Асмолов Ж. Деррида, Ю. Хабермас, Дж. Шоттер, Д.А. Леонтьев, В.А. Янчук, Г.В. Дьяконов и др.);
– психология субъекта и субъектный подход (С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев, А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова-Славская, Л.И. Анцыферова, В.В. Знаков, А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, А.О. Прохоров, В.А. Петровский и др.);
– психология человеческого бытия (С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев,
В.В. Знаков, В.С. Мухина, В.А.Петровский, Т.П. Скрипкина, З.И. Рябикина, Г.Ю. Фоменко, Н.В. Гришина и др.);
– субъектно-бытийный подход к личности (С.Л. Рубинштейн, К. Левин, А.В. Брушлинский, З.И. Рябикина, В.В. Знаков, С.К. Нартова-Бочавер,
Л.Н. Ожигова, Г.Ю. Фоменко, А.Р. Тиводар и др.);
– зарубежные и отечественные подходы к анализу идентичности личности (Л.С. Выготский, Э. Эриксон, Ч. Кули, Д. Марсиа, А. Ваттерман, Дж. Марсия, Х. Маркус, Х. Тэджфел, Дж. Тернер, Э. Левинас, Р. Бернс, Г.М. Андреева, А.Г. Асмолов, Т.Г. Стефаненко, А.Н. Кимберг, Л.Н. Ожигова, О.В. Лукьянов, Е.П. Ермолаева и др.);
– психология пола и гендерный подход (Б.Г. Ананьев, П. Бурдье, С. Бем, К. Гиллиган, В.В. Знаков, И.С. Кон, В.А. Лабунская, Л.Н. Ожигова, Т.В. Бендас, И.С. Клецина и др.);
– теоретико-эмпирические подходы к изучению переговоров (Гарвардская школа; Р. Фишер, У. Юри), игровая концепция (О.Дж. Бартос, Дж.К.Харсани, А. Рапопорт, П.Р. Янг), нормативный подход (С.Б. Бачарач, Э.Дж. Лавьер, М.Р. Берман, Дж. Брокк, П.Х. Гуливьер, У. Зартман, Д.Г. Пруит, Г. Раиффа, A. Страусс), когнитивное направление (М.Х. Базерман, Г.O. Фор, К. Джонсон), комплексные научно-академические проекты
(П. Аудеберт-Ласрочас, К. Дюпонт, У. Зартман, В.A. Кременюк, Г. Раиффа, Дж. Рубин, У. Мастенбрук, Г. Съестед, Г.O. Фор и др.), теоретико-эмпирические работы отечественных авторов (Н.Ю. Белоусова, В.А. Кременюк, М.М. Лебедева, Р.И. Мокшанцев, М.А. Хрусталев, М.М. Абдуллаева, А.С. Евдокименко и др.), образовательные программы (А.Г. Асмолов,
Г.В. Солдатова).
Диссертантом выдвинута следующая гипотеза.
Субъектно-бытийный подход к личности может служить теоретико-методологическим основанием для построения теоретико-феноменологической модели субъектной активности личности в переговорах в контексте ее обусловленности ориентацией на поддержку своей личностной идентичности. Модель в своей теоретической части представляет систему утверждений, позволяющих выделить и концептуализировать феноменологию субъектной активности личности в переговорах. Феноменологическая часть модели позволяет:
– выявить и интерпретировать как защитные механизмы связи между показателями личностной идентичности, макиавеллизма и рефлексивности (чем выше уровень идентичности, тем менее вероятно обращение к манипулятивным приемам и менее вероятна рефлексия, обращенная к прошлому личности, но более вероятна углубленная рефлексия обстоятельств текущей ситуации);
– определить специфику позиционирования мужчины и женщины в переговорах, различающийся характер их понимания, переживаний, поведения в зависимости от пола оппонента (свой или противоположный пол), так как идентифицируемое Я-женщина (или Я-мужчина) обусловливает различающийся характер субъектной активности личности в переговорах с оппонентом своего и противоположного пола;
– выявить особенности позиционирования субъекта переговоров в зависимости от статуса оппонента (равный или более высокий статус), так как идентифицируемое Я личности в этих разных обстоятельствах обусловливает различающийся характер ее субъектной активности.
Методы исследования. Для реализации поставленных задач в работе были использованы следующие методы и методики:
– теоретические: теоретический анализ, сопоставление и обобщение теоретико-эмпирических исследований, интерпретация и реинтерпретация психологических трудов по проблеме;
– организационные: сравнительный метод («срезы»);
– эмпирико-экспериментальные: структурированное интервью, основанное на описании признаков личностной идентичности Дж. Марсиа (авторская методика); русскоязычная версия шкалы Мак-IV (в адаптации В.В. Знакова); методика определения индивидуальной меры рефлексивности А.В. Карпова и В.В. Пономаревой; методика диагностики психологического пола личности С. Бем в модификации О.Г. Лопуховой (в двух версиях: для самооценивания и оценивания успешного переговорщика); опросник самооценки психической активации, интереса, эмоционального тонуса, напряжения и комфортности (А.О. Прохоров); игровая экспериментальная ситуация «Дизайн квартиры», индуцирующая конфликт в отношениях между участниками и необходимость переговоров (авторская версия); естественная экспериментальная ситуация «Зачет», индуцирующая конфликт в отношениях между участниками и необходимость переговоров (авторская версия); авторская двухфокусная анкета для опытных переговорщиков, направленная на выявление различий активности в зависимости от статуса оппонента (равный или более высокий); авторская двухфокусная анкета для опытных переговорщиков, направленная на выявление различий активности в зависимости от пола оппонента (такой же, как у опрашиваемого респондента, или противоположный); ранжирование; контент-анализ.
Эмпирическая база исследования
С 1999 по 2011 г. осуществлена серия исследований, в процессе которых были решены задачи, обеспечившие возможность рассмотрения субъектной активности (понимание, переживание, поведение субъекта переговоров) и эффектов, возникающих в переговорном процессе; их обусловленность потребностью переговорщика в поддержке своей идентичности и характер влияния на это опосредование факторов пола и статуса субъекта переговоров и его оппонента.
В частности, были исследованы:
– сооотнесенность и взаимообусловленность личностной идентичности с уровнем ее макиавеллизма, с уровнем общей рефлексивности и ее компонентами (ретроспективной, ситуативной, перспективной и рефлексии общения);
– выраженность направленности на поддержку личностной идентичности и различия в понимании, переживаниях, поведении субъекта переговоров в зависимости от статуса оппонента (равный или более высокий статус);
– выраженность направленности на поддержку гендерной идентичности и различия в понимании, переживаниях, поведении субъекта переговоров в зависимости от пола оппонента (такой же или противоположный);
– определение различий между мужчиной и женщиной в переживаемых в ситуации переговоров психических состояниях и влияние психических состояний на исход переговоров;
– гендерные смещения в представлениях субъекта переговоров об оппоненте противоположного пола, о предпочитаемых им (ею) стратегиях выхода из конфликтных ситуаций и особенности представлений об эффективном переговорщике у мужчин и женщин с различным по продолжительности опытом участия в переговорах;
– влияние напряженной переговорной ситуации на динамику в представлениях субъекта переговоров о гендерных особенностях личности оппонента;
– влияние пола на предпочитаемые стратегии поведения в конфликте и ожидания определенного типа поведения от оппонента противоположного пола.
В исследованиях приняли участие 415 чел. из Краснодара, Сочи, Туапсе, Новороссийска и других городов (162 студента социономических профессий и 253 специалиста, чья профессиональная деятельность связана с регулярной необходимостью участия в переговорах). Испытуемые участвовали в различных по сложности и продолжительности проектах. В целом объем совокупной выборки составил 973 наблюдения.
Положения, выносимые на защиту
1. В анализе феноменологии и закономерностей переговоров (как вида общения) необходимо опираться на триаду методологических принципов: личности, общения, субъекта. Это отражает системность методологического поля современной науки и задает координаты в формировании исследовательских задач, ориентированных на раскрытие и интерпретацию обусловленности рассматриваемых феноменов и процессов интегративными личностными образованиями (ориентация личности на поддержку своей идентичности).
2. Разработанная теоретико-феноменологическая модель субъектной активности личности в переговорах (в контексте ее обусловленности ориентацией на поддержку своей личностной идентичности) адекватна теоретико-методологическим положениям субъектно-бытийного подхода.
3. Другой человек всегда важен для личности как актор, способный подтвердить ее идентичность и таким образом продолжить ее бытийность в том качестве, в котором личность видит (самопонимает) себя, или «прервать» ее бытийность в этом качестве. Переговоры – это ситуация общения, в которой личность продолжает оставаться субъектом, ориентирующим свою активность на достижение и поддержку личностной идентичности. Эта не явная, не артикулируемая мотивация сохраняет свою роль регулятора в понимании и интерпретации оппонента, в самопонимании, в актуализации сопровождающих переговоры переживаний, в действиях, направленных на оппонента.
4. Рассмотрение личности с позиции субъектно-бытийного подхода акцентирует тему процессуальности личности в ее повседневной бытийности. Устойчивость, цельность, сохранность «личностного процесса» во времени и в изменяющихся системах отношений с другими людьми обеспечивается ориентированной на это субъектной активностью. Личностная идентичность – это «mainstrim», т.е. процесс, направляющий интеграцию личности и в этом качестве выполняющий системообразующую (соединение прошлого, настоящего, будущего личности; гармонизация исполняемых ролей и др.), регуляторную, смыслообразующую функции, реализуемые в субъектной активности (понимание, переживания, поведение).
5. Основанная на субъектно-бытийном подходе к личности теоретическая конструкция субъектной активности личности в переговорах позволяет выявить и проанализировать различающееся влияние ориентации личности на поддержку своей идентичности в различающихся обстоятельствах переговорных отношений:
а) особенности и различия позиционирования мужчины и женщины в переговорах, различающийся характер их понимания, переживаний, поведения в зависимости от пола оппонента (свой или противоположный пол), так как идентифицируемое Я-женщина (или Я-мужчина) обусловливает различающийся характер субъектной активности личности в переговорах с оппонентом своего и противоположного пола;
б) особенности и различия позиционирования субъекта переговоров в зависимости от статуса оппонента (равный или более высокий статус), так как идентифицируемое Я личности в этих разных обстоятельствах обусловливает различающийся характер ее субъектной активности.
6. Характер связей между показателями личностной идентичности, макиавеллизма и рефлексивности обнаруживает те защитные механизмы, к которым обращается личность для поддержки своей идентичности: чем ниже уровень идентичности, тем более вероятны манипулятивные приемы и рефлексия, обращенная к прошлому личности, но менее вероятна углубленная рефлексия обстоятельств текущей ситуации.
7. Более высокий статус оппонента по переговорам имеет тенденцию вызывать скорее негативные эффекты, связанные с личностной идентичностью переговорщика: снижение субъектной активности; более выраженное беспокойство; прогноз неблагоприятного исхода; приписывание себе более негативной роли и пр. Переговоры с равными по статусу оппонентами характеризуются большей естественностью, аутентичностью принимаемой в этой ситуации роли, эмоциональной позитивностью, большей готовностью проявить себя, быть активным.
8. Успех в переговорах связывается с высокими показателями маскулинности субъекта. С возрастанием опыта деловых переговоров показатель маскулинности у женщин не изменяется, а приписывание маскулинности эталону переговорщика резко возрастает; эта дивергенция гендерной идентификации женщин и их представлений о гендерных особенностях успешного переговорщика свидетельствует о неудовлетворенности женщины тем, как она оценивает свой потенциал, свою (женскую) позицию в качестве субъекта переговоров. У мужчин с возрастом и опытом деловых коммуникаций показатель собственной маскулинности снижается, но вместе с этим снижается и приписывание маскулинности эталону. Таким образом, изменения в динамике гендерной идентификации мужчин и их представлений о гендерных особенностях успешного переговорщика однонаправленны.
9. Гендерная идентичность субъекта переговоров и гендерная идентификация оппонента (совпадающий гендерный статус или противоположный) обусловливают различия в его активности (понимание, переживания, поведение):
– женщина в переговорах проявляет направленную активность, которой свойственна неявная корпоративность в отношениях по гендерному признаку (значимо чаще ведет переговоры с оппонентами своего пола, при этом значимо чаще является инициатором в таких переговорах);
– для молодых женщин пол оппонента – важный, но противоречивый признак, выступающий регулятором активности;
– у зрелых женщин почти в два раза возрастают показатели, позитивно характеризующие ее активность в переговорах с оппонентом-мужчиной;
– мужчины значимо чаще женщин вовлечены в деловые переговоры, у них преобладает позитивная эмоциональность на всех этапах и в связи с различными аспектами переговоров; функции, связанные с переговорами, мужчинам представляются энергетически менее затратными, чем женщинам;
– активность молодого мужчины в переговорах с оппонентом-женщиной значительно выше аналогичных показателей активности в переговорах с оппонентом-мужчиной (он более инициативен в организации переговоров с женщиной, оппонента-женщину наделяет более позитивными ролями и др.);
– активность зрелого мужчины по большинству показателей выше в случае переговоров с оппонентом-мужчиной.
11. Подтверждение мужчинами как субъектами переговоров своей мужской идентичности не вступает в противоречие с характером их субъектной активности в переговорах; подтверждение женщинами как субъектами переговоров своей женской идентичности вступает в противоречие с характером субъектной активности в переговорах. Этот факт свидетельствует о том, что несмотря на активизировавшееся участие женщин в бизнесе, общественной, политической деятельности, отдельные аспекты этой активности остаются для женщин проблематичными. Конкурентные отношения с мужчиной (при том что он признается более удобным партнером в деловых отношениях) являются для женщины областью повышенного напряжения. Естественный процесс «врастания» женщин в деловые отношения в этом случае оказывается более инертным в связи со сложившимися в культуре более общим дискурсом, общекультурным трендом, в котором мужчина и женщина – не конкурирующие субъекты.
Научная новизна и теоретическое значение исследования
1. Показана системность методологического поля современной науки, взаимообусловленность и взаимодополнительность принципов личности, общения, субъекта, что дало основание для объединения достижений гуманистической интерпретации и диалогической ориентации в рассмотрении личности, субъектного подхода к человеку, психологии человеческого бытия и субъектно-бытийного подхода и создания теоретико-методологической конструкции, обеспечивающей возможность вовлечения в научный дискурс о переговорах представлений об интегративных (ядерных) личностных образованиях. Таким образом, преодолевается эмпиризм и узкоинструментальная направленность в их анализе.
2. Получил развитие и конкретизирован субъектно-бытийный подход к личности, расширена его применимость: подход распространен на анализ и интерпретацию феноменологии субъектной активности личности в переговорах. Эмпирико-экспериментальные исследования доказали эвристичность этого подхода в анализе личности в переговорах.
3. Расширены и уточнены теоретические представления о личности как субъекте бытия, ориентированного на поддержку своей идентичности, и получены эмпирико-экспериментальные подтверждения.
4. Созданы теоретико-методологические основания для анализа и интерпретации особенностей субъектной активности личности в ситуации переговоров, как специфического вида отношения с другим человеком, который выступает важной частью бытия личности, актором, способным подтвердить ее идентичность и таким образом продолжить ее бытийность в том качестве, в котором личность видит (самопонимает) себя, или «прервать» ее бытийность в этом качестве.
5. Сформированы представления о личностной идентичности как главном процессе «mainstrim», направляющем интеграцию бытийных процессов личности и в этом качестве выполняющем системообразующую (соединение прошлого, настоящего, будущего личности; гармонизация исполняемых ролей и др.), регуляторную, смыслообразующую функции. Рассмотрение личностной идентичности как процесса предполагает постоянный вектор субъектной активности, направленный на самоопределение, на поиск поддержки и подтверждение личностью своей идентичности.
6. Разработана теоретико-феноменологическая модель субъектной активности личности в переговорах (в контексте ее обусловленности ориентацией на поддержку своей личностной идентичности), раскрывающая характер вовлеченности интегративных (ядерных) личностных образований (чувство идентичности, самотождественности) в качестве факторов, обусловливающих переговоры (как частный случай общения). Это позволило выявить:
а) особенности позиционирования мужчины и женщины в переговорах, разный характер их понимания, переживаний, поведения в зависимости от пола оппонента (свой или противоположный пол);
б) особенности позиционирования субъекта переговоров в зависимости от статуса оппонента (равный или более высокий статус).
7. Оформленная в исследовании методология реализовалась в конкретной стратегии эмпирико-экспериментального исследования:
а) эксперимент (игровой и естественный) сочетался с опросными процедурами, как формализованными, так и более свободными, погружающими в дискурс-практики обыденности;
б) задания опросных процедур ориентировали респондентов на актуализацию и воспроизведение конкретного опыта контакта с конкретным оппонентом, а не на абстрактно-обобщенный образ Другого;
в) авторские двухфокусные анкеты предполагали анализ оцениваемого образа в сравнении, относительно Другого (равный статус оппонента/ оппонент с более высоким статусом; оппонент-мужчина/оппонент-женщина).
Практическая значимость исследования
В работе раскрывается личностный, бытийный аспект активности личности в переговорных ситуациях. Полученные эмпирические данные дают возможность обратиться к разрешению проблемных ситуаций, возникающих у личности в процессе переговоров. Поведение и понимание субъекта переговоров зависит от его уровня личной идентичности, пола и статуса участников переговоров. Результаты исследования позволяют разрабатывать новые психологические технологии, способствующие оптимизации и повышению эффективности активности личности в переговорных ситуациях. Полученные данные могут быть использованы при подготовке учебных курсов по психологии личности, психологии переговоров, психологии общения.
Достоверность и обоснованность результатов обеспечена теоретически аргументированным и логически завершенным характером концептуальной модели исследования, адекватной методологической базой организации конкретных исследовательских процедур, комплексным использованием методов; широкой апробацией результатов исследования, включая их внедрение в организационную, исследовательскую и учебную деятельность вузов
(КубГУ, СГУ и др.); воспроизводимостью результатов исследования; применением корреляционного анализа, -критерия углового преобразования Фишера, t-критерия Стьюдента и др., подтверждающих качественные выводы и характеристики количественными данными.
Апробация и внедрение результатов исследования
Результаты диссертационного исследования прошли необходимую апробацию. Промежуточные результаты исследований, итоговые выводы и обобщения, основные положения работы докладывались автором на зарубежных, международных, всероссийских научно-практических конференциях, опубликованы в научных журналах, рекомендованных ВАК; обсуждались на заседаниях кафедры психологии личности и общей психологии и на методологическом семинаре факультета управления и психологии Кубанского государственного университета,
Материалы исследований были представлены на Южнороссийской научно-методической конференции «Содержание социально-гуманитарного образования в меняющемся мире: междисциплинарный подход» (Краснодар,
2000 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Психологический ресурс в экономике и предпринимательстве» (Ставрополь, 2002 г.), XII региональной научно-практической конференции «Основные направления развития региональной системы социально-психологической поддержки населения» (Краснодар, 1999 г.), юбилейной научной конференции ИП РАН «Современная психология: состояние и перспективы» (Москва, 2002 г.), Всероссийской научной конференции «Профессиональное становление специалиста-психолога» (Карачаевск, 2003 г.), III Международном симпозиуме «Рефлексивные процессы и управление» (Москва, 2001 г.), III Всероссийском съезде РПО (Санкт-Петербург, 2003 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Личность и бытие» (Краснодар, 2003 г.), Международном конгрессе «Психология XXI столетия: теория, эксперимент, социальная практика» (Кострома, 2009 г.), III Всероссийской научно-практической конференции для практикующих психологов, молодых ученых и студентов (Екатеринбург, 2009 г.), V Всероссийской научно-практической конференции «Личность и бытие: субъектный подход» (Краснодар, 2010 г.), X Всероссийской научно-практической конференции «Дружининские чтения-2011» (Сочи, 2011 г.).
Исследования поддержаны грантом Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых – кандидатов наук в области общественных и гуманитарных наук (МК-1380.2011.6).
Структура и объем работы. Диссертационное исследование состоит из введения, шести глав, заключения, списка литературы и приложений. Текст рукописи иллюстрирован таблицами и графиками.
