Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Обыденное сознание, его место в системе психического отражения, структура и функции 20
1.1 Общественное сознание 22
1.2 Бессознательное 28
1.2.1 Особенности "языка бессознательного" 33
1.2.2 Развитие представлений о феноменах бессознательного в психологии 36
1.2.3 Типы и формы проявления бессознательного 38
2.1 Язык и сознание. Роль слов в формировании сознания 40
2.2 Знаковое опосредствование как формирование дополнительного плана отражения 42
2.3 Усложнение структуры отражения 44
2.4 Структура знака - структура знакового опосредствования 47
2.5 Диалогическая природа символа 52
2.6 Структура индивидуального сознания 62
3. Диалогическая природа сознания: генезис и форма существования 74
3.1 Интерсубъективная природа сознания. От внешнего диалога к внутреннему 75
3.2 Диалог как форма существования сознания 78
3.3 Внутренний диалогизм сознания 81
4. Диалог как универсальный механизм развития 88
4. 1 Понятие семиосферы. Континуальные и дискретные коды. 90
4.2 Проблема перевода мифа как принципиально непереводимого текста 94
4.3 Особенности мифологического и бессознательного уровней отражения 95
4.4 Результаты перевода. Правильные и не правильные тексты... 102
4. 5 Психологическая интерпретация сосуществования правильных и неправильных текстов 111
5. Обыденное сознание как пространство диалога... 116
5.1.1 Нерациональный, противоречивый характер обыденного сознания 128
5.1.2 Социальный характер обыденного сознания 132
5.1.3. Обыденное сознание и языковая картина мира.. 134
5.1.4 Близость обыденного сознания мифам 138
5.2. Особенности обыденного сознания, определяемые природой символа как доминирующего средства репрезентации. 141
5. 3. Функции обыденного сознания 149
5.3.1 Функции мифа и рационального уровня отражения. 149
5.3.2 Функции обыденного сознания 152
ГЛАВА 2. Экспериментальное исследование семантической структуры обыденного сознания 162
1. 2 Результаты исследования и их обсуждение 168
1. 2.1 Структура семантического пространства 172
1. 2. 2 Расположение объектов в семантическом пространстве 174
1. 3 Результаты раздельной факторизации метафорических и неметафорических шкал 183
2. Семантика восприятия отдельных видов успешности189
Глава 3. Психосемантические аспекты феномена субъектности
1.1 Связь формирования и развития личности с особенностями обыденного сознания. Постановка проблемы.207
1.2. Субъектность как свойство личности 210
1.3. Проблемы формирования личности в процессе овладения языком 218
1.3.1 Субъект как функция языка в концепции Ж. Лакана. Язык овладевает человеком 218
1.3.2 Формирование субъектности через знаковое опосредствование в теории Л.С. Выготского. Овладение собой с помощью знака 223
1.4 Проблемы идентичности. Мораторий как выход за пределы 226
1.5 Креативная функция границ. Я как продукт сопротивления 230
1.6 "Разрыв". Понимание субъектности в работах Л.С. Рубинштейна ...7Г... 236
1.7 Опасность и притягательность неадаптивности... 240 *
2. Образы правильного и неправильного мира как составляющие единой ситуации развития 245
2.1 Роль изменения формы знакового опосредствования в процессе развития 245
2. 2 Волшебная сказка (образ правильного мира) как форма знакового опосредствования 253
2. 3 Жестокий романс (образ неправильного мира) как дополнительная к волшебной сказке форма. Образ Снегурочки258
3. Анализ интерпретаций образа "Снегурочки" на уровне обыденного сознания 269
4. Психосемантическое исследование восприятия персонажей пьесы А.Н. Островского "Снегурочка" 281
Заключение 323
Выводы 323
Список литературы 334
Введение к работе
Актуальность.
В построении субъективной картины мира личности (А.Н. Леонтьев) участвуют различные уровни сознания, отличающиеся характером знакового опосредствования - рациональное, рефлексивное сознание, бессознательное и обыденное сознание. Обыденное сознание занимает важное место в этой картине мира, интегрируя разнородные элементы в единую картину действительности.
Обыденное сознание обладает парадоксальной природой. Оно, как отмечают исследователи, содержит искажения, неточности, противоречия и, вместе с тем, обеспечивает человеку эффективное приспособление к действительности, успешное решение жизненных проблем.
В отечественной психологии разработаны теоретические основания для анализа обыденного сознания с точки зрения его места в структуре сознания, особенностей знакового опосредствования, присущих данному уровню, выделения его специфики по отношению к другим формам сознания. Основы психологического анализа проблеімьі структуры сознания, онто- и филогенеза сознания в отечественной психологии заложили работы Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейна, Е.А. Климова, С.Д. Смирнова, Е.В. Субботского и других психологов, вопросы гетерогенности и уровневого строения сознания являются предметом изучения в работах Е.Ю. Артемьевой, В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелева, В.П. Зинченко, М.К. Ма-мардашвили, П. Тульвисте, Н.И. Чуприковой и др. Проблемы самосознания исследовались в работах В.В. Столина, Е.Т. Соколовой и др.. Диалогическая природа сознания, проблема внутреннего диалога рассматривались в работах Л.С. Выготского, М.М. Бахтина, А.Н. Леонтьева, В.В. Столина, Е.Ю. Худобиной, А.Г. Ковалева, Л.А. Радзиховского, Ф.Е. Василюка.
Продуктивным подходом к изучению обыденного сознания является психосемантический подход, позволяющий реконструировать ка тегориальную структуру различных уровней сознания. В рамках психосемантического подхода, основанного на работах Дж. Келли, Ч. Осгуда, Е. Ю. Артемьевой, В.П. Петренко, А.Г. Шмелева накоплен большой и разнообразный материал, относящийся к структурным и содержательным характеристикам семантической структуры сознания разных уровней отражения, что дает возможность адекватно изучать обыденное сознание и его отдельные содержательные области как составную часть субъективной картины мира личности. Психосемантический подход предполагает исследование структурных, функциональных и содержательных особенностей обыденного сознания с опорой на особенности доминирующей на данном уровне формы знакового опосредствования.
В зарубежной психологии проблемы обыденного сознания рассматривались, в частности, в работах представителей школы С. Москсвичи, посвященных социальным представлениям. Проблемы социальной перцепции, зависимости процесса восприятия от социальных факторов были предметом изучения Дж. Брунера и его последователей. Наиболее активно обыденное сознание изучалось в русле социальной психологии, где были выделены многие закономерности восприятия человеком других людей и самого себя (Ф. Хайдер, Э. Джонс, К. Дейвис, Г. Келли, Дж. Келли, Д. Бем, М. Лер-нер, Е. Уолстер, А.А. Бодалев, B.C. Агеев, Г.М. Андреева и др.).
В настоящее время активно и продуктивно изучается близкий обыденному сознанию феномен менталитета (См. коллективные монографии: Мен-тальность россиян..., 1997, Российский менталитет... 1997 и др.). В работах сотрудников лаборатории психологии личности под руководством К.А. Абульхановой - Славской идет исследование проблем российской менталь-ности, предложена общая теоретическая модель ментальности (Российский менталитет, 1997). Предметом изучения являются различные аспекты нацио
нальной ментальносте {В.М. Вызова, 1998, О .Я. Варга, 1996, Л.Р. Голдберг, А.Г. Шмелев 1993, А. Закиров, 1994, Е.А. Климов, 1993, В.Ф. Петренко, Л.Д. Сурманидзе, 1993, Д. Пибоди, А.Г. Шмелев, М.К. Андреева, А.Е. Грамениц-кий, 1993, А.Е. Чирикова, 1997), провинциального менталитета (А.В. Бруш-линский, 1997а, В.А. Шкуратов, и др.), профессионального менталитета (Е. Ю. Артемьева, 1980, Н.А. Ерина, 1997, Е.А. Климов, 1991, Д.В. Оборина, 1994, В.Ф. Петренко, 1986, В.А. Соснин, 1998). Внимание исследователей привлекают продуктивные функции обыденного сознания в сфере науки, предметом анализа является взаимодействие научного и обыденного отражения действительности (Б. Троссей, П. Розенцвейг, 1997, В.А. Черняк, К.Т. Темиров, 1995, В.А. Черняк, 1994, Р.Н. Щербаков, 1993, А.В. Юревич, 1993 и др.). Изучению психосемантических особенностей стереотипов обыденного сознания посвящены работы В.Ф. Петренко, Л.А. Нистратова, А.А. Хайрул-лаевой, B.C. Собкина, Л.Д. Сурманидзе, А.Г. Шмелева и др., отражение политической ситуации в обыденном сознании изучалось в работах О.В. Мити-ной и В.Ф. Петренко (1997), имплицитная теория личности является предметом исследования А.Г. Шмелева (1994 и др.).
Однако при достаточно разработанной общетеоретической базе остаются недостаточно исследованными следующие вопросы: доминирующая на уровне обыденного сознания форма знакового опосредствования, связь особенностей обыденного сознания с особенностями доминирующей на данном уровне формой знаковой репрезентации, функции обыденного сознания, определяемые его положением в структуре сознания и характером доминирующей формы знакового опосредствования, роль обыденного сознания в развитии личности.
Необходимо отметить, что в настоящее время в отечественной психо-логии обыденное сознание недостаточно четко дифференцировано по отношению к другим уровням сознания, не выделены его специфические особенности с точки зрения знакового опосредствования. Так, например, в послед
нее время для анализа различных аспектов обыденного сознания активно применяется категория мифа, во многих работах характер обыденного сознания связывается, прежде всего, с характером мифологического уровня отражения, что представляется недостаточно обоснованном. Смешение уровней мифологического и обыденного отражения не позволяет учитывать их специфические особенности и рассматривать динамику их взаимодействия. Особенности уровня психического отражения, как показывают работы 3. Фрейда, Л.С. Выготского, Ж. Пиаже, Дж. Брунера, М. Коула, В.В. Давыдова и др. связаны с характером доминирующей формы знакового опосредствования. Анализ теоретических работ и эмпирического материала, накопленного в результате экспериментального изучения обыденного сознания позволяет предположить, что доминирующей формой знакового опосредствования на уровне обыденного сознания является символ, что и определяет особенности обыденного сознания как формы отражения и его функции.
Как показывают исследования в области обыденного восприятия и социальной перцепции (Ф. Хайдер, Э. Джонс, К. Дейвис, Г. Келли, Дж. Келли, Д. Бем, М. Лернер, Е. Уолстер, А.А. Бодалев, B.C. Агеев, Г.М. Андреева и др.) обыденное сознание выполняет функцию адаптации личности в окружающем мире - через упрощение воспринимаемой картины мира, создание разнообразных стереотипов, поддержку «веры в справедливый мир» (согласно концепции М. Лернера), построение защит (Е. Уолстер) и пр. Но наличие только адаптивных тенденций взаимодействия человека с миром недостаточно для развития, для формирования личности как субъекта активности. Анализ работ А.К. Абульхановой - Славской, А.Г. Асмолова, А.Н. Леонтьева, B.C. Мухиной, В.А. Петровского, С.Л. Рубинштейна, Э. Эриксона, А.ШГТхсГ- стова и др. авторов, рассматривающих проблему неадаптивной активности в развитии личности, преодоления социальных, культурных, языковых границ, позволяет предположить, что наряду с функцией адаптации обыденное сознание осуществляет и функции дезадаптации, создавая условия для выхода
за пределы адаптивного поведения, преодоления сложившихся в социуме форм приспособления. Особенности символа позволяют соединять в построении единой картины мира противоположные тенденции адаптации и дезадаптации, существующие одновременно. Возможность принятия неадаптивности по отношению к социуму обеспечивает повышение субъективной значимости личностной автономии, авторства, субъектности как качества личности.
На основе данных предположений были сформулированы следующие гипотезы:
1. Доминирующей формой знакового опосредствования на уровне обыденного сознания является символ. Семантические особенности обыденного сознания определяются особенностями символа как доминирующего на данном уровне средства репрезентации содержания.
2. Обыденное сознание выполняет не только функцию адаптации, но и дезадаптации субъекта в обществе. Картина мира личности на уровне обыденного сознания включает в себя элементы (семантические структуры), позволяющие выполнять взаимодополнительные функции адаптации личности в обществе, через включенность в систему культурно - исторических значений и дезадаптации, через предоставление возможности неполного совпадения с системой значений.
3. Семантические особенности обыденного сознания играют продуктивную роль в формировании субъектности как свойства личности.
Цель работы заключается в изучении и описании семантических особенностей обыденного сознания как элемента общей картины мира личности.
Для достижения поставленной цели и проверки выдвинутых гипотез необходимо решить следующие задачи:
1. Провести теоретический анализ особенностей обыденного сознания как уровня психического отражения, выделить доминирующую на данном уровне форму знакового опосредствования.
2. Выделить особенности обыденного сознания, определяемые особенностями доминирующей формы знакового опосредствования.
3. Выделить функции обыденного сознания, определить их связь с особенностями доминирующей формы знакового опосредствования.
4. Определить роль обыденного сознания в формировании субъектности как качества личности.
5. Провести анализ теоретических подходов к определению личности, понимаемой как субъект активности. Выделить основные моменты связи процесса формирования личности (субъектности как свойства личности) с языком, знаковым опосредствованием. Определить связь кризисных моментов развития с изменением формы знакового опосредствования знаний о себе, образа себя.
6. Определить место и функции обыденного сознания в этом процессе, выделить особенности обыденного сознания, связанные с процессом формирования и существования субъектности как свойства личности.
Объектом исследования является обыденное сознание как элемент общей субъективной картины мира личности.
Предметом являются структура и функции обыденного сознания, определяемые особенностями доминирующей формы знакового опосредствования.
Теоретике - методологической основой исследования являются общенаучные принципы познания; теоретические разработки в области общей психологии и психологии сознания (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн, В.П. Зинченко, В.Ф. Василюк, В.В. Столин), принципы культурно- исторической теории Л.С. Выготского, идея «образа мира» А.Н. Леонтьева, психосемантический подход к исследованию и описанию сознания
как системного, обладающего культурно - исторической природой образования знаковых и символических средств, имеющего уровневое строение (В.Ф. Петренко, 1988), теория автокоммуникации М.Ю. Лотмана, теории мифа как специфического уровня отражения реальности и мифологического сознания А.Ф. Лосева, К. Леви - Строса, К. Хюбнера, М. Элиаде, А. Пятигорского, Е. Мелетинского, М.Ю. Лотмана, Б.А. Успенского, теория социальных представления С. Московичи, психосемантический подход к исследованию обыденного сознания (Ч. Осгуд, Дж. Келли, В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелев).
Эмпирическую базу работы составили результаты исследований, проведенных с 1992 по 1998 год. Общее количество испытуемых - 1461 человек, большая часть из них - студенты 1-5 курса различных вузов г. Ставрополя -Ставропольского государственного университета, Ставропольского государственного технического университета, Ставропольского государственного юридического института, а так же слушатели воскресной школы «Умная молитва», солдаты срочной службы.
Методы. В диссертации были использован метод теоретического анализа литературы, метод личностного семантического дифференциала (В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелев), личностного семантического дифференциала, комбинированного с методом сказочного семантического дифференциала (В.Ф. Петренко), метод множественной идентификации (В.Ф. Петренко), метод раздельного анализа коннотативных и денотативных шкал семантического дифференциала, метод контент-анализа сочинений.
Достоверность и надежность результатов. Соответствие полученных эмпирических результатов общепринятым научным критериям валидности и надежности достигалось использованием апробированных методик, а также путем привлечения достаточно представительных выборок испытуемых. В диссертационной работе освящены результаты экспериментальных исследований, в которых участвовал 1461 человек. Для обработки данных применялся современный аппарат многомерной статистики, включающий проведение
факторного анализа центроидным методом с подпрограммой поворота факторных структур по принципу vari max и equi max. Использовался пакет прикладных программ по статистической обработке "Statistica".
Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключается интеграции на проблематике обыденного сознания теоретических представлений о природе сознания, представленных в работах Л.С. Выготского, А.Р. Лурия, А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, А.Б. Брушлинско-го, культурно-исторической модели развития психики Л.С. Выготского, А.Г. Асмолова, семиотических и культурологических моделей диалога М.М. Бахтина, М.Ю. Лотмана, психоаналитических моделей развития психики 3. Фрейда. Ж. Лакана, М. Кляйн и психосемантического подхода Дж. Келли, Ч. Осгуда, В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелева.
В работе впервые выделены и описаны особенности обыденного сознания, определяемые природой символа как доминирующего средства знакового опосредствования. Показано своеобразие обыденного сознания в сопоставлении с другими уровнями отражения действительности, прежде всего в сопоставлении с мифологическим, определяемое различиями доминирующих форм знакового опосредствования. При том, что наличие мифологических элементов в обыденном сознании признается многими исследователями, в отечественной психологии практически не исследованы трансформации, происходящие с мифом на уровне обыденного сознания. Вместе с тем известно, что миф не может сохраняться без изменений при переводе его в иную систему, на уровень значений. Выделение результатов этих изменений и составляет новизну работы.
Новизна исследования заключается в теоретическом и экспериментальном развитии понятия «субъективная картина мира» А.Н. Леонтьева в русле психосемантического подхода. Предложена авторская модель структуры и функций обыденного сознания.
Модель включает в себя взаимодополнительные образы «правильного» и «неправильного» мира, составляющие единый субъективный образ мира. Выделены и описаны семантические особенности образов «правильного» и «неправильного» мира, составляющие единый субъективный образ мира (А.Н. Леонтьев) на уровне обыденного сознания. Описаны содержательные и ценностно-смысловые характеристики образов «правильного» и «неправильного» мира. Правильный мир построен в соответствии с «верой в справедливый мир» (М. Лернер) и предполагает наличие «жизненных правил», связь морали с успешной адаптивностью и пр. В неправильном мире отсутствуют правила, старания не приводят к успеху, а моральность и адаптивность противоречат друг другу. Образ правильного мира утверждает преимущественно ценности общества, стабильности, а образ неправильного -ценности индивида, развития. Образы правильного и неправильного мира обладают различной представленностью в системе языка, в системе общественно исторических значений - образ правильного мира в большей степени закреплен в системе значений языка, чем образ неправильного. Образ «правильного» мира описан в работах по социальной психологии, однако психосемантические особенности его оставалась исследованной недостаточно. Образ «неправильного» мира описан впервые.
Новизну исследования составляет теоретический и экспериментальный анализ функций обыденного сознания, определяемых его семантическими особенностями. Эти функции заключаются в расщеплении амбивалентности нижележащих уровней (бессознательного, мифа) и фиксации противоположностей, что дает терпимость к противоречиям, в осуществлении контакта между выше и ниже лежащим уровням отражения, обеспечении автокоммуникации системы, в обеспечении условий формирования субъектности, обеспечение условий личностной автономии без потери связи с социумом. Выделена связь процесса формирования субъектности как свойства личности
с семантическими особенностями обыденного сознания; определены продуктивные функции обыденного сознания в этом процессе.
Практическая значимость заключается в возможности использовать результаты работы в решении конкретных прикладных задач в области изучения и прогнозирования социальных процессов, в области политики, рекламы, воспитания и психотерапии.
Предложенная модель обыденного сознания может быть использована в решении прикладных проблем политической психологии, при работе с общественным мнением, прогнозировании и планировании реакций на отдельные действия властных структур, при подготовке обоснований тех или иных изменений, при работе с имиджем и пр. Отдельные результаты исследований могут быть применены в области психологии рекламы, при определении конкретных параметров образов, оказывающих необходимое воздействие на потенциальных потребителей.
Описанные психосемантические основания этноцентризма как категории обыденного сознания могут быть использованы для анализа происходящих межэтнических конфликтов и в разработке мер по их профилактики. Снижение значимости этноцентризма как фактора, определяющего межличностное восприятие может быть стимулировано развитием и формированием субъектности.
Результаты могут быть использованы в практике психотерапевтической и психокоррекционной работы, при организации воспитательного процесса. Практическое значение имеет психосемантическое обоснование условий, необходимых для полноценного развития личности, включающих в себя возможность неадаптивной активности.
Основное содержание работы может быть использовано в учебном процессе при изучении тем «Сознание», «Бессознательное», «Личность».
Положения, выносимые на защиту:
1.Обыденное сознание представляет собой уровень сознания, занимающий положение посредника по отношению к общественному и индивидуальному сознанию, бессознательному и рефлексивному сознанию, мифологическому уровню отражения и научному знанию и обеспечивающий взаимодействие между ними. Диалогическая природа индивидуального сознания в максимальной степени реализуется через уровень обыденного сознания.
2.Доминирующей на уровне обыденного сознания формой знакового опосредствования является символ, что и определяет особенности и функции обыденного сознания. Символ как форма знакового опосредствования позволяет строить картину мира, обладающую незавершенной природой, лишенную однозначного понимания и за счет этого предоставляющую возможности сохранения (фиксирования) противоречий.
З.По отношению к особенностям отражаемой информации функция обыденного сознания заключается в расщеплении амбивалентности нижележащих уровней (бессознательного, мифа) и фиксации противоположностей, а значит и обеспечении устойчивости к противоречиям. По отношению к выше и ниже лежащим уровням отражения функция заключается в осуществлении контакта между ними и обеспечении автокоммуникации системы индивидуального и общественного сознания, обмена информацией разных форм репрезентации. По отношению к самой личности как члену социума функция заключается в обеспечении условий формирования субъектности, автономии личности (обеспечение условий личностной автономии без потери связи с социумом).
4.Субъективная картина мира личности на уровне обыденного сознания включает в себя образы «правильного» и «неправильного» мира. В рамках психосемантического подхода эти образы могут быть описаны как области семантического пространства, образованного глубинными факторами «Оценка» («Этноцентризм») и «Сила» («Адаптивность»). Образы «правиль
ного» и «неправильного» мира формируются в результате расщепления исходной амбивалентности, свойственной уровню мифа и уровню бессознательного. Правильный мир построен в соответствии с «верой в справедливый мир» (М. Лернер) и предполагает наличие «жизненных правил», связь морали с успешной адаптивностью. В неправильном мире отсутствуют правила, старания не приводят к успеху, а моральность и адаптивность противоречат друг другу. Образ правильного мира утверждает преимущественно ценности общества, стабильности, а образ неправильного - ценности индивида, развития. Образы правильного и неправильного мира обладают различной представленностью в системе языка, в системе общественно исторических значений - образ правильного мира в большей степени закреплен в системе значений языка, чем образ неправильного.
5.Включенное в общую картину мира личности обыденное сознание в силу своей символической, диалогической природы, наличия дополнительных образов «правильного» и «неправильного» мира создает условия для изменения форм репрезентации знаний о себе, осуществления авторской позиции по отношению к самому себе и формирования субъектности как свойства личности.
6.Семантические особенности символа делают возможным преодоление однозначной определенности, закрепленности личности в системе общественно-исторических значений. Неоднозначность символа создает предпосылки для последующей рефлексии, дает возможность преодолевать четкую закрепленность системы языковых значений, не теряя при этом связи с группой, с общественно исторической ситуацией, опираясь на глубокие, архаические смысловые связи, объединяющие всех членов группы.
Апробация и внедрение результатов.
Основные положение диссертации докладывались на Всесоюзной конференции «Психологические условия профессионального становления личности в свете реформы общеобразовательной и профессиональной школы» (Славянск, 1988), на всесоюзной конференции «Психология -перестройке народного образования» (Москва, 1989), на региональной конференции «Психологические трудности общения: диагностика и коррекция» (Ростов на Дону, 1990), всесоюзной конференции «Проблемы психологии творчества в работе с людьми» (Гродно, 1990), всесоюзной конференции «Организационно-управленческая психология: Проблемы и перспективы»
(Ростов на Дону, 1990), всесоюзной конференции «Повышение эффективности формирования профессионально-педагогических умений и навыков учителя» (Тула, 1991), региональной конференции «Проблемы психологического консультирования семьи» (Ростов-на-Дону, 1991), всероссийской конференции «Актуальные проблемы подготовки психологов для системы образования» (Чебоксары, 1993), на Второй международной конференции «Циклические процессы в природе и обществе» (Ставрополь, 1994), Первом между народном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, 1996), на Третьей международной научно- практической конференции «Социально-психологические проблемы ментальносте (динамика, механизмы, культура, образование)» (Смоленск, 1998), на межвузовской научно-практической конференции «Практическая подготовка психологов в системе высшего образования» (Москва, 1998), научно- практической конференции «Практика подготовки психологов в условиях высшего профессионального образования» (Москва, 1998), на межвузовской научной конференции «Место психоанализа в науке и практике» (Ставрополь, 1996), на научно-практической конференции краснознаменного кавказского особого пограничного округа «Причины живучести нарушений уставных правил взаимоотношений между военнослужащими и пути оздоровления морально-нравственной обстановки в воинских коллективах» (г. Ставрополь, 1998). Основные положения, результаты и выводы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры психологии Ставропольского государственно
го университета, на научно-методических семинарах Ставропольского государственного университета, на общеуниверситетских научных конференциях
Основные результаты работы включены в содержание курсов по «Общей психологии», читаемых в Ставропольском государственном университете. На основе результатов исследования разработана программа спецкурса, который читается для студентов Ставропольского государственного университета, Северо-Кавказского филиала Московского открытого социального университета, Ставропольского государственного технического университета, выпущено учебно-методическое пособие к спецкурсу. Материалы диссертации положены в основу практических занятий со школьниками в Малой Академии Наук при Ставропольском городском Дворце детского творчества.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы. Диссертация содержит 3 таблицы и 31 рисунок.
Бессознательное
Понятие бессознательного использовалось еще когда психология развивалась в рамках философии, но в психологическую теорию и практику его ввел 3. Фрейд. В дальнейшем были разработаны концепции бессознательного, существенно различающиеся от предложенной Фрейдом модели и даже в современном классическом психоанализе используется уже уточненная трактовка (Томэ, Кехеле 1996, Гринсон 1994, Куттер, 1997 и др.). Проблемы бессознательного затрагивались в теории установки Д.Н. Узнадзе. В настоящее время в отечественной психологии при анализе вопросов ментальносте в большей степени принято опираться на работы К.Г. Юнга, его теория архетипов коллективного бессознательного продуктивно используется, в частности, в работах по изучению российской ментальности (Российский менталитет. 1997). Однако концепция 3. Фрейда представляет для нас особый интерес в связи с семиотическим характером трактовки проявлений сознания и бессознательного и на ее анализе мы остановимся более подробно.
3. Фрейд, введший в психологический обиход представление об уров-невом строении психики человека, предлагал различать "вторичные" процессы, связанные с сознанием, определяющие деятельность Я и "первичные", связанные с бессознательным, действующие в Оно. В его теории сознание характеризуется: субъективной очевидностью содержания; происхождением из "следов восприятия", т.е. построением на основе субъективного опыта; и, главное, преимущественной связью со словами, детерминацией слышимыми словами и возможность быть выраженным в словах.
Основным дифференцирующим признаком сознательных психических процессов 3. Фрейд называл субъективное знание о них. Этим они противопоставлялись бессознательным процессам, которые субъекту неизвестны: "мы называем процесс бессознательным, когда мы предполагаем, что он активизировался сейчас, хотя сейчас мы ничего о нем не знаем" (Фрейд 1989а. С 343). Однако в понимании знания о процессе есть свои тонкости. Фрейд позволил продвинуться в направлении объективного анализа феномена сознания, указав на наличие явлений "третьего рода", как их называл М. Мамар-дашвили. В этих явлениях бессознательные процессы /встроены" в сознательно наблюдаемые действия, что позволяет увидеть явное различие между ними. Это прежде всего симптомы невроза, ошибочные действия, образы сновидений и фантазий, ассоциации и пр. - явления, смысл которых ускользает от сознания и появление которых кажется случайным, бессмысленным. Они возникают, "случаются" с субъектом без его сознательного намерения, являясь, при этом, доступными сознанию. Человек знает, что собирался отправить письмо, но почему-то оставляет его на столе. Человек знает, что в определенных ситуациях у него начинает болеть голова, но почему с ним это происходит - ему недоступно. Получается, что в сознательные явления вмешивается нечто реально существующее, активное в данный момент, сейчас, но недоступное сознанию. Такие явления содержат как бы двойное дно, " в них упаковано что-то, что переживалось, не было понято или неправильно понято и ушло в эту вещественную монструозную форму" (Мамардашвили, 1994. С. 125), стало странным, неправильным образованием, несущим части разных явлений, разных ситуаций. Они создаются, считал Фрейд, в результате вытеснения идей, образов, мыслей связанных с влечениями, удовлетворение которых могло быть приятно, но нежелательно при учете социальных и иных требований. Вытеснение приводит к тому, что человек утрачивает знание об этих идеях, мыслях, но сами они никуда не исчезают и активно проявляются в поведении, в образах сна, в симптомах болезни. Получается, что некоторая часть в нашей психике "знает" о вытесненном "содержаний,-а другая - не знает, и в поведении человека проявляется одновременно знание и не знание.
Эти части психики различаются, прежде всего, своим происхождением. Сознание рассматривалось Фрейдом как пограничное образование, сформированное контактом с действительностью, опосредованному общением с другими людьми.
Являясь прижизненным образованием, сознание основано на опыте непосредственного восприятия действительности: "Относительно феномена сознания мы еще можем указать, что он изначально зависит от восприятия" (Фрейд, 1992. С. 221), писал Фрейд. Согласно его пониманию накопленный опыт раздражения внешними и внутренними возбудителями создает устойчивое изменение, модификацию внешнего воспринимающего слоя, что обеспечивает дальнейшую избирательность в восприятии последующих раздражений. Представление о зависимости феноменов сознания от индивидуального опыта занимает важное место в концепции Фрейда, постулируя, тем самым, субъективность феноменов сознания, относительность достоверности отражения внешнего мира.
Расположение объектов в семантическом пространстве
На рисунке 1. видно, что 70 шкал достаточно компактно сгруппированы, как и во всех других случаях, между одноименными полюсами первого и второго факторов. При таком распределении наибольшее количество средств описания (шкал-признаков) имеют смысловые области, соединяющие в себе качества успешной адаптации - сильный, опытный, твердый и положительной оценки - близкий, мягкий, сладкий.
Соединение различных шкал в одну группу отражает тенденцию к построению одного общего параметра восприятия, что можно считать проявлением тенденции к стабилизации структуры. Результаты, полученные в частности, и в работах Ф. Франселлы (1987), и в работах Е.М. Тарасенко показывают, что при упрощенном семантическом пространстве - склеенности личностных конструктов и объединении шкап личностного дифференциала в один фактор вероятность излечения страдающих заиканием и алкоголизмом является мало вероятной (Тарасенко, 1990. С. 95).
Полученная в результате картина соответствует представлению о гармоничном, непротиворечивом, простом мире, в котором «хорошие» являются одновременно сильными, активными, твердыми и опытными, а «плохие» -зависимыми, слабыми и хаотичными. Примером такого мира может служить сказка, в которой положительные герои всегда сильнее и умнее отрицательных и одерживают над ними победу. Привлекательность и внутренняя, вне рациональная убедительность такого мира для всех возрастов подтверждается его устойчивым использованием в массовой культуре - телевизионных и книжных сериалах, советских фильмах про войну и пр.
В наполненных признаками семантических зонах, образованных положительными полюсами факторов с большой нагрузкой располагаются образы «мама», «я через 15 лет», «папа», «друг», «подруга», «идеальный мужчина», «идеальная женщина» - воспринимающиеся в целом как хорошие и успешные. Нужно отметить, что при реальном разнообразии отношения к родителям, проявляющимся при построении индивидуальных семантических пространств, обобщенный образ является, безусловно, положительным. В противоположной части семантического пространства располагается область анти-идеалов - там во всех случаях располагается образ человека, который не нравится и человека, который не похож на меня и типичного человека. Эти образы воспринимаются как плохие и слабые.
Идеальные и анти-идеальные объекты воплощают в себе систему ценностей, существующих в обыденном сознании на групповом уровне. При факторизации индивидуальных матриц наблюдается большее или меньшее отступления, определяемое личностными особенностями испытуемых, их жизненным опытом, так образы папы, мамы, подруги и др. у конкретных испытуемых могут иметь низкий вес по факторам «Этноцентризма» и «Адаптированности». Однако в системе общественных значимостей мама и папа обязательно должны быть хорошими и сильными, адаптированными. А.человек колюрый не нравится оценивается как плохой и не адаптированный одновременно. В такой оценке отражается очень понятное желание, чтобы неприятные люди были не очень сильными. Интересно, что плохим и слабым считается не только не нравящийся человек, но и типичный человек нашего общества. Такое расположение может быть следствием включения в набор объектов значительного количества заведомо идеальных объектов, которые оцениваются выше среднего, должны быть лучше типичного. Однако в тенденции видеть в образе типичного человека плохого и слабого, неприспособленного может быть и проявление ценности индивидуальности, своеобразия, что на уровне обыденного сознания отражается во мнении: хорошо быть нетипичным, не таким, как все.
Интересно, что во многих случаях образ человека, которого жаль, оценивается, в. большей или меньшей степени, отрицательно не .только по шкале «Адаптированности» и «Силы», но и по шкале «Этноцентризма». Это укладывается в общую схему простого гармоничного мира в котором слабыми могут быть только плохие. А слабые, как следствие, не нравятся. Иное восприятие требует негативного отношения к устройству мира вообще, подрывает уверенность в базовой справедливости мироустройства. В таком мире трудно спокойно жить и трудно считать его «своим».
Субъектность как свойство личности
Понятие личность, как и большинство других психологических понятий не имеет однозначного определения и в русле различных теоретических подходов включает в себя различное содержание. Подробный сопостави 211 тельный анализ понятия личность дан в трудах К.А. Абульхановой - Слав-ской (1991, 19976), Б.Г. Ананьева (1996), А.Г. Асмолова (1990, 1996), А.В. Брушлинского (1991, 1992, 1993, 1994, 1997), И.Б. Котовой (1994), Б.Б. Кос-сова (1997), А.Н. Леонтьева (1983), B.C. Мухиной (1985), А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского (1996), В.В. Петухова (1991, 1992, 1993, 1994, 1995, 1997) и др. В рамках данной работы преимущественный интерес представляет анализ вопросов а) о природе личности, ее связи с языком, знаковым опосредствованием (через социальную детерминацию личности) и б) об активности личности по отношению к самой себе, собственным качествам и своей жизни в целом.
Прежде чем приступать к анализу этих вопросов, необходимо определить содержание основных понятий, используемых в данной работе - личность и субъектность.
Базовым для отечественной психологии является положение о социальной сущности личности как прижизненно формируемом свойстве индивида как биологического существа. Необходимость разведения понятий индивид и личность признавали практически все отечественные психологи независимо от разницы теоретических подходов (Б.Г. Ананьев, К.А. Абульха-нова - Славская, А.Г. Асмолов, А.В. Брушлинский, В.В. Белоус, Б.В. Зейгар-ник, Б.Ф. Ломов, А.Н. Леонтьев, А.В. Петровский, В.А. Петровский, С.Л. Рубинштейн, Б.М. Теплов, Ш.А. Надирашвили и др.). Личность во всех психологических школах понимается в оппозиции к понятию индивид, как социально детерминированное образование в противоположность врожденному. Во многих направлениях зарубежной психологии (3. Фрейд, К. Юнг, А. Маслоу, Г. Оллпорт, Г. Меррей, К. Роджерс, А. Маслоу и др.) понятие личность обозначает "нечто "единичное", уникальное, резко отличающееся от периферийного социального фасада, т.е. социальной маски, персоны "социального индивида... Индивид тем самым оказывается "ядром" личности и как единичное существо противопоставляется миру" (Асмолов, 1990, С. 155).
Наряду с оппозицией индивид - личность в отечественной и зарубежной психологии используются различные триады: организм - социальный индивид - личность (М.Г. Ярошевский), индивид - личность - индивидуальность (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев). Б.Г. Ананьевым было введено представление об индивиде, личности, субъекте деятельности и индивидуальности (1996). Индивидуальность - согласно взглядам Ананьева - это ин-тегративное целостное объединение индивида, личности и субъекта деятельности. Сходных взглядов на индивидуальнсть придерживался и B.C. Мерлин, разработавший концепцию интегральной индивидуальности, развиваемую в настоящее время в школах В.В. Белоуса, Л.Я. Дорфмана и др.
В рамках системно-деятельностного подхода, которого мы придерживаемся в нашей работе, личность рассматривается как относительно устойчивая совокупность психических свойств, как результат включения индивида в пространство межиндивидуальных связей. Индивидом рождаются, личностью становятся, это целенаправленный процесс, за результат которого человек несет ответственность. Никакие врожденные качества, как убедительно показывал А.Н. Леонтьев, не могут жестко детерминировать появление определенных свойств личности. По определению А.Н. Леонтьева, "личность человека тоже "производится" - создается общественными отношениями, в которые индивид вступает в своей деятельности. То обстоятельство, что "при" этом трансформируются, меняются и некоторые его особенности как индивида, составляют не причину, а следствие формирования его личности" (1983, Т.2. С. 196).
