Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные тенденции процесса становления и развития сети специальных образовательных учреждений Владимирской губернии от начала до первой половины XX века
1.1. Возникновение первых специальных образовательных учреждений во Владимирской губернии С. 14
1.2. Диверсификация сети специальных образовательных учреждений области до конца 20-х гг. XX века С. 40
1.3. Состояние сети специальных образовательных учреждений Владимирского региона после реформы административно-территориального деления советского государства и до начала послевоенного восстановления хозяйства страны С. 67
Глава II. Развитие сети специальных образовательных учреждений во второй половине XX века
II. 1. Состояние сети специальных образовательных учреждений в послевоенный период С. 93
II.2. Развитие сети специальных образовательных учреждений в 50-е годы XX столетия С. 111
II.З. Специальное образования в период с 1985 по 2000 годы: состояние, проблемы и перспективы развития С. 135
Заключение С. 167
Список литературы С. 175
- Диверсификация сети специальных образовательных учреждений области до конца 20-х гг. XX века
- Состояние сети специальных образовательных учреждений Владимирского региона после реформы административно-территориального деления советского государства и до начала послевоенного восстановления хозяйства страны
- Развитие сети специальных образовательных учреждений в 50-е годы XX столетия
- Специальное образования в период с 1985 по 2000 годы: состояние, проблемы и перспективы развития
Введение к работе
Актуальность исследования. Одним из многочисленных аспектов в региональном архитектурном наследии является оборонительная архитектура Волго-Камья середины XVI-XVII вв. Проблема процесса и специфики формирования крепостных комплексов Казанского края особенно важна в изучении истории региональной архитектуры определённого периода, в частности периода вхождения в состав России Казанского ханства и колонизации территории последнего.
Русские города на территории Волго-Камья возникали как военные укрепления и очаги распространения православия. К концу XVI-XVII вв. складывается сеть русских крепостей на присоединённых территориях бывшего Казанского ханства. Столь стремительное сооружение российских крепостных комплексов на колонизируемых землях не могло не привести к существенным изменениям в архитектурно- пространственной структуре Казанского края.
Тема исследования вызвана отсутствием комплексного архитектурного изучения фортификационных сооружений Волго-Камья российского периода. Аналогичные исследования фортификационных сооружений других регионов России имеются. Таким образом, существуют пробелы по рассматриваемой тематике в общей истории архитектуры России. Ввиду этого, требуется восполнение недостатка научно обоснованных сведений об архитектурно- пространственной организации крепостных объектов региона в теоретическом курсе по истории русской архитектуры. Существенное значение приобретает научная архитектурная реконструкция практически полностью утраченных городов-крепостей Волго-Камья. До настоящего времени сохранился только Казанский кремль и фрагменты валовых укреплений в структуре Старой Закамской черты. Деревянные укрепления городов-крепостей и сторожевых пунктов полностью утрачены. Для выявления процесса и специфики формирования оборонительно-крепостных комплексов Казанского края XVI-XVII вв. необходимо рассмотрение заявленной проблемы в контексте генезиса региональных оборонительных сооружений и историко-архитектурного развития крепостных комплексов России исследуемого периода.
Научная проблема исследования заключается в следующем:
1. Что представляла собой крепостная архитектура Волго-Камья середины XVI-XVII вв.?
2. Каким было развитие оборонительной архитектуры региона середины XVI-XVII вв. на фоне общего процесса фортификационного строительства в России указанного периода?
3. Существовали ли типичные закономерности и локальное своеобразие в архитектурно-градостроительном формировании крепостных комплексов Казанского края?
Многогранность проблемы обусловливает архитектурное изучение оборонительных сооружений Волго-Камья XVI-XVII столетий в нескольких аспектах: истории, истории архитектуры и градостроительства и археологии. В историческом аспекте требуется выявление, систематизация и изучение источников исследования. В историко-архитектурном и градостроительном аспекте необходимо выявление архитектурно-градостроительной структуры крепостных комплексов региона и закономерностей их развития. В археологическом аспекте требуется рассмотрение морфологии оборонительно-крепостных объектов Волго-Камья.
Состояние знаний по исследуемой проблеме
Раскрытие и решение вопросов темы исследования во многом базируется на историографических источниках. Отдельные аспекты заявленной проблемы и ряд связанных с ней вопросов освещались ещё дореволюционными авторами в связи с историей формирования и становления Российского государства: И.К. Кириловым, В.Н. Татищевым, П.И. Рычковым и др. в XVIII столетии. В начале и середине XIX в. появляются новые сведения о городах Волго-Камья в связи с деятельностью академических экспедиций П.С. Палласа, И.И. Лепехина и М.И. Иванина. Вторая половина XIX – начало XX вв. отметились комплексом историко-статистических публикаций, касающихся исследуемой темы: Г.И. Перетятковича, Н.П. Загоскина, С.И. Порфирьева, В.Л. Борисова, П.Л. Мартынова, А. Олеария, С.М. Соловьёва, К. Рябинского, Н.Ф. Акаемова, В.Э. Красовского, П. Алабина, О.О. Чекалиной и др.
Среди источников XX столетия необходимо отметить труды по вопросу древнейших укреплений Казани, базируемые на археологических изысканиях: Н.И. Бороздина, Н.Ф. Калинина, А.Х. Халикова, Ф.Ш. Хузина, Р.Ф. Шарифуллина, Л.С. Шавохина, Т.А. Хлебниковой, А.Г. Ситдикова, Н.Г. Набиуллина и др. К числу особых исследований, посвящённых древним укреплениям Казани, следует отнести историко-архитектурные научные изыскания С.С. Айдарова. Исследованы каменные, деревянные и земляные остатки крепостных сооружений булгарского и казанского (дороссийского) периодов на основе стратиграфических данных.
Равным образом, среди материалов XX в., имеющих непосредственное отношение к поставленной проблеме, можно выделить труды: В.П. Остроумова, В.В. Чумакова, Е.В. Липакова и др. (по истории построения сборного города – крепости Свияжска); А.Г. Налетова, Ш.А. Ахмадуллина, И.П. Ермолаева, Р.Ф. Галлямова, К.М. Низаметдинова, И.Х. Халиуллина, А.К. Синельника, В.А. Гуркина и др. (по истории становления и развития засечных линий Волго-Камья и отдельных крепостей региона); Г.Н. Айдаровой-Волковой, Х.Г. Надыровой, Н.Х. Халитова и др. (по историко-архитектурному развитию Среднего Поволжья).
Особую роль в изучении автором предпосылок возникновения Волго-Камских крепостных комплексов рассматриваемого периода сыграли труды по археологии в Республике Татарстан, рассматривающие городища (укрепленные города и поселения-крепости) булгарско-домонгольского и золотоордынского периодов, т. е. в хронологических рамках начала X – первой трети XV вв. Привлекались труды XVIII в: В.Н. Татищева, Н.П. Рычкова, П.С. Палласа, И.И. Лепехина. Использовались работы XIX в: К.И. Невоструева, И.А. Износкова, Г.Н. Ахмарова, П.А. Пономарёва, Е.Т. Соловьёва, С.М. Шпилевского, В.А. Казаринова и др. Среди исследований XX в. можно отметить труды А.П. Смирнова, Н.Ф. Калинина, А.Х. Халикова, Ф.Ш. Хузина, Р.Г. Фахрутдинова, П.Н. Старостина и др.
Избранная тема исследования обусловила обращение к многочисленным трудам по архитектурному и градостроительному развитию крепостных и монастырских комплексов Русского государства XVI-XVII вв. Изучались и анализировались работы следующих авторов: А.В. Ополовникова, Н.П. Крадина, В.В. Косточкина, Г.В. Алферовой, Н.Ф. Гуляницкого, Г.Я. Мокеева, И.Ю. Меркуловой, А.С. Щенкова, Т.Н. Кудрявцевой, М.П. Кудрявцева, А.В. Воробьёва, Т.С. Проскуряковой, Н.Н. Годлевского, А.А. Тица, В.И. Пилявского, Ю.С. Ушакова, Н.И. Брунова, И.Л. Бусевой-Давыдовой, И.А. Рябушиной, Г. Рабиновича, Р. Кацнельсона, С.Л. Агафонова и др. Данные изыскания явились источниками для сопоставительного изучения оборонительной архитектуры Волго-Камья.
Как показывает историографический обзор, крепостные сооружения Волго-Камья XVI-XVII вв. прежде не были предметом специального архитектурно-градостроительного исследования. Вышеуказанные материалы не рассматривают комплексно объёмно-планировочные, композиционные и конструктивные структуры оборонительных объектов Казанского края и систему их локализации в российский период.
Объектом исследования явились оборонительно-крепостные комплексы Волго-Камья, в частности линейные комплексы в виде засечных черт, крепости в структуре засечных линий, отдельно стоящие сторожевые крепости.
Предметом исследования являются процесс и специфика формирования оборонительно-крепостных комплексов Волго-Камья.
Цель исследования заключается в раскрытии типичных закономерностей и локального своеобразия в архитектурно-пространственной организации оборонительных комплексов региона на историческом архитектурно-градостроительном фоне развития аналогичных российских комплексов.
Задачи исследования
1. Проследить процесс включения в Русскую общегосударственную оборонительную систему территории Волго-Камья.
2. Систематизировать и обобщить материалы исследований по русскому оборонительному зодчеству XVI-XVII вв. центральных областей Русского государства.
3. Систематизировать архивные, археологические, литературные и натурные материалы по теме исследования.
4. Выявить общую систему локализации оборонительно-крепостных комплексов XVI – XVII столетий в Волго-Камье.
5. Выявить типологию фортификационных сооружений Волго-Камья.
6. Изучить процесс развития оборонительных комплексов Волго-Камья с учетом региональных традиций, выявить возможные влияния и заимствования в строительстве этих комплексов.
7. Выявить объёмно-планировочные, композиционные и конструктивные принципы и приёмы построения крепостных комплексов региона рассматриваемого периода.
Границы исследования
Хронологические границы исследования определены с середины XVI до конца XVII в. Данный период является наиболее показательным в процессе становления и развития оборонительной архитектуры Волго-Камского региона российского периода. Вместе с тем, выяснение генезиса архитектурно-градостроительной структуры Волго-Камских крепостных комплексов обусловило обращение к булгарскому-домонгольскому, золотоордынскому и татарско-ханскому периодам, т. е. в хронологических рамках с X до сер. XVI вв.
Территориальные границы исследования охватывают регион Волго-Камья и в большей степени совпадают с прежними административными границами северной половины «Казанского разряда» XVI-XVII вв. Под «Казанским разрядом» подразумевалась совокупность городов и пригородов, приписанных к Казани в военно-стратегическом отношении. Одновременно, к «Казанскому разряду» принадлежали города-крепости до низовьев Волги, в том числе и г. Астрахань. Ввиду поставленных задач диссертантом использованы материалы преимущественно Волжско-Камского региона.
Проблемные границы исследования включают в себя выявление системы размещения оборонительно-крепостных комплексов в Волго-Камье; выявление архитектурно-пространственной структуры фортификационных сооружений городов и засечных линий; выявление типологии оборонительно-крепостных комплексов. Работа не предполагает рассмотрение стилистических особенностей крепостных сооружений, глубокого анализа внутренней планировочной организации городов-крепостей.
Типологические границы исключают рассмотрение архитектурной структуры монастырей.
Методологической основой работы стал системный комплексный подход к изучению архитектурно-градостроительных проблем развития оборонительно-крепостных комплексов Волго-Камья, включающий в себя: сбор и анализ литературных источников, материалов архивных и археологических исследований; натурное обследование с фотофиксацией сохранившихся элементов оборонительных сооружений; выполнение графической реконструкции частично и полностью утраченных оборонительных объектов региона; сравнительный архитектурно-градостроительный анализ оборонительно-крепостных комплексов Волго-Камья и Русского государства середины XVI-XVII вв.
Источниками и материалами исследования послужили архивные документы, археологические и литературные источники, а также натурные обследования автора. Использовались материалы: Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Государственного архива Ульяновской области (ГАУО), СПб филиала Архива Академии наук (АН), Национального архива Республики Татарстан (НА РТ), архива ОРРК Государственной научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского КГУ, архива Института языка, литературы и истории им. Ибрагимова (ИЯЛИ КФАН). Архивные документы Разрядного Приказа второй половины XVII – начала XVIII вв., а именно: «Выписка в Разряд о построении новых городов и черты», «Строельная книга Симбирска», «Отчёт по строительству Закамской черты» были привлечены автором из научных историко-географических публикаций XIX в. А.А. Голомбиевкого, П.Л. Мартынова, Г.И. Перетятковича. В совокупности автором использовались материалы 11 фондов из 6 архивохранилищ РФ.
Важную категорию документов для исследования темы составили материалы писцовых книг Н.В. Борисова и Д.А. Кикина по Казанскому уезду (о городах Казани, Свияжске, Лаишеве), датируемых XVI-XVII вв.
Значительную ценность представляют графические материалы XVII-XVIII вв. по отдельным городам-крепостям Волго-Камья и других областей России, привлечённые в работу из современных историко-статистических и историко-архитектурных трудов: Н.Х. Халитова, А.Н. Зорина, Г.Н. Айдаровой-Волковой, А.К. Синельника, В.А. Гуркина, В.В. Косточкина, Г.В. Алферовой, Т.С. Проскуряковой, Н.Л. Крашенниковой, А.С. Щенкова, Т.Н. Кудрявцевой и др.
При натурном обследовании Старой Закамской линии от окрестностей Тиинска до Мензелинска в 2005-2006 гг. автором зафиксированы сохранившиеся элементы оборонительных комплексов середины XVII в. в виде земляных валов: двух валов в окрестностях р. ц. Новошешминска и отдельных остатков валовых укреплений в с. Билярске. В диссертации приводятся данные о современном состоянии выявленных валовых укреплений.
Научная новизна исследования
Впервые комплексно изучены оборонительно-крепостные сооружения Волго-Камья в историко-архитектурном аспекте.
Впервые проведен сравнительный анализ оборонительно-крепостных комплексов Волго-Камья с оборонительным зодчеством Русского государства. На основании изучения и обобщения общетеоретических работ по крепостным сооружениям России и Волго-Камья выявлены объёмно-планировочные, композиционные и конструктивные структуры оборонительных комплексов исследуемого региона.
В научный оборот введены новые материалы (результаты натурных обследований 2005-2006 гг. всей протяжённости Старой Закамской черты вне зон затопления Куйбышевским водохранилищем).
Впервые выполнены научные графические реконструкции ряда утраченных крепостей региона (Белый Яр, Ерыклинск, Тиинск, Новошешминск, Заинск, Мензелинск, Лаишев).
Определены место и роль оборонительных комплексов Волго-Камья в истории архитектуры и градостроительства исследуемого региона и Русского государства.
Практическая значимость работы определяется возможным использованием результатов исследования в теоретическом курсе по истории русской архитектуры и градостроительства, по истории архитектуры и градостроительства региона; в дальнейшем изучении различных аспектов оборонительной архитектуры Волжско-Камского региона; в практической работе по реставрации и реконструкции оборонительно-крепостных объектов региона; в курсовом и дипломном проектировании студентов - архитекторов.
Апробация и внедрение результатов исследования
Основные положения диссертации представлены и внедрены соискателем: в докладах на 5 научно-методических конференциях (2002-2008 гг., включая 2 международные конференции), в 10 научных публикациях (в том числе в 2 научных журналах ВАК), во II томе Энциклопедии Республики Татарстан опубликована авторская графическая реконструкция Лаишевской крепости ХVI-ХVII вв. в разделе «Градостроительство», в курсовом проектировании студентов архитектурного факультета по теме: «Изучение архитектурного сооружения».
На защиту выносятся:
1. Система локализации оборонительно-крепостных комплексов в Волго-Камье середины XVI-XVII вв.
2. Типология оборонительно-крепостных сооружений Волго-Камья XVI-XVII вв.
3. Объёмно-планировочные, композиционные и конструктивные принципы и приёмы оборонительно-крепостных комплексов Казанского региона XVI-XVII вв.
4. Выявленные закономерности и особенности процесса развития оборонительно-крепостных комплексов Волго-Камья.
Структура и объём работы: Диссертация состоит из двух томов. Первый том включает текстовую часть (180 стр.), состоящую из введения, трёх глав, заключения, библиографии (160 наименований), списка использованных источников и приложений. Второй том состоит из графических материалов, в том числе содержащих авторские реконструкции отдельных крепостных комплексов исследуемого региона.
Диверсификация сети специальных образовательных учреждений области до конца 20-х гг. XX века
Материалы исследования показывают, что открытие благотворительных учреждений для общественного призрения в России началось в 1775 г. с издания Екатериной II «Указа об учреждении приказов общественного призрения». Данный Указ сыграл положительную роль в развитии благотворительных специальных учебных заведений, лечебных учреждений и специальных школ, так как приказы общественного призрения было повелено учредить по одному в каждой губернии.
Приказ общественного призрения Владимирской губернии включал следующие заведения: больницы, богадельни, дома умалишенных, работные дома [64. С.58].
В 1872 г. организовано «Владимирское благотворительное общество», основателями которого были губернатор В.Н. Струков и вице-губернатор В.А. Семенов. Целью этого общества определялось попечение о бедных, беспризорных, оставленных и подкинутых детях. Можно предполагать, что среди этого контингента встречались и дети с отклонениями в развитии.
Большую роль в развитии помощи аномальным детям сыграли созданные в 1881 г. Мариинское попечительство о слепых и в 1898г. -Мариинское попечительство о глухонемых. Эти попечительства с самого начала приобрели характер буржуазно-филантропических организаций. За пожертвования в пользу этих организаций были установлены специальные награды - жетоны. Эти награды выдавались Мариинским ведомством.
Владимирское отделение Мариинского попечительства о слепых было открыто 23 апреля 1881г. и преследовало те же цели, пользовалось теми же основаниями, какие были установлены 13 февраля 1881 г. В круг его деятельности входило: 1. Открытие воспитательных, учебных и профессиональных заведений для слепых с целью подготовки их к самостоятельной жизни. 2. Обеспечение дальнейшей участи слепых, которые обучались во Владимирских отделениях попечительства. 3. Попечение о взрослых слепых посредством помещения их в заведения, в которых они могли были бы изучить доступные для них ремесла. 4. Помещение в богадельни неспособных к труду, слабых и престарелых слепых. 5. Принятие мер по предупреждению развития слепоты. 6. Изготовление учебных пособий и книг для слепых и образование для них библиотек [79. С. 109]. 19 сентября 1881г. Владимирское отделение Мариинского попечительства о слепых открывает в г. Владимире приют для 16 слепых детей (8 мальчиков, 8 девочек) Слепые дети были приняты во Владимирский приют в качестве «бесплатных питомцев». Учрежденный приют дал возможность детям-слепцам, обучаясь грамоте, развить свои природные качества и в какой-либо мере компенсировать слепоту. Слепые дети обучались в приюте различным ремеслам, что в дальнейшем помогало им обеспечить себя материально.
Средствами учрежденного приюта являлись как членские взносы (5 рублей в год), так и особый сбор, который ежегодно производился в «Неделю о слепом» по всем храмам Владимирской губернии (не свыше 1400 рублей). Для сбора подаяний губернским земским учреждениям и приказам общественного призрения предоставлялось иметь двоякого рода кружки: 1. для нищих и убогих; 2. для богоугодных заведений. Деньги, высыпаемые из кружек первой категории, раздавались, согласно назначению, неимущим, находящимся вне заведений общественного призрения. Означенные кружки выставлялись во всех уездных городах при соборах и церквях. Таким образом, в нашей губернии благодаря частной инициативе получает свое практическое разрешение один из серьезнейших вопросов общественного призрения.
Председатель совета Владимирского отделения Мариинского попечительства о слепых тайный советник М.Н. Теренин отмечал: « Кто не знает, как беспомощна, ужасна была до сего времени жизнь слепцов, детей и взрослых! Лишенные самого высшего блага - лицезреть свет Божий они, не имея возможности научиться чему-либо и заработать что-либо, несмотря на, быть может, прекрасные душевные качества, вынуждены были вести жизнь отщепенцев. Про неимущих слепых и говорить нечего: их удел — нищенство, со всеми ужасами этого общественного порока»[79. С. 109].
Согласно Уставу об общественном призрении, изданному в 1892 году и помещенному в Своде законов Российской империи, предопределено открытие специальных учреждений общественного призрения и лечения на территории России не только престарелых, больных и калек, но и детей, оставшихся без попечения родителей, а также глухонемых, слепых и умственно отсталых детей. «Статья № 173 Устава определяла четыре вида специальных заведений призрения: дома сиротские и дома воспитательные, больницы и дома для умалишенных, богадельни и дома работные» [238.С.173].
Во Владимирской губернии особый вид благотворительной деятельности осуществляло Владимирское губернское попечительство о детских приютах, благодаря которому с ноября 1898 года по 1 января 1900 года в городах Шуе, Гороховце, Александрове, Коврове, Переславле, Судогде, Суздале, Вязниках и Юрьеве были образованы уездные попечительства, в ведении которых находились приюты для призрения и воспитания бедных детей, подкидышей, сирот [261.С.1].
Во всех этих учреждениях, по архивным данным, имелся определенный процент детей (от 7 до 25 лет и выше) с различными отклонениями в умственном и физическом развитии [261.С.4]. Тем самым назревал вопрос необходимости создании детских приютов для аномальных детей, которая была бы была подчинена контролю Губернского Попечительства Детских приютов. На этом и заканчивается предыстория существования на Владимирской земле учреждений для детей, требовавших специального призрения и попечения по причине имеющихся у них дефектов в развитии.
Предвестником дальнейшего развития общественного внимания к аномальным детям стало образование 14 октября 1892 года в г. Вязники при Ярополческой двуклассной мужской церковно-приходской школе специального учреждения для глухонемых детей и, спустя три года, то есть 27 ноября 1895 года, училища для слепых детей в г. Владимире.
Из всего сказанного выше можно сделать важный, на наш взгляд, вывод о том, что специальные образовательные учреждения для аномальных детей выросли из идеи благотворительности и милосердия по отношению ко всем обездоленным людям, прежде всего, детям, лишенным элементарных средств существования, крова и родительской ласки, среди которых было и значительное число имевших различные отклонения в развитии.
При всей значимости только что приведенных выше фактов они оставались фактами единичными. Очевидно, что наличие в губернии всего лишь двух специальных образовательных учреждений не могло в хоть сколько-нибудь должной мере способствовать решению становившейся все более актуальной социально-педагогической проблемы. В историческом плане по-настоящему целенаправленно данная проблема станет решаться только с начала нового столетия.
Состояние сети специальных образовательных учреждений Владимирского региона после реформы административно-территориального деления советского государства и до начала послевоенного восстановления хозяйства страны
У Центрального комиссариата нет возможности эвакуировать школу в хлебородную губернию, поэтому необходимо снабдить школу средствами для продолжения ее функций» [258.С.5].
Ввиду важного значения Ярополческой школы глухонемых в культурном отношении Губернский отдел народного образования ходатайствовал о принятии школы на счет Центрального комиссариата просвещения. Но этого не произошло, так как согласно Инструкции о передаче детских домов в Народный Комиссариат по просвещению данная мера могла быть принята по отношению только к детским домам, а не к школам. Данное обстоятельство должно было учитываться в общегубернском масштабе.
Между тем следовало искать то, что уже давно было определено Декретом Совета Народных Комиссаров «Об объединении учебных и образовательных учреждений и заведений всех ведомств в ведомстве народного комиссариата по просвещению», но пока в рассматриваемый период не было реализовано. Напомним, что в названном выше документе, датированным 30 мая 1918 г., было прямо сказано о том, что «для преобразования учебно-воспитательного дела, объединения и обновления его на началах новой педагогики и социализма все начальные, средние, высшие, открытые и закрытые, общеобразовательные и специальные заведения... передаются в ведомство Народного комиссариата по просвещению» [121.С.475-639]. При этом органы Советской власти должны были руководствоваться и «Положением об охране здоровья подростков и детей РСФСР», прежде всего тем его третьим параграфом, где говорилось следующее: «3. В отношении дефективных детей и подростков в основу соглашения кладется постановление Совета Народных Комиссаров от 12-го декабря 1919 года [220]. Из всего сказанного следовало то, что теперь, то есть в 1922 г., необходимо было срочно искать как пути «обновления» любой школы на «началах новой педагогики и социализма», так и пути соединения этой педагогики со спецификой работы с аномальными детьми. По-другому говоря, надо было искать свои собственные научно-педагогические и методические пути обучения аномальных детей согласно тем общенаучным представлениям, которые не были сколько-нибудь замешаны на классовом подходе и отношения к социализму не имевшим.
Показательно, что руководство Народного Комиссариата просвещения РСФСР, в котором ключевые позиции занимали известные деятели (А.В. Луначарский, Н.К. Крупская, М.Н. Покровский и др.) а также и Народный Комиссариат призрения во главе с известным деятелем партии A.M. Коллонтай, не спешили заявлять о своей классовой позиции, так как в организации реформаторской деятельности хотели опираться на разнообразный опыт в работе по призрению и обучению детей с отклонениями в развитии, до сих пор имевшийся как в зарубежной, так и в отечественной социально-педагогической практике.
Вот почему в первый период становления отечественной системы специального образования в обиходе отечественных дефектологов-теоретиков и практиков в обороте находились прежде всего ранее переведенные труды ученых западных стран. Например, среди источников по олигофренопедагогике, относящихся к дореволюционному периоду, значительное количество составляли переводные работы, которые никто и никогда не убирал в «Спецхран». Именно поэтому пионеры советской олигофренопедагогики, стоя перед задачей организации новых (в отечественных условиях) педагогических учреждений, могли обращаться к опыту зарубежных учреждений и их руководителей. Очевидно что это вполне объяснимо, поскольку в то время организаторы и практические работники учреждений для аномальных детей могли свободно общаться со своими коллегами за рубежом.
В этих целях до конца 20-х гг. XX века предпринимались поездки за границу, устанавливался личный контакт с крупнейшими представителями дефектологии Запада. Здесь можно вспомнить имена В.М. Бехтерева, Л.С. Выготского, А.С. Грибоедова, Л.В. Занкова, В.П. Кащенко, Г.И. Россолимо и многих других ученых — психологов и педагогов, общавшихся контактно и по переписке с коллегами за рубежом. Это составляет особую страницу отечественной дефектологии, которой в данном случае мы касаться не будем. Заметим только, что вследствие этих контактов был организован перевод известнейших дефектологических трудов для того, чтобы сделать опыт их авторов достоянием большего числа лиц и тем самым помочь в деле строительства российских специальных образовательных учреждений. Что же касается оригинальной отечественной дефектологической литературы, то основной ее фонд составили: а) ряд брошюр, освещающих работу приютов, врачебно воспитательных заведений и вспомогательных школ; б) многочисленные статьи в общепедагогических журналах (главным образом, в «Вестнике воспитания», в «Русской школе» и в «Педагогическом листке»); в) ряд сборников, специально посвященных проблемам детей, имевших отклонения физического и умственного развития. К числу последних относились два петербургских сборника: «Вопросы педагогической патологии» (вып. I и II, 1912), «Ненормальные дети» (1914), и два московских сборника: «Дефективные дети и школа» (1914) и «Вспомогательные школы для отсталых детей» (написан в 1916 г., опубликован в 1922 г.)
Развитие сети специальных образовательных учреждений в 50-е годы XX столетия
Эти авторы, цитируя подлинный текст приказа, приводят следующее категорическое мнение фюрера: «В приказе говорилось буквально следующее: «Эвтаназии подлежат все люди, жизнь которых не имеет ценности»» [135.С.162]. Приказ был датирован 1 сентября 1939 г., то есть днем начала второй мировой войны и, как нетрудно догадаться, распространялся и на все оккупированные нацистами территории.
Вторая мировая и Великая отечественная война из-за своих бедствий привели к значительному росту аномальных детей в различных странах Европы. Эта тенденция в значительной степени проявила себя и во многих областях России, Украины и Белоруссии, особенно тех районов, в которых действовало партизанское движение, и многие деревни, поселки и малые города были заняты оккупантами и «полициантами» (полицейскими из местного населения, принятыми на службу войсковыми частями вермахта) [123.С.354].
К сказанному стоит добавить, что война с фашистской Германией, конечно же, повлияла на рост числа аномальных детей. Большое число детей, оказавшихся на оккупированной территории, получило во время войны различные увечья и травмы, которые вызвали физические аномалии и психические расстройства. Если отталкиваться от времени окончания войны (1945 г.) и возвращения к мирной жизни, а вслед за этим проследить жизнь первого взрослого послевоенного поколения (18-20 лет), то следует прийти к выводу относительно того, что сочетанные бедствия войны не могли не сказаться на здоровье потомства и победителей.
В пользу данного утверждения можно сослаться и на то, что в 1963 году (то есть спустя 18 лет после окончания войны) при слиянии трех школ для глухих детей - Муромской, Мстерской и Владимирской - была образована всего одна централизованная Ковровская школа для глухих детей, собравшая под своей крышей большинство глухих детей трех крупнейших районов региона. Данная мера объяснялась, с одной стороны, значительным количеством детей с дефектами слуха, а, с другой стороны, недостатком квалифицированных кадров-педагогов. Это косвенным образом подтверждается фактом, согласно которому первым директором Ковровской школы для глухих детей был далекий от этой специальности, но неплохой хозяйственник Павел Георгиевич Крякунов. «Сначала в штате было всего три специалиста-сурдопедагога, которые обучали искусству жестовой речи других учителей» [287.С.4].
В послевоенное время на территории Владимирской области в централизованном специальном образовательном учреждении действовал свой вариант белл-ланкарстерской системы взаимного обучения [137].
Советское правительство уже в первые месяцы после окончания войны стало осуществлять меры по расширению медицинской и педагогической помощи аномальным детям. Так, 27 февраля 1946 года было принято постановление Совнаркома РСФСР (№ 120) «Об улучшении обучения и медицинского обслуживания детей, получивших различные увечья». Это постановление обязывало расширить сеть специальных школ-интернатов для этих детей, организовать учебно-производственные мастерские, издать большими тиражами учебники, открыть при Министерстве социального обеспечения учреждения для глубоко отсталых детей. Первым послевоенным пятилетним планом предусматривалось не только восстановление школьных зданий, но и строительство новых, значительное расширение школьной сети. Общее число школ и количество учащихся в них по стране быстро росло.
К концу 40-х годов был осуществлен переход к всеобщему обязательному семилетнему обучению. Одновременно происходили глубокие изменения в организации всего учебно-воспитательного процесса. Большая роль в нем отводилась политехническому обучению.
В общем созидательном труде по возрождению разрушенного войной народного хозяйства свое место занимало восстановление и дальнейшее развитие школ для глухих и слабослышащих детей. Этот период был не только временем восстановления, но и качественного преобразования советской школы для глухих и слабослышащих.
При восстановлении школ для глухих и слабослышащих детей вставали вопросы углубления и уточнения дифференциации специальных учебно-воспитательных учреждений. Одновременно продолжали разрабатываться естественнонаучные основы сурдопедагогики, совершенствовались методы и приемы изучения глухих и слабослышащих детей, расширялась сфера применения специальных технических средств обучения.
Отметим, что за годы войны сеть школ для глухих сократилась почти вдвое. Если к 1941 году в стране насчитывалась 271 школа с 31428 учащимися, то к 1 сентября 1945 года было всего лишь 153 школы, в которых обучалось 11700 учеников [116.С.86]. Нетрудно подсчитать, что если сопоставить количественные довоенные данные относительно числа специальных школ-интернатов для глухих детей по стране в целом и среднее количество учащихся в них, то мы получим (31428:271) 116 глухих детей, обучающихся в среднем в одной школе. После войны как школ для глухих детей, так и учащихся стало значительно меньше (11700:153) - 76. Эта тенденция к сокращению в среднем по стране вполне закономерна.
Для того чтобы решить задачу всеобщего обязательного обучения глухих и слабослышащих, предстояло выполнить огромный комплекс работ по восстановлению сети специальных школ и налаживанию учебно-воспитательной деятельности в этих школах. Наряду с этим требовалось (и, может быть, прежде всего) и осуществление целого ряда научно-методических мероприятий, реализуемых в целостном процессе развития педагогики и системы образования страны.
Специальное образования в период с 1985 по 2000 годы: состояние, проблемы и перспективы развития
Констатирующая часть приказа плавно переходит, как было принято в прежние времена, в часть обязующую, то есть директивную:
«Приказываю: 1. Для проведения отбора детей в спецшколы организовать кустовые медико-педагогические комиссии в городах Александрове/для Александровского и Киржачского районов /, в г. Владимире, в Гусе Хрустальном /для Гуся Хрустального и Гусевского района/, в г. Коврове /для Коврова, Ковровского и Камешковского районов/, в г. Муроме /для Мурома, Муромского, Меленковского, Селивановского районов/, в г. Собинке, /для г. Собинки, Собинского и Петушинского районов/, в г. Вязниках /для г. Вязников, Вязниковского и Гороховецкого раойнов/, в г. Кольчугино /для Кольчугина, Кольчунского, Юрьев-Польского районов/, в областном детском санатории им. 1-го Мая, в г. Владимире областную для Судогодского и Суздальского района и разбора конфликтных вопросов». Как видно из данного пункта приказа, медико-педагогические комиссии организовывались повсеместно, то есть без какого-либо исключения, их деятельность становилась всеохватной»... «6. Всем зав.рай/гор/ОНО: а/ по первому запросу медико-педагогических комиссий выслать в их адрес списки детей, направляемых на комиссии. Направлять только учащихся 1-2-х классов. б/ на каждого ребенка иметь следующие документы: свидетельство о рождении, педагогическую характеристику учащегося, в которой должны быть указаны сроки обучения ребенка в школе, успеваемость, поведение, отклонения от нормы, меры, принимаемые школой по повышению успеваемости, письменные работы учащегося, заключение психиатра/ городского, районного/ с обоснованным медицинским диагнозом и характеристикой умственного развития ребенка. Для глухих и слепых детей — справки о состоянии слуха и зрения ребенка. 7. Медико-педагогичеким комиссиям при отборе учащихся в спецшколы руководствоваться инструкцией Минпроса по приему в школы для детей с дефектами умственного и физического развития, утвержденной 11.02 1969 года и письмом Минпроса № 17 за 1972 год. 8. По получении настоящего приказа председателям комиссий запросить от рай/гор/ ОНО списки детей, направляемых на комиссию, определить сроки работы комиссии и сообщить о них рай/гор/ОНО и ОБЛОНО не позже 20-го марта с.г... 10. Протоколы м/педагогических комиссий, заверенные подписями членов комиссий с печатью, а также заключения/ карты обследований/ направлять в ОБЛОНО к 15-му июня для проведения комплектования спецшкол учащимися на новый учебный год. Зав. ОБЛОНО: /Чернов/ Зав. Облздравотделом: /Трухнов/» [277.С.143].
Категоричность приведенных пунктов данного приказа (многие опущены нами из-за недостатка места, хотя каждый из них по-своему информативен и содержателен в историко-педагогическом плане) не должна казаться чрезмерной, ибо, как показывала практика, в реальном деле организации деятельности медико-педагогических комиссий имелось много недостатков, часто возникающих вследствие того, что отдельные члены этих комиссий нередко стремились избегать «лишних», как они были склонны полагать, «формальностей» и не брали во внимание того, что именно из-за неуклонного соблюдения этих формальностей зависела дальнейшая судьба того или иного конкретного ребенка.
Принятые исчерпывающие по тем временам административно-организационные меры не замедлили сказаться на состоянии дел в изучаемой нами сфере, так как уже в 1974 г. произошли значительные изменения в работе медико-психолого-педагогических комиссий. По свидетельству архивных источников, состоявшаяся по этому поводу 23 августа 1974 г. коллегия ОБЛОНО, то есть его высший коллективный руководящий орган, имел основания сказать о следующем: «Заслушав и обсудив информацию инспектора ОБЛОНО т. Даниловой, коллегия отмечает, что областным отделом народного образования гор/рай/оно проведена определенная работа по улучшению деятельности медико-педагогических комиссий.
В области организованны постоянно действующие кустовые медико-педагогические комиссии в городах Александрове, Владимире, Гусь-Хрустальном, Коврове, Муроме, Собинке, Вязниках, Кольчугино, а так же областная комиссия в г. Владимире.
Как правило, комиссии с осторожностью давали заключения о переводе учащегося из массовой школы во вспомогательную» [285.С.73].
Считаем что сама эта «осторожность» явилась следствием не только более тщательного и взвешенного подхода членов комиссии к детям, попавшим в поле их зрения, но и своеобразным отголоском раскритикованных ЦК ВКП (б) в известном постановлении «О педологических извращениях...» устремлений некоторых педологов во что бы то ни стало увеличить количество специальных школ, ради чего в разряд «дефективных» огульно переводились целые группы разного рода т.н. «исключительных детей». В данном случае эти исторические воспоминания играли свою положительную роль.
Отмеченное обстоятельство, несомненно способствовало тому, что, как отмечалось в решении коллегии, «из года в год уменьшалось количество учащихся, необоснованно направляемых школами на комиссии, несколько сокращалось и число олигофренов» [285.С.73].
Все специальные школы области имели хорошие помещения и интернаты. В них были созданы необходимые условия для жизни и лечения детей. Во вспомогательных школах области число мест для обучения умственно отсталых детей было достаточным для того, чтобы принять всех нуждающихся детей.
Многие специальные школы области стали показательными воспитательными учреждениями, опорными пунктами распространения передового педагогического опыта. Среди них следует отметить Ковровскую школу для глухих детей, которой руководил П.Г Крякунов, Владимирскую вспомогательную школу № 12 во главе с Л.В. Истоминой, Кольчугинскую вспомогательную школу (A.M. Малышев), Фоминскую вспомогательную школу (А.В.Малинин).
