Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Русская и национальная периодическая печать и ее роль в просвещении северокавказских народов 12
1.1. Возникновение первых русских и национальных газет на Кавказе и их роль в развитии просвещения и образовании. Культурно- просветительские и научные общества в деле изучения и развития культуры 12
1.2. Печать Кавказа о традиционной культуре воспитания горцев и горском этикете 43
Выводы 70
ГЛАВАII. Периодическая печать Кавказа о деятельности прогрессивной горской интеллигенции в деле развития культуры и просвещения 72
2.1. Вопросы искоренения вредных обычаев и традиций 72
2.2. Роль органов общественного самоуправления в воспитании молодежи 91
Выводы 105
ГЛАВА III. Освещение в печати вопросов становления и развития системы народного образования 107
3.1. Периодическая печать Кавказа об истоках просвещения 107
3.2. Становление, развитие и деятельность школ духовного ведомства на Северном Кавказе 116
3.3. Вопросы создания русскими и горскими учеными письменности северокавказских народов и освещение в печати проблем научной и просветительско-педагогическои деятельности 123
Выводы 137
Заключение 139
Библиографический список 142
- Возникновение первых русских и национальных газет на Кавказе и их роль в развитии просвещения и образовании. Культурно- просветительские и научные общества в деле изучения и развития культуры
- Печать Кавказа о традиционной культуре воспитания горцев и горском этикете
- Вопросы искоренения вредных обычаев и традиций
- Периодическая печать Кавказа об истоках просвещения
Введение к работе
Актуальность исследования. Поиск оптимальных путей социально-политического и духовного развития общества определяет интерес научной общественности к проблемам просвещения и образования как к одному из социальных и культурных явлений прошлого, имеющих прикладное значение в деле современного образовательного строительства. Просвещение народа во все времена играло определяющую роль в деле воспитания личности и являлось организующим элементом общества, ведущим фактором социального развития. Образование - это не только обретение молодежью опыта старших поколений, но и целенаправленная передача выработанного человечеством культурного наследия, распространение знаний, формирование умений и навыков. В данном процессе значительная роль отводится народной педагогике, к которой сегодня все чаще обращаются во многих странах, имеющих многовековую историю. Истоками народной педагогики и ее важнейшими компонентами являются традиционные методы как семейного, так и общественного воспитания, которые востребованы современной жизнью.
Исторические судьбы народов Северного Кавказа переплетались между собой и судьбами других народов, что определяло процесс взаимодействия их культур. Это способствовало духовному взаимообогащению между русскими, северокавказскими и другими народами России и, в свою очередь, явилось первопричиной появления среди горцев образованных людей.
Появление первых очагов просвещения и образования среди горцев Северного Кавказа как прогрессивный результат присоединения их к России относится к XVIII столетию, однако просветительское влияние русского государства на развитие северокавказских народов началось гораздо раньше, чем было оформлено их присоединение к России.
* Среди историко-архивных материалов, раскрывающих вопросы просвещения и образования, особое место занимают материалы
5 периодической печати. Особенность данных материалов заключается в том, что их авторами являются не просто современники описываемых явлений, но и многие известные кавказоведы, черпавшие материалы для своих статей во время совершения ими путешествий на Северный Кавказ. Среди них - автор первой научной грамматики осетинского языка, ученый - филолог академик А.М.Шегрен, публиковавший свои материалы на страницах северокавказских газет, в частности, свое замечательное исследование «Религиозные верования осетин, ингушей и их соплеменников», известный этнограф-кавказовед Ф.И.Дубровин, М.М.Ковалевский, Ф.И.Леонтович, В.Ф.Миллер, В.Б.Пфаф, П.К.Услар, Григорий Чурсин и другие. Значительное место в северокавказской прессе занимают публикации видных представителей педагогической мысли народов Северного Кавказа.
Это работы А.Г.Ардасенова, К.М.Атажукина, Г.В.Баева, Н.Г.Берзенова, А.Б.Бутаева, М.Г.Гарданова, А.А.Гассиева, Г.И.Дзасохова, И.Д.Канукова, С.А.Кокиева, А.Б.Коцоева, Х.А.Уруймагова, Г.М.Цаголова, А.Т.Цаликова. Немало интересного материала содержат статьи Ч.Ахриева, М.Далгата, Ш.Ногмова, Хан-Гирея, публиковавшихся в разных газетах Северного Кавказа.
Развитие периодической печати на Северном Кавказе сделало возможным появление из числа коренных народностей талантливых исследователей, давших науке ценные сведения о жизни своих народов, в том числе и в области образования. Между тем проблема выявления педагогической публицистики в общем аспекте развития культуры до сих пор не становилась объектом историко-педагогического исследования.
Со второй половины XIX века периодические издания стали издаваться непосредственно на Северном Кавказе. К 1871 году русские типографии имели все воинские соединения, дислоцировавшиеся здесь. Наиболее крупные были расположены в Темир-Хан-Шуре, Чирюрте и типография Дагестанского полка в Хунзахе. Помимо военных, стали появляться и частные типографии: в 1873 г. Н.Белявский открыл типографию в Дербенте,
А.Михайлов - в Порт-Петровске, ныне г.Махачкала. В 1879 г. частная типография была открыта мещанином З.И.Шуваловым во Владикавказе. С
г. здесь же издается «Владикавказский листок объявлений», который в
году стал выходить под названием «Терек». В Ставрополе с 1884 года вышла в свет частная газета «Северный Кавказ», во Владикавказе в 1895 году основана газета «Казбек». С 1867 года в Ставрополе - «Кавказские епархиальные ведомости».
В 1868-1917 годах выдающуюся роль в формировании горской интеллигенции и развитии педагогической мысли горцев сыграла газета «Терские ведомости». В различные годы с ней сотрудничали почти все видные представители русской и национальной интеллигенции.
Местная периодическая печать играла большую просветительскую роль, с ее помощью формировалось национальное самосознание передовой части интеллигенции северокавказских народов.
Большую роль в развитии просвещения и образования на Северном Кавказе сыграли альманахи и тематические сборники. Среди них особо хочется отметить «Сборник сведений о кавказских горцах», издававшийся с 1868 года.
Важные сведения по истории, этнографии народов Северного Кавказа содержались и на страницах «Сборника материалов для описания местностей и племен Кавказа», основанного в 1881 году, альманахе «Утро гор» и других.
Данные издания содержали ценные материалы о традиционной культуре горцев, их быте, обычаях, нравах. Анализируя их с педагогических позиций, мы попытались создать представление о праздниках, религиях, суевериях, трудовых традициях, характерных обычаях и обрядах разных народов Северного Кавказа как институтах общественного воспитания. Если в прессе публиковались содержательные материалы о свадебных обрядах, об острейших социальных «недугах» - калыме, кровной мести, поминальных обрядах и т.д., то естественно, что они несли значительную воспитательную
7 направленность и ориентировали на авторское восприятие данных социально-педагогических проблем.
Различные вопросы истории педагогики народов России и Северного Кавказа получили подробное освещение в работах Т.А.Бекоевой, Г.Н.Волкова, Э.Д.Днепрова, З.К.Каргиевой, Э.К.Каргиева, В.К.Кочисова, Ю.С.Кимова, В.В.Макаева, Н.Д.Никандрова, Б.А.Тахохова, Б.К.Тебиева, Е.Е.Хатаева, З.Б.Цаллаговой, С.Р.Чеджемова, Т.И.Шамовой, Е.Н.Шорова и других исследователей. Однако до настоящего времени отсутствуют работы, содержащие монографическое исследование историко-педагогических проблем, касающихся возникновения и развития педагогической публицистики на Северном Кавказе, не определены перспективы использования опыта дореволюционной журналистики в деле описания и распространения идей просвещения и воспитания в современном педагогическом процессе. Данное положение дел наглядно проявляется в следующих противоречиях:
1. Между необходимостью исследования истории педагогики и
образования народов Северного Кавказа и нашими неполными знаниями о
таком ее аспекте, как педагогическая публицистика.
2. Между требованиями современного процесса гуманизации
межэтнических отношений и научно-технической базой, необходимой для
осуществления этого процесса.
3. Между существованием и развитием различных педагогических
культур и расширением глобальной культуры, аккумулирующей
общечеловеческие ценности и вместе с тем нивелирующей их этническую
специфику.
Данные противоречия обусловили и проблему диссертационного исследования - каковы специфические тенденции в освещении вопросов просвещения, воспитания и образования горцев в периодической печати Северного Кавказа в XIX - начале XX веков. Решение данной проблемы является целью настоящего исследования.
8 Объект исследования: педагогическая мысль Северного Кавказа в XIX
- начале XX веков и ее отражение в периодической печати.
Предмет исследования: вопросы просвещения, воспитания и
образования в периодической печати Кавказа в XIX - начале XX веков.
В соответствии с проблемой, объектом, целью и предметом
исследования были выделены следующие задачи:
изучить процесс возникновения первых русских и национальных газет на Северном Кавказе: их роль в освещении вопросов просвещения, воспитания и образования северокавказских горцев;
раскрыть роль периодической печати в освещении вопросов культуры, просвещения и образования народов Северного Кавказа;
проанализировать теоретическую и практическую деятельность
видных просветителей и представителей прогрессивной горской
интеллигенции; их борьбу с устаревшими обычаями и явлениями
общественной жизни;
- охарактеризовать проблемы освещения в печати вопросов
становления и развития школы и народного образования
северокавказских народов.
Методологическую основу исследования составляют философские социально-педагогические концепции о взаимосвязи общественного развития и просвещения народов, о социально-исторической обусловленности цивилизаторской роли России на Кавказе и деятельности видных представителей национальной интеллигенции по просвещению собственных народов, о необходимости творческого и бережного отношения к духовному наследию прошлого.
В процессе работы над диссертацией использованы следующие научно-педагогические методы исследования, которые определялись его целью и предметом:
- теоретический анализ историко-этнографических, философских,
литературных произведений, как архивных, так и современных;
- изучение и анализ трудов российских ученых-кавказоведов и
горских просветителей.
Источниковую базу исследования составляют материалы центральных государственных архивов Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ставропольского края, отделов рукописных фондов Институтов гуманитарных исследований КБР и РСО - Алания, научные труды по истории педагогики, этнологии, народной и этнической педагогике.
Научная новизна и значимость исследования заключается в следующем:
решена одна из важных проблем воссоздания целостной картины становления периодической печати Северного Кавказа и определение ее роли в развитии просвещения и образования у горских народов;
раскрыты и обобщены педагогические воззрения русских ученых-кавказоведов и горских просветителей по проблемам просвещения и образования;
обоснована воспитательная роль основополагающих народных традиций и обычаев, выявлена их позитивная роль в истории народов Северного Кавказа;
определена возможность использования опыта народной педагогики в современном образовательном процессе.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в нем: исследуется история формирования периодической печати на Северном Кавказе, определяется роль прессы в освещении вопросов просвещения горцев, изучении народного воспитания.
Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нем историко-педагогические положения и выводы могут быть использованы при изучении системы воспитания и образования у народов Северного Кавказа как в ретроспективном плане, так и в процессе осуществления современной образовательной политики на Юге Российской
10 Федерации. Выявленная педагогическая публицистика дополняет теоретический материал таких учебных дисциплин, как история педагогики и история журналистики. Представленные материалы могут послужить основой одноименных спецкурсов для студентов вузов, обучающихся по педагогическим специальностям.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Периодическая печать Северного Кавказа в XIX - начале XX веков
уделяла значительное внимание вопросам педагогики и образования,
объективно способствовала развитию школы и просвещения среди горцев,
зарождению прогрессивной педагогической мысли и научной
интеллигенции, испытавшей на себе влияние передовой русской культуры и
ставшей инициатором создания в крае светских и религиозных школ.
Несмотря на незначительное финансирование правительством системы просвещения и образования и ограничительные меры к содержанию народных школ на Северном Кавказе, развитие школьного дела после реформы 1861 года шло весьма быстрыми темпами, о чем свидетельствовали и многочисленные публикации в периодической печати. Так, свое отражение в прессе нашел такой важный фактор изменения школьного образования с 60-х годов XIX века, как общественно-педагогическое движение, вызвавшее к жизни общественно-политическую активность народных масс, общественную и частную инициативу в школьных делах;
В образовательной политике, проводимой правительством на Северном Кавказе, наблюдалась противоречивость, которая заключалась в том, что ограничивая для детей неимущих горцев доступ к образованию, создавая особые привилегии для феодального сословия, оно, тем самым, сохраняло сословно-крепостнические пережитки в системе школьного образования;
Педагогическая мысль северокавказских народов, судя по материалам периодической печати, формировалась не только на достижениях передовой русской культуры, но и имела собственную национальную почву,
которая отражала национально-особенные тенденции общественно-педагогического движения, положения этнопедагогики.
Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечены соответствием базовых методологических позиций объекту и предмету работы, широкой базой источников, соответствием комплексных методов исследования адекватным целям и задачам работы, системным анализом изучаемой проблемы исследования.
Организация и этапы исследования:
Диссертационное исследование осуществлялось в три этапа:
2002-2003 гг. - предварительное ознакомление с проблемой изучения, анализ имеющейся литературы по теме исследования, составление его плана, посещение архивов (г.г.Владикавказ, Нальчик, Ставрополь), ознакомление с материалами периодической северокавказской печати; определение основных направлений научного поиска.
2003-2005 гг. - обобщение накопленного материала, систематизация теоретических положений и оформление основных итогов в виде методов научного аппарата, подготовка научных публикаций по проблеме исследования.
2004-2006 гг. - обработка, обобщение и систематизация материалов диссертации, литературное оформление исследования и его источниковедческой базы, апробация материалов диссертации на теоретических и методологических семинарах и конференциях, во время чтения лекций.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.
Возникновение первых русских и национальных газет на Кавказе и их роль в развитии просвещения и образовании. Культурно- просветительские и научные общества в деле изучения и развития культуры
Северный Кавказ издавна привлекал внимание России своими природными богатствами, землями как рынок сбыта товаров и как путь на Восток. Проводя свою политику в отношении народов Северного Кавказа, она была заинтересована в развитии на местах народного образования, а соответственно - книгопечатания и периодической печати. (268, 3-5)
Периодическая печать Северного Кавказа имеет более чем полуторавековую историю. В процессе ее становления проявлялись закономерности, обусловленные общественно-политическим, экономическим и культурным развитием страны, а также региональной спецификой, которая заключалась в пестром национальном составе населения, своеобразном укладе жизни, вековых традициях горских народов. Печать Северного Кавказа, как и вся русская дореволюционная периодика, шла в своем развитии по двум направлениям - демократическому и официально-реакционному.
Самодержавие стремилось к привлечению на свою сторону социальную верхушку кавказских народов, насаждению среди них русских начал. К разрешению этой задачи и была призвана школа. Об этом неоднократно писали в своих отчетах ставленники русского правительства на Кавказе. «Необходимая нужда в российском языке в той земле, - писал князь Цицианов П.Д. - главнокомандующий Кавказской армией, - где на оном отправляется судопроизводство, недостаток в переводчиках и крайнее невежество здешнего дворянства... побудили меня к преподанию способов относительно введения здесь первых лучей просвещения». (134, 4)
О необходимости подготовки верноподданных из кавказской сословной знати также писал князь Барятинский: «Племена, населяющие Кавказ, малоразвиты, - сообщал он, - однако в последнее время поняли превосходство русского образования и охотно отдают детей своих нам ... воспитание открывает им путь к службе, и, следовательно, к возвышению над своими соотечественниками. Молодое поколение способно развиться постепенно, а потому должно обратить особое внимание на подобное стремление». (5,29)
Следует отметить, что первые попытки распространения грамотности среди горцев, в частности осетин, делались и раньше отдельными русскими священниками - пленными, о чем сообщает в своей работе «Просветители Кавказа» М.Краснов. Он же отмечает, что уже в 1749 г. в «Осетинском подворье обучалось 7 мальчиков и что они «механически читали». (134, 5)
Первые осетинские книги в третьей четверти XVIII в. появились на основе как грузинской, так и церковно-славянской графики, хотя известно, что идейно-политическим вдохновителем миссионерства на Кавказе, в том числе в Осетии, являлось царское правительство. Грузинская письменность употреблялась там, где церковно-славянские буквы осетинам не были известны, в то время как грузинская письменность была им знакома. Кроме того, связи с Россией были тогда еще слабыми, в то время как Грузия с ее типографиями при дворах грузинских царей была рядом; возможности книгопечатания в последней были более удобными и благоприятными. Только в результате заключения Кучук-Кайнарджийского договора о мире царское правительство приступило к замене грузинских священников-миссионеров русскими. Как известно, распространению и развитию письменности на Северном Кавказе в немалой степени способствовала деятельность христианских грузинских миссионеров (222, 17), которые помогали возникновению и развитию книгопечатания и периодической печати на Северном Кавказе. Материалы периодической печати содержат ценнейшие сведения для изучения вопросов народного просвещения, быта, обычаев и нравов северокавказских горцев. Вряд ли можно указать на какой-либо орган печати на Северном Кавказе, на страницах которого не нашли бы отражение быт и культура горцев. В этой связи особое значение имеют крупнейшие кавказские газеты «Кавказ» и «Терские ведомости». Однако в 30-40-е гг. XIX в. многие вопросы истории и этнографии северокавказских народов освещались в основном на страницах тифлисских газет: «Тифлисские ведомости», «Тифлисский вестник», «Закавказский вестник», «Кавказ» и др.
Авторами подавляющего большинства статей в этих периодических изданиях были известные исследователи культуры, быта и нравов северокавказских горцев, черпавшие материалы для своих работ непосредственно из народа во время совершения ими путешествий и экспедиций по Северному Кавказу. Среди них можно назвать известного ученого-филолога, академика A.M. Шегрена, опубликовавшего на страницах газеты «Кавказ» свое замечательное исследование «Религиозные верования осетин, ингушей и их соплеменников при разных случаях». Статья была так значительна, что ее напечатал в Санкт-Петербурге в 1848 г. и журнал «Маяк». А.М.Шегрен описывал в 27-30-х номерах газеты «Кавказ» праздники, обряды свадебные, похоронные, а также давал сведения о быте северокавказских горцев. (295, 30). Говоря о религиозных обрядах кавказских горцев, он писал: «Так перепутаны обряды религиозные по понятиям осетин и соседей их: христиане, магометане одинаково с язычниками верят могуществу кумиров языческих: сии последние, сами не зная того, чествуют христианских святых». (295, 28).
Академик А.М.Шегрен уделял много внимания исследованию языка и культуры многих народов не только России, но и Северного Кавказа. Во второй половине 30-х - начале 40-х гг. XIX в. он несколько раз побывал в Осетии с целью изучения осетинского языка. Большую помощь ему оказывал помощник осетинского пристава Петр Жускаев, смотритель Владикавказского духовного училища Георгий Мжедлов и др. (81, 59). В результате А.М.Шегреном была написана «Осетинская грамматика», изданная в 1844 г., что явилось значительным событием в культурной жизни осетинского народа, положившим начало научному изучению осетинского языка.
Печать Кавказа о традиционной культуре воспитания горцев и горском этикете
Вопросы воспитания, семьи и семейного уклада народов Северного Кавказа нашли отражение в достаточно обширной дореволюционной литературе, однако большое внимание вопросам горского этикета и традиционной культуры уделяла и периодическая печать Северного Кавказа. (168, 3).
Как известно, уже в дореволюционном прошлом в культуре и быте горцев Северного Кавказа было немало общих черт, обусловленных причинами как этнического, так и исторического порядка. Следует отметить, что многие из кавказских народностей близко родственны между собой, однако и у неродственных между собой народов региона в силу схожих условий жизни и многовековых культурных взаимодействий выработался ряд похожих, а подчас и тождественных особенностей быта. Много общего наблюдалось и в традиционной культуре воспитания горцев.
Нам представляется, что лучше всего как в этнографической, так и в периодической печати освещены вопросы воспитания, семьи и семейного быта осетин. Это произошло в значительной мере благодаря тому, что уже во второй половине XIX в. из их собственной среды вышло большое число этнографов-осетиноведов. (203, 7). Ряд ценных данных о народном воспитании, быте, обычаях и обрядах осетин мы находим в работах А.Г.Ардасенова, Н.Г.Берзенова, первого этнографа-осетина, Б.Т.Гатиева, А.А.Гассиева, С.В.Жускаева, М.А.Кундухова, И.Д.Канукова, С.В.Кокиева, А.А. Канукова, И.Г.Тхостова, Г.М.Цаголова и многих других. Особое место среди этих публикаций заняла этнографическая работа замечательного осетинского просветителя К.Л.Хетагурова «Особа», привлекающая внимание научной содержательностью и демократической направленностью. (261, 59).
Заметный вклад в изучение семейного быта и традиционной культуры воспитания у северокавказских горцев внесли публикации и статьи ряда русских ученых XIX в. К 70-м годам относятся работы А.Л.Зиссермана, Д.Я.Лаврова и В.Б.Пфафа. В крупнейшем северокавказском периодическом издании «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» в третьем выпуске мы находим обширную статью Д.Я.Лаврова, включающую сведения о семейном и общественном воспитании у осетин. (116,71).
Вопросам изучения различных сторон быта и обычаев горцев посвятили многие свои работы и исследования М.М.Ковалевский, В.Ф.Миллер, Н.Н.Харузин, также издававшиеся в СМОМПК. Многие вопросы, связанные с организацией и бытом семьи на Северном Кавказе, нашли глубокую разработку в трудах крупного кавказоведа М.О.Косвена.
Значительная роль в исследовании традиционной культуры воспитания аталычества, гостеприимства у северокавказских горцев принадлежит представителям этих народностей В.К.Гарданову, Т.П.Кашежеву, Г.Х.Мамбетову, Ш.Б.Ногмову, Хан-Гирею и многим другим. (203, 16-17) Свои материалы они чаще всего представляли на публикацию в периодической печати.
Одним из специфических институтов воспитания у народов Северного Кавказа было аталычество, т.е. обязательная передача ребенка на более или менее продолжительное время в другую семью. Аталычество в прошлом существовало у адыгских народов, осетин, карачаевцев, балкарцев, абазин и ногайцев. «Дигорцы ... заимствовали обычай отдавать детей на воспитание в чужой дом, обыкновенно в Кабарду», - говорилось в одной из статей неизвестного автора, опубликованной в газете «Северный Кавказ» в 1883 г.
На воспитание отдавали только мальчиков. Ряд источников свидетельствует, что аталычество было распространено главным образом в феодальной среде. «Представители осетинской знати, феодальной верхушки, воспитывали ... сыновей не сами, а отдавали на воспитание князьям из других родов или крестьянам, отличавшимся храбростью, отвагой, знанием народных обычаев, искусно владевших оружием и мастерством. Такая система воспитания называлась «хъан хазссын» - обычай аталычества», -пишет Х.Х. Хадиков. (248, 95) Другие источники говорят о том, что «в крестьянских слоях населения уже в первой половине XIX века, а вероятно, и значительно раньше, передавали своих детей на воспитание только люди с хорошим состоянием, вообще же домашнее воспитание почиталось приличным». (249,5)
А вот что писала об обычае аталычества у осетин газета «Терские ведомости»: «...У привилегированных существует обычай отдавать новорожденных мальчиков на воспитание в какое-нибудь постороннее семейство. Последнее считается с тех пор родственным семейством мальчика. В прежние времена этот обычай имел большое распространение и служил как бы средством к сближению разных фамилий». (168, 4). Как видим, сведения о северокавказском аталычестве часто противоречивы, однако основные черты его сводятся к следующему.
Обычно, как только становилось известно о появлении на свет ребенка в знатной семье, претенденты на звание аталыка спешили предложить свои услуги. «Их было тем больше, чем знатнее и влиятельнее была семья новорожденного. Чтобы опередить другого, ребенка нередко крали. В других случаях воспитанник переходил от одного аталыка к другому». (203, 78).
Воспитание ребенка в семье аталыка в принципе не отличалось от воспитания в родном доме. Разница была лишь в том, что по обычаю аталык должен был воспитывать ребенка еще более тщательнее, чем собственных детей.
Тема аталычества нашла отражение и в периодической печати. Так, газета «Кавказ» в 1879 г. опубликовала статью И.Д.Канукова, где он дает характеристику процессу аталычества. «Обычай этот состоит в том, что женщина низшего класса берет на вскормление новорожденного от матери высшего сословия. Вскормив ребенка, она получает множество подарков от родителей ребенка и пользуется их покровительством в нужное время». (89, 48).
Далее он в той же статье отмечает, что если рождался ребенок у лица влиятельного, то к нему с просьбой вскормить ребенка являлось много желающих, ребенок поступал под исключительное покровительство кормилицы, и родители никакого участия не принимали в его воспитании. «Это-то случайное обстоятельство избавляет многих матерей-узденок и княгинь кабардинских от критического положения, когда они сами не имеют возможности вскормить своим молоком ребенка», - писал И.Д.Кануков. (89, 48).
А вот что говорит об этом обычае на Северном Кавказе адыгейский этнограф М.А.Меретуков: «На воспитание подрастающего поколения накладывала свой отпечаток сословно-классовая принадлежность... Мальчиков из привилегированных сословий учили аристократическим манерам, военному искусству, красноречию. Обычно их отдавали на воспитание в семьи аталыков. При этом главное внимание обращалось на то, чтобы воспитать из мальчиков рыцарей, воинов, которые могли бы защищать интересы господствующего класса». (136, 88). По возвращении воспитанник должен был публично показать все, чему его научили. Происходило это уже в родительском доме, куда у адыгов юноша обычно возвращался, по одним данным, с наступлением совершеннолетия, по другим - ко времени женитьбы. (136, 89).
Вопросы искоренения вредных обычаев и традиций
Периодическая печать Кавказа широко освещала борьбу прогрессивной горской интеллигенции с устаревшими обычаями и вредными традициями, особое место отводила материалам, осуждающим кровную месть, похищение девушек и выплату калыма.
Общественные отношения и жизнь общества в разные исторические эпохи регламентировались различными традициями. Пройдя через ряд этапов исторического развития, они отражают характер общественного развития, приспосабливаясь к новым условиям. Обычай кровной мести явился атрибутом первобытнообщинного строя, весьма активно проявляясь у северокавказских горцев в середине XIX века. В пережиточной форме он дожил даже до первых лет Советской власти. Кровная месть имела широкое распространение у осетин, чеченцев, ингушей, балкарцев, кабардинцев, черкесов, карачаевцев и других народов Северного Кавказа и Закавказья.
Кровная месть возникла как мера самосохранения, как эффективная форма самообороны. «Члены рода были обязаны оказывать друг другу помощь и защиту», - пишет А.Х. Магометов. (124, 264) Если кто-то обижал одного из членов рода, то последний (род) целиком принимал на себя эту обиду. «Из кровных уз рода возникла обязанность кровной мести... Если кто-нибудь из чужого рода убивал сородича, весь род убитого был обязан кровной местью», - писал Ф. Энгельс. (296, 99) Обязанность кровной мести являлась священной буквально у всех народов Кавказа. Ярко выражен этот обычай в осетинском нартском эпосе, где нарт Батраз мстит за кровь отца.
«Мотив кровной мести вошел в эпос в условиях патриархально-рядовых отношений... Но эти отношения и вместе с ними кровная месть продолжали существовать и процветать в осетинском быту в течение многих столетий», -пишет В.И.Абаев. (2, 66) Распространению кровной мести способствовало развитие классовой дифференциации и усиление отдельных родов. Едва ли имелись в Осетии роды, которые не были бы вовлечены в кровную месть. «Многие семейства и многочисленные роды, - писал В.Б. Пфаф, - находились между собой в постоянной смертельной вражде или кровавой распре. Народ стонал от невыносимой анархии». (184,263)
Многие газеты, печатая материалы о судопроизводстве на Северном Кавказе, наглядно иллюстрировали катастрофические последствия кровной мести - этого страшного обычая, «имевшего в прошлом широкое распространение в быту горских народов Кавказа». (168, 9) Н.С.Мансуров в своем очерке указывал, что «обычай кровной мести представлял в прежние времена, когда совершенно отсутствовало правильное и беспристрастное судопроизводство, известную юридическую норму наказания, которая по обычаю назначалась каждому преступнику и приводилась в исполнение самими же потерпевшими от преступления при первом удобном случае». (133; 24)
Давая характеристику кровной мести в Осетии, К.Л.Хетагуров в своем этнографическом очерке «Особа» писал, что «убить и умереть для осетина времен «Особа» были синонимы: убивая сегодня, он знал, что сам тоже будет убит, если не завтра, то послезавтра или через неделю». (260, 59) Еще не похоронив убитого, уже оплакивали убийцу. Сельчане с соболезнованиями приходили не только в пострадавшую семью, но и в дом убийцы. Обе семьи находились в одинаковом трауре. Одно убийство влекло за собой новую цепь убийств с обеих сторон. В таком случае кровная распря между родами велась годами и десятилетиями. В горячке мести стороны нередко истребляли друг друга. Но, как правило, в смертельной схватке победителем выходил сильнейший род. (124, 265) Горец не упускал момента осуществить свою месть незамедлительно, тут же на месте. Если же убийце удавалось бежать или скрыться, родственники убитого обрушивали свой гнев на семью или родичей убийцы, из коих первый же попавшийся кровникам мужчина падал жертвой кровной мести. Все это подробно освещала периодическая печать. «Этот страшный обычай, как один из видов наказания, налагался решительно за все деяния, вольные или невольные, неосторожные или случайные, умышленные или неумышленные», - писал Н.С.Мансуров в газете «Северный Кавказ». (133, 24) Здесь же он указывал, что до начала 60-х годов XIX века все отдельные случаи, за которые полагалось кровомщение, или, иначе говоря, смертная казнь, у осетин были строго предусмотрены и систематизированы, причем «за отсутствием письменной грамотности среди осетинского племени этот условный осетинский кодекс по традиции переходил из рода в род, как и вообще всякие другие обычаи». (133, 24)
Мотивами кровомщения наряду с убийством были нарушения соглашения о браке, насильственное похищение, супружеское прелюбодеяние, осквернение домашнего очага и другие тяжкие оскорбления. Кровомщение полагалось и в следующих случаях: когда из стада овец, крупного рогатого скота или табуна лошадей во время прохождения по горным склонам, одно из животных спустит камень и этим причинит ушиб или смерть; за нечаянное или неосторожное убийство или поранение из ружья, причем кровомщение распространялось как на самого убийцу, так равно и на хозяина ружья; за причинение лошадью, собакой или другими домашними животным смерти или поранения человека; если же смерть человека или поранение последовали во время скачки, то кровная месть распространялась как на самого виновного, так и на хозяина лошади, которая причинила увечье; за убийство вора на месте преступления и т.д. (133, 3). Круг мстителей и ответчиков по-разному определялся шариатом и адатами. По шариату мстить был вправе только ближайший родственник пострадавшего и лишь самому виновному. «Но если исламское право и оказывало какое-то влияние на практику кровомщения, то влияние это было невелико». (203, 95) В основном руководствовались адатами, предписывавшими, чтобы с обеих сторон и мстили, и отвечали все родственники, хотя и в определенном порядке. Так, у карачаевцев и балкарцев была следующая очередность права и обязанности мести: брат, сын, другие близкие родственники. Женщины допускались к мести только при отсутствии мужчин, а им самим не мстили. «Убийство женщины никогда не наблюдалось, хотя оно могло быть благодаря шальной пуле во время перестрелки. За нее не мстили, потому что сам убийца делался мучеником такого непредвиденного несчастья..., кровь женщины оценивалась в 18-27 коров, которые делились между мужем и ближайшими родственниками ее по рождению. За мальчика мстили как за взрослого мужчину», - писал К.Л.Хетагуров в газете «Северный Кавказ» в очерке «Особа». (261, 75)
Периодическая печать Кавказа об истоках просвещения
Появление первых очагов просвещения, первых книг и школ у горских народов как прогрессивный результат присоединения их к России относится к XVIII столетию. (223, 13-16) Прогресс школьного образования на Северном Кавказе и, в частности, в Осетии, стал возможным лишь после присоединения ее к России. Однако влияние русского государства на горские народы началось еще раньше и шло различными путями.
После заключения между Россией и Турцией Кучук-Кайнарджийского договора в 1774 г. владением России окончательно стала Кабарда. (82, 170-172) Тогда же к России присоединилась и Осетия (114, 18), а спустя несколько десятилетий (в 1809 и 1859 гг.). приняли российское подданство ингуши и чеченцы. (165, 78).
Присоединение Северного Кавказа к России имело решающее значение -в исторических судьбах горских народов. Оно спасло их от угрозы порабощения Турцией и сыграло прогрессивную роль в социально-историческом, политическом и духовном развитии. «Присоединение горцев к российскому государству создало условия приобщения их через русскую культуру к европейской и мировой цивилизации; положило начало школьному делу среди них». (258,315). К моменту присоединения к России : у многих кавказских горцев относится процесс приобретения своей письменности.
В деле колонизации народов Кавказа школа должна была сыграть решающую роль. Еще в период завоевания Северного Кавказа Екатерина II писала астраханскому губернатору, что «нет лучшего способа по обстоятельствам осетинцов и ингушовцов учинить их прямыми-христианами, как просвещением у них молодых людей». (134, 4) Первые «лучи просвещения нужны были для создания на Кавказе кадров из числа местного населения для проведения политики царизма в массы». (134, 5)
Передовые деятели России относились с огромной симпатией к народам Северного Кавказа, хорошо понимая ту роль, которую должна была сыграть Россия в экономическом и культурном развитии края. Прогрессивное влияние на развитие культуры горцев оказали русские ученые. Около четверти века трудился на поприще кавказского языкознания П.К.Услар. Впоследствии периодическая печать Кавказа широко освещала деятельность этого известного ученого, который считал, что «первый шаг к просвещению народа составляет грамотность на родных языках». (245, 3) Он придавал первостепенное значение замене аджамской системы письма, основанной на арабской графике, новым алфавитом на русской графике и советовал: «Вы учите сначала ученика-горца грамоте на родном языке и от него перейдете к русской». (245, 25). Придавая большое значение сближению горцев с русским народом, Услар писал: «Русский язык - сближение с русской жизнью, хотя бы даже умственно, бесконечно важен для будущности Кавказа». (245, 34). Говоря о той роли, которую русские ученые играли в просвещении горцев, Гаппо Баев в одном из своих очерков в газете «Казбек» отмечал, что «... поразительное обилие на Кавказе всевозможных языков не могло не привлечь к себе внимания ... Г.Ю.Клапрот, В.Ф.Миллер, П.К.Услар, А.Шегрен, А.А.Шифнер, и другие дали ценные исследования по языковедению кавказских горских племен». (14, 8)
Проблемы создания алфавитов и образования горцев стали для П.К.Услара чрезвычайно важными. На страницах периодической печати он высказывал свое мнение о необходимости привлечения горцев к просветительской деятельности в статье «Нечто об азбуках кавказских горцев». «Составлением азбук занималась целая комиссия, образованная из лиц, знакомых с филологией, и туземцев, знающих языки природный и русский. Комиссия заседает в Тифлисе... куда вызывает туземцев для участия в действиях своих». (16, 26)
Свои исследования Услар начал с абхазского языка. Вскоре им была создана грамматика этого языка.
В начале 1862 года П.К.Услар просил Главный Штаб Кавказской армии прислать в Тифлис двух чеченцев, по возможности знакомых с русской грамотой. «В марте того же года, - писал М.Р.Завадский в предисловии к грамматике чеченского языка П.К.Услара, - прибыли в Тифлис прапорщик Досов и мулла Янгулбай Хасанов, с ними Услар и приступил к изучению чеченского языка. Вскоре эти занятия были перенесены в Чечню, где в укреплении Грозном Петр Карлович открыл в июне месяце того же года временную школу. Около 25 молодых чеченцев ... из числа муталимов ... в несколько недель обучены были чеченской грамоте». (16а, 29-30). Мулла Янгулбай учил муталимов читать по-чеченски, а два русских писаря учили писать. «Каллиграфии они выучились настолько, насколько можно было выучиться в течение шести недель при большом прилежании, т.е. писали по линейкам прописи довольно изящно», - отмечал П.К.Услар. (245, 31) «Муталимы были в восторге от своих шестинедельных занятий, в продолжение которых они научились читать-писать на своем языке, а в придачу выучились читать-писать по-русски», - продолжал автор. (245,31).
В библиографической заметке, помещенной в первом выпуске «Сборника сведений о кавказских горцах», отмечалось, что «Букварь чеченского языка, составленный генерал-майором П.К.Усларом, награвирован был в Военно-Топографическом отделе бывшего Главного Штаба Кавказской Армии в начале 1863 года. По букварю этому обучает чеченской грамоте Грозненская горская школа, учитель этой школы мулла Янгулбай Хасанов». (194, 61).
Петр Карлович называет Кеди Досова и Янгулбая Хасанова своими «чеченскими сотрудниками», с глубоким уважением отзывается о них.
Капитальный труд П.К.Услара лег в основу чеченских букварей, что коренным образом повлияло на формирование интеллигенции чеченского и ингушского народов.
С 1863 г. новая грамматика стала вводиться и в Кабарде. Л.П.Загурский отмечает: «Как видно из уцелевших бумаг покойного Услара, он исподволь занимался кабардинским языком. Он составил алфавит для этого языка. По этому алфавиту написан был Кази Атажукиным букварь для кабардинского языка». (74, 67).
Первым ученым и просветителем кабардинского народа был Шора Текмурзович Ногмов. П.К.Услар с уважением пишет о просветителях, вышедших из среды горцев: «Лет за сорок тому назад кабардинец Шора Текмурзович Ногмов составил для кабардинского языка азбуку и грамматику», - отмечает ученый. (245, 66).
