Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Становление общественно-политических и педагогических взглядов С.Сиюхова
1.1. Влияние общественно-политической и педагогической мысли русского и адыгских народов на развитие школы Адыгеи в XIX-начале XX столетий 12
1.2. Формирование педагогических воззрений С.Сиюхова на просвещение и образование горских народов дореволюционной России 27
1.3 Научная и просвстительско-недагогическая деятельность С.Сиюхова в годы Советской власти 38
Выводы 54
ГЛАВА 2. Просвстительско-недагогическая деятельность С.Сиюхова
2.1. Актуальные проблемы начального образования у народов Северного Кавказа в публицистике С.Сиюхова 57
2.2. С. Сиюхов как создатель учебников и учебных книг для черкесских народов и проблема двуязычия в национальной школе 73
2.3. Дидактические принципы и методические приемы обучения в учебном пособии С.Сиюхова для учителей «Русский язык в горской школе» 81
Выводы 98
ГЛАВА 3. Проблемы гуманизма, просвещения и образования горцев в социально-педагогической публицистике С.Сиюхова
3.1. С.Сиюхов о роли и воспитательном значении труда в подготовке подрастающих поколений к жизни 101
3.2. Проблемы образования и особенности подготовки педагогических кадров для горцев Северного Кавказа в публицистике С.Сиюхова 110
3.3. Сефербий Сиюхов о положении адыгской женщины в семье, в обществе и необходимости ее эмансипации 121
Выводы 132
Заключение 135
Список литературы
- Влияние общественно-политической и педагогической мысли русского и адыгских народов на развитие школы Адыгеи в XIX-начале XX столетий
- Актуальные проблемы начального образования у народов Северного Кавказа в публицистике С.Сиюхова
- Сиюхов как создатель учебников и учебных книг для черкесских народов и проблема двуязычия в национальной школе
- С.Сиюхов о роли и воспитательном значении труда в подготовке подрастающих поколений к жизни
Введение к работе
В настоящее время в обществе происходят сложнейшие трансформации как экономических основ его жизнедеятельности, форм политической организации, так и важнейших духовных ценностей. Одной из острейших проблем, оказывающих значительное влияние на характер социальных изменений в обществе, является национальный вопрос. В последние десятилетия Северный Кавказ стал наиболее конфликтогенным, в том числе и в межэтнической сфере, регионом России. Отметим, что зачастую причиной конфронтации по этническому принципу является слабая осведомленность в вопросах истории, культуры, характера взаимоотношений, свойственных соседним народам.
Сегодня в сложившихся исторических условиях вопросы поликультурного образования являются основополагающими, а для их решения требуется переосмысление многих представлений об истории культуры и педагогической мысли России, учет исторического опыта образовательной системы разных народов и применение всего прогрессивного, накопленного предшествующей научной мыслью. Целостное рассмотрение развития педагогической мысли и образовательной практики требует современной оценки взглядов, теорий и концепций просветителей и педагогов, вклад которых до настоящего времени замалчивался по конъюнктурным соображениям, либо характеризовался тенденциозно или оставался невостребованным.
В наше время нужны взвешенные подходы и объективные оценки проходившим в прошлом историко-педагогическим процессам и деятельности крупных просветителей северокавказских народов. Всестороннее изучение противоречивых процессов, происходивших в крае в системе образования и просветительско-педагогического движения, представляет значительный интерес и предполагает выявление демократических и гуманистических элементов в деятельности видных просветителей горских народов, которые
4 имеют серьезное научно-практическое значение для нашей системы воспитания и обучения. Актуальность настоящего исследования, в частности, обусловлена недостаточной исследованностыо педагогических воззрений и научно-просветительской деятельности некоторых северокавказских просветителей начала прошлого столетия и необходимостью научного подхода к изучению их наследия.
Для исследования просветительско-педагогической мысли народов Северного Кавказа большое научно-теоретическое значение имеют историко-этнографические очерки русских и зарубежных ученых, изучавших различные стороны жизни народов региона в прошлом и особенно во второй половине XIX столетия А.П. Берже, Ж.-Ш. де Бесса, И.Ф. Бларамберга, Н.Ф. Дубровина, Г.Ю. Клапрота и многих других. Капитальные труды о жизни, нравах, обычаях, культуре и просвещении горцев оставили ученые и педагоги, жившие в крае целые десятилетия - П.Г. Бутков, Л.Я. Люлье, Л.Ы. Модзалевский, К.П. Яновский и другие ученые-кавказоведы. Многие прогрессивно настроенные русские ученые и грамотные горцы руководствовались гуманными целями и предпринимали ряд практических шагов по созданию условий для развития школы и педагогической мысли в Северо-Кавказском регионе. Л.Г. Лопатинский, П.К. Услар и другие ученые занимались не только исследованием нравов горцев и их культуры, но и разрабатывали для них письменность, способствовали открытию народных школ с обучением на материнском языке, обобщали свои наблюдения в фундаментальных трудах о жизни и обычаях северокавказских народов.
Модели просвещения на Северном Кавказе не копировали систему просвещения, сложившуюся в центре империи и носили региональный характер, их особенностью было то, что школы и учебные заведения края были приспособлены к условиям кавказской жизни. И в наше время основным принципом построения учебно-воспитательного процесса в национальной школе является диалектическое единство трех начал - национального, межнационального и общемирового. Это помогает учащимся осознать свою
5 принадлежность и к родному народу, и к России, и к общемировой цивилизации.
Первые горские просветители (адыги Измаил Атажукин, Шора Ногмов, С.Хан-Гирей, Казы-Гирей; осетины Аксо Колиев, Иван Ялгузидзе и другие) были писателями-публицистами, собирателями фольклора, создателями алфавитов родных языков, авторами азбук и букварей по образцу российских учебников и учебных пособий, составленных знаменитыми русскими педагогами, они боролись против пережившей себя феодальной системы, консервативных обычаев и традиций. И русские, и горские просветители верили, что отмена крепостного права создаст на земле царство благополучия, и в нем должны жить грамотные и равноправные люди. Все горские просветители боролись за создание школ светского направления, за всеобщий характер образования, за первоначальное обучение на родном языке.
Изучение педагогического наследия северокавказских народов, критическое освоение просветительско-педагогических идей их выдающихся просветителей - историков, этнографов, писателей, языковедов - является важной и актуальной задачей, решение которой будет способствовать более широкому использованию прогрессивного потенциала этого наследия в современной образовательно-воспитательной практике.
Нам нужно исходить из исторического опыта образовательной системы разных народов, критически учитывать и применять все позитивное, что накоплено предшествующей научной мыслью. Заметным вкладом в этом направлении являются педагогические воззрения крупного адыгского просветителя С.Сиюхова, чьи идеи и планы созвучны современному билингвальному образованию и основным принципам его моделирования. Именно в билингвальной системе он видел перспективу социально экономического, политического и культурного сосуществования всего российского общества. Таким образом, актуальность нашего исследования обусловлена недостаточной изученностью проблемы, необходимостью научного подхода к ее разработке, отсутствием монографий и диссертаций,
посвященных исследованию просветительско-педагогической деятельности С.Сиюхова.
Ценные сведения по интересующим нас вопросам мы нашли в различных сборниках, газетах и журналах: «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII—XIX веков», «Этнографическое обозрение», «Адыгейская жизнь», «Кубанский казачий листок», «Кубанская школа», «Мусульманин», «Мусульманская газета», «Известия Общества любителей изучения Кубанской области», «Сборник сведений о кавказских горцах», «Ученые записки Адыгейского научно-исследовательского института языка, литературы и истории» и многих других.
Некоторые аспекты общественной и просветительской деятельности нашли свое отражение в статьях и очерках современных авторов - доктора педагогических наук, профессора К.И. Бузарова и Аз.К. Бузарова («Сефербий Сиюхов - адыгский просветитель»), доктора филологических наук, профессора Р.Х. Хашхожевой («Адыгские просветители второй половины XIX - XX века», «Поиски и находки. Избранные статьи», вступительная статья к избранным произведениям С.Сиюхова). Написанные на высоком научном уровне, указанные работы в силу их жанровой специфики не могли охватить все научно-педагогическое наследие С.Сиюхова, а такие его основополагающие работы, как «Русский язык в горской школе», «Черкесский букварь», «Первая тропа. Адыгейский букварь», статьи «Всеобщее образование и черкесы», «Воспитательное значение труда», «Женская эмансипация и вырождение человечества», «Начальное образование и русские мусульмане», «Не меч, а мир» и многие другие, остались недостаточно раскрытыми.
Таким образом, несмотря на наличие ряда работ, посвященных научно-педагогической деятельности С.Сиюхова, его педагогические взгляды до сих пор не получили должного освещения учеными-педагогами, что и предопределило выбор темы исследования, проблема которого формулируется следующим образом: каков вклад С.Сиюхова в развитие школы и педагогической мысли горских народов Северного Кавказа в начале XX
7 столетия и что из его научно-педагогического наследия актуально для современного национально-регионального образования. Решение этих вопросов и составило цель данной работы.
Объект исследования - школа и просветительско-педагогическая мысль народов Северо-Кавказского региона в конце XIX - начале XX столетия.
Предмет исследования - научно-педагогические воззрения и просветительская деятельность С.Сиюхова.
В соответствии с проблемой, объектом, предметом и целью исследования нами были определены следующие задачи:
выявить и проанализировать исторические и духовные предпосылки становления и развития школы и педагогической мысли в Северо-Кавказском регионе; определить факторы, под воздействием которых формировались просветительско-педагогические воззрения С.Сиюхова; систематизировать его научно-просветительскую и педагогическую биографию;
раскрыть общепедагогические идеи С.Сиюхова и охарактеризовать способы реализации основных дидактических принципов в условиях обучения русскому языку в горской школе в начале XX столетия и его рекомендации по активизации усвоения русского языка учащимися-горцами;
выявить гуманно-демократическую направленность педагогических воззрений просветителя, определить его вклад в развитие школы, образования и просветительско-педагогической мысли народов Северного Кавказа;
обосновать целесообразность использования в современном национально-региональном образовании концептуальные подходы С.Сиюхова к развитию и функционированию национальной модели образования, к содержанию образовательного процесса, взаимодополнению, конвергенции национального и общечеловеческого в воспитательно-образовательном процессе и др.
Методологическую основу исследования составили: философские положения о взаимосвязи общественного развития и образования, национальных и общечеловеческих духовных ценностей; влияние их на
8 формирование личности; идеи демократизации и гуманизации педагогических процессов на основе национальной культуры; положения о диалектике общего и особенного; о связи объективного и субъективного, логического и исторического; о бережном отношении людей к духовному наследию прошлого и критическом, творческом его осмыслении.
Методы исследования: общетеоретический анализ и синтез эмпирических данных; сравнительно-сопоставительный анализ историко-педагогических, философских, этнографических, публицистических и литературно-фольклорных произведений; изучение, систематизация и обобщение педагогического опыта; анализ учебных планов, программ, учебников.
Основные положения, выносимые на защиту:
на формирование прогрессивных просветительско-педагогических взглядов С.Сиюхова оказали благотворное влияние передовая русская культура, литература, знакомство с педагогическими идеями К.Д. Ушинского, II.И. Пирогова, Л.Н. Толстого и других русских педагогов-демократов;
педагогические воззрения С.Сиюхова не были точной копией педагогических идей других просветителей и имели специфическую национальную направленность; в его учебниках для горских школ содержится много ценных высказываний по вопросам применения основных дидактических принципов и методов обучения русскому языку в условиях национальной школы;
С. Сиюхов боролся за распространение грамотности среди широких народных масс, за обучение горцев сначала на родном, а затем и на русском языках, за «национализацию» адыгских школ; будучи последовательным защитником светского образования, С.Сиюхов выступал за улучшение общественного и материального положения учителя, заботился о специальной подготовке и переподготовке национальных кадров для горских школ;
особое значение в наши дни приобретают педагогические взгляды С.Сиюхова, созвучные современному билингвальному образованию и
9 основным принципам его моделирования; его концептуальные подходы к развитию и функционированию национальной модели образования актуальны для современного национально-регионального образования. Источииковую базу диссертации составили:
труды видных русских педагогов, ученых-кавказоведов второй половины XIX - начала XX столетия и самого С.Сиюхова;
публикации дореволюционных и современных авторов по истории, просветительской и педагогической мысли народов Северного Кавказа;
архивные материалы Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской Республики, Архива Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований, Государственного архива Республики Адыгея.
В научный оборот введен ряд новых и малоизвестных материалов.
Исследование проводилось в три этана:
Первый этап (2003-2004 гг.) носил преимущественно поисковый характер. Проанализированы теоретические источники с целью установления степени научной разработанности исследуемой проблемы. Была определена проблема исследования, его цель и задачи.
На втором этапе (2004-2005 гг.) систематизированы и обобщены накопленные историко-архивные и научные материалы для диссертации, изданы учебно-методические пособия, обобщены промежуточные результаты.
На третьем этапе (2005-2006 гг.) основное внимание было уделено выявлению основных результатов исследования, теоретическому обобщению и выводам, завершению оформления диссертационной работы.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования:
решена одна из актуальных проблем истории просветительско-педагогической мысли народов Северного Кавказа - определен вклад С.Сиюхова в развитие школы и педагогической мысли горских народов Северо-Кавказского региона;
приведена в систему научная биография С.Сиюхова, проанализирована его научно-педагогическая и просветительская деятельность;
рассмотрены его концептуальные подходы к развитию и функционированию национальной модели образования, основанные как на лучших традициях прогрессивной педагогики XIX века, так и особенностях психологии и образа жизни малых народов Северо-Кавказского региона;
дана оценка деятельности С.Сиюхова по использованию разумных возможностей родного и русского языков в обучении горских детей и развитии их умственных способностей в современной образовательно-воспитательной практике;
проанализированы основные дидактические принципы и методы обучения, предложенные С.Сиюховым при изучении русского языка в горской школе, актуальные для современного национально-регионального образования.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты и научные выводы могут служить базой для дальнейшей разработки проблем этнокультурного образования народов Северо-Кавказского региона; дают возможность использовать их при подготовке учебных книг по русскому языку для национальных школ. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при разработке спецкурсов по истории педагогической мысли народов Северного Кавказа, тематики дипломных и курсовых работ, на курсах подготовки и переподготовки педагогических кадров с учетом регионального и национального компонентов при институтах усовершенствования учителей.
Апробация н внедрение результатов исследования.
Полученные результаты докладывались, обсуждались и получили одобрение на заседаниях кафедры педагогики и психологии Северо-Осетинского госуниверситета им. К.Л. Хетагурова в 2005-2006 годах, на научно-практических конференциях по итогам научно-исследовательской работы преподавателей и студентов (2005-2006 гг.) и семинаре аспирантов (2007 г.). Основные положения диссертационного материала внедрены в учебный процесс факультета социологии и психологии СОГУ при чтении
спецкурсов «Просветители народов Северного Кавказа» и «Традиционная система воспитания северокавказских народов».
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.
Влияние общественно-политической и педагогической мысли русского и адыгских народов на развитие школы Адыгеи в XIX-начале XX столетий
Отношения России и Северного Кавказа имеют давнюю историю и всегда отличались сложным, непростым характером. Сегодня эта проблема особенно часто становится объектом многочисленных политических и идеологических спекуляций, в том числе и со стороны различных радикально-экстремистских и сепаратистских сил. Понятно, что изучение культуры народов Северного Кавказа, выяснение степени воздействия на нее русской культуры, выявления взаимообогащения русской культуры и культуры народов Северо-Кавказского региона приобретает особую значимость и требует непредвзятого подхода.
Народы Северо-Кавказского региона были связаны с Россией тесными узами, уходящими в древность. Торговые, политические и экономические отношения между ними подтверждаются архивными источниками и историческими материалами. В XIII веке эти связи были прерваны, что стало результатом татаро-монгольских нашествий. В эту историческую эпоху, как и на Руси, на Кавказе существовали обособленные феодальные владения, между которыми велись бесконечные междоусобицы. В XVI столетии страдавшие от вражеских нашествий адыгейцы и кабардинцы начали искать сближения с Россией, которая к тому времени уже стала централизованным государством.
Россию также интересовали южные регионы, так как Кавказ соединял Европу с Азией, Каспийское море с Черным, через Поволжье и Астрахань открывались торговые пути в Иран (как по морю, так и по суше). Не случайно, по справедливому замечанию исследователей задачи расширения торговли с
Востоком продолжали оказывать большое влияние на политику России на Восточном Кавказе и в Закавказье и позднее - в конце XVIII и в XIX веке [21, с.10].
Важным рубежом в истории отношений России и Кавказа стала середина XV века, условия для этого были в какой-то мере подготовлены присоединением к России Казани и Астрахани, овладением ею волжско-каспийским путем. В этот период горцы вели упорную борьбу с Турцией и Персией и под постоянной угрозой иноземного нашествия и порабощения адыги стремились к союзу с Россией. «Только опираясь на великое славянское государство, горцы могли противостоять посягательствам турецких захватчиков» [135, с.11]. В сближении Кабарды с Русским государством позитивную роль сыграл военный и политический деятель князь Темрюк Идаров, правильно оценивший сложную международную обстановку (он понял, что следует прибегнуть к военной помощи России при условии присоединения к ней Кабарды). В 1552 году в Москву приехали представители черкесов, адыгейцев и кабардинцев и заявили о желании своих народов войти в подданство Русского государства [20, с.Зб-37]. Убедившись в искренности кабардинцев, царь Иван IV в 1557 году принял кабардинцев в подданство России. Позднее добровольно приняли российское гражданство горские общества Дагестана, Осетия (1774), Ингушетия (1809) и Чечня (1859) [21, с.9]. Дипломатические отношения России и Кабарды укреплялись посредством родственных связей, за счет взятия аманатов (заложников) и основания систем русских крепостей в Северо-Кавказском регионе.
Присоединение Кавказа к России имело большое позитивное значение, оно обеспечивало преодоление «экономической отсталости, замкнутости и политической раздробленности», горцы были включены в общероссийскую экономику [119, с.181]. А, следовательно, были созданы условия для приобщения их через русскую культуру и образование к европейской и мировой цивилизации, что положило начало школьному делу среди них [140, с.7]. Следует, однако, отметить, что определяющим фактором духовного развития северокавказских народов является не только благотворное влияние на них русской культуры, но и взаимовлияние, и взаимообогащение культур русского и кавказского народов. Этот вывод вытекает из того очевидного факта, что не может быть подлинного прогресса там, где нет взаимовлияния, каждый народ может учиться у другого народа [141, с. 18]. Подтверждением тому служит и обширная научно-исследовательская литература и памятники культуры.
XIX столетие явилось для Кабарды и Балкарии, как и для всех народов России, веком бурного развития культуры и просвещения, культурных преобразований, становления общественной мысли. Русская наука и литература XIX века выдвинули плеяду выдающихся деятелей культуры. В силу социально-экономических причин и под их влиянием в Кабарде и Балкарии, Осетии и Дагестане, Чечне и Ингушетии впервые возникли светские школы, сложилась прогрессивная интеллигенция: Шора Ногмов, И.Ялгузидзе, К.Атажукин, А.Гассиев, Л.Кодзоков, У.Лаудаев, Ч.Ахриев, И.Кануков и многие другие. Появление того или иного деятеля не было случайным, оно было связано с поступательным развитием общественной мысли [40, с.335].
Горцы издавна тянулись к русской культуре и просвещению, первые школы появились еще в XVIII столетии: в 1774 году на реке Фиагдон возникла первая русская школа. Ее основным назначением было распространение христианства среди горских народов Северного Кавказа, а также обучение детей горцев русскому языку. В 1778 году в городе Екатеринодаре было открыто училище для обучения аманатов и юных горцев, в котором изучались, в частности, чтение, письмо, арифметика, священная история, катехизис, самые простые правила русской грамматики, чистописание, рисование. При довольно широком разнообразии изучаемых дисциплин, тем не менее, родной язык здесь не изучался. Как правило, в этих школах учились дети богатой горской знати (дети же бедноты оставались неграмотными [135, с.19]). Однако, обучаясь именно в этих школах, часть, хотя и незначительная, адыгов овладела русским языком.
Отметим, что параллельно с русскими школами в Кабарде, Балкарии, Дагестане работали конфессиональные мусульманские школы (медресе). Ислам стал господствующей религией в Кабарде в первой трети XVIII века, а затем проник и в Балкарцю, где окончательно утвердился в начале XIX столетия (это было выгодно крымским ханам и турецким султанам), что привело к образованию нового сословия - мусульманского духовенства. Все судебные дела муллы решали в соответствии с шариатом, решение, принятое им по какому-либо поводу, считалось равносильным решению мехкэме - княжеско-дворянского суда, рассматривающего претензии князей к узденям и узденей к крепостным. Муллы были единственными грамотными людьми в аулах и держали в своих руках всю переписку, которая велась на арабском языке [30, с.36].
Начало школьному образованию в Адыгее положило открытие на рубеже XVIII—XIX столетий в селении Богундыре (ныне Славянск-на-Кубани) шапсугским дворянином Магометом Хаджи школы-медресе, создание им алфавита адыгейского языка. Сеть примечетских школ в Кабарде, Черкесии, Адыгее была развита довольно широко. В некоторых из них горцы получали кроме конфессионального элементарное образование - знания по истории, географии, астрономии, осваивали адыге хазбэ [126, с.289]. Но не все школы были такими.
Муллы были хозяевами медресе, в которых мальчики-мусульмане изучали арабскую азбуку и начатки ислама, а также основы шариата, практику мусульманского богослужения проведения религиозных праздников, исполнения намазов. Обучение сохст (учащихся) велось не на материнском, а на арабском языке, то есть игнорировалось «естественное орудие» развития ребенка - материнский язык. Проникнутое духом средневековой схоластики, обучение в медресе было оторвано от жизни и носило сугубо отвлеченный характер. Большинство служителей культа плохо владели арабским языком и механически заучивали положения Корана [126, с. 156]. Иногда такими же невежественными оказывались учителя, которые ничего не могли дать своим ученикам.
Актуальные проблемы начального образования у народов Северного Кавказа в публицистике С.Сиюхова
С.Сиюхова с юных лет волновала проблема невежества и темноты горцев, часто он не видел «никакого просвета» в этом вопросе, боялся, что его соотечественникам грозят вырождение и гибель. Однако он с оптимизмом молодого человека верил в слова A.M. Горького о том, что «превратить народ в слепую механическую силу так же невозможно, как обработать в кучу глины гранитные горы Кавказа» [8, с. 16].
Этому вопросу были посвящены его многочисленные публикации дореволюционного периода. В начале статьи «О русско-инородческой школе» [96], написанной С.Сиюховым в 1914 году, он анализирует состояние просвещения среди инородцев-мусульман в Поволжье, так как государство на всех мусульманских окраинах (Киргизия, Крым, Кавказ) преследовало одну и ту же цель, разными были только способы ее достижения. Первые «новокрещенские» школы имели своей целью распространение христианства среди инородцев, но, не оправдав надежд, они закрылись в 1794 году. Поволжские инородцы не только не стали христианами, но и возненавидели христианство и даже стали ограждаться от него.
Во время царствования Николая I открылись новые школы, у которых было две цели: 1) подготовка писарей для местных административных учреждений и 2) распространение христианства. Преподавание в этих школах велось по способу взаимного обучения (ланкастерская система), то есть старшие ученики под руководством учителя занимались с младшими учениками. При этой дешевой системе ученики не получали систематических знаний. Такие школы начали открываться с 40-х годов, но население относилось к ним враждебно и своих детей отдавало с большой неохотой. Главная причина заключалась в самом характере школ. Неблагоприятным обстоятельством было и то, что сельские писари заслужили своим поведением и образом жизни скверную репутацию в народе.
В школы начали набирать насильственно, поэтому богатые родители откупали своих детей. От школы инородцев отталкивал и суровый режим: каждый шаг ученика регламентировался, за каждый проступок и даже обычную шалость ребенок жестоко наказывался. Довольно существенной причиной отчуждения мусульман от школы было ведение преподавания на непонятном для них русском языке. Анализируя состояние просвещения на Кавказе в конце XIX столетия, журнал «Русская школа» констатировал, что оно являлось весьма печальным: школ было совсем мало. Если для русского населения одна светская школа приходилась на 4400 душ, то для горского населения в среднем на 7700 душ, и для мусульманского - на 30 000 душ.
Правительство оказывало финансовую помощь главным образом средним учебным заведениям, предназначавшимся для русских. Низкий уровень образования горцев не позволял развивать культуру, а в ряде случаев способствовал негативным проявлениям, в том числе разбоям. Вышеназванный журнал в 1898 году в публикации «Народное образование и разбои на Кавказе» отмечал: «Для смягчения нравов, проявляющихся на Кавказе нередко в разбоях, грабежах обыкновенно здесь применялись и применяются разного рода меры с помощью усиленной земской стражи, а иногда и войск. Но одни эти средства, несмотря на значительную стоимость их, моментально приводят к желанной цели, если только они к ней приводят. Результаты получились бы совсем иные, когда бы большая часть расходов на земскую стражу была употребляема на устройство и содержание школ, но только школ правильных, с дополнительным обучением учащихся земледелию, садоводству, шелкопрядству, пчеловодству и вообще тем профессиям, распространение коих в населении способствовало бы улучшению его материального благосостояния; тогда, без сомнения, улучшилось бы и нравственное состояние разноплеменных обитателей Кавказа» [52, с.335].
Учитывая создавшееся положение, вслед за К.Д. Ушинским, С.Сиюхов считал, что «в глубинах народного языка ... отражается вся история жизни народа» [132, с. ПО]. И если другой язык заменит для ребенка родное слово, «ребенок труднее, тупее, менее глубоко входит в понимание природы и жизни или, другими словами, развивается медленнее и слабее» [132, с.114].
Известный кавказовед и просветитель П.К. Услар (1816-1875 годы), как и большинство прогрессивно мыслящих ученых второй половины XIX столетия, считал, что горским языкам «суждено прожить еще длинный ряд веков», а начинать обучение следует с языка материнского. В статье «О распространении грамотности между горцами» читаем: «Скольким бы языкам мы ни выучились, ни один не запечатлеется в целом духовном мире нашем так глубоко, как язык родной, - язык, которым непосредственно выражается своеобразный склад наших понятий. Нельзя же смотреть на горцев, как на безъязычных; нельзя же оставить без внимания, что Бог одарил их языками самостоятельными, чуждыми как арабскому, так и русскому» [127, с. 17].
Выдающийся осетинский просветитель-демократ А.А. Гассиев (1844— 1915), характеризуя состояние школ на северном Кавказе, отмечал, что горцев, не понимавших или плохо понимавших русский язык, в начальных школах обучали на этом же языке. Их обучали, главным образом, русскому языку и грамоте, началам священной истории, молитвам на старославянском языке и закону Божьему. Такое положение в школах вызывало недоумение не только у народных просветителей, но и у представителей прогрессивной русской интеллигенции на Кавказе [138, с.101-102].
Анализируя сложившуюся в крае ситуацию, С.Сиюхов приходит к выводу, что в просветительской политике России были непоправимые ошибки, которые привели к «печальным результатам». Все обучение на русском языке сводилось к механическому заучиванию пустых звуков, без всякого понимания смысла. Обучение доставляло одно лишь мучение, как учителю, так и ученикам. А из-за неправильно поставленного дела, обучение страшно замедлялось: редкие ученики оканчивали курс в 4 года; большинство училось 5-6 лет и более. С. Сиюхов отмечает, что «и по выходе из школы, где все усваивалось чисто механически, где совсем не заботились о каком-либо «воспитании» в собственном смысле, учившиеся ничем не отличались в нравственном смысле от своих не учившихся единоплеменников». С.Сиюхов мечтает о развитии детей, осуждает догматизм и схоластику в обучении. В результате такого учения дети не знали ни русского, ни родного языков, не развивались их мышление и личностные качества.
Исключительное внимание С.Сиюхов уделял вопросам национализации адыгских школ, обучения детей на родном языке, считая, что только это может привести к позитивным изменениям в культуре народов Северо-Кавказского региона. В книге «Русский язык в горской школе» он отмечал, что основным стержнем, вокруг которого строится народная школа, является национальный язык, поэтому обучение детей должно начинаться именно с него [111, с.З]. Эта идея сквозным тезисом проходит через все публикации просветителя-гуманиста.
В статье «Народ без языка» [87], написанной в 1912 году, он вспоминает повесть В.Г. Короленко «Без языка», сюжет которой таков: русские мужики поехали искать счастья в Америку, не зная английского языка. В большом городе они видят небоскребы, трамваи, поезда, море людей, и среди них живет их земляк, которого надо найти. Но каких трудов и мытарств стоит им это дело при абсолютном незнании американского языка - невозможно себе представить.
«Так трудно приходилось мужикам, поехавшим в Америку, но не менее легко живется и нам, черкесам, от незнания государственного - русского языка, - констатирует С.Сиюхов. Свой призыв к овладению русским языком просветитель объяснял не только возможностью приобщиться к богатым сокровищницам литературы, но, прежде всего, обыденной, повседневной, практической стороной дела. «Живем пятьдесят лет в подданстве России и не знаем русского языка. Урок длился полвека, а успехи ... плохие. Вот, где корень зла, что народу худо живется!» - восклицает С.Сиюхов [87].
Просвещенные люди понимали, что связанным с русскими во всех отношениях адыгам без русского языка просто нельзя. Горец не мог объясниться ни с купцом, ни с администратором, ни с врачом: «И ничего не может быть досаднее, тягостнее, как не иметь положительно никакой возможности передать начальнику свою просьбу, судье - как можно лучше обстоятельства своего дела, доктору передать детально картину своей болезни».
Сиюхов как создатель учебников и учебных книг для черкесских народов и проблема двуязычия в национальной школе
И до и после установления Советской власти в своих многочисленных статьях и устных выступлениях С.Сиюхов подчеркивал, что для беспрепятственного культурного развития соотечественников необходимо самое главное условие - «выхлопотать родную национальную школу с материнским языком» [96] (выделено нами - Л.Т.). Он считал, что школа, не построенная на материнском языке, «не знающая своей письменности, где местные этнографические, исторические и географические сведения не только в пренебрежении, но и в загоне, где нет любви, а одно принуждение и наказание, где все направлено к тому, чтобы непременно и возможно скорее обрусить и охристиаиить детей, где царит не резвость и жизнерадостность, а уныние и тоска, где учат тому, что совершенно не нужно людям в жизни, куда не только приходят без знаний, но и уходят без них - это не школа, это пародия на школу, это насмешка над школой, это издевательство над населением. Кроме калечения души и тела от этих школ ничего нельзя было ожидать» [2, с.56].
Следует сказать несколько слов о гипотезах С.Сиюхова, высказанных еще в 20-х годах, но представляющих определенный интерес и сегодня. В частности, С.Сиюхов в своей статье «Воскресение из мертвых» [65] выражает сомнение против традиционного утверждения о том, будто до революции 1917 года у адыгов не было письменности и, что она возникла лишь после нее. В названной статье С.Сиюхов отмечает, что если даже у черкесов не осталось следов письменности, было бы рискованно утверждать, будто у них никогда ее не было. Просветитель исходит из того, что уж очень мудро была устроена общественная и политическая жизнь древних черкесов; сложный семейный быт, беспримерное в истории гостеприимство, адат (обычное право), который регулировал всю жизнь черкеса, «аталычество» - священный союз родов через женское молоко, культ старых и мудрых людей, крепкая и нерушимая взаимопомощь во всех случаях жизни; искусство: музыка, пение, танцы, художественная обработка золота, серебра и железа - этого всего слишком много, чтобы сказать, что все это создано бесписьменным диким народом.
Дальнейшая логика рассуждений С.Сиюхова базируется на исторических аналогиях и примерах. «Мы знаем из истории, - продолжает он, - когда при великих переселениях народов не раз уничтожались высокие культуры и самые народы, эти культуры создавшие. И в истории черкесов, полной тяжелых и мрачных страниц, надо предполагать катастрофу, когда народ вынужден был волей судеб спуститься вниз по лестнице человеческого прогресса, спуститься так, чтобы утерять и свою письменность, и многие свои культурные завоевания» [65].
С. Сиюхов строит свои предположения на фактах. Как человек широкого кругозора, он был хорошо осведомлен о попытках адыгов создать свою национальную письменность (Магомет Шеретлоков, С.Хан-Гирей, Ш.Б. Ногмов, Умар Берсей, Х.Ш. Анчок и другие). Правомерность суждений С.Сиюхова о возможности существования в древности адыгской письменности находит некоторое подтверждение в данных современной науки (археологические и этнографические памятники, литературные источники и т.п.). А исследования археологов свидетельствуют о довольно высоком уровне культуры меотов - древних адыгов, зихов и косогов - адыгов средневековья (образны древней материальной культуры, открытые в Келермесском, Белореченском, Улянских и других курганах и могильниках Адыгеи).
Сегодня известны и причины тех огромных потерь материальной культуры, понесенных адыгским народом в течение его многовековой истории. Это и нашествие гуннов, прервавшее развитие меотского общества, и татаро-монгольское нашествие, а затем агрессия Турции и Крымского ханства против средневековой Адыгеи. Но наибольший урон нанесла адыгам Кавказская война, которая, по словам С.Сиюхова, «явилась причиной безвозвратных и невосполнимых потерь некогда богатой и своеобразной культуры, создавшейся трудом и талантом предшествующих поколений адыгского народа».
Большое внимание уделял С.Сиюхов вопросам совершенствования адыгского алфавита, составлению «графики, целесообразной, красивой, удобной». Вопрос о создании единого алфавита для адыгов - кабардинцев, адыгейцев и черкесов - поднимался много раз. С.Сиюхов считал, что адыгам надо иметь один алфавит, один шрифт. Для разработки такого алфавита была избрана специальная комиссия во главе с С.Сиюховым. Председатель комиссии предполагал, что итоги ее деятельности будут обсуждены, как это было записано в Резолюции Конференции, на совещании (съезде) в г. Кисловодске. Совещание состоялось 20-24 июля 1925 года. В его работе активное участие приняли от Адыгеи С.Сиюхов и Д.Ашхамаф. К сожалению, начатое дело не получило позитивного завершения из-за серьезных разногласий сторон.
Одной из приоритетных и актуальных педагогических проблем того периода была научная разработка учебных планов, программ, учебников, учебно-методической литературы для национальных школ области. С.Сиюхов выступал и как автор по их созданию, и как активный организатор этого дела в должности заведующего отделом народного образования Адыгейского облисполкома, а также в должности инспектора отдела народного образования Северо-Кавказского крайисполкома в городе Ростове-на-Дону (1927 год).
Одним из важнейших вопросов, мимо которого не мог пройти С.Сиюхов, был вопрос, связанный с подготовкой и изданием национального букваря. Он волновал его и до революции, и особенно после революции, и предпринимал серьезные практические шаги в его решении [134].
«Уже в 1918 году, - читаем в газете «Адыгейская жизнь», - вышло первое издание составленного еще до революции С.Сиюховым черкесского букваря. С этого времени адыгейская школа становится национальной» [59]. Подтверждая этот факт, Г.Я. Крыжановский пишет в «Адыгейской жизни»: «Прочное начало национальной письменности положено уже изданием еще в 1918 году черкесского букваря...» [33].
Букварь был издан малым тиражом, и он явно не удовлетворил потребности школ. Необходимо было срочно переиздать букварь большим тиражом, и в 1919 году в Москве С.Сиюхов в соавторстве с И. Хидзетлем создает букварь адыгейского языка на арабской графической основе [112].
Советская школа в Адыгее утверждалась как школа светская и трудовая. На основании декрета Совета Народных Комиссаров РСФСР об отделении церкви от государства и школы от церкви Терский областной революционный комитет 8 апреля 1920 года отменил преподавание вероучений в школах области [160, л.9]. Это постановление встретило ожесточенное сопротивление мулл, которые запугивали родителей тем, что советская школа хочет превратить всех детей мусульман в православных, поэтому некоторая часть родителей предпочитала обучать детей в медресе [161, л.52].
Позднее начало осуществляться соединение обучения с производительным трудом. Осенью 1922 года научно-педагогической секцией Государственного Ученого Совета (ГУСа) были составлены схемы комплексных программ единой трудовой школы. В 1920-х годах, С.Сиюхов издает «Программу ГУСа, приспособленную для 1-2 года обучения школ АЧАО» (1928 год) [107]; учебник «Вторая тропа: Книга для чтения для 2-го года обучения» (1929 год) [82]; в соавторстве с Ш.Кубовым издает такие пособия, как «Черкесский букварь «Первая тропа» (1927 год); «Первая тропа»: «Адыгейский букварь (1929 год, 5-е издание) [84]; «Друг. Книга для чтения после букваря»: ч.1 (1924 год, вышла в Москве) [83]; «Вторая тропа: Первая книга после букваря» (1929 год) и другие пособия. Большинство этих книг было написано на черкесском языке буквами, начертанными на основе арабского алфавита.
В своих трудах С.Сиюхов изложил систему организации обучения в горских школах. Учитывая национальные особенности народов окраины, он составил программы параллельного образования на родном и русском языках для кавказских горцев. При создании своих учебников педагог умело использовал прогрессивные идеи К.Д. Ушинского, который, изучив характер образования у ряда народов Европы, пришел к выводу о существовании у каждого народа своей системы воспитания, заключающей огромные воспитательные возможности.
С.Сиюхов о роли и воспитательном значении труда в подготовке подрастающих поколений к жизни
Труд как основа и фактор воспитания человека был впервые провозглашен английским философом эпохи Возрождения Т.Мором (1478-1535) в его романе «Утопия», на педагогическое значение труда указывали Ж.Ж. Руссо, И.Песталоцци и другие представители педагогической мысли. Особенно глубоко и всесторонне педагогическое и психологическое значение труда обосновал в своей педагогической системе К.Д. Ушинский. Он даже предвосхитил некоторые положения и взгляды на труд как воспитательный фактор, который мы имеем в трудах А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинского и других. А научно обоснованный им принцип народности, как священный принцип национального воспитания в современных условиях приобретает необычайную актуальность. Три принципиальные установки К.Д. Ушинского всегда современны и имеют непреходящее значение: 1) «...народ имеет свою особую характеристическую систему воспитания»; 2) «в душе человека черта национальности коренится глубже всех прочих»; 3) «воспитательные идеи каждого народа проникнуты национальностью более, чем что-либо другое» [9, с.72].
Народная педагогика всегда придавала особое значение роли труда в воспитании подрастающего поколения. Действительно, в условиях полного отсутствия школ труд имел огромное воспитательно-дидактическое значение. В процессе труда в детях развивались такие нравственные качества, как упорство, целеустремленность, настойчивость, воля, характер. Все это осуществлялось благодаря связи трудового воспитания с жизнью.
Народная педагогика Северного Кавказа не была исключением. Так, адыги считали, что воспитание - это «многостороннее явление, которое объединяет уход за ребенком, защиту его жизни и здоровья, сознательное воздействие на него со стороны других людей с целью привить ему определенные умственные, нравственные, физические и эстетические качества, подготовить к жизни» [151, с.48]. В подростковом возрасте привычка трудиться соединяется с осмыслением роли труда как важной духовной потребности, молодой человек «задумывается над своим местом в жизни, сознательно стремится выразить свою индивидуальность» [121, с.526].
Большой интерес в этом отношении представляют взгляды одного из наиболее глубоких исследователей народной педагогики горцев Кавказа Г.Н. Волкова, который придает большое значение укреплению и развитию «древних педагогических традиций во имя интенсификации процесса формирования личности, связанной с родным народом» [9, с.71]. Академик Г.Н. Волков рассматривает труд как моральный фактор, а также решающее условие нравственного, умственного и физического развития личности. Главной задачей трудового воспитания у горцев, по мнению Г.Н. Волкова, является воспитание у подрастающего поколения глубокого уважения к простым труженикам и результатам их труда [10, с.69-70].
Свое положительное отношение к труду жители Северо-Кавказского региона выразили в своих пословицах и поговорках: «Человек познается в труде» (каб.-балк.), «Без труда нет и блага» (осет.), «У лентяя и дом кособокий» (чеч.), «Ленивому смех трудом кажется» (кар.-черкес.) [134, с.45-46], «Когда человек становится безработным, он пропадает», «Без работы нет отдыха» [7, с.119]. Адыгский народ укреплял в молодежи чувство любви к труду, поднимая сознание детей до понимания важности и необходимости труда, формировал негативное отношение к тунеядцам: «Лентяй ест руками, а работает брюхом», «Ленивый всегда думает, что мало кушает и много делает», «Ленивый к работе - ревнивый к обеду». Ум и знание рассматривались как важное средство трудового обучения: «Ум и труд - близнецы», «За ум возьмешься - любое дело сделаешь» [18, с.94].
Рассуждения о труде и хозяйствовании мы встречаем и у ранних адыгских просветителей С.Хан-Гирея, Ш.Б. Ногмова. А в творчестве А.-Г. Кешева (повесть «На холме») представлена определенная концепция о смысле труда, за счет которого создавались материальные блага и жили все слои адыгского общества. Эта тема варьируется у всех у всех просветителей пореформенного периода и затем как эстафета передается интеллигенции 80 -90-х годов XIX века [1, с. 102].
До прихода в Северо-Кавказский регион России военные функции аристократии (функции обороны и ведения войны) представляли особый военный пласт в трудовой деятельности: крестьяне пасли скот, обрабатывали землю, занимались ремеслами, другая часть народа охраняла границы, вела войны и за это ее деятельность оплачивалась тружениками. С приходом в край России военные функции аристократии потеряли смысл аспекта трудовой деятельности, а дворянство превращалось в паразитирующую часть общества.
Просветители понимали, что трудовые умения и навыки особенно успешно формировались в процессе традиционных трудовых занятий горских крестьян. Народная педагогика как отражение народной жизни напоминала о необходимости обладания юными тружениками различными умениями и навыками в труде. Эта тема занимает особое место и в просветительско-педагогическом наследии С.Сиюхова.
В автобиографии просветитель писал: «Семья наша благодаря неутомимому труду отца не нуждалась, но и не отличалась особенной зажиточностью. С семилетнего возраста я принимал непременное участие в хозяйственной жизни своей семьи: был погонялыциком во время пахоты, при поездках отца был ямщиком, пас телят, овец, полол, возил снопы, сено; возил дрова, ездил на мельницу. Жал просо, семечки, ломал и возил кукурузу, приготовлял вместе с отцом кизяки» [60, с.29]. Деятельность и активность ребенка были одним из важнейших условий его воспитания и обучения (так считали и родители С.Сиюхова). Да и сам просветитель видел, как тяжело достается кусок хлеба жителям аулов, однако тут не было того достатка, которым обычно располагают труженики. Он с сожалением сравнивал жизнь русских хуторян и своих соотечественников: «Благодаря труду, работоспособности и энергии, хуторяне-русские улучшают свою жизнь. Любо смотреть, когда они кропотливо исполняют свою работу, тяжелую, но зато и здоровую. В аулах совсем не то. Тут не увидится того достатка ...» [89].
Дело в том, что кулаки скупали наделы у аульчан, а черкесская интеллигенция спокойно смотрела на этот обман. Сам С.Сиюхов, считая, что народу необходимо помочь выйти из состояния нищеты и невежества, опубликовал статью о воспитательном значении труда. Вслед за К.Д. Ушинским С.Сиюхов считал, что необходимым условием правильного развития человека является труд, что система воспитания, построенная соответственно интересам народа, развивает и укрепляет в детях ценные психологические черты и моральные качества - патриотизм, национальную гордость, любовь к труду [128]. Трудолюбие он считал основным показателем человечности в то время, когда официальная педагогика с презрением относилась к труду и к трудовому народу. «Свободный труд нужен человеку сам по себе, для развития и поддержания в нем чувства человеческого достоинства», «без личного труда человек не может идти вперед, ие может оставаться на месте, не должен идти назад» [131, с.9, 12], - читаем в статье К.Д. Ушинского «Труд в его психологическом и воспитательном значении».
Эти же мысли мы находим в статье С.Сиюхова «Воспитательное значение труда» [66], опубликованной в газете «Кубанский казачий листок» в 1913 году. Она начинается с эпиграфа:
«Ад скрыт за наслаждениями, А рай за трудом и лишениями». Далее просветитель рассуждает о том, что биографии великих людей имеют громадное воспитательное значение, так как являются живым подтверждением того, что возвышение всякой человеческой личности в любой сфере деятельности покупается ценой упорного труда. Превосходство, какого бы то ни было рода, вообще недоступно лени.
Высокое умственное развитие и материальное достигаются человеком неутомимой работой, усиленным старанием.
«Даже люди, рожденные в высоком общественном положении и обладающие материальным достатком, достигают личной репутации только посредством энергичного труда, ибо в наследство можно получить вещественное имущество, а никак не знание и не ум, как готовый клад» [66, с.74].
Перечисление великих имен, которые прославили себя на различных поприщах в науке, искусстве, литературы и промышленности, показывает, что трудности, создаваемые бедностью и тяжестью избранной работы, всегда возможно преодолеть. С.Сиюхов приводит в пример машины Уатта, пароход Фултона, часы Ивана Кулибина (самоучки).
