Содержание к диссертации
Введение
Глава I Армяно-византийские культурные связи 16
1. Армяно-византийские связи в области искусства до конца XI века 16
2. Армяне-халкидониты. Культура и искусство 40
Глава II Адрианопольское Евангелие 64
1. Описание рукописи и общие сведения 64
2. Каноны согласия и выходные листы 66
3. Портреты евангелистов 73
4. Донаторская композиция 81
Глава III Трапезундское Евангелие 93
1. Описание рукописи и общие сведения 93
2. Каноны согласия и заглавные листы 95
3. Портреты евангелистов 108
4. Праздничный цикл 119
5. Композиции «Деисус» и «Пантократор» 129
6. Миниатюры Трапезундского Евангелия и монументальная живопись Каппадокии 139
7. Датировка и локализация Трапезундского Евангелия 151
Заключение 158
Библиография 164
Сокращения 179
- Армяно-византийские связи в области искусства до конца XI века
- Описание рукописи и общие сведения
- Донаторская композиция
- Миниатюры Трапезундского Евангелия и монументальная живопись Каппадокии
Введение к работе
В основу данной работы легли две армянские иллюстрированные рукописи XI века, известные как Адрианопольское и Трапезундское Евангелия. Манускрипты хранятся в Венеции, в библиотеке конгрегации армянских мхитаристов.
Две вышеназванные рукописи представлены в научной литературе, но не достаточно известны и монографически не изучены. Первые шаги в этом направлении были предприняты еще К.Вайцманом в 30-х годах прошлого века, и исследования были частично продолжены Т.Измайловой, но все же этого не достаточно, так как в научном плане эти рукописи очень интересны. Это обусловлено прежде всего тем, что миниатюры двух рукописей примыкают к византийской живописной традиции, а значит важны в контексте не только армянской, но и византийской живописи. Миниатюры этих рукописей достаточно высокого художественного качества и интересны в плане искусствоведческом. Помимо того, Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, датируемые XI веком, представляют один из важных периодов армянского искусства, когда Армения и Византия находились в тесных политических и культурных отношениях, когда имело место взаимовлияние культур. Две вышеназванные армянские рукописи - яркий показатель этих процессов. Это тем более важно, что в контексте армяно-византийских культурных связей памятники живописи еще не рассматривались. Обращение к Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям было вызвано желанием всестороннего исследования этих памятников, определения их места в контексте армянского и византийского искусства, что в свою очередь затрагивает еще одну грань армяно-византийских отношений XI века.
Включение в рамки одной работы двух памятников было обусловлено рядом причин. Во-первых, и Адрианопольское, и Трапезундское Евангелия, точнее, украшающие их миниатюры стилистически примыкают к византийской живописи. Сближает их и время создания - XI столетие (одна из рукописей имеет точную дату, а другая датируется приблизительно). Есть еще один важный аспект, объединяющий эти два памятника. Известно, что две вышеназванные рукописи выполнены за пределами Армении, в армянских колониях Византии, скорее, в разных ее регионах: одна в Македонии, о чем известно совершенно точно, а другая - возможно в
Трапезунде. И, наконец, объединяет эти два памятника общая культурная среда -армяно-халкидонитская.
Главные задачи, которые мы ставим в данном исследовании, — эго детальное изучение каждого из манускриптов, выявление черт византийского художественного стиля, как для данных памятников, так и в целом для «византинизирующей» струи армянской живописи XI века. На примере Адрианопольского и Трапезундского Евангелий мы имеем результат слияния двух художественных традиций - армянской и византийской, — что и составляет стилистическое своеобразие исследуемых рукописей, наделяет их особыми художественными чертами. Поэтому представляется важным уточнение предпосылок возникновения и результаты византийского художественного влияния в контексте армянского искусства. Другой важной задачей является выявление стилистически близких к Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям памятников с целью определения места двух армянских рукописей в контексте восточнохристианского искусства XI века.
Основной исследовательский метод данной работы - стилистический pi иконографический анализ. В этих целях нами привлечен широкий круг памятников конкретного исторического периода, в основном миниатюры и монументальная живопись, а также иконы и скульптура. Так как иконография миниатюр достаточно традиционна, вопросы иконографического характера ставятся в работе по мере их необходимости.
Памятники живописи, к которым мы обращаемся, представляют широкий территориальный спектр: греческие и малоазииские, армянские и грузинские. В этой связи большой интерес представляют в первую очередь греческий и армянский материал, а также грузинский, поскольку исторически культуры двух стран — Армении и Грузии — находились в процессе постоянного взаимодействия как между собой, так и с соседними странами. Более того, начиная с XI века в изобразительном искусстве Грузии намечается византийское художественное влияние, связанное с православной ориентацией Грузинской Церкви. Византийское художественное направление имело там несколько иной характер нежели в памятниках армянского искусства, однако сопоставление и сравнение этих художественных течений помогают лучше понять суть культурных процессов эпохи.
В работе отдельное внимание уделяется уточнению и конкретизации той художественной среды, откуда произошли рукописи, так как и Адрианопольскую, и Трапезундскую рукописи мы относим к одной культурной среде. Данный аспект важен не только с точки зрения изучения памятников и вопросов локализации одной из исследуемых манускриптов, но необходим в целях выявления и характеристики особого культурного явления - искусства армян-халкидонитов. В контексте армяно-византийских политических и культурных связей армянам-халкидонитам принадлежит особая роль. Проблема художественной деятельности армяп-халкидонитов была поставлена в работах А.Лидова1 относительно недавно. Наше исследование способствует дальнейшему расширению хронологических границ армяно-халкидонитских памятников.
Если Адрианопольское Евангелие сохранило сведения о месте и времени его написания, то о Трапезундском Евангелии нам ничего не известно. В связи с этим важное значение приобретают вопросы датировки и локализации Трапезундского Евангелия, которым уделяется отдельный параграф в диссертационной работе.
Кроме основных, конкретных задач, связанных непосредственно с каждым из этих манускриптов, нами рассматриваются проблемы более общего плана, без которых не возможно правильно оценить данные памятники и, следовательно, определить их место в истории армянской, а также византийской живописи.
Своеобразным фоном для данного исследования стали два аспекта средневекового армянского искусства. Речь идет об армяно-византийских культурных связях и проблеме искусства армян-халкидонитов. Вопрос армяно-византийских культурных связей достаточно емкий по своему содержанию и сравнительно больше освещается в научной литературе, но все же нет целостного представления этих отношений по причине фрагментарного исследования отдельных его периодов2. Очень часто в исследованиях по армянскому искусству выявляется не совсем верное понимание характера этих культурных отношений и их значения для истории и искусства средневековой Армении. Некоторые исследователи говорят об эпизодическом, формальном характере армяно-византийских отношений, в
Лидов A. 1VI. Росписи Ахталы. Кандид, диссерт. М., 1989; он же: Исскуство армян-халкидонитов // ИФЖ. 1990. № 1; Lidov A. The Mural painting of Akhtala. Moscow, 1991.
В исследованиях по данному вопросу основной акцент делается на политический аспект, однако не менее важны проблемы социальные, конфессиональные и культурные, включая архитектуру и живопись.
особенности в области культуры и искусства . Однако исследования последних лет наглядно показали, что армяно-византийские отношения во всех областях жизнедеятельности, в том числе в области архитектуры и искусства, имели многовековую историю и сильные основы4; «политические границы Армении и Византии всегда были нестабильными, а культурные - прозрачными»".
Проблемы армяно-византийских отношений в области культуры и искусства имеют решающее значение для данной диссертационной работы, где основной акцент делается на византийских художественных влияниях в области изобразительного искусства. Попытка представить общую картину армяно-византийских культурных контактов, показать непрерывность данного процесса в контексте армянского искусства, безусловно, не может быть исчерпывающей, но призвана внести некоторую ясность в общее понимание данного процесса. Мы попытаемся дать общий обзор, конкретизируя определенный исторический период - XI век.
Что касается проблемы армян-халкидонитов, то она, как известно, была поставлена в научной литературе еще в начале XX столетия1, однако вопрос художестенной деятельности халкидонитов вошел в научный оборот относительно недавно, в работах А. Лидова . В результате неправильного понимания особенностей и характера культуры и искусства армян-халкидонитов многие памятники рассматриваются вне контекста армянского искусства. Даже сейчас, когда внесена определенная ясность в проблему культурной деятельности армян-халкидонитов как в работах армянских исследователей, так и в работах ученых других стран, многие памятники рассматриваются вне контекста армянской и армяно-халкидонитской
Еремян А.О. О взаимоотношениях армянской и византийской архитектуры IV-V1I вв. // II Международный симпозиум по армянскому искусству. Сб. док. Ереван, 1978; Асратян М. Армянская архитектура и историко-географические и демографические факторы // ИФЖ. 1996. № 1-2 (на арм. яз.).
Арутюнова-Фиданян В. А. Армяно-византийская контактная зона (X-XI вв.). Результаты взаимодействия культур. М., 1994; Высоцкий А. Раннесредневековая архитектура стран Закавказья и античная традиция // Античность и античные традиции в культуре и искусстве народов Советского Востока. М., 1978; Он же: Проблема образца и копии в раннесредневековой архитектуре стран Закавказья // Научные сообщения. Вып. X. М., 1978; Thierry J.-M. Les influences Byzantines sur 1'art Armenien II JOB. Wien, 1982 T. 32; Мнацаканян С. Звартноц. Памятник армянского зодчества VI-VII веков. М., 1971; Казарян А. Собор в Аруче и купольные залы Армении VII в. К вопросу о византийском влиянии // Древнерусское искусство. Византия, Русь, Западная Европа: искусство и культура. СПб., 2002; Он же: Крестово-купольные храмы-триконхи в зодчестве Закавказья и Византии // Византийский мир: искусство Константинополя и национальные традиции. Тезисы. М, 2000; Казарян В. Черты эллинистических традиций в армянской миниатюре // Античность и античные традиции в культуре и искусстве народов Советского Востока. М., 1978 и т.д.
Арутюнова-Фиданян В. А. Повествование о делах армянских. VII в. Источник и время. М., 2004.
Все работы по этой проблеме будут приведены в первой главе диссертационной работы.
Lidov A. The Mural ; Он же: Росписи Ахталы и искусство армян-халкидонитов // Из истории
Древнего мира и Средневековья. М., 1987.
культуры. Исходя из этого, считаем, что вошедшие в первую главу диссертации вопросы армяно-византийских культурных связей, а также проблема искусства армян-халкидонитов представляют тот аспект, в рамках которого могут быть интерпретированы исследуемые памятники - Адрианопольское и Трапезундское Евангелия.
Известно, что в научной литературе представлены в основном армяно-халкидонитские памятники позднего периода - XIII века, и поэтому создается неверное представление о том, что армяне-халкидониты появились на исторической арене довольно поздно. Между тем самые яркие периоды армяно-халкидонитской культуры охватывают периоды с конца VI-VII вв., а также X-XI вв. В свете исследований последних десятилетий стало очевидно, что армяно-халкидонитская культура имеет достаточно древние корни, и поэтому выявление более ранних памятников этого круга представляется весьма важным. Включение в научный оборот новых памятников периода XI столетия, таких как Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, значительно дополняет наши знания об искусстве армян-халкидонитов, тем более, что иллюстрированные рукописи никогда еще не рассматривались с точки зрения их халкидонитского происхождения.
Адрианопольское и Трапезундское Евангелия занимают несколько обособленное место среди армянских иллюстрированных рукописей, так как их живописный стиль не совпадает с основной линией художественного развития средневековой армянской живописи. В то же время известно, что среди армянских памятников есть группа рукописей, которые в художественном отношении близки к византийской традиции и, как это будет показано далее, данное направление хотя и не доминировало в целом в контексте армянского искусства, но имело свои проявления и в XI, и в XII веках.
Общеизвестно, что традиционно армянская средневековая живопись близка к сирийским и восточнохристианским образцам, а собственно византийский стиль, в-целом, не был воспринят армянской живописью, в отличие от соседней Грузии. По при этом нельзя сказать, что армянское средневековое искусство осталось безучастным к тем художественным процессам, которые имели место в византийском мире, особенно в центральной ее части. Исходя из исторической и политической ситуации Армения являлась частью восточнохристианского мира, а западные ее территории входили в Византийскую империю. Более того, колонии армян, населяя разные области империи, оказывались в ореоле исторических и культурных процессов и являлись активным
звеном в деле межполитических и межкультурных контактов между Арменией и Византией.
* * * *
Библиографический обзор, с которого начинается любое научное исследование, мы предлагаем в вводной части, так как литература, посвященная интересующим нас памятникам, немногочисленна. Это в основном небольшие монографии, а также отдельные статьи и заметки общего характера. Мы объединяем библиографический обзор о двух исследуемых нами рукописях, так как в научной литературе они практически всегда представлялись совместно.
Как уже было отмечено, Адрианопольское и Трапезундское Евангелия мало изучены и практически не получили широкой известности в научных кругах. Данное обстоятельство отчасти было связано с тем, что рукописи, хранящиеся за рубежом, в свое время не были доступны армянским исследователям. Об этих памятниках имеются лишь отдельные упоминания в работах по армянскому искусству.
Первый исследователь, который обратил внимание на Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, был французский ученый Ф. Маклер. Он посвятил армянским рукописям из некоторых европейских собраний небольшую книгу каталожного характера. В своей работе «Notices de manuscrits armenien vues dans quelques bibliotheques de ГЕигоре centrale» (1913), автор дал краткое описание известных ему и им же отобранных армянских рукописей. Этим скромным изданием французский ученый способствовал введению в научный оборот ранее не известных армянских рукописей, в том числе и Адрианопльского и Трапезундского Евангелий. Хотя работа Маклера имела описательный характер, и автор не ставил перед собой задачи дать какую либо научную оценку этим рукописям, но, тем не менее, она оказалась очень полезной, ибо привлекла внимание к армянским иллюстрированным рукописям К.Вайцмана, одного из крупнейших знатоков византийского искусства.
Одновременно с работой Ф. Маклера, в Венеции, в мхитаристской конгрегации, начинается фундаментальная работа по описанию имеющихся в собрании манускриптов, которые с большими перерывами издаются в течение многих лет,
однако первый том, куда вошли Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, был составлен и издан Б.Саргисяном в 1914 году.
Первую научную оценку ранним армянским рукописям Х-Х1 веков., в том числе Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям, дал К.Вайцман. В монографии «Die Armenische Buchmalerei des 10. und Beginnenden 11. Jahrhunderts», изданной в 1933 году, К. Вайцманом были описаны и проанализированы все известные и с художественной точки зрения наиболее значимые армянские иллюстрированные рукописи раннего периода. Небольшое по объему монографическое исследование автора,и сегодня еще не потеряло своего научного значения, хотя некоторые выводы заметно устарели. В работе К. Вайцмана был дан общий стилистический и иконографический анализ миниатюр, были проведены параллели с греческими памятниками, сделаны некоторые основополагающие выводы. Для сравнений и сопоставлений К. Вайцманом был привлечен ряд греческих рукописей раннего периода. Это исследование не получило дальнейшего развития в работах других ученых, а авторы, так или иначе обращавшиеся к ранним армянским рукописям, в основном ссылались на ту же работу К. Вайцмана.
Как уже было отмечено, К. Вайцман первый дал характеристику живописи Адрианопльского и Трапезундского Евангелий, обратил внимание на их византийские истоки. Основные проблемы, которые были поставлены К. Вайцманом, касались вопросов стиля и иконографии, затрагивались также вопросы датировки и происхождения памятников. По К. Вайцману Трапезундское Евангелие датируется XI веком, а возможное место происхождения памятника - Трапезунд. Все эти данные в последующий период стали исходными для ряда ученых. Таким образом, К. Вайцманом были очерчены основные художественные проблемы, касающиеся двух рукописей, сделаны главные акценты. Но монография, как уже было отмечено, небольшая по объему, и основная ее цель — дать общее представление об армянской миниатюрной живописи раннего периода. Учитывая важность проблем, затронутых К.Вайцманом в его работе, и во многом опираясь на них, мы хотим значительно расширить границы начатого им исследования, так как за достаточно большой отрезок времени, прошедший после выхода монографии, накопилось много материала.
Саргисин Б. Каталог армянских рукописей библиотеки Мхитаристов в Венеции. Венеция, 1914 (на арм.яз.).
С. Тер-Нерсесян не посвятила отдельной работы Лдрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям, но в разных ее монографиях и статьях можно найти отрывочные упоминания и замечания по поводу стиля миниатюр этих рукописей. При этом совершенно очевидно, что автор в основном ссылается на монографию К. Вайцмана и полностью соглашается с выводами ученого. Среди работ автора отметим вступительную статью к каталогу венецианских армянских рукописей, небольшую заметку в журнале «Базмавеп», а также статью о Бертском Евангелии, где портреты евангелистов Адрианопольской рукописи приводятся в качестве сравнения. Из отдельных работ отметим монографию «Maniiscrits Armeniens illustres des 12, 13et 14 siecles de la Bibliotheque des peres Mekhitaristes de Venise», обзорную работу «L 'art Armenien» и большой сборник ее научных статей «Etudes Byzantines et Armeniennes», где имеются отдельные замечания по поводу интересующих нас памятников, но самое основное это то, что автор касается проблемы армяно-византийских связей в области изобразительного искусства.
В фундаментальном научном труде В.Н. Лазарева «История византийской живописи» есть упоминания об исследуемых нами рукописях. Правда, в этой работе Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям отведено немного места, что понятно, учитывая характер исследования, но данная В.Н. Лазаревым оценка этих рукописей весьма ценна. Во-первых, большое значение имеет то, что две армянские рукописи представлены на общем фоне византийских памятников, включающих и памятники сопредельных с Византией стран: Грузии, Балканских стран, Древней Руси. Обращаясь весьма обзорно к армянским иллюстрированным рукописям X-XI веков, В.Н. Лазарев выделяет из их числа небольшую группу памятников, куда относит Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, а также Евангелие Гагика Карсского. Исходя из стилистических особенностей этих рукописей, В.Н. Лазарев определяет их как «византинизирующие»9, тем самым автор ставит вопрос об особом направлении в армянской миниатюрной живописи. Если в работе К.Вайцмана основной комплекс проблем касался самих рукописей, вопросов их стилистики, то в работе В.Лазарева научная проблема получает более широкий аспект. Византинизирующие рукописи здесь представлены как особое направление в армянской миниатюрной живописи, приведены исторические предпосылки их возникновения, отмечено их историческое
Название «византинизирующие» рукописи хотя и условное, но очень точно определяет и, в го же время, выделяет определенную группу армянских рукописей. Поэтому в работе мы часто прибегаем к данному термину.
значение. Таким образом, В.Н.Лазаревым были очерчены те основные положения, на которые мы также опираемся в нашем исследовании.
В данной работе большим подспорьем явился иллюстрированный каталог армянских, рукописей венецианского собрания, изданный М. Чанашяном в 1966г. В альбом-каталог вошли лучшие иллюстрированные рукописи этого собрания, в том числе Адрианопольское и Трапезундское Евангелия. Здесь проводится полное описание рукописей и, их миниатюр, в альбоме иллюстрации даны в натуральную-величину и= в хорошей репродукции, что, естественно^ помогло в ходе нашего исследования. Альбом предваряет, как было отмечено выше, вводная, статья.С. Тер-Нерсисян о рукописях собрания. Ценность альбома в том, что, будучи изданным очень качественно (альбом очень большой по формату, а миниатюры даны в натуральную величину), он дал возможность некоторым исследователям иметь полное представление о памятниках, что во многом способствовало, к примеру, успеху монографии Т.Измайловой.
Монография, на которую мы также неоднократно ссылаемся в работе - это книга Т.Измайловой «Армянская миниатюра XI века», вышедшая в свет в 1979 году. В монографии авторомбыла сделана попытка собрать воедино все известные армянские рукописи XI века, описать их, дать характеристику стиля, распределить их по школам и направлениям. Отдельную главу Т.Измайлова посвятила рукописям византинизирующего направления, где автор не только обращается к интересующим нас памятникам данного направления; но и представляет совершенно новые, не известные до этого рукописи и отдельные фрагменты10, обнаруженные за время работы в Матенадаране: Евангелия №.10434 1069г. и №.275 1071-78гг., а также отдельные листы с фрагментами живописи: Несмотря на то, что две рукописи из собрания Матенадарана - №10434 и №275 - не имеют сюжетных миниатюр, сохранились декоративные заставки к евангельским текстами с традиционным византийским орнаментом и формой заставки^ что позволяет включить эти рукописи в круг византинизирующих рукописных памятников.
В монографии изложение материала дается несколько бессистемно, что, как мы полагаем, было во многом обусловлено тем, что Т.Измайлова не имела возможности видеть рукописи в оригинале, но, тем не менее, в работе есть, ценные наблюдения по
Измайлова Т;А. Защитные листы некоторых рукописей Матенадарана с «византинизирующими» миниатюрами XI века//BGH. 1981. №10.-
этим памятникам. Правда автор не обращается к византийским иллюстрированным рукописям, но вместо этого привлекает грузинский материал, вероятно лучше ей знакомый. В частности это знаменитый Синаксарь Захария Валашкертского, миниатюры которого автор сравнивает с миниатюрами Трапезундского Евангелия. Следует отметить также, что Адрианопольское Евангелие Т.Измайлова, как ни удивительно, не включает в главу о византинизирующих армянских рукописях, а представляет во второй главе вместе с рукописями первой половины XI века.
Дело в том, что рукописи первой половины века в основном представляют графическое направление в армянской миниатюре, в рамки которого Адрианопольское Евангелие не вполне вписывается. Отмечая особенности миниатюрной живописи Адрианопольского Евангелия, Т.Измайлова говорит об определенном воздействии византийской живописи, о профессионализме украсившего его миниатюриста. Но в то же время, взяв за основу несколько архаичные в своем исполнении каноны согласия Адрианопольского Евангелия, автор представляет памятник вместе с рукописями первой половины XI века. С точки зрения хронологии такое разделение может быть верным, но с точки зрения стиля живописи, на наш взгляд, не совсем оправдано. Автор фактически противоречит себе, так как, с одной стороны, исходя из данных колофона о месте написания рукописи и художественных ее особенностях, она говорит о возможной православной среде ее возникновения, но вместе с тем не решается включить памятник в главу о византинизирующих армянских рукописях.
В отличие от рукописи из Адрианополя, Трапезундское Евангелие, по мнению Т. Измайловой, теснее всего смыкается с византийской традицией. Но стилистический анализ миниатюр рукописи не подкрепляется близкими к ней памятниками византийской живописи, а по вопросам датировки и локализации Трапезундского Евангелия Измайлова в основном опирается на выводы Вайцмана и Тер-Нерсисян. Новый подход в работе Т.Измайловой определяется тем, что автор находит определенное сходство миниатюр Трапезундской рукописи с Синаксарем Захария Валашкертского 1030г. (А-648) и проводит сравнительный анализ некоторых миниатюр. Данный аспект очень интересен, так как в контексте диссертационной работы проблемы и характер византийского влияния на грузинскую живопись представляется важным, а вопрос стилистической близости некоторых армянских и грузинских памятников живописи имеет значение в связи с искусством армян-халкидонитов.
Как уже было отмечено, в своей монографии Т. Измайлова касается также миниатюр Евангелия Гагика Карсского, хранящегося в библиотеке армянского патриархата в Иерусалиме. Общее описание и отдельные замечания по памятнику были ценны для нас, так как памятник этот практически не издан и не доступен для исследователей.
Большая заслуга Т.Измайловой в том, что она дала общее представление о развитии армянской миниатюрной живописи XI столетия, определила основные направления и школы, расширила круг византинизирующих армянских рукописей, ввела в научный оборот новые памятники. Автор также стремилась дать общую характеристику эпохи, выявить целостную картину ее художественных процессов.
Среди зарубежных изданий есть работы, содержащие лишь отрывочные упоминания об Лдрианопольском и Трапезундском Евангелиях. Но сам факт обращения к ним исследователей говорит о том, что памятники эти представляют определенный интерес, а значит, есть необходимость их всестороннего исследования и представления в научной литературе. В частности, отметим две монографии: работу Д. Беквита «Early Christian and Byzantine Art» и книгу И. Сиатаракиса «The portrait in Byzantine illuminated Manuscripts». Д. Беквит в своей работе условно делит миниатюры Трапезундского Евангелия на две группы, выявляя в одной1 из них восточную - армянскую — традицию,, а в другой - византийскую. Делается предположение о том, что рукопись иллюстрировали как минимум два мастера, и, возможно, работали совместно грек и армянин (Беквит определенно следует заключениям Вайцмана). В данном исследовании мы каснемся вопроса мастеров Трапезундской рукописи.
В книгу Спатаракиса, которая посвящена донаторским изображениям в византийских рукописях, включено и Адрианопольское Евангелие. Автором сделано несколько интересных наблюдений относительно костюма заказчика и особенностей построения донаторской композиции.
Несколько слов хочется сказать и о статье Л.Азаряна, посвященной вопросам армяно-византийских связей в области миниатюры". Затрагивая этот важный аспект средневекового армянского искусства, автор очень коротко представляет все основные этапы этих отношений, начиная с раннего периода и до возникновения Киликийского
Азарин Л. К вопросу о связях армянской и византийской миниатюр // Армянское искусство. Вып. 2. Ереван, 1984 (на арм. яз.).
царства. Л.Азарян в основном останавливается на тех возможных причинах и предпосылках, которые способствовали или, напротив, препятствовали этим контактам, подчеркивая, что решающая роль в этом деле отводилась взаимоотношениям Греческой и Армянской Церквей.
Вопрос ориентации Армянской Церкви, который, как правило, ставился исследователями во главу угла армяно-византийских отношений, сформировал неверное понимание этих отношений. В свете новых исследований стало очевидно, что целый ряд общественно-политических факторов содействовал тесным контактам Армении и Византии. Поэтому все вопросы и узловые проблемы, способствующие правильному пониманию культурных процессов восточнохристианского региона, по возможности затронуты в диссертационной работе.
Обращаясь к иллюстрированным рукописям, испытавшим византийское влияние, Л. Азарян особое внимание уделяет Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям. Говоря о Трапезундской рукописи, автор не исключает возможность того, что миниатюристом рукописи мог быть грек, и датирует памятник концом X века. Границы небольшой статьи не позволили автору обосновать свои выводы, но они будут учтены в ходе нашего исследования.
Среди немногочисленной литературы, так или иначе относящейся к Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям, должен быть отмечен и ряд исторических исследований, так как историко-культурный фон имеет решающее значение в контексте нашего исследования. Это работа Г.Овсепяна «Хишатакараны рукописей» (Памятные записи рукописей), которая важна в связи с установлением личности заказчика Адрианопольского Евангелия и среды возникновения манускрипта, а также работа Н. Адонца «Notes Armeno-Byzantines» с интересным материалом о роде Теодораканов в византийском высшем обществе. Нам также были важны работы А.Каждана, посвященные составу господствующего класса Византии и армянам в составе этого класса. Нужно также отметить работы П. Мурадяна и Р. Бартикяна, посвященные отдельным историко-культурным аспектам деятельности армян-халкидонитов. Однако основополагающими в контексте нашего исследования явились работы В.Арутюновой-Фиданян, посвященные деятельности православной армянской общине.
12 ІЗ
После того, как ІІ.Я. Марр «извлек армян-халкидонитов из области легенды» . собрав о них весь имеющийся материал и определив основные этапы халкидонитского движения в Армении, появился ряд работ, посвященных разным областям деятелыюсти армян-халкидонитов (И. Абуладзе, П. Мурадян и т.д.). Среди них особое место принадлежит исследованиям В. Арутюновой-Фиданян, выдвинувшей концепцию армянской православной общины и армяно-византийской контактной зоны14. Автор рассматривает исторические судьбы православной общины, выявляет специфические черты, определившие линию их общественного и политического поведения. А самое главное - формулируется понятие армяно-византийской контактной зоны, охватывающей территории от Ширака до Киликии. Анализ развития контактной зоны, как показали исследования, доказывает существование особой социальной, культурной и этноконфессиональной модели в этом обширном регионе, среди полиэтничного населения которого преобладал армянский этнос. Контактная зона - это не просто территории, где сосуществовали этносы и их культурная организация, а органичная структура со своими законами и своеобразным культурным обликом. Более того, армяно-византийская контактная зона в X-XI вв. наложила заметный отпечаток на развитие общественной мысли, конфессии и культуры в странах византийского культурного круга. Результаты исследований В. Арутюновой-Фиданян, подкрепленные концепцией А. Лидова об особой художественной культуре армян-халкидонитов, дают возможность разъяснения и решения многих узловых проблем армяно-халкидонитских памятников, в том числе Адрианопольского и Трапезундского Евангелий. Две армянские рукописи, которые мы относим к православному кругу, расширяют наши представления об армяно-халкидонитских памятниках, тем более что памятники живописи XI в. еще не были представлены в научной литературе по этой проблеме.
Диссертация состоит из трех основных глав, из введения и заключения, к ней также прилагается список использованной литературы и альбом репродукций. Первая глава посвящена армяно-византийским культурным связям, в частности, связям в
" Марр Н.Я. Аркаун, монгольское название христиан, в связи с вопросом об армянах-халкидонитах // Марр Н.Я. Кавказский культурный мир и Армения. Ереван, 1995.
Арутюнова-Фиданян В. А. Армяно-византийская С. 57.
Арутюнова-Фиданян В. А. Армяно-византийская...; она же: Повествование о делах ....
области архитектуры и изобразительного искусства, а также искусству армян-халкидонитов. Кроме того, мы касаемся некоторых вопросов исторического и конфессионального характера, которые помогут лучше осветить проблемы художественной культуры. Без уточнения отдельных общих позиций по этим вопросам было бы невозможно научное исследование этих памятников. Вторая и третья главы посвящены детальному исследованию Адрианопольского и Трапезундского Евангелий в отдельности. Приведены описание и анализ памятников, дан стилистический и иконографический анализ миниатюр, а также выявлен целый ряд характерных особенностей Адрианопольского и Трапезундского Евангелий, что дает возможность целостного представления об этих памятниках, более того, отнесения их к армяно-халкидонитскому кругу. Отдельные разделы работы посвящены уточнению вопроса о личности заказчика, социальной и конфессиональной среде возникновения рукописей. В связи с Трапезундским Евангелием важное значение приобретают вопросы датировки и локализации памятника, для чего был привлечен обширный круг малоазииских византийских памятников. Нуждаются также в интерпретации отдельные миниатюры рукописи, вопросы касательно реставрационных работ памятника. В целом же для работы привлечены армянские, греческие и грузинские иллюстрированные рукописи, а также памятники монументальной живописи. Исследование и уточнение целого комплекса вопросов дает возможность определить место Адрианопольского и Трапезундского Евангелий в коніексте армянского и византийского искусства, а также значение византийского художественного влияния на развитие средневекового армянского искусства.
Армяно-византийские связи в области искусства до конца XI века
Армяно-византийские отношения сложились с момента образования Византийской империи, в состав которой вошли владения бывшей Римской империи, в том числе и некоторые области Армении, и продолжались в течение всего средневековья. Отношения Армении и Византии были обусловлены всей политической, экономической и культурной ситуацией, сложившейся в регионе. Они были значимы как для Армении, так и для Византии .
Географическое положение Армении, расположенной между Малоазийским и Иранским плоскогорьями, во многом определило политическую и культурную ориентацию страны. Находясь в орбите политических интересов крупных держав, постоянно борясь за независимость, Армения вынуждена была лавировать между Парфией и Римом, Сасанидским Ираном и Византией, ее территории время от времени переходили в непосредственное подчинение враждующих сторон, но все же страна не теряла полностью своей независимости.
Связи с византийским миром, будь то восточные его окраины или столичные круги, сложились с момента образования империи Константина Великого и сыграли решающую роль в развитии культуры и искусства средневековой Армении. Определяющим моментом стал политический союз с Римом, установившийся со второй половины II в, когда началась «романизация» страны (храм и мозаика в Гарни, монеты с изображение армянских царей)16. Распространение христианства в Армении во многом было обусловлено исторически сложившимися тесными связями с Каппадокией и Сирией17, где христианство распространилось также рано .
Исходя из конкретной исторической, политической и культурной ситуации армяно-византийские отношения складывались в разные исторические периоды по-разному. Они были очень тесными и плодотворными особенно в ранний период, но и в дальнейшем не прерывались, менялся лишь характер этих отношений (существенные изменения произошли уже после XI века).
В арменоведении традиционно сложилось мнение о том, что в армяно-византийских отношениях решающую роль сыграла церковная ориентация страны -монофиситство, - и, соответственно, все положения рассматривались сквозь призму разногласий двух Церквей. Конечно же, ориентация Армянской Церкви сыграла определенную роль в дальнейшей судьбе политических и культурных отношений Армении с Византией, но, тем не менее, она не стала тем водоразделом, каким часто стараются это представить. В последнее время подобная точка зрения справедливо пересматривается1 .
В Армении достаточно рано ( IV-V вв.) появились памятники христианского искусства и архитектуры, и почти сразу выявились своеобразные черты национального искусства. Однако процесс становления христианского искусства в Армении происходил на общем фоне развития восточнохристианского искусства, из арсенала которого оно переняло очень многое как в стилистическом, так и в иконографическом плане. Тот факт, что Армения была вовлечена в активные культурные и художественные процессы эпохи, свидетельствует достаточно высокий уровень культурного развития страны, для которой были уже понятны и доступны новые художественные принципы. Известно, что на Халкидонском Вселенском соборе 451г. , а потом и на втором Двинском соборе 554-555г. Армянская Церковь не приняла формулу о двух природах Христа21, что, естественно, воспринималось (многими исследователями воспринимается и по сей день) как разрыв между Армянской и Греческой Церквями. Однако, весь ход исторического и культурного развития страны, особенно до второй половины XI века, указывает на то, что имеющийся церковный разрыв носил несколько формальный характер, так как в основе его лежали не догматические споры, а лишь желание Армянской Церкви выйти из-под контроля константинопольского патриархата22 23. Как известно, армянских иерархов не оказалось на IV Вселенском Соборе из-за войны с Ираном , в следствие, чего, исторические его решения дошли до Армении с некоторым опозданием" . Несмотря на наличие двух конфессиональных течений и победу монофиситской Церкви, халкидонитство в Армении имело сильные основы .
Несмотря на существующую политическую и конфессиональную ситуацию, политические отношения Армении с Византией продолжались, шел процесс активных контактов в области культуры и искусства, что в свою очередь явилось сильным импульсом для расцвета архитектуры и изобразительного искусства с конца VI по конец VII веков. Не удивительно и вполне закономерно, что периоды культурного подъема в Армении почти всегда соответствовали активизации отношений с Византией27.
Понятие «византийский» может быть трактовано двояко. В узком смысле это культура столичная, константинопольская, а в более широком — восточнохристианская, то есть восточный регион империи — Сирия, Малая Азия, Северная Месопотамия, - с которым Армения имела традиционные отношения. Однако не только Александрия, Антиохия и Эдесса, но и Константинополь являлись теми центрами средневековой учености, куда приезжали армянские книжники и мыслители для приобщения к духовным ценностям христианского Востока. Известно, что в Константинополе в V-X веках была большая армянская община в рамках деятельности которой возник ряд оригинальных и переводных литературных памятников28. По сообщению Корюна («Житие Маштоца»), создатель армянского алфавита Месроп Маштоц и его ученики после Эдессы прибыли в Константинополь, где совершенствовались в переводе с греческого" и где Маштоц был принят императором Феодосием (408-450гг) .
Описание рукописи и общие сведения
Адрианопольское Евангелие хранится в Венеции, в библиотеке конгрегации армянских мхитаристов под номером 887. Евангелие относится к числу больших по формату рукописей, размеры которого 40,5x34,5см226. Пергамен, который был использован для написания данного кодекса, не отличается хорошим качеством, имеет желтоватый оттенок, листы не всегда ровные и гладкие, местами есть утолщения.
Адрианопольское Евангелие содержит 281 лист, разделенных на 35 тетрадей по 8-Ю листов. Первая тетрадь иллюминирована и содержит восемь листов с миниатюрами. Евангельские тексты написаны средним еркатагиром, так называемым «железным письмом», что соответствует византийскому унциалу, отличается особой монументальностью и встречается в рукописях с IX по XII вв" . Текст написан в два столбца, содержит, как правило, по двадцать строк. Листы тетрадей пронумерованы, нумерация дается по верхнему краю арабскими цифрами и, соответственно, относится к более позднему, чем сама рукопись, времени. Это очевидно, так как нумерация идет с пропусками, порой встречаются повторения, а листы с миниатюрной живописью вообще лишены нумерации. В манускрипте сохранился колофон (ГГ. 279v - 280г), где сообщается о том, что Евангелие было переписано в 1007 году в Македонии, в городе Адрианополе, в годы правления императора Василия II. Кроме главного колофона в рукописи имеются более поздние записи, из которых очень отрывочно узнаем о дальнейшей судьбе памятника. Одна из них сделана Геворком, епископом монастыря Богородицы (местонахождение не известно), где он свидетельствует о том, что в 1870 г. Евангелие находилось в библиотеке семьи Папазян, которая в свою очередь в 1883 г. передала его на постоянное хранение в библиотеку монастыря св. Лазаря в Венеции (f.l31r). Адрианопольское Евангелие состоит из следующих частей: ff.lr-8v — тетрадь с миниатюрами; ff.9r-81v - Евангелие от Матфея; ff.82r-130v - Евангелие от Марка; f. 131 г - изображение креста и поздняя памятная запись; ff.l32r-216r - Евангелие от Луки; f.216v — изображение второго креста; ff.217r-279r - Евангелие от Иоанна; ff.279v-280r - колофон; f.280v - еще одно изображение креста. В первой тетради листы с миниатюрами распределены в следующем порядке: Г.1г-2г — письмо Евсевия на трех страницах, помещенное в однопролетные арки (первая страница сильно повреждена); ff.2v-6r - восемь канонов согласия, включенных в двух- и трехпролетные арки (не дошли каноны 5,6 и 7); f.6v - портрет евангелистов Матфея и Марка; f.7r -портрет Луки и Иоанна; ff.7v-8r, изображение Богоматери на троне с младенцем Христом, на развороте - портрет заказчика. Кроме собранных в начале рукописи миниатюр, как уже было отмечено, имеются изображения крестов, занимающих обратные стороны листов после Евангелий от Марка, Иоанна, а также крест имеется в конце рукописи. Все это и составляет художественное убранство Адрианопольского Евангелия. В рукописи отсутствуют декоративные заставки, украшающие начало евангельских текстов.
Несмотря на хорошую сохранность манускрипта и его миниатюр, он все же дошел с некоторыми потерями. В частности, не достает трех канонов согласия — пятого, шестого и седьмого, которые должны были занимать две стороны одного листа. Как считает М. Чанашян, автор каталога венецианских рукописей, распределение канонов не соответствует армянской традиции, кроме того в них допущены ошибки. Так, девятый канон соединен с пятым и помещены оба на одном листе (л.5г), второй же занимает два листа вместо принятого одного, а в десятом нет согласований с текстом Евангелия от Марка228. Относительно сюжетных миниатюр невозможно с определенностью сказать, имелись ли в рукописи изображения евангельских сцен или же изобразительный цикл ограничивался только портретами евангелистов и донаторской композицией. Возможно, соответствующее кодикологическое исследование манускрипта может пролить свет на этот вопрос. 2. Каноны согласия и выходные кресты.
В рукописи сохранилось 11 иллюстрированных канонов, традиционно открывающих Евангелие. Первые три - письмо Евсевия, далее следуют таблицы канонов согласия - семь канонов, распределенных на восьми страницах. Если иметь в виду еще один недостающий лист, то станет ясно, что каноны согласия Лдрианопольского Евангелия относятся к десятистраничному принципу распределения.
Каноны согласия Адрианопольского Евангелия заключены в двухпролетные (каноны 1,2,3, и 9,10) и трехпролетные (каноны 4,5) арочные обрамления. Тип канонов согласия соответствует традиции ранних рукописей - до XI века, когда последние имели подковообразное очертание арок, опирающихся на колонны. Такой принцип оформления канонов был характерен как для греческих, так и для армянских ранних рукописей, идущих от несохранившихся прототипов .
Среди ранних армянских рукописей с характерным для этого времени типом оформления канонов отметим: Эчмиадзинское Евангелие 989 года, фрагмент рукописи №9430 X века, Санасаринское Евангелие 986 года (все из Матенадарана), а также Евангелие X века №678 из собрания Венских мхитаристов и т.д. Среди названных примеров наиболее близкими к канонам Адрианопольского Евангелия в стилистическом плане являются каноны Санасаринского Евангелия.
Донаторская композиция
За портретами евангелистов следует донаторская композиция, занимающая листы ff. 7v и 8г. На встречных страницах представлены: слева восседающая на троне Богоматерь с младенцем, справа - обращенный в их сторону получатель рукописи Иоанн. Фигуры изображены на фоне неокрашенного пергамена, представлены без обрамления. Богоматерь величественно восседает на низком золотистом троне, украшенном драгоценными камнями, без спинки. Она сидит на мягкой подушке, ноги опираются на подножье трона, на подставку, фигура ее фронтальна, взгляд направлен вперед, но не на зрителя, а в неопределенную даль. Фигура Богоматери подчеркнуто монументальна: ее голова украшена широким нимбом, ее характеризуют вытянутые пропорции. По сравнению с монументальной фигурой, у Богоматери узкие плечи, некрупное лицо с мелкими чертами, маленький рот и совсем крошечные стопы ног.
Младенец Христос сидит на левом колене Богоматери, придерживаемый ее левой рукой, в трехчетвертном повороте. Младенец представлен с благословляющим жестом одной руки, в другой он держит свиток. Фигура же младенца сложена более гармонично.
Цветовая гамма в миниатюре с изображением Богоматери с младенцем, также как и в портретах евангелистов, строится на сочетании холодных цветов, но, в отличие от последних, оживлена введением теплых цветовых акцентов: охристо-золотистой одежды Христа, трона и нимба. Богоматерь одета в темно-синий мафорий, сверху накинут серо-фиолетовый плащ. Два этих доминирующих цвета ее одеяний очень близки в тональном отношении, которые не вступают в диалог, пассивны, но на их фоне хорошо выделяется золотистое одеяние младенца Христа.
Контрастность цветовых пятен, упрощение цветовых и тональных сочетаний может указывать, с одной стороны, на индивидуальный вкус художника, а с другой -на определенные традиции. Нет сомнения в том, что художник, писавший миниатюры Адрианопольского Евангелия, был армянином, так как достаточно ограниченная цветовая палитра, использование локальных цветовых сочетаний, почти без тональных переходов, контрастное сопоставление цветов — все это не характерно для греческого мастера. Однако художник Адрианопольской рукописи был хорошо знаком с византийской художественной традицией, более того, он был воспитан на них, но его приверженность к национальным традициям, а также индивидуальный вкус нашли непосредственное отражение в его работе.
Следует лишь сравнить образ Богоматери Адрианопольского Евангелия 1007 года с образом из Эчмиадзинского Евангелия 989 года, чтобы стало очевидно, насколько далеки друг от друга образные характеристики этих изображений, насколько ярко они демонстрируют разные художественные представления, имеющиеся в армянском искусстве рубежа X—XI веков. Образу Богоматери Эчмиадзинского Евангелия присуще восточное, абстрактное мышление, а образу Адрианопольского Евангелия — византийское. Но в то же время, если сравнивать Богоматерь Адрианопольского Евангелия с классическими византийскими образами, то можно констатировать, что образ Богоматери армянской рукописи занимает пограничное положение, так как воплощает в себе основные художественные принципы византийского искусства и характерное для Востока несколько отрешенное понимание образа. Такое сочетание восточного (армянского) и византийского и составляет особенность живописи Адрианопольского Евангелия.
Моделировка одеяния Богоматери, хотя в целом традиционна, но имеет свои особенности. Складки ложатся то спокойно и свободно, то они ритмически активны и линеарно подчеркнуты. Складки идут в двух направлениях: в верхней части накидки ложатся небольшими, горизонтальными линиями, плотно огибая плечи Богоматери, а в нижней части - на уровне ног - глубокие складки образовывают вертикальные линии. В моделировке драпировок доминирует линейное начало, для них характерна сухость и дробность рисунка. Моделировка одеяний передает в довольно обобщенных формах строение фигуры Богоматери и тяготеет к плоскостному решению, но все же не лишает фигуру телесности и веса. Здесь решающее значение приобретает довольно выразительный, не отличающийся живописностью контурный рисунок. Почти лишенная объема фигура Богоматери конірастирует с троном, изображенном в перспективном сокращении. Моделировка же одеяний младенца Христа сравнительно мягче и более живописна.
В отличие от такого принципа трактовки одеяний, лик Богоматери, наоборот, моделируется мягко и живописно. У нее красивый овал лица, слегка сужающийся книзу. Подбородок выделен округлой контурной линией, которой вторит параллельная складка на шее. Хорошо выписаны черты лица: прямой нос, дугообразные брови, миндалевидные некрупные глаза, маленький рот, который сообщает лику чрезмерную напряженность и сосредоточенность. Карнация лика светлая, на ней выделяются красные пятна на щеках и на лбу, наложенные мягко и прозрачно.
Миниатюры Трапезундского Евангелия и монументальная живопись Каппадокии
Исследование миниатюр Трапезундского Евангелия показало, что в целом стиль живописи, иконография и состав миниатюр этой армянской рукописи возникли под воздействием византийской художественной традиции. В то же время, несмотря на сходство художественных приемов, иконографических схем, композиционных особенностей и образной характеристики, миниатюры Трапезундского Евангелия не находят прямых аналогий в греческих памятниках живописи, особенно столичного круга, и примыкают к продукции провинциальных художественных центров.
В процессе нашего исследования был выявлен круг наиболее близких к Трапезундской армянской рукописи византийских иллюстрированных кодексов, происходящих из провинциальных художественных мастерских. Имея достаточно хорошее художественное качество миниатюры этих рукописей, все же, лишены столичной утонченности, что во многом роднит их с миниатюрами армянской рукописи. К таким византийским манускриптам относятся: cod. 76 из Афин, Муз. 3644 из ГИМ, cod.60 из монастыря Кутлумуш. Кроме того, нами было установлено, что по ряду черт декоративного убранства каноны согласия Трапезундского Евангелия находят непосредственные параллели в группе греческих и грузинских рукописей, возникших в монастырях Антиохии. Все это подводит нас к выводу о том, что возможным местом локализации армянской рукописи является один из восточных областей Византии. Такой вывод дает возможность рассматривать миниатюры Трапезундского Евангелия в более широком контексте, привлекая известные памятники монументальной живописи Каппадокии.
В интересующий нас период, а именно в XI столетии, на территории Каппадокии был создан ряд фресковых ансамблей, которые все больше и больше привлекают внимание исследователей. В монументальной живописи Каппадокии, еще первыми» исследователями (Г. Жерфанион, Ж. Лафонтен-Дозонь), были определены два основных художественных направления: архаическое и зрелое (классическое). В дальнейшем, благодаря открытию новых памятников монументальной живописи, было выявлено большое разнообразие стилей, которые определены и классифицированы в работе Н.Тьерри . К архаическому направлению относится большая часть памятников, созданная преимущественно в период иконоборчества449, а наиболее значимые в художественном отношении живописные ансамбли появились в период с середины X и до третьей четверти XI вв. Эти памятники дают полноценное представление об уровне художественной жизни в восточном регионе империи, в отдаленных от столицы областях, в интересующий нас исторический период. Именно к каппадокийским памятникам монументальной живописи по многим своим чертам примыкают миниатюры Трапезундского Евангелия.
С середины X и до третьей четверти XI вв. культурная жизнь восточных территорий империи переживало период необыкновенного подъема, что во многом было обусловлено сложившейся там политической ситуацией. Границы империи значительно расширились, жизнь в восточных областях заметно активизировалась. Византия вернула некоторые важные для себя города450. Именно в этот период расширились и укрепились византийские восточные фемы.
Появление грекофильских памятников на территории Каппадокии, кроме прочих исторически обусловленных предпосылок, было связано с активной деятельностью семьи Фок, которая выделилась среди высшей византийской знати еще в IX веке. Фоки были выходцами из Каппадокии451, крупнейшими землевладельцами, и на протяжении X века оставались тесно связанными с этой областью Малой Азии . Из семьи Фок вышли известные деятели и военачальники . По заказу и на средства представителей этой семьи были построены и украшены такие церкви как: Новая» церковь в Токалы (50-е годы X в.) на средства будущего императора Никифора Фоки, а также церковь Большой Голубятни в Чавушин (964-965гг.) 5 .
