Содержание к диссертации
Введение
Первая глава. Становление творческих принципов И.В. Жолтовского 22
1.1. Самоопределение И.В. Жолтовского. Формирование собственного неоклассического почерка в период общеевропейского развития модерна 22
1.2. Создание проектов в различных стилевых направлениях 34
1.3. Неоклассический стиль для нового образа столицы 48
Вторая глава. Неоклассический стиль художника - великая просветительская миссия в эпоху строительства нового общества 59
2.1. Период расцвета творческих идей и исканий мастера 60
2.1.1. Просветительская роль работ И.В. Жолтовского в 1930-е гг. Новое открытие классики 60
2.1.2. Послевоенные работы 71
2.2 . Закат неоклассицизма и в творчестве мастера, и в архитектурной политике государства 82
2.3 . Творчество И.В. Жолтовского в контексте мировой архитектурной традиции 92
2.3.1. Новаторское осмысление классической традиции в работах И.В. Жолтовского 92
2.3.2. Воспроизведение творческих идей И.В. Жолтовского в работах его последователей 106
Третья глава. И.В. Жолтовский - наследник школы универсальных мастеров Ренессанса 113
3.1. Ученый, теоретик архитектуры 113
3.2. Градостроительные проекты мастера 126
3.2.1. Генеральные планы реконструкции городов 127
3.2.2. Расположение единичного сооружения в исторической застройке города 133
3.3. Основы мастерства: рисунки и акварели И.В. Жолтовского 139
3.4. Строительное искусство в творчестве И.В. Жолтовского. Проектирование малых архитектурных форм 146
3.5. Педагогическая деятельность И.В. Жолтовского. Феномен школы-мастерской 154
Четвертая глава. Особенности художественного стиля и новаторство И.В. Жолтовского 167
4.1. Образность языка архитектуры и новые конструкторские разработки 167
4.2. Разработка интерьеров индивидуальных квартир для малочисленных семей 174
4.3. Неоклассицизм Жолтовского и новые технологии. Предложения по крупнопанельному строительству 178
4.4. Сопоставление теории и практики 185
Заключение 194
Примечания 199
Библиография 270
- Самоопределение И.В. Жолтовского. Формирование собственного неоклассического почерка в период общеевропейского развития модерна
- Просветительская роль работ И.В. Жолтовского в 1930-е гг. Новое открытие классики
- Расположение единичного сооружения в исторической застройке города
- Образность языка архитектуры и новые конструкторские разработки
Введение к работе
Творчество Ивана Владиславовича Жолтовского вызывало неподдельный интерес, выражавшийся либо в подражании, либо в полемике, как у современников, так и в настоящее время, т.е. на протяжении всего последнего столетия. Не угасающий научный и общественный интерес к его деятельности подтверждают большие выставки последних лет в МАРХИ (1997г. - «130 лет со дня рождения Жолтовского») и ГНИМА им. А.В. Щусева (1999г. - «125 лет московской архитектурной школе»), круглый стол в ЦДА (2002г. -«Архитектурная школа-мастерская как явление» на базе школы-мастерской Жолтовского в день его 135-летия); а так же неоднократно появляющиеся в современной периодической печати статьи, которые обращаются к наследию Жолтовского. (Журналы «Вести» СА России и «Проект классика»). Научная дискуссия вокруг творческого наследия мастера становится все более оживленной. На заседании Ученого Совета НИИТАГа в 2003 году было принято решение подготовить, а в последствии издать сборник или серию брошюр, посвященных творчеству И.В. Жолтовского. В них должны войти воспоминания учеников и современников Жолтовского, а также критические и аналитические статьи историков архитектуры. Данная серия задумывается и должна осуществиться под редакцией Ю.П. Волчка. Учитывая все эти обстоятельства, мы считаем необходимым и очень своевременным обнародовать материал, который нам удалось собрать и проанализировать.
В данной работе мы попытаемся дать ответ на основополагающий вопрос, почему творчество И.В. Жолтовского актуально и в современной архитектурной ситуации. После догматического периода регламентированного развития и последовавшей эпохи разоблачения всего и вся вдруг оказалось, что мы не совсем адекватно разобрались в истории своего общественного и культурного прошлого. Не проведя реально научного и не ангажированного политическими и стилевыми пристрастиями скрупулезного анализа, мы не смогли составить себе полноценного представления о прошлом в целом и о роли отдельных личностей в его развитии. Подобная неполноценность серьезнейшим образом сдерживает наше дальнейшее продвижение и тормозит развитие культурного процесса в стране.
Роль И.В. Жолтовского заключалась не только непосредственно в сохранении традиций классики, но и в переносе этих традиций через сложнейший исторический промежуток времени. Зададимся простым, утилитарным вопросом: "Как пошло бы развитие архитектурного процесса, если бы Жолтовского не существовало?" Выдержали бы другие представители неоклассического направления мощное давление революционной эпохи в 20-е годы? Можно объявить классический стиль архаичным и несовременным, можно, на время, в пылу революционного азарта "сбросить с корабля истории" Пушкина, Достоевского и кого угодно, исключить, например, изучение их произведений из школьных программ. Что будет тогда с культурным уровнем и развитием нации? Если на Вас неминуемо надвигается общественное колесо "Иного не дано", сколь необходимо существование людей с другой, альтернативной точкой зрения, другими культурологическими вкусами и пристрастиями, способными отстоять и талантливо реализовать свои концепции и взгляды.
Гармонизирующее влияние не всегда и не обязательно заключается в миротворчестве. Силовое полемическое противостояние общественно доминирующему фактору или стилевому направлению тоже вносит гармонию в развитие культуры. Неоклассицизм И.В. Жолтовского не только в 20-е - 30-е годы, но до сих пор несет определенную печать гармонии в отечественном архитектурном процессе.
Всей отечественной и европейской культуре свойственно циклическое чередование эпох революционного романтизма и периодов реставрации "вечного и незыблемого", поиска новых форм и сохранения традиций прошлого. Отличительной чертой XX века является чередование стилистических направлений, отражающих смену указанных общественных настроений, подчас с калейдоскопической быстротой. Интерес к классической архитектуре и в частности к палладианскому наследию, а следовательно к творчеству И.В. Жолтовского, как наиболее ортодоксального представителя неоклассического стиля на отечественной почве, не угасает и не исчезает навсегда; лишь ослабевает или, наоборот, проявляется с новой силой. Речь идет не о ностальгии по художественным стилям прошлого, а о необходимости обращаться вновь и вновь к неиссякаемому источнику художественного наследия.
Объектом исследования является архитектура проектов и построек И.В. Жолтовского, его теоретическое наследие и разнообразная творческая практика: педагогическая, градостроительная, живописная. Творческая деятельность Жолтовского охватывает первую половину XX века, что определяет временные и персоналистические границы исследования.
Универсальность мастерства И.В. Жолтовского и своеобразие его собственного неоклассического почерка в период бурного времени строительства нового общества стали предметом исследования в данной работе.
Цель работы: на основе полномасштабного исследования творческого наследия И.В. Жолтовского подтвердить самобытность и самодостаточность его творчества, продемонстрировать особенности художественного стиля мастера и его новаторские идеи, а также подчеркнуть его роль и место в отечественном архитектурном процессе XX века.
Задачей данного исследования является комплексный анализ триединой сущности мастера, как творца новых форм выражения классического стиля, как просветителя идей эпохи Возрождения и как носителя гармонии между новаторством и традиционализмом.
Нельзя с уверенностью сказать, когда четко сформировалось творческое кредо Жолтовского. Такой даты не существует, оно шлифовалось на протяжении всей жизни мастера. Нет также и написанного текста "теории архитектуры" Жолтовского, он не оформил свои мысли как Палладио в "Четырех книгах об архитектуре", а соответственно мы не можем говорить о закрытии темы. В данной работе на примерах проектов и построек
Жолтовского мы попытаемся поэтапно проследить и сложение и трансформацию теоретической концепции мастера.
Творчество Жолтовского многие характеризуют как несовременное, архаичное. Позволим себе не согласится с этим утверждением, мы постараемся опровергнуть этот постулат и доказать современность и актуальность творческих решений мастера отдельно для каждого периода в истории отечественной архитектуры XX века.
В данной работе мы попытаемся дать ответ на основополагающий вопрос: почему творчество И.В. Жолтовского актуально и в современной архитектурной ситуации. Для этого мы предлагаем изменить устоявшуюся позицию, с которой оценивается творческая деятельность мастера, как эпигонство или вторичность. Мы анализируем наследие Жолтовского, в том числе и с точки зрения его великой просветительской миссии.
В сохранении и талантливой трансформации культурных достижений прошлого заключается и значительная просветительская роль. А.С. Пушкин незабвенным "Памятником", А. Рублев или С. Ушаков своими основополагающими образами "Троицы" и другие величайшие мастера доносили до современников свои индивидуализированные варианты мировых шедевров, одновременно просвещая и обогащая мировую культуру. Это не является эпигонством, это общее развитие мирового культурологического процесса, когда всего лишь отдельной оригинальной строкой или новым архитектурным ракурсом совершенствуется мировое достояние человечества.
Неоклассицизм зодчего был своего рода Прометеевым огнем на отечественной архитектурной арене XX века. Творчество мастера являлось и является той точкой отсчета, отталкиваясь от которой, архитекторы XX века вырабатывают новые стилистические направления. Классическое наследие всегда служило базовой платформой для развития всей мировой архитектуры. Самым ярким, самым характерным и самым последовательным представителем неоклассического направления в отечественной архитектуре XX века был И.В. Жолтовский.
Советский авангард зародился именно в полемике с неоклассикой. Архитекторы-конструктивисты, позиционируя себя как противоположность традиционализму, в обязательном порядке изучали классику и анализировали современные неоклассические проекты, хотя бы для того, чтобы знать, что отрицать. А многие из них, чтобы познать классическое наследие прошлого, посещали именно беседы об архитектуре И.В. Жолтовского, поскольку его уровень знаточества мировой истории искусства был недосягаем.
Притягательная сила Жолтовского заключалась в редком гармоническом сочетании творца и аналитика, темпераментного эмоционального художника и мыслителя, способного раскрыть сущность сложнейших проблем истории архитектуры. Вспомним, например, высказывание выдающегося архитектора-конструктивиста, оппонента Жолтовского, Ле Корбюзье: "В Москве у меня есть близкие друзья, коллеги, на которых я возлагаю большие надежды, есть у меня в Москве и враги. Скажу вам еще вот что: в Москве я всегда защищал господина Жолтовского, он - настоящий архитектор, восприимчивый и очень талантливый. Это его неожиданная задержка на отошедших в историю формы архитектуры породила наши разногласия. Но я с ним буду разговаривать об архитектуре гораздо более охотно, чем с большинством моих западных коллег, именующих себя "современными архитекторами"".1
Неокласика была собственным индивидуальным почерком Жолтовского, и она оказалась воспринятой общественным временем. В жесткой полемике с модными стилевыми направлениями, боровшимися за право отражать общественно-социальную структуру нового времени, эпохе строительства нового общества в большей степени созвучен оказался неоклассицизм Жолтовского. В контексте этого противостояния мы пытаемся рассмотреть периоды поддержки и охлаждения власти к мастеру.
В современной ситуации социо-культурного и архитектурного бесстилья творческое наследие И.В. Жолтовского является неким форпостом, на котором, так или иначе, базируются современные архитекторы. Лучшим доказательством служат постройки Д. Бархина и М Филиппова на Новинском б-ре и в Б. Афанасьевском пер. соответственно. А современные архитектурные критики, такие как Г.И. Ревзин, В. Паперный, анализируя постройки последнего десятилетия, постоянно сравнивают их с архитектурой времен 1930-1950-хх гг. Даже если сегодняшние архитекторы категорически не приемлют неоклассическое направление, то при выработке своего собственного архитектурного языка им безоговорочно необходимо глубокое изучение не столько построек, сколько методологических находок И.В. Жолтовского. В первую очередь это касается его умения в рамках "извечного" стиля создавать новые индивидуальные проекты.
Великий мастер и его творчество все время находились в эпицентре общественного внимания, вызывая подчас ожесточенные дискуссии. Знаковые постройки, шедевры И.В. Жолтовского (жилые дома на Моховой улице и на Смоленской площади) резко меняли ситуацию в архитектурном мире, вызывая восторг и поддержку у одних, и настороженные и недобрые предчувствия у других. Алогичным выглядит предположение, что в течении нескольких десятилетий при жизни, а потом и после смерти, нужно было бы доказывать вторичность и архаичность слабого художника и зодчего. Особенно ценны, в такой ситуации, одобрительные отклики выдающихся мастеров других стилевых направлений. Они пусть иногда вынужденно, но отдавали должное мастерству Жолтовского.
Мы не ставим первоочередной задачей призвать кого-либо стать поклонниками И.В. Жолтовского, однако, мы констатируем, что избежать полномасштабного исследования и анализа творчества Жолтовского не удастся. Эта работа необходима и в любом случае должна быть выполнена, чтобы не прервалась связь архитектурных процессов в России прошлого и настоящего на протяжении XX и нового веков. И.В. Жолтовский - та платформа, тот фундамент, с которого можно и должно стартовать к вершинам архитектурных замыслов и поисков. Должны сохраняться базовые принципы и положения,
1 Из воспоминаний В.В. Васильевой. - Архив ГНИМА им. А.В. Щусева. выработанные человечеством веками: постройки должны быть красивыми и удобными, они должны привлекать взгляд и удовлетворять эстетическим требованиям. Именно такой позиции придерживался в своем строительстве И.В. Жолтовский.
Не всегда Жолтовский был прав и справедлив в своей полемике с представителями новаторских течений (например, демонизация конструктивизма в Академии архитектуры после 1934г.), не всегда его неоклассические проекты были интереснее и талантливее разработок стилистических оппонентов по заданной теме (конкурсные проекты на здание Дворца Советов, 1931г.). Его роль и влияние его авторитета заключалась в другом - в незыблемости стремлений мастера ко всеобщей гармонии и умеренности, к сохранению "золотой середины" между новаторством и классикой. Анализ творчества ярко выраженного представителя неоклассического стиля И.В. Жолтовского неизбежно подводит нас к мысли о необходимости гармонии, определенного равновесия новаторских авангардных поисков и традиционных классических убеждений в общем архитектурном процессе.
Необходимо отметить, что строгая и последовательная приверженность идеям классицизма и традиционализма ни в коем случае не исключает новаторство как таковое, поиск новых форм и решений. Оно прослеживается на протяжении всего творческого пути и самого мастера: от раннего периода поиска себя до новаторских идей для массового жилищного строительства в преклонном возрасте.
Все творчество И.В. Жолтовского характеризует поиск новых форм выражения идей неоклассицизма. Это, пожалуй, главный аргумент против стандартного обвинения мастера во вторичности. Творчество Ивана Владиславовича столь же вторично по отношению к эпохе Возрождения, как сама культура Ренессанса вторична по отношению к античности. Следуя этой логике, все наше земное человеческое существование вторично по отношению к Божественной идее. Гениальные, уникальные памятники и направления в истории мировой культуры появляются крайне редко. Так, например, Евангельские сюжеты стали уже общечеловеческим достоянием, а сколько мы знаем их творческих интерпретаций в искусстве, и каждое является индивидуальным, самобытным.
В данной работе мы проанализируем творения Жолтовского в сравнении с их итальянскими или какими-либо другими прототипами и продемонстрируем самодостаточность проектов мастера. Благодаря постоянному внутреннему творческому поиску новых конструктивных и образных решений сложных задач, выдвигаемых новейшими условиями заказа, Жолтовский не заимствовал безоговорочно те или иные гениальные идеи мастеров прошлого. Вдохновляясь образами архитектуры А. Палладио и других мастеров, он подвергал их критическому скрупулезнейшему анализу. Затем, выбрав в каждом лучшие моменты, преломлял их, дополнял, создавал таким образом свои оригинальные проекты.
С другой стороны, проповедуя идеи неоклассики, зодчий просвещал своих современников, приобщая их к мировой культуре. И.В. Жолтовский -великий просветитель. Это его главная роль, функция и место на исторической арене. И в этом вопросе зодчий продолжает традиции ренессансных мастеров. Ведь в историко-культурном аспекте эпоха Возрождения - первая ступень эпохи Просвещения.
Великая просветительская идея изучать и познавать мировую культуру по копиям далеко не новая, по такому принципу собирались и организовывались многие музеи мира. И с этой точки зрения "вторичность" и "копиистичность" творчества Жолтовского можно расценивать как единственно верный выход в той конкретной исторической ситуации. В начале века идея создания копий была во всех видах искусства, например, творчество Грабаря в живописи, Станиславского в театре. Цветаев собирал и формировал коллекцию своего музея также из копий, и в этом не просто не было ничего зазорного, а наоборот, это было великим благом для города и всей страны.
Демонстрация в Москве в музее изобразительных искусств копии статуи
Давида в натуральную величину, так же как, например, перифраз лоджии дель Капитаньо на Моховой улице, было единственно верным средством приобщения к мировой культуре и познания ее. Студенты художественных ВУЗов до сих пор учатся на слепках из Цветаевского музея, а постройки Жолтовского служат своеобразным учебником по архитектуре в камне. Необычность заключается в том, что Жолтовский был единственным, кто воплощал эту практику на архитектурном поприще. В этом он был уникален, и может быть именно поэтому был неправильно понят и трактован потомками.
Энциклопедичность и универсализм мастеров эпохи Возрождения сформировали у Жолтовского представление об идеальном Художнике-Творце. В своем творчестве Иван Владиславович всегда старался соответствовать этому высокому уровню. В настоящей работе, пожалуй, впервые в отечественной практике столь широко и подробно освещена разнообразная творческая деятельность Жолтовского. Иван Владиславович представлен в различных проявлениях своего таланта: в первую очередь, как архитектор - практик и архитектор-градостроитель, а также как ученый - теоретик архитектуры, как замечательный рисовалыцик-график, как педагог ВУЗа, в качестве творческого вдохновителя, наставника или маэстро в собственной мастерской и, конечно, в роли квалифицированного строителя.
Необходимо подчеркнуть, что в своих постройках Иван Владиславович удивительно сочетал своеобразие художественного образа архитектуры с высоким качеством непосредственно строительных работ. Он стремился внести в новейшие проекты крупного жилищного строительства элементы красоты и удобства. На основе всеобъемлющего знания мировой архитектурной практики и внутреннего чувства красоты предлагал ценные конструктивные решения.
В работе будут проанализированы теоретические постулаты И.В. Жолтовского в сопоставлении с практической деятельностью мастера. Мы постараемся опровергнуть мнение некоторых исследователей о несоответствии "слов и дела" в творчестве Жолтовского. Исследуя конкретные постройки, доказательно продемонстрируем следование архитектором своим же теоретическим воззрениям. Подтвердим, что творчество И.В. Жолтовского заслуживает высшей качественной оценки. Это поиск и создание гармонии и пропорциональной красоты во всем.
Дополнительно к вышеизложенному мы ставим перед собой и ряд более конкретных задач, последовательное раскрытие которых поможет создать наиболее полное представление о творческом пути мастера.
1. Исследовать процесс становления собственного архитектурного языка Жолтовского, ответить на вопрос: почему именно неоклассика стала синонимом творчества мастера.
2. Проследить, как архитектору удалось ни разу не изменить своему кредо, и пронести классику как метод через различные господствующие стилистические направления.
3. Проанализировать, как при любой общественной ситуации благодаря творческой изобретательности и высокому качеству строительных работ Жолтовский всегда был строящим, действующим архитектором.
4. Провести полномасштабное исследование отдельных проектов и эскизов к ним и проследить создание произведения от возникновения образа до разработки последнего декоративного пятна на фасаде. Подвергнуть анализу рабочие варианты проектов.
5. На основе анализа различных аспектов творческой и педагогической деятельности мастера проследить просветительскую и гармонизирующую роль его личности в общественном развитии.
Таким образом, основными положениями, определяющими актуальность и новизну диссертационной работы, являются следующие:
• Полномасштабное исследование творческого наследия И.В. Жолтовского. Утверждение триединой сущности мастера: роль творца-неоклассика, роль выразителя культурных традиций эпохи Возрождения в период формирования нового общества и его гармонизирующая роль в архитектурном процессе времени.
• Анализ зарождения, формирования и реализации в рамках неоклассического стиля собственного творческого кредо художника.
• Определение характерной черты творчества И.В. Жолтовского - поиск гармонии архитектурного замысла с доскональным знанием строительного дела.
• Демонстрация энциклопедической сущности мастера. Подробное освещение различных аспектов творческой деятельности зодчего.
• Констатация цельности теоретических положений И.В. Жолтовского и их практической реализации.
Самоопределение И.В. Жолтовского. Формирование собственного неоклассического почерка в период общеевропейского развития модерна
Довольно сложно четко разграничить по времени и характеру многочисленные стилевые и художественные течения в начале нашего века. В коротком историческом промежутке с 1890 по 1914 они существовали почти одновременно, и спорным является вопрос об их взаимовлиянии или рождении одного из другого. Особняки национально-романтического модерна соседствуют с явно эклектическими сооружениями, а линия рационального модерна готовит почву для рождения конструктивизма. Параллельно возникает и течение неоклассицизма, проистекающее непосредственно из модерна и являющееся логическим завершением линии интернационального модерна. Такова точка зрения А.А. Федорова-Давыдова и В.В. Кириллова, мы склонны думать также. Другие исследователи, например, Г.И. Ревзин, придерживаются версии, что неоклассицизм через пласт архитектуры середины XIX века уходит своими корнями в эпоху ампира, и тем самым открыто противостоит модному стилю модерн.Л/ Критики 1930-50-х годов представляли неоклассицизм начала века прямым продолжением русского ампира, и поэтому даровали ему право на существование, тогда как о буржуазном модерне советовали совсем забыть.
Творчество И.В. Жолтовского в предреволюционные годы только подтверждает мнение автора о происхождении неоклассицизма 1910-х гг. из интернациональной ветви модерна 1900-х гг. Впоследствии же неоклассическое направление полностью противопоставило себя стилю модерн.
Первым из известных самостоятельных работ И.В. Жолтовского после окончания Академии Художеств считается доходный дом И.В. Бессера в Санкт-Петербурге (1900-1902гг.). /илл.1-2/ Доходный дом своим назначением обязывал архитектора к определенной форме, четкой структуре корпусов. Это ведь не частный особняк, где приветствовалась открытая форма и характерный для модерна принцип композиции "изнутри наружу". Автор, строящий многоквартирный и многоэтажный жилой дом, связан жесткой формой коробки с равномерной сеткой окон. Но в декоративном оформлении фасада Жолтовский создал качественный образец интернационального модерна./2/
Правильнее будет сказать, что нет в данном проекте доходного дома ордера как системы пропорциональных отношений. Употребленные как цитаты или намеки колонны несут исключительно декоративные функции, являясь такими же элементами композиции, как фигуры девушек. Неоклассическое направление еще не завладело полностью душой и рукой архитектора. Но и выразить до конца всю концепцию формотворчества модерна мастеру не удалось. Например, столь тщательно возводимая Жолтовским симметрия фасада абсолютно не соответствует нормам стиля. Модерн, наоборот, всеми способами старался ее избежать. И как мастер неоклассики Жолтовский еще не сформировался, в начале своей творческой карьеры он пробовал свои силы в современном и востребованном стиле модерн. С 1901г. вся жизнь и творчество архитектора были связаны с Москвой. (Биографическую справку см. в Приложении 1.) Привязанность к Петербургу — "городу прекраснейших в мире ансамблей" - он сохранил на всю жизнь, но это не помешало мастеру полюбить Москву с ее "самобытной национальной архитектурой, увенчанной шедевром зодчества - Кремлем". [110]
По-видимому, И.В. Жолтовский заканчивал работу над доходным домом И.В. Бессера уже из Москвы. Известно, что 1901 годом датируются эскизы интерьеров гостиницы "Метрополь", которые предложили выполнить Жолтовскому, как талантливому архитектору-художнику./илл.3-4/ Это первая осуществленная работа мастера в Москве. К сожалению, интерьеры, сделанные по проектам Жолтовского не сохранились. Здание гостиницы "Метрополь" почти перед самым завершением строительных работ сгорело в 1902г. И на его месте В.Ф. Валькот и Ф.О. Шехтель выстроили ныне существующий гостиничный комплекс. /3/
В музее архитектуры им. А.В. Щусева хранятся эскизы двери на парадную лестницу гостиницы с характерными для модерна тройными ленточками по периметру, перспектива главного вестибюля и другие проекты. Все они выполнены в стилистике интернационального модерна, тяготеющего скорее к венским прототипам, нежели к древнерусским мотивам. Живописные вставки стенных панно напоминают декоративную живопись Билибина.
Первые годы XX века стали для мастера самым началом архитектурной деятельности и творческой биографии. Какой выбрать для себя стиль, каким должен быть индивидуальный почерк, какое художественное амплуа принесет успех? Чем заявить себя в архитектурном мире? Все эти вопросы, конечно же, волновали молодого 30-летнего архитектора.
Как мы видим из авторских графических листов, сохранившихся в ГНИМА им. А.В. Щусева, Жолтовский пробовал себя в различных направлениях модерна. Дом Бессера является примером интернационального модерна, некоторые интерьеры гостиницы воплощают национально-романтическую линию этого стиля, первый вариант здания Скакового общества (о нем речь пойдет позже) навевает романтику английской старины /илл.5/. Но после всех экспериментов именно в московской среде, оказавшись среди знаменитых мастеров московского модерна - Ф.О. Шехтеля, И.А. Иванова Шиц, Л.Н. Кекушева и т.д. и их творений, И.В. Жолтовский осознает, что модный стиль - не его призвание, не его тема. На поприще модерна ему уже не удастся быть первым, лучшим. Эта стилевая ниша к тому времени была уже прочно занята. 7 Уже после ґіервогоупосещения Италии, летом 1902г., его душа навеки была отдана классицизму, любви к Италии и к античной классике. Сформировав свой взгляд на архитектуру, Жолтовский будет строить в неоклассическом стиле всегда, независимо от того, модно это в данный исторический период или нет. Постройки мастера в начале века не диссонировали на общем фоне архитектуры модерна, они вполне соответствовали духу времени, так как неоклассицизм довольно мирно сосуществовал с доминирующим стилем - модерн.
Просветительская роль работ И.В. Жолтовского в 1930-е гг. Новое открытие классики
Визитной карточкой новой эпохи 1930-х годов стали многочисленные конкурсы проектов Дворца Совета в Москве. Тема дворца в советской архитектуре, а точнее, сама идея дворца в социалистическом строительстве, совсем не случайно получила столь гипертрофированное выражение и значение. Дворец как архитектурный тип рассматривался советской архитектурой не столько вожделенным идеалом городской недвижимости, сколько высшим и современным идеалом самой архитектуры, ее славы. Это соединялось и с темой социалистического гуманистического идеала, с его постоянным стремлением к возвышенному и высокому. С другой стороны, идея дворца восходила к идее собора по аналогии с библейской традицией, в соответствии с которой Иерусалимский дворец царя Соломона был создан по образу и подобию храма Соломона.
В массовом сознании тех лет понятие "дворец" окончательно приняло смысл символа торжества нового общественного строя. Олицетворять это понятие стали многие крупные общественные сооружения: Дворцы Советов, Дворцы культуры, Дворцы пионеров, Дворцы спорта и т.д. А выделять эти сооружения из рядовой застройки предлагалось привычными для сознания знаками "дворцовости", т.е. классическим стилем и монументальностью. Роль этих знаков выполняли так же симметрия, торжественный ритм вертикальных членений, крупный масштаб форм, и т.д.
Самым главным и самым популярным (т.е. известным широкой публике) конкурсом начала 1930-х годов стал конкурс на строительство здания Дворца Советов /4/. Конкурс проводился в несколько этапов, что в общей сложности дало огромное количество самых разнообразных проектов. 15/ Общим для всех конкурсантов был, определенный проектным заданием, участок городской территории. Для главного Дворца страны был выделен целый квартал от Кропоткинской площади до Боровицкой площади, ограниченный с продольных сторон Москвой рекой и ул. Волхонкой /илл. 121/. Вся старая застройка этого участка была определена под снос.
В рамках первого открытого тура конкурса (декабрь 1931г.) И.В. Жолтовский совместно с Г.П. Гольцем выполнил проект, который был удостоен высшей премии /илл. 122-123//6/. С градостроительной точки зрения Жолтовский рассматривал Кремль как "статическое начало" Москвы. Новое здание Дворца Советов должно было взаимодействовать с ансамблем Кремля и композиционно подчиняться ему. Вертикальная доминанта Дворца должна была располагаться на пересечении Волхонки с Боровицкой площадью, т.е. башня Дворца Советов перекликалась с башнями Кремля 111.
На самом первом этапе конкурса, И.В. Жолтовский - единственный из 150 советских и зарубежных участников - предложил откровенно неоклассический проект /илл. 124/. Им была предпринята попытка создать в Москве классический, подобный гигантскому масштабу римских форумов, архитектурный ансамбль, который, по мнению автора, должен был отражать идеальный город. "Эта акция могла оказаться безнадежной; И.В. Жолтовский пошел, что называется, ва-банк и - неожиданно для всех выиграл. Казалось невероятным, что в момент творческого расцвета архитектурного авангарда, когда одно за другим входили в строй первоклассные новаторские сооружения, предпочтение было отдано проекту И.В. Жолтовского" [19, с.56].
Почему же именно проект И.В. Жолтовского был награжден первой премией. Нам представляется логичным, что все проекты, поданные на открытый конкурс, можно условно разделить на три группы по их архитектурной стилистике: конструктивистские проекты, традиционалистские и поисковое направление, пытающееся объединить первые и вторые. К первой группе относятся проекты Ле Корбюзье, братьев Весниных, А.В. Власова и др., ко второй - проект И.В. Жолтовского, проект Д.М. Чечулина и А.Ф. Жукова, проект А.В. Щусева и др., а к третьей - проект А.Н. Душкина и И.Н. Додицы, проект Б.М. Иофана и другие. Выбор архитектурного стиля для главного здания страны был вопросом не только культурологическим, но и политическим. В начале 1930-х годов государственная власть, а она в данный момент выступала в роли заказчика, предпочла сменить модный новаторский стиль на более традиционное и одновременно более торжественно пафосное неоклассическое направление, столь созвучное нарастающему величию страны. Именно поэтому множество прекрасных проектов, выполненных в стиле конструктивизма, не были по достоинству оценены комиссией. Таким образом, при подведении итогов конкурса сначала было выбрано "правильное" стилистическое направление, а затем уже внутри него был найден лучший проект. Бесспорно, на данном этапе И.В. Жолтовский был лучшим мастером неоклассического направления, и его проект заслуживал столь высокой награды. /8/
Как известно, основные баталии между приверженцами авангарда и традиционалистами развернулись вокруг конкурса на Дворец Советов 1931-1933гг. Это здание должно было стать монументом мощи и вечности первого в мире социалистического государства, темы, к которой ортодоксальный конструктивизм не был готов. Авангард по своей природе противостоял традиционной идее монументальности. Результаты конкурса на Дворец Советов закономерно были восприняты как поражение авангарда даже среди его сторонников, в первую очередь конструктивистов. И. Голосов, один из лидеров конструктивизма, обвинял своих коллег в неумении овладеть большой архитектурной формой.
Расположение единичного сооружения в исторической застройке города
Универсализм и архитектурное мастерство И.В. Жолтовского заключается в том, что помимо создания проектов реконструкции городов, он для каждой своей постройки творчески организовывал городское пространство. Он не только восхищался красотой старых городских ансамблей Венеции и Рима, но и сам старался не навредить городу, для которого работал, новыми постройками. Первостепенным в работе над новым проектом для него была оценка градостроительной ситуации и выработка правильного композиционного решения для будущего здания внутри сложившегося ансамбля. Внутреннее чувство архитектурного ансамбля, доминанты и подчиняющихся частей помогало ему безболезненно размещать постройку на любом исторически сложившемся участке.
Одной из первых серьезных градостроительных работ Жолтовского стало создание генерального плана первой в постреволюционной России Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1923г. Главным архитектором был назначен А.В. Щусев, а на проект генерального плана выставки был объявлен открытый конкурс. Всего было подано 27 проектов, из которых жюри забраковало все. И.В. Жолтовский опоздал с подачей проекта и серьезно в конкурсе не участвовал. Но жюри одобрило именно его проект /35/ /илл. 261/. /См. Приложение №11./
Жолтовский неоднократно повторял и на словах, и на деле, что архитектура должна взаимодействовать с природой. Создавая генплан любого ансамбля, необходимо учитывать рельеф местности и такие природные богатства как лес, река, озеро и прочее. Москву-реку архитектор расценивал как необычайной мощи природный фактор. И она в данном случае определила всю схему генерального плана выставки. Она - динамична, ее течение имеет определенную направленность. При строительстве сельскохозяйственной выставки мастеру великолепно удалось соединить динамику реки со статикой архитектурного сооружения /36/.
Выставка была скомпонована как ансамбль, развертывающийся во времени, как тонко продуманная смена впечатлений /илл. 262/. От Крымского моста посетители попадали на прямоугольную площадь, где размещались кассы. Необходимо было изменить направление движения и повернуть направо, чтобы оказаться перед аркой главного входа, которую фланкировали деревянные пропилеи (ими служили 4-х и 8-мигранные башни).
Архитектура всегда лучше воспринимается, если предусмотрена смена пространств. Попадая из большого и светлого в узкое и сумрачное, а потом, возвращаясь опять на залитую солнцем площадь, острее чувствуешь игру архитектурного замысла. Павильоны выставки были разбросаны среди зелени клумб и струй фонтанов. Полное слияние с окружающей средой, что так нравилось мастеру, было воплощено /37/.
В создании сельскохозяйственной выставки И.В. Жолтовский прославился в первую очередь как градостроитель, предложивший организовать озелененную зону отдыха, т.е. выставку, именно в этом месте Москвы. В 1935-Збгг. архитектор А.В. Власов, работая над генпланом существующего поныне Центрального Парка Культуры и Отдыха, практически повторил найденные И.В. Жолтовским пространственные решения композиции.
Еще одним характерным примером удачного решения композиции центра города является выстроенный Жолтовским жилой дом на Моховой улице. При работе над знаковым, программным для своего творчества и всей отечественной архитектуры сооружением на Моховой улице в сознании зодчего параллельно решались две профессиональные задачи: конкурсный проект Дворца Советов (проект 1931-1932 гг.) и строительство нового жилого дома. Ведь Проспект Маркса, включивший в себя Моховую улицу, должен был играть роль главного парадного проспекта, ведущего к будущему главному зданию страны - Дворцу Советов. Стилистическое оформление фасадов улицы обязано было соответствовать идее Дворца.
Мастер считал, что Дворец Советов должен определять собой архитектуру будущей Москвы, а общим знамением этой архитектуры должна стать классическая традиция /38/. Дом на Моховой, по-видимому, рассматривался и в этих связях - во всей чистоте его форм и стоящих за ними высоких принципов классической архитектуры.
Однако постройкой нового жилого дома И.В. Жолтовский решал еще одну градостроительную задачу, задуманную в плане "Новой Москвы" как фойе для главной площади страны (Красной площади). "Пластика крупного ордера позволяла зданию удерживать северо-западный фронт Манежной площади. А его пространственная организация позволила соединить флигель Университета с превосходящим его почти вдвое зданием гостиницы " Националь"" [98].
Композиция здания, выходящего на большую столичную площадь, должна, прежде всего, "удерживать" пространство площади, соответствовать ее масштабам. Поэтому Жолтовский разрабатывает на фасаде мощный ордер, демонстрирующий вертикальный ритм каркаса, колонны которого, несут всю нагрузку здания, а пролеты между ними заполняет легкими вставками стекла. Каркас имеет вынос и пластику, достаточные для восприятия нагрузок как функциональных (тяжесть материалов), так и эстетических (по ограничению пространства площади).
Гигантский ордер, как уже говорилось выше (2.3.1.), является также объединяющим принципом (началом) для двух построек, замыкающих Моховую улицу. Он работает на создание законченной композиции ансамбля улицы. Проектируя новый дом, Жолтовский ориентировался не только на будущий облик столицы (строительство Дворца Советов, расширение площадей и т.д.), но принимал во внимание и исторический контекст из уже существующих памятников архитектуры (например, дома Пашкова). 1936 годом датируется окончание строительства здания Института мировой литературы им. A.M. Горького в Москве, проходившее под руководством И.В. Жолтовского (в сотрудничестве с Н.В. Блохиным) и по его проекту /илл. 263-264/. (см. Приложение 12.) Ансамбль в целом довольно динамичен, несмотря на симметричное расположение его корпусов. Весь комплекс имеет определенную направленность к центру города и подчиняется главным городским доминантам. При этом ансамбль института литературы, как законченный архитектурный организм, сам в себе несет свое "статическое начало" в виде центрального объема, которому подчинены все остальные, входящие в него элементы /39/.
Проект Института мировой литературы представляет собой пример мастерского решения ансамбля, на практике демонстрируя жизненность теоретических постулатов Жолтовского. Ансамбль, в котором группа зданий, живописно расположенных по набережной, пронизана единым композиционным замыслом. Все подчиненные элементы композиции, разрешенные асимметрично, тяготеют к центру - к главному зданию комплекса, трактованному как статическое, осевое начало, а потому симметричное.
Образность языка архитектуры и новые конструкторские разработки
Одна из характерных особенностей подхода И.В. Жолтовского к проблеме формообразования: он не стремился разрабатывать новые формы, видя главную задачу в гармонизации объемно-пространственной композиции и в профессионально грамотном использовании уже имеющихся форм. Причем это была не только манера личного творчества Жолтовского, но и его принципиальная убежденность. Основной сферой приложения художественного таланта зодчего он считал не разработку новых форм, а гармоническое пропорционирование архитектурной композиции. Здесь Жолтовский допускал и даже считал необходимыми новаторские поиски. Создание в пределах традиционной классической ордерной системы по-новому осмысленной гармоничной композиции он рассматривал как главную цель формально-эстетических поисков. Это, по мнению И.В. Жолтовского, и было настоящим новаторством.
Впервые в своей практике при проектировании здания котельной МОГЭС, столкнувшись с новыми для классической архитектуры материалами: металлом и стеклом, - он нашел им принципиально новое тектоническое выражение /илл. 308/. Стекло (одна из излюбленных тем конструктивизма) было одной из наименее разработанных тем в классической архитектуре. Как бы не был велик его удельный вес в стене, стекло всегда даже в конструктивистской концепции рассматривалось как инертный материал, не несущий никаких статических функций в сооружении.
В работе Жолтовского впервые стекло становится статически работающим материалом. Для этого было необходимо подобрать ему соответствующее тектоническое выражение. Громадные поверхности стекла, по всем законам инженерии, подвержены сильным ветровым давлениям. Можно было, конечно, соорудить целую систему ветровых связей, обеспечивающих устойчивость стеклянных поверхностей, как обычно и поступали конструктивисты. Но Жолтовский предпочел впрячь стекло в работу. Для этого стеклянную стену он решает группами выступающих вперед граненых эркеров, пространственная система которых сама по себе снимает вопрос о ветровых давлениях. Стекло превращается в статически работающий материал, стена приобретает выразительную тектоническую структуру и богатую пластическую насыщенность.
Необычный и экстраординарный подход к вопросу композиционного построения бокового фасада демонстрирует мастер при строительстве Госбанка. Образное композиционное решение главного фасада еще какое-то время продолжается на плоскости стены по Сандуновскому пер., а потом внезапно сменяется совершенно другим по стилистическому оформлению /илл. 309/. Другая половина бокового фасада гладко оштукатурена; в нижнем ярусе исчезают пилястры, от них остаются только капители, выполняющие теперь функции консолей, поддерживающие межэтажный фриз. Резкие изменения происходят и с карнизом, который трансформируется на "простой", "дворовый", имитирующий деревянное перекрытие. Столь же существенно меняют эстетический облик фасада появившиеся вместо классически выверенной, каменной ордерной структуры громадные стеклянные витражи, " упакованные" в сетку сот металлического каркаса. В их композиции можно заметить некие аллюзии на традицию английской перпендикулярной готики.
Однако эта версия довольно спорная, так как вся современная архитектура сеткой своего каркаса, так или иначе, апеллирует к гениальному открытию готики.
Госбанк был задуман в рамках конкретного стилистически традиционного канона, но в тоже время он вобрал в себя и новые объемно-пространственные представления, и новый художественный строй архитектурной формы. В этом здании И.В. Жолтовский соединил внешне несовместимые и, строго говоря, не укладывающиеся в рамки одной стилистической традиции решения: выходящую на Неглинную ордерную классику и черты явно делового, утилитарного здания, каким выглядит банк со стороны Сандуновского переулка. Таким образом, художественно-образное решение, соответствующее объемно-пространственной композиции, способствует созданию представления о гармонично существующих двух зданиях, объединенных общей функцией.
В дальнейшем, при проектировании жилого дома на Моховой улице Жолтовский работал не только над "программным" фасадом дома, но качественно разработал и интерьеры, которые удивили общественность не меньше, чем фасад /1/. Архитектор применил распространенную в то время продольную схему расположения несущих конструкций, при которой простенки получают максимальную нагрузку. Комнаты в квартирах были соединены в красивые анфилады и могли объединяться благодаря широким проемам. Служебные помещения были удобно сгруппированы вокруг шлюза 121.
Со стороны главного фасада в верхней части дома располагаются двухэтажные квартиры: внизу - кухни, небольшие окна которых выходят во фриз наружного ордера. А наверху - спальни, из которых есть выход на узкий балкон, находящийся над карнизом главного фасада. В сторону двора выходят огромные комнаты - мастерские, занимающие по высоте оба этажа и застекленные большими окнами-витражами. При этом однокомнатные и двухкомнатные квартиры, расположенные соответственно в правом и левом западающих крыльях дома, спланированы так, что на главный фасад выходят только вспомогательные или транзитные помещения - кухня, прихожая, лестничная площадка /3/.
Мы уделили здесь так много внимания непосредственно технической стороне исполнения проекта, поскольку все это было новым и необычным для начала 1930-х годов. И.В. Жолтовский на примере дома на Моховой возрождал традиции жилищного строительства, главным в которых было - забота об обыденных нуждах и потребностях человека: удобство, уют, красота, забытые за два десятилетия: сначала были войны и революция, затем - господство конструктивизма, с его философией простоты и аскетичности.
Решая проблему любого жилого дома, Жолтовский так формулировал свою задачу: удобство, красота, уют, экономичность. Архитектура и инженерия дома на Б. Калужской улице как нельзя лучше соответствует всем этим постулатам. Кроме внешнего изящества, Жолтовский запроектировал нововведения во внутренней планировке дома. Стараясь достичь как можно большего удобства при минимальных затратах, архитектор увеличил ширину секции, это было новаторским и интересным архитектурно-конструкторским предложением /илл. 314/. Многоквартирная секция с широким корпусом, помимо своих планировочных качеств, обладала высокими экономическими и теплотехническими показателями /4/ и простотой конструктивного решения. Почти все конструктивные элементы стандартизированы, что улучшает скоростной метод строительства.
