Введение к работе
з
Актуальность проблемы. Цели и задачи исследования.
Византия и древняя Русь - крупнейшие центры средневековья, взаимодействовавшие в течение значительного периода истории. Ранние сведения об их сношениях относятся, по меньшей мере, к началу IX века. Крещение Руси по византийскому образцу в 988 году еще более укрепило эти связи, сохранившие свою активность не только в период падения Константинополя в 1453 году, но и давшие ответный культурный всплеск в России в XVIII веке. Вместе с тем, сегодня очевидно, что процесс адаптации византийской культуры на русской почве с самых ранних его стадий невозможно представить в виде простого подражания.
Исторические свидетельства подтверждают сложность взаимодействия христианской религии и национального самосознания славян. Во-первых, Русь поддерживала политические, торговые и культурные связи как с западными, так и с восточными странами: разрыв между Римом и Константинополем в 1054 году был для нее чужд. Во-вторых, известно, что русская православная церковь в период ее зависимости от константинопольского патриархата (до 144S года) пользовалась значительными правами церковной автономии. Без "избрания людьми земли нашей" не принимался на Руси епископ. При Ярославе Мудром 9 апреля 1051 года состоялась самостоятельная интронизация святителя Илариона, автора "Слова о законе и благодати" на престол митрополитов Киевских и всея Руси, утвержденного Константинополем лишь позднее. Митрополит Иларион считал, что "не Руси пришлось заимствовать православие от греков, а Византии назначено было передать нам наследие Вселенской
церкви и вручить неугасимый светоч Христовой веры". Развитие христианской религии на Руси, в связи с малочисленностью греко-язычной элиты, осуществлялось, прежде всего, русским духовенством и особенно монашеством в соответствии со "свободным устремлением церковного духа". Так, канонизация русских святых проходила на Руси независимо от греческих митрополитов. Например, захороненные при -Ярославе Мудром, мученики Борис и Глеб, несколько позднее в 1072 году были канонизированы как русские святые, вопреки греческому митрополиту Георгию Синкеллу. Уже в ранних русских Стихирарях XII-XV веков, по указанию Н. Серегиной, содержится от одной -двух до восьми отечественных памятей: Борису и Глебу, Феодосию Печерскому, Евфросинии Полоцкой и т.д. В третьих, поддержанию автономии русской церкви способствовало сохранившееся в славянских странах в IX-XIV веках, представление об общеславянском единстве как элементе этнического самосознания. Не случайно, значительную степень национальной самобытности ранней христианской гимнографической культуры выявляют исследователи в Закавказье (В. Гвахария, Н. Тагмизян, А. Дрост), Румынии (А. Сир'ли), Болгарии (Г. Литаврин).
В то время как исследование адаптационных процессов византийской культуры в раде славянских земель уже проведено, объективный научный анализ процесса адаптации византийского пения на Руси, на наш взгляд, до сих пор отсутствует, чем обусловлена актуальность данной работы. В истории музыки было сделано несколько попыток рассмотреть эту проблему. Первым, кто открыл сравнительную медиевистику, был Антонин Викторович Преображенский, в 1909 году опубликовавший в Русской музыкальной газете статью "О сходстве русского музыкального
письма с греческим в певческих рукописях XI-XII веков" (№ 8,9,10). В более поздней работе он поставил перед исследователями задачу: "подробно, решительно и окончательно установить характер и степень несомненного заимствования у греков, чтобы затем уже перейти к определению той доли участия в разработке их, какая может принадлежать к русским певцам" (А. Преображенский. Греко-русские певческие параллели XII-XIII века //Временник отдела теории и истории музыки. Вып. 2, Л. 1926, с. 67). Показав черты сходства культур в нотации и композиции напевов, Преображенский, между тем, заметил, что "самостоятельные опыты русских творцов, хотя бы и на заимствованные у греков тексты и темы, неминуемо должны были бы обнаружить эту самостоятельность и в отношении гласа-лада, так как в противном случае такая самостоятельность сводилась бы опять к подчинению, подражанию" (там же, с. 66). Не находя решения, Преображенский поставил задачу решать проблему "путем двусторонннего сравнительного изучения одних и тех же песнопений в греческой и русской редакции их" (там же, с. 67).
Дальнейшие обращения к этой проблеме известны отчасти по
отечественным, а главным образом, по зарубежным работам Р.
Паликаровой-Вердейль, М. Велимировича, К. Флороса, М. Хааса, Н.
Ульф-Мюллер (Palikarova-Verdeil R. La inusique byzantine chez les
Bulgares et les Russes //MMB. Copenhague, 1953; Velimirovic M.
Byzantine elements in early slavic chant //MMB. Copenhagen, 1960;
Floras K. Universale Neumenkunde, vol. 1-3. Kassel, 1970; Haas M.
Byzantinische und slavische Notation. - Koln, 1973; Ulf-Mpller N.
Transcription of the Stichera idiomela for the Month of April from Russian
manuscripts from 12th century//Slavische Beitrage 236. Munchen, 1989). В
отечественной медиевистике проблема взаимодействия
византийского и древнерусского пения интересовала, без преувеличения можно сказать, всех отечественных исследователей древнерусского певческого искусства, начиная от Д. Разумовского, С. Смоленского, В. Металлова и И. Вознесенского (Разумовский Д. Богослужебное пение православной греко-российской церкви. М. 1886; Металлов В. Осмогласие знаменного роспева. М. 1899; Смоленский С. О древнерусских певческих нотациях //Памятники древней письменности и искусства CXLV, 1901; Вознесенский И. О церковном пении православной греко-российской церкви. Киев, 1887) и заканчивая именами современных исследователей. Общие указания на проблему византино-русских музыкальных связей в работах Н.Д. Успенского, М.В. Бражникова, Ю.В. Келдыша, С.С. Скребкова в шестидесятые-семидесятые годы, в восьмидесятые годы сменились более конкретным обращением к той или иной стороне проблемы. Н.А. Герасимова-Персидская в 1982 году выступает в Быдгоще с докладом "Об одном проявлении византийских влияний в древнерусской музыке", И.Е. Лозовая депонирует в 1981 году статью "О самобытных чертах основного знаменного роспева" (знаменный роспев, византийская монодия и григорианский хорал)". С докладом "К вопросу о роли византийских и национальных русских элементов в процессе возникновения древнерусского церковного пения" выступает на IX Международном съезде славистов в 1983 году Т.Ф. Владышевская. Освещает византийское и русское осмогласие В.В. Протопопов в докладе в Быдгоще в 1985 году "О музыкальной системе осмогласия в древнерусских песнопениях (знаменный роспев)". Сравнительный анализ византийской и древнерусской семиографии публикуют в 1987 году в сборнике "Проблемы дешифровки древнерусских нотаций" 3. Гусейнова (комбинаторный,
познаковый) и И. Кондратович (компаративный по отдельно взятым формулам вне контекста песнопения). С докладом "Опыт сравнительного изучения византийского ихоса и древнерусского гласа на материале Ирмология" на XVIII Международном конгрессе византинистов выступают И. и М. Школьник в 1991 году.
Повышенный интерес к проблеме взаимодействия византийской и древнерусской культур характеризует определенный уровень зрелости современной медиевистики, стремящейся к раскрытию тайн самых глубинных культурных уровней. Интенсивное развитие сравнительной исторической науки в последние годы стало одним из коренных условий для осознания не только культур как таковых, но и интеграционных процессов, происходивших в прошлом между ними. Так, М.В. Бибиков в обзоре отечественной историографии за 1986-1990 годы, называет 195 исследований, вышедших в этот период, по проблеме "Русь и Византия: встреча двух культур" (Русь между Востоком и Западом: культура и общество, X-XVII вв. К XVIII международному конгрессу византинистов, ч. Ill, М. 1991), в числе которых - и многочисленные труды самого М.В. Бибикова о византийских прототипах древнейшего славянского "Изборника Святослава". Освоение византино-русского взаимодействия осуществляется, зачастую, на стыке различных наук: истории и языкознания, истории и географии, истории и археологии и т.д. Не составляет в этом смысле исключения и музыкознание.
Вместе с тем, существующие сегодня высказывания ученых не создают системы взглядов на проблему византино-русского музыкального взаимодействия, не формируют полноценной методики сравнительных исследований. Ограниченное владение то византийской, то знаменной нотацией приводит исследователей к частичным,
8 ,
выборочным выводам. Так, К. Флорос и Н. Ульф-Мюллер, за редкими исключениями, идентифицируют палеовизантийскую и русскую знаменную нотацию XII века, опираясь на сравнительный анализ по отдельным знакам, что мало убедительно для науки в силу , несовершенства методики такой дешифровки.
Из зарубежных исследователей первым последовательно начал проводить мысль о самостоятельной эволюции русского знаменного пения, с момента его освоения на Руси, М. Велимирович в работах восьмидесятых годов. В одной из последних работ он рассматривает проблемы эволюции русской знаменной нотации между XIV и XVII веками (М. Velimirovic. Problems of Evolution in Meaning in the Russian Neumatic Notation between the 14th and 17th Centuries //Cantus Planus 1993. -Eger, Hungary, p. 465-472). Вместе с тем, цельной концепции, охватывающей все аспекты византино-русского музыкального взаимодействия, М. Велимирович пока не опубликовал.
С появлением работ Е.В. Герцмана, открывшего византинистику для отечественной науки, стала реальной возможность разработки подхода к сравнительным византино-русским исследованиям.
Принимая во внимание невозможность достоверного воспроизведения русской, а в значительной степени, и византийской певческой практики XII века, мы поставили перед собой в настоящей работе главную цель: разработать подход к сравнительным византино-русским исследованиям, опираясь на научные представления об истории и теоретических свойствах внутренней основы как византийского, так и древнерусского моиодииного искусства, именуемой ихосом или гласом. Система ихоса или гласа рассматривается в работе как непрерывно действующий теоретический механизм организации византийской и древнерусской монодии,
осознание которого делает уловимым различие византийской и древнерусской невменной практики XII века.
Настоящая работа является обобщением более чем двадцатилетней работы автора по изучению русского и византийского осмогласия и процессов адаптации византийского пення на Руси. В связи с главной целью работы автор ставил перед собой несколько разноуровневых задач:
-изучить историю осмогласия православной церковной музыки -от византийского ихоса к русскому гласу;
установить структурные параметры музыкальных систем ихоса и гласа, исходя из положений как практики, так и теории;
рассмотреть проблему адаптации византийской типографии на русской почве с учетом адаптации не только собственно нотации, но и текстов;
дать типологическое описание певческой книги "Стихирарь", как одной из наиболее ранних певческих книг, известных с XII века, хотя бы на материале песнопений одного месяца;
провести сравнительные диахронные исследования службы Варваре-великомученице, как одной из стабильных служб "Стихираря", с учетом особенностей сравнительной поэтики византийского и древнерусского искусства;
- дать цельное представление о процессах моделирования мелодико-графических формул византийской и древнерусской монодии и о связи мелодики последних с закономерностями ихоса или гласа;
изучить комплекс изменений в музыкальном языке средневековья при переходе от палеовизантийской к древнерусской
знаменной нотации как результат взаимодействия систем ихоса и
гласа.
Методологической основой исследования стал весь комплекс методов музыковедения, палеографии, текстологии, историографии, источниковедения, статистики, в значительной мере - лингвистики и акцентологии. Главным управляющим методом стал системный метод.
Материалом исследования стали: авторские и безымянные трактаты по теории византийской музыки XI-XVI веков, практические певческие руководства по византийской музыке -пападики и по древнерусской музыке - азбуки, труды византиноведения XX века о системе ихоса, исследования по проблемам адаптации текста и нотации византийской гимнографии на русской почве, певческая книга "Стихирарь" декабря месяца в 104 знаменных рукописных источниках и служба "Варваре-великомученице", отмечаемая 4 декабря, в 14-ти византийских источниках X1I-XVI веков и 35-ти древнерусских знаменных источниках XII-XVII веков, исследования, посвященные структуре мелодико-графических формул монодийного искусства, уставная и агиографическая литература.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые проблема адаптации византийского пения на Руси стала предметом специального исследования. В связи с этим ряд соподчиненных научных проблем впервые получил определенное решение: представлена историография осмогласия православной церковной музыки - от византийского ихоса к русскому гласу; выявлена собственно византийская терминология, имеющая отношение к ихосу, по ряду трактатов византийского музыкознания, среди которых
II впервые подробно рассмотрен трактат первой половины XIV века "Агиополнтес"; на основе византийской терминологии впервые разработана структура ихоса; целостно представлена историография адаптации византийских гимнографнческих текстов и нотации на русской почве; разработана типология состава служб декабря месяца певческой книги "Стихирарь" и сделана собственная датировка ряда вновь вводимых в научный оборот рукописей; проведено сравнительное исследование музыкальной поэтики службы Варваре-великомученице в византийских прототипах и русских вариантах; установлено структурное соответствие систем ихоса и гласа; научно обоснована специфика процессов моделирования мелодико-графнческих формул и их связи с системой ихоса или гласа; проведено сравнительно-ретроспективное диахронное послоговое исследование песнопений службы Варваре-великомученице в 14 византийских XII - XVI веков и 35 древнерусских XII - XVII веков списках; на основе собственного усовершенствования разработанной автором в 1983 году структуры русского гласа, впервые показаны отличия византийского и русского музыкального мышления XII века через различие функционирования мелодико-графических формул, представляющих собой подсистему единой структуры ихоса-гласа - на материале второго гласа; показаны различия нотационных систем византийского и древнерусского невменного письма XII века.
Практическая значимость работы заключается в выработке метода исследования адаптационных процессов при взаимодействии византийской и древнерусской культур через общую структуру ихоса-гласа, в приобщении современных исследователей к проблемам адаптации византийского пения на Руси и истории и теории ихоса и гласа. Немаловажное практическое значение имеет главный вывод
исследования о недопустимости расшифровок русского знаменного письма XII века только на основе палеовизантийской нотации, о необходимости совмещения представлений о древнерусской нотационной системе, имевшей самостоятельные черты с XII века, с представлениями о куаленской, в данном случае, нотации.
Структура работы определена ее задачами. Диссертация имеет две части, пять глав. Первая часть посвящена истории системы византийского ихоса, освещению его теоретических свойств в византийской теории XI-XVI веков (1 глава), в византиноведении XX века (2 глава). Вторая часть посвящена истории системы русского гласа. Первая глава второй части рассматривает проблему адаптации византийской гимнографии на русской почве с точки зрения текста и нотации. Вторая глава дает описание типологии певческой книги "Стихирарь" XII-XVII веков по составу служб декабря месяца, описание службы Варваре-великомученице и ее сравнительной поэтики, палеографическое описание византийских и древнерусских рукописных источников. Третья глава второй части диссертации раскрывает структурное соответствие систем ихоса и гласа и известные свойства ихоса деутерос и второго русского гласа (по поздним источникам), закономерности моделирования мелодико-графических формул и связь последнего со свойствами ихоса или гласа, а также показывает комплекс изменений в музыкальном языке средневековья при переходе от палеовизантийской к русской знаменной нотации, возникший как результат взаимодействия систем ихоса и гласа. В работе приведены сравнительные таблицы оценки различных знаков нотации по зарубежным исследованиям и по источникам древнерусской теории музыки, матричные таблицы по типологии певческой книги "Стихирарь", инципит песнопений
декабря по рукописи Стихираря певческого РГБ Ф. 304 № 414; композиционные структуры песнопений службы Варваре-великомученице, примеры проявления самостоятельности древнерусской нотационной системы, а также ретроспективная таблица одной из центральных стихир службы "Богозваная мученица Варвара" в 14 византийских и 35 русских рукописях.
Общий объем диссертации - 345 машинописных страниц.
Апробация работы состоялась в докладах на специальных республиканских и международных конференциях в Москве, Ленинграде - Санкт-Петербурге, Владивостоке, Ташкенте, Новосибирске, XVIII Международном Конгрессе византинистов (1991 г., Москва). Основные положения исследования отражены в монографиях: "Древнерусское певческое искусство", Владивосток, изд-во ДВГУ, 1983, 10 п.л., "Проблемы адаптации византийского пения на Руси", Владивосток, изд-во Дальнаука РАН, 1996, 24 п.л.; в статьях (общий объем 11 п.л.), среди которых - статья в греческом журнале Byzantiaka (0шсгоЛоуікп, 1995). Работа была завершена в условиях докторантуры кафедры теории музыки Московской консерватории, где обсуждались как этапы исследования, так и пройдена предзащита работы в целом (27 мая 1994 года).
Похожие диссертации на История музыкальных систем ихоса и гласа и их взаимодействие в процессе адаптации византийского пения на Руси
