Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Основные исторические вехи на раннем этапе развития отношений между кувейтом и россией (конец XIX - первая половина XX века)
1.1. Первые прямые контакты между Россией и Кувейтом на рубеже XIX и XX столетий 12
1.2. О положении и политике двух государств в эпоху мировых войн (1920- 1940-е гг.) 29
ГЛАВА II. Начало прямых отношений между двумя государствами в 1960-1970-е годы
2.1. От противостояния в ООН (1961 г.) к началу диалога и установлению отношений 42
2.2. Становление и развитие двусторонних связей в 1960 -1970-е годы на региональном и международном фоне 59
ГЛАВА ІII. Двусторонние отношения в условиях нарастания напряженности и конфликтов в регионе (1980 - начало 1990-х годов)
3.1. Кувейтско-советские отношения сквозь призму борьбы созидательного и конфронтационного начал в зоне Залива (1970-начало 1980-х годов) 68
3.2. Кувейт - СССР и ирано-иракская война: между двух огней 112
3.3. Иракская агрессия в отношении Кувейта и позиция СССР, России 126
Заключение 161
Источники и литература 166
- О положении и политике двух государств в эпоху мировых войн (1920- 1940-е гг.)
- От противостояния в ООН (1961 г.) к началу диалога и установлению отношений
- Становление и развитие двусторонних связей в 1960 -1970-е годы на региональном и международном фоне
- Кувейтско-советские отношения сквозь призму борьбы созидательного и конфронтационного начал в зоне Залива (1970-начало 1980-х годов)
Введение к работе
О предмете исследования. Представленная диссертационная работа посвящена истории отношений между Кувейтом и Россией (включая также и советскую ее эпоху). Вместе с тем, реальное содержание диссертации выходит за пределы заявленной темы, оказываясь заметно шире рамок, формально ограниченных ее названием.
Повествование простирается на промежуток времени протяженностью значительно более столетия. В его ходе оказываются в той или иной мере затронуты те историко-политические процессы, что сотканы из последовательной цепи множества событий - и хотя последние не обязательно относились исключительно к вышеуказанной теме, но нередко обнаруживали особенную значимость как раз в ее контексте. Отсюда понятно, почему работа над указанной темой покрывает исторический период, оказавшийся намного длиннее периода существования между двумя государствами дипломатических отношений (с 1963 года и по сей день).
Причины, побудившие диссертанта истолковывать сферу исследования именно таким расширительным образом (как в пространственном отношении, так и во временном), видятся ему достаточно обоснованными. Ведь реальное общение, а тем более соприкосновение, взаимодействие интересов (прямо либо опосредованно) обоих государств не совпадало с хронологией официоза, а наблюдавшиеся в этой связи периоды взаимной активности разнесены по времени достаточно далеко. Чрезвычайно оживленным, например, было контактирование сторон в течение нескольких считанных лет на рубеже XIX и XX веков (тогда как образовавшаяся далее «пауза» затянулась затем на многие десятилетия). Но вместе с тем, и задолго до того, и продолжительное время после - в мире, в ближневосточном регионе и его «заливной» части происходили заметные события и развивались долговременные процессы, существенно затрагивая при этом интересы как российского, так - в особенности - и кувейтского государства. С учетом рассредоточенных во времени и в пространстве исторических и международно-политических реалий (которые затронуты в рамках данного исследования с довольно широким охватом) тема взаимосвязи Кувейта и России кажется «узко-специальной» лишь на самый первый, поверхностный взгляд - тогда как при несколько более пристальном изучении всё это предстает как бы уже в объемном свете. Более выпукло обозначаются стержневые линии, логичными и понятными становятся многие нюансы и детали, обнаруживающие свою значимость именно в контексте рассматриваемой темы. Притом следует иметь в виду, что речь тут идет о двух государствах, которые вовсе не схожи, причем практически по всем параметрам - и однако же, с самого начала общения у них проявлялась взаимная симпатия и обнаруживались точки соприкосновения. На современном этапе, с учетом пройденного обеими сторонами исторического пути и обретенного опыта, можно констатировать факт совпадения или близости их интересов по ряду аспектов мировой и региональной политики, а также указать на наличие практического сотрудничества по ряду областей, являющегося для обеих взаимовыгодным. Вместе с тем, нельзя не сказать и о том, что уровень сотрудничества, наработанный Кувейтом и Россией в разнообразных практических сферах, всё же пока не достиг той высокой степени взаимопонимания, каковое имеется у них в политической области, и здесь в распоряжении у обеих сторон еще имеются неиспользованные резервы.
Актуальность заявленной темы представляется автору очевидной. Она обусловлена множеством обстоятельств как общестратегического уровня, так и специального характера - исторических, международно-политических и других, что в представляемой работе подвергается достаточно подробному разбору. И здесь особенно важно то значение, которое стороны придавали и придают друг другу. Так, Кувейт служил в свое время для России «воротами» в стратегически очень важный район Залива- а Россия, в свою очередь, занимает видное место во внешнеполитической концепции Кувейта, для которого понятия многополярности и многовекторности вполне органичны.
В этой связи автор считает целесообразным вновь обратить внимание на следующее. Речь здесь идет о разновеликих партнерах, весьма друг от друга отличающихся. Линии их исторического развития долго шли как бы параллельно, не пересекаясь и практически не взаимодействуя. Но оба государства существовали в общем геополитическом пространстве, испытывая воздействие одних и тех же факторов, объективных законов развития общества. И то, что именно эти два столь несхожих по всем параметрам члена мирового сообщества однажды встретившись, обнаружили затем сферу соприкосновения интересов, а в дальнейшем; эти сфера расширялась — это явление объективно и в то же время отрадно.
Между тем процесс сближения протекал у указанных сторон не всегда гладко: имели место длительные перерывы рассогласованности и отсутствия контактов, а если вспомнить, то бывали у них и моменты взаимного непонимания. Историю раннего этапа кувейтско-российских отношений вообще трудно уподобить чему-то равномерному и поступательному. Точнее говоря, всё начиналось с двух далеко разнесенных по времени эпизодов. В качестве первого значимого события фигурировали контакты, завязавшиеся между сторонами на рубеже XIX и XX вв. - и однако, они не получили последующего развития и реализации, хотя и сохранились в памяти, остались вписаны в исторические хроники. Второй заметный эпизод, произошедший более полувека спустя после первого, был связан с позицией, занятой СССР по отношению к определенным событиям вокруг Кувейта в период достижения им независимости - и этот период (о чем речь пойдет в главе II) был для кувейтского государства, только что получившего независимость, очень непростым. Те времена оставлены уже далеко позади. Однако представляется интересной и полезной попытка составить по возможности цельную картину того, что было пережито Кувейтом и Россией на протяжении более чем вековой истории, причем в немалой части — пережито вместе.
Цели и задачи исследования заключаются в том, чтобы, опираясь на разнообразные источники, произвести ретроспективный анализ отношений между Кувейтом и Россией /Советским Союзом/ на значительной временной дистанции, представить их историю и основные направления развития. Кроме того, имеется в виду сопоставить воззрения, позиции и интересы двух сторон на разных этапах, продемонстрировать схожести и различия их подходов к решению региональных проблем, объективно показать причины, в основном политического характера, которые сдерживали развитие взаимного сотрудничества. Большое внимание уделено также раскрытию проблематики, которая отличается гораздо более широким профилем по сравнению с заявленной темой, однако с нею неразрывно переплетена. Под этим подразумевается, в частности, эпизоды колониального соперничества крупных держав в позапрошлом и прошлом веках, нюансы политической обстановки разных периодов на Ближнем Востоке и в «заливном» регионе, особенности идеологических установок и реальных аспектов советской политики в «третьем мире», размышления на темы конфликтного потенциала, постепенно нараставшего в зоне Залива и наконец взорвавшего там обстановку, о советско-американских отношениях и деятельности ООН в русле усилий, направленных на преодоление последствий иракской агрессии 1990 года и т.д. и т.п.
Отдельно укажем на то, что в диссертации достаточно подробно изучена ретроспектива взаимоотношений Кувейта и Ирака, показано долголетнее «вызревание» агрессивных замыслов Багдада относительно соседнего государства. Рассмотрение вышеупомянутой проблемы (для кувейтского государства в высшей степени болезненной, довлевшей над ним долгие годы) в рамках данного диссертационного исследования, по убеждению автора, является делом весьма уместным. Во-первых, Советский Союз долгое время поддерживал с Ираком достаточно тесное сотрудничество (вплоть до подписания с ним в 1972 г. «Договора о дружбе и сотрудничестве»). Во-вторых, из трех драматичных эпизодов, случившихся в разные эпохи, но запечатленных в истории международных отношений под одинаковым названием «кувейтский кризис», последние два были связаны как раз с агрессивными намерениями Багдада, и решение вопроса о том, в чью пользу склонится выбор Москвы, оказалось чрезвычайно важным для Кувейта в обоих случаях. Таким образом, круг решаемых диссертационным исследованием задач оказывается в реальности достаточно обширным.
Научная новизна диссертации. Роль и политика Москвы в зоне Залива, как выяснилось из ознакомления по ходу подготовки диссертации с разнообразными арабскими и западными источниками, не всегда объективно освещалась и отчасти поэтому недостаточно оценена. Автор по мере возможности старался компенсировать этот пробел. Что же касается собственно темы исследования, заявленной в заглавии — то, насколько известно, подобной специальной попытки комплексного характера ни в российской, ни в кувейтской историографии до сих пор не предпринималось. Дополнительную ценность исследованию сообщает и личная заинтересованность самого автора - представителя Кувейта, который учился в СССР, а спустя годы прибыл в Москву уже на дипломатическую работу.
Источниковая и историографическая база. При работе над диссертацией использовался широкий круг источников и литературы на арабском, английском и арабском языках. Значительная часть привлеченной к работе библиографии (арабоязычная) определенно вводится здесь в научный оборот впервые.
Источниковую базу составляют государственные и международные документы на трех языках, а также официальные издания, которые повествуют о государственной деятельности высших лиц Государства Кувейт и содержат соответствующие досье документов. Привлеченные арабоязычные и англоязычные документарные источники прежде всего касаются проблемы иракской агрессии против Ирака. Используемые в работе сборники русскоязычных документов специализированы в основном на внешней политике советского и затем российского государства, излагают взгляды бывшего КПСС и коммунистического движения на политические процессы в «третьем мире», а также содержат материалы, касающиеся антикувейтской агрессии Ирака.
Видное место в диссертационном исследовании уделено монографическим трудам арабских, чаще всего кувейтских авторов. Исследуемая тематика в разной степени затрагивается как в работах, специализированных на политике Кувейта либо России, так и в литературе, посвященной политическим процессам в регионе Залива. Из перечня авторских имен, упомянутых в библиографическом списке, особо хотелось бы выделить следующие. Доктор Абдер Рида Али Ассири -бывший зав. каферой политологии Кувейтского университета: его капитальный труд, увидевший свет в 1992 г. («Роль Кувейта в современных международных отношениях: достижения, провалы, вызовы»), изобилует ценными сведениями и выводами, имеющими касательство к избранной диссертантом теме. Сулейман Маджед аш-Шахин, бывший госминистр Кувейта по иностранным делам: написанную им книгу «Кувейтская дипломатия между достижениями и трудностями» следует специально отметить как свидетельство непосредственного участника и очевидца внешнеполитических событий. Исследовательница в области истории и внешней политики Маамуна Халиф Ас-Сабах: Центр кувейтских исследований издал серию написанных ею книг по внешнеполитической проблематике, с акцентом на те аспекты, что представляли особую актуальность для Государства Кувейт на разных этапах его существования («Кувейт под протекторатом Великобритании», «Кувейтская проблема как результат международно-политических противоречий в период от начала XIX века до I Мировой войны», «Кувейт: историческое и цивилизационное начало» и др.). Египетский историк Абдалла Залта: в Каире вышли принадлежащие его перу «Страницы истории кувейтско-иракских отношений», относящиеся к периоду кризиса начала 60-х годов. Полезной для работы оказалась и посвященная теме создания и деятельности ССАГПЗ мемуаров книга Абдаллы Бишара -кувейтского дипломата, ставшего первым генеральным секретарем этой организации.
Ряд используемых в работе русскоязычных источников отличает солидная теоретическая проработка материала, глубина анализа и обоснованность итоговых выводов, насыщенность фактологией. В плане ценности и эффективности использования применительно к выбранной теме хотелось бы в первую очередь назвать книги и статьи востоковедов-политологов А.В.Васильева и Е.С.Мелкумян, на чьи мнения автор диссертации не раз ссылался. Отдельного упоминания заслуживают труды проф. В.Л.Бондаревского — ученого-арабиста, внесшего особый вклад в российское кувейтоведение: диссертант прибегал к помощи нескольких его произведений, включая те, что переведены на арабский язык и изданы в Кувейте. Фундаментальный и комплексный характер носят труды академика Е.М.Примакова - виднейшего теоретика, а также и практика «восточного вектора» российской внешней политики. Немалую ценность для диссертанта представили мемуарные издания видных дипломатов, накопивших в свое время ценный опыт работы непосредственно на кувейтском направлении - А.М.Белоногова и М.П.Попова. Также весьма полезными оказались статьи ряда российских авторов, которые за последние годы были опубликованы в ряде бюллетеней и сборников ИВРАНа и Института изучения Ближнего Востока. Представили интерес востоковедные, арабистические исследования политологического и экономического характера, принадлежащие перу таких авторов, как А.Г.Бакланов, А.Б.Борисов, А.З.Егорин, Л.И.Медведко, А.Ю.Олимпиев и другие. Российская научная литература, изучавшая ту же проблематику под локальным углом, более приближенным к выбранной диссертантом теме (Кувейт, конфликты в зоне Залива и пр.) была представлена работами таких - авторов, как А.Ю.Джибраев, М.В.Борунов, В.Ю.Гошев, В.И.Катамидзе, Р.М.Маркарян, В.А.Исаев, А.О.Филоник и другие. Среди англоязычных публикаторов можно выделить ранее уже упоминавшегося А.Ассири и затем К.Фридмана, Р.Джермана, Х.Ибрагима М.Амана и других (см. библиографию).
Достаточно активно при разработке темы использовалась периодика - как общепопулярная газетная и журнальная печать (прежде всего кувейтская и советская/российская), так и регулярно выходящие специализированные издания (например, издаваемый Кувейтским университетом журнал, который специализируется на региональной тематике).
Поставленные цели и задачи определили структуру и основное содержание работы. Она состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.
Первая глава касается раннего исторического этапа, когда постепенно развивавшиеся в XVIII-XIX веках международно политические процессы подвели Кувейт и Россию к сближению и установлению взаимных контактов. Однако же, в силу объективных причин эту тенденцию тогда не удалось материализовать в форму реального сотрудничества. В отношениях двух государств наступила пауза протяженностью больше полувека — которая, однако, была заполнена множеством сложных событий для них обоих.
Вторая глава рассматривает этап конца 50-х - 60-х гг. Кувейт, обретя в 1961 г. полную независимость, тут же оказался перед лицом внезапно нависшей угрозы извне; кроме того, у него тогда же возникли трудности обретения полноправного статуса в рамках международного сообщества. В немалой мере разрешение ситуации зависело от позиции СССР - и она со временем модифицировалась в позитивном для Кувейта направлении: были установлены дипломатические отношения, положено начало двустороннему сотрудничеству, поступательно развивавшемуся в Течение ПОСЛедуЮЩИХ ЛЄТ. : .
Третья глава, в продолжение повествования, раскрывает особенности становления двусторонних связей на этапе, когда в зоне Залива и рядом происходило нарастание напряженности и вылилось затем в крупномасштабные конфликты. Детально рассматривается позиция Москвы в связи с иракской агрессией против Кувейта.
Заключение содержит некоторые выводы и рекомендации, вытекающие из общего содержания работы и с учетом периода последних лет.
О положении и политике двух государств в эпоху мировых войн (1920- 1940-е гг.)
Перспективы нового российского появления в зоне Залива окончательно отдалились вследствие произошедших затем эпохальных событий. Летом 1914 г. взрывное нарастание противоречий в Европе ввергло человечество в I Мировую войну. Последствия ее для России, даже без учета понесенных ею огромных людских потерь, оказались велики: в феврале 1917 г был свергнут царизм, а в октябре - совершена революция большевиков1.
Что касается Кувейта, то на всем протяжении мировой войны он оставался под бдительной опекой метрополии; декларация от ноября 1914 г. провозглашала его независимым княжеством под британским протекторатом. После смерти шейха Мубарака в 1915г. страной управляли сыновья - Джабер (1915-17) и Салим (1917-21): первый держался пробританского курса, второй стремился вести менее ангажированную линию. Следующему эмиру, шейху Ахмед аль-Джаберу, также приходилось учитывать британские интересы. На завершающей военной стадии (с февраля 1918 г. и вплоть до прекращения кампании против Турции) кувейтское побережье находилось под блокадой английского королевского флота.
После окончания мировой войны в Аравии происходили сложные политические процессы: образовывались государства, определялись пограничные линии между ними. В этой связи у Кувейта возникли проблемы в отношениях с королевством Неджд, заявившим о территориальных претензиях. Урегулировать ситуацию с размежеванием границ Кувейта, Ирака и Неджда взялись англичане, организовав для этого специальную конференцию в ноябре — декабре 1922 г. (и назвав ее «международной» - хотя председательствовал британский комиссар в Багдаде сэр Перси Кокс, а участвовали три арабские страны, зависимые от Лондона). Результаты оказались мало благоприятны для эмирата: часть спорных территорий передали Ираку, а из других были образованы саудовско-кувейтские «нейтральные зоны» (позднее получившие совместную юрисдикцию). Именно с этими границами перечисленные государства позднее получали независимость и вливались в международное сообщество - приняв на себя при этом и обязательство не применять силу для решения спорных вопросов.
Реакция кувейтян на итоги «международной конференции» была заметно негативной. Можно согласиться с выраженным советскими и другими историками мнением о том, что Британская корона и в данном случае последовала своему излюбленному принципу - «разделяй и властвуй». С середины 30-х гг. в стране стали возникать движения за достижение национальной независимости ("младокувейтяне" и другие)1.
Автор диссертационного исследования, сам будучи кувейтянином, считает уместным обратиться в этом месте повествования к историческому аспекту проблемы кувейтско-иракских отношений, а в дальнейшем - не раз возвращаться вновь к этому принципиально важному для Кувейта вопросу. Причина в том, что избранная диссертантом тема исследования весьма подходяща для того, чтобы доказательно аргументировать беспочвенность притязаний, каковые неоднократно выдвигались в различные периоды разными багдадскими правителями в отношении Кувейта.
Как констатирует видный советский дипломат — арабист A.M. Белоногов, иракское государство приняло окончательный вид, опять-таки при участии англичан, после I Мировой войны - будучи составленным в королевство из трех провинций распавшейся Оттоманской империи. Независимость была получена этой страной в 1932 г. по окончании мандата, взятого у Лиги наций Британией на управление Ираком как бывшей вражеской территорией (ведь Турция воевала на стороне Германии). Вообще стоит заметить, что современная политическая карта Ближнего и Среднего Востока и по сей день остается в значительной мере продуктом тогдашних территориальных переустройств, сообща произведенных Лондоном и Парижем и санкционированных Лигой. У Кувейта на этом этапе (как, впрочем, и на других этапах — до и после) была своя история, развивавшаяся совершенно отдельно от иракской. Эмират освободился от протектората Британии спустя 30 лет после истечения британского же мандата на Ирак, и первое событие со вторым совершенно не связано. Хотя Кувейт в свое время формально был в составе Оттоманской империи - но в отличие от провинций, составивших впоследствии иракское государство (Мосул, Багдад, Басра), турки его не оккупировали; династия Сабахов осуществляла правление в условиях относительной автономии, зависимой гораздо скорее от воли Лондона, чем Константинополя. В I Мировую войну Кувейт вслед за Британией оказался на стороне Антанты; и это дополнительный аргумент в пользу той мысли, что после войны у Кувейта и Ирака складывались совершенно разные судьбы.
После получения в 1930 г. независимости Ирак пожелал вступить в Лигу наций, а для этого требовалось предварительно подтвердить наличие легитимных и четких границ. В этой связи 10 августа 1932 г. премьер-министр Ирака Нури Сайд направил британскому резиденту в Кувейте письмо, где дал описание ирако-кувейтской пограничной линии (на основании прежних соглашений — британо-османского от 29.7.1913 и британо-саудо-ирако-кувейтского от 19.4.1923) - такой, которая не вызвала возражений и со стороны эмира Ахмеда аль-Джабера. Обращаясь затем в Лигу наций, иракское правительство также не обмолвилось о присутствии территориальных разногласий с соседом. Однако формальное и фактическое признание границы с Кувейтом не было для Багдада одним и тем же: он всячески уклонялся от ее демаркации, а с 1934 г. еще и систематически нарушал, перемежая это с требованиями скорректировать ее в свою пользу.
От противостояния в ООН (1961 г.) к началу диалога и установлению отношений
В 1950 г. скончался эмир Ахмед аль-Джабер1, и место на престоле занял шейх Абдалла ас-Салим ас-Сабах. Двигаясь в ногу с веком, Кувейт вступил в эпоху бурного развития. Решающее влияние на жизнь страны оказывала нефтяная индустрия, постепенно становясь подлинно национальным достоянием. Иностранному капиталу со временем пришлось уступать дорогу национальным кувейтским компаниям - таким, как нефтедобывающая «Кувейт нейшнл петролеум компани» (основана в 1960 г.), перерабатывающая - «Петрокемикл индастриз компани» (1963 г.), транспортная - «Кувейт ойл танк компани» (1957 г.) Темпы роста ВНП держались на отметке 11-12%, а доходы от нефти скоро превысили уровень 90% бюджетных поступлений. Кувейт стал одним из крупнейших поставщиков «черного золота» на мировом рынке, а в дальнейшем и активным участником совместных действий арабских стран — экспортеров этого максимально востребованного природного сырья3.
Основными коммерческими партнерами Кувейта оставались Англия, США, ФРГ, Япония. Но было положено начало и развитию торговли с СССР: оттуда поставлялся лес, цемент, другие стройматериалы и машины (например, многоковшовые экскаваторы)4.
1950-е годы также были отмечены активизацией движения в стране за ликвидацию британского протектората. Желая подчеркнуть значимость этого явления, некоторые советские авторы акцентировали на том, что изначальные экономические мотивы забастовок, наблюдаемых в тот период в кувейтской нефтяной отрасли, нередко на ходу сменялись требованиями отмены договора 1899 г.1
По замечанию В.Бодянского (автор изданного в 1971 г. в Москве справочника по Кувейту), неизбежность такого шага осознали уже и в Лондоне. 19 апреля 1961 г. был подписан акт об отмене мандата, а двумя месяцами спустя Кувейт получил политическую независимость и возможность полноправного участия в международной жизни (и кстати, к тому моменту он уже обрел членство в десятке международных организаций). Согласно утвержденной в 1962 г. Конституции, власть в Государстве Кувейт принадлежит эмиру и Национальному собранию. Вместе с тем, предоставлению независимости сопутствовало подписание англо-кувейтского соглашения, по которому стороны уславливались . консультироваться по всем представляющим взаимный интерес вопросам; кроме того, Англия обязывалась защищать Кувейт в случае агрессии.
В.Бодянский интерпретировал описываемый исторический момент так: «Было очевидно, что Англия воспринимает независимость эмирата как формальный акт. В Лондоне, при полном согласии Вашингтона, были приняты меры к тому, чтобы этот акт не затронул интересов англоамериканского капитала; более того, там серьезно считали, что эти интересы должны и впредь оберегаться британской политической администрацией...,опирающейся на вооруженные силы». Осуществлению фактического заговора против независимого Кувейта, заключает мысль автор, помогли события, получившие название «кувейтского кризиса».
Заметим в этой связи, что термин «кувейтский кризис», понимаемый как событие международного значения, фигурировал уже во второй раз. В первом случае это имело место на рубеже XIX и XX веков (см. ранее), а спустя три десятилетия после второго предстоял еще и третий кувейтский кризис — на этот раз самый полномасштабный.
Но здесь и сейчас речь у нас идет о другом. Перед нами образец так называемого «классового подхода» к освещению международно-исторической проблематики, который преобладал в советской историографии 60-70-х (а в меньшей степени и 80-х) годов прошлого века. Соответствующие идейные установки были заданы Совещанием представителей коммунистических и рабочих партий (1960), чьи итоговые документы отразили взгляды единолично правившего в Советском Союзе «политического авангарда» - КПСС на международную обстановку во всех ее аспектах. «Основное содержание современной эпохи» было там сформулировано как «борьба двух противоположных общественных систем, социалистических и национально-освободительных революций... эпоха крушения империализма, ликвидации колониальной системы, эпоха перехода на путь социализма все новых народов, торжества социализма и коммунизма во всемирном масштабе".
Выступая на очередном съезде КПСС весной 1961 г., главный руководитель партии и Советского правительства Н.С.Хрущев высказался весьма определено: "Вековую отсталость народы смогут ликвидировать на пути социализма"1. Именно на такую идеологическую основу опирались тогда отношения Советского Союза с завоевавшими независимость молодыми государствами Азии и Африки и в том числе с арабскими.
Становление и развитие двусторонних связей в 1960 -1970-е годы на региональном и международном фоне
18 ноября 1963 г. власть в Ираке вновь поменялась: баасистов (принявшихся уже враждовать и между собой) отстранил прежний их сподвижник генерал Абдессалям Ареф. Президентский пост занимал сначала он, а потом, после гибели в авиакатастрофе 13 апреля 1966 г. - его брат Абдеррахман Ареф. Оба разделяли взгляды египетского лидера Г.А.Насера. При них ирако-советские отношения постепенно вновь стали улучшаться - например, в виде возобновления поставок оружия1. (Хотя, замечает по этому поводу А.В.Васильев, это случилось и не сразу. Вот интересный факт: у Н.С.Хрущева и А.С.Арефа была встреча в мае 1964 г. на церемонии открытия первой очереди Асуанской плотины на Ниле. Новый багдадский лидер, как говорят, специально поехал в Египет, чтобы увидеться и пообщаться с кремлевским руководителем - но тот, однако же, был «не в восторге» от произнесенной там иракцем речи с упором на националистические и исламские ценности)2. И все же, после повторного прихода партии Баас к власти в Багдаде (июль 1968 г.) связи Ирака с СССР получили даже некоторый импульс, поскольку сменявшие друг друга иракские .режимы заигрывали с коммунистами и курдскими организациями, откладывая тотальные репрессии против них «на потом»3.
Можно согласиться с мнением ряда историков о том, что иракский режим при братьях Арефах проводил курс «наведения мостов» по разным направлениям (и, соответственно, руководствуясь разными соображениями): с СССР (военные поставки), с США (материальная помощь), с ОАР (морально-политическая поддержка) и другими - правда, исключая шахский Иран, с которым отношения не заладились4. В отношении же Кувейта иракские подходы не отличались однозначностью: с одной стороны, Багдад наконец официально признал его суверенность, но с другой - территориальные претензии вскоре возобновились, и в 1967 г. по этому поводу даже возник пограничный конфликт. Иракские баасисты по возвращении к власти также отказывались признать законный статус границы по соглашению от 4.10.1963, а взамен неоднократно пытались затеять торг, предлагая эмирату территориальные размены в разных вариантах (участки южнее Умм-Касра, о.Варба, северная часть о.Бубиян). Поступаться родной землей Кувейт категорически отказался, и эта твердая позиция отражала мнение как правительства, так и всего кувейтского народа1. В 1970-е гг. переговоры сторон на предмет урегулирования неоднократно чередовались с конфликтными ситуациями, которые инициировались Ираком, чтобы надавить на Кувейт (в 1973, 1974, 1976 и 1977 гг.).
Что касается советско-кувейтских отношений, то наконец настал момент, когда было положено начало их самостоятельной истории. Стороны приступили к взаимодействию почти сразу же по установлении дипломатических отношений. Будущий эмир (а тогда еще заместитель премьера, министр финансов и промышленности) шейх Джабер аль-Ахмед ас-Сабах посетил Москву (где Н.С.Хрущева на высшем посту только что сменил Л.И.Брежнев) и подписал с советской стороной первые соглашения - о сотрудничестве в области рыболовства, промышленного строительства, разведывания водных ресурсов. 27 февраля 1965 г. в Кувейте было заключено двустороннее соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве, а также торговое. Названное первым, в частности, предусматривало: выполнение проектно-изыскательских работ, поставку из СССР оборудования, машин и материалов, командирование советских специалистов в эмират для оказания помощи в изысканиях, строительстве объектов, монтаже и пуске оборудования в эксплуатацию, производственно-техническое обучение кувейтских граждан на советских предприятиях соответствующего профиля. Кроме того, в 1967 г. стороны подписали соглашение о культурном сотрудничестве1.
Физические объемы сотрудничества и динамика его развития на первых порах были совсем невелики — и все-таки пусть медленный, но неуклонный прогресс наблюдался. Можно также сказать о благотворности влияния завязавшегося двустороннего взаимодействия и на находящиеся за его пределами сферы - например, упомянуть о советском решении признать государства Бахрейн и Катар сразу после объявлении их независимости в 1971 г.2, тогда как Кувейт после СССР установил связи и с другими странами «восточного блока», с КНР.
Чтобы осветить внешнеполитическую позицию Советского Союза на тот момент, необходимо провести хотя бы краткий исторический эксурс с охватом обширного международного контекста. После благополучного разрешения «карибского кризиса» напряженность в мире несколько снизилась. В то же время, приняв сторону арабов в обострившемся конфликте с Израилем, улучшив отношения с Ираном и сотрудничая с Ираком (в т.ч. в военной области), Советский Союз так и не добился продвижения своих интересов в арабскую часть Залива. А.Сауди замечает, что инициированный Н.С.Хрущевым и продолженный затем при Л.И.Брежневе курс на усиление политического и идеологического влияния в «третьем мире» имел там едва ли не минимальную результативность, в сравнении с другими регионами3. Советские боевые корабли появлялись в акватории Залива лишь изредка и следовали на стоянку в иракском порту Умм Каср4.
Кувейтско-советские отношения сквозь призму борьбы созидательного и конфронтационного начал в зоне Залива (1970-начало 1980-х годов)
Обозначенные в заглавии десятилетия характеризовались окончательным завершением имперского господства в прежнем неоколониальном духе для зоны Залива. Напротив, входящие в субрегион страны предприняли невиданное в истории контрнаступление и притом особого рода - диктуя условия на мировом рынке нефти, резко взвинчивая цены на этот добываемый и экспортируемый ими ценнейший продукт. В центре противоречий и противоборства здесь впервые оказались уже не столько политические, сколько экономические интересы. Вследствие этого международно-политическая «повестка» последней четверти XX века оказалась дополнена такими «пунктами», как усиление политической активности держав в субрегионе Залива и на Ближнем и Среднем Востоке в целом, наблюдаемые там в разных точках социальные потрясения, сменяющие друг друга конфликты и войны, прямые вмешательства извне.
Роль стержневого - нефтяного фактора в этих масштабных перипетиях чаще всего присутствовала, но не была однозначной. К положительным моментам можно отнести то, что нефтеносные арабские государства Залива обеспечили у себя ускоренное пополнение собственных материальных резервов, подъем уровня жизни населения. Но с другой стороны, эта активность неизбежно оборачивалась обострением борьбы за контроль над нефтяными ресурсами (месторождения, транспортные потоки и т.д.). На 1960-1970-е годы пришелся заключительный этап национализации нефтяной промышленности правительствами аравийских стран. Однако в чужих - иностранных руках оставалось сосредоточено множество рычагов давления, воздействия на них через сопутствующие сферы и сектора - например, в том, что касалось технического оснащения этой отрасли, обслуживания, технологий, подготовки кадров, транспортировки, реализации на внешних рынках добываемого углеводородного сырья и особенно производных продуктов, а также ценообразования.
В итоге «фактор нефти и газа» сделавшись одним из ведущих в общерегиональном политическом контексте, там же и тогда же подтверждал свою «огнеопасность», стимулируя рост конфликтного потенциала. Притом последнее касалось взаимоотношений как с окружающим миром, так и между самими государствами Залива1.
Сильный отклик в Кувейте вызвала «шестидневная война» и ее последствия - причем настолько, что внутренние проблемы временно ушли для кувейтян на второй план2. Эмират объявил тогда о разрыве отношений с союзниками Израиля - Великобританией и США, а затем выступил инициатором установления эмбарго на поставку нефти на Запад, выдвинул на Хартумском саммите (в августе 1967 г., совместно с королевской Ливией и Саудией) предложение учредить арабский фонд развития, взял на себя миссию по оказанию помощи жертвам израильской агрессии. Кроме того, Кувейт счел себя обязанным примкнуть к позиции тех арабских государств, которые по причине возмущения агрессией отвергли резолюцию № 242 ООН от 22.11.1967 (кстати, безоговорочно поддержанную Советским Союзом).
Итак, Кувейт все более вовлекался в самую гущу событий на Арабском Востоке. Под влиянием разворачивающихся в регионе процессов лейбористский кабинет в Лондоне принял решение вывести к концу 1971 г. свои вооруженные силы из зоны Залива. Кувейтская дипломатия после этого перенесла основное усилие с общей ближневосточной на «заливную» проблематику . Заметную роль эмират стал играть в ОПЕК: наряду с другими странами - членами этой организации он вел борьбу за справедливое распределение нефтяных доходов между ними и иностранными монополиями.
Эти направления деятельности снискали Кувейту заслуженный - авторитет в арабском сообществе и за его пределами, в «III мире» в целом. Выступил он и в поддержку борьбы народов Юго-Восточной Азии, с осуждением расистских режимов в Африке. Одновременно расширялись отношения Кувейта с СССР, странами «восточного блока». Достигнутые эмиратом успехи во внешнеполитической области были достаточно внушительны2.
Сам Кувейт был охвачен впечатляющими созидательными процессами: последовательно реализовывались программы и проекты по интенсивному развитию национальной экономики и обновление сферы социальных услуг для населения, развернулись масштабные строительные работы и т.п. Жизненные реалии диктовали эмирату и необходимость направлять крупные средства на развертывание и модернизацию вооруженных сил, на закупку за рубежом средств и технологий военного назначения, организацию соответствующей профессиональной подготовки военных кадров3.
Вместе с тем, эмират приступил к активному использованию свободной части средств, вырученных от экспорта нефти, также и за пределами региона (а порой и весьма от него далеко). В частности, были куплены акции германского концерна Круппа, приобретено в собственность множество объектов и компаний, встроенных в различные сферы бизнеса в США и Западной Европе. Примеру Кувейта последовали и его соседи по «аравийской группе». В результате, когда к концу десятилетия из-за образовавшегося избытка нефти на мировом рынке произошел спад цен, сокращение добычи и уровня доходов, указанная группа стран уже могла компенсировать это как казначейскими валютными резервами, так и крупными счетами этих стран в зарубежных финансовых учреждениях. Для Кувейта произошедшее имело кратковременным следствием бюджетный дефицит — который, однако, был покрыт именно за счет начисляемых поступлений от ранее инвестированных им капиталов. По данным Национального банка Кувейта, в 1986 г валютные резервы (включая инвестиции за границей) «аравийской шестерки» составили в сумме 205 млрд. ам. долл.; из них Кувейта - 86 млрд., СА - 80, Катара - 12, Омана - 3 и Бахрейна - ок. 2 млрд. .
Похожие диссертации на Кувейтско-российские отношения в общем контексте исторического процесса и международной политики
